Я назову её — Земля

Глава 1. Рождение мира

1

Что может сравниться с красотой творения? Всякий, кто что-то в жизни создавал, запомнил то чувство, что предваряет рождение нового, того, чего совсем недавно ещё не было. Разве что в мечтах. И вот оно, это новое, растет, формируется и, наконец, рождается на свет.

Глаза ребенка, полные восторга, не отрываясь, смотрели на ревущий смерч в межзвёздной пустоте. Космическая пыль, обломки астероидов, комет, с непостижимой скоростью закручивались вокруг ослепительно сверкающей точки, оседая и уплотняясь. Материя при этом, испытывала настолько сильное давление и нагрев, что становилась жидкой и начинала ярко светиться. Яру казалось, что если он протянет руку, то ощутит жар горячей, жидкой массы. Но то что он видел, было лишь иллюзией. Вся эта вакханалия, весь этот танец взбесившихся частиц, что наблюдал Яр со своими братьями, происходил в это время далеко от их дома, на самом краю галактики, на одном из её рукавов. Сейчас перед глазами юного демиурга, было только видимое отражение процесса рождения нового мира. Хотя, отражение было так похоже на реальность, что рёв и жар, вопреки здравому смыслу, казалось проникает даже в этот зал. Зал, огромный, необъятный, как и всё в ковчеге. Потолок подпирают толстые колонны из красного гранита такой высоты, что не видно верхушек. Стены зала из белого мрамора где-то далеко теряются в сумраке. По колоннам, переливаясь, и играя, бегут световые блики. А сквозь прозрачный потолок видна панорама центра галактики во всей красе. Ослепительные звёздные системы так близко, что, кажется, наползают друг на друга и вот-вот столкнутся, перемешаются, сольются в один пылающий клубок. И в самом центре зала, между потолком и полом, висит в воздухе объёмное изображение строящегося планетоида.

Яр старался ничего не пропустить и запоминал каждое мгновение. Как сначала осаждалась материя вокруг огненной точки, одновременно уплотняясь. И как появилось круглое, раскалённое магнитное ядро, вокруг которого стала наслаиваться магма, нагреваясь до белого свечения. Когда верхние слои её остынут, сформируется кора новорождённой планеты.

Он старался ничего не упустить, все запомнить, даже не потому, что сегодня он впервые видел рождение мира. А потому, что теперь это был его мир. Это для него, младшего сына, великий демиург Свар, создает планету в чёрной пустоте. Отец сейчас там, далеко, возле раскалённого жидкого шара. Он управляет всеми этими потоками космической материи, дробит, закручивает, сжимает, одной только силой своей мысли. Рождается новый мир.

2

— Лея, сестренка, далеко не улетай! Слышишь? Я папе расскажу, что ты меня не слушаешь!

— Ну Рея, я только посмотреть!

— Потом посмотришь. Вместе с нами. Сат, ты же криво линию ведёшь! Ну что же ты наделал? И как ты эти стебли теперь выпрямишь?

— Сейчас выпрямлю, не переживай.

Сат аккуратно, стараясь случайно снова не повредить соседние стебли высокой травы, коснулся ментальной «рукой» неосторожно сломанного стебля. Травинка на глазах стала выпрямляться. Сначала медленно, будто набираясь сил. Потом быстрее, быстрее и, наконец, выпрямилась, встав в один строй с соседними.

