Яхтсмен

Глава 16 Неопасно, но сложно

И снова я остался наедине с самим собой. Ну, и еще с Лаймой. Это было странное чувство одиночества, которое не преследовало меня ни разу за последние годы. А теперь — настигло. Макса схватили. Оксану в ближайшие дни я не увижу. Что касается Арама или Камышина — эти оба хороши настолько, что я бы предпочел не видеть обоих.

Можно дойти до нашего специалиста и узнать, как идут дела с тростью, но вряд ли ей удалось сделать что-то всего за один день. Как ни странно, но самым логичным было бы увидеться с Мариной. Согласен, это до жути странно, но после ареста Макса единственный человек, связывающий меня с Камышиным — жена. Почти что бывшая.

— И что мне делать? — спросил я Лайму, которая подошла к кровати и обнюхала ее в очередной раз после вчерашнего. Потом фыркнула и улеглась рядом. — Понял, сам буду думать.

Я вспомнил, что она вела себя странно — так сказал Макс — после воздействия тростью. Это тоже стоит отдельно обсудить с Дашей. Так в моем окружении остались одни лишь женщины. Не то чтобы не на кого было надеяться, но хотелось иметь серьезное подспорье.

Одно хорошо — нападений больше не будет. Один из парней сильно побит, а другой мертв. Но я был уверен, что Макс этого не делал. Он мог при желании свернуть шею напавшему на меня амбалу, однако не сделал этого. Значит, ситуация стала менее опасной, но не менее сложной.

Телефон, как это часто случалось в последние дни, зазвонил внезапно. Я схватился за устройство и, не глядя на дисплей, принял звонок.

— Да?

— Это Петр. Поднимись на стоянку, надо поговорить.

— Я…

— Полагаю, что ты на яхте?

— Да, но…

— Поднимайся.

В этот раз даже вежливо. Без перцовых баллончиков и ударов. Всего один звонок. Я живо выскочил на причал и спешно поднялся наверх, а потом добрался до стоянки. Удлиненный автомобиль я заметил издалека.

— Здравствуй, Виктор, — начал Петр. Вместо приметной трости с медвежьей головой он выбрал модель попроще, чуть более тонкую и изящную, но без резьбы. — Трогай, — обратился он к водителю. — Просто кружи по городу, далеко не уезжай.

— И вам не хворать, — вырвалось у меня. — Я слышал про Макса.

— Кто сказал?

— Девушка из полиции.

— К тебе тоже приходили? — нахмурился Петр.

— Нет-нет, у нас просто было свидание, — я постарался побыстрее внести ясность.

— Быстро же ты тут освоился. Или это твой план отступления?

— Отступления? О чем вы?

— Я здесь недавно, но уже привык не доверять никому из здешних. Ты — не из их числа. И, вероятно, я мог бы тебе довериться. Максим хорошо о тебе отзывался за вчера. Но ситуация становится сложнее с каждым днем, — он взмахнул пальцами, не отрывая ладонь от рукоятки новой тросточки. — Я знаю, с кем ты общаешься. Я в курсе нападения на тебя. Если тебе требуется медицинская помощь, у меня есть специалист, и он может помочь.

— Спасибо за предложение, но со мной все в порядке. Более-менее. Медик не нужен, по крайней мере сейчас, — потом меня осенило: — вы решили меня купить?

— Не говори ерунды, сынок, — презрительно высказался Петр. — Я всего лишь желаю, чтобы люди, которые работают со мной, не оказались внезапно мертвыми по какой-нибудь дурацкой причине.

— Не стоит беспокоиться, умирать я не планирую, — процедил я сквозь зубы. Этот старик начинал меня раздражать своим высокомерием. — Равно как и планов отступления у меня нет вовсе. Это просто… чувства, должно быть. Я пока не уверен. Мы хорошо проводим время и я не намерен использовать девушку в корыстных целях.

— Надеюсь, что ты честен со мной, — Камышин немного успокоился. — Так же, как и во время нашей первой встречи.

— Разумеется, — ответил я, уже не так холодно.

— Ты уже наверняка слышал, что меня здесь не любят.

— И не раз, — кивнул я. — Но это всего лишь людское мнение. Я еще не знаю, поддержать или попытаться опровергнуть его.

