Выход за пределы

16

Двумя километрами ниже поверхности Дженизии раскинулся загадочный мир сообщающихся пещер и коридоров, пустот, перекрытых серебряными куполами и вымощенных хрусталем, высоких колонн, которые поднимались в произвольном направлении, и осыпанных звездной пылью полов.

Но пятью километрами ниже поверхности все становилось еще загадочней. Еще непостижимей.

Больше не было нужды идти или карабкаться с этажа на этаж, с места на место. Полотнища текучего света вспыхивали вертикально или горизонтально, или изгибались, уходя вдаль длинными розово-красными арками и коридорами неизвестного назначения. Каллик, тронув коготком один из рубиновых потоков света, сказала, что ощущает движущуюся силу и сопротивление нажиму. Когда она осмелилась сесть на одно из полотнищ, ее быстро и плавно пронесло на несколько сот ярдов, прежде чем ей удалось слезть. Она вернулась, взволнованно щебеча… и тут же снова уселась прокатиться. После ее третьей попытки все решили воспользоваться световой дорожкой вместо того, чтобы идти пешком.

Привычные законы сопротивления материалов внутри Дженизии тоже как будто не действовали. Полупрозрачные ткани, тонкие и нежные, как крыло бабочки, выдерживали, не прогибаясь ни на миллиметр, Атвар Ххсиал, а четырехдюймовые металлические пластины сплющивались, как желе, под легоньким Жжмерлией. В одном зале пол состоял из семигранных плиток особой формы, которая создавала непериодичный и неповторяющийся узор. В другом зале плетеные полотенца из гексагональных нитей спускались с потолка в глубокие стоячие воды и продолжались под их гладью, странно искажаясь, так, что глаз отказывался следовать за ними дальше.

— По крайней мере эту воду можно пить, — сказал Луис Ненда. Он склонился, сложа руки ковшиком, над одной из луж. После нескольких секунд шумного глотания он выпрямился. — Какого цвета, по-вашему, эта вещь? — Он указал на предмет, похожий на круглый чеканный щит, висевший в сорока ярдах от них.

— Желтого. — Ребка тоже остановился попить.

— Хорошо. А теперь гляньте на него как бы искоса, только периферийным зрением.

— Синий.

— Вот и я говорю. Вы ведь не влияете на предмет, когда смотрите на него. Ваши глаза вбирают фотоны, а не стреляют ими.

— Я это знаю, но Каллик вечно повторяет, что, согласно квантовой теории, наблюдатель влияет на наблюдаемую систему.

— Но это же другое дело… это на уровне атомов и электронов.

— Может быть. — Луис Ненда отвел взгляд от щита, потом так же быстро перевел его обратно. — Но я все равно сначала вижу голубое, а потом желтое. Я полагаю, что это невозможно, но щиту этого не объяснили. Если бы я знал, как эта штука работает, я бы заломил бешеную цену в галерее «Услада глаз» на Скордато. — Он снова наклонился над прудиком и наполнил фляжку. — Хотелось бы иметь к этой воде что-нибудь еще.

После того, как проблема с водой благополучно разрешилась, мысли людей все больше и больше обращались к пище. Каллик это не волновало — хайменопты могут замедлить свой обмен веществ и прожить пять месяцев без пищи и воды. Жжмерлия и Атвар Ххсиал продержатся не меньше месяца.

— Остаемся мы с тобой, — сказал Ненда Хансу Ребке. — Хватит глазеть по сторонам, надо искать выход. Ты у нас главный. Командуй. Так можно бродить вечно.

Эта мысль преследовала Ребку последние четыре часа, с того момента, когда они наконец потеряли из виду зардалу.

— Я знаю, что мы должны сделать, но не знаю как, — ответил он и обвел рукой зал. — Если мы собираемся выбраться отсюда, нам нужен атлас дорог этого места, то есть нам необходимо понять, кто его построил. В одном я точно уверен — это не зардалу. Все совершенно не похоже на здания наверху.

— Я не знаю, кто это построил и с какой целью, — до сих пор Жжмерлия лишь наблюдал и слушал с отрешенным видом. — Кроме того, мы имеем дело с сооружением планетарных масштабов: объем этих залов — миллионы кубических километров. Но у меня созрел план, который приведет к встрече с существами, контролирующими и сохраняющими этот регион.

Ханс Ребка и Луис Ненда уставились на него. Ни один из них еще не привык к перемене, произошедшей с Жжмерлией.

