Часть III. Второй Карибский Фронт.

«Трудный военный маневр: превратить обходный путь в прямой, превратить бедствие в выгоду. Тот, кто, предпринимая движение по обходному пути, отвлекает противника выгодой и потому, выступив позже него, приходит раньше него, тот понимает тактику обходного движения».

Сунь Цзы. «Искусство войны»

1. Великая пиратская империя Тортуга.

Утро. Восточные Багамы. Остров Тукан.

80 км к северо-западу от Майя.

35 км к северо-востоку от Аклин.

Небольшой любительский гидроплан «Piper Cub» образца 1930-го года (до сих пор распространенный во многих тропических морских странах) стоял на мелководье у пологого песчаного пляжа, на необитаемом островке Тукан. Экипаж гидроплана (Юл Фоске, Маргарита Кларион, Вулф Леман и Кави Айви), высадился на пляж, чтобы перекусить на твердой земле, пока есть возможность, и немного времени...

Маргарита допила кофе, хлопнула ладонью по песку и буркнула:

— Блин! Была бы тут Ивор... В смысле Хйор... Она бы точно всех подбодрила.

— Хйор, — задумчиво произнес Леман, — уже подлетает к Никарагуа.

— Рита! – окликнула Айви, — я скажу, о чем ты думаешь. О тех полста ребятах, которые погибли на берегу Бетти Бей. Тебе кажется, что это мы их убили.

— Нет, — молодая агрендка покрутила головой, — я думаю о том, что мы это допустили, а значит, что-то неправильно. Я понимаю: мы были должны отвлечь внимание от наших пеонов, а иначе не получалось... Но мне тошно, когда вот так гибнут хорошие люди.

— Нам надо было не только отвлечь внимание, — заметил Фоске, — но и потянуть время. Послезавтра ураган Жаклин подойдет к Наветренным островам, и...

— ...И начнется очередная куча работы, — договорила Айви.

— Давайте не забегать вперед, — предложил Леман, — у нас в программе агрессия пиратов Тортуги на Восточные Багамы с аннексией островов Игуана и Аклин.

— Организовать это как следует без дона Мозеса, будет непросто, — сказала Кави Айви.

— Да. Потеря Мозеса, это проблема. Но, я иду в поход на Аклин вместе с пиратами, как военспец, а кое-какой опыт рейдов у меня есть... Думаю, мы справимся.

— Я тоже так думаю, — объявила Маргарита, — тем более, на Игуане они уже справились!

— Хоп, — Леман глянул на часы, и удовлетворенно кивнул, — Все по графику

— Рита, ты их уже видишь? — спросил Фоске.

— Да. Вот их первый траулер. Смотри, — Маргарита вытянула руку на юг.

— ...И второй тоже, — добавил Леман, вглядываясь в горизонт, за которым был остров Игуана, а дальше — Тортуга и Большой Гаити.

Через полчаса около пляжа острова Тукан бросили якоря два малых траулера. Могло показаться, что это просто рыбаки подошли к берегу, чтобы размять ноги. Рыбаков, на таких 30-метровых траулерах, должно было быть человек по семь, но грузовая емкость рассчитана на 40 тонн рыбы. Правда, сейчас загрузка, состояла вовсе не из рыбы...

— Как селедки из бочки, — прокомментировала Айви, глядя на толпу крепких парней — негров, преодолевающих бегом вброд прибрежную полосу воды. Негры были одеты в одинаковые пестрые желто-зеленые рубашки и штаны, и каждый нес на левом плече рюкзачок той же раскраски.

— Батальон!.. — рявкнул Вулф Леман, вставая на ноги, — стройся, офицеры ко мне.

— Инженерный инструктаж, — напомнила Кави Айви, обращаясь к Фоске и Маргарите.

— Понятно, – отозвался Юл Фоске и пошел к группе холмиков чуть в глубине острова. Невнимательному человеку могло показаться, что холмики естественные, но при более внимательном рассмотрении становилось ясно, что это штабеля каких-то предметов, накрытые маскировочным полотном под цвет песка.

— Юл, я помогу, — сказала Маргарита, направляясь вслед за ним.

Тем временем, Вулф Леман, прошелся перед строем и громко, четко произнес.

— Сегодня мы совершим вооруженную агрессию на острова Аклин, что в 35 км к юго-западу от нас. Эти острова имеют форму подковы, изгибом на восток. Их площадь 600 квадрат-км. Постоянных жителей менее тысячи. Аэропорт один, он находится к югу от изгиба подковы, и его мы возьмем под контроль в первую очередь. Всю диспетчерскую технику мы должны отключить, а запасы горючего распределить с целью минирования ключевых точек. Мэрия — второй объект, который надо взять под контроль. Это северо-запад подковы, я покажу на схеме, когда будем уточнять детали.

— Мы будем работать в основном, после заката, да? – спросил майор.

— Да. Поэтому, следует до заката скрытно распределиться на рубежах атаки.

— Ясно...

— Очень хорошо, — Леман кивнул, — а теперь инструктаж по инженерным работам.

К этому моменту, маскировочные полотна со всех штабелей были сняты. Маргарита Кларион стоял рядом с центральным штабелем, как школьная учительница у доски. Дождавшись, когда бойцы построятся удобным образом, она похлопала ладонью по штабелю.

— Парни! Вы видите листы строительного картона нового, экспериментального класса, отличающегося бешеной дешевизной. Правда, пока это полное говно. Дом из такого картона развалится после нескольких дождей. Но нас это не волнует, потому что мы создаем укрепленный район, который должен простоять всего сутки. Потом его очень качественно разбомбят. Для строительства, нам понадобятся вот эти листы, а также бамбуковые палки и рогатины, они в соседнем штабеле, смотрите... И строительные алюминиевые скрепки, они вон в тех мешках. План укрепленного района вот на этом ватмане. Потом мы его развернем, и все посмотрят. Технология строительства проста. Сейчас мне нужны восемь волонтеров, и мы вместе за четверть часа построим такой капонир, что у пилота ВВС Альянса потекут слюнки от желания это разбомбить.

— А боевая техника будет? – спросил какой-то молодой лейтенант.

— Боевая техника, — вмешался Фоске, — в крайних штабелях слева. Там есть несколько десантных бронемашин, самоходных артиллерийских орудий небольшого калибра, и зенитных установок с радарами. Разумеется, все это надувное. Там есть инструкция.

— Раз вы спросили, — добавил Леман, — то вы и займетесь надуванием этой техники. Но сначала прочтите инструкцию, и пользуйтесь компрессором аккуратно, ОК? Вперед.

Маргарита переждала хохот нескольких сотен глоток, и продолжила.

— Боевая мощь нашего укрепленного района многократно усиливается наличием в нем погруженных в воду сооружений, вроде дзотов – водолазных колоколов. Наличие над такими дзотами слоя воды затрудняет их разрушение ракетно-бомбовыми ударами. Я предлагаю всем повернуться и посмотреть на дальний левый угол склада. Вот эта куча бракованных конусов из алюминиевого листа станет верхушками дзотов... Где восемь волонтеров? Ага. Ну, пошли строить образцовый капонир. И – внимание: работы надо завершить в 15:00., ведь не позднее, чем в 17:00 начнет летать приемная комиссия.

— Кто? — удивленно спросил один из бойцов.

— Авиа-разведка альянса, — пояснил Фоске.

— А про авиа-разведку, это точно? – спросил майор, командующий батальоном.

— Это точно, — вмешалась Кави Айви, — потому что мы им сообщим, что тут готовится вооруженная агрессия. У Альянса есть нормативы реагирования для таких ситуаций.

— В любом случае, — добавила Маргарита, — им придется успеть до 18:00, потому что дальше – закат и визуальная авиа-разведка неэффективна.

— Ясно. Маргарита, а можно задать личный вопрос?

— Задавайте, никаких проблем.

— Просто интересно, — сказал он, — как вы оказались в военной команде?

— На Агренде, — ответила она, — мой отец был капитаном гвардии президента Эббота, и погиб в бою 8 лет назад, защищая Порт-Роал. Мы такие дела без ответа не оставляем.


Ближе к вечеру. Агренда.

Город Порт-Роал превратился в фантом, это было понятно с первого взгляда каждому здравомыслящему человеку. Первые короткие ливни – прелюдия к обычному летнему сезону штормовых циклонов, смыли пепел, мелкие угли и мусор, но теперь, в отмытом состоянии, Порт-Роал выглядел, как руины заштатного средневекового замка вместе с руинами окружающих деревень. Объективно, он был даже менее пригоден для жизни человеческих существ, чем такие руины. В средние века разрушение городов не могло породить огромного количества битого стекла и фарфора, рваного листового металла и обломков бетона, висящих на жилах арматуры.

Пакистанские «голубые каски» смотрели на бывший город с некоторым ужасом, и их можно было понять. Даже один брошенный полуразрушенный дом вызывает древние страхи, а здесь — сотни таких домов. Ахмад Нурали «сердар» (командир), 4-тысячного корпуса миротворцев, едва взглянув на Порт-Роал с пристани, куда доставил «голубых касок» десантный корабль, тут же отдал приказ устроить палаточный лагерь около ближайшего водоисточника, в стороне от всего этого. Офицеры посмотрели на него с нескрываемой благодарностью, они не заглядывали далеко вперед, а сердар уже сейчас думал о том, что будет, если миссия в этом гиблом месте затянется. Как солдаты будут чувствовать себя в сезон циклонов, со штормовым ветром и мощными ливнями, если придется жить в палатках? Сколько из них заболеют или впадут в глубокую апатию?

Сердар надеялся, что это удастся объяснить мистеру Байгону, высокопоставленному чиновнику Контрольной службы ООН и Маноло Гуарани, временному председателю правительства Агренды, но когда эти двое прилетели сюда на вертолете, с охраной из нескольких спецназовцев Французского иностранного легиона, стало ясно: говорить с такими людьми нет смысла. Байгон выглядел пожилым клерком службы судебных исполнителей, приехавшим оформить опись арестованного имущества, а Гуарани, по-видимому, было на все наплевать: он прилетел только потому, что его заставили.

Чиновник КС ООН выслушал формальный рапорт сердара и сердито спросил:

— Мистер Нурали, почему еще не начаты восстановительные работы? Через две недели намечены выборы президента, а столица похожа на развалины.

— Но, мы прибыли только сегодня утром, мистер Байгон. Необходимо было устроить палаточный лагерь, и мы это успели. Завтра, если это необходимо, мы начнем...

— Зачем вам палатки, если есть город? – перебил чиновник, — Надо было распределить миротворцев по домам, с согласия собственников, естественно.

— Но, тут никого нет, мы не можем найти собственников.

— Да, это проблема, — с неожиданной легкостью, согласился Байгон, — мы, сотрудники миротворческой миссии, должны показывать пример уважения к собственности, и вы правильно поступили, что не заняли дома без соблюдения законного порядка. А как развиваются контакты с местным населением? Оно с пониманием к вам относится?

— Оно никак не относится, мистер Байгон, потому что мы его не видели.

— Это тоже проблема, мистер Нурали. Нам нужно составлять списки избирателей, это требование закона. Пожалуйста, займитесь поисками местных жителей. Регистрация начнется послезавтра, из этого и следует исходить.

Сердар посмотрел на изрезанную линию гор, которая, по мере того, как диск солнца двигался к закату, переходила от изумрудных тонов к сине-зеленым.

— Я думаю, мистер Байгон, что население прячется в горах, но перед темнотой я бы не отправлял туда никого, потому что в темноте... В темноте легко получить травму.

— Да, вы снова правы. Пошлите своих людей на поиски рано утром. Вероятно, в горах фермеры, они встают рано, и их можно как раз застать перед началом рабочего дня.

— Да, мистер Байгон, — обреченно согласился Нурали. Он полагал, что в горах прячутся далеко не фермеры, и даже днем лезть туда крайне опасно. Но... Хорошо хоть, что не сейчас, на ночь глядя. В темное время суток, в незнакомых горах, поисковую команду перестреляют, как кроликов. Конечно, потери возможны и днем, но... Что делать.

— Мистер Байгон, — вмешался Гуарани, — зачем рисковать людьми? Я привезу столько избирателей, сколько надо. Триста хватит?

— Откуда вы их привезете? – спросил чиновник КС ООН.

— С Доминиканы.

— С Доминиканы? В каком смысле?

— В смысле, — пояснил временный председатель правительства Агренды, — из страны в восточной половине острова Гаити. Страна называется Доминиканская республики. В деревнях там такая нищета, что можно нанять сколько угодно людей. Будет стоить по двадцать баксов на чела, плюс еда, плюс дорога туда и обратно. Если надо, чтобы они побыли на Агренде сколько-то дней, то нужны еще палатки. У «голубых касок» всегда найдется несколько запасных шатров, я правильно говорю, офицер Нурали?

— Да, конечно, — сердар кивнул и посмотрел на этого невысокого, улыбчивого пухлого мулата с уважением. Говорят, что Гуарани, жулик и аферист, но он явно понимал суть ситуации, и сходу предложил хорошее решение... Только бы Байгон согласился...

...Чиновник КС ООН сердито нахмурил брови.

— Что вы мне читаете лекции по географии? Я знаю, где Доминикана. Но нам нужны на выборах граждане Агренды, вы понимаете?

— Никаких проблем, — Гуарани улыбнулся и добродушно развел руками, — за двадцатку баксов, доминиканцы любому скажут, что они агрендцы. Кто проверит? Если надо, мы быстро наштампуем им агрендские паспорта, а после голосования, отберем. У меня на Тобаго есть хорошие ребята с типографией, они не задают лишних вопросов.

— Стоп! – строго произнес Байгон, — я не желаю вдаваться в детали, но все должно быть абсолютно законно, вы понимаете?

— Конечно, я понимаю, — Гуарани улыбнулся еще шире, — все будет абсолютно законно.

— ...И, — добавил чиновник, — триста избирателей это мало. На Агренде почти 40 тысяч граждан, имеющих право голоса, так значится в базе данных ООН. Выборы считаются легитимными, если в них приняло участие не менее четверти населения.

— Побойтесь бога, мистер Байгон! Я согласен: триста это мало. Пусть будет пятьсот.

— Это несерьезно, — сказал чиновник КС ООН, — на выборы приедут телерепортеры.

— Ладно, тысяча, — прошептал Гуарани, — полновесная тысячи избирателей.

— Три тысячи на четыре недели, — ответил Байгон, после паузы.

Временный председатель правительства Агренды в отчаянии схватился за голову.

— О, Хесус и Мария! Три тысячи на четыре недели? Это ужасно! Это...

— ...Необходимо, — твердо перебил его чиновник, — и эти три тысячи должны показаться репортерам. Предвыборный митинг на площади. Я смотрел карту, здесь есть ратушная площадь, и она должна быть приведена в порядок послезавтра, к приезду избирателей. Мистер Нурали, это задача для вашего корпуса миротворцев. Надеюсь, вы справитесь.

— Да, сэр, — выдавил из себя пакистанский сердар, понимая, что его солдатам придется выполнять функции чернорабочих, но это, все-таки, лучше, чем лазать по тропинкам в незнакомых горах, возможно — под огнем партизан.

— Послезавтра?! – горестно всплеснув руками, воскликнул Гуарани, — О, святая троица! Привезти три тысячи избирателей послезавтра? Но мистер Байгон!!!

— Никаких возражений, — жестко уточнил чиновник, — репортеры будут послезавтра, и сдвинуть срок невозможно. Ураган Жаклин уже подойдет к Наветренным островам, и трафик в последующие дни будет затруднен, а PR необходим нам безотлагательно.

— О, святой крест! – Гуарани снова всплеснул руками, — еще и ураган! Если так, то мне придется срочно звонить Николетт.

— Кто это? – спросил Байгон.

— Это одна девушка, она агент по... По всяким таким делам. Понимаете, три тысячи с Доминиканы, на целых четыре недели, это нереально. Придется брать с Гаити.

— Не надо этих деталей, мистер Гуарани! Звоните и решайте проблему.

— Да, конечно... — временный председатель правительства жестом фокусника выхватил мобильный телефон в позолоченном корпусе, и набрал номер.

Несколько секунд ожидания, а потом абонент ответил, и Гуарани радостно взмахнул свободной рукой.

— Колли! Привет! Клянусь небесами, я чертовски рад тебя слышать! Ты где?

... — Что? На Сандинике? А чем занимаешься?

... — О! Это божественно! Это то, что надо!

... — Да, да, мне срочно нужно три тысячи единиц этого самого...

... — Мне они нужны послезавтра к обеду, на Агренде.

... — Да, да, послезавтра. И они должны пробыть там не менее четырех недель.

... — Колли, птичка моя райская, рыбка золотая, это вопрос жизни и смерти...

... — Да, да, просто назови сумму.

... — Сколько?! Ты... Что? Еще и аванс сто процентов?! Колли, я тебя умоляю...

... — Я понимаю, что ты не одна в теме, но нельзя ли сказать этим людям...

... — Слушай, они слишком жестко ведут бизнес, а надо идти навстречу клиенту...

... — Нет, нет, я же не сказал «нет», подожди...

Гуарани повернулся к Байгону и тихо сказал:

— Николетт хочет за доставку избирателей пятьсот баксов за штуку, в сумме полтора миллиона. По-моему, неплохие условия с учетом срочности.

— Эта девушка надежный партнер? – спросил чиновник КС ООН.

— Да, да, она зверски надежная. Просто как скала.

— Хорошо. Я полагаюсь на вашу рекомендацию. Куда переводить деньги?

— Сейчас... Алло! Колли! Да, мы покупаем. Брось мне SMS с номером счета... Жду... Отлично, Колли! Я получил. Деньги будут у тебе, через...

— ...Через два часа, — сказал Байгон, которому Гуарани тут же переадресовал SMS.

— ...Алло, Колли! Деньги будут у тебя через два часа, так что начинай прямо сейчас.

— ...Si! Hasta la vista, baby.

Убирая телефон, Гуарани повернувшись к чиновнику КС ООН.

— Видите, мы тут умеем решать проблемы.

— Да, но это рискованно выглядит и слишком дорого стоит. Вам надо перейти от этого первобытного стиля к тому, как принято вести дела в цивилизованном обществе.

— Конечно! Конечно! – Гуарани энергично закивал головой, — Я прилагаю все усилия...

В этот момент телефон Байгона зазвонил.

— Да, — сказал он, прижав трубку к уху, — Ясно. Спасибо. Отчет я пришлю по e-mail.

— Это про деньги? – поинтересовался Гуарани.

— Это про деньги, — подтвердил чиновник, и тут его телефон снова зазвонил, — Да, это Байгон... Что?

— ...Где этот остров?

— ...Вы сказали: недалеко от Майя! Значит, информатор не так сильно ошибся. Это по-настоящему хорошая новость. Немедленно звоните генералу Соммерсу в Провиденс, на Теркс-и-Кайкос, сошлитесь на меня и пусть он действует, согласно регламенту...

— ...Да, именно срочно. И, как только это случится, дайте информацию в прессу.

Гуарани дождался, пока чиновник КС ООН договорит и уберет телефон, и спросил:

— Это уже не имеет отношения к Агренде?

— Имеет, но косвенно. На Багамах продолжается операция против гангстеров Лерадо. К сожалению, было допущено несколько ошибок... В общем, это не относится к нашим текущим делам. Есть здесь работающий отель, где я могу остановиться на три дня?

— На самом острове Агренда, увы, нет, — ответил Гуарани, — здесь все разрушено. Надо проехать 30 километров отсюда на север. Там островок Рондо, в восьми километрах от северного берега. Очень симпатичный, зеленый, с хорошей бухтой и пляжем. У моего хорошего друга работающий мини-отель на Рондо. Война-войной, а бизнес-бизнесом. Функционирует карибский ресторан и сауна с баром и доп. сервисом.

— Доп. к чему? — не понял Байгон.

— Доп. к... — Гуарани поднял руку и пошевелил двумя пальцами, — ...к бару и сауне.


Это же время. Острова Аклин. Багамы.

Два десятка сотрудников, составлявших весь персонал мэрии Аклин, на протяжении четверти часа уклончиво отвечали на шквал звонков с требованиями объяснить, что творится с диспетчерской службой аэропорта (и сами гадали: что, черт возьми, могло произойти?), когда объяснение без стука вошло к ним в дверь. Точнее, вошли пятеро чернокожих громил, с пистолет-пулеметами «Uzi», и один из персонажей объявил:

— Спокойно, это налет. Всем оставаться на своих местах. Меня зовут Том Сент-Клер, я новый губернатор островов Аклин, которые с этой минуты аннексированы Пиратской Империей Великая Тортуга. Если у кого-то есть возражения, прошу высказываться.

— Мм... Мм... — произнесла молодая девушка – референт мэра.

— У вас есть возражения, мисс? – вежливо поинтересовался Сент-Клер.

— А... А... — продолжила она, – Надеюсь, вы не будете применять к нам насилия?

— Конечно, не будем, мисс. Просто, я вас прошу: напечатайте текст... Вы готовы?

— Д... Да.

— Очень хорошо. Я диктую: «Мы, народ островов Аклин, с искренней радостью...».


Это же время. Борт DHC-6 «Twin Otter» (рейс Гваделупа – Доминикана — Майя).

Легкий 15-метровый самолет с двумя десятками пассажиров вылетел на северо-восток после промежуточной посадки в Пунтакан (на Доминикане, Восточный Гаити), и уже преодолел почти половину дистанции до Майя (Багамы). TV в салоне был настроен на развлекательный канал «Caribbean Shore», и пассажиры несколько удивились, когда симпатичная мулатка – диктор (минутой раньше комментировавшая рэгги-фестиваль, начавшийся на Ямайке), прочла что-то с суфлерской ленты, и внезапно приняла очень серьезный вид, после чего произнесла: «У нас чрезвычайное сообщение. Только что неизвестные, назвавшиеся флотом Пиратской Империей Великая Тортуга, захватили острова Игуана и Аклин, территорию Багамских островов. Жертв нет, но авиа-рейсы временно задерживаются из-за мелких технических проблем. Администрация острова Аклин заявила в эфире о полной лояльности новым властям – императору Великой Тортуги, Ганнибалу де Грамону, и новому губернатору Тому Сент-Клеру...».

В маленьком салоне DHC-6 раздался хохот. Туристы начали живо обсуждать, кто же придумал такой креативный и дерзкий рекламный ход для «раскрутки» островков на периметре маленького залива Аклин, и чего еще можно ожидать от этой рекламной кампании. Высказывались мнения, что на островках Аклин на несколько дней будет отменен запрет на «травку» и «снежок», а в дансингах будут продавать «экстази». Но интуиция Стэна подсказывала: казус с Аклин, это не рекламный трюк, а нечто иное.

Стэн раскрыл ноутбук, набрал несколько слов в строке интернет-поиска, и...

* Репортер NBN сообщает: «В Мэйджер-Хилл, административном районе на северо-западной оконечности Аклин, у здания мэрии вместо полиции какие-то коммандос в камуфляже. Над мэрией багамский флаг заменен на пиратский «Веселый Роджер». В аэропорту в восточной части Аклин, тоже эти коммандос вместо полиции».

* Видеоклип: центр Мэйджер-Хилл, коммандос на мини-джипе, на фоне мэрии. На флагштоке над зданием мэрии наблюдается «Веселый Роджер».

* Видеоклип: аэропорт, посты коммандос около ВПП и в пассажирском зале.

* Видеоклип: туристы на яхтенной пристани непринужденно общаются с группой вооруженных коммандос. У причала — гидроплан с эмблемой «Веселый Роджер».

Трудно было делать какие-то однозначные выводы, но Стэн мог точно сказать: это настоящие коммандос с настоящим оружием. Значит – не рекламный трюк. Но что? Раздумья на эту тему прервал TV-канал «Caribbean Shore» с новым чрезвычайным сообщением: «Пресс-служба базы ВВС Британии на Провиденс (Кайкос) объявила о нанесении авиа-удара по укрепленной базе вооруженных экстремистов на условно-необитаемом островке Тукан, северо-восточнее Аклина. По утверждению британских военных, с этой базы экстремисты атаковали Аклин, и намеревались атаковать еще несколько ближайших Багамских островов. На фото, переданных журналистам, видны капониры и боевая техника на островке Тукан. Подробности пока не сообщаются».

Теперь уже не только интуиция, но и профессиональная логика, подсказывали Стэну: «Великая Тортуга» и «укрепленная база экстремистов» на островке Тукан, это части единого сценария, в котором британские военные играют за болванов. База с мощными бетонными укреплениями и боевой техникой не могла возникнуть на островке Тукан внезапно. Обычные туристы заметили бы ее на стадии строительства и снабжения. От пляжей Аклин до Тукана 35 км, наверняка раз – другой в неделю туда катаются всякие любители робинзонады и просто влюбленные парочки. Значит, базы не было. Но что, в таком случае, на этих фото? И кто заварил эту странную кашу?...


Это же время. Остров Майя.

В поселке, в нескольких сотнях метров от руин отеля «Аркада Бетти», был сооружен полевой пункт питания для спасателей – чтобы перекусить и выпить кофе. На закате, спасательные (точнее, уже криминологические) работы приостановились до утра, и в полевом пункте, кроме дежурного констебля, остались только двое: Огден Локк, мэр городка Абрикос (фактически мэр всего острова Майя), и Томми Шиллер, бизнесмен с островов Кайкос, владелец нового гидроаэродрома-терминала на островке Западный Кайкос, в 80 км к юго-востоку от Майя. Несколько минут назад бизнесмен предложил мэру сюрреалистический проект, и мэр пытался понять, о чем идет речь.

Отхлебнув из пластиковой чашки кофе со сливками, он вздохнул и спросил.

—Томми, давай-ка я попробую изложить своими словами то, что ты сказал. Значит, мы, островитяне Майя, пользуясь «Законом о самоуправлении территорий» от 1996 года, выходим из состава Содружества Багамских островов, и из Британского содружества, становимся суверенным островом, и объявляем войну Британии, верно?

— Точно! — Шиллер кивнул, — Вы объявляете войну Британии в ответ на бомбардировку вашей территории. Это справедливо. В точно такой же ситуации Соединенные Штаты объявили войну Японии в 1941-м, после японской бомбардировки Перл-Харбора.

Мэр сосредоточенно потянул носом, а потом почесал в затылке.

— Вроде, спиртом от тебя не пахнет, но ты несешь какой-то бред. Нас тут на Майя 250 человек, считая маленьких детей. А Британия, это Британия. Мы собираемся подавать жалобу в британский суд и требовать компенсации, потому что у нас не только люди погибли из-за этого ракетного удара, но и экономика разрушена. А ведь только-только бизнес пошел на лад... Но, если мы сейчас начнем чудить с выходом из Багамского и Британского Содружества, и с войной, то нам точно не дадут никаких денег.

— Все наоборот, Огден, – ответил Шиллер, — если вы будете просить через суд, то вам, скорее всего, дадут мелочь на хлеб, а вот если вы поведете себя, как США в 1941-м, то денежный поток и поддержка вашей стране... Я имею в виду островную страну Майя, обеспечены уже сегодня.

— И откуда мы это получим? – скептически поинтересовался Огден Локк.

— Вот это, вопрос по существу, — одобрил бизнесмен, — рассказываю пошагово. Первое. Великий художник – неопостфутурист Ивор Тюр, вечная ему память, был богат. Его титанический талант ценили на всех континентах. Он был так занят художественными проектами, что передал управление своим фондом, оцененным почти в сто миллионов долларов, своей сестре Хйор. Это замечательная и талантливая девушка, она помогает гуманитарному развитию папуасов в Новой Гвинее, у нее хорошая деловая хватка, но одновременно с этим, она кристально честный человек и...

— И? – настороженно спросил Локк.

— ...И у нее древние исландские представления о справедливости. Я говорил с ней по телефону. Знаешь, Огден, она сказала: «Проекты, начатые моим братом продолжатся, а негодяи, убившие его, ответят по вергельду». Ты слышал про исландский вергельд?

— Что-то слышал. По смыслу вроде вендетты, корсиканской кровной мести, верно?

Томми Шиллер сделал паузу, а потом коротко кивнул.

— По смыслу – да, а по содержанию — вдесятеро круче. В общем, если ты вовремя в это впишешься, то, будут и деньги, и много чего еще. Кстати, свои оперативные средства, карманные деньги, более миллиона, Ивор оставил экипажу «Капибары». Ты их знаешь: Вулф Леман и Кави Айви. Они уже вписались в тему с вергельдом, и не прогадают.

— А ты сам вписался? – со здравой фермерской хитростью поинтересовался Локк.

— Пока что я вложил полтора миллиона, — невозмутимо ответил Шиллер, — но, думаю, в ближайшие дни вложить еще. Понимаешь, на войне можно получить прибыль тысячу процентов, никакой гражданский бизнес тут рядом не стоял. На кокаине и то прибыль меньше, чем тут. Все крупные фирмы, и все развитые страны поднялись на войне.

— Тысяча процентов?! – изумленно переспросил мэр Абрикоса.

— Это минимум, — сказал Шиллер, и извлек из кармана листок с распечаткой, — тут мои экономисты примерно посчитали, что получится. Посмотри, это интересно. В графе «финансирование главной сражающейся нации» стоит та сумма, которая причитается островитянам Майя.

— О, срань господня... — произнес Локк, глядя на цифры.

— Следует учесть, – продолжил бизнесмен, — что кроме фондов покойного Ивора Тюра, средств его сестры, и моих скромных капиталов, в проект вовлечены намного большие ресурсы международного сообщества яхтсменов, художников, и LGBT-движения.

— Эх... — мэр почесал в затылке, – я не очень-то в восторге от этих сексуальных... Мм...

— Деньги не пахнут, — отрезал Шиллер, — это знали еще в Древнем Риме.

— Это, да... Верно... — Локк задумался, — послушай, Томми тут написано «сражающейся нации». Нам что, придется по-настоящему воевать с Британией?!

— Конечно, нет, – успокоил его бизнесмен, — смотри, тут есть отдельная графа: «прямое ведение боевых действий», это к вам не относится, это делают совсем другие люди.

Огден Локк облегченно вздохнул.

— Уф... А можно сколько-то денег получить... Ну, в ближайшее время?

— Нужно, Огден! Вот, посмотри, вот запрос на земельный участок под строительство в поселке Флибустьер Бей. Там будет близнец отеля «Аркада». А здесь, в Бетти Бэй, по проекту, предусмотрен мемориал Ивора Тюра. Первый платеж за землю на год вперед появится на счету мэрии через пять минут после того, как ты поставишь подпись.

— Эх... — произнес мэр, — выглядит заманчиво... А вдруг нас будут бомбить?

— Вас будут бомбить, — ответил Шиллер, — если вы будете безответно сидеть и строчить бессмысленные судебные жалобы, потому что остров Майя и соседние необитаемые островки выбраны виртуальным гнездом террористов, чтобы в Лондоне могли пилить деньги военного бюджета на антитеррористические операции. Вот, посмотри: сначала бомбили Бетти Бей, затем, островок Тукан, а потом снова будут бомбить Майя...

— Вот, уроды! – Локк ударил кулаком по столу, — Ну, а если мы объявим эту войну?

— Тогда, скорее всего, вас бомбить не будут, — сообщил бизнесмен.

— Да? А где тут логика?

— Логика, Огден, тут особая. Ты Кэрролла «Алису в зазеркалье» читал?

— Да. Читал в детстве.

— Вот! С войной аналогичный случай.

— Ну... — мэр еще раз почесал в затылке, – тогда надо собирать референдум.

— Время, Огден! Нам надо быстро!

— Не мельтеши, — строго сказал Локк, – у нас референдум это дело на один час. А без авторитетного мнения народа, такие серьезные веши, как война, делать нельзя.

— Час, это нормально, — согласился Шиллер.

2. Первая агрессия против «Первого мира».

Борт DHC-6 «Twin Otter» (рейс Гваделупа – Доминикана — Майя).

Стэн занялся вычерчиванием в блокноте схемы согласованности событий, как учили в разведшколе много лет назад. Хороший старый метод, позволяющий привести мысли в порядок. Он уже пришел к некоторым любопытным выводам, когда последовало новое экстренное сообщение в перерыве развлекательных программ TV-канала.

Caribbean Shore TV.

Только что завершился референдум населения самого восточного Багамского острова Майя, который еще утром оказался в центре мировых новостей. На рассвете ракетным ударом с самолета британских ВВС, на острове Майя был уничтожен объект, который, согласно утверждению британцев, был штабом боевиков-лерадистов, а по сообщениям местных властей и независимых источников – отелем для туристов и яхтсменов. Как отметили независимые источники, при бомбардировке погибло не менее 50 человек.

На референдум Майя были вынесены вопросы о выходе из Содружества Багамских островов и из Британского содружества, о декларации национальной независимости, а также, вопрос объявлении войны Британии. Абсолютное большинство жителей дали утвердительные ответы на все эти вопросы, и Огден Локк мэр – временный правитель Майя, официально объявил о суверенитете острова, и о том, что остров находится в состоянии войны с Британией. Ниже приводится речь Огдена Локка.

*

«Сограждане! Преступная агрессия британцев в Карибском море — закономерный итог десятилетий, на протяжении которых постоянно попиралась мораль в международных отношениях. Сильные и коварные гангстеры объединились для войны против всего человечества. Теперь вызов брошен нам. Британцы предательски нарушили давно установленный между нами мир. Вражеская акция унесла жизни многих наших и иностранных граждан. Народ Майя принял этот вызов. Теперь мы вместе с другими народами воюем за право жить со всеми соседями по планете в условиях свободы и соблюдения основных норм морали, не боясь нападения. Я уверенно говорю, что мы можем гордиться нашим терпением и теми усилиями, которые мы в течение ряда лет прилагали к тому, чтобы в Атлантическом океане установился мир, справедливый и почетный для каждой страны, независимо от ее величины. Это останется предметом нашей гордости и тысячи лет спустя. Точно так же, у любого честного человека, и сегодня, и через тысячи лет – вызовет только негодование вероломство диктаторов Британии, которые готовили агрессию под прикрытием «миротворческой» миссии их специальных посланников в нашем регионе. Политика, которую Британия в течение последних десятилетий проводила в Карибском регионе, была сходна с политикой Гитлера и Муссолини в Европе и Африке. Но сегодня это уже не просто сходство, это копия. Сейчас мы в центре войны, но мы воюем не ради завоеваний или мести, а ради создания такого мира, в котором наша страна, наши дети и наши ценности были бы в безопасности. Мы намерены уничтожить угрозу, исходящую от Британии».

*

Серьезность последнего заявления выглядит несколько спорно. Численность жителей самопровозглашенной Республики Майя всего 250 человек, а экономика базируется на рыболовстве, огородничестве, и обслуживании туристов. Тем не менее, для решения возникшего казуса, на Майя уже направлен полуофициальный представитель ООН, волонтер комитета по правам человека, Стэн Зауэр доктор Прусского Университета...

...Стэн сжал зубы, посмотрел на приближающиеся огни ВПП аэродрома Майя, и на висящий над островом подсвеченный дирижабль сети «Smilesky-Vi», и пожалел, что самолет – это транспорт, с которого не всегда можно сойти. Потом, он вспомнил речь Франклина Рузвельта 9 декабря 1941-го, когда, в ответ на атаку в Перл-Харбор была объявлена война Японии. Речь Огдена Локка повторяла речь 32-го президента США практически дословно, только Япония была заменена на Британию, а Тихий океан на Атлантический. «Такое повторение наверняка не спроста», — подумал Стэн.


На аэродроме его ждала торжественная встреча. Очаровательная антильская метиска, пробившись сквозь маленькую толпу пассажиров, с радостным воплем: «О, док Зауэр! Классно, что вы тоже прилетели сюда!», повисла у него на шее.

— Э... Я тоже рад, Маргарита. Не ожидал вас здесь встретить.

— Здравствуйте, Стэн, — доброжелательно улыбаясь, сказал адриатический европеец, подойдя уже спокойно, поскольку прибывшие пассажиры успели рассредоточиться.

— Добрый вечер, Юл, вас я тоже не ожидал увидеть.

— А мы вместе путешествуем, — пояснила Маргарита Кларион, отлипнув от Стэна и по-свойски обняв за плечи Юла Фоске, «экологического адвоката».

— Вы все, оказывается, знакомы, — заключил коренастый светлокожий и рыжеволосый субъект, лет примерно 35, одетый в клетчатые шорты и рубашку, и вооруженный TV-камерой, — кстати, док Зауэр, я Йотун Йотсон из агентства «Military Extreme Monitor», Акурейри, Исландия. Наша команда объективно и популярно, для массового зрителя, освещает войны, теракты, геноцид, и все такое. Я прилетел сюда, чтобы разобраться в ситуации с убийством нашего великого художника Ивора Тюра. Вы знаете, британцы разбомбили отель тут, на западном берегу Майя, чтобы убить Ивора, который открыл прогрессивному человечеству глаза на грязные игры британских властей с нефтяными шейхами, шахидами и шариатом. Очень легко запомнить, все на «Ш». Что вы об этом думаете, док Зауэр? Наше MEM-agency мигом донесет ваше мнение до зрителя!

— Знаете, мистер Йотсон...

— ...Просто Йотун, — перебил исландец, — сейчас в моде демократичный стиль общения.

— ...Знаете, Йотун, я только прилетел, и еще не составил мнения... Кроме того, я сразу должен вас предупредить, у меня нет официальной миссии на острове Майя.

— Да, я в курсе, что у вас тайная миссия от специального комитета ООН по проблемам распространения ядерного оружия. А вы заранее знали, что ВВС острова Майя начнут ответные военные действия, применив против Британии био-водородную бомбу?

— Что-что? – изумился Стэн.

Йотун Йотсон, продолжая держать Стэна в объективе TV-камеры, пояснил:

— Несколько минут назад, ВВС Майя уничтожили британскую авиабазу Провиденс на островах Кайкос. По всем признакам, была применена био-водородная бомба, ее еще называют «BHB», в отличие от обычной Hydrogen Bomb, которую называют «HB».

— Извините, Йотун, но я пока ничего об этом не знаю.

— Вы не видели последние новости, док Зауэр? Ах, да, ваш самолет в это время как раз заходил на посадку. Мы можем сейчас пойти в бар, я поставлю вам кофе с рюмочкой местного рома, это отличное сочетание. Вы могли бы посмотреть новости, и дать свои комментарии. И, вы, наверное, хотите встретиться с мэром. Он как раз там, в баре.


В баре царило оживление. Публика стучала пивными кружками по столу, все тыкали пальцами в сторону большого TV-экрана и эмоционально комментировали видеоряд. Разобрать что-либо, глядя этот репортаж с середины, было нереально, поэтому, Стэн предоставил исландцу возможность исполнить обещание на счет кофе с ромом, а сам раскрыл ноутбук и ткнул в новостях топ-строчку.

UK Living-TV, London — Caribbean

Мы продолжаем узнавать подробности теракта в международном аэропорту на острове Провиденс — Кайкос (британское заморское владение Теркс-и-Кайкос, севернее острова Гаити). На экране вы видите, что там происходит. Большая часть территории аэропорта охвачена огнем, пожарные расчеты на месте, но, кажется, они чего-то ждут. Сейчас мы спросим у нашего спецкора Эйба Стоуна, который находится на месте событий (в кадре появляется репортер в легком белом костюме, покрытом черными пятнами копоти)...

— ...Эйб, алло, ты можешь сказать, какова сейчас ситуация?

— Да, Нэнси, в общих чертах могу. Сейчас служба безопасности завершает эвакуацию из зоны риска. Тот взрыв был не в гражданском, а в военном секторе. Там есть жертвы, но неясно, сколько. Огонь охватил емкости с керосином, и пожар расширяется.

— Эйб, а почему медлят пожарные?

— Я не знаю точно, но кажется, это связано с боеприпасами, и с радиационной угрозой.

— Эйб, а можно подробнее?

(Слышен громкий взрыв. Виден клубок пламени, взлетающий в темное небо. Репортер пригибается, и автоматически произносит несколько крепких словечек).

— ...Извини, Нэнси. Тут вот так каждые две минуты. В военном секторе стояли боевые самолеты «EF-Typhoon», и боеприпасы. Огонь добирается до них, и они детонируют, а пожарные не могут работать, пока не узнают, что и когда там еще может взорваться.

— Понятно, Эйб. А что ты сказал про радиационную угрозу?