— От чего же это зависит? — охотно поинтересовался Петр.

— От моей жены.

— Я уже говорил. Это не твоя жена. Это — Полина. Они просто похожи. И она прибыла сюда…

— Как раз незадолго до моего появления. Простите, Петр Григорьевич, но вы и сами не уверены в своих словах на все сто процентов. И все же я понимаю, что причинил немало проблем своей выходкой. Поэтому сейчас я хочу больше всего остального — разобраться с этой проблемой и понять, что произошло с моей женой.

— Но это же не мешает тебе вести бурную романтическую жизнь, верно? — владелец клуба приподнял брови, указывая на ироничность ситуации.

— Не совсем понял, о чем вы. То, что я намерен разобраться и выяснить правду, не означает, что я останусь вместе с этой женщиной.

Камышин помолчал. Затем вздохнул и продолжил.

— Знаешь ли, у меня есть старший брат. Если бы подобная ситуация произошла у него, он поступил бы гораздо проще и избавился от проблемы разом.

— Как же?

— Он утопил бы вас обоих. К сожалению, я более законопослушный и, к несчастью, очень добрый. Поэтому ты жив. Поэтому ты работаешь над тем, чего нельзя доверить другим.

— Макс говорил, что это лишь потому, что я был свидетелем, — напомнил я. Автомобиль тем временем, как и указал Петр Григорьевич, колесил по городу, не выезжая за его пределы. Вероятно, это должно меня успокаивать.

— И это тоже. У меня не такой большой выбор в людях, как я заметил после твоего первого появления в клубе. Ты знаешь, почему я уволил тех двоих на катере?

— Потому что они не остановили меня раньше?

— Нет, не поэтому. У меня есть датчики, которые улавливают появление типовых предметов. Что-то типа металлодетекторов, только работают с большим радиусом. Если бы ты появился, увешанный оружием и взрывчаткой, они бы сработали. И вот тогда мои ребята должны были бы тебя остановить.

— Вы хотите сказать, что они нарушили протокол и я мог бы спокойно доплыть до клуба? — недоверчиво переспросил я.

— Именно. А в чем по-твоему смысл загородного клуба, если каждого, кто прилетает, приплывает или приезжает туда, будет останавливать охрана?

— Звучит логично, — согласился я, не до конца уверенный, впрочем, что верно понял сказанное. — Вы уволили их за дело, тут спору нет. Но вы не задавались вопросом, почему они повели себя так? Может, дело в яхте?

— Опять же — я не веду список судов и автомобилей. Сегодня техника принадлежит одному человеку, а завтра он ее продает. И из-за истории яхты я буду создавать проблемы гостям?

— Ничего не понимаю, — я поскреб висок и уперся локтями в колени. — Почему они решили меня остановить? Я первый день здесь, а меня остановили.

— Я был взбешен и не стал задавать вопросов, — покачал головой Петр Григорьевич. — К тому же это не первые люди, которых мне пришлось уволить. Из-за разных провинностей я лишаюсь семи-десяти сотрудников ежемесячно. Поэтому я не подумал, что стоит задавать вопросы.

— Вероятно стоило бы. Эти люди появились у моей яхты, намереваясь ее испортить. Потом один из них напал на меня и, если бы не Макс, неизвестно, где бы я был сейчас и был ли жив вовсе! — с чувством высказал я. — Теперь же один из них мертв, второй покалечен. Я, как и вы, хочу ответов, но не могу их получить. И даже обвинить некого.

— Думаю, можно попробовать добыть ответы при помощи вашей новой знакомой. Дарьи.

— Вы серьезно? — ахнул я, удивленный столь странным предложением.

— Совершенно. Я же знаю, к кому я обращаюсь. Девушка толковая и с вашей помощью наверняка сможет получить массу полезной информации о том, как использовать мою трость. Не исключаю, что положительного результата не будет, но, быть может, этот артефакт будет полезен в твоих дальнейших изысканиях.

— Пока что она гоняет волны воздуха и больше ничего. Вы не выглядите особенно удивленным тем, что носили с собой такую вещь. Да и терминология у вас и Дарьи тоже совпадает.

