Я тебя съем

Глава 3

Алина

***

– Сань, успокой свою собаку! – недовольно шепчет Комарова-старшая.

– Фу, Булочка! Фу, – Саша одергивает собаку.

– Иди отсюда. – Аня сталкивает Булочку с постели и грозно шикает. – Замолчи, исчадие ада!

С площадки доносятся шаги, громкие голоса, собака не унимается, а одергивание ее лишь подзадоривает. Она бежит к входной двери и продолжает звонко тявкать, подпрыгивая и скребя когтями.

– Вот и выспались, – заключает недовольно Аня, приподнимаясь в постели. – Только половина десятого! Помолчи, – призывает Булочку к совести и кричит в сторону коридора: – Саня! А ты не забыла, что собак нужно выгуливать? Вставай, чудище оставила очередной сюрприз.

Я поворачиваюсь на бок, обнимаю одеяло и прижимаюсь к теплой спинке дивана, на котором мы чудом уместились втроем. Комаровы переговариваются вполголоса. Меня убаюкивают привычные звуки закипающего чайника, льющейся воды в ванной, хлопки створок кухонного гарнитура и холодильника, лишь цокот собачьих когтей по линолеуму выбивается из привычной картины.

– Аль. Аля, мы омлет приготовили и за Булочкой я все убрала. Идем завтракать, – лишь по одной интонации голоса понятно, что это младшая Комарова. Саша присела на край дивана и мягко погладила мое плечо.

– Спасибо, – шепчу я, – вы ешьте, я потом.

– Сорокина! – а это точно Аня, сестер невозможно перепутать, даже когда они молчат. – Мы едем избавляться от комплексов, успешно заложенных твоими родителями и Балабаевым. Будем выходить из зоны комфорта, но с удовольствием. Подъем!

– Вы что, не шутили? – Я приоткрываю глаза. – У меня работа. – Упираюсь взглядом в письменный стол.

– Не до шуток, но тебе придется сесть за руль. Все же выпить бутылку ликера была не лучшая идея. Я помню, у тебя есть права, – Комарова-старшая огорошила меня.

– Я больше года руль в руках не держала, – кажется, выводить из зоны комфорта сестры начали, не успев поднять меня с постели. – Забыла куда и что.

– Прям как Санька с мужиками, – смеется Комарова-старшая, стягивая с меня одеяло. – Тоже забыла куда и что.

– Аль, едем. – Саша тянет меня за руку. – Тебе нельзя оставаться дома, Витька же придет за вещами. Ты что, хочешь его видеть?

Я отрицательно помотала головой.

– Нет.

– Поэтому нам нужно поторопиться. Завтракай, ищи водительское удостоверение, а мы соберем тебе сумку. – Аня помогает встать и подталкивает меня к кухне.

– Я сама, – я пытаюсь протестовать, но давление на плечи усиливается. – А куда мы поедем? – интересуюсь, потягивая кофе и наблюдая, как мои вещи проходят тщательный контроль.

– В одно классное место. Родители собирались отдохнуть на выходных, но не сложилось. Не пропадать же оплате зря, верно? Бассейн, четыре вида бань, купель, массаж, обертывания всякие, маски, вкусности, пляж у реки. Последнее на тот случай, если мы захотим поднять свои шикарные попы с лежаков. А мы не захотим. Одевайся.

Я с удивлением смотрю на выбранную Аней юбку и крошечный топ. Откуда он у меня? Силюсь вспомнить. Купила после очередной критики моего гардероба со стороны Вити. К топу прилагались короткие шорты – мой смелый наряд для пляжа. Купила, но так и не осмелилась надеть.

– Сорокина, давай я не буду долго объяснять прописные истины, иначе точно сдохну от похмелья. Открытый верх плюс закрытый низ. – Аня демонстрирует на себе, прикладывая топ и юбку в пол. – Закрытый верх плюс открытый низ. Все очень просто, – указала на второй комплект одежды в руках Саши. – Если перепутать, то получится или монашка, или проститутка. Хотя ты права, в длинной юбке будет некомфортно за рулем. Поэтому выбираем шорты и вот эту рубашку.

***

Я же до последнего момента надеялась услышать: «Шутка, Сорокина, куда тебе за руль?! Отдай ключи и возвращайся домой». Но нет, мои трясущиеся пальцы сжимают автомобильный брелок, а попа ощущает мягкость кожаного сиденья.

– Аль, ключ сюда. – Аня помогает попасть в замок зажигания. – Заводи. Сегодня выходной, машин мало. Потихоньку да доползем.

– А если? Ну, что-нибудь случится… – мямлю, даже примерно не представляя стоимость огромного внедорожника.

Саша склоняется, выглядывая между сидений.

