Я не люблю убивать. Часть 1

Глава 22

Глава 22. Елена Аркадьевна будет в шоке

При всей нелепости внешних данных — тёмного охотника выдавали глаза. Они были полны ярости, обиды и скорби.

Я даже заметил слёзы — и удивился.

Да неужели нежить скулит о своих воительницах? Не замечал раньше слезливой реакции тех, кто призван калечить людей и никого не жалеть.

— Как ты вошёл в мой дом? — хрипел мужским голосом Валентин.

Он изумил меня второй раз; не голосом, конечно, а самой постановкой вопроса. Что значит, вошёл в мой дом?

— Твой дом, гроб два метра вниз! — вскинул я руку, метнув в уродливое существо «магическую рогатину».

Это заклинание среднего уровня, но всегда оно работало стабильно. Сработало и сейчас.

У моей разящей рогатины древко огненное, а пылающий рожон, будто в мартеновской печи выплавлен. «Магическая рогатина» предназначена исключительно для вампиров. «Не лезь на рожон!» — предупреждали предки, отгоняя кровососов.

Рожон ударил Валентина в горло, прибив его к несущей стене. Вампир повис между шкафом-купе и телевизором. Его ноги не доставали пола.

— Кто ты, зверь воплоти? — призывно спросил я.

Вообще-то, я широкий и, можно сказать, разносторонний специалист в области дознания. И ни таких раскалывал. Мои методы могут показаться непопулярными и даже дикими, но когда ты вступил в сражение с нежитью разговоры о честном бое, не конструктивны. Короче, пытать я умею придирчиво, но наслаждения от мучений своего врага, не испытываю вовсе.

— Я твой сын, Валентин, — жалобно простонал вампир. — Папа, разве ты сможешь убить своего единственного сына? Отпусти меня, папа. Полюби меня, отец…

Я видел многое, но такое!

У твари на стене в паху стало расти мужское достоинство. Вот появился висячий орган, ниже звякнули два яйца в кожаной мошне и выскочили волосы: чёрные, кучерявые, наверное, как у сына Габриэлы, негра Лефу. Не проверял.

И сразу включилось правило номер один — не верь глазам своим, не верь ушам своим!

Этот урок я уже преподал своему оруженосцу, который, кстати говоря, выполнял мои требования безупречно. Он грамотно прятался где-то в комнате и следил за сражением без суеты. Вот бы увидеть его рожу. У всех оруженосцев, первый раз вступивших в бой, очень выразительная рожа. Глаза они выпучивают. Губы сжимают. Голову прячут в плечи и почему-то тужатся, словно сидят на толчке. А здесь ещё во всей красе анатомические фокусы от Валентины… или как его там зовут?

— Ты мне не сын, тварь! — усмехнулся я и бросил ему в живот горячий привет от Вершинского.

Острые и тонкие стрелы вонзились в мягкий живот. Нежить почти не чувствует боли. В любом случае, умеет её контролировать. Но вампиры страшатся заблудиться в безлюдие, прахом разлетевшись по болтливому ветру.

Зверя затрясло. Его шея поджаривалась. Чувствовался запах тухлятины. Вампир бился затылком о стену, ноги сгибались в коленях и нервно дергались. Его руки цеплялись за древко рогатины и тоже дымились.

Но его лицо менялось, превращаясь в женское. Вот он носик, вот они алые губки. Заколосились локоны. Потом стала расти грудь. Затем отвалился мужской орган. За ним шлёпнулись на пол и закатились под столик два яйца в кудрявом мешочке.

«Кто бы он ни был, у него прекрасное чувство юмора», — подумал я, швырнув в живот ещё три стрелы.

— Папа! — закричала тварь девичьим голосов. — Что же ты делаешь, папа? Мне больно!

— Не кривляйся, зверь! Отвечай: кто ты и зачем пришёл в мир людей? — задал я снова вопрос.

Честно признаться, я посчитал, что бой уже завершён, но оказалось, что чудовище и не думало сдаваться.

Я отвлёкся лишь на мгновение, узнавая в миловидной девице, девчонку их Бухареста, которую звали Валентина Руа. И только я подумал, что разгадка близка, что одержал победу, как вампирша схватилась за древко рогатины, выдернула её из стены и легко, почти воздушно опустилась на пол.

«Пи…ц квартире! — понял я. — Сейчас мы здесь всё разнесём к едрёной Фене!»

