Выжить дважды (часть 3)

Глава 39

- Буцефал! Друг мой! - восклицал Варм, тиская скакуна в своих могучих объятиях.

Животное тихо и счастливо повизгивало. Варм гладил густую спутанную шерсть тропа и причитал, словно женщина над ребёнком:

- Ну где же ты был?! Я уж и не надеялся тебя снова увидеть! Неужели ты меня по запаху нашёл?! Хороший ты мой! Теперь мы снова вместе! Ой! А это что такое? - Варм немного отстранился от тропа и принялся тщательно ощупывать шерсть на его загривке.

- Да ты же совсем запутался в этих ветках! - Варм оглянулся и попросил Шестинога помочь ему распутать Буцефала.

Тот с опаской подошёл к тропу и осторожно высказал своё опасение, что за время мытарств Буцефал вполне мог стать полудиким и уж если не самому Варму, то уж ему, Шестиногу, вполне может оттяпать какую-либо аппетитную часть тела.

- И какую же часть своего тела ты считаешь самой аппетитной? - посмеиваясь, спросил Варм, старательно распутывая гриву своего скакуна.

- Пожалуй, они все мне одинаково дороги! - с некоторой долей жеманства ответил Шестиног.

Варм запрокинул голову и громко расхохотался. Давно привыкший к бурному проявлению чувств своего хозяина, Буцефал лишь только дёрнул ухом, но за его спиной послышался шорох, а затем испуганные хрипящие звуки. Охотник изумлённо распахнул глаза.

- Ты что, не один? У тебя семья появилась? - Охотник опять рассмеялся. - Рад за тебя, друг мой! Жаль, что сейчас с ними не могу познакомиться! Темень, хоть глаз выколи. Но как только рассветёт…

- Варм! - Прервал бурные словесные излияния своего друга Шестиног. - Тебе не показалось, что стало как-то холоднее? Я бы сказал, что намного холоднее. - И с этими словами он принялся кутаться в своё изрядно потрёпанное одеяние.

Охотник поднял лицо к небу и, словно животное, принюхался.

- Ты прав. Похоже, что стороной прошёл большой ветер! А этот недавно услышанный нами грохот! Думаю, большой ветер закинул в лес что-то очень большое. И оно находится где-то рядом.

Шестиног кивнул. – Нужно посмотреть, как рассветёт.

- Да, но сначала нужно вернуться, забрать наших спутников и идти вместе с ними. Самых слабых повезут тропы. Надеюсь, Буцефал большое стадо сумел собрать. Да что же это такое!? - Неожиданно вспылил охотник, - так суметь запутаться! А если бы я не пошёл сюда? Так и умер бы в этих силках! - Ладно, давай по-другому, - с этими словами Варм вынул нож из-за ремешка на щиколотке и несколькими быстрыми движениями обрезал особо запутавшиеся пряди шерсти тропа. Затем осторожно вывел его на свободное место.

- Жди здесь, - приказал охотник и обернулся к Шестиногу. - Побудь с Буцефалом. - С этими словами Варм развернулся и, ловко лавируя среди густых ветвей, скрылся в чаще.

Пользуясь представившейся возможностью, Шестиног присел у подножия старого дуба и задремал. Проснулся он от дружеского пинка. Уже было светло. Вокруг толпились испуганные люди и траатонцы. Шестиног встал и огляделся.

Чуть поодаль стояло небольшое стадо тропов. Среди них заметно возвышался Буцефал. Самок было много, целых две руки, и ещё три телёнка. К приятелю подошёл довольно улыбающийся Варм.

- Ну что? Хорошая у моего тропа семья?! Большая! Половину людей точно сможем усадить!

- На диких тропов!? – удивлённо воскликнул Шестиног. - Без Агайи они не послушаются!

- Нет, - широко улыбнулся Варм. – Это домашние тропы. Видимо, недавний «гнев горы» распугал их. А Буцефал собрал из них себе семью!

- Ну, раз такое дело, - довольно закивал Шестиног, - тогда давай рассаживай людей!

Сказано — сделано! Несмотря на слабое сопротивление и испуганно вытаращенные глаза «людей с неба», Варм с приятелем усадили их на тропов. На оставшихся четырёх сели четыре траатонца, а на Буцефала Варм усадил двух — Куула и Лаоса. Затем взял за гриву своего скакуна, и процессия пустилась в путь.

