Время огня

Глава 2

Прозвенел звонок.

— Входите! — крикнул Юрий Джерин. Он встал и выключил плейер. Если бы он слушал что-нибудь классическое из их фонотеки, например, Моцарта или что-то легкое, Юрий просто бы уменьшил громкость. Но большинство людей не любили Геанскую музыку, хотя это была музыка планеты с цивилизацией такой же старой, как и земная. Чтобы понимать музыку, необходим интерес, который рождает терпение, и плюс хороший слух.

Дверь открылась и вошел молодой человек в форме эскадрона воздушного преследования. Его новенькие эмблемы ослепительно блестели. Вошедший отсалютовал изысканно небрежно. Он хорошо приспособился к местной силе тяжести, хотя он не смог бы получить должность в эскадроне, не обладая быстрой приспособляемостью. Он был высокий, крепкий, с красивым лицом кавказского типа. Джерин подумал, можно ли заметить на его лице признаки того, что он был рожден вне Солнечной системы.

Юрий обратился к молодому человеку, мучительно борясь со своим ужасным испанским, мысленно переводя каждое слово на английский:

— Энсинь Конвей? Успокойся. Расслабься. Хорошо, что ты пришел.

— Капитан вызывал меня.

Да, Конвей говорил на той старой версии языка, которая очень отличалась от паневропейской версии, на которой говорил Джерин. И у него был акцент. Странный акцент. Мягкий и с примесью чего-то… негуманоидного?

— Я просил, чтобы ты зашел ко мне. Только просил.

Дверь закрылась. Джерин удивил юношу, протянув ему руку для пожатия. После мгновенного колебания пожатие состоялось.

— Вы сделаете мне личное одолжение, да к тому же послужите и Земле. Вскоре мы улетаем, и я хочу, чтобы ты хорошо отдохнул с девушками, или как ты там еще привык. А сейчас я хочу предложить тебе выпить.

Джерин взял за локоть Конвея и повел его к креслу, непрерывно разговаривая:

— Поэтому я и попросил тебя придти сюда. В клубе слишком шумно, а в кабинете слишком официально… Так что ты предпочитаешь пить?

Дональд Конвей опустился в кресло, уступая нажатию руки.

— Я… Что желает капитан. Благодарю, сэр.

Джерин встал над ним и улыбнулся.

— Держись свободнее. Забудем о рангах. Мы здесь одни и я ненамного старше тебя. Сколько тебе лет?

— Девятнадцать… Я имею в виду двадцать один, сэр.

— Ты все еще говоришь о иштарианском возрасте? Ну а я в прошлом месяце отпраздновал свое тридцатилетие по земному счету.

Не слишком большая разница?

Конвей немного расслабился. Взгляд его стал менее нервозным, скорее — задумчивым. Он рассматривал своего хозяина.

Джерин был среднего роста с маленькими руками и ногами, кошачьими движениями. Черты его лица были правильными. Лицо оливковожелтого цвета с коротким носом и полными губами. Глаза коричневого цвета, как и волосы.

Одет он был в свободную блузу и облегающие брюки из блестящей ткани, таби и сори. Его кольцо, определяющее общественное положение, было стандартным, но в мочке правого уха поблескивало еще колечко.

— Я стал кадетом в шестнадцать лет, — продолжал Джерин. — И остался на службе. Ты прибыл на Землю два года назад и был призван на службу, когда началась война. И, естественно, не успел пройти настоящей подготовки, — он пожал плечами. — Ничего.

Закончишь учебу позже. Станешь профессором изящных искусств, президентом какого-нибудь университета. А я останусь все таким же. Так что ты выпьешь?

Он подошел к мини-бару.

— Я за коньяк с капелькой соды.

— Мне то же самое, сэр. У меня еще не было возможности изучить науку… пить.

— У вас на Иштаре небольшой выбор?

— Да. Пиво. Местное пиво. Вино, — Конвей заставлял себя говорить спокойно. — И вкус у них совсем не такой, как на Земле. У нас трудная планета. Мы производим не так уж и много. Погода, радиация…

— Видишь, ты уже помог мне. Теперь я знаю, что мне необходимо брать большие запасы.

Пока он готовил выпивку, Конвей осмотрелся. Комната была небольшая и совсем неплохо оборудованная, если учесть, что они находились на базе «Циолковский». Сейчас шла война, и база была перегружена оборудованием, людьми, которые были готовы в любой момент отправиться на сцену военных действий. Вследствие перегруженности пришлось отключить генераторы тяготения, и теперь люди страдали от необычных условий. В связи с этим для поддержания формы им приходилось много заниматься специальной гимнастикой. Через полупрозрачную стену был виден величественный лунный пейзаж. Вот на вырубленную в базальте посадочную полосу приземлился грузовой корабль.

