Второй шанс

Глава 2. Незнакомый потолок

Когда я проснулся было уже светло. За окном стрекотали цикады,а неверный розовый свет лился через полупрозрачную шторку, вызывая резь под сомкнутыми веками. Самочувствие было отвратительным: внутренности болели, как после хорошего удара битой в живот, в горле пересохло, а кожу стянуло. Руки-ноги вроде на месте и я их вполне нормально чувствую, однако нужно все-таки открыть глаза, чтобы в этом убедиться. Лучше бы я этого не делал: даже рассеянный свет Геофронта резанул по глазам кислотой, вынуждая зажмуриться. Через пару минут моргания и нецензурных выражений зрение восстановилось, шум в голове пропал, а потому жалеть себя бессмысленным лежанием на кровати я посчитал ненужным. Решительно скинув с себя одеяло, я встал и повнимательнее осмотрелся: палата была пуста, лишь темная полусфера камеры, прикроватный столик и кровать, на которой я лежал. Легкий ветерок из системы вентиляции холодил мое голое тело, все покрытое розоватыми разводами LCL. На столике возле кровати лежала моя одежда, чистая, высушенная и запаянная в пластиковый пакет. Под кроватью нашлись новые туфли, полная копия моих, а дверь в маленькой пристройке в углу наверняка вела в санузел. Прохладный, пахнущий хвоей воздух Геофронта смешивался с запахом больницы, порождая дурманящий голову аромат слегка щекочущий горло. Заглянув во вторую дверь в палате, нашел маленький стоячий душ и туалет. Раз уж я голый и грязный, то неплохо бы и вымыться после всех моих приключений.

Отмыться от LCL оказалось неожиданно трудно: она слиплась, цементируя волосы в одну сплошную массу, которую шампунь почти не брал. Только раза с пятого колючий торчащий ежик превратился обратно в мои чистые волосы. Тело отмыть было несравнимо легче. Я вытерся полотенцем, переоделся в свою одежду и вышел из душа. Пока я мылся в душе, в палату принесли завтрак: мисо суп, онигири и жареную рыбу. Я вам говорил что ненавижу мисо-суп? Так знайте - его вкус вызывает у меня желание блевать: сомневаюсь, что хоть кому-то прийдется по вкусу аромат тухлых яиц, смешанный с пропавшим три дня назад бульоном из водорослей. Но все остальное было приготовлено вполне сносно: даже добавки захотелось, было бы у кого ее взять. Интересно кто еще в здании есть? Уж больно тихо, будто я один тут. Закрыв глаза, расслабляюсь, позволяя ощущениям заполнить меня: бетон, сталь, и всего лишь четыре человека. Двухэтажная пристройка к штабу была почти пуста. Выглянув из палаты, я увидел пустой коридор с дверью лифта в конце. Вот мне и время подумать над всем происходящим и привести в порядок свой разум.

Для начала я залез с ногами на подоконник и решил рассмотреть Геофронт повнимательнее: рощи гинкго и пиний, перемежаемые зеленой травой и цветами, вымершими миллионы лет назад, золотой свет, создающий ощущение вечного восхода и стены, теряющиеся в дымке. В потолке, источающем свет - огромный темный провал бронеплит, из которого, словно гроздья винограда, свисают небоскребы. К гигантам из стекла и стали снизу тянутся ажурные ниточки монорельсов и шахты запуска Евангелионов. В озере возле пирамиды штаба купались люди, другие парами и тройками загорали на песке и кушали припасенную еду из корзинок. Идиллическая картина, плотский рай, стоящий на крови. Так, прочь грустные мысли: ныть я буду потом, когда все закончится, если вообще это все закончится. Этот мысленный пинок помог мне встряхнутся: я вернулся в палату и взглянул в зеркало. Мрачный четырнадцатилетний подросток, темно-коричневые волосы и синие глаза. В правой радужке выделялась маленькая красная ниточка. Сил удивляться уже не осталось: надеюсь что в конце я не стану похож на Табриса.

