Второй шанс

Глава 1

Российский Галактический Сектор

Планета Камь

Генерал Шубейко сел на табурет рядом с кроватью и тяжко вздохнул. Ему больно было видеть своего лучшего оперативника и старого друга в таком состоянии.

Майор Степан Леонидович Карпатов никогда не отличался высоким ростом или могучим телосложением, но, тем не менее, считался самым хитрым, бескомпромиссным и опасным диверсантом-разведчиком со времени основания Космических Вооружённых Сил. Операции, проведённые им, могли скрасить скучные факты любого учебника по военной истории, если бы не были засекречены. Сам Карпатов всегда был бодр и подтянут. Он предпочитал костюмы неприметных тёмных тонов - разумеется, когда не носил форму - имел тёмно-русые, тронутые сединой, волосы и носил аккуратные офицерские усы, за которыми ухаживал даже в самых неподобающих ситуациях (например, на марш-броске через болота к месту дислокации противника).

Общение с гражданскими лицами у Степана не клеилось - в основном потому что с ними совершенно не о чем поговорить - поэтому в их обществе он был немногословен. Лишней эмоциональностью он тоже не отличался, и невозмутимость редко покидала его. В кругу товарищей его уважали, но побаивались. Его, за глаза, прозвали Степан-Хана, но редко кто осмеливался так к нему обращаться. В общем, после краткого знакомства с сей оригинальной личностью, можно было уверенно утверждать, что она являет собой эталонный пример профессионализма в самом незамутнённом его проявлении.

Генерал вгляделся в мёртвенно-бледное лицо Карпатова. Трудно было поверить, что в этом искалеченном теле ещё теплится жизнь. Точнее, было бы трудно, если бы Шубейко не знал диверсанта так хорошо. Он подозвал стоявшего у входа в палату врача.

- Разбудите его, - приказал он.

- Со всем уважением, - запротестовал врач, - но я сомневаюсь, что...

- На данный момент, сомнения не входят в круг ваших обязанностей, - оборвал его генерал, - просто делайте.

Врач что-то недовольно проворчал, но спорить не решился. Он достал из тумбочки шприц и выпустил его содержимое в катетер, присоединённый к вене умирающего.

- Через пару минут он очнётся, - бросил врач и поспешил удалиться. Генерал рассеянно кивнул и, приосанившись на табурете, принялся ждать.

Вскоре Степан действительно открыл глаза. Он бегло осмотрел палату и, наконец, его взгляд остановился на непосредственном начальстве.

- Здравствуй, командир, - с трудом ворочая языком, поздоровался он.

Генерал непроизвольно отвёл взгляд. Одной из неприятных привычек Степана было его стремление смотреть собеседнику в глаза. Казалось, его взгляд пронизывает насквозь. Среди коллег существовало мнение, что Карпатов всегда отслеживает расширение зрачка собеседника, и, таким образом, знает, когда тот лжёт.

- Ты знаешь, что произошло? - Без предисловий начал Шубейко.

- Только то, что на нас вышел большой отряд нувлоков, о котором нам ничего не было известно.

- Это оказался резерв их базы, укомплектованный солдатами из спецподразделений. Вероятно, они догадывались о нападении, а наши умники об этом не додумались.

- Значит, просто ошибка штабистов?

Генерал кивнул.

- Так глупо.

Генерал кивнул снова.

- А мои ребята все?

- Все, - мрачно подтвердил Шубейко. - Ты не думай, я со всем там разберусь! Скоро полетят эти башки яйцеголовые!

- Что со мной? - Неожиданно сменил тему диверсант.

- Врать я тебе не буду, Степан, дела твои не очень. Пулевые и ножевые ранения несовместимые с жизнью. Ты, конечно, сволочь живучая, но не до такой же степени! Мы когда тебя увидели посреди кучи нувлочьих трупов, думали всё... Ан нет, видать время твоё не пришло.

- И когда придёт?

- Скоро. Ты сейчас держишься только на оборудовании и наркотиках.

- Ты что-то темнишь, командир. - Заметил Карпатов. - Не стал бы ты меня будить для пустого разговора.

- А ты как всегда зришь в корень! Это-то мне в тебе и нравиться!

- Только это?

- А что ты ещё хочешь? Уж извини, но остальные черты твоего характера не вызывают расположения. Особенно после того, как я на разделанных тобой нувлоков полюбовался.

