Врата. Выжженная земля

Глава 5 Родные души

Аврора, 22 сентября

Я смотрела на эту женщину, к которой меня привел мой новый знакомый Сэм, и не могла понять, почему она знает мое имя и выглядит так напугано. Все дело в нашем сходстве или что? Она действительно была на меня похожа, только глаза у нее карие и волосы русые, приятного такого пшеничного оттенка с более светлыми и местами чуть золотистыми прядями. Я смотрела на нее, она смотрела на меня – мне казалось, что прошла вечность, хотя на самом деле прошло несколько минут, пока она не оправилась от шока и не заключила в свои объятия.

– Ты все-таки вернулась ко мне, беглянка, – в ее голосе было столько тепла, что я растерялась. Никогда не чувствовала, чтобы на меня были направлены такие сильные эмоции – ни от родных, ни от парней. Я осторожно ответила на ее объятия, мне хорошо было рядом с ней, но я ни черта не понимала.

– Что вообще происходит? – похоже, что и Сэм ничего не понимал.

Лия выпустила меня из своих объятий. Она улыбалась, смотрела на меня с таким теплом и любовью, что мне снова захотелось к ней прижаться. Я внезапно осознала, что именно так должна смотреть мама на свое дитя. Моя мама никогда на меня так не смотрела. Было что-то родное в этой чужой женщине, что-то такое близкое, от чего щемило сердце и наворачивались слезы на глаза.

– У тебя глаза точь-в-точь как у Дома. Те же коричневые прожилки и пятнышки на голубом, – прошептала она.

Глаза у меня действительно были необычного оттенка: основной цвет голубой, окантовка радужки синяя, а вокруг зрачка тонкое кольцо коричневого цвета с расходящимися линиями и парой пятен. Ни у кого из моих родных не было такого изумительного оттенка, только обычные серые, голубые или карие. А эта женщина сейчас заявляет, что такого цвета глаза у ее мужа. Поразительно!

Мы смотрели друг на друга как зачарованные. Я каждой клеточкой тела чувствовала, что знаю Лию, но совершенно не могла вспомнить откуда. Будто мою память кто-то отнял или заблокировал самые важные воспоминания.

– Так все-таки, что происходит? Мама Лия? – Сэм повторил свой вопрос, нарушив волшебную тишину. И чары рассеялись. Я снова стояла на земле и потеряла то ощущение узнавания.

– Ох, Сэм, милый, где ты ее нашел?

– Мне ее в камеру закинули, мама Лия. Но что ты?.. Как ты знала?.. Я не понимаю.

– Пойдемте в дом, выпьем чаю с пирогом и я все расскажу. А то стоим тут на крыльце…

Лия открыла дверь, рыжая кошка тут же прошмыгнула в дом, а мы уже вошли следом за ней. Сэм бросил свой рюкзак в коридоре, снял обувь и я тоже последовала его примеру. Лия пригласила нас в гостиную, а сама скрылась на кухне. Краем уха я слушала, как Сэм рассказывает сестре о своем очередном тюремном заключении, но все мое внимание было приковано к убранству комнаты. Много деревянной мебели ручной работы, нейтральные бежевые стены, но они служили фоном для пестрых гобеленов, ярких картин с изображением женщин, деревьев, цветов. Я не понимала сути этих картин, они пестрели всеми цветами, но при этом не резали глаз, но я чувствовала, что они скрывают некие тайные знания, законы Вселенной. В них чувствовалось что-то высшее, истинное, космическое, будто я попала в библиотеку вселенских знаний. Вот только от обилия информации я терялась и не могла ничего «прочесть». Мои глаза с интересом бегали от одной картины к другой, останавливаясь на деревянных и глиняных скульптурках, на разноцветных камнях, расписных вазах, сухоцветах, растениях в горшках, свечах. Здесь было столько всяких предметов, которые можно было бы назвать ритуальными, мистическими, что просто голова шла кругом. При этом я ощущала удивительный покой внутри этого дома, мне было тепло и уютно. Эта Лия, она одним своим присутствием заставляла дом светиться. Вот настоящая мать и вот настоящий дом, наполненный теплом и любовью, чистым светом. Я не могла понять, откуда во мне родились эти мысли, но они возникли сами по себе, будто просто вплыли в мою голову.

