Глава 9. Третья неделя

В школе пришлось выдержать нелегкий разговор с Евгенией Сергеевной. По-видимому, у них с Пашей состоялся разговор в отношении меня. Паша, возможно, согласно нашей договоренности не все ей сказал, но не смог скрыть недоговоренности. Она это почувствовала и попыталась теперь выяснить у меня. Выразила недовольство (но не убедительно) моим решением об оплате репетиторства. «Ранешний» я, возможно, просто послал бы ее (вежливо) за все ее наезды, т. к. не люблю, когда на меня давят. Сейчас же пришлось терпеливо выкручиваться, поскольку не хотелось с ней ссориться. Мне она плохого не сделала ничего, только пользу принесла. Несмотря на мое красноречие, похоже, она осталась недовольна разговором. (Бедный Паша). Придется ему вынести не один тяжелый допрос. Не поссорились бы из-за меня.

С Михалычем решали о месте размещения груш и хранении боксерского инвентаря. Почему-то, не смотрятся боксерские перчатки в комнате Бюро ВЛКСМ. Пришлось идти с запиской от Михалыча к школьному завхозу насчет прочных длинных ремней и крюка, убирающегося в пол для боксерских груш. Там рассмешил, рассказав анекдот про завхоза:

— «Хороший завхоз в школе знает сто синонимов к слову нет».

Он пообещал посмотреть необходимое к завтрашнему дню. (С завхозами надо дружить). От Михалыча же узнал об объявлении на первом этаже про создание секции ОФП в 6–7 классах. На уроке английского получил от удивленной англичанки первую в жизни пятерку. Удивлен был не меньше. Узнал от друзей из компании о все-таки состоявшейся драке со станционными. Но вялой. Перемахнулись по несколько человек с каждой стороны. Даже не все участвовали, быстро самых горячих растащили. Ко мне все больше вопросов о частом отсутствии по вечерам и на танцах. Пришлось рассказать про гитару. На уроках, в свободное от контрольных время вспоминал тексты популярных в будущем песен или пытался свое сочинить вместо лакун.

Мои поэтические потуги заметил Фил и «обеспокоился» состоянием моей головы или влюбленности. Хорошо, что у Фила нет кроме меня доверенных друзей, с которыми он может посплетничать. Надо отсаживаться. А как это сделать не поругавшись? Пришлось врать про обещание написать к концерту песню, т. к. нет прохода из-за танца. На всякий случай взял обещание молчать про мои поэтические мучения. Договорились сегодня встретиться у меня и продолжить разбор и опись трофеев. Заодно надо будет отобрать предметы, которые повезем в Москву в пятницу или субботу. Фил так и не удосужился сходить в библиотеку. Пообещал завтра или в среду.

После школы зашел в парикмахерскую. В мужском зале было две парикмахерши. Решил сесть к молодой. Стал объяснять, какую прическу хочу. Старшая вдруг заявляет:

— У нас стрижки в соответствии с прейскурантом!

— Вот дура! Тебя кто спрашивает? Совковый сервис, — внутренне возмущаюсь. Есть ведь люди, готовые в мелочах портить настроение. Может она — энергетический вампир и питается отрицательными эмоциями клиентов? Специально сел к более молодой не зашоренной инструкциями. Моя парикмахерша с упреком посмотрела на коллегу и, извинившись куда-то ушла. Вернулась с женщиной лет 35. Та поинтересовалась у меня, чего я хочу делать с прической. Пришлось повторить. Оказалось то, что я хочу, относится к модельным стрижкам (наверное, для мегеры) и стоит дороже (для меня). Старая грымза, поджав губы с показным рвением переставляла инструменты на своем рабочем месте, навострив уши. Пришедшая женщина стала меня стричь. Наверное, она считалась в парикмахерской самой опытной или была начальницей. Дополнительно сообщил, что пробора не хочу. Мастер только кивнула. Через некоторое время она вдруг спросила меня:

— Наши девочки (слева у пустого места тоже девочка?) интересуются:

— Это Вы придумали и поставили танец, который показали на недавнем концерте в клубе? (Вот так и приходит слава).

Пожал плечами под накидкой и привычно сообщил:

— Я только придумал идею и объяснил концепцию. А девчонки все остальное сделали сами.

— Говорят, что и музыка для танца Ваша, — опять показывает информированность.

Снова пожимаю плечами:

— Слышал где-то мелодию. Показалась подходящей, предложил попробовать. Всем понравилось.

Краем глаза замечаю движение и скашиваю глаза. В дверном проеме в мужской зал толпятся молодые парикмахерши и пялятся, прислушиваясь к диалогу, на меня. (Становлюсь популярным).

— А на концерте к 8-му марта, будут танцевать девочки этот танец? — продолжает допрос мастер.

— К 8-му марта должны вообще-то танцевать мальчики для девочек. Правда, мальчики в рейтузах в обтяжку смотреться не будут на сцене, на мой взгляд.

В дверях шевеление и сдерживаемое хихиканье. Мастер улыбается.

— Планируется и на концерте в нашем клубе и на городском концерте, — признаюсь я. Решил продолжить шутить и начинаю рассказывать анекдоты:

«Катюшка решила поиграть в парикмахера и достала ножницы. Кот Васька нырнул под кровать, а дедушка не успел». В зале смех.

«Клиент не думал, что после слова — «Покороче», самыми длинными волосами на голове у него останутся только брови».

«Парикмахер бреет клиента и за щеку ему подкладывает шарик. Клиент интересуется:

— А почему в прошлый раз шарик мне не подкладывали?

— А у нас один клиент его проглотил и только сегодня вернул». Пару секунд — молчание и гомерический хохот. Смеется и мой мастер, остановившись:

— Прекратите меня смешить, а то испорчу, — улыбаясь.

— Я уверен в Вашем профессионализме, — заверяю ее. Но анекдоты рассказывать перестал.

Под конец попросил меня не освежать их одеколоном. Никогда не любил этот запах.

На прощанье мастер сообщила, чтобы в следующий раз я обращался к ней напрямую, (Вот и блат заимел) и похвалила мою прическу (свою работу). Когда уходил три девушки в халатах в фойе тепло попрощались со мной.

По пути домой зашел к Горбатову в спортзал и сообщил о проблеме подвесок и крепления груш. Он был занят с бумагами и зол. Однако пообещал посмотреть, если разберется с гребаными документами и не застрелится.

До вечера сидели с Филом и формировали свой багаж для поездки. Старались брать предметы из Душкино. Подумав, доложил несколько икон и книгу от Фрола. Попутно продумывали свои действия в Москве. С собой везли 25 икон, книгу и холст, свернутый в рулон.

* * *

Во вторник меня опять вызвала Евгения Сергеевна. С чувством превосходства заявила, что знает все наши намерения. Желает прослушать, что я придумал и от исполнения песни про Ассоль мне не отвертеться. (Кто бы сомневался, что Паша устоит перед ней и не расколется?)

— Я обещал Вам подготовить ОДНУ песню для концерта. Считаю, что песня про бабушек более подходит по теме праздника, проще в исполнении и легче для гитарного сопровождения. Песню «Ребята надо верить в чудеса» мне не успеть подготовить. Петь по чужой аккомпанемент я не хочу. Эту песню вообще бы лучше исполнять дуэтом с девушкой под две гитары. Так будет доверительней и зрелищней, — разъясняю свои замыслы.

Поспорили и договорились, что буду готовить две песни (девушку с гитарой она мне найдет), а к 7-му марта примем окончательное решение. Под конец поинтересовалась моими новыми идеями и опять упрекнула за мое преувеличенное значение денег в жизни (но не убедительно). Заверил, что как только что-то появится, она узнает. На прощание оценила мою новую прическу:

— А ничего. Свеженько так!

В классе и школе моя прическа вызвала повышенный интерес у девчонок (ловил много оценивающих девичьих взглядов) и как ожидалось, равнодушие у ребят. Только несколько знакомых задали оригинальный вопрос:

— Ты че, постригся?

У завхоза ничего подходящего не было. (Проклятый «совок»). Наверное, у Горбатова будет реальней купить. (Деньги еще оставались).

Сегодня одним из уроков была физкультура в спортзале. Впервые, по-новому, взглянул на своих одноклассниц в спортивных костюмах. Конечно, я посматривал на девочек, отмечая красивые свежие личики, женские фигурки в укороченных платьицах (ведь в моде было мини), стройные ножки, попки, выделяемые стягиваемым на тонкой талии поясом школьного фартука. Мне нравилась невысокая черноволосая девушка из 10-го класса. Но ответной симпатии я от нее не чувствовал. На школьных переменах я выделял ее из толпы и провожал взглядом уже по-женски сформировавшуюся фигурку.

Это сейчас я понимаю, что многие девчонки в моем классе были по-своему красивы, но раньше я никого особо не выделял и не приглядывался. Общепризнанной красавицей класса была Маринка Белова. Конечно, она классно смотрелась в коротком платье на сцене и будоражила воображение. Но в школе она не выделялась ничем, кроме красивого личика с симпатичными ямочками, когда улыбалась. Маринка не старалась выделиться среди девчонок вызывающей одеждой или поведением. Вот и сегодня, на физкультуре, она была одета в яркий, но в свободный, скрывающий фигуру спортивный костюм. Только попка выступала, как у фигуры балерины или танцовщицы. Некоторые ребята в классе и школе в нее были влюблены. Мне она тоже нравилась, но я не делал даже намеков на это, т. к. знал, что у нее есть парень и она им серьезно увлечена.

