Ямада будет. Книга 1. Ямада будет спорить

Глава 5

Дни идут одинаково. Я полностью погружаюсь в работу, но ощущение тревоги не отпускает. Всё кажется обычным, но что-то явно не так.

Пока иду по коридору, краем глаза замечаю группу мужчин в строгих костюмах. Их лица суровы, словно высечены из камня, а осанка просто как струна. Они направляются к кабинету Окадзавы, избегая любого контакта с другими работниками, даже не смотрят в мою сторону. От этих ребят так и веет холодом.

Я останавливаюсь, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Кто это такие? Почему они здесь?

«Возможно, прибыли из „Казе Кенсецу“? – мелькает мысль. – А почему без меня? Окадзава решил всё сделать сам?»

Разумеется, ответа нет. Мне остаётся только идти дальше.

Тревога внутри меня растёт, и я чувствую, что ситуация гораздо серьёзнее, чем казалось на первый взгляд.

Коллеги шепчутся между собой, я улавливаю обрывки разговоров, но ничего конкретного, отчего злюсь, но не могу этого показать. Сато-сан выглядит особенно напряжённым – его обычно добродушное лицо побледнело, движения стали резкими и суетливыми. Он то и дело поглядывает на часы и кабинет Окадзавы, словно ожидая чего-то нехорошего. Что-то, значит, чувствует.

Но, к моему удивлению, всё обходится. Встреча заканчивается, и люди из «Казе Кенсецу» тихо покидают здание. Окадзава, хоть и выглядит более строгим, чем обычно, не выказывает никакого раздражения. Всё возвращается в привычное русло, но ощущение, будто что-то ускользнуло, не пропадает.

Почему же он решил обойтись без меня? Этот вопрос продолжает терзать, но пока что мне остаётся лишь ждать и наблюдать.

День тянется вялой чередой рутинных дел. Звонки, заполнение документов, помощь Сато – ничего из этого не требует особых усилий, но всё равно утомляет. Раздражение накапливается, как усталость после бессонной ночи, и к концу рабочего дня я понимаю, что мне просто необходимо проветриться.

Решаю прогуляться по городу, чтобы снять напряжение. Бесцельно брожу по улицам, постепенно отдаляясь от офиса. Внезапно ноги приводят меня к знакомому переулку. Остановившись, поднимаю голову и вижу перед собой эзотерический магазинчик.

Стою на тротуаре, не сводя с него глаз. Словно что-то давнее всплывает в памяти, и вдруг меня охватывает острое чувство: я ведь действительно хотела зайти сюда в тот день. Это могло бы стать чем-то важным, возможно, ключевым. Но вместо этого я спасла того адвоката… Как его там… Сакаи Такаши, вот.

Вздыхаю, прикрывая глаза. Внутри разгорается жажда ответов, и теперь я намерена получить их. Почему-то ощущение, что этот магазинчик связан с чем-то большим, чем просто продажа амулетов и карт таро, не отпускает меня.

– Или просто у меня это от перенапряжения, – бормочу я под нос.

Когда открываю дверь, меня приветствует тихий звон колокольчика и тут же окутывает атмосфера чего-то загадочного и мистического. Тусклый свет ламп, покрытых матерчатыми абажурами, едва освещает пространство. В воздухе витает тонкий аромат благовоний – смесь сандала и полевых трав. Он обволакивает, словно таинственный туман, заставляя ощущать себя в другом времени, в другом месте.

Магазинчик не слишком большой, но полон разнообразных вещей, каждая из которых кажется особенной. На деревянных полках и столиках, расставленных по залу, можно увидеть изящные керамические чайные чашки с росписью ручной работы, старинные лакированные шкатулки с драконами и журавлями, резные фигурки буддийских божеств и фурин – японские стеклянные колокольчики, которые мелодично звенят при малейшем дуновении воздуха.

В центре помещения стоит массивный стол, на котором разложены разные амулеты и талисманы. Одни из них украшены изображениями японских богов, другие – сложными узорами и письменами. В углу магазина висит старинное японское кимоно, его ткань переливается в мягком свете, создавая иллюзию, будто оно живёт своей собственной жизнью.

– Ничего себе, – выдыхаю я, заворожённо рассматривая всё вокруг.

