Я хочу парить!

Глава 11

— У тебя глаза красные, — как бы между прочим сказала Кати.

Юна пожала плечами и погладила пригревшегося у неё на коленях Бу по колючей спинке. Девушки сидели в летнем кафе и ели прекрасный «десерт Перго», который подавали лишь в нескольких местах города. Совершенные, сбалансированные пропорции сливочного и шоколадного мороженного, карамели, орехов и вафлей, высчитанные лучшими кулинарами, как впрочем, и все в этом идеальном городе. Конечно, Перго проектировали и строили не кулинары, а архитекторы, экономисты и другие специалисты, чтобы сделать жизнь в столице комфортной для любого жителя, но сути дела это не меняло. Куда не посмотришь, на дороги или же десерт — всё было идеальным. Слишком. Даже гладкое небо над головой не радовало, как и чистый, но сухой воздух.

— Никак не могу привыкнуть спать среди этого шума, — ответила Юна, и это было почти правда. Ну и мысль о Графе, а точнее тревога по поводу его отсутствия на съёмках, не давало покоя, но кто она такая, чтобы беспокоить режиссёра и лучшего друга по совместительству, вопросами об актёре. Её задача — консультировать сцены боя и усмирять драконов, чтобы те прыгали или рычали именно тогда, когда это нужно.

Десять дней прошло с их ссоры в студии Эдгара и десять дней, как они не виделись.

— Ой, прости… мы мешаем тебе спать? — спросила Кати, и её голос нисколько не казался виноватым. Да, каждый день у них с Эдгаром заканчивался безумной, полной страсти и любви ночью, и сестрёнка в соседней комнате не волновала ни одного, ни другого.

— Нет, я говорю о шуме города, — улыбнулась Юна. — Я рада за вас.

— Ой, а как я рада… — мечтательно потянула Кати.

— Ты не устала? Я так поняла, Эдгар довольно требовательный мужчина.

— О, это да! И откуда у него столько сил? Это ваша чудо медитация? Кстати, когда ты в студию вернёшься? Я уже засиделась без тренировок.

— Я слышала, что Карл что-то говорил про горы, якобы тут будет сниматься не весь фильм и надо будет уехать, — ответила Юна. — Только не знаю когда… Графа я уже давно не видела, а спрашивать у Карла я не хочу, он в последнее время не в себе.

— Ещё бы, — фыркнула Кати.

— Ты знаешь почему он нервничает?

— Подруга, не строй из себя наивную дурочку, — скривилась Кати. — Ты прекрасно знаешь, что причина — Граф. Мой братец мастак создавать проблемы окружающим. Ты ночами не спишь, ревёшь в подушку и поутру мчишься в студию, чтобы успокоиться своей странной тренировкой, а сам же Граф избивает боксёрскую грушу и заливает своё горе спиртным.

— Я стараюсь не думать… — прошептала Юна, понимая, что её стараниям грош цена. Бу, почувствовав грусть хозяйки, приоткрыл сонный глаз, проурчал что-то ободряющее и снова уснул.

— Угу, вот и братец у меня, тоже старается не думать, только хреново получается, — сказала Кати и нажала кнопку вызова официанта. Тот явился молниеносно, принял заказ на ещё один «десерт Перго» и удалился. — А может поехали в студию, ты покажешь какой-нибудь свой умопомрачительный трюк?

— Я не цирковой клоун, — фыркнула Юна, с укором смотря на новую порцию лакомства. Это был уже третий за два часа. Неужели Кати съест и его тоже? — Да и на съёмки уже пора. Карл просил приехать на закате.

— Зачем ты этим занимаешься? Эдгар же предложил выкупить свой договор.

Юна покачала головой.

— Он очень дорогой.

— У него есть эти деньги.

— Нет, они нужны для другого… Эдгар спонсирует движение «Мы хотим парить», — ответила Юна, а Кати замерла.

— Ты серьёзно?

Юна кивнула.

— Мне Граф рассказал. Не знаю, откуда ему известно, но Эдгар признался, что это действительно так. Необходимый минимум он оставляет себе, а остальная часть дохода от студии идёт в школу, где мы учились и на поддержку движения.

— Надо думать, что знает Граф потому, что сам имеет долю в Корпорации «Остров», — язвительно ответила Кати, — а активисты слишком часто мешают их деятельности и, как следствие, получению прибыли.

Юна отвечать ничего не стала. То, что Граф оказался ещё более плохим человеком, чем думалось раньше, её не удивило. Не понятно другое — почему она продолжает думать о нём.

