Второе пришествие, часть 2

1.
Раздувается пламя…

… По всем признакам в России наблюдается откат к авторитарному типу государства. Среди населения широко поддерживаются идеи мессианства русского этноса, избранности. Наблюдается массовая религиозная истерия, негативное отношение к католической и протестантской церквям. Власти Москвы и московской области, других городов и областей Российской Федерации, отказали в дальнейшем пребывании священникам католических и протестантских миссий на своей территории. Наблюдается притеснение и мусульманской религии…

… На примере России, мы видим яркий пример возникновения новой идеи национализма. Скатывание в монорелигию, нетерпение к иноверцам, идеи избранности. Мир уже проходил подобное. Ни о каком демократическом пути речь уже не идет. Пока у власти в России находятся люди, которые вышли из спецслужб, армейской среды, будет наблюдаться дальнейший рост напряженности в этом регионе…

… Наблюдается сокращение экспорта нефти и нефтепродуктов из России. После нескольких громких уголовных дел, когда были осуждены несколько десятков крупных российских бизнесменов, наблюдается сворачивание сырьевого сектора экономики этой страны. Но реакция западных стран неоднозначна. Традиционно резко раскритиковали политику России Польша и страны Прибалтики. США ограничились осуждением этих действий. Европейские страны, в которые российский газ, и продукты перегонки нефти, которые стала предлагать Россия, продолжают поступать в прежнем объеме, вообще никак не отреагировали. Даже Франция, лидер по нефтеперерабатывающим заводам на своей территории. По заявлению французского представителя, заводы на территории его страны, достаточно обеспечены поставками нефти из арабских стран…

… польской стороной был опять поднят вопрос о строительстве памятника жертвам Катыни. После строительства под Смоленском, памятника погибшему польскому президенту (напоминаем, он и члены польского правительства, стали жертвами авиакатастрофы), польские власти вновь вышли с предложением поставить мемориал жертвам Катынского расстрела. И в отличие от предыдущих случаев, когда российская сторона, просто ограничивалась отговорками, на этот раз польскому правительству был дан недвусмысленный ответ. Он был сообщен польскому послу, Сергеем Нелидовым, который был недавно назначен министром иностранных дел, в приватной беседе. И судя по ошарашенному лицу польского посла, ответ был дан исчерпывающий и резкий. Сразу после этого в польских газетах поднялась волна антирусской истерии, а российский посол в Польше был отозван, под предлогом: «для консультаций»…

… Наши ближайшие западные соседи опять показали свое истинное лицо. Лицо мелкого негодяя, который не получая желаемого и не способный принудить отдать нужное ему силой, стал распространять клевету на сильного соседа. Истерия раздутая Польшей и Прибалтикой, после отказа поставлять им газ по сниженным ценам, после отказа установить памятник польским военным, расстрелянным якобы советскими солдатами на Катыни, стало тому подтверждением. Более того, эта игра с памятью о своих же собственных гражданах, солдатах, со стороны польских политиков, показало еще и уровень цинизма официальной Варшавы. В свете этих событий, многими русскими предпринимателями и купцами, самостоятельно, без указания сверху, были свернуты все дела с этими странами. Если эти страны хотят жить самостоятельно, распуская клевету, то им будет дана такая возможность. Со стороны же официальных властей нашей страны в свою очередь, во все соответствующие службы тоже было спущено указание, о подготовке, в полугодичный срок, к свертыванию всех контактов, как экономических, так и политических, с этими странами…

Публикации в Интернете.

Чеченская республика. Около дагестанской границы

– Товарищ капитан! – к капитану Агееву, командиру роты пермского ВДВ, подбежал один из его солдат. – Там у внешнего кольца, священник какой-то вас спрашивает!

Капитан недоуменно воззрился на солдата.

– Что, прямо меня? – спросил он.

– Старшего спрашивает! – сказал солдат. – Говорит дело жизни и смерти!

Капитан покачал головой.

– Ну, пойдем, – сказал он солдату. – Хотя нет. Ты давай дуй к Карпову. Скажешь, чтобы он «Бардак» свой сюда пригнал. Скажешь, что у меня рация на моем сдохла. Понял?

– Так точно! – подтянулся боец.

