Выжить среди звезд

Это произошло. Энди Эндерс, человек весьма суеверный, все же, накликал беду на свой дом – корабль «Свободная Птица». Все случилось в полночь по земному времени. В кромешной темноте космоса время не играло никакой роли, особенно в долгих перелётах, длиною в годы. Сейчас путешественник следовал курсом из орбитального города «Зенит-9», выросшего за несколько десятков лет на земной орбите, в космопорт «Вега-1». Он расположился на задворках марсианской орбиты на крупном астероиде, напоминающем сапог. Именно поэтому, работников «Вега-1» и шахты по добыче руды, называли «башмаками». Энди, калифорнийский миллионер и заядлый путешественник, был частым гостем этой дыры, ведь космопорт находился на рубеже изведанного космоса, за которым не было следов человеческой цивилизации. За пределы Марса, обычно, никто не забредал. В основном, так далеко летали разведывательные спутники и спецслужбы.

В этот раз, знаменитый первооткрыватель и меценат множества звездных программ, Эндерс Энди Третий, в честь которого были названы некоторые крупные колонии и орбитальная база, решил покорить недосягаемый для большинства людей дальний космос. Сложность покорения дальних рубежей заключалась в отсутствии какой-либо помощи пионерам. Частные и государственные экспедиции неохотно финансировались. Не было поддержки национальной гвардии, что придавало больше смертельного риска и опасностей путешествиям. Даже прогнозы космической обстановки, информацию о приближающихся астероидах или прочих неприятностей, первопроходец не получал. Пиратство, разумеется, тоже было не редким промыслом здешних обитателей. Энди положился на свою, закаленную долгими полетами, «Свободную Птицу». Но, его комфортабельная и быстроходная яхта не могла дать гарантию безопасности.

– Мэйдэй! Мэйдэй! – уверенным голосом произносил пилот звёздной яхты, надевая громоздкий и жёсткий скафандр с шевроном, на котором была изображена ласточка, такая же, как и та, что красовалась на борту его корабля, – Мэйдэй! Мэйдэй! Черт бы вас побрал! – добавил Эндерс и надел шлем. В кабине «Свободной Птицы» было темно. Казалось, что космос проник извне через обшивку судна, и теперь внутри кабины царил вселенский вакуум. Но, это было не так. В помещении еще оставался кислород и нужное для жизни давление. Только температура начала стремительно опускаться и, поэтому, космонавт был вынужден надеть скафандр. В эту полночь на корабле вышел из строя главный компьютер. Многомиллионная звёздная яхта, над проектированием которой работал он сам, была надёжным транспортом для космических скитаний по Солнечной системе.

При проведении компьютерного анализа прогнозирования неполадок, сбоев систем и узлов корабля, в котором учитывался весь спектр возможных проблем, аварий и экстренных ситуаций, выход из строя главного процессора составил всего 1,8%. Конечно же, тогда, на Земле, Энди махнул на это рукой, ведь такие проблемы, как возгорание топливной трассы маневровых двигателей, показавшее целых 22% риска, казались в тот момент более значимыми. Однако, компьютер не способен учесть человеческий фактор, даже в середине двадцать второго века. Произошло это из-за обновления системы. Купленные программы и карты, которые путешественник так долго и безуспешно искал в магазинах «Картографии братьев Воткинс», Энди обнаружил на прилавках одного из многочисленных стихийных рынков «Зенита-9». В этот день скиталец и искатель приключений запланировал вылет, так что не располагал свободным временем, ведь орбитальные города имели дурную славу. Жизнь в них была не такая размеренная, как на Земле или ее спутнике, да и стыковочных площадок было всего три. Поэтому, долго занимать одну из них было не по карману даже миллионеру. В основном, здесь состыковывались транспортники и научные суда. Одни поставляли жизненно необходимое продовольствие, а другие работали на благо государства, делая важные научные открытия. В такой суматохе местные торгаши не дали Эндерсу хорошенько взвесить риск приобретения нелицензионного программного обеспечения. Также, сказалась уверенность в себе, ведь Энди был тем ещё космическим волком.

Но сейчас компьютер – мозг корабля и единственный собеседник астронавта, давшего искусственному разуму имя Нил, покинул владельца. Искры разлетелись в стороны из приоткрытой створки щитка блока процессора Нила. Энди пребывал в панике. Посреди тьмы и отблеска далёких звёзд, он ещё никогда не чувствовал себя таким одиноким. Брошенный Нилом, витавший в невесомости, на мгновение был порабощен первобытным, сковывающим тело, страхом. Человек хотел кричать, но его крик никто бы не услышал. Он попытался вспомнить азы космических скаутов, но не смог сообразить, каким образом ему оживить компьютер. «Если бы все решалось холодным перезапуском системы, – думал он. В голову космонавта закралась жуткая мысль о последствиях, грядущих уже через пятнадцать минут. «Первым делом, погибнет гидропоника», – Энди судорожно дёрнулся в скафандре и, за счёт кинетической энергии, медленно приблизился к потолку кабины, где летали предметы его обихода, – «Через тридцать часов закончится кислород в корабле и ещё через четыре в двух скафандрах», – он посмотрел на панель приборов. В этот раз она не пестрила разноцветными лампочками и клавишами, не мигала и не горела яркими и тусклыми многочисленными экранами мониторов. В кабине царил давящий мрак, а в темноте одиноко сверкала красная лампа аварийного маяка.

