Ядерный ангел

Глава первая: Кубикулум Магисториум

                                                     А.Астахов

                                    RPG: ЯДЕРНЫЙ АНГЕЛ

                                                      Посвящается М.Ф.

ВНИМАНИЕ! Все события, изображенные в настоящей книге, являются вымышленными. Любое сходство с реально существующими людьми, персонажами, компьютерными играми и технологиями, случайно и не является скрытой или явной рекламой.

                         Глава первая: Кубикулум Магисториум

                        Эту миссию я проваливал на любом уровне сложности

   Теперь, кажется, все. Самое сложное уж точно позади.

    Тяжелая металлическая дверь имела на удивление простой замок. Никаких магических наворотов,  чуть ли не замочек на почтовом ящике. Я вскрыл его за пару секунд, и мы очутились в коридоре, ведущем к биохранилищу.

- Леха! – предостерегающе крикнул Тога. – Впереди!

  Из темноты раздалось угрожающее рыканье. Прямо к нам  направлялись два людомеда. Я еще во внешнем кольце заметил, что людомеды, охраняющие Кубикулум Магисториум, гораздо крупнее и темнее своих общевойсковых собратьев. Так и хотелось их назвать людогризли.

- Хаар! – рявкнул людомед, занося для удара свой хейхен. – Стоять и сдаваться! Иначе умирать!

- Умирать? – ответил я. – Да как два байта переслать!

  И кинулся на мутанта. Второго зверолюда отвлек Тога – несколько разрядов шокера немного дезориентировали охранника. Людомед отбил мой удар и сам атаковал меня рубящим ударом сверху, но я парировал его атаку, хотя при этом едва не лишился руки. Удар твари был такой силы, что  кинжал переломился у самой рукояти. Понимая, что Тога долго не удержит второго охранника, я с воплем кинулся на мутанта и засыпал его ударами. Клинки звенели, людомед рычал и сверкал глазами, я вопил – короче, было весело. На мое счастье,  боевые людомеды Империи хоть и невероятно сильны и живучи, но неуклюжи. Так что после слегка затянувшегося обмена ударами мне удалось нырнуть под вражеский клинок и в ответном выпаде подсечь чудищу ногу. Аргентальный клинок легко прорезал кожаные поножи охранника, людомед заревел от боли и попятился назад. Я тем временем напал с фланга на вторую тварь,  которую Тога очень своевременно ткнул шокером прямо в правую руку, парализовав ее. Я рубанул катаной людомеда за ухо, да так, что кость громко хрястнула, а потом, избавившись от угрозы с фланга, занялся первым охранником, который теперь, с раненой ногой, не представлял такой уж большой проблемы для меня.  Через пару секунд с людомедом было покончено: перешагнув через трупы, мы побежали по коридору к выходу в лабораторный сектор. Здесь Тога попросил пять минут передышки на то, чтобы перезарядить исмэн, питающий его электрошокер.

  Я смотрел, как мой казанский друг насыщает своей биоэнергией кристалл в древке посоха и думал о том, что уж очень удачно у нас пока все получается. План по освобождению Марики, который я начал осуществлять сразу по возвращении в Лоэле из Орморка, шел без сбоев и заминок. Начать с того, что я на удивление быстро сумел уговорить Барнабо раздобыть нам план Кубикулум Магисториум. Триста дукатов и задушевный разговор за рюмкой коньяка – вот и все, что помогло мне расположить к себе трактирщика. Мне даже удалось выяснить, где именно Мастер держит Марику – в так называемой зоне «Х», или штрафной зоне, куда помещали наиболее опасных или непокорных проминжей.  Буквально  перед самым началом нашей операции я получил через Барнабо новое письмо от Марики: моя милая вампиресса сообщала мне, что любит меня еще сильнее прежнего и ждет не дождется, когда мы наконец-то встретимся.  Это письмо стало последней каплей, и я торжественно пообещал Тоге, что разнесу всю Империю по кирпичику, но вызволю Марику из неволи.

- Твою бы сексуальную энергию, да сублимировать! - ответил мне на это Тога.

