Второй визит

— О-о-о! — вопил Джокопо, бегая по комнате. — Это ангел! Мама миа, олимпийские богини — простушки перед ней! Если бы ты ее видел!

— Я видел, видел, — спокойно сказал Сергей, намыливая щеки. Он всегда предпочитал бриться по старинке.

Джокопо, стоявший возле иллюминатора, бросил взгляд в его сторону.

— Тогда ты просто замороженный сухарь!

— Не надо сравнений. Я все видел… Ты первый раз здесь? Хм… Видишь ли, дружище… подчас самые очаровательные создания оказываются…

— Ты хочешь сказать коварными, злыми демонами! Да я ради такой женщины готов горло себе перерезать.

И Джокопо схватил оставленную Сергеем на столе бритву.

— Успокойся Джокопо. Я абсолютно ничего не имею против демиургиек. Это добрейшие и умнейшие существа женского пола на свете. Очаровательные создания. Тебе даже разрешили бы жениться на ней — по предварительным исследованиям, наши генотипы схожи… Словно мы родились не в разных галактиках, а просто две расы… Парадокс природы… Правда, гены демиургиек не совсем изучены… И их правительство протестует против смешанных браков. Так что ты уж лучше не заводись с этим делом. Разве в Италии мало красивых девушек? И отойди от иллюминатора — нехорошо так пристально смотреть на дочку посла великой цивилизации… У них и без тебя дел хватает. Все-таки это второй наш визит сюда.

Сергей кончил умываться, вытер лицо полотенцем, не спеша подошел к окну. Многие демиургианцы из делегации по встрече уже смотрели в их сторону.

— Слушай, Ромео, — сказал Сергей, озабоченно почесывая подбородок, — если ты отойдешь от окна, я тебя с ней познакомлю…

Он потом долго раскаивался и никак не мог понять, как это у него вырвалось.

— Мама миа, а ты не обманываешь меня?

— Была бы нужда. Когда я здесь был с первой экспедицией, она помогала мне с языком. Я у них в гостях бывал, — и тут Сергей почему-то потерял былую уверенность и добавил тихо: — Ну, отойди, познакомлю.

Джокопо бросился его целовать…

К вечеру переговоры между землянами и демиургианцами закончились, и всех членов экипажа пригласили на праздничный ужин. Все это время Джокопо ни на шаг не отпускал Сергея. Он хорошо помнил данное обещание…

Наконец представился и счастливый случай — та демиургийка оказалась в трех шагах от них, совсем одна.

— Ну же, ну же! — взмолился Джокопо.

Сергей почему-то покраснел и сказал:

— Подожди, я тебя не предупредил…

— Не надо, оставь! Скажи, просто обманул меня!

— Да ты не…

— Она сейчас уйдет, и тогда уже будет поздно!

Сергей тихо позвал:

— Лейла…

Демиургийка подняла глаза и улыбнулась. Она на самом деле была очень хороша. Бездонно синие удлиненные глаза, припухлые губы, высокий лоб. На голове что-то вроде восточного тюрбана из тонкой и густой, словно туман, вуали. Она была среднего роста и бесподобно стройна. Лейла стояла подбоченившись, слегка наклонясь вправо, опираясь рукой на столик, и черный узкий комбинезон не скрывал ни одного изгиба…

Носком сапожка на высоком каблуке она притопывала в такт музыке.

— Мама миа, — прошептал Джокопо.

— О, Сергей, — Лейла сделала шаг им навстречу, — что же ты меня сразу не нашел?

Говорила она по-демиургиански, но очень медленно, внятно, слегка растягивая слова.

— Я и не знал, что ты… — начал Сергей, но в этот момент Джокопо ущипнул его. — Ах да, позволь мне сначала представить моего друга, самого отважного штурмана в космофлоте…

Польщенный такой характеристикой, Джокопо улыбнулся и выступил вперед, оттеснив Сергея.

— Джокопо, — сказал он, проводя какие-то манипуляции с ее рукой, видимо, намереваясь поцеловать. Это у него получилось довольно неловко, а Сергей, поморщившись, прошипел:

— Оставь дедушкины замашки, наконец…

Когда Джокопо вновь поднял глаза на Лейлу, вид у нее был довольно испуганный.

Положение спас Сергей. Он начал пространно рассказывать о существовавших на Земле традициях во время знакомства. Лицо демиургийки постепенно прояснилось. Она наконец улыбнулась и Джокопо, а потом сказала:

— Сейчас я принесу что-нибудь выпить. Надо отметить встречу и… — она запнулась и уже внимательнее посмотрела в сверкавшие глаза Джокопо, — … знакомство.

Грациозно повернувшись, Лейла удалилась, а Джокопо, прошептал:

— Мама миа, послушай, что я такого сделал, чтобы на меня так смотреть?

