Вуду
Около двадцати двух лет спустя…
— Я знаю, что ты видел, мальчик мой. Но вспомни, чему я всегда тебя учила, — властно и громко заявила мне бабуля по телефону.
— Да, помню, но видение повторяется, ба. И оно мне не нравится.
Я раздраженно взъерошил свои волосы.
— Я осторожна, и меня навещает Джеймсон, этот beau diable (прим.: с франц. «Прекрасный дьявол»). В прошлый раз он даже привел с собой лапочку Сэди. Она мне нравится. У нее добрая душа, но глубоко в сердце она до сих пор страдает. Они отличная пара. И вылечат друг друга. Да и ты однажды найдешь не хуже, — уверенно заявила бабуля.
— Да, конечно, — недоверчиво фыркнул я.
Зака ткнул меня в руку холодным носом, и я взглянул на него. Поглаживая его густую черную шерсть, я слушал бабушкины разглагольствования о желании увидеть правнуков. Мне позвонил кто-то еще, и я отодвинул трубку от уха, чтобы взглянуть на экран.
— Бабуль, я должен идти, — сказал я, прочитав на экране имя Хищника.
— Вот увидишь, я права, — настала ее очередь фыркнуть.
— Люблю тебя, — со смехом сказал я. Она рассмеялась в ответ, и мы попрощались. — Вуду, — ответил я на звонок.
— Веном хочет, чтобы ты приехал в клуб, — от резкости его заявления я закатил глаза.
— Ты умрешь, если поздороваешься или обратишься ко мне по имени перед тем, как отдавать приказ? — ухмыльнулся я, поддразнивая нашего вице-президента.
— Тащи сюда свою задницу, — прорычал он. — В церкви через тридцать минут.
Посмеиваясь, я засунул телефон в карман. Хищник повесил трубку сразу же, как только произнес последнее слово. Он не был засранцем. Просто ему больше нечего было сказать. Наш ВП ненавидел телефоны.
— Прости, Зака. Мне пора. Охраняй, — велел я, взъерошив его загривок и взявшись за дверную ручку. Мой пес растянулся на полу, положив голову на лапы и обиженно глядя на меня. — Как трогательно, — проворчал я с намеком на улыбку.
Усевшись на мотоцикл, я надел очки и оглядел окрестности. Приятный, хоть и скромный район в лесистом городке Анкени штата Айова — сердце страны и дом мотоклуба «Королевские ублюдки».
Где-то в глубине души я все еще скучал по заливу в Луизиане, даже если прожил там всего-то первые шесть лет своей жизни. Анкени стал моим домом и, по правде говоря, я больше нигде не хотел бы жить.
Поездка в клуб не заняла много времени, и я порадовался, что не прибыл в церковь последним. Ибо последнему приходилось убирать за всеми мусор. Нет уж, спасибо. Да ну нахрен. Не после вчерашней вечеринки.
— Вуду, чокнутый ты сукин сын. Как твое ничего? — окликнул Сильвер, едва я вошел в тускло освещенный клуб.
Я был крайне удивлен. Никто не уведомил нас о его приезде. Он крепко меня обнял и похлопал по спине, в то время как его гигант-проспект стоял позади, молча наблюдая за происходящим. Проспекты не посещали церковь, и на входе в нее мы оставили парня за дверью.
Сильвер был вице-президентом нашего отделения в Детройте. Он звал меня чокнутым из-за моих верований, но, по слухам, сам-то тоже не был ангелом.
— Привет, Сильвер. Все хорошо. Какого черта ты здесь забыл? — спросил я, как только мы разошлись и расселись за большим столом. Посерьезнев, Сильвер посмотрел через плечо на Венома.
— Вуду, мы все обсудим через минуту. Где черти носят Ангела и Призрака? — не успел Веном спросить, как послышался топот бегущих людей.
Ангел с Призраком одновременно влетели в дверной проем, прорываясь в церковь. Оттолкнув Ангела, Призрак бросился вперед и плюхнулся на ближайшее свободное место.
— Ангел разгребает дерьмо, — позлорадствовал он с самодовольной ухмылкой.