Еще можно выделить Таньку Белянину с симпатичным личиком и фигурой, притягивающей мальчишеские взгляды (мои тоже). Школьное платье она носила короткое, выделяясь стройными полными ножками. Сформировавшиеся бедра при узкой талии и неразвитых узких плечиках выделяли ее на фоне других девчонок. Среди пацанов она пользовалась повышенным вниманием, но по натуре она была расчетливой хищницей и еще в школе, поняв свое предназначение, стала подбирать себе мужа с потенциалом и перспективой. Хотя училась она хорошо, но высшее образование и личная карьера ее привлекала меньше, чем карьера будущего мужа. Поэтому в школе она, наметив себе цели, шла напролом. Кандидат в мужья начинал ощущать возле себя ее постоянное присутствие. Просьбы о помощи в задании, томный взгляд, лесть, завязывание разговора на интересную тему, поддержка в споре на стороне «избранника», случайное прикосновение шикарным бедром или грудью — в ход шли все уловки, придуманные женской половиной человечества. Поощрительно хихикала и деланно отбивалась, если кто нибудь из потенциальных женихов случайно или нарочно прижимал ее в уголке или толпе. Но пацану, не подпадающему под ее критерии отбора не светило ничего. Но ей льстило повышенное внимание ребят. Так же Танька умело пользовалась искусством интриги. Ловко оттирала конкуренток от своего избранника. Искусно стравливала своих поклонников, оставаясь якобы независимой и свободной. В настоящее время у нее намечены в классе два кандидата в мужья — я и наш отличник Сашка Конкин, и она находилась перед непростым выбором. Сейчас я знаю — она женит на себе Сашку. Они долго будут жить на Севере. Танька родит от него двух пацанов и под конец осядут в Подмосковье. По-видимому, как муж, Сашка ее устраивал, обеспечивая в достаточной мере и исполняя роль любящего супруга. Но остановив на нем свой выбор, она уже не на миг не ослабляла внимание за ним. Будучи женатыми, они часто приезжали в город к родным, и всегда находились вместе, уклоняясь от встреч с одноклассниками и друзьями. Тем более Сашка один никогда не принимал участие в мальчишниках, спонтанно организующихся при редких встречах одноклассников. Почему-то я уверен, если бы у Таньки рядом появился более перспективный, богатый и успешный кандидат в мужья, пока она сохраняла свое оружие — сексуальность и привлекательность, то она недолго бы колебалась, и как лиана перекинулась бы на более сильное и высокое соседнее дерево. Моральные терзания ей были не свойственны со школы. Все ее планы и действия были просчитаны с точностью суперкомпьютера. У Сашки после ее выбора шансов не было. А у меня явно были. Мне нравилась ее фигурка, но отталкивала Танькина липкость.

Вот и сейчас на физкультуре она одета в обтягивающие привлекательные стройные полненькие ножки, бедра и попку спортивные трико, и белой маечке, подчеркивающую тонкую талию и грудки пока первого размера. Вертится возле Сашки, изредка стреляя глазками в мою сторону. Вот грудная клетка у нее подкачала. Какая-то впалая или плоская, вместе с выдающимися вперед узкими плечиками не позволяет гордо выпятить грудь вперед. Замечаю несколько взглядов одноклассников на Танькину фигурку. У пацанов вожделенные, у девчонок оценивающе критические и неодобрительные.

Хорошая сформировавшаяся фигура у Наташки Моряковой. Женственная, с полными ножками, широкими бедрами, тонкой талией и средней грудью. (Эталон женской красоты — песочные часы). Но характер! Из пацанов никого не выделяет. До обычного кокетства не опускается. Ведет всегда себя подчеркнуто независимо. С пацанами и со мной, в том числе, всегда разговаривает иронично или ехидно. Среди девчонок подруг нет. Чаще всего общается с соседкой по парте и по нашему бараку Иркой Шитиковой. Старается не участвовать в классных и школьных мероприятиях. Похоже, девчонки ее недолюбливают, а она им отвечает полным игнором. Пацаны на ее фигуру посматривают, но попыток сближения или проявления симпатии не делают. Она даже не пытается смягчить, высказывая неприглядную правду вслух свою оценку личности пацана, что не добавляет к ней симпатии.

Танька Филина тоже имеет отменную фигурку. Невысокого роста, с полными ножками, сформировавшимися бедрами и грудкой первого или второго размеров. Она заслуженно гордится своей фигуркой, и не стесняется выставлять ее напоказ. Среди восьмиклассниц в ряду «Домино» явно выделялась своей фигуркой. Носит обтягивающее спортивное трико на физкультуре и мини в повседневное время и на танцах. Общественница и активистка, находится в числе лидеров в классе. За словом в карман не лезет и горячо отстаивает свою точку зрения. Старается всегда быть на виду. Имеет много явных поклонников среди ребят и тайных вздыхателей. Такую фигурку ей удалось сохранить до пенсии, чем она явно гордилась. На одной из встреч одноклассников через 20 лет после выпуска она шокировала всех, появившись в тесно обтягивагивающем джинсовом костюме. И в соц. сетях, находясь уже на пенсии, регулярно выкладывала свое фото в мини и в обтяжку на фоне семейного достатка. В семье явный лидер. Работая на железной дороге, сделала карьеру от смотрительницы на переезде до какого-то начальника на станции с множеством подчиненных, попутно закончив заочно железнодорожные техникум и институт. У меня, несмотря на привлекательность ее фигурки, симпатии не вызывала. Возможно тем, что постоянно преследовала меня взглядом. Хотя я не замечал у нее такой искусственной навязчивости и прилипчивости, как у Таньки Беляниной. Приглашений на танцах на «белый танец» я не считаю.

Еще одна привлекательная девочка в классе, на мой взгляд, Ленка Андронова. Имеет довольно заурядную внешность — круглое лицо с серыми (голубыми) глазами, рыжие волосы, обильные веснушки и пухлые губки. Увидев однажды после окончания школы случайно ее черно-белую фотографию, я был поражен ее красотой и мастерством фотографа. Конечно, веснушки и цвет волос на черно-белом фото потерялись, но мягкий овал лица, пухлые губки и задумчивый загадочный взгляд, заставили взглянуть на свою бывшую одноклассницу по-новому. А сейчас на физкультуре Ленка, как всегда была в широких спортивных штанах, которые не скрывают широкие бедра, толстые ляжки и плоскую попу. Узкие талия и плечи (по сравнению с бедрами), небольшая грудь под широкой майкой дополняют картину. Наверное, стесняется своей фигуры и высокого роста. Всегда старается быть незаметной. Среди шумных и горластых одноклассниц не выделяется. По характеру спокойная и доброжелательная, готовая всегда помочь. Вероятно, из-за роста, внешности и незаметного поведения, вниманием ребят явно обделена. Дураки мы, когда не замечаем сейчас обладательницу такой шикарной фигуры и идеального характера.

Еще две одноклассницы, с которыми мне довелось переспать в далеком будущем. Одна — соседка по бараку Ирка Шитикова. Сейчас, ничем не выделяется, кроме некоторой отвязности, безбашенности и вызывающего поведения. Она уже сейчас порой ведет себя так, как бывалая, все испытавшая женщина. Не удивлюсь, если невинность она потеряла одной из первых одноклассниц и не в старших классах школы. Этим и притягивает сейчас ребят ее вызывающая раскрепощенность и показная доступность.

Сейчас она не может похвастаться ни внешностью, ни фигурой. Однако в будущем превратится в шикарную даму. Нальется фигура в нужных местах, появится некий шарм и привлекательность. Станет выглядеть этакой светской львицей. Но многие (и я в том числе) знали, на что она была способна. Ирка всегда имела много любовников и, похоже, не скрывала этого. Ее муж и дочь не могли помешать ей исчезнуть из семьи на несколько дней.

Чувствую, что возбуждаюсь, вспоминая один из наших с ней половых актов у меня дома. Ирка стоит в позе на коленях, опираясь на руки и ее груди четвертого (!) размера равномерно раскачиваются в такт с моими движениями. В сексе у нее не было ничего запретного. Любое мое желание без намека на неприятие выполнялось. Похоже, что любой вид секса приносил ей удовольствие.

А сейчас она смеется с Серегой Семихиным и Кузей, и нет даже намека на сексуальную привлекательность. Как про таких говорят — «ни сиськи, ни письки и жопка с кулачок».