— Дурак, — Сергей скрипнул зубами, — да у них прикосновение лицом к руке… равносильно нашему пинку в зад…

— Ой-ей-ей, — завопил Джокопо, — что же ты меня раньше не предупредил?

— Кто ж тебя, черта, знал… Тише, она возвращается.

— Знаешь, если я опять сделаю что-то не то, ты предупреди меня вот так, — и он снова ущипнул Сергея.

Лейла принесла три чистых стакана и бутылку с какой-то смесью. Они выпили сначала за встречу, потом за знакомство и за что-то еще. Напиток на вкус напоминал ореховое масло с малиновым вареньем, был насыщен витаминами, а по цвету не отличался от фиолетовых чернил. На землян он не оказывал никакого воздействия, но Лейла сразу повеселела, и глаза ее заблестели еще больше.

— Может, потанцу… Ой! — вскрикнул Джокопо, оглядываясь на Сергея, и продолжил шепотом: — Нельзя ли выбрать другое место для предупреждений?

— С таким же успехом она могла бы предложить тебе постоять на голове, — сказал Сергей одними губами.

— Тогда давайте постоим на голове! — живо подхватил Джокопо, обращаясь к Лейле.

От удивления ее глаза стали почти круглыми…

— Да я же фигурально выразился, — простонал Сергей, — к стоянию на голове они относятся так же, как и мы.

— Что же ты мне голову морочишь, советчик! — Джокопо был настроен вполне воинственно. У Сергея мурашки забегали по коже.

— Послушай, Лейла, — начал он таким сладким голосом, что самому стало противно, — а как поживает твоя сестричка Айла?

— О, — Лейла махнула рукой, — она вышла замуж. И, представляешь, они задумали сделать меня тетей. «Тетя Лейла» — как тебе это понравится?

— Очаровательно!

— Ты серьезно?

— Дальше некуда. — Сергей оглянулся на забытого Джокопо, который стоял мрачнее тучи. — Знаешь, за это надо выпить.

После выпитого Лейла стала вести себя гораздо свободнее и пошла впереди, указывая дорогу. Она шла так, что Джокопо, делая судорожные глотательные движения, лишь изредка ошалело поворачивал лицо к Сергею, остальное же время не мог оторвать взгляда от нее…

Лейла толкнула рукой раздвижную дверь:

— Прошу!

Она привела их в комнату отдыха для сотрудников. Сергей знал это место — здесь часто проходили неофициальные деловые и личные встречи с демиургианцами. Остальное же время помещение пустовало, хотя и предназначалось для отдыха между переговорами и конференциями. Комната была круглая, с темными, пушистыми, словно меховыми стенами. Было довольно темно — только мерцал голубоватым холодным светом пол. Сергей давно заметил, что демиургианцы не любят яркого освещения и стараются проводить все встречи с землянами в полумраке. Хотя в их собственных домах он видел такое же освещение, как и на Земле. В чем тут причина, он не знал, но у ученых были две версии: либо демиургианцам было неприятно видеть лица землян, либо по неизвестной причине они не хотели показывать свои. Кстати, при нормальном освещении Сергей увидел Лейлу сегодня впервые — за ужином было почему-то необычно светло. Удивило Сергея и то, что в составе делегации была Лейла, — как правило, земляне встречались только с мужчинами. Которые, между прочим, были на редкость некрасивы, как он успел заметить сегодня. По земным меркам, наверное. Как ему повезло, что во время первого визита его переводчицей была женщина — Лейла — у единственного из всего экипажа! Но почему?

— Здесь нам никто не помешает потрепаться всласть, — сказала Лейла, улыбнувшись уже Джокопо, а не Сергею, — а вы случайно не знаете новых историй из тех, которые мне часто рассказывал Сергей во время его первого прилета?...

Джокопо вопросительно посмотрел на Сергея, а тот стал пунцовым.

Джокопо воспрянул духом и после короткого вступления начал… В этом ему равных не было. Лейла слушала, не отводя глаз от него, а он все больше и больше распалялся. Южный темперамент выплеснулся наружу и, наконец, впервые за долгие месяцы полета служил своему предназначению — очаровывать женщин каким бы то ни было путем. Лейла переживала описываемые события не менее горячо и, прихлебывая из стакана, то широко открывала глаза, то зажмуривалась, то кусала губы и потом вдруг звонко смеялась: словно кто-то рассыпал хрустальные шарики. Джокопо еще не очень хорошо говорил по-демиургиански, и, где не хватало слов, он помогал себе жестами.

Сергей не выдержал и, выждав необходимую паузу, встал и ушел, сославшись на неотложные дела. Лейла только махнула рукой — дескать, не перебивай Джокопо.

Сергей вернулся на корабль, разделся, лег и скоро уснул.