Капитан одобрительно посмотрел ему вслед. За последние годы, в армию все больше стало приходить толковых ребят. Нет, ВДВ всегда пользовалось популярностью, но капитан видел, что и в обычных частях ситуация выправляется. А авторитет русских десантников (как и морпехов, как и спецназа) вообще вырос до небес.

Капитан, шагая к внешнему кольцу оцепления, все размышлял. Как есть ведь, к войне готовимся. Руководство, опомнившись, стало в массовом порядке заменять в армии старую технику, новой. Правда, не всегда совсем новой, много приходило из моб.складов. Но и это было отлично. Техника со складов поступала исправная, надежная как топор, делать-то умели. Списанная же техника, как узнал капитан (чему был чрезвычайно удивлен), не на свалку отвозилась. Совсем убитую или безнадежно устаревшую со складов, конечно, разбирали, что в переплавку, что на запчасти. А вот ту, которая еще могла послужить… Ее передавали на использование! Продавали чуть не даром всем желающим! Капитан видел сам лично, как старые БТРы шестидесятки, поехали в Сибирь. Тертые сибиряки, грузившие их на платформы, знали какая техника, лучше всего подходит для их бездорожья. Тем более, что топливо в стране стало неожиданно дешевым. Так что прожорливые движки военной техники, было чем поить, без угрозы пойти по миру…

Капитан подошел к внешнему кольцу. На нем стояли приданные его сводной роте, солдаты из линейной пехоты.

– Стой, кто идет? – послышался оклик.

Капитан одобрительно кивнул. Несмотря на знаки различия, да и его явно рязанскую рожу, парни службу тащили по уставам. Значит, учат и учат хорошо. Капитан остановился, дожидаясь проверяющего.

Вскоре к капитану подошел пехотный старлей, сопровождаемый нарядом. Старлей с двумя солдатами подошел к Агееву, а остальные трое, включая пулеметчика, заняли позиции в отдалении. Капитан несколько удивленно, чуть заметно кивнул. Однако. Эти трое при нужде могли сдержать внезапную атаку противника, оповещая остальных об опасности. А наличие пулемета, делало внезапную атаку вообще актом самоубийства. По крайней мере, для десятка атакующих точно. И ведь не ручник, ПКМ притащить не поленились.

– Старший лейтенант Романов, – представился старлей, подойдя к капитану.

– Капитан Агеев, – в свою очередь козырнул капитан и, не выдержав, добавил. – Хорошо учите.

Он кивнул на сидящих сзади бойцов старлея.

– Документы, – не отреагировал на похвалу старлей.

Капитан подал офицерское удостоверение. Старлей внимательно его изучил.

– Позывной командира Сводной роты? – неожиданно спросил старлей.

Капитан, бросив взгляд в стороны, увидел, что солдаты, пришедшие с лейтенантом, разошлись в стороны. И что предохранители на автоматах сняты! И смотрят эти автоматы стволами прямо на капитана!

– Выдра, – ответил капитан. – А у вас все как у взрослых.

Старлей хмуро посмотрел на капитана. Потом кивнул сопровождающим. Солдаты опустили автоматы, предварительно поставив их на предохранитель.

– Не в бирюльки играем, – ответил старлей. – Служим.

Капитан одобрительно кивнул. Теперь он за внешнее кольцо не беспокоился. Здесь не то, что чехи, мышь без приказа не проскочит.

– Хорошо служите, – сказал Агеев. – Правильно.

В глазах старлея промелькнуло удовлетворение. Все-таки получить похвалу от ВДВ-шников, это дорогого стоит. А его солдаты вообще заулыбались…

… Священник, высокий худой старик, терпеливо ждал, пока капитан к нему подходил. Рядом с ним стояли два солдата. «Однако, все-таки правильно здесь службу тянут», – в который раз подумал капитан.

– Здравствуйте, – сказал Агеев, подходя к священнику. – Вы меня спрашивали?

Святой отец, секунду рассматривал мужчину. От этого взгляда капитану сделалось слегка не по себе. Его словно просканировали насквозь и прочитали мысли. Взгляд старика, после этого, между тем потеплел.

– И ты здрав будь, ведущий воинство мужей славных, – ответил священник. – Пришел я к тебе за советом.