Другая моя будущая любовница из одноклассниц — Галька Буряшова. Она деревенская. Все у нее среднее. Внешность, фигура мужской глаз не цепляет. Характер только замечательный. Смотрю я на нее сейчас и гадаю, что же меня в ней привлекло на последнем звонке по окончании 10-го класса. Фигура обычная для девочки-подростка, только грудь размера второго и попка круглая. На последнем звонке, который мы проводили с классом на природе подальше от поселка, некоторые одноклассники разбились по парам. Со мной неожиданно оказалась Галька. Когда все немного выпили и расслабились, мы с ней уединились вдвоем. Целовались, обнимались. Я, пользуясь доступностью девичьего тела, шарил почти везде. Оказалось, что если под лифчик можно, то под юбку нельзя. Только поверх. Когда я попытался уговорить ее на секс, она призналась, что у нее есть хороший парень из ее деревни. Поэтому сейчас — твердое нет. Так до утра и протискались, за что страдал на следующий день. (Мужики меня поймут). Почему у меня не было сегодняшнего опыта и знаний? Хотя у нас все еще впереди. Сколько есть прекрасных возможностей получить обоим удовольствие без традиционного проникновения. Вспомнить те же оральный, анальный секс. А это славное действие — петтинг! На крайний случай — ей в кулачок. Галька, думаю, берегла себя до свадьбы или для своего парня. Через много лет после очередной встречи одноклассников мы с ней лежа в постели смеялись, вспоминая нас молодых и наивных. Галька вышла замуж за своего того парня и родила от него дочку. Но вскоре он в автомобильной аварии погиб. Так она осталась одна с дочкой на всю жизнь. Я с ней после той ночи еще несколько раз встречался, а потом наши встречи прервались по разным причинам. Я иногда жалел об этом и задумывался, о продолжении встреч. А однажды, встретив случайно в городе, предложил встретиться вечером. Она под благовидным предлогом отказалась. Через много лет Галька призналась мне, что Ирка Шитикова всем своим знакомым объявила меня своим постоянным любовником. Я был настолько поражен таким заявлением, что Галька, заметив это смутилась. Случайные встречи, реже, чем раз в год с Иркой, имеющей всегда много любовников, трудно назвать постоянными.

Сексуальные воспоминания возбудили меня. На уроке физкультуры!

Вспомнились еще мои игры с признаками эротики с двумя одноклассницами в десятом классе. Обе девчонки выше моего роста в 170 см, не отличались красотой и фигурами. Они на перемене, как бы тайком окружали меня и пытались схватить, я вырывался, и мы со смехом неслись по коридору. В каком нибудь уголке я притворно сдавался и они начинали щипать и трепать меня, а я их тискал за груди, попки, бедра, и все трое смеялись довольные. Вероятно, девчонки тоже получали удовольствие от такой возни. Сейчас смотрю на них и вспоминаю, что обе выйдут замуж и похоже будут счастливы в браке.

Мужчинами, все ребята моего класса стали, вероятно, только после окончания школы. (Я в промежутке между выпускным вечером и поездкой в Ленинград на вступительные экзамены в военное училище). Некоторые девчонки женщинами — в школьную пору. Среди ребят-одноклассников даже не помню откровенных разговоров про девчонок. Спорт, музыка, учеба были важнее. Если и были влюбленные среди нас, но молчали и страдали молча. Я так же молчал про свои симпатии и не делал попыток сблизиться с моей симпатией. Во-первых, опасался отказа от девчонки, во-вторых, того, что про этот отказ все узнают и начнут насмехаться. В классе всегда явное проявление симпатии к девочке вызывало общие насмешки. Я свою внешность считал вполне заурядной и даже удивлялся, что некоторые девчонки проявляют ко мне интерес или симпатию.

Среди уличных друзей все было по-другому. В компании не стеснялись рассказывать про свои и чужие похождения, высказывать мнение о девчонках, о своих желаниях и симпатиях. Обсуждали, кто с кем спит из знакомых ребят и девчонок. Там я и узнал — с кем спала Шитикова и Оськина из моего класса. Оськина оказалась весьма изобретательна и активна в сексе.

Грузин, имея постоянную половую связь со своей одноклассницей с 8-го класса, встречался еще с девчонкой старше себя (старшей сестрой моей одноклассницы) исключительно для интимных встреч. Причем, у той был постоянный парень и их считали парой, у которой шло дело к свадьбе. Когда вечером ее фигура появлялась поблизости от нашей компании, Грузин уходил с ней под наши насмешки. Потом он рассказывал нам, как он ее имел, как правило, на территории детских ясель. Там такие удобные маленькие детские столики или летние веранды. Что за страсть была у этой девчонки к Грузину, если она на наших глазах откровенно тянулась к нему, рискуя отношениями со своим парнем. То, что Грузин изменяет своей постоянной девчонке, нас не удивляло. Мы все такие.

Аниська лишил девственности не одну школьницу. Он так же, оказалось, встречался с моей одноклассницей, но до традиционного секса у них не дошло. Ограничивались минетами и петтингом. Среди нас считалось, что у него больше всех подобных «побед».

Ольга Цветкова, организатор концертов оказалась «слаба на передок», после того, как ее насильно трахнул по пьяни ее парень из поселка. Докрутилась на сцене.

Старшую сестру Леньки Кравченко, красавицу, отличницу и «мамину дочку» разложил вечером на лавочке в ее дворе и лишил девственности взрослый мужик. Потом ее уже трахали группой летом на речке ребята с ее двора. Но до сих пор она выглядит тихоней и «маминой дочкой».

По рассказам ребят выходило, что в деревнях с сексом было еще проще. Там уже среди четырнадцатилетних подростков «девочек» и «мальчиков» не найти. Поэтому и тянулись городские ребята в ближайший Флеровский деревенский клуб на танцы. Ходила байка, что деревенские девчонки не боятся «залететь», т. к. считают, что после секса достаточно пописать, чтобы не забеременеть. (То-то Фрола, как магнитом тянет каждые выходные в деревню!)

Про курьезный случай рассказали, как поселковые приблатненные пацаны выловили пьяненькую женщину. Отобрали у нее потерянную босоножку и заставили за нее оказывать всем присутствующим подросткам сексуальные услуги под трибунами стадиона.

Рассказывали про других, малознакомых или незнакомых мне девчонок и женщин, которых трахнули или изнасиловали в одиночку или группой. Целый пласт неизвестной жизни в поселках, скрытой от широкой общественности вскрывался вечером на лавочке в компании пацанов.

У меня своей девчонки, как полового партнера не было до конца десятого класса, и похвастать, как другие я не мог. Да и не стал бы. Я считал, что мои отношения с девчонкой, и что мы с ней делаем наедине, касаются только меня и ее. Придумывать считал унизительным. Так, как я вели себя многие пацаны. Но слушать других и про других было интересно.

Кстати, сейчас девчонки проявляют ко мне интерес больше, чем я помню было в это время. А может я сейчас больше, чем тогда замечаю. Но я не помню про три подарка на 23 февраля. Интересно, от кого из девчонок я получил по одеколону (не считая Воронкиной). Черт! Мне только сейчас пришла в голову мысль — индивидуальные подарки не должны быть анонимны. Должны быть где-то подписаны: на обертке или на коробке. Обертку я выкинул, а коробки надо осмотреть. Вот тебе и предусмотрительность Спасителя СССР! Вероятно, один от Филиной, а второй… от Беляниной? Тогда должен был получить подарок и Санька Конкин! А я не обратил внимания, кто еще из ребят получил подарки. Надо будет у Фила спросить, он завистливый, все видит и все знает.

Неплохо было бы с кем нибудь замутить тайком, ведь порой хочется не по-детски.

Я иной раз цинично планировал, воспользовавшись девичьей влюбленностью ко мне, раскрутить ее на секс. Но не мог представить себя, успешно притворяющимся влюбленным в нее. Потом я понял, что и притворяться не надо, девчонка сама за меня все выдумает. Надо вести себя естественно, как всегда и веры к тебе будет больше. Вот только будущее девчонке портить не хочется, если я всерьез не захочу с ней связать свою жизнь. Для многих нынешних девчонок остаться целой для мужа или любимого — важно. В будущем, я услышал про лозунг в одной из школ Дальнего Востока — «К выпуску — ни одной целки в классе!». Когда учился в Питере в военном училище, столкнулся с тем, что некоторые девчонки не соглашались на традиционный секс, но легко — на оральный или анальный. Тоже себя берегли для мужа. Я уже на первом курсе столкнулся с этим с местной школьницей. Интересно, как к этому относятся мои одноклассницы, кроме известных мне?

* * *

На мой вопрос про подарки к 23-му февраля Фил, подозрительно глядя на меня, подтвердил, что Конкин тоже получил подарок, только не знает, что внутри было. Также получил подарок Саня Дорохов из нашей обеденной четверки. А к нему-то кто не равнодушен? Филу пришлось раскрыть тайну двух свертков, чем вызвал поток буйной фантазии, как можно использовать их: чередовать через день, можно одеколониться с одной стороны одним, с другой другим, а можно облить член и всем девчонкам давать понюхать. Кто свой одеколон признает — той и подарок. Мой невинный вопрос:

— А почему нельзя давать понюхать пацанам? — вызвал дикий хохот четырех глоток. Дело происходило в столовой за столом нашей четверки. А тут вспомнили про Юркин член. Тот у него непропорционально большой и толстый по сравнению с его субтильным телосложением и фантазии переключились на него. А когда от смеха подавился и обляпался Серега, ржали с новой силой. Ничего не радует так, как неприятность у соседа!

