Я и три Отелло

Глава 5

Когда я очнулась, то сначала подумала, что снова оказалась в том самом бунгало, что стал нам домом на два дня. Может, оттого, что вокруг было так же светло и стерильно, и лежала я под белой простыней на похожей кушетке. Но потом сообразила, что стены отделаны другими пластиковыми панелями. Теперь они были бело-голубыми.

Как только зрение мое вполне восстановилось, а в голове прояснилось, так я и вспомнила, что со мной приключилось. И зеленую лужу припомнила и тех мерзких созданий, смахивающих на злых жаб мутантов. А как только все это всплыло в памяти, так подняла поближе к глазам руку, лежащую поверх простыни, и рассмотрела многочисленные царапины на ней и еще какие-то воспаленные пятна вокруг них. Все сходилось: на меня напали неизвестные существа, покалечили и еще возможно заразили какой-то гадостью. Было от чего приуныть.

Но долго тужить не получилось. Я вспомнила, что там, рядом с той лужей, кричал и носился кругами Отелло. Сразу начала за него волноваться и искать. Обычно он всегда находился рядом со мной и любил забираться под простыню. Вот и теперь я ухватила ее край и стала приподнимать, в надежде отыскать своего ушастого питомца. Его там не обнаружила, но рассмотрела, что лежала на кушетке совершенно нагая, и моя грязная пижама куда-то исчезла.

И так на меня ухнули сразу две проблемы. Первая и главная – исчезновение Отти. Вторая мелкая – моя нагота, но без ее разрешения не приступить было к первой. Не могла же я голой разгуливать по этому непонятному миру. Что было делать, никак не удавалось сообразить. А тут в комнату вошли двое в голубых комбинезонах и собрались меня куда-то везти прямо на той кушетке, на которой я лежала.

По их фигурам и лицам догадалась, что это были передо мной женщины. Имела уже некоторый опыт, чтобы отличить их телосложение от мужских. А посматривала на них из-под опущенных век и сквозь ресницы, так как решила ненадолго притвориться, что еще не пришла в себя. Военную хитрость такую придумала. И вот, они вывезли меня из этой комнаты и вкатили в другую. Та была совершенно белая, а от еще более яркого освещения у меня начало резать глаза, пришлось их закрыть совсем.

Но когда на лицо мне упала тень, снова приоткрылаю веки и поняла, что меня поместили в какой-то прибор. Перед тем еще и простыню с меня убрали, и теперь я лежала в нем, в чем мама родила. И опомниться не успела, как сразу кругом зажужжало, а по мне начала перемещаться полоска синего света. Туда и сюда, от ног и до макушки, а потом обратно. Все было не понятно, и от этого я снова плотно смежила веки. Так было лежать немного спокойнее. Вдруг, синий свет навредил бы зрению? А закрытые глаза были в большей безопасности.

Вся процедура продлилась минут пять, не больше, а волнений мне принесла таких, что отняла, наверное, несколько лет жизни. Хотя, о чем это я тужила? Мое будущее виделась очень туманным, и я бы за свою жизнь теперь и гроша ломанного не дала. И мало того, что только что подвергли действию какого-то неведомого луча, так меня снова повезли в неизвестном направлении. Подсмотрела какой-то коридор, за ним опять была комната, теперь в бело-сиреневых тонах. А там, я рассмотрела двух мужчин, и они разговаривали, увлеченно и на непонятном мне языке. В одном из них, даже по его плечам и спине, а еще, конечно по хвосту волос на затылке, различила своего знакомого. Это был Эй. Догадалась об этом задолго до того, как он прервал разговор и повернулся ко мне лицом.

И снова я прикрыла глаза, оставив между веками совсем маленькую щелку. Теперь могла видеть, как они принялись обсуждать мое тело, указывая руками на его отдельные части. Если бы не опасалась за свою жизнь в тот момент, то сгорела бы от стыда. Но щеки мои, все же, похоже, зарделись, что, конечно же, не укрылось от внимательного взгляда Эя. Иначе, зачем бы ему было их касаться рукой? А потом еще задавать какой-то вопрос второму мужчине, тому, что был в бирюзовом костюме. А он в свою очередь потрогал мне лоб и ткнул в рот какую-то штуку. Может быть, градусник, а там, кто его знал…

Так или иначе, а меня снова покатили куда-то. Теперь ввезли в более просторную комнату, и там я оказалась не одна такая болезненная и израненная. Перпендикулярно самой длинной стене в ней уже стояло несколько подобных моей кушеток, и на всех них тоже лежали обнаженные пациенты. Вернее, пациентки. Да. Все они были женщинами. Теми самыми, которых уже много раз наблюдала. И на плантациях, и здесь, в больнице.

