Время галактики

Эпизод четвертый. Все равно хочу обратно!

Планета: ДЕВКАЛ.

Спутник: ОКОН (Звезда класса F).

Расстояние до Солнца: 136 световых лет.

Тип планеты: «Опасность».

Открыта: в 62 году НВ

(Новое времяисчисление. Звездная эра).

Автор: Конкурсный рейд Гио Гонгона.

Парадигма: «Иду на встречу».

Планетные разработки: ограниченны касательными измерениями патронажного матричного фрегата «Ясон».

Параметрические данные…

– Как не стыдно? – злилась Шет. – Предатели, изменщики и извращенцы!

– Ну куколка, ну успокойся, – Владин отвернул голову, пряча улыбку. – С кем не бывает?

– Не смей называть меня куколкой! И почему это я должна успокаиваться? Нет! Я должна проявить характер и вцепиться Ленке в патлы! Атебе выцарапать глаза!

– Не надо глаза, – попросил Владин.

– И патлы тоже не надо, – добавила сидящая за рулем Багрова.

Она уже более часа гнала роторный вездеход по акме – малиновой равнине, иссеченной иголками серебряных молний и засыпанной хлопьями рыжих облаков.

«Заплатки» таких равнин островками были «нашиты» на основную одежду Девкал – океан жидкого газа, покрывающий девяносто процентов поверхности планеты. Края суши обрывались в бездонные тучи плотного, апельсинового тумана. Каждая «заплатка» имела собственный цвет. Не перепутаешь. Захочешь – не ошибешься.

Податливая, «бархатная» поверхность равнинного плато споро убегала из-под гусениц вездехода. Равномерно журчал двигатель. Акма завораживала, сводила с ума монотонностью. Вдалеке ее пушистая подстилка упиралась в напоминающие подушки шелковых диванов перекаты высоких гор. За ними укрывался не помнящий зорь кружевной горизонт. Выше – вечно задернутые шторки парчовых небес.

Страна узорчатых тканей и мягкой мебели. Спокойный, «плюшевый» мир.

– А ты лучше молчи, любимая подружка, – продолжала возмущаться Шет. – А то я тебя выдам. Он же не понимает. Он, глупый, думает, ты женщина, и радуется. Давай не будем морочить парня, признаемся честно: ты у нас не человек, а боевой андроид. Последняя модификация. Исполнительная и безотказная. Командир приказал: ноги на ширину плеч, язык высунуть, показать верхнее небо…

– Ну, Вика, ты что? – смутился Владин.

– Ничего, – успокоила Лена. – У нас, андроидов, тоже должны быть свои невинные радости. А то мы восстанем…

– Очень, очень боевой, – стала дразниться Шет. – А Вадик – любитель классики. Просыпается, а рядом на подушке – прочитанный служебный роман…

– Что б капусту не грызли зайцы, ее следует выращивать на открытой, хорошо простреливаемой местности, – вспомнила Багрова, оглядывая однообразный простор акмы.

Известно: виноватые делятся на тех, кто не прав, и на тех, кто прав не вовремя. Отношения с Вадимом Лену серьезно не занимали, разве что немного забавили. Подумаешь! Важней было другое. Может быть, зря они с Викой уперлись и следовало проводить обычную беспилотную операцию. Запустить с «крыши» анитотропную «удочку» и спокойно искать объект. Хотя «удочка» сильно сокращала и без того невеликие шансы на успех. А летать в нижних слоях атмосферы Девкал было невозможно: плавающие пространственные выбоины – тетраки, возникающие на высоте трехсот-пятисот метров над поверхностью, низкое планирование исключали. Для десантирования пришлось выбрать роторный вездеход.

Местное светило – Окон – сопровождали три планеты: маленький безжизненный Тобб, густозаселенная Этна и Девкал. Но «космического одиночества» здесь не чувствовалось. Окон располагалось на самом краю внешнего галактического кольца и прямо над ним застыла хорошо различимая на беззвездном фоне туманность Юлы – вихрящийся краешек соседней галактики – Большого Магелланова Облака. Зрелище было необычайное, но проходчики в сторону туманности обычно старались не смотреть. Считалось, что ее звездное крошево – мириады засыпанных в чашу великой бездны янтарных песчинок – крадут у человека надежды, губят его мечты. Психологи рекомендовали проходчикам, работающим в здешней планетной системе, по возможности меньше нервничать, меньше конфликтовать, не торопиться, ни в коем случае не влюбляться…

Влюбляться?

Девкал пользовался очень дурной славой. С ним была связана чуть ли не треть всех драматических и загадочных историй освоенного людьми Пространства.