– А вот и чай с пирогом, – нежный голос Лии прервал мои размышления. – Еве приснилось, что ты придешь, Сэм, с гостьей, и я еще рано утром испекла твой любимый сливовый пирог. Жаль, что Ева не увидела, кого ты ко мне приведешь, я бы целый пир тут устроила.

От ее сияющей улыбки снова защемило сердце. Я взяла из рук Лии тарелочку с пирогом и просто молча принялась за еду. Я не хотела говорить, я не знала, о чем говорить. Все, чего мне хотелось – слушать ее голос, греться в лучах ее света и тепла.

– Ты, наверное, удивлена, Аврора, откуда я тебя знаю? – несмотря на то, что вопросы задавал Сэм, а я все еще не сказала ни слова, обращалась Лия исключительно ко мне. Смотрела мне прямо в глаза, если не сказать, что в душу, счастливо улыбалась и говорила, говорила… – Я узнала твою душу. Мы были связаны во многих прошлых жизнях. Уже очень давно мы идем бок о бок по жизни, каждый раз воплощаясь заново как мать и дочь. Мы и на Тэрру собирались воплотиться вместе, мы так договаривались там, в обители Высших, но моя дочь родилась мертвой и я не поняла, что вообще происходит. Я искала ответы, искала твою душу, вопрошала Высших, что и где пошло не так, почему наш контракт был сорван. Я долго не получала ответов, лишь спустя пять лет, я обнаружила, что твоя душа ушла в другой мир, воплотилась в семье другой матери, но я все еще не понимала, зачем и почему. И сейчас не понимаю, как ты могла от меня сбежать. И сбежала ли? Может, тебя кто-то силой туда направил? Я знаю так много, но не знаю ответов на самые главные вопросы моей жизни. Возможно, поэтому тебя и направили сюда, чтобы я могла узнать. Значит, ты родилась на Земле, Аврора?

– Да, – я впервые подала голос в этом доме. Тихо, неуверенно, как будто боясь разрушить окружавшую меня магию. Магию, в которую я никогда не верила. Мне все еще хотелось молчать и слушать, но так как Лия задала мне прямой вопрос, то молчать было неудобно.

– Ты меня совсем не помнишь?

Мне очень хотелось сказать ей, что я помню все, ведь в глазах Лии была такая надежда, но я не могла врать.

– Не помню. Но у меня приятное ощущение тепла. Мне кажется, что мы когда-то были знакомы, но не более того. Никаких воспоминаний у меня нет, только неясные ощущения. Я ничего не понимаю. Я никогда не сталкивалась с магией. Я чувствую себя не в своей тарелке здесь.

– Это пройдет, – и снова ее теплая улыбка зажгла меня изнутри.

Я не могла не улыбаться ей в ответ. Лия самым мистическим образом вызывала на моей лице улыбку. Я смотрела на нее, понимала, что она взрослая женщина, но почему-то в моих глазах она виделась девушкой – юной и беззаботной. Может, все дело в длинных распущенных волосах, мягкими локонами обрамлявшими ее спину, а может, в цветастом платье и амулетах на шее, браслетах из разноцветных камней на руках, а может, просто в ярком свете, исходящем из ее души.

– Я помогу тебе все вспомнить и мы вместе найдем ответы, почему ты сбежала от меня и что теперь с этим делать.

– Мама Лия, не хочу портить тебе настроение, но Аврора планирует вернуться на Землю. Если, конечно, возможно как-то открыть Врата, – Сэм, до этого молча слушавший, прервал Лию.

Легкая тень печали пробежала по лицу Лии, но она мгновенно ее прогнала и снова засветилась.