  Четыре дня спустя мы были в окрестностях Бевелона, столицы Империи и очень скоро добрались до Кубикулум Магисториум. Имперские маги отгрохали себе серьезную цитадель – больше всего Кубикулум Магисториум напоминал три огромных каменных кольца, вписанных одно в другое и связанных между собой бесчисленным количеством аркбутанов, крытых переходов и галерей, мостов и подземных туннелей. Однако охраны оказалось на удивление немного: в первом кольце, куда мы прошли совершенно свободно – Тога, как-никак, являлся имперским магом-механиком! – нам лишь дважды повстречались патрули людомедов, которые не обратили на нас никакого внимания. Проблемы начались во втором кольце, когда какие-то молодые импозантные маги попытались у нас выяснить, куда и зачем мы топаем. Естественно, мы начали выкручиваться, и маги тут же кликнули охрану. Тогда пришлось прорываться с боем. Прикончив любопытных магов и трех людомедов, мы прорвались по крытой галерее на третий уровень Магисториума.

Глава вторая. Город Зонненштадт

                                         И сколько меня еще будут отправлять по

                                         гиперссылке?

   За время моих мотаний по Большой Ойкумене я уже было привык к тому, что частенько непонятным образом оказывался в совершенно неожиданных местах. Но сейчас, пройдя портал Кубикулум Магисториума, я вместо радости  избавления от опасности ощутил настоящий шок.

   Мы с Тогой стояли в чистом и местами заснеженном поле, под серым облачным небом: впереди красовался старый ржавый таблоид  размером с киноэкран. С таблоида нам ухмылялась скверно намалеванная смазливая морда в веночке из лавров, а справа от нее шел текст на двух языках – немецком и русском:

                   ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЗОННЕНШТАДТ!

                   ВЫ НАХОДИТЕСЬ НА ТЕРРИТОРИИ,

                   ПОДКОНТРОЛЬНОЙ ПРАВИТЕЛЬСТВУ Л.И.С.А.

- И что это все значит? – Тога вопросительно на меня посмотрел.

- Не знаю, - я ощутил противную сухость во рту. – Но ничего хорошего во всем этом нет. Видишь, по-немецки написано? Это не наша Россия. Если только мы не в Калининградской области. Эвон, куда нас закинуло!  Я нисколько не удивлюсь, если мы  все-таки перепутали порталы.

- Неудивительно, - равнодушным тоном сказал Тога. – Там их было четыре. Вероятность выбрать верный портал составляла всего двадцать пять процентов.

- И мы снова попали черте куда, - резюмировал я и попытался вызвать Консультанта. Безрезультатно. Выругавшись, я подошел к таблоиду. Рядом с ним из земли торчал столбик с указательной стрелкой.

- Нам в ту сторону, - я поежился: поле продувалось холодным ветром, и он крепчал с каждой секундой. – Пошли, нечего тут стоять.

   Итак, я снова столкнулся с совершенно непонятным поворотом событий. Самое скверное во всем этом то, что Мастер, кажется, опять меня переиграл. Я не освободил Марику. Нам каким-то чудом удалось свалить из Кубикулум Магисториум, но есть ли у меня повод для радости?

  Скорее всего, нет.

  Между тем мы вышли на дорогу. Собственно, дорогой назвать ЭТО язык не поворачивался – просто колея в степи, выпаханная колесами и полная жидкой ледяной грязи. Мы шли, шлепая по этой грязи, наматывая дистанцию, и хорошие мысли в голову не приходили.

  Уж не знаю, о чем думал Тога, а я шел и каялся. Говорил себе, что я образцово-показательный идиот. Что сморозил страшную глупость, позволил Консультанту уговорить себя продолжать долбанный Главный Квест. И ничего не добился. Попытка освободить Марику провалилась, и мы с Тогой – вот уж перед кем я виноват по полной программе! – оказались непонятно где. Предчувствия у меня были самые нехорошие. А мои предчувствия меня редко обманывают…

- Мы промочим ноги и умрем, - мрачно сказал Тога, показывая мне свою ногу, обутую в промокший насквозь бархатный башмак. – Труба дело.

- Там впереди какие-то здания. Может, не все так плохо.

  Я сам себя успокаивал. Впереди действительно появились здания, но выглядели они так, будто их лет триста не ремонтировали. Через четверть часа мы вышли к окраине города.

  Впечатление было самое тягостное. Помню, однажды в детстве мне довелось побывать в военном городке, заброшенном в годы перестройки. Вот примерно то же самое было и тут. Такие места принято называть городами-призраками. Дома давно стояли необитаемыми. Без окон и дверей, обшарпанные, изъеденные непогодой, закопченные. Мертвые дома, короче. Пустынная грязная улица была завалена грудами мусора, кое-где громоздились ржавые остовы автомобилей, и единственными звуками, которые мы слышали, были завывание ветра и карканье ворон. Эдакий сюрный пейзажик.