— Вечер уже скоро, тебя подвезти до студии? — уже весело спросила Кати.

— Да, конечно… Эдгару только позвони, предупреди, чтобы он не спешил закрываться. Он ведь планировал меня отвезти, — согласилась Юна.

— А ты когда собираешься сама водить? Решила же учиться.

— Я? Решила? — тут же спросила Юна.

— Ну да, дня два назад, — ответила Кати, расплатилась за десерты, досадуя, что Юна не доела свою единственную порцию, и даже пыталась тайком скормить его своему дракону, и махнула рукой в сторону дороги, где в стройном ряду была припаркована её машина.

— А… да… — не слишком уверенно ответила Юна, вспоминая, как подруга обмолвилась, что пора бы самой уже садиться за руль машины, иначе она рисковала разорить Эдгара на такси, и та даже что-то ответила. Видимо то, что позволило Кати считать, что она согласилась.

— А что с твоим поклонником? — весело поинтересовалась Кати. — Так и пишет?

— Да, и это меня беспокоит, — покачала головой Юна, садясь в машину. — Почти каждый день я получаю от него сообщения, а порой и два. Мне кажется, этот человек болен.

— Ой, да перестань. Таких вот больных у Графа, да и у Эдгара тоже половина города. Фанаты — это клёво, у меня нет ни одного, — грустно ответила Кати, поднимая в воздух свою машину и выводя её на трассу, застланную бордовым покрытием.

— Если бы он просто восхищался, это понятно, но он пишет такие вещи… даже читать страшно.

— А ты не читай.

Дорога до студии была привычно скучной.

— А вы за город выезжаете? — спросила Юна.

— А зачем? Перго хороший город, — ответила Кати.

— Да, но неужели не хочется посмотреть на живой мир, где лини не идеально прямые, а созданы природой? Неужели ты не чувствуешь себя так, словно живёшь в искусственной реальности?

— Нет, — немного помолчав, ответила Кати. — В городе я чувствую себя защищённой, что тут всё… правильно, — подобрала слово она. — Тебе наверно не понять, но мы, городские жители, зависим от всего этого, словно наркоманы. Не от цивилизации, конечно, электричество и горячая вода есть уже везде, но вот жить в том хаосе, что царит за пределами города… нет, я не смогу его ни полюбить, ни оценить.

Кати довезла подругу до съёмочной площадки и, попрощавшись и пожелав уже образумиться и бросить это дело, уехала. Юна же пошла к своему любимчику и главному герою фильма — Шинному дракону. Бу тут же оживился и побежал вперёд, он подружился со своим собратом и был рад встрече.

С недавнего времени Юна брала своего дракончика на съёмки, и хотя Карл был недоволен, молчал, так как понимал, что ссориться с ней не стоит. Эдгар действительно желал выкупить свой договор и уже был решительно настроен, а значит фильм откажется без консультанта. Но это пол беды, все сцены были уже разработаны и отрепетированы, но то, что драконы отказывались сотрудничать ни с кем кроме Юны, было скверно, на них держался весь фильм. А когда ими начала заниматься эта девушка стало очевидно, насколько всё было плохо, даже пришлось возвращаться к уже отснятым сценам.

— Здравствуй, милый, — проворковала Юна, подходя к дракону, и погладила его по подставленному носу. — Что-то ты сонный. Давай взбодрись, нам нужно будет сегодня поработать, а поспишь после.

Дракон обиженно заурчал и демонстративно уронил голову на передние лапы.

— Нет, нет, так не годится. Я сейчас пойду к Карлу, а когда вернусь, хочу видеть тебя полным сил, а ты Бу, не укладывайся спать, иначе в следующий раз останешься дома! — строго сказала Юна, смотря, как её ручной дракончик искал себе тёплое местечко возле правой лапы друга. — Сонное царство… — пробурчала она, отворачиваясь к шатрам съёмочной группы и замерла.

— Добрый вечер, — поздоровалась с ней молодая высокая шатенка в красивом голубом платье.

— Добрый вечер, — ответила Юна.

— Вы действительно с ними разговариваете? — восторженно произнесла она.

Юна посмотрела в сторону, где предположительно должен был находиться Карл и секьюрити. На съёмочную площадку посторонних строго настрого было запрещено пускать, значить дама тут своя.

— Да, разговариваю.

— Это чудесно и так необычно.

— Прошу меня извинить, но мне нужно найти режиссёра…

— А, Карл… он там, — показала изящной рукой дама себе за спину. — Идёмте, я вас провожу. И, простите, я забыла представиться — меня зовут Мила, — протянула она руку.