Довольно быстро лес закончился, и люди окунулись в жаркий день. Солнце светило прямо в глаза, поэтому всадникам было проще всего, они их закрыли, опустили головы и просто ехали на спинах могучих животных. Те же, что шли пешком, несколько раз споткнувшись, а то и упав, вскоре забыли о страхе и предпочли идти около животных, держась рукой за их мохнатые бока.

- Почему мы идём именно туда? - спросил Шестиног, шагая с другой стороны Буцефала.

- Помнишь сильный удар ночью? Он был в той стороне.

- Ты уверен?

- Да. Да вот мы, кажется, уже и пришли, - сказал охотник, смотря вдаль из-под ладони, приложенной ко лбу в виде козырька.

- Куда пришли? - удивлённо спросил Шестиног, щурясь от полуденного солнца.

- Видишь? Вон там что-то большое лежит? - спросил Варм, указывая направление рукой.

Шестиног некоторое время молча вглядывался сквозь солнечное марево.

- Кажется, вижу. И это похоже на летающий дом, который мы из болота вытаскивали!

- Мне тоже так показалось, - кивнул охотник и провёл рукой по мокрым от пота волосам.

- Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, - сказал, наклонившись со спины Буцефала, Куул, - но этот разбитый аппарат не принадлежит нашей цивилизации.

- Да, на нём прилетели «Люди с неба» - наши предки.

- Понимаю, - сказал траатонец и попросил помочь ему слезть с животного.

Сидящий за его спиной Лоос тоже пожелал размять затёкшие ноги.

- Не могу сказать, что труднее — идти пешком или ехать на этом мохнатом животном, — потешно пыхтя, произнёс Лоос, спустившись на землю и разминая свои гуттаперчевые конечности.

- Это от непривычки! — махнул рукой Варм. — Через некоторое время начинаешь отдыхать во время езды, а иногда даже спать, — усмехнувшись, добавил охотник и повернул процессию в сторону упавшего летательного аппарата, чуть потянув Буцефала за гриву вправо.

Чем ближе путники подходили к челноку, тем тише становились разговоры, а лица людей суровее. Сиреневые глаза траатонцев наполнились печалью.

- Как ты думаешь, кто-нибудь уцелел? — тихо, словно боясь кого-либо потревожить, спросил Шестиног.

Глава 40

Идти пришлось недолго, но странным маршрутом. Буквально через несколько метров коридор дугообразно изгибался, и создавалось впечатление, что, повернув, Агайя повела их в обратном направлении. Вдоль тёмного коридора в толще скалы тянулась светившаяся призрачным зелёным светом тонкая нить.

Все шли молча, только Ра, по своему обыкновению, что-то бурчал себе под нос, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу и, по-видимому, готовя обвинительную речь строителям этого подземного туннеля.

- Знаете, что?! - начал штурман-навигатор.

Но никто так и не узнал, о чём он хотел всем поведать, так как в это мгновение Агайя резко остановилась, так что вся цепочка из людей немедленно сбилась в дружную кучу-малу.

- Мы пришли, - тихо произнесла девушка, - молчите и ни о чём не спрашивайте! Я позже вам всё объясню. Когда придут Хозяева, изо всех сил думайте о том, что вы новенькие прислужницы и вы очень стараетесь научиться хорошо ухаживать за малышами! Вы всё поняли?!

«Новые прислужницы» дружно закивали в ответ. Но, сообразив, что в коридоре темно, вразнобой зашептали:

- Да.

- Конечно!

- Сделаем так, как скажешь.

И только неугомонный Ра ответил вопросом на вопрос:

- А когда ты нам всё объяснишь?

- Когда мы выберемся отсюда. Надеюсь, вы найдёте дорогу назад?!

На мгновение воцарилась смущённая тишина. Но Алекс, взглянув на светящуюся в темноте зелёным нить, улыбнулся и ответил:

- Не беспокойся! Дорогу назад я найду!

- Ну, тогда всё хорошо! - с облегчением вздохнув, сказала девушка. - Главное, не забудьте, о чём вам нужно думать! - С этими словами она повернулась и… исчезла.

- Оппа! - ошарашено сказал Ра.

- Шагай вперёд! Наверняка там есть дверной проём, только он тёмный! - сказал Томас. - Я тоже чёрный, но ведь это не означает, что меня нет!