— О, здорово. Намного лучше. А там мы нарисуем круг. Ты стебельки не ломай, просто наклони. Пусть дальше так с наклоном и растут. — Нахмурив тёмные брови и взъерошив от усердия копну таких же тёмных шелковистых волос, Рея как заправская художница придумывала всё новые узоры. А её приятель Сат воплощал эти её шедевры, «украшая» заросшие травой и дикими злаками поля случайно выбранной планетки, пока демиург, хозяин этого мира, отлучился по каким-то своим делам. Идеально ровные круги, спирали, линии и другие фигуры теперь покрывали равнины молодого мира и нагоняли суеверный страх и ужас на его жителей. А для детей это было всего лишь игрой. Они уже разрисовали такими же узорами один из континентов и теперь перебрались на следующий. Обычно демиурги с пониманием относятся к таким забавам детей. Пусть тренируются. И вообще, когда-то сами были такими. И рисунки симпатичные. Но кто знает... Может быть, именно этот демиург окажется редкой вредности... Планета попалась совсем молодая. Солнце этой системы оказалось очень маленьким, холодным и находилось довольно далеко, поэтому, чтобы растениям и животным хватало тепла, демиург поступил просто: по всей поверхности, то тут, то там разместил вулканические кратеры, на дне которых постоянно бурлила раскалённая магма. Испарения нагревали поверхность и атмосферу. На планете даже обитала разумная жизнь. Но разумные существа, серокожие телепаты с тщедушными телами, тонкими конечностями и огромными глазами на узком лице, всё ещё жили в пещерах и помешать троице детей-дэвов не могли.

Младшая сестра, Лея, сначала смотрела на художества сестры и даже пыталась поправлять и подсказывать, но после нескольких довольно невежливых отповедей, непоседа решила найти себе собственное интересное занятие. На окрики Реи на тему не отходить далеко девчушка ответила что-то, тут же забыв, потому что всё её внимание было поглощено ЭТИМ. Точнее, ЭТИМИ. Недалеко в лесочке, по тропе, передвигалось стадо огромных ЭТИХ. В общем, непонятно кого. Эти непонятно кто имели бочкообразное туловище, покрытое густой белёсой шерстью, с костяным гребнем на спине. Тяжёлое туловище несли шесть птичьих лап, и всё это безобразие венчалось вполне себе безобидной мордашкой на длинной, змееобразной шее. Чудища мирно топали по тропе, попутно срывая с деревьев мясистые чёрные листья, мерно их пережёвывая и даже не подозревая о том, что их ждёт.

Но когда Лея назначила, кто из стада станет её конём, птицезверь, как окрестила она его про себя, наконец что-то почувствовал. Вероятно, животные на планете тоже оказались с зачатками телепатии. Но было уже поздно. Лея в момент оседлала «коня». И всё бы ничего, из-за разницы их размеров, чудище, скорее всего, её бы даже не заметило, но она выпустила энергетические жгуты и так сильно стянула ими морду животного, что отчаянный трубный рык сотряс далекие горы. От страха и неожиданности зверь понёсся, не разбирая тропы, ломая лес и топча сородичей, прямиком к ближайшему кратеру.

У Леи в первый момент от неожиданности и собственной храбрости перехватило дыхание, но когда её «конь» с разбега спрыгнул в дымящийся кратер, над равниной раздалось протяжное: — Реееяяяя!

Сат вышел из ступора первым и в один момент оказался возле кратера. Мгновенно выпустил энергетические канаты и успел схватить ими падающую девчонку.

Почти сразу к нему присоединилась Рея. Они обхватили жгутами Лею так плотно и крепко, что, казалось, ничто не способно вырвать её у них. — Лея! — крикнул Сат. — Брось зверюгу. Мы тебя вытащим!

И вытащили бы. Если бы Лея вовремя отпустила своего птицезверя. Но ей было жалко животное, она не желала гибели этому несуразному существу, причиной которой, без сомнений, считала себя, и поэтому держала сколько могла.

В итоге сил на то, чтобы удержать Лею в паре с неизвестным зверем, у двух детей не хватило. Хоть они и дэвы.

Рея и Сат с ужасом и ощущением полной беспомощности смотрели на то, как Лея вслед за зверем погружается в расплавленную магму.