– Папа обо всем позаботился, – говорит она. – Там какая-то страховка, что мы можем гвоздем капот разрисовывать и нам оплатят ремонт.

– Аль, едем. Еще чудище Владу завозить, – в очередной раз торопит Аня.

Я набираюсь смелости и завожу мотор, железный монстр послушно крадется по двору и выезжает на первую полосу.

– Перестраивайся. Здесь можно и больше сорока ехать, – подсказывает Комарова.

– Ань, садись сама, – произношу сдавленно, не отрывая напряженного взгляда от впереди идущего автомобиля.

– Не могу, если еще раз поймают с амбре, отец шкуру спустит.

– Ну тогда помолчи, ты меня только нервируешь, – шепчу я сдавленно.

Я контролирую дыхание: равномерно и глубоко. Не так все и плохо – навыки не забыты. Ослабляю хватку на руле, расслабляю спину и позволяю себе заговорить:

– Кто такой Влад?

– Влад – это Влад, – Комарова-старшая отвечает без охоты.

– У них любовь. Но Аня не признается ни себе, ни ему, – встревает Саня.

– Так надо. Косарев он… кобель. Проходили, хватит. С такими мужиками можно дружить, даже нужно, для поднятия самооценки. У дома припаркуйся, – указывает на многоэтажку и забирает из рук сестры собаку. – Вернусь через десять минут. Хочу предупредить. – Одной рукой она придерживает дверь, второй вырывающуюся Булочку. – От сплетен появляются прыщи и целлюлит на жопе.

Мы провожаем Аню взглядами. Она оглядывается, грозит нам указательным пальцем и входит в арку. Не сговариваясь, я отстегиваю ремень безопасности и разворачиваюсь к заднему сиденью, а Саша пересаживается поближе.

– Год шикарного мужика маринует. И не отказывает, но и не сближается, держит на расстоянии вытянутой руки. А, главное, никого к нему не подпускает, вот такая странная любовь, – говорит она.

– А он?

– Там тоже все запущенно. Цветочки, подарочки, совместные тусовки, вечерние звонки с проверкой дома она или нет. Влад все время в шаге от сестры, друзья воспринимают их как пару. Но, – она жмет плечами, – ты сама слышала: «мы друзья».

***

– Вижу по глазам, все кости мне перемыли. – Комарова занимает пассажирское сиденье. Кивком головы показывает: трогайся. – Чудище нужно забрать завтра, в понедельник утром у Влада самолет.

– Вот видишь, какая крепкая дружба? – смеется Саша. – Какой еще мужик будет терпеть мою сестру, если только он не влюблен. Вот если бы тебе привезли собаку, страдающую расстройством желудка, ранним субботним утром, чтобы ты сказала?

Ответа от меня никто не ждал, сестры продолжили словесную перепалку.

– Я повторяю, это не любовь. Азарт. Желание. Владу впервые кто-то отказал, и теперь он готов хоть стаю уличных собак поселить в квартире, лишь бы я его отблагодарила, – согнув пальцы изображает в воздухе кавычки. – Это я так завуалировала секс, Сорокина. Вот тут сверни, – нервный жест рукой указывает направление. – Поворачивай, чего ты ждешь? – После короткой встречи с «другом» раздражение Комаровой усилилось.

– Я пропускаю мотоциклиста.

– У тебя главная, это он должен уступить дорогу. Поворачивай, – настойчиво зудит над ухом. – Ты посмотри, какой упрямый! Не пускай его! – Она дотягивается до клаксона и несколько раз бьет кулаком.

– Ань, ты сумасшедшая? Я же могу сбить его или съехать на обочину! – Сбрасываю скорость.

Черный спортивный байк летит навстречу, заходит в резкий поворот и останавливается. Перекрывает дорогу.

Под визги Комаровых я бью по тормозам и не моргая наблюдаю, как сокращается расстояние между капотом внедорожника и мужчиной, надменно замершим в ожидании.

– Идиот! А потом еще говорят, что женщина за рулем хуже обезьяны с гранатой. Что ты машешь? – прикрикивает Аня и в ответ активно жестикулирует. – Нет, вы видели?

Уверена, что сквозь темное стекло шлема байкер смотрит на меня. Да и куда ему смотреть, как не водителя? Мужская ладонь с глухим ударом ложится на капот внедорожника – от неожиданности я дергаюсь всем телом, впиваясь пальцами в обмотку руля до побелевших костяшек. Байк тут же срывается с места, утробно рыча и набирая скорость.

– Девочки, я уже достаточно вышла из зоны комфорта. – Кажется, что сердце вот-вот выскочит из груди. – Можно вернуться домой?

– Нет, – Аня трясет головой из стороны в сторону, – мы просто обязаны отдохнуть по полной.