— Юна, — ответила она и дала руку в ответ.

— Да, я знаю, — немного нервно ответила дама.

— Вы тут работаете? Я вас не видела раньше.

— Нет, я… друг Графа и навещаю его иногда, — ответила Мила и помахала рукой одному из операторов, стоявшему вдалеке. Тот активно ответил, значит и правда, неизвестная дама тут была своей. Странно, так как Юна проводила на съёмках много времени и ни разу не видела её.

— Граф? Он здесь? — тут же спросила Юна.

— Нет… — только и успела ответить девушка, как к ним подлетел Карл и обнял за плечи.

— Мила, ты прелесть! Твои пироги выше всех похвал. Теперь осталось заставить всех работать с набитыми животами, — сказал режиссёр и посмотрел на Юну. — О, надеюсь вы нам съёмки не сорвёте?

— Что ты такое говоришь? — возмутилась Мила на секунду раньше Юны. — Идите, работайте.

Карл взял за руку Юну, отвёл в сторону, быстро рассказал сегодняшние планы, дал сцены, которые нужно было сегодня отработать и, игнорируя вопросы о Миле, объявил о начале работы, подгоняя своих работников, доедавших угощение Милы.

Вопреки опасениям Юны, Шинный дракон был сегодня на высоте, с готовностью выполнял всё, что требовалось и, кажется, ему это стало даже нравиться. Он с охотой скакал перед камерой, демонстрировал свои красивые крылья, острый гребень и изображал страшного зверя перед толпой массовки, играющих воинствующее племя. Но ни какая гениальная игра дракона, вдруг обнаружившего в себе талант актёра, не могла скрасить беспокойство. Юна то и дело смотрела на странную девушку, сидевшую в шатре и при бледном огне читавшую книгу. Мила ждала её.

В состав съёмочной группы не входила, но свободно перемещалась по территории и даже по дружески обнималась с Карлом — редкостным скрягой и, судя по всему, сама испекла пироги и принесла для всех. Кто же она? И что значит «друг Графа»?

Уже за полночь Карл объявил о конце работы, все спешно начали собираться домой, а Юна пошла кормить и укладывать спать драконов. Как бы ей не хотелось, но предыдущий дрессировщик не был уволен, а остался в качестве смотрителя драконов. Всё-таки Юна приезжала лишь к съёмкам, а в остальное время животным также требовался уход. Но он их больше не обижал, боялся гнева девушки и её клинка, чего уж скрывать, кормил и убирал за ними исправно, и на том спасибо.

— Бу, тут останешься? — спросила Юна своего дракончика, видя что тот и не думает покидать вольер своего друга. Но оставаться он не хотел, запрыгнул на плечо девушки, и они пошли обратно. Мила уже ждала её.

— Я рада, что ты не уехала, — ответила та, улыбаясь.

— За мной ещё не приехали, а ты хотела поговорить, — ответила Юна, так и не понимая, что хотела эта девушка. Если она действительно искала с ней встречи, то почему сидит тут, а не пошла к драконам? Ведь она действительно могла уехать…

— Нет, не поговорить… а попросить, — нехотя ответила Мила.

— Попросить о чём?

— Навестить Графа, — сказала Мила и поспешила продолжить, видя возмущение на лице Юны. — Вы, должно быть поссорились, и я правда не хочу вмешиваться, но Граф мне друг и я переживаю за его состояние.

— А что с ним?

— Пожалуйста, сегодня уже поздно, но может быть завтра? Ненадолго… просто навести его, — умоляюще попросила девушка, проигнорировав вопрос.

Юна посмотрела в сторону дороги, Эдгара пока не было видно.

— Сегодня можно?

— Конечно, — с готовностью ответила Мила. — Где твоя машина?

— Нет, я сама не умею водить, меня подвозит Эдгар, брат. Идём скорей, пока он не приехал, а то не отпустит. Опять начнёт ругаться.

Мила, обрадованная быстрым согласием Юны, добежала до своей машины, открыла дверь перед девушкой, и только та села, сразу же подняла её в воздух.

— Признаться, ты напугала меня, — сказала Юна. — С Графом что-то случилось?

Мила пожала плечами.

— Я и сама не знаю. У Графа всегда было много любовниц, но они все быстро забывались и ни кем он серьёзно не увлекался. Мне даже в какой-то мент казалось, что у него это что-то вроде хобби, — нервно рассмеялась девушка. — Но ты, видимо, запала ему в душу, и он переживает ваше расставание.