– За советом? – поднял в удивлении бровь капитан. – Чем же я могу помочь церкви?

– Не церкви, воин, – ответил священник.

Солдаты, стоящие рядом, даже рты приоткрыли от такого разговора.

– Противостоящие вам, введенные во тьму ереси, – продолжил священник. – Готовы положить жизни свои, за ложные идеи, вложенные в их головы. А могли бы послужить делу правому.

Капитан опять удивился. Никогда еще священники так открыто не называли ваххабитов и их веру ересью. То есть фактически священник назвал тех, кто сейчас находился в окруженном ауле, еретиками. И вообще чуть ли не пособниками дьявола. Но вот фраза насчет послужить…

– В смысле послужить? – так и спросил Агеев. – Они же мусульмане, нет?

– Ведомо ли тебе воин, – спокойно ответил святой отец. – Что не было изначально ни мусульманства, ни иной религии, а была Единая Вера в Единого Бога? Что насильно были разделены народы, чтобы легче было Лукавому втянуть людей в свои сети?

– Во как, – опешил капитан. – Ну, допустим. От меня-то, что надо?

– Мне надобно попасть в деревню, что окружили твои воины, князь, – ответил, нет, скорее ответствовал священник.

– Ну, князь у нас скорее вон, Романов, – ответил капитан, кивнув в сторону стоявшего невдалеке старлея, лихорадочно при этом соображая.

– Сей муж, тоже достойный воин, – ответил священник. – И тоже поставлен над людьми воинскими. Но князь это тот, кто несет ношу за все воинство, что вверил ему народ.

– Ну, так я же не всей армией командую, – ответил капитан.

– Здесь ты решаешь, когда начало битве? – спросил священник.

Капитан кивнул.

– Значит, ты и есть князь, – подвел черту старик. – Не тот, князь, что в тереме сидит, в мехах дорогих. А тот, кто пред лицом врага, несет ношу за жизнь и смерть тех, кто вверил свои судьбы в его руки.

Капитан аж крякнул от такого пассажа.

– Ну, теперь и я верю, что вы святой отец способны…, – начал капитан.

– Отец Павел, – вставил священник.

– Нда, – капитан чуть нахмурился. – Так что же за совет вы просили?

– Как мне попасть в сию деревню, – ответил старик.

– Простите, меня, отец Павел, – капитан говорил медленно, подбирая замену тем словам, которые рвались сейчас с губ. – Но это очень… плохая идея.

– Князь, – в голосе священника вдруг зазвучали металлические нотки. – Ведомо ли тебе, как успокоить сей край, чтобы настал на нем, так давно забытый мир?

Капитан покачал головой.

– Но вы поймите, – снова заговорил Агеев. – Вы просто не дойдете даже до половины. Там же полные отморозки!

– А также женщины и дети, взятые Зверем в заложники, чтобы замарать светлое воинство в крови невинных, – голос священника был наполнен внутренней силой. – Доколь будет Зверю сходить такое с рук?

Капитана напряженно думал, что же делать. Вызвать штаб? И что они там скажут? Пока разберутся, пока придумают…

– Пойдемте, отец Павел, – решил капитан. – Сами все увидите.

Капитан и священник стояли на холме, с которого открывался вид на деревню. Точнее уже не просто деревню, а практически укрепление. Глухие стены вокруг аула, дома, стены которых выходили наружу, были на вид солидной толщины, с маленькими окошками бойницами.

– Видите, отец Павел, – сказал Агеев. – Тут с километр. Простреливаемый насквозь. Они просто убьют вас. Им уже было предложено сложить оружие. Трижды. Но по данным разведки, в этом селе мы блокировали отряд Араба. А там все фанатики. Даже если местные и захотят сдаться, то эти будут отстреливаться до конца.

Священник кивнул, внимательно смотря вниз.

– Делай свое дело, князь, – ответил священник. – А я буду делать свое. У каждого свой крест.

Капитан не успел ничего сделать. Священник вдруг шагнул вниз, с холма. Непостижимым образом, он величественно и очень быстро при этом сошел с крутого склона.

– Вы куда?! – только и успел крикнуть, ошарашенный капитан.

Но тот даже не обернулся, продолжая идти к селу.

