Вы призвали не того... Книга 1

Глава 24. Копаемся в чужих статусах

Алихан провожал нас душевно. Два дня.

На третий день, когда после очередной рюмки ко мне подлетела фея и, чмокнув в щеку, позвала с собой в страну Взбесившейся Печенки, я понял — хватит! А то моя печень скоро и правда взбесится и, перехватив контроль над руками, попробует задушить горло.

Дракон на мое желание, наконец, свалить из его гостеприимной избушки лишь ухмыльнулся и, выручив мне какой-то сверток, взмахом руки открыл портал, куда нас и покидал с легкостью мельника, топящего котят в ближайшем пруду.

Пришел в себя я на небольшой полянке среди леса. Сел. Огляделся. Вдохнул полной грудью свежий утренний воздух и понял — вот оно счастье!

— О, Шалый, зырь, еще бабы!

— Там и мужик какой-то с ними.

— Ну дык тем лучше! Больше рабов, больше бабла!

У меня как-то резко задергался глаз. Мое наслаждение открытым пространством после нескольких суток блужданий по темным и сырым подземельям одного грязного педика было бесцеремонно прервано двумя ушлепками на тощих лошадях. Эта парочка отпрысков насилия гориллы над бабуином радостно скалилась на нас редкими желтыми зубами и демонстративно поигрывала булавами.

— Антуанетта, свяжи уебков, только сильно их не ломай.

Судя по легкой гримасе на обычно бесстрастной мордашке моего карманного терминатора, приказ ей совершенно не понравился, но выполнить его она была обязана. Тяжело вздохнув, она неторопливо пошла к несколько растерявшимся от такого поворота событий мужикам. А когда хрупкая на вид девушка, легко увернувшись от ударов дубинок, просто сдернула мужиков на землю за пояса, до их куцых мозгов дошло, что что-то тут совершенно не так.

Через полминуты я стал обладателем двух тощих лошадей, двух тощих кошельков с тремя золотыми в общей сложности, двух дрянных дубинок, которые только на топливо для костра годились, а так же двух связанных и обгадившихся мужиков, до которых, наконец, дошло, что лапу они не на то дерево задрали.

— Ну и че с вами, жертвы аборта, делать? — задумчиво спросил я.

— Простить и отпустить, доблестный сэр? — осторожно предложил один из засранцев.

— Угу, — кивнул я, поигрывая кинжалом. — Вот отпущу вас в мир более лучший, а там вам все простят и всех полюбят… Ладно, вонючки вы мои недалекие, что вы там лепетали про баб, рабов и бабло?

— А мы шо, мы ни шо…

— Ага, крестьяне мы… из села соседнего. Никаких баб и рабов у нас нету!

Парочка отчаянно попыталась прикинуться шлангами. Получалось это у них так же хорошо, как у обожравшейся анаконды.

Я с самой милой улыбкой наступил одному из них на яйца. После чего, под осуждающим взглядом Антуанетты, меееедлено начал давить ногой под его бессвязные верещания. Закончив с ним, я посмотрел на вырубившегося от болевого шока бандита и кивнул на него бледной как мел Жанне.

— Подлечи дебила, но не полностью. Только чтоб не сдох и ходить мог, — после чего повернулся ко второму. — Ну так что, готов петь, или тоже нужна стимуляция простаты чем-нибудь острым?

Тот отчаянно закивал и тут же затянул какую-то заунывную балладу о деревенском дурачке, спасшем принцессу. Я сначала даже растерялся от такого, а потом до меня дошло — перепуганный дебил понял меня слишком уж буквально.

— Так, отставить! — рявкнул я. — Просто быстро и коротко опиши мне, кто вы такие и зачем мы вам понадобились!

Он описал. Причем еще и в лицах диалоги изобразил. Я едва ему не зааплодировал — такой талант пропадает!

Если сократить всю его пьесу и пересказать в двух словах, то выходит примерно следующее…

Мы находимся в людском королевстве, рядом с границей с землями мерзких демонов и злобных зверолюдов. Эта веселая парочка — члены небольшой банды работорговцев, которые орудуют на границе, ловя одиноких путников и крестьян, после чего ставят на них рабские печати и продают в города. Сейчас их отряд встал лагерем неподалеку, возвращаясь с жирным уловом в ближайший торговый город — Фивсбег. Кроме этой парочки дегенератов в отряде имеется пара неплохих егерей, трое тяжелых пехотинцев и десяток простых ополченцев без класса и с дрянным вооружением — расходное мясо, набираемое перед каждой вылазкой по городским тавернам.

После того, как пленный закончил, я кивнул Антуанетте, и та умело вырубила его ударом рукояти.

Я призадумался.

В принципе, того, что я знаю о здешних людях, достаточно, чтобы понять — это отряд нам с Антуанеттой не соперники. Покрошим на мелкие ломтики. А отжать у ублюдков лакомый кусочек в виде дорогих рабов — это будет хорошим стартовым капиталом.

— Нужно освободить рабов, — прервала ход моих меркантильных мыслей моя рабыня.

— Эм… Антуанетта, мы вообще-то на мели и деньги за этих рабов нам очень неплохо… — я говорил все тише и тише, пока под ее холодным взглядов вообще не заткнулся.

За те три дня, что я провел рядом с этой девушкой, я впервые увидел у нее ТАКОЙ взгляд. На ее лице не дрогнул ни один мускул, но, жопой чую, если бы не сдерживающая ее рабская печать, то меня бы буквально разорвали пополам в приступе бешенства!

Девочка, да что же с тобой такое случилось, что ты так реагируешь?

Какое-то время я неуютно ерзал под этим взглядом, лихорадочно пытаясь найти альтернативу — ссориться с рабыней и терять ее преданность мне не хотелось совершенно. Да, она честно будет исполнять любой мой приказ, но когда раб ненавидит собственного хозяина, от него нужно избавляться как можно скорее. А от подобной боевой мощи избавляться просто глупо.

— Ладно, ладно, — поднял я руки. — Не сверли меня так! Освободим мы этих рабов. Но! — я указал пальцем на валяющуюся в моих ногах парочку. — Против продажи на рабском рынке самих работорговцев ты ничего против не имеешь? А то деньги на путешествия нам и правда нужны, а тут такой шанс.

Девушка-рыцарь какое-то время раздумывала, но потом ее взгляд потеплел и она согласно кивнула. Мы с Жанной одновременно облегченно выдохнули — похожебывшая героиня напугала до усеру не только меня.

— Так, с дальнейшими планами мы определились, — пробормотал я. — Но сначала нужно кое с чем разобраться.

Сверток, врученный старым казахом перед отправкой!

Забрав его у Жанны, я развернул грубую черную ткань и обнаружил внутри пару полностью черных гладиусов в кожаных ножнах.

Зачетные ковыряльники, эффекты которых как обычно для меня пока скрыты. Эх, нужно качаться. Срочно качаться, качаться и еще раз качаться, как сумасшедший кореец под тяжелым допингом перед чемпионатом по дотке.

Гладиусы — штука не особо длинная, да и сбруя к ним прилагалась, так что эту пару клинков я без проблем пристроил на спину, как давно почившую пару длинных кинжалов.

Хорошенько связав парочку долбоебов, мы оставили их под кустиком — полежат спокойно до нашего возвращения, ну а если ими кто-нибудь подзакусит, то особо печалиться мы не будем. После чего двинулись в указанном направлении.

Вот тут и выяснилась одна проблема — Антуанетта просто физически не могла передвигаться тихо. Она никогда сама этому не обучалась, а подобные навыки, которые могли бы быстренько запихнуть нужные знания в ее чугунную головку, ее редкому рыцарскому классу были просто недоступны.

— Слушай, а что ты вообще можешь? — задал я давно интересующий меня вопрос. — И вообще, самочки вы мои, ну-ка быстро скинули мне статусы!

Антуанетта подчинилась без возражений, а вот Жанна, как и в прошлый раз, колебалась. Впрочем, недолго.

Сперва я изучил профиль своей аптечки с сиськами, и первое же, что бросилось в глаза — сменившиеся титулы. Нифига себе, у меня тут под боком «скромница» бродит! Да и уровень со статами подросли. Интересно, это ей перепадало часть получаемого мной опыта за бои как моей спутнице, или она его банально насосала из меня? Кстати о последнем — ее новые способности и навыки тоже вгоняли меня в оцепенение. А я-то все думаю, как эта мелкая извращенка так быстро становится в этом деле все лучше и лучше?

Блин, это все, конечно, хорошо и очень даже приятно, но нужно будет вплотную заняться ее воспитанием и боевой подготовкой, а то вырастет бесполезной в бою шлюшкой, что тогда делать?

После этого я заглянул в профиль Антуанетты и чуть не окосел.

ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРОЙ, МАТЬ ЕГО, УРОВЕНЬ! ДВЕСТИ ШЕСТЬДЕСЯТ ПУНКТОВ СИЛЫ!

Это как? Как, я вас спрашиваю?! Да она должна была все очки характеристик в силу вбухать, чтобы такого добиться, но у нее и остальные показатели тоже не скромные! Может, так же, как и я — поднимала характеристики до капа «естественным» приростом, а потом уже вкладывала очки? Нет, не вижу я у нее снимающих ограничения титулов или способок. Значит, у нее обычный для людей кап в двадцать пять пунктов и дело тут в другом… А, вот, нашел!

Заодно я пролистал и остальные ее титулы и способности, найдя, наконец, объяснение ее зашкаливающим силовым и защитным показателям.

И ведь это далеко не все ее способности! С детства мечтала стать прославленным героем и убила сотню воинов еще до того, как потеряла девственность? Девочка, да что у тебя в голове творится?

Я закрыл окошко и задумчивым взглядом обвел фигурку высокой воительницы. Та невозмутимо смотрела на меня серыми глазами.

Глава 25. Люди

— Ну и где эти два придурка пропали? — высокий тощий человек в старой помятой кирасе сплюнул на землю.

— А хрен их знает, Тощий, — пожал плечами толстяк с дубинкой и в простой кожанке. — Может их уже зверье какое-нибудь задрало.

— Ну так сходи, поищи! — разозлился на него тощий.

— Да нахрен надо! Или сами прибегут, или без них двинемся.

— Верно говорит, командир, — поддержал толстяка невысокий человек в зеленом тканевом костюме, сидящий с луком на дереве в двух шагах от спорящей парочки. — Товара мы уже набрали, причем первоклассного, так что нужды в лишних дурнях нет. Пропали, ну и пофиг.

— Ладно, ладно, — явно неохотно сдался Тощий, невольно переводя взгляд на клетку с «уловом».

Вчера вечером они встали на ночлег на этой полянке и уже давно должны были выдвинуться вперед, но их все задерживала не вернувшаяся пара разведчиков, посланных на конях вперед по дороге. Собственно, это и не дорога была, а так, лесная тропинка, по которой с трудом пробирались фургоны с клетками. Сами же фургоны и часть «охотников» передвигались на невысоких выносливых лошадках, специально выведенных и выдрессированных для передвижения по лесу. Ибо выйти на широкую дорогу здесь, в приграничье, означает расписаться в собственной глупости и стать либо трупом от мечей демонов или зверолюдов, либо обедом в желудке какого-нибудь монстра, что так любят бродить по здешним полям сражений в поисках падали и заблудших душ.

— Кто-то идет! — вдруг произнес уже хотевший было слезать с дерева егерь.

— Эти дебилы?

— Не они, — покачал егерь головой, доставая стрелу и накладывая ее на тетиву.

— Отряд, к бою! — тут же среагировал тощий в кирасе.

Тяжелая пехота, сомкнув башенные щиты, встала небольшой стеночкой и выставила короткие пики по направлению кустов, из которых должен был появиться предполагаемый противник. Егеря рассредоточились по деревьям с натянутыми луками, прикрывшись ветками, а «мясо» разбрелось по поляне, укрывшись кто за парой торчащих из земли замшелых валунов, кто за повозками с «товаром», а кто за спинами пехоты.

Напряжение нарастало и тощий пехотинец, бывший тут лидером, нервно елозил взмокшей рукой по рукояти копья. Это была далеко не первая его подобная вылазка на границу за рабами и до сих пор все более-менее обходилось. Вот и сейчас он молился про себя, чтобы это оказался не патруль зверолюдов, а какая-нибудь загулявшая парочка путешественников. Но даже в первом случае у них есть все шансы справиться: все-таки он и двое его дружка имели солидные двадцатые уровни и больше сотни очков характеристик, а три егеря прикрытия были с пятнадцатого по восемнадцатый уровни, что тоже довольно неплохо для небольшой поисковой партии. Ну и еще «мясо», которое недотягивало даже до десятого уровня, зато давило массой.

Тут послышался все усиливающийся треск веток и сквозь кусты на краю поляны проломились… две бабы. Причем вооружена, хоть и довольно неплохо, была только одна из них, идущая впереди, а вторая вообще тащила какую-то сумку на плече и пугливо жалась к спине первой, сжимая в руках небольшой посох из явно подобранной только что корявой палки.

У Тощего мгновенно отлегло от сердца. Да, среди женщин иногда встречаются толковые воительницы, но даже среди призванных героинь были всего единицы тех, кто может в одиночку справиться с толпой вооруженных людей десятых-двадцатых уровней. Вот лекари и маги из них — это да, очень сильные.

Встав на краю поляны, первая баба выставила перед собой здоровенный каплевидный щит и замерла статуей, не сводя с пехотинцев холодных серых глаз.

— Чур, я первый на рыженькую! — раздался в тишине голос какого-то дебила из «мяса».

И тут как прорвало — ублюдки, которым запрещали трогать товар, явно вознамерились поиграть с внезапно привалившими к ним красавицами. Четверка особенно нетерпеливых не дожидаясь его приказа уже рванула к парочке девиц, храбро размахивая дубинками…

Что случилось в следующее мгновение, Тощий так и не понял. Вот под общий свист четверо дебилов бегут, а вот в шаге от замершей девушки с серыми глазами на землю уже падает четыре обезглавленных тела.

Наступила тишина.

Тренькнула тетива одного из егерей, но стрела лишь бессильно звякнула о подставленный щит. Еще одна была играючи отбита сверкнувшим мечом.

— Плохо дело, — пробормотал Тощий.

— И что нам теперь делать? — нервно спросил его приятель, стоящий справа.

— Жопу вазелином мазать, — вдруг раздался за их спинами насмешливый голос.

Резко обернувшись, Тощий увидел расслаблено сидевшего на камешке в пяти шагах от них парня лет двадцати пяти — тридцати на вид.

Странный тканевый костюм, чем-то смахивающий на классовые костюмы убийц, только без маски, два разных меча на странном поясе и два антрацитово-черных коротких клинка в руках. Внешность самая обычная — несколько резковатые черты овального лица, заросшего длинной щетиной, потихоньку переходящей в короткую бородку, черные, неряшливо взлохмаченные волосы и слегка насмешливые карие глаза.

Ни особой ауры силы, ни холодной жажды крови, которые обычно сопровождают высокоуровневых и сильных людей, Тощий не заметил. Зато прекрасно заметил лежащее тут и там «мясо» — кого без сознания, а кого в медленно растекающейся по земле луже крови. Короткий взгляд по сторонам подтвердил его худшие опасения — егеря находились в таких же состояниях: двое лежали вроде бы оглушенными, а третий свисал с ветки вниз головой, капая кровью из перерезанного горла.

— Когда успел? — пораженно выдохнул один из его приятелей.

— Пока вы хуй на моих подруг дрочили, — нагло оскалился парень. — Ну так что, дрочуны, будете продолжать свое дело или наконец вспомните, что руки не только для того, чтобы яйца чесать?

— Ах ты…! — самый не сдержанный приятель Тощего сжал свое копье и молниеносно метнул его в парня.

Копье бессильно звякнуло железным наконечником об опустевший камень, а Тощего окатило фонтаном крови. Ничего не понимая, тот повернулся голову вбок и увидел оседающее тело его обезглавленного приятеля.

— Ну вот, один долбоеб решил подраться. А вы что делать будете? — раздался голос за спиной у Тощего, а к его покрытой теплой кровью и холодным потом шее прижалась острая кромка черного клинка.

Медленно разжав руки, Тощий выронил щит с копьем на землю и поднял конечности пустыми ладонями вверх. Оставшийся в живых приятель последовал его примеру.

— Хороший выбор, — с шеи уже бывшего капитана бывшего ловчего отряда исчез черный клинок, а спустя мгновение последовал удар в затылок, и наступила тьма.

Я посмотрел на последних упавших мне под ноги работорговцев.

— Бля, я конечно понимал, что люди слабы, но не столько же… — пробормотал я, оттирая кровь с клинков куском ткани, оторванным от рубашки одного из долбодрочеров.

— Ты всех… того… — неуверенно спросила Жанна, подходя ко мне.

— Нет, только треть, кого не получилось оглушить сразу, — ответил я. — Антуанетта, собери живых в кучку и свяжи! Жанн, ты поищи для этого дела веревки, а потом соберите все более-менее ценное в одну из крытых повозок. Кстати, а сколько можно получить на рабском рынке за одного такого еблана? — я пнул в бок одного из «мяса».

— Пару золотых, если повезет, — неуверенно ответила наша походная аптечка.

— А сколько пилить до ближайшего города? — прищурился я.

— Эм… не уверена… Карту бы.

— Три дня, — вдруг ответила Антуанетта, за шкирку тащащая мимо нас двух егерей. — Не меньше.

— Ну в рот мне ноги, — я устало вздохнул, прикидывая размер геморроя от этих типов во время такого перехода. — Ладно, все равно вяжите этих дрочунов пока не очнулись. А там разберемся.

Оставив эту работу на хрупкие плечи Антуанетты, я пошел посмотреть на «товар», отловленный работорговцами и сейчас испуганно сверкающих на меня глазками из глубины трех установленных на деревянные днища железных клеток. В первой оказались обычные люди — три бабы лет двадцати разной степени потрепанности, два мальчика лет десяти и пара молодых дур лет четырнадцати. Во второй «жителей» оказалось поменьше, зато они были более солидными — три зверолюдины… звериды… зверолюдки… Короче, три бабы с мехом!

Полностью обнаженные, они скалили на меня клыки у дальней стены клетки, хотя было видно, что сами от страха готовы наложить кирпичей на маленькую будку для гастробайтеров. Все трое от обычных человеческих самок отличались только наличием меха на тыльных сторонах рук, излишне густой шевелюрой, которая переползала в мощные бакенбарды и короткую шерсть вдоль позвоночника. Ну, еще у них были кошачьи ушки, глаза, клычки, когти и черные носы-кнопки, что вкупе с полосатой раскраской шерсти придавало им довольно экзотический вид. А еще они были тощими и плоскими. Как доски с сосками.

Так, после темной эльфийки с огромными сиськами надо будет поискать нормальную зверолюдку. Так и запишем на склерозе.

Ну и в третьей клетке была всего одна пассажирка. Зато какая!

Невысока, едва достававшая мне до груди девчонка неопределенного возраста. Пышная копна салатовых волос, ясные голубые глаза, бледная кожа и милое невинно-детское личико. Тоненькие детские ручки-ножки. Костюм а-ля «аристократка бежала по лесу»: порванное во многих местах пышное бальное платье изумрудной расцветки с какими-то нашитыми блестяшками. А самыми выделяющимися чертами были длинные ушки и буфера третьего размера, которые буквально рвались на свободу из тесноватого корсета, выглядывающего из прорех платья.

Мы, наверно, минуту пялились друг на друга.

— Ну и что Вам н… — начала была она, но была мной бесцеремонно прервана.

— Сиськи.

— Что? — девчонка непонимающе захлопала глазами, инстинктивно прикрыв ручками грудь.

— Лоля с сиськами.

— Эм, с Вами все в порядке? Зачем вы достаете меч?!

Я недоуменно посмотрел на черный клинок в своих руках. А и правда, что я только что хотел сделать? Прибить эту ошибку природы? Отрезать ей грудь? Или вскрыть замок и изнасиловать?

— Ай, пошло оно все Ма Оу в зад! И чтоб там застряло, организовав придурку первоклассный запор вместе с кровавым геморроем! Нет, система, это нормально, а? Создатель, вот за что ты так со мной в очередной раз? Я тут бегаю, мечтаю о нормальной бабе с вот такенными буферами, а мне подсовывают лолю с сиськами!

— Да Вы ненормальный… — пробормотала объект моего стенания, забиваясь подальше в угол.

— Нет, я все-таки прибью тебя, ошибка ты Создателя! Убей лолю и поню, спаси Японю!

Оглядевшись, я пошел искать ключи от замка на клетке неправильно лольки. Ебаться еще и с этим замком я не желал категорически.

Глава 26. Лольки и нелольки

— Тевтонские воины ходят строем в бедных латах поверх трусов! Они страдают геморроем, но держатся лучше французских псов! Отважные воины племени Мбаги не подозревают о трусах! У них вообще дохуя отваги, а хуй теряется в небесах! — мурлыкал я, ковыряясь отмычками в навесном замке на клетке неправильной лоли, потому как ключ так и не нашелся. — Оооо, как нам вставило, как нам вставило, как им вставило, Бооожееее! Как нам вставило, как им вставило, чтоб вам вставило тооожеееее!

Лолька жалась к дальней стене клетки, смотря на меня абсолютно дикими глазами. По-моему я ее пугал. Интересно, с чего бы это?

— Эм, Андрэ… — раздался у меня за спиной неуверенный голос Жанны. — Мы закончили. А ты тут что делаешь?

— Пытаюсь добраться до сисек.

— Чт…? — судя по звукам, моя аптечка поперхнулась.

— Он меня убить хочет! — вдруг заверещала неправильная лолька.

— Не убить, а исправить дурость мироздания! — наставительно поднял я палец вверх и продолжил неравную битву с замком. — Елка, шишка, лес густой, узкая тропинка. К бабушка идет бальной девочка с корзинка. У нее красивая красная шапочка, платьице короткое и белые чулочки…

— Кхм… Андрэ?

— Но на беду в том лесу волк-маньяк водился, и увидев девочка, сразу возбудился. И созрел коварный план съесть ее бабушка и ждать бедная девочка спрятавшись в избушка…

— Антуанетта, сюда! Похоже Андрэ спятил!

— Красная шапочка, белые чулочки, собирать в корзинка ягоды-грибочки! Серый волк в избушка съесть ее бабушка, хочет красный шапка заманить в кроватка… Волк почти что совершил насилье над шапочкой. Платьице помял, грубил, и порвал чулочки!

— Уберите от меня этого маньяка! Я наследная графиня Даросская! Ну чего вы стоите! Сделайте хоть что-нибудь!

— Андрэ, ну хватит, ты же не серьезно, да?

— Хозяин, что ты хочешь сделать?

— Но на счастье мимо шёль охотник и собака. Шу! В избушку он зашел и убил маньяка. А шапочка полюбила его и спалила, и теперь сидит в тюрьме он за педофилия! Смысл сказки этой прост, как резинки контекс! Уважайте, граждане, Уголовный Кодекс…

— Я… Я… хнык… Я хочу хотя бы… умереть достойно! Хнык… Дайте мне кинжал!

— Графиня, успокойтесь, он ничего Вам не сделает!

— Хозяин, — стальная хватка Антуанетты вцепилась мне в воротник и попыталась оттащить от клетки.

— Приказ! Отпусти меня и не мешай! — хватка тут же разжалось, а из-за спины раздалось недовольное пыхтение. Я спокойно продолжил ковырять замок. — Красная шапочка, белые чулочки, собирать в корзинка ягоды-грибочки! Серый волк в избушка съесть ее бабушка, но охотник добрый вспорол ему брюшко! Серый волк в канава доедают мухи и в тюрьма охотник пухнет с голодухи! Добрый детский сказка нет ценней науки: все-какие какие все вы бабы…

Щелк!

Замок наконец-то поддался, и я, с улыбкой счастливого идиота, распахнул дверь клетки. У лольки подогнулись ноги и она, упав на пол повозки, в самом буквальном смысле обоссалась.

— Ну все, птичка! Ты свободна!

— В смысле?! — размер глаз всех участников и зрителей данной сцены заставили меня понять, какого это, быть героем седзе-жанра.

— В прямом, — еще шире улыбнулся. — Вот эта самочка, — я ткнул пальцем в невозмутимую Антуанетту, — попросила вас освободить. Так вот, конкретно ты, мечта спермотоксикозного ояша, уже свободна! Лети куда хошь! Сейчас доковыряю замки на остальных клетка, выпущу твоих сестер по небу в клеточку, засуну на ваше место вооон тех долюлдрочеров, и спокойно поеду в сторону ближайшего города.

— А… А… А мы?

В изодранном платье, с зареванной и растерянной мордахой, да в луже собственной мочи, лолька представляла собой очень жалкое и жалостливое зрелище. Но не для меня: УК моей родной страны твердо говорил — лолек трогать низя!

— А вы свободны аки нимфы лесные! — радостно указал я пальцем сторону зарослей на краю поляны. — Можете идти и занимать тем, чем там нимфы обычно занимались. Ну, поржать там, поплескаться, с сатирами потрахаться… Короче, мелкая! А ну брысь из клетки, пока я не начал пихать тех веселых храпунов прямо к тебе! Уверен, они очень обрадуются такому соседству!

Больше на обращая внимания на графиню-лольку, я отправился к следующей клетке, по пути дав команду погрузочному роботу в лице Антуанетты перетаскивать в открытую клетку оглушенных работорговцев.

Примерно через час мы были готовы к отправке: оставленные в одних штанах мужики как кильки были набиты в одну клетку, а в другую, уже нормальную крытую повозку, мы сложили все более-менее ценные вещи. Впрочем, последних набралось не так много: оружие и доспехи с пехоты и егерей, небольшой сундучок с простенькими драгоценностями, какие-то платья-тряпки, запас провизии и несколько вроде бы ценных шкур. Всю найденную наличность, а ее оказалось чуть больше двадцатки золотом, я распределил по карманам своего пояса и куртки — жизнь научила меня все свое носить с собой.

Править запряженной четверкой лошадок первой повозкой, которая с мужиками, я посадил Антуанетту, а второй, запряженной уже двойкой — Жанну. Сам же пристроился рядом с рыжей.

— Так мы что, и правда их просто так бросим? — спросила аптечка с сиськами, стоя рядом с повозкой и переводя жалостливый взгляд с меня на мнущихся неподалеку освобожденных рабов.

— А что я должен с ними делать? — уточнил я. — Повозки и лошади у них есть, оружие тоже кое-какое осталось. Пользы мне с них никакой, так как боевой мощи ровно ноль целых хрен десятых, а на предмет потрахаться, то там нет никого в моем вкусе, да и вас двоих пока за глаза хватает! Вон, те волосатые девки, например, уже давно смылись!

— Но… Но ты же герой! — не сдавалась Жанна и привела, как ей казалось, самый весомый довод.

Антуанетта тоже просяще смотрела на меня.

— Ну герой, и что? Я теперь должен жопу из-за этого титула рвать, спасая совершенно незнакомых людей и нелюдей? Дык, так я точно долго не протяну! Вон, стоит тут одна «героиня», которая всех спасала. И чем твоя история кончилась, а? Рабством у Князя Тьмы?

Антуанетта тяжело вздохнула и опустила глаза. А вот Жанна оказалась неожиданно упорной.

— Ну давай хоть до города их сопроводим? Их же по дороге убьют!

Я посмотрел на внимательно прислушивавшихся к нашему диалогу пленниц, потом глянул на жалостливые глазки своих двух самочек, после чего тяжело вздохнул и устало потер переносицу.

— Ладно, уговорила языкастая. Эй, жертвы репрессий! Слышали?! Запрягайте повозку и двигайте за нами! Жду недолго, так что, если будете тянуть кота за спермохранилище, то останетесь тут или побежите за нами на своих двоих! А ты, рыжая, сегодня вечером мне это хорошенько отработаешь!

— Ах! Ах!

— Слабо! Еще раз!

— Не… Не могу больше…

— Что, все?! — я удивленно уставился на упавшую без сил Жанну.

— Может, я лучше… как обычно?

— Нет уж, извращенка малолетняя! — я поднял упавшую девушку за воротник платья и, поставив на подгибающиеся ноги, вручил оброненную палку. — Давай еще один раз!

— Уууммм… — застонала та, после чего начала снова повторять небольшой комплекс упражнений с шестом.

Нет, не в смысле танцев с шестом, хотя в этом я ее тоже потом потренирую, а в смысле — боевые упражнения: удары, увороты, блоки… А мы с Антуанеттой следили за ее жалкими трепыханиями, поправляя ошибки. После сегодняшнего боя я твердо был намерен сделать из Жанны хотя бы более-менее сносную боевую единицу и начал с того навыка, который и так уже был у нее развит до седьмого уровня — «владение посохом».

Пока мы издевались над девчонкой, спасенные готовили какую-то кашу из запасов работорговцев и занимались прочими делами по лагерю, которые я торжественно им поручил.

За все время дневного пути по лесу не произошло ровным счетом ничего — ни нападений, ни бунтов, ни атак террористов… Тишь да гладь. Кстати, ту парочку дебилов, на которых мы напоролись в самом начале, мы на месте так и не нашли — остались только окровавленные тряпки и несколько кусков потрохов, которые уже активно догрызали лесные муравьи. Ну что ж, хоть зверушек местных покормили, прям доброе дело сделали.

Так же у меня наконец-то дошли руки разобраться с уже давно мельтешащей на краю сознания системкой.

Взял я второе, потому как усиливать мне было нечего, а вот энергия лишней не бывает — мало ли куда еще понадобиться.

После того, как Жанна выдохлась окончательно, мы с бывшей героиней отправили ее отдыхать и, после короткой разминки, встали друг напротив друга.

— Только ты это… — я немного трусил выходить на спаринг с этим монстром в юбке, но нормальная практика мне была просто необходима для поднятия характеристик и навыков. — Не пришиби меня ненароком. А то я хрупкий.

Дева-воительница лишь фыркнула и неторопливо пошла на меня. Я едва успел убрать голову с траектории рассекающего воздух с ревом истребителя кулака в латной перчатке…

После получасового спарринга я получил три пункта к ловкости, пункт к силе, два к восприятию, пять к живучести, несколько ссадин, перелом хрящика носа, кучу синяков и сломанную в трех местах руку. Причем сломанную одним вскользь задевшим ударом.

— Хозяин? — поинтересовалась эта микромизированная самка титана. — Ты как?

— Говно тах, хах выгляшу, — прошипел я, баюкая руку и пытаясь остановить идущую носом кровь. — Аптешха! Хде тепя носит?!

Жанна, что-то усиленно дохомячивая, подбежала приводить меня в порядок, а я сделал себе очередную зарубку на склерозе — найти нормального спаринг-партнера, а то эта рабыня-героиня меня может и прибить случайно.

Дежурить ночью я не доверил никому, кроме себя и Антуанетты. Сначала ответственная наша рабыня-героиня попыталась вообще взять на себя всю вахту, но я в приказном порядке погнал ее спать до полуночи — сон нужен даже таким машинам смерти.

Лениво вороша палочкой полешки в костре, я слушал звуки ночного леса и, периодически позевывая, делал обход по периметру разбитого на небольшой полянке лагеря.

Долбодрочеры в клетке спали, прижавшись друг к другу в поисках тепла. Толпа педиков, ей богу. Антуанетта спала под открытым небом прямо в доспехах, положив рядом щит и сжав рукоять меча. Чокнутая воительница, но красивая, зараза. Рыжая Жанна свернулась колачиком в нашем фургоне под каким-то плащом, причмокивая во сне губками и пуская слюни. Вот ведь беззаботное создание. Спасенные люди набились в один из фургонов, где, закутав потеплее детей, мирно спали в обнимку. Неправильная лоля, которая, кстати, сменила гардероб на простое серое платье из награбленных работорговцами запасов, спала в повозке с людьми, но отдельно от общей кучи. Надо сказать, когда она сняла корсет, ее грудь казалась уже не третьего, а минимум четвертого размера. Блядь, такие бы буфера Антуанетте, и ей бы вообще цены не было! Драл бы как сучку каждую ночь, утро, день и вечер!

В очередной раз обойдя периметр и спугнув из кустов парочку каких-то мелких зверюшек, напоминавших гиен, я вернулся к костру.

