S-T-I-K-S. Пчелиный Рой. Книга 2. Вторая партия

Глава 5 Рыжий

Рой устало плеснул в стакан немного коньяка. Не то чтобы он много пил, да и безалкогольный живец в своё время придумал для этого, но сейчас было совсем невмоготу. Настя снимала усталость в горячем душе – ещё один маленький оазис уюта в этом мире. Подумав о ней, Рой почувствовал некое беспокойство. В последнее время он ощущал некое смутное чувство – то ли уколы совести, то ли страх, то ли вину. И было отчего. Всё из-за общения. Хотя с того случая у Лазаря прошло примерно две недели и они мало общались, но что-то было не так.

Рой скривился, как от зубной боли. Жить стали вместе. Спать – вместе. Делать все дела – вместе, друг от друга ни ногой. Рой ещё раз покривился: спать научились, а разговаривать – нет. И было непонятно – почему. Ладно Настя, у неё до сих пор были причины стесняться и краснеть из цикла «кто старое помянет»… Ну а сам Рой? Вроде причин молчать нет, неприязни нет, на душе одна нежность, глаза – как у влюблённого телёнка, а язык не поворачивается произнести хоть что-то. Синдром собаки – всё знаю, но ничего сказать не могу. Осталось только пойти снимать постановочно-символический фильм с собой в главной роли. «Мухтар» там, или «Хатико».

Хотя нет, фильмом тут не поможешь, здесь нужен семейный психотерапевт или психоаналитик. Или как эта профессия за границей называется, когда муж с женой приходят вдвоём к доктору и долго и нудно с воплями рассказывают, как они друг другу надоели. Ну или не надоели, а как у них всё хорошо, но им это не нравится. А потом всем троим становится хорошо: доктору – оттого что он посмотрел бесплатное шоу и получил деньги, жене – что она рассказала постороннему про мужа, мужу – что рассказал про жену. И почему там эта профессия так популярна? Потому что больше рассказать друг про друга некому, только доктору?

Рой поперхнулся. Семейный психоаналитик в Улье? Таких страстей и поворотов сюжета ни одна «Санта-Барбара» не видала. Как такой диалог будет звучать? «Здравствуйте, мы живём вместе, но не разговариваем. Нет, друг друга любим». И что на это должен ответить доктор? «Прочь отсюда, психи ненормальные!» Или нет, скорее – «Вы не представляете, как счастливы». Бред, как ни посмотри. А может, подождать, когда Настя выйдет, и признаться ей в… в своих чувствах? Ага, как же! Поддатым, пахнущим спиртом, с раскрасневшимся от выпитого лицом признаваться в любви – самое то. Пьяные постоянно кому-то в любви признаются, даже дверному косяку, если хорошо примут сначала на грудь, потом на плечи. Об искренности вообще речь можно не заводить. Как можно верить нализавшемуся алкашу? А может, рассказать, что не смог признаться, а дальше молчал? Угу, конечно, самое то… Как вместе спать, так смог, а как признаться, так нет. Ещё хуже.

Рой посмотрел на бутылку с некоторой злостью. Что за напасть такая? Почему пошло наперекосяк? И конечно же, на ум сами пришли слова Чернышевского, точнее название его романа. Что делать?

Посидев в депрессии ещё минут десять, Рой, ещё более уставший не столько физически, сколько морально, ушёл спать. Из-за угрызений совести пошёл не в спальню, а в зал, на диван. Застелил его одеялом, которое собирался постирать, укрылся пледом и задремал.

Проснулся с рассветом. Голова не болела, поскольку на грудь принял немного, а вот неприятный осадок на душе остался – как на это отреагировала Настя? Вымывшись с утра в душе и сунув грязные вещи в стиральную машину, Рой переоделся и спустился в подвал. Достав одну из пухлых тетрадей, посмотрел на неё с некоторой тоской – похоже, вернуться к любимому занятию получится не скоро.

Включив лампу, он сел за письменный стол и снова принялся писать.

