3

До общаги мы добрались относительно спокойно — благодаря усилиям властей локальный прорыв неведомого монстра на Красной площади так и остался локальным: по вечерним новостям показали получасовой репортаж об ужасном теракте в центре столицы, и уведомили граждан, что ответственность за него уже взяла на себя какая-то террористическая группировка. Три раза ха! Последующие комментарии никому не известных экспертов в области безопасности по поводу того, как жителям столицы необходимо вести себя, я уже не слушал.

Олег валялся в кровати — как только мы зашли в комнату, я приказал ему спать — я не психолог, и не представлял, как можно помочь парню, на глазах которого страшной смертью погибли сотни людей, и там же потерявший девушку. Надеюсь, он сможет позже справиться с этим, а пока пускай отдыхает…

Шерстя интернет в поисках хоть какой-то информации относительно произошедших событий, я удивленно качал головой: изменения последних месяцев, происходящие как со мной, так и с остальным населением планеты, наглядно демонстрировали грядущие перемены — каким же дураком я был, когда упорно не замечал их, не задумывался об их происхождении! Побывав под чудовищным давлением Ауры демона, я пережил массу невероятных с точки зрения человека эмоций, вместе с которыми смог понять нечто важное — этот демон, уничтоженный через десяток минут после своего появления, был далеко не последним…это был всего лишь разведчик, чьей целью была проверка нашего плана бытия на пригодность к жизни. И отчего-то я был уверен, что шквал пуль не смог переубедить его в привлекательности нашего мира.

Я не знал, что вводить в строку запроса, поэтому начал свою работу с демонов, продолжил странной аурой, и завершил признанием собственного поражения: на экране появлялись картинки рогатых монстров из фильмов и игр, но ни слова о том, что меня интересовало на самом деле. С досадой плюнув на затею почерпнуть полезную информацию из паутины, я откинулся в кресле, уставившись в потолок. Сайты, на которых потомственные ведуны и гадалки предлагали свои услуги я даже не рассматривал — сейчас это выглядело даже смешно: что сможет сделать чернокнижница Авдотья против того существа? Разве что помереть в какой-то забавной позе, и то не факт.

Олегу беспокойно заворочался, и я влил в его ослабевшую ауру немного своей энергии, напитывая ее ощущением спокойствия, хотя мое собственное эмоциональное состояние оставляло желать лучшего. Переживания последнего часа здорово меня вымотали, но времени отдыхать не было — я это хорошо понимал, но не знал, что следует предпринять в связи с наступающим Армагеддоном. Увы, главным персонажем фантастического фильма я себя никак не мог ощутить: что сделал на моем месте классический супергерой? Бросился осваивать новые способности, и применять их против злодеев. Чушь… Эх, пора браться за постройку «мельницы», а нет ни малейшего понимания, с чего стоит начать!

В дверь моей комнаты кто-то постучал, и я вскочил со стула: кого там нелегкая принесла?

За дверью оказался наш сосед — тот самый, чей диван я помогал утилизировать не так давно:

— Здоров, Дэн! Не занят? Новости слышал? — он начал тараторить, будто стараясь уместить как можно больше слов в промежуток времени.

Я оглянулся на валяющегося Олега, и пригласил гостя зайти:

— Здоров, Серега, заваливай. Краем уха слышал какую-то ерунду про террористов, а что? — я сделал заинтересованное лицо, и побрел к холодильнику за пивом.

Тот всплеснул руками, плюхнувшись на стул у компьютерного стола:

— Ну, ты даешь! У вас что, телек не пашет? Да там по всем каналам — даже по всяким «рыбалкам» одно и то же крутят! Эти твари совсем нас за людей не держат! Где там у тебя пульт? — он зашарил вокруг глазами в его поисках. Я молча встал и нажал не кнопку включения зомбоящика — старый телевизор пару секунд разогревался, и наконец, показал картинку: студию, в которой известный телеведущий с озабоченным видом слушал откровения какого-то усатого мужика важного вида в военной форме:

— …следует признать, что это не что иное, как новый вид терроризма — биологический! Под воздействием препаратов у людей повышается уровень агрессии, так же нами зафиксированы случаи галлюцинаций.