- Веселенькое местечко, - пробормотал я, оглядываясь по сторонам.  – Хиросима или Припять. Надеюсь, мы не нахватаемся рентгенов.

- Такое вполне возможно, - обрадовал меня Тога. – Ты вызывал Консультанта?

- Не приходит, сволочь. Если так, вывод простой – мы с тобой провалились в очередную параллельную реальность, не связанную с игровым миром Консультанта. Выбрали портал, ведущий в случайный мир. Это называется: здравствуй ж… Новый год! Сбылись твои кошмары, брат. Уж лучше в мезозой попасть.

- Везде хреново, - заметил Тога. – Но в мезозое хоть было тепло. Ноги мерзнут. Надо поискать, где согреться.

- У нас огнива нет.

- Маги меня научили заклинанию Огня. Найдем дров и разожжем костер, без проблем.

  Идея была хороша, тем более, что я чувствовал себя, как курица в морозильнике. Ледяной ветер, гулявший по улице, совершенно не добавлял хороших мыслей. Меня знобило, хотелось есть и спать. Тога нырнул в подъезд одного из домов, и я поспешил за ним. Мы поднялись по лестнице на второй этаж, вошли в одну из квартир. Она была совершенно пуста – ни мебели, ни барахла, голые почерневшие от сырости и копоти стены, вместо полов ямы – кто-то выломал и унес половицы.

Глава третья. Учитель из ландсшуле

                                        Дважды два и в двоичном коде – дважды два

  Поскольку мы представления не имели о том, куда идти, то пошли по компасу. В Зонненштадт мы пришли с севера – солнце было у нас впереди. Поэтому мы и дальше шли на юг, углубляясь в разрушенные кварталы.

  Город был сильно разрушен. Я уже упоминал, как выглядела окраина Зонненштадта. Однако чем больше мы продвигались к центру, тем меньше были разрушения. Дойдя до конца длинной улицы, мы  вышли к набережной. Вода в реке была грязной, на поверхности плавали  темные весенние льдины и разный         мусор, включая дохлых собак и плотную зеленую пену непонятного происхождения. Слева, метрах в трехстах от нас, был каменный мост.

  За мостом нас ждал сюрприз. Путь дальше, к центру города, преграждала высокая бетонная стена с колючей проволокой по верху. А на выходе с моста был блокпост, и нам навстречу вышли пятеро вооруженных людей.

  Выглядели они очень колоритно – любой панк позавидует.  На четверых было наверчено что-то несусветное, гремучая смесь мехов, камуфлы и кожаных ремней. Пятый был с ног до головы упакован в черную кожу, ну прямо тебе Троцкий в 1918 году. У двоих были охотничьи ружья, у остальных – пистолеты-пулеметы, сильно смахивающие на легендарный МР5.  Единственное, что объединяло всех пятерых – так это черные шапки-кубанки на головах. Человек в коже сделал нам знак остановиться, направился неспешно нам навстречу.

- Кто такие? – осведомился он нехорошим тоном. Лицо у кожаного было бледное, испитое, с сизой щетиной на щеках, глаза темные, колючие и злые. Реально уголовная физия.

- Просто люди, - сказал я. – Идем в город.

- Стоять смирно! – скомандовал кожаный. – Протянуть руки с пассами!

  Я так понял, что пассами он назвал наши микрокомпьютеры. Я вытянул левую руку, Тога последовал моему примеру. Кожаный вытащил из кармана какой-то приборчик и провел им по моему компьютеру, потом глянул на дисплей.

- Гражданин Рейха? – удивленно протянул он. – Вот нежданно-негаданно!  Из самой столицы, да в нашу дыру? Ой-ой-ой! Простите, гражданин. Я Самоха, командир третьего взвода шуцполиции. К вашим услугам, гражданин.

- Мы здесь проездом, - сказал я, слегка ошарашенный таким учтивым приемом. – Пришли в Зонненштадт по делу. Где тут у вас можно переночевать?

- Гостиница для граждан находится на Хейматштрассе, называется «Оплот свободы». Если желаете, могу скинуть вам вектор.

- Найдем сами, - я понятия не имел, что такое вектор и решил не вызывать подозрений расспросами. – Чему улыбаетесь, Самоха?

- Если гражданин желает купить самогон, то дешевле всего он на рынке. Но и качество того, не самое лучшее. Спирт, водку и пиво только в арийском кафе на Зонненбульваре купите. А девочки в заведении у Айдара. Это на Кунстплатц. Сервов можно купить в бюро господина Венка.

