Яков

Извозчик рывком остановил запыхавшихся лошадей под фонарем у ворот собора, оглянулся, посмотрел на пассажира – пожилой мужчина чесал свою бороду и пристально смотрел на часы.

– Медленно, слишком, – мужчина посмотрел на извозчика.

– Лев Соломонович, ну куда по такой темени ехать, кони в темноте не видят, так ведь и с дороги улететь можно,– оправдывался извозчик, поворачиваясь то спиной к мужчине, то спиной к лошадям.

– Ну и хрен с тобой, – устало пробормотал Лев Соломонович и убрал поблескивающие под светом фонаря часы в карман пальто.

Пожилой мужчина слез с брички, поправил котелок на голове.

– Жди здесь, – не поворачиваясь к извозчику, Лев Соломонович побрел к главному входу.

Двери собора приоткрылись, тёплый свет лёг ярко-оранжевой полосой на крыльцо. Из-за двери показалась голова, она вглядывалась в бредущего к собору Льва Соломоновича, мужчина поднял глаза на силуэт, голова спряталась за массивную дверь, сразу послышался хриплый крик давно не смазанных петель. Навстречу Льву выбежал одетый в черный балахон кистер*, придерживая болтающийся на шее крест.

– Лев Соломонович, как мы рады вас видеть, – смотритель пожал руку мужчине.

– Но сегодня мы уже не принимаем посетителей, приходите завтра.

Лев Соломонович поднял голову и посмотрел в черное небо, пронзенное храмовым шпилем.

– Жизненно необходимо помолится, за себя. Не могу откладывать.

– Прошу меня простить, от всей души простите, но мы закрыты, – смотритель сильнее сжал крест на груди.

– Неужели бог не уделит мне минутку, ради спасения моей души, – потеряно спросил мужчина. Лев Соломонович шагнул ближе к молодому смотрителю и обнял его. – Отец, я вас не задержу, прошу, дайте исповедаться, – умолял Соломонович.

Растерянный кистер разжал ладонь с крестом, ей же он утешающе похлопал мужчину по спине.

– Ну, хорошо, хорошо, можете зайти, но до полуночи вы должны уйти.

Они вошли через приоткрытую дверь храма. Внутри было тепло, типичный церковный запах оседал на камне; огромный зал, почти все место заполнено рядами стоящих друг за другом скамеек. В конце стоял алтарь уставленный множеством приглушенно горящих лампадок, за алтарем, в стену вмонтировано распятие.