Ребята сделали пару осторожных шагов и, действительно, оказались напротив входа в ещё одну пещеру. Они вошли в неё. Стены этого каменного помещения имели совершенно ровные очертания, напоминая обыкновенную прямоугольную комнату жилых помещений Куполов на Марсе. Эта прямоугольная пещера освещалась тем же способом, что и скальные коридоры. Только светящиеся зелёные нити шли не только вдоль стен по полу, но и вертикально, в углах комнаты, соединяя пол с потолком, а также по периметру самого потолка. Эта чётко очерченная прямоугольная комната довольно странно смотрелась в подобном месте. Света вполне хватало, чтобы отчётливо видеть всё, что там находится.

Вдоль стен ровными рядами висели овальные капсулы, имеющие выпуклую крышку из прозрачного материала, похожего на стекло. Капсулы изнутри были также подсвечены нежно-салатовым светом. И свет шёл как раз из этих прозрачных крышек. Внутри них имелись мельчайшие, светящиеся зелёным вкрапления, от них-то и исходил свет.

Ребята осмелели и разошлись по сторонам, рассматривая гладко отшлифованные стены и загадочные капсулы с их содержимым.

- Ой! Это же яйца! - вскрикнула Тамара. - Я таких огромных никогда не видела! Они больше моего кулака!

- Ого! А вот это шатается! - отшатнулся Виктор от одной из капсул.

- И это тоже! Ой! Оно лопнуло! - с придыханием сообщила Тамара.

- А я вижу одно, всё в трещинах! - спокойно сообщил Томас.

- Ой! - пискнула Тамара. - Сейчас птенчики появятся.

Неожиданно в пещере раздался раскатистый смех Алекса. Товарищи вздрогнули и ошарашено уставились на биолога. Тот смотрел на них сочувствующе и одновременно лукаво.

- О каких птенчиках вы тут говорите?! Уж не об этих, случайно?! - всё ещё веселясь, сказал он и кивнул на капсулу, около которой стоял.

Ребята бросились к загадочному контейнеру, на который указал Алекс. Спустя секунду пещера огласилась звуками, обозначающими крайнюю степень омерзения.

- Что это за гадость? - дрожа от брезгливости, спросила Тамара.

- Ты что, не узнаёшь? - продолжал веселиться Алекс. - Это же наш маленький Хозяин. Или ты его никогда не видела?

- Я видела! Но те, большие, хотя бы не просвечиваются! А у этого маленького все внутренности видно!

- Да это и внутренностями трудно назвать! - фыркнул Виктор и почесал затылок. - Несколько толстых сосудов и что-то пульсирующее, напоминающее наше сердце.

- Вот и разгадка на вопрос, почему они пьют кровь Носителей! Своей пищеварительной системы у них просто нет! - резюмировал Томас.

- Не думаю, что они пьют кровь, - возразил Алекс. - Скорее всего, они прокачивают её через себя, добывая из неё готовые питательные вещества.

В это время объект обсуждения, лежа в обломках скорлупок яйца, беспомощно шевелил своими сероватыми щупальцами.

В момент этого жаркого обсуждения в комнату быстро вошло несколько фигур, одетых в такие же длинные одеяния с капюшоном, как и у ребят. Последние напряглись и принялись лихорадочно думать о том, как сильно они хотят научиться ухаживать за маленькими Хозяевами.

- Свои! - голосом Агайи сказала одна из только что вошедших фигур. - Хозяев пока нет поблизости.

Ребята, увлечённые разглядыванием необычного помещения и его содержимого, даже не заметили, как Агайя вышла. Но, вернувшись назад, она привела вовсе не Хозяев. Три таинственные фигуры стояли молча и явно разглядывали ребят из-под своих капюшонов. Внезапно одеяние одной из них зашевелилось, а из-под него показались две изящные женские ручки и потянулись к Виктору. Не успели все толком удивиться, как из-под того же плаща показалась ещё одна пара женских рук и тоже потянулась к Виктору.

- Кассандра! - немедленно вскрикнул бортмеханик и бросился к своей возлюбленной.

Агайя мелодично рассмеялась. А другие две фигуры, в свою очередь скинув капюшоны, оказались Евой и Терезой.

Бедный Алекс побелел как полотно и бросился к Еве, буквально пожирая её пламенным взглядом и забрасывая вопросами:

- С тобой всё в порядке? Они тебя не обидели? Они не… - парень не знал, как задать главный вопрос, и стушевался.

