Вторжение с Ганимеда

6

Личный секретарь маршала Коли подполз к шефу, поднялся на кончике хвоста и передал маршалу конфиденциальное сообщение.

— Сэр, к вам некто Меккис, ганимедец, утверждающий, что он гражданский администратор, которому поручено сменить вас.

Очевидно, время его вышло. Причем, гораздо раньше, чем он предполагал. Но, возможно, искусно затягивая время, ему удастся выиграть несколько лишних часов… Ровно столько, сколько необходимо для завершения операции «Дерьмо Кошачье». Коли скользнул на противоположный конец офиса, при помощи низко расположенной ручки, которая реагировала исключительно на прикосновение его языка, распахнул дверь в приемную и окинул взглядом своего сменщика.

Тот оказался серым соотечественником мрачного вида. Явно терпеливый и неглупый, а кроме того — гораздо более пожилой, чем сам маршал. Он ждал совершенно спокойно, с большим достоинством и как будто даже не заметил в приемной развлекательных лент для посетителей. Так же не обращал он внимания и на нескольких привлекательных и хорошо ухоженных секретарш. Рядом с ним лежал толстый портфель с длинным ремнем. А снаружи в ярко освещенном дворе дожидалась целая стая летунов, медленно поднимавших и опускавших крылья.

«Неплохо обучены, — подумал Коли. — У них хороший хозяин — они не порхают туда-сюда, создавая ненужную суету. Явно очень породистые, и обошлись владельцу в целое состояние». Выходило, что это и впрямь был преемник Коли, гражданский администратор.

— Мистер Меккис? — спросил маршал Коли.

Голова гостя откинулась назад, изо рта метнулся язык, полыхнули широко расставленные глаза, в которых отражались уныние и какая-то растерянность, как будто Меккис смотрел не совсем на него, а скорее — сквозь него. Впечатление такое, решил маршал, будто его преемник обладает способностью видеть весь жизненный путь человека, предугадывать его судьбу. Возможно, это каким-то образом связано с возрастом. «Мудрость, — решил он. — Да, скорее всего, именно мудрость, а не просто знание, как информация, записанная в компьютере, лежит за этими зелеными фасеточными глазами». Он вдруг почувствовал себя как-то неуютно.

— Хотите вступить в должность прямо сейчас? — поинтересовался Коли. Он снова представил себе роскошную, толстую и покрытую пушком шкуру Перси Х. Сейчас она постепенно превращалась в далекую несбыточную мечту.

— Честно говоря, — отозвался Меккис, — я бы действительно предпочел принять дела немедленно, а потом отдохнуть. На корабле мне что-то не спалось.

— Тогда прошу в мой офис, — пригласил Коли. Когда они оказались в кабинете, он велел: — Две чаши настоящего испанского шерри. — Пока один из его сущиков наполнял чаши, он пояснил: — Это из Испании, из самого Пуэрто-Санта-Мария. Так называемое «нинья» — светло-золотистое и умеренно сухое. — Сделав несколько глотков, маршал добавил: — Я предпочитаю употреблять его при комнатной температуре, но можно пить и…

— Ваше гостеприимство, — заметил Меккис, вежливо пригубив из чаши, — просто исключительно. Но, может быть, все же перейдем к передаче дел?

— Да, вот, например, истребители.

Удивленный Меккис заметил:

— Но мне ничего не сообщали ни о каких истребителях.

— Ну, разумеется, это же не настоящие истребители — это просто модели, сами видите. Времен Первой мировой войны.

— Что еще за Первая мировая война? — поинтересовался Меккис.

Подползая к длинному низкому столу из полированного дерева, маршал Коли пояснил:

— Эти модели из редкого ныне пластика двадцатого столетия, причем, повторено все до мельчайших деталей. Несравненная работа. — Он знаком велел помощнику принести модель и сказал: — К сожалению, секрет изготовления такого пластика давно утрачен. Эти модели позволяют мне изучать историю развития истребительной авиации в период Первой мировой войны. — Он щелкнул языком в сторону модели, которую помощник демонстрировал Меккису. — Это был первый настоящий истребитель «фоккер-айндеккер». Видите, у него одинарное крыло. — Он указал на плоскость, поддерживаемую подкосами.

— Хм-м, — без всякого выражения промычал Меккис — сейчас он пытался телепатически просканировать маршала, но тот успешно блокировал все его попытки. Можно было различить только смутные образы самолетов. «Возможно, — подумал Меккис, — это и не сознательная блокировка, а действительно то, чем занято его сознание».