Несколько мгновений тянулись дольше вечности. И когда эти вечные мгновения, наконец, закончились, из огненного озера, будто ядро из пушки, с диким хохотом выскочила Лея, невредимая и вся в огненных брызгах. Разумеется, тела дэвов не может повредить не то что какая-то там магма, а даже пролёт сквозь звезду. Но всё же окунуться в эту раскалённо-липкую субстанцию... бррр... Сами-то они до такого бы точно не додумались.

— Ух ты! Мне понравилось, — Лея, не переставая смеяться, решила поделиться впечатлениями. — Не видно правда, ничего. Но здорово и я хочу ещё!

И прежде чем ошарашенные спутники смогли что-то сказать или сделать, с нарастающим ускорением нырнула обратно.

Рея обречённо обхватила голову руками.

— И что мне делать с этой девчонкой? Она не слушается никого! Нет, все-таки придется папе рассказать.

— А ты часто взрослых слушаешь? Над тобой и нет никого. Отец у вас постоянно на службе. И вообще... У него служба и так нелегкая, а тут ты, со своими проблемами.

— Ну хорошо, уговорил. Останется между нами.

Оглянувшись на злополучный кратер, Рея добавила: — Зверя жалко.

— Ничего с твоим зверем не сделалось. Взгляни туда.

Рея посмотрела туда, куда указал Сат. На противоположной стороне кратера спуск был пологим. И по тропе к озеру магмы спускались животные. Прямо в огненную лаву. А потом... выходили из нее невредимые. И, отряхнувшись от раскалённых брызг, как от воды, топали дальше.

— Они что, в ней купаются? В магме? И даже не сгорают?

Сат уважительно заметил: — Этот демиург создал интересную и необычную фауну. Фантазия у него... я бы сказал, оригинальная.

На секунду его взгляд стал отсутствующим.

Рея спросила: — Вызывают?

— Да. Мама сообщение прислала. Мне нужно домой. Сегодня у нас в семье событие. Младший получает свою первую планету. И вас с Леей тоже приглашают.

Рея склонилась над кратером и крикнула: — Лель, вылезай! Нам пора!

— Ну можно я покупаюсь ещё? Я домой сама доберусь. Не маленькая.

— Сегодня твой приятель Яр получает свой первый кусок камня в вакууме. Мы сейчас отправляемся вместе с Сатом в ковчег его семьи. Не отставай.

— Вы идите, я вас догоню.

Рея по взрослому покачала головой и вслед за Сатом шагнула в портал.

3

Наконец, процесс формирования планетоида закончился. Последние частицы материи слились с поверхностью нового мира. Точнее, ещё не мира. Всё же пока это только заготовка, материал для творения. Полноценным миром планетоид станет, когда на нём зародится и начнёт развиваться жизнь. Растения, животные и всё разнообразие видов и форм жизни. Ну и, конечно, разумные существа как, собственно, основная цель всего этого действа. Но это произойдёт ещё не скоро, а через много-много лет. И всё это должен будет строить, создавать, выращивать уже сам малыш Яр. К тому времени, как планета остынет, обзаведётся твёрдой корой и будет готова к принятию «жильцов», мальчик успеет подрасти и многому научиться. Он выучится в академии, наберётся знаний и опыта.

Лада стояла немного в стороне, одетая в длинную белую тунику, как полагается хозяйке ковчега, всё так же прямо и царственно, как и многие годы до этого. Казалось, она, как и все в зале, смотрела на изображение только что построенного планетоида. Но сотворение миров она наблюдала уже много тысяч раз, и этот процесс уже давно перестал её восхищать. Она же муза, а не демиург. Нет, сейчас она с любовью смотрела на младшего сына. На ещё маленького, но такого упорного и увлечённого будущего строителя. На горящие любопытством ярко-синие глаза юного дэва. На непокорные вихры и слегка вздёрнутый по-детски нос.