Вояка серьезно взглянул в камеру:

— Газ не имеет запаха, так что если вы видите что-то необычное — скорее всего вы подверглись атаке, и следует немедленно покинуть то место, где вы в данный момент находитесь.

Холеный ведущий с понимающим видом покивал:

— Возможно ли, что те всплеск преступности, который мы наблюдали в последнее время, как раз и является проявлением этого биологического оружия?

Усатый после демонстративной работы мысли согласно кивнул:

— Именно так. Но это явление еще следует изучить, как следует — сейчас наши эксперты как раз работают над этим, и в ближайшее время мы сможем дать вам квалифицированный и точный ответ.

Ведущий повернулся к камере, которая взяла его лицо крупным планом, и акцентируя внимание на важных моментах, перечислил:

— Итак, пока решается вопрос о введении Чрезвычайного Положения, гражданам рекомендуется не покидать своих домов. В случаях, если они стали жертвами отравляющего газа, немедленно звонить по номерам, которые указаны на ваших экранах, — он указал на появившуюся внизу экрана полосу с цифрами, — и сообщить специалисту о том, где вы находитесь, и что видите. При этом настоятельно рекомендуется как можно скорее покинуть опасное место!

Он откинулся назад:

— А я напоминаю, что в нашей студии находится пресс-секретарь Министерства Чрезвычайных Ситуаций Холодов Владимир Сергеевич.

Дальше продолжился их треп по поводу психотропного оружия, случаев его применения и проведения параллелей между прошлым, и нынешними событиями. Периодически эта беседа прерывалась — когда в студию заходил очередной эксперт и авторитетно заявлял, что все под контролем и не стоит паниковать.

Сергей никак не мог усидеть на стуле — постоянно вскакивал с него, хлопал в ладоши, фыркал и через слово вставлял свои едкие комментарии, а я пытался сложить дважды два. Сообразив, что скрывать подобные аномалии невозможно, власть имущие просто решили дать происходящим событиям смысл, чтобы люди не морочили себе головы в попытках понять — что же происходит. Все верно — не раз доказавшая свою работоспособность тактика должна подействовать.

Значит, террористы решили воевать новыми методами, используя газ, который вызывает в людях немотивированную агрессию и сильные галлюцинации. Чтобы избежать жертв среди мирного населения, простым гражданам надлежало сидеть по домам, смотреть эфир и не высовываться. Великолепно. Однако меня не покидало ощущение, что все только начинается, и надолго мер, принимаемых правительством, не хватит.

Я повернулся к соседу, сосредоточенно наблюдающему за событиями на экране:

— Что думаешь?

Тот авторитетно поднял к потолку указательный палец, и удивил меня:

— Нифига это не террористы! Я думаю, что это ученые прошляпили свой вирус — вроде Эболы — и теперь пытаются всеми силами выкрутиться. Вечно они сперва накосячат, а потом выдумывают себе оправдания. Но на этот раз у них ничего не выйдет! — он вскочил с кресла, и погрозил кулаком телевизору, — я этих гадов насквозь вижу!

Ощутив исходящую от него волну злобы, я напрягся — непохоже было, что он сказал предыдущую фразу в сердцах:

— Что ты имеешь ввиду, Серега?

Тот обернулся ко мне, и на лице у него была заметна напряженная работа мысли:

— Разве тебя не бесит, что нас держат за лохов?! Весь народ — идиоты, которые ничего не понимают! Не-ет, хватит с меня этого! Я долго терпел! Нужно пойти и высказать этим уродам все, что я о них думаю! Пора сбросить…это, как его…ярмо, во! — он шагнул ко мне навстречу, и протянул руку:

— Идем! Буди Олега, и погнали!