* * *

На секции объявил ребятам о проблеме с подвеской для груш. Может, у кого и найдутся за спрятанным пулеметом Максим брезентовые ремни? Посмеялись. Тренировался, как обычно. Рядом старательно пыхтел Толик. Сделал несколько подходов к груше — показалось, что удары стали акцентированнее получаться. Придумал и попытался воплотить попадать по раскачивающейся груше. Наверное, не хватает учебных боев. Но опасался последствий и сам не проводил и другим не рекомендовал. Шлемов ведь не было. К тому же, правильно защищаться никто из нас не умеет. Боксу не научиться по книжкам. Поэтому, по-прежнему, рассчитываю на сильные акцентированные удары, а от ударов противника, уйду, как смогу.

После школы и вечером терзал гитару. Перебор получался лучше, а вот с аккордами проблема и пальцы еще болели. (Боль отвлекала.) Выяснил, что одеколон, как и предполагал, подарили Филина и Белянина. Хорошо, что разный!

* * *

1 марта — первый день календарной весны. В школе Евгения Сергеевна познакомила меня с «хорошей» девочкой, с которой по ее идее я буду исполнять «Ребят». Девчушка глядела на меня большущими испуганными глазами. По внешнему виду «отличница», «домашняя девочка», худенькая с еле заметными вторичными половыми признаками. Зовут Наташа. Смирился, подавив разочарование. Обещание надо выполнять. Евгения Сергеевна обрадовала сообщением, что мы можем репетировать в клубе — она договорилась. Решили с девчонкой встретиться завтра в клубе в три часа с гитарами.

На очередной перемене меня окружили возмущенные пацаны из моей компании. Вчера вечером пьяный Грузин избил Орла (Саню Птицына). Выяснилось, что Грузин со своими собутыльниками встретили Орла с Крюком, шедших вчера вечером по своим делам. Грузин грубо приказал им быстро метнуться в магазин ему за бутылкой, а если не хватит денег, то добавить из своих. Протянул полтинник. Рисуясь, пригрозил, что они пострадают, если быстро не появятся с бутылкой. Ребята попытались объяснить ему, что они торопятся, и денег у них нет. Грузин рассвирепел и накинулся на ближнего к нему Орла. Крюка удержал и оттащил в сторону его сосед по дому из компании Грузина. В процессе инцидента Грузин оскорблял всячески нашу компанию и меня в том числе. Обещал разобраться с нами, т. к. мы перестали уважать старших, много стали о себе понимать, загордились и нас пора ставить на место. Подсознательно я ожидал чего-то подобного. Рано или поздно конфликт бы произошел. Грузин начал терять авторитет среди молодежи поселка все чаще прикладываясь к бутылке и скатываясь в мелкий криминал. Некоторые нормальные ребята от него отошли (не будем показывать пальцем), а возле него стали крутиться алкаши или шакалы, типа Дракона. Нельзя это так оставлять. Надо ситуацию разруливать без потери нашего авторитета или ставить Грузина на место. Прямо спросил Орла, чего он хочет. Орел начал мяться и мямлить чего-то. Не боец Орел, нет в нем стержня. Всегда идет за более сильными и уверенными ребятами. Удивляюсь, как он стал в далеком будущем числиться ООР (особо-опасным рецидивистом). Отсидел несколько раз по несерьезным статьям, а одна была позорной — 117-я в группе. Но сейчас он наш, и просто так оставлять этого нельзя. Выяснил, что Орел довольствуется простым извинением Грузина. А может и простить, т. к. он не сильно пострадал. (Распухший нос, разбитая губа и синяки под обоими глазами не в счет). Забрал с собой только участников вчерашнего конфликта — смущенного Орла и настроенного по-боевому Крюка. Поднялись втроем на третий этаж к десятому класса Грузина.

Грузина я увидел в коридоре среди одноклассников. Повезло. Он, как правило, приходил в школу тогда, когда проснется или вообще не приходил. Я подошел к компании и предложил Грузину отойти на разговор. Все удивленно замолчали.

Грузин в школе и в поселке все-таки пользовался у всех уважением и считался одним из самых авторитетных подростков. Даже старшие ребята и мужики его опасались. Он один мог собрать все группы подростков на разборку (до 80 человек). А теперь окружающие стали свидетелями небывалого. Самого Грузина вызвали на разборку! И кто? Молодые пацаны.

Грузин отошел и с ехидной улыбочкой оглядел нас.

— Ты что, Соловей, оборзел? Спросить меня хочешь за этого? — презрительно кивнул, на трусливо державшегося позади нас Орла.

— Александр, ты не прав! И ты, это знаешь. Мы не хотим вражды. Признай, что был не прав и извинись перед ребятами. И мы разойдемся по-хорошему. Справедливость не уронит твой авторитет, — пытаюсь до его разума достучаться и разойтись мирно. Но я напрасно метал бисер и пытался вразумить его. Был бы он один, может и разошлись бы мирно. Но сейчас на нас смотрели его одноклассники и еще народ подтянулся. А с межэтажной площадки смотрели ребята из нашей компании. Все-таки пришли, на всякий случай, хотя я настоятельно просил этого не делать. Не хотелось общей драки с моим участием в стенах школы.

— Ты охуел, Соловей? Да я вас всех на хую вертел! Ты на кого лезешь? Совсем страх потеряли? Да я тебя…, - взревел взбешенный Грузин, шагнул ко мне и широко размахнувшись, попытался ударить. Конечно, если бы он попал, меня бы снесло. Слишком разные весовые категории. Но уж слишком медленный был удар. Я сделал шаг влево присев, пропустил его кулак над головой и пробил, вложившись левой рукой, в район печени. Похоже, попал. Грузин хекнул и еще опускаясь на пол, сложился в позу эмбриона, прижав руки к месту удара. Лежа на полу, по видимому, тот испытывал нестерпимую боль и, морщась, постанывал. Я наклонился к нему, за волосы приподнял его голову. Тихо, разделяя слова, сообщил ему:

— Если ты захочешь еще раз разобраться со мной, то советую тебе быть одному. Тебе со мной не справиться. А твой авторитет пострадает еще раз. Не вздумай тронуть кого из наших пацанов. Отпиздим! Если образумишься и захочешь поговорить по-хорошему, приходи. Я тебе расскажу, что тебя ждет в недалеком будущем и как этого избежать.

Я отпустил его волосы и выпрямился. Голова Грузина упала на пол, издав стук. Не перестарался ли я? Услышал ли он меня? Обернулся и увидел отвисшие челюсти и открытые рты. Вокруг была тишина. Повернулся к своим:

— Идите в класс, пора на урок. И передайте нашим — теперь на улицах держаться вместе и по одному, двое не ходить.

Пошел в свой класс. Все почтительно расступались передо мной.

На следующей перемене сидел в кабинете директора.

— Это для этого тебе бокс понадобился? — строго смотрит директор на меня, но без осуждения во взгляде, держа очки в руке.

— И для этого тоже, — с дерзостью отвечаю и продолжаю:

— Мне не нравится, когда безнаказанно избивают подростков на улицах, пользуясь тем, что сильнее и многочисленней. Добро должно быть с кулаками! — вспоминаю сентенцию.

— А ты не думал, что своими действиями ты спровоцируешь другие драки, и могут пострадать другие подростки? Ты нарушил равновесие в вашем молодежном обществе, и сейчас могут возникнуть многочисленные конфликты между подростками. Среди ребят культ силы станет еще популярней. Ты стал кумиром молодежи, недовольной отношением к ним со стороны старших ребят, — открыл мне другую сторону конфликта.

— Рано или поздно всегда возникнет конфликт поколений. Но беспредел терпеть нельзя! А своих знакомых ребят я попытаюсь удержать, — излагаю свою точку зрения.

Изумленный директор откинулся назад, глядя на меня.

— Давай здесь обойдемся без тюремного жаргона. Я оказывается, тебя плохо знаю. Каждый день удивляешь меня, — заявил он.

Когда шел в класс от директора и размышлял. Каждый разговор с нашим директором кажется не завершенным, но после него возникает много вопросов, требующих размышлений. В одном углу заметил малолеток, неумело показывающих друг на друге удар по печени. Остается только надеяться, что ставший популярным эффективный удар, послужит добру.

На уроке Фил попытался что-то рассказать про иконы из библиотечной литературы. (Наконец-то удосужился сходить!). Но у меня мысли были заняты последствиями драки с Грузином.

Насколько я его знаю — одним ударом его не вразумить. Он злопамятен и подл. Наверное, теперь попытается подловить меня с подельниками и рассчитаться так, чтобы другим было неповадно и таким образом, восстановить свой авторитет. При этом у него в кармане может оказаться что угодно — от кастета до ножа. В той драке, за которую он получил условный срок, Грузин ткнул противника отверткой, когда проигрывал. Его может остановить только страх или твердая уверенность, что со мной надо, если не дружить, то жить мирно. Значит и в следующий раз надо не допустить, чтобы он ударил подло и уложить его так же эффективно.