Вампир окончательно трансформировался в вампиршу. Морок спал. Теперь эта тварь в истинном обличии. Зверю необходимо экономить энергию, потому он обрёл привычную, изначальную форму… И не надо меня склонять по матери, оттого что называю женщину зверем. Ведь найдутся и такие, кто прилепит на мой лоб клеймо — сексист.

— Ты Валентина Руа? — спросил я, желая услышать вампирское имя.

Но я знал, что без вмешательства сильного мага невозможно быть и вампиром, и тёмным охотником одновременно. Эта тварь выпивала энергию из своих соперников. ОНО убило Бенце. А Бенце был опытный воин. ОНО сумело уничтожить совет вампирского клана, а старейшины, это вам не сопливые вампирчики, вечно пьяные от вольницы и лёгко доставшейся крови. Нет, братцы, здесь поработал великий маг. Кто-то из моих бывших врагов сотворил из Валентины Руа безжалостное чудовище. Этот маг воссоздал из пустоты трёх молодых вампирш, возможно, сделав одолжение Валентине из Бухареста. Этот маг и три вампирши, и Валентина — мстили мне, в полной уверенности, что у них хватит сил сразить меня… Но они просчитались.

Где-то в углу в «слепом мороке» затаился мой оруженосец. Он ещё не воин, но он бездонная кладовая магии. И тварь не видит его, не чувствует. Эта тварь, объединив в себе магию, вампирскую силу и навыки тёмного охотника, вознамерилась сожрать моё сердце!

Я ударил первым, бросив вызов дьявольскому ассорти, собранному в мертвецком теле.

Мои руки превратились в стальные щупальца, которыми я впился в вампира, пробив его плоть под ключицами.

Вызов был брошен. Я предложил сразиться, как бьются охотники, выкачивая из соперника магическую силу. Я предложил бой хранителей равновесия, и тварь ответила на мой зов, воткнувшись длинными, шипастыми лапами богомола, вонзившись в мои ключицы.

Было неприятно. Было больно. Но я тоже умею терпеть — и я тоже стратег. Но в отличие от древнего Нарки, я ещё и солдат, к тому же, весьма изощрённый в военной тактике.

Зверь не ведал, что всего в паре метров от схватки сидит на полу или лежит на диване, где-то между трупами двух вамприш, мой верный соратник.

Оруженосец Игорь полон энергии. В нём столько магии, что можно разрушить половину Москвы; что говорить, про какую-то квартиру из четырёх комнат, которая, кстати говоря, превращалась в руины... И я стал качать из смеси вампира и мага энергию нежити, столько, сколько понадобится, чтобы превратить его в труху...

А теперь кто кого!

Я решил немного поиграть с ним или с ней, а скорее, с ОНО. Дарил надежду на победу. Издевался. Я даже скривил лицо в судорогах, высунув язык как собака, будто чувствовал, как из меня исходит огромная масса опыта, знаний и магической маны, перемешанной с воспоминаниями о прошлом и верой в завтра.

Тёмный охотник ликовал! На его шее заживлялись ожоги от «рогатины», ОНО даже хорошело, румянилось, как живое существо — и улыбалось алыми губками. Я пожалел её в 46-ом, потому что не люблю убивать. И в моём нежелании дарить жизнь, а не смерть — скрыта вселенская справедливость.

Я воин, а не убийца. Мой дар ЛКН — ликвидация кровососущего нетерпения! Любовь всегда побеждает зло, даже если проигран один бой, за ним десятый, двадцатый. Творец всегда на моей стороне; на стороне любви и проникновения.

Зверь наслаждался. Но он тратил энергии больше, чем вытаскивал клешнями из меня. А я старился. Моё лицо испещрялось трещинами, язвами, кровоточащими ранами, рытвинами и синело вздувшимися венами. Я будто сдавал позиции. Словно проигрывал.

Какой же ты наивный и глупый соперник, тот, кто прячется под красивой личиной вампирши!

А ещё… я непременно хотел узнать, кто же скрывается там внутри? Кто крадётся по тёмным улицам и убивает людей, убивает моих друзей. Кто подослал эту тварь сражаться со мной и вселил надежду на успех, зная, что Вершинского не одолеть. А значит, это только проверка боем. Главное сражение ещё впереди.

Но найти врага непросто, а скорее, невозможно. Его нет в этой комнате, где стоял жуткий грохот, где вихрем носились предметы, где трещал пол и рвались трубы в ванной. В этой комнате только зверь, Григорий Вершинский и мой оруженосец, который уже точно наделал в льняные штаны.