На грани восприятия появились два знакомых ощущения. Разберусь с ними потом, угрозы они явно не несут. Сейчас у меня другая главная проблема: в том, что делать дальше. То, что я помню из аниме, летит к чертям, ведь реальный мир и мультик - совершенно разные вещи. Ясно одно: мои с Гендо цели однозначно противоположны. Я не знаю, чего он хочет в реальности, но добра от него ждать нечего. Конец аниме я толком не помню, но хорошего мало в том, чтобы все превратились в лужу LCL - любой сценарий Комплементации не для меня. Мисато для моих планов потеряна: уж слишком она исполнительна и верила Командующему до самых последних часов, да и не нужен мне союзник, у которого с головой такие проблемы. Доктор Акаги знает намного больше, возможно даже почти все, но влюблена в Гендо, и помощи от нее не жди. Правда, в конце она , кажется, пыталась взорвать НЕРВ, но МАГИ ей не позволили. Аска меня бесила в сериале, хотя это реальность, и какой она будет тут - неизвестно, но ничего, кроме желания сделать ей лоботомию, она во мне не вызвала. С Аянами все гораздо сложнее: она ключевой инструмент в планах Гендо, и потому целиком находится в его власти, беспрекословно подчиняется приказам Икари и привязана к нему. А потому мне нужно выяснить, что она за человек: наверняка, чем больше я узнаю о ней, тем проще мне будет сделать вывод о том, что вообще творится вокруг, и насколько реальность отличается от того, что я видел в мультике. Слишком много переменных и слишком мало данных я имею, чтобы делать далеко идущие выводы. А потому на повестке дня первый пункт: понять, что за мир вокруг меня и узнать о нем как можно больше. Хорошо хоть языковая память, рефлексы и привычки мне достались, иначе бы я умер еще на вокзале. Ощущения людей приблизились, звякнул приехавший лифт, потом скрипнули колеса каталки, перекатываясь через порог соседней палаты. Наверное, это Рей, и кто-то из персонала Геофронта.

С легким шелестом дверь моей палаты открылась и доктор Акаги зашла внутрь. Выглядела она крайне неважно: под глазами мешки, дрожащие руки, поникшие плечи и потухший взгляд не придавали девушке красоты. Когда я еще учился в институте, у нас так выглядели те, кто не спал минимум пару суток. И раз она ученый, работающий с точными данными, то в таком состоянии она далеко не уедет.А потому я поздоровался и продолжил, не дожидаясь ее ответа:

-Доктор Акаги, вы плохо выглядите - вам бы поспать, или хотя-бы отдохнуть часок. - Не знаю почему, но она мне симпатична. Хотя, боюсь, это просто гормоны.

-Женщинам неприлично говорить о недостатках их внешности. - Зло сказала она и замолчала на пару минут, слегка подвиснув от усталости. Через время она продолжила дальше:

- То, что фамилия Икари и вежливость не могут совмещаться в одном человеке, я поняла еще десять лет назад. У меня мало времени, а потому разглагольствовать я не буду: тебе следует завтра в 11-30 явится в 104 лабораторию Исследовательского отдела.Уровень 27-С, охрана тебя проведет, чтобы не заблудился.

-Что насчет документов и жилья, доктор Акаги?

-Жилье тебе подготовят сегодня вечером, твои вещи перевезут туда-же. Жить будешь один - то, что Командующий повесил тебя на меня, не означает что я буду тратить на тебя свое время: будешь создавать мне проблемы, ныть или требовать внимания - отправлю в казарму к охране. Там у тебя его будет предостаточно, но оно тебе не понравится. Деньги на обустройство и жилье уже на твоем пропуске: я не собираюсь каждую неделю ездить и таскать их тебе.

-Не волнуйтесь, я вполне самостоятелен. И все-же вам лучше отдохнуть,эффективность работы будет выше.