Присел, подкинул дровишек. Вдохнул слегка пахнущий дымком ночной воздух.

Сладко потянулся.

Как же хочется спать…

Глаза начали закрываться сами собой…

Сознание затуманивается…

Спать…

Чего?!

Я мгновенно вскочил на ноги, озираясь в поисках того, кто попытался меня усыпить. Но лагерь был тих.

Лес.

Ночь.

Спящий лагерь.

Под раздавшееся над головой тихое хлопанье крыльев послышался звук выпавшего из меня на землю новорожденного кирпича.

Глава 27. Ужас

По ту сторону костра на землю неторопливо опустилась тварь.

Чуть выше меня ростом, она напоминала помесь гуля, из армии нежити одного доброго паладина-отцеубийцы, и гигантской летучей мыши. Эдакое зубасто-когтистое чудо с крыльями и костяными шипами по всему телу, огромными красными моргалами и явным пристрастием к человечинке.

Ужас Ночи приветливо мне оскалился. На землю упал еще один кирпич.

— Оценка, — прошептал я одними губами, дрожащими пальцами вцепившись в рукояти невесть когда оказавшихся у меня в руках гладиусов.

Рывок монстра я смог разглядеть и, в этот раз, вовремя среагировать, отпрыгнув назад и уйдя от удара страшной когтистой лапы. Едва мои ноги коснулись земли, как тут же пришлось изгибаться буквой «зю», уходя от следующего, какого-то даже ленивого удара. Тем не менее, этот удар оставил длинную кровоточащую царапину по всей длине моей правой руки. Еще удар. Еще. Еще…

Не прошло и половины минуты, как я был весь покрыт длинными кровоточащими царапинами. А Ужас, довольно урча, в очередной раз слизнул мою кровь со своих когтей длинным фиолетовым языком. После чего довольно прищурился и посмотрел на меня даже с какой-то любовью.

— Ты что, издеваешься? — выдохнул я, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. — Играешь со мной, да?

Монстр оскалился и… кивнул!

Ебать тя в рот бородою Ктулху!

ЭТА СУКА РЕАЛЬНО ИЗДЕВАЕТСЯ?!

Нагло скалясь, монстр сделал едва уловимое движение и в следующий миг возник возле спящей Антуанетты.

Удар когтистой лапы.

Крик боли разорвал ночную тишину. Тварь радостно оскалилась, отпрыгивая от глухо стонавшей на земле девушки. Рабыня зажимала огромную рану в животе, судорожно пытаясь удержать расползающиеся внутренности…

В голове что-то щелкнуло.

Страх смыло волной гнева.

Мгновение, и я уже наношу удар по этой оскаленной роже. Как я оказался рядом с тварью — не помню. Но это не важно.

Монстр без труда уклоняется. Лениво бьет лапой в ответ… и натыкается на жесткий блок двух черных клинков. Меня относит на несколько шагов. Мало. Нужно больше силы. Больше скорости.

Тварь наносит еще один удар. Легко уклоняюсь. Рублю мечами по вытянутой лапе.

Тварь взвизгнула. Скорее от удивления, чем от боли. Рана слишком неглубокая. Пустяковая.

Но тут скалюсь уже я.

Начало положено, сучка…

Удар, от скорости которого трещат кости и рвется мышцы. Плевать. Клинок входит в плечо твари. Тут уж она окончательно поняла, что что-то не так. Что она больше не охотник.

Уклоняюсь от кажущегося таким медленным взмаха когтистой конечности. Проворот. Спина и ноги отдаются болью. Клинки с разворота пропахивают глубокие борозды на боку твари.

Теперь кровь хлынула всерьез. Теперь уже тварь начинает кричать боли и растерянности. Она была охотником. Я был игрушкой.

— А теперь ты будешь моей маленькой сучкой, — прошипел я ей в морду.

Тварь попыталась взмахнуть крыльями и взлететь.

Поздно.

Черный клинок разрезает одну из кожистых мембран. Ценой чудовищной нагрузки на руки отсекаю одно из крыльев. Все, теперь ты никуда не денешься, гнида.

В глаза на короткий миг чернеет…

Я вгоняю меч в бок твари. Проворачиваю. В ответ она отрывает от меня кусок…

Темнота…

Когти вырывают кусок мяса из моей руки. Полосую ее клинком по морде. Бью острием в шею. Клинок застревает где-то между костей монстра…

Тишина…

Черный гладиус пропахивает морду твари, лишая ее глаза. Рука ломается в локте от страшной нагрузки. Дикая боль. Перебрасываю гладиус в относительно целую конечность. Осталось чуть-чуть. Дожать суку. Почти ничего не вижу от крови. Всаживаю клинок ей в грудь. Когти вспарывают мне лицо. Адская боль…

Обрыв картинки…

Жанна проснулась от криков.

Спросонья она никак не могла сообразить, где находится и что вообще происходит, а все мысли были только об одном — тот шикарный сон, который ей так и не дали досмотреть. Во сне она летала на драконе, а потом рыцарь в сверкающих доспехах, почему-то с лицом Андрэ, подарил ей странную розовую штуку, назвав ее «игрушкой для взрослых», а потом куда-то понес…

Тряхнув головой, Жанна попыталась вернуться к реальности и выглянула из фургона.

Открывшаяся ей картина окончательно выбила из головы всю сонливость.

В свете горящего костра на земле лежала скрючившаяся фигура Антуанетты, под которой растекалась лужа крови, а по всему лагерю с рыком и воплями носились две стремительные тени. Движения теней были настолько быстры, но девушка не могла сказать, ни кто с кем сражается, ни что вообще происходит — это был просто рычащий вихрь, от которого в разные стороны летели брызги крови, плоти и комья вспаханной земли.

Несколько секунд девушка пыталась понять, что ей делать. Хотелось забиться в угол повозки и тихо плакать от ужаса, но… Антуанетта. Женщина, которая, казалось, была просто неуязвимой, сейчас истекала кровью от страшной раны. И кроме нее помочь больше никто не мог.

События последних дней очень изменили наследницу очень старого, но обедневшего дворянского рода. Еще неделю — другую назад она бы тихо плакала в углу повозки, молясь, чтобы все поскорее кончилось, но теперь… Пару раз глубоко вздохнув, она собрала волю в кулачок и, дождавшись пока тени перенесутся на дальний конец полянки, со всех ног бросилась к Антуанетте.

Женщина-рыцарь была жива. Мало того, она еще и была в сознании!

— Быстрее… — прохрипела раненная, увидев Жанну. — Он не справится…

У девушки не было времени задумываться, кто и с чем мог не справиться. Как только она оказалась на коленях у больной, то тут же с головой ушла в работу. Губы сами зачитали формулу чар, энергия толчками прошла через руки в тело раненой, а оттуда пришел отклик прямо в голову — что и где нужно лечить, как и куда направить поток силы.

И вот тут Жанна удивилась — она прекрасно знала, насколько живуч Андрэ, но вот Антуанетта… Дева-воительница потеряла пятую часть крови, у нее разорвало кишечник, порвало печень и задело легкие с селезенкой, но она не только не умерла, но еще и медленно восстанавливалась! Даже без вмешательства целительницы, буквально через пять-шесть часов девушка уже вполне могла бы сама встать, а еще через сутки уже ничего бы не говорило о недавнем страшном ранении!

Короткими импульсами целительница быстро помогла организму женщины зарастить страшные раны и уже через минуту та вскочила на ноги, готовая броситься на врага…

Вот только все уже закончилось.

Они как раз успели увидеть, как одна из теней скрылась в кустах. А ее противник остался лежать на земле.

— Быстрее, — Антуанетта потянула за собой растерявшуюся Жанну, заставив ту подойти к лежащему телу.

Андрэ девушка узнала с трудом — все лицо у него было залито кровью, левой щеки и части носа попросту не было, а через все лицо от правого виска до левой скулы шла глубокая рана от четырех острых когтей, оставившая от глаз только уродливые кровоточащие провалы. Тело парня выглядело еще страшнее — черный костюм в свете зажженного «светлячка» был темно-красным от пропитавшей его крови и больше походил на неопрятно нарезанные ленты, чем на одежду. Из-под кожи тут и там выпирали белые кости открытых переломов, на предплечьях и бедрах отсутствовали целые куски мяса, на левой руке не хватало мизинца и безымянного пальцев, а через весь торс, от левого плеча до правого бедра тянулась такая же, как на лице, глубокая отметина от четырех когтей.

— Сможешь? — хрипло спросила рыцарь целительницу.

Та не была уверена, хватит ли у нее сил на такие раны, но упрямо закусила губу и опустилась на колени перед едва дышащим парнем.

Сознание возвращалось рывками. Вместе с болью.

Болело все. Глаза, зубы, руки, потроха… Хлебнув несколько глотков этой боли, я вновь погружался в покой беспамятства.

Не знаю, сколько раз я так приходил в себя. Но в один момент, я уже не смог нырнуть обратно и пришлось терпеть. До зубного скрипа терпеть терзавшую все тело боль.

Периодически приходило облегчение вместе со смутно знакомыми волнами тепла, прокатывающимися по телу. Слышались какие-то голоса. Кто-то что-то осторожно вливал в рот. Я глотал обжигающую жидкость, лишь бы не держать ее в пасти — слишком больно.

Мучили приступы кашля. Тяжелого, надрывного. Казалось, что легкие пытались вылезти наружу, дезертируя из подыхающего организма.

Но больше всего раздражало отсутствие зрения. Я ослеп? Или мне просто туго забинтовали голову?

В какой-то момент я начал различать голоса. Спокойный, холодный голос Антуанетты. Напряженный и хриплый от усталости голосок Жанны. Высокий звонкий голос неправильной лольки. Как ее там звали? Какая-то графиня… Не помню. Не важно. Главное с Антуанеттой все в порядке. И когда я успел так привязаться к этой парочке? Нет, Андрюша, так нельзя. Привязанности до добра не доводят. Особенно к самкам…

По телу снова разлились волны тепла, мягко окутывая сознание и вымывая из него всю боль. Я незаметно уснул…

Снился всякий бред.

Лесное озеро. Тихий причал. За спиной небольшой деревянный домик.

Тишина. Поют птицы. Греет солнце.

Сижу на причале, свесив ноги в прохладную воду. В руках бамбуковая удочка. Поплавок мерно качается на волнах, усыпляя и успокаивая. В зубах какая-то горькая травинка. Мерно пожевываю, ощущая как эта, даже в чем-то приятная, горечь расползается по рту.

Клюет.

Рывок, подсечка. Вырванная из воды рыбешка сверкает на солнце серебром чешуи. Отправляю добычу в небольшое деревянное ведерко. Все, на сегодня хватит.

— Папа! Мама зовет! — раздается за спиной веселый звонкий голосок.

— Да иду я, иду… — машу кому-то в ответ…

И дальше темнота.

Проснувшись, я сперва даже не понял, в чем было дело. И только минут через пять до меня дошло — боли больше не было.

Тело все еще ныло, побаливали кости, хрустели суставы, но той всепоглощающей, выбивающей из сознания боли уже не было. Вот только все еще было темно. Странно, я же должен видеть даже в темноте!

— Эй, — мой голос оказался невероятно хриплым, а горло сразу напомнило, что даже в пустыню нужно хоть иногда поливать. — Есть кто?

— Андрэ, очнулся наконец, — раздался рядом уставший голос Жанны.

Нос уловил сладковатый аромат тела девушки. Что-то мягко коснулось лба.

— Температуры нет, органы восстановлены, — бормотала целительница прямо под ухом, щекоча их дыханием. — Переломы затянулись… Вроде все в порядке.

— У него там что-то торчит! — вдруг взвизгнула неподалеку лолька.

Ну да, торчит. И че? Нормальная реакция.

— Ну, значит он точно в порядке, — послышал голос Антуанетты.

— Угу, — согласился я, ощупывая свое хозяйство. Вроде цел, стоит нормально, яйца тоже в порядке. Ну, значит жить можно. — А почему я ничего не вижу?

Ответом мне было молчание.

Глава 28. В раздумьях

Я лежал в неторопливо едущей повозке и предавался размышлениям, ожидая, когда восстановится зрение. Забинтованные глаза отчаянно чесались, но Жанна категорически запретила мне трогать или тереть пострадавшие органы.

Собственно, да, Ужас Ночи выцарапал мне глаза, паскуда гнойная, чтоб ей всю жизнь только на ежиков садиться. Кроме того, я еще и пару пальцев на левой руке потерял.

Однако, все это было не так критично.

Выбрал я, естественно, первое. Стойкость, как я понял, увеличивала сопротивление организма к разным неприятным воздействиям и тоже была неплоха, но именно в этот момент мне до зарезу нужна была регенерация, потому как Жанна со своим «исцелением» полностью утраченные органы восстанавливать не могла. Зато она могла помочь моей способности, ускорив ее работу, что и обещала сделать вечером, как восстановит силы.

Так что весь день оставалось только лежать и дро… то есть, копаться в своем статусе. А там нашлось несколько интересных моментов.

Ловкость и восприятие почти добились до капа, а так же обнаружился новый титул, дававший совсем не слабый прирост к статам.

Значит, я с этим улыбасиком-пидарасиком еще встречусь? Не скажу, что рад этой новости, но… У меня к твари подкопилось достаточно претензий. Но проблема в том, что слабоват я против такого монстра. Ну, так как время есть, можно прикинуть, чем его встретить в следующий раз.

И так, что я вообще знаю об этом Ужасе?

Уровень от сотого до сто пятидесятого, как утверждает система. Это значит, что у кракозябры долбожопой от пятисот до семисот пятидесяти очков характеристик только с повышения уровня. Или монстры качаются по другой системе? Блядь, хрен знает, но молчит. Ладно, примем за рабочую теорию, что у монстров и людей похожая прокачка. То бишь пять очков за уровень и по способке на каждом пятом левеле.

Защита у твари откровенно слабовата для ее уровня — даже я вполне себе неплохо отодрал ее в жопу под берсой. С другой стороны, мощь ее атаки запредельна — одним ударом она спокойно пробила все броне-способки Антуанетты, выпотрошив ту буквально за секунду. А ведь я сомневаюсь, что смогу повторить подобное даже под максимальной берсой — защита моей рабыни просто зашкаливает!

Но меня тварь так легко достать не смогла, даже когда под конец дралась уже на полном серьезе. Вопрос, почему? Скорее всего, банально не хватало ловкости. У меня берса накручивает при пиковой нагрузке еще пятикратный размер базовых характеристик сверху. Это получается что-то около пяти сотен. Следовательно, у твари меньше пятисот ловкости. Скорее всего в районе трех-четырех сотен. Примерно столько же должно было быть и восприятия, что бы на таких скоростях банально понимать, что вообще происходит. Получается, что почти все ее очки от уровней должны были идти в ловкость и восприятие. Ну, минуснем еще полсотни-сотню резерва из-за естественного прироста, так как сомневаюсь, что у нее кап стоит на жалких двадцати пяти пунктах — все-таки легендарный монстр. Таким образом, сила и живучесть у пидарасины должны быть около сотни, а сила мысли — сомневаюсь, что больше полтинника.

Какой из всего этого вывод?

Я имею дело с монстром, заточенным на скорость, с бешенным атакующим потенциалом и слабоватой защитой. Полагаться против такой твари на толщину брони вокруг твоей драгоценной тушки, это как подсвечивать экраном новой мечты яблодрочеров себе дорогу в темной подворотне. Вроде бы путь видно, и чувствуешь себя спокойно, о ступеньку точно не споткнешься, но вот от кулака в ебало и хрена в жопу это точно не спасет.

И так, что я могу противопоставить этому кошмару стоматолога номер восемь?

Первое, что приходит на ум — это Бездна. В жопу эту любительницу похомячить тело и разум, идем дальше. Почему так категорично? Потому что это, блядь БЕЗДНА! Я не хочу становиться ее красноглазой зубастой марионеткой и ныкаться по темным уголкам этого ебучего мира! Я хочу драть красивых самочек, пить хорошее вино и свободно гулять при свете дня!

Далее у нас из сильнодействующего, это берса. Действенно, но вот ее применение каждый раз заканчивается моей полудохлой изломанной тушкой, которую не выебет только ленивый. Нет, берса — это крайнее средство. На малых оборотах еще можно попользоваться, но вот проблема в том, она срывает крышу и на малых обычно не останавливается.

Ну и из способок остались только пурген с контрацепцией. Блядь, нахуй только что возникшую в моем извращенном разуме картинку! Даже для меня это слишком, ибо выебать такую страхолюдину я желаю исключительно в переносном смысле!

В итоге — способов всего два, и оба мне абсолютно не нравятся.

Вывод какой? Нужно срочно искать альтернативы. Хотя, чего их искать? На данный момент у меня их всего три.

Первая — это посыпать себя солью, поперчить и надеяться, что тварь мной подавится. Не в моей духе, так что едем дальше.

Вторая — это добить до капа силу и ловкость и в скоростном режиме поднять уровней тридцать-сорок. Если я подниму свободными очками характеристик силу и ловкость с сотни хотя бы до двух-двух с половиной сотен, но под берсой у меня будет шанс завалить злоебучую крокодилу и при этом не скопытиться. Проблема в том, что уровни повышаются ох как не быстро — со всеми моими приключениями и передрягами, у меня сейчас всего семнадцатый.

Третья альтернатива — раздобыть новые способности. Как я понял, это можно сделать с помощью книг из подземелий, которые попадаются охуенно редко и стоят просто заебись как много. А еще способки получают от класса — каждый десятый уровень дается новая классовая абилка.

Кстати, а что у меня там с доступом к классам?

Ну-ка, уважаемая отбитая садистка-система, выведи мне доступный список, исключив обычные и необычные классы.

Если бы у меня были глаза, они бы выпали.

Это что за хуйня?! Нет, класс может быть и легендарный, но, блядь, что с его названием?! Почему чем выше ранг вещи, класса или способности, тем более невменяемой она становится?! Система, что с тобой не так?! Какой обдолбанный уебок тебя писал?!

Ладно, спокойствие, только спокойствие.

Может все не так плохо? Может там только название такое долбанутое?

Система, информацию по новым классам!

Вот как мне на это реагировать? Материться? Устал уже. Орать? Горло болит, да и самки набегут, начнут кудахтать.

Легендарный класс, которого я так долго ждал. Да, бонусы у него шикарны, то что надо! Но вот эта аура, да еще и подозрительное название основного навыка… Нет, уж, спасибо! Я, конечно, тот еще изврат, но не настолько, чтобы заявить об этом на весь мир и шататься по нему в компании таких же долбанутых.

Дрессировщик — вообще шлак.

Охотники — слишком уж специализированы. Возможно, охотник на монстров в текущей ситуации мне и подойдет, но что потом? Всю жизнь лазать по лесам и подземельям? А мне ведь еще задание Ма Оу выполнить надо, пока по мою жопу дракон не нагрянул.

Рыцарь этого Граора тоже выглядит как-то стремно — уж больно описание похоже на описание рыцаря Бездны. Судя по всему, это местный божок берсеркеров и прочей объедающейся мухоморами братии. Нет, спасибо, бегать голышом с двумя топорами и пеной у рта меня пока не тянет!

В итоге действительно остается один «заднепроходчик», со своими шикарными бонусами в прокачке и весьма стремными способностями.

Пока я колебал, повозка внезапно остановилась.

Я прислушался — снаружи было тихо-тихо. Только раздавалось едва заметное сопение. И чего это случилось? Они там что, все разом уснули? В лесу, посреди пути, вместе с лошадьми и пленными?

Как-то мне не по себе…

Осторожно встав, я пошарил руками по полу повозки и быстро отыскал рукояти моих гладиусов. Крепко сжав их в руках, я напряженно вслушался.

Тишина. Только мирное сопение моих уснувших спутников и всхрапывание лошадей. И чье-то едва слышное дыхание совсем рядом. Тихое-тихое, но с проскальзывающей легкой хрипотцой.

И тут в памяти всплыла картина…

Когти вырывают кусок мяса из моей руки. Посую тварь клинком по морде. Бью острием в шею. Клинок застревает где-то между костей монстра…

Тот самый клинок, рукоять которого я сейчас сжимаю похолодевшей рукой.

Легкое движение воздуха за спиной и мне на плечи ложится пара тяжелых лап. Острые когти почти нежно касаются моей шеи…

Глава 29. Не «опять», а «снова»!

Система, прости, что вечно хаял тебя. Ты хорошая, правда. Создатель, прости грешного сына своего, и пофиг что не родного — все мы дети твои сперморожденные. Добрый дедушка Ктулху, дядюшки Дагон и Ньярланхотеп, извините, что поминал имена ваши всуе. Матушка, где бы ты, сука старая, не была, я прощаю тебя… хотя нет, тебя я все же не прощу, гори в аду тварь. Папа, сестра. Скоро я буду, скорее всего, с мамой. Подкину пару дровишек ей под котел и за вас тоже.

Ну все, вроде со всеми попрощался?

А, ну еще Антуанетта и Жанна. Девочки, извините, что втравил вас в это. Увы, на этот раз я в такой глубокой заднице, что уж точно не выгребу. Надеюсь, ваша смерть будет быстрой.

Ну все, теперь точно со всеми простился.

Остается только сжать клинки и умереть достойно. Хоть и не хочется. Пиздец как не хочется. Подыхать — это больно. У меня в этом богаааатый опыт — в этом ебаном фэнтези я уже раза три-четыре был практически на грани смерти. И это нихуя не весело.

Сжав покрепче рукояти клинков, я сделал пару глубоких вдохов, пытаясь разжечь в себе пламя ярости. Не получилось. Пламя ярости не желало разжигаться под струей моей трусливо ссущейся души.

Пока я пытался заставить оцепеневшее от страха тело наплевать на перебирающие по горлу царапалки твари и сделать уже хоть что-нибудь, случилось событие, заставившее тараканов в моей башке панически забегать, разбиваясь насмерть о стены черепушки и друг о друга.

— Почему… ты не примешь… Бездну… брат? — раздался у меня над ухом хрипяще-шипящий голос, по сравнению с которым даже звук скребущей по тарелке вилки казался мелодичным пением ангельского хора.

— Ты… ты что, еще и говорить умеешь? — от шока, я напрочь забыл о прижатых к моей шее когтях и собственной слепоте, попытавшись повернуться и увидеть морду этой гадины.

Когти прошлись по шее, вскрыв кожу и в воротник заструились теплые тонкие струи. А я так ничего и не увидел, только ощутил лицом горячее дыхание, в котором, к моему удивлению, не было ожидаемого зловония.

— Кши… Умею… и не только… Бездна… щедра.

Шанс был хороший. Я стоял лицом к монстру, жала гладиусов, я уверен, смотрели ему прямо в мягкое брюхо. Впрочем, я так же был уверен, что он легко уклониться от подобного выпада.

Ну, вроде бы прямо щас меня жрать не будут. Можно немного пообщаться, раз он такой словоохотливый.

— И чего же ты хочешь? Как ты связан с Бездной?

— Я ее… отпрыск. На тебе… метка матери. Ты ей… интересен. Почему? Ты слабак…

— Угу, а кто недавно чуть тебе меч в задницу не вставил? — криво ухмыльнулся я.

— Грррр… — тварь глухо зарычала, а когти одной из лап глубоко вошли мне в плечо, явно провоцируя на крик. Было больно, но я сдержался, выдав лишь глухой стон и до крови закусив губу. — Это не твоя… заслуга. Сила Граора… его дар… его проклятье. Прими Бездну. Прими мать. Будешь жить…

Я молча ударил клинками, стараясь всадить их поглубже в потроха невидимой твари. Как и ожидал — мечи пробили только пустоту. Ну хоть когти с шее и из плеча исчезли.

— Сейчас… я тебя не трону… — раздалось откуда-то справа. — Мать… приказала… Но ее терпение… не бесконечно.

Едва уловимый обострившемся слухом шорох тента возвестил о том, что тварь меня оставила. Еще немного постояв в тишине, я облегченно выдохнул.

Пронесло.

Положив один из гладиусов на пол, я перехватил второй обратным хватом, прижав лезвие к руке чтобы случайно никому его не воткнуть, и быстро на слух определил где начала повозки с сидящей на козлах Жанной. Это было не сложно — девушка довольно шумно сопела носиком, что-то бормотала во сне и причмокивала губками.

Выставив перед собой руку, я пошел вперед, стараясь отстраниться от ноющей боли в плече — превысивший сотню пунктов показатель живучести и новая способность позволяли относительно легко переносить подобное. Например, ранки на шее уже практически затянулись.

Интересно, если «малая регенерация» способна на подобное, то что будет от «обычной» или «великой»? И как это отразиться на моем аппетите? Я понимаю, что мир фэнтезийный и рпгэшный, но все же для зарастания таких ран нужно много стройматериала. Где организм его берет?

Пока размышлял, рука наткнулась на что-то мягкое.

Тааак, что тут у нас? Хм, плечо? А чье? Точно не Антуанетты — та даже спит в броне, и снимает ее только чтобы помыться, переодеться или по моему приказу. Другой бы человек уже давно натер мозоли и подхватил кучу болячек, а этой бабе похуй — ее стальное тело и не такое выдержать сможет.

Так, шейка голая, очень тонкая. Щечки мягкие, ротик маленький, ушки длинные. А, это наша графиня, или кто она там? Видимо, надоело сидеть с остальными самками и перебралась в эту повозку, поболтать с Жанной.

Убедившись, что лолька жива и дышит, я кое-как сдержался от того, чтобы не «пошалить». Фу, нельзя! Мелкая еще!

Пошарив рукой вокруг, я нащупал сидевшую рядом с лолькой Жанну.

Так, как мне ее разбудить? Я не знаю, сколько точно длится эффект от способности Ужаса Ночи, так что будить всех нужно. Насколько помню из первой нашей с монстром встречи, люди просыпались от боли, когда тот начинал их жрать.

Я слегка шлепнул аптечку с сиськами по щеке. Результат — нулевой. Подергал ее за щеку. Ничего — как сопела, так и сопит.

Ну хорошо, вызов принят!

Прислонив к бортику повозки мечи, я подхватил легкое тельце целительницы и уложил на дно повозки. После чего начал с груди. Похлопывание, поглаживание, выкручивание и покусывание сосков ничего не дали — объект так и не пришел в сознание. Укусы за ушко тоже не принесли результата, кроме странных стонов. Перевернул на животик. Шлепки по заднице — ноль реакции. Дерганье за волоски в интимном месте — результат нулевой. Хотя нет, не нулевой — у аптечки наметилась явная протечка. А что делают с протекающими емкостями? Правильно заделывают места протечек! Вставил в мокрую дырочку два пальца.

— Хм!

О, есть реакция! Капитан, мы на нужном курсе!

— Ты что делаешь, извращенец! — раздался надо мной звонкий голос неправильно лольки.

— Бужу ее, — отмахнулся я, стягивая с Жанны платье.

— Так не будят! — тут же запротестовала лолька. — Да и не спит она!

— Как не спит? — я остановился.

— Сплю я, сплю! — послышался слегка хриплый голосок целительницы. — Пррродолжай… Ты меня почти… разбудил…

— Видишь, спит она! — уверенно заявил я, получив подтверждение из первых рук. — Все, брысь мелочь, не мешай процессу! Итс рейп тайм!

Разбудить целительницу удалось только через полчаса.

После этого я с сожалением обнаружил, что все остальные уже давно проснулись, хотя Антуанетта активно пыталась убедить меня в обратном. Самое странное, у нее это получилось. Попутно, так сказать в процессе, красавица выжала из меня не только все «соки», но и информацию о том, что точно произошло той ночью и только что. Сопротивляться я ей не мог, так как «доводы» были весьма убедительны, так что пришлось негромко выложить ей все, включая описание доступного мне класса Рыцаря Бездны. Она ничего не сказала по этому поводу, но вот задумалась серьезно.

Ближе к ночи, когда встали лагерем, Жанна еще раз наложила на меня чары и наконец-то позволила снять повязки.

Были уже сумерки, так что яркий свет не резал глаза, но даже в таких условиях мне понадобилось около часа, чтобы полностью восстановить восприятие. После чего я провел короткую ревизию своего имущества, потому как в прошедшем бою с Ужасом Ночи пострадал не только я.

Мой костюм к этому моменту уже практически восстановился — виднелось только несколько дырок. Перчатки бойца, перевязь для гладиусов и ремень с сюриками пришли в полную негодность — когти монстра располосовали их на тонкие ленточки, так что пришлось опять запрягать Жанну — она быстро сшила мне из нескольких кожаных ремней, нашедшихся среди запасов работорговцев, новую перевязь и ремень, а вот перчатки восстановлению уж не подлежали.

Регенерация, кстати, убрала с тела и все шрамы, которых у меня, стараниями Создателя, подкопилось уже порядочно.

Но это все ладно, фигня. Самая большая трагедия обнаружилась на левой руке. Нет, пальцы стараниями Жанны и регенерации уже восстановились, а вот мой верный щит-наруч пришел в полную негодность.

Я его похоронил под елочкой.

Долго плакал.

Покойся с миром, верный друг. Ты не раз спасал мою шкуру от лишних дыр.

Ночью опять встали на дежурство только я и Антуанетта. И первую очередь я снова поставил себя — в отличие от «стальной героини», я за время лечения отоспался на сутки вперед.

Вновь тишина спящего лагеря, тихий треск костра и шум ночного леса… А я нервно вздрагивал и откладывал кирпичи от хлопанья крыльев каждой проносящейся над лагерем ночной птицы.

Блядь, дайте мне арбалет или, лучше, Арбалест, я этих «ночных пташек» перестрелять готов! Все нервы мне выебали, твари пернатые.

Если бы не подобное нервозное, на грани паранойи, состояние, я бы, возможно, даже пропустил тихий шорох шагов за спиной. А так я почти сразу засек чужака, который крадучись заходил мне за спину сначала через кусты на краю очередной небольшой полянки, на которой мы встали лагерем, а потом и по самому лагерю. Он старался двигаться как можно тише, но вот шорох травы, едва слышный шум нервного дыхания и, главное, запах выдавали его с головой. Последний, к слову, был не то, чтобы неприятным — просто легкий запах пота, смешанный с естественным запахом тела и какой-то лесной травой, которой чужак, видимо, свой запах постарался скрыть.

Спасибо улучшенному обонянию. Надо будет его потом еще прокачать.

Противник был все ближе, а я смотрел на костер полуприкрытыми глазами, изображая полную беспечность, и готовился к рывку.

Вот чужак замер метрах в трех позади меня. Послышался тихий шелест рассекаемого воздуха и я тут же ушел перекатом, вскакивая на ноги уже с обнаженными гладиусами…

Глава 30. Охотник

Вот чужак замер метрах в трех позади меня. Послышался тихий шелест рассекаемого воздуха и я тут же ушел перекатом, вскакивая на ноги уже с обнаженными гладиусами, а на то место, где я только что находился, обрушился небольшой замотанный в ткань грузик на длинной цепи.

Напротив меня стоял одетый в черный костюм невысокий тощеватый мужчина с классической кусаригамой в руках. Серп он держал в левой руке, а правой уже снова раскручивал грузик на цепи, явно примериваясь опять им в меня запустить. Я же усиленно решал, уклоняться мне или попробовать поймать снаряд за цепь…

Ничего сделать не успели ни он, ни я. Сосредоточив внимание друг на друге, мы оба пропустили момент, когда за его щуплой спиной появился третий участник и легким ударов по макушке отправил того в глубокий нокаут.

— Ты ж его не прибила, Годзилла в юбке? — уточнил я, подходя к лежащему без движения ночному гостю.

Антуанетта только фыркнула и пожала плечами.

— Ладно, буди Жанну, будем допрашивать этого «мимо крокодила», — я перевернул тушку противника лицом вверх и снял черную полумаску, прятавшую нижнюю часть лица. — Твою мать…

Внешность у ночного гостя была приметная до абсурда — один раз увидишь, так потом хрен забудешь. Будет тебе в ночных кошмарах являться и пугать до коричневых простыней.