«Когда всё закончится, обучу Игорька приёмам самообороны, — размышлял я, когда у меня порвались ноздри, и фонтаном брызнула кровь точно на очаровательное личико Валентины Руа. — Научу его прятаться в «колпаке». Покажу, как метать «рогатину». И «огненные иглы» ему понравятся. Магию можно испытать уже сегодня, на Драгуше, которого сковал Эдуард в спальне. Эдуард знает своё дело и верит в меня. Мы с ним валили и ни таких демонов!»

— Ты труп! — захихикала Валентина. — Сегодня я сожру тебя!

У меня вывалился глаз. Он дёргался на нитке и зрачком косился на тварь. По всем признакам я разлагался и сыпался, как пень трухлявый. Сейчас ОНО дожмёт меня, испив до последней капли, и колючей лапой пробьёт мою грудь и выдернет сердце. Я ещё буду исходить кровавой пеной и видеть, как ОНО пожирает мой опыт весь без остатка. А потом из меня выйдут газы, я обмочусь и рухну в жёлто-красную лужу. И тварь подумает: «Пиз…ц Грише!»

Какой грандиозный план у тебя, у того, кто вселился в Валентину Руа!

Огромной поварёшкой, возможно, божественной поварёшкой я зачерпнул миллионы невидимых гранул магии. Мой оруженосец и правда, сидел на диване. Вот это выдержка! Он — король терпения и царь — ожидания! На моём лице не осталось живого места, глаз болтался на нервных окончаниях; мне больно, я осыпался и умирал, а мой верный оруженосец всё так же преданно выполнял приказ, ничего не делал и ждал!

Я черпнул ещё и ещё; пил-упивался и давил своими руками железного спрута всё сильнее, всё яростней. Я черпал из оруженосца, а ОНО высасывало жизнь из меня и тратило, тратило энергию и слабело.

Мой глаз втянулся в глазницу. Моя роговица стала ярко-бирюзовой. В такие глаза нельзя не влюбиться. Вот только рубцы, язвы и лопнувшие шрамы отпугивали нежить.

Тогда, чтобы в полной мере насладиться победой, моё лицо стало стремительно заживать. В тот миг я желал любви. Пусть ОНО полюбит меня. Я так красив, так силён! Возможно, ОНО подумает, что его спасёт ЛКН? Ага, сейчас, размечталось! Ветер тебя встретит и споёт, и спляшет, а мой богатырский агрегат в штанах вовсе не для тебя.

Но ОНО не оценило моей привлекательности. ОНО лишь оценило мою мощь и хитрость великого полководца.

Шрамы затянулись. Коросты осыпались. Язвы исчезли. Я улыбался!

— Это тебе пиз...ц, тварь! — сказал я, и сотни «огненных игл» вонзились в тело моего врага.

Я метал иглы, бил трижды рогатиной. В моём арсенале много сюрпризов и достаточно магии.

Стрелы пробивали его насквозь, пылающий рожон ранил в грудь и в голову, а я продолжал выкачивать из зверя энергию. Я даже отключился от оруженосца, но команду выйти из морока ему не давал. Я берёг молодого воина. Опасался за него. Вдруг тварь выкинет предсмертный фокус и сразит парня. Ему достаточно того, что видел сейчас. Такого никакой Голливуд не покажет.

Зверь опустился на колени, затем завалился на спину. Вместо рук из него торчали обломки лап богомола — жуткого существа из самых гадких кошмаров. Лицо, когда-то красивой вампирши, покрылось прожженными ранами. Я даже видел её острые зубы через дыру в щеке.

— Кто надоумил тебя вступить со мной в схватку? — спросил я. — Кто воссоздал тебя из грязи? Кто вернул тебя в мир людей?

ОНО лишь хрипело в ответ. Показалось, что я перестарался. Выкачал всё до капли, до гранулы; нашпиговал стрелами, отдубасил рогатиной и задавал сложные вопросы существу, у которого не осталось сил отвечать. Интересно, что произойдёт, если я поделюсь с ОНО энергией, чтобы привести в чувство? Но с другой стороны…

Я точно знал, что тварь ничего расскажет. Не в правилах нежити сдавать подельников. Тем более что подельник — сильный маг, который уже однажды воссоздал вампиршу. Так почему бы этому волшебнику не повторить второе воссоздание? Но если тварь сдаст мага, направив мой праведный гнев против хозяина, то вернуться уже ни за что не выйдет. Потому ОНО будет молчать…

Но есть варианты…

Уничтожив тварь, я спасу вампирские кланы Москвы. Возможно, если бы кланы объединились и поняли, с чем имеют дело, то тогда вампиры сами справились с врагом; но ведь не объединились, а только просят моей помощи и прячутся за мной. А следовательно, убив тварь я получаю целую свору должников. Пусть рядовые вампиры даже не будут знать об услуге, оказанной мной, но старейшины кланов оценят моё благородство.

