Всего лишь травница

ГЛАВА 1

Топот копыт был слышен издалека. Я отставила ступку с цветками многолистника в сторону, вытерла руки о передник и поспешила на крыльцо.

– Что там, госпожа? – Ильда с тревогой смотрела в мою сторону, не замечая, как тесто, что она так ловко месила, потекло между пальцев и расплылось по деревянной столешнице неаккуратной лужицей.

– Ничего хорошего, – мрачно предрекла я.

Минуты не прошло, как из чащи, что окружала наш дом, появились всадники, не пожалевшие пустить лошадей рысью по непредсказуемой, извилистой лесной тропе. А если тропа, зачарованная еще по прихоти моей бабушки, пустила путников, значит, тем действительно требовалась помощь. Первым из леса выехал шатен с напряженным выражением на благородном лице и не менее напряженной ровной спиной. Его руки в светло бежевых перчатках сильно сжимали поводья, а крепкие бедра обжимали лошадку так, что ту становилось жалко. Хотя, что это я? Обозвать чистокровного таласского скакуна, достойного самих королевских конюшен, лошадкой…

Вслед за шатеном появился светловолосый наездник. Его лошадь была той же ценной породы, и отличалась от предшественницы только лишь наличием белой звездочки на угольно-черном лбу. Кожа блондина была настолько бледного, алебастрового оттенка, что я сразу же заподозрила неладное. Чуть согнутое в районе солнечного сплетения тело и стиснутые, будто в приступе острой боли, зубы лишь укрепили мои подозрения. Молодой мужчина выглядел года на двадцать два-двадцать четыре, не больше, и кем он мог приходиться своему старшему товарищу, я понятия не имела. Родственного сходства, во всяком случае, между мужчинами я, как ни старалась, уловить не смогла. Вслед за ними скакала стража. Четыре крепких воина с суровыми лицами, одетых в форменные мундиры, одним своим видом могли навести страху на кого угодно, что уж говорить о двух молодых женщинах. Их лошади были попроще в плане внешнего вида, но изящество в данном случае уступало место скорости, выносливости и, могу поспорить на что угодно, качественной дрессуре.

– На благородных похожи, – заметила Ильда, с любопытством глядящая в окно. – Те, что первые скачут.

Я вздохнула. Без помощи их все равно не оставишь, но от аристократов, как и завещала когда-то очень давно матушка, я старалась держаться подальше. Настолько подальше, что выбрала продолжать жить в старом домике в лесной чаще и служить нуждающимся. А таковых находилось немало в городе по соседству, поэтому стекался к моему дому, основанному еще бабушкой, неиссякаемый ручеек. Кто-то расплачивался деньгами, кто-то продуктами или вещами, я одинаково благодарно принимала все, что приносили люди. А если была необходимость приобрести что-то в городе, я или Ильда всегда могли выехать на уже старенькой, но бодрой кобылке.

– Будь поблизости, – попросила я и вышла на крыльцо, встречать необычных посетителей. Фартук снимать не стала, чтобы не тратить драгоценное время.

Все же я привыкла к тому, что моими услугами пользовались люди попроще, в основном те, у кого не хватало денег на квалифицированных целителей, коих в городе было не один и не два. Но так как клиенты у нас с ними были разные, то мы вполне себе мирно уживались на одной территории.

– Скорее, чего стоите, – поторопил шатен, спешиваясь.

Его слегка волнистые волосы растрепал ветер, а глубоко посаженные глаза оказались до того темными, что выглядели черными провалами на худом, скуластом лице. Одет он был дорого. Настолько дорого, что поначалу это не бросалось в глаза, но как только взгляд начинал цеплять детали, смотрящему открывалось истинное положение вещей. Легкий по погоде мундир, в котором удобно скакать верхом, обрисовывал подтянутую крепкую фигуру. Хоть он и был украшен металлическими застежками, характерными для военных, золотой блеск было не перепутать с медным даже при тусклом свечном освещении, что уж говорить о полуденном солнце, светившем сейчас над нашими головами. На шее прибывшего я заметила фиолетовый медальон, который по закону обязаны были носить все менталисты в нашем Королевстве. Что за птицу высокого полета послала ко мне судьба? А главное – как это на ней скажется?