Несимметрично расположенные глаза разного размера, выгнутые вперед уродливыми шишками надбровные дуги, плоский маленький лоб, лысая башка из которой местами торчали белые костяные наросты, оборванные уши формой и размером сразу намекавшие на интимную связь его мамаши с Чебурашкой, впалый сифилисный нос, выступающие чуть вперед челюсти и… губы.

Ебать тя в жопу раком через гланды толпою диких папуасов!

Бог наш Император, подобные губы нужно выжигать твоим святым огнем, ибо это явное порождение отвратительного Варпа!

Такое ощущение, что губки этого типа сначала накачали силиконом до предела, а потом весь наполнитель спустили и насовали в получившиеся мешки белых личинок трупных мух. Вот только несчастные насекомые, не выдержав подобного издевательства, постарались прогрызть себе дорогу на волю, но смогли выбраться только на половину и сдохли, увидав мерзкую рожу своего носителя, после чего так и оставшись болтаться уродливыми подгнивающими белесыми отростками на сине-черных губах.

Мда, красота — страшная сила. А уродство — это вообще пиздец какое оружие. Этому чмырю даже не надо было на меня нападать — хватило бы просто внезапно выглянуть из кустов, и я бы уже ласты склеил от ужаса или омерзения.

Снятую полумаску я тут же сунул в костер и некоторое время даже размышлял, не сунуть ли мне следом руки. Так сказать, для радикальной дезинфекции.

Судя по взгляду Антуанетты и Жанны на мои руки, они думали примерно о том же.

— Мерзость какая… — скривилась обычно спокойная и без эмоциональная рабыня-героиня.

— А это не заразно? — отступая на два шага, спросила целительница.

— Это ты нам скажи, — ответил я.

— Я к этой гадости не притронусь! И вообще, сами разбирайтесь! Зачем вам я на допросе?

— А вдруг мы перестараемся, — пояснил я. — Вот ебанет его наша богатырша слишком сильно и пиздец ценному источнику информации.

— Я его бить отказываюсь, — так же отступила на шаг наша ходячая доблесть без страха и упрека. — А прибить могу. Чтоб не мучился.

Тем временем наш полуночник застонал и начал приходить в себя. Стоило открыть разноцветные глаза, как тут же ему в грудь уперлись два клинка — мой гладиус и полуторник Антуанетты.

— Ну что, кракозябра сука-страшная, будем отвечать?

Он молча перевел слегка затуманенный взгляд с меня на девушек, после чего… улыбнулся.

Бляяяя… Эти уродские пирожки с трупами личинок растянулись, угрожая щас лопнуть и забрызгать содержимым дерьмом все вокруг на несколько метров. А показавшиеся между ними черные пеньки зубов и распухший зеленый язык…

Жанна резко отвернулась и отступила на два шага, внепланово знакомя мир со своим ужином.

Антуанетта оказалась более стойкой — ее лишь передернуло и кончик клинка вывел на груди кракозябра замысловатую кровоточащую фигуру. Я пока держался.

И тут он ОБЛИЗНУЛСЯ.

Сука, в жопу тебе личинку ксеноморфа! Чтоб ты в аду служил туалетной бумагой для страдающих вечным геморроем офисных служащих! Чтоб ты переродился многоразовым тампоном в мире вечных месячных! Что б…

Да, блядь, просто сдохни!

Мои нервы не выдержали и клинок гладиуса отсек мерзкую голову. В тот же момент Антуанетта кончиком полуторника отправила эту мерзость в костер. Труп я заставил обыскать и оттащить в дальние кусты двух вынутых из клетки Антуранеттой пленных работорговцев — сами мы к нему прикасаться не желали категорически! А после, уложив проблевавшуюся Жанну спать, мы с рабыней минут пять молча сидели у костра, дезинфицируя клинки огнем.

— Ну и кто? — спросил я, взглядом указывая на кучку «трофеев» от уродца.

— Эм… Хозяин, а давай… я тебе желание какое-нибудь исполню? — обычно холодная и брутальная воительница совершенно по-женски захлопала ресницами.

— Да ты и так исполнишь, куда денешься, — ухмыльнулся я.

Воительница на мгновение задумалась, пытаясь найти, чем крыть.

— Как насчет той моей просьбы? — с намеком спросил я.

Она сначала не поняла, а потом в ее серых глазах проскочило выражение отчаянной тоски. Какое-то время в ней боролись категорическое нежелание отвечать на мой вопрос и стойкое омерзение к вещам больного уродца. Победило все же омерзение и она обреченно кивнула.

— Обещаю все рассказать. Но потом, как доберемся до города.

— Идет, — улыбнулся я, вставая и направляясь к кучке трофеев.

Речь только шла о небольшом разговоре еще в избушке Алихана, когда я попросил ее рассказать о своем прошлом до призыва — кем она была и почему сейчас так спокойно следует за мной. Девушка тогда отказалась наотрез, а заставлять ее в приказном порядке я не стал — рабов нельзя сильно притеснять, иначе они вполне могут поднять восстание, а терять такую старательную и сильную спутницу я пока не собирался.

— Так, и что же наш уродец с собой таскал? — пробормотал я, ковыряясь в его вещах.

Работал я неторопливо, так как повторного нападения мы не опасались — если бы было кому, уже давно бы напали. Ну а если это такой хитрый план по усыплению нашей бдительности, то тут у них тоже промах — даже спросонья мы с Антуанеттой способны раскатать сотенный отряд человеков.

И это не бахвальство, а констатация фактов.

Конечно, на каждую хитрую жопу найдется свой улыбчивый нигер, но я сильно сомневаюсь что в этом лесочке по кустам прячутся кастеры уровня вампирки из подземелья Ма Оу.

Из всей кучи мусора, оставшегося от покойного уродца, меня заинтересовали всего четыре вещи: тяжеленький кошелек, в котором обнаружился десяток золотых монет, свернутый пергамент с портретом одной известно мне ушасто-сисястой лольки, кусаригама и странный компас.

Денежка мне понравилась. Кусаригама тоже. Портрет нашей грудастой лольки понравился уже меньше. А вот компас мне не понравился совершенно.

А Ма Оу, сука яойная, про такую пиздюльку промолчал.

Это что же получается, в любой момент по мою тушку могут нагрянуть герои участвующих в охоте стран?! Алярм! Алярм! Жопа чует жопу!

— У нас проблемы, — я присел у костра, протягивая Антуанетте портрет эльфийки и компас. — Знала про такие штуки?

— Слышала краем уха, — нахмурилась девушка, разглядывая предательскую штуковину. — Но подробностями не интересовалась. Но почему это проблема?

— На вот, почитай, — я порылся в кармашках пояса и передал воительнице последнюю записку Ма Оу.

Все записочки у меня хранятся до сих пор, в ожидании своего часа. В прошлый раз я по пьяни такую возможность упустил, но случай, я уверен, еще представиться. А что касается моих целей, то тут Жанна и Антуанетта были совершенно не в курсе — знали только то, что Ма Оу мне что-то поручил, и все.

— Действительно, проблема, — согласилась она, возвращая мне вещи. — Что делать будем?

— Ты мне скажи сначала, как обстоят дела в этом мире с героями вообще? Много твоего уровня есть?

— Сложный вопрос… — вздохнула Антуанетта. — В то время, когда я сражалась с Владыкой Демонов, среди человеческих героев я была самой сильной. У зверолюдов, вроде бы, есть сильные бойцы. У эльфов была пара сильных магов. К сожалению, это все, что я знаю — в то время я была больше занята сражениями с демонами. У них, кстати, тоже есть свои герои, но какие-то странные. Ни с одним в бою я так и не встретилась.

Я почесал макушку, обдумывая дальнейшие планы.

— Наверно, я пробегусь по округе, попробую посмотреть, откуда пришел это блядский уродец, — решил я, вставая. — У него должны быть либо сообщники, либо транспорт. А потом, как вернусь, мы разбудим нашу мечту Педобирыча и хорошенько ее допросим.

— Угу, — кивнула девушка, ложа клинок на колени и подтаскивая щит поближе. — Я подежурю.

С собой я взял только сюрики, гладиусы и кинжал. Трофейную кусаригаму брать не стал — без тренировки и должного навыка я действительно скорее собственную рожу ею разобью. Ну и свои мелкие прибамбасы на всякий случай тоже прихватил — три рабских ошейника и драже. Вроде бы, нахуя? Но по закону жанра я должен встретить в темном лесу либо прекрасную дриаду, либо соблазнительную вампиру, либо еще кого-нить, желательно с большими-большими буферами. Вот и нужно быть готовым. Хотя, знаю мою удачу, я скорее столкнусь толпой нигеров или еще очередной кракозяброй, но вдруг Создатель будет милостив…

Глава 31. Кабздец-поняша

— Ваше Величество, герой длинного меча Рюго Хифуми прибыл.

У подножия ступенек трона с сидящим на нем королем на одно колено опустился закованный в кольчужные доспехи невысокий черноволосый паренек лет семнадцати. Длинного меча, на котором он специализировался, при нем не было. Собственно, при нем вообще никакого оружия не было — кто ж допустит до монаршей особы человека с оружием?

Вполне обычную внешность паренька оттеняли его спутницы — три отборных красавицы. Одна была черноволосой высокой пышногрудой воровкой в обтягивающем черном комбинезоне, который выглядел даже соблазнительней, чем если бы она просто была голышом. Вторая была голубоглазой блондинкой в белой робе целительницы. Третья была самой настоящей девочкой-волшебницей с алыми глазами и волосами, в короткой клетчатой юбке-разлетайке, гольфиках, серой блузке и остроконечной широкополой шляпе. Однако у всех троих была одна общая черта — магическая печать раба на шее сзади и полностью пустой безразличный взгляд абсолютно сломленного человека.

— Очень хорошо, — растянул губы в подобии улыбки старый толстый король. — Я смотрю, ты стал довольно силен за прошедшее время, сражаясь с демонами на границе?

— Да, Ваше Величество! — счастливо кивнул Хифуми. — Перед самым отбытием я достиг сорок второго уровня!

Собравшиеся в зале придворные удивленно загудели — уровень действительно был не малым. Таким обладали только элитные рыцари королевства! Однако этот юноша, изначально являясь героем со специализацией мечника, был обладателем редкой профессии мастера меча, что ставило его на порядок выше любого обычного воина того же уровня!

— Это действительно достижение, — согласился король. — Достижение, ставящее тебя на один уровень с такими легендарными героями, как Тифиус Гладий, Юске Сагара и Антуанетта дэ Гарсия! Имена этих павших в битвах воинов будут вечно жить в наших сердцах! Но сегодня разговор не об этом. Скажи, что ты знаешь о героях-ренегатах?

Юноша удивленно выгнул брови и неуверенно ответил:

— Насколько я помню, это герои, которые предали свои расы и переметнулись к другим.

— Именно, — король махнул рукой и стоящий возле трона лакей поднес герою длинного меча два предмета. — Это портрет одного из героев-ренегатов рода человеческого и специальный магический прибор, который поможет тебе его найти.

— А он силен? — обеспокоено уточнил герой, передавая портрет и компас одной из своих спутниц.

— Не слишком, — поморщился король. — Он был призван уже после тебя, пока ты был на границе, и не проходил через многочисленные сражения, так что вряд ли его уровень высок. Что же касается его титула, то тут совсем все было печально. Как показало Око Призыва, он просто «герой», без специализаций, а такие никогда не достигали вершин могущества. В отличие от таких, как ты, герой длинного меча. Так что он был признан бесперспективным и отправлен к тебе в поддержку с небольшим отрядом. К сожалению, он не оценил нашу доброту, предоставившую этому никчемному существу шанс прославиться, и в пути убил часть своего отряда и ускользнул в неизвестном направлении. Больше о нем никто ничего не слышал, но недавно он появился вновь. Как герой Короля Демонов, посланный убить меня и других правящих монархов.

— Что? — изумился Хифуми. — Каков подлец! Нужно собрать армию и просто затравить мерзавца!

— Не все так просто, — покачал головой король. — Дело в том, что это довольно старый ритуал с некоторым… соглашением, принятым в незапамятные времена. Пока этот ренегат жив, военные действия с демонами будут прекращены всеми союзными странами, но мы можем отправить только три партии охотников. Одна партия с героем револьвера, призванным последним, уже вышла вчера. Вторая, это вы. Третья партия, из профессиональных охотников за головами, будет выслана завтра. Действовать сообща вам нельзя, как и привлекать к делу больше пяти человек, считая самого героя.

— Странные условия, — нахмурился герой, который явно не любил трудности.

— Традиции довольно древние. Однако тот, от чьей руки падет ренегат, получит полный комплект легендарных доспехов из моих рук!

В глазах героя вспыхнул алчный огонек.

— Я с радостью выступлю на стороне правосудия и покараю коварного ренегата! — произнес он. — Выступаю немедленно, но сначала… кхе-хе… доберу недостающего члена отряда. А то одна из моих спутниц «пала в неравной битве».

При последних словах героя девушки за его спиной вздрогнули и в их пустых глазах, обращенных на своего хозяина, на мгновение показалось пламя лютой ненависти.

Примерно через полчаса, обойдя территорию вокруг лагеря по расширяющейся спирали, я нашел привязанную к дереву лошадку.

Ну, как нашел? Скорее просто столкнулся с ней нос к носу, выходя из-за очередного дерева — зверюга стояла совершенно беззвучно и как будто растворялась в окружающих ее тенях.

До сего момента по степени усрачности из всех встреченных мной тварей на первом месте стояла Бездна, на втором Ужас Ночи, а на третьем — Королева Тентаклей, которую моей заднице вспоминать особенно больно.

Теперь тентакли подвинула эта поняшя.

— Кшиииии… — зашипела тварь, роняя на землю тягучую зеленоватую и слегка фосфоресцирующую слюну.

Кшииии — а это зашипел уже мягкий лесной настил, плавясь под действием этой слюны. Я сглотнул и сделал осторожный шаг назад. Зверь еще больше ощерился и хлестнул себя по чешуйчатым бокам длинным лысым хвостом с острым костяным жалом. Под ногами оседланного средства передвижения и лекарства от запоров в одном флаконе я заметил три полу съеденных туши волков.

— Хорошая хрень… хорошая… Смотри, еды у тебя хватает. Зачем тебе еще один несчастный путник?

Коняшка дернулась и ремень, которым ее привязали, с тихим хлопком лопнул, даже не попытавшись удержать эту зверюгу. Ощерившись, тварь по-кошачьи пригнулась к земле и изготовилась к прыжку, а из длинных пальцев на всех ее восьми ногах со стальным лязгом выскользнули короткие загнутые когти.

— Каков хозяин, такова и лошадка… — пробормотал я, выхватывая из ножен гладиусы. — Надеюсь, ты не сильнее него.

Рывок твари был резок, как запах солдатских портянок. Я едва успел уйти с линии броска, пропустив эту тушу мимо себя и заработав две длинные царапины на ребрах. Тварь врезалась в дерево и на короткий момент потеряла ориентацию, тряся здоровенной лысой мордой с широкой пастью.

Не теряя времени, я подскочил к ее боку и от всей души полоснул гладиусами по темной чешуе. С металлическим скрежетом на боку поняши образовалась пара глубоких кровоточащих ран. Брызнувшая кровь попала мне на руки и я с воем откатился в сторону — одежда и кожа с шипением обуглились и послышался отвратительный запах паленого мяса.

— Ах ты ж ксеноморф хуев! — не сдержался я, сжав зубы и чувствуя как ярость поднимается откуда-то из глубины моей трусливой душонки, смывая с нее страх и боль. — Да я тебе щас собственный хвост в жопу запихаю! Будешь у меня страстным любителем анального самоудовлетворения!

Тварь опять оскалилась и уже медленней пошла на меня, привстав на четыре задних лапы и молотя по воздуху когтями четырех передних. Отступая назад и держа дистанцию, я подгадал момент и проскользнул под левой нижней лапой, со всей силы вгоняя клинок по самую рукоять в открывшееся брюхо твари. Заверещав, та выгнулась дугой и мощным ударом хвоста отправила меня в полет к ближайшему стволу дерева.

При ударе в спину что-то хрустнуло и дикая боль пробежала по позвоночнику.

— Сука… порву… — прохрипел я, приподнимаясь на руках и смотря на скалящуюся тварь, во взгляде всех трех глаз которой читались аналогичные эмоции.

Я попытался приподняться и тут же выматерился от боли и бессилия — в поясницу как будто вонзили тонкую раскаленную иглу, а ноги перестали меня слушаться, мертвым грузом приковав мою тушку к земле.

МНЕ ЧТО, СПИНУ СЛОМАЛИ?!

Ну все, пиздец! И как выкручиваться? Эта тварь вон уже подцепила когтями клинок и выковыривает его из брюха, многообещающе на меня поглядывая. Прям как нквдэшник на разрисованного свастикой гота, пойманного на некрофилии в мавзолее дедушки Ленина.

Тварь наконец вытащила из своих потрохов черный гладиус и, откинув его в сторону, медленно пошла на меня, радостно скалясь и роняя тягучую слюну. Со стоном перевернувшись, я прислонился спиной к дереву и выставил перед собой подрагивающий клинок.

Блядь, как же больно! Если такие ощущения даже при всей моей живучести, то что было бы без нее, я даже представлять не хочу! Твою мать, кто ж знал, что средство передвижения того ебучего хмыря окажется во сто крат опасней его самого?! Или я просто чего-то не знаю? У него были какие-то скрытые таланты, которые он не успел показать?

А, нахуй! Андрюха, тебя щас жрать будут, а ты о чем думаешь! Выход, нужно срочно придумать, как выбраться из этой задницы! Есть, конечно, один способ, но он мне охренеть как не нравится!

Тварь тем временем подошла вплотную и, на мгновение замерев, быстрым движением всадила мне жало хвоста в плечо руки, держащей меч. В обычном состоянии уклонился я бы без труда, но с перебитым позвоночником мне осталось лишь до крови закусить губу от боли и выпустить клинок из непослушных пальцев.

На этом сволочь не успокоилась! Толчком хвоста с проворотом она пробила мне плечо насквозь и приподняла над землей, поднеся лицом к своей радостно скалящейся морде.

— Ну и че ты смотришь, самодовольный кусок дерьма? — прохрипел я в явно наслаждающиеся моментом глаза твари. — Если будешь долго… Гхр! АААААаааа!

Договорить я не успел. Страшная боль окатила мне язык и начала медленно стекать по горлу внутрь, буквально разъедая мне глотку!

ЭТА СУКА ПЛЮНУЛА МНЕ КИСЛОТОЙ В РОТ!

Перед глазами все плыло и темнело, потроха разрывало от боли, а в лицо скалилась морда этой твари.

Все не может так закончится!

Это же не конец?

Это же не… смерть?

Перед глазами вдруг появился образ сестренки. Ее мертвое лицо с начавшими белеть остекленевшими глазами. Она протягивала ко мне посиневшие руки с налипшей тиной. Синие губы шептали «Иди ко мне. Пришел твой час».

Глава 32. Кроконяшка и Лоляшка!

Прости сестренка. Не сегодня.

Я вцепился зубами в реальность, где мое тело терзала страшная боль, отказываясь трусливо упасть в холодные объятия забвения.

Правая рука скользнула под куртку и нащупала там ремешок. Тварь, явно обладавшая каким-то паучьим чутьем, попыталась отстраниться, но было поздно. Тонкий ремешок ошейника захлестнул ее оказавшуюся слишком близко шею. С легким шипением застегнувшийся сам собой ошейник растворился в теле твари, образуя кольцо странных символов рабской печати.

Тварь тут же уронила меня на землю и, по-собачьи поскуливая, отошла в сторону.

Боль… Твою мать, как же больно…

Так, соберись, тряпка! Еще ничего не кончено! Отрубишься сейчас — сдохнешь!

Статус!

По мысленной команде перед уплывающим сознанием появилась менюшка.

Мда, Большой Брат следит даже за твоими мыслями, кхе-хе-хе…

Так, а теперь все свободные очки в живучесть! Заебало уже дохнуть от каждой тычки!

По телу пробежали всполохи света, а сознание омыло теплой волной облегчения. Сразу и дышать стало не так тяжело, и боль поутихла и сознание перестало пытаться куда-то уплыть. Вот она, блядь, сила статов животворных!

Уф, забираем регенерацию, это то, что сейчас нужно! Ну и там, пусть идеальный иммунитет будет.

В момент выбора способок по телу прошла легкая судорога, а спустя секунду со смачным хрустом начали вставать на место кости, с шипением зарастать раны и ожоги, но все это сопровождалось ТАКОЙ болью, что она буквально рвала рассудок даже через барьер в две сотни живучести! Ощущения были, как будто меня живьем засунули в мясоробку и улыбчивый лондонский цирюльник с Флит-стрит медленно начал крутить ручку… Вот такой вот «побочный эффект» от ускоренного в сотни раз восстановления. Это не легендарная способка, это натуральная подстава!

Не в силах терпеть еще и такое издевательство, мой разум все-таки вырубился…

Очнулся от того, что кто-то аккуратно, даже как-то деликатно, тыкал мне чем-то в живот.

— Жанна, самка ты ненасытная, — пробормотал я открывая глаза.

В следующий миг мой вопль сорвал листья с ближайших деревьев. Наверное, так вопил тот самый придурок из джунглей, который пародировал тарзана. Впрочем, у меня была на то веская причина — когда первое, что ты видишь, открывая глаза — это широкая зубастая лыба трехглазой восьмилапой чешуйчатой кракозябры, то тут впору не просто завопить, а с дикими матами констатировать побег из тела трусливой душонки вместе с содержимым кишечника!

Кракозябра довольно фыркнула, радостно оскалилась и исчезла из моего поля зрения.

— Вот жеж ксеноморф хуев! — пытаясь отдышаться, и унять бешено колотящееся сердце, я кое-как привстал.

Тело слегка потряхивало от слабости, руки дрожали как у припадочного, голова побаливала, в глотке все пересохло, а желудок буквально рвал собственные стенки и втягивал в себя кишку как макаронину, силясь добыть для изнывающего организма хоть какого-то хавчика.

В-общем, типичное утро типичного студента.

За исключением того, что я лет пять уже как отучился и нахожусь не в общаге, а в густом лесу, да и вокруг не отходящие после пьянки тела обоих полов и разнообразной степени одетости-потрепанности, а черная кракозябра, усиленно косящая под невинную поняшу. Ну и еще пять обглоданных трупака неизвестных зверушек, которые эта хрень зубастая скромно задвинула хвостиком в ближайший кустик.

— Сидеть, — неуверенно приказал я кроконяше, но та тут же послушно плюхнулась задницей на землю и преданно уставилась на меня, роняя на землю кислотную слюну.

Уф, похоже, ошейник работает.

Ну и что мне с ней делать? Прибить бы, гадину, по-хорошему, но вот истраченный на нее артефакт жалко — всего два осталось. Ладно, похуй, пока пусть отрабатывает, а там видно будет. Рыпнеться не туда — просто отдам ей приказ сдохнуть в муках.

— Ладно, Кроконяшка усрачно-стремная, иди сюда, подставляй седло.

Зверюга послушно подошла и легла а брюхо, давая мне возможность забраться в довольно высоко расположенное седло. В холке эта тварь, кстати, была мне по грудь.

Кое-как, на порядком подкашивающихся от слабости ногах, я залез на это средство от запоя, и ткнул пальцем в сторону, где, как указывал мой внутренний компас, находилась Антуанетта.

— Двигаем туда, до нашего лагеря. И не жри никого по дороге без моего разрешения, а то еще своих прихлопнешь, ксенос ты злоебучий.

Один из расположенных с боку жуткой хари желтых глаз независимо от двух остальных, смотрящих на дорогу, недовольно на меня покосился.

— И вообще, давай сюда свой статус! — глаз невинно захлопал внешним и внутренним веками. — Вот не надо прикидываться шлангом, все ты прекрасно понимаешь!

Что-то недовольно прошипев, Кроконяша, не сбавляя шага, тряхнула головой и мне с «дилиньгом» системы упало окно статуса это зверюги. Я пробежался по нему глазами и тихо охуел.

КАК?! Как, Дагон тебя еби, этот уродливый ублюдок смог поймать и приручить ТАКОЕ? Нет, я определенно поспешил с убийством того хмыря, нужно было с ним все-таки обстоятельно побеседовать.

В лагерь прибыли, когда уже потихоньку начинало светать.

Вывалившись из кустов верхом на Кроконяше, я увидел стоящую перед повозками и готовую к бою Антуанетта.

— Спокойно, свои, — прохрипел я, сползая со спины кислотника.

— Где ты его взял? — выгнула бровку девушка, с интересом изучая тварюшку. Тварюшка изучала девушку в ответ. Причем явно с сугубо гастрономическим интересом.

— Где взял, там уже нету, — устало опустился я у костра. — Пожрать дай, а то щас с голодухи сдохну.

Рыцарь неопределенно дернула щекой, явно недовольная моим ответом, но все же полезла в сумки за припасами и уже через минуту я жадно грыз кусок копченого мяса, подсохшую лепешку и запивал это сильно разведенным вином.

Ну все, жизнь налаживается!

Я снова выжил, выбрался из очередной подстроенной коварным Создателем задницы и получил бонус в виде страхолюдной поняши. Эх, жаль она в сисястую няшку не превращается…

Я глянул на морду грызущей какое-то полено Кроконяши и, представив какая из нее вышла бы няша, невольно содрогнулся.

Не, не, не! Нахуй нам такое не надо! Пусть уж лучше так будет! А готовых на все баб у меня сейчас целых две штуки, так что грех жаловать!

Кстати о бабах…

— Антуанетта, ну-ка тащи сюда нашу ушастую графиню. Будем устраивать небольшой филиал НКВД.

Лолька сидела напротив меня и явно нервничала. Можно сказать, она была на грани откровенной паники. Ибо рабыня-героиня либо восприняла мой приказ слишком буквально, либо просто решила подурачиться, но мелкую аристократку она «притащила» в самом буквальном смысле — схватив отчаянно пытающуюся удержать задирающееся платье лольку за ногу вниз головой, чем открыла мне провокационный вид на сероватые панталоны и стройные юные ножки с кусочком животика. После чего эта ученица Бенни Хила положила тихо скулящую мелочь на заботливо расстеленную передо мной шкуру какого-то пушистого зверька.

Поправив, наконец, платье, лолька затравлено огляделась в поисках выхода. Однако с одной стороны она увидела мою мрачную облизывающуюся рожу — я как раз дожевал последний кусок и слизывал крошки. С другой стороны путь был отрезан Антуанеттой, что стояла с незыблемостью айсберга на пути того парохода с парой идиотов, не способных поделиться одной дверью. А на последний путь отхода она вообще старалась не смотреть, ибо там радостно чем-то хрустела няшка-поняшка.

Поняв, что к ней пришел родич того зверька, на шкуру которого ее посадили, и бежать некуда, эта мелочь печально вздохнула и… стянула с себя платье. Следом полетели панталоны. После чего она легла и, зажмурившись, храбро пропищала:

— Делайте с моим телом что хотите, но мой дух вам не сломить! Мой род еще отомстит за этот позор!

Я чуть не поперхнулся. Поняша выплюнула на землю какой-то зеленоватый ком и подозрительно его осмотрела. Антуанетта была невозмутима, но я по глазам видел, что она едва держалась, что бы не заржать.

Оглядев соблазнительную не по годам фигурку лольки, я невольно сглотнул слюну.

Блядь, фу, плохой Андрюшка! Лолей ебать нельзя!

А полапать?

И лапать тоже нельзя! Даже если у лольки такие сиськи и жопа!

— Одевайся, мечта интернетного мишки, — я кинул ей платье обратно на шикарную грудь. — Сейчас ты будешь работать исключительно ртом… В смысле, что отвечать на вопросы предельно четко и правдиво. Итак, — продолжил я, наблюдая за предельно смущенной одевающейся лолькой. — Твое полное имя.

— Лифараллионелэлэль Нейфиластоссэта Даросская, — протараторила лолька, невинно хлопая голубыми глазками и явно ожидая мою попытку выговорить эту фантазию япошки с чунишным синдромом.

— Я сегодня добрый, так что выбирай: ты или Шкура, или Лоля.

— Лоля, — печально вздохнула она.

— Отлично, — улыбнулся я. — Теперь вопрос дня. Как целая наследная графиня вообще оказалась в этой клетке.

— О, это длинная история, полная лжи, предательства и…

— Короче, Лоля, пока не стала Шкурой, — поморщился я.

— Мы гостили у папиных друзей-зверолюдов, я обиделась на папу и сбежала прогулять по лесу. Меня кто-то стукнул по голове, и очнулась я уже в клетке, — тут же сократился ее рассказ.

— Угу, — кивнул я, уже примерно, представляя, кто послал этого охотника за головами верхом на кислотнике, вот только не представляя, куда смотрела охрана этой «наследной графини» и «папиных друзей». Ох, нечистое тут дело, явно попахивающее аристократскими интригами как единственная выгребная яма на всю деревню в разгар летней жары. — А что ты собираешься делать в человеческом городе? Насколько я знаю, человеки с эльфами не слишком дружат.

— Пойду к мэру и объясню ситуацию, — с детской непосредственностью пожала Лоля плечами. — Они должны будут выделить мне эскорт до нашей границы или до ближайшего эльфийского посольства. А если посмеют что-нибудь мне сделать, то отец тот городок по камушкам раскатает!

Мы скептически переглянулись с Антуанеттой.

— Блондинка, это состояние души, — пробормотал я. — Слушай, Лоля, мне конечно похуй, но вот чисто поржать… Как ты будешь доказывать мэру, что ты действительно графиня, а не сумасшедшая оборванка, и что ему помешает тихо тебя схватить и продать каким-нибудь извращенцам? И хрен кто концы найдет.

— Эм… — тут она явно призадумалась. — Ну, допустим, вы.

— Мы? — я искренне удивился. — Лоль, да я доведу вас до города и забуду как вышмат после выпускного! У меня и своих проблем более чем достаточно.

— А… э… А если я вам заплачу? — неуверенно поинтересовалась она. — За охрану. Пока не доберемся до эльфийского посольства или моего отца.

— Чем? — выгнул я бровь. — Деньги, если надо, с нашими талантами мы и так заработаем, и с чего мне знать, что ты не прикажешь потом своим слугам нас вздернуть? Я бы вообще тебя с удовольствием работорговцам продал, но вон та дамочка очень против такой затеи.

Лолька нахмурила лобик и забавно пошевелила длиннющими ушами, пытаясь что-нибудь придумать. Видимо, она всерьез рассчитывала, что я буду продолжать защищать ее от всех опасностей по приезду в город. Нет уж, за мной и так вскоре объявят охоту сильнейшие представители четырех королевств!

Лолька покосилась на шею Антуантты, потом на меня и, вздохнув, назвала свое предложение.

— У отца на службе много сильных и красивых рабынь. Думаю, он спокойно согласиться передать тебе парочку в качестве части награды. А касательно гарантий, можем провести ритуал «клятвы крови».

— А вот с этого места поподробней… — заинтересовался я.

Глава 33. Револьвер

Добрый день.

Я Николай. Или, как меня называли в Штатах, где я прожил большую часть жизни, Никос.

Я любил оружие. В Штатах с этим было просто — при наличии желания и денег, пушку может достать практически любой. Больше всего мне нравились револьверы. А среди них особенно выделялся мой любимчик — семизарядный Наган. Один из самых лучших, на мое предвзятое мнение, револьверов в истории, лишенный некоторых «болезней» данного типа оружия.

Но это все прострации фаната, в которые я не буду пускаться, ибо говорить об этом можно часами.

Суть в другом. Я люблю огнестрельное оружие. А особенно я люблю револьверы.

Ирония судьбы была в том, что погиб я именно от выстрела из револьвера. Какой-то ублюдочный ниге… пардон, афроамериканец, устроил стрельбу в супермаркете. Уж не знаю, в чем там было дело — то ли ему цена на бананы не понравилась, то ли решил отомстить за поруганную жопу своей пра-пра-пра-бабки, которую на плантациях драл белый хозяин…

Но суть, опять же, в другом. Я умер. Момент своей смерти я помню отчетливо. Как в замедленной съемке. Слоу-моу, которое так любят пихать к месту и не к месту режиссеры-говнари с моей заокеанской родины. Вот ниг… пардон, афроамериканец, наводит на меня дуло револьвера. Smith & Wesson, шестьсот сороковой модели, как автоматически подмечает мой разум. Вот он брызжет слюной, что-то вопя. А вот меееедлено отходит назад курок от нажатия спускового крючка. Бум. Пуля вылетает из ствола. Пороховые газы вырываются на волю. Пуля летит прямо на меня. Я вижу только ее смертоносное жало, постепенно заслоняющее собой весь мир.

