Выбор без сожалений

Глава 3

Основным занятием жителей нашей деревни являлась охота, многие собирались в небольшие группы и отправлялись на несколько дней далеко в горы. Так у них было больше шансов выжить в случае столкновения с медведем или снежным барсом. И хотя вероятность подстрелить там крупную добычу была довольна высока, отец предпочитал не рисковать, считая, что можно получить необходимое количество мяса не покидая Долины рек.

Наш дом находился у подножия Восточных гор, за которыми на многие мили простирались хвойные леса, куда мы с отцом почти каждый день ходили на охоту. По левую сторону от нас располагалась Дикая поляна, где Мередит обычно собирала необходимые для настоек травы и ягоды, некоторые из которых можно было добавлять в чай или делать из них варенье. Вся деревня занимала небольшой участок равнины, окруженной горными хребтами, а посреди нее текла буйная река, являющаяся неиссякаемым источником рыбы и пресной воды.

Несмотря на то, что Долина рек находилась высоко в горах, к нам на ярмарки часто приезжали люди со всего острова, выставляя на продажу гончарные изделия, одежду, соль, сухофрукты и иногда даже конфеты, Эмили их просто обожала. За несколько дней до этого мы с отцом забивали добрую часть козлов и состригали шерсть с баранов. Затем уходили в лес, где охотились на зайцев и лис, после чего снимали с них шкурки и подготавливали для продажи. Так же на ярмарках всегда проходили развлечения для гостей и жителей деревни. По вечерам, когда на улицах становилось особенно оживленно, мама наряжалась вместе с Эмили и Мередит в красивые платья, украшая их головы венками незабудок. Прихватив с собой корзинку с едой и фруктами, они гуляли по деревне, встречаясь по дороге с соседями и продолжая путь за веселой беседой, заглядывая при этом в различные ларьки, чтобы докупить необходимые вещи домой. На улицах иногда можно было увидеть небольшие представления, куда Эмили первым делом сбегала вместе с другими детьми. Обычно они садились полукругом в первых рядах, чтобы актеры заметили их и предлагали поучаствовать в каком-нибудь конкурсе, после которого им обязательно раздавали пряники или, если повезет, карамельки. Ближе к вечеру, когда на небе появлялись ранние сумерки, а по улицам вдоль домов зажигали фонари, люди потоком стекали к Дикой поляне, чтобы посмотреть на танцы юношей и девушек. В то время мы с Мередит предпочитали забывать о наших разногласиях и просто вместе водить хороводы, наслаждаясь веселой музыкой и пением. В последний день ярмарки жители сооружали большое чучело, и из каждого дома люди приносили кто одежду, кто игрушки, а иногда даже украшения, и все это надевали на обрядовую куклу, которую под вечер сжигали вместе с вещами. После этого прах чучела развеивали по полям, чтобы обеспечить себе в будущем хороший урожай, и, уже ближе к утру, до смерти уставшие и довольные, мы возвращались домой.

Вспоминая сладкие ароматы торговых лавочек и захватывающие дух соревнования с прошлых ярмарок, я невольно заулыбался, из-за чего привлек внимание отца.

– Джулиан, если ты продолжишь витать в облаках, то завтра вместо охоты останешься дома и будешь драить хлев.

Меня моментально вернуло с небес на землю, и всю оставшуюся дорогу до оврага я внимательно наблюдал за лесом, подмечая малейшее движение и тут же выпуская туда стрелы. Отец давно научил меня пользоваться луком, свой собственный я изготовил буквально год назад, предварительно испортив несколько экземпляров. Пару лет назад отец тяжело переболел одной болезнью, после чего его зрение значительно ухудшилось, и хотя это не мешало ему охотиться, лук он с тех пор с собой больше не брал. Иногда, если повезет, мне удавалось на ходу подстрелить нерасторопного кролика или не успевшую спрятаться в дупло белку. В этот раз отец решил зайти немного дальше обычного, и, судя по тому, что солнце находилось уже в зените, мы подошли к самой окраине Долины рек. Присев около небольшого пня, отец подозвал меня к себе.

– Джулиан, вытащи из сумки хлеб, который дала тебе мама, и отломи небольшой кусок.

Насадив мягкий ломоть на заранее приготовленную тонкую, но достаточно гибкую и прочную ветку, он принялся работать над своей новой установкой.

– Сегодня мы расставим ловушки для куропаток. Если удастся много наловить, часть из них можно будет оставить на разведение. Подойди и посмотри, что я здесь делаю.