Я стоял, не шевелясь, пытаясь переварить тот поток эмоций, что шел от Сереги: какая-то смесь из злобы, желания действовать, сопротивляться… И неожиданно до меня дошло — они же сами запалили фитиль у бомбы! Этими новостями и запалили!

Если простой человек, не измененный вирусом, посмотрит этот выпуск, он без сомнения останется сидеть дома, с тревогой слушая новостные сводки… Но нынешняя аудитория сильно отличается от себя полугодовой давности — сейчас указания сидеть дома и не рыпаться воспринимались ими в штыки. Эффект от успокоительной пилюли получился в корне противоположным тому, чего добивалось государство! Наш менталитет, помноженный на вирус, не позволил спокойно воспринять информацию, что шла с экрана каждого телевизора по всем каналам. Я взглянул в глаза Сергея, и не увидел там ничего, кроме неудержимой жажды действий — и я догадывался, какими будут эти действия. Вирус, как алкоголь, убрал все запреты и доводы разума — это стало особенно заметно сейчас.

— Я попозже подойду, Серега. Мне еще кое-что закончить нужно… — отвечать ему отрицательно было опасно — так же как пьяный человек мгновенно меняет благодушие на гнев, так и инфицированный вирусом…и еще одно — я заметил, что вирус в нем, подогреваемый гневом, быстро разрастается, набирая силу буквально на глазах. Из опыта я знал, что высокая концентрация вируса дает силу, выносливость и регенерацию. Сейчас мой сосед не отдавал отчета в своих действиях, и не ощущал тех изменений, что с ним происходили: кивнув мне напоследок, он быстрым шагом вышел из комнаты, сжимая кулаки и бормоча под нос ругательства.

Закрыв за ним двери, я постарался успокоиться — каким-то образом мне удалось сохранить в себе человечность, не раствориться в океане ярости, что вскоре захлестнет — я в этом уверен — улицы не только Москвы, но и всей России. Я бросился к мобильнику, валяющемуся на компьютерном столе, и судорожно выбрал номер в списке контактов, нажав на «вызов». После трех длинных гудков трубку подняли:

— Але?

Я с облегчением выдохнул: родители жили в Смоленске, а я даже и не вспоминал о них, озабоченный тем, что происходило со мной:

— Привет, мам. Извини, что не звонил долго, дела были — совсем замотался! Как там у вас дела?

Интонации ответа были совсем не такими, как обычно — в словах слышалась сдерживаемая злость:

— Где ты пропал?! Ни разу так и не позвонил — а обещал звонить! Совсем не интересуешься тем, что происходит в семье! Что вообще с тобой происходит?! У отца сердечный приступ был, на меня на днях напали — ограбили — не знаю как жива осталась! А ты в Москве расслабляешься!

Я ошарашенно слушал поток слов, прекрасно понимая, что виной этой злобе вирус, и бессильно сжимал кулаки: ну конечно, в Смоленске происходит то же, что и в Москве, следовало ожидать этого!

— Погоди, ма, не кричи! У меня были серьезные проблемы — я в больницу попал, валялся под капельницей. На меня какой-то ненормальный напал — пырнул ножом: ничего серьезного, но позвонить возможности не было! Я только сегодня из больницы вышел, — я сочинял на ходу, понимая, что нужно быстро привести контрдоводы, чтобы этот разговор вообще продолжился. История произвела впечатление на мать:

— Ой, господи! Что там с тобой! Как же ты так?!

Я облегченно выдохнул: удалось вытеснить синтетическую злобу из нашей беседы — теперь нужно делать то, ради чего я и позвонил:

— Слушай, ма, отец дома? Ты новости смотрела? Только не кричи снова — я собираюсь ехать домой — нечего мне в Москве делать. Так что прошу тебя — не выходите из дома, даже в подъезд! Да ты сама понимаешь — ограбили раз, могут и второй раз напасть!