- Прочная на них 'шкура' была, патроны быстро вышли, пришлось ножом дорабатывать, - пояснил Карпатов.

- Ладно, - генерал хлопнул ладонями по коленям, - есть сейчас тема посущественнее. Существует такая сверхсекретная программа, 'Второй Шанс' называется. И ты, как ветеран Вооружённых Космических Сил Российского Галактического Сектора, а так же как счастливый обладатель двух орденов за отвагу, как раз по этой программе проходишь.

- Когда это я успел второй орден получить? - Изумился Степан.

- Вчера. Между прочим, посмертно.

- Вы меня уже в покойники записали?

- А какая разница - днём раньше, днём позже... Официально, ты погиб вместе со своим взводом.

- А неофициально?

- Неофициально, благодаря программе ты можешь выжить. Только это будешь уже не ты а...

- Киборг-убийца с моим мозгом? Как в том старинном фильме? Нет, лучше уж пусть меня вместе с моим посмертным орденом в титановом гробу в космос выкинут и главным калибром развеют.

- Да подожди ты с главным калибром! Титана на вас не напасёшься! Суть программы в том, чтобы дать людям, подорвавшим здоровье, служа отечеству, второй шанс. Шанс заново прожить жизнь так, как захочется, не оглядываясь на собственные ошибки, достижения и так далее.

- Что-то я не понимаю, командир, каким образом это осуществимо? - Скептически поинтересовался Степан.

- Ты про клонирование слышал?

- Клонирование запрещено доброй дюжиной разнокалиберных международных конвенций.

- Потому-то программа и сверхсекретная.

- Значит, вы собираетесь меня клонировать?

- С твоего согласия разумеется.

- И как это мне поможет?

- Мы выращиваем из твоих клеток новое тело и переносим в него всю информацию с твоего старого мозга. Твоя личность и память полностью сохранятся.

- Как так? - Второй раз за день изумился Степан, что случалось с ним не часто.

- А мне то почём знать, как? Я же не учёный! Просто поверь, что так и есть.

Степан попытался разобраться в ситуации, но сделать это было не так то просто - действие обезболивающих наркотиков начало ослабевать.

- Понятно. Но если я буду жив, почему я уже считаюсь мёртвым?

- Да потому, что согласно той же программе твоя новая жизнь будет именно новой жизнью. Жизнью с чистого листа.

К этому моменту диверсанту уже было тяжело концентрировать внимание на генерале. В глазах плыло, а на тело начали накатывать волны боли. Шубейко по его скривившемуся лицу понял в чём дело и отреагировал незамедлительно:

- Доктор! - Крикнул он и склонился над Карпатовым. - Заговорились мы с тобой, Стёпа, мне нужно только твоё согласие! Слышишь?! Ты согласен?!

Если бы не боль, Степан задал бы ещё несколько интересующих его вопросов. Он всегда любил обладать информацией в полной мере, к чему бы это не относилось. Но тут уж было не до болтовни.

- С-согласен! - Прохрипел он, подтверждая ответ судорожным киванием.

Степан пришёл в себя и первым делом огляделся. Он находился в белой палате, но это была уже не та белая палата, в которой он разговаривал с генералом. В этой белой палате было куда больше техники непонятного предназначения. У одного из пультов стояла пожилая женщина и внимательно всматривалась в бегущие по экрану полоски.

- Эй, вы там... - окликнул её Степан, но тут же осёкся. Он не узнал собственный голос. Это было не сложно, так как голос вообще не был мужским.

Тем не менее, женщина всё же отвлеклась от монитора и изучающее посмотрела на майора.

- О, вы наконец-то проснулись! Рада первой приветствовать вас в новой жизни! - Дружелюбно улыбнулась она, но тут же нахмурилась, заметив, что пациент не обратил на неё ни малейшего внимания.

- Это мой голос? - Спросил он, когда женщина решилась подойти поближе.

- Какой голос? - Не поняла она.

- Тот, каким я сейчас говорю!

- Конечно, чей же ещё это может быть голос?

- Вы что, клонировали меня в бабу? - Переполошился Степан.

- С чего вы взяли?!

- Зеркало! Дайте мне зеркало!

- Э-э... да сейчас, - женщина, порывшись в карманах зелёного врачебного халата, достала пудреницу и передала её майору.

Откинув крышку, Степан уставился на своё отражение в маленьком круглом зеркальце. Это без сомнения было его лицо. Лицо, которое последний раз он видел только на голографиях тридцатилетней давности. Из зеркала на него пялился лохматый щуплый парнишка, каким Степан помнил себя лет в тринадцать.