– Горяев! – рявкнул капитан, скрежетнув зубами.

К капитану подскочил молодой, здоровый парень, с лейтенантскими звездочками на погонах.

– Что хочешь, делай, но чтобы священник остался жив! – прорычал капитан, махнув в сторону уходящего святого отца.

Лейтенант кивнул и, обернувшись, махнул рукой. Двадцать человек, все опытные волки, лучшие бойцы Сводной роты, сиганули с холма вслед за своим лейтенантом.

– Краснов! – заорал капитан.

Их БРДМ стоящей невдалеке у кустов, выглянул сержант.

– Сигнал давай! – проревел капитан. – Начинаем, мать!

Сержант кивнул и скрылся внутри. Капитан обернулся.

– Что же ты творишь, отец? – играя желваками, с досадой произнес капитан.

Капитан прекрасно понимал, что только что обрек множество своих парней на смерть. Без подготовки, без должного прикрытия, идти в атаку на укрепленный объект… За это не только погоны снимут… Но по другому он не мог. Наверно поэтому, до сих пор капитан, в свои тридцать пять.

Ухнули пушки, посылая в обреченную деревню посланцев смерти. Ухнули раз, другой третий. Крайние дома, в которых наблюдатели зафиксировали скопления бандитов, превратились в груды щебня.

Со стороны села послышался треск автоматов. Капитан с замершим сердцем ждал, когда же упадет идущая во весь рост фигура в черной рясе. Но старик продолжал идти. Он все шел и шел, как заговоренный, не пригибаясь, не прячась за валунами, раскиданными по полю. Вот он подошел вплотную к стене, что опоясывала село. В ту же секунду, буквально в метрах пятидесяти перед ним, кусок стены взлетел вверх. Должно быть, в него попал один из снарядов. Старик, как ни в чем не бывало, направился к образовавшемуся пролому.

– Прекратить огонь! – заорал капитан стоящему рядом артиллерийскому корректировщику.

Пушки, грохнув в последний раз, умолкли. И в ту же секунду резко смолк огонь со стороны села. Священник вошел в пролом.

– Товарищ капитан! – крикнул высунувшийся из БРДМ сержант. – Вас на связь! Штаб!

– Не до них! – отмахнулся капитан.

Мужчина продолжал до боли в глазах всматриваться вдаль, словно надеясь увидеть сквозь стены происходящее.

Внезапно в деревне раздался многоголосый крик – вой. Кричали так отчаянно, словно умирали. Причем слышны были и мужские и истошные женские голоса. Вой все нарастал, накатывая волнами на холм, где стоял русский офицер.

На миг показалось капитану, что над селом повисла прозрачная черная пелена. И оттуда в глаза русскому глянуло что-то мерзкое, отвратительное, чужеродное до отвращения…

Мужчина помотал головой, потер глаза. Когда он снова посмотрел в сторону деревни, пелена пропала. Стих и леденящий душу вой.

В ту же секунду, динамики рации, что висела на стоящем рядом с капитаном, связисте, тоже сержанте, ожили.

– Горе – Выдре, – послышался в них голос лейтенанта Гаряева.

Капитан схватил гарнитуру быстрее связиста.

– Выдра слушаю! – крикнул он.

– Товарищ… Выдра, – сбился с регламента лейтенант. – Тут это…

– Что это?! – разозлился капитан, предполагая худшее. – Доложи, мать, четко!

– Они, – в голосе лейтенанта было удивление, понимаемое даже через динамики. – Тут все сдаются!

– Что?! – капитан не поверил своим ушам. – Кто сдается? Где святой отец?!

– Да вот он, прямо передо мной стоит, – ответил лейтенант. – А чехи сдаются.

Капитан секунду молчал, ошеломленный этим заявлением.

– Ни фига не понимаю…, – пробормотал он. – Кусков!

Из люка водителя БРДМ высунулся парень.

– Заводи! – крикнул капитан…

Когда десантники вошли в деревню, то увидели странную картину. На пятачке, почти посередине аула, лежала внушительная куча оружия. Автоматы, пулеметы, даже пара минометов. Словно куриные яйца лежали кучкой гранаты и минометные мины. Рядом валялись несколько еще несколько мин. Противотанковых и противопехотных. Капитан даже увидел лежащую чуть в стороне снайперскую винтовку. И не СВД, а какую-то буржуйскую, как не немецкую.