Боли я даже не успел почувствовать. В какой-то момент пуля просто исчезла. Поле зрения немного сместилось, как будто глаза начали смотреть в разные стороны. Картинка дернулась и я уже вижу потолок магазина. Затухающий слух несет в себе крики и звуки выстрелов…

Темнота.

Ну, вот и все. На том история Николая Коробейникова окончилась.

Ага, щазззззз!

В короткий миг темноты мне почудился смех тысяч глоток. Смех, раздирающий на части сознание. А потом в темноте вспыхнули миллиарды красных глаз…

И все кончилось.

Кончилось, чтобы начаться снова.

— Приветствую тебя, герой!

На возвышении сидел король. Да-да, самый натуральный король в натуральной короне. Он что-то вещал оттуда. Со всех сторон меня окружали придворные и стража. Возле королевского трона стояла пара тронов поменьше, на которых восседали две женщины.

Но все это меня сейчас волновало мало. Ибо в голове моей был полнейший сумбур, а что-то усиленно давило на восприятие, вызывая полностью нереальные и какие-то непривычные чувства. И тут до меня дошло, ЧТО было не так.

Часть обзора закрывала челка. У меня в жизни не было такой длинной челки. Тем более такого шикарно-золотистого цвета.

Видя, что я не реагирую, король замолчал и нахмурился. Но мне было плевать. Я дрожащими руками провел по своим волосам. Они оказались длинными и шелковистыми. Очень длинными — до самой задницы.

Мой взгляд мееееедлено опустился вниз, пытаясь разглядеть собственное тело. Тело я не увидел. Ибо весь обзор закрывали буфера. Буквально рвущие шнуровку тесного корсета, одетого поверх какой-то белой блузки, здоровенные сиськи пятого-шестого размера.

Дрожащими, неожиданно тонкими руками, я неверяще дотронулся до этих орудий.

— Мягкие… — разнесся по затихшему залу очень мелодичный голосок молоденькой девушки. — КАКОГО ХРЕНА?!!

— Николь! Где Вы, Николь?!

Я, впрочем, как обычно не обратил на посыльного внимания.

Гребанный извращенец! Пристал как банный лист к моей заднице! Впрочем, к такой заднице я бы и сам с удовольствием пристал…

Отработанным движением тонких, но невероятно сильных пальцев, я выкинул из револьвера барабан вбок и одним махом освободила… освободил каморы от пустых гильз.

В голове тут же всплыл нужный образ. Спидлоудер с шестью патронами.

— [Материализация]! — по команде в моей левой руке появился спидлоудер, а на границе зрения цифра 10 сменилась на 9.

Зарядка барабана. Движение руки. Щелчок. Револьвер в кобуру.

Замираю на короткий миг. Взгляд на мишень. Вдох-выдох. Тяжелая грудь немилосердно давит на плечи, но я уже привыкла… привык.

Сосредоточиться.

Резкое, наработанное за годы до автоматизма движение рук и револьвер покидает кобуру. Взвод курка, спуск, взвод, спуск, взвод, спуск, взвод, спуск, взвод, спуск, взвод, спуск. Револьвер в кобуру.

Звуки выстрелов слились в единый взрыв, пугая только было усевшихся на замковую стену ворон. Стоящая в двадцати метрах от меня мишень начала заваливаться уже после того, как револьвер оказался в кобуре. Все шесть пуль легли точно меж нарисованных глаз соломенного пугала.

— Пол секунды, — улыбнулся я. — Старине Джерри остается только удавиться от зависти.

— Николь! Король срочно желает тебя видеть! — обломал мне весь кайф посыльный.

— Да иду я, иду… — проворчала… проворчал я, тряхнув гривой золотистых волос и поправив слегка сползшую соломенную шляпу.

Ну и чего этому старому извращенцу от меня понадобилось на этот раз?

Выдвинулся из города я на рассвете. В одиночку, конечно.

Первые дня я еще пытался подобрать себе адекватных компаньонов, но быстро сдался. Мужики играли мышцами как спермотоксикозные гориллы, а бабы либо кривили губы и шипели за спиной, либо были абсолютно бесполезны в боевом плане. Потому, какое-то время потратив на «прокачку в группе», я плюнул на это дело и стал большую часть времени тренировался самостоятельно. Благо, способности и навыки у меня как будто специально подобрались для сольной карьеры.

Вот и сейчас, получив от короля напутствующий пинок в нужном направлении, сдобренный маслянистым вожделеющим взглядом, я отправилась… отправился на очередную охоту за головами. Собственно, именно этим я почти все время после призыва и занимался — устранением неугодных королю людей и нелюдей.

Ну и вот моя очередная цель — герой-ренегат. Хм, а ничего так, симпатичный малый на портрете…

Тьфу, блин! Опять!

За все это время с моим сознанием происходят довольно странные выверты. И, кажется, в последнее время я начал понимать, в чем дело. Как я выяснил, герои при призыве обычно перемещаются в своих собственных телах. А от меня переместило только душу или сознание — хрен там разберешься в этих тонких материях. Факт в том, что меня засунуло в совершенно левое тело, хозяйку которого толи усыпили, толи стерли, но вот осадочек ее блондинисто-шлюховатой натуры остался. И периодически прорывается, стоит мне хоть немножко выпустить контроль из своих рук.

А что происходит, когда я напиваюсь — лучше вообще не вспоминать. Нажрался так с горя в самом начале. Теперь, как говориться, увиденное не развидеть.

Ладно. В путь. По-быстрому закончу с этим делом, получу легендарные доспехи и пущусь в свободное плаванье. А то достал меня уже этот король с его подкатами…

Мы неторопливо ехали по лесу.

Я подменил уставшую после бессонной ночи Антуанетту и правил клеткой с притихшими работорговцами. Обычно они постоянно негромко переговаривались, что-то обсуждали или пытались добиться от нас каких-то ответов, но сейчас они как воды в рот набрали и откровенно ссались, боясь даже пошевелиться. А дело в бегущей рядом с клеткой Кроконяшке.

Бросаемые на долбодрочеров монстром плотоядные взгляды даже меня заставляли содрогаться, а процесс расправы с неосторожно выскочившей нам на встречу какой-то волосатой зверюгой впечатлили мужиков до коричневых штанишек.

Я же просто позевывал, прикидывая дальнейшие планы.

А они были довольно простыми.

1. Добраться до города.

2. Продать долбодрочеров с молотка.

3. Провести с Лолькой ритуал «клятвы крови».

4. Снять комнату в трактире.

5. Помыться.

6. Пожрать.

7. Потрахаться.

Все. И я буду счастлив.

Ну а потом видно будет.

Ближе к вечеру повозки выбрались из леса и мы, немного отъехав от опушки, встали на ночлег меж двух холмов.

Поужинали, после чего все завалились спать, а я остался на стреме. В смысле, на часах.

Но расслабиться не получалось. Почему? Потому что за последние дни всякая хуйня происходила исключительно ночью и исключительно в мою смену. Я даже разоружаться не стал — так и сидел у костра, с один гладиусом на коленях и остальными клинками в ножнах.

Пару часов ничего не происходило, хотя я и вздрагивал каждый раз от хлопанья крыльев над головой, но это оказывались лишь злоебучие совы. Ну, или кто там по ночам летает? Когда я уже начал потихоньку расслаблять булки, Создатель наш долбануто-укуренный преподнес очередную свою каверзу.

Раздался шорох травы, тихий вскрик и с холма в лагерь буквально скатился поскуливающий комок каких-то лохмотьев.

— Кроконяшка, фу! — цыкнул я на облизнувшуюся тварюгу. — Блядь, да куда в тебя только лезет! Жрешь и жрешь! Причем все! По-моему, ты только камни еще не жрала.

Зверюга глянула на меня одним глазом, после чего длинным языком выстрелила в лежащий под ногами небольшой камешек. Хлоп! И камушек исчез в душераздирающе захрустевших челюстях.

Бррррр!

— Ну ты и хрень страшенно-ебанутая, — выдохнул я, покачав головой.

После чего повернулся к комку тряпья. Опасности я от него не ощущал, а так как жопная чуйка молчала, то и не кипишил особо. Подойдя поближе, я несильно пнул комок.

— Что там? — раздался голос у меня за спиной.

Антуанетта, как обычно, была единственной среагировавшей на происшествие. Остальные либо спали, как Лолька и Жанна, либо просто не могли ничего сделать при всем желании — как наши закрытые в клетке долбодрочеры. Хотя часть из них проснулась и усиленно тянула локаторы, пытаясь узнать о происходящем.

— Да вот, кто-то скатился, — я ногой перевернул замотанное в лохмотья тело на спину и оглядел. — Надо же, очередная самка. И почему я не удивлен?

И как всегда плоская, как доска с сосками. Создатель, я тебя ненавижу!

В этот момент доска с сосками открыла зеленющие зенки с вертикальными зрачками и растерянно ими захлопала. После чего, сфокусировав взгляд на мне, замерла на некоторое время, что-то усиленно обдумывая. А спустя секунду шустро подскочила на колени и, вцепившись в мою ногу как ояш в собственное целомудрие, заверещала:

— Умоляю, спасите сестренку! Ее там насилуют!

— Оба на! — я тут же заинтересовался. — Не порядок! Веди! Кроконяшка, охраняй лагерь! Антуанетта, со мной на истребление блядских конкурент… то есть, злобных негодяев!

Глава 34.Создатель, я тебя НЕНАВИЖУ!

(Во время написания этой главы, Автор был жестоко изнасилован в мозг Музой, нажравшейся собственного секретного кофеечка до состояния невменяемой бдсмщицы).

От лагеря мы отошли буквально метров на двести, когда моя жопная чуйка подала сигнал тревоги, сжатием булок препятствуя выводу или вводу любых субстанций или предметов.

Бежавшая впереди доска с сосками резко юркнула в сторону, а со склонов двух окружающих нас холмов полетели стрелы. Штук двадцать в Антуанетту и всего три — в меня. Впрочем, за рабыню я вообще не волновался — для этого терминатора противотанковый гранатомет нужен, как минимум. Причем желательно стрелять в упор обмотанному динамитом зомби от религии со связкой взрывчатки пиндосского спецназа, налепленной снаружи на снаряд.

Отбив одну из летящих в меня стрел гладиусом, и увернувшись от двух других, я посмотрел кто это там такой умный и тихо подхуел. Из кустов на склонах встали три десятка баб. Причем каких! Все, как одна, шестнадцати-семнадцатилетние белокожие длинноволосые красотки, с ногами фотомоделей и едва прикрытыми какими-то облегающими тряпочками фигурками с вооооот такенными жопами и сисяндрами! А еще у них были самые разнообразные звериные ушки и хвосты.

Бля, я нашел секс-отряд зверобаб! А ошейника всего два. Печалька.

— Ха-ха-ха! — раздался чей-то противный визжащий смех и из кустов перед нами, цепляясь длинным красным плащом за колючки, вышел какой-то хрен в доспехах. — Глупый ренегат! Ты попался в мою хитрую ловушку! Ха-ха-ха!

У меня дернулся глаз. Этот тип раздражает.

— Я специально послал одну из своих преданных последовательниц, чтобы выманить тебя из обустроенного союзного лагеря и раздробить твои силы на части…

Мелковатый, едва достававший мне макушкой до подбородка, узкоглазый, тощий, прыщавый и желтолицый. Типичный китайский задрот лет пятнадцати-шестнадцати, с торчащими из жиденькой шевелюры кошачьими ушами. А вот доспехи и оружие у него явно выделялись — какая-то несусветная массивная позолоченная броня с кучей выступов-завитушек, но почему-то без шлема, и короткое копье с резным черным древком и буквально источающим подозрительно знакомый черный туман наконечником.

— …после чего мои храбрые последователи атакуют твой ничего не подозревающий лагерь! Ты сам вырыл себе могилу, собственными руками подставив под удар…

Ну-ка, оценка!

— А теперь тебе остается только страдать и рвать редкие волосы из твоей жидкой бороды, потому как мои храбрые последователи уже сейчас вырежут всех твоих ничего не подозревающих воинов…

Я обвел глазами три десятка шикарных телок, отбросивших луки и доставших самое разнообразное колюще-режущее оружие. Они то презрительно поглядывали на меня, то бросали на этого распиздевшегося дрыща такие взгляды, которые даже кошки в период течки не кидают на дворового альфа-кошака.

— А тем временем я нанесу их господину сокрушительное поражение в честном поединке, оказав тем самым ему…

— Создатель, — застонал я, — КАК Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!!!

От моего вопля неко-китаец заткнулся и непонимающе захлопал глазами. После чего его лицо озарилось светом какой-то догадки.

— О, не вини в своих бедах Высшие Силы! Ты сам виноват, что выбрал не ту сторону и встал на моем пути к божественному трону и бессмертию! Но не волнуйся, я буду помнить тебя как достойную ступеньку на пути моего…

— Антуанетта, — я чувствовал, как от непрекращающегося пиздежа этого долбоеба у меня начинает болеть голова. — Дуй в лагерь, вынеси там всех противников и возвращайся мне на подмогу с Кроконяшей и Жанной. Если я, конечно, к тому времени не прибью эту суку сам.

Рыцарь лишь кивнула, после чего развернулась и хорошим спринтерским бегом понеслась в направлении нашего лагеря. Пара тэпешек, попытавших встать у нее на пути, упали на землю уже в виде неаккуратно разрезанных половинок.

— Вила! Аша! — заверещал недоумок, пораженно уставившись на мертвых девиц.

Ну да, жалко сиськи. С таким героем, скорее всего, умерли нетраханными.

Китаец взвыл и наставил на меня копье.

— Ты заплатишь за их смерти!

— Да давай уже, Сунь Хуй Фчай долбанутый! — радостно оскалился я, поднимая гладиусы. — А сил уже твой пиздеж терпеть нету.

— Как ты узнал мое имя?! — выпучил он глаза. — Точно! Предательство! Нужно будет провести расследование! Предатель в наших рядах!

Создатель, вот за что ты так со мной? Почему полному импотенту-долбоебу с дибильным именем ты дал целый отряд отпадных баб, кучу читерских предметов, мифическую способность и охуенную удачу, а мне дышащий в загривок Ужас Ночи, тентаклю в жопу, непроходимое подземелье в качестве аперитива и всех окрестных героев в качестве врагов на закуску?!

— Падение Ястреба с Третьего Неба! — взвыл китаец и, подпрыгнув метра на три, устремился на меня, выставив перед собой копье.

Бля. Может мне не уклоняться? Вот прям щас закончить все мучения?

Однако тело, которое, а отличие от трусливой душонки, очень хотело жить, жрать и трахаться, спокойно ушло с направления атаки, еще и отпрыгнув на несколько шагов. Так, на всякий случай.

В моем воображении это мерцающее копье и способность с таким пафосным название уже вызвали при ударе о землю локальное землетрясение и небольшой кратер… А в реальности эта палка с висящим на ней узкоглазым дебилом просто воткнулась в землю. С легким пшиком.

— И все? — недоверчиво уточнил я.

— Как ты смог уклониться? — поразился этот долбоеб, с трудом выдирая свою ковырялку из земли. — Хотя ладно, это даже к лучшему! Сейчас ты познаешь всю мощь моих тщательно культивированных навыков! Пронзающая Семь Небес Вспышка Божественного Копьяаааааа!

С воплем этот имбецил полетел прямо на меня. Вернее, это копье, словно выпущенный из баллисты снаряд, полетело на меня параллельно земле, а верещащий идиот просто вцепился в ее древко, мотаясь сзади как сиськи у героинь в китайских порномультиках.

Сдается мне, что эти дебильные кричалки он выкрикивает просто от балды. Ну не могут способки в этом мире активироваться столь ебанутыми фразами. Или могут?

Сделав полшага вбок, я просто выставил клинок перпендикулярно несущейся прямо на него шее узкоглазого дяньтянь-дрочера. Но за мгновение до факта обезглавливания этого ушлепка, он разжал руки и проскользнул прямо под клинком!

— Едва… — выдохнул он, перекатом уходя от меня подальше и вновь вставая в стойку с непонятно как вернувшимся в его руки копьем. — То есть, так и было задумано! Теперь ты познал мастерство моего владения копьем?! Копье есть самое совершенное оружие среди всех оружий ближнего боя! Оно подходит для любых сражений в любое время суток и сезон года! Оно идеально как для ближнего боя, так и для метания! А уж мое Мифическое Копье Глубокой Бездны, вкупе с моими божественными навыками владения пятнадцатого уровня делает меня совершенно недосягаемым для простого ренегата! Семь Падших Звезд Последнего Мира!

От той хуйни, что он, не затыкаясь, нес, мои барабанные перепонки чуть не совершили ритуальное сеппуку через двойное аутодафе на моем горящем пукане! Так что я даже не сразу успел среагировать на очередную дебильную атаку — он кинул копье куда-то вверх и оно, сделав крутой поворот где-то на пятиметровой высоте, понеслось ко мне.

Уже не особо опасаясь, я слегка сместился вбок и, пропустив мимо себя наконечник, попытался схватить мифический артефакт за древко. Мои пальцы без проблем сомкнулись на черном резном древке…

И тут меня накрыло.

Зрение отрубилось полностью. Вопли узкоглазого долбоеба доносились как сквозь вату. А в окружившей меня тьме со счастливым хохотом тысяч глоток зажглась огромная пара кроваво-алых глаз, в чьей бездонной глубине, казалось, нашло отражение само Первородное Пламя.

— Ты пришел… — радостно зашептали голоса.

— ИДИ НАХУЙ! — заорал я, с хрустом разжимая вцепившиеся в древко пальцы.

Рухнув на землю, я поспешно отполз от торчащего из земли зловещего артефакта. Источаемый им едва заметный черный туман, казалось, так и тянулся в мою сторону. Поднял к лицу дрожащую руку. Через всю правую ладонь тянулся черный отпечаток от узора на древке — то ли ожог, то ли татуировка. Но исчезать он, судя по всему, и не думал.

Тут же на половину обзора выплыла наглая системка, имевшая по краям необычную окантовку из черных отвратительно шевелящихся узоров.

— Съебись, ты не вовремя! — отмахнулся я от системки, сворачивая ее в маленькую пиктограмму на краю сознания.

Хотя, должен признать, на этот раз Бездна реально расщедрилась. Блядь, что этой жуткой херне от меня, бедного, надо? Как будто больше никого другого нету? Вот, тут героев, судя по всему, как вшей по бомжу бегает! Вот этот китаец, например, что щас бежит ко мне, брызжа слюнями и вопя какую-то очередную несуразицу. Да предложи ты ему плюшку побольше, и он тут же радостно задницу подставит!

Ладно, потом, все потом!

Китаец, пока я приходил в себя, уже добежал до своей любимой ковырялки и опять в нее вцепился. Блядь, ты бы в баб своих с такой страстью вставлял, как эту проклятую деревяшку обнимаешь!

— Ты показал себя достойным противником! — опять заверещал он. — Значит, мне можно больше не сдерживаться!

— Угу, давай, давай… — пробормотал я, вставая и подхватывая гладиусы. — Пора с этим действительно завязывать…

— Огонь! — вдруг завопила эта желторожая мартышка.

Я еще не осознал, чего именно он пытается добиться, как со склонов холма в меня полетели стрелы, ледяные сосульки, огненные шары и еще хрен знает что…

Глава 35. Берсеркер

От всех снарядов уклониться было физически невозможно, а защитой Антуанетты, которой просто было бы похуй на подобное, я не обладал. Но залп я пережил, что уже неплохо.

Угу, неплохо. Если не считать пробившей мне ногу сосульки, пяти стрел, воткнувшихся куда-то в потроха, засевшего в правом легком шипа, истекающего чем-то явно ядовитым, и огромного ожога на всю жопу.

— Вот она, истинная сила товарищей! — счастливо взвизгнул этот пиздюк, видя, как я упал на колено и пытаюсь выдернуть из ноги сосульку. — А сейчас я лично тебя обезглавлю! Будь горд тем, что не подохнешь, как презренный шакал, а падешь от моей благородной руки.

Ну да. Ведь для получения награды тебе надо убить меня лично. Кстати, а какого хуя он притащил целый бабский взвод?! Там же всего пять человек можно!

Судя по прокатившему по холмам восторженному вздоху текущих самок, его спектакль оценили все, кроме меня.

А у меня случилось окончательное возгорание и так подпаленного пукана.

— Все, хуйня узкоглазая, достал. Щас будем тебе культивировать навык анала… — прошипел я, выдергивая шип из грудины и сплевывая на землю кровь с куском легкого.

В этот момент во мне всколыхнулось все, что я пережил за последние минуты благодаря этому дебилу. Стресс, обида, гнев… Особенно гнев… Берущий свое начала из глубины сердца и расползающийся по венам дикой первобытной яростью.

— Как там тебя звали? Граора? — прохрипел я, поднимаясь и чувствуя, как с дикой болью и шипением зарастают раны, а глаза китайца становятся вполне себе европейскими. — Так вот, смерть этого пиздюка я точно посвящу тебе…

На границе сознания раздался чей-то смех. Не тот многоголосый хохот безумной Бездны. А чей-то густой, басовитый смех, который может издать только прокуренная глотка старого рокера.

«Ну, давай! Отожги!» — ответил мне голос.

В голове зазвучал старый добрый рок.

Как будто кто-то врубил на полную мощность концертные колонки прямо у меня в ушах!

«Машина смерти сошла с ума! Она летит, сметая всех! Мы увернулись на этот раз! Ушли по белой полосе!»

Тело наполнилось непередаваемой энергией и легкостью, а сознание — просто зашкаливающей кровожадностью. Мне стало глубоко похуй на все. На мир, на раны, на прошлое и будущее. Был только этот момент. И хотелось мне только одного…

ПОРВАТЬ ВСЕХ!!!

«Мы здесь сегодня! А завтра будет там, где тошно от огня чертям!»

Узкоглазая рожа оказалась вдруг очень-очень близко. Удар. Простой удар кулаком. Зачем мне какие-то железки?

«Мы будем драться на Земле, под Солнцем и в кромешной тьме! Мы будем драться в небесах, мы будем драться до конца!»

Сунь Хуй Вчай как в замедленной съемке полетел по воздуху, оставляя за собой шлейф из крови и осколков зубов.

«Мы будем драться, чтобы жить, за тех, кто первым был убит! Враг словно призрак без лица! Мы будем драться до конца! Мы будем драться!»

Китайская рожа не успевает приземлиться, а я уже хватаю его за затылок и впечатываю мерзкую харю в землю. Приподнимаю. Он что-то мычит. Впечатываю еще раз. Со всего размаха. Вкладывая все чувства, что этот уебок успел вызвать в моей трусливой маленькой душонке, сейчас озверевшей до состояния взбесившегося мамонта.

«Под черной майкой играет рок! И мы готовы побеждать! Так дай нам дело без лишних слов! Отправь подальше воевать!»

Хватаю урода за ногу и начинаю радостно молотить им по земле. Не долго — нога не выдержала и оторвалась. Не беда, есть вторая!

«Войну придумай! Придумай нам врага! И Смерть что рыщет в трех шагах!»

Почти не шевелящая тушка падает мне под ноги. Ног нет. Рук нет. Больше махать нечем. Поднимаю ногу и со всего маху впечатываю подошву в грудину. Легендарные доспехи с треском вминают внутрь как простая картонка. Нога ломается, с брызгами крови из нее вылетают осколки раздробленной кости. Желтая рожа захлебывается кровью и больше не дышит.

Но рок еще играет. А ко мне, что-то вереща, несутся со склонов еще враги…

«Мы будем драться на Земле, под Солнцем и в кромешной тьме! Мы будем драться в небесах, мы будем драться до конца!»

Хруст ломаемых костей, запах крови и потрохов. Звук рассекаемой плоти. Крики ужаса и агонии. Счастливый хохот.

Чей?

Мой, конечно же!

ЭТО ЖЕ ТАК ВЕСЕЛО!!!

«Мы будем драться чтобы жить, за тех кто первым был убит! Враг словно призрак без лица! Мы будем драться до конца! Мы будем драться!»…

Музыка стихла.

Я без сил упал на залитую кровью землю. Повернул голову. Встретился взглядом с парой остекленевших глаз какой-то блондинки. От нее тут лежала только голова, шея и правое плечо с одной обнаженной грудью. Застывшее в гримасе ужаса лицо смотрело прямо на меня. Отвернувшись, я кое-как приподнялся на руках и осмотрелся.

Бойня…

Меня стошнило. Регенерация болью скрутила тело. Сознание медленно куда-т уплыло.

— Андрэ? — кто-то тряс меня за плечи. — Не реагирует.

— По щекам его похлопай, — подсказал второй голосок.

Меня легонько похлопали по лицу. Легонько — это в понимании Антуанетты, с ее показателем силы в чудовищные двести шестьдесят единиц. Будь на моем месте кто-нибудь менее крепкий и живучий, ему бы просто оторвало голову. Я же, похоже, отделался только легким сотрясением.

— Ты меня угробить хочешь? — спросил я, открывая глаза и хватаясь за болящую голову. Мир перед глазами качался и стремился куда-то уплыть, как палуба тонущего в шторм корабля.

— Пока нет. Это ты натворил? — серьезным тоном уточнила моя рабыня, обводя рукой заваленную разорванными трупами ложбинку меж двух холмов. Сами мы сидели на склоне одного из них.

— Угу, — со вздохом сознался я. — Под берсеркером. Правда, каким-то странным.

— Странным? — уточнила любопытная Жанна.

— Не важно, — отмахнулся я. — Выжившие есть?

Снизу раздался хруст, чей-то короткий, быстро оборвавшийся визг и чавкающие звуки.

— Скорее всего, уже нет, — невозмутимо ответила Антуанетта.

— Блядь, Кроконяшка, скотина злоебучая, а ну выплюнь няшку! — я, хватаясь за голову, поспешил к этому передвижному средству от запора, тут же послушно выплюнувшему пожеванный и изъеденный кислотой труп.

— Вы почему ее не остановили? — спросил я направившихся следом спутниц.

— Она только тебя слушается, — пожала плечами Антуанетта.

— А я вообще к ней подходить боюсь, — пискнула из-за ее плеча рыжая аптечка.

Я тряхнул головой, прогоняя последние остатки сотрясения, и еще раз оглядел поле боя. После чего повернулся к восьмилапой страшиле.

— Еще живые есть?

Та попыталась прикинуться шлангом. Пришлось ткнуть ей пальцем в глаз.

— Кшииии… — обижено зашипела зверюга, но на повторно заданный вопрос послушно ответила кивком и потрусила куда-то в сторону неприметного кустика на краю бойни.

— И в следующий раз, если меня нет рядом, слушайся приказов Антуанетты и Жанны, — проворчал я, ткнув кулаком в круп зверюги. Та ответила недовольным шипением. — Не обсуждается. Это приказ.

Указанный Кроконяшкой невысокий густой куст мы окружили с трех сторон, а Жанну задвинули за спину Антуанетты, как самого непоколебимого члена команды.

— Сама вылезешь, или мне за тобой зверюшку попросить сползать? — неуверенно уточнил я у куста, который казался совершенно пустым.

— Хнык… Сама… Хнык-хнык… — надо же, действительно кто-то есть!

Я достал ошейник и замер в предвкушении. Наконец-то в мои руки попадется девка с нормальной фигуркой…

Из куста, размазывая сопли по лицу, встала доска с сосками. Та самая, что заманила нас в ловушку. Я скривился, оглядывая ее замотанное в какие-то несуразные лохмотья щуплое тельце.

Ростом где-то метр сорок, тощая, плоская… А вот мордашка довольно симпатичная: большие яркие зеленые глаза с вертикальными зрачками на невинно-плаксивом детском личике, и торчащие из неровно обстриженной черной шевелюры лисьи ушки. Ну и еще черный лисий хвост сзади. Он ведь натуральный, да? Не на анальной втулке?

— Бля, — разочарованно констатировал я, убирая ошейник обратно под заляпанную кровью куртку. После чего обратился уже к Кроконяшке. — Точно больше никого?

Да не стала кочевряжится и уверенно кивнула.

— И что с ней будем делать? — уточнила Антуанетта, подозрительно на меня косясь.

— Хай валит, — устало махнул я рукой. — Еще одну лольку, тем более такую плоскую, нам не надо… Хотя, погоди! — остановил я уже начавшую неуверенно улыбаться лольку. — Покажи-ка мне свой статус, мелочь языкастая.

Та посерела.

Ну да. Я вдруг кое-что осознал. У меня наблюдательность была прокачена совсем не слабо, но пока она сама не вылезла из куста, я был готов руку на отсечение дать, что там никого нет.

— Д… Да зачем Вам, господин? — лолька попыталась казаться еще меньше и площе, чем была. — Я совершенно обычная маленькая девочка… Меня взяли только в качестве наживки…

— Антуанетта, хватай ее, — приказал я и на шейке не успевшей даже пискнуть девчонки сомкнулись стальные пальцы моей рабыни.

— Кххххх… — захрипела приподнятая над землей доска с сосками.

— Вот-вот, — кивнул я. — Будем сотрудничать? — та отчаянно закивала, уже начиная задыхаться. — Ладно, поставь ее, но не отпускай. Давай сюда статус!

Нащупавшая ногами почву лолька тихо всхлипнула и что-то прошептала, после чего у меня в ухе раздался знакомый «дилиньг» и открылось системное сообщение.

— Вот тебе и «маленькая девочка», — оскалился я, снова доставая ошейник.

— А может не надо? — уныло всхлипнула плутовка.

— Надо, надо, — уверенно кивнул я, одевая ей на шею ремешок. — Жаль, конечно, что всего один остается, но ТАКОЙ талант я упускать не намерен. Ну а то, что плоская, как доска, ладно уж, переживу. — Все, Антуанетта, отпускай. Знакомьтесь, это Дось. Отныне она отвечает за разведку, кражи и, самое главное, — я широко-широко улыбнулся, — ВЗЛОМ ЗАМКОВ!

Да, твари! Вот вам! Отныне вы меня больше никогда не будете мучать!

Сбор трофеев закончили только к рассвету.

К сожалению, все оружие и доспехи тупых девиц, бросившихся на меня, пришли в полную негодность. Нам удалось собрать только их кошельки, в которых набралось, без малого, почти сотня золотом. Так же Дось показала, где остались лошади с поклажей отряда этого Сунь Хуй Фчая. К сожалению, там были в основном провиант и тряпки. Груженных лошадок быстро связали друг за другом и Жанна с Кроконяшкой отконвоировали этот небольшой караван в наш лагерь.

Ну и на сладкое я оставил труп самого китайского долбоеба. Которого не оказалось на месте.

— Че за хуйня? — почесал я затылок разглядывая сваленные в кучу окровавленные доспехи и торчащую из земли ковырялку Бездны.

— Записка, — профессионально пошарившись среди оставшихся вещей, Дось протянула мне небольшой сложенный вдвое листок бумаги.

— Что-то мне это напоминает, — пробормотал я, открывая писульку.

— Весело, — пробормотал я, добавляя новую записку к остальным ждущим своего часа бумажкам. — Так, а что у нас с барахлишком. Легендарные доспехи, как ни как!

Я почувствовал как от такой подставы у меня глаза медленно сходятся на переносице.

Глава 36. Обычный день

— Хорошая Кроконяшка, — приговаривал я, поглаживая совершенно обалдевшую от такого зверюгу. — Давай еще кусочек… Вот, молодец! Ох, как хрустит! Ути моя прелесть, Ути моя няшка страхолюдная…

За сценой кормежки наблюдал весь лагерь. И если в глазах Антуанетты я видел обычное холодное безразличие, то вот глаза Жанны, Дось и всех остальных, когда они поняли, ЧЕМ я кормлю свою захмелевшую от ласки зверушку, читался ужас, перемешанный с жалостью и восхищением.