Не скрою, мне стало интересно рассмотреть их тела. Ведь, отсутствием ресниц, бровей и вообще волос, они уже отличались от меня, вот я и стала за ними подсматривать, чтобы выявить и другие различия. Первое, что бросилось в глаза, совершенно малюсенькие груди. Ну как у девочек-подростков, просто припухлости были вместо женской груди. Когда я повела взгляд ниже, скользя им вдоль довольно стройного и упругого тела, то отчего-то вздрогнула, обнаружив старый шрам на животе. У меня сразу возникла догадка, от какой операции он мог остаться. Но делать выводы не спешила. Сначала посмотрела на следующую пациентку на соседней кушетке, потом еще на одну. И так получилось, что углядела, одинаковые шрамы у всех них.

–– Не может быть! – не хотелось верить, что все они подверглись когда-то одной и той же операции, а именно шрамы свидетельствовали, что им никогда уже не судьба была стать матерями.

От подобных соображений мне сделалось не по себе, так как заподозрила, что дело там было не чисто, то есть, что в этом мире родить ребенка было прерогативой избранных или вообще здесь детей получали каким-то другим методом. Эти размышления захватили меня всю без остатка, и от этого не сразу почувствовала, что надо мной, так же, как и над другими женщинами, уже начали колдовать медики, заживляя все без исключения ранки. И делали они это похожим способом, как Эй врачевал мне недавно воспаление на стопе в походных условиях.

Но, не смотря на процедуру, производимую надо мной и с моим телом, я, все же, умудрилась при этом вывернуться и посмотреть на собственный живот. Вдруг и у себя тоже обнаружила бы похожий шрам? А что, кто знал, сколько я была без сознания? Но мои опасения не подтвердились. И, слава Богу, так как имела надежда сбежать отсюда, вернуться в собственный мир живой и невредимой, работать в театре, играть роли, а там потом выйти замуж, построить семью, родить ребенка и жить долго и счастливо. Никак не меньше!

А здесь обо мне продолжали заботиться, меня лечили. Оставался вопрос, который уже несколько раз за последние полчаса появлялся в голове. С какой целью меня сейчас выхаживали? Мне очень хотелось знать, что от меня было нужно этим людям. И тут пришла догадка, что меня похитили инопланетяне и поместили на какую-то планету ради эксперимента.

–– Какого? – тут же строго спросила сама себя. – Чушь, какая-то! И когда они могли успеть меня выкрасть с Земли? Я же была дома. А может?.. Нет, не похоже. Или тогда?.. И это не сходится.

Пока размышляла подобным образом, процедура по заживлению моих ран закончилась. И надо сказать, что успешно. Нет, все же, в этом мире технологии были на высоте. Это же надо, какие медицинские приборы изобрели! Поводили лучами, помазали ароматными гелями, поприжимали к телу пластины, и я снова была, как новенькая. Что-то подобное, наверное, и сказала женщина, что мной занималась, издав удовлетворенный возглас.

–– Карти протокто пуректи маврино, – как-то так она проговорила и пожала мою руку, прежде чем дать сигнал, что меня можно было от нее увозить.

Ко мне сразу подошли две служащие и покатили в коридор. А я все никак не могла прийти в себя от проявления чужаками добрых чувств. Это же надо, она пожала мне руку! А двое в голубых комбинезонах тем временем неожиданно вкатили кушетку в тесную каморку, напомнившую кабину лифта. Как оказалось, я угадала. Мы стали подниматься на скоростном лифте. Почему на скоростном? На табло очень быстро мелькали цифры. Да, обычные цифры. От двойки намелькали и до сорока пяти. После этого двери бесшумно раскрылись, и кабинка лифта осталась позади. А там извилистым коридором прибыли в комнату, которую я назвала раздевалкой. Почему так? Сама не знала. Вообще-то она мало, на что была похожа, по моим меркам, конечно. Что можно было сказать о голубом потолке, стенах и полу, подсвеченных по углам? А именно так она и выглядела. В центре ее стояли два куба, которые здесь считались стульями. И больше ничего. На одном из них лежало что-то лимонно-желтое. Подозревала, что комбинезон, которые успела рассмотреть у всех местных обитателей.