— Тут тоже неясно, Нэнси. Военные, как всегда, не хотят ничего сообщать, пока им не разрешит командование, но среди гражданских служащих ходят слухи, что в аэропорт попала био-водородная бомба. Это сравнительно небольшая по мощности водородная бомба нового типа. Она планирующая, вроде крылатой ракеты. Никто пока не объяснил толком, как у нее устроена боеголовка, и какая доза радиации получается.

— Эйб, а у тебя есть дозиметр, счетчик Гейгера или как это называется?

— У меня нет, но у нескольких человек оказались с собой дозиметры. Тут, за границей рисковой зоны, уровень радиации невысок. Стрелки дозиметров в зеленом секторе.

(Снова взрыв, свист, и вверх взлетают какие-то горящие бесформенные предметы. На экране прыгает изображение, слышна ругань, потом репортер продолжает).

— Нэнси, тут становится жарко. Полисмен требует, чтобы мы отошли на километр.

— Спасибо, Эйб, и ждем тебя в эфире, когда вы с оператором покинете зону риска... А сейчас, последние новости о том, как произошел теракт. У нас на связи Джон Стоуни, пилот борта «Boeing-747», выполнявший рейс Майями – Провиденс... Джон?

— Да, Нэнси. Я слышу.

— Джон, я правильно понимаю, что вы сейчас развернулись, и летите в Доминикану, в аэропорт Санта-Доминго?

— Да. Это наш резервный аэропорт.

— Джон, расскажи, что произошло, когда вы зашли на посадку в Провиденс.

— Рассказываю. Мы стали снижать высоту и скорость, и тут Бак... Это второй пилот... Говорит: слушай, Джон, под нами летела какая-то непонятная пи... Я хотел сказать: посторонний объект. Потом я это тоже увидел. Похоже на маленький самолет-утку на гонках ракетопланов. Оно рядом с Боингом крошечное. Я подумал, вот, м... Вернее, я подумал: этот авиа-любитель очень рисково экспериментирует. Нельзя двигаться так близко от другого воздушного судна. Потом, я сообразил, что это дрон, беспилотный самолет. Такими штуками часто пользуются военные.

— Джон, это был дрон или, все же, крылатая ракета?

— Не знаю, но это долетело до наземного комплекса и взорвалось. Жуткий взрыв, я такое видел только в кино. И я сказал Джону: эй, тут полный пи... Вернее, я сказал, что здесь опасно, и я принял решение набрать высоту, разворачиваться и идти на Доминикану.

— Скажи, Джон, а крылатая ракета прятались под вашим Боингом от ПВО аэропорта?

— Я думаю, да. У нас были какие-то непонятные помехи на радаре, когда мы летели над Восточными Багамскими островами. Я думаю, тогда эта штука подлетела на короткую дистанцию, и для всех других радаров, она слилась с нами.

— Джон, а это могло произойти над островом Майя?

— Запросто. Я думаю, так и было. Как раз, за несколько минут до этого, Майя объявил войну Британии. Мы с Баком еще смеялись, а смешного-то мало.

— Да, действительно... Спасибо, Джон... Сейчас, я сделаю попытку связаться с офисом самопровозглашенной островной республики Майя, восточные Багамы, и...

...И запищал мобайл в кармане у представительного креола средних лет, сидящего на табуретке у стойки бара. Он вытащил трубку, ткнул на ней клавишу и произнес:

— Огден Локк слушает.

— Здравствуйте, мистер Локк, — сказала девушка на экране, — Насколько я знаю, вы глава правительства острова Майя. Это так?

— Я мэр, — лаконично ответил он.

— Ясно, — Нэнси на экране кивнула, — я это и имела в виду. Скажите, теракт в аэропорту Провиденс, и война, объявленная вами Британии, как-нибудь связаны между собой?

— Во Вселенной все как-то связано, — сказал Локк, достал из другого кармана палмтоп, и открыл там какой-то файл. Стэн, наблюдавший за этим, сразу предположил, что у мэра заготовлена шпаргалка. Тем временем, Нэнси задала следующий вопрос.

— Скажите, мистер Локк, вы санкционировали этот удар по аэропорту?

— Такие военно-тактические решения, — ответил мэр, — относятся к компетенции штаба наших вооруженных сил. Я не вмешиваюсь в их профессиональную работу.

— Штаб ваших вооруженных сил? – переспросила она, — а, в справочнике написано, что население острова Майя всего 250 человек, и там нет ничего про вооруженные силы.

— Задайте этот вопрос авторам справочника, — посоветовал он.

— Да... — девушка слегка замялась, — а какова численность ваших вооруженных сил?

— Численность наших вооруженных сил... — мэр сделал паузу, и зачитал ответ из своей шпаргалки, — ...достаточна, чтобы преподать хороший урок вероломным агрессорам.

— Под агрессорами вы имеете в виду британцев, мистер Локк?

— Да. И я об этом говорил. ВВС Британии нанесли авиа-удар по нашей территории, это известный факт, и Лондон этого не отрицает.

— Но, — заметила Нэнси, — в Лондоне говорят, что удар нанесен по штабу террористов.

— Нет, — сказал Огден, — их удар был нанесен по отелю, недавно построенному по нашей национальной программе развития перспективных форм туризма. И сегодня британцы нанесли второй авиа-удар, по строящемуся объекту на острове Тукан.

— Но, — возразила она, — сообщалось, что там была террористическая база.

— Нет. Там строительство международного студенческого центра.

— Но, на аэрофотосъемке видны дзоты и военная техника. Как она там могла оказаться?

— Спросите у британцев, — предложил он, — как они сделали эти фотографии. А если вас интересует реальность, то завтра утром посмотрите прямой репортаж «Smilesky-Vi» о работе комиссии по оценке ущерба на острове Тукан. Вы увидите, что там нет ничего похожего на дзоты и боевую технику, а есть легкие гражданские здания, разрушенные британской бомбардировкой. Только что к нам на остров прибыл представитель ООН, доктор Стэн Зауэр, и представитель исландских mass-media, мистер Йотун Йотсон. Мы надеемся, они примут участие в расследовании преступлений британских агрессоров.

— А в чем состоит миссия представителя ООН? — спросила Нэнси.

— Спросите у самого доктора Зауэра, — предложил мэр, — я передаю ему трубку.

...Это было настолько неожиданно, что у Стэна не нашлось никакой мотивированной возможности отказаться.

— Я слушаю вас, Нэнси, — со вздохом, произнес он.

— Здравствуйте, доктор Зауэр. Скажите, прогнозировала ли ООН такое стремительное развитие военных действий между Британией и Майя?

— У меня нет официальной миссии, — ответил он, — и я не владею этой информацией.

— Понятно, – девушка кивнула, — а насколько сильно осложнилась ваша неофициальная миротворческая миссия после применения био-водородной бомбы на этой войне?

— Сначала, — сказал Стэн, — надо выяснить, каковы последствия ее применения.

— Да, конечно, — согласилась она, — А признаются ли био-водородные бомбы оружием массового поражения, как водородные бомбы, вызвавшие Карибский кризис 1962-го?

— Насколько я знаю, Нэнси, био-водородные бомбы пока не обсуждались в ООН.

— Но доктор Зауэр, это же очень опасно. Мы знаем, что когда какое-то мощное оружие остается вне международного контроля, то размывается граница ядерного конфликта.

— Нэнси, у меня пока слишком мало информации.

— Да, я понимаю, — Нэнси снова кивнула, — но вы поставите этот вопрос перед ООН?

— Разумеется, — ответил Стэн, — я незамедлительно передам туда все, что смогу узнать.

Девушка на экране посмотрела, кажется, на ленту отображения текущей информации (невидимую зрителям), и сообщила:

— Мобильный батальон Майя вторгся на острова Кайкос, и капитан-лейтенант Нгоро, угрожая био-водородной бомбардировкой столицы Теркс-и-Кайкос на Гран-Теркс, потребовал от британских властей: Первое — в течение ста минут объявить по TV о капитуляции. Второе — сдать полномочия некому Национальному комитету Кайкос.


Остров Мартиника, заморская территория Франции в Малой Антильской цепи.

В процессе военно-политических перестановок последних нескольких дней, все, кто управлял силами ООН и Альянса целенаправленно забыли о «живых инструментах», использованных для разминирования руин Порт-Роал, столицы Агренды. Допустим у мистера Байгона спросили о двух тысячах чернокожих рабов (или «пеонов»), которые доставлялись через океан из Сенегала на Тобаго, с Тобаго на Агренду, а оттуда, живые и мертвые, были отправлены на самоходных баржах под охраной сотни гангстеров дона Мозеса, неизвестно куда. Мистер Байгон ответил бы, что он впервые об этом слышит. Более того, он заявил бы: «эта грязная инсинуация, скорее всего, сочинена агентами лерадистов, для разжигания ненависти к цивилизованному миру».

В общем, эта толпа негров банту и охранников мулатов, оказалась лишней в Матрице, вследствие чего, была оттуда вычеркнута. Не было ничего этого. Точка. Но в грубой объективной реальности это никуда не делось. Обе баржи спокойно преодолели около двухсот километров на север, вдоль цепи Койот, мимо острова Висента, и далее, мимо большей части острова Люсия, а после заката высадили всю толпу на северной стороне Люсии, около 40-километрового пролива, отделяющего этот остров от французского острова Мартиника. Тут, по соседству с двумя крупными SPA-отелями, расположился скромный клуб сноркелинга, принадлежащий ничем не примечательной семье Рокос. Разумеется, при клубе имелся склад всякого мелкого оборудования – надувные лодки, маски, ласты, трубки, и недавно вошедшие в моду мини-акваланги «пятиминутки». В просторном ангаре клуба была техника покрупнее: компрессор, электрогенератор и несколько единиц колесного транспорта. В общем — ничего особо интересного.

Бывшие пеоны и бывшие охранники как-то незаметно растворились в зеленой полосе, примыкающей к территории клуба. Этим парням (с боевым опытом, приобретенным в экваториальной Африке) было не впервой маскироваться в густом кустарнике и ждать несколько суток сигнала к атаке. Главное, чтобы была вода и еда, а остальное — фигня. Темное время суток они использовали для освоения незнакомого типа боевых ружей, отличавшихся (что полезно) очень слабым звуком выстрела, похожим на безобидный хлопок, иногда издаваемый автомобильным или мотоциклетным движком. Офицеры и сержанты изучали также карты и схемы будущего театра партизанских действий.

Между тем, во внешнем мире происходили политические события. Дон Мозес (он же – Амазилло Бразоларго) погиб в «случайной авиакатастрофе», а полк его товарища по оружию, суринамского полевого командира Ауруа Пури был блокирован на Висенте. С южной стороны блокаду должны были обеспечивать пакистанские «голубые каски» на Агренде, а с севера – спецназ французского иностранного легиона, который для этого передислоцировался с Мартиники на Люсию и занял позиции на южном берегу. Таким образом, единственная серьезная боевая сила, которая могла бы сдержать вторжение с Люсии на Мартинику, оказалась на 40 км южнее, чем группировка «пеонов», которая, находясь на северном берегу, сейчас готовилась к этому вторжению...

Настала ночь, когда весь имеющийся в сноркелинг-клубе запас надувных лодок типа «Zodiac Heavy Duty» (сотня единиц) и несколько надувных понтонов «Jet-Float» был внезапно приведен в рабочее состояние. Далее, на каждый «зодиак» загрузилось по 20 вооруженных «пеонов» (точнее – конголезских коммандос), а на каждый понтон были погружены по пять квадроциклов и еще кое-какая техника. Эта надувная армада тихо двинулась через пролив к берегу Мартиники. Зодиаки шли на своих штатных движках, понтоны буксировались обычными катерами. Море еще было спокойным, ожидаемый циклон должен был подойти лишь завтра к вечеру, так что, через три часа, штурмовой полк спокойно высадился на пустых (по случаю глубокой ночи) пляжах. Опустевшие «зодиаки» были быстро погружены на понтоны и поехали на буксире у катеров на север, огибая Мартинику, к проливу между этим островом и Сандиникой.

Огромным плюсом Мартиники является хорошо развитая система шоссейных дорог. Французское правительство позаботилось об этом гораздо лучше, чем о благополучии местных жителей (средний доход тут в 5 раз ниже, чем во Франции — это при западно-европейских ценах на товары). Сейчас шоссе, от южного берега к аэропорту и к столице оказались крайне полезны для десанта. Авангард на квадроциклах покатил в ту сторону, по дороге отбуксировав на будущий стрелковый рубеж маленькую батарею реактивных минометов. Основная группа добралась до этого рубежа просто бегом, а арьергардная группа занялась поиском транспорта: угоном автомобилей с парковок.

Все эти действия не могли не привлечь внимания полиции – и полисмены оказались первыми, кто испытал на себе эффективность пневматических ружей полуавтоматов калибра 13 мм. Здесь требуется пояснение: Спрятать в ангаре клуба дюжину легких одноразовых минометов и несколько ящиков мин — несложно, но спрятать стрелковое оружие и боеприпасы на 2000 бойцов – это проблема. Предвидя, что такая проблема возникнет, агрендские спецы год назад разработали штуку, которая в разобранном виде напоминала безобидный комплект: редуктор плюс дыхательная трубка (правда слегка необычной формы) плюс крепление для баллона мини-акваланга, плюс фонарик с пистолетной рукояткой. А, будучи собранным, комплект превращался в пневматическое ружье — полуавтомат, стреляющее 13-мм свинцовыми сферами (крупными картечинами) из грузового пояса для дайвинга. Элегантная разработка, не внушающая подозрений...

К моменту, когда столичное управление полиции Фор-де-Франс получило сигнал об «очередных беспорядках, устроенных левацкой молодежью», в распоряжении десанта имелись уже несколько полицейских машин, оборудованных рациями с доступом в служебную полицейскую сеть, несколько комплектов полицейской униформы, и (что, опять же, неплохо) штатное полицейское стрелковое оружие. На этом этапе командир десантной операции отдал приказ о проведении артподготовки.

3. Атака кокаинового полковника.

Около полуночи.

Островок Рондо-Койот в 8 км к северу от острова Агренда.

Клубный отель, в основном принадлежащий Маноло Гуарани.

Саманта, живописно задрапированная в легкий ярко-лиловый халатик (или скорее в пляжную накидку) стремительно-легкая, сильная и грациозная, как черная пантера, впорхнула в колоритный «в традиционном Карибском стиле» кафе-бар.

— Привет девчонки!... И мальчишки!

— Привет, секс-символ Агренды, — весело и ехидно отозвался чернокожий бармен по прозвищу Пферд, — ты не загребла насмерть этого пожилого дистрофика из ООН?

— Ты отличный парень, Пферд, но нетактичный — заметила Николетт.

— Ты мог бы просто спросить у Саманты: «ну, как?», — добавила Аннет.

— Ну, как? – спросил бармен.

— А-а, — Саманта махнула рукой, — Вроде как убитый китайский мотороллер. Попыхтел десять минут и финиш. Я не понимаю, Аннет, как тебе не наскучило этим заниматься.

Повертев в руке высокий стакан с двухцветным коктейлем, Аннет сообщила:

— Раз на раз не приходится. Вот, недавно я сняла на Гваделупе дядьку – это было круто! Даже деньги брать неудобно. Конечно, я взяла, но скрепя сердце.

— Тот дядька, которого ты вчера узнала по TV? – поинтересовалась Николетт.

— Он самый.

— Это, я думаю, нетипичный случай, — заметила Саманта.

— Нетипичный, — Аннет кивнула, — но тот болван, которого ты сняла, тоже нетипичный. Типичные — веселее. Не как убитый китайский мотороллер, а как слегка подержанный.

— О! Кстати! – воскликнула Николетт, — Вы знаете старый итальянский мотороллер «Vespa» 1946-го года? Ну, блин, тот, на котором в «Римских каникулах» Грегори Пек катает Одри Хепберн? Вспомнили? Так вот, один чел придумал, как штамповать эти мотороллеры из легкого сплава «magenta». На вид машина получается, как в кино.

— А движок? – спросила Саманта.

— Там керамическая газовая микротурбина, и без разницы, наш газ, или французский в баллонах «GDF». У этого мотороллера широкая жопа, туда влезает баллон на полста литров. А прием у машины зверский. Вот тема: продвигать эту штуку туда, где много французов и прочих европейцев. Гвиана, Гваделупа, Мартиника, Доминикана...

Саманта скептически фыркнула.

— Ага, Колли, так тебе и дали ввозить наши ролики в Европу. Уже проверено. Облом.

— Ты не догоняешь, — ответила Николетт, — есть еще один чел, который придумал, как ввозить. Это ни хрена не транспорт. Это сувенир. И продается вместе с альбомом, где фото-слайды Рима. А движок отдельно. Он, как бы, для любительского картинга, а в мотороллер он вставляется на раз. Завинтил четыре гайки, вставил баллон, и поехал.

— Ха... Становится интересно. У того чела варит голова.

— Еще как. Он адвокат-эколог. Ты его знаешь, это Юл Фоске с Адриатики.

— Ха... — повторила Саманта, — в затее есть смысл.

— Какие комиссионные, Колли? – напрямик спросила Аннет.

— Ну... — Николетт задумалась, — вопрос обсуждаемый.

— О! – Саманта ткнула пальцем в TV-экран, — на Мартинике завертелась колбаса.

TF-2 France — Antilles

Экстренное сообщение. Вооруженный мятеж на Мартинике или восстание рабов?

Многие помнят волнения безработной молодежи на Гваделупе и Мартинике в 2009-м. Сейчас ситуация еще серьезнее. Незадолго до полуночи более тысячи молодых людей собрались на южном берегу Мартиники, на пляжах пролива Люсия, и начали громить автостоянки. Когда вмешалась охрана и полиция, громилы обстреляли их из охотничьих ружей, заряженных крупной картечью, или, как говорят в полиции, шрапнелью. Среди полисменов появились убитые и раненые. Громилы захватили несколько полицейских автомобилей, воспользовались служебными рациями, оказались в курсе перемещений дополнительных нарядов полиции. Несколько нарядов попали в засаду, и были просто расстреляны в упор. Мятеж распространился по острову, к нему присоединились еще несколько сотен жителей трущоб. Начались грабежи магазинов и поджоги. В Форт-де-Франс на улицах горят припаркованные автомобили. На большей части острова возник блэкаут, поскольку мятежники подожгли несколько электрических подстанций.

*

У мятежников имеются самодельные ракеты типа известных «Кассам», применяемых террористами на Ближнем Востоке. Несколько таких ракет попали в служебную зону международного аэропорта, и подожгли емкости с авиационным топливом. Пожарные начали борьбу с огнем, но это крайне сложно: блэкаут привел также и к прекращению подачи воды к гидрантам. Ситуация стала уже настолько серьезной, что губернатор Мартиники потребовал вмешательства военных Иностранного легиона, которые в тот момент находились на юге острова Люсия, где принимали участие в международной операции против суринамских наемников, занявших остров Висента.

*

Сейчас три батальона Иностранного легиона перемещаются с Люсии на Мартинику, с целью оказать помощь локальной полиции, которая практически разгромлена. Как и в инциденте 2009-го, мятеж быстро распространился на другие острова, прежде всего, на Гваделупу. В гавани Бас-Тер пытались высадиться с лодок несколько сотен громил, но дислоцированный там небольшой спецотряд международной полиции «Интерпол-2» отогнал их от берега предупредительным пулеметным огнем. Некоторое количество мятежников (или их сторонников из «Карибского Революционного союза»), все-таки проникли на территорию международного аэропорта Ризет, и перекрыли одну из ВПП автоцистернами. Сейчас там работают саперы — цистерны могут быть заминированы.

*

Тем не менее, на Гваделупе мятежники потерпели неудачу, и бежали на юг, к острову Сандиника. Туда же ушла и часть мятежников с другой стороны, с Мартиники. Так на Сандинике возникла критическая обстановка. Локальная полиция призвала граждан не выходить на улицу, а волонтеры сил самообороны, имеющие автоматическое оружие, разместились на ключевых точках и по мегафону объявили мятежникам, что, в случае попытки погромов, откроют огонь на поражение. Несколько коротких перестрелок показали мятежникам, что здесь не будет легкой добычи, и они атаковали резервный городок миротворцев ООН, где находятся триста «голубых касок» из Бангладеш.

Как сообщают репортеры на месте, сейчас там идет бой, слышны выстрелы и взрывы гранат. Локальная полиция отказывается вмешиваться в ситуацию – по словам шефа полиции, все силы заняты защитой домов граждан и объектов инфраструктуры.

*

Как удалось выяснить нашему репортеру, главной причиной мятежа стало то, что на Антильских островах вновь, как двести лет назад, оказалось легализовано рабство, и это произошло с одобрения ООН. Несколько дней назад, три комитета ООН: Комитет по социальным и гуманитарным вопросам и вопросам культуры, комитет по специальным политическим вопросам и вопросам деколонизации, и комитет по правовым вопросам (третий, четвертый и шестой комитеты) опубликовали рескрипт OAR-513 к резолюции Совета ООН по правам человека HRC-16/6 от 24 марта 2011 года. Сама эта резолюция, названная: «Поощрение прав человека и основных свобод благодаря более глубокому пониманию традиционных ценностей человечества», даже сама по себе вызывала ряд сомнений у независимых юристов. Многие открыто говорили, что ООН легализовала семейное и феодальное рабство, и шариатские религиозные суды в исламских странах, входящих в ООН, но отрицающих Всеобщую декларацию прав человека 1948 года.

*

Рескрипт OAR-513 окончательно расставил точки над «i», распространив такие же «традиционные» обоснования на пеонат (обращение в рабство за долги, по заведомо-кабальной кредитной сделке, или за мнимые долги). Всего за три дня, пользуясь этим рескриптом, банковско-коммерческие структуры на Антильских островах приобрели порядка десяти тысяч «пеонов», причем около трех тысяч было вывезено из Африки, совершенно так же, как это происходило двести — триста лет назад. Работорговля, это страшная страница в истории Антильских островов. Большая часть населения здесь – потомки рабов, вывезенных из Африки, выживших благодаря здоровью и силе воли, и добившихся освобождения лишь после многократных кровавых восстаний и войн. Те эксперты, с которыми удалось связаться в течение ночи, утверждают, что применение рескрипта OAR-513 здесь, на Антильских островах (даже если отвлечься от этической стороны вопроса) было чистейшим безумием, и сегодняшнее восстание рабов (давайте называть вещи своими именами) стало закономерным результатом такой политики.

Мятеж пеонов, как полагают политологи, может распространиться на все Антильские острова. Мы продолжаем следить за развитием событий, оставайтесь на нашей волне.


Ночь и раннее утро.

Висента – Койот — Агренда.

Ночью, как только группа Французского иностранного легиона покинула позиции на южном берегу Люсии, а легионерские патрульные катера тоже ушли на север, руки у полковника Аруа Пури на соседней Висенте оказались развязаны. Теперь над полком «снежных коммандос» не висела угроза атаки легионеров, а морская блокада просто исчезла. Путь на юг по треку Койот – Агренда – Венесуэла, был почти открыт. На нем оставалось только два барьера: отряд капо Жоа Рулета на центральных островках цепи Койот и бригада пакистанских миротворцев на Агренде. С капо Рулета можно просто договориться, как хомбре и хомбре. Но вот с «голубыми касками» говорить не о чем — обманут, даже если что-то пообещают. Тут дело решит только сила...

Аруа Пури приказал своим офицерам начинать погрузку полка на заранее выбранные плавсредства, а сам, по направленной микроволновой рации связался с Жоа Рулета.

— Доброй ночи, Жоа. Как твои дела?

— Хвала святой Бригитте, неплохо, а как твои, Аруа?

— Лучше чем вчера, Жоа. Как мне и обещали знающие люди, французским псам ночью пришлось поворачивать оглобли на север. А мне пора в обратный путь на юг.

— Доброй дороги, Аруа, — ответил капо, — передавай от меня привет людям сельвы.

— Передам, Жоа. Мы нормально разойдемся с тобой на цепи Койот? Без проблем, так?

— Со мной ты разойдешься без проблем. Аруа. Между нами ни крови, ни долгов. Но с ооновскими пакистанцами, что на Агренде, тебе будет сложно.

— У меня, — заметил полковник, — есть много оружия, которое дали глупые гринго.

— Я знаю. Тебе дали автоматические 40-мм гранатометы «Mk-Striker», и 25-мм «Crew-Served». Но у первых дальность всего два километра, а вторые, хотя и стреляют почти вдвое дальше, но у них слабоват заряд. Еще тебе дали ручные пулеметы, но они бьют только на километр. Теперь смотри: у «голубых касок» четыре тысячи бойцов.

— Пакистанцы, — презрительно буркнул Пури.

— Подели на два, — сказал Рулета, — все равно, у них перевес. И оружие такое же. И они занимают оборудованную позицию, а тебе придется атаковать их сходу.

— Плохо, — согласился полковник и, после паузы, спросил, — ты что-то предложишь?

— Да, Аруа. У меня есть особый моторный дельтаплан большой грузоподъемности.

— Фи! Это игрушка, чтобы катать туристов. Боевой десант с такого не высадишь.

— Это игрушка, — ответил капо, — чтобы катать что угодно. Она радиоуправляемая. А «голубые каски» думают, что гринго купили все небо, и не ждут оттуда проблем.

— Да, Жоа. Эти пакистанцы не следят за небом, но гринго следят.

— Сегодня, Аруа, гринго следят только за своей задницей. Мятеж пеонов, ты знаешь.

— Так... — произнес полковник, — Это хорошо. А что ты хочешь взамен?

— Ты взял большие призы на Висенте и на Северных Койот. Всякое добро из поместий богатых гринго. Там есть много тяжелых вещей, их можно перевезти по морю, но не по дорогам через Венесуэлу и южную Гайану. Не бросай это, а привези и отдай мне.

— Честная сделка, Жоа. Я согласен. А ты можешь помочь еще кое в чем?

— Береговая охрана Тринидада-и-Тобаго? – спросил капо Рулета.

— Да. Они меня беспокоят.

— У них возникнут разумные опасения, и они не будут тебя беспокоить.

— Это хорошо, Жоа. А что взамен?

— Взамен, Аруа, мне нужна твоя помощь, чтобы сыграть в одну игру.

— Ха! Мне нравятся твои игры, Жоа, но иногда они слишком рискованные.

— Иногда, но не сейчас. Это игра вроде крикета: клюшкой загнать шарики в лунки.

— Мы договорились, — подвел итог полковник, — давай решать по времени, его мало.


Незадолго до рассвета.

Островок Рондо-Койот.

Отсюда до руин Порт-Роал и лагеря «голубых касок» (расположенном на юго-западе острова Агренда) было около 30 км, но взрыв, прогремевший там, имел такую мощность, что в отеле на Рондо зазвенели оконные стекла. Байгон, очень хорошо спавший после вечерней релаксации с ромовыми коктейлями и девушками, и проснувшийся от такого экстремального «будильника» сначала вообще не понял, где находится, а только морщился от тяжести в голове (обыкновенной мести природы за неумеренность на вечеринке). Больше взрывов не было, и Байгон, вздыхая, массируя затылок, и преодолевая дрожь в коленях, повлек свой организм в ванную. Когда он уже стоял под душем, до него донеслась серия негромких гулких ударов, как если бы кто-то вдалеке упражнялся в игре на африканском тамтаме. Байгон не придал этому значения, завершил гигиенические процедуры, влез ногами в тапочки, накинул купальный халат, завязал пояс, и пошел в маленький ресторан отеля, мечтая о чашечке крепкого кофе и большом стакане оранжа... Скорее даже о двух стаканах оранжа.

В ресторане, у стойки бара, в глубокой задумчивости сидел Маноло Гуарани, созерцая полупустую рюмку красного рома. Чернокожий бармен по прозвищу Пферд, протирал высокие стаканы для коктейлей, а пятеро охранников из Французского иностранного легиона, усевшись за одним круглым столиком, пили кофе и нервно курили. Еще трое мужчин и одна женщина (судя по виду – европейцы или североамериканцы) сидели за другим таким же столиком, в углу, и тихо переговаривались. Байгон поздоровался со всеми, получил вялые ответные реплики, и по тону, почувствовал: что-то не так. Он присел за столик к охранникам и обратился с прямым вопросом к лейтенанту Перро.

— Что-то случилось?

— Случилось, сэр. Ночью взбунтовались рабы... Или пеоны... Черт знает, как их теперь называть. На Мартинике все вверх дном, расстреляна большая часть полиции, сожжен аэропорт, и разграблен центр Форт-де-Франс. На Сандинике мятежники раздолбали из минометов лагерь бангладешских «голубых касок». Видимо, там все убиты. Все наши легионерские батальоны отозваны с Люсии на Мартинику и на Гваделупу. Аруа Пури вырвался из блокады, ночью перебросил своих коммандос с Висенты на Агренду. Они атаковали пакистанских «голубых касок» около Порт-Роал, и по-моему, сэр, это самая плохая новость. Об этом уже говорят по TV. Вы можете послушать. Через пару минут начнется выпуск новостей по «TF-2 France — Antilles».

— Стоп! – воскликнул Байгон, — Минутку! А как же авиация? Почему она не уничтожит гангстеров Аруа Пури!? Мне обещали, что истребители-бомбардировщики наготове!

— Были наготове сэр. На Мартинике. Сейчас там одни головешки, аэропорт сгорел.

— Я ничего не понимаю! А кто эти трое джентльменов и дама за угловым столом?

— Это журналисты, сэр, — ответил Перро, — Они прилетели в начале ночи, вы уже легли, поэтому вас не стали будить, и этим занимался мистер Гуарани. По программе, пресса должна была прибыть после обеда, но из-за урагана Жаклин, который скоро начнется, пилоты соглашались лететь с Пуэрто-Рико на Агренду не позже, чем в полночь, чтобы успеть вернуться назад. Слышите: ветер уже крепчает, хотя до шторма еще далеко.

— Командир, скажи про избирателей, — напомнил лейтенанту один из бойцов.

— Да, — Перро кивнул, — Около полудня подойдет морской транспорт, там три тысячи человек, про которых Маноло Гуарани договорился с той девчонкой, Николетт.

— А... — чиновник СБ ООН покрутил головой, — ...Где она, и еще две девушки?

— Наверное, они еще спят, — ответил лейтенант, и добавил, — новости сэр.

TF-2 France — Antilles

Продолжают развиваться драматические события на Наветренных островах. Власти Франции проводят сложные консультации с властями Сандиники и Люсии в связи с мятежом пеонов. Париж настаивает, чтобы они допустили на свою территорию силы Иностранного легиона, чтобы пресечь перемещения групп мятежников. Власти обеих островных республик отказываются и заявляют, что мятеж пеонов был спровоцирован некорректными действиями ООН и французских властей на Антилах. Как отмечают в совместном заявлении лидеры этих стран (цитата): «бессмысленная операция против Агренды, ради проведения которой в регион доставлены полторы тысячи гангстеров и санкционирована работорговля, взорвали здесь хрупкое социальное равновесие».

*

В середине ночи, когда батальоны Французского иностранного легиона преследовали мятежников, уходивших с Мартиники через морской пролив на север, на Сандинику, произошел вооруженный инцидент. Два французских патрульных катера вошли в 12-мильную зону, и были обстреляны с сандиниканского берега. Есть жертвы. Береговая охрана Сандиники отрицает свое участие в этом, но французская сторона считает, что сандиниканцы помогали мятежным пеонам и при обстреле катеров, и при расправе с миротворцами ООН на Сандинике, и при последующем перемещении на Висенту.

Вернемся к текущим событиям. К середине ночи, несколько тысяч восставших рабов, собрались на Сандинике, взяли небольшое скоростное грузовое судно, разместились в морских контейнерах, вышли из порта Росо на юг со скоростью более 30-ти узлов и, миновав острова Мартиника и Люсия, около 5 утра прибыли на остров Висента. Здесь, предводитель восставших пеонов, мистер Гдегу, пообщался с репортером «Caribbean Shore TV». Он сообщил, что его и еще две тысячи граждан Бисау и Конго-Браззавиля, продал в рабство офицер миротворческого корпуса ООН в зоне Бисау-Сенегал. Рабов доставили из особой зоны Казаманс (юго-западный Сенегал) на Тобаго транспортным самолетом ООН, и сдали покупателю.

*

По словам Гдегу, его группа вырвалась из неволи ценой жизни многих своих друзей, и сейчас влилась в ряды борцов против рабства. О расправе с миротворцами на острове Сандиника, Гдегу сказал: «Мы совершили этот справедливый акт возмездия, но мы не остановимся на этом, мы едины с нашими Антильскими братьями, у нас есть оружие. Работорговцы в голубых касках больше не найдут тут поживы, а найдут только свою смерть». Он не исключил возможности совместных действий пеонов со «снежными коммандос» полковника Аруа Пури, и в заключение добавил: «Мы не держим зла на жителей Тобаго, где нас, как скот, сдали работорговцам-гринго, но если там что-то замыслят против нас, мы сожжем все нефтяные платформы Тринидад-и-Тобаго. Мы достали специальные ракеты, и сделаем так, если против нас будут замышлять, да!».

*

А теперь, о событиях на Агренде. Наемники суринамского полковника Аруа Пури вырвались из окружения на Висенте, прошли мимо островков Койот, контролируемых независимыми полевыми командирами, и высадили десант на севере острова Агренда. Десанту предшествовал авиа-налет на позиции миротворцев. Из тех радио-сообщений, которые удалось принять береговой охране Тобаго, ясно, что на городок миротворцев сброшена очень мощная бомба, похожая по своему действию на био-водородную бомбу, примененную вчера вечером в конфликте Майя — Британия на островах Кайкос. Мнения военспецов разделились. Одни говорят, что био-водородные бомбы — это сверхмалые термоядерные заряды мощностью до одной сотой килотонны в тротиловом эквиваленте. Другие считают, что это термобарические заряды, называемые также «боеприпасами объемного взрыва». Военспецы сходятся в оценке мощности, и в картине взрыва: стометровая огненная полусфера, и кольцевая ударная волна с температурой до тысячи градусов Цельсия. Взрыв одной такой бомбы вывел из строя большую часть 4-тысячного контингента миротворцев на Агренде, и сейчас, судя по данным из анонимных источников, десант Аруа Пури продвигается по острову в южном направлении, подавляя сопротивление оставшихся «голубых касок» интенсивным огнем из тяжелых пулеметов и автоматических гранатометов.

*

Только что Аруа Пури сделал заявление по свободному каналу «Termoplane-Vi». Он объявил остров Агренда своей «временной рабочей базой», а миротворцев и группу подготовки свободных выборов – «международными империалистами, подлежащими безусловному уничтожению». На острове Агренда сейчас находится вице — директор Контрольной Службы ООН, мистер Байгон, а также глава переходного правительства Агренды, мистер Гуарани. Об их судьбе пока не известно ничего определенного.

Картинка на экране сменилась, и начался репортаж о саммите на Ямайке... Байгон несколько минут тупо любовался на пожилых карибских негров, которые за круглым столом обсуждали перспективы биотехнологии и правила квотирования вылова рыбы, лобстеров, и мидий. Потом он сообразил, что это явно не относится к его нынешнему положению, и повернулся к лейтенанту Перро.

— Я не понимаю... Этот полковник Аруа Пури... Он что, хочет нас убить?

— Конечно, он хочет, — пробурчал лейтенант, — но для этого надо нас найти, а он пока не догадался прочесать ближайшие островки. Если он не сделает этого до середины дня, считайте, сэр, что нам повезло. Начнется ураган и даже 8 километров до берега станут непростым препятствием. Тогда мы проживем еще несколько дней. А потом...

— Несколько дней? – перебил чиновник КС ООН, — но ведь есть авиация!

— При ветре 40 метров в секунду она не очень-то летает, сэр.

— Что? Я не понимаю! Вы хотите сказать, Перро, что мы никак не защищены? Что сюда могут прийти гангстеры и убить нас, и что нам надо отсиживаться как... Как...

— ...Как крысам в норе, — помог ему Маноло Гуарани, подходя к столику и покачивая в пальцах рюмку с ромом, — Не смотрите с таким удивлением, мистер Байгон. Мы очень здорово влипли. Ваш офицер прав. Если Аруа прочешет островки – нам крышка. Но, я надеюсь, этот гангстер потратит полдня, делая фарш из пакистанцев, а о нас вспомнит, только когда их уже не останется. Но, по проливу будут гулять трехметровые волны, а полковник Аруа Пури не дурак, и не станет рисковать бойцами лишь ради того, чтобы повесить нас сегодня, а не через четыре дня, когда шторм уляжется.

— Повесить? – прошептал Байгон.

— Да, — глава переходного правительства Агренды кивнул и глотнул из рюмки, — такие полевые командиры обычно не тратят боеприпасы попусту. А веревка...

Он не завершил свою тираду о достоинствах веревки, поскольку в ресторан ворвались Николетт, Саманта и Анетт в купальных халатах и тут же сердито затараторили.

— Вот, дерьмо!

— ...Опять влипли!

— ...Вот и верь после этого гринго.

— ...Болваны, прошляпили суринамцев.

— ...Еще эта сраная био-водородная бомба.

— ...Короче, — заключила Николетт, — мистер Байгон, будет лучше, если вы куда-нибудь срочно позвоните, и вызовете морскую пехоту, или какой-нибудь спецназ.

— Э... А... — протянул чиновник КС ООН, — может быть, тут есть «911» или что-то еще, специально для эвакуации из опасных... Э...А... Ситуаций.

— Какое, на хрен, «911»? — сказала Саманта, — спасатели не полетят туда, где стрельба.

— Я... Я сейчас, — пробормотал Байгон и вытащил из кармана халата свой спутниковый телефон, с которым практически никогда не расставался, — ...Я конечно позвоню...

4. Свежий взгляд на войну и финансы.

Это же время, Восточные Багамские острова.

Необитаемый остров Тукан 80 км к северо-западу от Майя.

«Комиссия по оценке ущерба строящемуся международному студенческому центру» вылетела с Майя на гидроплане до восхода, и прибыла на место, когда только-только начало светать. В комиссию входили пятеро:

Стэн Зауэр (доктор Прусского университета и волонтер-представитель ООН).

Кави Айви (доктор Виртуального Университета Маршалловых островов).

Юл Фоске (эколог и адвокат, представитель Народной Академии Намиб-Овамбо).

Йотун Йотсон (репортер «Military Extreme Monitor» из Акурейри, Исландия).

Рой Локк (старший сын и помощник мэра Майя, пилот-любитель).

Ранний вылет объяснялся просто: циклон Жаклин, хотя и не должен был достигнуть штормовой силы на Багамах, но скорость ветра могла к полудню вырасти до уровня, рискованного для любительских полетов. Итак, на рассвете любительский гидроплан коснулся поплавками воды у южного берега Тукан, и мягко подкатил прямо к пляжу.

— Приехали! – объявил Рой, заглушил движок, открыл дверцу и спрыгнул в воду, — тут довольно мелко, можете прыгать. А на песок я выезжать не хочу, чтобы не царапать поплавки попусту.

— Правильно, — одобрила Кави и спрыгнула вслед за ним, — Ух! Отличное место! Мне кажется, студентам здесь понравится.

— Обалдеть, какой пляж... — произнес исландец, спрыгнул, первым вышел на берег, там огляделся, и вынул из кармана складной планшет с компасом, — Док Зауэр, у меня тут удобная распечатка плана-схемы стройки, давайте сориентируемся.

— Надо сопоставить со сметной документацией, — добавил Фоске, включая палмтоп.

— Йотун! — крикнул Рой, нацеливаясь видеокамерой – я буду снимать для истории, а ты комментируй. Потом ты возьмешь свою видеокамеру, и поменяемся ролями.

— Идет, — лаконично согласился исландец.

Стэн быстро прошел чуть вперед и взобрался на маленький холм, с вершины которого открывался более представительный обзор на «студенческий центр». Через минуту он совершенно четко понял, чем исходно были эти разбомбленные руины, состоящие из сломанных бамбуковых каркасов, обгорелых листов строительного картона, и рваных полотен прорезиненной ткани. Неизвестный архитектор спланировал дешевый муляж укрепрайона образца примерно 1940-го года. Что-то в стиле линий Мажино, Зигфрида, Маннергейма... Конечно, муляж копировал (очень грубо) только надземную часть, а не главную, подземную. В общем – то, что надо для обмана безграмотных аналитиков, к которым попали данные авиа-разведки, проведенной второпях, и с большой высоты.

Некоторое время Стэн не мог понять, чем были куски прорезиненной ткани, но потом, рассмотрев один фрагмент, сообразил: это оторванная надувная башня последнего из советских танков, знаменитого T-90. После этого открытия, Стэн уже легко узнавал в пестрых прорезиненных тряпках безоткатные орудия, зенитки, бронетранспортеры...