Ведь в заполненной кислотной слюной пасти урчащей Кроконяшки кусок за куском с хрустом и шипением исчезал комплект легендарной брони.

А мне было так хорошо-хорошо… И похуй, что легендарка — они все равно помяты и требуют дорогого ремонта, а глаза мои их просто видеть не могли! Нет, это ж надо, такую подставу! Невинный, мать его, Дракон! Надеюсь, этого узкоглазого урода там Королева Тентаклей во все дыры имеет, а баб его бешенных черти в аду жарят во всех смыслах и особо извращенными способами.

— Ну все, — я отряхнул руки и еще раз погладил окосевшего от обилия непривычной ласки кислотника. — Теперь можно выдвигаться!

Народ, все еще прибывая в шоковом состоянии, стал расползаться по посадочным местам. Я сел на вожжи клетки с бывшими работорговцами, усадив рядом с собой Дось, а Жанна и Антуанетта устроились в нашей повозке. Наша Лоля, которая все еще от меня шарахалась, устроилась в замыкающем фургончике вместе с бывшими пленницами. Ну и за ними на привязи, под чуткой охраной Кроконяшки, семенил караван из трех десятков груженных всяким походным барахлом лошадок, который достался нам от узкоглазого еблана и его нетраханного гарема.

Позевывая, я направил наш небольшой караван в сторону городка Фивсбег, направление на который уверенно указала наша новая походная отмычка.

Пока лошадки неторопливым шагом перебирали копытцами бездорожье, а я автоматически выбирал более ровные участки, потихоньку выруливая к видневшейся вдалеке полоске торгового тракта, мозг лениво перебирал последние события, подбивая итоги.

За сотку ловкости я взял «усиленное улучшение координации» — пассиву, позволяющую лучше контролировать тело, особенно в критических ситуациях, что для меня было более чем актуально. В альтернативе была такая же на гибкость, но у меня уже была ее более ранняя версия, так что я сделал выбор в пользу первой.

Так же, решив не засаливать очки характеристик, вбил полученные за взятые три уровня пятнадцать единиц в достигшую капа ловкость. Что бы там ни происходило, но все же именно ее я считал своей основной характеристикой.

К сожалению, с тех подручных узкоглазого, которые напали на лагерь, ничего получить не удалось — атака захлебнулась об чешуйчатые бока Кроконяшки, к которой почти сразу присоединилась Антуанетта. На пару они недолго погоняли несчастных по окрестным холмам, после чего трупы со всей амуницией сожрала эта мечта доктора зоологии. И куда в нее столько лезет? Вон, даже сейчас умудряется на бегу отлавливать какую-то неосторожную живность или просто обгрызать встречающиеся по пути кустики.

Следующим по списку у меня шло Копье Глубокой Бездны. Или как там его обозвал желтомордый мозготрах? Ладно, не суть важно, пусть будет просто Копьем Бездны. Дело в том, что эта жуткая ковырялка не поддавалась оценки. Система только печально пищала в мое бедное ухо и выдавала следующее:

Такую штуку я так и не решился выкинуть. Все-таки, хоть и страшно до усрачки, но рука не поднималась избавиться от предмета мифического ранга. Так что я завернул этот дерьмоядерный пугач в специально оставленный Плащ Невинного Дракона, и теперь этот красный сверток тихо лежал в углу нашей повозки.

Ну и последнее мое приобретение сейчас сидело рядом со мной и опасливо косилось то на меня, то с надеждой посматривало по сторонам, приподнимаясь на козлах как сурикат.

— Ну и че ты так глазенками лупаешь? — хмыкнул я.

— Да так… — смутилась плутовка. — Тут река где-то должна быть. Помыться бы…

— А вот это дело! — тут же воодушевился я.

Хоть мой костюм и обладал функцией самовосстановления и, как я выяснил опытным путем, еще и самоочистки, но вот чистил исключительно собственную поверхность. А я же, после ночной бойни и всех своих скитаний, выглядел и пах как бомжующий мясник.

А вот сидящая рядом Дось сейчас выглядела намного лучше, чем вчера. Она переоделась в отрытый, среди скопившихся у нас тряпок, костюм из темно-серой рубашки с длинными широкими рукавами, черных свободных брюк, и пары высоких темных сапог на мягкой подошве. Выглядеть после этого она стала совсем как миловидный мальчишка-подросток и, если бы лично не удостоверился в обратном, в приказном порядке заставив ее переодеваться при мне, я бы даже заподозрил трапа в команде. Зато, кроме того, что Доль все-таки женщина и обладательница печального нулевого размера груди, я узнал, что под одеждой она умудряется прятать целый арсенал из двух стальных удавок, трех небольших кинжалов, набора пузырьков с ядами, целой связки метательных игл и сюрикэнов, а также два набора отмычек и моток тонкой проволоки.

— Кроконяшка! К ноге, хрень ты кислотная! — крикнул я, приподнявшись на козлах.

Мой страхолюдный скакун в тот момент как раз дожевывал какую-то невезучую пташку, которая, пролетая мимо нашего каравана, была сбита метким плевком кислоты.

Блядь, а меня с такой агрессивно-деструктивной хуйней на поводке в город вообще пустят? Сомневаюсь, что стража поверит, что это чихуахуа, просто слегка заболевший… Нужно будет перед въездом хорошенько прочистить мозги этой твари, чтобы не смела жрать прохожих, дома, мостовую, деревья и вообще все, что на глаза попадется!

Пока я размышлял, кислотник быстро нагнал нашу неторопливо плетущуюся повозку с клеткой.

— Так, Дось, садишься на мою зверюгу и вдвоем быстро пробегаетесь по окрестностям. Нюх у Кроконяши отменный, так что речку быстро найдете. Потом возвращаетесь к каравану и мы дружно едем мыться.

— А, может, я лучше пешком? — неуверенно возразила плутовка, нервно дергая пушистым хвостом.

— Нет, так быстрее будет, — ухмыльнулся я. — Не волнуйся, не укусит… Слышишь, выкидыш эволюции? Самку не кусать, не грызть, не облизывать и даже не пробовать! Слушаться на время разведки как меня!

Кроконяшка фыркнула, смерила Дось вечно голодным взглядом, к которому, похоже, начали привыкать только я и непробиваемая Антуанетта, но все же позволила девушке залезть в седло.

Вернулась моя разведка уже через полчаса, причем Кроконяша чуть ли не лоснилась от удовольствия, а Дось имела изумительно подходящий к ее глазам салатовый цвет лица. Кое-как отодрав девушку от седла и усадив рядом, я протянул ей фляжку с крепким вином, заначенным мной утром на командирских правах.

Сделав три больших глотка псевдо-лоля начала потихоньку приходить в себя.

— Ну и че ты с ней сделала, морда чешуйчатая? — спросил я, подозрительно переводя взгляд со слегка захмелевшей плутовки на невинно хлопающую глазками зверюгу.

— Мы нашли реку, — отдышавшись и вернув мне фляжку, сказала Дось. — А еще мы нашли на берегу каких-то разбойников. Они там кого-то грабили.

— Ох, бля… — на собственной шкуре испытав повадки кислотника, я уже примерно представил, что там случилось.

— Вот-вот, — поддакнула Дось. — Хорошо хоть я успела отдать приказ и мирных жителей твоя тварь не тронула.

К реке мы выбрались только во второй половине дня — в отличие от мчащейся напрямик с огромной скоростью Кроконяши, повозкам нужно было выбирать дорогу, да и сами они были довольно тихоходные.

Для стоянки выбрали небольшую песчаную косу, прикрытую кустами с двух сторон. Судя по сложенному на берегу каменному очагу, мы не первые, кто остановился в этом месте. Погодка стояла хорошая, теплая и солнечная, в самый раз, чтобы искупаться.

Речке радовались все, даже бывшие работорговцы.

Ну не зверь же я, в самом деле? Дал долбодрочерам быстро помыться, а то идущий от них запах скоро будет сбивать нас с ног не хуже, чем советских старушек-пенсионерок просмотр жесткой японской порнухи с кальмарами. Правда, после них мы выждали еще какое-то время, прежде чем лезть в воду самим, ибо испытания показали, что ласковый взгляд трех голодных глаз Кроконяшки, нарезающей круги вокруг быстро моющихся пленников, является очень эффективным лекарством от запора и средством удобрения окружающей среды.

Загнав бывших работорговце обратно в клетку продолжать познавать собственное ремесло, так сказать, изнутри, я отогнал их повозку в кусты, чтобы глаза не мозолили ни себе, ни нам. А то полезут бабы мыться, а эти дегенераты по любому дрочить начнут, мешать мне наслаждаться видом.

Убедившись, что между пляжем и клеткой с мужиками достаточно густые заросли, я посадил рядом Кроконяшку, охранять ценный товар, и, позевывая, полез мыться сам, пока остальные были заняты разбиванием лагеря.

Должен сказать, оттирать грязь мелким песком и пучками травы было тем еще удовольствием, но я потихоньку справлялся. Но проблема была в спине — тяжеловато ее нормально помыть без длинной мочалки, к которой привык дома. Так и стоял по пояс в воде, смущая голой жопой девиц в лагере и пытаясь хоть как-то отшрябсти грязь с лопаток, когда сзади раздался плеск. Обернувшись, я увидел подходящую ко мне обнаженную Антуанетту.

Гладкая кожа, на которой, благодаря регенерации, нет ни единого шрама, в меру рельефная мускулатура на высокой стройной фигуре и небольшая грудь с торчащими толи от возбуждения, толи от холода розовыми сосками. Водопад распущенных платиновых волос обрамлял невозмутимое лицо с озорно блестящими серыми глазами.

— Помочь?

— Угу, — хрипло ответил я. — Причем теперь уже не только с мытьем…

Девушка опустила глаза вниз и я заметил у нее на губах легкую улыбку.

— Кстати, а Жанна где? — не то, чтобы мне было мало одной Антуанетты, просто обычно первой ко мне подкатывала аптечка с сиськами, а героиня присоединялась уже после или в процессе.

— Часа через два распутается, — отмахнулась рабыня.

— Э?

Антуанетта шагнула вплотную и, обняв меня за плечи, прижилась ко мне всем телом.

— Сегодня я делиться не собираюсь, — услышал я ее горячий шепот. — Ну, с чего начать?

Глава 37. Фивсбег

Ночь на берегу реки прошла неожиданно спокойно. Смены дежурства в этот раз я поделил на четверых: себя, Антуанетту, Дось и Кроконяшку. Впрочем, хрень хвостатая и так почти пол ночи пробегала вокруг лагеря, чем-то шурша по кустам и периодически чавкая.

Следующие сутки так же прошли без происшествий. Единственное, когда мы к полудню выбрались на торговый тракт нас попыталась гопнуть какая-то развеселая компания, вылетевшая гурьбой из-за холма и размахивавшая какими-то дубинками и ржавыми мечами. Прежде чем я успел хоть что-то предпринять, Антуанетта свистом подозвала Кроконяшку и ловко запрыгнула ей в седло. Буквально через пять минут, усилиями этой парочки, половина гопарей оказалась в клетке с бывшими работорговцами, а половина — на дороге или в желудке кислотника.

А вот с добычей нам не повезло — буквально пара монет и дубины, годящиеся разве что в топку. Несколько ржавых мечей, которые я заметил, годились только на металлолом и были скормлены моей счастливой зверюге.

И куда в нее лезет?

Полдня пути по пустому тракту, ночевка и к полудню следующего дня впереди показался Фивсбег.

Городок был приграничным и жил в основном торговлей. Особенно сейчас, когда официально боевые действия были закончены, заключен мир и по тракту потихоньку потянулись караваны из земель зверолюдов и демонов и обратно. Кроме широкого старого тракта мимо так же шла судоходная река, на берегу одного из притоков которой мы тогда и останавливались.

— Дело, конечно, рискованное, — объяснял мне улыбчивый торговец, с которым я вел неторопливую беседу, — зато прибыли сейчас идут просто колоссальные! Как ни как, последние два года границы были практически закрыты и кроме как в качестве трофеев, больше товары других рас к нам не попадали, а спрос на них все рос и рос…

— Это, конечно, заебись как интересно, но давайте уже мои вопросы порешаем, — зевнул я.

— Ну да, воинам торговцев не понять, — хитро прищурился барыга. — И так, вы хотите продать мне всех этих лошадей и припасы?

— А еще карету и, если возьмете, рабов, желательно вместе с клеткой.

Стоящая рядом Дось посмотрела на меня дикими глазами.

Ну да, знаю что с такой постановкой вопроса хуй он нам нормальную цену даст, но тратить полдня и бегать по всему этому рынку, распродавая все по отдельности и торгуясь за каждую тряпку мне было откровенно лень. Особенно, когда к моей жопу подбирается анальный зонд в виде героев всех окрестных стран.

Как я уже говорил, Фивсбег жил торговлей, но, так как граница была совсем рядом, местный мэр всерьез опасался зондер-команд под прикрытием торговых караванов и нашел простое, но действенное решение.

Торговый пост.

За чертой городка, ближе к построенным на реке небольшим причалам, расположилась обнесенная частоколом застава. Тут организовали вполне себе комфортный ночлег для караванов и довольно большой рынок, на котором торговали как приезжие, так и местные, предлагая продукты, одежду и прочее барахло первой необходимости. Охрану обеспечивал гарнизон самого Фисбега и взымал за это соответствующие пошлины.

— Хм… мне нужно осмотреть товары. Вы не против?

— Валяй, — пожал я плечами.

После недолгого осмотра, барыга посовещался со своим похожим на мелкого хомяка помощником и назвал цену в три сотни золотом за все. Вот тут на них насели Дось, и что оказалось для меня особенным сюрпризом, Лоля, чей статус я, каюсь, так и не посмотрел. Оказывается зря — мелочь ушастая похоже умела и любила торговаться, так как через полчаса споров они подняли первоначальную цену вдвое и стороны, оставшись довольными, разошлись по углам.

Сбыв с рук весь тяготивший меня товар, я получил несколько увесистых мешочков с золотыми монетами.

— Ну а теперь последняя проблема, — пробормотал я, глядя на жмущуюся друг к другу семерку бывших пленников работорговцев. — Собственно, на этом все. Как обещал, к людям я вас доставил. Антуанетта, держи, — я кинул рабыни один из мешочков. — Выдай им по пять золотых и пусть валят.

Девушка посмотрела на беженцев печальным взглядом, но со вздохом выполнила мое распоряжение. Тут даже она ничего больше сделать не могла.

Ну да, жестоко, а куда деваться?

Я не герой, который будет со всеми носиться, кормить, поить и сопельки вытирать. Хватит и того, что к людям вывел и не продал в рабство как планировал. А деньги… Будем считать это их зарплатой за работу по обустройству ночлегов по пути сюда. Дней на десять этого им точно хватит, а там, если не смогут найти работу, то это уже их проблемы.

Помахав растерянным людям ручкой на прощанье, мы, не оборачиваясь, направился прочь с торгового поста. Мне нужно было в сам Фисбег, ибо я хотел хорошей еды, ванны с горячей водой и нормальной постели, вместо расстеленного на полу повозки или просто на земле плаща. Ну и еще нужна была карта и сведения, как добраться до столицы, ибо миссию по отрыванию головы местного короля еще никто не отменял.

— Путешественники, значит… — подозрительно оглядел нашу пеструю компанию начальник караула на воротах Фивсбега.

В принципе, этого таможенника от меча и магии понять можно было, ибо наш разросшийся отряд то еще зрелище.

Антуанетта в длинном сером платье, сменившем ее старое красное и порядком изодранное одеяние, в своих сверкающих как кошачьи яйца доспехах. Такое чувство, будто она их каждую свободную минуту полирует, но я лично убеждался, что это не так — видимо, одно из свойств редкого комплекта, ибо на них не было заметно ни царапинки, ни пятнышка ржавчины. Ну и каплевидный щит с полуторным мечом и небольшой наплечной сумкой прилагаются. Всю эту радость, чтоб глаза не слепила, я прикрыл плащом.

Жанна, наша аптечка и, по совместительству, начинающая нимфоманка. Скромно улыбающаяся невысокая рыжая зеленоглазая девушка в простеньком крестьянском платье и небольшой походной сумкой за плечами. Самая безобидная из нас, если бы не завернутая в красную тряпку штуковина в ее руках. Как нарочно один из концов слегка размотался и на свет показался кусок наконечника черного копья, от взгляда на которое начинала кружиться голова, а в ушах чудился вкрадчивый жуткий шепот… Этот эффект, вкупе с невинной улыбкой юной девушки просто взрывал мозги. Ну и особый смак виду Жанны придавала скромно стоящая у нее за спиной и лыбящаяся во все свои сто с лишним клыков Кроконяшка.

Далее две лольки — неправильная с сиськами, и псевдо-лолька без них. Обе были без видимого оружия, по-простому одеты и, если бы не торчащие нечеловеческие ушки, казались бы вполне обычными жертвами педобира.

Ну и сам педоб… То есть просто хороший улыбчивый парень — я. В черном костюмчике а-ля ниндзя, с висящими на широком поясе кинжалом, эльфийским и длинным мечами, двумя торчащими из-за плечей рукоятями гладиусов и перевязью с метательными звездочками через грудь.

Собственно стояли мы перед небольшим столиком сбоку от ворот города. Сам начальник сидел перед нами, с боков столика напряженно сжимали в руках алебарды два заросших бородами стражника, а в макушки нам со стены целились из арбалетов три их дружка. А за нами тянулась довольно длинная очередь стремящихся попасть внутрь стен городка, в которой мы сами отстояли чуть ли не полчаса.

— И что же привело вас в Фивсбуг?

— Мы тут проездом, — как можно более миролюбиво улыбнулся я. — Остановимся на пару дней передохнуть и снова в путь.

— Угу, — кивнул служивый, видимо, придя к каким-то своим выводам. — Сумки на стол к досмотру.

В наших сумках он, естественно, ничего не нашел, кроме запасной одежды и небольшого количества провизии. Самое ценное мы носили исключительно на себе — доспехи, оружие, деньги и кое-какие артефакты.

— Ладно, чисто… — скривился начальник этого средневекового КПП. — Въездная пошлина по железной с человека и серебряная с боевого животного. Законы в городе как и везде: не убивать, не воровать, не насиловать, не драться. За первое скорее всего вас вздернут, а за остальное — штрафы. Более подробно о законах города можете узнать в мэрии.

Я почему-то просто пиздец как уверен, что эти законы соблюдаются только на глазах у стражей. И то, не всегда.

Оплатив проход, мы, наконец, попали за стены.

Ну что сказать о самом городе?

Серый, скучный и довольно вонючий. Дома в основном из дерева, построенные в два — три этажа, а идущая вперед прямая улица упиралась в еще одни ворота внутренней стены, за которой должен был быть квартал знати. Замка в городке не наблюдалось.

— Дось, Лолька, капюшоны накиньте, — приказал я, заметив взгляды, бросаемые прохожими на ушки наших нелюдей. — Так, нужно узнать у кого-нибудь, где тут трактир поприличней…

— Если еще не закрылся, — подала голос Антуанетта, — то есть один возле внутренней городской стены.

— Ну, веди, — пропустил я ее вперед.

Кстати, кто-то там обещался рассказать мне свою историю? Надо будет не дать этим двум извращенкам заговорить себе вечером зубы и хорошенько растрясти обеих. А то крадется за кем-нибудь из них какое-нибудь говно, а потом завоняет в самый неподходящий момент, когда я этого меньше всего ожидаю. То же касается и Доськи с Лолькой. А с последней еще и эту ее «клятву крови» стрясти надо, или выпнуть под зад очередной гемор, пока точно педобиром не заделался.

Воительница уверенно вывела наш небольшой отряд к прилично выглядящему трактиру на небольшой площади. Мощное деревянное строение с дымящей печной трубой и собственным двориком с конюшней и какими-то сараями. Сдав Кроконяшку чуть не обосравшемуся от такого «счастья» парню-конюху, мы вошли в шумный зал.

Просторное полутемное помещение, по которому были буквально разлиты запахи жареного мяса, кислого пива, пота и… крови. За большими квадратными столами, хаотически расположенными по залу, орали песни, пили и всячески веселились откровенно уголовные рожи, среди которых мелькали ярко размалеванные дешевой косметикой девки совсем не первой свежести. В углу, по-моему, даже кого-то по-тихому то ли грабили, то ли трахали, то ли и то и другое сразу.

Стоило нам войти и, как в дешевом старом вестерне, на нас тут же уставились все более-менее трезвые хари. Но это ладно, похуй — сомневаюсь, что они даже всем скопом смогут что-то сделать нам с Антуанеттой. Больше всего меня поразило другое.

Реакция половины посетителей, тех, что помоложе, была весьма типично и характеризовалась взглядом «щас мы кого будем ебать». А вот реакция бородатых мужиков постарше была мрачно-обреченной «щас будут ебать нас, причем без смазки и в особо жестокой форме».

Нет, серьезно, я собственными глазами видел, как один из крепких мужиков лет сорока на вид и с бицепсом как мое бедро, тихо привстал и, пробравшись по стеночке, свалил в окно. Причем рожа у него была такая, будто он только что встретил саму Костлявую в костюме бдсм-королевы, с литровой клизмой в одной руке и здоровенным розовым фалоимитатором в другой.

Антуанетта же, увидев разом побледневшего трактирщика за стойкой на другом конце зала, нервно дернула щекой, после чего неторопливо пошла вперед, бесцеремонно сдвигая щитом всех, кто не успевал убраться с пути. Причем сдвигала так, что те летели до ближайшей стены, оставляя за собой шлейф из крови и зубного крошева.

Мы беспрепятственно прошлись вслед за воительницей к мгновенно опустевшей трактирной стойке, за которой остался только сам хозяин. Это оказался уже немолодой высокий мужик, обладающий зверской рожей, мощным телосложением, блестящей лысиной, густой черной бородой и закрытым повязкой правым глазом.

Неожиданно широко и заискивающе улыбнувшись, побледневший мужик слегка дрожащим голосом чуть ли не пропел:

— Ан… Антуанетта, а может не н… надо?

— Надо, Фисс, надо.

Холодный голос моей сверкающе-правильно героини-рыцаря сочился кровожадностью настолько, что мои мурашки, снова взявшись за саперные лопаты, устремились рыть даже не окопы, а целый глубинный бункер, устремившись навстречу пытающимся вырваться наружу кирпичам.

В следующий миг мужику в челюсть прилетело так, что хруст, казалось, был слышен на другом конце города.

— Жанн, подлечи беднягу, пока не сдох, — скривился я, глядя на сползающего по стенке трактирщика со свернутой челюстью. — А ты, самка терминатора, будь добра, объясни, что за хуйня только что произошла?

— Он труп… — пробежался по залу шепоток.

Антуанетта перевела взгляд на меня, и я тут же согласился с высказыванием неизвестного зрителя.

Антуанетта, прикрыв глаза и глубоко вздохнув, взяла себя в руки и в следующий миг вновь стала просто холодной красавицей, а не кровожадным ледяным чудовищем.

— Извини, хозяин, не сдержалась, — ответила она нарочно громко и с легким поклоном, чем вызвала в зале эпидемию сёдзёглазия у тех бандитов, которые явно были в теме происходящего. — Просто когда мы с этим… нехорошим человеком виделись в последний раз, он клялся больше никогда не попадаться мне на глаза.

— И кто он тебе? — выгнул я бровь.

Не то, что бы я ревновал, просто за время нашего с Антуанеттой знакомства этот мужик первый, кто вызвал в ней такую бурю эмоций.

— Муж.

— Аптечка, отставить, пусть подыхает.

Э? Это я сказал?

Глава 38. Ни о чем и обо все

— Эм… Андрэ, а ты уверен? — осторожно поинтересовалась Жанна, неуверенно застыв над раненым.

— Не волнуйся, — холодно глянула на мужика Антуанетта. — Он и не такое выдерживал. Дня через три-четыре будет полностью в норме. Хозяин, не надо так на него смотреть.

— Как? — спросил я, задумчиво вертя между пальцев сюрик.

Что-то я давно в метании не тренировался.

— Что за шум? — дверь с той стороны стойки открылась и, видимо из кухни, показалась высокая пухлая тетка лет пятидесяти на вид. Оглядев притихший зал тяжелым взглядом, она уставилась на нас и валявшегося в бессознанке лысика.

— Жива значит, девка, — хмыкнула тетка, внимательно осмотрев замершую Антуанетту.

— Жива, — подтвердила девушка, сохраняя все то же бесстрастное выражение. — Мы на ночь. Комнаты есть?

— Есть, — кивнула женщина, после чего нашла взглядом ближайшую подавальщицу. — Кристин, возьми ключи от спец-номера и засели гостей. Эй, Лорэнс! А ну дуй сюда, шавка безродная! Надо Фисса подлатать!

— А чего с ним?! — раздался из дверей позади тетки мужской голос.

— Антуанетта вернулась! — с какой-то особо садисткой улыбкой крикнула через плечо женщина, внимательно изучая взглядом нашу компанию.

Из-за дверей послышался грохот, забористый мат, топот и звук хлопнувшей двери.

— И Лорэнс тут, — пробормотала моя рабыня, задумчиво поглаживая рукоять меча.

А я тем временем вспоминал, как правильно готовят коктейль Молотова.

— Неплохой номерок, — я критично осмотрел выделенные нам апартаменты.

— Эм… располагайтесь… — пролепетала сопровождавшая нас служанка, нервно теребя сероватый застиранный передник. — Если что-то надо… зовите…

— Надо, конечно! — поймал я за косу попытавшуюся улизнуть девку. — Еды нормальной на пятерых, горячую ванну… И кому можно одежду в стирку сдать?

— Еда будет… я принесу, — пискнула девушка, пытаясь вырвать косу из моей хватки, а я тем временем беззастенчиво разглядывал «добычу». А ничего так, симпатичная, но грудь, бля, опять маловата. Жаль, жаль… — И одежду постираю… А ванна на магии, ее готовить не надо… Можно я пойду?

Последние слова она чуть ли не плакала, переводя испуганный взгляд с меня на Антуанетту.

— Ладно уж, лети, птичка! — усмехнулся я, выпуская волосы девушки. — До ближайшего капкана…

— Кобелина, — скривилась Лолька, когда дверь за служанкой закрылась.

— Какой есть, — оскалился я. — Так, а теперь все дружно разбежались исследовать жил-площадь, а Вас, Штир… госпожа рыцарь, я попрошу за мной.

Номер нам выделили действительно «специальный», занимавший треть последнего, четвертого этажа. Видимо, его держали для особо богатых клиентов: большой гостиный зал с длинным столиком и парой мягких диванчиков вокруг него был освещен несколькими небольшими окнами-бойницами, затянутыми самым настоящим, хоть и мутноватым, стеклом, а по стенам зала были расположены аж восемь дверей.

Заглянув на пробу в первую попавшуюся, я с интересом осмотрелся.

— Эм… Нет, это нам пока нахуй не надо, но вот мысль интересная…

— Чего там? — тут же раздался сзади любопытный голосок Жанны.

— Комната твоей мечты, — усмехнулся, отодвигаясь и давая всем рассмотреть обстановку.

Чем-то она мне напоминала ту красную комнату Мистера Серое Убожество, из экранизации недопорнухи для пустоголовых тэпэшек и страдающих недотрахом домохозяек. Помню, я долго ржал над тем, что там происходило со страшновато-туповатой плоской героиней и пыталось выдаться за жестокий бдсм.

— Н… Не правда! — тут же покраснела Жанна, увидев дыбы, развешанные по стенам плетки, шкафы, забитые разным «инвентарем» и хитро-вывернутую кровать с кандалами. — Я приличная девушка!

— Ну, ну… — покивал я, глядя, как она пристроила в угол Копье и с горящими глазами зарылась в какой-то шкаф.

Махнув рукой на эту извращенку, я сунул нос в следующую комнату и обнаружил там вполне себе неплохую ванну. Выстланный каменной плиткой пол, чуть наклонный к дыре стока, куча тазиков для мытья, какие-то баночки на полках и здоровенная деревянная бадья, в которую может спокойно поместиться человек десять. Над бадьей из стены торчало два крана с вентелями. Ну, сюда мы тоже заглянем, но чуть позже.

Наконец за третьей дверью наконец-то обнаружилась большая спальня, правда выполненная в розовых тонах. Присутствовали огромная кровать в виде сердечка и несколько тяжелых шкафов.

— Вот, сойдет! — обрадовался и кивнул невозмутимо следовавшей за мной сероглазой героине. — Залетай.

Закрыв за нами дверь на защелку, я бросил в угол старую наплечную сумку и кивком указал рабыне на кровать. Сам же с любопытством зарылся в шкафы.

— А ничего так, коллекция… — пробормотал я, изучая висящие там откровенные костюмчики. — Горничная, зайчик, пастушка, бикини… Видно потные ручонки узкоглазых извращенцев. Интересно, сколько их по миру бродит, раз они настолько на него повлияли.

Удовлетворив свое любопытство, я развернулся к кровати, чтобы начать, наконец, оттягиваемый разговор, но в тот же момент проглотил готовые слететь с языка слова.

— Ант… Антуанетта, я немного не то имел ввиду, — пробормотал я, глядя на развалившуюся на кровати рабыню в костюме… рабыни.

Кандалы на руках и ногах, тонкие цепи от которых тянулись к обхватывающему шею металлическому ободку, а обнаженное тело скорее подчеркивала, чем прикрывала тонкая газовая ткань шароваров и какого-то топика.

И когда только успела? Да еще и так тихо, ниндзя в латах, блядь.

— А что? — невинно захлопала серыми глазами эта… самка, соблазнительно выгибаясь и подавая вперед небольшую грудь. — Хозяин недоволен?

— Доволен, даже очень, — честно признался я, чувствуя, что еще немного и все мыслительные процессы переключатся с головы на головку. — Вот только, бля, с серьезного разговора подобным образом соскакивать не дело.

— Какого разговора? — воительница прикинулась шлангом и томно облизнулась.

— Который может немного подождать, — решил я, расстегивая брюки…

Вырваться из сладкого плена удалось только через час. И ведь не скажешь, что эта обычно хладнокровная самочка может быть ТАКОЙ… Глянув на блаженно уснувшую девушку, я покачал головой и, выудив из шкафа какую-то тряпку, похожую на полотенце, решил отправится на изучение ванны.

— И все-таки, Андрюха, тебя наебали… — пробормотал я, возясь с защелкой.

Ладно, еще не вечер, успею все из нее вытрясти. Главное чтоб она опять своими прелестями перед лицом трясти не начала, а то снова сорвусь и придется о разговоре забыть уже до завтра.

Отперев дверь, я выбрался в гостиный зал. Никого. Только из-за приоткрытой бдсм-комнатки доносится какое-то невнятное бормотание и хихиканье.

Ебаный крот! Жанна, что, все это время там проторчала?!

Осторожно подкравшись к двери, я аккуратно заглянул в щелку… И тут же отпрянул, едва сдерживаясь, чтобы не перекреститься.

Бля, бля, бля… Походу, сегодня ночью надо будет или запирать дверь на защелку, или связывать эту ебанутую извращенку, а то поспать мне точно не удастся! Все, в ванну! Горячая водичка! Отмокать-отмокать-отмокать…

Уже взявшись за ручку двери ванной комнаты, в моем мозгу вдруг что-то щелкнуло. Я голый — полотенце на плече не в счет. Собираюсь войти в ванну. А ведь в этом номере должны где-то прятаться еще две лольки… Продолжать надо?

Приложил ухо к двери и напрягшийся слух тут же уловил приглушенные голоса.

Ага, дислокация понятна, обе лольки обнаружены!

А я ведь не лоликонщик, нет? Хотя, технически, одну из них можно, ибо она просто притворщица, которой уже давно перевалило за двадцать, да и уровни определенных навыков вызывают интерес. Вот только с фигурой там все настолько печально, что не факт, что у меня на нее вообще встанет. Основная проблема в эльфийке с ее просто потрясающими формами. Сдержусь или нет?

И так, как говорил старина Шекспир, входить или не входить, вот в чем вопрос?