* * *

Сегодня на репетиции у Паши показал, чему научился за прошедшие дни. Паша выглядел смущенным из-за того, что не смог сохранить в секрете от Евгении Сергеевны мою задумку про подготовку песни о бабушках. Я его успокоил, признав свою вину. Я не предвидел настойчивость учительницы в желании услышать песню «Ребята, надо верить…» в моем исполнении. Потому она усложнила нашу с Павлом задачу. Теперь мы должны подготовить уже две песни. Попросил его подготовить табы для двух гитар. На его усмотрение, возможно, в разной тональности для двух голосов — высокого женского и моего. Если конечно он посчитает это правильным. Паша, подумав, захотел прослушать наше с девочкой исполнение песни под наши гитары. Я уведомил его о моем отсутствии в субботу. Он чего-то прикинув, предложил прийти нам с девочкой к нему в воскресенье.

Он, по-моему, совсем не дружит с реальностью. Пришлось возвращать его на землю. Я для девчонки посторонний малознакомый подросток старшего возраста. Сомневаюсь, что она вообще пойдет со мной в незнакомое место. Тем более в квартиру к незнакомому взрослому мужчине. Он подумал и смутился. Потом он предложил через Женю убедить девочку в безопасности и пусть Евгения Сергеевна сама присутствует на нашей репетиции, тем более ей самой интересно послушать нас и меня.

Дальше репетиция продолжалась без проблем. У меня пальцы уже не так болели, и даже стало что-то вырисовываться. Расстались довольные.

* * *

На следующий день мне донесли версию о нашей с Грузином драке. Оказывается, Грузин обязательно уложил бы меня, но ему не повезло. Я СПЕЦИАЛЬНО попал ему по больному месту, т. к. знал об этом месте. В следующую нашу встречу он меня закопает за этот «подлый» удар. Я не стал ничего опровергать, а наоборот подтвердил, что знаю у Грузина много таких «больных» мест. Этим, похоже, только укрепил свою репутацию умелого бойца.

Алексé на перемене передал ключ от спортзала, предупредив его о своем отсутствии сегодня. Он же обрадовал тем, что нашли брезентовые ремни (вожжи) для подвесок и сегодня они груши подвесят. Сообщил о других желающих позаниматься в секции. При этом понимающе улыбался. Посетовал, что и так народу многовато, хоть деньги бери за прием. Ко мне уже тоже обращались ребята, желающие потренироваться. Пусть. Может начальство, заметит энтузиазм ребят и задумается о полноценной секции.

После уроков помчался домой за гитарой, текстами и табами, и поспешил в клуб на встречу с прекрасным. (Ха-ха!) Из-за этого сегодня пропустил внеплановый Классный час, отпросившись у Валентины Ивановны, нашей классной. Оказывается, это мероприятие было связано с моей недавней дракой. Администрация подсуетилась и решила провести профилактические беседы о недопустимости драк в школе во всех классах, начиная с седьмого. За меня похлопотала Евгения Сергеевна.

В фойе клуба нервно уцепившись за гитару, меня ожидала Наташа. Посмотрел на испуганные глаза и нездоровый румянец на щеках. (Не педагог и не психотерапевт я.) Просто буркнул, пошли искать начальство и место, где будем репетировать. В клубе еще было пусто. Основные репетиции начинаются позднее. Ольгу нашел в том же кабинете (ее, наверное). Она улыбнулась, увидев меня с гитарой и девочку за моей спиной. Кивнула, вспомнив, видимо про нас и повела к двери в какое-то помещение. Вручила ключ от двери, напомнив, чтобы вернул после репетиции. Оказалось — это репетиционная духового оркестра. В помещении стояли стулья и находились различные духовые инструменты (даже не знаю их названий). Выбрал два стула, поставил напротив друг друга и сел, кивнув девочке на противоположный. Она скромно присела на краешек. Сколько ей времени надо, чтобы привыкнуть ко мне и понять, что я нормальный, не кусаю девочек и не насилую?

— Рассказывай о себе, — предлагаю начать знакомство.

— Что рассказывать? — пискнула и сжалась.

— Ну, например, я Сергей Соловьев, учусь в 9-ом классе, живу в Заводском поселке с родителями, учусь играть на гитаре. Надеюсь на твою помощь в освоении инструмента, чтобы поразить публику на ближайшем концерте песней «Ребята надо верить в чудеса». Вроде отмерла.

— Слушаю теперь тебя, — смотрю на нее.

Спотыкаясь и заикаясь, кое-как (сложный случай) немного рассказала о себе. Живет Наташа с родителями в поселке «Перевалке» (народное название). Занимается в музыкальной школе по классу струнных. Хотела учиться на пианино, но у родителей не было денег на дорогой инструмент. Выступала на школьных концертах и концертах от музыкальной школы. Играла на струнных инструментах в сборных ансамблях. В школе пела дуэтом с другой девочкой. Гитару освоила попутно, а основной инструмент домбра и балалайка. Песня, которую ей показала Евгения Сергеевна, ей очень понравилась. Она ее уже разучила. (Это радует.)

— Хорошо. Давай приступим, — командую.

И мы начали первую репетицию. Когда Наташа начала играть и петь, куда девалась ее стеснительность и зажатость. Глазки то радостно блестели, то мечтательно туманились, то темнели от негодования на мою неумелость, криворукость и неловкость в игре. В конце репетиции, когда у меня опять пальцы начали болеть, я понял, что песню мы исполним на концерте. Удивил и увидел в глазах уважение, когда сообщил о еще одной песне, написанной мной, которую собираюсь исполнять сам. Когда спел, пытаясь подыгрывать на гитаре, то увидел и восхищение. Снова испугал, когда сообщил, что в воскресенье нам надо «Ребят» исполнить перед опытным профессиональным гитаристом. Успокоил, что Евгения Сергеевна в курсе и сама будет там присутствовать. Договорились в половине первого в воскресенье встретиться у ж.д. вокзала. Самое удобное место на пути между нашими домами и домом Павла.

Вечером дома пришлось выдержать эпическую битву в отстаивании своих интересов и планов. Чего мне стоило убедить маму в необходимости моей самостоятельной поездки в Москву и выделении для этого 25 рублей. При этом, не раскрывая моих истинных планов. Отец нерешительно меня поддержал. Иначе точно не отпустила бы. У отца выпросил записку для школы о моем отсутствии. Все планы приобретают реальность. А у Фила, интересно получилось? Хотя, как я догадываюсь, немного зная его родителей, его не так строго опекают в семье, как меня.

Отвлекаясь от уроков, снова репетировал обе песни, не смотря на боль в пальцах. (Когда же мозоли натру на подушечках?) Соседи уже привыкли к вечернему бренчанию гитары из бабушкиной комнаты. А бабушке нравилось. Все же развлечение скучными вечерами.

* * *

На следующий день отдали с Филом записки от родителей Валентине Ивановне, чем вызвали ее нешуточный интерес. Отговорился важными для нас делами. Она обиженно напомнила об обязательном присутствии наших мам на ближайшем родительском собрании.

А на одной из перемен, когда я, задумавшись, и я не обращая ни на кого внимания, проходил мимо группы рослых десятиклассников, неожиданно получаю сильный пинок ногой под зад. Резко развернувшись, я увидел злобно ухмыляющуюся рожу Грузина. Ни слова не говоря, он быстро шагнул ко мне, и широко размахнувшись, с левой попытался ударить меня. Но скорости ему явно не хватало. Подсев, отклонившись под его руку, резко выпрямив ноги и скручиваясь всем телом, наношу Грузину удар снизу в челюсть. Его голова откинулась назад, и он рухнул всем телом на пол. Нокаут. От неожиданности и испуга удар получился очень сильным. Меня потряхивает от всплеска адреналина. Обвожу взглядом присутствующих. Пытаюсь скрыть испуг от присутствующих. Потирая ушибленный кулак констатирую:

— Чем больше шкаф, тем громче падает!

Подождав, пока Грузин начнет подавать признаки жизни и попытается встать, наклоняюсь к нему, ожидая признаки осмысленности в глазах. Да у него сотрясение мозга — зрачки разного размера!

Поворачиваюсь к замершим одноклассникам Грузина:

— Срочно тащите его в медпункт. У него сотрясение мозга. Возможно, Скорую придется вызывать.

И пошел по своим делам. Я был спокоен. Успокаиваюсь и размышляю. Хорошо, что Грузин не выдержал и захотел унизить меня, ударив под зад ногой. Если бы он из толпы ударил неожиданно меня в голову, не уверен, что я успел бы среагировать и уклониться. Тогда драка могла закончиться для меня плачевно. Последствий за травму Грузина я не опасался. Попав в больницу, он не будет жаловаться на меня, скорее скажет, что упал. Иначе точно потеряет авторитет. Не принято вмешивать ментов в разборки пацанов. Все вокруг всё будут знать, но будут молчать. Не избежать мне опять разговора с директором. Даже участкового мне нечего опасаться, т. к. Аниськиных среди наших милиционеров не было или я не слышал. А поселковые участковые менялись настолько часто, что их никто не знал. В клубе был опорный пункт милиции и кто там, в форме инструктирует дружинников-женщин, выдает и собирает повязки, никто не знал. Отец, правда, упоминал о выступлениях сотрудников милиции с отчетами о своей работе перед трудовыми коллективами, но как-то не внятно. Наверное, это никому было не нужно и неинтересно. Ни рабочим, ни милиции. Проводили формально мероприятие для галочки.

Если Грузин не сдохнет, а он не сдохнет, никому не захочется разбираться в его травме. Только порадуются. Он и так под условной статьей ходит. Еще на нем немало висит, только доказательств не хватает на статью. Да и драку он затеял. А то, что неудачно упал — судьба.