Младший только отпраздновал свой пятый галактический год. Он ещё малыш, но дети растут быстро. Не успеешь оглянуться, а они уже выросли. Но Лада знала, что даже когда он станет взрослым, когда создаст свою прекраснейшую жемчужину среди населённых миров, он останется для нее всё тем же малышом. Малышом, который уже сейчас непоседа. И это мягко сказано, таких шалопаев ещё поискать. Удержать его на месте ещё та проблема.

В центре зала с воем возник прозрачный вихрь портала. Из него твёрдым, уверенным шагом вышел высокий статный дэв. Свар, муж Лады и отец семейства, в таком же безупречно-белом, как у жены, хитоне. На узком, скуластом лице и в глазах играла слегка усталая улыбка. Младший, увидев отца, растолкал братьев и тут же с криком бросился ему на шею.

— Пап, я видел всё. Все с самого начала, слой за слоем. Это такая сила... Я тоже хочу так уметь!

— Рад, что тебе понравилось. Я старался, хотя пришлось немного труднее, чем я рассчитывал. Материя тяжеловата оказалась в этой области. Ладно, объясню потом, пока все это сложно для тебя. Сейчас у тебя есть планета. Теперь мы подождём, когда она остынет и покроется корой. Конечно можно, охладить искусственно, но будет лучше, если затвердеет естественным путем. Можешь мне поверить, так надежнее. В будущем будет поменьше катаклизмов. Ну, а потом, когда кора остынет, наступит твоя очередь творить. Ты хозяин своего мира, и только ты отвечаешь теперь за него.

— Да, я знаю. А это трудно?

— Вот подрастёшь, закончишь академию, начнёшь работать на планете, тогда узнаешь, трудно или легко.

— Пап, я видел, что ты построил её вокруг Искры. Она очень маленькая. И яркая. Я даже разглядеть её не смог из-за её сияния. Это значит, моя планета будет живая?

— Да, сынок. Мы в центр планеты помещаем Искру. И как ты правильно заметил, она намного ярче, чем другие. Все потому, что эта Искра необычная, не как у нас или других рас и народов. Это особенная Искра, планетарная. И она нужна, чтобы на планете развивалась жизнь, потому что и сама планета должна быть обязательно живой. На мёртвом и пустом булыжнике жизнь надолго не удержится. Со временем зачахнет и исчезнет.

— Пап, а я научусь выращивать живых существ? А это сложно? Пап, а ты долго этому учился? А меня скоро этому научат?

Младший оседлал любимого конька, и вопросы посыпались один за другим, как метеоры с неба.

— Стоп, стоп, стоп. Младший. Не спеши так. Со временем ты научишься всему. Запасись терпением и старательно учись. И тогда ты сможешь все. А если что-то будет не получаться, обратишься к старшим братьям. Сат и Тарх с радостью помогут. Если они не смогут — спросишь меня. Запомни, всё у тебя получится. Главное — не сдавайся.

Младший со светящимися от радости глазами, но плотно сжатыми губами торопливо закивал.

— Ну, вот и отлично. А я, пожалуй, тебя оставлю, а то твоя мама заждалась меня. И, кажется, хочет мне что-то сказать. Да и у тебя через минуту будут гости.

Опустив наконец озадаченного последним замечанием сына на пол, хитро подмигнув ему и ободряюще похлопав по плечу, отец направился в сторону улыбающейся Лады. По случаю праздника, а это был действительно праздник для всей семьи, она облачилась в свою самую любимую тунику и заплела свои тёмные волосы в длинную косу, которую так обожает Свар. Лада очень хотела произвести впечатление на мужа, и, кажется, ей это удалось.

Тем временем в паре метров от мальчишки раздался громкий хлопок и даже, кажется, полыхнуло пламенем. Из появившегося портала выпрыгнула совсем юная синеглазая девчушка с копной русых волос на голове, одного возраста с Яром.

— Ты что, из вулкана сюда переместилась? — Яр помахал ладонью, развеивая пепел, залетевший из портала, и затараторил: — Лея, почему ты так долго? Ты всё пропустила! Это было такое... Я даже описать не смогу! Это нужно было видеть. Это такое...

