Всадник на белом коне

Стрельба по живой мишени

Молчание явно затянулось. Фрэд, дежуривший у пульта, с растущим беспокойством поглядывал в сторону Алины, расположившейся в кресле у самого окна. Девушка неотрывно глядела в белую облачную муть и не выказывала никакого желания к дальнейшему общению.

«Столько событий разом, – сочувственно думал бывший пилот и несостоявшийся десантник. – Не всякий выдержит. Что ни говори, а она у нас просто молодец, другая на ее месте уже давно закатила бы истерику. А Алина всего лишь сидит тихо, словно мышка, и глядит в клубящуюся стену так, словно там ей демонстрируют нечто невероятно захватывающее и интересное. Прямиком из концертного зала где-нибудь в Лоуэлл-сити. Вот только меня столь невероятное спокойствие отчего-то не только не радует, а совсем даже наоборот. Что-то неестественное просматривается в полном отсутствии реакции на внезапно вскрывшуюся до крайности неприятную истину. Как бы не сорвалась и не натворила непоправимого...»

– Ты как? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно естественнее.

Девушка даже не пошевелилась, хотя было очевидно, что она прекрасно расслышала вопрос.

«Совсем плохо,» – подумал Фрэд.

Он подавил тяжкий вздох и поднялся с кресла.

– Я в порядке, – вдруг произнесла Алина на удивление ровным голосом. – Не волнуйся, истерики не будет.

«Что ж, успокоила, – Фрэд вздохнул с облегчением. – Похоже, она действительно держит себя в руках. А что до ее молчания... Настроение и в самом деле такое, что хоть прямо в петлю. Я бы и сам сейчас предпочел никого не видеть и не слышать. И без того тошно. Но, к сожалению, уединение в нашем положении – непозволительная роскошь. Вернее, гарантированный способ сойти с ума.»

Он решительно подтащил второе кресло поближе к окну и устроился рядом с Алиной.

«Предаваться унынию, так уж вместе.»

– Я не хочу провести остаток жизни в полном одиночестве на этой долбаной буровой, – внезапно сказала она, не поворачивая головы. – Скажи, они вправду за нами не прилетят?

«В одиночестве... – подумал Фрэд. – А я, стало быть, уже не в счет? Ладно, можешь не волноваться, досаждать тебе я намереваюсь не слишком долго. Просто потому, что на отпущенную экзотам многосотлетнюю жизнь здесь попросту не хватит ни воздуха, ни продуктов. Все закончится гораздо раньше.»

– Думаю, нет, не прилетят, – ответил он. – Ты же сама видела... барьер... Скорее всего, он полностью изолирует темпор-объект от внешнего мира. Трудно предположить, будто его воздвигли исключительно для того, чтобы помешать Кевину Янгу добраться до Лоуэлл-сити. Так что расслабься: до тех пор, пока светлые головы не придумают, как его снять или обойти, мы остаемся в абсолютной недосягаемости как для гипотетических спасателей, так и для адептов Ордена, что гораздо важнее.

Алина снова надолго замолчала. Лицо ее напоминало застывшую, хотя и удивительно прекрасную, маску.

– Не вижу разницы, – наконец, сказала она.

– Я тоже. За исключением того, что Орден, если верить словам Итана, вполне способен устроить нам нечто вроде обычного несчастного случая, в результате которого парочка новоявленных экзотов, увы, благополучно переместится в мир иной. Чтобы возродиться когда-нибудь в светлом и чистом облике, не замутненном печатью мрачного и коварного Внеземелья.

– Издеваешься? – она буравила его сердитым взглядом огромных карих глаз.

«Наконец-то, хоть какие-то эмоции, – подумал Фрэд. – Еще на один шаг дальше от безумия.»

– Что ты? Даже и не думал.

– Ты вправду считаешь, что они способны с нами покончить? – настаивала она. – По-наглому, на виду у всего мира?

– Так считаю не я, а Итан. Правда, я с ним полностью согласен.

– Черт бы побрал вас обоих! – она с силой стукнула рукой по подлокотнику и снова отвернулась к окну.

– А мы-то здесь при чем? – пожал плечами Фрэд. – Скажи спасибо Ордену.

– Надо будет – скажу! – ощетинилась Алина. – Нагнали тут страху... А вот мне, как ни странно, Орден ничего плохого не сделал. За исключением того, что еще на школьной скамье основательно забил голову дурацкими идеями насчет всяких астралов, переселения душ и прочей чертовщины.

Она замолчала, а затем, криво усмехнувшись, добавила:

– Надо же... чисто умозрительные концепции преподносились, словно твердо установленная истина, не требующая доказательств. Представляешь, кое-что я даже запомнила. «Наступит время, когда наиболее достойные представители человечества помчатся в Будущее, оседлав магических белых коней Лун-та», – иронически продекламировала она. – Тьфу! Никто в нашем классе всерьез их не воспринимал.

– Что еще за кони такие? – полюбопытствовал Фрэд. – Никогда ничего подобного не слышал.

– А... – отмахнулась Алина. – Какая-то очередная доктрина одного из новоявленных философских течений. Думаешь, я сама хоть что-то понимаю? Помню, постоянно твердили о недавнем открытии какого-то солитона... обратного времени, если не ошибаюсь. Который, якобы, подтверждает высказанную ранее идею единства прошлого, настоящего и будущего.

– Чего-чего? – изумился Фрэд.

– Ну... как бы тебе попроще... В общем, смысл в том, что события, которые только произойдут когда-то в будущем, способны влиять на наше настоящее. А возможно, и прошлое. Вроде бы, как-то так...

– Ничего не понял. По-моему, это шизофрения.

Девушка взглянула на растерянную физиономию собеседника и, не выдержав, прыснула в кулак. Последние остатки недавней меланхолии бесследно растворились в пространстве.

«Хоть какая-то польза от высокоинтеллектуальной ученой беседы», – подумал Фрэд.

– Посмотрел бы ты сейчас на себя, – произнесла Алина. Девушке явно льстило осознание того, что ей известно нечто, недоступное пониманию обычного неподготовленного человека. – Зрелище что надо. А вообще-то, всю эту ахинею никто не понимает, так что не расстраивайся. По крайней мере, я так считаю. Включая магистра Ордена и прочих наставников, предстоятелей и эвархов. Только головы людям забивают всякой ерундой.

– Выходит, в твоем случае старания Ордена пропали втуне?

Алина разом посерьезнела и убежденно сказала:

– Кто-то верит в магических коней Лун-та. Кто-то в астралы и солитоны. Ну и пусть, это их право. А вот я стараюсь придерживаться научного подхода, поэтому духовные изыскания как ордена, так и прочих мистических школ представляются мне слишком умозрительными, не имеющими отношения к действительности. Эзотерика эзотерикой, однако не стоит смешивать ее с серьезной наукой... Ты ведь это хотел от меня услышать?

– От тебя ничего не скроешь, – усмехнулся Фрэд.

«Хоть в этом мне повезло. Делить кров с фанатичкой было бы немного обременительно.»

– Не понимаю, – сказал он, – как вообще подобных наставников допустили к работе в школе? Куда смотрела ваша администрация?