Личность Джерина наложила отпечаток и на комнату, которую он занимал. На столе лежали какие-то распечатки, книги об Анубелисе, стопка журналов, детективный роман, избранное Гарсиа Лорки, за столом находился увлажнитель воздуха.

— Пожалуйста, — Джерин подал стакан Конвею. — Как насчет сигары? Нет? Значит, у вас на Иштаре и с Этим плохо? Ну что же, значит, я тоже воздержусь. — Он сел в кресло. Поднял свой стакан. - Салют!

— О, превосходно! — проговорил Конвей, сделав глоток.

Джерин хмыкнул.

— Верно. Ты становишься самим собой. Этого я и ожидал.

— Вы проверяли меня, сэр?

— Только посмотрел открытое дело. Я запросил ЭВМ: с кем, прибывшим с Иштара, я могу войти в контакт. ЭВМ выдала твое имя.

Вот и все. Согласно данным ЭВМ ты родился на Иштаре и не покидал планету до настоящего времени. Сомневаюсь, чтобы трус и бездельник смог вынести жизнь на этой планете, полную трудов и опасностей. И более того, проведя жизнь на такой отдаленной и редкопосещаемой планете, ты проявил такие блестящие способности в визуальном искусстве, что тебе предоставили право учиться на Земле. И далее, когда разразилась война, ты не спрятался за свои занятия, а добровольно пошел служить в самые трудные войска.

Чтобы узнать тебя, мне не нужно было никакой другой информации.

Конвей вспыхнул, сделал еще глоток и проговорил:

— Очевидно, вы получили задание, сэр, и хотели бы что-то от меня узнать. Разве это не удивительно для такого человека, как вы, с вашими заслугами?

Джерин нахмурился.

— Такое бывает.

— После того, как я получил ваш вызов, я тоже обратился к ЭВМ. — Несомненно, коньяк быстро подействовал на непривычную голову Конвея, так как теперь он говорил быстро и не задумывался.

Джерин понял, что юноша хочет ответить в том же ключе, в каком говорил он, его непосредственный начальник. — Вы были в моем возрасте, когда вылетели на Даймон Старр освобождать Калибан. Вы были капитаном рейнджера, командиром бластшипа, руководителем работ по созданию базы на Гее. Разнообразие должностей, потрясающее даже для Космофлота, где часто любят менять род занятий. И вы слишком молоды для своего ранга. — Он спохватился. - Прошу прощения, сэр. Я не хотел быть таким нахальным.

— Все нормально, — Джерин небрежно махнул сигарой. Хотя недовольство все еще таилось в уголках его губ.

— Я позволю себе высказать предположение, сэр. Аборигены Геи весьма странные существа с нашей точки зрения. Но я не нашел в архивах никаких упоминаний о том, что они жаловались на вас.

Обвиняли вас в чем-либо. Следовательно, когда вы работали на Гее, вы были справедливы, мудры, доброжелательны. Может быть, Синкпинс считает вас самым лучшим представителем Земли на Иштаре.

— Но почему же они не запросили тебя обратно? — спросил Джерин. Он сделал большую затяжку дымом. — Ты же жил там. Ваше сообщество на Иштаре существует уже лет сто.

Конвей нахмурился и наконец заговорил.

— Такая должность не для меня, тем более, когда идет война… И даже если бы меня назначили… я не гожусь для Иштара… Эмоциональный конфликт — вся моя семья, родители, братья, сестры, старые друзья — все они против войны.

Джерин подавил недовольство.

— А что ты сам чувствуешь по этому поводу? Конвей спокойно встретил его взгляд.

— Я же вступил в армию. Там трудно разобрать: кто прав, кто виноват. Но на людей напали. Их имущество, которое они зарабатывали все эти годы потом и кровью, даже их жизни находятся под угрозой. Если мы не остановим конфликт на ранней стадии, может быть совсем плохо. Вспомните дело Алериона.

Джерин улыбнулся.

— Что мне напоминать его, сынок. Я сам участвовал в этом деле. — Улыбка его погасла. — Но ты прав. Мы должны помнить уроки истории.

Он осушил стакан и снова направился к бару.

— Тебе налить еще?

— Нет, благодарю, — Конвей подыскивал слова. — Капитан, в вашем назначении есть резон. Предположили, что наксанцы неожиданно нападут и захватят Иштар. Там значительные ресурсы. А кроме того Иштар будет прекрасной базой для Накса.