— До декабря 1915 года Антанта не располагала ничем, что могло бы сравниться с «фоккер-айндеккерами» I, II и III.

— Кстати, — спросил Меккис, — а как они ведут свое летосчисление?

— От даты рождения Иисуса Христа, единственного Сына Божьего.

— Вы обо всем говорите так, — сухо заметил Меккис, — будто уже превратились в аборигена. Неужели вы верите во всю эту божественную чушь?

Маршал Коли наполовину выпрямился, пару раз с достоинством качнулся из стороны в сторону и сказал:

— Сэр, на протяжении последних лет я здесь, на Терре, являлся англокатоликом и ежемесячно причащался.

Меккис поспешно перевел разговор на сравнительно безопасную тему моделей аэропланов. Ведь новообращенные в местные религиозные культы порой становились крайне фанатичными.

— А это что за самолет? — спросил он, смыкая челюсти на хвостовой части биплана.

Маршал Коли прикрыл глаза и ответил:

— Не позволите ли демонстрировать экспонаты этой редкой, можно сказать, уникальной коллекции моему опытному помощнику, сэр? А то я страшно беспокоюсь за их сохранность.

— Тысяча извинений, разумеется. — Меккис осторожно поставил биплан на место. На фюзеляже не осталось ни единой царапинки от зубов.

Маршал снова пустился в объяснения по поводу авиации времен Первой мировой, и лишь через полчаса Меккису все же удалось вернуться к вопросу о передаче дел.

— Ну что ж, маршал, думаю, достаточно о войне. Я все же хотел бы вступить в права руководителя этой территории…

— Погодите, — Коли коснулся кнопки, и секция стены откатилась в сторону, открывая бесконечные ряды масштабных моделей самолетов. — Эта часть моей коллекции посвящена знаменитым самолетам периода между Первой и Второй мировыми войнами. Для начала познакомимся с моделью «форд-три-мотор».

Помощник, демонстрируя Меккису «форд-три-мотор», с благоговением заметил:

— У него есть еще и коллекция моделей самолетов Второй мировой войны.

— Я… я просто потрясен, — с трудом выдавил Меккис.

Но Коли, как ни в чем не бывало, продолжал:

— Само собой, я не смогу перевезти эту совершенно бесценную коллекцию моделей на Ганимед, поскольку во время перелета им будет причинен непоправимый вред, сами знаете, как летают эти наши беспилотные гомеостатичные грузовые корабли. — Он взглянул на Меккиса. — Поэтому я оставляю свою коллекцию моделей, все до единой, даже модели истребителей времен Второй мировой, вам.

— Но, — запротестовал Меккис, — вдруг я разобью один из экспонатов?

— Не разобьете, — тихо сказал маршал. Тем дело и кончилось.

В этот момент Меккис телепатически заметил снаружи какую-то суматоху.

— Сущики взяли кого-то в плен, — сказал он. — Думаю, лучше распорядиться привести его сюда.

Коли побледнел. Великолепная шкура была так близка, но в то же время так недоступна.

— А, по-моему, лучше подождать, пока…

— Если вы всегда ведете дела таким образом, то, наверное, мне лучше приступить к своим обязанностям немедленно. Официально я принимаю всю полноту ответственности с момента прибытия. — Он чувствовал, что Коли страшно не хочется, чтобы он узнал о причине суматохи. И именно поэтому настаивал на своем.

— Хорошо, — наконец буркнул Коли.

Меккис как раз рассматривал модель биплана 1911 года с толкающим винтом, когда маршал Коли, тяжело дыша, вернулся в кабинет. За ним ввели терранца с очень темной, почти черной кожей. Ниг.

— Администратор, — с порога начал Коли, — в ходе операции, начатой мной еще до того, как вы прибыли сменить меня на посту верховного правителя территории Теннесси, я добился полного успеха, нанеся последний и решительный удар. Результат граничит буквально с чудом. Вам известно, кто этот терранец?

Меккис попытался оторваться от масштабных моделей древних аэропланов. И понял, что не может. Один из экспонатов представлял собой даже не модель, а примитивную черно-белую фотографию. На ней был заснят хрупкий древний самолет, приземляющийся на палубу корабля. Он прочитал подпись под снимком, и узнал, что 18 января 1911 года совершена первая посадка…

Едва ли не колесом прокатившись к дальней стене кабинета, маршал Коли принялся нажимать кнопку за кнопкой. Открывались все новые и новые стенные шкафы, о существовании которых Меккис даже не подозревал, и уж тем более, еще не осматривал.