– Итан же сказал тебе, что администрация и есть Орден, – хмыкнула Алина. – А я, как истинная марсианка, готова это утверждение полностью подтвердить. Правда, до сих пор это обстоятельство еще никому не мешало. За исключением старшеклассников.

– Ты в самом деле родилась на Марсе? – спросил Фрэд. – Я правильно понял? А твои родители? Они тоже здесь, в Лоуэлл-сити?

Алина нахмурила брови и отвернулась к окну. Вопрос о родителях явно не относился к разряду приятных. Фрэд хотел уж было извиниться за бестактность, однако не успел. Девушка заговорила, не поворачивая головы:

– Мамы не стало четыре года назад. Авария аэра в Лабиринте ночи. Шансов не было, машина упала с большой высоты прямо на скалы. Кроме мамы погибли еще два человека, один из которых – мой бывший преподаватель из Института ареологии. А отец... Его я совсем не знаю. Он ушел, когда мне было чуть больше года. Мама о нем никогда не упоминала, но со временем до меня дошли слухи, будто он променял Марс на Землю. Однако что-то там не задалось ни с работой, ни с жильем, и в конце концов ему пришлось перебраться в Аркад, тот, что на Меркурии. Правда, этой информации уже около трех лет...

– Извини, – произнес Фрэд. – Не стоило спрашивать.

– Ничего, все в порядке. И потом, должен же ты знать хоть что-то о своем товарище по несчастью. Чувствую, нам с тобой придется коротать здесь не один день.

«Хорошо, если только день, – невольно подумал Фрэд. – Хуже, если год... или даже десятки лет... а может, сотни... не допусти Создатель, конечно. Правда, при условии, что до нас рано или поздно хоть кто-нибудь доберется и сумеет наладить регулярные поставки продуктов питания и воздуха. И вообще, озаботится нашим благополучием, что в свете сказанного Итаном далеко не факт. Хм... Новая зона спецкарантина для двух несчастных экзотов. Или для шести, если сумеют достать из ловушки команду Кевина Янга... Звучит ужасно. Но даже если так, впереди нас ожидает лишь взаимное отвращение и безумие, как результат беспросветного одиночества и полного отрыва от цивилизации. Не поубивать бы друг друга на радость Ордену...»

– А теперь ты, – неожиданно сказала Алина. – Давай, рассказывай, кто ты такой на самом деле и откуда столько всего знаешь. Ни за что не поверю, будто всю свою жизнь ты только и занимался тем, что пилотировал грузовые лихтеры.

– Ты права, – ответил он слегка хрипловатым голосом. В горле внезапно образовался странный твердый ком, от которого почему-то никак не удавалось избавиться. Фрэд громко откашлялся и продолжил: – Лихтер – это так, от безысходности. Слышала когда-нибудь о такой организации как МУКБОП?

Девушка отрицательно помотала головой из стороны в сторону.

– Ах, да...– добавил он. – У тебя же проблемы с историей. Помню, помню... Цезарь македонский – это в самом деле звучит!

– Будешь смеяться, вообще перестану с тобой разговаривать! – Алина надула губы и отвернулась.

– Не сердись. Просто не смог удержаться.

– Ладно, живи... Так что такое МУКБОП?

– Международное управление космической безопасности и охраны правопорядка, – ответил Фрэд. – Восемь лет я проработал в аналитическом отделе западного филиала, а Итан Уоллес – в оперативном. Поэтому, как сама понимаешь, история с экзотами нам известна во всех мыслимых подробностях. Тем более, что мы оказались завязаны в ней самым непосредственным образом. Нет такого документа по этому делу, который не прошел бы через мои руки.

Алина посмотрела на него с уважением. Название организации явно произвело на нее впечатление. Несмотря на то что до сего момента она даже не подозревала о ее существовании.

– А раз так... – сказала она. – Тогда расскажи об изгнании экзотов. Как это происходило и что случилось с ними потом?

Фрэд поморщился. История выглядела не слишком красиво, и лишний раз вспоминать подробности не очень-то и хотелось. Однако он прекрасно понимал, по какой причине задан вопрос.

«Очевидно, Алина примеряет ее на себя, – подумал он. – Просчитывает вариант с собственным изгнанием. Вот только никогда этого не будет...»

– Как я уже упоминал, экзотам предложили выбор из двух взаимоисключающих альтернатив, – сказал он. – И они его сделали. Думаю, мы с тобой на их месте поступили бы точно так же. Правда, нужно четко понимать: нам ничего подобного наверняка ожидать не приходится. Хотя бы потому, что теперь во Внеземелье уже нет тех ресурсов, что оказались в распоряжении человечества в те годы.

Девушка слушала очень внимательно, не перебивая собеседника излишними комментариями и не задавая вопросов. Чувствовалось, что история изгнанников самым непосредственным образом задевает ее за живое. Фрэд продолжал говорить ровным размеренным голосом, украдкой наблюдая за ее реакцией.

Он рассказал, как формировалась флотилия из десятков кораблей самого разного калибра, с легкой руки Андрея Тобольского получившая название «Великий предок». И о том, какое отношение к Первой межзвездной экспедиции имеют работы Калантарова на пространственной станции «Зенит».

– Нужно отдать человечеству должное: в далекий путь к Проксиме оно отправило все самое лучшее, чем располагало на тот момент. Достаточно упомянуть такие корабли-ветераны, как «Мираж», «Фомальгаут», «Спейсджампер», «Варяг» и много чего еще... в том числе уже известную тебе «Лунную радугу». Столь внушительная армада потребовалась для создания массы, необходимой для корректной работы Внешнего Приемника. Когда расстояние от Солнца достигло двухсот пятидесяти тысяч астрономических единиц, на борт «Великого предка» со станции «Зенит-Дипстар» переместили экипаж вместе с семьями. Всего шестьсот пятьдесят семь человек... э-э... вернее, экзотов. Исход состоялся.

– А дальше?

Фрэд пожал плечами.

– Подробной информации у меня нет. По причине того, что я уже больше трех лет не являюсь сотрудником МУКБОПа... да и сам МУКБОП прекратил существование. По крайней мере в том виде, в котором функционировал раньше. Известно только, что конечной цели «Великий предок» достиг. А также о том, что пригодных для колонизации планет в системе Проксимы не обнаружено. Так что дальнейшая одиссея межзвездных скитальцев для меня покрыта сплошной туманной завесой, вроде этой.

Фрэд махнул рукой в сторону окна. Он вдруг понял, что ему до самой крайности надоело копание в этой не слишком веселой, к тому же давней истории.

– Послушай, тебе не кажется, что пора обедать? – с самым серьезным видом заявил он. – А то все разговоры, разговоры... У меня уже целые сутки лишь кофе да хлеб с сыром. Пойду поищу, вдруг что-нибудь пропустил...

Он приподнялся с твердым намерением податься в сторону кухни, прекратив тем самым дальнейшие расспросы.

– Сиди уж, – сказала вдруг Алина. – Я сама. А то от тебя, кроме бутербродов, ничего не дождешься. Но учти, мы еще не договорили.