В наших походах отец всегда сначала показывал, как именно нужно соорудить ту или иную ловушку, а потом доверял мне остальную часть работы. Вот и в этот раз я внимательно наблюдал за тем, как он сперва берет в руки петлю, сделанную из рыболовной лески, после чего на одном из концов проделывает петельку, а второй закрепляет к основанию. Кусочек хлеба служил приманкой и уже был аккуратно расположен на дальней части ловушки. Зимой делать такие штуки было гораздо практичнее, хотя бы потому, что в это время года мы могли использовать ещё и снег. Отец обучил меня тому, что из него можно сделать небольшой холмик, по краям которого располагались бы ветки, а в центре была установлена петля. Создавая некий проход для куропатки, где внутри лежала горка зернышек, мы могли наловить за день десяток птиц, если успевали, конечно, расставить столько ловушек.

Итак, проделав всю необходимую работу, отец пометил на карте несколько мест, где мне нужно было самому установить пару петель, после чего разделил наши припасы примерно поровну и ушёл в другом направлении. Всего я насчитал около пятнадцати ловушек и, прикинув в голове, подумал: «Если быстро управиться, можно ещё успеть заскочить к Оливеру, ему как раз нужна была моя помощь». Закинув сумку на плечо и взяв в руки карту, я пошёл в сторону реки, где мне предстояло провозиться большую часть времени. В этой части леса обычно мало кто охотился – отец всегда знал места, до которых еще не добрались другие охотники, поэтому мы всегда возвращались домой с большим уловом.

Проставляя ловушки одну за другой, я и не заметил, как быстро у меня закончился провиант. В животе уже начало заметно урчать, поэтому я собрал все вещи в сумку и пошёл в обратную сторону, надеясь на предусмотрительность и дальновидность отца, который всегда оставлял часть еды «на всякий случай». Пройдя немалую часть пути, я вдруг наткнулся на куст с чёрной смородиной, ветки которого буквально ломились от изобилия ягод. Собрав небольшую горсть себе в руку и положив ещё столько же в карманы, я побрёл дальше, периодически кидая в рот сладковато-кислые плоды. Доставая очередною порцию смородины, я случайно заметил, как из штанов выпал небольшой сверток. Подняв с земли скомканную бумажку, я вдруг вспомнил, как нашёл её утром под кроватью у Эмили, когда соскребал оттуда кашу. Сначала я хотел её просто выбросить, но потом произошло столько всего, что это просто вылетело у меня из головы. Неожиданно во мне взыграло любопытство, и я решил посмотреть, что на ней было написано. Развернув бумажку, там оказалось целое стихотворение, явно написанное в порыве чувств и какого-то необъяснимого волнения, которого я никогда не наблюдал – или просто не смог увидеть? – в Эмили.

День за днём я вижу облака, что проплывают мимо моего окна,

И каждый день я остаюсь одна, чтоб насладиться тишиной сполна.

Скажи мне, где тут справедливость? И где моя вина, что силой страшной оказалась я наделена?

Молчишь. С тобою не поговоришь.

Как хорошо, что я не одинока, что обо мне заботится семья,

Однако правда в том, что …

Неожиданно я услышал хруст ломающихся веток, доносившийся со стороны ручья. Повернувшись в сторону звука, я обнаружил, что по другую сторону берега стоит одинокий олень, неизвестно откуда взявшийся в этой части леса. Обычно они не приближались к деревне, предпочитая уединённые места подальше от людей, поэтому обнаружить его считалось большой удачей. Положив листок со стихами обратно в карман, я медленно потянулся одной рукой за спину, доставая оттуда заранее приготовленный лук, а второй аккуратно вытащил стрелу, чтобы не спугнуть животное. Натянув тетиву до упора и затаив дыхание, я выжидал удобного момента, чтобы выстрелить, как вдруг олень, словно уловив чужое присутствие, повернул голову в мою сторону.

Я тут же почуял неладное, что-то в его облике не давало мне покоя, словно это был и не олень вовсе, настолько неестественным он казался. Лишь спустя некоторое время до меня дошло, что у него были красные глаза. Его пристальный взгляд словно проникал мне в душу, и по какой-то причине я не мог заставить себя отвернуться от него. Я вдруг осознал, что уже достаточно долго смотрю на него не моргая, из-за чего глаза начало жечь. Не в силах ничего разглядеть, я с трудом осел на траву и схватился за голову, которая начала гудеть из-за непонятно откуда взявшихся голосов: «Ей не скрыться… Джулиан… никому из вас…». Последним, что я помню, был сильный удар головой о землю, а следом – темнота.