– Если ты захочешь вернуться, Аврора, я не стану тебя держать. Ты выбрала другую жизнь. Я просто хочу понять почему. Только и всего. Я не могу принудить тебя жить другой жизнью. Не стану ничего навязывать.

Наверное, то был именно тот момент, когда я полюбила Лию. Она сказала те слова, которые я всю жизнь мечтала услышать от своих родителей: принятие моего выбора. И ее слова определили мою судьбу задолго до того, как я сама поняла, куда мне идти. Они заложили основу для всех моих последующих решений. Они стали отправной точкой в новую жизнь.

– А я могу вернуться? Сэм сказал, что Врата ваши запечатаны насовсем и что были другие люди, которые попали к вам с Земли, но так и не вернулись обратно.

– Ты про Мишку и Германа? – Сэм утвердительно кивнул на ее вопрос. – Так они и не рвались домой. Они были солдатами, без семьи, выросли в детдоме, их совсем юными ребятами в Афганистан отправили, а здесь им война показалась проще, чем там. Обжились, обзавелись женами и детьми. Что еще простому человеку нужно? Никто их там не ждал.

– Меня ждут, – я вздохнула. Я знала, что дома никогда не было такого тепла, как здесь, но все равно же родители переживали обо мне, любили по-своему. – Родители и старший брат.

– О, брат, надо же! – Лия, казалось, была удивлена. – У меня ты всегда была одна, таково условие Высших. Но ты часто говорила, что хочешь брата или сестру. Может, все дело в этом? Обычная семья, обычный дом. Ты устала от наших миссий?

– Но я ничего не знаю о миссиях! – я тяжело выдохнула. Лия временами забывалась, что я ничего не помню и говорила со мной так, будто я ее понимала.

– Прости, я пока не привыкла. Я все тебе по порядку расскажу. Позже. Не все сразу, а то голова пойдет кругом от обилия знаний, – Лия была удивительно терпелива со мной. – Значит, ты хочешь вернуться на Землю?

– Да, хочу, – я чувствовала себя виноватой, говоря ей об этом, боялась, что задену ее чувства. А ведь Лия была для меня незнакомой женщиной! – Это возможно?

– Милая, я точно не знаю. Я родилась уже после закрытия врат, поэтому особо не интересовалась ими. Нам сказано было: они запечатаны навсегда. Но ведь любая магия обратима. Думаю, нужно расспросить мою бабушку. Она в свое время была хранительницей врат, как до этого ее мать. Жила в деревне Ольховица, что сгорела сорок лет назад. Я там родилась, но смутно помню, как все горело, бегущих от огня людей. С тех пор мы живем здесь, в Чаре.

– Ольховица – это та деревня, где находится дом, в который ведет портал с Земли? – я уточнила.

– Ну да.

– Странное дело, но когда я рано утром выходила из той деревни, то мне почудилось, будто я вижу пожар, бегущих людей и выстрелы. Это вообще нормально?

– Очень даже нормально, солнышко, – по мне мурашки бежали, когда она называла меня милой или солнышком, я не могла нагреться в лучах ее тепла. Мне так сильно недоставало тепла и ласки, что я готова была впитывать их от чужой женщины. Прежде, я добывала крупицы тепла от одиноких старушек в селах, где искала заброшенные дома, но то было несравнимо с тем, что за столь короткое время знакомства дала мне Лия. – Ты ступила на нашу землю и в тебе пробуждаются дремавшие тихим сном силы. Дай им волю, позволь им пробудиться и ты удивишься силе своего дара. Ты всегда поражала меня своими способностями.

– Все равно, я чувствую себя странно.

– Ничего, ты привыкнешь. Так вот, о Вратах. Пойдем завтра к моей бабушке, она точно придумает, как тебе помочь. Она ведь сама с Земли. Жила там во время вашей войны, а потом с матерью перебралась сюда. Тогда еще Тэрра процветала.

Тут Сэм даже встал с дивана.

– Подожди, мама Лия, почему я только сейчас узнаю, что твои предки с Земли? – Сэм выглядел очень удивленным.

