Время Героев

Глава 2

Она сидела на готовой уже обвалиться крыше и кидала камешки в воду, что затопила большую часть её родной деревни. Сначала кидала бездумно. Потом вспомнила, что бабушка ей в детстве рассказывала о поверье — будто бы, бросив камень в пруд и загадав желание, оно обязательно исполнится.

«Этот, чтобы увидеть настоящее море» — кинула она один камешек.

«Этот, чтобы съесть вишнёвый пирог» — кинула второй.

«Этот, чтобы научиться стрелять из лука» — кинула третий.

«Этот, чтобы меня спасли» — четвёртый камень полетел в воду.

Солнце медленно опускалось за горизонт. Красиво. Единственное, что её радовало последние шесть столетий — вот так, сидя на крыше, любоваться закатом.

Аарон, запнувшись о собственную ногу, решил на себе испытать, насколько крутым был склон, на котором размещалась заброшенная деревня. Кубарем скатившись вниз, он упал в ледяную воду и, поддавшись панике, принялся тонуть. Перед глазами начали мелькать лучшие моменты его жизни. В сумме выходило не очень длительное зрелище.

После того, как Дариэль выловил старшего брата из водоёма, снял с него почти всю одежду и повесил сушиться у костра, парни решили, что никому из их знакомых об этой ситуации знать не стоит. К чему портить репутацию молодого человека, который, к тому же, хочет в будущем стать священником?

— А у тебя была какая-то репутация? — Озадаченно спросил было Дариэль, но, увидев злобный взгляд, решил не продолжать эту тему, — конечно, можешь быть уверен: я никому не расскажу! — Твёрдо пообещал младший, одновременно со словами кивая головой, словно предавая своему обещанию больший вес.

Они не знали, что были не одни в тот момент, и за происходящим с любопытством, присущим детям, наблюдала из-за одного из домов пара бледно-серых глаз. Аарон кутался в потрёпанный временем когда-то бывший чёрным плащ. Дариэль подкидывал дров в костёр.

Девушка, следившая за ними, стояла настолько бесшумно и неподвижно, насколько это мог бы делать безмолвный призрак. Она не видела людей слишком давно. Ей было страшно и хотелось сначала выяснить, можно ли доверять чужакам, так внезапно ворвавшимся на территорию, которая столько лет принадлежала лишь ей одной.

Она смотрела.

Один — улыбчивый и почти неумолкающий, выглядел так, будто влюблён сам в себя. Другой — хмурый и молчаливый, но так внимательно слушающий первого. Если второй начинал говорить, первый моментально умолкал и давал тихому, словно шелест листьев, голосу высказать своё мнение. Один — ясный и ослепляющий, как солнце, другой — словно тень, неотступно следующая за ним. Идеальный баланс.

Их разговоров она не понимала, да и вряд ли это имело значение. Какие-то события, происходящие во внешнем мире, какие-то люди, рождённые после её смерти, какие-то места, в которых она не бывала никогда.

Единственный вывод, который девушка, наконец, сделала — незнакомцы не могли быть ей врагами. Но будут ли они друзьями, она может узнать, только вступив с ними в контакт. Только… Что же сказать?

Повод для знакомства нашёлся довольно скоро. Ребята вдруг сменили тему и начали обсуждать, что же такого важного могло находиться в этой деревне, раз карта их сюда завела.

— Я знаю, что вы ищете.

Дариэль вскочил на ноги, по привычке выступив немного вперёд и закрывая собой брата. Аарон испуганно вжал голову в плечи. Однако увидев, что напротив них стоит не шайка бандитов, а маленькая и худая девчушка, оба успокоились и лишь недоумённо переглянулись.

— Кто ты?

— Что мы ищем? — Спросили они одновременно.

Девушка растерялась, не зная, на какой вопрос из двух ей отвечать. Подумать ей не дали и задали третий:

— Что ты делаешь здесь одна?

— Я тут живу, — ответила она.

— А где остальные жители деревни? Мы думали, она заброшена.

— Умерли. Я так давно не видела костров, можно сесть к вам?

Дариэль пожал плечами и жестом указал на место рядом с собой. Когда вся троица уселась, на несколько секунд повисло напряжённое молчание.

— Сама расскажешь или из тебя информацию придётся по кускам вытаскивать? — Раздражённо буркнул Аарон. Ему было неловко, и он то и дело поглядывал на свои висящие на ветке штаны.

Девушка задумалась.

— Что вы хотите знать?

— Значит, кусками, — Дариэль вдруг захохотал, а отсмеявшись, спросил наконец имя девушки.

— Венди.

— Венди, почему жители умерли? И почему ты осталась жива?

— Я и не осталась. Я тоже умерла. Шесть веков назад.

Мне было пятнадцать, когда это случилось. Наша деревня праздновала день летнего солнцестояния. Мама испекла вишнёвый пирог.