- Что ещё за шутки?! - Проревел майор, но с детским голосом получилось не так грозно, как он рассчитывал. Он по-солдатски выругался.

Женщина укоризненно покачала головой.

- Если бы я не знала, кто вы на самом деле такой, то вымыла бы вам рот с мылом. Прошу вас, Степан Леонидович, постарайтесь хоть немного соответствовать образу.

- Какому, так вас разэдак, образу?! Вы мне тело недоклонировали!

- С вашим телом всё в полном порядке, оно достигло оптимального уровня развития для имплантации в него вашей личности.

- Как это оптимального? Я же ребёнок!

- Точнее говоря, подросток.

- Один хрен. Меня интересует, почему так?

- Разве вас не предупреждали об этом, когда рассказывали о программе 'Второй Шанс'?

Степан попытался припомнить разговор с генералом от начала и до конца. Не смотря на то, что ему казалось, будто всё произошло во сне, вспомнить удалось многое.

- Не успели, - выдавил он, стиснув кулаки.

- О, - удивилась женщина, - тогда позвольте я вам объясню. Тому, что вы здесь в таком виде есть две основные причины. Первая - чисто техническая, поэтому изложу попроще. Чем взрослее становится оболочка, тем больше дегенерирует нервная система. Мы полагаем, из-за отсутствия мозговой активности. Мы вычислили максимально возможную степень развития оболочки, без ущерба для нервной системы, и используем её. Вторая причина - исключительно практическая. Новую жизнь куда проще начинать ребёнком.

- Ну уж вряд ли, - хмыкнул Степан.

- Это действительно так! Новые возможности для развития! Большая продолжительность жизни!

- Да, да, очень круто, - без энтузиазма проворчал майор. - А скажите, как долго меня не было?

- А когда вы... ну того?

- Четырнадцатого июля две тысячи семьсот девятнадцатого года, - без промедления ответил Степан. Дату собственной смерти забывать не следует.

- Ну тогда, - задумчиво пробормотала женщина, - семь месяцев и пять дней. Ваша оболочка доросла до оптимального состояния достаточно быстро. Обычно требуется восемь с половиной месяцев.

Доросла, - передразнил про себя Карпатов, - хорошо, хоть, не дозрела.

- Удивительно, - вслух восхитился он, - чувствую себя рекордсменом!

- Неуместная ирония, молодой человек! - Строго произнесла женщина.

- Да уж, - вздохнул Степан и вернул ей пудреницу, - теперь от такого отношения не отвертишься.

Генерал Шубейко выехал в секретный госпиталь, как только услышал, что бывший подчинённый очнулся после удачной трансплантации личности. Так как Карпатов был именно его человеком, вышестоящее начальство назначило генерала его куратором. Генерал был не против, он привык заботиться о своих людях.

Когда он вошёл в палату, Степан уже успел доесть свой первый обед.

- Чудесно выглядишь, Стёпа, - генерал расплылся в умильной улыбке. Сам Степан-Хана в этом образе производил очень необычное впечатление.

Ледяной взор как всегда пронзил Шубейко, отчего его улыбка стала несколько неуверенной.

- Командир, хоть ты мне и командир, но если ты меня ещё и по щеке потреплешь, я тебе руку сломаю, - спокойно произнёс лохматый мальчишка.

- Да, Степан, - уже без лишней снисходительности вздохнул Шубейко, - тебя ни с кем не перепутаешь.

- Я - ребёнок, командир, - обвиняюще заметил Карпатов, тыкнув себя пальцем в грудь.

- Это трудно оспорить.

- У меня могут быть с этим некоторые проблемы.

- Они не смертельны, переживёшь, - отмахнулся генерал.

- Переходный возраст - страшная вещь.

- Не такая страшная как смерть!

- Легко тебе говорить! - Неожиданно, в первую очередь для себя самого, вспыхнул Степан.

- Успокойся, это гормоны шалят. - Невозмутимо сказал Шубейко.

- Вот и я про то же!

- Ты научишься себя контролировать! - Отрезал генерал и хлопнул ладонью по ближайшему непонятному прибору, давая понять, что тема исчерпана. - Сейчас важнее решить, что с тобой делать!

- И что же со мной делать? - Заинтересовался Степан.

- То же, что и с остальными, проходящими по программе. Выделим тебе опекунов, определим в приличную школу, а после её завершения всё по твоему выбору.