Тем временем, Йотун Йотсон закончил рассказ об изуверских действиях британских милитаристов, врагов независимости и прогресса в бывших колониях, после чего, как договаривались, поменялся с Роем Локком, Рой, проявляя неплохие актерские задатки, начал демонстрировать то красочные распечатки с 3D –моделей, то кучи мусора. Не меняясь в лице, он соотносил одно с другим, произнося фразы, вроде: «Тут был почти построенный комплекс: планетарий и студенческого кафе. Он должен был выглядеть примерно так... Мистер Фоске, пожалуйста, зачитайте стоимость для протокола»... И адвокат-эколог, не моргнув глазом, зачитывал астрономическую цифру в долларах.

Когда это шоу завершилось, и началось оформление бумажных копий протокола, Стэн недрогнувшей рукой расчеркнулся как доктор Зауэр, и, убедившись, что видеокамеры выключены, деловым тоном отметил.

— Неплохой получился коитус с мозгами телезрителя на фоне картонных домиков.

— По-моему, тоже неплохо, — согласился Рой.

— Натуралистично и эстетично, — добавила Кави Айви.

— Эмоционально и трогательно, — высказал свое мнение Йотсон.

— Юридически достоверно, — констатировал Фоске.

— Да, — Стэн кивнул, — Я согласен со всеми четырьмя репликами, — и мне любопытно: в распределении экономических итогов этой фазы проекта, есть доля доктора Зауэра?

— Разумеется, есть, — тут же ответил Рой, и по его честным глазам было видно: он даже мысли не допускал, что представитель ООН может оказаться не коррумпированным.

Юл Фоске, улыбаясь, выделил контрастным фоном одну клетку с числом в таблице на своем палмтопе, повернул экран к Стэну и спросил:

— Кэш или трек?

— Трек, — ответил Стэн, — я сброшу вам SMS с атрибутами.

— Ясно, — адвокат-эколог кивнул и повернулся к Рою.

— Папа обещал в полдень разослать все, о чем договорились, — сообщил сын мэра.

— У нас есть еще несколько хороших проектов, — добавила Кави Айви, глядя на Стэна.

Он неопределенно качнул головой.

— Вы же понимаете: я далеко не во всем могу участвовать... активным образом.

— Это понятно, — она кивнула, — я имею в виду только те проекты, в которых, в случае возникновения нетактичных вопросов, вы можете дать ответ типа: «я был вынужден согласиться, чтобы не разрушить свою легенду».

— Легенду? – переспросил Стэн, убедительно делая удивленные глаза.

— Вы меня поняли, — констатировала доктор Университета Маршалловых островов.

— Ну... — начал Стэн, думая, как устранить нежелательную неопределенность, и тут его спутниковый телефон издал вибрирующую трель свистка футбольного арбитра. Этот звуковой сигнал соответствовал звонкам шефа.

Стэн сделал рукой жест, в первом приближении означающий «извините, договорим на заявленную тему чуть позже», затем отошел в сторону, вынул трубку и ответил:

— Зауэр слушает.

— Доброе утро, док, — сказал шеф, — у нас возникла интересная научная проблема.

— Понятно. А где она возникла?

— Остров Фламенко в цепи Койот. Там обнаружен новый вид реликтовой фауны. Будет хорошо, если вы сможете немедленно отправиться туда. Там нужен профессионал.

— Но в середине дня там начнется шторм, — напомнил Стэн.

— Я знаю. Но эта реликтовая фауна подвижна. Она не будет ждать.

— Черт... Я не уверен, что удастся найти пилота на такой экстремальный рейд.

— По прогнозам, — сказал шеф, — до вечера сохранится условно-летная погода.

— Это условно, — буркнул Стэн, — а реально, придется искать пилота-камикадзе.

— Нет, док Зауэр. С полетом все не так критично, а с реликтовой фауной – критично.

— Я понял вас. А кто владеет подробной информацией там, на месте?

— Тот парень, — ответил шеф, — у которого вы недавно отдыхали там, в горном лагере.

— Я понял вас, — повторил Стэн, — я постараюсь прилететь максимально быстро... Стэн вернулся к остальным участникам комиссии, и с озадаченным видом произнес:

— Чертовски сложная ситуация. На островках Койот нашли что-то вроде лох-несского монстра, а там ни одного ученого. Меня умоляют срочно прилететь туда.

— Вы разбираетесь в динозаврах? – с уважением, спросила Кави.

— Немножко. В любом случае, один непрофильный ученый это лучше, чем ничего. Но, необходимо еще найти пилота, который согласится... За хорошие деньги, конечно.

— Я думаю, — сказал Фоске, — вам надо позвонить Рите. Она знает кое-кого из пилотов, бывших военных, а теперь частных, достаточно бесшабашных, чтобы летать в шторм.

— Мм... — произнес Стэн, — если так, то я попробую.


После реплики Фоске о военных пилотах (якобы, бывших), Стэна не удивило то, как быстро Маргарита Кларион нашла «камикадзе» и сама взялась договориться, что этот «камикадзе» прилетит за Стэном прямо на островок Тукан. Самолет – «Agro-3000L» прилетел с юго-запада, со стороны островов Аклин, загадочно аннексированных вчера вечером «Пиратской Империей Великая Тортуга». Он прошел на малой высоте, мягко спланировал на воду, и выкатился на пляж недалеко от припаркованного гидроплана Роя Локка. Откинулся узкий прозрачный сегмент кабины, и пилот нетерпеливо крикнул:

— Доктор Зауэр! Быстро на заднее сидение. У нас очень мало времени до урагана!

— Да, — лаконично ответил он и, преодолев почти шоковое изумление, залез в кабину, устроившись за спиной пилота, как пассажир на мотоцикле (чего-чего, а комфорта в двухместном варианте тяжелого фермерского самолета не существовало вовсе).

Несмотря на шлем и очки, Стэн узнал пилота. Это была Тали из племени варао, юная диковатая скво Жоа Рулета, партизанского капо. Превращение этой девушки, недавно появившейся из диких джунглей Ориноко, в квалифицированного пилота, выглядело настолько странно, что у Стэна на мгновение возникла мысль о сестре-близнеце, но... Тали его тоже узнала, и он это увидел. Значит, не близнец, а она самая.

...Когда островок Тукан вместе с морем провалился вниз, затем быстро уплыл назад, и вокруг осталось только голубое небо с лохматыми белыми облачками, пилот развеяла последние сомнения.

— Мы с вами знакомы, док Стэн Зауэр. Меня зовут Тали, если вы помните.

— Конечно, я помню. Вы так убедительно целились мне в лоб из пистолета с лазерным целеуказателем, и еще более убедительно носили набедренную повязку с орнаментом.

— Я в вас целилась по инструкции, — ответила она, — а индейская юбочка мне идет. Это говорят все мои знакомые. А вам как кажется?

— Да, — согласился он, — пожалуй, это стиль для вас. А можно спросить: что вы делали в рисковой зоне островов Аклин?

— Я работала.

— Вы там работали? На кого?

— Ну, не на британцев же, — иронично ответила она.

— А-а... — протянул Стэн, — значит, у пиратского императора Великой Тортуги есть даже авиация.

— Без авиации, — авторитетно сообщила Тали, — нельзя эффективно вести современную высокоскоростную войну.

— Это точно. И как дела у Пиратской Империи на западном фронте?

— Тишина, — ответила пилот, — Ни одного выстрела. Покрутились немного британские патрульные, посмотрели, как мы минируем западную акваторию, и улетели на Лонг-Айленд, или на Большой Багам. Короче, к себе.

— Вы минировали акваторию? – удивился Стэн.

— Да. «Agro-3000L» удобная штука для этого. Сорок стофунтовых плавучих мин за раз. Сбрасываешь их «змейкой», и ОК.

— Вы так запросто мне это рассказываете, Тали...

— Ну, — подтвердила она, — я вам специально рассказываю, чтобы вы отрапортовали по инстанции, и чтобы никто не полез на эти мины. Людей реально жалко, вы согласны?

— Да. Но какой смысл этих игр? Все это уже было в 1982-м на Фолклендских островах. Бескровный триумфальный захват аргентинцами британской колонии. Но, через три недели пришел британский флот и выгнал вчерашних триумфаторов.

Тали качнула головой из стороны в сторону (наверное, единственный жест, доступный пилоту подобной машины при разговоре с пассажиром) и уверенно сказала.

— Аргентинский генерал-президент Галтиери-Кастелли провалил проект, потому что не решился бомбить Лондон в ответ на отправку британского флота к Фолклендам.

— Бомбить Лондон? – в очередной раз удивился Стэн.

— Да, а что? Гитлер 1940-м это уже делал, и несколько атак получились отлично.

— Вы считаете, Тали, что Гитлер был прав?

— Нет, — ответила пилот, — он проиграл, а значит, был неправ.

— Только поэтому? – уточнил Стэн.

— Да.

— Гм. А вы знаете про концлагеря, геноцид?...

— Конечно, я знаю! Гитлер проиграл, поэтому, он в дерьме, а Черчилль в шоколаде. А повернись ситуация иначе, и историки сочинили бы про британские концлагеря.

— Но, — возразил Стэн, — гитлеровские концлагеря, это реальность, можно посмотреть.

— Ага, — согласилась Тали, — и я о том же. Если бы Гитлер выиграл, то можно было бы посмотреть черчиллевские концлагеря. Это просто, как гроздь бананов. Кучка всяких жуликов – банкиров, президентов, фюреров – напечатала необеспеченные денежные бумажки, влезла в долги, и стал кризис. Как теперь выкручиваться? А просто: делается война, и потом говорится: какие, на хрен долги? Убиты миллионы людей, разрушены тысячи городов! Требовать уплаты долгов в такой момент истории — просто свинство! Чтобы все выглядело натурально, назначается гад, виноватый во всем. Это гад, когда поймет, что его назначили, будет отчаянно сопротивляться, но он один против всех, и поэтому, как правило, у него нет шансов. Такой бизнес называется: «мировая война».

В разговоре возникла пауза. Было слышно только, как гудит турбина на корме «Emo». Рассуждения Тали выглядели для Стэна абсурдно, он точно знал, что противники в той мировой войне не были одинаково людоедскими. Но, из вполне адекватного (хотя очень примитивного) изложения финансово-экономических причин войны, четко следовало: Преступным становится режим, который назначен крайним, повержен, и очернен ради обеления других участников кризисно-военного бизнеса. Реальность несущественна.

— Ладно, – сказал Стэн, — оставим мировые войны. Мы начали с Фолклендов. Допустим, Галтиери-Кастелли провел бы бомбардировку Лондона. Объективно, цели достигли бы несколько ракет с обычными боезарядами. В военном плане, это булавочный укол. Вы считаете, что Тэтчер от этого дрогнула бы и отозвала флот, посланный к Фолклендам?

— Тэтчер была куклой, как все лидеры «первого мира», — ответила Тали, — При хорошей подаче info о бомбардировке, могли дрогнуть кукловоды, и это был шанс.

— Гм... Интересная идея. А это имеет какое-либо отношение к играм Тортуги и Майя с оккупацией островов Аклин и Кайкос?

— Да.

— Да? – переспросил он, — В программе есть бомбежка Британии?

— Есть, как одно из учебных заданий. А понадобится ли это, время покажет. Мое дело пилотское: если команданте отдаст приказ бомбить – буду бомбить.

— Гм... И вы мне это рассказываете, в расчете на утечку info?

— Не на утечку, — поправила Тали, — а на ваш рапорт по инстанции, как полагается.


Несколько позже.

Остров Пуэрто-Рико (государство, свободно-ассоциированное с США).

Университетский астрономический центр Аресибо.

В программе визита делегации Попечительского Совета фонда Обсерватории Аресибо, значилось мероприятие под названием «Утренний кофе. Обсуждение перспективных международных инициативных проектов». Участие мистера Риверколда (помощника госсекретаря США), и мистера Хаддари (генерального референта Совбеза ООН) было вполне мотивировано. Участие мистера Наггерта и мистера Линна, двух влиятельных представителей финансового сектора Попечительского Совета, тоже было понятным и мотивированным. Странно выглядело присутствие неких мистера Дениэлса (высшего офицера спецслужбы NSA) и мистера Штомека (шефа «Интерпол-2») — их должности не соответствовали формату мероприятия — но из ситуации вышли, вписав их в качестве экспертов по научному развитию Центральной Европы и Юго-Восточной Азии.

После брифинга с несколькими предельно вышколенными репортерами, мероприятие продолжилось при закрытых дверях. Наггерт начал с того, что повернулся к Дениэлсу, смерил его тяжелым взглядом, и желчно поинтересовался:

— Вы лично видели, в каком дерьме сейчас все американское восточное побережье, от Флориды до Южной Каролины?

— Нет, сэр. Я последние дни занимаюсь инспекцией точек ПВО, четкая работа которых необходима, чтобы подобный налет на нефтяные платформы больше не повторился.

— Вы не видели, — констатировал финансист, — а я видел. Клубный пляж на Миртл-Бич, замечательное место, куда я приезжал отдыхать столько лет, превратился в смрадное болото! Песка не видно – сплошной слой нефти и дохлой рыбы, птицы и всякой дряни, которая гниет! Я слышал, что к востоку отсюда, на нашем, американском Виргинском острове Санта-Крус то же самое. Нефть с комбината растеклась в бухте. Что я должен думать о вашей работе, после этого? Сами догадаетесь, или надо объяснять?

— Не забудьте о деньгах, — добавил Хаддари, — Это обошлось и еще обойдется в суммы, порядка десятков миллиардов долларов, мистер Дениэлс.

— Я, — тихо произнес Линн, — встретился позавчера в Кенсингтоне с принцем Уильямом. Принц в шоке. Его поместье на островке Куана-Висента разграблено, а его управитель, который самоотверженно пытался защитить имущество, повешен на воротах. Какие-то блоггеры распространили по Интернет фото висящего трупа. Разберитесь с этим.

— Я разберусь, — пообещал Дениэлс, делая пометку в блокноте.

— Мы хотим знать, — продолжил Наггерт, — когда вы пресечете этот разгул террора?

— Мы делаем все, что в наших силах, сэр.

— И вам больше нечего сказать?! – Наггерт гневно свел брови к переносице.

Офицер NSA чуть заметно пожал плечами и промолчал. В это время на столе негромко звякнул один из лежащих там мобильных телефонов.

— Я просил не беспокоить! — буркнул Линн, взяв трубку, — Что? Это точно?... Так. Ясно.

— Еще какие-то плохие новости? – спросил Наггерт.

— Хуже не придумаешь, — сказал Линн, медленно возвращая трубку на стол, — мы знаем, почему не прибыл Карстен Алтманберг. Он с женой летел из Лиссабона, и его самолет потерпел аварию над морем где-то в двухстах километрах восточнее Пуэрто-Рико.

— Черт... — Наггерт вынул платок и вытер мгновенно выступивший на лбу пот, — Черт...

— Так... — Линн покачал головой, — Я думаю, это не просто авария, мистер Дениэлс, вы слышали? Погиб Карстен Алтманберг, человек, который был нашим другом! Мы ждем ответа: когда вы покончите с террористами Лерадо, мятежными левацкими бандами, и наемниками из джунглей, со всем этим сбродом? Когда?

Наггерт, убрал платок и стукнул кулаком по столу.

— Мы не слышим ответа! Наш друг погиб, а вы сидите и ни черта не делаете!

— Я разберусь, — сказал Дэниэлс, схватил со стола свой мобайл, и выскочил в коридор.

— Будем надеяться, — произнес Хаддари, проводив его глазами, — что он выяснит что-то конкретное про эту авиакатастрофу. Мне тоже кажется, что там была не случайность. Давайте теперь вернемся к ситуации на Агренде. Надо обеспечить безопасность нашей миссии на островке Рондо, где сейчас мистер Байгон. Это человек, близок всем нам, а положение бедственное: от Рондо 8 км до Агренды, захваченной бандой Аруа Пури. Я хотел бы услышать вас, мистер Штомек, поскольку вы директор спецслужбы ООН.

— Извините, — сказал шеф Интерпола-2, — но я думаю, что нам лучше подождать, когда вернется мистер Дениэлс с какой-либо info относительно авиакатастрофы.

— Так... — произнес Линн, — По-вашему, агрендские террористы причастны к этому?

— Да. И вы минуту назад, фактически, сказали то же самое.

— У меня интуиция, мистер Штомек, а у вас? Тоже интуиция, или что-либо большее?

— У меня, мистер Линн, есть исторический анализ. Вы слышали о линии Хрущева?

— Хрущев? – переспросил бизнесмен, — Советский диктатор времен Холодной войны?

— Да. Как известно, он планировал масштабное вторжение в Карибский регион, и его целью было формирование плацдарма для ракетного удара по США.

Линн переглянулся с помощником госсекретаря США. Тот кивнул.

— Все верно. Куба. Карибский кризис. Агрендский коридор. Но это было давно.

— А нефтяные платформы у вашего побережья? — спросил Штомек, — это давно?

— Гм... Я не вижу связи, мистер Штомек. Там был просто террористический акт.

— Там были крылатые ракеты, — поправил шеф Интерпола-2.

— Любительские крылатые ракеты, — встречно поправил помощник госсекретаря, — мне прислали экспертное заключение. Речь идет о миниатюрных реактивных самолетиках, наподобие того, на котором в одиночку летает Джеймс Бонд в фильме «Octopussy», но вместо Джеймса Бонда тут были контейнеры с зажигательной смесью. Вот и все.

— Мистер Риверколд, — с сарказмом произнес Штомек, — скажите, а что произошло бы в случае, если бы вместо этих контейнеров были другие, с ядерным зарядом?

— Но это же смешно! — помощник госсекретаря всплеснул руками, — откуда у каких-то Антильских террористов ядерные заряды?

— Чтобы ответить на ваш вопрос, — сказал шеф Интерпола-2, — надо добыть хотя бы один образец био-водородной бомбы. Пока мы имеем только разрозненные данные о картине взрыва, но практически ничего не знаем о конструкции этого оружия.

Риверколд, не ожидавший что риторический вопрос о ядерных зарядах будет воспринят собеседником, как содержательный, подавленно замолчал. Наггерт посмотрел на него с нескрываемым подозрением.

— Мистер Риверколд, это правда? У ваших спецов нет образца био-водородной бомбы?

— Пока нет.

— Вот как? Тогда какого черта они говорят, будто уверены, что это не ядерная бомба?

— Есть косвенные данные, мистер Наггерт. По мнению экспертов, этого достаточно.

— А по-моему, — сказал Линн, — этого совсем не достаточно. Дайте нам видеозаписи, на которых есть эти взрывы. Мы спросим у наших экспертов, что они думают. А теперь, давайте вернемся чуть назад. Мистер Штомек, что вы говорили о линии Хрущева?

— Линия Хрущева, — ответил шеф Интерпола-2, — состояла из двух сегментов. Первый – западно-африканский, включал линию побережья от Западной Сахары на юг, через Сенегал до островов Ора-Верте и обеих Гвиней: Бисау и Конакри. Там создавались военизированные марксистские режимы. Второй сегмент — Карибский, от Венесуэлы, через Агренду на север, по всем островам цепи с поворотом на запад, вдоль северных Виргинских островов, до Гаити и Кубы, и далее, на юг до Никарагуа.

— Мы как раз на этой линии, — проворчал Наггерт, — между Виргинами и Кубой.

— Да, — подтвердил Штомек, — благодаря профессиональным действиям разведслужб и военных контингентов Западного Альянса, удалось пробить бреши в линии Хрущева. Следствием этого была победа в Холодной войне без прямого ядерного конфликта.

— Тогда к чему этот рассказ? – спросил Линн.

Шеф Интерпола-2 кивнул в знак того, что понял и признал разумность вопроса.

— Казалось бы, тема закрыта. Но, дело было брошено незавершенным. Линия Хрущева сохранилась. В ней пробиты бреши, и только. Завтра, или даже сегодня, какая-то сила может быстро восстановить эту линию, и тогда...

— Какая сила? – перебил Наггерт, — Китай?

— Нет, — Штомек покачал головой, — вряд ли.

— Тогда кто? Венесуэла? Россия? Иран?

— Тоже нет. Это маргинальные страны, а такой военный проект для серьезного игрока. Скорее всего, это одна из продвинутых стран нашей же собственной коалиции.

— Абсурд! – воскликнул помощник госсекретаря.

— Позвольте, я договорю. Это страна, для которой Западный мир является чужим. Это страна, элита которой недовольна своим низким геополитическим статусом в Альянсе, связанным с предыдущим военным поражением. Наконец, это страна, испытывающая серьезное внутреннее демографическое давление на грани социального взрыва.

— Япония? – неуверенно предположил Линн.

— Такова рабочая версия, — ответил Штомек, — Я не могу исключить, что японский след является чьим-то прикрытием, однако некоторые факты...

Он извлек из кармана несколько фотоснимков и разложил на столе как пасьянс.

— ...Эти семь граждан Японии совершают кругосветное путешествие на самодельной круизной яхте «Фукурю-Мару». Яхта названа в честь рыболовной шхуны, которая при термоядерных тестах на Бикини в 1954-м попала под радиоактивный шлейф. Экипаж получил лучевую болезнь с ответствующими последствиями, а знаменитый Дзюндзо Ватанабэ написал об этом поэму «Ненависть». Недавно поэма положена на музыку.

— Домыслы, — заявил Риверколд.

— Что конкретно домыслы? – спросил Штомек, — Тест на Бикини? История с «Фукурю-Мару»? Поэма? Или эта новая «Фукурю-Мару», которая, двигаясь на восток, прошла Багамы — когда оттуда взлетели любительские ракеты к нефтяным платформам около побережья США, острова Теркс-и-Кайкос — когда аэропорт Провиденс был уничтожен ракетой с био-водородным зарядом, и северный виргинский островок Анеката – когда самолет Карстена Алтманберга по непонятной причине упал в море.

— На что вы намекаете? – спросил помощник госсекретаря.

— Я просто спросил: что из этих фактов вы считаете домыслами?

— Ну... — произнес Риверколд, задумчиво разглядывая фотографии.

— Я добавлю, — сказал Штомек, — что спонсор этих семерых японских яхтсменов, фирма «Takido Domo», имеет довольно сложную историю и неоднозначную репутацию.

— Никогда нельзя доверять японцам, — констатировал Линн.

В этот момент в комнату быстрыми шагами вошел офицер Дениэлс.

— Я все выяснил. Самолет разрушился в воздухе, вследствие контакта с неопознанным летающим объектом над акваторией между островками Анеката и Анквилла.

— Это — сказал помощник госсекретаря, — называется просто: «сбит ракетой». Вы видите фотографии на столе? Ракета могла быть запущена с этой яхты. Сегодня, же задержите семерых чертовых японцев, и пусть их допросят, как следует. Немедленно отдайте все необходимые распоряжения. Завтра в это же время у меня должен быть результат.

— Да, сэр, — ответил офицер NSA, открыл ноутбук и начал строчить приказ.

— Мистер Риверколд, вы слишком торопитесь, — твердо сказал шеф Интерпола-2.

— Что? О, черт! Вы сами только что доказали, что это проделки японцев!

— Я выдвинул версию, и я уточнил: японский след может быть чьим-то прикрытием.

— Оставьте это для кабинетных игр, мистер Штомек!... Дениэлс вы закончили?

— Минуту, сэр, — ответил тот, щелкнул значок «send», и отправил составленный приказ.

— Отлично. Тогда перейдем к проблеме миссии ООН и вице-директора Байгона. Как правильно отметил мистер Хаддари, мы обязаны что-то сделать.

Генеральный референт Совбеза выразительно поднял руки и растопырил пальцы.

— Мы обязаны не что-то сделать, а обеспечить безопасность миссии, извините за такую резкую поправку. Речь идет о смертельной опасности, вы понимаете, мистер Дениэлс?

— Да, мистер Хаддари. А что требуется от меня?

— Как – что? Отправьте туда своих коммандос «SEAL-s» или «CAT-s» или кого-то еще!

— Извините, но... — офицер NSA повернулся к помощнику госсекретаря США, — мистер Риверколд может подтвердить: у нас связаны руки. После террористической атаки на нефтяные платформы, Конгресс изменил свое отношение к «Моральному аргументу».

— Да, — признал Риверколд, – Конгресс решил прекратить участие вооруженных сил в силовой операции на Агренде. Что же касается положения на Восточных Багамах и на территории Теркс-и-Кайкос, этот вопрос будет обсуждаться вечером на закрытой консультации у президента. Надо подождать.

— Слушайте, — сказал Линн, — это детские отговорки. Мы все знаем, что тайные операции ведутся независимо от того, что решили в Конгрессе, или где-то еще. Есть стабильные интересы, которые должны защищаться всегда.

— Ликвидируйте Хубо Лерадо, — добавил Хаддари, — исчезнет он — исчезнут и проблемы.

— Мы, — напомнил Дениэлс, — уже ликвидировали Амазилло Бразоларго, следуя вашему совету, поддержанному...

— Не передергивайте! – возмутился генеральный референт Совбеза ООН, — я предлагал ликвидировать Бразоларго и Лерадо, а вы убрали только одного. Второй остался.

— Мистер Хаддари, – со вздохом произнес офицер NSA, — если даже мы найдем и убьем Лерадо, останется майор Лесли, его правая рука. Если мы убьем и Лесли, что довольно сложно, поскольку он профессионал, то останется еще...

— Черт! – Наггерт снова стукнул кулаком по столу, — мы, что должны работать за вас?

— Я не волшебник, — ответил Дениэлс, — я не могу проводить масштабные операции со связанными руками, без серьезного финансирования и привлечения спецназа...

— А что вы можете? – холодно спросил Линн, – у вас были все полномочия, чего вам не хватало, чтобы решить проблему? Но, вы доигрались до того, что у нашего побережья взорваны нефтяные платформы, все утопает в дерьме, и Конгресс жмет на тормоза.

Дениэлс отрицательно покачал головой.

— У меня не было полномочий, поэтому проблема не решена. На первом совещании по Агренде, я предлагал детальный план аварии на нелегально функционирующей АЭС в районе Порт-Роал. Облако после взрыва боеприпаса 20 килотонн накрывало основные населенные пункты Агренды, и все. Но мистер Фуранкур, начальник мистера Байгона, убедил всех устроить игру в демократическую оппозицию, хотя и я, и мистер Штомек, выступали против этого. Не правда ли, мистер Штомек?

— Да, — подтвердил шеф Интерпола-2, — я был за простой, надежный взрыв на АЭС.

— Но это была чушь! – возмутился помощник госсекретаря, — в экспертном заключении написано, что жидкофазная станция такого типа вообще не способна взорваться, самое худшее, что там может быть, это утечка рабочего раствора из активной зоны реактора!

— Мистер Риверколд, — спокойно ответил Штомек, — если смотреть объективно, то все объяснения для публики, которые даются по итогам политических спецопераций, это несусветная чушь, которая работает только за счет технологий mass-media. Поэтому, совершенно не важно, мог произойти взрыв на этой станции, или нет. Если пятерка главных телеканалов объявит, что мог, и произошел, то пять шестых зрителей этому поверят. Они не знают ядерную физику, и даже вряд ли помнят, как устроен атом.

— Мы должны прислушиваться к экспертам, — возразил помощник госсекретаря.

Шеф Интерпола-2 небрежно помахал в воздухе ладонью.

— Прислушивайтесь. Только сначала решите к каким. Если вы занимаетесь ядерной энергетикой, то это к экспертам по физике. А военно-политические операции, это не физика, и лучше прислушаться к экспертам по этим делам. Но, вы можете делать все наоборот, если вас не интересует результат. Я просто высказал свое мнение.

— Что вы предлагаете? – спросил Хаддари.

— Я предложу что-либо, когда мне поставят задачу.

— Что?! Разве вам не поставлена задача?

— Формально – поставлена. Мистер Байгон, которому временно переподчинили нашу службу «Интерпол-2», позвонил мне, и потребовал освободить его любой ценой. Это дословно. Мне следует выполнять такой приказ, мистер Хаддари?

— Да, конечно... В смысле, разумеется, не любой ценой.

— А какой ценой? – спросил Штомек, — наш бюджет 40 миллионов, вдвое ниже, чем у Интерпола-1, а силовой сегмент — четыре взвода, из них один учебный. Мы не армия.

— Но, — ответил Хаддари, — ваша силовая структура успешно сработала на Гваделупе.

— Да, у нас хорошие бойцы и оперативники, но их мало. А у полковника Аруа Пури на Агренде полторы тысячи коммандос, и в любой момент к ним могут присоединиться нескольких тысяч вооруженных пеонов, многие из которых ранее воевали в Африке.

Хаддари посмотрел на помощника госсекретаря США. Тот повернулся к Дениэлсу.

— Вы должны помочь.

— Как, мистер Риверколд? – спросил офицер NSA, — ведь есть решение Конгресса.

— Сегодня к вечеру, я обеспечу вам специальное разрешение президента.

— Это будет слишком поздно, сэр. Ураган Жаклин закроет Наветренные Антилы.

— Вы! — воскликнул Хаддари, глядя то на Дэниэлса, то на Штомека, — бросаете Байгона?

— Нет, — спокойно сказал шеф Интерпола-2, — я спрашиваю: какой ценой его спасать?

— А у вас есть план? – поинтересовался Линн.

— Да. Но реализацию этого плана надо начать не позже, чем через час. Ураган...

— Ясно. Мы уже поняли про ураган. А в чем суть вашего плана?

— Суть в том, чтобы склонить мятежных пеонов на свою сторону. Пеоны, это сейчас та единственная сила в целевой зоне, которая может противостоять полковнику Пури.

— Что за странная фантазия? – проворчал Наггерт, — эти беглые рабы способны только грабить лавки, а при первом же вражеском выстреле, они разбегутся, как кролики.

Штомек снова помахал ладонью в воздухе.

— Если вы хотите считать так — считайте. Но других вариантов у меня нет. Я отправил опытного военспеца на Агренду, имея в виду план с пеонами, но без санкции мистера Хаддари, план не будет выполняться. Я не намерен выходить за рамки, поставленные Совбезом ООН для «Интерпол-2» в резолюции о создании оперативно-полицейской международной службы по борьбе с политическим и экономическим экстремизмом.

— Вы хотите, чтобы у вас были неприятности по службе? – жестко спросил Линн.

— При всем уважении к вам, мистер Линн, — ответил Штомек, — у меня уже настолько серьезные неприятности, что увеличить их количество, боюсь, не в ваших силах.

— Если ему не нужна работа, — хмуро сказал Наггерт, обращаясь к Хаддари, — найдите другого руководителя этой службы, который будет делать дело, а не капризничать.

— Подождите, пожалуйста, — примирительным тоном произнес Хаддари, и повернулся к шефу «Интерпол-2», — мистер Штомек, сейчас не время торговаться за полномочия, за бюджет, и за численность персонала. Сейчас надо решать проблему с Байгоном.

— Мистер генеральный референт Совета Безопасности ООН, — ровным голосом ответил Штомек, — как я уже сказал, мне не хватает полномочий именно для решения проблемы, которую вы назвали. В данном случае, лишь полномочий, а не бюджета и персонала. Я вовсе не требую дополнительных полномочий, вы все равно не можете их дать, минуя согласования в Совбезе. Я предлагаю вам применить ваши собственные полномочия, и отдать моему военспецу приказ, необходимый для спасения мистера Байгона, четырех репортеров из BB-News и T-France, а также временного главу правительства Агренды, пятерых бойцов Французского иностранного легиона, и трех тысяч гаитян, нанятых мистером Байгоном в качестве избирателей.

— В качестве чего? – удивленно переспросил помощник госсекретаря США.

— В качестве избирателей, мистер Риверколд, — повторил шеф Интерпола-2, и пояснил после хорошо рассчитанной паузы, — по инициативе мистера Байгона, за счет бюджета, выделенного ООН на свободные выборы в Агренде, наняты три тысяч граждан Гаити, которые сейчас идут на грузовом судне, и окажутся на месте после полудня. Для них заготовлены агрендские паспорта, а имена внесены в списки избирателей.

Помощник госсекретаря схватился за голову.

— Что за чертов бред! Какие-то тысячи гаитян с сомнительными паспортами...

— Мистер Риверколд, — вмешался старший офицер NSA, — Так всегда делают, когда...

— Когда что, мистер Дениэлс?

— Когда в слаборазвитой стране нужны наши избиратели, а их там нет, — пояснил тот.

— А-а... — протянул Хаддари, — а что будет, если этих гаитян захватит Аруа Пури?

— Не знаю, — ответил шеф Интерпола-2, — но ничего хорошего, это точно.

— Надо срочно развернуть этот корабль обратно! – твердо сказал Линн.

— Это была бы хорошая идея... — Штомек опять сделал паузу, — но судно «Dino-Foil», транспортирующее этих доминиканцев, относится к классу тяжелых катамаранов на подводных поплавках, что исключает пребывание в море при шторме. Капитан Энчо в телефонном разговоре сообщил, что укроет «Dino-Foil» в бухте одного из южных Койот: островка Рондо в 8 км к северу от берега острова Агренда, и переждет шторм там.

— Но ведь Байгон как раз на Рондо! – воскликнул генеральный референт Совбеза.

— Да. Я указал капитану Энчо, что он своими действиями привлечет к островку Рондо внимание, а там находится персонал ООН, но Энчо ответил: «мне плевать».

— Я требую... — Хаддари запнулся, — я требую, чтобы вы, немедленно действовали!

— Так, я действую. Мне нужно только, чтобы вы отдали приказ моему военспецу.

— Проклятье! Прекратите юлить! Вы, что не способны справиться со своей работой?

Шеф Интерпола-2 медленно кивнул, извлек из кармана два листка бумаги и протянул генеральному референту Совбеза.

— При отсутствии разумного содействия, да, я не способен. Вот мой рапорт об отставке. Прошу вас, распишитесь на моем экземпляре, и поставьте дату и время получения.

— Вы меня провоцируете! – возмутился Хаддари.

— Нет. Я просто не хочу быть мальчиком для битья. Возраст не тот. Если мы сейчас не расколем складывающуюся коалицию мятежных пеонов с полковником Аруа Пури, то получим на Антилах аналог армии Фиделя Кастро в середине прошлого века. Мы уже упустили время, и позволили сложиться коалиции лерадистов с серыми бизнесменами Восточных Багам, Гаити и Кайкоса. Вместо того, чтобы прихлопнуть лерадистов на Агренде, мы размазали заразу по всему Карибскому региону. Это огромная ошибка, и последствия придется расхлебывать многие годы. Вы хотите еще усугубить это?

— Что вы себе позволяете, Штомек? – вмешался Наггерт, — Заберите эти бумажки, и не валяйте дурака. Мы ждем ваших действий, а не страшилок про нового Кастро.

— Каких действий? — шеф Интерпола-2 удивленно поднял брови, — я вне игры, я ухожу.

— Минутку, — тихо произнес Линн, — вы, кажется, забыли, что вы на секретной службе, с которой так легко не уходят, или вам надоела не только работа, но и... Вы понимаете?

— Вы прикажете какому-нибудь парню убить меня, мистер Линн? Но, ни одна из ваших проблем от этого не решится. Скорее, наоборот. Впрочем, вы можете проверить.

Влиятельный финансист чуть не задохнулся от гнева.

— Вы!... Вы мне угрожаете?!

— Нет, это вы мне угрожаете, а я призываю вас к разумной сдержанности.

— По-моему, — вмешался Дениэлс, — наш разговор повернул не туда. Мы нервничаем, и подозреваем друг друга черт знает в чем. А противнику только того и надо.

— Да, давайте остынем, — согласился Наггерт и, повернувшись к Линну добавил, — надо отвлечься от того, что случилось с Алтманбергом, и принять четкое решение.

— Да, пожалуй, — согласился тот и протянул руку Штомеку, — давайте забудем ту чушь, которую успели наговорить друг другу, и вернемся к делу.

— Вы достойный человек, мистер Линн, — не моргнув глазом, сказал шеф Интерпола-2, пожимая протянутую руку, — я горжусь тем, что мы с вами на одном фронте.

— Вау! – воскликнул Линн, — вот это правильно! А теперь, давайте, четко по-военному, определим: кто кому и какие приказы должен отдать.

— Пока нужен всего один приказ, мистер Линн, и по регламенту, из всех, кто сейчас за столом, этот приказ может отдать только генеральный референт Совбеза ООН.

— Ясно! Мистер Хаддари! Что вам мешает отдать необходимый приказ?

— Я даже не знаю, какой приказ и кому...

Шеф Интерпола-2 протянул ему свой спутниковый телефон.

— Адрес абонента уже выставлен, мистер Хаддари. Оперативный псевдоним абонента, нашего военспеца — Стэн Зауэр. Для вызова надо просто нажать кнопку.

— А дальше? – спросил генеральный референт.

— Дальше, вам надо назваться своим полным именем и должностью, и отдать кодовый приказ: «Аргус открывает биллион звезд».

— Аргус открывает биллион звезд?... А... Что значит эта бессмыслица?

— Вот что, — ответил Штомек, вытащил из кармана пять листов с текстом, и педантично положил по листку перед каждым из присутствующих, — разумеется, это сокращенное описание, но тут собраны основные пункты. Амнистия всем пеонам, участвовавшим в вооруженных беспорядках, полная свобода от всех долгов, обусловивших их рабское положение, предоставление агрендского гражданства и земельного участка для фермы, выплата денежной премии, достаточной для обзаведения хозяйством, и разрешение на оружие самозащиты, и на свободу торговли. Эти пункты объявит мистер Гуарани, как временный глава правительства Агренды, и подтвердят три представителя ООН. Это, разумеется, вы, далее – Фуранкур, и далее – Байгон. Кроме того, для весомости этого обещания, необходимо, чтобы помощник госсекретаря США – страны, известной, как общепризнанный гарант международных обязательств, тоже подтвердил это.

— Что-что? – переспросил Риверколд. – Вы предлагаете мне подтвердить это?

— Да. Надо будет выступить по TV-каналам, доступным в районе Агренды. На пеонов производят впечатление только публичные устные декларации. Бумаге они не верят.

— Бумагу можно не подписывать? – уточнил Генеральный референт Совбеза.

— Вот именно, — подтвердил Штомек, – никаких подписей. Только слова.

— По-моему, — заметил старший офицер NSA, — это хорошая тактическая находка, Но, я считаю, что все эти обещания должны распространяться лишь на тех пеонов, которые возьмут оружие и выступят на стороне законного демократического правительства.

— Да, шеф Интерпола-2 кивнул, — в тексте это написано трижды, чтобы все поняли.

Помощник госсекретаря с сомнением покачал головой.

— От такой публичной декларации потом трудно будет отказаться.

— Относитесь к этому, как к предвыборным обещаниям, — посоветовал Наггерт, — через несколько месяцев об этом никто не вспомнит, тем более, что мы передавим всю эту сволочь. Хватит миндальничать! Они все равно не понимают доброго отношения.

— Звоните и отдавайте приказ, мистер Хаддари, — подвел итог Линн.

— А вы, Дениэлс, — медленно добавил Наггерт, — найдите этого Хубо Лерадо, не важно, живого или мертвого. Только без фокусов! Нас не устроит история про труп, который полностью сгорел или утонул в море после спецоперации, как у вас порой случается. Живой или мертвый Лерадо должен быть у нас в опознаваемом виде! Вы поняли?

— Я бы не стал этого делать, — негромко произнес шеф Интерпола-2.

— При всем уважении к вам, — ответил ему финансист, — это уже наше дело, а не ваше.

5. Рабы и каннибалы выходят на сцену.

Карибское море. Зона агрендского конфликта.

Поднимался ветер. До шторма было еще далеко, но самолет ощутимо швыряло на высоте 2000 метров. «Мотоциклетный» уровень пассажирского комфорта можно было ощутить в полной мере. Стэну стоило немалых усилий прижимать трубку спутникового телефона к уху и одновременно с этим, контролировать положение своего тела, чтобы не стукнуться лицом об шлем пилота при прыжках по воздушным ямам. Это ему удалось, он закончил разговор, убрал телефон в карман, и заметил.

— Мне кажется, в этом самолете не хватает спинок сидений и ремней безопасности.

— Заднее сидение с ремнями, — сказала Тали, — включено в комплекте для двухместной конфигурации, но конкретно этот «Agro-3000L» пригнали, как чисто одноместный, и я просто убрала спинку пилотского сидения, чтобы вам было, куда поместиться.

— Ясно. А кто сейчас главный на Фламенко?

