Небесный король: Вторжение в Китай

Глава пятая День первый

Сайт, на который он попал, принадлежал одному из московских туроператоров. Сам тур для группы начинался, естественно, из Москвы, но несколько человек, как узнал Гризов по своим каналам, присоединялось к группе уже в Пекине. Живописный сайт, призывно мигавший разноцветными баннерами, призывал немедленно окунуться в мир экзотики.

«Подойдет, – сразу решил Гризов, не став дочитывать до конца, – Иван будет доволен». Нажав кнопку «Купить», Антон под именем супертуриста чудесным образом оказался внесенным во все списки и декларации, а турфирма Софьи получила свои комиссионные. Покончив с формальностями, Гризов обозначил себя как одного из путешественников, примкнувших к группе в Пекине, и быстро пролистал программу первых дней пребывания на китайской земле.

По прибытию в Пекин группа русских туристов заселялась в пятизвездочный отель Beijing International. После размещения и краткого отдыха предполагался легкий обед в ресторане китайской кухни отеля. Затем, для начала, экскурсия в действующий ламаистский храм Юнхэгун. После этого пешая прогулка по знаменитой антикварной улице Пекина – Люличан. К вечеру начиналось более подробное знакомство с «Кулинарными традициями Китая» в национальном ресторане. Русским туристам предлагалась знаменитая на весь мир «утка по-пекински». Гризов, кстати, ее ни разу в жизни не пробовал. Уток ел, но местных, застреленных на охоте в родных российских болотах, а теперь вот выпадал случай отведать утку из Пекина.

На следующий день намечалось более плотное знакомство со столицей Поднебесной. Прежде всего: экскурсия на площадь Небесного спокойствия – Тяньаньмэнь. Затем в императорский дворец Гугун – Запретный пурпурный город. После него утомленных путников поджидал обед в китайском ресторане, спрятанном в недрах живописного парка. В борьбе с послеобеденной дремой предлагалось посетить Храм Неба и побродить у Стены Отраженного Звука. После Стены, всего за сто юаней, для желающих имелась возможность посетить Пекинскую оперу. Поскольку опера попадала в «свободное время», то Гризов резонно предположил, что желающих найдется немного.

Пребывая основным сознанием уже в Пекине, он одновременно никуда не исчезал из салона самолета Ил-97-800. Где продолжал у всех на виду барабанить по клавишам компьютера, дремать, просыпаться, периодически выпивать вина и удовлетворенно поглядывать на Ли Жи Чена, который с застывшим выражением лица никак не мог получить подтверждение, что груз прошел через голландскую таможню. Лишь спустя несколько часов самолет благополучно приземлился в Пекине. Прямо из современного аэропорта молодой финансист Ли Жи Чен, в сопровождении представителей диаспоры, отправился в свой последний путь в направлении живописного городка Пинъяо. А русский супертурист Иван Конопляный, после осмотра местного туалета, отделился от группы, сел в такси и затерялся на просторах суетливого Пекина. Он сделал так, что никто из соплеменников по туристической группе из летевших в самолете его не запомнил.

В тот момент, когда утомленные перелетом туристы из Москвы шумной толпою ввалились в холл отеля Beijing International и, тыкая пальцем в китайские бумажки, стали заполнять необходимые формуляры, Гризов уже отдыхал в своем комфортабельном номере. Он сидел в мягком кресле с бутылкой рисовой водки в руке и смотрел местные развлекательные передачи по телевизору, пытаясь понять, что там происходит. В компьютере отеля Иван Конопляный значился как управляющий партнер IT-компании «Мегабонус» из Новосибирска. Хотя представляться он всем решил как директор питерского отделения, чтобы не спалиться раньше времени, поскольку в Новосибирске ни разу не бывал.

На экскурсию в действующий ламаистский храм Юнхэгун Гризов не пошел, как и добрая половина туристов, утомленных обедом. Пешая прогулка по знаменитой антикварной улице Пекина со странным названием Люличан, почему-то напомнившим Гризову Гюльчатай, Антона тоже не вдохновила. Он присоединился к группе только к ужину, на котором предполагалось начать настоящее знакомство с «Кулинарными традициями Китая» в национальном ресторане. Поскольку в Китае все рестораны были национальными, то турфирма выбрала ближайший, находившийся в двух кварталах от места проживания.

Для русских туристов накрыли несколько столиков в углу ресторана – приземистого здания с живописной изогнутой крышей. У входа посетителей встречала искусно вырезанная из дерева статуя седовласого старца с длинным посохом. Слева от него сидел на пне, подобрав крылья, аист. Справа, гордо подняв рога, стоял олень. Осмотрев композицию, Гризов вспомнил, что так китайцы изображали одного из своих любимых духов Долголетия. Аист служил при нем символом вечности, а олень символом счастья. Похоже, это был намек на экологически чистую пищу в данном заведении.