С одной стороны к забору жались женщины и дети. На их лицах были недоумение и испуг. Даже не испуг, а пости животный ужас. С другой стороны, четко, будто на параде, стояли мужчины. Почти все в разгрузках, многие в камуфляже. Из кармашков у некоторых торчали антенны раций.

Капитан даже помотал головой, от увиденного. Дело было в том, что хмурые бородачи, встречали входящих русских, стоя в СТРОЮ. Рядом со стоящими, на брезенте лежали тела убитых.

Посредине всей этой ошеломляющей картины стоял священник. Его лицо было невероятно одухотворено. На лице, обращенном к входящим солдатам, была легкая улыбка.

– Не пришлось сегодня, тебе князь, – сказал отец Павел, когда капитан, спрыгнув с брони, подошел к священнику. – Брать на душу бремя смерти воинов своих. Сии мужи вняли голосу Бога, и устыдились деяний своих. Узрели они свет истинной Веры.

Капитан, захлопнул рот, приоткрывшийся от этих слов. Помотал головой. Обернувшись, махнул рукой на кучу оружия. Стоящий рядом с БРДМ сержант, тут же забубнил в рацию, вызывая транспорт. Часть бойцов оцепили кучу, часть пошла на прочесывание деревни.

Капитан подошел к стоящим бандитам. Посмотрел на их лица. Они были удивительно спокойны. Словно не сдаются, а…

Капитан увидел знакомое лицо. Год назад, его десантники проходили через это село, преследуя отряд Вахи. Тогда к ним навстречу вышел вот этот мужчина.

Сейчас этот мужик глядел на капитана и на его лице отображались не привычные, для захваченных бандитов, страх или злоба. Лицо было удивительно светлым. А глазах было ожидание…

Агеев не стал ничего говорить. И вообще, похоже, это дело вышло за рамки, обычной армейской операции. Пора, похоже, звать умников из штаба.

Поговорив со штабом, капитан несколько минут посидел внутри БРДМ гоняя мысли, о том, что же все-таки произошло. Как фанатики, признающие только свою веру, послушали православного священника? И не просто послушали, а ПОСЛУШАЛИСЬ? Словно своего муллу…Что же он им сказал? Что происходило, мать, здесь?! Почему так напуганы женщины и дети?

Капитан выбрался наружу. Поискал глазами высокую фигуру в черном.

– Боец, – крикнул капитан, стоявшему невдалеке десантника, стоявшего возле кучи оружия. – Не видел, куда святой отец пошел?

Тот удивленно обернулся, поглядел по сторонам. Потом отрицательно качнул головой. Капитан залез на БРДМ, поглядел вокруг. По дворам домов сновали его парни, к селу подъезжала колонна грузовиков. Фигуры в черной рясе нигде не было видно. Капитан посмотрел еще, потом поглядел на землю.

– Товарищ капитан, – обратился к нему с земли лейтенант Гаряев. – С этими-то что делать.

Лейтенант показал на женщин с детьми.

– Пусть домой идут, – сказал Агеев. – Ты кстати, отца Павла не видел?

Лейтенант отрицательно мотнул головой.

– Ладно, иди, – сказал капитан.

Агеев посмотрел на горы, голубеющие на горизонте. На реку, текущую невдалеке, пенящуюся на камнях порогов. «Какая красивая земля, – подумал мужчина. – Только мира на ней, нет уже долго»

И вдруг понял в этот момент капитан, что уже по-другому все будет. Совсем не так как раньше. Посмотрел на боевиков, все также стоящих в строю. Покачал головой.

– Кто же это был? – вполголоса спросил у самого себя капитан…

Пригород Тегерана, почти год спустя.

Двое мужчин, европейцы, сидели за столиком кафе, в тени, что отбрасывал тент, натянутый над столиком.

– Чертова жара, – сказал один, тучноватый мужчина, в белом костюме. – Ну, так что там у нас?

Его собеседник, напротив поджарый, будто высушенный палящим солнцем, крепкий сорокалетний мужчина, ответил не сразу. Сначала он сделал глоток из стоящего перед ним бокала с холодным пивом. Поморщился.