— Кати мне что-то говорила, что он вымещает свою злость на боксёрской груше, но я не думала, что это серьёзно, — нехотя ответила Юна.

— Кати? А мне не удалось подружиться с его сестрой. Она своеобразная девушка.

— Да, — улыбнулась Юна и достала из сумки зазвонивший телефон. Эдгар, разумеется.

— Сестрёнка, мне сказали, что ты уехала, — возмутился голос в телефоне.

— Да, прости, не успела предупредить тебя. Я, скорей всего, приеду к утру или уже завтра.

Эдгар молчал.

— Не переживай, — робко произнесла Юна.

— Сестрёнка, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — ответил Эдгар. — Если тебя нужно будет забрать, звони.

— Спасибо.

Остаток пути прошёл в тишине. Бу, хотя и был сонным, но не мог угомониться, чувствуя волнения хозяйки, а Мила, казалось, не думала вообще не о чём, кроме дороги. Но та закончилась, машина въехала в уже знакомое имение, Мила остановилась у самого входа, словно это место было давно её, и Юна, глубоко вздохнув и пожелав себе не робеть, вышла.

Воздух казался душным и тяжёлым, но это было не так. На самом деле он был полон свежести, ночного тумана и аромата свежескошенной травы, но не для Юны. Она едва дышала от волнения.

В окнах дома свет не горел.

— Мне кажется, он спит, — нерешительно сказала Юна.

— Почти наверняка, — согласилась Мила и решительно пошла к главным дверям, подтверждая догадку — она ведёт себя как хозяйка. Вошла в дом, дождалась пока Юна возьмёт на руки дракона и войдёт за ней, и пошла прямо. Свет над их головами включался, словно по волшебству, предугадывая их движение.

Девушки прошли просторный холл, справа осталась гостиная, которую Юна помнила с вечера по случаю начала съёмок, поднялись наверх по широкой лестнице, выложенной красивой мозаикой, свернули налево. Мила заглянула в одну из комнат, сказала, что Графа в спальне нет, и значит он в баре. Развернулась и пошла вниз.

— Может быть объяснишь, зачем понадобилось моё присутствие? — спросила Юна.

Мила ничего не ответила, а молча миновала холл и пошла направо по коридору и это начало раздражать. В конце обнаружилась ещё одна комната со множеством кожаных диванов, кресел и большим баром перед ним, от которого мало что осталось. Он был разбит в дребезги, а ядрёный запах дорого алкоголя заполнил всё помещение. Графа не было видно.

— Граф? — позвала его Мила, проходя вперёд. Юна зашла следом, осмотрелась. На одном из столов лежала уже помятая газета, на первой полосе которой красовалась фотография с недавнего вечера Графа — блистательного актёра и Юны — его нового консультанта.

— Ох, Граф… поднимись, — услышала Юна и посмотрела направо.

— О, Мила, моя прелестная невеста. Зачем ты омрачаешь своя прекрасные глаза столь ужасным зрелищем? — раздался в ответ голос Графа.

Невеста!

Юна прошла немного вперёд и увидела за одним из диванов, прислонившегося к его спинке, хозяина дома. Пьяного невероятно и одетого лишь в одни джинсы. Рядом валялись другие газеты с их фото. Да вообще обстановка совершенно не соответствовала произнесённой высокопарной речи. Хотя, чему тут удивляться, Граф — актёр, пусть и пьяный.

Вот только то, что эта милая леди — его невеста… Юна не ожидала.

— Я пойду, сварю кофе, — тихо сказала она, развернулась и пошла искать в этом огромном доме кухню. Искала долго… но нашла. Варить кофе не пришлось, у Графа, разумеется, имелась кофемашина, а жаль. Хотелось чем-то занять руки.

Бу деловито расхаживал по чёрной каменной столешнице, наверное искал что-то вкусное, а Юна наблюдала как заполняется вторая чашка и крутила в руках третью.

— Я кофе не буду, — услышала она голос за спиной, обернулась и увидела в дверях Милу. — Время уже позднее, поеду домой.

— Хорошо, я попрошу Эдгара отвезти меня, — просипела Юна в ответ и откашлялась, прочищая горло. Но слезливый ком, засевший там, и не думал уходить. Почему-то смотреть на этих двоих было очень тяжело. Разумеется, она знала, что у Графа была невеста, и не забывала о ней, когда была с ним последний раз. В конце концов, они друг другу ничего не должны, просто встретились и отдались чувствам. Последний раз. А эта невеста казалась далеко, ненастоящей… а сейчас реальность перед глазами. Граф назвал Милу невестой, она его обнимает…

Вот только зачем она тут?