-Я разберусь сама! - Она почти кричала от злобы. - Завтра в 11-30, в 104 лаборатории.

Ненависть девушки была настолько сильна, что можно было резать ножом, когда она уходила. Щелкнул замок, оповестив меня о том, что это представление подошло к концу. Складывалось ощущение, что это не секретный институт, а сборище сумасшедших. Чертова Башня шутов: безумец на троне, готовый идти по трупам к безграничной власти, и уродцы, бьющиеся у подножья его трона. Уродцы, в которых он превратил обычных людей. Я вылил остывший мисо в унитаз, выбросил одноразовую посуду в мусор и пошел в соседнюю палату: или я разберусь во всем этом кошмаре, или умру.

***

Аянами лежала на спине, разметавшись по кровати: неестественно бледная кожа будто светится изнутри, тонкие пальцы комкают простыню, а синие волосы рассыпались по подушке. Аккуратно поднимаю стул, ставлю рядом с постелью и сажусь рядом, пристально вглядываясь в каждую мельчайшую деталь - анализировать это я буду потом, сейчас же нужно получить как можно больше информации. Ее зрачок на свободном от бинтов глазу мечется под веком, пальцы сжаты. Девушка стонет, резко переворачивается на бок, прижимая ноги к животу и просыпается: лицо бесстрастно, но во взгляде читается ужас. Чего же она так боится? Для начала нужно просто поздороваться с ней и попытаться успокоить:

- Привет, я Икари Синдзи, пилот. - Надеюсь, это ее не испугает.

- Привет. - Холодный бесстрастный голос, страх все еще полыхает во тьме зрачков, так похожих на то мое предсмертное видение: от ее взгляда у меня по коже побежали мурашки, а внутри все сжалось - как бы самому не показать ей, что я тоже от нее слегка не в себе?

- Что с тобой, почему тебе страшно? Я не причиню тебе вреда, просто хочу поговорить и узнать тебя поближе. - Говорить правду легко, особенно когда тебе это выгодно.

- Это не имеет значения, уходи. - В ее голосе столько боли, что я просто не могу не попытаться хоть немного облегчить ее состояние: беру девушку за руку и просто легонько поглаживаю кисть. Этот незамысловатый жест вроде и обычный, но он куда лучше пустых слов и глупых обещаний. Сначала она пытается отдернуть ладонь, но постепенно успокаивается, страх во взгляде сменяется изумлением и непониманием:

- Что вы делаете, пилот Икари? - Она настолько удивлена, что даже сама задала вопрос.

- Выражаю заботу и симпатию через прикосновение. - Как же сложно переводить чувственную реакцию в рамки формальной логики. Глаз, свободный от бинтов расширяется от удивления. Однако на таких пространных разговорах далеко не уедешь: мне нужно узнать ее как можно лучше и быстрее. Жаль, что не обойдется без насилия: ловлю взгляд одинокого красного глаза и падаю во тьму ее разума: разрозненные мысли, боль в изломанном теле и мешанина из эмоций. Множество психических ограничителей, созданных воспитанием, превращают нетривиальную и интересную личность в биоробота без желаний и собственного мнения: она готова выполнить любой приказ моего отца, потому что он так хочет. Однако она еще не успела в этом закостенеть, а потому шанс на нормальную жизнь у нее все-же есть.Копирую ее память, чтобы разобраться попозже, и уже собираюсь прервать контакт, как вдруг слышу ее голос-мысль:

- Кто ты? - Неужели она способна осознать мое вмешательство и даже говорить со мной?

- Я Икари Синдзи. Не бойся, я знаю кто ты, и я не причиню тебе вреда. Не говори о том, что я могу Командующему: он не тот, за кого себя выдает.

- Ты ему не веришь?! - Боль бьет по нервам, затапливая разум расплавленным свинцом. Ого, она умеет не только слушать и говорить: еще немного, и я просто умру от такого.