Как и предполагал, разговор у директора состоялся и опять окончился недоговоренностью. Не хвалил (почему?) и не ругал. Кстати Грузин от больницы отказался, и его одноклассники отвели домой. Здоровья ему. Апельсинов ему в Москве купить, что ли? (Ха-ха!) Как выздоровеет, надо самому его отлавливать и решать вопрос с ним. А то мне кирпич на голову может упасть.

Что там директор намекал про наши с Филом регулярные отсутствия в школе по субботам? В следующую субботу надо успокоить, и прервать систему, появившись на уроках.

Сегодня встретился с Воронковой и ее подружкой. Они репетируют и усложняют танец. С нетерпением ждут меня на репетиции и моих замечаний и советов. На вопрос — прямо так и ждут? Активно чуть ли не в унисон закивали. Привычно сослался на отсутствие свободного времени. В очередной раз подтвердил, что верю в их талант, их фантазию и зардевшейся Светке — в ее организаторские способности. Они признались, что знают о моем предполагаемом вокальном дебюте на концерте. Источник информации назвать наотрез отказались. (Ну, Наташка, держись!) Знают о моем конфликте с Грузином и переживают за меня. Заверил: то, что нас не убивает, делает сильнее. Пообещал на следующей неделе обязательно побывать на их репетиции и искренне восхититься.

Москва.

К назначенному времени мы с Филом, загруженные отобранным антиквариатом тащились на вокзал. Через знакомого станционного пацана, у которого мать работала на вокзале, Фил договорился насчет билетов на поезд. Оказывается, мы неудачно выбрали день поездки. Очень много желающих съездить на денек в столицу за дефицитом на субботу. На вокзале нашли нужную нам женщину, удивившуюся нашему возрасту и получили вожделенные билеты, снисходительно посмотрев на очередь в кассу. От нашего города ежедневно на Москву отправлялся один плацкартный вагон, который через 40 км прицеплялся на узловой станции к пассажирскому составу и отправлялся в Москву. К семи часам утра состав прибывает на Савеловский вокзал. А в одиннадцать часов вечера наш поезд отправляется обратно, и прицепной вагон прибывает в восьмом часу утра в город. Получается две ночи в пути и целый день на дела в столице. В нужное время вагон подали. Внутренним состоянием вагона я был шокирован. В будущем, я пару раз ездил на нем в Москву, но, наверное, те вагоны были поновее или я не обращал внимание. Но этот! Грязный, вонючий, обшарпанный. Матрасы и подушки в пятнах. Белье ожидаемо сырое. (Ты еще про Wi-Fi в вагоне вспомни, позлорадствовал!) Ничего, заняли свои места, разместились. В нужное время тронулись. С трудом покемарили ночью. В одном из купе пьянка (а может и не в одном), шумные разговоры, постоянные хождения по проходу, вонь сигаретного дыма. Где-то чуть ли не всю ночь плакал ребенок. Сумасшедшая ночь.

Заранее обговорив наши действия, по прибытии, заняли очередь в кассу. Поместили часть нашего груза в камеру хранения. Отстояв очередь, состоящую в основном из пассажиров нашего вагона, взяли билеты на поезд в обратный путь. К тому времени на улице рассвело. Еще не было возле Савеловского вокзала станции метро. Пришлось, как нам посоветовали дома, доехать на автобусе до Новослободской улицы. Решили начать наш чес по антикварным магазинам с Арбата. (Из будущего, вроде видел там.) Знать бы, где еще эти антикварные магазины находятся? Фил решившись, выцепил какого-то ветерана, явно москвича и запудрив ему мозги, выяснил приблизительные места трех магазинов. Москвичи называются, свой город не знают и антикварные магазины в ней! Но нам пока и этого достаточно. Добрались до Арбата. А он оказалось, не маленький. Нашли нужный нам магазин. До его открытия оставалось полчаса. Погуляли, поглазели на окружающие дома, людей. В нужное время подошли к магазину. Как договаривались ранее, я пошел пустым в магазин, а Фил с вещами остался на улице. Побродив по торговым помещениям и поглазев на выставочные экспонаты, нашел отдел с иконами. А цены-то впечатляют. От 70-ти до 300 рублей за икону. Стоял, рассматривая иконы, пытаясь понять, по каким параметрам их оценивали и мысленно сравнивал выставленное на стенде, (витрине) с нашими. Конечно, иконы в богатом (сразу видно) окладе меня интересовали меньше. (У нас таких нет.) Но вот дорогие, но потемневшие от времени и невзрачные без окладов меня интересовали всерьез. Сбоку послышалось деликатное покашливание. Поворачиваюсь и вижу немолодого высокого мужчину в очках с толстыми стеклами в позолоченной или золотой оправе. Аккуратная прическа, бакенбарды, элегантно одет, приятно пахнет парфюмом, честная и открытая улыбка. Весь вид говорил, что такому человеку, несомненно, можно доверять, вплоть от своего кошелька до своей девушки. Хотя «голубых» среди именно таких немало. Мягким баритоном и слегка улыбаясь, говорит:

— Приятно видеть, что молодой человек в столь юном возрасте интересуется предметами русского искусства. Желаете что-то приобрести? Или просто любопытствуете, пользуясь бесплатным входом? А может, решили провести время, ожидая открытия знаменитого и известного даже в провинции ближайшего кафе-мороженого? — на последнем предположении даже искренне изобразил огорчение.

— А ведь, насчет провинции сразу просек. Ай, да жук! — восхищаюсь про себя и как можно обаятельней улыбаюсь ему:

— Ни разу не угадали.

Снова поворачиваюсь к иконам. Слева слышу:

— Позвольте представиться. Старший продавец-консультант Никонов Евгений Соломонович. Чем могу помочь?

Я взглянул снова на него.

— А на еврея нисколько не похож, — удивляюсь, — да ведь он просто развлекается! Убивает время с подростком, пока не пойдет настоящий покупатель или клиент, — соображаю. Беззаботно пожал плечами:

— У меня есть несколько дорогих икон, которые мне достались по случаю. Вот думаю, как их оценить, чтобы не прогадать. А то ведь сами знаете, мошенники кругом, запросто захотят обмануть наивного провинциального подростка.

Услышав про дорогие иконы жучек, как-то подобрался, хотя внешне ничего не изменилось, ни улыбка, ни поза. Только с взглядом произошел ряд метаморфоз. От насмешливого, до озадаченного. Затем его взгляд изменился на недоуменный и наконец, на острый и оценивающий. Но сейчас я опять видел перед собой доброжелательного к подростку отзывчивого человека, всегда готового помочь.

— Позвольте поинтересоваться, из каких краев прибыл столь предусмотрительный молодой человек и где еще можно найти раритетные иконы?

Без доли смущения достаю и протягиваю продавцу паспорт. Он быстро пролистывает первые страницы, секундно задержавшись на годе рождения и долистав до страницы с пропиской завис и, вчитавшись, вернул документ. (Запомнил гад.) По-прежнему доброжелательно глядя на меня, задумчиво произнес:

— Пожалуй, я могу Вам помочь Сергей. Вы позволите Вас так называть?

— Конечно Евгений Соломонович, — отзеркалил ему улыбку. — Мне просто повезло сразу встретить, несомненно, честного человека и надеюсь хорошего специалиста, — продолжаю расшаркиваться.

А у него в глазках опять промелькнуло недоумение. Наверное, мой внешний облик не соответствует тому, как я говорю. А может, почувствовал в моих словах сарказм? Значит плохой из меня актер. Попробую быть попроще.

— Ну и где же ваши раритеты? — он, якобы в недоумении, смотрит на мои пустые руки.

— У моего товарища недалеко отсюда. Только где мы будем Вам их показывать? — оглядываюсь.

— Ну, конечно же, в моем кабинете, — с показной обидой заверяет он.

— Хорошо, через 10 минут мы их принесем, — соглашаюсь.

Что можно от него ждать? Что он сейчас вызвонит бомбил? Возможно. И у нас на выходе или, скорее всего, дадут отойти и деньги отнимут. Надо Соломоныча убедить, что наш бизнес с ним долговременный и нас, как постоянных поставщиков антиквариата не выгодно кидать.

Проходя через магазин, обратил внимание, что остальным продавщицам далеко до Соломоныча. Дойдя до Фила, рассказал про разговор с Соломонычем, как я его оценил и что можно от него ждать. Посоветовал Филу при разговоре ни в коем случае не удивляться и не показывать, что против моих слов или решений. Если захочет, что-то сказать мне наедине пусть спрашивает про туалет, про встречу с родителями неподалеку. В общем, все, что придумает, чтобы надо было нам выйти. Фил уже замерз и с радостью помчался в теплое помещение магазина.

Соломоныч встречал нас у входа в магазин с привычной уже для меня обаятельной улыбкой и пригласил нас за собой. Фил подтолкнул меня и улыбнулся, типа подтвердил мою оценку. Кабинет не поражал своими размерами, да и на кабинет не тянул. Стол, заваленный бумагами, шкаф, тумбочка с телефоном. В помещении везде, на шкафу, полках, на стенах, у стен на полу стояли, лежали, висели картины, книги, инструменты, предметы быта, посуда, иконы и другие предметы. Освободив еще один стул, он предложил нам присаживаться. Сам уселся за стол.

