Я Не игрушка для тебя (СИ)

38. Савелий

Ехать сегодня на горнолыжку отказалась. Сказав, что поваляюсь в номере, помахала рукой вслед родственничкам.

К обеду спустилась на лифте. Чувствовала себя жутко голодной. Шведский стол радовал разнообразием. Накидав целую гору еды, пристроилась за столиком, у окна.

Вошедшие мужчины сразу приковывали взгляд всех, кто находился рядом. Красавчик, лет тридцати с двумя охранниками. Покрутив головой, он двинулся к моему столику. Черт! Есть же еще места! — недовольно рассматриваю мажора, который без разрешения, плюхнулся напротив.

Подняв бровь, он посмотрел на меня и на изобилие еды, перед моим носом: куда в тебя столько влазит?

— Обожрусь и помру молодой! — выдаю и продолжаю чавкать, подъедая салат, похожий на оливье.

— Савелий! — представляется богатая наглая морда.

Игнорю, поглощая свой обед.

— А тебя как зовут? — не выдерживает безразличия мужчина.

Внимательно рассматриваю индивидума. Птичка высокого полета. Одни часы стоят, как моя квартира, в центре. Два цербера рядом внимательно следят за каждым шорохом… Шатен, с янтарно-карими глазами. Волевой подбородок, с легкой небритостью. Можно было сказать, что есть в нем налет интеллигентности…

Савелий.

— Мой папа-прокурор, не разрешает разговаривать с незнакомыми мужчинами! — фыркаю, что приходится сворачиваться побыстрее.

— Почему одна здесь? — спокойно спрашивает, явно фиксируя мое раздражение, от своего присутствия.

— Братья и сестрица ушли кататься, — нехотя отвечаю.

Понимаю, что он разводит меня на информацию о себе и пытается разговорить. Развлекать скучающего мажора я не собиралась и подрываюсь, чтобы встать. Передо мной вырастает один из битюков красавчика. Удивленно оборачиваюсь на продолжающего жрать мужчину.

— Слушай, я после последнего похищения контуженная, так что не жди от меня адекватных поступков, — шиплю, присаживаясь обратно.

— Расскажи! — в янтарных глазах сверкнул интерес.

Рассказываю не потому, что испугалась его охраны… не могу объяснить, почему. Савелий отложил прием пищи и скрестив руки, внимательно меня слушал. Мне приглянулась кисточка винограда, лежащая у него на тарелке. Раз мы такие собеседники, ему ж не жалко, да?! Тащу на себя, продолжая рассказывать. Взяла гроздь в руку и отщипываю по одной ягодке, закидывая в рот.

— Что ты ему сделала? Он же не просто так на это решился? — догадливый, гад.

Достаю телефон и нажав видео, поворачиваю к мажору экраном.

— Аха-ха-ха! — уже минуту пятнадцатую не унимается Савва, утирая слезы платком, который ему выдала охрана.

— Как же скучно я живу! Благодарю, за компанию! До вечера, на ужине… Как все-таки тебя зовут? — красавчик навис сверху, поднявшись.

— Рита, — цежу, понимая, что он не отстанет.

К вечеру явились уставшие и раздраженные братья…. Видимо, Виолетты было слишком много. Увидев меня, сидящую в кофейне, рванули устроиться рядом.

— Ну, как? — откладываю телефон.

— Виола упала и все время ныла. Толком и не покатались, — ворчит Макар.

— А где она? — спрашиваю в надежде, что ее прикопали прямо там, в снегу.

— Отвезли в больницу. Ее до завтра оставили… рентген и все такое, — поясняют мне.

— Ты чем без нас занималась? — интересуется Матвей.

Набираю в легкие, чтобы ответить и замечаю вошедшего в кофейню Савелия.

— Рита! — помахал мне рукой красавчик и завернул к баристо, чтобы кофе себе заказать.

Меня жгут четыре сине-серых глаза. Матвей брякнул по столу кулаком, что моя чашка подпрыгнула.

— Мы тебя в номере закроем и ключи потеряем! — рычит Макар. — Это что за мужик?! — показывает на спину мажора.

— Э! Я тут все глаза выплакала, в вашем ожидании, — затянула, хлопнув ресницами. — Просто этот человек рядом обедал…

— "Просто человек", говоришь? — Матвей рассматривает Савелия, окруженного "людьми в черном".