— Я ведь сказал, что знаю, к кому обращаюсь. В мире много удивительного и необычного. Непознанного. Что-то скрыто от людских глаз по естественным причинам. А что-то скрыли нарочно. Люди или кто-то другой. Не знаю, это лишь мои предположения. Но я предлагаю тебе провести расследование.

— Расследование⁈

Вот еще не хватало. И так творится всякая хрень, а мне ее придется разгребать! Я только открыл рот, чтобы отказаться, и уже готовил запасные варианты на случай, если Камышин будет настаивать, но он не дал мне воспользоваться ни одним из них:

— Я думал, что ты хочешь разобраться с тем, что происходит, в том числе и с твоей женой.

— Так вы признаете, что…

— Единственное, что я сейчас могу признать — так это невероятное сходство Полины с той девушкой на фотографии. Я богатый человек, Виктор. Достаточно богатый, чтобы женщины, с которыми я сходился в течение жизни, терпели мои причуды. В том числе и детектор лжи, а также дотошную работу моего отдела безопасности. Погоди, не перебивай, — остановил он меня. — У нее абсолютно чистый паспорт. У нее нет в памяти никого по имени Виктор Веселов. Я верю, конечно, в некоторые сверхъестественные штучки, но не в такое.

— Я смогу с ней поговорить? Не сегодня. Может быть, завтра или послезавтра?

— Допускаю такую вероятность. Завтра вечером мы собираем гостей, которые намерены поучаствовать в регате. Я встречаюсь с ними лично.

— Мне бы тоже хотелось поучаствовать, — заявил я, чувствуя, что фраза звучит запредельно нагло.

— Тебе? — удивленно спросил Камышин. — Я не могу запретить, но предупреждаю, что многие участники очень опытные.

— Я не ради победы. Я же не могу заявиться на этот званый вечер без должного повода. У вас же информация о регате в свободном доступе?

— Да, конечно.

— Было бы странно, если бы неизвестный человек пришел на мероприятие по вашему личному приглашению? — рассудил я. — Это непременно вызовет много вопросов, а так к вам не будет претензий, а я приму участие официально и смогу в нормальной обстановке переговорить с Ма… С Полиной.

Владелец клуба задумался. Вероятно, идея показалась ему неплохой, но он все еще считал меня опасным. И только невероятно сплетение множества условностей могло бы удержать меня на плаву. Не только фигурально.

— Мои люди будут следить за тобой. Они должны. Сам понимаешь. Мое доверие к тебе весьма и весьма условно и я однозначно не могу позволить тебе разгуливать на мероприятии без присмотра.

Что ж, лимит доверия оказался не таким уж и значительным. И на том спасибо, подумал я, но ответил:

— Понимаю. Надеюсь, что вопрос доверия рано или поздно будет закрыт.

— Тоже надеюсь. Мероприятие будет завтра, в восемь вечера. Ты планируешь прийти один?

— Думаю, вы слышали анекдот про жену, любовницу и скидку в ресторане. Так что я буду один.

— Не слышал, — серьезно ответил Камышин. — Думаю, что немного потерял из-за этого. Только нужно одеться соответственно, разумеется. Это серьезное мероприятие, на которое в таком виде тебя не допустят, даже если ты приедешь на лимузине.

Я посмотрел на футболку и вспомнил, что где-то в бездонном чемодане у меня завалялся официального вида костюм. И кивнул в ответ, демонстрируя согласие с условиями.

— Что касается исследований по артефакту, то мне тяжело признавать, но я вынужден в этом вопросе довериться тебе полностью, — продолжал владелец клуба. — Пока нет Максима, я могу лишь удаленно следить за процессом через камеру и не более того. А ты мог бы контролировать исследование и повлиять на его быстрое завершение.

— У вас больше нет людей, которые могли бы…

— Нет, Виктор, — отрезал Камышин. — Если бы они были, мы не разговаривали сейчас с тобой. Неужели ты думаешь, что эта история с пристанью, которую разрушил катер моей охраны — повод экономить средства?