– Потому что ты, Сэм, ничем кроме войны, оружия и девочек не интересуешься, – Лия неожиданно съязвила. Мне казалось, что она всегда такая мягкая-мягкая, а она, оказывается, и огрызаться умеет. Правда, скорее, по-доброму, все с той же любовью в глазах, но все же она могла быть и твердой, и резкой.

– Прекрасно! Пойду обратно в школу, – Сэм снова опустился на диван и махнул рукой, чтобы мы продолжали беседу.

У меня как раз промелькнула догадка на счет бабушки Лии и я ее поспешила озвучить:

– А бабушку зовут Веста Лучина?

– Да! – теперь пришла очередь удивляться Лии. – Ты что-то о ней слышала?

Я рассказала Лии о встрече со старой приятельницей ее бабушки, Катей Белоконь, о том, что она рассказала о Весте и как просила передать ей привет, если найду. Лия даже не удивилась подобному совпадению, сказав, что меня вела к ней сама судьба. Она еще немного порасспрашивала меня о том, как я прошла через Врата, как оказалась в тюрьме и познакомилась с Сэмом, а потом предложила показать мою комнату, чтобы я могла отдохнуть с дороги.

– Сэм тебя не обижает? – поинтересовалась Лия, когда мы поднимались по лестнице. – Он немного дерзкий, но в глубине души хороший парень.

– Нееет, ну что вы. Меня так просто не обидишь, я не из нежных.

– Ой, солнышко, только говори мне «ты». Ко мне почти никто на «вы» не обращается, только незнакомцы. Я пойму, если тебе сложно называть меня мама Лия, хотя это обычное обращение к шаманке у нас, но, прошу тебя, без всяких «вы». Просто Лия. Или мама Лия. Как тебе будет удобно.

– Хорошо, – я кивнула.

– Вот твоя комната, – Лия открыла дверь. – Когда-то она должна была стать комнатой моей дочери, но теперь это просто гостевая. Моя спальня напротив, если что-то нужно. Через стенку комната Евы. Ванная между ними, на две двери. Просто закрываешь изнутри вторую дверь, когда ты в ванной.

– А вода теплая здесь есть?

– Ну, конечно. Сейчас я найду тебе чистое полотенце и что-нибудь переодеться. У тебя ведь нет лишней одежды?

– У меня есть одна футболка и пара трусов. Я всегда ношу их в рюкзаке на всякий случай.

– Тогда я тебе принесу домашние штаны и кофту, и носки – сейчас по вечерам прохладно бывает.

Лия выпорхнула из комнаты, а я присела на краешек кровати. Моя новая спальня выглядела такой же уютной и теплой, как и гостиная внизу. Множество картин, безделушек, ловец снов над изголовьем, лоскутное одеяло, вязаный крючком коврик из квадратов на полу. Неужели Лия все это сделала своими руками? На прикроватной тумбочке рядом со светильником, ножка которого была выполнена из ветви дерева, сидела симпатичная текстильная кукла. Я взяла ее в руки, чтобы рассмотреть получше. У куклы была большая голова с глазами из пуговиц, волосы из желто-коричневых вязальных ниток, а тельце тоненькое, небольшое. Одета кукла была в цветастое платье с вышитым передничком, сапожки и накидку с капюшоном, а на ее шее висели миниатюрные бусы. Рядом с куклой на тумбочке притаился маленький тряпичный зайчонок и настоящая плетеная корзиночка с высушенными ягодами и сухоцветами. Я смотрела в пуговичные глаза куклы и меня вдруг прошибло холодным потом: перед глазами возникло видение меня маленькой в холодном деревянном доме, я плакала, а светловолосая девушка меня утешала, протягивая простенькую тряпичную куклу. Та кукла не была такой красивой, как эта: тельце из затасканной старой ткани, примитивный сарафанчик, небольшой пучок ниток вместо волос, но все те же пуговицы вместо глаз. Лицо девушки было незнакомым, но я знала, кто она – то была Лия. Другая Лия, но все же она.