— Видела уже, — отмахнулась девчонка. Не только вы планеты строите.

— Пошли, я покажу мой планетоид. Представляешь, в нём уже есть Искра, и он живой, — мальчик схватил её за руку и потащил к изображению. Но девчонка решительно пресекла попытку тащить себя к заурядному изображению какой-то там планеты.

— Эй, не так быстро, младший!

Малыш надул губы: — Никакой я тебе не младший. Меня так только папа и братья могут называть. И, между прочим, я тебя старше.

— Ну ладно, не обижайся. Поняла я. Искра внутри планеты. Что необычного? Все так делают. Я просто хотела сказать, что смотреть на объёмное, пусть и осязаемое изображение, — неинтересно. Есть идея получше.

С этими словами девчушка лукаво улыбнулась своими глазами-озёрами. Глядя в эти хитрющие глаза, Яру вдруг подумалось, что в последнее время его жизнь стала слишком спокойной и размеренной. И что давненько он не вытворял что-нибудь этакое, непредсказуемо-захватывающее. Приключения, в конце концов, сами себя не найдут.

Лада проводила взглядом исчезнувшего в портале младшего и тепло улыбнулась мужу: — Снова полетели проказничать.

Взгляд Свара стал задумчивым.

— Яр слишком привязался к Лее. Раньше он не отходил от братьев. Будто хвостик ходил за Сатом. Слушал его с открытым ртом. Сат был для него авторитетом, наставником. А сейчас он все время проводит с этой девчонкой.

— Ты считаешь ее...

— Да, я считаю ее легкомысленной. Ветреной. Мало того, я думаю, что она ему не пара. И не надо говорить мне что она дочь моего лучшего друга, это здесь совершенно ни причем.

Лада, подошла к окну, будто не слушая и думая о своем.

— Время покажет.

— Что? — не понял жену Свар.

— Время. Самая большая ценность во Вселенной, и самое реальное из того что существует, — произнесла Лада, вглядываясь в черноту космоса, будто пытаясь пронзить взглядом пространство и, может быть, увидеть на краю звездной спирали две детские фигурки. — То что мы считаем великим, спустя века становится забытым и теряет смысл. То что сейчас кажется мелочью, в будущем изменяет все. Ткань мира постоянно меняется и только время показывает нам, истинную суть вещей, — Лада повернулась к мужу. — Не спеши судить, любимый. Судьба плетет свои узоры. Труднее всего увидеть будущее дэва. Давай подождем. Лея совсем маленькая, но в ней я чувствую силу. Большую силу. И если существует для Яра лучшая муза, то это она.

— А если она станет воином, а не музой? Если выберет путь архангела, как ее родители?

— Время покажет, Свар, время покажет.

4

Раскалённая добела поверхность планеты кипела. Тут и там поднимались из глубин газовые пузыри и лопались, разбрызгивая во все стороны горячую магму. Лавируя между взрывами раскалённых пузырей и почти касаясь бурлящей субстанции, Лея летела над поверхностью.

— Яр, догоняй! Что ты отстаешь? Летать разучился? Яр старался не отставать от подруги и не обижался на ее шутки. Он летел над самой поверхностью планеты и наслаждался каждым мгновением. Это его планета. Воображение рисовало картины будущего мира. Он уже в подробностях представлял, как будет его строить, создавать жизнь, выращивать разумных. Он был счастлив.

Наконец, они остановились над морем волнующейся магмы. Яр протянул руку в направлении поверхности. От нее отделился комок магмы, сформировался в шар и повис перед ними. Яр махнул рукой и шар начал вращаться переливаясь огненными боками. Затем он остановился и стал остывать. Лея с интересом наблюдала за действиями приятеля.

