Вторжение Человекосжималок. Часть первая

19

— А?!

Я уронил метеорит. Он тяжело бухнулся в траву, но не откатился.

Я нагнулся было за ним, как вдруг услышал за спиной пронзительное хихиканье.

Я обернулся.

— Белл! Это была ты? Это ты сказала?

— Да. Конечно я. А кто же еще? — Она вышла на свет. Ее глаза радостно блестели.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я.

— Увидела тебя из окна, — ответила она. — Напугала?

— Возможно, — буркнул я. — Из-за тебя я уронил…

— На что тебе этот мяч? — спросила она, взглянув на камень.

— Это не мяч, — ответил я. — Это метеорит из космоса. Как по телику рассказывали.

Она расхохоталась:

— Ну и бред.

— Нет, правда! — возразил я. — Он выпал из гигантского огненного шара. А свет был такой яркий, что я ничего не видел.

— То-о-оска-а-а, — протянула Белл, закатив глаза.

— Выслушай меня! — взмолился я. — Я услышал свист. Он так быстро несся вниз — я уж думал, мне крышка.

— То-о-оска-а-а, — повторила Белл. — Джек, это дурацкий мяч. Зачем ты сочиняешь всякий вздор? Ребята над тобой смеяться будут…

— Это правда! — закричал я. — Он свалился с неба!

— Ладно, Тарелочник, — ответила она.

— Прекрати! — крикнул я.

— Тарелочник! Тарелочник! Тарелочник! — выкрикнула она мне в лицо. — Тебя все так будут звать — всю жизнь!

Стоя на коленях возле метеорита, я посмотрел на нее:

— Ты действительно не видела, как он свалился с неба?

Она помотала головой:

— Нет конечно. Как я могла увидеть падающий с неба резиновый мяч?

Я застонал.

— Это не резина. Это камень, Белл. Из космоса.

— То-о-оска-а-а, — наверное, в тысячный раз протянула она. И притворно зевнула.

Ничего, мама с папой мне поверят, утешал я себя.

Раньше они никогда мне не верили. Но в этот раз у меня было доказательство. В этот раз у меня на руках реальная вещь!

Я осторожно взялся за метеорит обеими руками.

— Дурак! — крикнула Белл. — Не прикидывайся, будто он тяжелый.

— Он тяжелый, — прокряхтел я. Не обращая внимания на ее насмешки, я поднял его с лужайки и бережно понес домой.

Белл следовала за мной по пятам и всю дорогу тянула:

— Таре-е-елочник, Таре-е-елочник, Таре-е-елочник…

Я ворвался в дом и побежал прямиком в гостиную. Мама с папой отвернулись от телевизора.

— Джек… — начала мама.

— Он у меня! — закричал я. — О котором в новостях говорили! Метеорит! Из космоса! Он приземлился прямо возле меня! Он выпал из гигантского огненного шара! И он у меня! Он у меня!

Родители уставились на камень в моих руках.

— Крокетный мяч? — спросила мама у папы.

Папа поднял глаза на меня.

— Ядро, что ли, какое-то?

Я с трудом сглотнул, пытаясь перевести дух.

— А вот и нет! — воскликнул я. — Он упал с неба! Это метеорит! Настоящий метеорит!

— Я видела два таких! — заявила Белл. — Нет — пять. Они свалились с луны!

— Белл, уйди в другую комнату! — скомандовал папа самым суровым тоном, на какой только был способен.

Белл знала, что когда папа так разговаривает, лучше ему не перечить. Она повернулась и поспешила вон.

Родители подошли ко мне с встревоженными лицами. Папа положил руку мне на плечо.

— Это ничего, Джек. Мы понимаем, что ты расстроен.

— От этих новостей по телевизору одна нервотрепка, — мягко сказала мама, покусывая нижнюю губу. — Вот и тебя они напугали. Но все с тобой будет в порядке.

— Да, все с тобой будет прекрасно, — кивая, поддакнул папа.

— Но это метеорит! — не унимался я, потрясая перед ними увесистым камнем.

— Ступай к себе в комнату и переоденься в пижаму, — все так же мягко сказала мама, погладив меня по голове. — Ложись в кровать, а я поднимусь через секунду.

— И убери куда-нибудь этот мяч, — добавил папа. — Глаза б мои на него не глядели!

— Это не мяч! — взвыл я.

— С тобой все будет хорошо, — повторила мама. — Мы о тебе позаботимся.

— Да, все образуется, — согласился папа. — Утром мы вызовем к тебе доктора Бендикса. Не беспокойся, хорошо?

Я открыл было рот, чтобы ответить. Но что толку?

Они никогда не поверят мне. Никогда. Хоть под нос им сунь метеорит!

Я не стал больше спорить. Я поплелся наверх, к себе.

А Белл где-то внизу горланила песенку собственного сочинения:

Терпеть не могу, когда Белл сочиняет песни. Всякий раз получаются ужасные нескладушки. И рифмы в них ни к черту.

Я ввалился в комнату и изо всех сил хлопнул дверью.

— Вы все идиоты, — с горечью пробормотал я. — Ничего, скоро прощения будете просить, что мне не верили. И знаете, что? Я не приму ваши тупые извинения!

Я аккуратно водрузил метеорит на комод. Удостоверившись, что он не скатится на пол, я переоделся в пижаму.

Я уже укладывался в постель, когда послышались голоса.

Высокие, тоненькие голоса.

Я охнул.

А ведь коробочки у меня больше нет, понял я. Я вернул ее мистеру Флешману.

И тем не менее, я слышу голоса!

А следовательно, они звучат у меня в голове!

Я и вправду спятил!