- Сервов?

- Совсем недорого, гражданин. Мужчина у нас стоит пятьдесят патронов, женщину или ребенка отдают за двадцать пять. Коли в ливрах будете платить, получится дороже… Что-то не так?

- Нет, все так, - я с трудом взял себя в руки. – Дорогие у вас сервы.

- Как везде. Мой шурин приехал недавно из Руслау, так там за мужчину вообще просят семьдесят пять винтовочных патронов или сто пятьдесят пистолетных. Но  с Руслау все понятно, там новые колонисты сейчас строятся, рабочие руки нужны… А кто ваш спутник, гражданин? Могу я проверить его пасс?

- Естественно, можете.

- Хм, Антон Малахов, - буркнул Самоха, прочитав показания своего сканера. – Поселенец категории «А». За что такая милость-то?

- Он ученый, - ответил я за Тогу. -  Изобретатель.

- Изобретатель? – На лице Самохи появилась гримаса презрения, обычная реакция люмпена-пьяницы на интеллигентов. – И что же он изобретает?

- Мой друг господин Малахов специалист по электронике. Причем высококлассный. Такие люди очень нужны Рейху.

- Ну, тогда ему стоит зайти в нашу комендатуру. Майор Штаубе нам все уши прожужжал, подайте ему специалиста по американским… этим… как их, чтоб им… чипсам, что ли.

- Чипам, - поправил Тога.

- Во-во, чипам. – Физиономия Самохи просветлела. – Так что ступайте сразу к герру Штаубе. Глядишь, заработаете чего-нито. Патронов там, сигарет, марафетику.  Тут наш местный учителишка намыливался герру Штаубе угодить, да кишка у него тонка. Только может, что ребятне байки травить.

- Учитель? У вас есть школа?

- Ага. Сам герр Штаубе разрешил открыть школу для детей поселенцев. Оно и понятно - кому нужны неграмотные? Неделю назад нам вернули из Трудовой армии  семнадцать человек из последней партии работников – им, мол, дурачье ни к чему. Трудовой Армии нужны образованные.

- А где нам найти этого учителя?

- Лукошку-то? Он на Курфюрстеналее живет, аккурат рядом со своей школой. А сейчас точно у себя в школе, все учит, - Самоха презрительно сплюнул. – Моя воля, я бы всех этих умников… Даром жратву они переводят, гражданин. В армию их всех, и на Тихий океан. Там бы узнали, как пропоротые кишки воняют.

Глава четвертая: Обзор истории Четвертого Рейха

                                  Не, это не фича. Это конкретная лажа

  Квартира учителя Лукошина находилась на первом этаже полуразрушенного дома в двух минутах ходьбы от школы. Две комнаты – гостиная и спальня-кабинет. Обстановка самая спартанская: в гостиной самодельный стол и ящики вместо стульев, в спальне еще один стол с ящиком и две узкие тахты, сколоченные из неструганных досок, да еще печка-буржуйка. Но зато была полка с книгами.  Я невольно взял одну из них в руки. «Опыты» Монтеня, первый том. Странно было видеть такую книгу в этом убогом и страшном мире.

- Любите Монтеня? – спросил я.

- Люблю. Эти книги я нашел в руинах городской библиотеки. Все, которые уцелели. Целую неделю рылся в обломках, однажды чуть под завалом не погиб. – Лукошин смотрел на меня с удивленным интересом. – Вы читали Монтеня?

- Конечно. – Я раскрыл книгу, пролистал несколько страниц. – Вот, замечательные слова: «Хорошие качества не воспитаны во мне ни законом, ни наставлением, ни путем какого-нибудь другого обучения. Мне присуща естественная доброта, в которой немного силы, но нет ничего искусственного. И по природе своей и по велению разума я жестоко ненавижу жестокость, наихудший из пороков». Отлично сказано, верно?

- Глава «О жестокости».  Все верно сказано, не спорю. Но посмотрите год издания книги.

- Тысяча девятьсот тридцать девятый, издательство «Наука».  Старая книжка.

- С тех пор книги Монтеня вряд ли печатали хоть еще раз. Война и мудрость несовместимые вещи.

- О какой войне вы говорите?

- Вы странный человек, гражданин. Не знаете самых простых вещей. Или вам угодно разыгрывать меня?

- Зовите меня Алексеем. Или Лехой. И не зовите гражданином, сразу чувствую себя под следствием. Я вас не разыгрываю. Я действительно не знаю, что случилось с вашим миром.