К нам приехал чужак. Мужчина, лет тридцати… Я помню, что у него не было одной руки. И волосы такие… Серые. Седые, то есть. И ещё помню его взгляд… Очень тяжёлый взгляд. Добрый, но тяжёлый. Знаете, как у очень хороших людей, с которыми случилось много плохого. Я, как только увидела эти глаза, сразу почувствовала, что что-то случится. Не знаю, как можно это объяснить. Просто внутри что-то сжалось от тревоги. От осознания, что стоит ждать беды. Сейчас я, конечно, понимаю, что чувство было верное, но тогда просто решила, что это глупости всё: разве можно, взглянув в глаза, понять такие вещи? Но теперь знаю, что можно.

Мы с ним встретились утром ещё, просто столкнулись. Я потом убежала по своим делам… Кажется, на рынок. Так весь день и пробегала, и всё думала. Хотелось взять родителей и убежать куда-нибудь.

Вечером все местные собирались в центре. Возле алтаря. Вон он там, затопленный, может, видели, когда… Когда искупаться решили. Мы всегда возле него собирались. Почитали древних духов леса. Верили, что они нас защищают. Но духи в тот день нас покинули. Вместо них явились другие. Злые духи. Тёмные. Они принесли в деревню смерть.

Тогда, вечером уже, я встретила чужака снова. Но на этот раз он сам меня позвал. Отвёл в сторону ото всех.

«Я дам тебе одну вещь, — сказал он и достал медальон, — в этой вещи заключена очень опасная магия, древняя, как само время. Ты должна беречь его, — говорит, — любой ценой. Это самая важная вещь в мире. От него зависят судьбы всех людей. Когда настанет день, тебе нужно будет отдать медальон тому, кто за ним придёт. Ты сразу поймёшь, что этот день настал. Никто во всём мире не сможет прийти за ним случайно. Вряд ли ты сможешь это понять, но прошу, поверь: однажды вселенную поглотит тишина, и только сила, заключенная внутри, может помочь избежать этого. Запомни мои слова, ведь отныне я даю тебе цель, и пока ты её не достигнешь, ты не сможешь быть свободна во веки веков.»

«Но почему вы даёте мне такую важную вещь? Почему вы вообще её отдаёте?»

«Я отдаю её тебе не навсегда, а лишь на хранение. Я видел твою душу и знаю, что ты способна сохранить мой дар до тех пор, пока он не понадобится герою, который за ним придёт. Мир стоит на краю гибели. Никто об этом не знает, кроме меня. Я видел будущее. И скоро я умру, — он вдруг засмеялся, я до сих пор помню тот жуткий, скрипучий смех, пронизанный горечью, мне так страшно стало от него, — меня должен убить человек, которому я доверяю больше, чем самому себе. Но это неизбежно. И мне так жаль, что приходится возлагать ношу, которую я должен нести сам, на кого-то другого, особенно на тебя, столь юное дитя, но, поверь, я столько сознаний повидал… Я вижу всех насквозь, вижу все помыслы, существующие и будущие. Прости меня когда-нибудь, если сможешь.»

«Вы сказали, что здесь находится древняя магия. Это магия духов?»

«Девочка, ты и представить себе не можешь, что это за магия. Даже духи, которым вы поклоняетесь, предпочли бы обойти её стороной. Это магия тьмы, магия первозданного Хаоса. Это моё сердце. И я отдаю его тебе потому что верю в то, что человек способен побороть любое зло.»

Я не знаю, как звали этого человека. Но на медальоне, на крышке, есть гравировка. «Дорогому Исае. В.»

И он отдал Сердце Исаи мне. А через несколько мгновений… Пришли люди-тени. Я никогда не испытывала такого ледяного ужаса, как тогда. Всё так потемнело. И пришли они. Они забрали каждого. Это было больно. Я до последнего надеялась, что магия медальона защитит меня и мою семью, ведь тот человек сказал мне, что именно я должна хранить медальон.

Но человек не солгал. Просто не договорил всей правды. Мама говорила, так действуют многие волшебники: говорят меньше, чем знают на самом деле. Сердце Исаи действительно содержит очень сильную магию. Именно она оберегает деревню поныне от непрошенных гостей. Простой человек проходит мимо, будто бы здесь ничего нет. И эта магия держит здесь до сих пор меня, держит в мире Живых до тех пор, пока я не выполню своё предназначение, которое на меня возложил тот мужчина.

Девушка, закончив свой рассказ, уставилась на свои ладони и замерла, словно в ожидании приговора. Дариэль впервые, кажется, в своей жизни забыл, как нужно разговаривать и просто ошарашенно смотрел на Венди.

Аарон недовольно поджал губы.

— Как же мы прошли, если это место скрыто магией этого… Сердца?

— Если вы прошли, значит, день, когда я могу передать медальон, настал. Случайно вы прийти не могли. Только по зову магии.

— Или по зову бродячих торгашей, — почти неслышно пробурчал Аарон.

— И где сейчас эта штуковина находится? — Дариэль же, напротив, казался очень воодушевлённым и заинтересованным. Конечно, не каждый же день выпадает участь стать героем и выполнить какую-то геройскую миссию!

— Сердце до сих пор у меня в руках. Пойдём, я покажу вам.

Она привела их к одному из домов и указала пальцем на маленький скелет, лежащий у стены.

— Это я. Не бойтесь, подойдите ближе. Я не могу взять медальон, я ведь всего лишь дух. А вы можете. Смотрите, вот он, лежит.

