Второй синдром Геракла (СИ)

1968 Декабрь

И вот нас позвали на Новый год в Москву. Хитро так позвали, Владимир Медведев, позвонил папкиному начальнику, ага с просьбой откомандировать Корольковых С.П и А.Н в Москву в распоряжение Минсельхозмаша на 20— 31 декабря 1968 года. От имени Замминистра.

Такая себе конспирация только вопросов вызвала кучу, но отбрехались понемногу и вот Двадцатого с последней электричкой катим в Первопрестольную. На Курском я сразу вычленяю знакомый плечистый силуэт. Взгляд— прицел чётко фиксирует новоприбывших и кивок головы над толпой направляет нас в сторону площади и характерной чёрной Волги. Поклажи у нас не много, мы уже бывалые путешественники. Пока отцы курят. Разглядываю вокзал. Прошлый раз летом я ещё не проснулся как мы в метро оказались. Вокзал я помню только тот, огромный, европейский. Москву я плохо знаю и обычно общественным транспортом пользовался, поэтому и в окна не смотрю, да и темнеет уже. А привезли нас догадайтесь куда?

Вот вот, на Кутузовский, но только поужинать и почаевничать.И я с внуком познакомился, он тут не частый гость, но видать представить надо было. Аморфный Андрей оказался внешне и не содержательно. А чего париться? Внук генсека, он это почти открытым текстом и выдал. Вот такое у первоклассника понятие. То— то он только штаны и просиживал всю жизнь. Рыпнулся правда свою партию зарегать и то не смог. Ну и бг с ним не интересно. Тетя Вика нас по полной заугощала. Отцы чего—то за политику ударили. Папашка Ильича про Прагу запытал слегка. Вот откуда у него способности к многофакторному анализу, умение читать между строк и раскладывать по полочкам то что его непосредственно и не касается? Ну что у нас про Венгрию писали, что чехов касаемо? Так ведь составил мнение и до генсека донес. А ведь там наружу совсем мало просочилось, и Брежнев очень активно разруливал ситуацию, не без светлых голов конечно. Как разгребли, кто как отличился? Хотя тут походу отцовские струнки затронуло и наш безотцовщина, и Ильич уже устал от своих ждать чего дельного. Ладно Галя, что с бабы взять, но сын как сел на отделе во внешторге и всё.

И с охраной генсека он вась — вась. Ну тут может и проще, ровесники, как тот же Медведев. Вообще тридцатых годов рождения основной резерв, хоть генсеков дети, хоть наш заводской активный слой. К слову сказать, Хрущёв Сергей Никитич довольно активно у Челомея на космос работает, но это скорее исключение. Ну об этом я подумаю завтра.

Потом нас в гостиницу устроили, неподалеку. Наутро Медведев отца куда-то повез. С охраной они вась—вась еще с Сочи. Ну тут может и проще, ровесники. Мы с мамой в редакцию ЮТа ездили. С ребятами из патентного бюро пообщались. Письмо мы им давно писали с предложением по работе. Я маленько загнул про Наири, про будущее персоналок. Типа как издательское дело можно продвинуть.

Сдал Овсепяна с потрохами, что он будет в столице и неплохо бы интервью взять. Вечером меня Ильич начал грузить по компу. Как встречу готовить, кого привлечь? Кому мой макет показать? Мне показываться или посидеть в сторонке? Я ему про беседу Китова с тогда еще не генеральным, а просто секретарем ЦК КПСС Л. И. Брежневым

И как кто больше обиделся?

— Ну немного да наврут, заразы. А так был разговор, крепкий полковник ничего не скажешь. А вот военные на него обиделись за критику и из партии исключили и по своему ведомству отлуп дали. И кто же у нас такой говорливый?

— Не поверите, дядя Лёня, потому и говорить не буду. А прижали его потому что он им коммунизм для себя строить мешал. Они каждый для себя строили, а он по Ленински для всего народа старается.

— Дельный мужик говоришь?

— Не то слово, американцы обосрались от страху, да порадовались что его прижали.

— Чего ж сами не воспользовались, книжка то в библиотеках есть?

— Так им коммунистический путь развития поперёк горла, не могут буржуи людям на пользу что-то делать.

— А как думаешь? Он то сам обиделся? Не пойдёт на мировую? Будет в нужном направлении работать?

— Будет ему за дело душа горит, да вы его позовите, спросите.

— Нет рано. Дам задачу, соберут информацию, проанализируем, Лебедева привлечём, тот то не в обиженках пока.

— Только надо инфу через органы собирать, вот только Андропов.

— А чем тебе Юрий Владимирович не угодил?

— Да слишком домовитый, подгребёт под себя и дыхнуть не даст как Овсепяна те же военные прихватизировать хотят. А эти дяденьки они поважнее в масштабах всей страны сработать могут.