— Ты действительно думаешь так? Я получил приказ основать базу Наблюдения для предотвращения отдаленной, но все же существующей возможности того, что действия переместятся в этот район космоса.

Конвей кивнул.

— Да, и кроме вас никто не сможет этого сделать. А когда работа будет закончена, вы, несомненно, получите назначение на фронт. Если, конечно, война к тому времени не кончится.

Джерин снова рассмеялся.

— О, ты знаешь, как успокоить серьезного человека.

Благодарю. — Он вернулся в кресло. — Эти наксанцы отважны и умны.

Думаю, что война продлится еще долго.

— Надеюсь, что нет.

— Естественно. — Джерин помолчал, а затем добавил:

— Ты понимаешь, что я хочу сделать все, чтобы покончить с этим. Я считаю, что наши функции — это поддержание мира во Вселенской Федерации. Скажи мне, почему там, на Иштаре, против войны? Многие интеллектуалы Вселенной, поддерживающие Землю, на нашей стороне.

Конвей сделал глоток.

— Боюсь что здесь, вдали от Иштара, мои доводы покажутся нереальными. — Он наклонился вперед. — В основном наши убеждения основаны на том материале, который поступает к нам извне. И они сложились до того, как началась война. Письма, магнитные ленты, беседы с теми, кто прибывает к нам — и Люди, живущие на Иштаре, пришли к убеждению, что война — это катастрофа для всей планеты.

Ведь в этом случае прекратится доставка материалов для выполнения проектов и все работы заглохнут.

— А, — проговорил Джерин, выпустив клуб дыма и долго наблюдая прищуренными глазами, как он рассеивается. — Вот мы и пришли к тому, что я хочу от тебя. Информации. Совета. Нужды и заботы иштарианцев и небольшой колонии землян на Иштаре. Все, что ты можешь сказать. Меня назначили на прошлой неделе, и все это время я организую свою команду, работаю. И так будет до отлета, а срок остался совсем маленький. Думаю, что не будет не правильным, если я скажу своему младшему офицеру, что я получил много указаний самого высокого уровня.

Видя удивление Конвея, он замолчал.

— Указания, сэр? — спросил юноша.

— Ты не слышал об этом. О, невинное дитя. Стандартная процедура. Достижение Максимума Энтропии. Дело в том, мой мальчик, что ты — единственный способ для меня изучить обстановку. Ничего не зная, я могу наделать много глупостей.

Может даже провалить свою миссию…

— Но вы так много знаете о самом космосе…

— О, да, да, — нетерпеливо оборвал его Джерин. — Я изучал небесную механику Системы Анубелис. Я немного знаю об аборигенах Иштара, об их уникальной биологической ситуации. — Он перевел дыхание. — Планет, на которых люди могут ходить в трусах, очень мало. Их можно пересчитать по пальцам. И они рассеяны по космосу.

В основном мы заняты планетами, которые расположены поблизости от Земли. И не забывай, что любая планета — это огромный и сложный мир, который трудно понять и изучить до конца. Вот я землянин, но ничего не знаю о литториальной экологии, о династической истории Китая, о том, что происходит сейчас в Кении!

Он бросил сигару в пепельницу, выплеснул туда же содержимое своего стакана и взял со стола книгу об Иштаре.

— Сейчас я изучал это, — слова его прозвучали горько. - Последняя публикация десятилетней давности. Тщательно собранная информация. — Он открыл ее на первой попавшейся странице и сунул под нос Конвею.

Левая страница:

Правая страница:

— Вот все, что я смог выкопать из библии навигаторов, - сказал Джерин. — О, йес, си, уи, да, а еще тексты, иллюстрации, анекдоты. Неплохие материалы для туристов, Если бы существовала индустрия туризма, организация экскурсий в такую даль. Кроме того, я провел много часов перед видеоэкраном, изучая все, что есть по Иштару. Теперь я хоть знаю как выглядят Иштарианцы. — Он говорил и листал страницы, пока не остановился на одной иллюстрации. Здесь были показаны особи мужского и женского пола, а рядом для сравнения — человек. Самец имел размеры небольшой лошади. Кентавр — вот, пожалуй, самое точное слово для описания иштарианцев. Могучий торс с двумя руками и четырьмя ногами.

Голова сидела на почти вертикальной шее. В иштарианцах было больше от льва, чем от лошади: длинный хвост, лапы с когтями на четырех пальцах. Могучие, как у штангиста, руки. На каждой руке по четыре пальца, тоже оканчивающиеся когтями. Голова — большая и круглая, заостренные уши могут двигаться в небольших пределах. На нижней челюсти виден небольшой подбородок. Зубы белые и маленькие, за исключение двух клыков, выступающих изо рта. Вместо носа — короткий хоботок, на конце которого видна одна широкая ноздря. Кошачьи усы оттеняют верхнюю губу. Глаза такие же как у кошек, без белков. У самцов голубые, у самок золотистые.