Фрэд упал обратно в кресло, с удовольствием наблюдая, как девушка поднимается, плавно идет в дальний угол диспетчерской, открывает холодильник и достает оттуда какие-то банки, коробочки и кастрюли.

«Замечательно, – думал он, зажмурившись в предвкушении неземного удовольствия. – Возможно, удастся съесть нечто более существенное, нежели пара бутербродов. Если, конечно, Алина не подведет. Впрочем, я в ней уверен, тем более что превзойти меня будет нетрудно.»

Обедали молча. Новоиспеченный шеф-повар и в самом деле оказался... или оказалась на высоте, поэтому Фрэду было не до разговоров.

Он с удовольствием подмел какой-то немыслимый салат, затем опустошил налитую до краев тарелку с грибным супом, после чего в мгновение ока расправился с огромным бифштексом и гарниром в виде жареной картошки. И только тогда вдруг осознал, что ничего вкуснее не ел никогда в жизни.

Алина с едва заметной улыбкой наблюдала за его трапезой, неторопливо поглощая салат из разнообразной зелени. Фред никогда не понимал, как можно питаться обычной травой...

Он сыто отвалился на спинку дивана, с удовольствием поглядывая на свою спасительницу. Мир снова заиграл яркими красками.

– Теперь можно жить, – сказал он. – Спасибо. Отвела от голодной смерти.

– Не за что, – ответила Алина, отодвинув тарелку с салатом в сторону. – Если хочешь, в холодильнике есть морс. Но это уже сам. Кстати, посуда тоже за тобой...

Мир чуть потускнел, правда, не надолго.

Пока Фрэд собирал со стола тарелки и засовывал их в посудомойку Алина успела занять прежнее место у окна. Лицо ее вновь приобрело отрешенное выражение, отчего сразу же возникло ощущение, будто само созерцание бесконечной облачной стены каким-то таинственным образом настраивает мысли на философский лад. Вроде бренности мирского бытия перед лицом Вечности.

Фрэд разлил по стаканам ледяной морс и, подойдя ближе, протянул один из них Алине. Девушка словно очнулась от транса, благодарно кивнула и сделала глоток. Опасавшийся рецидива меланхолии Фрэд с облегчением перевел дух.

Он опустился в соседнее кресло и тоже уставился на заслонявшую мир гору кучевых облаков.

«И чего она в них нашла? – думал он. – Хотя, если быть до конца справедливым, смотреть здесь действительно больше не на что. Страшно подумать, что и в самом деле придется довольствоваться этим унылым пейзажем всю оставшуюся жизнь. Впрочем нет, вряд ли... Скорее всего, рано или поздно луноеды отхватят приличный кусок Марса и уберутся восвояси. Как на Обероне... Хорошо, если не вместе с нами. Правда, на Япете до этого дело так и не дошло, но там особый случай.»

– Продолжим? – вдруг сказала Алина, поворачиваясь к нему.

– Опять? – с тоской произнес Фрэд. – Может, хватит уже экскурсов в историю? По-моему, я и так рассказал все, что знаю. По крайней мере, тему экзотов я исчерпал до самого дна.

– Да речь, собственно, не об экзотах. Скорее о тебе и твоем друге Итане. Скажи, за что вас выгнали из этого вашего МУКБОПа?

– Что-о? – Фрэд вытаращил на нее глаза. Сонную послеобеденную дремоту как рукой сняло. – С чего ты взяла?

– Ну как же? – Алина взирала на него совершенно невинным взглядом. – Я подумала, что по своей воле никто не станет менять увлекательную работу в престижной силовой структуре на самую заурядную профессию водителя грузовика. Или обычного чиновника на задворках Внеземелья. Разве я не права?

– Нет, не права! – сердито ответил Фрэд. – Именно по собственному желанию!

– Но почему? Не понимаю...

«Где уж тебе... С твоим-то знанием истории и способностями к анализу социальных процессов. Слишком молода и наивна для таких материй... Я, конечно, тоже никак не могу претендовать на истину в последней инстанции, однако по сравнению с тобой я царь Соломон и Спиноза в одном флаконе...»

– Ты действительно хочешь знать?

– Ну да... конечно. Вы с Итаном оба такие... э-э... загадочные, – Алина сверкнула в его сторону очаровательными глазками.

«Против подобного оружия даже я не смогу устоять, – подумал Фрэд. – Да и никто не смог бы, готов держать пари на что угодно. Бьет наповал.»

– Тебе как? В двух словах или поподробней? – осведомился он.

– Желательно поподробней. Ты так интересно рассказываешь. К тому же, все равно здесь делать больше нечего. И Итан твой куда-то канул...

– Ну что ж, – хмыкнул Фрэд. – Пеняй, как говорится, на себя.

Он собрался с мыслями и заговорил.

Теория, которой он придерживался, изрядно попахивала шовинизмом. В чем его неоднократно упрекали бывшие коллеги из МУКБОПа. Но тут он ничего не мог с собой поделать, она представлялась ему единственно верной.

По словам Фрэда выходило, что гигантское здание современной технологической цивилизации построено исключительно благодаря созидательной деятельности всего лишь одной расы, а именно белой. Какую область человеческой деятельности ни возьми, все мало-мальски значимые открытия и изобретения были сделаны почти исключительно европеоидами. Автомобили, подводные лодки, здания в тысячи этажей, летательные аппараты, космические корабли и средства коммуникации, включая компьютерные сети, – все это заслуга так называемой «западной цивилизации».

Что вовсе не означает, будто Восток в чем-то ущербнее. Нисколько. Просто «западная цивилизация» и «восточная» совершенно противоположны по своей парадигме. Запад всегда стремился поставить силы природы себе на службу, в то время как уделом Востока было обращенное внутрь созерцание, духовные искания, поиск некой всеобъемлющей «истины».

Грубо говоря, если условный Запад можно назвать экстравертом, то Восток – несомненный интраверт.

Да, некоторые страны Востока добились выдающихся технологических успехов, и спорить с этим бессмысленно и бесполезно.

Но.

Исключительно потому, что приняли западный путь развития. Восток всегда лишь копировал и совершенствовал изобретения, ставшие достоянием человечества именно благодаря европеоидам, и достиг в этом деле невиданного мастерства. И это еще в лучшем случае. А в худшем не снисходил даже до копирования, пребывая на уровне дотехнологического развития. Правда, с удовольствием пользовался некоторыми из благ цивилизации, придуманными и созданными совсем в другой части света. Даже те немногочисленные открытия, которые «восточная цивилизация» сделала независимо от Запада, поставить на службу всему человечеству так и не удалось. Да что там человечество... Далеко не всегда технологические новинки находили применение на родине и по сути так и оставались невостребованными.

Наука не стала исключением. Общеизвестно, что алгебру придумали арабы, честь и хвала им за это. Вот только здание современной математики воздвигли вовсе не они, а все те же пресловутые европеоиды. Сказанное в той же степени касается и других областей научной дейтельности: физики, химии, биологии...

– Я никому не навязываю свои взгляды, – говорил Фрэд, поглядывая на молчаливую собеседницу. – Но попробуй убедить меня в том, что сказанное мной неправда... или не вся правда.