— Да пошел ты. Ты сбил меня с ног сразу же, как только я слез с байка, засранец, — проворчал Ангел.
— Правил нет. Так что все честно, — ехидно посмотрел на него Призрак. Впившись в него взглядом, Ангел бросил свой сотовый в корзину у двери, где уже лежали телефоны всех присутствующих. Призрак бросил ему свой мобильный. — Будь лапочкой.
Ангел показал ему средний палец, но все равно отключил его телефон, бросил в корзину и запер дверь.
— Если вы двое не закончите маяться дурью и не сядете, я надеру вам обоим задницы, — прорычал Веном.
Я постарался не улыбнуться тому, как Ангел с Призраком мгновенно успокоились и тихо сели за стол. Никто не хотел перегибать палку с Веномом и злить его. В отношении него провокации никогда не заканчивалось добром.
— Прошу прощения, босс, — насупился Ангел на своем стуле. Темные волосы упали ему на глаза, и он сердито посмотрел из-под них на нашего президента.
— Теперь, когда мы наконец-то собрались здесь, у Сильвера для нас предложение. Послушайте, — Веном дал слово нашему гостю, который давно уже ждал, поглаживая свою практически полностью седую бороду.
— Спасибо, брат, — поблагодарил он Венома и встретился взглядом со всеми нами по очереди. — Из-за деликатности вопроса было бы неосмотрительно обсуждать его по телефону. Мы получили заказ от Лоренцо де Луки. Уверен, вы в курсе, что он уехал в Техас и передал бразды правления своему сыну Габриэлю.
Мы покивали. Ничего нового Сильвер нам не сказал. До своего ухода на пенсию Лоренцо возглавлял сицилийскую мафию в Чикаго. Он был безжалостным, но проницательным. Габриэль был не менее опасным противникам, но если верить слухом, не унаследовал отцовскую жестокость.
— Лоренцо сказал, что хочет поручить нам одно дельце, которое его сын никогда не одобрит. Понятия не имею, о чем речь, но предполагаю, что работенка связана с убийством его младшего сына в прошлом месяце.
Смерть младшего де Луки освещалась во всех новостных программах. Никто во всем мире не считал его скоропостижную кончину случайностью.
— Не хочу показаться грубым, но причем тут мы? — спросил Хищник.
— Работа подразумевает утилизацию. Поскольку заметание следов — ваш профиль, и все необходимое у вас практически на заднем дворе, я приехал к вам. Мы пообещали переговорить с вами, узнать, заинтересованы ли вы, и в случае согласия разрешить Лоренцо связаться с вами напрямую. Он уверяет, что компенсация будет стоить потраченного времени.
Хищник переглянулся в Веномом. От нас не укрылось, что они общались без слов. Ни одному из нас не нравилось, что у Лоренцо де Луки появились дела на нашей территории. Список возможных последствий для нее был бесконечным.
Выгнув бровь, Кикер погладил свою рыжую бороду с проседью. Будучи казначеем клуба, он собирал прибыль от наших мероприятий и перепроверял бухгалтерские книги. Кикер говорил на языке денег.
— Мы вынесем вопрос на голосование. Предлагаю переговорить с де Лукой, — заявил Веном.
— Поддерживаю, — ответил Чейнс.
— Все за то, чтобы переговорить с Лоренцо де Лукой?
Мы проголосовали единогласно. Несмотря на дурное предчувствие, я решил, что ничего плохого не случится, если мы узнаем, чего от нас хотят. Особенно если оплата была такой, как намекал Сильвер.
— Я должен упомянуть еще кое-что, — откашлялся Хищник. — В наши края захаживают Кровавые скорпионы.
— Какого хрена? Они знают, что им сюда нет ходу, — злобно зарычал Веном, сверкнув глазами.
— Без понятия. Кажется, они ничего особенного не делают, только ездят.
Хищник повернулся на своем стуле, сел боком и закинул руку на спинку.
— Всем оставаться начеку. Если где-нибудь их увидите, сразу звоните остальным. В случае чего мы будем гнать их до самого Южного Де-Мойна, — заявил Веном, и все согласились с ним. — У нас сегодня вечеринка. Останешься? — спросил он Сильвера.