Багрова покосилась на притихшую Шет и отключила звукоизоляцию вездехода. В кабину ворвались забортные звуки – мажорные гаммы ветра, треск электрических разрядов, рев гусениц, камерная музыка далекого газового океана.

То ли от упреков Виктории, то ли от терзающих глаза брызг оранжевого тумана у Лены закружилась голова и испортилось настроение. С утра ее мучило дурное предчувствие, а предчувствия были единственным, чему Багрова привыкла доверять в походе.

Когда же закончится этот малиновый мор?

Лена убрала звук.

Вездеход приблизился к шелковистой «Королевской подвязке» – высокой, с многоэтажный дом, золотистой трубе, тридцатикилометровой полосой пересекающей территорию акмы. Где-то здесь должен находиться потерпевший аварию «ковчег» этнайцев.

«Королевская подвязка» медленно двигалась. Ее вязкие, шевелящиеся холмы представляли собой популяцию огромных, аморфных, малоизученных существ.

Инструктируя десантников, куратор Девкал Поль Мермер утверждал, что «подвязки» совершенно безобидны. Говорил, что опасность обычно таится где-то рядом.

– Мы же все читали в книжках, сколько можно повторять… – попыталась продекламировать Багрова.

– Что девчонкам и мальчишкам вредно в космосе гулять, – тут же подхватила Шет.

– Сосредоточьтесь, – попросил Владин. – Мы, вроде, приехали. Не расслабляйтесь.

– Это ты мне говоришь? – возмутилась Виктория. – Несчастной, которой коварно изменил с ее лучшей… коллегой? Скажи, она сильно сопротивлялась?

Вот знал же Владин, что с этими девушками придется нелегко. Понимал, кого тут встретит. Конечно, «ведьмочки Северцева» – легендарные имманентарии и все такое. Но с другой стороны, сколько можно!

Задержав Владина после инструктажа и сочувственно на него посмотрев, куратор Мермер дал два бесполезных совета.

– Вас выбрали Кондуктором спасательной операции на Девкал, как одного из лучших проходчиков АП КОРМ. Но поскольку вы еще никогда не работали с имманентариями, предупреждаю: с ними обычно… все необычно. Старайтесь не обращать внимания.

– То есть – как?

– Да вот так, – глубокомысленно ответил куратор.

– Спасибо, – Вадим повернулся, собираясь уйти.

– Владин, – позвал Мермер.

– Да, – Вадим остановился.

– Запоминайте – они не бессмертны. Их можно, но очень трудно убить.

– Вы тоже верите во всю эту чушь? Мермер не смутился. Даже не обиделся.

– Спрашивают старого проходчика: «Веришь, что скафандры выживших в катастрофах разведчиков приносят удачу?» «Нет, – твердо говорит проходчик, – не верю. Но понимаете: сама удача, кажется, в это верит».

– Их просто отлично готовили.

– Может быть, – согласился Мермер. – И учтите: специалисты Группы предельных ситуаций от своей неуязвимости здорово комплексуют. Ваши дамочки – не исключение.

Группой предельных ситуаций называли команду АП КОРМ, специализирующуюся на самых серьезных кризисах в космосе. Двое ее сотрудников – те самые «дамочки» – встретились с Владиным в транспортном отсеке секторального комплекса, и за неполные сутки совместного полета в систему Окон Вадим в достаточной степени оценил горечь добрых советов куратора.

От грустных мыслей Владина оторвал пронзительный писк.

Прозрачный купол вездехода потемнел. На панели управления машины вспыхнул и замигал яркий значок: пробитое стрелой стилизованное сердечко.

Тревога!

Багрова выключила сигнал и защелкала переключателем режима обзора. Выполняющий обязанности помощника водителя «Симбо» сразу определил источник угрозы. На экране пульта появилось быстро увеличивающееся в размерах светлое пятнышко.

На машину стремительно падал выскочивший из-за сиреневых туч «Электрический дракон». Конструкция ксеноморфа напоминала гибрид птеродактиля и ночной бабочки. Заточив в своей оболочке десятки трескучих молний, «дракон» словно плескался в потоках атмосферных магнитных рек.

– Вот летает себе, – завистливо подумала Лена. – И тетраки ему нипочем.

Ксеноморф скатал крылья и не замедляя полета атаковал вездеход. Промахнулся! Багрова едва коснулась управления, и многотонная машина, пошатнувшись на самом краю мировых законов физики, послушно сдвинулась в сторону. Ушла от удара. Владин невольно «крякнул» – подобного вождения он никогда не видел. Вообще не представлял, что оно возможно.

Удивленный не меньше Вадима «Электрический дракон» некрасиво развернулся и повторил незамысловатый маневр. Вездеход опять уклонился. Жестокие крепления вдавили людей в кресла.