Ну, я только что неплохо так порезвился, так что должен сдержать от вида Лольки. В крайнем случае, заставлю Дось поработать «громоотводом». Или, скорее, «спермоотводом», кши-ши-ши…

С предвкушающей улыбкой я рывком открыл дверь ванной и смело шагнул внутрь.

Оу, вот это номер, тентаклю мне в жопу по самые гланды…

— Ах… Пр… Прек… Прекрати… Ах… Ахуууаааа!

На полу ванны, на расстеленном полотенце не спине лежала Лолька. Лицо у нее было настолько блаженно-похотливым, что от одного этого вида на мой хуй уже можно было ведро вешать. Маленькими ручками Лолька массировала собственную необъятную грудь, выгибая в экстазе блестящее от воды и пота тело и широко разведя ноги в мою сторону. А между ног, перекрыв мне вид на самое интересное, торчала черная шевелюра с лисьими ушками, по-видимому, активно работавшая языком и пальчиками. И, хотя вид к прелестям Лольки мне был закрыт, но зато была видна оттопыренная попка Дось с виляющим черным хвостиком и истекающей от возбуждения киской.

— Кт… Мммм… Кто-то… зашел… — попыталась прервать свою партнершу Лоля, которая прекрасно меня видела, в отличие от Дось.

— Мммм? — та оторвала мордашку от своего занятия, но было уже поздно.

— Продолжай, продолжай, не останавливайся, — приказал я рабыне, схватив за ту за основание хвоста и слегка приподнимая ее попку, потому что, даже когда я сел на колени, та оказалась несколько низковато.

— Хья… Хвостик! — пискнула Дось, но вновь послушно уткнулась в промежность Лольки.

— Угу, вот так, — пробормотал я, вставляя в непривычно узкую, но очень влажную дырочку…

Мне снился сон.

Я шел по каменной лестнице. Длинной. Очень длинной. Вокруг была пустота. Черная, холодная и глубокая межзвездная пустота.

Правая рука горела черным холодным огнем, который поднимался от зажатого в ней копья со странным и жутким узором на древке. С пламенем, втягивающимся в мою грудь, в разум проникал тихий, но настойчивый шепот тысяч алчных голосов.

Левая рука пылала обжигающим белым пламенем. В ней я сжимал короткое белое копье, чей наконечник был единственным источником света в окружающей меня тьме. С ослепительно белым пламенем в мое сознание вливалась торжественная и чуть печальная песня на непонятном языке.

В груди клокотал гнев. Первобытный, яростный, неудержимый ГНЕВ. Он толкал разорвать все и вся, вцепиться зубами и рвать на части даже каменные ступени, по которым я шел.

Но ни одна из этих сил не могла пробиться через стену в моем разуме. Они словно ломились в наглухо забетонированную дверь, с обратной стороны которой, в маленькой тесной комнате, сидел я, обняв руками колени и тихо воя от печали и безысходности.

Что-то случилось. Что-то пошло не так. Где-то я ошибся. Или где-то ошиблись они. Скорее всего, они.

— Это все ваша вина… — бормотал я, поднимаясь по лестнице и чувствуя, как по лицу бежали редкие капли слез. — Не того вы призвали для этой работы. Совсем не того…

Ступени кончились. В пустоте висела огромная каменная платформа из серого мрамора. В ее центре стоял трон из костей. На нем кто-то сидел.

— А ты еще что за букашка? — разорвал пустоту звезд холодный голос.

— Супер-ниндзя черепашка, блядь, — оскалился я, открываясь, наконец, Бездне, Граору и Сайлассе. — Готовь вазелин, уебок! Щас тебя отымею, а потом жопу твою на бекон для пиццы покромсаю!

Проснувшись, я рывком сел на кровати. Рядом, в окружении «игрушек», свернулась калачиком утомившаяся Жанна. Девушка что-то тихо бормотала во сне, пуская слюни и непристойно хихикая.

Но это меня сейчас не интересовало.

В груди все еще клокотал ГНЕВ. А в углу, там, где стояло черное копье, клубился непроглядный черный туман.

— И что это, блядь, значит? — угрожающе прошипел я сквозь зубы, вглядываясь в Бездну. — В какой пиздец вы хотите меня втравить?

Во тьме загорелась пара кроваво-алых глаз.

— Узнаешь… Если выживешь… — зашуршали голоса. — Прими Копье… И найди другое… Иначе…

— Иначе что? — зло оскалился я, когда Бездна замолчала, недоговорив. — Что вы сделаете? Натравите на меня очередного пидара со стояком?

— Иначе смерть… — Бездна закрыла глаза и черный туман втянулся в наконечник копья. — Всем нам.

— Твою мать… — тихо простонал я. — Вы реально призвали не того для такой хуйни.

Глава 39. Крадущийся писец…

— Итак, хомячки вы мои бешенные, — я сидел на диванчике в гостиной нашего номера и смотрел на двух девушек.

Одна мелкая псевдо-лоля с черной короткой шевелюрой и лисьими ушками, а вторая высокая строгая девушка с собранными в тугой пучок платиновыми волосами. Сейчас обе сидели на коленях передо мной, положив руки на бедра. Хвост Дось нервно дергался из стороны в сторону, глаза смотрели в пол, а мордашка была виновато-заискивающая, в то время как Антуанетта сидела с полным похерфейсом, спокойно глядя на меня в ответ.

Лольку и Жанну я отправил на местный рынок, закупить провизии, прочей походной херни и просто, чтоб глаза не мозолили. С ними также отправил и Кроконяшку — и охрана надежная, и будет, кому груз таскать. Хотя стоп, Кроконяшка без меня в городе? А с городом все будет в порядке? А ладно, похуй! Ну, сожрет пару человек, подумаешь? Я тут атсассина… пардон, ассасина местного короля изображаю, так что… Стоп, куда-то меня не туда несет.

— Ну и что мы будем делать с вашим поведением?

— В смысле? — захлопала глазками отмычка с… без сисек.

— В прямом, — насупился я. — Вот конкретно ты, хвостатая! Нахуя ты полезла к Лольке?

— Эм… — смутилась доска с сосками. — Она милая.

— Угу, и поэтому ее надо орально изнасиловать в ванной, скормив одно из моих драже? — я потряс в воздухе коробочкой с упомянутыми лекарствами, конфискованными у лисицы после бурного акта в ванной комнате и последующего за ним разбирательства произошедшего. — И вообще, когда ты их стащить успела, заготовка для коврика?

— Я не коврик! — тут же возмутилась мелкая, вскинув на меня обиженный взгляд.

— Еще раз что-нибудь у меня стащишь, и будешь пинцетиком по волоску ощипывать свой ебучий хвост, пока он не станет лысым как мошонка бронтозавра! Это понятно? — прорычал я.

— Понятно, — пискнула та, испуганно уставившись в пол.

— И вообще, из-за твоей выходки я чуть не сорвался! Ты что, так хочешь убить последние мои моральные принципы? — спросил я, невольно вспоминая страстную мордашку грудастой Лоляшки.

— У тебя есть моральные принципы? — по-моему, они спросили это хором.

— Кхм… Представьте себе, есть. И ладно Дось, она меня всего пару дней знает, но вот ты, Антуанетта?

Девушка рыцарь немного смутилась.

— И какой же из принципов ты чуть не нарушил? — заинтересовалась лисичка.

— Не ебать лоль, — ответил я.

— А кто такие лоли? — захлопала она глазами.

— Маленькие девочки, — объяснил я.

— А я не маленькая?! — возмутилась плутовка.

— Я про возраст говорю. Тебе уже двадцать четыре, так что не маленькая. Я не трахаю тех, кто моложе шестнадцати. Сколько нашей Лольке?

— Тридцать два.

— Вот и я о том жееееееееееЕЕЕБАТЬ ТЕБЯ ПОЖАРНЫМ ШЛАНГОМ, ЧЕГО?!

Хорошо, что я сидел.

Бля… Столько времени упущено. Такие сиськи постоянно были рядом, а я как последний лох их даже не полапал.

Все, решено! Как только они вернуться, кое-кому будет скормлено ударная доза драже! А после я запрусь с ней в красной комнате на всю ночь! И пусть только попробует что-нибудь вякнуть в ответ! Кши-ши-ши… Ох, что я устрою этой мелкой су…

— Хозяин, — прервал мои размышления холодный голос Антуанетты, от которого мой энтузиазм резко перетек к табору мурашек. — Эльфы вдвое медленней взрослеют физически и эмоционально, чем люди, так что как по человеческим, так и по эльфийским меркам, она все еще несовершеннолетняя.

Я откинулся на спинку диванчика и молча уставился в потолок и чуть ли не физически услышал крик «Ахо!» пролетевшей над крышей розовой птички.

— Все-таки лолька, — печально резюмировал я, задвигая все свои коварные планы и сцену визжащей от возбуждения эльфийки куда-то глубоко-глубоко в темный угол своей долбанутой башки. И тут у меня похолодели ноги… — Слушай, Дось, а у зверолюдов как со взрослением?

Девчушка, видимо поняв мое состояние, коварно улыбнулась.

— Примерно как эль…

— Так же, как у людей, — Антуанетта поспешила спасти мою хрупкую, как крылышки шершня-убийцы, психику. — Наша лисица просто мелкая.

— Бу, — обиженно надула щечки Дось, — такой кайф обломала.

— Досенька, — ласково почти пропел я, но у плутовки хвост почему-то встал дыбом, а уши прижались к затылку. — Похоже тебе, подстилка блохастая, точно не помешает небольшое воспитание, чтобы руки и язык лишний раз не распускала. А то кайф ей обломали, распиздяйке языкастой…

— И так, теперь ты, красавица наша, — улыбнулся я, поудобнее устраивая ноги на новой подставке. — Ничего не хочешь мне рассказать?

У Антуанетты нервно дернулась щека, но, покосившись на Дось и, видимо примерив к себе ее судьбу, она обреченно кивнула.

Я, конечно, очень демократичный рабовладелец, но вчерашняя выходка хвостатой и упорное ускользание от ответов героини уже порядком подзаебали мой бедный мозг.

— Х… хозяин… я…

— Молчи, пизда с ушами, — рыкнул я. — В следующий раз лучше соображать будешь, прежде чем меня доводить.

— Хья… — странно, в ее голосе почему-то послышалось удовольствие.

Хм…

Ладно, позже разберемся.

— Ну, — посмотрел я на воительницу. — Я жду.

— Да тут особо и рассказывать нечего, — поморщилась девушка…

Кого ты видишь перед собой сейчас? Высокую красивую девушку? Рыцаря, способного ударом щита отбросить человека на несколько метров и, не напрягаясь, свернуть шею быку?

А теперь представь небольшую деревушку на юге Франции. Женщина, что была библиотекарем, и мужчина, что работал столяром и учителем в воскресной школе.

У них была дочь. Луиза. Вежливая, гордая, красивая, знающая все и обо всем. Местные газеты называли ее гением, а все мальчишки округи хотя бы раз, но пытались подарить ей цветы.

Родители гордились ею. Окружающие ее любили.

Все у этой семьи было замечательно.

Но создатель наш любит странные шутки, не так ли?

Через четырнадцать лет после рождения этого чуда, женщина забеременела вновь.

А потом родилась я.

Все началось с акушера. Накануне у его лучшего друга была свадьба, и он был сильно не выспавшимся. К сожалению, подменить его было не кем. Свою работу акушер выполнил идеально. Но, когда уже перерезали пуповину, у бедняги случился инсульт. Мгновенная смерть. Младенец упал и повредил спину.

Необратимый паралич нижних конечностей. Калека на всю жизнь.

Мать не выдержала родов и скончалась через сутки.

Отец остался с двумя дочерями на руках…

В-принципе, все было не так плохо. Девочку назвали Антуанетта.

А дальше рассказывать особо нечего.

Я просто тихо существовала. Немногие вообще знали, что есть такой человек. В семье… в семье меня не особо любили. Бесполезное создание, которое винили в смерти любимой матери и жены.

Я кое-как закончила школу, и устроилась в ту самую библиотеку, где когда-то работала моя мать. И там я, наконец, обрела подобие покоя.

Пыльные книги, в которых жили старые легенды. И старые герои.

Кухулин и Артур. Бадб и Рианнон. Геракл и Одиссей. Беовульф и Сигурд. Герои былых эпох были моими спутниками по жизни.

Со временем умер отец. Сестра уехала в город. Я осталась одна. И жила изо дня в день, тихо выдавая и принимая книги в библиотеке, и перечитывая раз за разом старые легенды, мечтая о несбыточном…

А потом я просто тихо умерла в своей кровати.

Вот и вся история моей прошлой жизни. Банально, грустно, но… это все.

Что же касается моей жизни здесь…

Герои в этом мире есть двух типов. Призванные, как ты, и возрожденные, как твой знакомый дракон. Я отношусь к последним.

Я возродилась в небольшой деревушке, чуть дальше от этого городка в сторону столицы. Думаю, если мы не изменим направление, то сможем пройти через нее.

Это было счастливое время. Я наслаждалась здоровым телом и свободой. Наслаждалось большой дружной семьей. И новыми открывшимися горизонтами.

Создатель любит пошутить. Ведь та, кто была в прошлой жизни даже не человеком, а просто мечтающим о чуде существом, получила в новом мире то, о чем всегда мечтала.

Герой Былых Эпох.

Я помалкивала о своем титуле, потихоньку развивая силы и дожидаясь, когда подрасту. От проезжающих путников и своих родных я прекрасно знала, кто такие герои… Ну, думала, что знала. Я уже представляла себе, как принесу королю голову Владыки Демонов. Как в мою честь закатят пир, а мой подвиг навсегда впишут в историю этого мира. Я думала, что у меня есть все шансы стать такой же, как те герои, о которых я читала в своей прошлой жизни. И я думала, что местные «герои» такие же.

Как говориться, чудо начинается с мечты.

К сожалению, мои мечты закончились на десятом году жизни.

В тот день я охотилась со старшим братом в лесу. Увидев дым от пожаров в деревне, брат отвел меня в одну из лесных времянок, взяв обещание оставаться там, а сам пошел на разведку. Я прождала сутки, и на утро следующего дня, не выдержав, нарушила данное брату обещание и пошла в нашу деревню…

Как я узнала позднее, в самом конце очередной войны с демонами, через наше поселение проходил небольшой отряд одного из отступающих генералов Ма Оу. Они полностью разорили нашу деревеньку, вырезав почти всех мужчин и стариков, а детей и более-менее красивых девушек угнали с собой. Довольно обыденная для этих земель ситуация. Но для меня она тогда стала очередным концом моего маленького мира.

В десять лет я появилась у ворот этого города. Это было шестнадцать лет назад…

Завораживающий неторопливый рассказ Антуанетты прервал панический стук в дверь.

— Я очень надеюсь, что там что-то важно, — проворчал я, убирая ноги со «столика» и поднимаясь. — Дось, вольно. Надеюсь, урок ты усвоила.

Стоящая на четвереньках лисичка растеклась по полу с блаженной улыбкой на лице.

Мда, кажется я переборщил с драже и «игрушками», торчащими из нее. Как бы эта черноухая так крышей не потекла…

Блядь, да кто там так колотит!

Отодвинув задвижку, я рывком открыл дверь.

И вот тут моя жопа напряглась, почуяв медленно подкрадывающегося к ней пушистого северного зверя со здоровенной такой банкой вазелина. Потому что за дверью обнаружилась зареванная Лолька, находящаяся на грани паники.

— Где Жанна? — напряженно спросил я.

— Я… Ее схватила… стража… — хлюпая носом и размазывая по мордашке слезы и сопли, выдавила из себя Лолька. — Она заколола… копьем… какую-то девушку…

— Пиздец, — констатировал я.

— Полный, — подтвердила стоявшая за моим плечом Антуанетта.

Глава 40…затаившийся мудак

Я сидел и нервно грыз макушку.

— Х… хозяин… больно… — пискнула плутовка, сидящая у меня на коленях.

— Молчи хрень ушастая, я думаю, — огрызнулся я, укусив Дось еще и за ухо.

Не знаю почему, но мне постоянно хотелось что-нибудь сделать с этой мелкой заразой — то пнуть, то укусить, то за хвост дернуть… Пиздец какой-то, реально, а чего это я так завожусь?

— Слышь, мелочь, а ну-ка покажи мне свой статус.

— Ууу… — Дось шмыгнула носом, но послушно проделала все необходимые манипуляции, после чего у меня вылезла системка с ее характеристиками.

Пробежавшись глазами, я увидел у нее несколько подросшие с прошлого раза характеристики и две новые пары «титул — даваемая им способность». Первая пара объясняла подросшие характеристики, а вторая — мою недавно появившуюся странную тягу.

Рука-лицо.

Твою мать, я создал монстра.

Сначала Жанна с ее «похотливой скромницей», теперь вот эта «рабыня-мазохистка»… Надеюсь, у Антуанетты никакая хуйня не вылезет, от общения со мной? Хотя, судя по ее поведению, там либо уже что-то есть, либо в скором времени появится.

Создатель, Дагон, Будда и Аллах, я понимаю, вы меня не любите, но пожалуйста, пусть это будет не «бдсм-королева». Я этого точно не переживу.

Ладно, сейчас есть проблемы посерьезней, чем сексуальные наклонности моих спутниц. А вернее, проблема на данный момент всего одна, зато очень глобальная. Одну из этих моих самочек нагло спиздили и завтра на рассвете собираются еще и ебнуть, если мы не найдем способ ее вытащить.

Вновь куснув макушку ойкнувшей лисички, я еще раз прогнал в голове последние события.

Из допроса успокоенной по средствам кружки крепкого вина Лольки было известно следующее.

Жанна каким-то образом утащила с собой в город проклятую палку исти… пардон, Бездны. Это при том, что я ей строго запрещал ее трогать и вообще отобрал и запер в одной из комнат. Если эта аптечка с сиськами выживет, я точно надену на нее ошейник, чтоб больше даже в мыслях против вякнуть не решалась. Вон, как Дось — скажешь сапоги лизать, вылижет, да еще и добавки попро… блядь, опять меня не туда несет! Интересно, эту способку можно как-то аннулировать, или хотя бы выключить на время, а? А то уже думать мешает.

— Ай, ухо, ухо, ухо…! — запищала плутовка, когда я неосознанно слишком сильно сжал челюсти.

— Бля, извини, увлекся.

— Ммм… а второе ушко… тоже… можно?

Твою мать! Кого я породил?!

Ладно, что у нас там дальше?

Так вот, Жанна утащила палку. Все было вроде хорошо, они прошлись по торговой площади, закупили все, что надо, и решили пойти обратно через площадь гильдий, посмотреть, так сказать, на местные достопримечательности и уточнить цены на телепорт в гильдии магов. Кстати, о последнем я узнал только сейчас. Удобная штука, так что мне не придется тащиться до столицы пешком. И сразу всплывает резонный вопрос — какого хера король меня тогда на границу своим ходом отправил? Ответ я нашел довольно быстро — жадный ублюдок просто пожалел денег, ибо маги дерут за одно перемещение от ста золотых и выше.

Перед самыми воротами гильдии магов, на глазах у окосевшей от такого стражи, случилось следующее. Какая-то проходившая мимо молодая девица вдруг выхватила кинжал и бросилась на Жанну. Та рефлекторно попыталась отбиться первым, что было под рукой. Этим оказалось ковырялка Бездны. Вот только явно психованная сучка, вместо того, чтобы попытаться хоть как-то уклониться от, зная нашу аптечку, довольно неуклюжего выпада, с радостной рожей сама насадилась грудью на острие и успешно сдохла до того, как шокированная целительница успела применить на ней магию.

Результат — казнь через сутки по законам города. Причем, случись эта хуйня где-нибудь в подворотне, никто в мэрии даже жопу бы не почесал, но тут все было на глазах стражи и это для них стало делом принципа, чтоб они все ебались паровозиком, а мэр стоял в роли локомотива.

Жанну быстро скрутили и увели в местный обезьянник под мэрией, прихватив и мою честно выбитую из китайского пидараса мифическую ковырялку. Лолька не решилась спускать с поводка Кроконяшку, потому что стражи там набежало со всей площади чуть больше, чем волос на яйца горбоносого сына гор, и с таким количеством даже кислотник не справился бы.

— Х… Хозяин… а можно… — снова начала ерзающая у меня на коленях мелочь.

— Нельзя, сиди и не дергайся, — дернул я ее за хвост и вновь принялся теребить ее мохнатые ушки.

Ох, владыка всех тентаклей, ну почему у этой мелкой нету не то, что нормальных, а вообще хоть каких-нибудь сисек? А то чувствую себя законченных япошкой, но остановиться все равно не могу!

В полный рост на данный момент встало два вопроса. Как вытащить Жанну и мифическую ковырялку? И что это была за сука, которая нас так подставила?

А в том, что это подстава, я не сомневался ни на минуту. Причем постарался, скорее всего, один из героев-охотников, решив таким образом либо стравить нас с местными властями, а потом появиться в самый ответственный момент, вызвать на поединок и спокойно добить, либо серьезно ослабить мой отряд, разменяв одну, скорее всего абсолютно бесполезную, пешку на моего целителя и артефакт.

На эту же версию указывало и то, что в мэрии с нами даже разговаривать не стали, выгнав за порог с угрозами так же казнить, как пособников «наглого и жестокого убийства».

В данный момент все, что я мог сделать — это сидеть на жопе ровно и ждать Антуанетту, которая обещала пробить по своим прошлым связям текущую ситуацию и постараться достать схему мэрии и тюрьмы, где держали Жанну. Кстати, надо сделать себе зарубку на склерозе, вытрясти из воительницы окончание ее истории. Но это уже после того, как мы выберемся из этой задницы, которая, судя по грязи и тухлому запашку, принадлежит двухсоткилограммовой черномазой бабе с геморроем и острыми приступами метеоризма.

Антуанетта вернулась ближе к вечеру, причем, судя по окровавленному щиту и следам от брызг крови на одежде и лице, повеселилась она знатно.

— Ну что? — спросил я.

— Достала, — коротко ответила она, садясь на диван напротив и ложа на стол свернутый в трубочку большой лист пергамента. — Ее не отпустят. Кто-то надавил на мэра и он, даже если захочет, сделать ничего не сможет.

Я тяжело вздохнул.

Это точно кто-то из героев, причем человеческих — у других пиздюков вряд ли хватило бы рычагов влияния на мэра пусть и небольшого, но города. И, судя по повадкам, эта сука очень не любит идти в бой без стопроцентной уверенности в победе. То есть, вылезет этот «герой», чтоб у него в анусе выводок хомячков поселился, только тогда, когда я буду ранен и уже не смогу никуда деться.

— Ладно, на каждую хитрую белую задницу найдется свой черный хер… — пробормотал я и наступал на хвост уснувшей прямо на полу Доську. — Эй, мелкая! Пришла пора отрабатывать свое содержание!

— Хвостик… — вполне натурально всхлипнула плутовка, вот только ее выдавала счастливая улыбка. — Что делать?

— Вон карта, — я кивнул н стол. — Сегодня идем на дело. Давай, изучай и составляй план проникновения.

— Угу, — кивнула разом подобравшаяся мелочь, после чего тут же уволокла карту на другой край стола.

— Пойдем только мы с Доськой, — сказал я Антуанетте, прикинув варианты. — Постараемся сделать все тихо, но, скорее всего, нас там уже ждут, так что ты с Лолькой и Кроконяшкой должны быть где-нибудь поблизости. Если мы не сможем выбраться, то вы ударите пидарасам в тыл.

— На счет Лольки уверен? — воительница с сомнением посмотрела на дверь комнаты, где сейчас спала эльфийка.

— А куда ее девать? — вздохнул я. — Или у тебя есть варианты?

— Я нашла пару надежных людей, — немного поразмыслив, предложила Антуанетта. — Клятву Крови вы еще не провели, так что обязательств у вас никаких нет. Мы спокойно можем отправить ее с этими людьми в эльфийское посольство.

Хм…

Вот тут я всерьез задумался.

С одной стороны была призрачная награда от папаши Лольки в виде двух рабынь-эльфиек. С другой стороны был огромный геморрой в виде небоеспособной и чертовски соблазнительной лоли.

— А ты лично как считаешь? — спросил я героиню.

— Лучше ее отправить, — с похерфейсом ответила та. — Безопасней для нее и меньше проблем для нас, — после чего подозрительно прищурилась. — Ну, конечно, если тебе так нужны эти эльфийские рабыни…

— Ладно, ладно! — тут же поднял я лапки вверх, так как моя жопа просигналила о приближении беды, сравнимой только с попыткой изнасилования белого-пушистого меня самкой тиранозавра. — Зови своих людей, будем сплавлять им Лольку.

Мда…

Если Жанна — просто извращенка-скромница, а Дось — открытая мазохистка, то у Антуанетты прорезаются повадки ревнивой собственницы со странными фетишами.

Через полчаса подтянулась пара неприметных типов в длинных плащах и явно с кучей скрытого оружия. Рожи были до того обычными, что ускользали от памяти, как евреи от налоговой.

— Ну все, Лолька, дальше тебе с ними, — подпихнул я в спину эльфийку, все еще дико хлопающую глазами от происходящего.

— А… Но… я думала… — пыталась что-то лепетать она, переводя взгляд с моей улыбающейся рожи на похерфейс Антуанетты и печальную моську лисицы.

— Индюк тоже думал, но однажды его нагнули и сделали петухом, — оскалился я и потрепал растерянную девчушку по головке. — Не боись, доставят тебя в твое ушастое посольство в целости и сохранности. Просто у нас сейчас и так проблем по горло, чтобы еще и с тобой носиться, мелочь ты нетраханная.

— Я не мелочь… — пробормотала она, тем не менее, не спеша отстраняться от моей руки. — А мы еще увидимся?

Вот этот вопрос, заданный с такой умоляюще-наивной мордашкой, чуть не прописал мне хэдшот с ампутацией мозга!

— Лоль, ты хоть понимаешь, кому задаешь такие вопросы? — уточнил я, припоминая, не были ли мы ее по голове чем-нибудь тяжелым. — Я беспринципный извращенец, который с радостью бы сделал тебя рабыней и выебал, будь ты на пару лет постарше! Я, блядь, ругаюсь как последний алкоголик, за мной охотятся все ебанутые герои четырех королевств, а сам я режу и граблю людей пачками!

— Ну, меня ведь ты спас. И остальных пленников тоже, — улыбнулась эльфийка.

— Потому что вот она попросила, — показал я пальцем на невозмутимую героиню.

— И Жанну ты сейчас идешь спасать, — продолжала ушастая мелочь.

— Потому что она практически моя собственность и походная аптечка!

— И Дось ты тоже убивать не стал.

— Угу, зато сделал навеки своей рабыней и теперь буду ебать ее во все дыры.

— Кхм… Хозяин… да я, как бы, и не против…

Я растерянно оглядел этих ебанутых девок, а стоящие в дверях двое типов в плащах, кажется, едва сдерживались, что бы не заржать.

— Антуанетта, ну хоть ты скажи им! У них, по-моему, крыша потекла!

— Хозяин, а ведь меня ты тоже из плена вытащил, — вдруг улыбнулась героиня. — И, по-моему, титул героя тебе дали не просто так.

— Так, все! Это диагноз! — закатил я глаза. — Ты, хвостатая, марш готовить план засажива… проникновения и диверсии! Ты, самка терминатора, пакуй вещи! А ты, мелочь ушастая… — я запнулся, глядя в светло-голубые смеющиеся глаза, и, устало вздохнув, негромко продолжил, — пошла уже вон. Как буду в вашем эльфятнике, загляну на чаек…

Глава 41. Герой и темные коридоры

— Вызывали, настоятельница? — я неуверенно заглянула в кабинет.

— Да, Лафииль, заходи, — улыбнулась престарелая женщина, сидящая за большим квадратным столом из темного дерева.

Я шагнула внутрь небольшого светлого кабинета, прикрыв за собой дверь.

— Да не мнись ты у входа как не родная, — засмеялась настоятельница. — Садись, хочешь чаю?

— Н… нет, спасибо, — заикнулась я, осторожно устраиваясь на краешек довольно неудобного стула, стоящего с этой стороны стола.

— А я, пожалуй выпью, — настоятельница подвинула к себе небольшую чашку в которой, судя по резкому запаху, был совсем не чаек. — Знаешь, почему я тебя вызвала?

— Даже не догадываюсь, — покачала я головой, делая честные-честные глаза и припоминая все свои косяки за последнюю неделю.

Нет, натворила я, конечно, немало, но вот чтобы из-за этого вызывали к Главной… Хотя, скинутый… уроненный в общий колодец пузырек с концентрированным слабительным мог бы потянуть на выволочку от старушки, но младшие настоятельницы, вроде бы, так и не разобрались, кто был виноват. Пусть меня и подозревают, но это не доказательство — тут вообще во всех грехах подозревают почему-то именно меня!

Взорвалась выгребная яма под туалетом — Лафи, ожили куриные тушки на кухне — снова Лафи, баклажаны в огороде отрастили зубы и попытались сожрать кого-то из настоятельниц — опять Лафи виновата!

А я всего лишь поставила пару опытов! Ну любопытно мне, что теперь сделать? Ощипать как тех куриц? Так пробовали уже пару раз. Меня так и не догнали, а потом «мстителей» утром всем монастырем от кроватей отодрать пытались! И я тут совершенно не при чем, честно! Они сами свои лосьоны с моим суперклеем перепутали!

— Вот что, алхимик ты наш великий, — с удовольствием отпив из чашечки, сказала настоятельница. — Покажи ка мне свой статус.

У меня слегка дернулся глаз, но я смогла сдержаться от нервной дрожи. После чего покорно выслала настоятельнице копию святая-святых любого существа этого мира — личного статуса. Правда, слегка подкорректированного. Есть там маааленькая закладочка в настройках, доступная только определенному кругу людей, да и то не все о ней знают.

— Угу, очень, хорошо, замечательно, — улыбнулась настоятельница, пробегаясь глазами по одному ей видимому тексту. И тут у меня знакомо похолодело в затылке. Да так сильно, будто прямо сейчас запоют медные трубы и архангелы возвестят о конце всего сущего! Настоятельница закончила чтение и все так же ласково мне улыбнулась, вот только по ее белым глазам явственно пробежали молнии, а от тяжелых сероватых крыльев пахнуло грозой. — А теперь, Лафииль, покажи мне свой ПОЛНЫЙ статус.

Поняв, что раскрыта, я с тяжелым сердцем послала старой серафиме свои настоящие данные.

Та изучила их около минуты, после чего довольно потерла руки.

— Значит так, берешь вот этот свиток, — встав и порывшись в шкафу, настоятельница кинула мне старый запечатанный красный сургучом пергамент, — и кометой летишь в Зайлис, к Фиораэлю Защитнику.

— К ушастым? — удивилась я.

— Не к ушастым, — поморщилась грозная старушка, — а к нашему союзному народу эльфов. А там он тебя проинструктирует.

— А я не потеряюсь, — мне становилось откровенно жутковато от осознания того, сколько километров придется отмахать от родного монастыря.

— Пф, — фыркнула настоятельница и, порывшись все в том же шкафу, выдала мне меч и компас с портретом какого-то эльфа. — С этим нет.

— А меч зачем? — я удивленно уставилась на старый клинок в потертых ножнах, больше всего похожий на эти… как их… катаны, вроде?

— А от монстров и бандитов чем защищаться собираешься? — усмехнулась старушка. — Одной магией и алхимией не всегда можно справиться, а хороший клинок никогда не подведет.

Ну да, все время забываю, что этот мир совсем не безопасное место.

Приняв подарки, я кое-как приладила ножны с клинком к поясу и была тут же выдворена за дверь, с напутствием, что если вечером мои крылья будут все еще в монастыре, то их отправят на гриль.

Мда, похоже, мое приключение как Героя Безумной Алхимии все-таки началось.

Благодаря своей уникально черте «прирожденный плут», Дось имела очень высокие показатели по навыкам скрытности, так что вперед мы пустили именно ее. Вообще, она сама могла бы играючи пройтись по всей мэрии и вряд ли бы кто-нибудь смог ее обнаружить, однако нужно было не только проникнуть, но еще и отбиться от возможной засады, а потом вывести из здания Жанну. А вот с этим моя хвостатая шкура справиться уже не сможет.