— Ну-с молодые люди, показывайте, что у нас в провинции еще осталось. Может, удивите меня на старости лет, — и сам засмеялся своей шутке.

Распаковали один пакет. Выложили на стол пять икон и книгу. Видя, что мы не спешим распаковывать второй пакет, он перенес распакованное на свой край стола и положил на него руку. И вдруг резко преобразился. Теперь на нас смотрел строгий, честный, принципиальный, ответственный работник советской торговли. Положив другую руку на телефонную трубку, резко спросил, сверля меня взглядом:

— А теперь ребята признавайтесь, где вы это украли?

Я поудобнее развалился на стуле и с интересом беззаботно смотрел на спектакль Соломоныча.

— Я после школы собираюсь поступать на юридический в МГУ. Потом пойду в милицию или прокуратуру. А вообще-то, с детства мечтал работать в МУРе сыщиком. Сейчас интересно было бы познакомиться с настоящими милиционерами, — доверительно сообщил ему.

Соломоныч, убрал руку с телефона и виновато посмотрел на нас. Он выглядел по-настоящему смущенным:

— Ребята, поймите меня правильно, столько жуликов пытается продать ворованное. Потом появляется милиция и изымает или конфискует. Убыток магазину само собой, но главное (поднимает палец) страдает репутация магазина, моя, как честного человека и работника торговли. Начальство начинает косо смотреть. Постоянные клиенты начинают опасаться связываться с нами. Простите, но я хотел проверить вашу реакцию. Ведь честным людям, как мы с вами, нечего боятся милиции? Правда?

Во время этого искреннего монолога глаза Соломоныча жили своей жизнью. Цепко и придирчиво перебегали с Фила на меня и обратно, ощупывали одежду, лица. Изучали. Я даже представил себя под микроскопом.

— Хитрован решил пугануть подростков, чтобы те, испугавшись встречи с милицией сбежали, бросив часть товара у него. Вот жук! — соображаю с раздражением.

— Простите Евгений Соломонович, мы вас хорошо понимаем и не ОБИЖАЕМСЯ на подозрения в воровстве. Нельзя ли перейти к делу? У нас еще много дел в столице, вечером поезд, — решаю поторопить его, подчеркнув, что он накосячил, подозревая нас.

— Да, да. Хорошо, хорошо. В Москве так много интересного, так много хочется всего посмотреть. Да и продуктов домой родителям купить не помешает в столице, — приговаривал Соломоныч, надев на очки навесную лупу внимательно осматривая первую икону. — Но запомните молодые люди, торопливости в нашем деле быть не должно. Это чревато. Да-с. Я придерживаюсь в своей работе хорошего принципа — все должны быть довольны и вы, и я, соблюдающего интересы магазина. Иначе к нам никто не пойдет.

— Мы с Вами, уважаемый Евгений Соломонович полностью согласны. Мы тоже заинтересованы в Вашей ЧЕСТНОЙ оценке наших предметов. Если сегодня мы с вами расстанемся довольными результатами то, скорее всего наше такое плодотворное сотрудничество продолжится в дальнейшем регулярно. А продукты нам покупать не надо. С нами в Москву приехали наши родители и сейчас они обходят магазины. Вот уже скоро должны появиться. Разве нас одних могли бы отпустить в Москву? — намекаю и лукавлю.

Соломоныч в ходе моего монолога прервался и, подняв очки с лупой на лоб, внимательно смотрел на меня:

— Вы знаете молодые люди? У вас хорошие родители и они воспитали очень необычных и достойных сыновей. Как скоро я буду счастлив, видеть вас снова?

— Спасибо Евгений Соломонович, я обязательно обрадую папу Вашей оценкой. Встретиться с Вами мы сможем, возможно, даже сегодня. Если мы будем довольны результатами этой нашей первой встречи, и нам не предложат больше в других магазинах, которые нам порекомендовали знающие люди, — продолжаю торг.

— Как Вы так можете говорить, Сережа? — отложив, рассматриваемую икону, всплеснул руками и воскликнул Соломонович с неподдельной обидой в голосе и продолжил, поднося к лупе следующую икону:

— Все знают, что только у меня можно получить настоящую цену! Все знающие люди знают, что в магазине Никонова не обманывают. Вас, молодые люди, наверняка, ввели в заблуждение, пользуясь вашей неопытностью.

Я непрерывно следил за действиями Соломоныча, почти не вслушиваясь в его непрерывный словесный понос. (Вот птица говорун!) Антиквар аккуратно брал каждую икону, внимательно осматривал, чуть ли не обнюхивал. Вглядывался в изображение, щупал, исследовал торцы и тыльную сторону. На одной из икон он чуть заметно замер, даже руки дрогнули. Я тут же заметил его пристальный взгляд на меня. А вот голос не изменился, так же журчал ровно, обволакивающе. (Гипнотизирует что-ли.)

Он осмотрел последней книгу, так же используя лупу. Пролистал каждую (!!!) страницу и горестно вздохнув, отложил книгу к просмотренным иконам. Откинулся на спинку тоже антикварного кресла. Неторопливо сняв лупу, внимательно и так же доброжелательно посмотрел на меня и на Фила. (Вот сейчас наступает момент истины — промелькнула мысль).

— И сколько молодые люди хотят за свой товар? — смотрит мне в глаза и, достав портсигар (тоже антикварный) и сигарету спрашивает:

— Вы позволите?

Киваю и с убежденностью в голосе заявляю:

— Уважаемый Евгений Соломонович, Вы сами отметили нашу неопытность и некомпетентность. Я уверен, что только от Вас опытного, знающего профессионала и честного человека я смогу узнать настоящую цену этим раритетам.

Соломоныч с удовольствием закурил, окутавшись клубом дыма и задумался.

— Надеюсь, вы немного в курсе специфики нашей работы? — замолчал и, дождавшись моего кивка продолжил:

— К моему глубокому сожалению, я, согласно установленных Законом правил, не имею права принимать никакие вещи от населения без оценки эксперта и без соответствующего от него заключения, если эти предметы имеют признаки исторической ценности. Иногда, действительно историческую ценную вещь необходимо отдавать реставратору. А это довольно продолжительное время, и деньги. Да, да молодые люди, не удивляйтесь. Деньги, чтобы ускорить этот процесс. Только тогда я смогу назвать вам настоящую цену, за исключением комиссионного сбора магазина. И только тогда я смогу выставить антикварный предмет на продажу. Потом придется еще немного подождать, пока не найдется ценитель русской старины и не купит ваш товар. К сожалению, если в установленный Законом срок ваша вещь не будет выкуплена, то мне придется снизить цену. Если после всех сроков на нее не найдется покупатель, я буду вынужден снять ее с продажи, — он горестно вздохнул и продолжил:

— Но вы не должны отчаиваться, т. к. вы эту вещь можете предложить музеям, выставляющих предметы русской старины. Конечно, цену в музее вам предложат несколько ниже, чем в моем магазине, но без выгоды вы не останетесь. К моему великому сожалению наше государство недостаточно финансирует нашу культуру.

Он с сочувствием, оглядел наши кислые от ненужной лекции лица и продолжил:

— Поверьте, мне очень жаль мне вас разочаровывать. Я могу догадываться, что вам некогда ждать все это продолжительное время. Я хочу искренне помочь столь симпатичным мне молодым людям. Я рискну пойти на некоторое нарушение правил, чтобы не разочаровывать вас. Я ведь могу не найти в ваших вещах признаков исторической ценности, но и цену предложу несколько ниже. Вы ведь согласны с этим смириться? — впился мне в глаза.

Я, а затем и Фил с воодушевлением закивали. От Соломоныча, конечно не укрылась Юркина заминка. (Лучше бы Фил сидел и просто хлопал глазами.) Соломоныч удовлетворенно вздохнул и продолжил разводить провинциальных лохов. Я наклонился к Филу и шепнул:

— Без эмоций!

Антиквар вперился в нас. Наверное, пытался угадать, что я там шептал. Но увидев, что я в ожидании смотрю на него, продолжил:

— Я осмотрел представленные вами предметы. (Покосился на не распакованный сверток). Может, посмотрим остальное?

— У нас есть еще немного времени, — невозмутимо сообщаю.

— Хорошо, — с некоторым разочарованием протянул Соломоныч.

— Что я могу сказать об осмотренном мной? Я не увидел среди них действительно раритетных вещей. Представленные образцы относятся к девятнадцатому — начало двадцатого века. Признаки, по которым я это определил, надеюсь, вас не заинтересуют, — снова вперился в меня.

Я сделал вид, что задумался и нехотя кивнул. Соломоныч кивнул удовлетворенно в ответ и продолжил:

— Вы мне очень понравились, молодые люди! Мне не хочется вас огорчать. Но ваши вещи не представляют большой ценности, — он сделал паузу, опять закурил сигарету и продолжил:

— Но я надеюсь на наше дальнейшее долгое и плодотворное сотрудничество. Не исключено, что вам в будущем попадется настоящая историческая ценность. Я имею в виду культурную ценность. Поэтому, я за вот это — (кивнул на лежавшие, на столе иконы и книгу) вам могу предложить целых 50 рублей, — шумно выдохнул, удивляясь собственной расточительности.