— Ни за что не пропущу, — с ухмылкой кивнул тот. — Если вам, парни, понадобится помощь со Скорпионами, даже не сомневайтесь, мы приедем, вы глазом не успеете моргнуть.
— Я очень ценю это, Сильвер, — отозвался Веном. — У кого-нибудь еще есть что сказать? Или мы можем идти веселиться?
Все вокруг возликовали.
— Уверен, что сдюжишь, старикан? — поддразнил Хищник.
В мгновение ока Сильвер вскочил со своего места и, потянувшись через стол, схватил Хищника за футболку. Веном, хрустнув суставами, взял его за запястье и остановил. Тяжело дыша, Сильвер сжимал кулаки, щурился, и у него раздувались ноздри.
— Братан, он просто шутит. Полегче, — тихо заверил Веном. Он немного владел эмпатией и мог успокоить человека простым прикосновением. Временами его влияние несколько нервировало, но учитывая мои собственные способности, имел ли я право судить? Веном отпустил Сильвера и сел обратно на свое место.
— Серьезно, я не имел в виду ничего плохого, — согласился Хищник, но я видел, что он в любой момент мог взяться за старое. Дикие янтарные глаза почти светились.
— Приношу свои извинения, — сказал Сильвер, хоть его желваки и продолжали ходить ходуном. Тем не менее, он постепенно расслабился.
— Парни, у нас все в порядке? — спросил Веном. Казалось, что он дал возможность Хищнику и Сильверу успокоиться самим, но я не упустил из виду его готовность в случае необходимости снова вскочить со стула.
— Да, все хорошо, — неохотно согласился Сильвер.
Веном сердито посмотрел на Хищника, взглядом сказав, что тот мог бы и догадаться. Сильвер выбил бы дерьмо из любого, осмелившегося назвать его старым. Серьезно, все знали, как остро он воспринимал указания на возраст.
Когда Хищник огорченно пожал плечами, Веном объявил конец сбора. Они с успокоившимся Сильвером остались за столом наверстать упущенное. Еще минуту обстановка оставалась напряженной, и я заволновался, что мне, как инфорсеру своего отделения, придется вмешаться. Поднимать руку на брата без уважительной причины шло вразрез с нашим кодексом, но временами все мы ошибались и немного нервничали.
Я отвел в сторону Шэнка, нашего войскового сержанта.
— Слушай, брат, мне нужно ненадолго отойти, но к вечеру я вернусь. Тебе нужно от меня что-нибудь перед уходом? Не хочу им мешать, — я указал на стол, где смеялись Сильвер с Веномом.
— Ты куда?
Он посмотрел на меня темными глазами и, достав пачку сигарет, пошел вместе со мной к двери. Оказавшись на улице, Шэнк первым делом закурил и глубоко затянулся. Морщины на его лице говорили о годах, проведенных на солнце.
— У нас с Закой прием ветеринара. Мы быстро.
Я вытащил из внутреннего кармана очки, и Шэнк кивнул.
— Хоук с твоей мамой успеют сегодня на вечеринку перед отъездом на юг?
Во времена, когда Хоук — мужчина, которого я звал отцом — присоединился к «Королевским ублюдкам», Шэнк, ныне один из старших членов клуба, был еще проспектом. Подлый сукин сын, но чертовски верный брат.
— Очень сомневаюсь. Они с мамой хотели еще вчера быть в Новом Орлеане, но у них сломался пикап. Поэтому-то папы и не было в церкви. Они решили выехать пораньше, чтобы поскорее проведать ба и навестить ребят, — сообщил я.
— Что ж, я буду скучать по нему, и все остальные тоже будут, — кивнул Шэнк, выпустив изо рта облачко дыма.
Хоук присоединился к клубу в двадцать два года, сразу после армии. Еще одна причина, почему я тоже стал «Королевским ублюдком» — можно сказать, семейная традиция. Хоук много лет занимал пост вице-президента и ушел, чтобы, по его словам, позволить молодым заниматься всем дерьмом. Клуб был семьей и оставался ею для всех нас.