– Больного нужно перевести в дом, не могу же я осматривать его прямо на улице, – стараясь сохранять спокойствие, ответила я и распахнула дверь пошире. – Прошу.

– Помогите герцогу, – приказал своим людям шатен, который, судя по всему, был в этой компании за главного.

Один из воинов ловко спрыгнул со скакуна и помог молодому мужчине оказаться на земле. Тем не менее, в дом больной зашёл сам, коротко мотнув головой и отказавшись от дальнейшей помощи. Испарина, что появилась на лбу после нескольких шагов герцога, говорила, что дела у него и в самом деле плохи. Я показала на специальную кушетку у окна, где обычно принимала больных. С явным облегчением молодой герцог опустился на подготовленное ложе. Их главный с брезгливым выражением на благородном аристократическом лице оглядывал мое скромное жилище, один из воинов топтался у входа, остальные остались снаружи.

Основная комната, где я принимала пациентов, была похожа на зал скромной аптеки и лекарскую палату одновременно. Вдоль стен у меня стояли простые деревянные стеллажи, их полки были заполнены снадобьями. Ровные ряды идентичных баночек, бутылечков, коробочек с различными настоями, отварами, сборами и прочей продукцией, выпущенной из-под моей руки, были выставлены на обозрение. Каждая тара аккуратно подписана. Зачастую я работала, как обычная торговая лавка: постоянные клиенты уже знали, какое из снадобий им помогает лучше всего, и отказывались от осмотра, просто приобретая необходимое.

У окна, между двумя стеллажами стоял мой рабочий стол с записями и кое-каким инструментом. Чаши для весов, мензурки со специальными ложками-дозаторами лежали в идеальном порядке. Рядом для удобства посетителей располагался диванчик, у другого окна стояла кушетка, где я осматривала пациентов.

– Где травница? – потребовал шатен, так и не представившись.

– Я – травница, – произнесла я с той интонацией, что понять ее можно было одним единственным способом: если что-то не нравится – вон дверь, вон порог.

Менталист брезгливо осмотрел меня, будто я была мухой, посмевшей жужжать в парадной обеденной зале, а потом, словно нехотя, разомкнул губы:

– Мне нужна Хелен, где она?

– Бабушка умерла еще полгода назад, – я прямо смотрела в глубоко посаженные, практически черные глаза мужчины, скрывать мне было нечего. – Теперь ее дело продолжаю я. Я могу приступить к осмотру?

Мой ответ мужчине не понравился. Он шумно выдохнул, припомнил драного вепря и вперился в меня недовольным взглядом.

– Думаешь, будет толк? Ты вообще хотя бы совершеннолетняя, чтобы подобную деятельность вести, девочка? Я уж молчу про налоги…

– Это вы пришли в мой дом за помощью, – спокойно напомнила я. – И да, мне девятнадцать, совершеннолетие я отметила еще в прошлом году. Бабушка научила меня всему, в том числе как оплачивать налоги.

– Приступай, – приказал мужчина. – За свои действия отвечаешь головой.

Ильда испуганно пискнула из своего угла, чем привлекла к себе ненужное внимание. Вот не зря мне мама наказывала никогда не связываться с аристократами!

– Тоже травница? – хмыкнул шатен, оглядывая женщину.

– Моя компаньонка, – ответила я, поняв по широко раскрытым в испуге глазам подруги, что той не до разговоров.

Привычными движениями, доведенными до автоматизма, я вымыла руки в рецептурной, где я готовила все снадобья. Небольшая комнатка примыкала к основной и была отделена от нее печью. Так же это помещение служило лабораторией, где я проводила опыты и в меру способностей пробовала разрабатывать кое-что новенькое.

Я вытерла лишнюю влагу чистым полотенцем и подошла ближе к кушетке. Испарина покрывала лоб молодого герцога, его щеки заметно ввалились, а дыхание сделалось тяжелым. Я осмотрела зрачки мужчины, нащупала пульс и нахмурилась – венка под чисто выбритым подбородком билась с невероятной частотой.

– Почему вы не обратились к целителям? – спросила я, пока доставала с ближней полки лучшее средство моей бабушки – укрепляющий настой и отсчитывала необходимые тридцать капель.

– Твое дело не вопросы задавать, а делать свою работу, – грубо ответил менталист, и я предпочла замолкнуть.