- В таком общении нельзя лгать, ты слышишь мои мысли - я твои. - Если я совру, то мне крышка.

- Зачем ты защитил меня в ангаре? Ты ведь знал кто я. - Она явно в шоке...

- Я не люблю, когда причиняют боль, а потому хочу защитить тебя, и не важно от кого, будет это человек, Ангел или Ева. - Мучительные тиски отпускают, превращаясь в нежное любопытство. Теперь я однозначно хочу узнать о ней как можно больше.

- Твои действия непонятны для меня, но они заставляют меня чувствовать что-то новое, и эти чувства приятны. - Выхожу из ее разума, стараясь не навредить ей ненароком, и самому не сойти с ума: находится в таком контакте слишком долго вредно - это может закончится безумием. И потому лишний раз лучше не прибегать к этому приему. Уже обычным голосом говорю:

-Пока, Рей, зови если что-то нужно. Я лежу через стену. - Почему я не хочу уходить? Что со мной происходит? Надеюсь, это просто последствия столь длительного и близкого контакта...

-До свиданья, пилот Икари. - Ярко-алый глаз закрылся, тонкое и изящное тело расслабилось. Унять боль это не проблема для меня, а девочка хоть выспится нормально. Высвободив руку из ее пальчиков, встал, поправил одеяло на Аянами и вышел, аккуратно закрыв дверь. Я уже давно не чувствовал себя так легко и просто.

***

Когда я закончил разбираться самыми яркими эпизодами памяти Рей, был уже полдень. Я еле сдерживался, чтобы не начать крушить все вокруг: поймите меня правильно, я не совсем сумасшедший, и вполне держу себя под контролем, что для моих способностей насущная необходимость. Моя ярость была вызвана вполне объективными причинами: у девочки даже документы отсутствовали, кроме пропуска в Геофронт, зарегистрированного не на имя, а на цифровой код личного дела.Такой ненависти к себе и желания умереть я еще никогда не встречал у людей: единственное, что держит ее - приказ "живи", отданный Икари Гендо. Я понимаю, что ее нужно защитить, но как? В конце аниме она пожертвует собой для того, чтобы Синдзи стал Богом, но тут эти лавры точно не для меня: быть человеком мне нравится гораздо больше. Потом,

Юридически Аянами Рей не существует, все свое детство, кроме последнего года она провела в комнате внутри Геофронта в Центральной Догме. И лишь в прошлом году, летом, ее под наркозом перевезли в абсолютно идентичную комнату, но уже в недостроенном доме. Ужас, охвативший ее при пробуждении, сложно описать словами. Вся еда, которую она когда либо ела - заварной рамен, аналог нашего доширака, сушеные овощи и поливитамины в таблетках. Добавьте к этому множество медицинских экспериментов, достойных 731 отряда и застенок Аушвица, и вы получите приблизительную картину жизни Аянами Рей. Но если вы думаете, что это всё, то вы ошибаетесь: вершиной, апогеем этого был Гендо Икари, выставляющий себя в роли спасителя, иногда любивший наблюдать за всем этим с горящими глазами. Периодически он приходил к ней в комнату и удовлетворял себя, наблюдая за ней. А я то думал что у меня, оставшегося в 13 лет без всех родственников, плохая судьба...