– Не буду, – буркнула Алина. – Тем более что тягаться с тобой в смысле эрудиции у меня наверняка не получится.

Фрэд только хмыкнул.

– Справедливости ради нужно заметить, что помимо Востока и Запада есть еще Юг, – сказал он. – Однако там настолько все безнадежно, что даже и говорить не стоит.

Он перевел дух и взглянул на Алину.

Девушка пребывала в глубокой задумчивости и откровенно не понимала, для чего нужен скучный рассказ о противостоянии цивилизаций на далекой, не имеющей никакого значения Земле. Это как если бы на вопрос «который час?» собеседник вдруг принялся излагать теорию возникновения времени в процессе Большого Взрыва.

«Ничего, ничего, – злорадно подумал Фрэд. – Терпи. Сама напросилась. Хотела поподробнее – получи.»

– Это была преамбула, – сказал он. – Так сказать, фон, на котором должно развернуться основное действие.

– Тебе не кажется, что этот фон слишком далек от причин вашего с Итаном увольнения? – заметила Алина. – Хотелось бы большей конкретики.

– Не торопись. Всему свое время. Будет тебе конкретика.

Алина неопределенно хмыкнула, давая понять, что вступление несколько затянулось.

Фрэд, не обращая внимания на столь явную демонстрацию, продолжил рассказ. Мол, если действительно хочешь разобраться в том мире, в котором живешь, слушай внимательно и не вороти нос.

– Рано или поздно все на свете приходит к своему финалу, – говорил он. – Можно долго спорить о том, насколько предопределен оказался закат белой расы... и реально ли было его избежать. Не знаю... при правильном подходе к решению социальных вопросов возможно, казалось бы, даже самое невозможное. Вот только отыскать единственно правильный путь невероятно сложно, а пройти его, не сорвавшись в пропасть, вообще под силу лишь очень и очень немногим. На мой непросвещенный взгляд истоки трагедии следует искать в далеком прошлом, по крайней мере двухвековой давности. Европейское общество конца двадцатого века по всем меркам можно было считать процветающим. Не без проблем, но тем не менее... В особенности по сравнению с окружающим миром Ближнего Востока и Северной Африки. Поэтому нет ничего удивительного в том, что однажды среди наиболее обездоленной части населения этих регионов возобладала идея эмиграции в богатые и сытые страны Запада. И винить их за это просто невозможно, ведь всем хотелось лучшей доли для себя и своих семей. Тем более, там вполне оказалось возможным поддерживать гораздо более высокий уровень жизни, чем в своих родных странах, даже не занимаясь никаким общественно-полезным трудом. Так зачем же тогда работать?

В первой половине двадцать первого века волны эмиграции в Европу стали поистине неудержимыми. Европейские лидеры наивно считали, что просвещенное развитое общество в состоянии справиться с любым нашествием и способно переварить едва ли не любое количество мигрантов, растворив и ассимилировав их в своей среде. Но не тут-то было.

Особенность пришельцев с Востока и Юга состояла в том, что, пользуясь предоставленными им благами западной цивилизации, они категорически не собирались хоть как-то вливаться в новое общество, предоставившее им кров и защиту. По крайней мере, это утверждение справедливо для большей части, не обремененной хорошим образованием. Мигранты существовали по своим собственным законам в своих собственных анклавах, куда зачастую не имели доступа даже представители местных властей. Фактически начали образовываться государства в государствах. В общем, никто оглянуться не успел, как белое европеоидное население превратилось в жалкое, почти бесправное меньшинство. Хотя, справедливости ради, они сами сделали для этого все, что могли.

– Представляешь, – говорил Фрэд, – фанатичные пришельцы с Востока попытались лишить коренных европейцев даже таких традиционных символов христианства как Рождество, Санта Клаус... даже обычной елки. И что самое печальное, воцарившаяся в умах образованных европейцев толерантность не позволяла полноценно бороться за свои исконные, нагло попираемые права. Ну как же... ведь тем самым ущемляются права и свободы несчастных, лишенных родины обездоленных людей... А то, что они давно стали большинством населения многих европейских государств, отчего-то предпочитали не замечать. На улицах Лондона или Парижа гораздо чаще теперь можно было встретить выходцев с Востока, чем коренных англичан или французов.

Апофеозом ползучего захвата Европы стало образование в начале нашего века Западноевропейского халифата на месте когда-то процветающих стран: Франции, Италии, Германии... Не говоря уж о более мелких и слабых. Эпоха белого человека завершилась окончательно и бесповоротно. Я бы даже сказал, бесславно.

– Ну и что? – спросила Алина. – Не вижу трагедии. Меня вообще не слишком-то волнует, кто именно заправляет сейчас в потерявшей собственное лицо Европе. Где Европа, и где Марс, ощущаешь? К тому же Земля – это не только Европа, насколько я понимаю.

– За океаном ничуть не лучше, – буркнул Фрэд. – Там свои проблемы с мигрантами из Центральной и Латинской Америки. Плюс собственное коренное негритянское население, по своим повадкам и запросам зачастую намного превосходящее всех прочих.

– А Россия? – девушка посмотрела на него немного лукавым взглядом. – Как сам понимаешь, я имею к ней некоторое отношение. Россия тоже?

– Что ж, Россия... Не избежала общей участи, хотя и продержалась чуть дольше остального мира. Белый человек и там не выдержал конкуренции.

– Ну хорошо, – Алина тряхнула роскошными рыжими волосами. – А какое отношение все вышесказанное имеет к теме нашей с тобой беседы?

– Самое непосредственное. Главное, что я стремился донести до тебя: узурпировавший цивилизацию homo novus не нуждается ни в каком развитии. Ему и так хорошо. Наиболее радикальные его представители вообще заявляют, будто все необходимое содержится в священных книгах, а если там чего-то нет, то, значит, человеку это не нужно. И вообще, человек мал, слаб и находится в полной власти высших сил, управляющих его жизнью и смертью по своему усмотрению.

Естественно, при таких условиях ни о каком освоении ни Ближнего, ни тем более, Дальнего Внеземелья не может быть и речи.

В момент исхода из солнечной системы армады «Великого предка» предполагалось, что Объединенный космофлот в кратчайшее время восстановит свои ряды. Заложенные на внеземных верфях новые, куда более совершенные корабли, были призваны заполнить потери. Однако не случилось, ни один из них завершен так и не был. Патологическое нежелание осваивать новые пространства совпало с абсолютно животным страхом перед жестокими чудесами Дальнего Внеземелья, спровоцированным впечатляющей историей с экзотами.

– Теперь тебе, надеюсь, очевидно: твой Марс пострадал ровно в той же степени, что и все прочие поселения Внеземелья, – подвел итог Фрэд. – Ты думаешь, почему не состоялась его полноценная колонизация? Вот она, причина...

– Да... – задумчиво произнесла Алина. – Теперь я, кажется, понимаю... В страхе бежали из Дальнего Внеземелья в надежде избежать непонятных и пугающих проблем... а оно вот оно, само пришло к нам.