— Но я думал…

— Я не планировал раскрывать карты так рано, но раз уж мой телохранитель под арестом, а я не могу в данный момент ничего сделать… Я собирался выплатить тебе стандартную премию по завершению всех работ с артефактом, как полноценному участнику. Это, быть может не слишком много, но я надеялся, что это позволит тебе остаться у меня. Но только если бы ты зарекомендовал себя с хорошей стороны. И после все проверок, разумеется.

— Деньги здесь просто так никому не достаются? — хмыкнул я. — Скажу честно, что за недолгое время, которое я провел здесь, я запутался ровным счетом во всем. Я буду рад разобраться хоть в чем-то и понять, что здесь мне ближе. И сделать верный выбор.

— Выбор между чем?

— Простите, я не могу сказать. Но я могу пообещать, что больше не намерен совершать необдуманных поступков, как в первый день моего появления здесь.

— Хорошо, — Петр Григорьевич казался немного растерянным. — У тебя есть какой-нибудь план действий?

Теперь настала пора серьезно задуматься. С чего мне начать? Сходу заявить, что не готов и плана нет, я не мог. На старой работе можно было в момент лишиться должности, скажи ты так в лицо начальству. Ляпнуть чушь и отправиться еще пару часов подумать — да, можно. Но не так.

— Есть. Мне нужно поговорить еще с уволенным сотрудником. Но сперва придется решить вопрос с Полиной, а остальное время я потрачу на помощь нашему специалисту по артефактам. Мне потребуется информация о сотруднике, чтобы я смог его найти, а все остальное я сделаю сам.

— Все это я смогу тебе предоставить. Людей в помощь не проси.

— Не собирался. Кроме тех двоих на меня никто не нападал и я думаю, что в ближайшее время не нападет, поэтому моей жизни вряд ли что-то угрожает.

— Хорошо. Самостоятельность — редкое качество среди нынешней молодежи. И еще. Не то чтобы я планировал тебе угрожать, — серьезно произнес Камышин. — Я добряк, да. Но если ты вздумаешь меня надуть — я все же найду пару ребят, чтобы от тебя избавиться.

— И не собирался даже. А кто ваш брат? — поинтересовался я.

— Зачем тебе?

— Хотел узнать, кем может быть человек, в сравнении с которым вы — добряк.

— Если я тебе скажу об этом, он вынесет мне мозги нравоучениями, а от тебя не оставит и мокрого места. Вопрос доверия еще не закрыт, помни об этом. Тормози, — приказал он водителю и я обнаружил, что мы остановились возле стоянки у причала. — Не подведи меня. Я в долгу не останусь, — и одними глазами он указал мне на дверь.

Я не заставил себя ждать и тут же выскочил под порывистый ветер, который поднялся за считанный час, который мы провели в машине. Теперь становится интересно. Даже очень интересно. Обе стороны, несмотря на неявные угрозы, могут зависеть от меня, а мне, что вполне вероятно, получится их использовать.

Да, это опасно. Но после того, как я более-менее нормально пережил нападение, плавание в холодной, почти что ледяной воде и несколько встреч с очень влиятельными жителями города, я решил, что ничего страшнее уже быть не может. Фортуна медленно отворачивала от меня свою филейную часть и показывала лицо.

Правда, теперь мне придется взвешивать каждый свой шаг — не просто думать над тем, что говорить, а чего не говорить, но еще и думать над каждым действием. Как оказалось, Петр Григорьевич, равно как и Арам, могут быть отлично осведомлены о моих перемещениях. Хорошо, если чердак, где мы расположили рыжеволосого спеца по артефактам, все еще остается «тайным логовом». В противном случае у меня появится еще одна задача.

Сложнее стало и морально — когда владелец клуба парой слов убрал с меня весь мой долг и разрешил переговорить с Полиной, мое отношение к нему изменилось в лучшую сторону. Тем загадочнее становилась передо мной фигура Арама, который испытывал ярую неприязнь к нему.

Ладно, подумал я, сворачивая к своей яхте, которая покачивалась на волнах, не все сразу, потихоньку. Я был уверен в своих силах, а попытка провести своеобразное расследование только подгоняла меня побыстрее набраться сил перед завтрашним днем.

В кармане пиликнул телефон. Пришли данные об уволенном сотруднике. Утро вечера мудренее — с утра и решу, куда я пойду с самого начала.