— По-моему, ты только что сказал, что не знаешь, как их найти, — проворчал Ненда.

— Верно. Однако должны быть способы вынудить кураторов подземелий Дженизии прийти к нам.

Лотфианин шагнул к двум дискам, похожим на гигантские шестерни, которые вращались на длинных темных призмах. Он поднял один из треугольных валиков и сунул его в узкую щель между дисками. Стены зала задрожали. Раздался отдаленный визг разрываемого сверхпрочного материала, и диски рывком остановились.

— Разрушения, — продолжал Жжмерлия. — Необратимые разрушения. Возможно, многие компоненты этого оборудования самовосстанавливаются, но при огромных масштабах разрушений потребуется вмешательство внешней ремонтной службы. Здесь должны быть и система оповещения, и ремонтные механизмы. Отойдите. — Он приблизился к реке жидкого света и толкнул поддерживающую плиту, чтобы получилась запруда.

Полетели искры. Река взвизгнула, и свет расплескался, как расплавленное золото. Десятки машин в разных концах зала начали дымиться и светиться ярко-красным.

— Очень хорошо, — Жжмерлия обернулся к остальным. — Я предлагаю, чтобы вы или помогали… или отошли и не мешали.

Луис Ненда присоединился к нему со вкусом и сноровкой опытного вандала. Он нашел прочную металлическую палку и пошел вдоль стены, круша прозрачные грубы со светящейся жидкостью. Сверкающие потоки побежали в разные стороны. Все, чего они касались, превращалось в дымящиеся руины. У противоположной стены Жжмерлия выводил из строя вращающиеся механизмы. Каллик и Атвар Ххсиал в центре зала расправлялись с поддерживающими свод подпорками. Они отыскали наклонную, ничем не поддерживаемую платформу и навалились на нее вместе. Словно карточный домик ряды балок рухнули.

Ханс Ребка самоустранился и наблюдал за возможными опасностями. Он поражался, как энергично и дружно их маленькая группа включилась в работу. Подземные устройства Дженизии не были рассчитаны на столь грубое вмешательство. В них использовались огромные, весьма тонко уравновешенные силы. И когда эта нежная балансировка нарушилась…

— Берегись, сзади! — вскрикнул Ребка. Маховое колесо в дальнем конце комнаты, с которого сняли всю нагружу, принялось бешено крутиться. Жужжащий звук поднялся до визга, затем перешел в ультразвук и закончился страшным взрывом: колесо разлетелось вдребезги. Все попрятались, а затем снова взялись за дело.

Десять минут спустя зал превратился в развалины. Лишь кое-где еще содрогались шестеренки, да поднимались над лужами клубы пара.

— Очень хорошо, — спокойно произнес Жжмерлия. — А теперь будем ждать.

«И надеяться, что владелец не слишком разозлится на хулиганов», — подумал Ханс Ребка, но ничего не сказал. Идея Жжмерлии была дикой, но ведь ни у кого не нашлось лучшей.

Еще четверть часа слышался только треск медленно оседающих обломков. Первое доказательство того, что стратегия Жжмерлии сработала, возникло с неожиданной стороны. Потолок зала осыпался метелью маленьких серых хлопьев. И внезапно его центр начал выпучиваться в их сторону, прямо над тем местом, где они стояли. Все бросились врассыпную. Но стойки и балки остались на своих местах, а выпуклость продолжала расти. Потолок раскрылся и стал днищем серебристого шара.

Когда контуры нового явления обрисовались достаточно ясно, Ханс Ребка почувствовал облегчение, смешанное с разочарованием. Он и раньше встречал разумные создания Строителей, на Жемчужине и Ясности. Но он не ожидал встретить нечто подобное здесь, и теперь подозревал, что никакой пользы от этого не будет. Эти творения, вероятно, не хотели причинить вред людям, но следование их собственным целям, как правило, приводило именно к такому результату. Хуже всего было то, что они бездействовали или работали в одиночестве в течение миллионов лет после ухода Строителей из этого рукава. Их обязанности казались довольно странными, «заржавевшими», слишком чуждыми… И тем, и другим, и третьим вместе. Общение с ними шло методом проб и ошибок, и у Ханса Ребки создавалось впечатление, что лично он ошибался чаще, чем попадал в цель. Но лучше дьявол, которого знаешь, чем…

— Мы заблудились и нуждаемся в помощи. Наш отряд прибыл сюда издалека. — Как только это существо показалось целиком, Ребка принялся описывать их приключения. Пока он говорил, предмет перед ними начал свое привычное превращение из дрожащего ртутного шара в искаженный эллипсоид. Сверху выросла серебряная бахрома и раскрылась в обычный пятилепестковый цветок. Пятиугольные диски выдвинулись перед шаром, а длинный тонкий хвост свесился вниз. Головка цветка повернулась прямо к Ребке.