Как только там оказались, так четыре заботливые руки сопровождающих принялись меня поднимать с кушетки и ставить на ноги. А потом я уже поняла, что они хотели, чтобы я надела на себя тот самый комбинезон. Это было довольно понятно, и я не стала заставлять их ждать, а почти что сама все и сделала. То есть постаралась одеться без их помощи. И у меня получилось. И вот, стояла вся такая обтянутая невесомой и приятной на ощупь желтой тканью, и пыталась рассмотреть свою фигуру со всех сторон.

–– Могли бы и зеркало здесь поставить, раз это у них раздевалка, – бурчала себе под нос и совсем не заметила, как те двое служащих меня покинули.

–– Оно есть. Вот здесь, – мужской голос сбоку от меня заставил вздрогнуть.

Резко повернулась в ту сторону и обнаружила Эя. А он протянул руку к стеновой панели, ничем не отличающейся от других, нажал на нее, и от контакта она тут же превратилась в зеркало.

–– Так тебе хорошо?

Я забыла его поблагодарить, потому что очень увлеченно рассматривала его и свое отражение в той самой панели. В нем, в этом субъекте, что-то изменилось. Не могла сначала понять, что. Потом уже сообразила, что он совсем не походил на робота. А вот я наоборот, стала казаться себе нереальной в этом космическом костюме. И чтобы хоть как-то побороть чувство, что превратилась в инопланетянку, взяла и запустила руки в свою русую гриву и принялась плести из волос косу.

–– Стой! – довольно резко скомандовал мне Эй, и я замерла в тот же миг. – Вот здесь у тебя остался маленький шрам, – протянул он руку и почти коснулся моего виска. – Просмотрели! – досадливо поморщился. – Вернемся, или я сам потом все исправлю?

И я поняла, в чем заключалась его перемена. Он стал показывать свои эмоции. Он стал другим. Он стал человеком. Я же, напротив, сделалась вся напряженная, настороженная, нерешительная. Именно я теперь из нас двоих больше походила на автомат. Даже глаза, казалось, перестали жить на моем лице.

–– Как ты? Нормально себя чувствуешь, детка?

Меня оживило слово «детка», а не ухмылка на его губах. Это оно рассердило меня и заставило заговорить.

–– Что ты от меня хочешь? – чеканила каждое слово и смотрела на него из-под лба. А еще сжала кулаки, и так сильно, что ногти впились в ладони.

–– Не напрягайся. Сейчас поедем домой. Иди, давай, на выход, – и указал мне направление рукой. И правильно сделал, так как я сама, ни за что бы, не догадалась, за какой панелью скрывалась дверь.

А как перешагнула через порог, так у меня занялся дух. Оттого, что оказались на площадке. На вертолетной площадке. Так мне тогда показалось. И с того высокого места на крыше высотного здания открывался обалденный вид. На их город, сплошь состоящий из небоскребов, как мне тогда виделось. Это было неожиданно. После сплошных плантаций-то, наблюдаемых мною ранее!

–– Видишь, я тебя не обманул. Города у нас есть, – и он снова ухмыльнулся. – А теперь садись в эту машину.

Дожидаться, пока соображу, о чем говорил, Эй не стал. Просто ухватил меня за локоть и запихнул в черный автомобиль, гоночного класса, стоящий неподалеку. Сам же пристегнул меня ремнем к глубокому креслу и только потом сел за руль. А я очумело следила за ним и изредка переводила взгляд на крышу перед нами и на соседние, и на город далеко под нами и в стороне, не представляя, зачем мы сели сюда, раз у машины не было ни винта, ни крыльев. А мысль, что она как-то сюда до того попала, меня не посетила.

–– Не бойся. Я мягко вожу. А сегодня постараюсь особенно.