Шар остыл и стал совершенно прозрачным. Через мгновение, то что только что было остывшей, твердой породой, стало жидким. Яр выписывал руками только ему понятные знаки и шар прозрачной жидкости вытягивался, превращался в элипсоид, затем в тонкую струну, закручивался спиралью и снова становился шаром. Под конец представления, жидкий шар начал пульсировать будто живое сердце а затем лопнул, превратился в газ и исчез.

Лея еще под впечатлением от увиденного спросила: — Ты уже умеешь обращать элементы? Ты превратил камень в воду, я видела. А затем в газ. Где ты научился? Этому только в академии учат.

— Сат и не такое умеет, — гордо заявил Яр. — Это он меня научил.

— Ты просто талант. А какой скромный... — пошутила Лея.

— Ну... мы просто остановились и вот, я решил сделать тебе подарок, — смутился Яр. — А кстати, почему мы остановились?

Лея указала рукой на восток.

Там, на востоке, над горизонтом медленно и величественно, поднималось молодое солнце этой системы. Маленькая, желтоватая, но очень яркая звезда, казалось, обнимала своими лучами новорождённую планету, словно баюкала собственного ребёнка.

— Я почему-то больше всего люблю смотреть на восход, — задумалась Лея. — Мне всегда казалось, что с каждым рассветом, мир рождается заново. Рождается совсем другим. Новым. Вот как сейчас. Почему ты улыбаешься? Я смешная?

— Нет. Ты не смешная. Просто мне тоже нравится смотреть на рассвет.

— Тогда я тебя поздравляю, сегодня день рождения твоей планеты, и мы с тобой встречаем первый рассвет над ней.

— Спасибо. Правда, видел я рассветы и покрасивей.

— Это неважно. Ты не понял. Как бы тебе объяснить... — Лея пыталась втолковать своему непонятливому приятелю простые для нее понятия и еще больше нервничала. — Дело вовсе не в красоте. Да, он не такой красивый, как на планетах с атмосферой, не так играют краски и оттенки, но он... Он первый, Яр, он самый первый. Сейчас здесь пустынно. Сейчас это просто шар. Но я уверена, ты превратишь его в чудесный сад. Не смейся. Это точно будет. И ты будешь прилетать сюда любоваться рассветами над своим садом. Их будет много, этих рассветов. Но такого, больше не будет. Этот только один.

Яр смотрел на нее, такую знакомую подругу Лельку и, не узнавал. Будто рассвет над планетой изменил и ее. Озорная девчонка, которая больше всего на свете любила хулиганить, теперь говорила будто взрослая девушка. И как говорила...

Можно было бы подумать, что если дэвы не чувствуют ни жар, ни холод, ни взрыв сверхновой, то и чувств с эмоциями у них быть не может. Нет, это только тела у них такие непрошибаемые. А души, или, как их называют сами дэвы — «Искры», у них те же, какие были у их далёких предков, что бегали с дубинами по родной планете и охотились на диких зубастых и клыкастых животных. Души всё такие же нежные и ранимые. Точно так же дэвы испытывают радость, грустят, любят.

Яр произнёс:

— Да, я запомню... На всю жизнь его запомню. Обещаю, — затем спросил: — А ты мне поможешь?

— В чем? — сделала вид, что не поняла Лея.

— Ты говорила, что хочешь стать архангелом. Как твоя мама. Но может быть подумаешь еще? Ведь тесты показали, что ты можешь быть и музой.

— Ты хочешь, чтобы я стала музой?

— Решать конечно, тебе. Но да, — признался Яр. — Я бы хотел. Может быть, ты бы мне помогла, сделать его... Таким, как ты сказала, чудесным. Сама же видишь сколько тут работы.

— Хорошо, я подумаю.

— Ты ее вспоминаешь? — спросил Яр слишком поздно сообразив, что ляпнул бестактность. — Свою маму?