Глава 41

Мужчина и женщина, ответственные за кормление шадорца, запыхавшись, прибежали к каюте траатонцев. Они застали сиреневоглазых гостей за жарким спором над какими-то формулами и графиками. Там же они увидели и двух людей-генетиков. Обрадовавшись, что разговаривать придётся всё же не с этими странными чужаками, они бросились к своим учёным и наперебой принялись рассказывать о том, что случилось с шадорцем. Сиреневоглазые немедленно прекратили свою дискуссию и внимательно слушали сбивчивый рассказ людей.

Вскоре слушатели поняли самое главное: с их пленником случилась беда.

Люди и траатонцы бросились бегом к помещению, в котором содержался шадорец.

- Мне кажется, я знаю, что с ним происходит, - на бегу проговорил один траатонец, обращаясь к людям, - сейчас и проверим, - добавил он и огромными пружинистыми шагами помчался вперёд, догонять своих товарищей. Грузные, страдающие одышкой при земной силе тяжести люди остались далеко позади.

Минуту спустя, учёные и обслуга дружной толпой ввалились в тесную комнатку, где содержался пленник.

Прямо с порога им в нос ударил сильный запах грязной шерсти свинбара и его экскрементов.

- Ф-ф-у-у! - сморщили носы траатонцы и прикрыли кожистыми клапанами крупные дыхательные отверстия.

- Смотри, совсем по-нашему фукают, - прошептал мужчина на ухо женщине.

- Как же можно находиться в таком ужасно грязном и дурно пахнущем помещении? - возмутился один из сиреневоглазых. Но в следующее мгновение все перестали обращать внимание на окружающую обстановку и подошли к лежащему в позе зародыша шадорцу.

Тот больше не бился в конвульсиях, а лежал спокойно, обвив своё тщедушное тельце белёсыми, полупрозрачными щупальцами. Его глаза были закрыты.

- Похоже, что приступ прошёл, и он просто спит, - шёпотом, словно боясь разбудить существо, сказал один из людей-генетиков.

Траатонцы приподняли свои руки, согнув их в обеих парах локтей, что, по всей видимости, обозначало человеческое пожимание плечами.

- Погодите! А это что? - спросил второй генетик и осторожно взял из-за спины лежащего существа небольшой мягкий шарик, величиною примерно с грецкий орех. Он был тёмно-коричневого цвета, и вся его поверхность была словно усыпана мягкими, сильно закруглёнными крючочками. Они не кололи руки, только лишь иногда мягко цеплялись за кожу.

- Что это? - удивлённо спросил марсианский учёный, впервые в жизни видевший этакое чудо.

- Яйцо, - спокойно ответил один из траатонцев.

- Что? Так они яйцекладущие?

- Да.

- Бедненький, - тихо сказала женщина, - недаром его так крючило, - и ещё тише добавила: - Не хотела бы я таких ёжиков рожать.

- Это значит, мы в плен самку захватили, - как-то сокрушённо сказал один из генетиков, - а ещё операцию сделали! Как-то это бесчеловечно получилось.

- А они с нами человечно обращаются? - вспылил второй генетик и нервным движением пригладил свои растрёпавшиеся во время бега волосы. - А они человечно из нас скот сделали? И это на собственной-то планете!

Сиреневоглазые удивлённо распахнули свои и без того огромные глаза. Они явно не могли понять, что так расстроило их земного друга.

Своеобразные «капюшоны» по бокам голов траатонцев надулись и покрылись сетью бардовых прожилок.

- Мы не поняли, что именно стало причиной вашего негодования, - опять заговорил один из них, - но это не самка, а самец. Брови людей взлетели вверх, и все четверо одновременно спросили:

- Как?

Стушевавшись, один из генетиков переспросил:

- Как такое возможно?

- Тем и объясняется неуязвимость шадорцев, - начал один из сиреневоглазых, - чем ни хуже условия, тем лучше они размножаются. Их самок я вообще никогда не видел, они живут скрытно и не участвуют в общественной жизни, и уж тем более не захватывают планет. Но если индивидууму мужского пола угрожает опасность и он может вскоре погибнуть, то его организм переживает стресс, а его репродуктивная система претерпевает колоссальные изменения, превращаясь в женскую. Затем индивидуум откладывает яйцо.

Люди слушали рассказ траатонца, раскрыв рты.