Когда выбираешь работу с людьми, приходится сталкиваться и вот с такими вот явно настроенными враждебно экземплярами. Я аккуратно влила в рот больного настой, используя специальную ложку, обтерла его лицо, проверила лимфоузлы, оказавшиеся увеличенными. Состояние герцога вызывало опасения и вместе с тем недоумение – никаких внешних повреждений видно не было, и это значило только одно: что-то убивало его изнутри. Я пальпировала живот больного, как учила бабушка, и тот слабо застонал. Смутная, невероятная догадка скользнула по краю сознания, и я стянула перчатку с правой руки молодого герцога. Увидела посиневшие лунки на ногтях, и все встало на свои места: теперь я знала и точный диагноз, и причину, по которой они не обратились к целителям.

– Его отравили бирицином? – не до конца веря собственным глазам, повернулась я к мужчине. Как будто синие лунки могли мне привидеться!

Вообще, я всегда считала, что бирицин – это что-то из разряда давно ушедших в прошлое мифов. Ядовитое растение, справиться с которым не под силу никакой магии. Запрещено к разведению в нашем Королевстве уже очень давно, и найти его – задачка едва ли не тяжелее, чем излечить отравленного редким ядом. Потому и с противоядиями от бирицина в наше время беда, во всяком случае, я не слышала ни о чем подобном.

– Верно, магия в его случае бессильна, – подтвердил мои догадки шатен и в разочаровании дернул уголком рта. – Вся надежда оставалась на твою бабушку.

– Я дала ему настой из корня аралии, левзеи и амбриолы, еще бабушкин, – уточнила, чтобы хоть немного успокоить высокого гостя. – На какое-то время это поможет, но пациенту нужно противоядие, – и правда, очень скоро щеки герцога покрылись слабым румянцем, сердце перестало колотиться как сумасшедшее, испарина больше не появлялась, и только губы оставались такими же сухими и потрескавшимися. – Сейчас ему лучше поспать.

– У нас нет на это времени! – сверкнул на меня темными, как бездна, глазами шатен.

– Его может вообще не остаться, если вы повезете отравленного на лошади в таком состоянии! – жестко возразила я и была в своих словах абсолютно уверена: все же я с детства училась у бабушки ремеслу, поэтому, несмотря на юный возраст, в медицинских вопросах разбиралась не хуже некоторых, закончивших университет. Была у меня парочка таких клиентов…

Как бы менталист ни был заинтересован в спасении герцога, в плане лечения я понимала больше, а потому точно знала: скачка по нашим дорогам – верная смерть для ослабленного ядом организма, и планировала стоять на своем до победного. Пусть этот черноглазый воинами подопечными командует, а я нахожусь у себя дома и беспрекословно слушаться свалившегося на голову аристократа со скверным характером не обязана. Ответом мне был скрип зубов и короткое ругательство. Видимо, в качестве дам нас с Ильдой мужчина не воспринимал.

– Позвольте герцогу отдохнуть немного, – как могла мягко, я обратилась к шатену, будто на собственный страх и риск пыталась убедить дикого вепря уступить мне лесную тропинку. – Настой за это время поможет поврежденным органам, а я пока подниму бабушкины записи. Надеюсь, там найдется что-нибудь, что сможет вам помочь.

– Даю вам час, – скрипнул зубами шатен, отвернулся и уставился в окно, заложив руки за спину. Покидать в ближайшее время помещение он явно не планировал.

Я незаметно выдохнула. Все же реши этот тип увести подопечного, я бы не смогла ровным счетом ничего поделать. Не бросаться же под копыта лошадям, в самом деле! А молодого мужчину было жалко. Не должны молодые и полные сил корчиться от слабости на смертном одре.

– Мне понадобится помощь, могли бы вы выделить одного из ваших воинов? – стараясь звучать дружелюбно и при том достаточно почтительно, попросила я. – Старые записи хранятся в башне, а ступеньки, ведущие наверх, давно пора поменять. Я не рискну подниматься туда одна.

– Я сам помогу, – внимательно осмотрев меня с ног до головы, отчего-то хмыкнул черноглазый. То ли простое платье в клетку его так позабавило, то ли передник, повязанный поверх.