Лея отвернулась, будто посмотрела на желтую звезду, на самом деле пряча не вовремя заблестевшие глаза: — Я всегда буду ее вспоминать. Это же мама. Только, я очень плохо ее помню. Я была маленькая. Помню отдельные эпизоды. Беседы. А лицо почти не помню.

— Извини, наверное я зря о ней заговорил.

— Все в порядке, Яр. Помню, как мы с ней сидели у большого окна в ковчеге и вот также смотрели на звезды. Мама мне сказала тогда: "Лея, всегда помни своих близких. Тьма легко заходит в сердца пустые. Туда, где нет любви. Если в твоем сердце живут те кого ты любишь, Тьме не найдется там места". Запомнила слова, а лицо забыла. Как бы я хотела, чтобы она была с нами. Я бы всегда ее слушалась. Правда слушалась бы. Всегда-всегда, — не обращая внимания на недоверчивый взгляд приятеля, вызванный этим утверждением, Лея продолжала: — Мы бы все время вместе гуляли, летали бы повсюду. И разговаривали. Много бы разговаривали.

Потом всхлипнула и добавила: — Яр, ты знаешь, я когда остаюсь одна, я иногда говорю с Единым. И каждый раз прошу его вернуть маму. Он же создал целую большую Вселенную, ему ведь не трудно вернуть одного дэва. Всего одного. Почему он не слышит меня?

Яр понял, что еще немного и Лея расплачется, решил разрядить напряжение: — Да, у тебя от твоей мамы воспоминания только хорошие.

— Лея вытерла глаза и спросила: — А у тебя что, плохие?

— В основном, конечно, тоже хорошие, если не вспоминать как она каждый день заставляет меня убирать комнату.

— А что трудного в уборке комнаты?

— Ничего трудного. Но вопрос совсем не в этом. Зачем? Вот в чем вопрос. Это же моя комната. Я уже не маленький. Я сам и решу когда ее нужно убирать. Но точно не каждый день.

Лея сначала непонимающе смотрела на Яра, потом хохотнула, а после уже залилась смехом.

— Яр, ты ссоришься с мамой из-за такой ерунды? Тебе трудно просто убрать свои вещи? Ты, будущий демиург. Как же ты будешь целой планетой управлять, если ленишься навести порядок в своей комнате?

— Ты... ты смеёшься надо мной?

Волна гнева захлестнула сознание самолюбивого дэва. От обиды он не нашел даже слов, чтобы ответить дерзкой девчонке, посмевшей смеяться над ним. Над ним, будущим великим демиургом. Ничего, когда он вырастет, она узнает над КЕМ смеялась. Она поймет... Совершенно машинально, юный дэв построил мысленной командой портал домой, в ковчег семьи. И только портал появился, шагнул в него, не обращая внимания на восклицание Леи: — Яр, куда ты? Не обижайся, Яр. Я же пошутила!

Лея юркнула в портал вслед за приятелем, чтобы как то объясниться. Ну что он, в самом деле? Как маленький. Но когда она увидела где они оказались, смогла только испуганно прошептать: — Яр, зачем мы здесь?

Яр и сам понял, что оказался совсем не в родном ковчеге и неуверенно пробормотал: — Не знаю. Случайно получилось. Я домой хотел.

— Яр, если ты решил меня напугать, тебе удалось, но это все равно плохая идея. Идем обратно.

Место где они оказались, было окраиной темной области. Перед детьми-дэвами, в обе стороны шевелилась, кипела, перемешивалась, выбрасывала из себя полупрозрачные сгустки, широкая полоса Темной материи.

Но мальчишка уже взял себя в руки и решил не показывать что ему тоже до жути страшно.

— Чего нам бояться? Мы же дэвы. Мы неуязвимы. И потом, мы довольно далеко от полосы тумана.

Да, до туманной поверхности было далеко, но даже на большом расстоянии от нее веяло замогильным холодом. Это очень пугало Лею и еще больше распаляло Яра.

— Что тут страшного? Туман как туман. Мало мы туманностей встречали?