По мере перечисления, на лице Степана сменилось сразу несколько эмоций. После замешательства и недовольства, мальчишка скорчил весьма угрожающую рожу и прищурил глаза.

- Опекуны?! Школа?! - Процедил он сквозь зубы.

- Ну да, - пожал плечами генерал, всеми силами стараясь сохранить спокойствие. Он прекрасно знал, на что способен Степан-Хана в ярости, и сомневался, что новое тело помешает ему сделать с пожилым человеком что-то очень нехорошее. - Это непременные условия нормальной жизни подростков. До того как твоё тело достигнет совершеннолетия, тебе придётся играть по нашим правилам.

- Я всю жизнь играю по вашим правилам, но ЭТО слишком! Неужели все через это проходят?

- Нет. Если бы у тебя уже была семья, ты вселился бы к ним в качестве какого-нибудь троюродного племянника.

- У меня жена и дети.

- У тебя бывшая жена и дети, которых ты только во время отпусков видишь. В любом случае, всё тогда произошло так быстро, что они считают тебя мёртвым. Да сам подумай, как бы ты с ними ужился? Ты бы уже на следующий день шлёпнул этого, как там его?

- Борьку Бабочкина, - презрительно бросил Степан. - За что моим детям такая размазня в отчимы?!

- Ну так...

- Это был риторический вопрос.

- Риторический или нет, а семья у тебя будет другая, это без вариантов.

- Что, уже есть кто на примете?

- А ты как думаешь? Чай не на часик отдохнуть прилёг, больше полугода провалялся!

- А если сбегу?

- Найдём и возвратим.

- Очень уж ты в этом уверен, - хмыкнул Степан, - не забывай, с кем имеешь дело!

- Тут забудешь! У нас, знаешь, тоже не дураки работают! В любом случае, лучше тебе пересидеть детство по-тихому.

- По-тихому, я только на территории врага умею, а тут сплошной дурдом! Школа-то мне зачем, я же её уже закончил?!

- Значит, без проблем и второй раз закончишь! Пойми, ты теперь другой человек, совершенно другой!

- М-да, - Степан откинулся на подушку, - невесёлая какая-то награда бедным трудягам за верную службу родине. Больше напоминает очередной социальный эксперимент. Как с теми колонистами, которых поселили на непроверенную планетку, где они сбрендили, вступили в интимную связь с ящероподобными аборигенами и нарожали мутантов, которые задумали экспансию на соседнюю планету.

- Ну ты вспомнил! Это было давно и не в нашем Секторе! Да и эксперименты с 'Вторым Шансом' уже давно проведены, программа не первое десятилетие действует, и накладок пока не было. Хотя, вот именно с тобой проблемы быть могут, поэтому я тебя лично курирую. Случись чего - с меня спрос.

- А чего с тебя? - Удивился Степан.

- Да потому, что ты ещё не дорос, чтобы за свои поступки отвечать! - Генерал поднял руку, отметая неминуемые возражения. - Ты так и не понял, - грустно улыбнулся он, - что ты официально считаешься ребёнком, со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями. Справедливости ради замечу, что прав у тебя побольше, чем обязанностей будет. Только живи в семье, да учись. И если ты сбежишь, если ты уйдёшь от моих парней, то куда ты потом денешься? Станешь беспризорником? Ведь никем другим бездомный ребёнок стать не сможет. Я, конечно, знаю, что ты вполне можешь спать на земле и питаться чем попало, так же как знаю, что ты не станешь делать этого без особой необходимости. Есть для бездомных и другой вариант - преступный путь. Но могу предположить, что для тебя это совершенно неприемлемо. Или ты знаешь какой другой образ жизни для ребёнка, без ущерба его будущему?

Степан не знал, а потому был недоволен. Очень недоволен, но далеко не рассержен. В его жизни случались ситуации и похуже. Что для него, бывалого диверсанта и разведчика, провести несколько лет в роли обычного ребёнка? Один раз он это уже проходил и ничего. Зато потом можно будет делать всё что угодно, в пределах разумного, разумеется. Степан мог бы снова поступить в армию. Или нет. Зачем перечёркивать столь блестящую карьеру, начиная опять с рядового? Ведь не проблема найти что-нибудь поинтереснее! В общем, над этим стоило подумать. Потом, в свободное время, которого в ближайшем будущем будет предостаточно.