— О, пожалуйста, побудь с Графом немного, — жалостливо попросила Мила.

— Кати говорила, что у него есть невеста, и сам Граф открыто признавался в любви к тебе.

Мила покачала головой.

— Юна, я семь дней пытаюсь растормошить Графа, но лишь когда появилась ты, он подскочил и полетел в душ, чтобы привести себя в порядок. До этого Граф только пил, громил свой дом и рассматривал газеты со статьями о тебе.

— Это ничего не значит, — начала протестовать Юна.

— Пожалуйста, побудь с ним. Граф гордый, упрямый и самовлюблённый, он никогда не признается в своей слабости, но сейчас ему нужна ты. Не я.

Мила, не дожидаясь ответа, ушла из кухни и, надо думать, из дома тоже. Юна же смотрела на две чашки с кофе перед собой и не знала что делать.

— Прости, я повара отпустил, и ужина нет… — услышала она за спиной и обернулась. Граф с мокрой головой и одетый в свежую рубашку, влажную местами, быстро прошёл к холодильнику и открыл его. Ничего там не нашёл, закрыл, прошёл к шкафу. — Есть печенье, конфеты, кажется, где-то были. Будешь? — спросил он, поднимая глаза.

Юна покачала головой. Она, хотя и была голодна, но конфеты — последнее, что она станет есть.

— Может, закажем ужин из ресторана? — предложила девушка.

— Конечно. — Граф быстро сходил за телефоном, набрал номер ближайшего ресторана. — Что ест твой дракон?

Юна улыбнулась и погладила прыгнувшего к ней на руки Бу.

— Фрукты. Он любит фрукты и сушёных сверчков, но не думаю, что сверчки есть в ресторане.

Граф улыбнулся шутке, заказал ужин, выключил телефон и посмотрел на девушку перед собой.

— Ты познакомилась с Милой?

— Да, Мила приготовила пироги, привезла их на съёмочную площадку, там мы и увиделись. Она показалась мне приятной девушкой, — ответила Юна. — Твоя невеста?

— Официально — да, — ответил Граф, нехотя. — Она тебя привезла?

Юна кивнула.

— А Эдгар не будет против, что ты у меня? Снова…

— Что ты привязался к Эдгару? — возмутилась Юна. — Он, конечно, волнуется за меня, но это не его дело! И потом если тебе в тягость моё присутствие, я могу уехать!

— В тягость?! — в тон девушки возмутился Граф. — Я просто удивляюсь, что ты тут делаешь?… когда у тебя есть этот мастер, от которого без ума Кати, ты должна быть с ним.

— Ночь секса не даёт тебе права лезть в мои отношения с Эдгаром! Ни тогда в горах Шохо, ни в наш последний раз мы не давали друг другу обещания! — бросила Юна в ответ. — Жажду тела утолили, всё, живём дальше, не забыл?!

Но речь, обещавшая стать страстной, была прервана звонком телефона. Доставка еды из ресторана была безупречной. Граф сходил, принял заказ, разложил всё по тарелкам, поставил на стол. Юна за это время не сдвинулась с места.

Не стоило приезжать. Мила, конечно, волновалась и очень просила, но она, судя по всему, вообще впечатлительная особа, а вот быть снова наедине с Графом… и ругаться… нет, это было слишком.

— Прости, — тихо произнёс Граф.

— За что? — ответила Юна.

Граф сжал губы. Действительно, слишком много неприятностей он принёс этой девушке, чтобы отделаться одни лишь словом.

— Ты права, ваши отношения с Эдгаром — не моё дело. Но то, когда ты была у меня в последний раз, это не было просто сексом, та ночь была замечательной.

Юна грустно улыбнулась и подавила подступившие слёзы.

— И прости за то, что бросил тебя. Звёздочка… — Граф приблизился к ней, опустился на колени и коснулся губами её живота. Обнял.

— Доктор сказал, что ребёнок бы всё равно не выжил, — сквозь ком в горле произнесла Юна и погладила мужчину по чёрным волосам. — Я толком не поняла, какой-то вирус или болезнь…

Руки Графа напряглись.

— Как это произошло?

— После тренировки с группой у меня открылось кровотечение, Кати вызвала врача, я плохо помню, — ответила Юна тихо. — Граф, я больше не хочу вспоминать, пожалуйста. Мне было очень плохо тогда, но я справилась, не хочу возвращаться.