Кивнув китайцу в национальном костюме, встречавшему посетителей, Гризов направился в дальний угол, где уже шумела русская компания, увлеченно обсуждавшая за экзотическими кушаньями первый день пребывания в Поднебесной. Для всех Антон был таким же туристом, просто прилетевшим другим рейсом и присоединившимся к группе в Пекине. Представитель турфирмы девушка-экскурсовод Валя, с бэйджем на груди, опознав его по фамилии в списке, усадила на свободное место за один из столиков. Антон оказался между широкоплечим тучным мужчиной в желтой рубашке, увлеченно поглощавшим непонятного назначения горку из риса и овощей, и стройной брюнеткой подозрительно взиравшей на такую же горку у себя на тарелке. Мужчину он узнал сразу, – это был его сосед, проспавший весь полет хмельным сном. Впрочем, сам сосед видел его на трезвую голову в первый раз, а потому не узнал. Брюнетку же сам Антон видел впервые.

Гризов поздоровался и невольно взглянул на свою тарелку. Там было то же самое, что и у соседей по столику. От рисовой горки шел мощный дух пряностей, видимо, она была обильно сдобрена специями. Судя по всему, это был «аперитив» перед «уткой по-пекински». Есть надо было палочками, но сосед справа не церемонился и с наслаждением ел руками. Поразмышляв о традициях, Антон все же взял палочки и осторожно попробовал содержимое тарелки. Оказалось вполне прилично, хотя и остро. Изо рта вот-вот готов был вырваться огонь, словно Гризов неожиданно стал драконом.

– Ну как? – поинтересовалась осторожная брюнетка. – Есть можно? Не очень кисло? А то мне подруги говорили, что здесь вся еда кислая.

Гризов еле расправил мышцы рта, сведенные мощной порцией красного перца, и ответил:

– Вполне прилично. Приправа немного острая, но есть можно.

Брюнетка недоверчиво посмотрела на Гризова и подождала, пока он съест вторую порцию. Только после этого осмелилась приступить к ужину.

Пережевывая клейкий рис, Антон рассматривал заведение. Со стен на него таращились многочисленные божества и духи различного назначения. Среди них Гризов опознал Духа Очага с помощниками и пузатого Духа Веселья. На специальной подставке в углу стояла небольшая статуэтка Духа Туди, которому полагалось охранять местные владения, а также урожаи зерновых, овощей и фруктов. Перед статуэткой Туди горели специальные курительные свечи, стояла тарелочка с хлебцами и фруктами – жертвоприношения от хозяина заведения.

– Ну, как тебе местная забегаловка? – ткнул в бок Гризова сосед в желтой рубашке и, не дожидаясь ответа, представился: – Федя. Строитель из Москвы.

– Иван, директор из Питера, – автоматически ответил озадаченный простотой соседа Гризов, вынужденный работать под прикрытием легенды супертуриста Конопляного.

– Ха, директор, – хохотнул Федя. – Да я сам не бетонщик. У меня строительный бизнес. Коттеджи строю. А ты чем бизнесуешь?

– Я… да так, торгуем помаленьку с китайцами через интернет, – расплывчато начал Гризов, – в основном с AliExpress работаем.

– А, понятно, – кивнул Федя, быстро проглатывая наперченный рис, – у меня друг из Химок тоже возит из Китая всякую дребедень и втюхивает по стране как итальянскую. Китайцы уже научились подделки хорошего качества клепать. Можно заработать. Уважаю.

И не дожидаясь ответа, схватил пробегавшего мимо официанта за рукав живописного халата. Притянув к себе тщедушного паренька поближе, Федя поинтересовался:

– Слушай, у вас корейская морковка есть?

Китаец выдавил из себя улыбку, виртуозно поймал устремившийся к полу поднос с тарелками и молча стал озираться по сторонам в поисках помощи.

– А курица-то когда будет? – не унимался Федор. – Есть охота.

Китаец усыхал на глазах. Казалось, еще немного и он просочится сквозь халат на пол. Но тут Федор неожиданно потерял к нему интерес и, отпустив со вздохом разочарования «А, ну тебя к черту, – учи русский», повернулся обратно к Антону.

– Ты в оперу завтра вечером пойдешь?

– Еще не решил, – пробормотал Гризов, глядя вслед китайцу, унесшемуся со скоростью выпущенной из арбалета стрелы.

– А я устал что-то, – сообщил Федя, доедая рисовую горку, – на площадь утром не пойду. Спать буду. В Гугун только загляну, на императорские цацки посмотреть, а оттуда сразу в ресторан. Кабак нормальный будет, у меня там кореш бывал, рассказывал.

Антон молча кивнул, чтобы как-то поддержать разговор.