— Жоа, кто же еще? — ответила Тали, и показала пальцем куда-то вниз, на море, хорошо просматривающееся сквозь остекление кабины, — а вот ползет коробка с Гаити.

«Dino-Foil» — тяжелый катамаран на подводных поплавках напоминал ярко-сиреневый спичечный коробок, стоящий над морем на четырех коротких спичках. На самом деле, «коробок» имел 60 метров в длину, и стоял не на спичках, а на пилонах, соединяющих прямоугольный грузовой корпус с двумя несущими подводными «торпедами».

— Какое-то оно не очень пассажирское, – высказал свое мнение Стэн.

— Оно совсем не пассажирское, – уточнила пилот, — а грузовое. Пассажиры сидят, как в кузове фургона. Ничего такого. «Dino-Foil» штука быстрая, 35 узлов, 20 часов хода от Доминиканы до Агренды. Можно и без комфорта, если компания веселая. Ну, что? Вы готовы к не очень мягкой посадке на Фламенко, доктор Зауэр?

— В общем, да, хотя хотелось бы помягче.

— Извините, не получится. Тут шасси с жесткими амортизаторами, так что бум...

...Бум. Получилось не то, чтобы экстремально жестко, а примерно как при прыжке на мотоцикле с приподнятого тротуара на шоссе.

...Торможение.

...Выезд на парковочную площадку

...Заезд в ангар.

...Стоп. Прозрачный колпак откинут.

Тали ловко выпрыгнула из кабины, и легонько хлопнула Стэна по плечу.

— Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию, док Зауэр!

— Вам спасибо, мэм, — ответил он, тоже вылезая из кабины, — это был отличный полет.

— Добрый день, док Зауэр, — произнес капо Жоа Рулета, будто материализовавшийся из воздуха в затененной части ангара, — пойдем в штаб, выпьем ромового пунша, и я вас познакомлю со Спартаком.

— С кем? – не понял Стэн.

— С предводителем восставших рабов, капитаном Гдегу из Браззавиля.

— Спартак, это знаменитый древнеримский гладиатор, — сообщила Тали, — он сражался в Колизее, а потом выбрал момент, и устроил качественный мятеж. Но, развернуться по-настоящему при той технике было нереально, зато теперь... Алло, амигос! Дайте кофе с сэндвичем, и загружайте мою птичку! Надо жрать, и лететь пока еще не шторм!


Чуть позже. Островок Рондо.

К моменту, когда «Dino-Foil» вошел в маленькую бухту на востоке островка Рондо, защищенную скалистой дугой, ветер успел окрепнуть до 10 метров в секунду, а дождь хлестал, как из ведра. Вокруг повисла серая мгла, а волны выросли до двух метров, и с грохотом колотили в каменистые берега. Плохая видимость оказалась на руку Маноло Гуарани: он, не моргнув глазом, объявил четверым репортерам, что на Рондо прибыли беженцы с Агренды, прятавшиеся в джунглях от головорезов полковника Аруа Пури. Репортеры восприняли это без эмоций, они были слишком подавлены ужасом от той перспективы, которая маячила, если «снежные коммандос» Аруа Пури форсируют 8-километровый пролив, чтобы глянуть, что за корабль сюда пришел. Вице-директор Контрольной службы ООН выглядел еще хуже. Он сидел с чашкой остывшего кофе в компании пяти охранников из Французского иностранного легиона, смотрел TV, тихо задавал дурацкие вопросы, не слушал ответы, и подозрительно часто бегал в сортир.

Гуарани приободрился, то ли под влиянием рома (которого выпил три рюмки с утра, и слегка окосел), то ли оттого, что шторм крепчал, и вероятность десанта «снежных коммандос» стремительно падала, то ли от того, что прибыли «избиратели». Публика, перед которой можно распушить хвост (Гуарани любил проводить митинги, у него это отлично получалось). Сразу войдя в роль главы правительства, он, вместе с четырьмя работниками отеля и Николетт пошел встречать пассажиров, завернувшись (как и все) в дождевик из пленки. Тем временем, капитан Энчо с маленьким экипажем маневрировал самоходной коробкой, чтобы аккуратно прижаться бортом к причальной стенке... И это получилось! На причал тут же начали спрыгивать мокрые с головы до ног чернокожие тинэйджеры: мальчишки и девчонки, одетые в потрепанные футболки и шорты.

Николетт поймала за руку капитана Энчо – высокого худощавого метиса лет 35.

— Эй, алло! Ты кого привез!?

— Во-первых, привет, Колли, – ответил он и звучно чмокнул ее в щеку.

— Не подлизывайся! Что это за детский сад, а?

— Это не детский сад. Им или уже 18 лет, или скоро будет. Они взрослые, все ОК, как договаривались, так что, Колли, не вибрируй. Во-первых, я сказал: «привет».

— Привет!!! Энчо!!! — проникновенно ответила Николетт.

— ...А во-вторых, грузоподъемность «Dino-Foil» 200 тонн, подели на 3100 пассажиров.

— Почему 3100? Должно же было быть ровно три!

— Так получилось, — лаконично сообщил кэп.

— Ну... — сказала она, считая на калькуляторе в мобайле, — ...64 с половиной, и что?

— Это, — пояснил кэп, — допустимый средний вес пассажира в килограммах, а значит...

— ...Значит, — перебила она, — босс Хекко вербовал юниоров, чтоб был вес поменьше?!

— Да. У босса нет другого быстроходного карго-шипа, и надо было впихнуть на этот.

— Маноло! – воскликнула Николетт, поворачиваясь к главе переходного правительства Агренды, — я тут не при чем! Такая грузоподъемность. Это арифметика, понимаешь?

— Ну... — Гуарани поправил дождевик и почесал брюшко, — объясним Байгону, что наше население вообще в среднем юное... Кэп, а как у этих молодых людей с дисциплиной?

— Должно быть неплохо, — ответил Энчо, — они вообще-то служили в какой-то армии.

— О, Матерь Божья! В какой армии?!

— Не знаю, Маноло. Это меня не касается. Вот идет босс Хекко, поговори с ним.

Босс, энергичный мужчина среднего роста, черты которого было не разобрать под армейской накидкой с капюшоном, вышел на середину площадки у пристани, где столпились 3100 тинэйджеров, и хорошо поставленным голосом взревел:

— Бригада! Построиться в батальонные каре! Старшие – ко мне!

— У-у, — ответили тинэйджеры, начиная формировать более упорядоченную толпу. Несколько ребят чуть старше быстрым шагом двинулись к боссу.

— Ну, что? – продолжал он, наблюдая за перестроением, — не обделались со страха, переправляясь через море в скоростном самоходном ящике на лыжах?

— Бу-га-га! – заржали три тысячи глоток.

— Молодцы, – констатировал босс, — сейчас займемся размещением и... Жратвой!

— В-а-а-а!!! – последовала предсказуемая позитивная реакция.

Глаза Гуарани стали круглыми от ужаса. Он повернулся к Николетт и прошептал:

— Ты знаешь, кто этот босс?

— Ну, — она пожала плечами, — типа, оборотистый дядька с деньгами. Я не вникала.

— Это капитан Ксеркс, — так же шепотом произнес глава переходного правительства.

— Ксеркс? – переспросила она, – а мне он представился, как Хекко. Значит, псевдоним.

— Я не знаю на счет псевдонима, — продолжал шептать Гуарани, — но капитан Ксеркс командовал спецназом полиции у президента Хубо Лерадо. Мы влипли, Колли!

— Ты реально влип Маноло, — весело прорычал этот энергичный мужчина, в армейской накидке, — ты влип уже давно, а не сегодня. Вопросы по этому пункту есть – нет?

— Хекко! – воскликнула Николетт, занимая позицию между ним и Гуарани, — не вздумай убивать моего клиента! Если ты это сделаешь, то ты мне не друг! Я с тобой перестану здороваться, и расскажу всем коммерсантам, что ты отморозок!

— Ты что, Колли? – обиженно проворчал капитан спецназа, откидывая капюшон, — я не собираюсь его убивать. Я только сказал, что он влип. Разве это не так?

— Ты это сказал неправильным тоном, — парировала девушка.

Сначала казалось, что Ксеркс, просто вылитый Джон Траволта из фильма «Сломанная стрела». При более внимательном рассмотрении, сходство, вроде бы, пропадало, но не совсем. Что-то элегантно-артистичное и авантюрное читалось в лице этого 30-летнего квартерона. Выразительно кивнув в ответ на реплику Николетт, он мягко произнес.

— Маноло, пожалуйста, возьми себя в руки и организуй питание и размещение нашим ребятам, я очень тебя прошу. Ну, просто очень.

— Нашим ребятам? – переспросил глава переходного правительства, глядя на довольно четко построенные батальонные каре и на десятерых молодых майоров, ожидающих приказов, построившись в линию за спиной офицера-спецназовца.

— Ага, — Ксеркс хитро улыбнулся и подмигнул, — они мои курсанты и твои избиратели. Вопросы по этому пункту есть – нет?

— Мне сказали, — хрипловато произнес Гуарани, — что эти юниоры из какой-то армии.

— Да. Они из Армии Метайера. Я их эвакуировал с Гаити после очередного разгрома.

— Из «Армии Каннибалов»? Ты сошел с ума! Какого хрена ты притащил их сюда!?

— Маноло, не делай из этого драму. Это нормальный контингент, даже симпатичный.

— Хочется в это верить, Ксеркс, но черт возьми...

— ...Какой, на фиг, Ксеркс? — перебил капитан, — меня зовут Хекко, я лидер агрендского фермерского анти-гангстерского сопротивления. Представь меня тому кексу из ООН, доложи ему о моем партизанском таланте. Вопросы по этому пункту есть — нет?

— Ладно, Хекко, как скажешь. А если кто-то тебя узнает? Ты ведь похож на... Э...

— На капитана Ксеркса, ты это хотел сказать? Да, я похож. Но мало ли людей, которые похожи на кого-то? Вот так. А теперь давай-ка займемся бытом наших ребят.

В это же самое время, в ресторане мини-отеля, вице-директор КС ООН, окончательно выбитый из колеи, читал на экране ноутбука инструкцию, только что присланную по спутниковому интернет-каналу за подписями директора КС ООН, мистера Фуранкура и генерального референта Совбеза ООН, мистера Хаддари.

«...Вице-директору Байгону – к немедленному исполнению. Вам надлежит связаться с резидентом «Интерпол-2», Стэном Зауэром, и оговорить формат встречи с мятежными пеонами. Всем пеонам, которые с оружием выступят против гангстеров Аруа Пури, вы должны предложить агрендское гражданство, земельные участки и денежную помощь. Необходимо указать, что пеоны получат амнистию и право ношения оружия. Следует обеспечить два репортажа в прямом эфире, по каналам имеющихся у вас репортеров о выступлениях главы переходного правительства Агренды, мистера Гуарани, (1) перед избирателями, и (2) перед пеонами. Для репортеров, при участии Стэна Зауэра, должен быть составлен план объективного освещения событий, с акцентом на позитивную роль ООН в установлении гражданского мира в регионе...».

Байгон сосредоточенно посмотрел на свои дрожащие пальцы, затем взял трубку и...


Это же время на острове Фламенко.

...Стэн отставил в сторону высокую керамическую чашку с замечательно-ароматным ромовым пуншем, и вынул из кармана спутниковый телефон.

— Слушаю.

— Здравствуйте, доктор Зауэр. Это Байгон. Вы уже говорили с мятежниками?

— Я как раз сейчас общаюсь с их лидером, с бэйлифом Гдегу.

— А... Гм... Почему с бэйлифом?

— Потому, мистер Байгон, что он так назвал свою должность.

— Гм... Я понял... А когда вы перебросите их на защиту нашей миссии на Рондо?

— Пока, — ответил Стэн, — мы только нашли контакт, поговорили о текущей ситуации, и бэйлиф оценивает, с кем лучше иметь дело: с нами или с полковником Аруа Пури.

— О-о, черт! — простонал Байгон, — Уговорите его, Стэн! Как угодно, но уговорите!

— Я работаю в этом направлении, мистер Байгон, но я только техническая фигура, а он желает услышать конкретные предложения от политика с понятным статусом, причем услышать не по телефону, а непосредственно, за столом переговоров.

— Конечно! Я готов, и мистер Гуарани тоже! Скажите мистеру Гдегу, что мы его ждем.

— Байгон и Гуарани нас ждут, — сообщил Стэн, обращаясь к сидящему напротив лидеру конголезских коммандос.

— Ответь: мы едем, — спокойно произнес тот, делая маленький глоток ромового пунша.

— Мы едем, — продублировал Стэн для Байгона, и убрал трубку.

— Тбобо, проводи гостя на флит-пирс, — непререкаемым тоном приказал Гдегу. Один из молчаливых бойцов молча кивнул, затем поправил короткое боевое ружье на ремне, и движением головы предложил Стэну идти вперед, из помещения под открытое небо.

Спорить явно не стоило. Стэн накинул плащ, застегнул липучки и вышел под мощные потоки ливня, летящие под острым углом к земле. Ветер уже достиг 7 баллов (около 15 метров в секунду). До шторма оставалась еще два балла по шкале Бофорта. Море стало свинцово-серым, на нем громоздились 4-метровые валы с белыми шапками пены, и с чудовищной силой ударяли в прибрежные скалы. Стэн подумал: «Вот, замечательная антиреклама: не покупайте туры на Антилах, а то окажетесь в такой заднице...». Эта промелькнувшая мысль была чем-то вроде рефлекторной реакции для поднятия очень дерьмового настроения. И не в том проблема, что ему здесь никто не доверял — ни Жоа Рулета, ни бэйлиф Гдегу, ни любой из бойцов. Это как раз нормально. А то, что, при полном недоверии, с гостем обращались корректно, даже угостили ромовым пуншем и сэндвичами, было плюсом: фигуранты уравновешенные и адекватные. Нет, проблема в другом: Стэн чувствовал, что его тут разыгрывают в темную, все, начиная с девчонки-пилота (которая даже не скрывала, что манипулирует им). Сейчас наверняка, за столом обсуждается, как еще использовать гостя, пока он не ориентируется в обстановке...

Обманчиво-флегматичный Тбобо негромко буркнул.

— Направо поверни. Там флит-пирс.

— А это что? — спросил Стэн, глядя на два необычных плавсредства около пирса.

— Это мотоскабы, на них поедем туда, к Рондо.

— Вы переделали спасательные катера в маленькие канонерки-броненосцы, верно?

— Друзья сделали, — ответил конголезец.

— Хорошо, когда есть друзья, — философски заметил Стэн, оценивая на глаз ТТХ этих «мотоскабов». Сплошное легкое бронирование, хорошо продуманные углы установки бронеплит, чтобы отсекать некрупные снаряды и осколки. Спаренная боевая система, состоящая, похоже, из пулемета и реактивного гранатомета на одной турели. Просто и дешево, но если противник – патрульный катер или малый корвет, команда которого хлопает ушами вместо того, чтобы вести наблюдение, то... Стэн вспомнил историю с двумя французскими патрульными катерами. Прошлой ночью, они несли дежурство в проливе между Мартиникой и Сандиникой, считая себя неуязвимыми. Ну, что может сделать боевому кораблю шайка хулиганов на надувных лодках? Реальность оказалось неожиданно иной, и французские моряки получили по надстройкам своих патрульных катеров несколько 80-мм мин с огнесмесью. Сюрприз... Не с этих ли мотоскабов?

Вскоре, Стэн получил шанс оценить мореходность мотоскабов, соответствующую (как положено спасательным катерам) классу «A» , т.е. — открытое море без ограничений. Формально так — но ощущения человека в алюминиевой кастрюле, поворачиваемой на углы до 30 градусов в любую сторону, и периодически проваливающейся вниз на несколько метров, а потом взмывающей на эти несколько метров вверх. Фанатичному любителю «американских горок» подобный аттракцион может понравиться — если это продолжается минуты на три. А тут полчаса... Стэн любил море, и редко отказывался пройтись под парусом в хорошей компании – если приглашали, но сейчас он испытал искреннюю радость только когда сошел на берег в маленькой гавани островка Рондо.

Встречали их четверо персон, закутанных в плащи из пленки, и потому безликих, но – приятная неожиданность: одна фигура без всяких церемоний повисла у Стэна на шее громко и радостно взвизгнув:

— Доктор Стэн Зауэр! Вау! Круто! Я обещала девчонкам, что познакомлю с тобой!

— Аннет? – спросил он.

— Ну, так!

— Гр... — негромко проворчала другая, более крупная фигура.

— Все, я уже не мешаю, — отреагировала Аннет, — Эй, Стэн, встретимся в баре!

— ОК, — сказал он и повернулся к фигуре, сказавшей «Гр...», — Я Стэн Зауэр, а вы...?

— Я — Хекко, полевой командир, как модно говорить. Партизанил в горах. А сегодня мы перебазировались сюда всем отрядом. А вот этот парень... — полевой командир слегка хлопнул по плечу фигуру рядом, — Фило Фэ, майор нашего первого батальона.

— А я Гдегу, бэйлиф, — сообщил лидер пеонов.

— Очень рад, — ответила четвертая фигура и чихнула. – Дьявол! Ну и ветер! Меня зовут Маноло Гуарани. Я приглашаю всех гостей на черный грог с ромом, это то, что надо в такую погоду. И надеюсь, мы объединимся для... В общем, пошли.

Из двух дюжин негров в мини-отель пошла только первая, а вторая осталась на часах, сторожить боевую технику. С дисциплиной и регламентом у пеонов все было четко. В маленьком ресторане отеля с ходу возник небольшой инцидент: дюжина пеонов и пять французских легионеров, молча, взаимно взяли друг друга на мушку. Саманта схватила Аннет и вместе с ней вжалась в угол, выглядевший самым безопасным местом в случае реальной стрельбы. А Стэну пришлось вмешаться – поскольку больше было некому...

— Эй! Слушайте! Сейчас я выйду на линию огня... Вот, я вышел. Теперь мы аккуратно разведем стороны недоразумения. Я предлагаю, чтобы на счет «три» все подняли свое оружие стволами в потолок, и дальше, легионеры уходят в свои комнаты, а гости...

— ...На мини-стадион, — предложил Гуарани, — там ребята с Гаити, но мне кажется...

— ...Я прослежу, — сказал Хекко, — там никаких конфликтов не будет. Потом вернусь.

— Отлично, — сказал Стэн, стоя под прицелами семнадцати стволов, — Раз... Два... Три!

Обе вооруженные группы синхронно покинули маленький ресторан. Вслед за пеонами вышел полевой командир Хекко, сделав какой-то жест молодому майору Фило Фэ.

— Вы дьявольски смелый человек, доктор Зауэр, — заметил Маноло Гуарани, осторожно массируя свой затылок (вероятно для профилактики скачков кровяного давления).

— Просто, опыт, — ответил Стэн, и бросил взгляд на бармена, — вот, как у него.

— Меня зовут Пферд, сэр, — сообщил тот, — у меня тоже опыт. Эти парни не очень хотели стрелять друг в друга, так что я спокойно протирал блюдца. А вы каких наук доктор?

— Экономических.

— А, ну, понятно. В экономике сплошь и рядом или стреляют, или взрывают кого-то.

— К сожалению, так бывает, — Стэн вздохнул, – а что тут за мини-стадион, на котором запросто разместились три тысячи ребят с Гаити?

— Просто, крытый двухуровневый мини-стадион, сто метров на сорок. Хотите кофе?

— Хочу. Покрепче, если можно... Аннет, ты не глянешь, что с мистером Байгоном?

— Сейчас, — откликнулась она и помахала ладонью перед лицом сидящего за столиком чиновника КС ОНН, — ...Блин, он ни хрена не реагирует.

— Я так и думал. Это нервный ступор.

— Точно, — подтвердил Гдегу, — это от испуга, как короткое замыкание в мозгах.

— Надо треснуть его по уху, и это пройдет, — со знанием дела добавила Саманта.

— У нас так не принято, — сказал Стэн, и повернулся к Гуарани, который очень вовремя закурил сигару, — пожалуйста, сделайте так, чтоб дым попал мистеру Байгону в нос.

— Ладно, раз вы так говорите, док...

Глава переходного правительства протянул руку с сигарой, и струйка синего дыма втянулась в нос Байгона, после чего раздался всхлип, и глухое чихание.

— Вы в порядке? – вежливо спросил Гуарани.

— Э... Уф... Я что, заснул?

— Наверное, да, — дипломатично предположил Стэн, и добавил, — мы могли бы начать переговоры, поскольку все на месте.

— Кроме репортеров, – уточнил Фило Фэ, — но они сейчас не нужны.

— Я, — добавил Гуарани, — попросил их уйти в свои комнаты, в целях безопасности.

— Ваш кофе, док, — сказал бармен, ставя на стойку тонкую фарфоровую чашечку.

— Спасибо, Пферд... — Стэн сделал маленький глоточек. – Кофе прекрасный... Так, мы начинаем переговоры, или ждем чего-то еще?

Вице-директор КС ООН сосредоточенно потер лоб ладонью.

— Нам бы хотелось... Э... Решить проблему... Там, на острове Агренда имеются... Э... Незаконные вооруженные формирования... Э... Которые осложняют выборы.

— Чего-чего? – спросил Гдегу.

— Выборы... Э... Законного президента Республики Агренда.

— Что за херня? — удивился конголезец, — Нас-то это с какой стороны гребет?

— Все просто, амиго, — сообщил ему молодой гаитянский майор, — гринго хотят сделать выборы на Агренде, по ооновским правилам, и выбрать вот его, Маноло Гуарани, а на Агренде сейчас разместился Аруа Пури, и перестрелял всех ооновских солдат. Значит, выборы не получаются. А когда, после шторма, полковник Пури придет сюда, то он застрелит еще и вот этого ооновского человека, Байгона. И вот этого, Гуарани, тоже, наверное, застрелит. В общем, проблема. Гринго хотят ее решить, но не знают, как.

— Гринго сами проблема, — произнес Гдегу, — и ООН тоже. Пусть идут на хер отсюда.

— Может, договоримся? – спросил Гуарани.

— О чем? – поинтересовался конголезец.

— О цене, вот о чем. Вы скажете полковнику Пури, чтобы он убирался отсюда, а я вам отстегну хорошие деньги, плюс товары, какие надо, плюс легальную поляну.

Гдегу отрицательно покачал головой.

— Плохая сделка. Аруа Пури просто так не уйдет. Надо с ним сражаться. Мы напрасно потеряем людей. Лучше в союзе с Аруа Пури, собрать дань с каких-нибудь гринго.

— Вот это, — возразил Гуарани, — плохой бизнес. Вы соберете дань, но потом гринго вас разбомбят. Так уже бывало. А хороший бизнес, это когда можно спокойно вкладывать нажитые деньги в свою поляну, и иметь с этого доход.

— Херня, — сказал Гдегу, — завтра придут гринго с авиацией, и отберут эту поляну, куда вложены наши деньги. Сидя на месте, мы от гринго не отобьемся. Значит, надо будет бегать. А поляну с собой не унесешь, Это дерьмовый бизнес, да!

— Агрендцы, — заметила Аннет, — много чего унесли с собой, на другие поляны.

— У! Так! Но, гринго разбомбили Агренду. Пропала поляна, и все, что туда вложено.

— Послушайте, — вмешался Байгон, — вас дезинформируют лерадисты. ООН и Альянс уважают права собственности и придерживаются принципов мира и стабильности.

— Я не знаю, кто такие лерадисты, — спокойно ответил Гдегу, — но я знаю, что такое ваш Альянс и ваше ООН. Вы воры и обманщики, но по вашим законам вы всегда правы!

— Какие гарантии вас устроят? – вмешался Стэн.

— Предложи ты, — конголезец хмыкнул, — а я подумаю, устроят меня или нет.

Стэн бросил взгляд на Гуарани, и на Байгона. Вот, засада! Первый из них лихорадочно думал, но ему, видимо, ничего не приходило в голову. А второй снова впал в ступор... Внезапно, Саманта помахала ладошкой и поинтересовалась:

— Доктор Зауэр, а вы знаете Юла Фоске, адвоката-эколога?

— Э... Знаю, мы жили в Агренде в мини-отеле миссис Кларион, а что?

— Ну, просто: Рита Кларион говорила, что Юл Фоске мастер объяснять про гарантии в бизнесе, и что он консультант какого-то крупного африканского вождя.

— Какого вождя? – оживился Гдегу.

— Погоди, амиго, дай вспомнить...- Саманта сосредоточенно почесала макушку, — Вот! Страна называется Овамбо, это в Намибии. А вождя зовут Сео Ткабе.

— У! Сео Ткабе, хитрая гиена Юга! Если он верит тому парню — я тоже верю. Пусть он договаривается про наши гарантии, а я дам ему денег, которые дашь мне ты!

— Я? – спросил Гуарани, глядя на толстый черный палец, целящийся ему в лоб.

— Да. Ты хочешь быть президентом на этой поляне, значит, ты платишь.

— Ладно, я дам деньги, — Гуарани улыбнулся и развел пухлыми лапками, — доктор Зауэр, спросите, пожалуйста, у мистера Байгона, согласен ли он на такой вариант.

— Мистер Байгон, — громко сказал Стэн, – вы согласны на посредничество Юла Фоске, консультанта правительства Намиб-Овамбо?

Вице-директор КС ООН окинул помещение пустым взглядом, и тихо спросил.

— А в чем проблема?

— В вашем согласии, мистер Байгон. Если вы не согласитесь, то ничего не получится.

— Э... А... Может быть, проведем сначала консультации с... Э... А... С кем-нибудь из официальных... Э... А... Признанных, международных... Вы понимаете?

— Я понимаю, — ответил Стэн, — но тогда мы сегодня не договоримся, и с вероятностью примерно 50 процентов, нас убьют. Вы согласны быть убитым с этой вероятностью?

— Нет... Я... А... Если я соглашусь на этого... Этого...

— Юла Фоске, — подсказал Стэн.

— ...На этого Юла Фоске... Вы думаете, тогда все уладится?

— Надеюсь, что да, — ответил Стэн, понимая, что ситуация насквозь деланная. Театр...

— Если так... — Байгон сглотнул слюну, — я согласен на посредничество Юла Фоске.

— Я действую согласно вашему распоряжению, мистер Байгон, — уточнил Стэн, чтобы в аудио-протоколе все было отражено четко, и достал свой спутниковый телефон.


Несколько позже.

Глазами прессы.

BB-News

Гражданская война на Антильских островах

(Антураж: берег гавани. Дождь. Огромная толпа вооруженных людей в плащах)

Репортер в пластиковой накидке.

В эфире Дик Сойл, с новостями с Агренды. Вы уже знаете, что последние трагические события на Малых Антильских островах вызваны действиями агрендского диктатора Хубо Лерадо. Режим Лерадо, желавший любой ценой удержать власть, нашел опору в левацких экстремистах и кокаиновых баронах. Агренда и соседние острова оказались охвачены террористической войной. Во второй половине ночи, на Мартинике вспыхнул мятеж, а Агренду захватила армия кокаинового барона Аруа Пури из сельвы Ориноко. Миротворцы ООН понесли тяжелые потери, и вынуждены были отступить с Агренды.

В этой ситуации, осложненной ураганом Жаклин, прервавшим транспортные линии в Антильском регионе, миссия ООН и недавно сформированное законное переходное правительство Агренды могли рассчитывать только на людей доброй воли, случайно оказавшихся в водовороте войны. Сейчас я попрошу мистера Стэна Зауэра, офицера спецслужбы ООН «Интерпол-2» рассказать об этом подробнее. Стэн...

ЗАУЭР: Да. Дик. У меня сейчас есть несколько минут.

СОЙЛ: Вы не могли бы в начале кратко рассказать о вашей службе? Многие зрители ничего не знают об Интерполе-2 и о роли этой структуры в ООН.

ЗАУЭР: Интерпол-2, это аналог Интерпола-1, но в области борьбы с политическим и экономическим экстремизмом, как с особой формой международного криминала.

СОЙЛ: А почему раньше об Интерполе-2 ничего не сообщалось?

ЗАУЭР: Возможно, Совбез ООН считал, что это вызовет негативную реакцию в мире.

СОЙЛ: Да. Спецслужбы очень часто ассоциируются с чем-то вроде инквизиции. Но Интерпол-2, как мы сегодня убедились, занят именно борьбой против криминала. Стэн, скажите: я правильно понял, что Интерпол-2 зовут на помощь только когда все другие средства исчерпаны, и ситуация становится катастрофической, как сегодня ночью?

ЗАУЭР: Не совсем так. Дик. Нас иногда привлекают и на более ранних стадиях, когда кризис в какой-то стране грозит перейти в острую военно-террористическую фазу. Но, конкретно здесь, на Агренде, казалось, что все уже под контролем «голубых касок».

СОЙЛ: Да. Нас, группу репортеров, пригласили наблюдать за свободными выборами. Только утром мы узнали об армии мятежных пеонов и о вторжении Аруа Пури.

ЗАУЭР: Кто-то недосмотрел. Так бывает. Невозможно предугадать все. И здесь важно быстрое принятие решения. Я хочу отдать должное личному мужеству вице-директора Контрольной службы ООН, мистера Байгона. Он связался с руководством Совбеза и с руководством Интерпола-2, адекватно изложил положение дел, и затем была принята программа объединения дружественных гражданских сил против гангстеров.

СОЙЛ: А где сейчас находится мистер Байгон?

ЗАУЭР: Я настоял на том, чтобы он пошел отдыхать. Он спорил, но есть логика: сейчас мистер Байгон подготовил все для вытеснения гангстеров с Агренды. Теперь это работа военных. Мистер Байгон и так уже сделал больше, чем в человеческих силах, а ведь ему необходимо еще заниматься политическими вопросами выборов.

СОЙЛ: Так, выборы на Агренде, все же, состоятся?

ЗАУЭР: Да. Мы планируем вытеснить гангстеров с Агренды в течение двух суток. Это реальный срок. После этого, ничто не будет препятствовать свободным выборам.

СОЙЛ: Стэн, а кто эти бравые ребята, которые сейчас начали погрузку на корабль?

ЗАУЭР: На самоходный десантный понтон, так точнее. Эти ребята — молодые агрендские фермеры, которые ушли в партизаны из-за репрессий со стороны режима Лерадо. У них достаточный боевой опыт, а их лидер — Хекко показал себя талантливым командиром. В агрендской партизанской бригаде чуть больше трех тысяч человек, этого было бы явно недостаточно для штурма острова. Но, при участии экспертов Совбеза нам с мистером Гуарани, главой переходного правительства, удалось привлечь на свою сторону пеонов.

СОЙЛ: Тех самых пеонов, которые подняли мятеж на Мартинике?

ЗАУЭР: Да. Благодаря их поддержке, мы имеем морской транспорт, более эффективное стрелковое оружие для наших партизан, и мини-канонерки, которые будут прикрывать партизанский десант. Кроме того, синхронно с атакой партизан, пятитысячный корпус пеонов проведет фланговый десант. Удар с двух сторон должен решить исход дела.

СОЙЛ: И все-таки, Стэн, вам не кажется, что опираться на мятежников, которые ночью разорили остров Мартиника, воевали против законных властей, убивали полисменов и французских легионеров, обстреливали аэропорт и город, это... рискованно.

ЗАУЭР: Давайте посмотрим правде в глаза, Дик. В этом мятеже сами пеоны виноваты в наименьшей степени. На пеонов подействовала ультралевая агитация, и подействовала потому, что французские власти на Мартинике не занимались проблемами беднейших жителей. ООН не зря уделяет так много внимания борьбе с нищетой. Именно нищета в сочетании с наплевательским отношением властей является причиной мятежа пеонов, многие из которых приехали из Центральной Африки, поверив обещаниям некоторых бизнесменов, что на Мартинике гастарбайтеры получат работу и жилье. Но реально их поместили в условия, заведомо недостойные для человека.

СОЙЛ: Знаете, Стэн, левая пресса пишет, что виноват рескрипт ООН номер OAR-513.

ЗАУЭР: Ультралевые умеют только болтать и обвинять. Что они сделали практически? Только разожгли мятеж. А переходное правительство Агренды, которое в левой прессе называют «марионеточным» и «антинародным», предоставило пеонам землю для ферм, экономическую помощь, чтобы обустроить хозяйство, а также гражданство с широким спектром прав и свобод, включая право на оружие и свободу фермерской торговли без всяких ограничений. И все это с твердыми гарантиями. Спросите ультралевых: они бы пошли на такие действия в интересах простых фермеров в своих странах?

СОЙЛ: Я думаю, нет. Левацкие режимы запрещают гражданам и оружие, и торговлю. Скажите, Стэн, а вы не опасаетесь этого оружия в руках вчерашних мятежников?

ЗАУЭР: Я не опасаюсь. Если люди вооружились для защиты своих прав от диктатуры, гангстеризма, и закабаления, то оружие в их руках служит общечеловеческим целям и идеалам Объединенных наций. Для меня это аксиома. А сейчас, извините, Дик, у меня неотложные дела, скоро мы атакуем. А вам лучше повернуть камеру в сторону главы переходного правительства. Перед сражением, он хочет обратиться к своим бойцам.

СОЙЛ: Спасибо, Стэн. Удачи вам... И всем нам. А для зрителей я напоминаю: моим собеседником был Стэн Зауэр, офицер спецслужбы ООН «Интерпол-2».

6. Сражение в Матрице.

Рондо – Агренда.

Маноло Гуарани, успевший переодеться в охотничий костюм и вооружиться мощным карабином (видимо, по сертификату — охотничьим, но подозрительно напоминающим автомат Калашникова), взобрался на капот джипа-амфибии и взял в руку мегафон.

— Сограждане! — четким резким голосом произнес он, — Перед нами берег нашей с вами прекрасной страны. Наш берег. Наша общая земля. Сейчас на ней хозяйничают банды гангстеров. Такова цена ошибок лидеров, управлявших Агрендой последние годы, и в частности, моих ошибок. После нашей общей победы, если я останусь жив, и если вы доверите мне пост президента, я обещаю не повторить этих ошибок. А сейчас, я могу сделать только одно: пойти в атаку вместе с вами, в первой волне десанта. Наше дело правое! С нами бог! За нашу общую землю, за Агренду!..

Гуарани выдернул из кобуры на поясе пистолет-ракетницу и выстрелил вверх, сквозь сплошную пелену дождя. Ветер снес ракету далеко в сторону, но яркая алая звездочка оказалась хорошо видна. И, по этому сигналу открыли огонь 6-дюймовые безоткатные орудия на катерах-канонерках. На юг, к едва различимой полоске берега, протянулись шлейфы грязно-белого дыма реактивных выхлопов... Через несколько секунд там, на берегу, тускло полыхнуло оранжевым пламенем: реактивные мины куда-то попали...

Все четверо телерепортеров впали в профессиональный оргазм. Только героическими усилиями их удалось загнать в укрытие (что-то вроде бункера из толстого листового металла), но и оттуда они продолжали снимать через широко открытую дверь, сильно снижая защитный потенциал этого фортификационного сооружения. Противник, тем временем, тоже не дремал. Со стороны берега что-то сверкнуло несколько раз, потом раздался пронзительный свист, и над берегом Рондо что-то стало взрываться с яркими магниевыми вспышками и оглушительным грохотом. Несмотря на проливной дождь, оперативное пространство начал заволакивать остро пахнущий серый дым.

Стэн наблюдал это шоу из-под довольно удобного скального козырька, под которым неплохо можно было разместиться, сидя на корточках. Конечно, если бы обстрел был настоящий, Стэн выбрал бы более надежное укрытие, чтобы не получить какой-нибудь шальной осколок в свой организм. Но обстрел представлял собой откровенную лажу. Самоходные десантные понтоны, под конвоем четверки катеров-канонерок, двигались к берегу Агренды, хотя и раскачивались на волнах, но, представляли из себя отличную мишень для артиллерии. Тем не менее, противник их игнорировал, и вел огонь лишь по островку Рондо, причем какими-то странными боеприпасами. Когда снаряд взорвался в нескольких метрах от мобильного радара, это не вызвало никаких последствий (кроме спонтанной ругани троих операторов-радистов). Стэн констатировал, что происходит самое масштабной из всех «договорных» сражений, которые ему когда-либо случалось видеть, но репортерам все это казалось натуральным. Вот такая война за Агренду...

Размышляя о глубине тупости представителей ведущих телеканалов, Стэн уже почти заскучал, как вдруг... Вот так фокус: некая фигура, кажется, собиралась отправиться к берегу Агренды на надувной спасательной моторке. «Хороший повод переместиться в игровую зону этого пейнтбола», — подумал Стэн и решительно направился к пирсу.

— Привет, у вас найдется место для пассажира?

— Запросто, — ответила фигура (по голосу Стэн узнал Саманту), — хорошо, что вы сами догадались подойти, док, а то звать вас... Окружающие могли бы удивиться, верно?

— Верно. А почему вы хотите взять меня в компанию?

— Объясню по дороге, — пообещала она.

На первой части дороги (водной) объяснять что-то было невозможно. Ревел ветер, достигший 8 баллов (или 30 метров в секунду). В проливе между Рондо и Агрендой катились 5-метровые валы, и их гребни громко хлопали по пластику лодки (которая болталась на этих волнах, как кусочек льда в шейкере бармена). И это продолжалось бесконечно долго, а потом... Надувная лодка скользнула в какую-то узкую бухту, где вообще не было волн. Из звуков теперь остался лишь свист ветра, редкие выстрелы и взрывы вдалеке, и скрип качающихся пальм. Пейнтбольный штурм Агренды, видимо близился к финалу. Свободолюбивые фермеры и исправившиеся мятежники — пеоны, в соответствие со сценарием, решительно побеждали злых кокаиновых гангстеров...

— Док, помогите вытащить ботик на берег, — попросила Саманта.

— Никаких проблем, — сказал он, и спрыгнул в воду. Уровень тут был чуть выше колена. Лодка была легко вытащена на узкий каменистый пляж в конце клиновидной бухты, и замаскирована в зарослях. Саманта подняла со дна автомат «Uzi» и увесистый рюкзак. Перовое она привычно повесила себе на плечо, а второе...

— Давайте груз сюда, — предложил Стэн.

— О! – она улыбнулась, протягивая рюкзак ему, — это так по-рыцарски.

— Я вообще хороший парень, — тоже с улыбкой сообщил он, — А зачем вы сняли пушку с предохранителя? У вас же заряжено боевыми патронами, а тут игра.

— Стрелковое оружие боевое у всех участников, — ответила она, — в зоне могли остаться недобитые пакистанцы, «голубые каски». Ну, вперед. Идите за мной по тропинке.

— А куда мы идем?

— Мы идем, док Зауэр, к горным партизанам, пить шампанское.


Примерно это же время.

Северные Виргинские острова.

Семеро молодых японцев (пять парней, и две девушки), приняли разумное решение переждать пик циклона на коралловом островке Барракуда, в 50 км северо-западнее Анквиллы. Они даже представить себе не могли, что вокруг них сжимается кольцо антитеррористической операции. Но, за счет трансляции с трех маленьких дронов с телекамерами, это хорошо видели некоторые другие люди, например, парочка в пабе «Элвис» на берегу маленького британского колониального островка Анквилла.

Что такое островок Анквилла? По сути — длинный коралловый риф с площадью суши примерно 90 квадратных километров. В эру испанских золотых галеонов он считался хорошей пиратской базой для подготовки разбойных налетов, а впоследствии стал достаточно уютным местом для 15 тысяч жителей и почти такого же числа туристов. Туристов привлекают невероятно-длинные песчаные пляжи, закрытые бухты, и яркая живность на подводной части рифа. Пираты не оставили около Анквиллы достаточного числа затонувших кораблей (главной приманки для дайверов), но местные жители это исправили, специально затопив десятки старых средне-тоннажных судов в наиболее подходящих местах для дайвинга. Вообще, анквилланцы известны своей прямотой в вопросах бизнеса (происходящей, видимо, от смешения староанглийских, карибских индейских и центральноафриканских дагомейских традиций). Вы богаты и желаете отдохнуть на VIP-уровне? Запросто! Вас обдерут по полной программе – для этого имеется несколько отелей, претендующих на «5 звездочек», плюс лечение соленой грязью, плюс лобстеры приготовленные по древнему рецепту, в частном клубе, и «заряженные» до ста баксов за штуку. Вы не очень-то богаты и хотите экономично экологически-чисто отдохнуть на море? Запросто! Вот вам наполовину достроенная бетонная коробка, в которой одна комната уже пригодна к использованию. Грязь вы найдете сами в соленом озере, если хотите этим лечиться, а лобстеров купите у рыбаков хоть целое ведро, задешево, или вообще поймаете сами, если не лень...