- Уговорил ты меня, командир, - покорно согласился он, - так куда меня теперь командируют?

Шубейко облегчённо выдохнул и рукавом выданного халата промокнул вспотевший лоб.

- Ты сейчас не шутишь, ты просто издеваешься, - не повышая голоса, констатировал Степан. Несмотря на внешнее спокойствие, его одолевала настоящая буря разнообразных чувств, начиная с восторга и заканчивая раздражением. Он давно позабыл, что значит быть молодым, и в первое время вёл себя довольно эксцентрично, однако быстро научился справляться с эмоциями и теперь радовал глаз генерала своей обычной невозмутимостью. - Разве не ты говорил, что у ребёнка должна быть нормальная семья и всё такое?

- Пойми, такие родители, как эти люди для тебя лучший вариант. Вероятность контактов между вами сведена к минимуму, что немаловажно, если вместо бедного сиротки они получают сорокалетнего клонированного головореза. Да и чего тебе не нравится? Тебе не придётся терпеть их общество круглосуточно, а только на каникулах и, возможно, по праздникам.

- Мне не нравится то, что ты разбазариваешь гордость нации зажравшимся бизнесменам!

- Тоже мне, гордость тут выискалась! Это не просто блажь...

- Ага, - кивнул Степан, - это модная тенденция полезная для бизнеса. Не думай, что такие как я не видят дальше автоматного дула. Я прекрасно знаю, что толстосумы набирают себе детей из приютов, создавая видимость счастливой семьи, а потом сбагривают их в какие-нибудь частные школы с круглосуточным проживанием, чтобы под ногами не путались. Мне повезёт, если школа будет с военным уклоном, хоть что-то привычное.

- И что же, интересно, тебе привычно в военных школах?

- Дисциплина. Там будут те, кто отдаёт приказы и те, кто их выполняет. Уж поверь мне, выполняющим я буду недолго.

- С тебя станется. Короче, они сейчас придут, поэтому постарайся вести себя, как приличный мальчик, - предупредил Шубейко.

- А если им нужен сорванец?

- Что?

- Вдруг у них уже есть приличный мальчик и им нужен кто-то позадорнее, ну для контраста.

- Ты рассуждаешь о них, как о каких-нибудь собаководах, - осуждающе заметил генерал.

Степан успел только пожать плечами, как в тот момент в кабинет управляющего по надзору за детьми, без стука ввалилась колоритная парочка. Высокая блондинка вышла вперёд под руку с чересчур прилизанным молодым человеком в очках.

- Здравствуйте мистер Крюков, - сказал очкарик с ярко выраженным английским акцентом и протянул руку Шубейко, занимающему кресло хозяина кабинета.

- Добрый день, - поздоровался тот, - вы очень пунктуальны мистер Мастерс.

- Жизнь приучила, - улыбнулся молодой человек.

Степан, тихонько сидевший в уголке, насмешливо хмыкнул, чем привлёк внимание своих будущих родителей и заработал красноречивый взгляд Шубейко.

- О, какой чудный мальчик! - Всплеснула руками женщина. У неё был украинский акцент.

Странная пара, - пронеслось в голове у Степана за мгновение до того, как женщина заключила его в объятиях.

- Тебе у нас очень понравиться! - Заверила она, отступая.

- Не сомневаюсь, - ответил Степан, успевший мельком заглянуть в её глубокое декольте.

- Где бумаги, которые нам необходимо подписать? - Деловито осведомился англичанин.

- Вот, пожалуйста, - генерал пододвинул целую стопку.

Через двадцать минут с формальностями было покончено, и Мастерс сообщил, что пора ехать.

- Деловые люди, что с них взять. - Прошептал Шубейко, обняв Степана на прощание. - Как связаться, ты знаешь. И помни, мы будем за тобой приглядывать.

- Никакой с вами личной жизни.

- Рано тебе ещё личную жизнь устраивать.

Степан уже вышел было из кабинета, но замер у двери.

- Командир, ты бы это... - начал он нерешительно, - ствол бы мне выделил что ли. Я без оружия себя голым чувствую!

- Привыкнешь. - Отмахнулся Шубейко.

- Ну, хоть нож!

- Молодой человек, оружие детям не игрушка! - Начал выходить из себя генерал.

- Хоть какой-нибудь кастетик!

- Нет!

- Ну, тогда бывай, командир, - понуро попрощался бывший диверсант.