И автомобиль начал подниматься вверх. Что-то вроде вертолета. На него было похоже. Но шума никакого, как обычно от винта бывает, не услышала. Машина оторвались от поверхности, приподнялись над ней, зависли на несколько секунд, а потом поплыла вперед. Именно так мне казалось. Мы плыли по воздуху. Метров сто. А потом, вжик, рванули так, что меня с силой вжало в спинку кресла.

–– Не визжи! Мы уже подлетаем, – донесся откуда-то издалека до меня голос Эя.

Это я так вся была в себе и в крике, что у меня уши заложило. У мужчины, наверное, тоже. Как иначе, если сидел совсем рядом? И хмурился. И говорил он это мне очень громким голосом, но, возможно, просто хотел перекричать.

–– Я боюсь, – сказала это и почувствовала себя, глупее некуда. Как будто он и сам этого не видел. – Долго еще?

–– Нет. Потерпи пять минут.

–– А садиться будем вертикально, как взлетали? Или снова, вжик, одним махом?

–– Как пожелаешь, – покосился на меня в ожидании.

–– Тогда вертикально вниз, и совсем тихо и плавно.

–– Ладно. Приготовься. Но не так! Не хватайся ни за что и так судорожно. Или я за себя не ручаюсь.

–– Извини! Исправлюсь.

Он снова не обманул. Ровно через пять минут машина зависла в воздухе, а потом начала медленно снижаться. Проходило все очень плавно. Но я, все равно, закрыла глаза.

–– Готово. Мы дома.

–– Если бы! – пробурчала я себе под нос и распахнула веки. Тут и поняла, что он внимательно смотрел на меня и услышал мое бурчание.

–– Это мой загородный дом, – сказал он как-то глухо. – И здесь станешь жить ты.

Строение было выполнено вполне в духе местной архитектуры. Подобное бунгало мне видеть уже приходилось. Отличие было в размерах, этот дом выглядел внушительнее, и еще утопал в цветах. Они были повсюду: на клумбах, обвивали штакетник, на кустах, даже в траве газона были заметны лютики, типа маргариток. А я успела еще обвести глазами дальние углы сада, стараясь понять, был ли он огорожен.

–– Отсюда не убежать, – как прочитал Эй мои мысли. – Помнишь, как налетела на защитный контур перерабатывающего комбината? Здесь стоит подобная система. Поэтому не советую отходить от дома далее ста метров. Никогда! – добавил, снова угадав ход моих рассуждений. – Ни днем, ни ночью.

–– От кого поставлена подобная система? – изобразила я сильное удивление. – Неужели, в твоем мире так опасно жить?

–– Она защищает от многого. Например, от чужого вторжения в тихую и уединенную жизнь, еще от глупостей, даже мысленных, и, конечно, вот от этого, – указал он пальцем на шрам у меня на виске. – Кстати, им надо срочно заняться, а то так и останется на всю жизнь.

–– Мне он не мешает. Ничего страшного, если и останется.

–– Нет. Мне он не нравится. Иди за мной.

И мы вошли в бунгало. Внутреннее его убранство не имело ничего общего с тем, в котором мне уже приходилось находиться. Ожидала увидеть кубовидные стулья и столы, кушетки и что-то в том же духе. А получилось, что, как бы, попала в европейский дворец восемнадцатого века. Там было диковинно и здорово, но мы в костюмах в обтяжку точно были неуместны.

–– Неувязочка! – не удержалась и произнесла это вслух. Тихо, но озвучила. Забыла, что собиралась быть в этом мире сдержаннее. Только Эй, похоже, не просто хорошо слышал, а имел способность читать мысли.

–– Вне дома всегда будь в комбинезоне, детка. А внутри можешь позволить себе любой наряд. Или хоть голой ходи. Я буду не против, наблюдать тебя обнаженной почаще.

–– Минутку! Давай сразу проясним, что я…

–– Ты станешь моей любовницей. Разве, еще не поняла? – изогнул он бровь в сомнении. – И благодари своего Бога, что тебе удалось вызвать интерес к себе. И не надо так смотреть сейчас, будто совершенно растеряна и не представляешь, как меня благодарить за такое мое решение. В общем, тебе, детка, крупно повезло. Сама потом поймешь насколько. А теперь пошли в ванную комнату. Это так звучит на твоем языке. На самом деле, у нас вода, чистую имею ввиду, ценится, как ничто другое. Ею дорожат и в канализацию кубометрами не сливают. Поэтому…вот! – указал рукой на дверь, ведущую в помещение, отделанное красивой узорной плиткой.