- С нашим миром? А разве вы…

- Скажите, Лукошин, у вас крепкие нервы?

- Достаточно крепкие. А в чем дело?

- Думаю, я должен вам кое-что рассказать. А вы сделаете некоторые выводы. Надеюсь, правильные. И тогда сами решите, стоит ли нам рассказать о новейшей истории вашего мира. Согласны?

- Вы пугаете меня, Алексей.

- Я сам испуган. То, что я вижу вокруг себя… – Тут я замолчал: мой взгляд упал на небольшой рисунок в рамке рядом с книгами. – Это вы рисовали?

- Да.

- Какое удивительно красивое лицо! Можно я возьму в руки?

- Конечно.

  Я взял рамку с рисунком, подошел к горевшей на столе керосиновой лампе.

- Это ваша жена? – спросил я.

- Моя дочь.

- Послушайте, да вы просто мастер. Какие глаза!

- Это всего лишь рисунок, - с улыбкой сказал учитель. – И Кис он не нравится. Она говорит, что на моем рисунке выглядит больной.

- Кис?

- Это прозвище моей дочери. Ее все так зовут еще со школы. Однажды я рассказал ей, что это было ее первое слово. Ей тогда было месяцев девять. Она увидела кошку и сказала «Кис!». Не «папа», не «мама», - «кис».  Дочка рассказала об этом одноклассникам, ну, они и начали звать ее Кис.  А вообще-то ее зовут Алина.

- У вас очень красивая дочь.

- Она копия своей матери. Поставьте, пожалуйста, рисунок на полку.

- Вы не хотите говорите о своей дочери?

- Просто не думаю, что вы тот человек, с которым стоит о ней говорить, - с подкупающей прямотой сказал Лукошин. – Сначала я хочу выслушать вас. Вы, кажется, собирались меня поразить.

- Хорошо, - я поставил рамку с рисунком обратно на полку. -  Тогда начнем…

  Я говорил долго. Рассказал все, что произошло со мной и с Тогой за последнее время. Вкратце рассказал о второй мировой войне, о том, что она закончилась в 1945 году, правда, не сказал, как. О том, что из себя представляет мой мир и та Россия, в которой я родился. Лукошин  слушал. Когда я закончил говорить, он долго молчал.

- Когда я вас слушал, - наконец, произнес он, и голос его дрожал от волнения, - мне казалось, что вы сумасшедший. Но вы нормальны, безумец не смог бы сочинить такую историю. Мне очень трудно поверить вам, но я вам верю. И знаете, почему? Потому что вы совершенно правильно изложили историю большой европейской войны до 1944 года.

- А после 1944 года? Что произошло после?

- Вы, наверное, голодны, - внезапно сказал Лукошин. – Сожалею, но у меня нечем вас угостить. Если хотите, могу согреть для вас кипяток.

- У нас есть еда, - я полез в свой спорран и вытащил пару сухих пайков, прихваченных из чемодана Веника. – Немного, но мы с вами поделимся.

- Что? – Глаза Лукошина голодно блеснули. – Офицерские пайки? Откуда они у вас?

- А вам не все ли равно? Грейте воду, будем ужинать, заодно и поговорим.

Глава пятая: Испытание катаны

                         - Доктор у меня бессонница! После нападения

                         зомби в локации «Заброшенный дом» третью ночь не

                         сплю…

   Все, что происходило со мной с того дня, когда у меня зависла игра, и я получил приглашение компании «Риэлити», приучило меня к терпению. И это неплохо. Вообще-то я по натуре беспокойный парень, часто придаю слишком много значения разным пустякам и  жутко злюсь, если у меня что-то не получается с первого раза. Если бы не хорошая школа, пройденная мной в предыдущие дни на просторах Большой Ойкумены, я бы начал пороть горячку и паниковать.  Но не теперь, после всего пережитого. Хоть меня и мучили нехорошие предчувствия, и хотелось порвать кого-нибудь голыми руками – а в первую очередь Консультанта, - следовало быть очень осмотрительным, и ни в коем разе не спешить. Ситуация была скверная, хуже некуда.  Серьезная ситуация. В такой переделке я за последние две недели еще не был.

   После ухода Лукошина я решил отдохнуть. Тога держался молодцом, и я надеялся, что серьезной простуды он не подхватил – так, небольшое переохлаждение, не больше. Мы еще поболтали немного, избегая разговоров о мире, в который попали – эта тема была неприятна нам обоим. Типа как солдаты перед боем, болтаем о женщинах, выпивке, футболе и рыбалке, но только не о грядущей атаке.