— Интересный ты парень, вот скажи откуда ты это всё берёшь?

— Из книг, из газет, читать я люблю, особенно про технику. Хочется мне что бы жить было хорошо. И нашей семье тоже, но не за счёт других, а вместе. Ну и наследственность. Вот Отец у меня из слесаря трактористом, теперь инженер и на заводе новый цех двести работников хорошую зарплату получают. Ребятня на наших самокатах весело гоняет и стоят они не дорого. Электрокоса опять же и другие задумки. Танки тоже нужны, но не в ущерб людям. А то они и защищать ничего не захотят, потому как мимо рта всё проходит. Вот думаешь девчонки наряжаться не любят?

— Моя уж вон бабка давно, а и то перед зеркалом горазда повертеться.

— Ну так не может она при таком муже охрюткой ходить, — выдаю дитячью мудрость.

Ржём все вместе и развиваем тему, понемногу в народ удвигаемся.

— Задал задачку, но решать надо. Не успеем ведь за буржуями, — вздыхает Генсек. — У них ни войны ни разрухи не было.

— Неправильный дяденька подход. Не надо нам их догонять, — отбиваю подачу ретроградную. — Надо своим путём идти. Пусть они за нами гонятся. Как Китов с Овсепяном делают, нечего на запад оглядываться. Они привыкли всё у нас воровать, а потом нос задирать. Эйлера вон присвоили, Сикорского, Зворыкина. А всё потому что некоторые из-за своей лени и дальше пуза не видят ничего, вон как Никита Сергеевич.

— Ты уже и туда добрался, так и текущего раскритикуешь? — хмурится державный дед. — Не забывайся.

— Мне можно, должность позволяет, — нипочём мне угрозки.

— какая твоя должность? — недоумевает Ильич, кто назначил?

— Внук, моя должность, — отвечаю. — Я в семье самый важный человек.

— Хорошо устроился, — хмыкает Брежнев. — И ответственности ни какой.

— Давно знаю, да только ответственности побольше взрослых у нас внуков, — нас на такое не возьмёшь. — До праздника то успеем поговорить со светлыми головами?

— Обязательно, двадцать восьмого и поговорим, — сверяется Ильич со склерозником.

Двадцать второго декабря мама с тетей Викой по магазинам погнали в свете моих бесед, а вечером Женьку нашего привезли. Он как дядю Лёню узрел так в осадок и выпал. Это нам почти привычно, а ему генсек за столом в новинку. Но прочухался быстро и подсказал про преподов кто в полупроводниках рубит. Тут и начал кагал формироваться. Женя меня согласился на презентации прикрыть.

Вспомнил что у них на кафедре калькулятор Sharp CS10A 1964 года очень популярен.

Назавтра Женя к нам в гостиницу приехал. Нам и все статьи Китова, Лебедева и Рамеева подвезли, ватман и прочее.

Работы до и более оказалось. Плакаты с блок — схемами и основными понятиями рисовали, макет немного усовершенствовали. Я все на Жене и отце обкатывал, чтобы и генсеку понятно было. Вечером нас на чай забрали.

На двадцать восьмое нам кабинет в Минрадиопроме выделили, вроде и по направлению и Китов тут свой. Развесили мы плакаты, где рядом где стопочкой чтобы не загромождать пространство. Ильич в маленькой комнате за стенкой устроился чаи гонять. Пригласили фигурантов, усадили за стол.

Женя важный такой, представился, меня как автора идеи представил. Я открыл перед взрослыми макет. Евсепян заулыбался, слово то знакомое. Лампочки включил. Китов спросить собрался, но я его остановил. Макет перевернул, нутро показал. Муляжи микросхем, памяти и КБС— Л с краешку. Тут докладчик вступил. Аббревиатуры расшифровал. Суть конструктива объяснил. Я между делом калькулятор включил. Китов сразу за него ухватился, проверил точность. По завершении презентации пошли вопросы.

Да тот ещё фрукт наш гость из солнечной Армении оказался. Своенравный куда там. Спорщик тот ещё. Но макет из рук не выпускал. Поплыл, а по потрохам прошлись вцепился что твой клещ. Почему так? Где это? Зачем-то? Пришлось и мне поучаствовать. Особо, когда про регистры, команды, программирование пошло. Он строчит и строчит. Предложения бросать начал. Где дельные. Которые тупиковые и устарелые. Которые дядя срезал, которые он и сам отвергал, сверяясь с макетом и своими записями.

Кетков на программирование налегает, а мы ему про Бейсик, мол нужно свой сделать, русский. Тут тоже много интересного получилось. У него только намеки, а я напираю, нечего раздумывать, как решили, так и делайте.