Кстати, анквилланцы считают себя отдельной британско-островной нацией (наряду с валлийцами, шотландцами, ирландцами и т.п.). Причем нацией лучших мореходов и рыбаков, с лучшими традициями фестивалей и лучшим расовым составом. А если вы будете спорить с этим в общественном месте (например, в пабе «Элвис») то рискуете получить по голове пивной кружкой (политический прием в староанглийском стиле). Поэтому, лучше не спорить – и к вам будут замечательно относиться, поскольку, как утверждают эксперты, анквилланцы — одна из самых приветливых наций на Антилах. Жители соседнего (7 км к югу) перенаселенного франко-голландского островка Сен-Мартен (по мнению экспертов), испорчены глобализацией и не так приветливы.

После такого краткого историко-этнографического экскурса, можно вернуться к двум наблюдателям, сидящим за столиком в баре «Элвис», прихлебывающим темное пиво, и видящим на экранах ноутбуков, как происходит антитеррористическая операция англо-американских сил на островке Барракуда в 50 км к северо-западу от Анквиллы. Итак, мужчина: крупный коренастый светлокожий рыжеволосый, одет в клетчатые шорты и гавайку. Женщина: невысокая брюнетка с плотной, но изящной фигурой, загадочным «японским» разрезом глаз, и густым тропическим загаром, одетая в салатные бриджи и серебристый топик. Звали этих двоих соответственно Йотун Йотсон и Кави Айви. Они прилетели в послеобеденный час, с запада, на небольшом гидроплане типа «Piper Cub», когда в баре «Элвис» происходило бурное обсуждение 30-метровой яхты «Glass Hind» — реплики галеона «Golden Hind» 1570-го года постройки: флагманского корабля великого пирата Френсиса Дрейка. «Glass Hind», подвергалась жесткой критике за множество отклонений от оригинального галеона. Яхтсмены, видевшие «Glass Hind», подозревали заказчика — в скупости и пижонстве, а подрядчиков – в потакании обоим этим порокам.

На третьем часу обсуждения, авторитетный парусный гонщик по прозвищу Флинт из Белфаста, от избытка чувств, принялся стучать по столу пивной кружкой.

— Что вообще за бред: делать галеон из стеклопластика?! Дрейк за это повесил бы всех авторов такого дурацкого проекта на нок-рее вниз головами!

— Флинт, — вмешалась его подружка по прозвищу Принцесса Ди, — прикинь: во времена Дрейка еще не было стеклопластика, а во времена стеклопластика уже нет Дрейка.

— Ты такая умная... – обиженно протянул гонщик, — а я в принципе говорю!

— Ладно, стеклопластик... — сказал Джейкоб Эвендж, мастер по строительству дешевых маломерных судов, — стеклопластик хороший материал. Но эта хреновина угловатая, а галеон должен быть круглобокий, как попа у симпатичной девчонки! И мачты! Они на «Glass Hind» вообще не такие! Идиотский дюралевый примитивизм для дилетантов, не способных работать с классическими парусами! Если это реплика, то я – пингвин!

— Кстати, — заметила Банни, его жена и бизнес-компаньон, — пингвин это неплохо. Мне кажется, пингвины милые, а еще, у них прекрасная гидродинамическая форма. Вот все зациклились на дельфинах, а дельфина не воспроизведешь в технике, у него кожа, это активная поверхность. С пингвином гораздо реальнее, у него перья, тот же пластик...

— Банни, ты раньше говорила про морских черепах, — заметила Принцесса Ди.

— Да. А сейчас я сообразила, что пингвины тоже перспективны. Вообще, все морские животные перспективны. Вот, например, медуза-парусник. Готовый прототип для...

...А тем временем, на рифе Барракуда, в 50 км к северо-западу от Анквиллы

Японцы мирно пили чай, как вдруг в их шатер ворвались субъекты в униформе морской пехоты США, вооруженные штурмовыми винтовками. Вот какие сюрпризы бывают на необитаемых островках! И в этот момент, одна из двух девушек в экипаже яхты «Фукурю-Мару» — Хигаси Рури, студентка рыбопромышленного колледжа из города Миядзаки (Кюсю), проявила редкую находчивость и смелость. Глядя на вооруженных морпехов округлившимися от ужаса глазами, она прижала ладони к щекам. Естественный жест, но... на левом ухе у девушки была надета гарнитура типа «Bluetooth» для беспроводной связи с настольной рацией. Сейчас пальчик Рури переключил миниатюрный тумблер...

...А тем временем, на острове Анквилла.

— ...Готовый прототип для мини-яхт океанского класса, — договорила Банни Эвендж, и в этот момент, ее карманный коммуникатор, находившийся на связи с домашней рацией, сыграл мелодию из «Мадам Баттерфляй», — О! Это японцы со «Счастливого Дракона»!

— По-моему, — заметил Джейкоб, — ты зря переводишь это с японского. «Фукурю-Мару» звучит красивее. Спроси, они все же, решили зависнуть на рифе Барракуда или как...?

— Алло, драконы, как у вас...? – весело произнесла Банни в микрофон трубки, но через секунду изумленно открыла рот, и переключила коммуникатор на громкую связь.

Послышался испуганный женский голос. «Пожалуйста, не убивайте нас, мы ничего не сделали против вашей Америки. Мы просто катались на яхте, это ведь не запрещено! Пожалуйста, прошу вас, мне страшно, зачем вы целитесь мне в голову из винтовки?».

Яхтсмены переглянулись.

— Чтоб мне провалиться! – воскликнул Флинт из Белфаста, — это ведь Хигаси Рури!

— Точно, это она, – подтвердила Принцесса Ди, — Я не врубаюсь! На них кто-то напал?

Женский голос продолжал говорить: «Пожалуйста, не стреляйте, господин офицер, мы просто остановились на рифе Барракуда, мы ведь не знали, что здесь военная зона...».

Вдруг вклинился хриплый мужской голос: «У нее на ухе микрофон! Она в эфире...».

Другой мужской голос рявкнул: «Ах ты стерва...». Короткий хруст, и обрыв связи.

А Йотун и Кави продолжали наблюдать за событиями у рифа Барракуда через ноутбук, экран которого был разделен на три телевизионных окна (и в каждом шел видеоряд с одного из дронов). Внезапно, недалеко от рифа как будто, включились сразу несколько гейзеров. Из волн поднялись фонтаны пара... А еще через секунду какие-то небольшие веретенообразные тела выскочили из-под воды, и улетели в низкие облака, волоча за собой шлейфы бурого дыма. Рыжий исландец хлопнул ладонью по столу.

— Эти солдафоны совсем охренели со своей игрой в войну!

— Йотун, – сказала женщина в бриджах и топике, — Надо звонить доктору Зауэру.

— Ладно, — согласился он и вытащил из кармана маленький плоский коммуникатор.

— Хо, амигос, — окликнул их Джейкоб Эвенж, – у вас на экранах риф Барракуда, да?

— Да, — ответила женщина, — Мы из медиа-команды по расследованию тайных военных операций. Это Йотун Йотсон из инфо-агентства «Military Extreme Monitor», Акурейри, Исландия, а меня зовут Кави Айви, я из Университета Маршалловых островов.

— Эй, Коб! — Банни пихнула Эвенджа в плечо, — Эти двое были утром по TV, они с UN составляли акт про авиа-удар NATO по островам Майя и Тукан, восточные Багамы!

— Это то, что надо! – воскликнула Принцесса Ди, — вот, кто нам поможет!

— Алло, док Зауэр! – крикнул исландец в трубку, — Док Зауэр, вы меня слышите?!

...А тем временем, на острове Агренда, 800 км к югу от Анквиллы.

Стэн двигался следом за Самантой, по тропинке, сквозь мокрые джунгли вверх, а навстречу бежал поток дождевой воды. Тропинка иногда превращалась в ручей, но в основном, потоки просто пересекали ее, и катились вниз с обрывов. Мокрые камни норовили выскользнуть из-под ног, но Стэну было не впервой совершать такие горные походы, и для него не составляло особого труда удерживать равновесие. Саманта тоже неплохо владела техникой такого спортивного туризма, но опыта у нее было меньше. Соответственно, ей приходилось концентрировать внимание на правильной ходьбе, и обещанный рассказ о цели экспедиции не получался. Стэну оставалось лишь строить догадки на тему о том, что ждет его на финише. У него в голове уже сформировалось несколько вполне правдоподобных версий, но потом его отвлек звонок спутникового телефона. Крикнув Саманте, чтобы она подождала, он извлек из-под плаща трубку, и сразу же спрятал под капюшон (вот, не доверял он рекламным фразам об абсолютной водонепроницаемости данной модели). А дальше – кнопка «connect-ON».

— Алло, док Зауэр! – раздался голос из динамика, — Док Зауэр, вы меня слышите?!

— Я слышу! Это вы, мистер Йотсон?

— Да! Здорово, что вы сразу узнали! Я не хотел вас отвлекать, но тут такое дерьмо!

— Где и какое? – деловито спросил Стэн.

— Эти идиоты, армейцы – янки, устроили маневры с ракетными стрельбами, — сообщил исландец, — ...и выбрали риф Барракуда, недалеко от Анквиллы. А там остановились японские яхтсмены, чтобы переждать ураган. Армейцы напали на них, с оружием, как психопаты, серьезно говорю. У меня тут рядом еще яхтсмены, мы все это слышали по рации. И там запускают какие-то ракеты из-под воды, я не знаю, куда. Такое дерьмо!

— Минутку, Йотсон, какие стрельбы? О стрельбах предупреждают, есть нормы...

— Док Зауэр! Я знаю про нормы, но там идиоты, понимаете? Тут друзья этих японцев опасаются самого худшего. Док, позвоните кому-нибудь в ООН или в штаб Альянса!

— Я понял, Йотсон. Я прямо сейчас позвоню. Если что, вам перезвонят оттуда.

— Да-да, док Зауэр! Я на Анквилле и жду звонка. Поторопитесь, ладно?

— Ладно. Если что-то измениться – звоните. Отбой.

Интуитивно чувствуя, что ситуация, хуже некуда, Стэн сразу же набрал экстренный номер... Четверть минуты ожидания... Контакт.

— Я слушаю, – проворчал шеф.

— Эксцесс в ходе морских маневров, — быстро сказал Стэн, — ракетные стрельбы у рифа Барракуда, недалеко от Анквиллы. Жестко захвачен экипаж японской яхты.

— Ракетные стрельбы? Откуда инфо?

— От прессы. Друзья этих японцев бьют тревогу.

— Я понял про японцев, Стэн. Я спрашиваю про стрельбы.

— Шеф, я знаю только то, что сказал мне Йотсон из исландского агентства. Я двигаюсь пешком по местности, и никаких дополнительных источников инфо у меня нет.

— Ясно. Как связаться с этим исландцем?

— Я сейчас сброшу вам его сетевые адреса. Шеф, я уверен, что все очень серьезно.

— Я тоже в этом уверен, Стэн. Готовьтесь к тому, что мы опять в глубокой заднице.


Объективная ситуация на 17:00.

Крылатые ракеты обрушились на остров Сен-Барт. Возникли огненные полусферы, превращающиеся в циклопические дымовые грибы на ножках, вытянутых по ветру.

Коста-Вита, единственный город на Сен-Барт (три тысячи жителей — почти половина населения острова) не стал целью, хотя, казалось бы, именно сюда должен был быть нанесен главный авиационный удар. Вместо этого ракеты взорвались среди групп VIP-отелей, расположенных на заливах вдоль северного берега острова, вокруг теннисных кортов, развлекательных комплексов и идеально ухоженных пляжей. Досталось и аэродрому, примыкающему к северному берегу. А поселки южного берега (включая Коста-Вита) отделались потерей стекол, разбитых взрывной волной.

Солнце провалилось за горизонт, уступая место специфической подсветке из пожаров, разгорающихся на северном берегу островка (имеющего 9 км в длину и 3 в ширину). К этому моменту все население Сен-Барт было охвачено паникой. К утру тут ожидалось начало урагана, и было ясно, что в ближайшие несколько дней помощи ждать нечего.

...А тем временем на острове Агренда.

До опорного пункта «горных партизан» Саманта и Стэн добрались при последних лучах солнца, или (выражаясь точнее) на последней фазе угасания тусклого солнечного света, с трудом пробивавшегося сквозь пелену дождевых туч. Опорный пункт выглядел уютным, симпатичным и мирным, как небольшой туристический кемпинг. Храбрые партизаны и партизанки плясали сальсу под широким навесом, при мигании лампочек самодельной цветомузыки. Работало кафе со стойкой бара, собранной из ящиков. Тянуло дымком от полевой кухни, несколько партизан, за стойкой смотрели по TV матч на кубок Бразилии. Штормовой ветер тут, в горной котловине падал до умеренного, и только дождь хлестал совершенно так же, как на берегу. По дороге к загадочному «главному штабу», Стэна и Саманту неоднократно останавливали патрули: тройки бойцов в пластиковых плащах, с пистолет-пулеметами, снабженными фонариками на стволах. Тогда Саманта применяла пароль: «Не свети в глаза, камрад, это я и док Зауэр, наш человек в ООН». Стэна слегка коробило это «наш человек в ООН», но... Лучше было сейчас не лезть с вопросами.

Главный штаб представлял собой квадратный сборный домик из пластиковых панелей, совершенно ничем не примечательный. На входе, фэйс-контроль был более серьезным, однако, все прошло нормально, и гостей пропустили внутрь. Здесь, за круглым столом, заставленным бутылками, чашками и мисками, среди синеватых клубов дыма от сигар (агрендских, судя по легкому аромату корицы, подмешанной к табаку), устроились два персонажа. Один из них — капо Жоа Рулета. Второй — кряжистый бородатый кубинский афро-испанец, явно копирующий в смысле стиля молодого Фиделя Кастро.

— Привет, Саманта! – произнес Жоа, — привет, док Зауэр. Рад снова вас видеть. А вы не знакомы с Аруа Пури? Ну, тогда знакомьтесь. Аруа, ты ведь знаешь дока Зауэра.

— Знаю, – пророкотал кубинец, протягивая Стэну здоровенную лапу, — мне рассказывал команданте Зим. Вы с ним слегка подрались на мачете, верно?

— Было дело, — подтвердил Зауэр, пожимаю руку «кокаиновому полковнику».

— А шампанское? – подозрительно спросила Саманта, – надеюсь, оно еще осталось?

— Мы еще даже не попробовали, — ответил Жоа Рулета, и выставил на стол фирменную бутылку «Dom Perignon Rose Vintage» — типичный экспонат из винного бутика.

Глухой хлопок, сопровождающий извлечение пробки из бутылки. И нежный шелест лопающихся маленьких пузырьков. Саманта по-свойски хлопнула Стэна по спине.

— А вы думали, док Зауэр, я пошутила на счет шампанского?

— Честно говоря, да.

— А вот и нет! Жаль что Аруа, когда грабил бутики на Висенте, не взял фужеры.

— Ты капризная девушка, — невозмутимо ответил полковник.

— В техническом плане, она права, — заметил капо Рулета, разливая напиток в армейские кружки, — хорошее шампанское, как пишут в книжках, желательно пить из фужеров.

— В таких книжках... — Аруа Пури фыркнул, — сплошь империалистическая пропаганда.

— Империалистическая пропаганда, — медленно повторил капо, как будто пробовал этот заезженный термин на вкус, — док Зауэр, вы в курсе последних новостей о недостойном поведении англо-американских империалистов в районе острова Анквилла?

— Только мельком, — ответил Стэн.

— А! Тогда вам имеет смысл послушать рапорт о радиоперехвате.

С этими словами, Жоа протянул руку и несильно ткнул пальцем в ребра некой фигуре, сидевшей в стороне, спиной к столу, в надетых наушниках.

— Греб твою душу! – послышался сердитый женский голос. Фигура сняла наушники, и развернулась. Стэн мгновенно узнал Каури Селлэ, которая была в тройке, проводившей эвакуацию последних постояльцев мини-отеля Анхелы Кларион в первую ночь войны.

— Здравствуйте, — улыбнувшись, сказал он.

— Здравствуйте, доктор Зауэр, — Радистка тоже улыбнулась, — Это вы меня пихнули?

— Это я, — сказал Жоа, — мы тебе налили хорошего шампанского. Выпьем за победу...

— За НАШУ победу, — серьезным тоном уточнил Аруа Пури.

В течение следующей минуты все сосредоточенно и вдумчиво пробовали трофейное шампанское. Потом, Стэн поинтересовался:

— Кто кого победил, кстати?

— Это зависит от точки зрения, — ответил капо, — если вы в клетках Матрицы, то ответ один, если в студии Матрицы – то другой, если вне Матрицы, то третий.

— А где мы сейчас, мистер Рулета?

— Мы в студии Антиматрицы, или, выражая это палиндромом: в студии xirtaM.

— Палиндром xirtaM, это изобретение капитана Урфина, — добавила Каури.

— Я бы предпочел взгляд со стороны, — сказал Стэн.

— Никаких проблем, — Каури снова улыбнулась и сделала глоточек шампанского, — а вы готовы воспринимать с такой нейтральной позиции?

Стэн утвердительно кивнул. Радистка отставила кружку в сторону и объявила:

— Мы имеем объективные события. Первое: англо-американский антитеррористический отряд жестко задержал на рифе Барракуда семерых японцев – команду яхты «Фукурю-Мару». Второе: около рифа Барракуда заранее были скрытые видеокамеры, с которых некоторые репортеры получали картинку через сеть. Третье. Из-под воды около рифа Барракуда кто-то запустил шесть ракет неизвестной модели. Четвертое: катера отряда англо-американцев в этой акватории, сразу после этих запусков открыли огонь. Пятое: элитные отели и аэродром на острове Сен-Барт, известном из mass-media, как «остров миллионеров», оказались повреждены шестью взрывами большой мощности. Шестое: неизвестное лицо по радио приказало отряду оставаться на месте, ничего не делать, и соблюдать режим полной тишины в эфире. Седьмое: оба англо-американских катера подошли к рифу Барракуда и бросили якоря на банке, на предельно-малой глубине.

— Англо-американцы, — заметила Саманта, — испугались торпедной атаки субмарины.

— Это уже догадка, — сказала Каури, — а я перечислила объективные обстоятельства.

— Насколько сильно разрушены отели на Сен-Барт? – спросил Стэн.

— Ну, — радист пожала плечами, — судя по данным радиоперехвата, очень сильно.

— Я понял. А, какие версии?

— Главных версий две. Первая – японские террористы, часть из которых была на яхте «Фукурю-Мару», а часть – на субмарине. Вторая – морские стрельбы NATO, в ходе которых из-за сбоя были поражены не те мишени, а японцы – лишние свидетели.

— А откуда видеокамеры в акватории?

— Откуда угодно, — сказала она, — кто-то их поставил для своих целей, а кто-то подобрал пароли доступа и предложил журналистам посмотреть кино. Так бывает.

— Бывает, — согласился Стэн, – а треки тех шести ракет кто-нибудь отследил?

— Нет, — Каури покачала головой, – циклон, помехи. Ракеты ушли в облака, и тю-тю.

— И тю-тю, — повторил Жоа Рулета, — для полного счастья не хватает официальной ноты протеста правительств Японии и Франции, а еще списка политиков и плутократов и их родичей, погибших при бомбардировке суверенного французского острова Сен-Барт.

— Полное счастье, это в каком смысле? – пропыхтел Аруа Пури, раскуривая сигару.

— Это в смысле, — пояснил капо, — что некоторые спецслужбы в критической ситуации забывают пилотское правило штопора: «не знаешь, что делать – не делай ничего».

— Да, они засуетятся, и сами себя поимеют, — согласился «кокаиновый полковник».

— Скажите, — вмешался Стэн, — а удар по Сен-Барту был био-водородными зарядами?

— О! — Саманта подняла указательный палец к потолку.

— Док Зауэр, вы выиграли суперприз, — сообщил Жоа Рулета и, повернувшись к Лауре, добавил, — дай, пожалуйста, суперприз для дока.

— Вот, — сказала радистка и протянула Стэну плоскую коробку с оптическим диском.

7. Небесная Японская Красная Армия.

Британские Виргинские Острова.

Северо-Восток. Риф Барракуда.

Майор Вудпэк смерил суровым взглядом лейтенанта 2-го взвода и потребовал:

— Ну-ка повтори, что ты только что сказал.

— Я сказал, сэр, что японцев сейчас шесть, а было семь.

— Кого нет? – спросил майор.

— Одной девчонки. Той, которая фокусничала с «bluetooth» и рацией.

— Блядь! – рявкнул майор, — Засранцы! Как это случилось?

— Я думаю, сэр, она сбежала, когда мы выскочили из их шатра, потому что с японской субмарины запустили ракеты, сэр, и мы отвлеклись на три минуты. Потом я приказал сержанту Блэйку взять ситуацию под контроль, но, Блэйк в начале стоял снаружи и не видел, что японцев было семь, и только сейчас мы это определили, сэр!

— Значит, — констатировал майор, — эта японка исчезла более сорока минут назад?

— Да, сэр.

— А ты опросил оставшихся японцев?

— Они тупят, сэр! Говорят на смеси японского с английским, что вроде бы эта девчонка хотела в сортир, я так понял, сэр. А больше они ничего толком не говорят, сэр!

— Так! – Вудпэк ударил кулаком по металлическому складному столу (непременному атрибуту штабной палатки), — Немедленно поднять взвод и прочесать этот сраный риф. Здесь негде спрятаться! И еще раз обыщите японскую яхту, девчонка запросто могла перебраться туда и залезть в какой-нибудь чулан или ящик. Шевелитесь, черт возьми!

— Да, сэр! – повторил лейтенант и метнулся наружу, под продолжающийся ливень.


К середине ночи, плоская и совершенно голая надводная часть рифа Барракуда была прочесана вдоль и поперек, но не удалось обнаружить ничего, кроме старых ящиков, пустых бутылок и ржавых жестянок. Японскую яхту обыскали до последнего угла, но также с нулевым результатом. Только ближе к утру один из сержантов под влиянием внезапной догадки, пересчитал индивидуальные спасательные комплекты яхтсменов. Оказалось, что комплектов шесть, а не семь. Ситуация прояснилась. Восстанавливая последовательность событий можно было предположить, что девушка пробралась на «Фукурю-Мару», после чего, воспользовавшись тем, что внимание бойцов отвлекли взлетающие из-под воды ракеты, вышла в море на одноместном надувном каяке. Было непонятно, как она смогла отойти от берега на этой ярко-оранжевой надувной штуке, оставшись незамеченной. Ясно ведь, что на уход из зоны видимости (даже с учетом сильного дождя), ей требовалось около четверти часа, а вовсе не те несколько минут, в течение которых имел место беспорядок, связанный с ракетным залпом.

Вообще, здесь на Барракуде происходили какие-то таинственные вещи, заставляющие вспомнить о непосредственной близости Бермудского треугольника (расположенного немного дальше к северо-западу). Пропала японская яхтсменка, и пропала субмарина (предположительно тоже японская), с которой производился залп шестью ракетами по французскому острову Сен-Барт. Субмарину уже несколько часов искало авиационное противолодочное звено, прилетевшее с Пуэрто-Рико. Самолеты кружили над морем и разбрасывали акустические радиобуи. Пока – никакого результата. Мистика, однако...


Объективная ситуация на 5:00.

На самом деле, — никакой мистики. Субмарины не удалось обнаружить, поскольку ее вообще здесь не было. А маленький спасательный каяк Хигаси Рури надула только в нескольких сотнях метров от рифа Барракуда. До этой отметки по расстоянию, каяк оставался в чехле – футовом цилиндре, прицепленном за плечами у японской девушки. Отплыв достаточно далеко, Рури открыла вентиль углекислотного баллона, после чего перебралась в почти мгновенно надувшийся каяк. Конечно, девушка здорово рисковала, совершая такой заплыв вольным стилем по уже почти что штормовым волнам, но... Этот фокус у нее получился, и дальше она шла на веслах, точнее — на двухлопастном весле. И ей помогал юго-восточный ветер, крепчавший по мере приближения ядра циклона. Рури держала курс на запад, где в 90 километрах от Барракуды лежал остров Анеката. Спутниковый навигатор в смартфоне давал точность до десятков метров, так что риска потеряться у девушки не было. Зато других рисков хватало с избытком. Идея пройти на миниатюрном надувном каяке 90 км при начинающемся шторме, могла возникнуть у человека, или незнакомого с реальностью открытого моря, или впавшего в состояние нервного шока. Последний из названных вариантов как раз относился к Хигаси Рури.

Через 3 часа после (условно говоря) выхода на маршрут, она, продолжая равномерно грести (непростое занятие, при 2-метровых волнах), попыталась, успокоиться и трезво оценить свое положение. Назад хода нет, впереди еще 75 километров, из ресурсов есть: литровая фляга воды, полфута шоколада, каяк, весло, смартфон, хороший фонарик на батарейке, аптечка, ножик, спасжилет и собственный организм в хорошей форме. На организме — несколько ссадин, это несущественно, а вот усиливающаяся усталость, это принципиально. Ветер крепчает, и дует на 4 румба правее нужного курса, а если сил не хватит на то, чтобы выгребать влево, то каяк проскочит севернее Анекаты, оставит по левому борту Пуэрто-Рико и Гаити, и пойдет по ветру к Теркс-и-Кайкос и Багамам, до которых 800 км. Дотуда доплывет уже мумия. Есть некоторый шанс, что по пути кто-нибудь заметит каяк, но в открытом море лучше рассчитывать только на себя. И Рури, сверяясь с навигационной линией на экране смартфона, старательно отгребала влево. Прошло еще 2 часа. Всего час остался до полуночи. Тут внезапно смартфон написал сообщение: «найдена локальная сеть Caribbean Pirate Inform, подключиться? Да/нет».

Вряд ли сеть с таким названием могла принадлежать официальной структуре вроде военного флота или береговой охраны. Вероятнее всего, владельцами были какие-то любители флибустьерского фольклора... Рури, не теряя времени, закрепила весло в держателях вдоль правого борта, и выбрала в меню ответ «да». Дальнейшее ничем не отличалось от работы в любой из локальных сетей. Через пару минут, японка нашла контакт с админом, и в коротком текстовом сообщении изложила ситуацию и указала координаты. Сразу же последовал вопрос: «у вас есть стандартный фонарик?». Рури ответила утвердительно. Новая инструкция: «направьте луч фонарика на зелено-алый проблесковый маячок». Японка повертела головой и скоро, с гребня очередной волны, увидела мигающие точки зеленая – алая, зеленая – алая. Она включила фонарик и, по возможности, удерживала луч в направлении вспыхивающих точек, а потом...

...Вспыхнул прожектор, и рядом с каяком возник высокий мокрый борт 30-метровой океанской яхты — сине-зеленый с серебристой полосой. На корме повернулась стрела лебедки со спасательной сетью. Рури перелезла в эту сеть, была поднята на палубу, и отключилась. Здоровая реакция организма на безопасную обстановку после экстрима. «Отключилась» в данном случае значит не «потеря сознания», а «потеря восприятия». Отлично зная, что это за состояние, капитан передал дело в руки судового медика, и соответственно японка оказалась на корабельном медпункте. Осознанно общаться она смогла через четверть часа. Приподнявшись на кушетке, Рури обратилась к молодой чернокожей женщине в халате салатного цвета.

— Скажите, где я?

— Вы на галеоне «Glass Hind», из флота Пиратского Конгресса. Я мичман Викки, док Эф просил меня посидеть с вами. А кэп Олоне приглашает вас на ужин в кают-компанию.

— Пиратский Конгресс? – удивленно переспросила японка.

— Да. Наш ПК действует в союзе с Канадской Партией Пиратов, со старейшей Шведской Партией Пиратов, учрежденной в 2005-м, и с ассоциацией «Pirate Parties International».

— Мне казалось, что пиратство не совсем легально, — осторожно заметила Рури.

— Еще как легально! — возразила мичман Викки, — Пиратская ассоциация представлена в парламентах семи стран, в муниципалитетах трехсот городов, и в Европарламенте. Мы, кстати, идем на первый саммит ЛАПС — Лиги антильского пиратского самоуправления, который состоится на Тортуге, исторической колыбели мирового пиратства!

— Так! – вмешался загорелый мужчина-европеоид, стремительно входя в помещение, — я счастлив! Мисс любитель штормового мореходства на надувном каяке выглядит бодро!

— Вы доктор Эф? – предположила японка.

— Да, мисс Хигаси Рури. Скажите честно: что вас беспокоит в вашем самочувствии?

— Уф, — выдохнула она, слегка удивившись постановке вопроса, — Мне кажется, что я в порядке. Но меня беспокоит: что у меня с лицом?

— У вас чуть-чуть распухло правое ухо и небольшой синяк и ссадина на правой скуле.

— Извините, доктор, а можно попросить зеркало?

— Можно. Викки, дай мисс Рури какое-нибудь зеркало.

— Вот, — мичман протянула японке круглое карманное зеркальце, — только не надо особо переживать по этому поводу. Ранение в борьбе с вооруженным противником, это...

— Chi... — прошептала Рури, глядя на багровое пятно в полщеки и красное раздутое ухо.

— ...Почетно, — договорила мичман, — А того кекса, который вас стукнул, мы вычислим. Никуда он не денется. Так, как на счет ужина?

— Я бы с удовольствием что-нибудь съела, – согласилась японка, — но, если можно, я бы сначала переоделась.

— Сейчас что-нибудь подберем! – решительно пообещала мичман Викки...


Португалия, Лиссабон, бэк-офис Межпарламентского союза.

Формально, Жан-Пьер Клеманс не занимал никакой должности в Межпарламентском союзе, но это заседание было неофициальным, и значение тут имела не должность, а политический вес. По этому показателю Клеманс входил в «большую десятку» самых влиятельных финансистов мира (согласно последним данным журнала «Форбс»). Итак. Клеманс занял условно-председательское место за круглым столом, и обвел усталым взглядом два десятка собравшихся, посмотрел на часы (было 5:30) и произнес:

— Вчера с 7 вечера и до полуночи, я занимался, в основном, тем, что выражал личные соболезнования тем семьям, в которых кто-то погиб при обстреле Сен-Барт. Я хотел бы услышать: как это могло произойти, кто за этим стоит и, что надо делать, чтобы такая трагедия больше не могла повториться.

— Это вопрос ко мне? – спросил старший офицер NSA Дениэлс.

— Прежде всего, к вам, — подтвердил Клеманс, — но не только. Это вопрос так же к мистеру Басвил из MI-S, к мсье Ребюфу из «Сюртэ», и, видимо, к мистеру Штомеку из службы «Интерпол-2». Я полагаю, что будет разумно выслушать названных офицеров в такой последовательности. Если ни у кого нет возражений.

Возражений не обнаружилось. Дениэлс повертел в пальцах авторучку, и ответил:

— С момента атаки прошло еще слишком мало времени, чтобы делать выводы.

— Некоторые выводы, — заметил Басвил, — все же, можно сделать. К этому теракту как-то причастны радикалы из Японии, возможно – связанные с японскими спецслужбами.

— И, — добавил Ребюф, — тут наверняка не обошлось без Хубо Лерадо.

— Это напоминает гадание, — проворчал нью-йоркский финансист Наггерт.

— Так часто бывает, сообщил ему Риверколд, помощник госсекретаря США.

Клеманс негромко похлопал ладонью по крышке стола.

— Высказались трое офицеров, а я назвал четверых. Я бы хотел услышать четвертого.

— Я, — спокойно произнес шеф Интерпола-2, — согласен с тремя моими коллегами. Мне трудно что-то добавить к тому, что они сообщили, и я могу лишь пояснить некоторые детали. Первое: мы имеем дело не просто с японскими радикалами, но с фанатиками.

— Откуда такой вывод? – быстро спросил председатель.

— Почерк, мистер Клеманс, указывает на группировку «Tengoku Nippon Sekigun».

— Интересная версия, — сказал Ребюф, — но спорная. TNS, это скорее культовый миф в левацких кругах, чем реальность. NS распалась в 2000-м году. Слухи о группировке — преемнике, скажем так, бездоказательны.

— Имеется в виду, — пояснил Риверколд, в ответ на вопросительный взгляд Наггерта — «Японская Красная Армия», или «Nippon Sekigun». Крайне фанатичная и жестокая международная террористическая группировка. Она действовала в последней трети прошлого века, но впоследствии распалась. На основании разведданных, Госдеп США вычеркнул ее из реестра действующих террористических организаций в 2001-м году.

— Несмотря на то, — флегматично заметил Штомек, — что 11 сентября 2001-го, Японская Красная Армия взяла на себя ответственность за беспрецедентный удар гражданскими авиалайнерами по башням-близнецам на Манхэттене и еще ряду объектов в США. Я напоминаю, что при этом было сообщено о новой политике группировки, и о новом названии: «Tengoku Nippon Sekigun» — «Небесная Японская Красная Армия».

— Но, — возразил генерал британской MI-S, — после этого, не поступало больше никаких данных ни о старой, ни о новой «Японской Красной Армии».

Шеф Интерпола-2 покачал головой.

— Вы не хуже меня знаете, мистер Басвил, что террористические группировки не имеют привычки исчезать сами по себе. Они лишь ложатся на дно для перестроения, а потом, возникают снова, причем, нередко с географически гораздо более широкой сетью.

— Это теория, — ответил британский офицер.

— Да. Это теория. Как известно, нет ничего практичнее хорошей теории. Еще до атаки проведенной против отелей на Сен-Барт самолетами-снарядами «Shinryu»...

— Чем? – переспросил Ребюф.

— Это японский реактивный планер-камикадзе «Shinryu», в переводе — «Священный дракон», — пояснил Штомек, — Он разработка в 1945-м для применения с субмарин. Я напомню, что судно странных японских яхтсменов называется «Fukuryu-Maru», или «Счастливый дракон». Дракон и дракон. Японцы склонны объединять символы

— А откуда вы знаете, что применено на Сен-Барт? – подозрительно спросил Клеманс.

— Анализ кадров видеоряда с web-камер, — ответил шеф Интерпола-2 и положил на стол несколько распечатанных картинок, — вы можете сравнить: черно-белые, это «Шинрю» образца 1945-го года, а цветные, это современные, на подлете к отелям Сен-Барт.

— Да, они очень похожи, — пробормотал председатель, переложив листы парами, чтобы удобнее было сравнивать, — ...Продолжайте, мистер Штомек.

— Я продолжаю. В 1954-м тест водородной бомбы в Тихом океане, на атолле Бикини, Маршалловы острова, из-за ошибки, засыпал радиоактивной пылью рыбацкое судно «Фукурю-Мару». По моей версии сейчас некто делает рекламу на мести за это.

— Вы слишком поздно догадались, — проворчал Наггерт.

— Я не догадался, я выдвинул версию, которая еще не доказана. Даже то, что эти шесть яхтсменов похожи на резервные экипажи для шести летающих бомб «Шинрю»...

— Этих японских яхтсменов семь, — перебил старший офицер NSA.

— Да, мистер Дениэлс. Из них шесть могли быть пилотами-камикадзе, на случай, если автоматика не пройдет предстартовый контроль, а седьмой – командир группы. Тогда становится понятным развитие событий. После захвата вашими морпехами, тот один улизнул, а несостоявшиеся пилоты-камикадзе — не понадобившийся и уже списанный расходный материал, остались вам как утешительный приз за оперативность.

КОММЕНТАРИЙ ЗА КАДРОМ: Если вы хотите искусственно связать друг с другом события, которые, вероятно, никак не связаны, то вам помогут цифры. Цифр всего 10, поэтому, всегда можно найти такую цифру в описании одного события, которая точно совпадет с цифрой в описании второго. При правильной подготовке аудитории, такое случайное совпадение превращается в доказательство содержательной связи событий.


Старший офицер NSA недоверчиво посмотрел на шефа «Интерпол-2».

— Но это абсурд! Руководитель операции по захвату, Майор Вудпэк, доложил мне, что улизнувший человек — обыкновенная 20-летняя девчонка!

— Разумеется, это так, — Штомек кивнул, — лидер секретной команды камикадзе должен выглядеть очень обыкновенно, а в определенный момент совершать нечто, настолько неожиданное, что сто морпехов со специальной подготовкой не могут его остановить. Япония издавна славится такими мастерами артистичного шпионажа.

— Ниндзя... — задумчиво произнес помощник госсекретаря США.

— Все, что я сейчас говорю, — напомнил ему шеф Интерпола-2, — это только версия.

— Что еще спрятано у вас в рукаве, мистер Штомек? – спросил Наггерт.

— У меня ничего не спрятано, я просто излагаю последовательно. Как вы знаете, у нас в позитиве есть успешная операция на Агренде. За счет быстро проведенной агентурной работы, удалось сформировать военную милицию из пеонов и агрендских фермеров, разгромить бригаду полковника Аруа Пури и полностью взять остров под контроль.

Генеральный референт Совбеза ООН покачал головой.

— Я не считаю это таким уж позитивом.

— Почему, мистер Хаддари? – невозмутимо спросил Штомек.

— Во-первых, потому, что агрендская операция очень дорого обошлась. Мы потеряли убитыми около пяти тысяч миротворцев, и до трех тысяч бойцов Альянса. Я даже не говорю про финансовый аспект. И самое ужасное, мы потеряли очень много мирных жителей, причем есть жертвы среди выдающихся людей, вы понимаете?

— Я понимаю. Начало операции было подготовлено без достаточной разведки, и силы противника были недооценены. Я, кстати, предупреждал еще до...

— Послушайте, — перебил директор КС ООН, — не надо нам говорить, что все победы – результат работы вашего Интерпола-2, а все поражения – результат ошибок других.

— Я этого не говорю, мистер Фуранкур.

— ...И, — продолжал директор КС, — у меня вызывает сомнение тот метод, которым была достигнута эта, как вы говорите, победа. Мистер Байгон доложил мне, что эта, как вы говорите «военная милиция» — настоящие разбойники! Они участвовали в мятеже на Мартинике, а нам пришлось объявить им амнистию, дать легальное гражданство и еще пообещать раздать землю и гарантировать свободную фермерскую торговлю. А они не уничтожили полковника Аруа Пури, а отпустили и его, и оставшихся гангстеров! Эта суринамская кокаиновая банда спокойно добралась до континента и ушла в джунгли!

— Ну, и что? – спросил шеф Интерпола-2.

Директор Контрольной службы ООН сделал большие глаза.

— Вы сказали: «ну и что?».

— Да. Я сказал: «ну и что?». По меркам серьезной войны, это очень небольшая цена для такой важной победы, как на Агренде. Нам удалось разгромить один из стратегически значимых военно-промышленных узлов противника. По нашим данным, таких узлов в мире не более десятка. Мне кажется, что сейчас надо думать не о понесенных потерях, которые, я повторю: невелики по военным меркам, а о том, как уничтожить остальные стратегические объекты, производящие боевую технику для TNS и других подобных группировок. Мистер Дениэлс, мистер Басвил и мистер Ребюф могут подтвердить, что «Японская Красная армия» всегда действовала в блоке с исламскими экстремистами, с баскскими сепаратистами, с латиноамериканскими и африканскими ультралевыми, с правительствами стран-изгоев, и с правительствами беднейших микро-государств.

— Действовала, — ответил Дениэлс, — а действует ли так же «Небесная Японская Красная Армия», в реальном существовании которой я пока не уверен, это еще вопрос.

— Я тоже пока не уверен, – ответил Штомек, — слухи о TNS могут оказаться прикрытием другой организации, например «Аум Сенрике», известной в странах «Первого мира», как «Движение Алеф» или «Асахара-До». Наш военспец на Агренде провел обыск в штабе лерадистов и изъял интересные материалы, включая оптический диск с программными тренажерами. Описания, в основном, на японском, но часть уже перевели на месте.

— И что там? – спросил Клеманс.

— В частности, — сказал шеф Интерпола-2, — там тренажер «бомбардировка Лондона».

Возникла пауза. Потом генерал британской MI-S тихо пробурчал.

— Это несерьезно!

— Да, — согласился Штомек, — Но если не принимать никаких мер, то станет серьезно.

— На вашем месте, коллега Басвил, — заметил пожилой британец, известный здесь под псевдонимом «лорд Чарли», — я бы прислушался к замечанию мистера Штомека.

— Конечно, вы правы, — генерал MI-S кивнул, — я займусь этим сразу после совещания.