Я пожала плечами и повела мужчину за собой на улицу, на ходу попросив Ильду приглядывать за больным. Она мне не раз уже помогала с лечением, поэтому точно знала, что от нее требуется. Помощнице я доверяла, как самой себе. Вход в башню, являющуюся частью нашего домика, располагался снаружи, там же стояла, сколько я себя помню, приставная лестница, ведущая сразу на второй этаж. Первый использовался как погреб. Старая яблоня, что росла неподалеку, со временем раскорячилась и оперла кряжистые ветви о перекладины, найдя в них поддержку, у меня же духу не хватало взяться за топор и освободить проход туда, куда я не лазала очень давно. Это раньше бабушка меня постоянно гоняла в светлую комнату, где у нас хранились книги, и было обустроено место для моего обучения.

Шатен оглядел хлипкую лестницу, потом меня и спросил:

– Тебе точно необходимо туда лезть? Может, скажешь, как эти записи выглядят?

– Вы без меня не найдете, – покачала я головой.

– Что ж, я попытался. Надеюсь, это недоразумение не развалится под моим весом, – на всякий случай менталист потряс дряхлую лестницу. К моему облегчению та с честью выдержала пробное испытание.

Мужчина вытащил слегка изогнутый клинок, что висел у его бедра, и одним махом перерубил мешающиеся ветки, откинул их, как что-то ненужное, еще раз проверил лестницу на прочность и начал подъем. Я лезла вслед за ним. На верхней площадке он протянул мне руку, затянутую в перчатку, и я послушно вложила в нее свою ладонь, ощутив прикосновение к теплому, но чуть грубоватому материалу. Сама-то я перчаток почти никогда не носила, тем более дома. В город могла еще надеть, если ехала, например, в кондитерскую.

Тяжелая деревянная дверь, ведущая внутрь башни, была заперта. Я сунула ключ в видавший виды навесной замок и попыталась его открыть. Под недовольным, прожигающим взглядом аристократа трясла ключом и дергала его туда-сюда. Бесполезно. Кажется, смазывала я замок последний раз еще задолго до смерти бабушки.

– Отойди, – чуть грубовато отодвинул меня за плечи в сторону аристократ и попробовал провернуть ключ самостоятельно.

За пришедшую в негодность собственность сделалось слегка совестно, да и помочь больному герцогу было моей прямой обязанностью, раз уж выбрала такую профессию. Никто меня силой в нее не тянул. Краем глаза я заметила, как медальон, висевший на шее шатена, засветился, а это могло значить только одно: менталист в этот самый момент использует магию. Собственно, именно поэтому закон и обязывал их носить украшение. У магов всех остальных направлений при использовании способностей светились глаза, и лишь менталисты были этой особенности лишены. Чтобы не нарушать права обычных людей и уменьшить количество преступлений, и были придуманы специальные фиолетовые медальоны, мгновенно реагировавшие на особое излучение.

В замке что-то проскрежетало с таким противным и громким звуком, что я поморщилась, а после нахмурилась: к чему, интересно, менталист применил свою магию, если у железяки совсем нет мозгов?

– Мы владеем телекинезом, – пояснил шатен и распахнул передо мной дверь, поддавшуюся уж очень неохотно. – Прошу.

– Я что про мозги вслух сказала? – пробормотала я, входя в помещение.

Менталист предпочел оставить вопрос без ответа. На втором этаже бабушка обустроила что-то вроде мастерской, где любила проводить время за рукоделием. Но поскольку про нашу семью нельзя было сказать, что она многочисленная, в последние годы бабушка предпочитала вязать и вышивать в общей комнате, а большинство помещений законсервировала за ненадобностью. Поэтому нашим глазам предстала мебель, покрытая пожелтевшими от времени чехлами, и пыль, танцевавшая в лучах света, что проникали сквозь узкие вертикальные окошки и дверной проем, который остался за нашими спинами. С непривычки я чихнула.

– Извините, – отчего-то засмущалась я и потупилась, будто провинившаяся ученица.

– Будь здорова, – язвительно прокомментировал черноглазый. – Ты нам еще пригодишься.

«Хам!» – возмутилась я про себя, сама же двинулась к лестнице на верхний этаж, не дожидаясь разрешения шатена. Первые две трети ступенек я бодро преодолела, а вот следующая подвела: отслужившая свое деревянная перекладина не выдержала и проломилась под весом моей правой ноги. С испуганным воплем я рухнула вниз, прямо в руки удачно оказавшегося рядом менталиста.