Так что следом за ней крался уже я для оказания, так сказать, силовой поддержки, а в темном переулке на краю площади, где стояло здание мэрии, притаились Антуанетта и Кроконяшка, готовые выдвинуться на пролом в случае, если наш заход в спину врага слегка промажет и обернется провалом ему в задницу.

Вошли в само здание мы относительно легко — черный вход для прислуги охранял только один зевающий стражник. Дось наложила на него «морок», от которого тому почудилось раздавшееся из кустов кошачье мяуканье и что он должен во что бы то не стало найти этого котенка. За те тридцать секунд, что висели чары, Дось вскрыла одного из моих самых заклятых врагов, мы проскользнули внутрь здания и, прикрыв за собой дверь, хвостатая еще и успела вновь закрыть ее на замок.

Изнутри, вопреки моим опасениям, никакой долбодрочер в доспехах дверь не охранял. Да и вообще, было как-то подозрительно пусто — лишь едва слышный шорох от моих шагов разносился по темным каменным коридорам, в то время как обнаружить крадущуюся чуть впереди Дось я мог только благодаря перекаченному восприятию, и то, только с наводки через связь «раб-хозяин», точно указывающую на нее.

Прокравшись по коридорам, мы подобрались к ведущей в подвальные казематы лестнице, перед которой нас ожидало первое серьезное препятствие в виде небольшого полутемного закутка-караулки с тремя спящими на лавочках стражниками и двумя их бодрствующими товарищами. Один торчал у начала ступенек лестницы, сонно пялился в едва освещенный масляными лампами коридор, а второй что-то варил на небольшой магической плитке, установленной на столе в их закутке.

Дось отступила ко мне и, дернув за рукав, вопросительно сверкнула зелеными глазами.

Мда. Если бы был один охранник, то мы бы проскользнули без труда, но вот на двоих сразу лисица чары наложить уже не сможет.

Посмотрев на хвостатую, я со вздохом провел ребром ладони по горлу.

Сори, парни, но вы просто оказались не в том месте не в то время.

Дось снова растворилась в темноте, а я, взяв наизготовку оба гладиуса, приготовился к рывку.

Вот смотрящий в нашу сторону стражник вдруг дернулся, и хотел было потянуться к шее, чтобы прихлопнуть наглого комара, но тут же начал беззвучно заваливаться на землю. Его товарищ, видимо обладавший предчувствием опасности, в тот же момент начал поворачиваться, доставая из ножен клинок и уже хотел закричать… Но жало моего гладиуса уже вошло в его незащищенный шлемом подбородок.

Я тихо опустил труп своего противника на пол, зная, что Доська то же самое сделает с первым, и тут же метнулся к остальным стражникам, уже начавшим просыпаться.

Три таких же точных укола в подбородок и система, безразлично «дилиньгнув», оповестила о новом уровне и титуле «песочный человек».

Блядь, система, ну вот любишь ты усложнять мне жизнь! Нет бы что полезное дать, а она фиксит халяву. Эх, нет справедливости в этом дерьмовом мире. Мы положили двух первых стражников рядом с товарищами и наспех их обыскали. Не найдя ничего интересного, Дось первой отправилась к лестнице, а я отключил магическую плитку, вынув из нее питающий камень и, сунув добычу в карман, как можно тише пошел следом.

Эх, блин, крадусь и крадусь… Чую, блядь, скоро начну жрать лунный сахар и учиться мурлыкать.

Кстати, а что я буду делать в землях эльфов и зверолюдов? Ну, в смысле, как маскироваться? А то эти расисты от ушей, насколько я знаю, людей не особо жалуют… Ктулху тебе в матери, Андрюха, о чем ты сейчас думаешь? У нас тут разгар операции! Все, отставить!

Дось тем временем в два движения вскрыла замок на двери подвала и уже юркнула внутрь. Вот что значит правильное вложение в правильный инструмент! Сам бы я с этим замком минут пятнадцать провозился, перебудив своими матами половину города. А ведь у этой отмычки есть и еще куча применений: например, коврик для ног, или… Стопэ! Блядский титул с ебанутой способностью! Нужно срочно узнать, можно ли их отключать, а то я ж ведь окончательно превращусь из простого извращенца в совершенно неадекватного долбоеба!

Аккуратно прикрыв за собой дверь, я последовал вслед за лисицей.

Темный, не освещенный коридор с массивными железными дверями справа и слева. Откуда-то из глубин подвала доносился чей-то плачь, невнятные бормотания и какие-то приглушенные крики.

Как говаривал один наг, в глубоком подземелье никто не услышит твоих криков, а если и услышит, то неправильно поймет. Вот и мне сейчас почему-то почудились не страдания узников, а звуки каких-то жестоких оргий. Но ведь они тут не могут быть, так? Блядь, ведь так же?!

Заглядывая через небольшие окошки в каждую из камер, мы шустро продвигались вперед.

Так, какой-то дохлый мужик, два трупака, крысы, пусто, пусто, пусто… О, эльфиечка! Да с такими дойками! Ох, блядь, она уже дохлая… Жаль, ладно, идем дальше. Блин, а живые узники у них тут водятся?! Что-то у меня нехорошие подозрения закрадываются.

Добравшись до конца коридора, я посмотрел на проверявшую камеры с другой стороны Дось, но та покачала головой. Ясно, значит, нам ниже.

Ох, жопой чую, что добровольно сую голову в здоровенный такой капкан, который оттяпает мне говорилку по самые волосатые шарики…

Глава 42. Герой Былых Эпох

Я прислонилась спиной к грязной стене, и устало вздохнула.

Скоро будет бой. Все мои чувства буквально вопили об этом. Очередное сражение. Боги, как я устала. Хотя, к кому я обращаюсь? Боги этого странного мира обожают сражения. Это я поняла уже давно, еще до того, как попала в плен к Повелителю Демонов.

На губах сама собой расцвела странная улыбка.

Долгих три года настоящего кошмара, из которого он меня вытащил.

Когда я уходила в поход, мне было двадцать два. Тогда я была просто одной из заурядных героев, мечтавших освободить людей и остальные расы от постоянной угрозы со стороны могущественного Повелителя. Предыдущий король, в попытке расправиться с древним врагом, смог заключить союз с эльфами и гномами, в результате чего в бой пошла объединенная армия из пятидесяти тысяч первоклассных солдат и магов под предводительством двух десятков героев.

Сила по меркам этого мира просто колоссальная.

Мы прошли через земли демонов. Потеряли половину армии и треть героев, но прошли. Мы взяли штурмом цитадель Повелителя. Я была одной из тех, кто вошел в тронный зал.

Как сейчас помню. Снаружи царил ад. Кровь, звон мечей, свист стрел и рев боевых чар. Израненные, но воодушевленные, девять лучших героев трех рас вошли в огромный тронный зал. А там, на троне из черной стали, он с легкой улыбкой неторопливо пил вино прямо из бутылки.

Наш лидер бросился вперед. Он был сильнейшим. Зверолюд с мощнейшей атакой и удивительной скоростью. Я даже не успела его окрикнуть, сказать, чтобы он не был столь безрассуден… В следующий миг нижняя половина тела лидера упала у ступеней трона, а верхняя пролетела мимо меня…

Выжила лишь я.

И то только потому, что смогла выдержать его удар и не умереть, а просто потерять сознание.

Десять лет я была счастливой девочкой в той деревушке. Потом пять лет я была отбросом, почти рабыней в самом низу общества этого вонючего города. Но я упорно копила знания и силы. И сумела вырваться. Потом семь лет странствий и сражений. Я становилась рыцарем. Обретала славу, знакомых, даже почитателей. Я гордилась собой и своими достижениями. Я годилась обретенной силой. Год войны с демонами, где я была солдатом. Три года плена, где я была даже не рабыней, а просто мясом. Регенерация не оставляет шрамов на теле. Регенерация отращивает потерянные органы. Но она не сможет залечить душу.

— Кшии… — стоящая рядом со мной тварь, названная Андрэ странным именем Кроконяшка, оскалилась в сторону площади.

Занятое животное. Но слабое. Слишком слабое. Слабее меня.

А сильна ли я?

Я сжала кулак в латной перчатке и внимательно осмотрела его.

Нет. Я все еще слишком слаба. Да, я сильнее большинства людей, большинства чудовищ и демонов… Но это всего лишь иллюзия. По сравнению с тем монстром, я все еще слишком слаба.

Но хочу ли я это исправить? Раньше — да, я жаждала силы. Я желала уничтожить того, кто был виноват в этих войнах, отнявших краткий миг моего счастья в новом мире. Того, кого называли Повелителем, Владыкой, Королем всех демонов… Я потеряла цель своей жизни тогда, в том тронном зале, увидев это Чудовище. Монстра, которого не одолеть человеку, как бы он не старался.

Жажду ли я силы сейчас? Скорее нет, чем да. Я все еще тренируюсь, улучшаю свои навыки, повышаю эти характеристики… Но больше по привычке. Потому что больше я ничего не умею. Только сражаться. Но Ма Оу мне не победить. Это просто невозможно.

И лучше всего я поняла это, будучи его игрушкой. Три года я убивала людей и героев по его приказу. Три года он играл с моим телом и душой. Три года я видела лишь кровь и мрак.

А потом я внезапно обрела свободу.

Андрэ. Просто герой. Без специальностей, без великих артефактов, без божественных покровителей, без армии и команды, даже без класса и лишь с жалким шестнадцатым уровнем. Но…

Он освободил меня походя. Вот просто так, буквально одним движением руки.

Забрав меня из того зала, Ма Оу долго смеялся. Непривычно было видеть это Чудовище таким веселым. Он даже не стал забавляться со мной, просто посадил перед каким-то экраном и сказал смотреть. На своего будущего хозяина.

Я и смотрела. Не верила, что он сможет пройти, но смотрела не отрываясь. Ведь это была надежда. Даже если проклятье рабства будет вечно висеть на моем теле, но хотя бы я буду служить человеку, а не Чудовищу.

Он прошел. Он вытащил меня из ада.

Я была готова на все. Я была привычна ко всему.

Но он не хотел ни трона, ни богатств, ни кровавых рек. Он просто хотел… жить.

Но больше всего меня удивило его отношение. За все время пути я не услышала почти ни одной команды. Ни одного унизительного приказа или грязного деяния.

Да, он не ангел и не праведник, но и не подонок. Просто человек. И, что удивительно, даже готов прислушаться к мнению рабыни…

Я невольно улыбнулась, вспоминая некоторые моменты. Мда, никогда не думала, что буду улыбаться снова. Искренне, без притворства.

С площади послышался шум шагов, а монстр снова зашипел, взволнованно перебирая лапами.

Выглянув из-за угла, я увидела отряд стражи, бегущий в сторону здания мэрии. У них есть свои жизни, свой долг, возможно, есть семьи и дети, но… У меня тоже есть то, что я не желаю теряю.

— Кроконяшка, вперед не лезь, просто прикрывай мне тыл, — скомандовала я, доставая меч и бросаясь наперерез отряду.

Тварь прекрасно понимает человеческую речь и вполне разумна, так что за исполнение команды я не волновалась. Оставлять ее в переулке тоже не собиралась — все же стражников было больше двух десятков, а уровни у них, как сообщили мне «старые друзья», были от двадцатого до тридцатого. У некоторых офицеров был даже сороковой. Поодиночке они мне не угроза, но вот целый отряд сразу вполне способен доставить неприятностей.

Я не отличаюсь высокой ловкостью, как Хозяин, но компенсирую это неплохим восприятием, улучшенным динамическим зрением и превосходными боевыми навыками. А моими козырями являются сила и защита.

Отряд заметил меня и, остановившись, быстро перегруппировался, выставив вперед алебарды и прикрывшись щитами.

— Стой, именем славного города Фивсбега! — закричал офицер.

Я остановилась в двух шагах от наконечников копий. Кислотник замер за моей спиной, роняя едкую слюну на булыжники мостовой.

— Куда вы спешите? — задала я вопрос.

— Это мы должны спрашивать! — заверещал офицер. — Немедленно сложи оружие! В мэрию вторглись нарушители и ты, девка, арестована как подозрительная личность!

Значит, их все-таки засекли. Скорее всего, сработала какая-то магическая сигналка, так как обычные ловушки и секреты они должны были спокойно обезвредить. Эх, нет в отряде нормального вора или шпиона — плут все же немного по другой специальности, хотя с такими навыками Дось тоже хороша.

Но, раз они действительно направляются по тревоге к мэрии, то придется драться.

— Ладно, будем считать молчание за сопротивление, — мерзко улыбнулся молодой офицер, «обласкав» мою фигуру довольно однозначным взглядом. — Взять ее! Только сильно не ломайте.

Однако стражники почему-то не спешили, о чем-то негромко перешептываясь. Неужели…?

— Командир, — неуверенно начала один. — Грасиф узнал ее. Это Антуанетта дэ Гарсия, Герой Былых Эпох.

— И что?! — взвизгнул офицер. — Это баба и она одна! Или вы ее схватите, или пойдете под трибунал и на нижние этажи повала мэрии!

При последних словах стражники вздрогнули и дружно начали брать меня в кольцо. Вздохнув, я рывком бросилась вперед, отбивая вверх щитом алебарду стоящего прямо передо мной стражника.

Чья-то алебарда царапает мне плечо, а я просто пинаю прикрывшегося щитом противника передо мной. Его сносит вперед вместе со стоявшим сзади товарищем и визгливым офицером. Отлетев на несколько метров, три изломанных тела падают на мостовую. Это уже подмечаю краем сознания, отбивая клинком чей-то выпад справа. По пояснице ударил чей-то меч. Плечо попыталась пробить алебарда. Тяжело драться в окружении. Целятся в неприкрытые доспехами места. Бью мечом в чье-то горло. Вытаскиваю меч и возвратным ударом локтя сношу стоящего сзади стражника. Бью плашмя щитом, и еще одно изломанное тело приземляется на мостовой в нескольких метрах от сражения.

Что-то тяжело ударило по затылку. В глазах на мгновение потемнело. Резко крутанулась, нанося круговой удар длинным мечом. Он без труда рассекает и плоть и кости. Окружающие меня тела валяться на землю, разбрызгивая фонтаны крови.

Отбиваю метящийся в горло клинок. За спиной шипит кислотник и раздается чей-то полный ужаса крик. Да, когда тебя едят заживо — это неприятно, уж я-то знаю.

Выпад, труп оседает на землю. Удар щитом — еще одно тело улетает куда-то на край площади. Снова удар по бедру. Больно, но терпимо. Отбиваю меч, нацеленный мне в глаза. В ответ пинком ломаю противнику ногу и сношу голову упавшему на колени стражнику.

Оглядываюсь. Все, последнего догрызает Кроконяшка.

Выдохнув, резким движением стряхиваю кровь с клинка и осматриваю свое тело. Мелкие порезы, что уже почти зажили, и пара глубоких царапин на плечах. Платье в дырах и пропиталось кровью. Впрочем, в основном это не моя кровь.

Я никогда не носила полные доспехи, потому что они сильно сковывали движения. Достаточно нагрудника, чтобы защитить жизненно важные органы в груди, перчаток, чтобы не отсекли пальцы, и сапог, чтобы не скользить по крови и не бояться наступить на что-то острое. Иногда я надевала шлем, но позже и его отбросила — только обзор закрывал. С моим телом большинство ударов даже не пробивали кожу, а живучести и малой регенерации хватало, чтобы залечивать эти царапины за пару минут. Ну а для защиты головы и, главное, глаз, мне хватает клинка и щита.

Со стороны одной из улиц раздались крики, и со всполохами факелов оттуда показался еще один отряд стражи. Должно быть, прибежали из другой казармы или даже с ворот внутренней стены. Среди кирас и алебард замечаю два балахона магов. Это уже хуже, но пока терпимо. Главное выбить их первыми, прежде чем они успеют сильно меня потрепать.

— Кроконяша, добей выживших, — приказала я твари, поворачиваясь к быстро перестраивающемуся на ходу отряду, — а потом поможешь мне.

Крики послышались еще с двух направлений. По плану я должна пробиваться в мэрию и помочь Хозяину выйти из окружения, но, похоже, так просто меня отсюда не отпустят.

Хозяин, поспешите. Даже я не смогу сражаться в одиночку с целым городом…

Глава 43. Подвал мэрии

Второй этаж подземных помещений был практически аналогичен первому, только камеры тут оказались совершенно пустыми — не было даже трупов. А вот голоса и крики стали значительно громче. Похоже, они доносились с этажа ниже.

Ебаный пиздец, да что там творится? Реально оргия, что ли?! Или пытки?! Ну, выбирая между этими двумя, я предпочту, конечно, первое, но если учесть мое «везение»…

Перед спуском на третий подземный этаж коридор делал Т-образную развилку. Мы с Дось аккуратно выглянули из-за углов, изучая обстановку. Слева коридор оканчивался дверным проемом, через который было видно часть комнаты с несколькими грубыми деревянными койками и столиком, за которым при свете тусклой лампы увлеченно играли в кости трое стражников. Откуда-то из не просматриваемой части небольшой казармы слышался характерный скрип и приглушенные стоны.

Нормально так развлекается бдительная стража. Изобразить, что ли, северного пушистика, подкравшегося незаметно? А ведь придется, потому как помещение проверить надо. И не приведи Аллах, Будда, Кхорн, Слаанеш и пресвятой Лавкрафт, там окажется Жанна…

Справа, перед лестницей на второй этаж, застыло двое дежурных, усиленно пялящихся в практически темный коридор слипающимися глазами.

Вот с этих двух веселых гусей и начнем, чтоб в спину не ударили и на нижний этаж не съебались. А вот из караулки вряд ли есть второй выход, так что никуда их товарищи не денутся.

Коснувшись плеча плутовки, я ткнул пальцем в одного из сонных караульных. Дось понятливо кивнула и приготовила смазанные ядом метательные иглы. Пару раз глубоко вздохнув, я поудобней перехватил рукояти гладиусов и выпрыгнул в коридор.

Ну все, понеслось говно по чатам!

Рывок к «моему» караульному стражу. Тот еще не совсем осознал, что именно происходит, но, видимо, почувствовав опасность, выставил в мою сторону острие алебарды, одновременно пытаясь что-то крикнуть. Однако до караулки было далеко, а его товарищ уже оседал с двумя торчащими из шеи иглами. Кончиком гладиуса отклоняю в сторону алебарду и, скользящим движением просочившись вдоль древка, почти ласково провожу вторым клинком по горлу стражника. Острое лезвие рассекает мягкую кожи почти до позвоночника, мгновенно превращая предостерегающий крик в невнятное бульканье.

Впрочем, я не сомневаюсь, что его уже услышали.

Разворот на сто восемьдесят и бросаюсь к караулке. Врываюсь. Троица стражников уже выставила в мою сторону короткие клинки, у дальней, невидимой из коридора стены, торопливо натягивали брюки еще двое, а на койках рядом с ними лежала пара баб весьма попользованного вида.

Резким рывком сокращаю дистанцию до двух долбоебов, которые, вместо того, чтобы хвататься за оружие, пытались одеться. Видимо решили, что я либо вежливый и подожду, пока они подготовятся, либо такой же еблан, и нападу сначала на их одетых в кирасы и вооруженных товарищей.

Два коротких удара. Один полуголый караульный упал на пол с рассеченной грудью, а второй безголовой тушкой свалился на ноги измученной женщине. Я уже приготовился ударом рукояти вырубить бабу, если та начнет визжать, но она лишь стряхнула с себя труп, мстительно пнув его напоследок.

Ну окей, пока на них не отвлекаемся.

В этот момент один из оставшейся троицы сорвал с шеи какую-то штуковину и швырнул ее на каменный пол. Я был готов к любой пакости, но эта штука лишь разбилась со стеклянным звоном и негромким пшиком.

Зато мои булки в этот момент сжались так, будто в них засунули по паре хороших электромагнитов — там не то, что лом переломить, там железнодорожную шпалу сплющить можно!

Если мой забитый херней и порнухой мозг правильно понял намеки задницы и прокачал ситуацию в верном направлении, то этот лыбящийся во все пять гнилых пеньков дигимон только что вызвал подмогу.

Впрочем, легче им от этого не стало.

Спринтерский рывок мимо крайнего из троицы, отбиваю одним клинком слишком медленный для меня выпад, а второй всаживаю подмышку занесенной руки. Выпускаю рукоять. Проворот туловища и я уже за спиной второго. Кираса защищает только грудь, так что затылок открыт для удара. Короткий укол и еще один труп. Третий уже разворачивается ко мне, занося клинок, но, дернувшись, молча оседает на землю — в основании черепа торчит тонкая длинная игла.

— Это ведь то, что я думаю? — спросил я у проявившейся из темноты Дось, указывая кончиком окровавленного гладиуса на осколки разбитой о пол стекляшки.

— Угу, — мрачно кивнула мелкая лисица. — Тревожный амулет. На всех постах стражи города сейчас должен замерцать сигнал о нападении на мэрию.

— Вот это, бля, пиздец… — пробормотал я, ощущая, будто над нами начала раскрываться задница мистера Мазохиста, грозя затянуть в героическое приключение по ее длинному темному нутру.

После чего посмотрел на жмущихся друг к другу двух голых баб. Тощие, побитые, дрожащие, но, к удивлению, явно еще не сломленные.

— Эй, жертвы французской моды, вы тут рыжую девчонку лет шестнадцати не встречали? — те переглянулись и дружно покачали головами. — Нет? Ну тогда валите отсюда, пока не прирезал.

Махнув на них рукой, я вытащил застрявший клинок из трупа и мы с Дось направились на третий этаж. Он встретил нас темным тоннелем без привычных дверей камер в стенах, зато с массивными железными воротами в конце.

— Ни замков, ни магических печатей, — доложила плутовка, быстро осмотрев ворота. — Если и заперто, то изнутри.

Я глянул на массивные кольца, заменявшие створкам ворот ручки. Видимо, стелс закончился, а щас начнется экшончик.

— Ладно, мелочь ушастая, вперед не лезь, — решился я, хватаясь за кольца. — Первостепенная задача, это моя поддержка и спасение похотливой аптечки, а второстепенная — найти нашу эпическую черную ковырялку и прибить глав-гада.

Выдохнув, я потянул ворота на себя и створки медленно и с противным скрипом начали раскрываться.

Он был известен как Филидосий дэ Сеф и являлся мэром городка Фивсбег уже долгих двадцать лет, унаследовав этот пост от своего отца. Но, кроме поста мэра, Филидосий так же унаследовал и Культ.

Десять лет назад Культ наконец-то подобрался вплотную к своей заветной цели и, когда казалось что вот-вот совершиться их давняя мечта, они уперлись в практически непреодолимую преграду — не хватало одной важной части ритуала. Всего одной, зато достать ее не было никакой возможности — артефакт одного из Темных Богов мифического ранга.

Десять лет отчаянных поисков. Тысячи жизней их братьев, принесенных на алтарь Высшей Цели. И ничего. И тут, буквально сегодняшним днем, в его кабинет без стука вваливается начальник городской стражи и дрожащими руками кладет на стол завернутое в красную тряпку черное копье.

Осознав, ЧТО попала к ним в руки, мэр не медлил ни мгновения. Буквально через полчаса начались приготовления к ритуалу, и сейчас Филидосий гордо взирал на завершение труда трех поколений своей семьи.

Огромный зал, который упорно рыли под городом в течение десяти лет, был освещен тусклыми магическими светильниками, висящими в воздухе на высоте трех метров. В полумраке можно было отчетливо увидеть сотни обнаженных мужчин в самых разнообразных масках, выстроившихся вдоль стен зала, на полу которого гнилостным зеленым светом горел сложный узор, ломаной спиралью закручивавшийся к высокому постаменту в центре зала.

Мужчины в масках безразлично смотрели на ямы, в определенном порядке выкопанные в пределах узора, и на постамент, на котором мэр города проводил заключительную часть обряда.

Мэр не мог сдержать торжествующей улыбки. Всего полчаса и дело всей его жизни наконец завершиться. И он обретет власть. Не эту ее жалкую пародию, а самую настоящую Власть.

И тут со скрипом начали открываться ворота.

Войдя в подземный зал, я даже на мгновение окосел.

Честно, я готов был отбивать летящие в меня стрелы, уклоняться от чар и блокировать удары мечей. Я готов был к ордам поджидающих меня демонов, толпе поднятой по тревоге стражи или еще какой-нибудь боевитой хуйне.

Но, сука, к такому меня жизнь не готовила.

Больше сотни голых мужиков в нелепых масках, расшитых золотом и какими-то перьями. Но самое страшное, что у всех у них был каменный стояк. И все они как один повернулись в мою сторону, наведя на меня готовые к стрельбе орудия.

Я почувствовал, как моя душонка начала перехватывать лезущие из жопы кирпичи и спешно заделывать ими мой анус, готовясь стоять до конца. Мурашки помогали ей в этом тяжелом деле, роя окопы и пулеметные гнезда и ставя волчьи капканы.

— Остановите его! — вдруг заверещал один из пидарасов. — Он хочет сорвать ритуал!

— Ей, ей, ей! Идите нахуй, пидары! Не подходите ко мне! — заверещал я, отступая назад.

Это была ошибка, так как толпа этих извращенцев тут же качнулась в мою сторону, набирая скорость и размахивая голыми агрегатами.

Блядь, да у них оружия даже нету! Впрочем, оно им нахуй не нужно — повалят и отяоят до смерти!

Я уже собирался разворачиваться и постыдно спасать свою задницу от получения божественного ранга анального навыка, как тут увидел возвышающийся за спинами этого образца толерантного общества постамент.

Круглая площадка с тремя каменными плитами. На каждой из плит лежало по обнаженной бабе, одной из которых была Жанна, а верещащий фальцетом голый пузан уже вскрывал знакомым черным копьем грудину первой жертве.

В башке что-то щелкнуло, а грудь обожгло огнем.

Мысли просто исчезли.

Какое бегство? От кого? От толпы голых идиотов, которым даже драться толком нечем, кроме собственных членов?

Покрошить их.

А потом добрать до той скотины. Пока он не добрался до Жанны… Нет, до МОЕЙ Жанны!

— Зажжем? — раздался смутно знакомый голос.

— Заводи, — прорычал я.

Глава 44. Яршера

По ушам ударил надрывный вой электрогитары.

Старый рок вновь заиграл в душе, вытаскивая ее из пяток и разгоняя по жилам даже не кровь, а обжигающее пламя.

Есть только сейчас. Есть только пара клинков, цель, к которой надо дойти и толпа врагов, которые стоят на пути.

Первого противника встречаю пинком в грудину.

Хруст сминаемых костей, поток крови из открытой пасти. Его отбрасывает назад как тряпичную куклу. Остальных это не останавливает.

Радостно скалюсь. Бой!

«Вновь и вновь я вижу сон — кровью залит горизонт и земля в огне на много миль!»

Рывок вперед. На противнике нет доспехов, а их тела такие мягкие и слабые. Плоть и кости не преграда для острых клинков Легкой Смерти.

«Шесть минут до часа икс, небо скоро рухнет вниз, ветер всех развеет словно пыль!»

Прокрутка. В стороны летят конечности. Чьи-то потроха валяться под ноги. Крики и кровь. Толпа обезумила, протягивая ко мне сотни рук.

«Время убивать!»

Взмах клинка отсекает руку.

«Время наступать!»

Локоть с хрустом сминает чей-то подвернувшийся череп.

«Время наступать и побеждать!»

Пинком подкидываю в воздух какого-то толстяка.

«Дух Войны скалится из тьмы, входит в наши сны! Дух Войны, мы ему верны!»

Кто-то наваливается на спину. Удар локтя и спина свободна. Кто-то тянет пальцы к горлу. Скалюсь и откусываю их.

«Вот и все, мир объят огнем, но не стихнет гром! Дух Войны, он требует еще! Еще!»

Два клинка сливаются в низко гудящую мельницу, разрывающую на куски любого, подошедшего спереди. Глаза заливает кровью, мешая нормально видеть, а собственные кости уже трещат на грани слома.

«Разрушенье — это страсть! Все равно, какая власть! Власть всегда пила чужую кровь!»

Резкая боль в левом глазу и часть обзора теряется. Плевать. Главное, я знаю куда идти. А глаз восстановится. Так же, как восстанавливаются порванные связки, мышцы, сломанные кости…

«И когда наступит крах, Солнце вспыхнет на штыках, и толпу на смерть погонит вновь!»

Боль в теле прорывается сквозь все барьеры. Каждый шаг, по колена утопающий в фарше из потрохов и частей тел, бритвой царапает по мозгу.

Тело на пределе…

«Время убивать!»

Сознание проясняется рывками…

«Время наступать!»

Рука просто отвалилась…

«Время наступать и побеждать!»

Зубами рву чье-то горло…

«Дух Войны скалится из тьмы, входит в наши сны! Дух Войны, мы ему верны!»

Музыка смывает боль. Сознание вновь проясняется.

«Вот и все, мир объят огнем, но не стихнет гром! Дух Войны, он требует еще! Еще!»

Музыка стихает. Я вырвался из толпы.

Ощущение полной опустошенности. Эмоции заглушены болью. Мысли текут вяло и как-то рвано.

Левой руки нет. Левого глаза тоже. Восстановятся еще не скоро. Все оружие осталось позади, в чьих-то телах. Одежда мокрая от крови. Кровь стекает по волосам. Правая рука сжимает чье-то еще бьющееся сердце. Регенерация едва справляется с восстановлением отбитых органов и сломанных костей. Все же, уровни у них явно были немалые.

Будь их хотя бы десяток, я прошел бы без труда. Полсотни — прорвался бы. Но их было намного больше. Если бы не берса, меня бы просто завалили телами и прирезали собственным оружием.

Да, с помощью «берсеркера» я прошел. Но он же меня чуть не убил. Если бы не регенерация, я бы умер прямо посреди боя. Слишком большая нагрузка на тело.

Глянул назад через плечо. Мой путь отмечен кровью. Полсотни я нарубил, это как минимум.

Толпа замерла на краю странного светящегося рисунка. Они пытались идти дальше, но любой, сделавший шаг, тут же с воем отпрыгивал назад.

Им что, больно?

А, да, точно. Ногам пиздец как больно стоять в этом зеленом свечении. Впрочем, по сравнению с тем, что я ощущаю от работы регена, это кажется детским лепетом. Но задранная до небес живучесть позволит стерпеть и не такое.

Нахожу глазами постамент с визжащим пиздюком. Он потрошит уже вторую жертву. Скоро очередь рыжей.

Сплевываю кровь с зубами и чьими-то пальцами и иду в сторону центра этого странного круга. Быстрым шагом. Бежать не могу. Слишком ослаб. Но на этого пиздюка меня хватит. Успею.

Прохожу мимо ям. Каждая из них забита обнаженными молодыми девушками. Они страстно стонут, извиваются, лижут и… жрут друг друга. Больше в эти ямы я старался не смотреть.

Я дошел до постамента. Спокойно забрался на него. Жирный как раз закончил потрошить второю бабу. Край сознания подмечает у нее просто охуенные сиськи. Мда, не успел. Покойтесь с миром.

Жирный что-то продолжает верещать голосом кастрированного Витаса. Меня, похоже, в упор не видит, целиком погрузившись в свои кровавые дела.

Его голос уже порядком меня заебал. Пора бы его заткнуть.

В тот момент, когда верещащий жиробас поворачивается в сторону плиты с Жанной, он видит лишь мою приветливую, как я надеюсь, улыбку.

— Вот, так, ротик по шире, — прохрипел я и со всего маху загнал ему в глотку до сих пор сжимаемое в руке сердце. Он наконец-то заткнулся. — И не вздумай выплевывать. А эту хуйню давай сюда.

Забираю освободившейся рукой у задыхающегося толстяка Копье Бездны. Одним движением вспарываю визгуна от горла до паха, как старую плюшевую игрушку, и пинком отправляю в полет с площадки.

— Хорошо пошел, — устало улыбаюсь, смотря как туша падает прямо в ближайшую яму. Оттуда раздается дружный радостный визг и начинают лететь кровавые ошметки. — Приятного аппетита, сучки.

Подойдя к Жанне, я быстро ее осмотрел.