Кажется, весь мир оказывается где-то за стенами этого местечка.

На стенах, кстати, развешаны свитки с каллиграфией и изображения духов и демонов, созданные в традиционной японской технике. Мои глаза цепляются за маски театров Но и Кабуки, каждая из которых словно хранит внутри себя множество историй.

На прилавке у кассы лежат карты таро с изображением японских мифических существ, а рядом с ними – свёрнутый в рулон бамбуковый коврик, на котором аккуратно сложены чётки и ладанки. Здесь всё наполнено чем-то необъяснимым, и я чувствую, как в груди аж бурлит от волнения, перемешанного с любопытством и настороженностью.

Каждый предмет в этом магазинчике будто бы дышит древностью, хранит в себе частичку старинной магии. Кажется, что за любым из них скрывается какая-то тайна, которую можно разгадать, только зная нужный вопрос. Внутренний голос подсказывает, что в этом месте скрывается нечто важное для меня и, возможно, разгадка всего, что происходит.

Я продолжаю осматривать магазинчик, погружённая в раздумья, когда вдруг слышу, как кто-то мягко произносит:

– Чем могу помочь?

Вздрагиваю и оборачиваюсь на голос. Передо мной стоит продавец, но как ни стараюсь, не могу толком его разглядеть. Черты лица будто размыты, словно спрятаны в тени, несмотря на то что свет в помещении совсем не тусклый. Кажется, что он немного выше среднего роста, и я могу различить общие очертания фигуры, но только пытаюсь сфокусироваться на деталях – чертах лица, глазах, руках, как всё словно растворяется.

Кажется, я заработалась.

Продавец не шевелится, но его присутствие чувствуется очень ясно, даже слишком. Будто кто-то невидимый внимательно следит за каждым моим движением. Это заставляет нервничать. И в то же время будит необъяснимый интерес.

– Э… Здравствуйте, я просто… – Мой голос чуть дрожит, и я пытаюсь скрыть неожиданное волнение. – Просто смотрю.

– В этом магазине многое находит своих хозяев, – говорит продавец, его голос спокойный, как озёрная гладь. Но в то же время чувствуется нечто скрытое, будто на дне этого озера спрятано древнее сокровище. – Иногда не нужно искать, достаточно просто быть здесь.

Его слова звучат загадочно, и я чувствую, как лёгкая волна холода пробегает по спине. Неопределённость ситуации заставляет меня нервничать, но одновременно пробуждает интерес.

Я всё смотрю на него, но как ни стараюсь, глаза не могут остановиться ни на одной детали. Лишь очертания, лишь неясные линии, будто он часть этого странного места, а не реальный человек.

Продавец, заметив это замешательство, наклоняет голову, будто прислушивается к моим мыслям. Его голос звучит мягко, почти успокаивающе, но с какой-то ноткой, от которой бросает в дрожь:

– Вас что-то беспокоит? – спрашивает он, делая едва заметный шаг вперёд. – В зависимости от того, что тревожит ваше сердце, я могу подобрать нечто, что поможет найти защиту… или обрести спокойствие.

Я невольно сжимаюсь. Эти слова звучат так, будто он знает обо всём, что происходит в моей жизни. Словно видит меня насквозь, читает мысли, которые стараюсь скрыть даже от самой себя.

– Почему вы думаете, что меня что-то беспокоит? – Пытаюсь удержать голос ровным, но в нём всё же проскальзывает нотка сомнения.

Продавец ненадолго замолкает, словно обдумывая вопрос, а затем произносит всё так же неуловимо и загадочно:

– Те, кто приходят в мой магазинчик редкостей, редко делают это просто так. Ваше сердце ищет ответ или помощь. И этот магазин… может предложить больше, чем кажется на первый взгляд.

Слова повисают в воздухе, и я не могу не задуматься над его предложением. Может, он и прав. Может, всё, что со мной происходит, неслучайно.

А потом он делает шаг вперёд, и свет от ламп, мерцающих в витрине, выхватывает его черты из тени. Я замираю, невольно прикусывая губу. Он красив, но не так, как привычные айдолы с экранов телевизоров.