Я хоть и была в шоке от услышанного, но за ним следовала и в распахнутую дверь заглянула. Там мне сразу бросилась в глаза душевая кабина. Оказалось, что это только ее форма была схожая, принцип действия же отличался на девяносто процентов. Человеческое тело в ней «обливалось» специальным излучением, очищающим и освежающим.

–– А где здесь… – не успела произнести слово раковина и унитаз, а Эй уже нажал попеременно две панели и продемонстрировал нечто, тоже напоминающие привычные мне предметы.

–– Действие их изучишь потом, если сейчас не приспичило. А я хочу показать тебе, как пользоваться «душем», – взял и одним движением руки расстегнул свой комбинезон и скинул его с себя.

Не обращая внимания на мои округлившиеся глаза и игнорируя мою растерянность, он шагнул в кабину и демонстративно положил ладонь на светящееся табло. И тут же с потолка на него как упали цветные кольца света.

–– Все понятно? – он вышел из кабины и выглядел сухим, чистым, излучающим энергию и здоровье, довольным собой и насмешливым. – Теперь ты!

–– Нет! Я только что из больницы. Меня там и так…

Но он ничего не слушал, и отступать от него, пятясь к противоположной стене, тоже не помогло. Ухватил за руку, притянул ближе к себе, ловко расстегнул мою одежду и стянул ее с меня на пол. А потом втолкнул в кабину, и поднял мою же руку, чтобы коснуться ею табло по управлению гигиеническим излучением.

–– Как тебе? – все еще прижимал мою ладонь к пульту, и вместе с тем придерживал за талию, чтобы стояла ровно по центру кабины.

–– Нормально. Как будто меня растерли намыленной мочалкой, а потом сполоснули контрастным душем.

–– Можешь выходить. Стой! Комбинезон тебе сейчас не понадобится. Сядь сюда. Видишь эту панель? За ней аптечка, если говорить по-вашему. Не дергайся, – предупредил, чтобы сидела смирно, а сам начал обследовать мой висок. – Это место болезненное, я знаю. Но надо потерпеть. Это не долго. Всего полторы минуты. Я кладу пластину. Тихо, тихо, детка! Все сейчас закончится. Вот. Готово. Теперь здесь розовое пятно. Но завтра и от него ничего не останется.

–– Здорово. А как эта штука называется?

–– Мне сейчас не до лекций про наши достижения, малыш. Пошли уже в спальню. И так сдерживаю себя, знала бы ты, как долго.

–– Минутку! Я своего согласия не давала! За помощь, конечно, спасибо, но…

–– Кто же тебя здесь спрашивать-то будет? Не упирайся. Пошли.

В спальню, отделанную в духе какого-то там Людовика, он меня привел, крепко сжимая локоть и, местами, приволакивая за собой, особенно на поворотах коридоров. Толкнул рукой массивную дверь и следом за ней меня, чтобы быстрее уже оказалась на середине пушистого ковра, расстеленного на полу.

–– Вот. Здесь станем с тобой спать, когда мне придет охота тебя навестить.

–– Ага! Значит, ты не станешь в доме находиться всегда! – мне срочно надо было успокоить свои нервы, вот и пыталась найти хоть что-то положительное в ситуации. Так сказать, старалась расслабиться при насилии над собой.

–– Конечно, нет!

–– Хоть что-то… А…

–– А почему ты спрашиваешь? Пытаешься сказать, что я тебе не нравлюсь? – нахмурился этот мужчина, и я тоже, так как была в недоумении, раз только и делала, что демонстрировала ему границы между нами с той грозовой ночи, а он, оказывается, ничего подобного не заметил.

–– Ну, да. Разве, не понятно было?

–– Твое тело мне говорило другое, – сказал твердо и, жестко глядя в мои глаза. – В любом случае, сейчас посмотрим.