– Ну, а вечером оттопыримся, – хитро подмигнул Федор, – я местечко знаю.

Когда, наконец, принесли «утку по-пекински» строитель из Москвы расправился с ней так быстро, словно это была просто ножка, отделенная от какой-нибудь отечественной курицы. Запив все это рисовой водкой, Федор неожиданно быстро исчез из ресторана, сославшись на дела. Но на прощанье сообщил Гризову, что предлагает поздним вечером еще разок пересечься в ресторане отеля, чтобы далеко не ходить, и поговорить за жизнь, познакомиться. Пропустить по паре стаканчиков. Гризов неохотно кивнул, но согласился на десять часов по местному времени.

«Утка по-пекински» на самого Гризова не произвела особого впечатления. Утка как утка, даром что китайская. Жесткая какая-то. Еле зубы выдергивал из каждого куска. Питерские утки были не в пример вкуснее, особенно если не нагружать их лишней фаршировкой и специями. А просто зажарить на костерке, да под водочку. Красота, да и только! Пекинская птица проигрывала по всем статьям.

Когда ужин подходил к концу, Антон уже знал почти всю компанию, прилетевшую в Китай на экзотический отдых. Сидевшая рядом осторожная брюнетка оказалась хозяйкой косметического салона из Москвы. Звали ее Маша Ростовцева. За соседним столиком сидела пожилая пара почетных российских пенсионеров – Игорь и Галя, как они себя называли, – оказавшихся по совместительству родителями одного из тверских банкиров. А также молодой зоолог-практик Василий Трен, тоже из Твери. Буддист, а потому вегетарианец, отказавшийся есть утку.

Очень скоро Гризов кое-что узнал и о представителях других столов. Компания подобралась довольно общительная. Русские и у себя дома не особенно замкнуты, а на чужбине, да еще после ужина с алкоголем, всех часто охватывает совместная тоска по родине, которую покинул не далее как вчера.

Моложавые Игорь и Галя, обгладывая утиные ребрышки, с упоением рассказывали о своем сыне-банкире. О том, какой он заботливый и добрый, как помогает всем родственникам и даже тем, кто живет от него далеко. Как он собрал их со всех отдаленных от Твери деревень и определил всех жить вместе. Кого в городе, а кого рядом с городом. Как устроил их судьбу и теперь можно не беспокоиться о будущем, а осматривать мир, не переживая с утра до вечера о своих шести сотках и урожае огурцов.

«Всем бы таких сыновей, – думал Гризов, доедая свою порцию утки, – бывают же и заботливые банкиры на свете». Время от времени Антон ловил на себе укоризненные взгляды Василия Трена, которыми тот щедро одаривал его и непросвещенных буддизмом пенсионеров. Каждый раз, отправляя в род кусочек мяса утки, Гризов теперь испытывал угрызения совести. В присутствии Василия ему стало неловко есть мясо, но он его все равно ел, потому что снова был голодный. Совесть совестью, а в то, что можно утолять голод овощными наборами, Гризов искренне не верил.

Осторожная владелица косметического салона Маша Ростовцева весь ужин рассеянно смотрела по сторонам, поскольку смотрела только на Гризова. По той же причине сосед-буддист был ею не замечен, а может быть и сознательно проигнорирован. Поболтав для начала минут пять с Машей о ее бизнесе, Антон с интересом выслушал много новой для себя информации о маникюре, педикюре, питательных масках, тайском массаже и даже пирсинге, очень сейчас модном. Поскольку из перечисленного его больше всего интересовал прием ванны с солями, в процессе которого он обычно мылся, то Гризов с удовольствием обсудил эту тему со словоохотливой соседкой. Спросил, какой шампунь лучше всего использовать для мытья головы и какие соли лучше подходят для принятия ванн. Спросил… и чуть было не пожалел о своей вежливости, – ответ затянулся минут на двадцать.

Маша знала о шампунях и солях всё. Оказывается, для начала следовало уточнить свой тип волос: нормальные – ненормальные, жирные – сухие, крашеные – не крашеные и еще несколько вариантов. До этого дня Гризов наивно полагал, что существует всего два типа волос: чистые и грязные. Затем, продолжала Маша, надо уточнить тип кожи, чтобы не возникало перхоти. И подробно расписала, какие бывают виды шампуней. Лекцию про скраб для ног, который помогает удалить загрубевшую кожу ступней, Антон еще выдержал. Но вот про соли слушать уже не смог.

– Маша, – прервал увлекшуюся девушку директор из Санкт-Петербурга, – а не прогуляться ли нам по вечернему Пекину?

Озадаченная Маша досрочно закончила свою лекцию и осмотрелась по сторонам: они остались в зале ресторана только вдвоем. Исчезли моложавые соседи Игорь и Галя, исчез и вегетарианец Василий Трен, оставив на блюдце недоеденную морковку. Все русские туристы уже давно покинули заведение. Зато ресторан постепенно стал наполняться китайцами.