Фрэд невольно покосился на клубящуюся белесыми облаками стену за окном диспетчерской. Темпор-объект в полукилометре от здания базы полностью подтверждал утверждение девушки-марсолога. Если гора не идет к Магомету...

– Ну, а теперь давай ближе к твоему МУКБОПу, – заявила Алина. – Я, конечно, понимаю, ты аналитик, и иначе никак не можешь, но... честно говоря, я уже по горло сыта твоей дурацкой социологией. Полагаю, с меня хватит. Тем более, что давно прониклась идеями о противостоянии цивилизаций, хотя не могу сказать, что полностью их разделяю. Думается, ты во многом упрощаешь ситуацию, и все далеко не так однозначно.

– Конечно. Я специально, чтобы было понятней, – подтвердил Фрэд. – А МУКБОП... что МУКБОП... Никому оказалась не нужна структура, занимающаяся именно КОСМИЧЕСКОЙ безопасностью, поскольку практически полностью прекратилось освоение Внеземелья. МУКБОП трансформировался в обычную, пусть и достаточно серьезную, спецслужбу... фактически, в очередную полицейскую структуру... МУБОП, откуда сама собой исчезла буква «К». К чести руководства, всем действующим сотрудниками предложили соответствующие должности во вновь сформированной организации. При желании я и дальше мог бы преспокойно существовать в своем аналитическом отделе, разбирая чисто земные коллизии. Но предпочел отказаться... и Итан, насколько я понимаю, тоже. Так что наше с ним увольнение состоялось по согласию всех заинтересованных сторон.

– Неожиданно, – заявила Алина, поглядывая на собеседника с каким-то не до конца понятным интересом. Впрочем, во взгляде девушки промелькнуло нечто похожее на уважение, однако Фрэд ничего не заметил. – Неужели пилотирование грузового лихтера для тебя более приоритетно? До такой степени, что ради этого можно зачеркнуть и выбросить на свалку весьма существенную часть жизни?

– Представь себе. Никогда не мечтал становиться обычным полицейским. А здесь... здесь я свободен.

«Насколько может быть свободен человек, запертый внутри покинутой базы нефтянников. Два шага в одну сторону, два в другую...»

Наступило долгое молчание, которое никто из собеседников прервать не стремился. Оба смотрели в облачную стену за окном и думали каждый о своем.

Фрэд искоса поглядывал на Алину, читая мысли, словно в открытой книге.

«Никак не можешь смириться с тем, что здесь нас просто бросили, – думал он. – Наверняка Ордену уже известно о нашем с тобой существовании. Ну, или как минимум, о моем. Во всяком случае, трудно предположить, будто Кевин Янг никому не сообщил об оставшемся в пирамиде сумасшедшем пилоте, не пожелавшем бежать от смертельной опасности. Так и вижу, как считающие себя владыками судеб разнообразные магистры и эвархи крутят огромными кривыми носами, гадая о том, как же им теперь разобраться с очевидной проблемой, по возможности не напрягая общественное мнение. Черт! Хоть бы Итан скорее объявился! Уже начинает бесить полная неопределенность.»

Словно в ответ на его мысли Алина лениво повернула голову и тихо произнесла, уставившись в потолок:

– Итан молчит уже практически целый день. Я понимаю... ему попросту нечего нам предложить. Никаких вариантов спасения, скорее всего, попросту не существует, а слова о поисках приемлемого выхода – не более, чем слова. Он же наверняка знал уже тогда... Печально, не находишь?

В голосе девушки Фрэд безошибочно опознал нотки обреченности. Ему это крайне не понравилось. И без того уныние и апатию, казалось, уже можно было черпать полной ложкой. Не хватало только приступов паники и клаустрофобии. Невозможность покинуть вынужденное убежище способна свести с ума кого угодно.

Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что не согласиться со словами Алины действительно никак невозможно. Все она понимает правильно... правда, легче от этого ничуть не становится.

Фрэд так ничего не ответил. Да и что тут скажешь. Ни одного приемлемого варианта он тоже не видел, а как бывший аналитик мог почти со стопроцентной вероятностью утверждать, что его попросту не существовало. Тут Алина, безусловно, права.

Представители марсианской администрации, а по сути адепты того же самого Ордена, надо полагать, тоже пребывали в растерянности, не зная способов решения проблемы... ни в отношении новоявленных экзотов, ни, тем более, в отношении захвативших весьма существенную часть планеты коварных луноедов. Фрэд прекрасно понимал, что именно сейчас творится в Лоуэлл-сити в головах многочисленных экспертов, представителей всевозможных силовых структур и, конечно, тех, кто наделен властью и полномочиями в принятии решений. Мериться силами с теми, кто запросто управляет свойствами пространства и времени, кто способен перемещать гигантские объемы и массы вещества на расстояния, измеряемые парсеками, не только бесполезно, но и бессмысленно. Однако делать что-то надо...

Вот только, что... Безвыходность вполне способна толкнуть на совершенно безумные поступки.

Тягостное молчание в помещении диспетчерской явно затянулось. Фрэд почти физически ощущал, как над головами сгущается атмосфера безнадежности и несбывшихся ожиданий, и понимал, что рано или поздно она обязательно должна разрядиться. Хорошо, если в достаточно мирной форме.

Он ожидал вызова от Итана почти со страхом, прекрасно понимая, что предстоящий разговор, скорее всего, будет окончательным крахом всех и всяческих иллюзий. За себя он не боялся, знал, что справится. А вот Алина... хотя, нужно признать, держится она великолепно.

Звонок раздался совершенно неожиданно. Фрэд даже вздрогнул, когда тишину разорвал настойчивый, бьющий по натянутым нервам зуммер.

Он переглянулся с напряженно вытянувшейся в кресле Алиной, а затем вскочил и бросился к пульту. Девушка отстала от него всего лишь на пару секунд.

Из глубины экрана выплыло хмурое лицо Итана. Глядя на него, сразу же становилось понятно, что ничего хорошего ждать не приходится.

– Ты даже не представляешь, как мы рады тебя видеть, – фальшиво улыбаясь, произнес Фрэд. – Чем порадуешь?

– Дело плохо, – сказал Итан и отвел глаза в сторону.

Сердце у Фрэда упало окончательно.

– Насколько? – спросил он.

– Хуже не бывает. Смотри сам.

Итан исчез с экрана, а на его месте возник хорошо знакомый пустынный марсианский пейзаж с застывшим над каменистой равниной аэром. Раскинувшая гигантские крылья вмерзшая в искаженное пространство машина выглядела по-прежнему неестественно и нелепо, словно ненастоящая. Никак не удавалось заставить себя поверить в то, что это не макет, не силуэт, вырезанный из картона и приклеенный на изображение буро-рыжей пустыни... что внутри и в самом деле находятся живые люди. Те, с кем он совсем недавно непринужденно беседовал и пил кофе...

Легкие песчаные струи свободно проносились под днищем неподвижной машины, как и несколькими часами ранее. Фрэд даже успел удивиться тому, что окружающий темпор-объект силовой барьер, оказывается, никак на них не влияет.