От дальнейших мыслей и, как следствие, необдуманных поступков меня отвлекла медсестра, зашедшая в мою палату. Передав мне папку с документами, новый пропуск и лекарства, она сказала, что доктор Акаги выписала меня досрочно и машина ждет меня возле выхода из госпиталя. Забрав ключи от квартиры и сложив вещи в рюкзак, который мне принесла медсестра, я вышел из палаты и спустился на лифте в холл. За стеклянной дверью госпиталя стоял черный Хамви с эмблемой НЕРВ на передней двери. Двое охранников в штатском стояли возле машины, потягивая сигареты и перешучиваясь друг с другом. Увидев меня, они помрачнели, но постарались скрыть свою ненависть ко мне. Нехилое такси для меня организовали. Вежливо кивнув, бодигарды сели в авто. Один с комфортом расположился в кресле рядом с водителем, другой же сел назад, заняв своей накаченной тушкой почти половину трехместного дивана. Путь до дома провели в полном молчании: я размышлял зачем доктору меня так срочно выписывать, что вокруг происходит и как мне прекратить издевательства над Аянами, а охрана внимательно высматривала потенциальные угрозы для наших тел. Увиденного мне хватило, чтобы понять, что они со мной сделают все, что прикажет Гендо и никто ничем этому помешать не сможет, а это чертовски говённая для меня перспектива. Пока я думал, мы уже приехали: хамви остановился в каком-то заброшенном районе перед смутно знакомым мне подъездом.

Вокруг раскинулась заброшенная стройка во всей ее красе: кучи строительно мусора, ржавые бочки, трубы и вездесущий песок, поросший мелкой травой.Указав на подъезд, мордовороты уехали, оставив меня посреди этого разгрома. На лестнице воняло бомжами, старой мочой и прокисшим пивом: я будто окунулся в атмосферу очередного недостроя, деньги за который благополучно распилили и откатили, а бетонный каркас оставили гнить. Лестница была завалена мусором, на стенах было множество граффити и нецензурщины на японском, английском и даже русском. Поправив лямку рюкзака, я зажал нос и решительно рванул наверх, стараясь не задерживаться среди всего этого говна. Может когда-нибудь я все это и приведу в порядок, но это дело очень отдаленного будущего. Номер квартиры на брелке моих ключей - 403, это значит, что моя квартира на четвертом этаже за третьей направо от лестницы дверью. Сам этаж был пуст, ветерок гонял пыль по полу, шурша пустыми обертками от заварной лапши, в изобилии разбросанными по полу. Все двери было либо выломаны, либо сняты с петель, только две из них были в относительном порядке: моя и под номером 402, которая была нынешним пристанищем Аянами. Это единственный плюс моего жилья: то, что мы соседи, существенно упрощает мою задачу.

Новый дом встретил меня пылью, множеством натоптанных следов и кучами упаковочной пленки на мебели. Внутри был самый необходимый минимум: кровать, подушка, стол, комод для вещей, холодильник, два стула, электрический чайник, микроволновка, пара кастрюль, несколько тарелок, душ и туалет.Стены - голый бетон, на полу - технологический линолеум, окна задрапированы темными шторами. Содрав пленку с кровати, я обнаружил белое, казенное постельное белье с маленьким гербом НЕРВа на уголке наволочки: жить в такой квартире долго я точно не смогу. Нужно обустраиваться, и причем обустраиваться капитально. Возле кровати стояла моя сумка, обгорелая и порванная, которую я бросил на вокзале. Интересно сколько усилий и денег они потратили на ее поиски? Картину беспорядка завершали пять картонных коробок с вещами, все облепленные наклейками служб доставки, с огромным гербом НЕРВа на боку. Это у моего нового отца такая мания величия, клепать свой герб на всякие безделушки? Еще бы на туалетной бумаге его печатал, вот честно...

В одной коробке, как я помню, были несколько комплектов моей старой одежды. В другой - футон и подушка из прошлого дома, третья коробка - чехол с виолончелью и нотами плюс несколько школьных тетрадей, переложенные поролоном. В четвертой учебники, конспекты и несколько десятков томиков хентайной манги: Синдзи не таким уж и пай-мальчиком был, в свои 15 у него явно бурлили гормоны. А в пятой обнаружилась форма НЕРВа: два комплекта повседневной и один комплект парадной, спутниковый телефон с зашифрованной линией связи, зарядник к нему и два запасных аккумулятора. Сняв с себя футболку, я решил использовать ее как половую тряпку, найдя в ванной ведро: ничего другого на эту роль все-равно лучше не подходило.