Лицо и руки у изображенных иштарианцев, жителей Веронена, светло-коричневые. Большая часть тела покрыта темно-зеленой, похожей на мох шерстью. Роскошная грива, покрывающая горло, голову, шею, делала их еще более похожими на львов.

Половые различие тоже были довольно существенными. Самки были на пятнадцать сантиметров короче. Хвост их был едва намечен, зад более широкий и округлый, грудь широкая, живот плоский.

Внешние половые органы были ярко-красного цвета. Из сопроводительного текста можно было узнать, что самки имеют сладкий запах, а самцы — остро-кислый. Кроме того самки пользуются более широким диапазоном частот в своей речи.

Иштарианцы не использовали никакой одежды, кроме украшений и пояса с ножнами для ножа и кинжала. Самец имел при себе копье и какой-то струнный инструмент. Самка — длинный лук и что-то вроде деревянной флейты.

— …я знаю, что биохимия их подобна нашей. Мы можем есть одну и ту же пищу. Но, конечно, есть исключения. Иштарианцы, например, могут пить этанол. — Джерин с шумом захлопнул книгу. — Ты понял? Люди провели сотню лет на Иштаре, пытаясь понять его, и ты мне можешь подтвердить, что они также далеки от этой цели, как и в начале. — Он отшвырнул книгу на кровать.

— Эта работа ничего не стоит.

— А эти люди? Да, я знаю, что больше половины персонала там временные: исследователи, прибывшие, чтобы провести специальные исследования, техники, работающие по контракту, археологи, которые сами определяют себе фронт и окончание работ… И ядро составляют резиденты, которые живут на Иштаре сравнительно долго.

И уже появилось второе и даже третье поколение людей-иштарианцев, но они составляют ничтожно малый процент от всего людского населения планеты.

Джерин развел руками.

— Ты видишь, как мне нужна беседа с тобой. Разумеется, мне нужно гораздо больше информации, но я вряд ли смогу получить ее от кого-либо еще. Так что… дружище, допивай свой стакан и наливай себе еще. Тебе нужно развязать язык. Свободное общение.

Расскажи мне о своей жизни, семье, товарищах. Я отвезу им от тебя привет, подарки, которые ты захочешь послать им. Но помоги мне! - Джерин одним глотком опустошил свой стакан. — Дай мне идею. Что мне сказать им, как завоевать их доверие, заставить их сотрудничать. Ведь я для них — представитель политики, которая хочет уничтожить их самые сокровенные мечты и желания.

Конвей сидел молча. Взгляд его блуждал по лунному ландшафту. Наконец он осторожно заговорил:

— Я думаю, что вам следует показать документы Оляйи, которые наделали столь много шума в прошлом месяце.

— О причинах войны? — Джерин был очень удивлен. — Но ведь эти документы раскритиковали.

— Он очень старался быть объективным. Каждый знает, что Оляйя не сторонник войны. Он слишком аристократичен по своему темпераменту. Однако он прекрасный журналист и проделал огромную работу, изучив самые разнообразные аспекты проблемы.

Джерин нахмурился.

— Он сказал, что основная причина — элетарианцы.

— Честно говоря, я, и не один я, не согласны с тем, что они основная причина. Я восхищаюсь ими и симпатизирую им, но я считаю, что мы, гуманоиды, если хотим выжить, как вид, то должны остаться во главе событий. Ведь я видел, какой хаос поднялся на Иштаре… многие, как и моя сестра Джиль — которые провели на Иштаре всю свою жизнь — стали рассуждать так, что видят только то, что ужасы Ану придут и на их планету. Если они смогут понять, какие жертвы могут быть принесены во имя общего блага… Они умны, обладают здравым научным скептицизмом, они провели свою жизнь, изучая разнообразные науки и конфликты. Дешевой пропагандой их не завоевать…

Оляйя честно показывал реальность. Я чувствую это. Думаю, что и люди на Иштаре чувствуют это же. Даже если ничего другого вы не достигнете, но они поймут, что мы на Земле имеем право свободно выражать свои мысли, что Земля не какой-то там уродливый монолитный монстр… Это должно помочь вам.

Джерин сидел молча.

Затем он вскочил.

— Ол райт! — воскликнул он. — Я просил совета и, Дональд Дой — можно я буду так тебя называть — меня зовут Юрий. Теперь мы можем начинать хорошее дело — серьезную выпивку.