Он продолжал говорить, подозревая, что его слова пока еще не обрели смысл. Прежде чем начнется общение, должна проснуться лингвистическая система этого создания и на основе анализа определенного объема произнесенного освоить человеческую речь.

Ребка говорил еще несколько минут, затем замолчал. Этого вполне должно хватить. Наступило томительное ожидание. Наконец раздалось тихое шипение, сопровождаемое чем-то вроде вулканической отрыжки.

— Закипает! — проговорил Луис Ненда. Его руки и грудь покрылись маленькими волдырями от обрызгавшей его едкой жидкости, но он не обращал на них внимания. — Только очень медленно. Может, дать ему дозу слабительного…

— Ему нужно время для лингвистического анализа, — прервал его Ханс Ребка. — Когда он освоит человеческий язык, можешь говорить что угодно.

— … заблудились… нуждаемся в помощи, — голос звучал так, словно кто-то разговаривал через трубку, наполненную водой, — … прибыли… прибыли из… издалека…

Дрожащая поверхность продолжала возбужденно трепетать, а лепестки оглядывали дымящиеся развалины.

— Заблудились, но сейчас… здесь. Здесь с этими злобными варварами, учинившими такой… такой погром.

— Вот теперь мы влипли, — сказал Ненда феромонами, но так слабо, что уловить это смогла только Атвар Ххсиал. — Пора сменить пластинку. — И он громко обратился к созданию: — Кто ты такой и как тебя зовут?

Дрожание прекратилось. Лепестки повернулись в сторону Ненды.

— Имя?.. имя… у меня нет имени. Мне не надо имени. Я — Хранитель Мира.

— Этого мира? — спросил Ненда.

— Единственного значимого мира. Этого мира, будущего дома моих создателей.

— Строителей? — Ребка подумал, что существо сердится. Точнее, раздражено. Требовалось отвлечь его от картины разрушения. — Строители были вашими создателями?

— У моих творцов нет имени. Они сделали меня, так же как и этот мир. И моя обязанность — приспособить его к их нуждам и сохранить до их возвращения. Что я и делал с момента их ухода. — Голова снова обвела все вокруг. — Но теперь, урон здесь так…

— … невелик, — произнес Ребка. — Это все можно восстановить. Но перед работой нас необходимо накормить.

— Органические вещества?

— Особые органические вещества. Пища.

— Но здесь нет органики. Возможно, на поверхности…

— Это было бы идеально. Вы можете это устроить?

— Не знаю. Следуйте за мной.

Серебряное тело повернулось и заскользило прочь из зала.

— Что ты об этом думаешь? — тихо спросил Ненда у Ханса Ребки, когда они двинулись следом за существом. — Будущий дом Строителей… Здесь? Чушь.

— Знаю. Дари Лэнг говорит, что Строители были обитателями открытого космоса или газовых гигантов. Это место ни то и ни другое. Но я верю в одно: Хранитель Мира, или как он там себя называет, трудился миллионы лет, готовя это место. Он действительно думает, что Строители появятся… точно так же Тот-Кто-Ждет верит, что Строители выберут Тектон и Жемчужину, а Посредник уверен, что они предпочтут Ясность. По-моему, они коллективно спятили, и ни один из них не знает, чего хотят Строители. — Он помолчал. — Ого! От нас что, ожидается попытка проделать это?

Существо достигло одного из широких туннелей, заполненного льющимся золотым светом. Хранитель Мира подплыл к нему и перескочил через порог. Раздался низкий жужжащий звук, и он с огромной скоростью унесся по изогнутому туннелю, исчезнув вдали.

— Торопитесь! — крикнул Ребка. — Иначе мы его потеряем.

Каллик и Жжмерлия уже прыгали, Атвар Ххсиал и Ненда последовали за ними.