– Ну что ж, – согласилась Маша, вставая, – пойдемте. Про соли расскажу в следующий раз.

Гризов облегченно вздохнул.

Выйдя из ресторана, они определили направление на отель и повернули в противоположную сторону. Антон и Маша медленно брели, разговаривая о всяких пустяках: погоде, еде, одежде. Антон все время старался увести Машу в сторону от главной темы ее жизни, к которой она то и дело возвращалась. Судя по всему, хозяйка косметического салона свое дело искренне любила.

Длинный вычурный дом, похожий на учреждение, вдоль которого они шли уже довольно давно, неожиданно закончился, и парочка оказалась у входа на огромную площадь. Несмотря на вечернее время, площадь была полна народа и хорошо освещена. Но это были не просто отдыхающие китайцы и туристы, хотя были здесь и те, и другие. Посреди огромного пространства, держа в руках хитрые приспособления, кучковались человек тридцать китайцев. Вокруг толпился народ. И все не отрываясь смотрели куда-то вверх. От приспособлений в небо тянулись невидимые лески, к которым были привязаны яркие полотнища разной формы: птицы, змеи, рыбы, летучие мыши, маски Пекинской оперы, мудрый Конфуций и, конечно, многоликие драконы. Все это красно-желто-белое чудо трепетало на ветру и резко перемещалось по закатному небу из стороны в сторону, рождая какое-то феерическое ощущение внезапного праздника на закате дня.

– Смотрите, как здорово! – воскликнула Маша, нетактично показывая пальцем на группу китайцев. – Это они воздушных змеев запускают, правда?

– Правда, – кивнул Гризов, немало знавший о воздушных змеях в силу природной любознательности, – только что-то рановато для праздника, обычно его проводят весной и не здесь. Хотя и в Пекине немало фанатов народной забавы.

Они подошли поближе. Антон смог присмотреться к змееводам: китайцы были разного возраста, молодые и старые, мужчины и женщины. Но большинство все-таки были в очень преклонном возрасте, что не мешало им от души радоваться жизни. Ощущения от полета воздушного змея были так хороши, что эти люди забывались ненадолго и позволяли чувствам радости возобладать над приличиями и этикетом. Похоже, это были китайские пенсионеры, наполнявшие смыслом свои преклонные годы. «Лучше уж так, – поймал себя на мысли Гризов, – чем пить водку и ругать весь свет».

Китайские старики добились больших успехов в своем деле. Словно группа кукловодов, они дергали за невидимые нити, а стая разноцветных драконов и рыб совершала в небе поворот одновременно, как один гигантский косяк.

Антон вернулся с небес на землю и осмотрелся. Площадь Тяньаньмэнь, а именно сюда они забрели, была одним из самых популярных мест для запуска воздушных змеев. Здесь собирались массы очарованных туристов, которые уже потенциально были готовы стать покупателями. Любой из китайских пенсионеров с радостью продал бы иностранцу своего любимого змея. Гризов даже поинтересовался по-английски у одного мальчугана, державшего раскрашенного змея в руках, почем птичка. Парень все понял и подробно объяснил. Оказалось, цены на змеев в этом сезоне стояли самые разные: от двух-трех до пятисот долларов, в зависимости от размера и известности мастера.

Маша, недолго думая, купила за пять долларов у мальчугана небольшого змея.

– Покажу подругам, – объяснила она Гризову, – а то не поверят, что была в Пекине. А потом подарю младшему брату. Пусть с друзьями оторвется на Красной площади.

Антон попытался представить толпу русских подростков, свободно гоняющих по небу грандиозные разноцветные сооружения напротив дворца президента, и добродушно взирающую на это полицию. Яркие крылатые фигуры парят над башнями Кремля. Дети радуются, президент тоже, глядя на это веселие из окна. Всем хорошо…

Понемногу холодало, и Гризов предложил вернуться в отель, ведь они простояли, задрав головы и наблюдая за круговертью разноцветных воздушных змеев, не меньше получаса. У Антона даже немного заболела шея, хотя китайцы и уверяют, что игры с воздушными змеями полезны для здоровья.

«Ладно, – решил он, – приду в отель, лягу в горячую ванну, выпью водки, и все как рукой снимет». Подумав про водку, Антон вспомнил о своей договоренности с Федей и взглянул на часы. Пора было спешить. Антон не привык опаздывать, да и Маша, похоже, насмотрелась на змеев.

– Ну, – сказал Гризов тоном удовлетворенного туриста, – площадь Тяньаньмэнь посмотрели. А это уже из программы завтрашнего дня.

– Значит, утром сюда можно не ходить, – подхватила его мысль Маша, – а вы чем завтра собирались заниматься?