Проклятье, она потеряла их малыша и пережила эту утрату одна, без него.

Граф обнял бёдра девушки, запуска руки под её майку, и поднял наверх. Коснулся губами обнажённого живота и зажмурил глаза, когда те защипало.

— Я… я не могу иметь детей, — прошептал он. — Каждый проклятый врач, к которому я обращался, говорил, что я никогда не стану отцом. Вирус Ихе, бич нашего мира. Потому я и не поверил тебе, возможность, что твой ребёнок был от меня — ничтожно мала, а послания о моём якобы отцовстве, приходят каждый день. Я не оправдываю себя, — добавил Граф, так и не оторвавшись от живота Юны, — и я до конце дней буду помнить тот проклятый день, когда выкинул твою записку, но сейчас… я не знаю что делать.

— Ну, для начала поднимись на ноги, — ответила Юна. Граф поднял голову и, улыбнувшись, снова поцеловал девушку в живот.

— Не уверен, что хочу это, отсюда открывается умопомрачительный вид.

— Не надо, Граф, пожалуйста, — тихо попросила Юна и убрала руки за спину, замечая, что продолжает гладить мужчину по голове и наслаждаться мягкостью его волос.

Граф тут же поднялся на ноги и отвернулся к столу, посмотрел на уже остывший ужин, понял, что хотя и не ел давно, но ужинать не хотелось. Пошёл к мини бару, достал оттуда бутылку.

— Вино? — запоздало предложил он Юне.

— Нет. Виски, — ответила она.

Граф удивлённо посмотрел на девушку, достал второй стакан, лёд и поставил на стол.

— Ты его любишь? — спросил Граф.

— Виски?

— Нет! Эдгара. Ты любишь его?

— Конечно, — пожала плечами Юна.

— В газетах писали, что вы вместе пришли в школу. Ты ведь не родилась в горах на парящем острове?

— Почему ты спрашиваешь? — поинтересовалась Юна, взяла в руки стакан и с ногами залезла в кресло, стоявшее рядом со столом. Погладила Бу, прыгнувшего к ней на колени.

— Просто поддерживаю разговор. Могу поинтересоваться погодой, если это тебе ближе, — пробубнил Граф и залпом осушил свой стакан.

— Любишь пустую болтовню? — Юна тоже отпила из своего бокала.

Граф усмехнулся и покачал головой.

— А ты, любишь Милу?

— Люблю?… — потянул Граф. — Нет. Она добрая, нежная, из хорошей семьи и с прекрасными манерами, да и выглядит превосходно, Мила будет прекрасной женой и хозяйкой в доме. Наверно, её было бы легко полюбить, но я не могу.

Образовалась неловкая тишина. К ужину никто так и не притронулся. Граф сделал ещё один глоток виски, чувствуя, как жидкость обожгла горло и живот следом за ним. Он продолжал проигрывать в воображении как Юна плачет об их потере, снова и снова, и ему определённо было сейчас плевать на ту, кого назвал своей невестой.

— Я у тебя сегодня останусь, можно? — тихо спросила Юна, когда молчание начало уже оглушать.

Граф поднял глаза.

— Эдгар обещал дать мне группу, завтра первое занятие, и мне рано вставать, — добавила она совсем тихо.

— Конечно. Можешь занять гостевой дом или комнату тут, — с готовностью ответил Граф.

— Лучше тут. — Оставаться в том доме и спать в кровати, где они были вместе, нет, Юна определённо этого не хотела. — Проводишь меня?

Граф протянул руку, предлагая помочь, Юна её не приняла, обняла своего дракона и поднялась на ноги. Молча вышла из кухни вслед за мужчиной, поднялась наверх и повернула направо, в противоположную сторону от хозяйской спальни и зашла в одну из комнат, открытую Графом.

— Во сколько тебе нужно быть в студии? Я отвезу тебя, — хмуро спросил он.

— В девять начало, а я обычно приезжаю в восемь. Но не стоит волноваться, я могу попросить Кати…

— Нет! — резко выкрикнул Граф. — Я отвезу тебя, звёздочка. Спокойной ночи. — Развернулся и ушёл. Если бы он задержался хоть на секунду, но не смог бы удержаться. Юна была в его доме, а его мозг, пропитанный горем и алкоголем, пусть и пришёл в норму на поразительно короткое время, но всё же отказывался адекватно оценивать реальность. Он снова хотел её. До боли.