Кинетики – другой не менее распространённый класс. Вопреки распространённому мнению их возможности не безграничны и столь же разнообразны. Коротковолновые кинетики способны манипулировать только щупом небольшой величины, перемещая предметы или используя их как инструменты – пассатижи, отвёртку.

Здесь следовало упомянуть такого человека, как Хмель, которого теперь звали Атлас, но доверять такие знания бумаге он не стал.

Волновые кинетики барьерного типа способны создавать щиты телекинеза различных размеров перед собой или вокруг себя, что может делать обладателя частично или полностью неуязвимым.

Это была способность Насти.

И наконец, длинноволновые телекинетики. Они обладают мощным даром и способны перемещать тяжёлые предметы на длинные дистанции. Самые сильные из них при помощи своего дара могут перемещать даже автомобили. Дары всех трёх видов развиваются и со временем усиливаются, но только в своём диапазоне.

Коротковолновый телекинетик никогда не сможет перемещать предметы, но, усилив и отточив своё мастерство, он может работать с ещё более мелкими частицами и создавать некое подобие оружия – коротковолновое поле на крайне малых дистанциях в несколько сантиметров, телекинетический скальпель, способный разрезать любые предметы, или телокинетическую иглу, работающую по тому же принципу. Открытие замков – азы этого дара.

Телекинетик с даром щита сможет со временем изменять его форму, расстояние до тела и даже использовать его как мощный пресс или гильотинные ножницы, направляя на объект его торец или край.

Длинноволновые телекинетики при желании и усердии могут работать с небольшими и мелкими предметами, но не смогут соперничать в этом с коротковолновыми. Это подобно тому, как искусный экскаваторщик ковшом закрывает спичечный коробок, не сломав его. Удел этих людей – подъём всё более тяжёлых предметов и увеличение количества объектов, которыми они оперируют. Погрешность перемещения всегда будет составлять сто-двести миллиметров.

Рой оторвался от писанины. Как же всё-таки измерить силу дара? И вообще, в чём её измерить? Эта сила появляется у человека неизвестно откуда, одинаково подпитывается у всех живцом, а результаты выдаёт разные – огонь, лёд, пение, власть над животными. И как всё это измерить? Телекинез ещё можно оценить в ньютонах, а вот тот же пирокинез или управление животными уже никак. Внезапно его осенила некая мысль, и Рой поспешил покинуть подвал. Как всегда, увлекаясь, он забывал обо всём. Путь его лежал к Чтецу.

По дороге ему попался рейдер. Выглядел он отвратительно – кроме испитого лица выделялся прокуренными зубами. Новичок – из бывалых рейдеров не курит никто. Вместо бронежилета и хаки тип носил дешёвую кожаную куртку. Явный выходец из глубинки. Бог ты мой, да это тот самый дебил из бара!

– Зяма, стой! – поплёлся он к Рою.

Рой, не так давно пришедший в себя после хандры, почувствовал не злость, а прилив ярости. Чем там с ним Балабол занимался? Почему этот дебил не в карцере или в одиночке? Инфаркт от злости хватил? Как таких вообще земля носит?!

– Пошёл вон, – отрезал Рой.

– Слышь, ты чё?! – обиделся этот шут гороховый. – Я тя нормально попросить хотел, на опохмелку!

Тут Рой не выдержал, разворачиваясь к этому существу. Сейчас кто-то очень нехило отхватит по щам…

– Он мой, – раздался позади голос, а затем из-за спины шагнул незнакомый рейдер и с чувством приложил болтуна рукояткой пистолета.

Было в нём что-то странно знакомое…

– Вот ты где! – раздался за спиной ещё один крик, и вперёд выбежал Балабол. – Привет, Рой.

Не останавливаясь, он добежал до нарушителя спокойствия и от души приложил того уже рукой.

– Рой, тебя Хмурый искал, поговорить хотел срочно.

Рой присвистнул. Что за день с утра такой?

– Этот тип обладает редким даром, – сказал он оборачиваясь.

– Ага, – согласился Балабол. – Людей бесить.

Рой поднялся к Хмурому.

– Рой, совсем забыл. – Хмурый выглядел так, как будто не спал ночь. – У тебя что-нибудь пропало?