— Этот туман забрал маму, — попыталась возразить Лея.

— Но если ты собираешься ее когда-нибудь вернуть, а я, как самый умный из нас, буду тебе помогать, мы же должны знать с чем будем бороться? Хотя бы посмотреть на это, мы должны?

— Яр, пойдем обратно, пожалуйста.

Но Яр уже не слышал Лею. Он повернулся в сторону туманной полосы и рассеянно сказал:

— Голос...

— Ты о чем?

— Ты слышишь голос?

— Какой голос?

— Голос, оттуда. Он странный.

— Яр, ты меня пугаешь. Я ничего не слышу.

Странный голос ворвался в сознание юного дэва, многократно повторяясь будто эхо:

— Здравствуй Яр. Я так давно тебя ждала.

Приятный, ласковый, он оплетал разум мягкой сетью и, в тоже время пугал. В любой момент мягкая сеть могла стать тверже алмаза, а от ласки веяло холодом. Но приятным холодом. И голос звал.

— Иди ко мне, малыш. Иди сюда. Ты умнее, талантливее, ты сильнее всех, но они тебя не ценят. Потому что они боятся тебя. Они всегда боятся того кто сильнее. Яр, иди ко мне. Только со мной ты станешь великим. Не бойся. Здесь хорошо. Здесь ты получишь все что только пожелаешь.

Лея, звезды, темная полоса, все исчезло. Яр увидел, что находится в туннеле, началом которого был он сам, а другой конец уходил вдаль и терялся в разноцветной дымке. Именно оттуда доносились слова: — Никто больше не посмеет приказывать тебе. Никто и никогда не скажет тебе, что ты должен делать, а что нет. Здесь тебе будет позволено все. Здесь ты свободен. Здесь исполнятся все твои желания. Все твои самые тайные желания.

Голос звал, притягивал Яра и ему самому очень хотелось, просто нестерпимо хотелось туда. Туда где звучал этот прелестный голос. Во Тьму.

— Яр! — громче небесного грома ударил окрик Тарха.

Яр выпал из иллюзии и обнаружил перед собой рассерженного старшего брата, из-за спины которого выглядывала испуганная Лея.

— Младший, что ты здесь делаешь? Ты разве не знаешь, что эти края опасны?

— А что ты здесь делаешь? — пошел в атаку Яр. — Ты за мной следил?

— Нет, просто приглядывал, — Тарх оглянулся на Лею и немного смутился, будто пойманный за чем-то недостойным, но взял себя в руки и примирительно добавил: — Младший, я же твой брат. Это обязанность старших братьев смотреть, чтобы младшие чего не натворили. Да и мама попросила.

Младший несколько мгновений смотрел на брата, но когда понял что гроза миновала, пробормотал:

— Извини Тарх. Мы просто... Просто играли.

— Вот что я тебе скажу, младший, лучше держись подальше от этих мест. Где хочешь летай, играй где понравится, но сюда, пожалуйста не надо. Не заставляй нас, твоих родных, бояться за тебя. Договорились?

— Договорились, — неохотно проговорил Яр и пожал протянутую ладонь.

Тарх кивнул и создал портал в ковчег семьи, изобразив приглашающий жест.

Уже уходя, Яр еще раз оглянулся на полосу темного тумана и спросил брата: — А что это был за голос?

— Какой голос? — не понял Тарх. — Я не слышал никакого голоса.

— Он звучал оттуда, из тумана.

— Голос? Из тумана? Никогда не слышал, чтобы Тьма с кем-то разговаривала. Я вообще не уверен что она разумна и умеет разговаривать. Я думаю, ее единственное желание, это поглощать энергию. То есть постоянно жрать.

Яр уже был готов поверить, что ему все показалось, но перешагивая порог портала, снова услышал Голос. Только вместо ласки в нем теперь звучала угроза. — Мы еще встретимся Яр. Жди.