Высшее образование по-демонически

Глава 4. Сказка про сингулярность

Жили-были профессор Дедушка и профессор Бабушка. Жили себе, поживали, теории и формулы разрабатывали и применяли. И вот как-то в один обычный день (у ученых других дней не бывает) дедушке захотелось отведать умного хлеба. Где взять? Долго думал профессор Дедушка и, наконец, говорит:

— Профессор Бабушка, а не сделать ли нам наукобулку?

— Окстись, старый! Это же будет противоречить всем законам физики и кулинарии! — возопила профессор Бабушка и замахала на него руками.

— Ничего подобного! Я как раз закончил свои подсчеты, то есть рецепт приготовления, — Дедушка победно повертел перед ее носом компьютерной распечаткой.

— Уважаемый, — воскликнула профессор Бабушка, — тогда чего же мы ждем?

Ученые развернули рулон с цифрами на столе и склонили над ним головы.

— Так, так, так, — бормотал профессор Дедушка, — Нам надо достать необходимые материалы для этого, а именно, — он достал клочок бумаги и стал выписывать на него ингредиенты, — темную материю, желательно побольше, вечно она куда-то испаряется, источник квантового поля для разрыхления, звездную пыль, чтоб посолить, гравитации три пригоршни, чтоб притянуть частицы друг к другу и полкило магмы, чтоб тесто было пышным.

Профессор Бабушка просчитала что-то сначала в уме, проверив затем на пальцах, и нахмурила брови:

— А сластить-то я чем должна? А?

Она грозно посмотрела на профессора Дедушку, уперев руки в бока, и тому стало очень стыдно. Он с досадой хлопнул себя по лбу:

— Как я мог забыть? Как я мог? Что же теперь делать?

— Хорошо, что у тебя есть я, — погладила его по голове профессор Бабушка, — Возьмем четверть парсека солнечного ветра, он прекрасно впишется в расчеты.

— Замечательно, — сразу приободрился профессор Дедушка, — Осталось все перемешать в молекулярном трансформаторе и добавить муки.

— О нет…! — опечалилась профессор Бабушка, — Мука-то у нас закончилась семь дней назад….

— Это же отлично! — вскричал профессор Дедушка, безгранично удивив профессора Бабушку, — Значит, мы сможем испытать мое новое изобретение. Я назвал его «Сингулятор». Он перенесет меня на семь дней назад, и я возьму у нас муку, пока она еще там будет.

— О, это как раз и объясняет, почему семь дней назад у нас кончилась мука, — поняла профессор Бабушка, — Это же ты ее и забрал!

— Гхм…. Межвременной континиум, который я создал…, - забормотал в раздумье профессор Дедушка, — Ну, что ж уже ничего не изменить….

И вот он вернулся в прошлое, чтобы забрать муку. А профессор Бабушка сбегала во двор и зачерпнула из скважины магмы, потом слетала за пределы Солнечной системы, чтобы разжиться темной материей и отловить пару десяткой квантов для создания квантового поля. Самая лучшая звездная пыль водилась только в районе Сириуса, и звездный ветер чуть не порвал ее сачок для ловли бабочек, который профессор Бабушка заботливо берегла как бесценную реликвию с самого своего детства. Пришлось повозиться с гравитацией, которая никак не хотела заталкиваться в банку, но, в конце концов, все ингредиенты были собраны и ученые отправились в лабораторию, где и начали процесс создания наукобулки.

Тщательно сверяясь с рецептом, они загрузили все необходимое в молекулярный трансформатор, добавили муку, взболтали, перемешали, утрясли, еще раз перемешали, но уже в обратном направлении, скатали, раскатали, сформировали идеально круглую сферу и поставили получившийся колобок выпекаться в русскую печь, без которой процесс создания наукобулки был бы совершенно невозможен.

После этого оба профессора поспешили к своим коллегам, чтобы похвастаться, пардон, поделиться своим открытием, а наукобулк остался остывать в лаборатории на окошке. От радости профессор Дедушка забыл, что не выключил «Сингулятор», который все еще продолжал изменять реальность.

«Где я? Что со мной? — подумал Наукобулк, — Как я сюда попал?… Ладно, это не важно. Надо найти выход».