Через полчаса мучений и пяти смен воды пол был в более-менее нормальном состоянии. Под кроватью я нашел забытый кусок стальной арматуры сантиметров сорока длинной - очень полезная штука, пригодится в хозяйстве. Еще через час вся мебель была распакована и избавлена от пыли, а в газете, найденной в туалете, был выписан номер доставки еды на дом. Заказав себе пиццу, я начал раскладывать вещи из коробок. Распихав повседневную одежду в комод, повесил на дверь два тремпеля с формой, отнес мыло и шампунь с мочалкой в ванную комнату и закинул газету обратно в туалет вместо туалетной бумаги. Завершив ритуал обживания на новом месте, я блаженно растекся в маленькой сидячей ванной, расслабив натруженные за день ноги и спину.

Я едва успел вымыться и обтереться полотенцем как в дверь позвонил курьер. Пропуск в НЕРВ был одновременно еще и платежной картой дочернего банка с небольшим кредитным лимитом, естественно, закрытым для меня.Для экономии времени и ликвидации лишней бюрократии вся зарплата перечисляется на него, а терминалы безналичной оплаты стояли даже в такси. Завернувшись в полотенце как в тогу, я расплатился за свою еду и забрал свой заказ. Забравшись в кровать, которая оказалась неожиданно удобной, и укрывшись одеялком, разнежился, поедая вкусную пиццу и запивая холодным лимонадом. Кусок арматуры лежал возле меня, на всякий случай: откровенно заброшенный район плюс отсутствие у меня времени на установку нормальных сигнальных меток на дверь вынуждали меня к таким параноидальным мерам. Во мне теплилась надежда на то, что на сегодня мои злоключения закончены, и я могу просто расслабиться и наслаждаться вкусной едой и теплой постелью. Мысли плавно скользнули к планам на будущее: завтра нужно к Акаги заглянуть, а потом заказать кучу мелочей в квартиру: положить ковры на пол, повесить драпировки на стены, поменять шторы и повесить тюль...

Только я расслабился, как вдруг за стеной послышалась возня, звук падения и стон. Что тут делает Рей?! С е еранами ей в реанимации лежать надо, а не в заброшке жить! Не дай боги что-то не так, так ведь и скорая не приедет! Ускорившись до максимума, скатываюсь с кровати, хватаю кусок арматуры и выбегаю в коридор. Ноги скользят по линолеуму, уставшие за день мышцы едва слушаются, но я стараюсь успеть как можно быстрее: если что-то случилось, чем раньше оказана помощь, тем больше шанс, что все будет хорошо. Дверь в соседнюю квартиру была открыта, а потому через мгновенье я уже был в квартире у Аянами. Девушка лежала возле кровати, держась здоровой рукой за спинку, а ее обычная школьная форма была небрежно брошена на пол. На Рей были надеты только длинные белые носочки, подчеркивающие стройные ножки, и бинты, которые едва прикрывали грудь. Хозяйка квартиры медленно начала поднимать голову, даже слишком медленно. Осознаю, что это из-за ускорения и перестаю накачивать себя энергией и все вокруг перестает напоминать запущенный на половине скорости черно-белый кинофильм. А тем временем предательский мозг подмечает все детали внешности, вырезая в памяти все изгибы и складочки ее наготы. А еще синий это натуральный цвет волос - какие только глупые мысли приходят в голову в такие моменты. В обычно бесстрастном голосе хозяйки едва заметные нотки удивления:

- Что вы делаете в моей квартире, пилот Икари ?Вы хотите любоваться мной как Командующий Икари? - Только после ее реплики осознаю, что рванул к ней в чем мать родила. И на мне из одежды только гордость и кусок ржавой арматурины. Кою к одежде причислить - согрешить против здравого смысла.

