Я обязательно вернусь (СИ)

Глава 6

Сон потихоньку отступал. Чувство голода и жажда — я ощущала их сквозь забытьё.

Приоткрытые глаза, ловили краски заката ещё одного дня, который я провела во сне.

Закат в горах, это когда на темнеющем, уже совершенно синем небе солнце начинает скатываться на запад и горы раскрашиваться в необыкновенные цвета. Звёзды, в горах они очень яркие. Самые близкие из них видать, когда только начинают сгущаться сумерки. Однако в горах не царит полное безмолвие: звуки журчащих ручьев, крики ночных птиц парящих в облаках, ветер, который шуршит листвой кустарника, всё это рождает прекрасную, гармоничную музыку дикой природы.

В маленькое, оконце я наблюдала, как прожитый день уходил на покой, солнце зависло между двух снежных, самых дальних горных вершин даря миру нечто прекрасное и необыкновенное. Снежные вершины отливали золотыми и розовыми тенями.

Чувство защищённости оно тихонько обволакивало сознание.

«— это верно каменные стены так действуют, а ещё понимание, что истинный католик никогда не проникнет в последнее пристанище отшельника».

Мысль остаться здесь на ночь, она рождалась, и всё больше мне нравилась.

" — нужно всё обдумать" — решила я, да и отдохнуть не мешало бы. Чувствовалось, что усталость и напряжение в мышцах, а ещё пережитый стресс, давили тяжёлым грузом, который совершенно не хотелось тащить за собой.

«— просто отлежаться».

" — завтра днём сделаю реконструкцию мужского костюма, который достался мне от аббата", — подумалось,

" — сейчас же поищу воду и посмотрю, что осталось из еды".

Решения приходили сами, а значит, я потихоньку становилась частью этого мира.

Одна из стен хижины была тем самым камнем — валуном, в землю он уходил под откосом и в этой естественной нише, на земле, практически под скалой была наставлена какая-то кухонная утварь. Подсела ближе к этому раритету, из разнообразия сваленного старья и битой посуды. Я нашла бутыль из странного, толстого коричневого с зеленью стекла. Посудина была больше похожа на кувшин с узким горлом. Очевидно тот ещё раритет, как в принципе и всё здесь. Решила использовать находку для воды.

Выходила, нет, протискивалась через дверь, пытаясь открыть её. Потихоньку сдвигала завал из камней с наружной стороны. Некоторые из них с шумом скатывались. Когда образовалась щель, достаточная, что бы мне протиснуться, вылезла из строения, раздвигая одновременно кустарник. Заметила за собой, что ориентироваться стала на слух. На мой взгляд, привычные звуки не нарушались ни чьим присутствием. Ведь дикая природа сразу реагирует на присутствие чего-то чуждого.

Звуки, звуки, включилась какая-то интуиция, пошла вниз под небольшой уклон в сторону от самого дальнего, самого огромного камня — валуна. Раздвигая ракитник, увидела небольшое озеро с метра три в диаметре, просто райский уголок. Озеро окружали в основном скальные породы.

Округлые тёмно-серые, практически чёрные пористые камни, нагромождённые один на один, создавали ощущение, что перед моими глазами застыл водной гладью небольшой природный колодец. И только в одном месте был пологий спуск к нему. Оказавшись возле водоёма, я начала мыть найденный мною сосуд, хорошо прополоскав его изнутри, зайдя немного глубже, набрала чистой воды.

Стала умываться, вода не была ледяной, как ожидалось. Хорошо освежиться, после сна и вчерашнего перехода было просто необходимо. Вода — это действительно целая жизнь, я испытывала наслаждение.

«— как не много нужно для счастья».

Обратный путь к хижине проделала уже быстрее. При этом спугнула несколько птиц, которые решили переночевать в густом кустарнике. Темнело. Хотелось, конечно, помыться, что-то сполоснуть из одежды, но всё решила отложить на солнечное время суток. Вода в озере была чистейшая и обладала живительной силой. Она сняла напряжение и тревогу, во всяком случае, будущее мне уже не казалось таким безрадостным. И трудности предстоящего пути не вызывали тревожные чувства, которые усиливались с каждым витком размышлений.

Я внимательно рассматривала дверь в хижине. Не высокая, заваленная снаружи камнями, она будила во мне странные мысли. Кому нужно было закладывать вход в последнее пристанище человека, который решил укрыться от всего мира в горах? Он же отшельник, и здесь никого нет. И этот лаз на крыше, который можно было раздвинуть и попасть в строение. Казалось, человек сам себя замуровал. Осознанно. Тогда получается он и умирал осознанно? В склепе, который создал сам для себя?