Когда мы с мамой добрались до Айовы, Хоуку было уже около двадцати пяти. Чувства между ними не заставили себя долго ждать, но он итак наравне с прочими членами клуба был мне куда ближе, чем родной отец на протяжении первых шести лет моей жизни.
— Есть идеи, чего от нас хочет де Лука? — тихо спросил Шэнк, затянувшись вновь.
— Нет, — понуро ответил я.
— Тогда подождем и скоро узнаем. Тебе пора. Увидимся вечером, — он выпустил одно за другим несколько колец дыма, слившихся в облако.
Кивнув ему на прощание, я подошел к мотоциклу, завел его и под рев двигателя вылетел с парковки, махнув стоявшим там братьям. По дороге я ехал за невыносимо медлительным грузовиком, и обратный путь занял немного больше времени.
Наконец-то я добрался до дома. Чтобы отвезти Заку к ветеринару, мне нужно было пересесть в машину, поэтому я заехал на мотоцикле в гараж. Стоило мне заглушить двигатель, как Зака в доме начал сходить с ума. Он узнавал тарахтенье любого моего транспорта и всегда приветствовал меня по возвращению. Если бы приехал кто-то другой, Зака бы затаился, чтобы понять, друг это или враг.
Стоило мне шагнуть за порог, как на меня налетел гигантский черный пушистый комок и толкнул в живот.
— Сидеть, — твердо приказал я, и Зака моментально послушался.
Темно-карие глаза с восторгом наблюдали за мной, и от нетерпения он подрагивал всем телом. Угольно черная немецкая овчарка ждала, чтобы с ней поиграли. Да, Заке еще только предстояло узнать, куда мы поедем, и очень сильно разозлиться.
— Хочешь прокатиться? — спросил я его, и он завилял массивным хвостом. Я схватил его поводок и открыл дверь машины. — Запрыгивай!
Зака заскочил на сидение джипа и высунул язык. Если бы я не открыл двери, он бы уже скулил и просился в салон. Рассмеявшись, я пристегнул его ремнями безопасности и закрепил их. Пускай я чувствовал себя взаперти в клетке автомобиля, но не мог допустить, чтобы моя собака упала.
Выезжая задним ходом, я посмотрел через плечо, и Зака сделал то же самое. По дороге к клинике он словно улыбался, и ветер развевал его шерсть. Я лишь усмехался его выходкам.
Я сразу понял, в какой момент Зака догадался, куда мы поехали. Он закрыл пасть, прижал уши, прищурился и посмотрел на меня так, будто хотел испепелить.
— Ой, да брось, приятель. Все не так плохо. Тебя просто осмотрят, — Зака в ответ поморгал и рассердился, не иначе. — Тебе же нравится док, — ухмыльнулся я. Черт, док нравилась и мне.
Он прожигал меня взглядом последние несколько кварталов, пока мы не припарковались, и я не заглушил двигатель. Отстегнув ремни безопасности, я выпрыгнул наружу.
— Пойдем, — позвал я, но Зака не соизволил сдвинуть свой большой зад с сидения. Я ждал. — Чтоб тебя, Зака, пойдем, — и снова мой пес отказался наотрез. — Вам не выиграть это состязание силы воли, юноша, — настоял я, протягивая поводок. Зака сидел на месте, глядя на меня свысока. — Говнюк, — проворчал я, сам залез в салон и вытащил своего крупного пса из джипа.
В свою очередь, он тоже рычал и огрызался на меня, как и я на него. Следуя правилам клиники, я пристегнул к ошейнику поводок.
Я пошел к дверям, но Зака сел на асфальт.
— О, да ради всего святого! Я же шутил! — вскинул я руки, наклонившись к Заке. Ему хватило наглости отвернуться.
У меня за спиной раздался смех, и я посмотрел через плечо на выглянувшую из-за двери администратора Веронику.
— Он все еще злится из-за того, что вы угрожали ему кастрацией?
Я лишь закрыл лицо ладонью и кивнул.
— Вы действительно думаете, что собака вас понимает?