Ярчайшая вспышка больно ударила по глазам, заставив отшатнуться от экрана и загородиться ладонью от безжалостных слепящих лучей. На месте зависшего в пространстве летательного аппарата разгорелось маленькое солнце.

– Не-е-ет! – закричала Алина и тут же зажала рот руками, словно испугавшись собственного крика, разрушившего сонную тишину диспетчерской. Девушка глядела на страшную смерть бывших коллег округлившимися от ужаса глазами и никак не могла поверить в реальность происходящего.

Фрэд испытывал похожее чувство. Огненное пятно на месте аэра с буровиками казалось подделкой... не реальной катастрофой, а мастерски выполненной абсолютно дурацкой компьютерной симуляцией. Однако умом он понимал, что никаких надежд на самом деле нет.

Ослепительное сияние угасло, и тогда стали отчетливо различимы многочисленные пылающие обломки, зависшие над пустыней на том самом месте, где всего лишь несколькими секундами ранее находился летательный аппарат с людьми на борту. Развороченный корпус, оторванные изломанные крылья, совершенно нереальным образом торчащие над пустыней... раскаленные оплавленные края, сочащиеся черным жирным дымом... целое облако мелких, не идентифицируемых обломков.

«Хорошо, что не видно людей, – подумал Фрэд. – Подобное мы с Алиной вряд ли сумели бы пережить. Впрочем, уверен, в этом случае Итан ни за что не показал бы нам подробности катастрофы.»

Он смотрел на экран, стиснув зубы, не в силах оторваться от невозможного в своей невероятности зрелища. До тех пор, пока оно не растворилось в глубине, снова заместившись изображением бывшего коллеги по МУКБОПу. Итан выглядел на редкость угрюмым, что в данных обстоятельствах представлялось абсолютно неудивительным.

– Откуда стреляли? – спросил Фрэд, хотя ответ был для него совершенно очевиден.

– Стреляли?.. – тихо, словно эхо, повторила Алина. – Стреляли?..

Судя по всему, она всерьез полагала, будто аэр взорвался в силу каких-то внутренних причин.

«Жаль тебя разочаровывать, – подумал Фрэд, – однако придется. Именно стреляли, и я даже знаю, откуда.»

– Из кратера Стикни на Фобосе, – подтвердил Итан. – Если помнишь, там находится батарея лазекторов, которые питали и твой лихтер. Кто-то додумался использовать ее по другому назначению. Полагаю, мы с тобой оба догадываемся, кто.

– Догадываться и знать наверняка – разные вещи. Кто отдал приказ?

– Разве теперь узнаешь? Да и не было никакого прямого приказа. Предварительная версия – несчастный случай во время штатного тестирования.

– Ну конечно. Да еще так удачно, прямо в яблочко.

– Ты прав. Версия явно шита белыми нитками. Думаю, на базе Стикни очень скоро найдут какого-нибудь фанатика, ненавидящего экзотов лютой ненавистью. А затем спишут инцидент на действия неуравновешенной личности. И конечно же, никакой связи с Орденом...

– Полагаю, все останутся довольны тем, как изящно удалось разрешить неразрешимую проблему, – криво усмехнулся Фрэд. – В особенности, эта сволочная якобы мистическая организация.

Итан смотрел на бывшего коллегу и молчал.

Фрэд сразу же почувствовал, что собеседник чего-то недоговаривает. Интуиция подсказывала: катастрофой аэра дело не ограничится. Беда никогда не приходит одна.

– Что-то еще? – мрачно спросил он. – Давай. Уж если радовать, так до конца.

– «Иокогама» расчехляет свои арабайнеры, – угрюмо сказал Итан. – Образно говоря, как сам понимаешь. Можешь не сомневаться в том, куда именно она их нацелит.

– Куда? – спросила Алина.

Ей никто не ответил.

– Куда?! – закричала она.

Фрэд обернулся. Девушка смотрела на него огромными округлившимися от страха глазами.

– Ну кто это может знать? – сказал он, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал ровно. Истерики ни в коем случае нельзя было допустить. – Скорее всего, куда-нибудь в центр темпор-объекта.

О том, что очередной мишенью может стать пирамида, он благоразумно умолчал.

– Только, думаю, ничего у них не выйдет, – добавил он.

– Почему? – спросила Алина и плотно сжала губы.

– Арабайнеры предназначены для уничтожения угрожающих кораблю не слишком крупных метеоров, – терпеливо пояснил он. – Фактически, это рельсотрон – обыкновенная пушка, правда, стреляющая снарядами, начиненными антиматерией. Мощное средство, однако в нашем случае абсолютно бесполезное.

– Почему? – повторила Алина.

– Ты, наверное, забыла про силовой барьер, окружающий темпор-объект и нас вместе с ним. Так вот, если я правильно понимаю ситуацию, никакой снаряд сквозь него не пробьется. В самом крайнем случае будет всего лишь мощный взрыв на большой высоте над нашими головами. Неприятно, не спорю, но абсолютно безопасно. Итан, подтверди...

Голова на экране наклонилась в знак согласия.

«Хотел бы я это верить, – подумал Фрэд про себя. – Антиматерия, знаете ли... Никому в точности не известно, на что она способна. Если энергия взрыва превысит потенциал барьера, нам может сильно непоздоровиться.»

Алину, судя по всему, объяснения слегка успокоили. Немалую роль в этом сыграл уверенный вид бывших мукбоповцев. Уж если они не слишком волнуются насчет возможного обстрела...

Плотно сжатые губы разжались, руки расслабились. Однако успокаиваться было явно преждевременно.

– Арабайнеры – далеко не самое неприятное, что с вами может случиться, – вдруг произнес Итан. – Есть и кое-что похуже.

Алина моментально напряглась.

«Черт бы тебя побрал, Итан! – с досадой подумал Фрэд. – Только-только удалось хоть немного разрядить обстановку, а ты опять...»

С другой стороны, он прекрасно понимал бывшего коллегу: хочешь не хочешь, а донести до узников пирамиды реальное состояние дел просто необходимо, и тут уже не имеют никакого значения всякие эмоции, чувства, переживания... Со всем этим придется справляться потом, когда придет окончательное понимание ситуации и в полный рост встанет вопрос, что делать.

– Говори, – сказал Фрэд. – Мы слушаем.

Даже не оборачиваясь, он почувствовал, как пальцы Алины впились в спинку кресла.

– Тебе что-нибудь известно о проекте «Зенит-Арес»? – спросил Итан.

– Нет. Хотя... если это то, о чем я думаю...

– Я слышала, – внезапно произнесла Алина. – Правда, не знаю в точности, чем они там занимаются, просто никогда особенно этим не интересовалась. Около тридцати человек... не от мира сего. Выстроили целый поселок в кратере Гершель, живут как отшельники, даже в Лоуэлл-сити практически не появляются. То ли секретность у них такая, то ли просто сумасшедшие...