«— так, Катюша, эти мысли навеяны просто ночными духами и серебристым лунным светом, давай займёмся делом».

Решила, что убирать кладку не буду, я не вправе что-либо менять, так как в этом строении я в гостях. Так будет правильно. Каждый раз пробираться через крышу тоже совсем не дело. Пусть всё остаётся как есть, немного сдвинут состоящий из камня завал, но снаружи это совсем незаметно, мне хватит этой щели, что бы протиснуться. Густая зелень кустов закрывают все несовершенства. Из далека даже заподозрить нельзя, что в хижине есть кто-то живой.

Подпёрла дверь изнутри палкой — посохом, достала остаток сухой лепёшки, запила водой. Еда заканчивается. Склеп, не может долго быть моим жильём, надо что-то решать. Забравшись на скамью, стала гонять невесёлые думки. Решила все же переодеться юношей, ведь девочка или юная девушка моего возраста, путешествующая в одиночестве это редкость для средневековья, даже если это начало эпохи Возрождения.

Начнем с волос, обрезать решила их примерно по лопатки или ниже, а затем закрутить на шнурок, получится короткое каре, совсем как мальчик — паж. Очень коротко стричь волосы рука не поднялась, хотелось дать себе возможность на ещё одно перевоплощение.

Всё приготовила для стрижки: острый кинжал аббата, шнурок. Волосы слегка смочила, наметила длину, что должна была остаться. Примерно ниже лопаток. Так удобнее работать. Всё разравняла, и вместе замера завязала туго хвост шнурком. Ниже заплела не менее тугую косу, которая была мне ниже попы. А потом просто срезала эту плетёную красавицу, предмет моей гордости. Ведь единственное, что я видела из своей внешности это прекрасные, длинные, густые кудри натуральной блондинки без рыжего оттенка, слегка с пеплом, предмет мечтаний многих красавиц в будущем.

Голове стало легче, я сложила всё на стол, закрутила каре. Хотелось отдыха, прилегла на лавку и, заглядывая в маленькое окошечко, стала любоваться ночным небом.

" — чистый бархат в алмазах, не рукотворный шедевр Вселенной" — думалось мне.

Утро решила начать с поисков. Среди посуды отшельника горшочек с тёмной, вроде как мукой грубого помола казался просто немыслимым сокровищем. Все полки, мешочки и горшочки подверглись моей инвентаризации.

На самом верху, под крышей, мешок с сухарями, сухими и старыми, несколько кусков закаменевшего сыра, были просто потрясающей находкой. В глиняной тарелке замесила муку с водой, подождала, когда набухнет, раскромсала сухое нечто, что было, когда то сыром, а сейчас окаменевшим останками. Долго жевала такой осколок сыра, запивая водой. Пойдёт.

Тем и позавтракала. В мою бытность, в продвинутом двадцать первом веке такой сыр стоил весьма не дёшево, а я тут нос ворочу. Сухари оставила в дорогу.

Взялась за переделку мужского костюма. Весь день был распланирован буквально по минутам. Ведь работа предстояла долгая и кропотливая. Разложенная на столе одежда если честно не внушала оптимизма, но выбора у меня не было. От слова совсем.

Очень долго делала замеры. Нитками и узелками. Ведь в нашем деле что главное? Чтобы костюмчик сидел! Совершенно не вызывая подозрений у окружающих, что под ним, под этим самым костюмчиком находится юная девушка. Кинжал стал уже не таким острым, но, тем не менее, лишнее срезал, повытаскивала нитки из срезанных лоскутков, вставляла в иголку те, которые оказались длинными и пригодными для шитья. В мешке падре тоже был небольшой запас ниток.

Руками, привыкшими к рукоделию, стала сшивать заново срезы бельевым швом чтобы, не вылезли нитки бахромой. Швы приминала и разглаживала пальцами и овальным камешком с ладонь. Работа трудоемкая, к обеду я чувствовала усталость. Результат же радовал, рубашка, и штаны практически были готовы.

Решила устроить себе перерыв, приготовила всё для купания, вышла из хижины и тихонько, перебежками, пригибаясь в кустах, пошла на озеро. Днем находится на улице было опасно, я как дикая кошка, что гуляет только по ночам, при свете дня чувствовала себя очень не уютно.

В кустах разделась, распустила волосы, обмоталась тряпицей и тихонечко стала заходить в водоем. Водичка прохладная, но не ледяная, а дальше от берега она становилась ощутимо теплее, по ногам иногда проскальзывали как бы горячие ручейки, это было большое наслаждение.