— Старинные автомобили, — резко бросил Коли. — Начиная с «Пежо» 1898 года и далее. Их осмотр займет часы, а то и дни, а когда вы закончите с ними, можете приступить к изучению моей коллекции паровозов в офисе 4-а. — С этими словами он резко развернулся и скользнул обратно. Меккису еще не доводилось встречать соотечественника-червя, который настолько стал бы рабом своей страсти к коллекционированию. — Я настаиваю на том, чтобы вы официально известили руководство об осуществленном под моим руководством захвате лидера мятежных нигов Перси Х, а также подтвердили, что именно я, таким образом, являюсь единственным и безусловным владельцем этого наделенного четырьмя конечностями терранца, с которым могу поступать, как мне заблагорассудится.

В тщательно заблокированных мыслях маршала Меккис все же уловил мысль, которая отдаленно попахивала изменой: Коли хотел бы знать, кому в случае конфликта решат подчиниться войска — Меккису или все же ему? Вслух он сказал:

— Поверьте, маршал, я ничуть не против. Мне совершенно ясно, что вы из тех, кого называют коллекционерами… Совершенно определенный подтип личности. Даже то, что вы обратились в эту более чем странную террранскую религию, может быть сочтено проявлением инстинкта коллекционера… Позвольте, сэр, я попытаюсь догадаться… Вам хочется заполучить шкуру Перси Х, чтобы повесить ее на стену. Пожалуй, это действительно стало бы замечательным трофеем — эти зубы и все остальное. Не так ли, маршал? Ведь тела многих половозрелых аборигенов-мужчин имеют рудиментарный волосяной покров, особенно на груди… Как, впрочем, и в других местах.

Все присутствующие в кабинете смолкли и уставились на него. Перси Х расхохотался. В его сочном, веселом смехе не ощущалось ни малейших следов язвительности или злобы. И веселый его взгляд был неотрывно устремлен на Меккиса. Улыбка предназначалась именно Меккису, только ему, и было совершенно ясно, что подобный взгляд может бросать лишь одно разумное существо на другое.

Меккис даже представить себе не мог причины столь веселого расположения плененного мятежника. Он был одновременно озадачен и поражен подобной реакцией — неожиданной и загадочной. Он попытался разобраться в мыслях этого человека, но обнаружил, что мысли того идеально заблокированы. Это могло означать лишь одно: Перси Х — один из крайне редко встречающихся представителей терранских телепатов.

— Так я могу считать, что он мой? — сдавленно спросил Коли.

— Нет.

— И почему же?

— У меня другие планы в отношении этого двуногого, маршал — отозвался Меккис. — Причем, я уверен, знай вы об этих планах, вы были бы решительно против. — Обращаясь к охране, он продолжал: — Поместите этого пленного терранца с максимально возможными удобствами там, где можно было бы провести надлежащий допрос. Завтра, когда я, наконец, как следует отдохну, я намерен обсудить с ним целый ряд неотложных вопросов.

Когда Перси Х увели, сущик, захвативший его в плен, сказал:

— Господин администратор, вместе с ним мы пленили еще одного аборигена. Это женщина, причем белого типа, то есть, я хочу сказать, из той их разновидности, что враждебно относится к нигам. Предварительные данные говорят о том, что она — известная телеведущая…

— После, после, — ответил Меккис и только тут понял, насколько устал.

— Расстрелять ее! — проскрежетал маршал Коли.

— Нет, — оборвал его Меккис. — Передайте ее в… — Он никак не мог вспомнить название контрразведки, действующей на этой колонизированной планете. — Короче говоря, в соответствующие органы, — наконец закончил он.

— Но она — предательница, — настаивал маршал. — И должна быть расстреляна.

— Коли, — сказал Меккис, — успокойтесь. Мне вспоминается одна старинная земная поговорка. «Предавший однажды, предаст и дважды». Или что-то вроде этого. Бескровное завоевание врага как раз и предполагает умелое использование предателей, а я вовсе не поклонник излишнего насилия. — Ему вспомнилось то, что ему рассказывали о терранской психологии. Если ему не изменяет память, на этой планете существует место, которое оккупационные силы в шутку прозвали «Школой чизов». Руководит там терранский психолог по имени Балкани. Девушку можно отправить прямо туда, что же касается Перси… Он сначала побеседует с ним, попытается прочитать мысли и разобраться, что тот из себя представляет.

Меккис всегда считал себя азартным игроком. Но и карты порой подтасовать не мешало.

Чуть позже, отдохнув, администратор Меккис распорядился привести к нему в кабинет терранца. Теперь они оказались наедине, наконец-то избавленные от действующего на нервы маршала Коли.