- Вообще-то, Леха, нам крупно повезло, - лишь однажды заметил Тога, - что мы попали на этого Веника и получили в наследство его добро. Представь, что бы с нами было, если бы не эти перепрошитые пассы? Однозначно, путевка в крематорий вне очереди и расписания.

- Бог дураков любит. А я дурак, что опять согласился оставаться в этой… Ойкумене. Сидел бы сейчас в Питере, пил пиво, кропал диссертацию и смотрел конкурс «Мисс Вселенная» по телеку… - Я помолчал. – Ладно бы сам влип в этот мерд, а то и тебя втянул. Нехорошо получилось. Но с тайником Веника действительно гладко вышло. Хотя что удивляться, это же игра, мать ее тру-ля-ля! Там предусмотрены такие приятные мелочи.

- А если не игра?

- Давай все-таки считать, что это игра. И, как в голливудском фильме, все кончится ха-ра-шо!  Два хороших парня накидают нацистским ублюдкам по их юберсопаткам и вернутся в свой мир, зацелованные освобожденными принцессами и обвешанные лаврушкой. Вот только интересно мне, как мы выберемся отсюда?

- Твой Консультант подсуетится. Мы ведь нужны ему там, в мире Мастера. Уж не даст сгинуть дурной смертью.

- Будем надеяться. Как ты?

- Температура спадает вроде. Спать охота.

- Вот и давай укладываться. Утро вечера мудренее. Будем смотреть хорошие сны и надеяться, что утром разрулим всю эту хрень.

- Хороший ты парень, Лех, - внезапно сказал Тога. – Никогда не киснешь.  Ты и в самом деле такой, или прикидываешься?

- Прикидываюсь, старичок, - вздохнул я. – Если будем раскисать и посыпать репу пеплом, еще хуже будет. Давай думать о хорошем.

- Спокойной ночи, мистер Оптимист.

- Спокойной ночи, мистер Хакер.

  Я сбросил собачью куртку, снял щит Такео (странно, но он никак не изменил свою форму!) завернулся в старое одеяло и попытался устроиться на жесткой кровати так, чтобы твердые участки моего тела вошли в минимальное соприкосновение с еще более твердыми досками. Лампу на столе мы не стали гасить – конечно, нехорошо, что керосин выгорает, да и опасно оставлять огонь непогашенным, но в темноте я бы не смог заснуть. Постепенно я согрелся, а потом, услышав, как похрапывает во сне Тога, успокоился. Начал думать о Марике, потом перешел на Шарле, а потом вспомнил о мадам Франсуаз. Ой, Осташов, да ты, кажись, целый гарем развел! Будут у тебя проблемы, когда ты вернешься в Авернуа. Но едва я подумал о женщинах, с которыми познакомился в последнее время, сразу стало легче на душе…

  Наверное, я заснул. А может, и не спал. Но только на меня упала тень, и кто-то склонился надо мной. Я открыл глаза и вздрогнул.

  За минувшие дни мне приходилось видеть самые разные образины, включая такие, от лицезрения которых у беременных может произойти выкидыш. Но такого жуткого лица я в жизни не видел.

  Есть такие живые твари, которые живут в пещерах или на большой глубине, там, где совершенно нет солнца. Рыбы там всякие, жучки-рачки-паучки, медузы.  Так вот, они совершенно белые. Лишенные даже намеков на пигменты.  Человек, склонившийся надо мной, был именно таким абсолютным альбиносом. Хотя нет – у альбиносов лица розовые, а глаза красные. А у этого чела и волосы, и кожа, и губы – все было молочно-белым, будто его в хлорном отбеливателе вымачивали. На меня смотрели бледно-серые оловянные глаза с крохотными черными точками зрачков, и от этого взгляда меня буквально парализовал ужас. У меня была только одна мысль – человек с таким лицом и с такими глазами не может быть живым. Наверное, зомби с разложившейся мордой испугал бы меня меньше.

  Мы довольно долго смотрели друг на друга. Белесый никуда не спешил – видимо, его доставлял удовольствие мой страх. А потом он улыбнулся, и от этой улыбки меня просто передернуло.

- У тебя необычный запах, - сказал призрак по-немецки. – Запах представителя полноценной расы. Недочеловеки так не пахнут. Я чувствую аромат безмятежного и сытого детства, хорошей пищи, чистой одежды и высококачественного мыла. Наверное, ты американский агент. Сейчас мы это проверим.