«Свободная Птица» – его корабль, находилась слишком далеко от Марса или «Вега-1». Поэтому Эндерс не мог рассчитывать на скорейшее спасение из космического плена, как было годом раньше, когда его корабль был поврежден из-за неудачной посадки на астероид «Тринегер». В тот раз его спасли военные, база которых располагалась в считанных днях полета. Сейчас путешественник был в плачевной ситуации. Поломка, случившаяся по нелепой, идиотской глупости, лишила его всякого шанса на выживание. Компьютер, управляющий абсолютно всеми процессами и системами космического корабля, сгорел. Такая ситуация означала неминуемую гибель. Даже, если бы двигатели «Свободной Птицы» были выведены из строя, но Нил, функционировал, система автономной жизнедеятельности могла бы сохранять жизнь Энди еще долгие месяцы. Гидропоническая ферма давала бы пищу и кислород, солнечные панели вырабатывали бы электричество для поддержания жизнедеятельности выращиваемых растений и космонавта.

Но, в сложившейся ситуации у человека оставалось чуть больше тридцати часов. Энди оттолкнулся от обшивки и подлетел к рундуку. Там, в недрах глубокого ящика со всяким хламом, разлетевшимся по кабине, космонавт нашел пластиковую карту. Она не была подробной. Это была схема всей солнечной системы, но благодаря линейке и пеленгатору, Эндерс смог определить примерное место своего расположения. Конечно, погрешность была высока, ведь карта позволяла определить расположение в одной плоскости. Он нашел едва заметную красную точку – Марс. Планета была видна из иллюминатора левого борта. Человек взял ее пеленг и отметил данные на карте. Второй точкой была карликовая планета Церера. От нее он также провел линию и в месте пересечения двух прямых, по его мнению, находилась «Свободная Птица». Энди вычислил время, за которое спасатели смогут добраться до него. Подобные расчеты не делались вручную, так как это было очень сложно. Космические тела все время двигаются по своим орбитам с разной скоростью, да и в данный момент, космонавту было не понятно, в какой плоскости может находиться его корабль. Подобные вычисления, обычно, делались на компьютере или передавались оператором ближайшего космопорта. Стресс и паника мешали произвести расчет. Наконец, после многочисленных попыток, усреднив данные, Энди вывел роковое число.

– Девяносто… – обречённо сказал он себе, – я погиб! – Эндерс метнулся к щитку, в котором произошло возгорание, – чертова техника! Чёртовы технологии! Неужели ничего нельзя сделать!? Я же умру через тридцать гребных часов! Нил!? – говорил он своему бездушному, покинувшему его другу. Астронавт с яростью оттолкнулся от стены и, пролетев несколько метров, врезался в темную приборную панель. «Девяносто дней – очень – много», – экран, встроенного в шлем индикатора кислорода, показывал значение 70%, – «У меня в запасе тридцать три часа и тридцать минут», – Энди направился к приоткрытой двери в отсек с гидропонической установкой замкнутого типа. Большой настенный экран, на который выводилась разнообразная информация о процессах роста и состоянии растений, ничего не показывал. Астронавт и так знал, что в контейнерах с растениями была критическая температура. Надежды спасти культуры у него не было. Запаса кислорода осталось чуть больше чем на сутки.

Энди торопливо пролетал многочисленные герметичные ёмкости с различными культурами. В этот поход он взял бобовые, корнеплоды и морские водоросли. У одной из дверей в складское помещение, где хранились удобрения и семена, путешественник открыл шкаф с запасным скафандром. Энди отстегнул систему подачи кислорода и, взяв ее с собой, метнулся в свою комфортабельную каюту. Помещение было просторным. Его апартаменты отличались от остальных отсеков корабля. Огромный зал был украшен настенными картинами и, не работающими в данный момент, голографическими проекторами. В борту был установлен иллюминатор в виде полусферы. Большой бордовый ковер, сотканный вручную, сейчас витал посреди комнаты, закрыв интерьер. В шкафу у спального места, находилась аптечка. Это был громоздкий ящик, внутри которого в особом порядке располагались различные медикаменты. Каждый препарат находился в специальном кейсе-инвайдере, благодаря которому, большинство лекарств можно было использовать, не снимая скафандр. Астронавт искал ячейку с бензодеозепинами – мощными транквилизаторами.