Степан нехотя поплёлся за своими новыми родителями, которые терпеливо поджидали его у лифта.

В отсутствии деликатности их не упрекнёшь, - подумал он.

На улице их ждал шикарный серебристый гравимобиль с шофёром. Степан смерил тачку равнодушным взглядом - попеняв про себя на её малофункциональность и слишком броский внешний вид - чем несколько озадачил Мастерсов. По их мнению, ребёнок из приюта должен был прыгать от восторга вокруг этой машины. Прыжков и прочих проявлений непосредственной детской радости почему-то не было.

- Солидная тачка, - нехотя произнёс Степан, заметив ожидающе косящихся на него Мастерсов.

- Это Бэнтли, из Британского Галактического Сектора! - Со значением произнёс мистер Мастерс.

- Она... сразу бросается в глаза, - осторожно кивнул Карпатов.

Мастерсы оказались как раз такими, какими Степан их себе представлял, а именно - пекущимися о своей репутации толстосумами. В тот же вечер как он впервые оказался в их огромной трёхэтажной квартире, в его честь была устроена небольшая вечеринка. Целью вечеринки было показать почтенным гостям, какие они - Мастерсы - великодушные и добросердечные, раз усыновили такого нескладного оборванчика (к слову, Карпатов только на первый взгляд выглядел нескладным и угловатым, как и большинство подростков в этом возрасте, однако, присмотревшись, можно было отметить плавность и выверенность всех его движений).

Степан ещё ни разу не видел столько фальшивых улыбок и презрительных взглядов одновременно. Гости постоянно донимали его разговорами на тему 'Как тебе повезло!' хлопали по плечам и ерошили волосы. Карпатову не раз приходилось форсировать болота, наполненные змеями и прочей гадостью, поэтому он без проблем перетерпел сей интерес к его персоне, однако, в последствии, о тех же змеях вспоминал с куда большей приязнью, чем до знакомства с гостями родителей.

Короче, местный бомонд был в восторге от Мастерсов. Те, в свою очередь, остались довольны таким покладистым сыном, что не помешало им избавиться от него на следующий же день. Степану вручили билет на шатл до Монблана, кредитную карточку с ежемесячными и достаточно щедрыми поступлениями и доставили его в космопорт.

- Будь хорошим мальчиком и подружись со своим старшим братом! - Напутствовала Зина Мастерс, покрыв его щёки влажными поцелуями.

- Да, сын, учись хорошо и когда-нибудь получишь неплохое место в моей компании, - важно сказал Томас Мастерс, положив руку Степану на плечо.

- Поживём - увидим, - безразлично сказал мальчишка, подхватил сумку и зашагал к большой арке входа.

- Какой-то он странный, - глядя ему вслед, произнёс Томас.

- У малыша было трудное детство, - печально вздохнула Зина, - он ведь из детдома.

- Алекс тоже оттуда, но ведёт себя куда живее.

- У каждого свои особенности. Их же не на фабрике штампуют.

- Монблан! Какого чёрта ты летишь на Монблан? - Спросил Шубейко, с которым Карпатов связался перед вылетом.

- Так маменька с папенькой велели, - прогундосил Степан.

- Кончай паясничать - тебе не идёт - и отвечай по существу!

- Пожалуйста. Монблан - самая многонациональная планета нашего Сектора и Мастерсы считают, что мне нужно больше общаться с разными интересными людьми, а так же смолоду учиться самостоятельности. Хотя лично мне кажется, что они просто жлобы, потому что записали меня в какое-то дурацкое школьное общежитие, при обычной местной школе. Там же, кстати, их первый усыновлённый ребёнок проживает, мой, стало быть, новоявленный братец.

- Мда, Монблан - настоящий муравейник, контроль там так просто не организуешь, - задумчиво протянул генерал.

- А если я дам честное офицерское, что буду хорошим мальчиком, ты не натравишь на меня толпу подозрительных дяденек? - Жалостливо спросил Степан.

- Слово офицера? - Оживился Шубейко, не обратив внимания на кривляния.

- Слово офицера. - Подтвердил Карпатов.

- Лети на свой Монблан, - махнул рукой генерал и отключился.

Степан вышел из связной будки с лёгкой улыбкой на лице. Он знал, что покоя ради, Шубейко всё же кого-нибудь да пришлёт, но их будет не много, и не самой хорошей квалификации. Нувлоки бесчинствуют на обживающихся приграничных планетах, поэтому приличные кадры сейчас на вес золота.