- Нет, Аянами. Я услышал стон и падение, и прибежал помочь.Если я тебе мешаю, или неприятен - могу уйти. - Черт, как неловко вышло, хотя она очень красивая, даже в столь плачевном состоянии...Хорошо, хоть я могу себя контролировать...

- Мне требуется помощь в перевязке: функциональность тела снижена из-за ранений. - Я еще никогда не испытывал столь странной смеси из жалости, желания и нежности: она ведь не робот, нельзя же так с ней.

- Я готов тебе помочь. - мне все-равно делать нечего, я и потом поем.

- Перевязочный материал и препараты в коробке, инструкция по уходу за повреждениями там-же. - Аккуратно беру Рей на руки и сажаю на край кровати: так будет удобнее и ей, и мне. После чего беру коробку, формирую на указательном пальце лезвие и срезаю скотч. Внутри обнаруживаются два рулона эластичного бинта для ребер, стерильный бинт, несколько стерильных ватных тампонов, антисептик для обработки рук, шесть пронумерованных белых коробок и листок с инструкцией, отпечатанный на ч/б принтере. Офигенная аптечка: ни названий препаратов, ни дозировок, ни побочных эффектов - ничего лишнего. Они что, на Рей еще и препараты проверяют? По принципу загнется, не жалко, у нас еще гребанный аквариум таких?!

Успокаиваюсь и иду мыть руки, вытираю их, обрабатываю антисептиком и начинаю процедуру. Первым делом расстегиваю застежки эластичного бинта и начинаю аккуратно его сматывать, постепенно обнажая пораженные участки,смазывая мазью из первого тюбика присохшие к ранам тампоны. Ее левый бок - сплошная гематома, есть несколько ожогов, но их общая площадь невелика. Очередной оборот бинта открывает рану от пули, зашитую кетгутовыми нитями, и маленькую упругую грудь с аккуратными розовато-коричневыми сосками. Дав сам себе пенделя и пообещав, что не последний раз я вижу обнаженное женское тело, продолжил дальше: мазь из первого тюбика уже размягчила корку подсохшей крови и старые тампоны можно было удалять. Аккуратно цепляю один пальцами, подавляя боль раненной девушки, и тяну на себя кусок ваты, закрывающий рану. Предавшись своим мыслям, теряю концентрацию, и боль возвращается: Рей дергается, ее тело напрягается под моими пальцами, а я еще раз напоминаю себе, что это не прелюдия, а перевязка. Первый тампон отходит без особого труда и почти не причинив боли: я ожидал худшего. Смазываю рану мазью из второго тюбика и накладываю новый тампон, остальные два идут легче. Шепчу на ушко успокаивающий бред, пока обрабатываю рану от пули. Девушка настолько удивлена, что мне почти не приходится подавлять боль в ее ранах: она слишком заинтересована в происходящем что ее просто не замечает. Спрей, оказавшийся в коробке номер три, следовало распылить на гематомы, что я и сделал.Подождав, пока он впитается, втер из баночки под четвертым номером крем по всей поверхности гематом и нежно, но туго забинтовал поврежденную грудную клетку.

Снова вымыв с мылом руки, как было сказано в инструкции, обработал их антисептиком, после чего снял повязку со второго глаза. Закапав каплями из предпоследней упаковки покрасневший глазик, предварительно очистив его от выделений, поле чего забинтовал заново, и аккуратно сложил все средства обратно в коробку. Крем из оставшегося тюбика я намазал на сложенный в несколько слоев бинт и прибинтовал его к ожогу на бедре. Завязав бинт бантиком спереди, я улыбнулся девочке:

-Все, Аянами, я закончил перевязку, - взбить ей подушку и поправлить постель это не так уж и сложно для меня, а все же девушке будет гораздо комфортнее отдыхать. Воспользовавшись ее замешательством, позволяю себе немного хулиганства: аккуратно толкаю Рей назад, придерживая за шею и укладываю на кровать,укрываю сверху одеялом и возвращаюсь к себе.