Утром он проснулся от тяжелого взгляда. Сергей открыл глаза. Над ним стоял Джокопо с бритвой в руке.

— Ты? Что ты собираешься делать?

— Видишь ли, — Джокопо был явно смущен, — после твоего ухода мы еще посидели немного, поболтали. Она оказалась очень интересным собеседником — даже жалко было расставаться. И ей, и мне… А когда мы прощались, она позвала меня в гости к сестре. Потом она как-то странно посмотрела на мою голову и сказала, что надеется, я буду достаточно вежлив и не пойду в гости в головном уборе…

— Ну и что?

— Понимаешь, я сначала ничего не мог понять — какой головной убор? Я думал, что это какая-то странная шутка.

— А что потом?

― А потом, перед уходом, она, понимаешь, сняла свой тюрбан… Ты помнишь, он был на ней все время? У нее на голове, — Джокопо судорожно сглотнул и побледнел, — не оказалось ни одного волоска!

Сообразив, что ему ничто не угрожает, Сергей вылез из постели. Вид у него был довольно веселый.

— И что же ты собираешься делать теперь?

— Не видишь, что ли, — Джокопо обернулся, — брею голову.

— Слушай, — Сергей озадаченно посмотрел на него, — брось ты это дело…

— И не подумаю. Тем более уже поздно…

— Как поздно?

— Уже половину головы обрил. Слушай, а это что? Генетическое отличие или мода?

— Что «это»?

— Да волосы.

— Если бы…

Он хотел продолжить, но в это время зазвонил телефон и диспетчер сообщил, что через минуту наступает вахта Сергея. Он вскочил и, надевая комбинезон на ходу, опрометью кинулся в коридор. Только и успел крикнуть:

— Оставь ты это дело! Советую тебе…

Джокопо кончил брить голову, вытер вафельным полотенцем макушку, удовлетворенно посмотрелся в зеркало и спокойно сказал:

— Без советчиков обойдемся. Тем более таких. Мне теперь уже ничего не страшно.

Потом он тщательно оделся, взял расческу, поднес ее к голове и замер на мгновение. Затем, произнеся несколько непереводимых итальянских выражений, бросил ее на пол. Во всех его движениях чувствовалась какая-то обреченность. Вместе с волосами пропали и все сомнения. Он заказал завтрак в комнату, поел, никуда не торопясь. Сегодня Джокопо был свободен от дежурства.

Перед уходом он еще раз подошел к зеркалу, посмотрел на себя, повернулся в фас и в профиль, все внимательно изучив. Постоял в задумчивости еще немного и, махнув рукой, обреченно сказал:

— Рубикон я перешел, как говорил один из моих предков. Теперь или я веду ее под венец, или весь экипаж умрет от смеха. Забота о судьбе экспедиции — мой долг…

Он осторожно выглянул в коридор и, удостоверившись, что там никого нет, бросился бегом к выходному люку.

Лейла ждала его неподалеку от ракеты, возле стоянки транспортных модулей. Увидев его, она радостно заулыбалась:

— Ты первый из землян, который пошел на это! Я, конечно, знала, что это была не шапка… знала, но не сказала. А то как бы мы пошли к сестре — она у меня строгих правил… Но теперь все в порядке. Ты молодец! Ах, если бы ты не смотрел на меня так грозно, я бы тебя поцеловала…

— Но я совсем… — и Джокопо решительно закончил: — Целуй!

Он увидел, как она зачем-то снимает тюрбан, и, не выдержав, закрыл глаза.

Открыть их заставил довольно ощутимый удар по носу. Джокопо заметил, что он был нанесен гладкой стороной поверхности головы Лейлы.

— Да я… — и он в гневе сжал кулаки…

— Ну, а теперь ты меня поцелуй… — и Лейла, вся зардевшись, подставила свой нос. В удар Джокопо вложил все свои чувства…

— О, — сказала Лейла, вытирая слезы, — я и не знала, что ты такой нежный… Но что скажет сестра, увидев мой нос? Ведь мы с тобой почти незнакомы… Но пусть думает, что хочет, а ты мне все равно очень нравишься. Можно я тебя еще раз поцелую?

Джокопо попытался увернуться, а она, вся вспыхнув, спросила:

— Может быть, я тебе не нравлюсь? Или я что-то не так сказала?

Она гордо выпрямилась, глаза ее горели, губы были слегка приоткрыты. Джокопо не выдержал:

— Что ты, Лейла, — промямлил он и, закрыв глаза, покорно подставил нос…

…Через мгновение, когда у него, так же как и у Лейлы, выступили слезы на глазах, он впервые с уважением подумал о советах Сергея. Но откуда тот все знал?