– Эти арабы никогда не научаться делать хорошее пиво, – сказал он. – Сколько не пробую, везде одно и тоже. Горькая вода.

Тучный нахмурился. Тон мужчины ему не понравился. Не понравился оттого, что обычно Грег, так себя вел, когда все совсем плохо. В последний раз такое было, когда была провалена операция по устранению Усамы.

– Так все плохо? – спросил тучный.

– Не плохо, – ответил поджарый. – Это конец.

Тучный вытер платком вспотевший лоб.

– Кавказ полностью потерян, – проложил поджарый. – То есть совсем.

– А как же полевые командиры, которых мы поддерживаем? – спросил тучный.

– Уничтожены. Почти все, – поджарый вновь хлебнул пиво, поморщился. – Причем не русскими. И поэтому я и говорю, что это конец.

– А кем? – спросил тучный. – И кто остался?

– Ваха, – ответил поджарый. – Он сейчас в Турции. Хромой. Хаттаб. Они в Грузии. И скоро оттуда будут вынуждены уйти. Вот и все.

– А кто? Кто? – лицо тучного покраснело.

– Поэтому и конец, – сказал снова поджарый. – Остальные убиты либо местными, либо своими собственными бойцами. Которые из местных.

– Но как?! – тучный настолько удивился, что буквально выкрикнул это.

Сидящие за соседними столами обернулись.

– Это же невозможно! Мы же еще прошлой весной, полностью контролировали ситуацию! – уже тише, но страстно, заговорил тучный.

– Точно ничего не известно, – пожал плечами поджарый. – Известно одно. Против тех, кто нами поддерживается, был объявлен Джихад.

– Но…, – лицо тучного стало алым и перекосилось. – Но как?!

– По моим данным, все началось с одного аула, близь границы с Осетией, – поджарый выглядел в отличие от своего визави расслабленным. – Как раз в прошлом году, в начале марта. По слухам, во время проведения войсковой операции русских, боевикам, что там были зажаты, явился толи посланник их Пророка, то ли самого Аллаха. И убедил их, что они поступают неправильно.

– Эти арабские макаки, – с ненавистью произнес тучный. – Все время их дерьмовая Вера мешает нормально работать.

Поджарый согласно кивнул. Тучный посидел некоторое время, раздумывая. Потом тяжело поднялся.

– В Лэнгли кое – кому это сильно не понравиться, – сказал тучный. – Что вы намерены делать дальше?

– Ничего, – ответил поджарый. – Ситуация настолько плохая, что каждый наш ход, только ее ухудшит. Цугцванг, не слышали?

Тучный еле сдержался, чтобы не нагрубить собеседнику. Его иногда просто воротило, что этот придурок, начинает показывать, насколько он умный.

Кивнув, тучный пошел прочь. В его голове уже зрел план, как выставить виноватым, именно этого умника. Просмотрел возникновение нового движения!

А поджарый в это время, посмотрев ему вслед, чуть нахмурился. От него не ускользнули намерения, промелькнувшие на лице толстяка. И в голове опытного агента, встали на место некоторые фрагменты. И план, еще не принятый к осуществлению, получил одобрение, под влиянием возникшей картины.

В конце концов, специалист его уровня никогда не останется без работы…

… Заявление главы Русской Православной Церкви (РПЦ) патриарха Кирилла, вызвала в мире эффект разорвавшейся бомбы. Его слова о том, что РПЦ объявляется упраздненной, вызвало шок. Но когда митрополит заявил, на основе ранее существовавшей Православной Церкви, провозглашена Единая Вселенская Церковь Веры Истинной, то мир просто оцепенел.

Ни единого комментария, ни от официальных властей государств, ни от представителей Ватикана, ни мусульман не было. Все просто не знали, как реагировать на это. Ни одной предпосылки для подобного поворота не было.

Все ждали дальнейшего усиления православия, в свете не так давно произошедших событий, когда в центре России объявился мальчик, провозгласивший себя Пришедшим, якобы по поручению Бога.

Его учение, неожиданно быстро стало распространяться по всей территории России. И мировое сообщество ожидало дальнейшего усиления РПЦ. После высылки из страны католических и протестантских священников все думали, что на очереди мусульманские священнослужители.