– Все правильно, – подтвердил Итан и перевел взгляд на Фрэда. – И твоя догадка абсолютно верна. «Зенит-Арес» – брат-близнец станции «Зенит-Дипстар», брошенной в системе Сатурна. Еще недавно существовавшая на грани выживания. Сам понимаешь, кому сейчас нужны опыты с гиперпространством? Так вот... со вчерашнего дня в районе кратера Гершель наблюдается просто невероятная активность. Десятки аэров, снующих в Лоуэлл-сити и обратно, грузовые и пассажирские люггеры... даже десантные драккары... Короче, задействованы едва ли не все доступные средства марсианской столицы. А теперь представь, что до такой степени бурная деятельность сосредоточена вокруг полузаброшенной пространственной станции «Зенит-Арес». Симптоматично, не находишь?

– Ты хочешь сказать... – Фрэд почувствовал, как волна холода окатила его от макушки до самых пяток. – Не-ет, только не это... Они там совсем с ума посходили?

– Возможно. Со страху чего только не сделаешь. А здесь все напуганы до полусмерти.

– Вы о чем? – спросила Алина, переводя встревоженный взгляд с Итана на Фрэда и обратно.

– Станция «Зенит-Арес» под завязку напичкана аппаратурой для исследования гиперпространства, – пояснил Итан. – А также проведения экспериментов по мгновенной переброске огромных масс вещества на космические расстояния, так называемую транспозитацию. Только что закончилось очередное совещание, на котором группа экспертов предложила задействовать мощности станции для того, чтобы выбросить темпор-объект с поверхности Марса через гиперпространство куда-нибудь в сторону Дальнего Внеземелья. Для чего воспользоваться не только возможностями станции «Зенит-Арес», но и «Зенит-Дипстар» в системе Сатурна. Благо, существует гипотетическая возможность ее дистанционной расконсервации.

– Сумасшествие! – с чувством произнес Фрэд. – Итан! Ты же знаком с отчетом Тобольского! А значит, должен понимать: темпор-объект потому и называется темпор-объектом, что способен в широких пределах изменять метрику пространства-времени, по крайней мере, внутри себя. И белые облака – вообще не облака, а черт его знает что такое. Одна сплошная загадка, принявшая видимость чего-то привычного. А барьер вокруг нас? Разве это ни о чем не говорит? Да черт же вас всех побери! Хоть кто-то из ваших экспертов способен предсказать, что произойдет в случае, если существующее внутри темпор-объекта пространственно-временное искажение наложится на гиперпространственный прокол, созданный станцией «Зенит»? Да от всего Марса может не остаться даже пыли! Ты это понимаешь?!

– Не кричи, – мрачно произнес Итан. – Я-то понимаю, чего не скажешь о наших экспертах.

– Ну, так объясни им!

– Как у тебя просто получается, – криво усмехнулся Итан. – Пришел, значит, на совещание специалистов заштатный мелкий чиновник, которого никто туда не звал, напугал всех выдержками из доклада двадцатилетней давности... и признанные эксперты тут же послушали, прониклись неоднозначностью ситуации и сразу же отказались от реализации безумной затеи. Так, что ли, по-твоему?

Фрэд угрюмо смотрел на бывшего коллегу, плотно сжав губы. Несомненно, доля истины в словах Итана присутствовала. Абсолютно очевидно, что выслушивать мнение какого-то рядового клерка никто не станет. И кому какое дело, кем он был в прошлой жизни. Выведут под руки и посадят под замок.

Но вдруг те самые эксперты попросту не знакомы с отчетом Тобольского и не представляют возможных последствий принятого от отчаяния решения. Может, достаточно открыть им глаза...

– Ты знаешь, – вдруг сказал Итан, – я сам до конца не уверен в ошибочности затеи с «Зенитом». А вдруг идея с гиперпространством все-таки сработает?

«Но нам-то от этого не легче. Даже если предположить, что станция «Зенит-Арес» действительно выполнит свою задачу, – подумал Фрэд, – мы с Алиной результат наверняка не увидим. Пирамиду накроет в любом случае. Либо воздействие «Зенита», либо реакция темпор-объекта. Выбирай, как говорится, на вкус. Либо и то и другое одновременно. В первом случае у нас весьма немаленькие шансы вплотную познакомиться с кольцами Сатурна. Зато во втором вполне реально вообще очутиться черт его знает где... ну хотя бы на родине этих самых луноедов. Правда, только в том случае, если невероятно повезет, и нас не постигнет какой-нибудь выверт, как это случалось в прошлом много-много раз... И да, самое главное условие: в тот самый, совершенно непредсказуемый момент транспозитации мы непременно должны находиться в скафандрах. А иначе... Вообще-то, трудно сказать, где заканчивается везение. Оказаться в одном лишь легком марсианском комбинезоне где-то за десятки световых лет от Солнца тоже, знаете ли... Да хоть и на орбите Сатурна, один черт. Может, предпочтительнее, чтобы от нас вообще не осталось даже воспоминания? Один миг, и милосердное небытие...»

– Значит, переубедить ваших знатоков никак не удастся. Я правильно понял? – хмуро спросил он.

– Гиперпространственный удар по темпор-объекту – дело решенное, – подтвердил Итан. – Правда, для начала все-таки могут испробовать арабайнеры.

– Что все это значит? – Алина испуганно взирала на угрюмых мукбоповцев. – У нас что, вообще никаких шансов? Они просто расстреляют нас, как... как Кевина, Джин?.. Я не хочу. Слышите, я не хочу!

– Успокойся, – сказал Фрэд. – Что-нибудь придумаем.

Итан отвел взгляд в сторону. Сразу же стало понятно, что вариантов у узников пирамиды нет, по крайней мере на его взгляд.

– Что? Что ты придумаешь?! Что тут вообще можно придумать?! Они же... они могут сделать это в любой момент... прямо сейчас... О, Господи!..

– Спокойно! Слышишь? – рявкнул Фрэд. – А ну, возьми себя в руки! Из любой, даже самой безнадежной ситуации, всегда есть по крайней мере два выхода. И мы их найдем. Обещаю.

– Да? – криво усмехнулась Алина. – А есть среди них такие, при которых мы останемся в живых?

– Не знаю, – честно сознался Фрэд. – Но в любом случае, нужно сосредоточиться на поиске решения, а не предаваться панике. Заламыванием рук делу не поможешь.

– Да иди ты... – Алина закусила губу и отвернулась.

– Давайте не будем горячиться, – успокаивающе произнес Итан. – Несмотря на принятое решение атака на темпор-объект не может состояться немедленно. «Зенит» пока еще не готов и, насколько я понимаю, в ближайшее время готов не будет. Хотя, речь может идти всего лишь о нескольких днях, тем более что в нашем случае никого не заботит целостность объекта при транспозитации. Впрочем, думаю, срок слишком оптимистичный, в реальности выйдет не менее полутора-двух месяцев. За это время многое может случиться. А в остальном... «Иокогама» вот-вот уйдет за горизонт, да и Фобос с его лазекторами уже не в самой выгодной позиции для стрельбы. Так что часов восемь на поиски выхода у нас наверняка есть. Правда, утешить абсолютно нечем. Я долго пытался найти приемлемое решение, но сделать этого так и не удалось. Совершенно не представляю, чем можно помочь в, прямо скажем, практически безнадежной ситуации. Моих мозгов для этого явно маловато.