— Ну, и чего вы от меня хотите? — не присаживаясь, спросил Перси.

— Понимания, — ответил Меккис. — Вы телепат. Если кто-нибудь и может перекинуть мост через пропасть непонимания, разделяющую наши расы, то это как раз телепаты.

— Нет, я задал совершенно конкретный вопрос, — настаивал Перси. — Чего именно вы от меня добиваетесь?

Червь сделал движение, отдаленно напоминающее пожатие плечами, потом сказал:

— Переходите на нашу сторону.

В этот момент Перси смог уловить в сознании администратора смутную картинку: он, преследуемый ганийцами и глубоко ненавистный им ниг, становится императором всей территории Теннесси. Он правит всеми белыми и даже частью ганийцев из нижних каст.

Трудно было предложить Перси что-то такое, что больше бы отвечало его амбициям.

— Вижу, вы меня поняли, — заметил Меккис с едва заметной ноткой удовлетворения в голосе. — Так каков же будет ваш ответ? И помните, в принципе, вас никто не торопит, можете обдумывать мое предложение хоть несколько дней. Если потребуется, то хоть несколько недель. Лично у меня времени хоть отбавляй. Но пока вы думаете, нашим войскам придется продолжать операцию против ваших людей там, в горах. Каждый лишний день будет означать новые неизбежные жертвы, плюс…

В этот момент Перси бросился на него.

Меккис попытался уклониться, но тщетно. Огромный чернокожий терранец всем телом обрушился на него, едва не оглушив. Меккис почувствовал сильные пальцы, сжимающиеся у него на горле, он начал задыхаться… За мгновение до того, как потерять сознание, он успел заметить толпу сущиков, накинувшихся на терранца.

— Убить его! Убить! — истерично вопили сущики, но Меккису с трудом удалось выдавить:

— Нет, просто держите его. Все в порядке. Просто он немного перевозбужден, вот и все.

Хотя Меккис и был довольно сильно помят, он все же сумел сохранить спокойствие и скользнул обратно в свою нишу за столом.

— Очень жаль, что приходится идти на это, — сказал Меккис Перси чуть дрожащим голосом, — но, боюсь, прежде чем мы вернемся к этому разговору, вам придется пройти курс психотерапии, которая поможет избавиться от склонности к насилию. Однако думаю, вам приятно будет узнать, что лечением займется человек, которого и терранцы, и ганийцы считают виднейшим психоаналитиком нашего времени. Я говорю о докторе Рудольфе Балкани.

На мгновение мысленная защита Перси Х исчезла, и Меккис ощутил мелькнувший в сознании нига приступ страха.

«Какой приятный сюрприз, — с удовлетворением отметил Меккис. — А то мне уже начало казаться, что эта скотина вообще ничего не боится».

В тишине убогого номера Пола Риверза доктор Ньюком медленно и осторожно снял с головы Пола мыслеусилитель.

— Ну, как? — спросил Ньюком. — Удалось связаться с Перси Х?

— Да, — кивнул Пол Риверз. — Но я только слушал. Связаться даже не пытался. Ситуация непростая, похоже, сущики все же захватили его в плен и доставили к властям.

— Это плохо, — заметил Ньюком. — Надо было пытаться пробиться к нему раньше.

— Эта ваша штуковина все еще чересчур избирательна и узконаправленна, — пожаловался Пол. — Сам не понимаю, с чего это я решил, будто удастся пробиться к нему с первой попытки. «И вот результат, — продумал он. — Если кто-то и может сломить человека, то это именно Балкани. Рудольф Балкани принадлежит к школе терапии, к которой я бы и близко не подошел. Правда, следует отдать ему должное — результатов он добиваться умеет. Всегда гораздо легче ломать, а не строить или хотя бы поддерживать состояние вещей. Человеку требуется значительное время, чтобы вырасти и повзрослеть, но убить его можно за какие-то мгновения».

«К тому же, — подумал он, — если Перси станет чизом, то это, скорее всего, будет для него даже хуже, чем если бы с него сняли кожу. Когда потенциальный спаситель рода человеческого вдруг переходит на другую сторону…»

— Невозможно получить сразу все, — заметил Ньюком. Он выдернул шнур усилителя из сети и собирался уходить.

— Я еще не закончил, — ответил Пол.

— Но ведь они уже захватили Перси.

— А хотите отправиться со мной в Норвегию? — спросил Пол. И, не дожидаясь ответа, стал поспешно укладывать свой чемодан.