И тогда в моей руке сверкнул «ледяной кинжал». Он вырос из правой руки. Вот удивится Игорь!

Взмах — удар! Взмах — удар!

Я как взбесившийся мясник кромсал на куски Валентину Руа. Я резал вампиршу и тешил того, кто воссоздал её. Этот маг сейчас точно знал, что я убиваю нежить. Уверен, он тоже улыбался. Это ещё одна из причин, почему я использую магию среднего порядка. Мои секреты, останутся со мной.

Я огляделся. Вот это мы повеселились…

Квартиры была разгромлена, словно сюда залетела 120-я мина. Но главное стены остались на прежних местах.

Подумал, что обойдётся. Пусть хозяева и соседи ломают голову, что здесь случилось. А затем тот или та, кому принадлежит эта квартира, наконец, раскошелится и всего за пару миллионов наведёт порядок. С математикой у меня всегда было худо — возможно, и не пару миллионов, а десять или даже одиннадцать. Считаю я плохо. Я тратить умею хорошо. Вот помню бухнул я как-то в «метле»… хотя сейчас это неважно…

— Игорь, выходи из морока, — сказал я и пнул клыкастую челюсть бывшей красавицы Валентины Руа.

Оруженосец стоял рядом. В квартире было жарко: от рогатины, от стрел и прочей энергии. Игорь будто вышел из бани. Лицо его было мокрым, рубаха текла, штаны — кстати говоря — в том самом месте были сухи. Молодец, пацан! Не зассал!

— Как ты, друг? — спросил я.

Игорь сглотнул слюну. Руки его дрожали.

Я приблизился к нему и обнял.

— Ну что ты, что ты… Всё уже закончилось. Девочка мертва — мертвее не бывает. Пойдём в спальню, поглядим, что Эдуард с нашим вампиром сделал.

Оруженосец держался. Он только негромко поскуливал. Каждый бы на его месте струхнул. Бояться, это нормально.

— Шеф, ты крутой мужик, — первое что сказал Игорь.

— Знаю, — кивнул я в ответ. — Пошли к нашему магу…

Драгуш лежал на спине. Будто спал. Его руки расставлены, ноги врозь. Эдуард сидел у его изголовья, используя заклинание «оковы».

— Ты закончил? — буднично спросил маг.

— Вампирш прикончил, а тварь в мясорубку засунул, — ответил я.

— Значит, не было никакого сына?

— Валентина Руа, — сказал я. — Это была девочка из Бухареста. Её воссоздали, чтобы проверить меня в бою.

— Даже так? — немного удивился маг.

Я мог подумать даже на Эдуарда, что именно он затеял интригу против меня.

Все были под подозрением. Но у меня нет улик. А магов равных Эдуарду на земле сотни.

— Валентиной Руа управлял сильный волшебник. Не знаю, кто он, но я найду его и настойчиво поинтересуюсь: для чего ему понадобилось устраивать мне экзамен.

Эдуард усмехнулся:

— Надеюсь, ты не думаешь, что это я играю с нежитью?

— У тебя нет причин вредить мне, но есть вероятность, что у московской конторы зародились сомнения в моей профпригодности.

— Всё возможно, Григориан. Всё возможно, — согласился маг. — Только зачем гадать, мы можем услышать ответ из первых уст.

Эдуард лишь шевельнул пальцами, как Драгуш ожил и сразу заговорил:

— Я был уверен, что работаю с твоим сыном, — откровенничал вампир. — Я не понимал, зачем нам сражение с тобой. Но он настаивал. Валентин утверждал, что является отпрыском охотника Вершинского и сыном вампирши Валентины Руа. Я ничего не знал о магии морока. Я заблуждался, парни!

— Ты не врёшь? — спросил Эдуард.

Драгуш только справа налево заводил зрачками, потому что его голова была накрепко прибита заклинанием к подушке.

— Слышишь, Гриш, это самый честный вампир, которых я встречал в своей жизни. Уверяет меня, что не врёт! — весело сообщил маг.

— Да чихать я хотел на его клятвы. Сейчас отвезём вампира в Домодедово и спустим в подвал. У меня для него припрятана массивная воронка. А жижа Водопьянова давно дожидается его прямой кишки… Так что, с вещами на выход, дорогой ты наш сицилиец! Скоро мы тебя вылечим!