— Мистер Дениэлс, — сурово произнес Наггерт, повернувшись к офицеру NSA, — каковы результаты поиска Хубо Лерадо? Вы, надеюсь, уже выяснили, где он прячется?

— Мы провели значительную работу за прошедшие сутки, и по данным из источников, заслуживающих доверия, Лерадо сейчас на островах Ора-Верте.

— Источник Акимо Марела, президент авиа-фирмы «OVA»? – предположил Штомек.

— Да.

— Понятно. Послушайте добрый совет, коллега. Никогда не доверяйте предателям.

— Я не доверяю никому, – Дениэлс улыбнулся, — но инфо Акимо Марела подтверждена косвенными фактическими данными. Не спроста «OVA» получает с отсрочкой оплаты легкие пассажирские бипланы «AN-2», производимые сейчас на Гаити по агрендской технологии. Так Лерадо рассчитывается за убежище. Ора-Верте — маленькая и бедная островная страна, и «OVA», как крупная по ора-вертским меркам фирма, имеет вес в правительстве. Но Лерадо не учел, что мы можем надавить на Акимо Марела по линии согласований рейсов фирмы «OVA» в США и по линиям кредитов и лизинга.

— Ваш совет, мистер Штомек, — добавил «лорд Чарли», — справедлив лишь в отношении людей Запада. А в Африке, куда относятся острова Ора-Верте, предательство — норма. Вспомните балладу Киплинга: «Запад есть Запад. Восток есть Восток».

— В мире баллад Киплинга, вы правы, — с чуть заметной иронией ответил Штомек, — а в реальном мире Земля круглая. Кто знает, где Запад переходит в Восток и наоборот?

«Лорд Чарли» улыбнулся, и предложил:

— Я думаю, к семи утра Лерадо будет у нас в руках. Пари на бочонок кальвадоса?

— Принято, — лаконично ответил Штомек.

— Гм-гм... — произнес Дениэлс, посмотрев сначала на «лорда Чарли», а потом на шефа Интерпола-2, — мистер Штомек, вы думаете, Акимо Марела осмелился нас обмануть?

— Нет, я так не думаю.

— Гм... Но, если Марела нас не обманул, и Лерадо там, то вы проиграете это пари.

— Посмотрим, — ответил шефа Интерпола-2,- Африка полна неожиданностей.

8. Неуловимый монстр Хубо Лерадо.

6:15 – 6:45 утра. Остров Саантао

(Запад архипелага Ора-Верте. 900 км от берега Сенегала).

Полк Special Forces Support Group (SFSG) – это элита BSAS (Британской специальной авиадесантной службы). Парни хоть куда. Есть приказ провести вооруженный рейд на территории суверенной Республики Ора-Верте – значит проводим. Никаких вопросов.

На рассвете, с авианосца «Queen Elisabeth», в 300 километрах севернее целевой точки, взлетели два тяжелых транспортных вертолета «Chinook HC-6», два вертолета огневой поддержки «WAH-64D Apache», и один самолет ДРЛО (летающий командный пункт). Теоретически, не исключалось короткое боевое столкновение с военно-воздушными и наземными подразделениями Республики Ора-Верте (происходило, грубое вторжение иностранного спецназа на их территорию, без какого-либо предупреждения). Но, как показывает практика, правительства маленьких небогатых стран отлично знают цену «международному равноправию наций», и молча терпят такую наглость. Сегодняшний случай был в этом смысле типичным. ВВС Ора Верте остались на аэродромах, а ПВО, разумеется, опознавшая четверку чужих вертолетов, даже не пыталась реагировать.

Когда стало ясно, что цель этой иностранной военной команды лежит в окрестностях городка Триго, на западном берегу, президент Ора-Верте (уже разбуженный по такому случаю) лично дал приказ локальной полиции Триго ни во что не вмешиваться, а лишь фиксировать ситуацию на видео с безопасной дистанции. Тем временем, вертолеты достигли точки высадки: участка около двухэтажного коттеджа, в ста метрах от шоссе, огибающего скалистую бухту. Этот коттедж ничем не выделялся, но там (по данным из надежных источников) было убежище беглого агрендского диктатора Хубо Лерадо.

На глазах у местных рыбаков, зевак и нескольких «ранних пташек» из числа туристов, транспортные вертолеты, оглушительно жужжа моторами и винтами, зависли на высоте примерно человеческого роста, и из них, как чертики из коробочек начали выпрыгивать британские коммандос. Пара вертолетов огневой поддержки в это время описывали длинные круги на малой высоте, готовые ответить на возможный обстрел со стороны гвардейцев Лерадо, наличие которых в коттедже считалось весьма вероятным.

Британские коммандос, быстрыми короткими перебежками, звено за звеном, прикрывая друг друга. Добежали до коттеджа и ворвались внутрь со всех сторон: через двери, через окна (предварительно выбитые) и через балкон второго этажа (куда коммандос попали с помощью специального устройства, объединяющего арбалет, крюк-кошку и лебедку).

КОММЕНТАРИЙ ЗА КАДРОМ: эта операция почти один в один повторяла операцию спецназа США в пригороде Исламабада (Пакистан) в 2011-м. Та операция, как принято считать, прошла успешно: коммандос взяли штурмом коттедж где (условно) находился Осама бен Ладен (террорист №1). Бен Ладан был (условно) уничтожен. Но та операция 2011-го проводилась ночью, и из-за плохой видимости, разбился один из вертолетов. В британской операции был учтен тот опыт, и десант проведен в светлое время суток. В описании плана, тем не менее, говорилось о «скрытном выдвижении на позицию».


Тем временем, в Лиссабоне.

Бэк-офис Межпарламентского союза.

Шеф Интерпола-2 прочел SMS, пришедший на его мобайл, пробурчал что-то, и постучал пальцами по клавиатуре ноутбука.

— Что вы делаете, мистер Штомек? – поинтересовался Клеманс.

— Я включаю трансляцию online о десанте британских коммандос на остров Саантао.

— Как вы сказали? – изумленно переспросил «лорд Чарли».

— Трансляцию online, — повторил шеф Интерпола-2, — посмотреть трансляцию могут все желающие по каналу «Labrador-ITV Canada».

«Baffin-ITV Canada»

Привет всем! С вами Эдди Трекс, из нового путешествия по Центральной Атлантике! Сегодня я собирался рассказать о древних соляных копях Ора-Верте, но внезапно тут подвернулось экстренное событие, так что я не полетел на остров Ласол, а остался на острове Саантао, чтобы показать секретную антитеррористическую операцию. Вот, вы сейчас видите вертолеты британского спецназа, они приближаются с северо-запада. Только что я поговорил с полисменом, и он сказал, что полиция Ора-Верте вообще не будет с этим связываться, потому что им никто не сообщил заранее и не договорился. Сейчас, я показываю берег. Вертолеты движутся сюда, но конкретно пока неясно. Тут обычные коттеджи, дорога и причал. А! Вот, видите, тяжелые вертолеты высадили по полсотни бойцов около одного из коттеджей... Ого! Эти парни, кажется, не приучены церемониться с чужой собственностью. Раз, и выбиты все окна и двери! А что дальше?

Так... Бойцы исчезают внутри... Стрельбы не слышно... То стрекотание, это просто вертолетные винты. Два вертолета продолжают летать, и ужасающе шумят... О! Мне кажется, полиции все-таки придется вмешаться, поскольку пришел хозяин коттеджа.

(В кадре видны два афро-португальских мулата. Один – помоложе – в полицейской униформе, другой, постарше, в белых брюках и пестрой красно-белой рубашке. Тот, который постарше, приближается к TV-камере).

— А! Классно, что здесь пресса! Меня зовут Амадо Диаш, а вы откуда, мистер?

— Я Эдди Трекс из Канады, с острова Баффина. Это на севере.

— А! У вас наверное, не бывает такого сраного дерьма! Вы видите, что делают с моим коттеджем? Это мой бизнес. Я сдаю его в аренду туристам. Я отчисляю на хрен, этому правительству до хрена налогов, а когда надо защитить мое имущество – ни хрена! Я прошу вас, как друга: покажите по TV этого полисмена, который стоит и пинает хрен, вместо того, чтобы защитить мою собственность!

— Да, конечно, я снимаю. Ну, что нам скажет полиция?

(Мулат в полицейской форме разводит руками и делает большие глаза).

— Я сержант Чиге Горао. А что я могу сказать? Тут толпа британских громил, и у них пулеметы, ракеты, всякое такое. А у меня один пистолет. Мне что, бросаться на них с воплем: «Вы арестованы, бросьте оружие»? Хрен там! У меня семья, между прочим! Вообще, когда нападают чьи-то военные, этим должна заниматься армия, а не мы.

— Вы считаете, мистер Горао, что это военная агрессия?

— Хрен знает, мистер как вас...?

— Эдди.

— Ну! Вы сами посмотрите, Эдди! Те парни с пушками ни хрена не гражданские. Они военные, на них британская униформа, короче, это проблемы нашего Минобороны.

— Я понял ваше мнение, Чиге. А вы в курсе, кто живет в этом коттедже?

— Конечно, я в курсе. Амадо всегда дает в полицию копию паспорта об арендаторах.

— ...Да! – вмешался владелец коттеджа, — Я все соблюдаю, а ты ни хрена не делаешь!

— ...Что ты пристал, Амадо? Что я, на хрен, должен делать? Значит, мистер Эдд, там в коттедже живет Негамо Матаро из Белиза, человек, как человек.

(Из коттеджа появляются трое коммандос, конвоирующие чернокожую девушку, очень симпатичную, но заспанную, одетую в купальный халат и тапочки).

— А... Извините, Чиге. Там из коттеджа выводят какую-то женщину.

— Это Паулена, — ответил полисмен, — Она так, иногда снимает парней в баре.

— Ясно. А вам не кажется, Чиге, что права этой женщины нарушены?

— Ну, наверное, нарушены...

— Так! И вы даже теперь не вмешаетесь?

— Эх... — полисмен почесал в затылке, — Вот, блядство. Нет, теперь я вмешаюсь.

(Камера движется к коммандос и девушке. В кадре мелькает часть фигуры полисмена).

— ...Стойте, это полиция!

— С дороги! — буркнул старший из коммандос, поводя стволом штурмовой винтовки.

— Минутку! – вмешался Эдди, — я из канадской прессы, представьтесь, пожалуйста!

— Из прессы? Отойдите! И вообще, тут нельзя снимать! Спецоперация!

— Правда? – спросил канадец, продолжая снимать, — а на вид, это просто разбой!

— Они мудаки, — сообщила девушка, — ворвались в дом, искали какого-то Хубо Лерадо.

— Молчать! – рявкнул британский офицер.

— Пошел на хер! — ответила она, окончательно проснувшись, — Ну-ка отпустите меня! Какого черта! Куда вы меня тащите, гребаные в жопу пидоры!

— Отпустите девушку! – потребовал Чиге Горао.

(Слышен вой сирен и в кадре появляются два полицейских джипа).

Взволнованный голос репортера: «Это Эдди Трекс, «Baffin-ITV Канада. Я веду прямой репортаж с острова Саантао, Ора-Верте. Сейчас тут назревает острый конфликт между локальной полицией и отрядом британских коммандос, который без всяких оснований вторгся сюда, разгромил котедж местного бизнесмена и задержал местную девушку. Девушка утверждает, что коммандос искали здесь Хубо Лерадо, бывшего президента Агренды – антильской страны, уже декаду удерживающейся в top-news...».

«Лорд Чарли», не отводя глаз от экрана, повертел ладонью, как пропеллером.

— Верно, — буркнул генерал Басвил из разведки MI-S, извлек из кармана спутниковый телефон, вызвал какого-то абонента и негромко, четко распорядился:

— Сворачивайте операцию. Соберите биоматериалы и уходите на «Queen Elisabeth»,

— Вы выиграли пари, — сказал «лорд Чарли», обращаясь к Штомеку, — откуда вы знали?

— После Холодной войны, – ответил тот, — Альянс разучился проводить спецоперации.

— Да. Надо учиться заново. Куда вам прислать бочонок кальвадоса?

— Пусть этот бочонок полежит у вас, — предложил шеф Интерпола-2, — мне срочно надо лететь на Гаити, я должен прибыть туда до ужина. Но в конце недели мы можем вместе провести дегустацию, если вы не возражаете.

— Принято, — «лорд Чарли» кивнул и улыбнулся. Провал операции явно его не смутил.


Обеденное время того же дня.

Остров Агренда — остров Тортуга.

Тортуга названа в честь черепахи (на которую, якобы, похожа), но с высоты спутника, остров скорее похож на 40-километрового горбатого кита в профиль. Китовое брюхо обращено на юг, к острову Гаити, и там, вдоль берега идет сплошная цепь деревень с плантациями и маленькими пристанями, а обращенная в открытое море китовая спина почти не населена. Оуко – единственный пункт северного побережья, который можно назвать деревней, поскольку там исторически образовалось три десятка домов, и более-менее ухоженные плантации. Несколько лет назад вокруг Оуко не было ничего, кроме грунтовой дороги, идущей на юг через гористый центр острова, и береговой линии с угловатыми плоскими скалами. Но, потом Амазилло Бразоларго известный также под псевдонимом дон Мозес, купил здесь огромный (по тортугским меркам) участок под сахарный тростник и кукурузу, и нанял тысячу рабочих с Большого Гаити. Так возник городок под названием Приватиро — то ли в знак приватности территории то ли в знак уважения к историческому прошлому («приватиром» называется пират, действующий законно, в смысле – у него есть контракт на пиратство с властями какой-либо страны). Действия дона Мозеса были, как выяснилось позже, вполне пиратскими, но при этом законными (правительство Гаити получало от него ежемесячно кругленькую сумму). Бразоларго назначил мэром Приватиро своего штаб-майора по прозвищу Ганнибал, и городок стал стремительно развиваться — разумеется, не за счет сахарного тростника и кукурузы (они были скорее декорацией), а за счет мини-верфей агрендского образца. Тортугская техническая продукция проигрывала агрендской по качеству, но по цене — выигрывала: гаитянские рабочие были менее требовательны. А несколько дней назад Амазилло Бразоларго погиб в авиакатастрофе. Исполняя его политическое завещание, штаб-майор объявил себя императором под именем Ганнибал де Грамон, а коронным министром при нем стал Камино Мурена, консильери дона Мозеса.

Примерно так (но более романтично в смысле стиля) Николетт рассказала эту историю Стэну на второй трети полета с Агренды на Тортугу. Последняя треть полета была еще впереди, а условия первой трети не располагали к эпической риторике. Тут есть смысл вернуться на 5 часов назад, чтобы изложить обстоятельства начала этого рейса.

Непринужденное общение за столом в штабе горных партизан завершилось примерно к середине ночи. Ураган бушевал в полную силу, и казалось: сейчас с Агренды при всем желании не выбраться, но... В ангаре на партизанской базе оказался новенький легкий автожир «Xenon-X» (франко-польская модель, ценимая в береговой охране из-за своей способности нормально летать при шторме с порывами ветра до 45 метров в секунду). Конечно, взлететь при таком ветре «Xenon-X» был бы неспособен, но в котловине, где размещалась партизанская база, ветер дул умеренно. Так что – капо Жоа Рулета занял пилотское кресло, Саманта и полковник Аруа Пури устроились на пассажирских местах (которых в этой модели как раз два), пожелали Стэну удачи, и – фьють...

Стэну оставалось только вернуться в партизанский штаб и попросить у радистки Лауры очередную кружку кофе и ноутбук с интернет-каналом. Все это было ему выдано, без вопросов, и Стэн погрузился в изучение суперприза – оптического диска. Вся info на диске оказалась на японском, и следующий час Стэн посвятил анализу лексического фарша, выдаваемого программой-переводчиком. Диск, как оказалось, содержал набор материалов для обучения бойцов «Небесной Японской Красной армии», а инструкция спецслужбы «Интерпол-2» предписывала для подобных случаев немедленный рапорт руководителю. Стэн дисциплинированно позвонил шефу, изложил суть дела, и...

...Убрав трубку в карман, грубо выругался.

— Проблемы? – сочувственно спросила Лаура.

— Похоже, да. Начальство хочет, чтобы я был на Тортуге к ужину.

— Легко, — сказала радист, — Утром туда полетит Колли, Правда, у нее «Dagon-13».

— Хм... А что такое «Dagon-13»? Тоже автожир?

— Нет. Это агротехнический жесткокрылый моторный дельтаплан. Свежая модель.

— Хм... А это ничего, что шторм?

— Ничего. Эта модель как раз для агротехнических работ в сложных метеоусловиях.

— Хм... — третий раз повторил Стэн, — интересно: какие авиационные агротехнические работы можно выполнять в шторм?

— Согласно рекламному листку, — бодро ответила Лаура, — аппарат «Dagon-13» крайне эффективен при борьбе со стаями саранчи, сносимыми штормовым ветром на сотни километров. «Dagon-13» берет на борт до полтонны химикатов, и прицельно поражает центр стаи, сбрасывая одну или несколько химических кассет.

Стэн понимающе покивал головой.

— А имя «Dagon-13», это чтобы заранее вселить ужас в душу вражеской саранчи?

— Чего? – переспросила радист.

— Я имею в виду, — пояснил он, — что Дагон, это морской демон в триллерах Говарда Лавкрафта, из цикла «Ктулху», а число «13» используется в черной магии.

— Тсс! – Лаура приложила палец к губам. – Это карма. «13» — размах крыла в метрах, а назвать машину сначала собирались «Dragon» — стереотипно. Но, тот парень, который разрисовывал борт для демонстрации, пропустил букву «R». Когда это заметили, было поздно что-то менять, потому что публике понравилось. Реально, новый брэнд, ага?

— Брэнд, это здорово, – согласился Стэн, – а как оно летает?

— Летает надежно, во всех конфигурациях, даже как дрон с управлением от woki-toki.

— Ясно, — Стэн снова покивал головой, — если у саранчи есть зенитки, то дрон лучше.

— Ну, вы же понимаете, док Зауэр...

...Чтобы понять, о чем речь, не требовалось особой сообразительности, а когда Стэн увидел «Dagon-13» в натуре, то оказалось, что он видел эту машину на фото из зоны гражданского конфликта Казаманс (Южный Сенегал, полоса между Гамбией и Бисау). Машина, похожая на аэросани, дополненные V-образным крылом на стойке, попала в рапорты, как «тактический маловысотный штурмовик сепаратистов Фронта Джола».

— Вы знакомы с этой штукой, док Зауэр? – мгновенно угадала Николетт.

— Не то, чтобы знаком, — ответил Стэн, — просто, видел в рекламе.

— В жизни, эта штука гораздо интереснее, вот увидите! – пообещала девушка, и...

...Они взлетели, когда в шторме возник «спот», сравнительное затишье, связанное с прохождением локальной флуктуации давления. Ветер упал до шести баллов, и этого оказалось вполне достаточно для безопасного взлета. На высоте, воздушный поток не создавал угрозы, зато обеспечивал массу острых ощущений, связанных с провалами в воздушные ямы, и покачиванием по всем трем осям в локальных циркуляциях. Этот сомнительный аттракцион длился два с половиной часа, и лишь в 600 километрах от Агренды болтанка ослабла. Стало возможным нормальное общение, и Николетт сразу принялась развлекать пассажира историей «новой пиратской волны» на Тортуге.

— ...Император Ганнибал, — продолжала она, — классный парень. К примеру, был такой случай: дон Мозес хотел взять власть в Гайане, вмешался Альянс и ООН с «голубыми касками», и Мозесу пришлось отступить в джунгли Неккера вверх по реке Коронтейн. Конечно, его попытались дожать блокадой и поставили блок-посты на реке. Река там главная транспортная линия. Тогда Ганнибал заминировал вход в дельту другой реки, Демерари, где столица Гайаны Джорджтаун. Простые радиоуправляемые мины. Потом, Ганнибал поставил условие, свобода водного трафика или для всех или ни для кого. В Джорджтауне подумали и решили: первое лучше. Мир, дружба, все дела.

Возникла пауза. За фонарем гондолы летели рваные серые облака, а иногда сквозь них сверкали солнечные лучи. Просветов становилось все больше. «Dagon-13» удалялся в сторону от траектории циклона Жаклин... Стэн подождал немного, и спросил:

— Николетт, а у вас бизнес с Ганнибалом?

— Да, а что в этом такого?

— Ничего такого, я просто интересуюсь. А в этих ящиках, в багажном отсеке, образцы оружия, не так ли?

— Да. Несколько дней назад считалось, что Аруа Пури воюет за Альянс и ООН против Лерадо, и военные янки передали через дона Мозеса для Аруа Пури сколько-то новых, экспериментальных моделей. Мне кажется, они хотели испытать их в деле. Кое-какие модели оказались интересными, и их хорошо бы исследовать. На Тортуге есть ребята, которые соображают в этом деле, и я просто подрядилась перебросить образцы.

Снова пауза. Стэн понимал: результатом исследования станут упрощенные копии этих новых моделей, и технология серийного производства. Все это в «ангарных условиях», серии будут мелкие, но и этого достаточно, чтобы в каком-то из беднейших регионов планеты вспыхнула новая война. «Доигрались в миротворцев», — с тоской подумал он.

— Вы не виноваты, что так вышло, док Зауэр, — сказала Николетт, угадав его мысли.

— А кто, по-вашему, виноват? – спросил Стэн.

— Фиг знает, — произнесла девушка, — наверное, в жизни что-то устроено через жопу...

9. Три поколения одной спецслужбы.

Остров Тортуга (формально — территория Гаити, фактически – непонятно, чья).

Незадолго до заката. Время раннего ужина.

На маленьком, но очень неплохом аэродроме поселка Приватиро, к приземлившемуся «Dagon-13» сразу подкатил грузовик с тремя неграми, одетыми в одинаковые шорты и рубашки расцветки тропический камуфляж – «комитет по встрече груза». Николетт, не желая ставить «доктора Зауэра из ООН» в неудобное положение свидетеля выгрузки военной техники, быстро чмокнула его в щеку и махнула рукой в сторону чего-то типа кирпичной копии средневекового замка, к которому вела одна из грунтовых дорог. По обеим сторонам дороги раскинулись заросли каких-то крупномерных сортов сахарного тростника и кукурузы в полтора человеческого роста. До замка было метров 500, и чем ближе Стэн подходил, тем яснее становилось, что это архитектурная фантазия на тему маленьких исторических центров древних западноевропейских городов. И правда: как только Стэн вошел в ворота, как оказался на узкой кривой улочке, поднимающейся к квадратной башне, украшенной мачтой с вьющимся на ветру «Веселым Роджером».

На площади перед башней крутился пестрый водоворот людей, по большей части – не местных, а туристов. В торговых рядах под навесом можно было приобрести жилетки, шляпы, ремни и штаны пиратского фасона, столовые ножи в виде абордажных сабель, чайники в виде древних корабельных пушек, помятые оловянные кружки, а также, по сказочно-низким ценам – ром, сидр, сигары и трубочный табак. За порядком следили четверо улыбающихся субъектов, одетые в такой же тропический камуфляж, как те, которые встретили Николетт на аэродроме. Такая специальная пиратская полиция...

Прикинувшись обычным туристом, улыбнувшись последовательно нескольким самым симпатичным встречным девушкам, и купив несколько пиратских сувениров, Стэн по диагонали пересек площадь и вышел к таверне «Свиное рыло», между католическим храмом колониального стиля и ацтекской пирамидой, которая была (судя по вывеске) пиратским яхт-клубом. Что касается таверны «Свиное рыло», то там было полдюжины

столиков и стойка бара, под навесом, раскрашенным под кирпичную кладку. За дальним из столиков сидели двое мужчин, первый: в годах, немного тяжеловесный, и одетый, как плантатор XIX века (по версии Голливуда). Второй: в свободных джинсах и сиреневой футболке, сравнительно молодой, по-военному подтянутый и атлетически сложенный. Первый — шеф, второй — лейтенант Клаус, не так давно пришедший в «Интерпол-2» из младшего офицерского состава военных наблюдателей ООН. Клаус, как любой человек, попавший в спецслужбу из чисто армейской структуры, допускал иногда грубые ляпы, причем не только из-за неопытности, а еще из-за веры в гуманные цели структур ООН, в частности, Интерпола-2. Стэн спокойно относился к ошибкам новичков, но эта наивная вера его раздражала. Как предположил бы грамотный психолог (если бы ознакомился с биографией обоих сотрудников) проблема была в том, что в молодом лейтенанте, Стэн узнавал себя самого лет 7 назад, и его нынешнее «Я» глубоко презирало и ненавидело собственное предыдущее состояние наивного бойца невидимого фронта гуманизма...

Стэн подошел к столику и (согласно инструкции) вежливо поинтересовался:

— Вы не подскажете, когда начнется фестиваль африканской музыки?

— А вы случаем не из Германии, сэр? – спросил его шеф.

— Я из Пруссии, — ответил Стэн.

— О! Мы почти соседи! Я Дитмар из Восточной Германии, а это Клаус из Голландии. До африканского фестиваля еще час. Как на счет кружки пива с карибскими колбасками?

— С удовольствием. Меня зовут Стэн.

Вот, такая встреча земляков в далеком краю. Хорошо мотивированная легенда. После первых глотков местного (неплохого, кстати) пива, шеф произнес.

— Стэн, я не хочу лезть в ваш внутренний мир, и в ваш внутренний мир, Клаус, я тоже абсолютно не хочу лезть, но вам предстоит плотно поработать вместе, поэтому я хочу выяснить все недоразумения, которые существуют между вами.

— Между нами нет недоразумений, — возразил Стэн.

— Действительно, нет, — согласился с ним Клаус.

— Не морочте мне голову, — шеф постучал пальцем по краю столика, — Клаус, начнем с ваших претензий к Стэну. Я внимательно слушаю.

— Никаких претензий, сэр, но... Мы немного по-разному смотрим на кое-какие вещи.

— Конкретнее! – потребовал шеф.

— Мне не нравится, — пояснил лейтенант, — когда презирают людей. Я считаю, что мы в Интерполе-2 работаем для людей. Нельзя относиться к людям, как к быдлу. Я простой парень из простой семьи, и мне не нравятся эти претензии на аристократизм.

— Понятно. Спасибо, Клаус. А теперь ваши претензии к коллеге.

— Вы настаиваете? – холодно поинтересовался Стэн.

— Я настаиваю.

— Ладно. Извините, шеф, но Клаусу лучше уйти куда-нибудь в деревенскую полицию, и заняться справедливой борьбой против выгула собак в неположенных местах и против распития пива несовершеннолетними. Там Клаус со своей принципиальностью просто незаменим, а его ротозейство не вызовет тяжелых последствий. А в нашей работе ему, примерно как Дон Кихоту, угрожает любая ветряная мельница. Первый раз попало по голове несильно. Второй раз может оказаться последним. Знаете, шеф, я вряд ли смогу нянчиться с Дон Кихотом, и точно не смогу одновременно с этим делать свою работу.

— Ты много на себя берешь, черт возьми! – воскликнул Клаус.

— Помолчите юноша, я не с вами разговариваю, — спокойно ответил Стэн.

— А придется поговорить со мной, — жестко сказал молодой лейтенант, явно готовый к хорошей драке на профессиональном уровне. Это он, как раз, умел.

Стэн хмыкнул и сделал чуть заметное движение правой рукой. Черный кружок дула револьвера «Taurus 66» уставился Клаусу прямо в лоб.

— Здесь простые нравы, юноша. Все видели, что вы задираетесь. Я продырявлю вашу глупую голову и потеряю всего четверть часа на общение с полицией. А теперь очень медленно достаньте свой пистолет двумя пальцами, и положите на середину стола...

— Стэн, не делайте глупостей, – тихо сказал шеф.

— Не вмешивайтесь, — прошипел Стэн, — Ну, Клаус, я считаю до трех. Раз... Два...

Клаус тихо выругался, и положил на стол свой «Glok-17». Стэн взял пистолет, встал, отошел на пять шагов, и внезапно выстрелил из своего револьвера в лицо Клаусу...

...Порция обыкновенной воды, под небольшим давлением вылетела из ствола, и очень точно попала молодому лейтенанту в середину лба.

— Шоу окончено, — невозмутимо сообщил Стэн, вернулся за стол, и бросил Клаусу его пистолет, — повторяю свой совет: идите работать в деревенскую полицию.

— Блин! – воскликнул тот, — Вот это я купился! Ну, классно! Круче было только у нас в сержантской школе, с игрушечной гранатой в сортире!

— Я рад, что вам понравилась моя шутка, Клаус. А теперь посмотрим на эту ситуацию серьезно. Вы купились потому, что допустили четыре грубых ошибки подряд. Первое: проходя мимо торговых рядов, вы не заметили, что там продают вот такие револьверы, практически неотличимые от бразильских армейских машинок. Второе: вы не обратили внимания, с какой легкостью шеф согласился не вмешиваться. Будь вы хоть капельку внимательнее, вы бы поняли, что это розыгрыш. Третье. Вы поверили в то, что здесь запросто можно пристрелить человека на глазах у полисменов. Это означает, что вы не ознакомились с местными обычаями. Четвертое: вы не смотрели вокруг, иначе, вы бы заметили, что полисмен никак не отреагировал на появление моего револьвера, но, как только вы достали настоящее оружие, полисмен сразу взял вас на мушку. Его «Uzi» и сейчас смотрит вам точно в корпус, так что уберите свой «Glok-17».

Клаус повернул голову и встретился глазами с полисменом, держащим свой пистолет-пулемет в состоянии готовности к прицельной очереди.

— Вот, блин... — Клаус медленно, не делая резких движений, вернул пистолет в карман и громко пояснил специально для полисмена, — Нет проблем, амиго! Мы просто шутили.

— Нет проблем, — согласился полисмен и, улыбаясь, опустил ствол своего оружия.

— ...Вам, — продолжил Стэн, — не следует обижаться на мои высказывания. Просто, я вам доказал, что вы занялись не своей работой. Есть множество других видов деятельности, интересных, полезных, и подходящих к вашему стилю жизни и характеру.

— Вот, черт, — расстроено произнес молодой лейтенант, — почему сразу такие выводы? Я, между прочим, учусь. Вот, вы сделали мне замечание по делу – я запомнил. Вы, Стэн, отличный спец, несмотря на эти ваши аристократические штучки, но вы тоже когда-то всего этого не умели, и творили лажу, и учились на ошибках. Что, разве неправда?

— Правда, — Стэн кивнул, — но, я учился, когда обстановка была не настолько жесткой, а сейчас сложный момент, неподходящий, чтобы учиться на ошибках. Вас просто убьют, понимаете? Одна ошибка — и пуля. Вы хотите бессмысленно умереть? Если да, то вам к психиатру. Если нет, то пишите рапорт, пока не поздно, и живите долго и счастливо. Я понятно объяснил, или у вас еще остались вопросы?

— Если вы считаете меня слабаком... — начал Клаус.

— Нет! — Стэн покачал головой, — вы ни хрена не поняли. Если вы хотите экстрима, нет проблем. Займитесь серфингом на больших волнах. Или, если вам нравится оружие, то завербуйтесь в какую-нибудь армию, воюющую за то, что вам кажется правильным, и проявляйте чудеса героизма. Во всех этих случаях вы рискуете жизнью, но хотя бы не бессмысленно. Вас будут помнить, а может, даже напишут о вас в книжке. А в нашей работе вы погибните тихо, грязно, бессмысленно и безвестно. Теперь понятно?

Разговор прервался, поскольку подошел официант, принес три кружки пива, большое блюдо с фирменными тортугскими колбасками, и сказал между делом.

— Я специально подождал, пока уважаемые гости закончат эту игру с пушками.

— Вы совершенно правильно поступили, — ответил ему шеф.

— Мы на Тортуге понимаем старые добрые пиратские шутки, — сообщил ему официант, подмигнул и вернулся за стойку.

— Сэр, — негромко произнес Клаус, повернувшись к шефу, — Я не понимаю, к чему Стэн завел этот разговор про бессмысленность. Это что, такая специальная проверка?

— Нет. Клаус. Это очень важный разговор о понимании того, чем мы занимаемся. Если смотреть на это по-философски, то, согласно Чжуан Цзы, все то, чем занимаются люди, одинаково бессмысленно, так что совершенно все равно, чем заниматься. А если на это смотреть практически, то каждый выбирает занятие по себе, и находит свой смысл.

— А! – обрадовался Клаус, и повернулся к Стэну, – Я опять купился на ваш фокус. Все просто! Вы ведь занимаетесь этой работой, значит, вы видите смысл! Я угадал?

— Нет, — лаконично ответил Стэн.

— Вы меня разыгрываете! Зачем бы вы занимались этим, если бы не видели смысла?

— Видите ли, Клаус... — Стэн сделал паузу, чтобы хлебнуть пива, — ...Есть такая штука, беличье колесо. Если по глупости слишком раскрутить его, находясь внутри, то уже невозможно ни выпрыгнуть, ни остановиться. Мой вам совет: не раскручивайте.

Молодой лейтенант тоже отхлебнул пиво, прожевал колбаску и заявил:

— Я вам сейчас не верю, Стэн! Вот, не верю и все!

— Не верите – не надо. Это ваши проблемы.

— Ладно, — вмешался шеф, — аргументы у сторон, как я вижу, исчерпаны, так что давайте перейдем от философии к делу. В программе два неофициальных рапорта. Ваш, Стэн, неофициальный рапорт об агрендской операции, и ваш, Клаус, рапорт об инспекции на острове Сен-Барт после террористической атаки. Начнем с Клауса, как с младшего.

— Можно начинать? – как ни в чем не бывало, спросил тот.

— Да, разумеется. Мы вас слушаем. Стэн, я надеюсь на ваши комментарии по ходу.

— Комментарии на какой предмет?

— На предмет логичности, — пояснил шеф, — начинайте, Клаус.

— Я постараюсь быть кратким, — сказал молодой лейтенант, — я прибыл с Эус на Сен-Барт через час после обстрела. Там общая паника, много жертв из-за давки. Люди пытаются прорваться на транспорты, уходящие из порта. Кто-то расставил значки «радиационная угроза» и разбросал листовки о био-водородной бомбе. Но, когда я добрался до севера острова, и сделал замеры радиации, то получил обычные фоновые значения. Потом, я наладил контакт с полицией, и мне разрешили обследовать точки попадания этих бомб. Пропуская подробности, излагаю три вывода. Первый: это неядерные боеприпасы типа термобарических. Принцип объемного взрыва в газовом облаке. Я знаю действие таких боеприпасов, и сходство очень велико. Второй вывод: целью этой бомбардировки были друзья и родственники влиятельных фигур, жившие на виллах или в VIP-отелях. Точки попаданий совпадают с плотной застройкой VIP-объектами. На острове Сен-Барт много VIP-районов, и террористы это использовали. Третий вывод: атака была проведена не с субмарины. Если точнее, то никакой субмарины в районе рифа Барракуда не было.

— Вот как? – шеф удивленно поднял брови, — а как быть с запуском ракет из-под воды?

— Такая штука для тренировок береговой охраны, — ответил Клаус, — вроде бочки. В ней шесть учебных ракет, как патроны в барабане револьвера. Бочку ставят на небольшой глубине. Потом по радио включают зажигание. Имитация ракетной атаки субмарины.

— Вы считаете, Клаус, что кто-то заранее готовил провокацию на рифе Барракуда?

— Да, сэр.

— Так... – шеф покачал в руке пивную кружку, — а что за снаряды попали в Сен-Барт?

— Я осмотрел фрагменты этих снарядов, и прокрутил уцелевшие видеозаписи с камер наблюдения отелей. Сейчас я могу сказать, какие авиа-носители использовались...

Клаус положил на стол прозрачный конверт, содержавший лист распечатки.

Интерпол-2

Аналитический отдел.

Проект-17/5. Республика Агренда.

Раздел IV. Нарушения режима демилитаризации. Подпункт «F». Авиация.

Предварительные замечания. После принудительной демилитаризации, Агренде было запрещено приобретение или строительство военных летательных аппаратов. Но, этот запрет не распространялся на транспортные, агротехнические и спортивные ЛА. Есть обоснованные подозрения, что модель «Emo-X-racer» построенная формально с целью участия в международных турнирах «Rocket X-racing cup» (проводимых с 2005 года), фактически имеет двойное назначение, и может применяться в военных операциях.

ТТХ самолета, построенного, возможно, с нарушением режим демилитаризации.

«Emo-X-racer», спортивный (гоночный) самолет конфигурации «утка» (canard).

Габариты длина/размах крыльев: 4/7 метров.

Вес пустой/полетный: 250/800 кг.

Двигатель: ракетный жидкостный (спирт и кислород), тяга max 5 тонн.

Скорость (заявленная): 500 км/ч.

Ресурс дальности (заявленный): 15 км (турнирная трасса «Rocket X-racing cup»).

Опционально: дистанционное телеуправление и/или роботизированное управление.

Опционально: воздушно-реактивный двигатель (увеличение дальности до 2000 км).

Опционально: дополнительный топливный бак на 500 литров.

Количество построенных единиц: не менее двадцати.

Цена за единицу: заявленная 150.000 USD, фактическая на порядок ниже.

Вывод: постройка ЛА «Emo-X-racer» может означать подготовку к ведению войны.

Шеф ознакомился с материалом, похлопал ладонью по столу и спросил:

— Понятно. А конфигурация «Emo-X-racer» могла быть выбрана, чтобы подчеркнуть преемственность с японским ракетопланом – камикадзе «Shinryu» образца 1945-го?

— Я не знаю, сэр. Судя по журналам, все гоночные самолеты для «Rocket X-racing cup» строятся в конфигурации «утка». Наверное, так проще и надежнее. Но на фрагменте фюзеляжа одного из снарядов, взорвавшихся на острове Сен-Барт, я заметил рисунок стилизованного 5-лепесткового белого цветка вишни. Символ камикадзе.

— Так-так. Исчерпывающе ясно... А теперь, слово вам, Стэн. Операция на Агренде.

— Там было шоу в стиле пейнтбола, шеф. Договорная игра. Светошумовые боеприпасы. Никаких препятствий высадке десанта, кроме морского волнения. Никаких раненых и никаких убитых. А репортерам показывали трупы, пакистанцев, убитых раньше.

— Ясно. А что Аруа Пури?

— Смылся на автожире без малейших препятствий, после вечеринки с шампанским.

— Так-так... А оптический диск вам вручили на этой вечеринке?

— Да. Я так понял, что им он был не нужен. А мне они хотели просто сделать приятное. Наверное, я случайно помог им разыграть какую-то карту. Впрочем, я уверен. что этот оптический диск – тоже карта, которую разыгрывает или Жоа Рулета, или... Не знаю.

— Или Хубо Лерадо? – спросил шеф.

— Да. Я не могу исключить и такой вариант.

Шеф Интерпола-2 еще раз покивал головой.

— Ну, что ж, коллеги. Я услышал весьма качественные и четкие рапорты. А теперь моя очередь рассказать вам нечто. Сегодня ранним утром состоялся саммит в Лиссабоне, и принят ряд решений, которые я изложу чуть позже. Параллельно, мы следили оттуда за развитием британской операции по задержанию Хубо Лерадо, который, по агентурным данным MI-S и NSA находился на острове Саантао, Ора Верте. Операция провалилась. Участники саммита были в шоке. Британские коммандос захватили только стаканы с отпечатками пальцев и губ Лерадо, и постельное белье с его волосками и следами его спермы. Он, вероятно, провел половину ночи с девушкой нетяжелого поведения. Она местная. Британские коммандос хотели прихватить ее с собой, но вмешались местные жители и полиция, и эту идею пришлось бросить. Можно было бы считать результат операции нулевым с минусом, если бы не болтовня одного парня, который несколько позже сидел в баре в Порто-Ново на Саантао и хвастался, как срубил хорошие деньги, работая на Хубо Лерадо. По словам пилота, некий субъект из Белиза хорошо платил за готовность к вылету в любое время, целую неделю. И вот, сегодня посреди ночи этот субъект потребовал немедленно лететь в Юго-Западный Сенегал, Казаманс. А потом оказалось, что этот субъект — Хубо Лерадо, экстремист и экс-президент Агренды.

— Это может быть ловушкой, — заметил Стэн, — волоски, сперма и отпечатки пальцев не доказывают, что искомый человек находился где-то рядом. Такие биоматериалы часто подбрасывают в ходе оперативных игр. А пилот мог разговориться специально.