Высокие скулы, глаза, в которых словно плещется глубокая тёмная вода. Его кожа бледная, почти призрачная, и эта неестественная бледность лишь усиливает странное впечатление от внешности.

Косая чёлка, волосы убраны в низкий хвост – вижу длинную заколку, украшенную какими-то камушками. В ухе серьга в виде полумесяца.

Я смотрю на него, не в силах отвести глаза. Что-то в его взгляде, в том, как он стоит, как двигается, кажется мне не совсем… человеческим. У меня возникает ощущение, будто я столкнулась с кем-то или чем-то из старых легенд, с кем-то, кто умеет менять облик, но прячется за маской человека.

«Такое впечатление, что у него есть рёку? Но это невероятно…» – думаю я, но тут же ловлю себя на том, что не уверена.

Я ведь точно знаю, что в этом мире нет рёку, магии или чего-то сверхъестественного. Или… есть? Сердце начинает биться быстрее, словно предчувствуя что-то, что разум отказывается принять.

Продавец наклоняет голову, и на его губах появляется едва заметная улыбка, будто он понимает все мои мысли.

Я стою напротив него, ощущая, как воздух в магазинчике будто густеет, наполняясь чем-то незримым. Он молчит, наблюдает за мной, а я пытаюсь подобрать слова. Только на ум ничего толкового не идёт. Несколько секунд молчания тянутся вечностью, и в голове роятся сомнения: стоит ли вообще что-то говорить? Но потом, словно подталкиваемая каким-то внутренним импульсом, я всё же произношу:

– У меня… на пути возник противник, – начинаю, и слова даются мне с трудом, будто я впервые озвучиваю свои страхи вслух. – Очень сильный. Настолько, что может просто уничтожить меня. Я не знаю, что делать, не знаю, как справиться с этим. Но… я должна. Мне нужно его победить. От этого зависит не только моя судьба.

Слово за словом, и я понимаю, что говорю не только о внешней угрозе, но и о собственных страхах, о своём внутреннем состоянии. Вся эта ситуация с «Танака Групп», странные предупреждения, шепотки за спиной, нарастающее давление – всё это давит на меня с невероятной силой. Но я чувствую, что если сейчас отступлю, если позволю себе пойти на попятную, то потеряю что-то гораздо большее, чем просто работу или спокойствие.

– Но как я могу его победить? Как противостоять, если даже не понимаю, с чем имею дело? – добавляю, чувствуя, как голос мерзко дрожит, но стараюсь взять себя в руки. – Мне нужно что-то, что поможет… защититься или хотя бы обрести уверенность.

Я встречаю взгляд продавца. В его глазах по-прежнему что-то необъяснимое, словно он видит меня насквозь, знает мои страхи и сомнения.

Продавец внимательно выслушивает меня, кивая время от времени, как будто обдумывая всё услышанное. Его молчание заставляет меня нервничать, и в этот момент тишина в магазинчике кажется ещё более плотной и вязкой.

Вдруг продавец без слов разворачивается и начинает рыться в одном из ящиков своего стола. Его движения плавные, но в то же время целенаправленные, будто он точно знает, что ищет.

Меня охватывает любопытство, но также и странное беспокойство. Я невольно привстаю на цыпочки, пытаясь заглянуть за прилавок и понять, что же он там ищет, но обзор закрыт, и я вижу только спину, обтянутую фиолетовым хаори.

Продавец продолжает копаться в ящиках, а я почти затаиваю дыхание, гадая, что же он может предложить мне. В голове мелькают мысли о древних амулетах, талисманах, возможно, какой-то необычной траве или магическом артефакте. О ками, о чём я думаю?

Впрочем, сам продавец напоминает ками, в котором есть что-то от хиппи и что-то от отшельника, который по каким-то причинам оставил своих и решил заниматься магазином.

Каждый момент ожидания тянется, словно вечность, и я едва сдерживаюсь, чтобы не спросить его напрямую.

Продавец наконец прекращает свои поиски, и я слышу лёгкий звук, когда он что-то берёт из ящика. Разворачивается ко мне, в руках у него небольшой амулет, который выглядит так, будто был сделан вручную много лет назад. Это простой кусочек дерева, обвитый красной нитью с маленьким вырезанным символом омамори – традиционный японский оберег, который используют для защиты.