Развалившись в кровати и наслаждаясь остывшей, но все еще вкусной едой, вспоминаю, что у Синеглазки дома только доширак и сублимированные овощи. Такую пищу еще можно назвать питательной, но сказать что она вкусная - соврать против здравого смысла. Позвонив в ту службу доставки, которая недавно привезла мою пиццу, заказал онигири с омлетом, кольца кальмара в кляре и яблочного сока - в моей порции были помидоры и курица, а Аянами не ест мяса и никаких продуктов цвета крови. С её прошлым такие фобии вполне понятны: после таких экспериментов даже я перешел бы на один салат. Пока еда ехала, я провел уборку пыли в квартире Рей, чем привел свою майку в полную негодность, а хозяйку квартиры в шок. Соседка внимательно следила за всеми моими манипуляциями, не отрывая глаз и боясь пропустить мое малейшее движение. Окно я открыл на проветривание, крупный мусор, в основном состоящий из застарелых кровавых бинтов и упаковок заварной лапши, сложил в найденную пустую коробку и выставил в коридор.Едва успел присесть, как курьер позвонил в дверь, и я забрал свой заказ, снова расплатившись по терминалу. Подумав, принес из своей комнаты типовую кастрюлю, из ящика на кухне у Аянами достал такую-же, снял полку в пустом ящике, и соорудил из этого импровизированный кроватный столик, на который и поставил все эти, заказанные мной, вкусности. Наконец девушка подала голос:

-Что это такое, пилот Икари? Это моя еда? - Надеюсь, ей понравится то, что я заказал.

- Да, попробуй, это очень вкусно: кальмары в тесте, рисовые шарики с омлетом и соевый соус. Если хочешь, есть яблочный сок. Никакого мяса и ничего цвета крови. - Недоверчиво смотря в картонную коробку, она взяла колечко осьминога палочками и, обмакнув в соевом соусе, закинула себе в рот.

-Я впервые питаюсь подобной едой. Это...Да, это действительно вкусно... - Столько растерянности, взгляд обращен внутрь себя: наверное она пытается понять, что с ней происходит.

- Чем ты питалась раньше? - Я то знаю, но мне интересно, что она сама думает об этой еде?

- Лапшой и овощами: эта еда питательна, не требует много времени на приготовление и обеспечивает организм необходимыми веществами.

- Но ведь еда нужна не столько для функционирования тела, сколько для наслаждения. - Рей молчала, сосредоточенно жуя второе кольцо кальмара. Проглотив вкусняшку, Синевласка удивленно посмотрела на меня. Нет, лицо по прежнему оставалось бесстрастным, однако ее взгляд, он выражал очень многое. Отвернувшись, девочка продолжила есть, сосредоточенно смотря в пространство и размышляя над одной ей известной проблемой.

Лучи заката пробивались через плотные темные шторы, порождая в чистой, но необжитой квартире розоватый полумрак. На кровати сидела девочка, верхняя часть тела которой была совершенно белой от бинтов, и единственной свободной от бинтов рукой ела палочками что-то из картонной коробки, макая кусочки в маленькую пластиковую одноразовую соусницу, смотря перед собой неестественно-красным глазом, а второй глаз был плотно закрыт бинтами. Коробочка с едой и соусница стояли на доске, уложенной на пару разноцветных кастрюль. Синие волосы девушки казались белыми в розовом свете солнца, светящего в лицо подростка, сидящего на стуле рядом с кроватью. Наблюдая за этой психоделической картиной, он сидел, подложив под спинку подушку. Раненная девушка доела последний кусочек кальмара из коробки, запила яблочным соком, налитым в полулитровый химический стакан и устало откинулась на подушку. Парень с улыбкой убрал импровизированный столик, поправил одеяло, слегка поклонился девушке и вышел, закрыв дверь. Красный глаз мечтательно и сосредоточенно смотрел в бесконечность...