Дверь открыла Айла. Она была чуть постарше, но такая же хорошенькая. Они прошли в комнату и сели за стол. Разговор вначале не клеился, да и Джокопо был настолько погружен в свои мысли, что не очень поддерживал его. Но вдруг он уловил слова Айлы:

— Сегодня я нацедила пол-стакана из него…

Джокопо удивленно посмотрел на Лейлу:

— Из кого?

Она улыбнулась:

— Видишь ли, у нас считается, что у жены может быть красивый цвет лица и… хорошее настроение, если она за день попьет немного крови мужа. А у вас разве так не принято?

Джокопо побледнел, ничего не ответил и, отведя глаза, принялся рассматривать стены.

На одной из них висел портрет мужчины. Проследив за его взглядом, Айла сказала:

— Мой муж…

Вообще-то Джокопо уже составил определенное мнение о внешности демиур- гийцев — все они были на редкость некрасивы. Но этот побил все рекорды. Таких маленьких глазок, стесанного подбородка и длинного носа он никогда не видел. Его даже начало мутить. И это при такой хорошенькой жене!..

— Пойдемте, я вас познакомлю, — сказал Айла, — вы извините, что он не смог выйти к нам… мы, видите ли, ждем потомство…

И обе женщины мягко, но решительно подвели упирающегося Джокопо к дверям другой комнаты и втолкнули внутрь.

Муж Айлы неподвижно сидел на каком- то сооружении, напоминающем кресло. Поза его была более чем странной…

Джокопо подошел поближе, присмотрелся и, отказываясь верить собственным глазам, изумленно спросил:

— Что вы делаете?!

— Да вот высиживаю… яйца, — муж Айлы улыбнулся, — жена недавно снесла…

Лейла стояла у окна и провожала глазами светящуюся точку-корабль землян. Она и не слышала, как сзади подошел отец.

— О чем задумалась, дочка? — спросил он.

— Этот землянин был такой красивый… А теперь я, наверное, выйду замуж за Ханка.

— Ничего не поделаешь… Слишком долго мы, демиургийцы, считали, что в мужчине главное — ум. И вы, женщины, верили нам. А когда прилетели эти земляне, они покорили вас, смешно сказать, своей внешностью. Хорошо еще, что их видело ограниченное число женщин… А то что бы пришлось делать большинству наших мужчин? При столь похожих генотипах наша цивилизация просто бы растворилась в их, а сами демиургийцы были бы обречены на вымирание. Понимаешь?

— Понимаю, — тихо ответила Лейла

— А второй нашей исторической ошибкой было то, что мы считали главным в женщине красоту. Пусть уж лучше все были бы на одном уровне.

Лейла вздрогнула и прошептала:

— Как хорошо, что в этом мы ошиблись…

Ее отец был к тому же и послом, а потому обладал отличным слухом.

— Ты просто не понимаешь той трагедии, которая могла бы разыграться… Смешанные браки, миллиарды холостых демиургийцев. Ты сама знаешь, как землянам понравились наши женщины Кстати, мы оказали хорошую услугу и землянкам… Все же их раса не научилась предугадывать события, а то бы мы действовали сообща. Ну, ничего, вы с сестрой и Ханком действовали отлично. Надеюсь, ты не ревнуешь, что ему пришлось сыграть роль мужа Айлы?

— Нет, — Лейла скривила губы.

— Правильно, не надо. Он все-таки мой подчиненный, и это его работа. А тебя он и так любит. Кстати, не переиграли ли мы с яйцами? Этот Джокопо мог не поверить…

— Поверил. Он уже был в таком состоянии, что поверил бы всему. До этого Айла здорово сымпровизировала насчет того, что наши жены пьют кровь из мужей в прямом смысле слова…

— Что правда, то правда, — пробормотал посол, — я, конечно, не имею в виду твою матушку…

— …И теперь ему придется нелегко. Весь экипаж, наверное, будет смеяться над ним. И все это из-за меня, — глаза Лейлы как-то странно заблестели, — впрочем, что экипаж — вся цивилизация… И уже никогда не найдется охотников поухаживать за нами и попасть на его место. А ведь мы так похожи во всем.

Отец не слышал ее последних слов.

— Ну что ж, отлично, — сказал он, — с их стороны женихов больше не будет А землянки, конечно, не польстятся на наших… красавцев.

И тут Лейла разрыдалась, а старый посол впервые неправильно истолковал ее слезы:

— Перестань, — сказал он, — ты выполняла свой долг, и ни одна демиургийка тебя не упрекнет.

Но Лейла была безутешна.

И тогда отец подошел, обнял ее за плечи и спросил:

— Ты плачешь из-за головы? Пустое, волосы скоро отрастут. И нос пройдет — вот я как раз принес тебе примочки. Позвать Ханка? Он тебя развеселит!

Великий посол демиургианцев ошибся. Лейла хотела видеть не Ханка… И она плакала.

Андрей Костин, 1983.