И с этими мыслями Наукобулк покинул лабораторию. Он счел, что лес — наиболее безопасное для него на данный момент место. По пути туда в его голове возникали отрывочные бессвязные воспоминания, на основе которых Наукобулк пришел к определенным выводам.

«Вероятно, — думал он, — мое оживление — это действие некоего поля, которое возникло в результате разлома реальности, явившимся следствием сингулярности».

Но его размышления были прерваны самым неожиданным образом: на опушке ему попался заяц, яростно копавший корешок с целью употребления его в пищу. Наукобулк хотел отмахнуться от косого, но не смог сделать этого по двум причинам: отсутствием махательных конечностей и начавшимся разговором со стороны зайца.

— Привет, — весело сказал заяц, подергивая хвостиком.

— Здравствуй, — ответил Наукобулк.

«Вероятнее всего, — подумал он, — разговорчивость зайца является результатом действия сингулярности. Было бы интересно и познавательно с точки зрения науки измерить протяженность создавшегося поля».

— Ты вкусно пахнешь, — косой пошевелил носом, втягивая запах, — Я тебя съем.

— Еще чего! — возмутился Наукобулк, — Я не собираюсь проводить остатки своей жизни в желудке такого глупого и низкого в развитии существа, как ты! А ну пошел вон, пока я тебя на атомы не разобрал!

Угрозы возымели действие, и заяц бросился наутек со всех лап, дав, таким образом, Наукобулку продолжить свой путь и дальнейшие размышления об очередном феномене. Но стоило ему прокатиться полкилометра, как из кустов на него вывалился ошарашенный медведь. Косолапый был так потрясен тем, что с ним начали говорить белки, что даже не заметил Наукобулка и протопал мимо, что-то озадаченно бормоча себе под нос.

«Пронесло!» — облегченно выдохнул Наукобулк, но, как оказалось, эти выводы были несколько поспешными: из-за дерева на него тут же выскочил волк.

«Ну, ё мое!» — расстроился Наукобулк и замер, стараясь притвориться пеньком или елочкой.

— А? Что? Почему? Кто? Еда? — заполошно заметался серый, втягивая влажным носом воздух в поисках источника запаха.

«Ой, мамочки, тяжко-то как, — печально подумал Наукобулк, — Этот-то совсем туп. Другого выхода нет — задавим его интеллектом».

— С точки зрения банальной эрудиции, — бойко зачастил он, — каждый локальный индивидуум стремится мистифицировать отвлеченно, но мы не должны пренебрегать тенденциями парадоксальной иллюзии, а так же мотивировать критерии абстрактного субъективизма.

«Откуда я это знаю? — удивленно думал Наукобулк, наблюдая, как у волка разъехались глаза и он впал в ступор, — Данная реакция относится к области медицины, занимающейся отклонениями в развитии головного мозга, и меня не касается». Сделав столь логический вывод, Наукобулк покатился дальше.

Катился он, катился и выкатился на поляну, находящуюся в центре леса. Как вы уже могли догадаться, там его встретила лиса.

«Издевательство! Определенно, — с досадой подумал Наукобулк, — Совершенно негде поразмышлять».

— Фу, какая лохматая! — скривился он.

— Зато умная — страсть, — обиженно махнула лиса пушистым хвостом, — В отличие от некоторых, — она презрительно оглядела Наукобулка, — совершенно круглых, я знаю дифференциальные уравнения и что такое знак бесконечности, — она сделала небрежный взмах лапкой, — Там, на полянке, студенты отдыхали. Сплошь умные разговоры, — рыжая мечтательно закатила глаза и вздохнула, — жаль бутербродов не оставили. А ты песенку петь будешь? Или так просто поболтаем?

«Нахваталась по верхушкам, а мнит из себя профессоршу, — проворчал про себя Наукобулк, — Светило лесной науки».

Но не успел он так подумать, как мысли кончились, по причине отсутствия мозгов у обычного хлеба. Лиса, не дождавшись традиционной песенки, воровато оглянулась по стонам, схватила колобок и убежала….

— Вот старый дуралей, — говорил себе профессор Дедушка, выключая «Сингулятор», — совсем забыл про него…. профессор Бабушка, а где, кстати, Наукобулка?

Кто знает, возможно, именно так все и было….