— Слушай, Аарон, действительно лежит. Да ещё и выглядит как новый! Как думаешь… Эй, Аарон?

Однако парень уже не слушал. Бормоча под нос, что с него хватит всего этого бреда он спешно натягивал ещё не успевшую до конца высохнуть одежду. Его, конечно же, можно было понять: по поверьям их народа встреча с духом не несла человеку ровно ничего хорошего, а только сулила бесконечные беды. Ему совершенно не хотелось участвовать ни в каких приключениях, не хотелось понимать тайны этой загадочной встречи, вникать в историю девушки и, уж тем более, помогать ей с чем-то. Парень был достаточно умён, чтобы понять, в какой момент можно остаться, а в какой лучшим решением будет тактическое отступление. Именно способность вовремя сбегать не раз выручала его на протяжении жизни.

Была только одна проблема.

— Мы не можем бросить девушку в беде! Представь, она и так тут шестьсот лет сидит, ждёт своих спасителей, — громогласно объявил Дариэль, который уже умудрился засунуть древний магический медальон к себе в карман.

— Вот именно. Спасителей пусть ждёт дальше. А мы не герои, Дар, мы моем полы в храме и краденными в чужих садах яблоками торгуем. Ты хотел приключения? Замечательно, будет, что рассказать очередной девке помимо того, что ты эльфийских кровей. А ты вообще подумал, что мы будем делать дальше, нет? Что-то история, кажется, об этом умалчивает. Или ты думаешь, что какая-то таинственная магия нас сюда привела, а потом также таинственно поведёт что-то там предотвращать, какие-то концы света, до которых никому нет дела? Или ещё лучше мысль: а ты вообще уверен, что она привела нас? Карта ведь не наша, а торгаша. Может, это он герой? А мы просто посредники. Марионетки! Я домой возвращаюсь. И ты тоже. Хватит. Угомонись.

— Не переживай, поворчит немного и успокоится, — обращаясь к Венди заявил новоявленный спаситель девиц в беде и самозваный борец со злом.

Брошенный с десяти шагов камешек прилетел ровно между глаз Дариэля.

— О Создатель, до чего же ты меткий… — парень потирал ушибленное место. Боевой настрой, однако, сбить не удалось.

Они могли и дальше спорить, но внезапно на сцене появилась четвёртая фигура:

— Я уже вас потерял из виду. Бродите кругами по местности, как пьяные зайцы, никакой последовательности… О, но всё же моя карта привела вас именно туда, куда нужно. Замечательно! Значит, почти все в сборе.

Три пары глаз уставились на мужчину, что, прислонившись к дереву, грыз грушу и с явным весельем наблюдал за происходящим.

— Так ты же тот бродячий торговец! — С излишним восторгом воскликнул Дариэль.

— Вообще, я музыкант. У меня даже лютня есть, могу как-нибудь спеть одну из своих любимых баллад. Там, где у причала одинокая ло-о-одка… — Последнюю фразу он пропел внезапно заунывно, что не вязалось с бодрым тоном речи в начале.

— Не надо песен, прошу, — взмолился Аарон, — что за балаган тут происходит? Я ничего не понимаю. Что за «почти в сборе»? Каком сборе? Я против любых сборищ, я хочу домой. Я ребром ударился, пока падал в воду!

— Ты упал в воду?

— Нет!

— Ты только что сказал, что упал. Как ты умудрился вообще?

— Он об ногу свою споткнулся, — внезапно подала голос недоумённо молчавшая во время споров Венди.

— Мы решили об этом не говорить, — вставил слово Дариэль.

Шум. Голоса. Движение. Посреди глухого леса, в деревне, о которой забыл и сам Создатель, впервые за много-много лет кипела жизнь. Шли споры, очень долгие. Составлялись планы, потом перечёркивались и составлялись заново.

Кто-то возомнил себя искателем приключений и уже жаждал ринуться в бой, чтобы побеждать всех мыслимых и немыслимых врагов.

Кто-то просто смирился со своей судьбой и просто согласился идти хоть на край света, если сейчас ему дадут несколько минут посидеть в тишине наедине со своими мыслями.

Кто-то стоял и не знал, что делать, потому что отвык от общества других людей и привык больше беседовать с восходящим солнцем, ветром и птицами.

А кто-то всё же начал, вопреки возражениям петь свою балладу про одинокую лодку на причале, что ждала своего хозяина и в итоге так и сгнила, не дождавшись.

Бывают люди, словно созданные для подвигов. Бывают люди с чистой душой. Бывают люди обычные, а бывают творческие и беспечные. Всякие бывают. Иногда эти люди собираются вместе, чтобы сделать какое-то дело, отправиться в одну сторону. И пусть у каждого из них разные мотивы и причины, но так ли это важно, если они движутся в одном и том же направлении?

Шесть веков назад странный мужчина с тяжелым взглядом не обманул Венди: мир действительно стоит на краю гибели. Даже сейчас, пока в заброшенной деревне компания молодых людей выясняет, что вообще происходит, вокруг них, незримые, толпятся люди-тени, выжидая своего часа.