— А с учетом других ваших предметов, еще не оцененных мной, общая сумма, несомненно, возрастет, — он кивнул на сверток в руках Фила.

— Прошу нас извинить Евгений Соломонович, что мы отняли у Вас столько времени. Позвольте нам забрать наши предметы, — поворачиваюсь к Филу и протягиваю руку за оберточной бумагой.

Соломоныч не двигаясь, смотрит испытующе на мои действия. Только когда я стал разворачивать на столе упаковку, спросил:

— А сколько Вы хотите?

— 700, - сообщаю и тянусь за иконами, наивно взглянув на антиквара.

— Побойтесь бога, Сережа! Никто Вам не даст за это такую фантастическую сумму! — воскликнул Соломоныч.

Я опускаюсь на стул и снисходительно смотрю на возмущенного Соломоныча.

И начался ТОРГ. Это было эпическое зрелище. Соломоныч вскакивал, заламывал руки, хватал иконы и протягивал к нам, указывал на какие-то детали. Сыпал терминами. Протягивал мне лупу и указывал на какие-то трещинки, пятнышки. Мы с Филом несколько раз порывались уйти. Выходили в туалет и «позвонить» и «встретиться с родителями». Наконец сошлись на 265 рублях. Одну икону, подозрительную для Соломоныча пришлось забрать назад.

Соломоныч устало откинулся на спинку стула и посмотрел на второй сверток. Я не пошевелился. Он удивленно взглянул на меня.

— Многоуважаемый Евгений Соломонович! Лучший знак доверия между деловыми партнерами — своевременная стопроцентная оплата, — переиначил знаменитый афоризм 90-х.

Соломоныч удивленно и обидчиво посмотрел на меня и, кряхтя, наклонился под стол, где прозвенев ключами, звякнул металлической дверцей. (Там у него сейф — догадался я). Достал деньги, отсчитал необходимую сумму и, протянув мне повторил:

— А Вы очень необычный молодой человек, Сережа!

Я пожал плечами и доверительно сообщил:

— Некоторые считают меня одаренным, особенно в хореографии.

Фил улыбнулся и кивнул.

С иконами второго пакета разобрались быстрее. Мы стали богаче на 245 рублей. Одна из представленных икон оказалась новоделом. Пришлось ее отложить. (Скорее всего, тоже от Фрола). Время было к обеду. Мы распрощались до встречи после обеда с новой партией артефактов. Расходились по очереди (я зашел с позволения хозяина в туалет). Как мы ранее планировали Фил, не дожидаясь меня, отправился к автобусу для поездки на вокзал. Там мы и должны были встретиться. Выйдя из магазина, я огляделся и попытался запомнить всех окружающих людей, но это было не возможно. Уж слишком была большая толпа. Фил должен был идти не торопливо, заходя в магазины и останавливаясь возле витрин. Я догнал его и старался держать его впереди, не теряя из вида. Одновременно пытался запомнить всех идущих за ним и за собой. Вероятно, я зря перестраховываюсь. Соломоныч наверняка заглотил наживку — обещание о будущих встречах. Он явно получил свой гешефт. Вон, какой довольный прощался с нами. Наверняка, мы получили за иконы 10 % цены. Все равно расслабляться нельзя.

Встретившись на вокзале, мы перекусили в ближайшей пельменной (на вокзале питаться в буфете мне не захотелось).

Юрка был воодушевлен и необычайно возбужден. Непрерывно делился своими впечатлениями. Восторгался собой и мной. Я пытался его остановить доводами, что еще ничего не закончилось. Выдохнуть спокойно сможем, только вернувшись домой. Но куда там? У меня тоже в душе все пело. Нам удалось! Я сам не ожидал, что мы сможем получить хоть такие деньги. А вот состояние Фила меня озадачило. Он ведь в будущем сдвинулся на почве удачного бизнеса по перепродаже водки. Не случилось бы этого раньше на бизнесе с иконами.

Забрали из камеры хранения наши свертки и оставили в камере наши рюкзаки и деньги. Рисковали? Конечно. Но с собой таскать всю сумму еще опаснее. Я сделал еще несколько финтов, чтобы запутать возможных наблюдателей. Паранойя меня не оставляла. Фил тоже проникся, наконец, возможной опасностью и озабоченно стал озираться. Мы подходили к некоторым группам людей и улыбаясь завязывали разговор, как со знакомыми. Сделали вид, что звонили по телефону-автомату и Фил изображал непринужденный разговор, а я пытался все время сканировать окружающих, пытаясь вычислить ранее виданных людей. Но или у меня не было необходимых навыков, или наблюдатели были опытные, или их не было.

После обеда мы появились у Соломоныча снова. Опять пришлось поучаствовать в театре двух актеров и одного без эмоционального зрителя. Соломонычу понравился холст. Конечно, внешне он этого постарался не проявить, но я заметил, как у него сверкнули глаза. Выручили за эту партию 615 рублей. В партиях опять оказался новодел. Соломоныч покупать одну икону отказался. На старой доске (возможно — старой иконе) была наклеена бумага с изображением святого. Он предложил отдать икону реставратору, чтобы снять бумажный слой и определить, что под ним. Посовещавшись с Филом, отказались. Икона явно от Фрола, надо ее вернуть хозяину. А нам и Фролу надо поучиться определять новодел и подделки.

Соломоныч по моей просьбе составил список предметов, представляющих наибольший интерес для антиквара. Он дал несколько советов, как определять наиболее ценные иконы. Про все, что нужно нам знать просто не запомнить. Долго жал нам руки и заглядывая в глаза, добивался обещания скорой встречи. Клятвенно пообещали приехать с новой партией в последнюю неделю месяца в каникулы.

До вокзала опять добирались раздельно. Я тренировался запоминать прохожих и вычислять наблюдателей. Бесполезно. В голове все путалось и в глазах начинало рябить. Наверное, должны быть какие либо методики и наработанные способы контрнаблюдения. На вокзале опять скинули часть денег в ячейку и по настоянию Фила отправились затариваться продуктами для дома.

Перед поездом посетили по моему настоянию туалет, чтобы в поезде не разделяться. Провожающих у нашего вагона не было. Домой вернулись спокойно. Наверное, слежки за нами не было. Зря меня мучала паранойя.

* * *

Еще в поезде Фил посчитал, сколько причитается нам, а сколько отдать Фролу за две иконы и книгу за вычетом нам транспортных расходов и наших процентов от доли Фрола. Получалось — нам по 524 рубля и 51 рубль Фролу (по 17 рублей за 3 предмета и на возврат две иконы, не представляющие интерес для «музея»). Мы были довольны. Удачно началось дело. Договорились через час встретиться и сходить в душ на завод.

Вернувшись домой, решил сейчас не делиться с родителями деньгами сейчас. Вопросов не оберешься! Меньше знают — крепче спят! И повода похвастать предприимчивым сыном не будет. Довольной от возвращения блудного сына матери вернул пятерку от выданного перед поездкой четвертака и отдал рюкзак с курицей и колбасой. Отцу тайно сунул трояк и взял обещание провести нас на завод в душ вечером.

* * *

К назначенному времени отправился с гитарой на встречу с Наташкой. По дороге к Павлу, мы с гитарами вызывали заинтересованные взгляды прохожих. Она снова нервничала. Может это обычное для нее состояние? Я пытался выяснить у нее — откуда девчонки узнали о моих песнях? Она поклялась, что никому ничего не говорила, хотя у нее тоже спрашивали. Ну, никаких секретов не сохранить в поселке.

У Павла находилась Евгения Сергеевна, чем успокоила девочку. Показал свою индивидуальную игру. Не впечатлил. Сам вижу, что плохо. Совместное исполнение «Ребят» — удовлетворило наших учителей. Стали экспериментировать с песней на разной тональности, раздельное пение покуплетно, построчно и т. д. Вставил пару раз свои предложения, видимо дельных, т. к. возражений не последовало. При парной игре на гитарах мои косяки особо не выделялись. Наконец пришли к окончательному варианту. Осталось только репетировать. Перешли к песне о бабушках. Да, моя игра не фонтан! А вот пение — сносно. Попробовали петь дуэтом под две гитары. Получше. Евгения Сергеевна предложила выступать вдвоем. Павел закивал. Думаю, он всегда был согласен с Евгенией Сергеевной. Спел один под две гитары. В конце концов, решили, что припев будем петь с Наташей. Она все время на репетиции молчала и только выполняла добросовестно все рекомендации. А совместное исполнение припева ее, похоже, обрадовало. Перед уходом демонстративно положил пятерку на стол под молчаливые взгляды присутствующих. Евгения Сергеевна «обрадовала» завтрашней генеральной репетицией концерта в клубе. Там же будут девчонки с танцем «Домино». Им еще выступать на городском концерте восьмого марта.

Возвращались уже затемно. Наташу пришлось довести до дома. Стремно было ее отпускать одну в вечернее время через плохо освещенную территорию железнодорожной станции и многочисленные гаражи между станцией и поселком «Перевалка». Она смущенно отказывалась от моей опеки, но вроде осталась благодарной.

Загрузка...