Обнаженная, кое-где синяки, но жива и, вроде бы, не ранена. Уже хорошо.

Похлопал по щека. Нет реакции. Подергал за соски. Аналогично. Приподнял ей веко, осмотрел зрачок. Широооооокий.

Мда, точно накачали чем-то.

Так, и как ее взять? Рука одна, а предмета два: тушка бабы и мифическая ковырялка. Дилемма. Кинуть палку Дось, что ли?

Я осмотрел, выискивая глазами плутовку. Впрочем, без особой надежды, но хотя бы направление на рабыню мне наша связь укажет. И тут я заметил кое-что странное. Мужики свалили.

В зале, кроме меня, Дось, Жанны и визжащих по ямам бешенных сук больше никого не осталось.

Ой не нравится мне это. Это был явно не кружок кройки и шитья, а какой-то ритуал. И я в него грубо влез. А чем это обычно грозит?

Блядь, все, Андрюха! Яйца в зубы и ходу, ходу, ходу!

— Дось! Лови копье, только обмотай его чем-нибудь! — крикнул я плутовке и, примерившись, запустил артефакт в сторону дверей. Тут же возникшая рядом с ним лисица выдрала ковырялку из стены и быстро замотала в какой-то мешок. — И оружие мое тоже собери!

— Уже сделала! — крикнула она в ответ, помахав в воздухе моими гладиусами.

Закинув тушку Жанны на правое плечо, я уже собирался припустить отсюда, но не успел…

Зеленое свечение вдруг усилилось и засияло ярко-изумрудным светом. Из ям раздался дружный визг, переходящий в отчаянный вой и зал, который и так моими стараниями пах как филиал адской скотобойни, заполнился тошнотворным запахом паленого мяса.

Изумрудное сияние взвилось вверх и начало собираться под потолком над той самой площадкой, на которой стоял я.

Пиздец подкрался незаметно… И че делать?

Но прежде, чем я успел хоть что-то сообразить, изумрудный свет рухнул мне на голову…

Я ничего не видел.

Только тьму.

Во тьме открылись ярко-изумрудные глаза с вертикальными зрачками.

— Интересная оболочка… — произнес насмешливый женский голос. — Сильный, стойкий, ловкий… Она мне подходит.

— Как и мне, так что пошла нахуй, сучка! — огрызнулся я, чувствуя, как что-то пытается втечь в мое сознание и как будто размыть его.

— Не сопротивляйся, милый, — голос был просто пропитан добротой и искренней заботой. — Хоть ритуал и не завершился до конца, но и такой лазейки мне хватит. А если попытаешься противится, то рискуешь просто остаться без души.

— Да… мне… похуй! — с натугой прорычал я, кое-как сдерживая чудовищное давление. Такое чувство, что я находился где-то на глубине и на все тело разом давило огромное количество воды, а я барахтался и пытался выплыть к поверхности. — ПОШЛА ВОН!

Я вновь вывалился в реальность и обнаружил себя на коленях. Дышать было тяжело, а холодный пот, смешиваясь с заляпавшей меня с ног до головы кровью, алыми каплями падал на пол.

— Что… за хуйню… они пытались… вызвать?! — прохрипел я, кое-как вставая.

— Ну-ну, зачем же так грубо, — ласково пропел кто-то прямо у меня над ухом.

По прыжкам в высоту из положения сидя я только что поставил мировой рекорд среди одноруких инвалидов.

— Какой живенький, — облизнулась… Жанна! Вот только глаза у нее слегка светились и зрачки стали вертикальными. — Обожаю таких мальчиков!

Так, либо мой рассудок мне изменяет с бутылкой абсента, либо та хрень, которая только что пыталась вселиться в меня…

— Угу, я «овладела» твоей подружкой, — улыбнулась рыжая, выделив слово «овладела» особенно… сексапильной интонацией. — К себе же ты меня не пустил, ну и нужно было мне, бедненькой, куда-то устроиться. Но тело у нее, нужно сказать, не очень, — девушка с обреченным видом помяла собственную небольшую грудь.

— Где Жанна? — прохрипел я, чувствуя как начинаю свирепеть.

— А если я скажу, что съела ее? — невинно захлопала эта мразь ресницами.

— Тогда, сучка, я тебя прикончу, — прошипел я.

— И как же ты собрался убить, пусть и Младшую, но Богиню? — продолжила глумиться она, осматривая доставшееся ей тело. — Убьешь этот сосуд? Я просто переселюсь в другой, а ты останешься без подружки.

— Младшая Богиня, значит, — оскалился я. — А если я попрошу кого-нибудь из старших? Бездну, например…

Вот тут эта тварь вздрогнула и с ее моськи исчезла вся расслабленная игривость.

— Ты знаешь Древшейшую? — серьезно спросила она.

— Пересекались несколько раз, — поморщился я. — Могу призвать ее, но каждый раз она забирает кого-нибудь с собой. Думаю, Младшая Богиня вполне придется ей по вкусу.

— Ты блефуешь, — напряженно ответила Богиня.

— Спорим? — уговаривать я ее уже заебался. Может и правда призвать красноглазую? Вот только аптечку жалко. Привязался я к ней.

— Подожди минутку, дай подумать… — нахмурилась Богиня. — Хм… На тебе и правда лежит ее метка. Ох, ну почему мне так не везет, а? Только-только выбралась из Небытия и тут же хотят скормить Древнейшей.

— Твои проблемы, — фыркнул я. — Верни мне Жанну и катись на все четыре стороны.

— Не могу, милый, — вымученно улыбнулась она. — Тут при призыве какая-то нестыковка вышла. Пока это тело живо, я его не покину.

— Тогда просто сдохни, — устало вздохнул я, направляя на нее руку. — Если долго…

— Стой, стой, стой! — тут же замотала она головой, прерывая меня. — Ну чего ты такой резкий? У меня есть альтернатива!

Я остановился и посмотрел на нее тяжелым взглядом.

— Твою подружку я и правда поглотила, но не… переваривала, так скажем, до конца. Она почти целая и сейчас просто внутри моей сущности! Давай так, ты не отдаешь меня Дх… Бездне, а я не перевариваю твою подружку. Буду давать ей порулить телом, скажем, по полдня, и все счастливы!

— Что значит «почти целая»? — прищурился я.

— Ну, там немного повредилось восприятие, но я все быстренько подлатаю! Станет даже лучше, чем была! Да еще и силой поделюсь!

— Кстати о силе, — вот это место казалось мне самым подозрительным. — Что-то ты не похожа на Богиню. Слишком уж… слабовата. Сидишь тут и торгуешься с простым смертным.

— А что мне еще делать? — вымученно улыбнулась девушка. — Ритуал нормально не завершили, так, форточку приоткрыли, через которую я едва успела перебросить сознание! Большая часть моей сути так и осталась там, в Небытие! Да и не специализируюсь я на сражениях, если честно.

— А на чем тогда? — удивился я.

— Я Яршера, Богиня Любви, — девушка кокетливо улыбнулась, слишком уж невинно захлопав ресницами. — Вот только на тебе, пупсик, мои силы почему-то дают осечку.

— Хозяин! — вмешалась в наш разговор Дось, появившаяся на краю площадки. — Кто-то спускается! Как бы, не подкрепление!

— Ладно, по рукам, — вздохнул я, понимая, что дальше разговор затягивать уже нельзя. — Но с условием. Надевай!

— Эм, ты в своем уме? — захлопала глазами Богиня, разглядывая кожаный шипастый ошейник. — Ты вообще в курсе, что эта за штука?!

— Рабский ошейник, — пожал я плечами.

— Угу, рабский ошейник… — нервно хихикнула Богиня. — И к кому я попала?

— Или одеваешь, или я призываю Бездну, — отрезал я.

— Ну хорошо, хорошо… — со вздохом ответила та, застегивая ошейник на себе.

Система тут же радостно сообщила о получении нового титула.

Я быстро пробежался по нему глазами и понял одну вещь.

Меня опять наебали.

Глава 45. Вы умерли…

— Так, ушастая, давай сюда один гладиус и скройся. Хотя…

Неясное ощущение быстро перерастало в твердую уверенность.

— Отбой, свои, — облегченно вздохнул я.

Через распахнутые ворота зала просочилась восьмилапая туша.

— Вот это «свои»?! — икнула богиня.

— Угу, — улыбнулся я. — Это Кроконяшка, наша ездовая пони. А сейчас, Богиня наебалова, давай сюда Жанну, а то моей тушке просто пиздец как нужен нормальный хил.

Рыжая пару раз моргнула и ее глаза перестали светиться, а зрачки медленно пришли в норму. Я едва успел подхватить покачнувшуюся девушку.

— Жанна? — спросил я, внимательно заглядывая ей в галаза.

— Вроде да, — неуверенно ответила она, ошалело осматриваясь.

— Уже хорошо, — ухмыльнулся я. — Лечить можешь?

— Могу, — вот тут девушка уже не сомневалась. — Только, что происходит? Что у тебя с рукой?! И ПОЧЕМУ Я ГОЛАЯ?!

— Во сне ходила, к мужикам домогалась, — фыркнул я. — Потом все объясню, а сейчас быстро подлатай меня и Кроконяшку. А одежда вон, в седельных сумках должна быть.

Минут через пять мы двинулись обратно.

Моя рука только-только начала отрастать, зато хоть глаз восстановился. Да и общее состояние можно было оценить на «заебца» — регенерация легендарного уровня при поддержки хорошего целителя действительно творит чудеса. Зато вот наша аптечка, натянувшая какие-то брюки и рубашку, сидела на спине Кроконяшки с самым вымученным видом — на нас со зверюгой ушло слишком много энергии.

— Все чисто вплоть до выхода из подвала, — доложилась появившаяся передо мной Дось, которая убегала вперед на разведку пока нас лечили.

— Значит, выбираемся, — кивнул я. — А то, судя по состоянию Кроконяшки, Антуанетте там совсем не сладко приходится.

Я устало оперлась на меч и выдохнула. Обвела площадь перед мэрией тяжелым взглядом.

Трупы. Сколько их тут? Сотни две? Три? Сложно сказать.

Тяжело. Даже мое тело такого не выдерживает. Регенерация уже давно достигла своего предела и раны перестали затягиваться. Кровь скапливается под доспехами, хлюпает в сапогах, а серое платье уже давно превратилось в алую от моей и чужой крови тряпку.

Слабость. Ноги подгибаются. Четкость движения и восприятия нарушена. Ненавижу такое чувство.

Кислотника я отправила за Хозяином. Против такой толпы он бесполезен и только мешался, так может хоть ему поможет.

Вот на площадь вышел очередной отряд. Небольшой, всего десять человек, но все они маги.

Я поморщилась. Ненавижу драться против магов. Хоть особый эффект моего щита блокирует большую часть принятого на него магического урона, но десяток снарядов разом на него еще нужно умудриться принять.

Привычно перехватываю рукоять меча и поднимаюсь с колена. Еще один бой. Хозяин, где же ты?

Делаю шаг в сторону магов, но тут же понимаю, что что-то не так.

Маги расступились, пропуская вперед трех людей.

Невысокий черноволосый юноша в кольчужных доспехах, с явно восточными чертами лица. На плече он непринужденно держал чудовищных размеров меч, больше похожий на заточенную стальную плиту с рукоятью. Ширина и высота меча была такова, что сам мальчишка мог спокойно за ним спрятаться. В двух шагах позади мальчишки-мечника стояли две красивые девушки: голубоглазая блондинка с вьющимися волосами, облаченная в белоснежную робу целителя, и красноволосая и красноглазая миниатюрная волшебница в остроконечной шляпе, черной блузке и просто до постыдного короткой юбке.

Герой.

Только этого не хватало.

— Господин Хифуми, — почтительно обратился к мальчишке один из магов, — вы уверены, что нам не стоит вмешиваться.

— Сомневаешься в моих способностях? — безразлично-ленивым голосом спросил мальчишка.

— Нет, ни сколько, — пробормотал маг, поспешно отступая за спины своих товарищей.

Правильно. Знаю я эту породу «героев». Такой и за меньшее может зарубить. Но еще ни один из таких, на моей памяти, не кончил хорошо. И слава Создателю, мне попался адекватный хозяин, а не такой ублюдок. Достаточно глянуть на лица девушек, чтобы понять, как он к ним относится.

— Женщина, — лениво произнес мечник, выходя чуть вперед, — Я Рюго Хифуми, Герой Длинного Меча! Сильнейший герой человеческой расы!

И что? Он ждет, что я упаду на колени со слезами восхищения?

Видимо, что-то такое все же отразилось на моем лице, так как мальчишка недовольно сморщился.

— Я повторяю, я сильнейший герой человеческой расы!

И?

Я уже откровенно выгнула бровь. Мальчишка явно слишком зациклен на своей персоне.

— Тупая непись, язык проглотила?! — завелся парень, перехватывая в атакующую стойку. — Или ты склонишься и покорно примешь мою власть, или…

Непись? Я часто слышала это слово от других героев раньше, но вот понять его значение у меня никогда так и не получалось.

А мальчишка меня начинал откровенно раздражать. Слишком он заносчивый даже для такой породы. Такое чувство, что он просто продолжает играть в песочнице с детьми, ощущая себя всемогущим Богом, способным движением руки разрушить все замки, заодно поколотив их создателей.

— Раздражаешь, — коротко обозначила я свою позицию.

Мальчишка аж побагровел от возмущения и начал задыхаться.

— Виса! — вдруг выкрикнул он.

Между лопатками кольнуло чувством угрозы и, мгновенно развернувшись, я едва успела принять на щит удар двух кинжалов. Черноволосая девушка-убийца в обтягивающем комбинезоне не стала продолжать атаку, а, сделав сальто, тут же ушла от выпада моего клинка.

Плохо. Я не в той форме, чтобы в одиночку драться против целого отряда с героем во главе.

Снова чувство угрозы и, обернувшись, я принял на щит ледяное копье от вражеского мага. Самого заклинания я не слышала, так что, скорее всего, маг работает через беззвучные чары. У них большее время подготовки, зато воспользоваться ими можно внезапно.

Все плохо. Очень плохо.

Предчувствие опасности. Сбоку!

В этот раз я опоздала и кинжалы воровки прошлись по моему бедру, оставив еше насколько кровоточащих ран. Неглубокие, но вполне ощутимые. А на восстановление у организма уже просто нет сил. Как и энергии на активные способности — мальчишка-мечник явно ждал именно этого момента, когда я буду выжата досуха местным гарнизоном.

— Последний раз говорю, тупая непись! — опять заговорил Хифами, или как там его. — Сдавайся и будешь жить!

Ну да, так я поверила.

Не обращая внимания на его болтовню, я прислушалась к ощущениям. Девушка-убийца явно обладала способностями к невидимости и заметить я ее могла только в тот момент, когда наносился удар. Увы, на большее моего восприятия не хватало.

Нарастающая тревога в районе затылка и ощущение неясного движения.

Резко пригнувшись, я наотмашь ударила щитом с разворота.

Глухой стук и тело девушки отлетает на несколько метров, падая на залитую кровью мостовую.

— Тц, бесполезная сука, — ворчит герой, разочарованно глядя на изломанное тело своей спутницы. — Похоже, придется занять тобой лично…

План был безупречен.

Ренегата я нашел быстро. Квестовый моб устроился со своими спутницами в местном трактире. Дальше все было делом техники. Стравить его с местной стражей, потом подождать, пока неписи будут убиваться об него и завершить все одним ударом.

Легкотня.

В то, что стражники могли убить ренегата я не верил — моб квестовый, значит никто, кроме меня его по сценарию завалить не должен.

Ну а стравить неписей вообще просто!

Посылаем новенькую игрушку, она все равно оказалась бесполезной, да и наигрался я с ней быстро, и заставляем ее броситься на одну из спутниц ренегата на глазах у стражи. Та, естественно, тут же убилась. Бесполезный мусор.

Стража загребла спутницу и приговорила к казни. Как я и думал, ренегат не нашел ничего лучше, чем тут же полезть на штурм мэрии. Тупой ублюдок с мускулами вместо мозгов. Они все такие. Все!

Но я не такой! Я умный!

Мне нужно было всего лишь дождаться, когда они вылезут из подвала назад и бросить мобу вызов.

Однако кое-что пошло не так.

Я посмотрел на прикрывшуюся щитом непись.

Оценка!

Заноза. Красивая заноза. Блин, где бы такую достать себе? Платиновые волосы в этой игре редкость. Может, сделать из ее волос парик и одеть на одну из своих игрушек?

Да, наверно так и сделаю.

Но сначала нужно прибить ее. Вон, едва на ногах держится. Тупая непись. Все красотки тупые. Это аксома… акисома… да пофиг, они все тупые и точка!

Щас я эту непись на кубики порежу, а потом быстро прикончу квестового моба, соберу лут и можно топать за наградой. И нужно будет оставшиеся две игрушки поменять, а то надоели уже. Вот Виса была что надо! Но все равно тупая. Раз красивая.

Так, попробуем для начала просто ударить по ней. Защита прочная? Не смешите!

О, и правда прочная! А вот так? А так? Эй, она еще смеет бить в ответ?!

На тебе, на, на, на! Кия! Получай! Тупая непись! Тупая красотка! Все тупые!

Они остались там! Там! А я тут! В этом мире-игре! Тут все, как я мечтал! И все мое!

Вот тебе! Блин, нет, точно крепкая! Кое-как руку отрубил, а все равно стоит! На еще!

Щас закончу этот сценарий и нужно уже отрывать ветку к трону! Но на принцессе я не женюсь! Страхолюдина! И тупая!

О, ножку отковырял! Нет, ты смотри, она еще уползти пытается! Стоять, я еще не закончил!

Как получить трон? А просто! Убью короля! Королеву и принцессу… да на кол их! Пусть дергаются, неписи страшные! Это ж надо было таких страхолюдин придумать!

Блин, да будеж же ты отрубаться? Раз, два, три, четыре… О, с пятого удара! Вот, голову отрубили. Ух, нет, парик откладывается — пару раз промазал, трофейчик испортил.

О, а вот и моб из мэрии выходит! Как раз вовремя!

Ух, как его перекосило! Такую рожу нарисовать! Интересно, у кого только фантазии хватило?

Видимо, в настройках сильная привязанность к этой неписи стояла… А что, мысль! На, лови! О, поймал!

Вот щас разъяриться, броситься вперед без плана, отдыха и подготовки! Вот какой план буквально за секунду! Да я гений!

Э, чего это он там шепчет?

Ох, блин, вот это да!

Со всех мертвых мобов на площади поднялись красноглазые тени и так смотрят, что аж жуть берет! Прям хорор жанр!

Ладно, отмахаюсь! Они не должны быть сильными, это ж призывные петы, а квест должен подстраиваться под мой уровень!

Ай, больно! Сволочь, больно! Меня грызут!

Я поднялся с холодного пола в своем доме.

Блин, не кайф. Опять возрождение профукал. Скоро так моя уникальная способность совсем закончится. И что тогда? Опять начинать с первого уровня? Блин, нужно быть осторожней.

— Эй, Шкура, ты там где! Хозяин вернулся! Тащи одежду!

Тишина. Уснула она там, что ли? Вот же непись недалекая!

Нужно новую Шкуру поискать будет, помоложе и не потасканную, а то эта совсем уже раздолбалась. Ну ничего, еще немного! Докачаюсь до сотого уровня или на каком там дают квест на становление богом? Не помню, но на каком-то дают, я точно знаю! Потому что я так хочу! А это мой мир, и тут все так, как я хочу!

— Шкура, да где ты там?!

Я толкнул дверь из комнаты. За дверью была темнота. Она смотрела на меня парой больших красных глаз.

— Чт…

Темнота выстрелила щупальцем и, обхватив мое горло, потащило к себе.

Нет, нет, нет! Что это за хрень?! Я такого не придумывал! АААА! Оно жрет меня! ОНО МЕНЯ ЖРЕТ!!!

Это кошмарный сон… Просто сон. Уф. Я жив. Я снова возрожден. Ничего, спокойно. Это, скорее всего просто баг. Глюк. Да, глюк. Вот я снова в своей комнате.

— Гррр…

Это еще что такое?! НЕТ, НЕ ПОДХОДИ! АААА! МОИ НОГИ! НОГИ!

Я жив… Вроде… ЧТО ЭТО БЫЛО?! ЧТО ПРОИСХОДИТ?!

Кое-как встал с кровати. Живот резко скрутило болью. Вырвало кровью.

Нет, это не кровь… В ней что-то копошиться?! Буээээ… Да… Да… ДА ЧТО ЭТО ТАКОЕ?!

Больно, больно, больно… мой живот. ОН ШВЕЛЕТЬСЯ! БОЛЬНО!

Глава 46. Поцелуй Богини

Стоп-кадр.

Время замерло.

Площадь перед мэрией была завалена трупами сотен людей. Удушающий запах крови стоял в воздухе.

Из переулка выходил очередной отряд стражи. Кто-то из них доставал клинок, кто-то поправлял шлем, кто-то, видимо, молился своим богам. В глазах некоторых застыл ужас, у других — гнев, кое у кого — обреченность.

Десяток типов в балахонах так же застыли. Двое из них лежали на земле, пытаясь прикрыться от замерших в прыжке тварей. Пара магов замерла с полу оформившимися меж рук чарами.

Высокая красивая блондинка лежала на земле. Ее рот замер в крике, а тело рвали на части твари, окрашивая белоснежный балахон в темно-алый цвет.

Невысокая ведьмочка, потеряв остроконечную шляпу, застыла в воздухе, на высоте нескольких метров. Ее ноги окутывало легкое зеленоватое свечение каких-то чар, а на испуганном лице застыли слезы.

А чуть поодаль несколько тварей уже доедали труп узкоглазого гандона.

Я обвел картину безразличным взглядом и вновь посмотрел на то, что держал в правой руке. Изуродованная, но до боли в сердце знакомая голова девушки-рыцаря, с застывшим на лице выражением боли и бесконечной усталости.

— Прости. Не успел, — прошептал я, прижимая ее к груди. — Опять не успел.

— Веселый ты человек, Андрей, — раздался рядом насмешливый женский голос.

Подняв взгляд, я увидел висящий передо мной сгусток густого черного тумана. Вот туман всколыхнулся и начал менять форму. Через секунду передо мной стояла сотканная из все того же черного тумана человеческая фигура с несколько размытыми очертаниями. Соблазнительная фигура явно молодой девушки, одетой во что-то вроде тоги, и с водопадом спускающихся до пола волос. Черты лица едва угадывались, и нельзя было точно сказать, красива она или нет, но то, что эта девушка пугала до икоты, было точно.

Икал я, икала моя замершая в ужасе душонка, икали мурашки, икал мой чахлый хомяк…блядь, по-моему, от ужаса икала даже пара упавших на землю кирпичей.

Потому что на фоне черных размытых очертаний двумя ярко-алыми провалами куда-то на нижние этажи ада светилась пара ужасных глаз.

— Бездна.

— Она самая, — с легким смешком ответила приставучая темная богиня и провела руками по талии. — Ну как тебе, нравится такая форма?

— Ты ужасна в любом виде, — вздрогнул я.

— Благодарю, — звонко засмеялась фигура.

Однако глаза ее были совсем не веселы и смотрели на меня, как один земляной червяк на стаю охамевших мартышек.

— Зачем явилась? — хрипло спросил я, прикидывая, успею ли отчекрыжить себе голову прежде, чем она попытается меня сожрать.

— Что значит, «зачем явилась»?! — возмутилась Богиня, уперев руки в бока. — Ты ж сам позвал!

— А, ну да… — действительно, мой косяк. Когда я увидел то, что тут происходит и рожу этого самодовольного узкоглазого уебка, то просто не сдержался. — Просто в прошлые наши встречи ты особо долго не задерживалась.

— А, может, у меня сегодня настроение хорошее? — звонко рассмеялась фигура. — Столько трупов на ровном месте не каждый монстр может сделать! Знаешь, в который раз убеждаюсь, что я в тебе не ошиблась.

— В смысле? — я нахмурился, терзаемый нехорошими подозрениями.

— А ты оглядись! — она обвела рукой бойню, в которую превратилась мирная площадь мирного городка. — Ты думаешь, это твоя героиня устроила? Нет, это ты виноват в гибели всех этих разумных! А что было внизу? Граор просто рычал от радости, глядя на твое безумие! А как ты бедного мэра приложил! Тот всего лишь хотел немного власти, а получил сердце собственного сына в глотку!

У меня нервно дернулась щека.

— А твоя любимая Антуанетта? Думаешь, она погибла потому, что ты не успел? Нет, конечно! Она погибла из-за твоего эгоизма! Как и все эти люди!

— Я хотел спаси Жанну, — попытался оспорить я, но в ответ Бездна залилась безумным смехом, в котором проскальзывал тысячеголосый безумный хор.

— Вот именно, смертный! Ты решил, что жизнь этой девчонки важнее жизни сотен людей, тех, что убил ты сам, и по твоему приказу убила твоя рабыня! Почему ты так решил? Потому что ЗАХОТЕЛ! Что тебе стоило оставить ее в этом подвале? Тогда бы все они, — Богиня развела руками, указывая на усеявшие площадь трупы, — были бы живы. Убить сотни, ради спасения одного. А ведь большая часть тут простые горожане, которые всего лишь защищали свой родной город и свои семьи! И завтра тут будет траур! Сотни матерей и детей будут проклинать твое имя, Герой! Имя того, кто лишил их мужей, отцов и сыновей, просто потому, что ЗАХОТЕЛ! Ну, чего молчишь? Где твой сарказм? Где твой мат? Где стоны совести и крики отчаяния? Ужас осознания?

А что я мог сказать? Бездна была права. Все эти люди действительно умерли из-за моего эгоистичного желания. Но…

— Не я первым это начал, — это единственное, что пришло мне на ум.

— Ну, так-то оно да, — кивнула Древнейшая, не сводя с меня голодного взгляда. — Но что ты собираешься делать теперь, Герой? Будешь страдать от угрызений совести? Мучатся кошмарами? Пытаться искупить грехи?

— Ничего, — ответил я.

— То есть, ты Монстр, которого не трогают все эти смерти и последствия его действий? Который жаждет лишь исполнения своих желаний? — вкрадчиво спросила Бездна.

— И снова нет, — вздохнув, покачал я головой. — Просто я не Герой. И не Монстр. Я человек. Обычный эгоистичный человек. Да, из-за моего эгоизма умерли все эти люди. И что? Это был их выбор. Я не заставлял их похищать Жанну. Я не заставлял их бросаться на меня. Я не заставлял их призывать из Небытия Богиню. Я не заставлял их служить такому мэру и идти за него на смерть. Это был их выбор. Осознанный или нет, но целиком лежащий на их совести. И все это последствия не только моей хотелки, но и их тупости. Да, Герой будет убиваться от такого исхода, а Монстр будет писаться от счастья. А мне будет просто грустно. Я пойду, выпью чего-нибудь покрепче, трахну спасенную Жанну и постараюсь больше такого не делать. Потому что я человек. И мне в первую очередь дорога шкура своя и моих близких. А если вы хотели Героя или Монстра… Что ж, тогда вы призвали не того.

Бездна на какое-то время замолчала, внимательно меня разглядывая. А я молча ждал ее решения. Все равно, пока она меня отпустит, сделать я ничего не смогу.

— А Антуанетта? — наконец спросила Богиня. — Или она не относится к твоим «близким»?

— Относится, — вздохнул я, почувствовав, как сжимается сердце, и еще крепче прижимая к груди отрубленную голову. — Но жизнь учит. Я потерял сестру. Хоронил бабушку и деда. Отец умирал у меня на руках от рака легких. Трое близких друзей погибли в аварии. Я привык терять. Такова уж наша человеческая жизнь. Пока мои близкие живы, я буду бороться до конца. Но если они мертвы, то мне остается только выпить за упокой и постараться почаще навещать их могилы.

— А если я скажу, что твоего рыцаря можно воскресить? — вкрадчивым шепотом произнесла Бездна, делая шаг ко мне.

— Где расписаться и какова цена? — ответил я, не в силах отступить назад и отвести взгляд от оказавшихся почти у самого лица двух кроваво-алых провалов, и чувствуя, как начинаю потихоньку тонуть в них. Причем совсем не в романтической смысле.

— Немалая, — игриво произнесла Богиня, закинув руки мне на плечи и приблизив свое туманное «лицо» еще больше, — но платить не мне. Я могу только дать пару советов, попросив за них небольшую услугу, — я почти не дышал, борясь с затягивающим меня в глубины Бездны водоворотом этих алых голодных глаз. — Привяжи к себе мое копье. Договорись с Граором. Найди Сайласса. Идет? — она говорила все тем же игривым голосом, но ее взгляд упрямо тянул из меня душу, а прикосновения черного тумана пронзали тело холодом и болью. Тем не менее, я сумел кивнуть. — Замечательно! Тогда вот мой совет. Расспроси младшенькую об ошейниках и поройся в памяти на счет одной чарующей эльфийки, меч которой ты таскаешь до сих пор. Тело твоей рабыни я пока возьму на сохранение. А, и чуть не забыла, — я сопротивлялся из последних сил, но сознание уже начинало плыть и погружаться в черный туман, — открой замок Лунной Принцессы.

В следующий миг я почувствовал холод на губах. Холод и одновременно обжигающий жар. Они переплелись в комок непередаваемых ощущений боли и сладостной истомы, после чего ударили в мозг, окончательно туманя и так ускользающее сознание.

— Андрэ, очнись! — послышался над ухом знакомый голос.

— Хозяин, просыпайся! — что-то мокрое коснулось моей щеки.

— Ты что делаешь, шавка подзаборная?!

— Бужу, а что?

— Облизывая его?! Тебе язык отрезать?!

— Сначала п… гхм!

Так, это что еще за пиздец творится в отсутствии начальства?!

Открыв глаза, я сел и осмотрелся. Какой-то лес или рощица. Ручеек рядом. Справа в двух шагах от меня, Кроконяшка флегматично дожевывает какую-то зверюгу. А слева обнаружился шипящий клубок из Жанны, которая взяла на удушающий побагровевшую от нехватки кислорода Дось.

— Так, а ну отставить! — спешно рявкнул я, всерьез опасаясь за жизнь плутовки. — Жанна, мать твою, это что за цирк?!

— Какой цирк? — невинно захлопала глазами рыжая аптечка с сиськами, выпуская из захвата лисицу. — Ты о чем, милый?

И добрая-добрая лыба. Я бы ей даже поверил, не будь у ее ног отползающей Дось, которая еще и получила напоследок чувствительный такой пинок под зад.

Я устало потер виски, пытаясь запустить отказывающийся работать мозг.

Блядь, мне срочно нужен отдых. Желательно с большим количеством алкоголя и хорошим перепихоном. Впрочем, с последним проблем нету, так что осталось найти первое. Но сначала нужно выяснить, куда мы вообще приплыли, что имеем и не хочет ли кто-нибудь в округе поиметь нас?

Значит, по порядку.

— Где мы? — задал я вопрос двум зеленоглазым девкам.

— Не представляю, — мило улыбнулась Жанна. Что-то у меня от ее улыбки мурашки подозрительно потянулись к лопатам.

— После того, как ты… что-то вызвал там, на площади, нас всех накрыла какая-то тьма, — более обстоятельно прохрипела Дось, потирая горло и опасливо косясь на целительницу. — Очнулись уже тут буквально пару минут назад.

Тьма? Значит, Бездна постаралась, больше просто некому.

Тело Антуанетты эта страшенная хрень, как и обещала, забрала. Что она там еще говорила? Привязать копье, найти богов, открыть замок… Ладно с этой хуйней потом разберемся.

Антуанетту можно воскресить. И это главное.

Остальное, лишь вопрос моего упорства и степени упоротости.

Кстати об упоротости.

— Жанна, дай-ка мне свой статус глянуть.

— А зачем? — захлопала та ресницами, изображая крайнюю степень блондинизма.

— А ты не спрашивай, самочка, просто дай, — улыбнулся я.

Девушка явно неохотно подчинилась.

Пробежался глазами по информации.

Полный пиздец.

Заодно проверил свои мигающие системки. Там дела были не лучше.

Конец второй арки: «Герои».

Конец первой книги.