Продавец смотрит мне прямо в глаза, его голос звучит тихо, но уверенно:

– Это именно то, что вам нужно. Этот омамори защитит вас от зла и даст силу в борьбе с тем, кто угрожает вам.

Он протягивает мне амулет, и я принимаю его, чувствуя щекочущее тепло, исходящее от дерева. Взяв предмет в руки, на мгновение замираю, ощущая, как внутри поднимается нечто похожее на надежду.

– Спасибо, – говорю я, хотя чувствую, что этих слов недостаточно, чтобы выразить всю мою благодарность и удивление.

Продавец слегка кивает, а на его лице появляется едва заметная улыбка.

Стою, держу омамори в руках и не могу не удивляться происходящему. В обычных обстоятельствах я бы отнеслась к такому как к простой случайности, но в этом странном магазинчике всё кажется совершенно естественным. Омамори – это как раз то, чего можно ожидать в подобном месте, где царит атмосфера мистики и традиций.

Я решаю, что это не время для лишних вопросов. С благодарностью киваю продавцу и достаю кошелёк, чтобы расплатиться. Он принимает деньги с такой же невозмутимой грацией, с какой и вручил мне оберег.

– Желаю вам удачи, – произносит он напоследок.

– Спасибо, – ещё раз произношу я.

А потом поворачиваюсь и выхожу из магазинчика. Взгляд продавца ощущается как прикосновение. Странно.

На улице меня встречает лёгкий ветерок, и я глубоко вдыхаю свежий воздух.

– Как будто стало легче, – бормочу я, рассматривая омамори. – Хоть вроде бы и не от чего.

Амулет не может мне ответить, но клянусь ками, будь у него глаза, непременно подмигнул бы.

Вечерний Токио встречает меня своим привычным, но всегда завораживающим ритмом. Улицы полны жизни: неоновые вывески, яркие огни магазинов, мерцающие экраны с рекламой и бесконечный поток людей, спешащих домой или по делам. В воздухе ощущается смесь запахов – от уличной еды до аромата парфюмов.

Я шагаю по тротуару, в такт мыслям, что прокручиваются в голове, словно кадры фильма. Рабочий день оказался непростым: напряжённая атмосфера в офисе, недовольный Окадзава, визит «Казе Кенсецу»… Неприятные тени всех этих моментов снова и снова всплывают в моей памяти, но теперь, когда иду по освещённым улицам, это кажется уже не столь пугающим.

В ушах стоит гул от нескончаемого шума машин и разговоров, но постепенно я привыкаю к этой какофонии. На перекрёстке, где обычно скапливается больше всего людей, останавливаюсь на красный свет. Рядом кто-то увлечённо говорит по телефону, рядом пара делится впечатлениями о фильме, а старик с газетой, стоящий неподалёку, кажется, совершенно отстранён от окружающего мира.

Светофор меняется на синий, и я продолжаю идти, чувствуя, как темнеющее небо начинает скрывать последние лучи солнца за высотками. В какой-то момент прохожу мимо уличных музыкантов, чья мелодия кажется неуместной в этот вечер, но её ритм странно гармонирует с моим настроением.

Когда до дома остаётся несколько кварталов, в душе поселяется странная смесь усталости и решимости. Токио, несмотря на все свои огни и суету, иногда может быть одиноким местом, но сегодня этот город кажется чуть более тёплым, чем обычно.

Омамори в кармане напоминает о моей недавней встрече, и я ловлю себя на мысли, что, несмотря на все испытания, я готова идти дальше.

Улицы Токио постепенно пустеют, но город всё ещё пульсирует жизнью. Я иду по тротуару, сквозь свет и тени, стараясь сосредоточиться на мыслях о завтрашнем дне, но что-то меня беспокоит. Странное ощущение, словно кто-то наблюдает за каждым моим шагом, не покидает.

Первоначально списываю всё на усталость. Голова уже соображает туго. Рабочий день был тяжёлым, возможно, я просто накручиваю себя. Но затем снова ощущаю это – невидимый взгляд, прикованный к моей спине. Пытаюсь не выдать своей тревоги, но сердце начинает колотиться быстрее.