— А вы думаете, что нет? — вопросительно выгнул я бровь.
— Я знаю, как его заманить, — игриво усмехнулась Вероника и скрылась в клинике.
— Теперь посмотри, что ты наделал. Из-за тебя я выгляжу дерьмовым хозяином. Все думают, что я неспособен контролировать собственную собаку, — пробурчал я, подбоченившись. Я еще раз натянул поводок и попытался подтащить Заку к двери. Он сидел как вкопанный.
— Зака. Разве ты не хочешь пойти ко мне?
Мне даже не нужно было оборачиваться. Я точно знал, кто говорил, и у меня сразу затвердел член. Док Кира.
Пес-предатель склонил голову набок. Осмотревшись, он тут же высунул изо рта свой большой язык, и я закатил глаза.
— Ты жалок, — пробормотал я, словно не у меня сейчас встал.
— Пойдем, Зака, — позвала она. Он моментально поднял свой зад и побежал к ней в клинику, в то время как мне ничего не оставалось, кроме как плестись за ним на поводке, словно идиоту.
Вот же чертов пес.
Док указала на весы, куда Зака послушно запрыгнул и сел. Я хотел задушить его.
— Тридцать один килограмм, — сообщила она лаборанту за стойкой.
Кира направилась в смотровой кабинет, и Зака последовал за ней. Когда мы оба вошли, она закрыла дверь и, протянув руку, дала ему понюхать, хотя было очевидно, что он прекрасно ее знал.
— Как у него дела? — спросила меня Кира и, присев перед Закой, погладила его. Я ему более чем немного завидовал. Особенно когда посмотрел на нее сверху вниз и увидел в вырезе ее белого халата красную блузку с дразнящим декольте. Едва Кира подняла взгляд, как внезапно поняла, что ее каре-зеленые глаза оказались прямо напротив моей промежности. Она немного покраснела и моргнула, глядя на меня.
— Все было хорошо. Пока он не понял, куда мы едем, — ухмыльнулся я, и Кира мне улыбнулась. Она понятия не имела, как сильно я хотел намотать на кулак ее шелковистый хвостик и притянуть ее голову к своему члену. Я отогнал картины, начавшие вырисовываться в моем воображении из-за стоявшей передо мной на коленях Киры.
— Я же говорила, что он очень умный, — попыталась она сдержать улыбку.
— Ну, я никак не ожидал, что он поймет, о чем речь, — раздраженно заметил я.
— Вряд ли он понял ваши слова в буквальном смысле, но точно знал, что они ему не нравятся, — усмехнулась Кира, качая головой.
— Да неужели, — я выгнул бровь, выразив свое мнение о ее умозаключении. — А я вот думаю, что он прекрасно понял, о чем я говорил.
Вместо того чтобы ответить мне, Кира снова уделила внимание моей собаке.
— Не волнуйся, красавчик. Мы не тронем твои фамильные драгоценности, — пропела она, и я мог поклясться, что мой засранец улыбнулся ей, прежде чем злорадно посмотреть на меня.
— Вот тебе и лучший друг человека, — пробурчал я.
Кира пыталась не рассмеяться, ощупывая Заку под видом почесываний и поглаживаний. Она внимательно изучила его морду и десны. Потом послушала его стетоскопом и, закончив обследование, встала.
— У него все хорошо. Никаких признаков болезни. У вас есть вопросы? — Кира обтерла стетоскоп и повесила его себе на шею.
— Когда ты согласишься со мной поужинать? — спросил я с полуулыбкой.
— Это было бы неуместно, мистер Дюпре, — округлила она глаза, мельком глянув на Заку.
— Да ладно тебе, док. Всего лишь ужин. Я не прошу тебя трахаться со мной. Если сама не захочешь, я и не предложу, — я одарил ее одной из своих самых обаятельных улыбок. Зака все-таки решил по-братски помочь и положил голову ей на ногу. Он невинно моргнул большими карими глазами, и я мысленно поставил галочку по возвращению домой дать ему еще лакомств.
— Огун, — шокировано пробормотала Кира, впервые назвав меня по имени.
— Значит, да?