Убедив родных, что со мной все в порядке, и убедившись, что мои советы поняты и приняты к сведению, я положил трубку, и замер, обернувшись к Олегу. Тащить с собой его не хочется — у него как-никак своя семья есть, и решать за него вопрос совместной поездки я просто не мог. Придется оставить его тут. Через двадцать минут я вышел из общежития — за спиной рюкзак с самыми необходимыми вещами, в кармане документы и все оставшиеся у меня деньги, а в кармане складной нож — просто на всякий случай: если дела будут катиться в бездну с такой скоростью, как сейчас, то не сегодня-завтра он может мне понадобиться.

Общественный транспорт уже не ходил — собственникам компаний видимо уже намекнули о возможных неприятностях, связанных с нарушением телевизионных «советов». Воспользоваться услугами «бомбил» не получилось — все куда-то исчезли. Несмотря ни на что, на улицах было довольно людно — народ бродил по тротуарам, исподлобья переглядываясь — пока никто не осмеливался начинать то, что должно будет начаться в любом случае: редкие патрульные авто вряд ли смогут долго оказывать надлежащий психологический эффект, сдерживая людей от активных действий. Пришлось целый час топать до Белорусского вокзала, но путешествие того стоило: о нервозности людей, находящихся вопреки всем советам, на улицах, упоминать не стоит — но стоит упомянуть о том, чего я не мог знать глядя телевизор у себя в общаге. Энергетика — та самая таинственная субстанция, что я научился тонко чувствовать с недавних пор — она широкими волнами гуляла по широким проспектам, насыщая собой все, к чему прикасалась — в том числе и людей. Я наблюдал картину, схожую с той, что видел недавно — вирус впитывался в ауры прохожих, накачивая их тела силой, а умы — жаждой действий. Взгляды многих были мутными, движения какими-то резкими, дергаными: тут и там я видел, как собеседники переходят на повышенные тона. Казалось бы — все признаки террористический атаки — но никто не делал ничего из того, что ему рекомендовали делать. Как говорится: назло бабушке отморожу уши…хотя, возможно, субъективно люди просто были не в состоянии увидеть разницу — человеческий мозг таинственная штука, и кто знает, на что он способен?

По пути я заметил, что на улицах появились уралы, набитые вооруженными солдатами: они стояли на многих перекрестках, и крутили головами в недоумении. Становилось очевидно — что им невдомек, по какой причине им приказали сменить дислокацию, и какую роль сейчас они выполняют. В паре мест офицеры раздавали приказы подчиненным, размахивая руками, и я подумал, что смыться из города было хорошей идеей, ибо та каша, что заваривается тут сейчас, добром не кончится.

На вокзале было просто столпотворение — не одному мне пришла в голову гениальная идея бежать из столицы: длинные очереди стояли у каждой кассы, то и дело в них вспыхивали ссоры — в паре мест я заметил на мостовой свежую кровь — видимо, кто-то довыделывался, за что и получил по голове. Я встал сзади старика с довольно сильной аурой — странно, но вирус не смог подкосить его, как многих других: энергетика бродила по телу деда, правда, оставаясь большей частью в его ауре. Занимательный персонаж…

— Простите, вы последний? — я решил завести диалог, чтобы наладить с ним контакт и параллельно убить время до кассы — складывалось впечатление, что в очереди мне предстоит стоять еще с часок. Дело шло бы намного быстрее, если бы не постоянные взаимные оскорбления потенциальных пассажиров и хамство, слышимое из репродукторов кассиров: нервы у многих были на пределе.

Старик оглянулся на вежливого молодого человека, который ему постарался как можно приветливее улыбнуться, и снизошел до ответа:

— Последний, последний… Ты чего?

Я покачал головой:

— В смысле — чего? Пришел билет купить, хочу родителей навестить…

Дед несколько смущенно кашлянул:

— Ну, я, это…просто все матом да матом, я уже и удивляться перестал, а тут ты — вежливый весь.

Я широко улыбнулся и развел руками:

— Ну, даже в наше время еще есть воспитанная молодежь! Считаю хамить заслуженному человеку, — я кивнул на орденскую планку, украшавшую его старенький пиджак, — неприемлемым.