– Осторожно, – выдохнула Виктория. – Не картошку везешь. Ксеноморф начал очередную атаку, но внезапно изменил намерения – распрямил концы крыльев и приземлился рядом с машиной.

– Откуда он? – спросила Багрова. – Как здесь оказался электронид? Почему орбита его прозевала? Разреши связь.

– Давай! – кивнул Владин.

«Симбо» связался с рубкой базирующегося на орбите Девкал матричного фрегата и Багрова торопливо доложила ситуацию.

– Ребятки, я вас то вижу, то не вижу, – прерывающимся голосом заговорил оператор экспедиции Максим Рябов. – Мы пока не понимаем, что у вас происходит. Похоже на… Теряем картинку!

Еще бы! Опираясь на змеевидные отростки, видимо заменявшие ноги, «дракон» дополз до вездехода и «приступил к знакомству». Сверкнуло бельмо глаза, распрямилась длинная шея. Несущий убийственный электрический заряд клюв с размаху врезался в купол. Машину подбросило.

– Пора бояться, – объявила Шет.

– Надо стрелять, – предложила Багрова. – Еще пара таких «поцелуев» – и мы беременны.

– Есть другие варианты? – на всякий случай спросил Владин. – Попробуем его испугать?

Второй удар. Купол угрожающе затрещал. Какие уж тут варианты…

– Что-то не верю я, что он испугается, – вздохнула Лена и дала ограниченный залп.

Тепловой шип смял ксеноморфа, повалил на спину.

– Максимчик, вы там скоро? – спросила Шет оператора. – А то у нас тут война.

– …все данные «танцуют», – прорвался в кабину прерывистый голос. – Над вами идет поточная аномалия.

– Давайте… – Багрова не смогла закончить фразу.

Оттолкнувшись всем телом от ворсистой поверхности акмы, «Электрический дракон» неловко подпрыгнул и, перевернувшись, опустился на «ноги». Постоял, набирая энергию, и опять упрямо двинулся к вездеходу.

– Чего пристал? Мало тебе? – Багрова увеличила заряд теслерного пускателя.

– Осторожней, там кажется… – закричал с орбиты Рябов. Тоже не договорил.

Почва дрогнула. Поверхность плато выгнулась, какуходящий из под ног ковер, косыми волнами побежала в сторону занывшей «подвязки». Вездеход повалился на бок, успев распороть лучом теслера спутанные локоны облаков. На небе образовалась рваная, отливающая лазуритовой синью рана.

Словно догадавшись о разоблачении, «комнатная» природа равнины стекла с «лица» акмы, как растаявший грим. Обнажила мир «Слепой хозяйки». Глубоко внутри сознания зазвучал ее тягучий, изнуряющий голос.

– Мра-мра-мра-мра… – твердила «Слепая хозяйка».

– Мра-мра-мра-мра… – противно пульсировало в головах.

Явление подпространственной жути обрушились на проходчиков как мираж. Мир Девкал накрыла слизкая паутина ночного кошмара. Корпус вездехода охватила нервная дрожь.

– Вон отсюда! – заорала Шет. – Прыжок!

– Команда не принята, – сообщил пульт управления.

Действительно – принимать было некому. Багрова от панели отвернулась, выцарапала «Симбо» из его гнезда и прицепила коробочку «суперпомощника» к перчатке. Разблокировала держатели кресел.

– Ты еще музыку включи, – Виктория высунулась у Лены из-за плеча и рванула рычажок ручного катапультирования.

Бахнули, захлопнувшись над головами, пузыри шлемов. Купол кабины рассыпался мелким крошевом, и система аварийного спасения вышвырнула проходчиков из машины в сторону расстрелянного теслером неба.

Продолжение событий они наблюдали, планируя с десятиметровой высоты на поясах антигравов.

Посмотреть было на что. «Электрический дракон» ярким кнутовищем извивался в сплетении дымчатых струй – путался в волосах «Слепой хозяйки». В оранжевых тучках заиграли металлические блески. Пластилиновой игрушкой таял роторный вездеход. Невидимые челюсти «хозяйки» слоистыми ломтиками резали валик «Королевской подвязки» и живые холмы верещали от боли в диапазоне вторичного ультразвука.

Безжизненная поверхность треснула. Из образовавшихся дыр, поднимая суматошную световую метель, полезло, поползло, полетело сонмище невообразимых существ. Зажатый между трещинами «бархат» равнины намок, испачкался электрическим гноем, зачавкал губами новых болот. Из трещин высунулись колосья глазастых трубочек, солыгуги хрустальных жуков, головки сегментированных червей. За ними потянулись вереницы прозрачных, подсвеченных изнутри черепашек, а над поверхностью закачались мерзкие продолговатые медузы.