- Как вы видите, яйцо покрыто крючочками, которые могут зацепиться за малейшую неровность. Поэтому, если шадорец погибает, то яйцо остаётся рядом с ним и никуда не укатится, даже если поднимется сильный ветер. После того как малыш вылупится из яйца, родитель послужит его первой пищей, а затем малютка уже сможет питаться самостоятельно, - закончил траатонец свой рассказ.

- Какой ужас! - покачала головой женщина.

- Питаться мёртвым телом своего отца… или матери, - подхватил мужчина, приставленный кормить свинбара.

- Для того чтобы выжить виду, природа и не на такие ухищрения идёт, - пожал своими локтевыми сочленениями траатонец.

- Это точно!

- Ваша правда! - закивали генетики.

- Только он же жив, и его кормят, почему его репродуктивная система перестроилась?

- Да! И почему он тогда жив?

- Я отвечу, - сказала женщина, - на самом деле, он давно не ел, отказывался питаться с помощью крови свинбара.

- Ещё бы, - хмыкнул один из генетиков, - а кто бы согласился питаться, сидя около отхожего места, и есть то, что этим местом ещё и пахнет!

Женщина обижено надула губки, а её товарищ продолжил рассказ:

- Потом существо совсем ослабло и попросило посадить его на свинбара.

- Как это попросило? - так и взвились оба генетика, траатонцы лишь поменяли цвет своих кожистых наростов в знак сильнейшего удивления.

- Не может этого быть!

- Мы же удалили его речевой центр! - наперебой закричали учёные двух цивилизаций.

- Он жестами просил, - спокойно пояснил мужчина и продолжил, - она его посадила на животное, и существо быстро поело, было даже очень довольно, а потом у него начались судороги. Вот мы и побежали звать вас на помощь!

- Всё ясно! - кивнул один из траатонцев, - его организм истощился, и существо умирало, вот он и стал перед смертью самкой, и когда уже был готов отложить яйцо и умереть, его покормили! Поэтому он выжил!

Глава 42

Торес открыл глаза и застонал. Голова, словно колокол, отозвалась тупой болью. Оставив на потом полное обследование собственного тела, мужчина сначала озаботился своей командой.

- Все живы? - еле разлепив губы, скорее пробормотал, чем сказал он. Голос показался ему незнакомым, будто кто-то говорил с полным ртом каши. И только подумав об этом, ощутил во рту привкус крови. Осторожно осмотревшись, с удивлением осознал, что почти ничего не видно! Внутри челнока лишь призрачным светом горела аварийная лампочка.

На его вопрос никто не ответил. Ощущение чего-то непоправимо плохого захлестнуло сознание капитана, мужчина резко дёрнулся, чтобы встать, и потерял сознание.

***

Снова очнувшись, мужчина некоторое время бездумно смотрел вверх, на проплывающие в небе причудливые облака. Волосы приятно трепал свежий ветерок. Он пошевелил левой кистью и ощутил под ней что-то нежное, бархатистое и слегка покалывающее ладонь.

Мысли в его голове носились хаотично, вырывая из сознания лишь какие-то обрывки. Внезапно небо загородило склонившееся над ним добродушное лицо Лары. Карие глаза женщины несколько секунд внимательно смотрели на капитана. Затем её пухлые губы растянулись в улыбке, и она произнесла:

- С возвращением вас, капитан!

Мужчина с трудом глубоко вздохнул, причём его грудная клетка немедленно отозвалась резкой болью, и с трудом прошептал:

- Что случилось? Я не помню.

Лара сокрушённо покачала головой и переместилась в сторону, вновь открыв Торесу небо. Теперь, кроме облаков, он увидел круживших в небе птицеящеров.

- Это они за мной? - с трудом спросил он, вновь ощутив резкую боль в грудной клетке.

Женщина посмотрела вверх и, усмехнувшись, ответила:

- Вы им ещё не по зубам, или что у них там. А вообще, им есть здесь чем поживиться, - горько усмехнулась женщина и, посмотрев по сторонам, нахмурилась.

Мужчина тоже хотел посмотреть, что же так расстроило Лару, но словно налитое свинцом тело не желало слушаться своего хозяина.

- Нет больше у нас транспорта, - неожиданно сказала женщина и, с горечью посмотрев на Тореса, отвела взгляд и тихо добавила: - И многих людей тоже нет. - По её лицу потекли крупные слёзы: - Казимир погиб. Нет больше моего Козлика! Нет.