Начали наши обрабатываемые выдыхаться и тут выходит генсек. Немая сцена не хуже «Ревизора». Любит Леонид Ильич впечатление произвести.

— Здравствуйте, товарищи, пришло и мне время слово сказать, — с заходом начинает Ильич. — Вот мы тут Анатолий Иванович собрали студентов, дошкольников и решили вас на помощь позвать, как старших и опытных товарищей. Включитесь в работу?

— Помните значит Леонид Ильич, тот разговор? — хмыкает Китов. — запал?

— Обязательно, нельзя нам кадрами разбрасываться, время вот теряем порой, но думаю вы эти годы не простаивали теорией занимались. Пора и на практике применять. Согласны руководить таким проектом?

— Где? Под чьим руководством и в каком качестве? — Китов дяденька конкретный, не распыляется.

— Пока создадим отдел в Вашем министерстве, организация за Вами, — у генсека не забалуешь. — Присутствующие товарищи уже в вашем распоряжении. Но у младших сотрудников особый статус, им ещё образование получать. Докладывать о результатах будете мне. Приказ получите на следующей неделе.

— Слушаюсь, товарищ генерал лейтенант, — вытянивается в струнку полковник.

— Вы товарищ Евсепян назначаетесь заместителем начальника лаборатории по конструированию аппаратного обеспечения, — продолжает нагружать Брежнев. — Да должность с понижением, но тут всё в ваших руках. До следующего праздника переезжайте в Москву. Устраивайте семью, жилплощадью вас обеспечим.

— Вы Юлий будете замом по разработке программного обеспечения и постановке задач, — следующий пошёл.

— Евгений, заканчивайте беседу, передавайте материалы вашему руководителю, — подытоживает куратор. — Сейчас подойдёт представитель первого отдела. Оформите всё и за работу.

А тридцать первого мы с мамой поехали на ёлку в Кремль.

Помпезно, ничего не скажешь. Но нужно. Мотивирует, честно. Проникся. Тут и дядя Вова Медведев с женой и дочерью, но так—то он за внуком генсека ещё закреплён. Праздник, хоть какое послабление.

Забавно, но хороводы не прикалывают, не по мне это. Стою с Трофимычем у стенки, за технику перетираем. Связь им нужна, жалится. Алтай конечно штука хорошая, но в карман не влезет. Поддакиваю что и гарнитуру поменьше надо и бронежилет под костюм и маячки на охраняемых лиц. А больше всего устав и инструкции. Чтобы даже Ильича приструнить можно, чтобы на рожон не лез и не форсил, как в море, например.

— Ну хватил, кто ж его, — поднимает палец вверх будущий генерал, притормозить сможет.

— Устав, в штатах президентам запрещено за руль садится, совсем, — продолжаю линию.

— Что-то ты совсем взрослые беседы начал, хороводы не водишь, — поглядывает на меня будущий генерал. — Отдыхай давай.

— Забочусь, привык, я бы лучше почитал, не умею хороводится, ноги обступаю всем.

— Ловлю на слове, — меня цепляют под мышку и несут к елке. — Воспользовался, сажает на плечо, читай говорит, для всех.

Владимир Орлов

Я узнал, что у меня

Есть огромная семья

И тропинка, и лесок

В поле каждый колосок

Речка, небо голубое

— Это все мое родное

Это Родина моя,

Всех люблю на свете я!

Ну чего попросили. Однако аплодисменты те ещё сорвал.

— О, можешь-таки и по возрасту, — улыбается охранник.

— Нет, это не возрастное, это от души, — навсегда.

— Согласен, вот и надо Родину беречь и Его в том числе.

Вот так я попал в телевизор, а Медведев нагоняй получил от руководства и благодарность от Виктории Петровны. А потом мы встречали Новый год. Под куранты, нам с Андреем лимонад. Меня опять стих поставили читать. Ну а я вернул, неплохо мол Генсеку всю страну по телевизору поздравить. Внимание народу штука не лишняя.

— А где ж ты раньше был? — хмурится Ильич. — Где за всем успеть?

— Так я ж не секретарь Политбюро, — отбиваюсь, да и не спрашивали меня.

— Тебя и спрашивать не надо, — отбивает матушка, только разговор заведи и посыплется.

А Ильич на прибаутки острее реагирует. На слабо тоже оригинально берётся. Если заинтересовался, то уже не сворачивает. Если сам дошёл что не прав и извинится может. Особенно в узком кругу. Но не с соратниками по партии. Трудно ему в той шобле, а помочь некому. Не на кого опереться. Либо подхалимы, либо свое втихую норовят провернуть. Он хоть и не гигант мысли, но игры лилипутов в песочнице его подбешивают, тем более песок то с этих персонажей и насыпался.