— Да, — шеф кивнул, — но вероятность, что Лерадо был на Саантао довольно велика. Эта версия требует проверки, так что, коллеги, сегодня вы вдвоем вылетаете в Зигишор. Я напоминаю: это административный центр Казаманса. Вот рабочие документы. Стефан Ковальски и Кловис Остфогт, сотрудники геологической компании «Werkerz GmbH». Рабочий вездеход «Watercar-Gator» для вас уже приобретен и доставлен в Зигишор.

— Что конкретно мы должны искать? – спросил Клаус.

— Приключения на свою жопу, — мгновенно ответил Стэн.

— Мистер Ковальски, — укоризненно произнес шеф, — это неправильный настрой. Ваша задача, по легенде искать перспективные месторождения урана и тория. Оперативная задача близка к этой легенде. Вы должны искать тот источник делящихся материалов, который используется лерадистами для разработки ядерного оружия. Это надо найти любой ценой, вы понимаете, Стэн? ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ.

— Любой ценой... — Стэн внимательно посмотрел в глаза шефу, — ...Это не проблема.


Солнце резко провалилось за горизонт, и на площади перед башней вспыхнули яркие разноцветные люминесцентные лампы. Раздалось гудение вувузил и глухой гром тамтамов. Под этот аккомпанемент на центр площади выдвинулась пестрая компания, называемая (согласно программе): «Оргкомитет Пиратского Конгресса». Лучи двух прожекторов скрестились на фигуре императора Ганнибала де Грамона.

Император Тортуги был одет в черные штаны-бриджи и расшитую золотом короткую черную жилетку, разумеется, распахнутую. Пряжка широкого ремня была отделана сверкающими крупными алыми рубинами (скорее всего, поддельными, но, кто знает). Относился император к афро-карибской расе, и чем-то очень напоминал знаменитого актера Эдди Мэрфи. Вообще-то сходство исчерпывалось ростом и телосложением, но Ганнибал немного подражал знаменитому актеру в смысле стиля.

Публика приветствовала императора Тортуги воем и хлопками в ладоши. Чтобы как-то установить тишину, Ганнибал, без затей выхватил из-за пояса «пиратский» пистолет не менее, чем дюймового калибра и выпалил в воздух. Бумм!!! Публика слегка притихла.

— Так... — произнес император, взяв в руку вполне современный мегафон, — Я хочу сказать: здорово, что сегодня здесь собрались пираты со всего мира. Ну, если кто-то не успел из Новой Зеландии или с Мадагаскара... А? Успели? Ну, тогда вообще здорово! Это было приветствие, если кто-то не понял. Так... Что там крикнула длинная девчонка с синими волосами?... Я ни хрена не расслышал! Дайте ей мегафон.

— Император – это недемократично! – раздался задорный женский голос.

— А? – Ганнибал выразительно приставил ладонь к уху, — Что? Недемократично? Да, черт возьми, это недемократично! Я вообще узурпатор. Меня даже ООН не признало. Вот, за столиком сидит парень, он из ООН, и может подтвердить... Ну, все видели: он кивает. Я знаете, что вам скажу? На меня все время грузят со всех сторон. О, черт! Когда я решил стать императором, то думал: это классно, ну, там дворец, балы под оркестр, девушки в хрустальных туфельках. А оказалось: НИ-ХРЕ-НА! Слышали? НИ-ХРЕ-НА!

Ганнибал де Грамон сделал паузу, одернул жилетку и продолжил.

— ...Никаких хрустальных туфелек! Вместо этого девчонка с синими волосами, которая заявляет: «это недемократично»! Вы знаете про демократию? Ни хрена вы не знаете! Я рассказываю: представьте маленький городишко, где нет демократии, а есть маркет на площади, и там продают бананы по четверть бакса за кило. Появляется демократия, и рядом с маркетом кто-то строит супермаркет, большой, блестящий и охеренно дорогой. Там бананы по пять баксов. Все смеются, ха-ха! Кто это будет покупать? Вдруг: ой-ой! Мэрия сносит маркет, и остается только супермаркет. О, черт! Что делать? Наверное, покупать прямо на ферме. Нет, хрен вам! У фермера нет лицензии на торговлю, и он не может вам продать, его арестует полиция. Он может только сдать компании, у которой лицензия на аграрную закупку. Эта компания платит фермеру 10 центов за кило, и ни цента больше, а потом эти бананы возникают в супермаркете, с ценником 5 баксов за кило, и ни цента меньше!... Кто крикнул «Демократия не при чем»? Ага! Тот парень в ковбойской шляпе? Ковбой, ты откуда?

— Пенаскола, штат Алабама! – ответил хрипловатый голос.

— А! Ну-ну! Ты хорошо знаешь кекса, которого выбрали президентом США? А кекса, которого выбрали губернатором Алабамы? Ты играл с ними в мячик, пил с ними пиво? Может, ты заходил к ним на ужин, или они к тебе? Нет? И ты голосовал? Вау! Если ты голосовал за кексов, которых ты вообще ни хрена не знаешь, то ясно, почему у вас такие налоги, и такие цены в супермаркетах! Ковбой, слушай мой совет. Когда ты вернешься домой, в США, поищи конгрессмена с доходом меньше ста килобаксов в год. У тебя ни хрена не получится, но зато ты по-настоящему врубишься: демократия, это круто!

Публика заржала. Император помахал руками, призывая чуть умерить шум.

— ...Демократия, это круто! Это свобода голосовать за любого из двух богатых кексов, которых показывают по TV в сюжете про выборы. Но, я просто император, без всякой демократии, поэтому бананы у нас тут по 25 центов, вот слева от меня ими торгуют. А теперь, про агрессию. Я час назад пил грог вон там, около пристани, и ко мне подошел парень с какого-то шведского TV. Он подошел и спросил: «Зачем вы провели агрессию против Багамских островов?». Блин! Я как-то раз смотрел кино про агрессию Гитлера. Кошмар! Я говорю этому шведу: «Амиго, слушай мой совет: тут рядом остров Игуана и остров Аклин, которые были багамские, а теперь наши пиратские. Поезжай туда, поищи сожженные города, и концлагеря, и газовые камеры, всю эту херню. У тебя ни хрена не получится, но зато ты врубишься: CNN, где было про мою агрессию, это круто!».

Пока публика выражала эмоции, император сделал несколько глотков пива из кружки, которую принес один из его офицеров, а потом вытер губы ладонью и фыркнул.

— Уф! Вчера сюда приезжал багамский министр, который отвечает за дипломатию. Он привез какую-то бумагу с кучей печатей, и там написано: «Гаитянские формирования должны немедленно покинуть суверенную багамскую территорию». Я его спрашиваю: «Амиго, что ты до меня докопался? В столице Гаити, Порт-о-Пренс, есть дипломаты, которые умеют сочинять ответы на такие бумаги, это их работа. А я при чем тут?». Он говорит: «Слушай, Ганнибал, я был в Порт-о-Пренс, и меня отправили к тебе». И вот, пришлось вникать в эту дипломатию. Оказалось, проблема в том, куда с этих островов платятся налоги. Точнее, в том, что налоги не будут платиться в багамский Нассау. Ну, ребята, это же полная херня! Я сказал этому парню: «Амиго! Я клянусь, что не мешаю людям платить налоги в Нассау, если они хотят. А если они не хотят — при чем тут я?». Вообще, я чуть не спятил от этой херни. Но, есть на свете нормальные люди. Приехал правитель автономного острова Майя, тоже бывшего багамского, самого восточного. У этого парня реальный подход к делу. Он говорит: «Амиго, я воюю против Британии, ты поклянешься, что не ударишь мне в спину, или как?». Деловой разговор! Я поклялся на абордажной сабле, как полагается у честных пиратов.

Ганнибал вытащил из ножен абордажную саблю жутковатого вида, и поднял ее к небу.

— Вот на этой сабле я поклялся, что у нас с Майя мир и дружба. Вообще, я резко против войны! Война такое дерьмо. Ха! Сейчас кто-нибудь скажет: «Алло, Ганнибал, если ты против войны, то какого хрена ты заминировал море к западу от острова Аклин?». Да, заминировал, и что? Кто-нибудь подорвался? Никто ни хрена не подорвался на наших минах! Это радиоуправляемые мины, оружие против войны. Никто не знает, что завтра взбредет в голову какому-нибудь придурку в Вашингтоне или в Лондоне. Вдруг решат отправить против нас эсминцы? Просто потому что в голове дерьмо вместо мозгов. Мы поставили мины, чтобы ничего такого не случилось. Сейчас кто-нибудь скажет: «Алло, Ганнибал, с чего это ты подумал про эсминцы?». Я отвечу: дело в том, что мы, пираты сражаемся за свободу и против беспредела, а это кое-кому не нравится.

Император сделал паузу и продолжил:

— Кое-кто говорит: пираты, беспредельщики, не уважают частную собственность. А кто говорит? Те, кто, путем адвокатских уловок сделал из толкового права собственности полную херню! Выдумали, например, сделать частную собственность из человеческой головы, или ног, или рук. Человек придумал дешевый хороший движок, или прогу для компьютера, или хитрый строительный материал, а какой-то хрен купил его голову, и никому нельзя пользовать тем, что эта голова изобрела. Есть такой дерьмовый бизнес: скупать головы, прятать технические новинки, и вечно торговать старым дерьмом!

— Ура! – крикнул кто-то!

— Долой copyright! Долой copyright! – проскандировали несколько голосов.

— ...Мой министр, Камино Мурена, — продолжил Ганнибал, — еще 10 лет назад накатал научную статью. Там все четко: или отмените копирайты, эксклюзивные контракты, кредитную кабалу, торговлю спортсменами, скупку изобретений и прочую херню, или признайте: рабство – законно. И что? Сразу три комитета ООН в этом году подписали бумагу, что рабство, это законно! Я ни хрена не разбираюсь в этих закорючках, а кому интересно – прочтите рескрипт OAR-513 к резолюции HRC-16/6 про права человека.

— ООН — говно! ООН – говно! – отозвалось несколько голосов.

— ООН полное говно, — заключил император, — Нет такого беспредела, который ООН не одобрила бы за сходную цену. Хотите захватывать людей в рабство и продавать? Нет проблем, захватывайте и продавайте хоть целую страну, только зашлите денег в кассу. Хотите испытать новое оружие на мирных жителях? Пожалуйста! Только платите. Вы можете даже устранить свидетелей! Никаких возражений! А для нас, честных пиратов, такой гнилой подход не катит. Мы будем сражаться за правду и за наше достоинство!

— Вау!

— Круто завернул!

— Пираты рулят! – послышались реплики из толпы слушателей.

Ганнибал картинно помахал абордажной саблей над головой.

— Слушайте, пираты! Сегодня ночью галеон «Glass Hind», которым рулит кэп Олоне, подобрал в море человека на надувном спасательном каяке. Сейчас этот человек вам расскажет, как под видом борьбы с терроризмом был разбомблен остров Сен-Барт!

— Некоторые меня знают! – негромко произнес низкорослый худощавый краснокожий мужчина, нарочито разболтанной походкой выдвигаясь в освещенный круг — Я Франс Олоне! А эта девушка... Рури, иди сюда, и ничего не бойся!

— Я не боюсь! – громко крикнула Хигаси Рури, выскакивая в центр круга, и оказываясь между Олоне и де Грамоном, — Пусть боятся те гангстеры из спецназа США, которые захватили нашу яхту «Фукурю-Мару» и шестерых моих друзей! Слушайте, люди! Нас захватили потому, что мы видели, как американская субмарина около рифа Барракуда выпустила ракеты! Я не знаю, кто приказал этой субмарине обстрелять Сен-Барт! Это какая-то секретная операция, и надо срочно спасать моих друзей! Только мне удалось сбежать, пока охрана глазела на запуски ракет. Помогите, я прошу вас!

Над площадью повисла напряженная тишина. Юная японка, одетая в снежно-белый спортивный костюм, и освещенная яркими лучами прожекторов, завладела всеобщим вниманием. Она не только не пыталась спрятать багровый след от удара на лице, но наоборот, подняла голову так, чтобы это контрастное пятно было лучше видно. Почти минуту длилась пауза, а затем по толпе «пиратов» прокатился возмущенный гул...

...Шеф Интерпола-2 (ни капли не смущенный тем, что Ганнибал указал на него, как на ооновского сотрудника) наблюдал происходящее шоу с глубоким профессиональным интересом. Он прекрасно знал, что Хигаси Рури не могла видеть никакой субмарины в районе рифа Барракуда, но понимал, что эта девушка сейчас непоколебимо уверена в правдивости своих слов. Кто-то грамотно поработал с ней: путем тонко рассчитанных намеков, склонил ее к совершенно определенной интерпретации увиденного. Теперь в памяти японки, первоначальные наблюдения слились с последующей интерпретацией. Субъективно, она видела субмарину, и запросто пройдет «детектор лжи», если кто-то вздумает проверять ее показания таким методом... С некоторым сожалением, Штомек подумал: «Свинья, подложенная Дениэлсу и Риверколду, получилась жирнее, чем это планировалось, но, для реализации плана, такая избыточная жирность даже лучше...».


Через несколько дней.

Юго-Западный Сенегал (Казаманс).

От города Зигишор до дельты реки.

Под удивленными взглядами водителей сенегальских муниципальных маршрутных микроавтобусов, легкий открытый джип «Watercar-Gator» свернул с хорошего (почти европейского!) северного шоссе №4 налево, на западную дорогу «регионального уровня», ведущую в поселок Оуссоу. 70 километров по этой дороге, напоминали движение назад во времени — год на километр. Если Зигиншор выглядел почти современным, то Оуссоу уже относился к эпохе между мировыми войнами. Здесь еще была цивилизация...

...Клаус (он же — Кловис Остфогт) сидевший за рулем, бросил взгляд на карту и весьма решительно свернул по указателю «Оуссоу – Элинкин, 18 км».

— Эй, мистер, — окликнул его водитель одной из маршруток, — Туда не надо ехать!

— Это почему?

— Лес Оу-Оу. Плохое место.

— Природа или партизаны? – поинтересовался Стэн (он же — Стефан Ковальски).

— Э-э, — водитель маршрутки скривился и махнул рукой, — Лучше не ездить. Я вижу: все равно, вы поедете. Только дальше, за Элинкин, вам точно не надо. И возвращайтесь до темноты. Не вернетесь – будет плохо.

— Ясно, — Стэн кивнул. — Ночью другая власть?

— Э-э, — водитель снова махнул рукой, давая понять, что политика — дело темное.

Лес Оу-Оу, начинался по мере приближения к дельте Казаманса. Правда, слово «лес» совершенно не отражало реальности ландшафта. Сначала это была обычная желтовато-серая пустошь, украшенная кое-где островками кустарника и редких деревьев. Потом, островки кустарника начали сливаться в низкорослые рощи, а вдоль дороги возникли нежно-зеленые пятна болотистых участков, заросших какой-то местной кувшинкой. Недалеко от Элинкина начали появляться протоки с бурой илистой водой...

А «машина времени» продолжала действовать. Элинкин выглядел, как поселок эпохи Киплинга, с той разницей, что хижины состояли не только из местных натуральных материалов, а еще из кусков гофрированной жести, пластика и даже целых кусков от современных большегрузных фургонов (на некоторых таких кусках сохранились даже надписи – выцветшие и замазанные грязью, но вполне различимые). Элинкин стоял на левом рукаве, ближайшем к дельте Казаманса, так что центром туземной жизни была пристань с множеством мелких лодок, катеров и малых понтонов на разных стадиях изношенности и ржавости. Берег, как водится, был завален тухлыми остатками рыбы. Пестрая компания туземцев под навесами из дырявого брезента, предельно небрежно натянутыми на кривые жерди, торговала чем-то не очень понятным. Здесь же бродили флегматичные козы грязно-белого цвета, и раскапывали копытцами мусорные кучи в поисках пищевых отходов растительного происхождения. Среди всего этого, одиноко стояла стандартная французская АЗС (плоская красная крыша на белых колонных, и остекление, местами — треснувшее). На остекленном павильоне белыми буквами, над неработающими автоматическими раздвижными дверями, было написано «Boutique».

Клаус остановил джип на относительно ровном участке старой, кривой и местами растрескавшейся бетонной набережной и, стоически игнорируя кучку любопытных местных детей и подростков, углубился в изучение карты. Впрочем, периодически он бросал взгляды на запад, через грязно-бурую реку шириной полкилометра, на другой стороне которой наблюдались лишь тускло-зеленые заросли и ни малейших признаков цивилизации (даже если называть «цивилизацией» то, что имелось в Элинкине).

— Получается, что нам туда, — сказал он, после некоторых раздумий.

— Именно так, — ответил Стэн, вышел из машины и оказался в центре маленькой толпы туземных юниоров. Начался аттракцион «раздача подарков». В ход пошли авторучки, брелки, и монетки номиналом пол-евро. Через несколько минут подошел парень чуть постарше, спросил, что нужно «европейским туристам», получил десятку евро, плюс миниатюрный швейцарский складной ножик (китайского производства), и с легкостью разрисовал карандашом по карте точки безопасной переправы и несколько дорог на противоположном берегу. Но, он знал тот берег только до ближайшей деревни. По его словам, дальше вообще было лучше не лезть, «если не договорились с кем надо». На резонный вопрос: «с кем надо договариваться?», он ответил неопределенным «Э-э».

После этого, туземцев ждал еще один аттракцион: демонстрация амфибийных свойств джипа «Watercar-Gator». Машина съехала в илистую воду и покатила поперек потока, с нормальной лодочной скоростью, а через пять минут выехала на другой берег по очень ровному песчаному «языку», точно указанному тем туземным парнем. Следуя линии, нарисованной карандашом, мнимые геологи из компании «Werkerz GmbH», проехали примерно километр по колее, пересекающей заболоченный кустарник, и оказались в деревне Эфока. Машина времени при этом отбросила их на границу неолита с очень своеобразной первобытной агротехникой и не менее своеобразной архитектурой. Тут внимание к приезжим было более сдержанное, чем в Элинкине. Деревенские юниоры расселись на дистанции метров 20 и молча наблюдали за действиями чужаков.

Клаус окинул взглядом лачуги с коническими травяными крышами, напоминающие огромные вьетнамские шляпы, надетые на кольцевые плетеные заборы, и произнес:

— Я надеюсь, когда-нибудь тут будет нормальная жизнь... Стэн, вы что, задремали?

— Нет.

— Знаете, Стэн, почему я перешел из KCT, в смысле из «Korps Commanоdo-Troepen», нашего голландского армейского спецназа, в «Голубые Каски» ООН?

— Нет.

— Я попал в голландский гуманитарный контингент на Гаити, насмотрелся такого, что понял: если я просто вернусь домой и забуду, то грош мне цена, как человеку. Как раз формировалась экстремальная бригада военных наблюдателей ООН, и я пошел туда. Наверное, мы делали полезное дело, но... Я не могу смотреть и не вмешиваться. Это заметили, и меня пригласили в «Интерпол-2». А вы тоже пришли из коммандос, да?

— Мы на службе, Клаус, — сухо ответил Стэн, — Разверните и проверьте систему связи и радиоуправления, а я приведу мини-дрон в стартовую готовность. Вопросы есть?

— Да, — сказал Клаус, — Я считаю, что нам надо поговорить об отношениях в команде.

— Нет.

— Ладно, — Клаус вздохнул, — тогда есть вопрос по работе. Если мы запустим дрон, то демаскируем себя.

— Нет. Мы демаскировали себя, когда пересекли речку на джипе-амфибии. Мини-дрон привлекает меньше внимания, мини-дроны сейчас есть у многих геологов.

— Но, Стэн! Джипы-амфибии тоже сейчас есть у многих, и у геологов, в частности.

— Есть, — согласился Стэн, — но геологам не придет в голову переться на таком джипе в красную зону конфликта, тем более, если местные жители говорят, что там опасно.

— Черт! – Клаус почесал в затылке, — Я об этом не подумал. Получается, что лерадисты скоро узнают, что мы тут. Стэн, почему вы не сказали о демаскировке до переправы?

— Потому, Клаус, что нам отдан приказ: действовать быстро и любой ценой.

— А... Я понял. Тогда, может, нам надо работать по одному, а второй будет охранять?

— Охранять? – насмешливо спросил Стэн, — С чем? С вашим пистолетом «Glock-17»?

— Хотя бы так, — ответил Клаус, — и у вас, наверное, тоже есть оружие.

— У меня много чего есть. Но, здесь это не поможет. Если нас захотят убить, то всадят очередь из пулемета с дистанции километр. Или, экономичный вариант: две пули из обычной снайперской винтовки. Так что бросьте эту затею, и приступайте к работе.

Клаус огляделся по сторонам и медленно вытер ладонью пот со лба.

— Но... Мы должны как-то подготовиться, верно?

— Вы можете помолиться, если вы верующий, — сказал Стэн, — Или вспомнить близких людей, если у вас есть таковые. Сделайте это за пять минут, и приступайте к работе.

— Ясно... — Клаус кивнул, — А у вас есть близкие люди?

— Не ваше дело. У вас пять минут. Время пошло, — отчеканив эти три фразы, Стэн, без спешки, извлек из багажника контейнер с дроном, и занялся подготовкой к полету.

...Источник делящихся материалов был где-то здесь, на одном из множества мелких островков, разделенных протоками в болотистой левой (южной) стороне дельты реки Казаманс. Происхождение источника было банальным: некая организация (по одним данным – бразильская, по другим – иранская, по третьим — французская), по не совсем формальному соглашению с властями Сенегала, использовала какой-то участок, этой дикой, конфликтной и бесперспективной территории для захоронения отработанного ядерного топлива. В подобных случаях, никто не думает о правилах МАГАТЭ. Никто даже не соблюдает правило о выдержке отработавших ТВЭЛов не менее двух лет до прекращения интенсивного нагрева, возникающего за счет распада короткоживущих изотопов, накопленных в реакторе за период эксплуатации ТВЭЛа.

В стандартную «сборку» входит 18 ТВЭЛов — тонкостенных трубок из циркониевого сплава длиной 3.8 метра и весом 21 кг каждая. Исходно трубки набиты «таблетками» диоксида урана (обогащенного изотопом U-235), а после выработки ресурса содержат смесь высокорадиоактивных изотопов. По «упрощенной технологии» вывоза, «сборки» ТВЭЛов извлекают из реактора, и почти сразу же загружают в контейнеры с простой системой охлаждения, а затем, без огласки, отправляют морским путем в выбранное

специфическое место. Больше всего ценятся места недалеко от моря (чтобы меньше возиться с транспортировкой) и с наличием больших объемов проточной воды (чтобы тепло снималось потоком, и контейнер не лопнул от перегрева). Контейнеры просто сгружаются в болото, или в неглубокий котлован. Мелкие утечки радионуклидов (если таковые произойдут) не привлекут ничьего внимания (жители таких мест не владеют счетчиками Гейгера). Вода с радиоактивной примесью утечет в море, и разбавится до фонового уровня активности. Замечательное, дешевое решение проблемы отходов!

Разумеется, этот метод работает только при условии секретности. Если посторонние узнают о таком замечательном радиоактивном могильнике, то: жди беды. В лучшем случае, контейнеры будут найдены какими-нибудь экологами-любителями, и тогда придется или затыкать им рот деньгами, или платить спецслужбам за... Ну, в общем, понятно, за что. В худшем случае, контейнеры могут найти плохие парни, которым интересна не экология, а например, революция. Это уже не беда. Это катастрофа. Не потому, что революционеры совершат что-то страшное, а потому, что даже мелкого теракта с ядерными отходами будет достаточно, чтобы общественность в массовом порядке задала вопрос: «откуда это взято?». И далее — показательный суд Линча.

Казалось бы, заинтересованные международные службы без особого труда могли бы отыскать нелегальные захоронения по превышению радиационного фона – но ничего подобного. Хитрые специалисты по выбору мест ищут такие зоны, где существуют природные источники превышения фона: например, залежи урановой смолки (самого распространенного минерала урана). Выделение радона, свойственное таким залежам замечательно маскирует излучение контейнера, даже если есть небольшие утечки. Для поисков контейнера надо заранее знать зону его захоронения, и анализировать группу факторов. Не только радиоактивность, но и, например, тепловой след. Вода, забравшая часть тепла, выделенного контейнером, естественно, течет дальше более теплой, и это ловится инфракрасным сенсором. Охота за нелегальным контейнером, это непростое занятие. Особенно, если в зоне предполагаемого захоронения еще и стреляют...

10. Новости TV. Петля Мирового Зла.

Мезоамерика. Озеро Никарагуа.

Архипелаг Салентина. Островок Кортазар

Площадь озера Никарагуа, — 8600 кв. км. — как Мраморное море (если считать без устья пролива Дарданеллы). В эру динозавров это озеро было заливом Тихого океана, потом отделилось от этого океана узким перешейком, но обзавелось рекой Сан-Хуан, вполне судоходной, и впадающей в другой океан – Атлантический. Вода в озере Никарагуа пресная, но фауна отчасти океанская (есть даже акулы, но маленькие). Озеро Никарагуа богато островами: два крупных в северной части и один маленький архипелаг в южной. Архипелаг называется Салентина и состоит примерно из сорока островов и островков.

Если бы такие чудесные цветущие тропические островки находились не в такой нищей, раздираемой постоянными гражданскими конфликтами, стране как Никарагуа, они бы, наверняка стали одним из популярнейших пунктов экотуризма, но... История не знает сослагательного наклонения, а архипелаг Салентина остается малоизвестным местом с мизерным населением и всего тремя маленькими отелями. Правда, кроме официальных отелей, существует еще несколько не вполне официальных «домашних».

Один из таких отелей, «Асенда Рохаро» представлял собой обычный большой коттедж, построенный из пенобетона, одноэтажный, но с двухуровневой мансардой под высокой двускатной крышей. Недавно семья Рохаро (двое взрослых и трое детей) жила в старой деревянной развалюхе, но им подвернулась удача в виде персонажа по имени Вулф Люпус. Как подозревали Алваро и Пилар Рохаро, настоящая фамилия Вулфа вовсе не Люпус, но какая разница? Главное, что человек хороший. Вулф упал на семью Рохаро буквально с неба (вместе с самолетом). Сам самолет (маленький, как пляжный катер с крыльями) развалился при жестком приводнении, точнее, при управляемом падении в озеро, а пилот отделался ушибами и ссадинами, и остался ненадолго, чтобы дождаться своих товарищей (тоже пилотов – любителей, типа авиа-яхтсменов). Вулфу понравился островок Кортазар, и он намекнул Алваро и Пилар, что есть много хороших товарищей, которые хотели бы здесь побывать... Не бесплатно, разумеется. Вот так, дела у семьи Рохаро пошли в гору. Некоторая скромная доля доходов от мини-отеля шла в карман полисмену, приезжавшему раз в месяц, а это значит: мини-отель «Асенда Рохаро», по никарагуанским провинциальным меркам, имел статус легального бизнеса.

Между прочим, этот бизнес состоял (в отличие от похожего на вид бизнеса других держателей мини-отелей) не столько в обслуживании туристов на месте, сколько в обеспечении их трафика. Товарищи и просто знакомые Вулфа Люпуса платили очень неплохие деньги за то, что всякие яхтсменские штучки доставлялись, хранились и поддерживались в порядке, а при необходимости тут же заправлялись топливом и выходили на маршрут. Либо на восток, через реку Сан-Хуан в Карибское море, либо, наоборот, на запад, через перешеек в Тихий океан. А летающие яхтсменские штучки совершали посадки, дозаправки и вылеты прямо тут, на островке Кортазар. В общем, мини-отель «Асенда Рохаро» являлся транзитной базой, но поскольку «яхтсмены» не занимались кокаином и прочей контрабандой, полицию Никарагуа это не волновало.

Сегодня был хлопотный вечер. На запад уезжал Вулф Люпус, в этот раз побывший на островке Кортазар всего ничего. Алваро со скандинавской яхтсменкой Хйор еще утром повез тримаран к причалам. 40 километров по воде до Эль-Сапо, поселка на западном берегу озера, и 30 километров по суше от Эль-Сапо до Эль-Поче, рыбацкого поселка на тихоокеанском берегу. Вулф Люпус, в ожидании сигнала от третьего участника круиза, курил на кухне сигару, и смотрел TV в компании с Пилар Рохаро, которая параллельно готовила цыпленка, фаршированного бананами по бабушкиному рецепту.

Orange-TV, Florida USA

Добрый вечер! На нашем канале — актуальная политика. Сейчас в программе:

* Драма на Сен-Барт. Что это: теракт «Аум Сенрике» или ошибка военных стрельб?

* Загадочные японские яхтсмены. Возможно, это новые пилоты-камикадзе?

* Пиратская империя Тортуга: рекламная акция или политическая реальность?

* Современная работорговля. Какие проблемы вскрыл бунт пеонов на Мартинике?

* Победа демократических сил в Агренде. Что дальше?

* Где скрывается диктатор Лерадо и есть ли у него ядерное оружие?

* Загадка био-водородной бомбы. Что думают эксперты?

* Надежна ли ПВО нашей страны? Многие думают об этом, видя нефть на пляжах.

* Дипломатический скандал: Канада признала автономию Майя и Теркс-и-Кайкос.

А теперь — эти и другие новости подробнее...

Чем всегда гордилась Пилар, так это своей интуицией, позволяющей успеть завершить кулинарные дела как раз вовремя, чтобы заняться неотложными делами туристической коммерции. Сигнал на коммуникатор Вулфа пришел ровно в тот момент, когда Пилар погасила огонь под сковородкой с цыпленком и водрузила сверху крышку.

— Пора выходить на воду, да Вулф?

— Точно так, — подтвердил он, — нашего друга надо будет выловить через полчаса.

— Так, я поняла, – она кивнула, — а вы сюда зайдете, или сразу туда, к океану?

— Сразу к океану, Пилар. У нас график регаты. Так что нужен мотороллер в Эль-Сапо.

— Ну, если график... Эй! Кармен! Мы едем вылавливать парашютиста из озера, а потом сразу в Эль-Сапо, так что я вернусь нескоро. А ты убери этого цыпленка в холодильник через два часа! Но не раньше, слышишь? И не позже!

— Мама, что ты повторяешь каждый раз, я что, дура по-твоему? — проворчала 10-летняя старшая дочка Пилар, появляясь на кухне и окидывая взглядом Вулфа, — вы этой ночью выходите в океан, и идете на запад, да?

— Точно так, кнопка.

— Понятно... А если там будет что-то красивое по дороге, то видео пришлете?

— Само собой, — он улыбнулся, — ладно, я пошел за рюкзаком.

— Алло! — говорила тем временем Пилар по телефону, — дядя Ксавер! Привет! Как дела? Пожалуйста, выкати мотороллер на озерную пристань через час! Ага, спасибо!

Человека со стороны, который наблюдал бы эту сцену и слышал разговор, наверняка удивило бы спокойствие, с которым Пилар говорит о таких странных вещах. Какой-то парашютист, которого надо выловить в темноте из озера. Мотороллер, который надо выкатить ночью на озерную пристань. Но, в семье Рохаро, подобные вещи давно стали восприниматься как нечто самое обыкновенное, вроде рыбалки и поездки на маркет.


Параллельные события.

Юго-Западный Сенегал.

Окрестности дельты реки Казаманс.

Деревня Эфока.

Лучшее время для поиска тепловых следов на поверхности методом беспилотной авиа-разведки, начинается после захода солнца. Вы загружаете в бортовой микрокомпьютер дрона программу, включаете моторчик, запускаете дрон с руки (как бумажный детский самолетик) и дальше, маленький летательный аппарат часами кружит над местностью, фиксируя темп остывания грунта и поверхности воды в разных точках. Темп разный, в зависимости от нескольких типовых причин, но микрокомпьютер по анализу рисунка местности, может определить, есть эти причины, или нет. Если нет, а темп остывания аномально-низкий, значит, вероятен тепловой поток от искусственного источника. И, разумеется, дрон фиксирует также радиоактивность. Если наблюдается превышение радиационного фона в зоне источника тепла, то задача решена почти стопроцентно.

Процесс поиска длительный, и не требующий никакого вмешательства людей. Людям становится нечего делать. Иногда они смотрят на экран ноутбука, куда транслируется видеоряд с дрона (мало ли, вдруг появится что-то интересное), но в основном, просто отдыхают. Пьют кофе (паршивого качества, но какой есть). Дремлют (но не слишком увлекаясь этим, поскольку места тут небезопасные). Разговаривают (если есть, о чем). Казалось бы, странное уточнение: люди, которым нечего делать, всегда находят тему, чтобы поболтать. Секс, спорт, рыбалка, бизнес... Но этот случай был исключением.

Клаус (он же — Кловис Остфогт), глотнул остывшей жидкости из кружки, и спросил:

— Стэн, вы знаете, как звали того, кто первым стал производить растворимый кофе?

— Нет.

— А я вот недавно узнал: Джордж Вашингтон. Забавно, да? Этот Вашингтон родился в Бельгии, Мать была бельгийка, отец – британец. Производство он изобрел в 1906-м, в Гватемале, а фирму основал в 1909-м, когда приехал в США. Но принцип получения растворимого кофе изобрел в 1901-м Сатори Като, этнический японец из Чикаго. Мне кажется, это важно: если взять любое изобретение, копнуть его историю поглубже, то получится, что с самого начала в мозговом штурме участвовали все нации. Поэтому, я считаю, что Объединенные Нации, это самая лучшая идея в мире. Знаете, Стэн, у меня такая мечта: когда-нибудь, мы сумеем прекратить все войны, и будем работать над тем, чтобы людям разных наций было проще заниматься вместе чем-то таким в науке или технологии. Будет такое всемирное агентство по развитию. Здорово, верно, Стэн?

— Не знаю.

Молодой лейтенант вздохнул и покачал головой, потом прислушался к разнообразным звукам в «лесу» (точнее, в частично-заболоченном буше). Звуков тут было много: скрип каких-то местных цикад, кваканье лягушек, и тявканье диких собак. Откуда-то совсем издалека, донеслось глухое рычание. Лев? Гиена? Непонятно. Мимо, совсем рядом, по высохшей траве прошуршало какое-то мелкое существо. Змея? Ящерица?

— Стэн, вы разбираетесь в здешних животных?

— Какое конкретно животное вас интересует, Клаус?

— Ну, я вообще спросил. Вы знаете, моя младшая сестренка обожает книги Бернгарда Гржимека о животных Африки. Она сразу после университетского колледжа занялась экологией. Не как «зеленые левые», а по настоящему. Хорошее дело, верно, Стэн?

— Не знаю.

— Странно, — произнес Клаус, – я видел, как вы общались с теми туземными ребятами в Элинкине. Это было здорово! А в случае со мной, у вас какой-то барьер. Почему?

— Вы действительно хотите это знать?

— Да, я действительно хочу это знать. Мы ведь в одной команде, и...

— Нет, — перебил Стэн, — мы не в одной команде, а в одной яме с дерьмом.

— О, черт... Стэн... Я не понимаю. Скажите прямо: что я делаю неправильно?

— Вы тут вообще не при чем, Клаус. Вас пристегнули, как гирю мне на ногу. Это старый надежный метод, раньше его применяли на каторге. Вы висите, чтобы я не сбежал.

— Чтобы вы не сбежали? Я не понимаю...

— А вы поставьте себя на место человека с гирей на ноге, и сразу поймете.

— С гирей на ноге? Значит, я вам мешаю и вы... О, черт! Нет, я не верю!

Стэн несколько раз медленно кивнул головой.

— У вас есть основания не верить. Вопрос простой: если схема такова, как я говорю, то почему вы еще живы? Ведь я мог выстрелить вам в затылок и бросить в реку. А потом отчитаться о гибели напарника от пули партизан Казаманса. Кто проверит? Но, схема значительно сложнее. Вы, в качестве гири, хороши тем, что похожи на меня в начале службы в «Интерпол-2». Я тогда был таким же идиотом с опилками в голове, и кто-то хитрый сейчас заметил это, и использовал в качестве психологического капкана.

— Вы серьезно, Стэн? Вы могли бы застрелить напарника?

— Да. Мне по службе случалось убивать людей, которые мне лично ничего плохого не сделали, и ничем не мешали. Почему бы не убить человека, который мешает? Но, мне сложно поступить так с вами, из-за сходства, о котором я говорил. Вот это проблема.

— И что теперь? – тихо спросил Клаус.

— Теперь, — сказал Стэн, – продолжаем отдыхать и ждать результатов работы дрона.

Результаты они получили незадолго до рассвета.

Объект был опознан в 15 километрах к юго-западу от деревни Эфока.

На рассвете, Стэн и Клаус завели джип «Watercar Gator» и двинулись на юго-запад, в сторону аэродрома Скриг, 2-километровая ВПП которого идет почти по берегу океана. Если бы они знали, что искомая точка где-то здесь, то могли бы ехать гораздо более комфортным путем из Оуссоу по шоссе на юг до границы Сенегал — Бисау, потом вдоль границы на запад, а потом на север до Скриг, огибая лес Оу-Оу, но кто знал заранее?

Напомним, кстати, что именно с этого аэродрома (относящегося к временной авиабазе «голубых касок» у границы Сенегал — Бисау) неделю назад отправились через океан на Тобаго два «Galaxy» по тысяче рабов (пеонов) в каждом. Эти рабы использовались при разминировании Порт-Роал-де-Агренда, потом оказались на Сандинике и учинили там расправу над «голубыми касками», а потом вновь вернулись на Агренду, где получили амнистию, гражданство и фермерские участки за героизм в освобождении острова от гангстерской бригады «снежных коммандос» полковника Аруа Пури. А для «голубых касок» на авиабазе Скриг (в основном – эфиопов) та история еще не закончилась...

Параллельные события.

Тихий океан. Борт судна «Vampirella».

«Vampirella» при слабом освещении была очень похожа на океанский тримаран класса «formula-26» (центральный корпус 26 футов – 8 метров). Суда этого класса так широко распространены среди яхтсменов — любителей, что не привлекают внимания, и выход данного борта из Эль-Поче после полуночи остался незамеченным. Когда дистанция до берега превысила милю, экипаж остановил судно и быстро провел ряд трансформаций, после которых «Vampirella» приобрела странную способность двигаться со скоростью полтораста километров в час, скользя в метре над волнами. Утром она уже находилась более, чем в тысяче километров от берега Никарагуа, и продолжала идти на запад...

Экипаж спокойно передал управление автопилоту, и занялся завтраком, состоявшим из замечательных домашних пирожков, которыми Пилар Рохаро всегда снабжала гостей в дорогу, считая вкусное питание залогом позитивного взгляда на жизнь. Итак, экипаж:

— Вулф Леман (он же — Вулф Люпус).

— Хйордисбйорг Гудмундюрдоттир, или Хйор Гуд (сестра художника Ивора Тюра).

— Хигаси Рури, — яхтсменка и студентка морского колледжа с острова Кюсю.

Из этих троих, последняя абсолютно не понимала, что творится и что с этим делать. В физическом смысле, юная японка была в полном порядке (если не считать обширного яркого, уже почти радужного синяка на левой стороне лица). Но в психологическом... Пережить последовательно, в течение сорока часов: налет спецназа с битьем по голове, бегство в море на надувном каяке, и далее — одиночное плаванье в полной темноте при начинающемся шторме, путешествие на галеоне пиратов. Далее — прием у пиратского императора Тортуги, и выход на площадь с экстремистским выступлением перед пиратской публикой. Далее – экстренный вылет в Никарагуа и одиночный прыжок с парашютом (опять ночью, и опять в воду – правда, в озерную). Теперь – движение на странном судне «Vampirella» куда-то к центру Тихого океана. И в довершение всего, свежая утренняя новость, появившаяся на интернет – сайтах крупных mass-media.

ITV Observer Worldwide

Петля Зла: «Eviloop». Новая глобальная террористическая угроза.

После варварской бомбардировки острова Сен-Барт, спецслужбы не могут скрывать, серьезность угрозы, которая исходит от террористической «петли зла», созданной при участии спецслужб Северной Кореи из самых жестоких групп левых экстремистов. По данным разведок Альянса, в «петлю зла» входит «Tengoku Nippon Sekigun» (Небесная японская красная армия), «Аум Сенрике», фронт «Eco-Eco» (тонтон-макуты бывшего агрендского диктатора Хубо Лерадо, базирующиеся теперь в Центральной Африке), и «снежные коммандос» колумбийских кокаиновых баронов, контролирующие джунгли Суринама. К ним примкнули андаманские пираты, финансируемые «Аль-Кайдой». В прямом смысле можно сказать, что «петля зла» охватывает всю нашу планету.