И развитие событий предполагало как раз это. После всплеска религиозного рвения, после некоторых, явно националистических решений российских властей, ожидалось развитие нетерпимости к иноплеменцам, эскалации противостояния в многонациональном государстве, в котором, тем не менее, большинство населения представлено русским этносом.

Русские все больше стали склоняться в сторону милитаризации экономики, явно готовясь к активной позиции в силовой сфере. Все иностранные советники и наблюдатели, были высланы из страны, все совместные военные программы свернуты. В русской армии прошло обновление вооружений, увеличены сроки службы для переменного состава армии, то есть мужчин служащих по призыву. Вместе с тем, число юношей не желающих служить, стремилось все больше к нулю. И властями не проводилось никакой явной агитационной компании, направленной на восстановление привлекательности военной службы. За них это сделало учение Пришедшего.

Феномен этого учения до сих пор вызывает множество мнений. Это учение, практически полностью соответствующее православным канонам, тем не менее, вызывает странную реакцию у тех, кто подвергается его влиянию. Даже убежденные атеисты, через некоторое время, начинают говорить о неоспоримой пользе этого учения. А многие неверующие, столкнувшись с теми, кто ему следует, становятся едва ли самыми ревностными последователями Пришедшего.

И вот, после всего, что произошло, такое заявление от главы РПЦ. И, несмотря на то, что и все были уже удивлены до крайности, следующие события вывали еще больший ажиотаж.

Объединение мулл Ичкерии, одного из самых непримиримых и активных противников России, чье население много лет вело борьбу, по предоставлению независимости их республики, объявило о создании Ичкерийского каганата… И о добровольном (!) вхождении его в Россию. Более того, эти муллы объявили себя последователями Пришедшего и священниками вновь провозглашенной Единой Вселенской Церкви Веры Истинной!

Остается только догадываться, как российские власти и спецслужбы, смогли, меньше чем за год, осуществить такой план. По мнению некоторых специалистов по востоку, мусульмане издавна склонялись к тому, кто сильнее. А российскими спецслужбами и армией, в недавнем времени, были проведены несколько операций по устранению влиятельных полевых командиров отрядов самообороны Ичкерии. И русских бойцов и агентов не останавливали даже многочисленные жертвы среди мирного населения, при проведении этих акций.

Но провозглашение Единой Вселенской Церкви Веры Истинной, несомненно, один из самых сильных ходов российской власти. На территории всей страны устанавливается единая вера, в которую входят и христиане и мусульмане. Негласно провозглашаются правила поведения, которым должны следовать все. Люди, работающие физически, объявляются чуть ли святыми, а именно эта категория населения, в любой стране, кроме развитых, составляет основную массу. Над всем этим стоят священники, чья деятельность поддерживается спецслужбами. Все свободно и здраво мыслящие люди, которые еще сопротивлялись всеобщему засилью учения Пришедшего, были либо насильно склонены к сотрудничеству, либо устранены. Кого-то выслали из страны, кого-то в лучших традициях русских, времен Сталина, посадили и отправили работать в Сибирь. Были высланы из страны и все не захотевшие принять учение Пришедшего, иностранные журналисты, общественники и другие деятели искусства и культуры.

Похоже, время говорить о новом Железном Занавесе, вновь устанавливаемого на границах России. Эта страна уже в который раз делает поворот в сторону, от вливания в мировую экономику и культуру, обрекая себя на изоляцию и прозябание. Только на смену Коммунистической идеи, в России обрела силу новое учение, не менее массовое. Остается только ждать, когда оно станет кровавым, борясь с теми, кто не хочет, чтобы за него решали, что он будет делать, как жить, что есть. Вновь отбрасывая все достижения демократии, которые были сделаны за двадцать лет, Россия вновь становиться мрачным, теперь еще и насквозь пропитанным религиозным духом, государством, по типу азиатских монархий. И лидеры мирового сообщества должны задуматься над проблемой вновь нарастающего славянского, русского влияния, в прошлый раз едва не захватившей мировое господство…

Из лекции профессора МакГриди, известного политолога, экономиста,

перед студентами Массачусетского политехнического университета.