Дед даже повернулся всем корпусом ко мне, недоверчиво щурясь:

— Ишь ты! О как! Молодец, молодец! — он подал мне ладонь:

— Александр Матвеевич, Солдатов. Приятно встретить в этом бардаке хоть одного здравомыслящего человека!

Я с готовностью пожал его руку:

— Дэн…в смысле Денис! Просто Денис!

Старик усмехнулся:

— Ну еще бы — не дорос ты пока еще до «не просто Дениса»! Ну, будем знакомы, Денис. Куда путь держишь?

Отвлекшись на какого-то бомжа, пьяной походкой подошедшего к нам, и демонстративно встав едва не между нами, я поморщился: от желающего побеседовать воняло перегаром, какой-то кислятиной, и злобой. Безадресной злобой, источник для выхода которой он в данный момент и искал.

Старик сразу отреагировал — то ли вирус добавил ему храбрости, то ли он просто не мог терпеть подобное по отношению к себе, но он схватил нежданного гостя за локоть, и дернул его в сторону:

— Ну-ка, пошел вон отседова! Ишь какой наглец!

Я с удивлением ощутил, как аура деда легко продавила ту субстанцию, что являлась аурой подошедшего, и понял, что старик бессознательно использует свои способности для манипуляции человеком. Мужик ожидаемо ничего не смог ответить, лишь присел от резкой отповеди, и на полусогнутых потрусил прочь от нас, испуганно оглядываясь. И то верно — пускай злится в каком-нибудь другом месте, подальше от приличных людей.

— Круто вы его! Есть еще порох в пороховницах, а? — я задорно подмигнул возмущенному ветерану, и понял, что угадал с эмоцией: тот горделиво выпрямился, и ответил:

— Неча влезать! Я еще покажу!

В ходе дальнейшей беседы оказалось, что Александр Матвеевич служил автоматчиком, и едва не дошел до Берлина во время ВОВ. Не верить ему смысла не было, хотя он и не выглядел на свой возраст — эдакий бодрый старичок, которому я бы не дал 87 лет.

Спустя пол часа мучительного стояния в толпе ругающихся по любому поводу людей, мы с ним оказались в вагоне. Тот оказался старой моделью — с классическим расположением плацкартных мест — четыре на два. Мне досталась полка снизу в закутке, место ветерана оказалось напротив. Усевшись, мы улыбнулись друг другу — как же, черт возьми, приятно просто искренне улыбнуться человеку, и получить искреннюю эмоцию в ответ — сейчас это казалось таким дефицитом…

Постепенно вагон набивался людьми — у большинства был напуганный взгляд, и я понял, что вижу тех, кто хотел сбежать от сумасшествия, происходящего в городе, а агрессию в очередях проявляли те, кто остается, те, кто «похрабрее». Солнце уже закатывалось, и я ловил в окне его последние лучи, пытаясь не сильно фантазировать на тему того, что происходит в родном Смоленске, и все ли в порядке у моих родителей. Мысленно подгоняя состав, я вел неспешную беседу с Александром Матвеевичем, и он, само собой, заметил мое волнение:

— Сынок, ты чего ерзаешь? Сидишь, как на иголках. До отправления минут пять осталось, не беспокойся — все с твоими родителями в порядке!

Я кисло улыбнулся:

— Неужели так заметно?

Тот кивнул с важным видом:

— Сейчас такое время, что всего опасаться надо! Но ты не бойся, страха нет — человек сам себе его выдумывает! Я всю войну прошел, и токмо после великой победы понял, как оно работает. Навроде мысля простая — а, поди ж ты разберись!

Я благодарно улыбнулся ему, и отвернулся к окну: этот дед войну прошел, под пулями ходил и друзей терял, для него происходящее сейчас наверное очередное испытание — вон как грудь выправил. А для меня страх — это враг серьезный, особенно я это понял после встречи с монстром на Красной площади. Эх, поскорее бы отправление… Приход в пункт назначения был больше чем через пять часов — как раз будет время привести мысли в порядок. Будет время…

Загрузка...