Взял и толкнул меня в плечо. Вроде и не сильно, но я потеряла равновесие и упала. Оказалось, что на покрывало кровати. Там было мягко, оттого не ушиблась. Но заметив, как он сделал ко мне шаг, и его явное желание, я встрепенулась и начала отползать к изголовью, пытаясь увеличить между нами расстояние. И именно в тот момент, когда Эй поставил одно колено на постель, комнату огласил переливчатый звук. Откуда шел, понятно не было, как если бы отовсюду одновременно: и от стен, и от потолка, и из распахнутого в сад окна. Этот самый звук заставил готового к решительным действиям любовника сначала замереть, а потом и, скорее всего, выругаться на непонятном языке. Он произнес что-то вроде «катманду». И я с ним согласилась, в смысле, всегда считала, что название столицы и крупнейшего города Непала звучало как-то неприлично.

–– Мне придется тебя покинуть, детка. На время. Но когда вернусь, мы с тобой продолжим именно с этого момента.

–– Как скажешь, – выдохнула я с облегчением, хоть и старалась смотреться не такой испуганной, как была на самом деле.

–– Это ты хорошо сказала. Потому, что мое слово теперь для тебя закон.

–– Уяснила, – кивнула ему головой. Сейчас, когда опасность быть изнасилованной миновала, я могла обещать ему, что угодно, лишь бы поскорее ушел.

Но он медлил. Прилег на самом краю постели, облокотился на покрывало и посматривал, как я из сжатого комочка, пристроившегося к изголовью кровати, принялась разворачиваться и распрямляться, немного расслабляясь от вернувшейся ко мне надежды на лучшее будущее, хоть оно и не обещало продлиться долго.

–– Ты рада, что мне надо срочно уходить, – заявил в утвердительной форме, продолжая за мной наблюдать. – И даже не пытаешься этого скрыть.

–– Ну, да. Только это не касается моего желания быть милой, – покосилась на него с опаской, не представляя, куда мог бы завести подобный разговор. – В смысле, все для меня случилось так неожиданно…

–– А теперь начинаешь врать. В первую очередь мне, но и себе тоже. Сознайся, что ощутила притяжение ко мне в первую же минуту нашей встречи. Или ты настолько труслива, что станешь скрывать это до последнего?

–– А как ты мог узнать про меня такое? Имею в виду притяжение. Или умеешь читать меня каким-то образом?

–– Стараешься выведать мои возможности? Хитришь, значит? А на вопросы сама и не думаешь отвечать.

–– Да, мне и сказать-то нечего. Я оказалась здесь каким-то непостижимым образом и теперь у меня одна задача – выжить. Согласись, что она не из простых?! Поэтому, извини, но мне было не до того, чтобы играть в чувства в тот самый момент, как заметила тебя около того бунгало, – сказала и отметила по его лицу, что он продолжал мне не верить. – И я не представляю, что ты мог увидеть во мне тем вечером. По внешнему моему виду или просветил меня какими-нибудь невидимыми лучами, скажем, но я в тот момент была сплошь из тревоги и недоверия. Вот, что со мной творилось тогда. Увидела новое действующее лицо и запаниковала, что мне это принесет, – выговорив все это на одном дыхании, обернулась, чтобы осмотреться, где бы укрыться от его прожигающего взгляда. А потом просто ухватила покрывало, приподняла его край и быстренько шмыгнула под него. – Можно мне так прикрыться? Надеюсь, что да. Мне не привычно и боязно разговаривать про жизнь с неизвестным мужчиной, да еще и в таком виде. Может, у вас здесь так принято, а у нас…

–– Да знаю я, как у вас женщины ведут себя с неизвестными мужчинами! – приподнялся он на одной руке, а потом сел. – Имел возможность понаблюдать раскованность и свободу нравов твоих соплеменниц. И то, что ты сейчас пытаешься сказать, не очень трогает. У меня есть опыт, и поверь, он не маленький, в общении с такими, как ты. Ваша сестра очень быстро соображает насчет собственной выгоды, благополучия и безопасности. Как здесь, так и там. Так что же ты сейчас принимаешься разыгрывать передо мной недотрогу?

–– Постой! Ты сказал, что есть опыт? Общался много раз с такими? Как я? А можно уточнить, с какими?