– А может, они просто не знают, что на базе остались живые люди? – вдруг вскинулась Алина. – Если им сказать...

«Глупо, – подумал Фрэд. – Глупо и бессмысленно. Рассчитывать на то, что кого-то остановят двое бедолаг, застрявших по соседству с коварным врагом... Причем, даже не людей, а страшных и непонятных экзотов, которые в представлении большинства ничем не лучше...»

– Знают, – произнес Итан. – Возможно, не о тебе, но... Кевин Янг рассказал о Фрэде.

– И что? Они вот так, равнодушно, способны пойти на убийство?!

– Да! – с вызовом произнес Итан. – Готовы. А ты как думала? На одной чаше весов возможность разделаться с агрессивными пришельцами, наложившими лапы на весьма существенную часть Марса, а на другой – жизнь одного-единственного... заметь, не человека, экзота. И даже если они узнают, что экзотов двое, как думаешь, что перевесит?

– Вспомни расстелянный аэр, – угрюмо добавил Фрэд.

– Нет! – закричала Алина и сжала руками виски, словно в приступе сильнейшей головной боли. – Нет! Не-ет! Не-е-ет!!!

– Алина! – почувствовав неладное, Фрэд вскочил с кресла и прижал девушку к себе. – Успокойся, слышишь! Все будет хорошо.

– Не-ет... не-ет... нет...

Она вдруг обмякла и закатила глаза, безвольно уронив руки.

– Что с тобой? – испуганно крикнул Фрэд. – Э... э-э.. эй!

«Только обмороков мне здесь не хватало», – в отчаянии подумал он.

Девушка неожиданно напряглась и вытянулась как струна. Глаза ее широко раскрылись и невидяще уставились куда-то поверх экрана. Краем сознания Фрэд отметил, что Итан наблюдает за происходящим со все возрастающим недоумением.

– Свет... – неожиданно ясным голосом произнесла Алина. – Ты видишь? Там... и там... и там, в углу... и зеленые искры вокруг...

– Какие искры... ты о чем... – растерянно пробормотал Фрэд. – Нет здесь никаких искр...

И внезапно понял, что именно она имела в виду. Страшная догадка заставила его сначала оцепенеть, а затем резко развернуть девушку к себе лицом. Итан на экране удивленно задрал брови и что-то крикнул, однако Фрэд не разобрал ни слова.

Облик Алины прямо на глазах претерпевал разительные изменения. Засеребрились и налились ртутным блеском кончики прекрасных золотистых волос, ноздри и губы превратились в маленькие кривые зеркала, а следом за ними засияли жидким металлом щеки и лоб. Блестящие кисти рук стали похожи на никелированные манипуляторы какой-то антропоморфной машины, не имеющей к обычному homo sapiens ровно никакого отношения. Фрэд с ужасом взирал на невероятную метаморфозу, понимая, что сделать ничего не в состоянии. Прямо на глазах прекрасная девушка превращалась в кошмарного человекоподобного монстра.

Алина, судя по всему, только теперь осознала, что с ней происходит нечто необычное, никак не вписывающееся в представления о нормальном человеческом организме. Она медленно подняла вверх отливающие металлом руки и несколько мгновений смотрела на них, словно не веря собственным глазам. После чего перевела совершенно безумный взгляд на стоящего рядом Фрэда.

– Нет, – одними губами сказала она. А затем повторила куда громче, в конце концов перейдя на крик: – Нет! Не-ет! Не-е-ет!!!

Превратившаяся в зеркальное изваяние девушка вдруг заметалась, словно не зная, куда податься... куда спрятаться... убежать... совершенно не представляя, можно ли вообще убежать от того чудовища, кем она стала.

– Не-ет!!! – продолжала кричать она, бросая вокруг совершенно безумные взгляды и вовсю размахивая руками. – Я не хочу-у-у!!!

Оттолкнув Фрэда, она кинулась прочь, не разбирая дороги, однако наткнулась на кресло и чуть не упала. Очнувшийся от ступора Фрэд бросился на помощь. Он схватил ее в охапку, изо всех сил пытаясь удержать на месте, чтобы не допустить чего-то совсем уж нехорошего. В таком состоянии девушка явно была неспособна отвечать за свои поступки. Судя по всему, неконтролируемый ужас полностью затопил сознание, вытеснив оттуда все разумное, доброе, вечное... Остались лишь древние инстинкты, настойчиво требовавшие бежать, крушить, сопротивляться из последних сил.

Фрэд тоже что-то кричал, пытаясь привести девушку в чувство, даже ругался самыми последними словами. Однако отчаянные попытки достучаться до практически угасшего разума так и не принесли никакого результата.

Алина бешено извивалась в его руках, стремясь высвободиться и рвануть прочь куда глаза глядят. Фрэд прилагал воистину титанические усилия, чтобы не допустить панического бегства, от которого можно было ожидать чего угодно. Однако чувствовал, что долго так продолжаться не может. Хрупкая девушка-марсолог неожиданно обрела силу атлета, удерживать которого абсолютно бессмысленно, да и попросту невозможно. Что было тому причиной: то ли выброс в кровь гигантской порции адреналина, то ли проснувшиеся способности суперэкзота, – Фрэд не знал. Да и размышлять об этом в сложившихся обстоятельствах не было никакой возможности.

Получив сокрушительную оплеуху тяжелой металлической рукой, он не удержался и выпустил Алину на свободу. От неожиданности девушка потеряла равновесие, развернулась на месте и, сильно качнувшись, повалилась на экран, где до сих пор маячило лицо Итана, пребывавшего в полном ошеломлении от происходящего. Бывший оперативник МУКБОПа испуганно отшатнулся, увидев летящую прямо на него зеркальную фигуру.

Отливающие ртутным блеском ладони коснулись поверхности экрана. Фрэд даже зажмурился, внезапно осознав, что именно сейчас произойдет. В голове яркой молнией промелькнули доклады оперативников по операции «Черный след».

– А-а-а! – закричал он, рванулся вперед и, обхватив Алину за талию, из последних сил отшвырнул прочь.

Зеркальная фигура покатилась по полу диспетчерской, бессильно взмахнула руками и неожиданно затихла, словно ее разом оставили казавшиеся неиссякаемыми воистину нечеловеческие силы. Металлический блеск прямо на глазах начал угасать.

Фрэд перевел взгляд на экран. Он знал, что сейчас увидит, хотя и не мог поверить до конца.

Замечательное, абсолютно реалистичное изображение Итана внезапно потускнело, съежилось, краски стали блеклыми, невыразительными... Одним мгновенным скачком пропал объем, лицо бывшего оперативника вдруг стало напоминать плоскую, словно вырезанную из картона маску. А затем... Прямо в центре внезапно проявился и налился чернотой контур человеческой ладони... а следом еще один, ближе к краю экрана.

«Черный след, – подумал Фрэд. – Никогда не предполагал, что увижу его наяву.»

Контуры ладоней поплыли, искажаясь и захватывая все большую и большую площадь уже практически неразличимого изображения.

– Извини, Итан, – сказал Фрэд.

Он с натугой поднял тяжелое кресло и с силой, с разворота, всадил его прямо в экран.