— Вот уж действительно кретин, — ругался на себя Граф, заходя в свою спальню и хлопая дверью. Обидел, бросил в этой проклятой деревне, одну с ребёнком, потом тут… был грубым, наглым и высокомерным, а в довершении всего она потеряла малыша по его вине. Их малыша.

Граф со всей силой врезал кулаком в дверь. Та выдержала удар, хотя и заскрипела, рискуя рассыпаться на щепки. Но этим мужчина не ограничился, прошёлся по комнате, хватая попутно с камина декоративный подсвечник, и с рёвом запусти его в окно, разбивая его вдребезги. Следующим был торшер. Граф взял его за ножку, развернулся, замахнулся и в последний миг остановил себя от броска. Дверь в спальню открылась и на пороге появилась перепуганная Юна.

— Граф! Что случилась?!

— Ничего, — абсолютно спокойным голосом ответил он и поставил торшер на место.

— Ты громишь свою спальню?

— Да. Прости, что напугал, — всё так же ровным тоном произнёс Граф. Осмотрел комнату, где уже пять дней не убирались, смятую постель, бутылки у кровати, разбитые вещи, и стало противно, что Юна это всё видит. Хотя, судя по её ошалевшим глазам, она не обращала внимания на беспорядок.

— Идём, я провожу тебя.

— А ты будешь спать здесь? — спросила она, словно прочитав мысли Графа. Тот брезгливо скривился.

— Нет, я спать не хочу. Пойду вниз. Нужно вызвать прислугу, чтобы привели дом в порядок.

— Я с тобой пойду!

Граф удивлённо посмотрел на девушку. Юна, казалось, вообще не обращала на него внимания, просто стояла в дверях, гладила своего любимца и смотрела куда-то в сторону, изучает его беспорядок.

Проклятье, она боится. Неожиданная мысль заставила Графа в очередной раз почувствовать себя кретином. Ночью в чужом доме, одна, а ещё звуки ломающейся мебели и звон стекла. Ему стоило подумать об этом, но сексуальная неудовлетворённость и сильная тревога, в сочетании с чувством вины, держали его на пределе.

— Идём, звёздочка, — взял он её за руку, но пошёл не вниз, где хотел переждать и успокоиться, а в гостевую комнату. Открыл дверь. — Ложись, я буду с тобой. Если хочешь, можешь не раздеваться.

Юна нервно вздохнула и посмотрела на кровать. Спать хотелось настолько сильно, что глаза слипались, но Граф… он стоял так близко и сказал, что будет рядом. Нет, она же решила, что больше между ними ничего не будет. Последняя ночь вместе, точнее рядом, и всё, на этом их отношения закончатся. Значит можно раздеться… не спать же в одежде, в самом деле. Решительно прошла вперёд и начала снимать с себя одежду.

— Ты ведь сегодня была на съёмочной площадке? — спросил Граф и отвернулся, чтобы не видеть Юну. Он предложил ей остаться в одежде, но она раздевается… нет, стоять рядом и ничего не делать, будет сложно. Только не тогда, когда нежная, белая кожа, о которой он мечтал, так близко, только не тогда, когда Юна будет лежать рядом.

— Да, — ответила она.

— А где твой меч? — Проклятье, ему определённо было плевать на меч, но девушка уже начала раздеваться. Её чёрный костюм, в котором она работает на съёмочной площадке, и сексуальным назвать нельзя, плотные брюки и хотя и обтягивающая, но закрытая майка, но они на Юне сидели потрясающе. Она обняла себя руками, снимая верх, неспешно, словно позируя и демонстрируя своё прекрасное тело, но это не так, как актёр Граф видел, что грация девушки настоящая, без притворств.

Юна полностью разделась и неспешно, покачивая своими шикарными бёдрами, пошла к кровати. Легла и накрылась одеялом. Да, так лучше… хотя и не на много.

— Меч дома. Я больше не стану махать им в угоду рекламы себя или студии Эдгара. Не думаю, что Мастер бы это одобрил, — ответила Юна и прогнала прыгнувшего к ней дракона. Тот, нисколько не обиделся, пошёл в кресло и лёг там.

Граф ещё раз вдохнул живительный воздух, но силы не прибавилось. Он хотел её. Снова. Почувствовать нежное тело под собой, вспомнить вкус губ и услышать сладкие стоны наслаждения.

Зря он об этом подумал…

Юна опустила взгляд, штаны Графа в области паха заметно увеличились в размере. Тонкая ткань никак не могла спрятать безумное возбуждение, а выставила его в наилучшем свете. Сжала губы, чтобы спрятать улыбку, протянула руку вверх и легла на неё. Невинный жест этой чертовки заставил эрекцию мужчины болезненно напрячься.