Горячий источник, что бил со дна придавал воде немного серный запах. Но такие мелочи не останавливали меня. Ныряла с головой, терла себя ветошью, очень хорошо промыла голову. Долго не выходя из воды, сливаясь с природой в одно целое, пыталась окончательно слиться с чуждым для меня миром. Лежа на поверхности водяной глади, смотрела в безоблачное небо. Я начинала любить. Спасибо, Создатель за шанс, за это место в горах, что приютило меня! Нырнула на глубину, давая мышцам расслабиться. Балансировала в невесомости, задерживая дыхание. Когда ещё представится такая возможность? Выходила из воды, медленно отжимая волосы и ткань. Растёрлась этой небольшим отрезом грубой ткани, в который когда то был, завёрнут хлеб и сыр в мешке падре.

Пробралась в хижину, развесила сохнуть под крышей на жерди, торчащей из стены простиранные платья и лоскутки ветоши.

На обед опять мука с водой, сухой сыр и пару сухарей, хорошо, что в монастыре нас не баловали в питании, но надолго меня с такой едой не хватит. Переоделась в мужской костюм, предварительно перетянув грудь, маленькую и ещё не сформовавшуюся. Но у мальчика её не должно быть в принципе, пусть лучше буду казаться шире в груди, и хилым в плечах.

Волосы высушила, разравняла, кончики скрепила в хвост, крепко перетянув его. Затем продернула сквозь этот узел шнурок, что вытащила из пояса основного платья, и подогнула волосы вовнутрь, как бы наматывая их, шнурок завязала вокруг головы. Получился мальчик — паж. Чистенький и свеженький.

Катастрофически не хватало зеркала, решила пройти к озеру и глянуть в отражение.

Из воды на меня смотрел действительно подросток. Похожий на девчонку, милый и белокожий, и знаете дорогой читатель, совсем не красивый, похоже буду я гадким утёнком. Ну и ладно, зато умным и талантливым.

Рукой я нащупала шнурок на голове, что подвязала волосы, нужна шапка или что-то похожее на мужской головной убор. Завтра придётся опять провести весь день с иголкой в руках, а сегодня попытаемся поймать последние лучики солнца и слегка загореть.

Огляделась, ниже озера росли кусты с какими-то ягодами, когда подошла ближе, большая, серая птица с криком вылетела из куста, жутко испугав меня. Собирая ягодки, похожие на дикую малину увидала птичье гнездо, а в нем яйца. Крупные, три штуки серые в пятнышко, достать их было нелегко, кустарник колючий, но голод в этом случае лучший помощник. Отварить бы их. Что-то типа котелка я видела в домике, а как разжечь костёр совсем не знала. Ладно, разбила яйцо в плошку, разболтала…, и с сухариками спрятала в самое надёжное место.

Желудок благодарно заурчав, требовал добавки. Оставшиеся яйца оставила, утром не нужно будет беспокоиться о завтраке, а впереди новая ночь в горах. Подпёрла дверь посохом. Прилегла на свой топчан готовясь мысленно ко сну. А мысли, они роем летали и кружили, как дикие осы, жаля, не давая уснуть.

Перстень, что сняла я с раненного мужчины, так и висел у меня на шее сегодня. Печатка, с большим чистым изумрудом. Огранка, конечно, не сравнить с двадцать первым веком, но золота в нём много и изумруд стоит, вероятно, целое состояние. Днём вшила украшение в шов рубахи, в ту часть, что заправлялась в штаны, так вшила, что зубами не выдерешь.

Но как вспомнила, лёжа на скамье и уже собираясь заснуть, про перстень, поняла, что надо уходить, ищут меня. Паника вдруг заполнила сознание. Выжил тот мужик, он же ранен только был. Послал кого-то на мои поиски, это точно. Живучий гадом оказался. А скорее всего, просто, самым искусным воином из всех.

Собиралась в темноте, при лунном свете всё уложила в мешок падре, даже отрезанную косу. Старый плащ, что нашла в хижине, свернула и забрала, связав и повесив на плечо. Помыла плошки, бутыль с водой поставила в сумку. Всё прибрала и сложила в хижине, как было до моего вторжения в это святое место. Взяла палку-посох в руки, выскользнула в узкую щель двери, камни придвинула, как было, и ушла в ночь. Тревога и страх, а также интуиция гнали меня вперед. Многого ещё не сделала, а самое главное не прочитала документы аббата. На следующем перевале обязательно это сделаю.