— Не вылечишь, — нагло улыбнулся Драгуш.

— Это ещё почему? — изумился я.

— Потому что ты меня отпустишь. И я уйду — и обещаю исчезнуть из Москвы.

— Ну ты наглец! — рассмеялся Эдуард.

А вот мне стало не смешно. Я подумал, что вампир вовсе не шутит.

— Подстраховался, что ли? Самый умный, да? — понял я.

— Не без того. С охотником по-другому не выжить, — улыбался глазами Драгуш. — Родители твоего оруженосца в надёжном месте. Если убьёте меня, они не выберутся из подвала. Хотите искать — ищите. Но не найдёте. А там темно… страшно… голодно…

— Эй, гадёныш! — зарычал Игорь. — Ты что сделал с моей семьёй?

— Не переживай, оруженосец, они ещё живы… Пока ещё живы… Если твой хозяин поклянётся ветром, что отпустит меня, то я укажу на тайное место. И твои мама и папа останутся невредимы.

Вампир не блефовал. А выбить из него правду не выйдет. Его можно замучить, отрубая по кусочку от плоти, но… и Валентина молчала, и этот ничего расскажет.

— Клянусь ветром в безлюдие, что отпущу тебя, если ты расскажешь, где находятся родичи моего оруженосца, — пообещал я.

***

Дом на улице Тверской ходил ходуном. Соседи из первого подъезда высыпали на улицу. На третьем этаже происходило форменное безумие.

— Надо вызвать полицию, — говорила старушка с четвёртого этажа.

— МЧС надо вызывать и рабочих с ЖКХ! Мою квартиру затопило. А у меня ремонт! У меня картины на стенах, рояль, мебель! — округлив глаза, причитала женщина со второго этажа.

— Сейчас патруль подъедет. Разберёмся! — успокаивал всех подполковник полиции, который был сегодня прилично пьян, потому среагировал на шум и водопад с запозданием.

Через пять минут приехал патруль. Полицейские поднялись на третий этаж. Дверь в квартиру была открыта, а там внутри! Воды по щиколотку, плавали подушки, деревяшки. Обои ободраны, красивые потолки рухнули.

— Вот тебе и сдала квартиру хорошему человеку, — осторожно переступала через обломки и мусор Елена Аркадьевна.

— Найду его и шкуру сдеру за такое! Паспортные данные есть на жильца? — спросил сосед-подполковник.

— В договоре всё прописано. Есть… Ведь проверяла его, упрашивала не хулиганить! И фамилия у него такая добрая, Дружко. Никому верить нельзя, честное слово! — возмущалась хозяйка.

— Эх, милая вы моя, Елена Аркадьевна, — качал головой сосед. — Есть первое и самое важное правило — никому не верить. Я вот сегодня утром у вашей квартиры двух девиц встретил. Вроде, красивые, ухоженные, но чувствовало моё сердце, шалавы они подзаборные. Я ещё тогда подумал…

— Знаю, что вы подумали, — ворчала хозяйка. — Выпить с ними водки и в койку затащить. Вот весь ваш план, дорогой сосед.

— Обижаете, Елена Аркадьевна. Я ведь женат…

Прошли сутки.

Елена Аркадьевна связалась с бригадой строителей. По телефону обсудили примерный план работ и предполагаемый гонорар.

Ровно в 11:00 хозяйка квартиры на «Тверской» встретила бригадира Разина, который договаривался с ней по телефону.

— Давайте сразу к делу, уважаемый! — сказала решительно Елена Аркадьевна. — Разрешите, паспорт.

— Пожалуйста, — передал поздравительную открытку человек с широкими плечами и пышными усами настоящего подполковника полиции.

Елена Аркадьевна перелистывала открытку с «Восьмым марта».

— Разин Сергей Петрович. Так-так-так, — прочитала она.

Женщина ещё пару минут недоверчиво вертела чудо-документ, пока не сказала с сарказмом:

— Поздравляю, ваш паспорт в порядке! Теперь обсудим денежные вопросы.

Драгуш лишь щёлкнул пальцами и Елена Аркадьевна замерла.

— Если бы не моё обещание охотнику, убраться из Москвы, я б тебе, сучка, такой ремонт зафигачил! Но я дал честно слова вампира. Придётся тебе забыть о мраморных полах и золотых вензелюшках, — сказал Драгуш Арделин и впился зубами в худощавую шею Елены Аркадьевны…

Продолжение книги здесь: https://author.today/work/330711