Похоже, что спецслужбы оказались не готовы к столкновению с такой разветвленной террористической формацией, и допустили несколько оплошностей. Мистер Хаддари, генеральный референт Совбеза ООН, вчера в заявлении для прессы, отметил (цитата): «Следует признать: мы слишком узко глядели на проблему, и думали, что имеем дело только с экстремистской политикой режима Лерадо на Агренде. На самом деле, Хубо Лерадо был лишь одним из ставленников международного терроризма. Сейчас наши спецслужбы должны экстренно разработать меры противодействия тактике ниндзя. В противном случае, трагические события на Сен-Барт могут повториться в любой точке Земного шара, а лидеры террористов снова исчезнут, как призраки». (Конец цитаты).

Проблема террористов-ниндзя выявилась после того, как японская профессиональная террористка Хигаси Рури, загадочным образом бежала из-под охраны на островке Барракуда. Хигаси Рури находилась в экипаже японской любительской яхты «Фукурю Мару» и, вероятно, управляла ракетным обстрелом отелей на острове Сен-Барт. После этого теракта, экипаж яхты был задержан, но тогда еще не было известно, кто из семи членов экипажа – террорист. До побега Хигаси Рури, остальные шестеро яхтсменов не подозревали о ее роли, и были уверены, что эта девушка – обычная студентка колледжа. Вчера вечером Хигаси Рури объявилась на Тортуге, выступила в эфире независимой сети «Termoplane-Vi» и заявила, что удары по отелям на Сен-Барт нанесены флотом США. Помощник Госсекретаря США, мистер Риверколд, назвал это «вздором» и предостерег прессу от распространения данного заведомо-ложного заявления.

Директор Контрольной Службы ООН, мистер Фуранкур сегодня призвал правительства Великобритании, Канады и Багамских островов к быстрому мирному урегулированию территориального спора вокруг Восточных Багам, Теркс-и-Кайкос, и Тортуги, чтобы (цитата): «не породить новую горячую точку в Карибском бассейне» (конец цитаты). Кроме того, мистер Фуранкур в своем выступлении вновь настоятельно рекомендовал лидерам Южной и Северной Кореи возобновить переговоры об отказе от враждебных действий в отношении друг друга. Он подчеркнул, что многолетняя конфронтация не приносит пользы никому, за исключением террористических группировок. Директор Контрольной Службы ООН не подтвердил, но и не опроверг циркулирующую в прессе версию о том, что Хигаси Рури играет роль менеджера по снабжению экстремистских формирований Латинской Америки и Центральной Африки северокорейским оружием массового поражения, в т.ч. ракетами с био-водородными и химическими зарядами.

Хйор Гуд похлопала расстроенную японку по плечу.

— Не вешай нос. Во всем есть свои плюсы. Ты теперь мировая знаменитость.

— Ты шутишь, — грустно ответила Рури, – а меня так подставили ни за что, ни про что. Наверное, мне теперь и домой-то нельзя возвращаться. Меня там просто арестуют...

— Конечно, сейчас тебе нельзя домой, — подтвердил Вулф Леман, жуя пирожок, — но это временное явление. В любом случае, мы тебе пока сделаем другой ID, а дальше будем смотреть по обстоятельствам.

— Другой ID? — переспросила она, — в смысле, фальшивый паспорт?

— Нет, что ты! Мы тебе сделаем настоящий паспорт! Ты выбери имя, которое нравится. Лучше всего, делать имя из своего старого детского прозвища, чтобы не запутаться.

— Вулф, я не поняла про паспорт.

— Я потом тебе все объясню, — сказал он, глядя на экран борт-компа, — а сейчас мне надо немного порулить, чтобы подъехать к одноразовой партизанской плавбазе.

— Куда? – удивилась японка.

— Вот к этой штуке, — буга-букский капитан ткнул пальцем в мигающую алую точку на экране, — здесь фюэл, пресная вода, еще кое-что, и радиомаяк, чтобы мы все это нашли. Около плавбазы у нас будет стоянка, чтобы размять лапки и заняться личной гигиеной.

11. Стать зомби – это очень просто.

Юго-Западный Сенегал — Казаманс.

Район аэродрома Скриг.

x

Неприятность (а точнее, катастрофа) случилась так тихо и внезапно, что Стэн не успел среагировать. Он даже не понял, в чем дело. Клаус сидел за рулем джипа, и выполнял медленный, аккуратный объезд участка колеи, превратившегося после дождя в топкое болото: этакое вязкое пюре из глинозема: ни проехать, ни переплыть. А слева от колеи имелся невысокий каменистый холм, достаточно пологий, чтобы по его склону можно было проскочить этот участок, и выехать на приемлемую трассу. Такой маневр Клаус проводил уже пятый раз за сегодняшнее утро – ничего особенного. И вдруг, на самой середине виража, он бросил руль и отпустил педаль газа. Вот, чего сейчас нельзя было делать ни в коем случае! Джип тут же наехал колесом на крупный камень, качнулся, пополз боком вниз, попал другим колесом в яму, и медленно начал переворачиваться. Только на этой фазе «нештатной ситуации», Стэн понял, что Клаус потерял сознание. Дальше было мягкое опрокидывание на правый борт... Ш-ш... Шлеп!

Стэн буквально поймал падающее на него тело Клауса, они оба вывалились в густое и вязкое глиноземное пюре, и погрузились в это с головой. Все дальнейшие действия по извлечению себя и напарника из хлюпающей природной субстанции, Стэн выполнял автоматически, не задумываясь. Осознанной оценкой ситуации он занялся только тогда, когда они оба оказались на обочине, или на берегу маленького болота. Итак, ситуация: Джип лежит на боку, погрузившись в жижу более, чем на метр. Все. Машины, можно считать, нет. Остается только слазить в эту грязь и вытащить наиболее полезные вещи. Напарник – в ауте. Что с ним случилось – неясно, но пульс и дыхание явно не в норме. Похоже на кому. С чего бы? Вроде, здоровый, крепкий, тренированный парень...

Из-за основательного слоя грязи, в которой они оба вымазались, Стэн не сразу увидел длинный шип какого-то растения, торчащий слева в шее Клауса. Шип вошел не так уж глубоко, и никак не мог вызвать механической травмы, значит — яд. Еще не успев четко сформулировать эту мысль, Стэн вытащил шип из шеи напарника, быстро сделал крестообразный надрез карманным ножом и постарался выдавить из ранки как можно больше крови. Реально получилось несколько миллилитров. Ладно, и то хорошо. Кто стрелял шипом – выяснять нет смысла, главное сейчас самому не получить такой же ядовитый подарок. Впрочем, (подумал Стэн), если бы неизвестный стрелок собирался сделать это, то уже сделал бы несколько минут назад. Придя к этому заключению, Стэн отправился в болото, к джипу за аптечкой. Он не знал, чем отравлен шип, но из общих соображений следовало, что раз угнетен пульс, то неплохо бы ввести адреналин...


Комбриг Йдже (в других краях известный, как Джем-Джем, трагически погибший на острове Майя) посмотрел в бинокль, пару раз цокнул языком и произнес.

— Этот доктор Стэн Зауэр, который сейчас Стефан Ковальски, он хороший солдат. Да!

— Правильный солдат, — тихо подтвердил комроты Нколо.

— Жаль что враг, — буркнул другой комроты, Мфоу.

— Враг, не враг, — проворчал Йдже, — время покажет.

— Он необычный враг, – сказал агрендский майор Дюк Лесли, — он специальный враг.

— И что? – спросил Мфоу.

— Такого специального врага, — пояснил агрендец, — следует использовать специальным методом. Это придумал китаец по имени Сунь Цзы.

— Из армии Мао Цзедуна, а? – предположил Нколо.

— Нет, на две с половиной тысячи лет раньше. Есть методы, которые не меняются.

— Древние, они были умные, не хуже нас, — констатировал Йдже, — сейчас, Мфоу, позови комвзвода Ктейе. Для него есть спецзадание.

Раздалась серия тихих звуков, похожих на пересвист птиц, и через пару минут к группе командиров присоединился парень помоложе.

— Я здесь, — прошептал он, — что делать?

— Сделай так, – сказал комбриг, — возьми звено парней, которые самые сильные. Потом, дождись, чтобы этот белый утащил того, другого белого на километр. После этого ты с парнями вытащишь джип из грязи, поставишь на колеса и поедешь туда, где прицеп со специальным контейнером. Ты сорвешь шланги, по которым идет охлаждающая вода, и потащишь прицеп джипом по дороге, мимо авиабазы ООН. А твои парни пусть будут недалеко на всякий случай. Там шлагбаум и четыре эфиопа, «голубые каски». Они тебя остановят, начнут ругаться и требовать бумагу на провоз. Ты скажешь, что забыл все бумаги дома. Эфиопы скажут, чтобы ты оставил машину, и шел домой за бумагой. Ты немного поспоришь и уйдешь. Вот так ты сделаешь.

— Эфиопы, — заметил Ктейе, — заберут джип и прицеп, и никакая бумага не поможет.

— Пусть забирают. Так надо.

— У! А если меня спросят, что я везу?

— Ты купил в Диенге длинные железяки, и везешь в Емабу, чтобы чинить мост.

— У! А если эфиопы почему-то захотят меня арестовать?

— Тогда, убейте их и убегайте. Джип с прицепом бросьте. Его возьмут другие эфиопы.


Стэн не мог толком понять, помог напарнику укол адреналина, или нет. Скорее всего, помог, но не очень сильно. Клаус так и не пришел в сознание, но пульс и дыхание, как показалось Стэну, выровнялись, но оставались очень слабыми. В общем, Клаус сейчас представлял собой мешок мяса и костей весом около 80 кило. И Стэну предстояло это тащить на плечах примерно 6 километров до поста «голубых касок» в Скриг. Вряд ли помощь можно найти где-либо ближе. Но 6 километров – это напрямую, а реально, с учетом рельефа... «Хорошо, если к заходу солнца доберемся, — с тоской подумал Стэн, взваливая напарника на плечи, — Сволочь ты, Клаус! Почему ты не умер сразу?».

Первые полчаса дались сравнительно легко. Потом, усталость начала стремительно нарастать, и к концу первого часа, Стэн почти свалился на мокрый грунт. Но – сумел уложить напарника аккуратно, а не уронить. Все же, старые тренировки по программе «переноска раненых в полевых условиях» крепко засели среди прочих рефлексов.

...А тем временем, измазанный грязью «Watercar Gator», со старым автоприцепом на котором стоял длинный контейнер, крашенный свинцовым суриком, подъехал к КПП недалеко от авиабазы Скриг. Перед шлагбаумом, джип остановился, и водитель, негр племени джола, вышел из машины по знаку офицера-эфиопа в униформе и в каске с литерами «UN». Начался спор, на повышенных тонах. А в какой-то момент офицер заглянул в машину (благо, она открытая без верха) и увидел на месте замка зажигания обломки пластика и скрученные провода. Шансы водителя — джола проехать КПП без бумаг, упали до нуля. Офицер-эфиоп пригрозил арестом, джола махнул рукой, что-то произнес на своем туземном языке и понуро побрел по дороге прочь от КПП (как бы, отправился домой за бумагами). Едва джола скрылся из виду, офицер и трое рядовых миротворцев на КПП заржали, обменялись несколькими фразами, потом, по приказу офицера один из рядовых сел за руль «Watercar Gator», завел мотор, просто замкнув вытащенные провода зажигания, и уехал в сторону служебной зоны авиабазы. С этого момента, шансы джола получить автомобиль назад (если бы, допустим, он принес все бумаги, подтверждающие право владения) тоже упали до нуля. «Какой, ты говоришь, автомобиль? Желтый «Watercar Gator» с прицепом? Нет, мы такого тут не видели».


Авиабазу Стэн увидел издалека. Вернее, не саму авиабазу, а столб бурого дыма в том направлении. Еще через некоторое время, запищал счетчик Гейгера, предупреждая о превышении радиационного фона. Незначительном превышении. Но все же...

Ругаясь сквозь зубы, Стэн уложил Клауса на сухой участок грунта, вытащил из своего рюкзака ноутбук, спутниковый телефон, и периферийный дивайс-анализатор, и занялся выяснением ситуации. Через полчаса он уже отправлял рапорты через спутниковый интернет. При этом, он не забывал следить за обстановкой вокруг, так что постороннее шевеление в ближайших кустах заметил за несколько секунд до того, как из зарослей появились четверо негров, одетых в гражданские рубашки и шорты, но с расцветкой, близкой к камуфляжной. В руках негров были пистолет-пулеметы ППШ (конечно, не исходного образца 1941-го года, а какая-то современная, но все равно очень простая модификация). Дистанция до негров была около 200 метров. Значит, они легко могли продырявить Стэна, а он со своим чешским (очень неплохим) пистолетом CZ-75 мог открыть огонь только в призрачной надежде на удачу.

— Убери пушку, — почти ласково посоветовал ему один из негров, — мы не бандиты.

— А кто вы? — спросил Стэн, чуть опустив ствол пистолета и давая понять, что готов к переговорам, но от самозащиты не отказывается.

— Мы хорошие парни. Фермеры. Еще двое у тебя за спиной. Убери пушку.

Это был решающий довод, и Стэн убрал CZ-75 в боковой карман.

— Я Ктейе, — улыбаясь, сообщил молодой парень, явно лидер, — Я тут командую взводом милиции, чтобы не было всяких проблем. А ты и твой друг очень сильно влипли, да.

— Стефан, геолог, — представился Стэн и, дождавшись, пока негры подойдут, пожал руку сначала Ктейе, а потом остальным.

— Твой друг тоже геолог? – спросил комвзвода, с хитрой улыбкой, из которой очевидно следовало, что он ни на секунду не поверил в мирную профессию Стэна.

— Да. Он тоже. Мы раньше служили в армии, а теперь нанялись искать минералы.

— Эфиопы хитрые, — сообщил Ктейе, — подстрелили твоего друга, когда он был за рулем, машина перевернулась, и ты потащил друга пешком, а они украли твою машину.

— Ты все это видел? – спросил Стэн.

— Я прочел по следам, — негритянский лидер улыбнулся, — все просто. Хочешь, я покажу?

— Хочу. Но сначала надо помочь моему другу.

— У! Помогай – не помогай, яд рыбы мго действует три — четыре дня, не меньше. Ты не беспокойся, если твой друг еще не умер, то поправится, если ему давать пить воду.

Стэн мысленно выругался. Рыба мго, или иглобрюх, это аналог японской рыбы фугу, а действующее вещество, соответственно, тетродотоксин, известный, как «яд зомби». В микродозах он вызывает анестезию и эйфорию, в более значительных дозах – смерть, а промежуточные дозы приводят к длительной коме, что и наблюдается у Клауса.

— ...Мои парни, — продолжил Ктейе, – будут поить твоего друга водой, как надо, а мы с тобой поедем смотреть следы, и ты увидишь, как эфиопы украли твою машину.

...Следы говорили многое. Вот, кто-то вытаскивает машину из грязевого болота. Вот, машина отъезжает (хорошо видны следы протекторов). Вот она останавливается около маленькой заводи. Дальше к следам протекторов джипа добавляются следы других протекторов — от груженого прицепа. Вот, следы выходят на грунтовку, и дальше – до шлагбаума с постом миротворцев. Последний участок Стэн просматривал в бинокль, поскольку Ктейе сообщил: «Лучше не подходить. Там дураки. Могут выстрелить».

Вернувшись вместе с Ктейе к месту, где появились следы прицепа, Стэн проверил Гейгером уровень радиации. Оказалось существенно выше фона. Итак, сомнений в содержимом прицепа не было. Но зачем «голубые каски» повезли это на базу? Стэн затруднялся найти хоть какую-то причину, но зато у него возникла догадка о причине появления радиоактивного дыма. Если ТВЭЛы оказались без охлаждения, то начали разогреваться и лопаться от избыточного давления газа внутри трубки. А если рядом оказались какие-то горючие материалы, то получается та самая картина...

Тем временем, бурый дым над авиабазой сменился грязно-белым, а потом исчез. Это значило, что пожар погасили обыкновенно: залили водой. «Если, — подумал Стэн, — там лопнул хоть один ТВЭЛ, то вода разнесла остатки «таблеток», образовала громадную радиоактивную лужу, и теперь авиабазу надо дезактивировать по полной программе. Впрочем, это уже проблемы британских коммандос, которые, наверное, уже готовятся вылетать сюда. Флаг им в руки. А у меня на руках этот долбанный Клаус»...

— Ктейе, а можно переправить моего друга в госпиталь? Где ближайший госпиталь?

— Можно, — комвзвода кивнул, — Когда сядет солнце, от нас полетит авиа-штука. Пилот возьмет твоего друга и тебя. Ты ведь уже нашел минералы, которые искал.

— Что? – переспросил Стэн.

— Минералы, — повторил Ктейе, — я видел, как ты мерил радиацию в заводи, да.

— Верно, Ктейе. Я это нашел. И ты мне помог. Я должен тебе деньги.

— Хорошо. Я тебе напишу счет, куда заплатить.

— Счет? – удивился Стэн.

— Да. Я фермер, и у нас есть коллективный фермерский эккаунт в кое-каком банке.

— Ясно. Да, конечно, мы оплатим. А куда полетит эта авиа-штука?

— На юго-восток, — лаконично ответил комвзвода.

12. Партизанская лекция о демократии.

Тихий океан. Время после полудня.

1500 км к западу от Никарагуа и 1000 км к югу от Мехико.

«Vampirella» и партизанская плавбаза.

Плавбаза выглядела, как очень большая пластиковая бочка. До половины высоты бочка была заполнена 30-литровыми пластиковыми канистрами с топливным спиртом и с пресной водой, плюс — коробка с пищевыми пакетами. Спирт немедленно был перелит в топливный бак, и «Vampirella» могла хоть сразу продолжать скольжение над волнами, но, как обещал Вулф, экипаж получил небольшой перерыв.

Это невообразимо здорово: после 10 часов пребывания в довольно маленькой кабине (с перерывом на поход в туалет типа «люк в полу и бутыль-умывальник»), нырнуть в чуть прохладные ласковые серо-синие с зеленоватым оттенком волны бескрайнего океана. А потом можно поплавать вокруг, полежать на воде, покачиваясь, как на качелях, и когда надоест, вылезти на «базу». Там, с помощью простого ручного насоса, можно принять настоящий пресный душ (надо лишь попросить кого-нибудь покачать воду). Ну, а после этого останется еще некоторое время, чтобы просто посидеть на «базе», болтая ногами в воде, и непринужденно общаясь о том – о сем.

Хигаси Рури ненадолго забыла о своих проблемах, и даже послушала занимательную историю рождения корабликов того типа, к которому относилась «Vampirella».

— Все это, — загадочным голосом произнесла Хйор, — началось в 1935-м, в Финляндии. Обычный любознательный инженер Тойво Каарио сделал санки с небольшим крылом и буксировал их за моторными аэросанями. Он составил диаграмму скорости отрыва от земли, и это первое прикладное исследование «граунд-эффекта», называемого также «эффектом экрана». Крыло, движущееся низко над твердой или жидкой поверхностью создает как бы воздушную подушку, и для полета оказывается достаточно очень малой мощности движка. Но, такая подушка из сжатого воздуха может оказаться коварной и повести себя иначе, чем обычный воздух. Например, раз – и опрокинуть летательный аппарат носом вниз. Пришлось придумывать специальную форму крыла. И это сделал германский авиаинженер Александр Липпиш. В 1963-м, он построил модель X-113, от которой происходит, в частности наша «Вампирелла». Крылья в виде равностороннего треугольника, вершиной к хвосту, где сделан Т-образный воздушный киль с широкой горизонтальной лопастью. Пропеллер — на стойке над центром тяжести. И еще фокус: концевые сегменты крыльев идут немного под углом вверх, и между ними и остальной частью крыла – поплавок. В сумме получается, как бы тримаран с закрытой кабиной и присоединенными модулями: Т-килем, стойкой с движком, и концевыми сегментами крыльев. Если ты мысленно все это отделишь, то «Вампирелла» станет неотличима от множества 26-футовых тримаранов, которые продаются через яхт-клубы. Вот почему достигается скрытность производства, транспортировки и применения.

— Скрытность я уже заметила, — согласилась японка.

— И не забудем про цену! – Вулф торжественно поднял палец к небу — экранопланы, это самая дешевая морская авиация, после дельтапланов и свифтпланов.

— Свифтплан, — пояснила Хйор, — это моторный дельтаплан с жестким V-крылом.

— ...Например, «Dagon-13», — добавил Вулф, — ночью ты увидишь эту машинку.

Японка вздохнула и пару раз шлепнула стопой по воде.

— Ночь... Скрытность... Мне кажется, что я застряла в каком-то дурацком спектакле, в котором я играю террористку.

— Это «Матрица», — ответил Вулф, — Название взято из фильма, так понятнее. Юл Фоске говорит: «Для финансовой олигархии реальность, это неблагоприятная среда обитания, поэтому, везде, где возможно, общество уводят от реальности и погружают в иллюзию «Матрицы». Юл Фоске — известный эксперт по социально-экономической экологии.

— Но, — возразила Рури, — какой смысл создавать иллюзию, что я ниндзя-террористка?

— Огромный смысл! Но, нам уже пора лететь. Если Хйор сменит меня за штурвалом на второй половине маршрута, то я расскажу подробно.

— ОК, — откликнулась Хйор, — мне тоже интересно. Но я буду педантично поправлять.

Вскоре «Vampirella» заскользила дальше на запад, а Вулф начал рассказ.

— ...Когда над акваторией Анкада — Анквилла, был сбит самолет, на котором следовал в Пуэрто-Рико очень влиятельный европейский плутократ Карстен Алтманберг, другие влиятельные плутократы потребовали от спецслужб, чтобы те немедленно разыскали и арестовали зенитчиков. Это был прогнозируемый сценарий.

— А кто сбил этот самолет? – спросила японка.

— Не важно, — Вулф махнул рукой, — спецслужбы получают приказ хозяев правительств своих стран, и им приходится это выполнять.

— «Хозяева правительств», — встряла Хйор из пилотского кресла, — это не звучит. Лучше называть их главными акционерами правительств. Или настоящими избирателями.

— Главными акционерами? – переспросила Хигаси Рури, — настоящими избирателями?

— Требуется антракт для небольшой политинформации, — констатировала исландка.

Вулф Леман кивнул и Хйор Гуд, включив автопилот и взяв с полки коробку мульти-фруктового коктейля, тоном фольклорного скальда произнесла.

— Правительства, как и предприятия, делятся на единоличные, командные, трастовые и акционерные. Единоличные или диктаторские, это когда один человек захватил власть. Командные или однопартийные, это когда то же самое сделала партия. Трастовые, это когда жители кому-то доверили администрирование. Так бывает в маленьких странах. И последнее – акционерное или демократическое. Это нечто среднее между командной и трастовой системой. Команда самых богатых и наглых субъектов захватила власть, а потом, по соглашению между собой, доверяет администрирование неким людям. Эти администраторы называются «демократически избранным правительством».

— Не понимаю, — Рури передернула плечами, — демократия, это ведь что-то другое.

— Что? – спросила Хйор.

— Ну... Власть народа. Так переводится с греческого.

— Вот как? — исландка улыбнулась, — а кто такой «народ»?

— Жители, граждане, естественно.

— Ладно. Давай разберемся. Ты гражданка Японии, верно?

— Да. Правда. сейчас я... В сложной ситуации.

— Не беспокойся, Рури, ты в нормальной ситуации. Скажи, в Японии демократия?

— Да. У нас есть выборы, по конституции.

— Ладно, выборы. Скажи: сколько у тебя было власти в Японии?

— Хйор, Я же говорю: у нас бывают выборы.

— Слушай, Рури, что ты опять про выборы? При чем тут власть?

— Но, — заметила японка, — я же могла проголосовать за того или другого кандидата.

— Ладно. А откуда появлялись тот или другой кандидат?

— Ну... Из каких-то политических партий. Я не знаю подробностей.

— А ты имеешь отношение к какой-нибудь политической партии?

— Вообще-то нет. Но... Ведь партии кого-то представляют, верно?

Хйор Гуд утвердительно кивнула.

— Конечно, они кого-то представляют. Но не тебя, и не твоих друзей.

— Ну... — Хигаси Рури задумалась, — Ну... Наверное, они представляют кого-то, кто занимается политикой... Я не знаю... Ведь политические партии как-то делаются.

— Кем делаются? Бедными, средним классом, богатыми, или очень богатыми?

— Ну... Наверное, очень богатыми. Ведь нужна реклама, пресса, хороший офис...

— О том и речь, — сказала исландка, — очень богатые люди. Акционеры правительства.

— Но, Хйор! Зачем тогда выборы?!

— Имитация выборов, — поправила исландка, — Это делается, чтобы отвлечь жителей от реальной политической деятельности. Конечно, имитация выборов, все эти дурацкие предвыборные шоу, бюллетени, счетные комиссии, стоят довольно дорого, но лучше потратить деньги на отвлекающий маневр, чем рисковать своей властью.

Возникла пауза. Вульф Леман покивал головой, а потом хлопнул в ладоши.

— Я продолжу. Спецслужбы должны были срочно найти людей, которых можно будет предъявить, как террористов-зенитчиков. И очень кстати, в акватории нашлась яхта «Фукурю-Мару». Экипаж: японские студенты, их спонсор: фирма «Takido Domo», из оффшора Науру. Появляется сценарий: молодые японские левые экстремисты мстят западному капиталу за унижение во Второй мировой войне, и за инцидент 1954-го с рыбацкой шхуной «Фукурю-Мару». Помогает экстремистам оффшорная фирма. Она неблагонадежная по определению. Сценарий был бы прекрасно разыгран, но в самый ответственный момент случился ракетный обстрел Сен-Барт «острова миллионеров».

Японка отчаянно завертела головой.

— Я не понимаю! Что значит «сценарий», и кому был нужен этот ракетный обстрел?

— Это сейчас к делу не относится, — Вулф небрежно махнул ладонью, — важен сам факт бомбардировки отелей на Сен-Барт, при которой погибло значительное число людей, связанных с финансовой олигархией по деловой, дружеской или семейной линии. Тут спецслужбам стало совсем не до шуток. Им пришлось срочно вешать это на крупное международное террористическое формирование, но такое формирование следовало сначала придумать, или точнее, синтезировать его в «Матрице» из нескольких ранее придуманных формирований меньшего масштаба.

— ...Уточняю, — вмешалась Хйор, — в этом синтезе можно было использовать только те формирования, которые на данный момент активны в информационном поле.

— Не только, — возразил Вулф, — ведь «Японская красная армия» была взята из архива.

— Да, — исландка кивнула, — но японскую тему уже разархивировали для объяснений о гибели Карстена Алтманберга. Казалось бы, японскую карту можно было разыграть, используя «Аум Синрике» — «Алеф», активную с 1995-го года, но этому фантому не приписали ни одного теракта, кроме той газовой атаки в Токийском метро в 1995-м. Слабый фантом. Поэтому, активация японской темы потребовала именно «Японской красной армии», которая хороша тем, что к ней можно прицепить красную Северную Корею — один из лучших брэндов, работающий с 1951-го года. Джун Тэ-О, директор науруанской фирмы «Takido Domo» — этнический кореец, выходец из Японии, затем натурализованный в Науру. Вот так получился высококачественный фантом.

Вулф Леман задумчиво потер пальцем только что выбритый гладкий подбородок.

— Да. Похоже, ты права. Без «Японской красной армии» было не подтянуть Северную Корею, а ее надо было подтянуть, ведь только через нее получается фантомный мост в аятоллистский Иран, а оттуда к Аль-Кайде и вообще к исламистам. А исламисты здесь необходимы: они постоянно кого-то взрывают, вполне реально, у них религия такая, и значит, они будут поддерживать активность фантома, причем спонтанно и бесплатно.

— Вот-вот, — Хйор, кивнула, — и ты зря не сказал про японских ниндзя. Это тоже брэнд.

— Но это сплошная чушь! – воскликнула Хигаси Рури, — Только идиот в это поверит!

— Идиоты, — педантично поправила Хйор, — Две трети населения «Первого мира», это в настоящее время, идиоты. Они не знают, почему меняются времена года, как работает магнитный компас, с чем связаны разные фазы Луны, и где находится Тихий океан. В мировой прессе эти две трети называются «абсолютным большинством электората».

— Дело не в том, — уточнил Вулф, — что они этого не знают. У нас на островах Буга-Бука многие в деревнях тоже не знают. Не так давно, у нас не было ни школ, ни каких-либо источников инфо, кроме разговоров на маркете. Но, в «первом мире» не знать о таких вещах может только тот, кто вообще никогда не задумывается на эту тему. Их в школе отучили задумываться над чем-либо, кроме карьеры, кредитной репутации, семейного статуса и соответствия модным паттернам из TV-сериалов. Какая, на хрен, Луна? Еще полвека, и средний житель США или ЕС вообще не будет знать, что такое Луна.

— Это как? – удивилась японка.

— А вот так. Ты ему покажешь в небо, и спросишь: «Что это за серебристый диск?». Он моргнет три раза и скажет: «О, черт! Там действительно какой-то диск! Наверное, там летающая тарелка! О, черт! Я смотрел про них передачу по TV. О, черт, черт, черт!».


Параллельные события.

Юго-Западный Сенегал (Казаманс), и полет на юго-восток.

На грунтовой ВПП стоял летательный аппарат, который нетрудно было не узнать.

«ТТХ самолета, построенного, волзможно, с нарушением режим демилитаризации.

«Emo-X-racer», спортивный (гоночный) самолет конфигурации «утка» (canard).

Габариты длина/размах крыльев: 4/7 метров», — сразу же вспомнил Стэн тот фрагмент рапорта по авиации Агренды, который Клаус показывал во время встречи на Тортуге.

— Очень быстрый самолет, — сообщил Ктейе, — Камрад Дю на нем отвезет вас на юг. Да.

— Камрад Дю, это я, — пояснил человек в шлеме и широких очках, сидящий в пилотском кресле, — загружайтесь вместе с вашим другом, док Зауэр. Заднее резервное сидение тут достаточно широкое. Вы вполне поместитесь, и даже сможете пристегнуться.

— Попробуем, — бодро ответил Стэн, и поволок бесчувственное тело Клауса к самолету.

— Помогите ему, — лаконично приказал Ктейе, обращаясь к четверым своим бойцам.

Стэну оставалось занять место на резервном сидении, и поймать напарника, которого дюжие парни буквально забросили в кабину.

— Удачи тебе... Геолог, — не без иронии попрощался Ктейе.

— И тебе удачи... Фермер, — ответил Стэн.

Эллиптический обтекаемый фонарь кабины беззвучно закрылся. Движок взревел, или точнее, тонко завизжал. Перегрузка слегка придавила к спинке сидения. Неяркие огни, отмечавшие ВПП, резко провалились вниз.

— Нормально? – поинтересовался камрад Дю.

— Порядок, — подтвердил Стэн, аккуратно придерживая Клауса за голову, чтобы тот не сломал себе шею при каком-нибудь резком маневре, — а куда мы летим?

— На юго-восток. Будем на месте через 5 часов с минутами.

— Гм. Извините, а на месте, это где?

— На месте, это в Намиб-Овамбо.

— Гм, — Стэн, прикинул в уме, — это требует средней скорости тысяча километров в час.

— В среднем 950, — поправил камрад Дю, — мы выйдем на скорость 970 км в час через 10 минут, когда поднимемся на 15 км, где плотность и сопротивление воздуха достаточно низкая и нам хватит тяги движка. Кстати, я майор Дюк Лесли. Вы, видимо, читали мое досье, как и я — ваше. Нам есть, что сказать друг другу, верно?

Стэн тяжело вздохнул. Ему не нравились такие разговоры «через линию фронта»...

— Что именно сказать, майор Лесли?

— Например, что-нибудь о гуманизме, — предложил агрендец.

— Бросьте это, — Стэн махнул рукой, – мы же взрослые люди.

— Тогда о борьбе с международным терроризмом. Этот «Emo-X-racer», собран у нас на микро-фабрике. Массовый дешевый трансзвуковой самолет, близкий по параметрам к современным боевым машинам, открывает новую интересную страницу в истории...

— Но, — перебил Стэн, — это не боевая машина, а пластиковая игрушка для взрослых.

— Не буду спорить, док Зауэр. Но вы, наверное, потом пошлете официальный рапорт о сегодняшнем полете, с фотографиями данной машины и с указанием ее параметров в смысле скорости и дальности. Дальность 5000 км, это неплохое достижение, верно?

— Верно. Но потенциал такой машины в воздушном бою почти нулевой.

— А я и здесь не буду спорить. Все равно, ответ на этот вопрос не в вашей и не в моей компетенции, а в компетенции референтуры Совбеза и Контрольного Совета ООН.

— Вот, дерьмо... — проворчал Стэн.

Майор Лесли поднял левую руку и помахал рядом со своим ухом.

— Кстати док Зауэр, я узнал, что случилось с вашим напарником, и прочел статью про тетродотоксин, яд иглобрюха. Вы знаете, человек, пораженный этим ядом, не может двигаться и выглядит как не совсем живой, но при этом, часто находится в сознании, понимает, что с ним происходит, и слышит, что говорят окружающие.

— Вот как? А я думал, это сказки из серии триллеров о зомби.

— Нет, док Зауэр, это не сказки... Эй, Клаус, я знаю, что вы не можете мне ответить, но сейчас вам надо приободриться. Все худшее позади. Вы считаете нас террористами и, видимо, такова ваша обязанность. Но, мы считаем себя солдатами и соблюдаем общие принципы гуманности на войне. Поэтому, мы передадим вас и доктора Зауэра в руки нейтральной стороны, частично-признанного правительства Намиб-Овамбо, где вам обеспечат дружественное обращение и медицинскую помощь. Все ОК, Клаус!


Тихий океан. Вечер.

Атолл Клиппертон (номинально – французский, фактически — ничей).

Атолл Клиппертон представляет собой плоское и довольно узкое (200 – 400 метров в ширину) сплошное коралловое кольцо, окружающее лагуну диаметром 4 километра. Источников пресной воды – нет, рыбы в лагуне нет (лагуна не сообщается с морем и содержит серную кислоту из глубинного гейзера). Флора тут представлена некоторым количеством пальм (которые тут пытались разводить, но бросили более ста лет назад). Населения нет. На месте бывшего поселка неудачливых пальмовых фермеров — руины секретной станции слежения Минобороны США (брошенной в конце XX века). Самая высокая точка – 30 метров, на вершине есть шток с остатками французского флага

На планете, наверное, не наберется и двух десятков мест, которые в такой же степени никому не интересны, как этот маленький атолл, в 1300 км к юго-западу от побережья Мексики, в 2400 км к северо-западу от Галапагосов, и почти в 5000 км к востоку — юго-востоку от Восточного Кирибати и Гавайев. Власти Франции держатся за эту точку в надежде на будущие выгоды от 200-мильной экономической зоны... Но мексиканские рыбаки, вопреки основам международного права, ловят там тунца просто так, не платя Парижу ни цента, даже если используют Клиппертон, для стоянки мини-траулеров.

Но, в этот вечер на рейде у юго-западного берега Клиппертона (напротив брошенной пальмовой плантации и радарной станции) стояли корабли другого типа. Издалека их можно было принять за стофутовые пиратские галеоны XVI века. Правда у обоих этих галеонов обводы корпусов были слегка угловатые, а мачты слишком тонкие, явно не деревянные, а дюралевые... В общем, наблюдались отличия. И флаги были какие-то легкомысленные: на флаге одного галеона – цветок подсолнуха, на флаге другого – стилизованный древовидный кактус. Кроме того, рядом с галеонами стояло совсем небольшое 26-футовое судно, напоминающее гибрид катера и самолета.

Бронзово-красное солнце погружалось за линию горизонта со стороны Кирибати, и на берегу, в сгущающихся сумерках, вся ярче проступали три горящих условных костра, вокруг которых образовались три компании условных пиратов: две — побольше, одна – поменьше. Костры были условными, поскольку горел топливный спирт, а не дерево. Пираты тоже были условными. Одна из больших компаний (десяток людей) отчасти отвечала представлениям о пиратах (крепкие парни смешанного американо-испанского типа, одетые в стиле гаучо) – правда, вооружены они были модерновыми бельгийскими армейскими автоматами «FN-2000». Другая компания той же численности вообще не вписывалась в стиль. Часть этих парней относились к меланезийской расе, а часть — к германской, но экипированы были одинаково: тропический камуфляж, и пистолет-пулеметы «Uzi». Наблюдатель знающий военную систематику, установил бы что, это полувзвод коммандос автономии Буга-Бука (Северные Соломоновы острова).

Третья компания (поменьше) была самой пестрой, и состояла из восьми человек:

Один — чернокожий лейтенант буга-букских коммандос.

Трое — экипаж экраноплана «Vampirella».

Двое — метис-мексиканец и девушка черной карибской расы, в которых нетрудно было узнать партизанского капо Жоа Рулета и офицера Саманту из полиции Агренды.

Еще двое – молодые мужчины, колумбийцы. Их звали дон Пако Гомес и дон Аугусто Валедо, и стоявшие на рейде «галеоны» принадлежали им. Титул «дон» к именам этих молодых мужчин применялся не с полным основанием, ведь они являлись не главами кокаиновых кланов Гомес и Валедо, а лишь старшими племянниками глав.

Несколько дней назад имело место историческое для этих двух кланов (и вообще для колумбийской кокаиновой индустрии) событие: Гомес и Валедо породнились путем женитьбы младшего сына главы Гомес и младшей дочери главы Валедо. Чем-то было похоже на примирение Монтекки и Капулетти в финале «Ромео и Джульетты», но, в голливудском стиле «Happy end». Теперь (после торжественной части, отмеченной на одном из специально арендованных островов в архипелаге Галапагос), молодоженов предоставили самим себе, а менеджерам кланов предстояло обсудить перспективы совместного бизнеса. Прекращение вендетты между Гомес и Валедо означало, что на сэкономленные средства можно осваивать новые перспективные рынки, тем более, что наступил очередной период мировой политической нестабильности: золотой сезон для наркотрафика. Вот это сейчас и обсуждалось с новыми перспективными партнерами.

Дон Пако Гомес был невысок ростом и плотно сложен и. как это свойственно людям с таким сложением, легко увлекался различными новыми идеями. Его новый родич Дон Аугусто Валедо, наоборот, был худощавым, высоким и довольно педантичным. После нескольких тостов «за мир, любовь и дружбу», Аугусто встал из-за стола и подошел к летательнопму аппарату, напоминающему дельтаплан необычно-крупного размера, с жестким V-образным крылом на стойке над закрытой моторизованной гондолой.

— Значит, Вулф, ты говоришь: эта штука летает полтораста узлов с грузом полтонны, топливо – любой спирт, пилот не нужен, и запас хода три тысячи морских миль?

— Спирт не любой, — уточнил Леман, — есть пределы по качеству. А остальное – верно.

— А можно проверить прямо сейчас? – спросил Пако Гомес, который вообще любил проверять все сразу. Такая нетерпеливая натура.

— Нет проблем, — сказал буга-букский капитан, — что отправляем и куда?

— Эй, Аугусто! – Пако похлопал нового родича по плечу, – давай отправим две бочки кашасы твоим парням, на остров Сокорро? Наша деревенская кашаса всяко получше тамошней текилы из супермаркета, где дьявол знает, что льют в бутылки!

— До острова Сокорро отсюда всего пятьсот миль на север, — заметил Аугусто.

— А мы, — сказал Пако, — посмотрим, сколько спирта в баке в начале, и сколько в конце.

— Это мысль, — согласился Аугусто, после некоторого размышления.

Вулф Леман кивнул, соглашаясь на такой экспромт – тест, а затем повернулся к буга-букскому лейтенанту.

— Кстати, о грузах. Кроо, вы привезли новые рейсеры?

— Да, а как же! Вот они! – лейтенант показал ладонью на два 10-футовых контейнера.

— Уф... — Леман выпятил губы и похлопал себя ладонями по щекам, — Вроде я не сплю. Очевидное – невероятное. Рейсеры точно там, а?

— Точно, шеф, — весело ответил лейтенант, — я вот этими руками укладывал.

— Что там такое? – заинтересовался Пако Гомес.

— Новый клон нашего типового рейсера – раптора «Emo», — ответил Леман.

— Я видел ваши рапторы, – сказал колумбиец, — они 4x7 метров. А этот клон?

— Такой же. Просто, он легко разбирается и собирается в полевых условиях.

— Вариант, ориентированный на диверсии, — добавила Хйор Гуд.

— О-о! – произнес Пако и энергично потер ладони, как будто умывал руки.

Загрузка...