Эти ужасные слова потрясли Тореса до глубины души. Он снова посмотрел в небо и вспомнил! Вспомнил облегчение от осознания минувшей опасности, вспомнил предвкушение долгожданного отдыха, а затем заполошный вой сирен и крики людей о приближении новой воронки…

***

В третий раз Торес очнулся, когда почувствовал у себя во рту давно забытый вкус мясного бульона. Он открыл глаза и с наслаждением начал пить из приложенной к его потрескавшимся губам чашки. Когда блаженное тепло от насыщения мягко разлилось по телу, мужчина глубоко вздохнул, подсознательно ожидая острой боли в грудной клетке, но ничего не произошло. Зато он почувствовал, что снова чувствует свои руки и ноги.

Торес осторожно потянулся, ощущая, как начинает возвращаться к жизни его измученное тело. Голова тоже не болела, чувствовалось лишь лёгкое головокружение. Он посмотрел вверх и вновь увидел над собой улыбчивое лицо Лары. Женщина, как заботливая сиделка, неустанно ухаживала за капитаном, хотя сама тоже была ранена. Мужчина только сейчас заметил перебинтованную голову капитана четвёртого транспортника, на левой стороне которой темнело пятно запёкшейся крови.

Торес постарался сесть. Женщина своими большими и сильными руками приподняла командира и усадила на что-то мягкое, удобное и знакомое.

- «Коня на скаку остановит…» - вдруг всплыло в памяти Тореса. Он огляделся и узнал кресло из челнока, видимо, выломанное и принесённое сюда, в этот импровизированный шалаш из сухих веток и травы. Стены и крыша этого жилища светились многочисленными прорехами, но всё же защищали больного от жгучих лучей солнца.

- Сколько я тут пролежал? - с трудом, словно вновь учась говорить, спросил капитан.

- Четыре дня, - ответила Лара своим глубоким бархатным баритоном.

- Я себя намного лучше чувствую, - сказал Торес и понял, что эта фраза далась ему значительно легче. - Реанаптечка?

- Она самая! - кивнула женщина. - Многим она в этот раз жизнь спасла, - добавила она грустно и задумалась.

- Сколько? - спросил капитан.

- Четырнадцать, - поняв, что он хочет знать, ответила Лара. - Всех уже похоронили, и Казимира. Женщина отвернулась, чтобы Торес не увидел её слёз, но, справившись с нахлынувшими эмоциями, продолжила:

- Двадцать два раненых, из них шесть тяжело, вы в их числе. Но хвала реанаптечке, ещё пара дней, и все будут на ногах! Они нам теперь ой как понадобятся!

- Что ты хочешь этим сказать? - подался вперёд мужчина. - Что с транспортом?

Женщина изобразила руками что-то непонятное и, обессилено уронив их на колени, сказала:

- От него ничего не осталось. Груды искорёженного железа. Хотя, пожалуй, кое-что можно было вытащить. Вот кресло, например, реанаптечки. Были ещё сухие пайки, но их съели в первые два дня. Теперь вот на самообеспечении находимся.

- Что же я упустил? Что не рассчитал? - погружённый в свои горестные мысли, тихо сказал Торес.

- Ты не знал, что мы попадём в самую середину этой чёртовой воронки! - неожиданно прогремел голос Юрия, и в шалаш, пригнувшись, еле втиснул своё атлетически сложенное тело капитан второго транспортника. Он уселся прямо на землю и, обхватив колени руками, с любопытством уставился на капитана. - Да-а, - протянул он и плутовски сверкнул своими зелёными глазами, - досталось же вам!

- А что, я неплохо себя чувствую! - молодцевато пожав плечами, сказал Торес, - только голова немного кружится.

- Ну, значит, выглядите вы немного хуже, чем чувствуете себя, - опустив глаза вниз, осторожно добавил Юрий. - А вы что, в зеркало ни разу не смотрели? И, увидев, как удивлённо распахнулись глаза капитана, быстро сказал: - Кстати, вам Владимир передавал пожелания скорейшего выздоровления! Он ревизию имущества проводит, которое уцелело при урагане. Ну, вы поправляйтесь! Я ещё зайду! - с этими словами, ещё более неловко, чем зашёл, Юрий задом наперёд выполз из шалаша и поскорее удрал, только дробный топот ног замер вдалеке.