Ханс Ребка нырнул вперед и упал ничком на податливую золотую поверхность. В какое-то мгновение он подумал, что соскользнет на противоположную сторону, но тело словно прилипло, и его потащило вперед.

Спокойной эту езду назвать было нельзя. Неведомые силы подхлестывали Ребку все быстрее и быстрее, пока залы и комнаты не слились в сплошную полосу. Километры прямого коридора исчезали в мгновение ока. Затем дорожка изогнулась вверх, и кровь отхлынула от его головы, так что он почувствовал головокружение. Все его тело растягивало, как на дыбе, с силой во много раз превышающей гравитационную. Если его сбросит с этого светового транспортера, или он налетит на преграду…

Лента исчезла. Ханс Ребка внезапно стал свободно падать в темноте. Он ахнул и пролетел несколько метров, пока его не подхватило силовое поле, которое замедлило падение, словно теплая патока.

Он мягко опустился на четвереньки в зале, по сравнению с которым все виденное до сих пор на Дженизии, казалось карликовым. Сияющий потолок терялся в вышине, от стены до стены, надо полагать, не менее часа ходьбы. А яркая серебряная горошинка, устремившаяся к центру зала, по всей видимости, была Хранителем Мира.

Четыре точки, чуть больше мухи, двигались между Ребкой и созданием Строителей.

Он встал и поспешил за ними. С тех пор, как они проникли в Свертку Торвила, Джулиан Грэйвз — организатор и руководитель экспедиции — стал пассивным наблюдателем, а когда эмбриоскаф заставили сесть, Жжмерлия, словно компенсируя апатичного Джулиана Грэйвза, внезапно превратился из ведомого в ведущего.

Даже законы природы в Свертке действовали по-другому. Кто знает, что может случиться в области многосвязного пространства-времени, дробного континуума и макроскопических квантовых эффектов? Он вспомнил о Дари и понадеялся, что с ней все в порядке. Если б только группе «Эребуса» хватило здравого смысла спокойно сидеть и ждать, а не рваться через сингулярности в безрассудной попытке прийти на помощь…

Хорошо хоть Атвар Ххсиал и Луис Ненда пока еще были предсказуемы. Когда Ребка приблизился к ним, они совершенно невозмутимо изучали окружающую обстановку. Судя по их позам, они вели феромонный разговор.

— Не договориться ли нам между собой до того, как мы снова начнем общаться с этим созданием? Если мы, конечно, уже не опоздали. — Ребка показал вперед, где Жжмерлия и Каллик настигали Хранителя Мира. — Эти двое долго были вашими рабами. Не могли бы вы придержать их, пока мы не выйдем отсюда?

— Думаете, я не хочу! — прорычал Ненда. Такую искреннюю досаду мог изобразить только гениальный актер. — Мы с Ат только что говорили, что вы с Грэйвзом наделали дедов. Взяли двух прекрасных рабов и заморочили им голову всякой чепухой о свободе, правах и привилегиях. Всем, о чем ни тот, ни другой и слышать раньше не хотели. А теперь? Безнадежно испорчены. С Каллик еще терпимо, но Ат говорит, что Жжмерлии она не может даже слова сказать. Он расхаживает повсюду как хозяин. Полюбуйся-ка на него! Интересно, о чем эта парочка сейчас воркует?

Лотфианин скорчился около создания Строителей. Каллик внезапно повернулась и со всех ног помчалась назад.

— Хозяин Ненда! — выдохнула хайменоптка, затормозив перед карелланцем. — По-моему, хорошо бы вам с Атвар Ххсиал поспешить. Жжмерлия ведет переговоры с Хранителем Мира. И его поведение я не могу назвать вполне разумным.

— Видишь?! — произнес Луис Ненда, сверкнув глазами, и тут же обеспокоенно добавил: — Поспешим.

— Все очень просто, — начал Жжмерлия. Он заторопился им навстречу, оставив позади Хранителя Мира. — Зардалу имеют доступ ко всем уголкам Дженизии, на суше и на море, так как они возникли, став потом разумными. Но им запрещен вход в недра планеты. Представляете, Хранитель не знал об их экспансии по рукаву и последующем изгнании отовсюду, пока я не рассказал. Хранитель Мира может доставить нас в то место на поверхности, которое мы выберем. Но очевидно, мы рискуем попасть в рабство или вообще погибнуть.