— Побудешь со мной, пока я не усну? — тихо попросила она. — К дому Эдгара я привыкла, а твой кажется чужим.

Ох, о чём она просит…

— Конечно, — ответил Граф. Разумеется, кем бы он был, сказав «нет» после всего произошедшего. Осмотрелся. Единственное кресло, бывшее в комнате было занято любимцем Юны. Рядом стоял ещё пуфик, но не сидеть же на нём. Подошёл к кровати и прилёг на самый её край поверх одеяла. Юна улыбнулась ещё шире.

— Чему ты радуешься? — спросил Граф, пожалуй, слишком грубо.

— Что с тобой всё в порядке, — ответила она. — Тебя не было так долго, Карл переживал, Кати тоже, хотя и не признавалась, а когда появилась Мила и попросила навестить тебя, я испугалась.

Граф покачал головой. Поступок Милы его поразил, если не сказать больше. Но, как бы то ни было, думать о ней он не собирался.

— Я бы хотел, чтобы всё было иначе.

— Иначе? Граф, о чём ты говоришь? Мы люди из разных миров. Если бы не было ребёнка, и я бы осталась в деревне. Ты бы пришёл за мной?

Граф покачал головой.

— А если бы ребёночек остался с нами, взял бы меня в свою семью?

— Не знаю… — К таким вопросам Граф не был готов.

— Нет. Потому что меня поимела вся деревня. Ведь так? — спросила Юна, и её голос не дрогнул.

— Что ты такое говоришь? — возмутился Граф.

— Ты мне не веришь. Не веришь до сих пор. Я могу дать тебе обещание, что очень, очень долго у меня не было мужчины до тебя, и никого после. Ты можешь сказать мне тоже самое?

— Нет, — ответил Граф, чувствуя себя грязным извращенцем. Всего за четыре месяца он перетаскал в свою постель, пожалуй, всех девушек с белыми волосами и карими глазами, пытаясь найти в них дикарку из далёкой деревни, и после этого смел обвинять Юну?

— А Эдгар? — вдруг спросил Граф и приподнялся на кровати.

— Что «Эдгар»?

— Ты сказала, что никого у тебя не было! — выкрикнул он, чувствуя, что эта девчонка снова пытается одурачить его. Вся такая нежная и правильная, и говорит именно то, чтобы заставить его чувствовать себя дерьмом.

— Так и есть… постой, ты думаешь, что он мой любовник? — воскликнула Юна.

— Нет, добрый волшебник! — съязвил Граф.

Юна сжала в руках одеяло, чтобы сдержаться и не врезать Графу.

— Что ты такое говоришь?

— О, значит, ты не отдалась мне тогда, в своей деревне? Помнится, даже не сомневалась!

— Что? — просипела Юна. Она отдала ему всю себя, душу, а он просто ушёл. Тогда она попыталась понять его, но сейчас Граф фактически сообщил, что считает её шлюхой.

— И на вечеринке… — продолжил свои обвинения Граф. — Много у тебя было вот таких как я, кому ты запудрила мозги так, что я только и думаю, как трахнуть тебя?

— Ты другой.

— Разумеется! — фыркнул Граф.

С Юны было достаточно. Она последние одиннадцать лет пыталась забыть свою прошлую жизнь, полную лишь боли, и забыла. Школа на парящей земле помогла понять, что она нормальный человек, такой же, как все, что она личность. Ехала в город, боясь, что воспоминания будут мучить её, но нет, этого не было… до недавнего времени. Граф каждый раз заставлял вспомнить.

— Может быть, я была глупа! — выкрикнула Юна в сердцах. — Поверила тебе, твоему обаянию секс символа, хотела почувствовать, как это заниматься сексом с кем-то кто видит во мне женщину.

Граф отвернулся, не выдержав горячего взгляда девушки.

— Ты сказала, что у тебя годами не было мужчины до меня, пусть будет так.

— Но ты мне не веришь.

— Нет.

— Спокойной ночи. И не беспокойся относительно моей персоны, я позвоню своему «любовнику», он меня отвезёт, — прошипела Юна.

— Нет! Отвезу тебя я! А теперь спи, я буду рядом, — грубо ответил Граф.

— Иди к себе…

— Я сказал: спи, звёздочка, — прошипел Граф. — Иначе я тебя привяжу к кровати.

Юна ничего не стала отвечать. Отвернулась от мужчины и закрыла глаза, чувствуя, что те защипало от слёз.