— Однако это не единственный вариант. Здесь, внутри планеты, существует станция транспортной сети Строителей. Если ехать на световых транспортерах, туда можно добраться в течение часа. Хранитель Мира заявляет, что меньше чем за день мы можем попасть в любой район Альянса, или Кекропийской Федерации, или Сообщества Зардалу. — Он понизил голос, хотя вряд ли его было слышно через дальше нескольких футов. — Я считаю, что нам надо воспользоваться этой возможностью, пока Хранитель Мира не передумал. В его рассуждениях чувствуется что-то безумное. После погрома, который мы учинили в зале, он хочет поскорее от нас избавиться и, несомненно, зашлет нас к черту на кулички, хотим мы того или нет… но с глаз долой. Так что давайте полетим в безопасное место, пока можем.

Хансу Ребке это показалось очень соблазнительным, но лишь на долю секунды. Если они сейчас улетят, оставшиеся на «Эребусе» скорее всего решат, что у них неприятности, и, рискуя жизнями, попытаются их спасти. По крайней мере один должен остаться.

— Я никого не призываю в герои, — сказал он. — Если вы все хотите покинуть Дженизию по системе транспортировки Строителей — пожалуйста. Но я не могу. Я возвращаюсь на поверхность Дженизии.

Остальные промолчали, но еще до заявления Ребки между Луисом Нендой и Атвар Ххсиал произошел феромонный разговор.

«Меньше чем за день мы можем вернуться домой и спастись от зардалу».

«Да. Это прельщает. Но, Луис Ненда, поразмысли, в какое положение мы попадем, вернувшись в рукав. Без гроша, без рабов, без корабля, точь-в-точь, как на Миранде. А если мы останемся здесь, мы сможем отвоевать часть этих богатств… и превратиться в богачей. Хранитель Мира, может, и не очень здравомыслящий, но приборы делает изумительные».

«Поверь, Ат, я все знаю. Я не слепой».

Луис Ненда заметил, что Жжмерлия придвинулся и внимательно вслушивается в их разговор. Лотфианин лучше понимал нюансы феромонной речи, чем Ненда. Тут ничего нельзя было поделать, да и особого значения это не имело. Преданность и подчинение Жжмерлии своей кекропийской госпоже были абсолютными. Вряд ли он проболтается Ребке или другим.

«Здесь масса поразительных вещей, — продолжал Ненда. — По сравнению с ними добыча на Жемчужине просто берсийские безделушки. Я согласен, нам еще далеко до того, чтобы прибрать это к рукам, но сдаваться рано. Просто нам надо держаться Ребки».

«Согласна, — феромоны Атвар Ххсиал донесли оттенок подозрительности. — Однако я снова различаю за твоими словами эмоциональную заинтересованность. Поклянись, что ты останешься по честным коммерческим соображением, а не из-за какого-то извращенного интереса к человеческой особи женского пола Дари Лэнг».

«Дай передохнуть, Ат, — нахмурился Ненда. — После всего того, что нам довелось вынести, ты должна бы знать меня получше».

«Я слишком хорошо тебя знаю. Потому и беспокоюсь».

«Давай выбираться отсюда».

Ненда повернулся к Хансу Ребке.

— Мы с Ат все обсудили и считаем ошибкой сбежать и бросить Джулиана Грэйвза, Талли, Дульсимера и… кого там еще… на произвол судьбы. — Он яростно сверкнул глазами на кекропийку. — Чтобы они не гадали, куда мы делись. Так что мы решили остаться с вами и попытать счастья на поверхности Дженизии.

— Великолепно. Мне понадобится всевозможная помощь. Значит, остаются только Каллик и Жжмерлия. — Ребка посмотрел на хайменоптку и лотфианина. — Ваши пожелания?

Они поглядели на него, как на ненормального.

— Естественно, мы отправимся следом за Атвар Ххсиал и хозяином Нендой, — сказала Каллик таким тоном, словно разговаривала с несмышленым ребенком. — Какие сомнения?

— Тогда у нас одна дорога, — произнес Жжмерлия. — Вперед и вверх, в буквальном смысле слова. Я спрошу Хранителя Мира, как и когда мы сможем вернуться на поверхность Дженизии.

— И как можно ближе к эмбриоскафу, — напомнил Ребка.

— И подальше, насколько возможно, от зардалу, — добавил Луис Ненда. — И еще не забудь, Жжмерлия, что мы с Ребкой сильно проголодались. Но нам хочется съесть обед, а не стать им.