– Я принесла тебе еще плед, чтобы ты не замерзла ночью… – я вздрогнула от неожиданности, когда Лия вернулась в комнату. Она замерла, увидев в моих руках куклу.

Наверное, добрую минуту мы смотрели друг на друга, я с куклой в руках, а она с одеждой и пледом, пока Лия, наконец, не оттаяла и не опустилась рядом со мной. Я рассказала ей о своем видении, подивившись, природе его возникновения.

– То, что ты видишь, работает как воспоминания, – начала объяснять Лия. – Ты же можешь визуализировать перед собой картинку какого-нибудь события двухлетней давности, например?

– Ну, конечно.

– Здесь тот же принцип, но только ты вспоминаешь не события прошлого, а события прошлой жизни. Правда, есть одно неудобное условие воплощения на планете Земля: ты подчистую забываешь свои прошлые жизни до нового перерождения, с очень редкой возможностью что-то восстановить. Но так как ты сейчас не на Земле, а в мире, где властвует магия, то воспоминания даются тебе легче. Какие-то привычные в прошлом вещи запросто их вызывают, если ты не сопротивляешься. То, что ты вспомнила, было нашей третьей совместной жизнью: я тогда была твоей сестрой, на 13 лет старше. Родители наши умерли, и мы с тобой остались одни, почти без денег, в холодном доме, в разгар войны. Тебе было 4, а мне 17. Я тогда звалась Адолией, а ты Аделиной. Я сшила тебе куклу из старых лоскутков, чтобы хоть чем-то порадовать. Тяжелое было время, но мы смогли справиться и помочь не только себе, но и другим людям. В конце той жизни мы решили, что дальше будем постоянно воплощаться как мать и дочь, и ты просила всегда называть тебя Авророй. Тебе нравилось это имя. Мои же имена всегда оканчивались на – лия. Я выбирала родителей, которым они нравились. И только в этой жизни я просто Лия.

– А меня вообще-то хотели назвать Марией. Но когда я родилась, мама посмотрела на меня и сказала: «Да какая же она Мария, она Аврора!». Папа сначала возмущался, ему нравилось, что имя Мария начинается так же, как и имя моего старшего брата Максима на «ма», а потом согласился.

– Потому что ты уже добрую сотню жизней Аврора, – Лия погладила меня по плечу. – Она почувствовала.

– Так странно… – наверное, я еще много раз произнесу это слово, прежде чем привыкну к тому, что со мной происходит. – А почему же тогда я увидела пожар в Ольховице? Он же не относился к моей прошлой жизни.

– Там очень сильная остаточная энергия зла. Восприимчивые люди всегда там что-то видят. Надо бы очистить деревню, но для этого нужно чуть больше шаманов, чем я и моя бабуля, поэтому пока не получается. У меня есть несколько учеников, но все они не дотягивают до нужного уровня. Знания есть, а сил нету. Даже у Евы способности слабые, хоть она и очень старается. А вот твоя душа всегда была одаренной. Умение видеть – один из твоих главных даров и он начал пробуждаться, едва ты тут оказалась. Видишь, как здорово?

Очень здорово. Я попала в какой-то ненормальный волшебный мир. Привычный скептик во мне жаждал подтрунивать над всей этой магией, но что-то в глубине души отзывалось. Магия была мне близка, как ни пыталась я засунуть ее подальше.

– Ладно, милая, приведи себя в порядок, а потом спускайся вниз на обед. У тебя есть целый час.

Лия еще раз погладила меня по плечу и вышла из комнаты. Я посмотрела, что она мне принесла. Из одежды был домашний костюм из теплых штанов в коричневую, серую и белую клетку, и кофта с длинным рукавом, темно-бежевая, с низом из такой же клетки, как штаны. Симпатично. Бежевое мягкое полотенце и уютный плед нежного абрикосового цвета, связанный спицами, с узором из нескольких видов кос и ромбов, и помпонами по краям. Не плед, а настоящее произведение искусства! Как же я мечтала, чтобы моя мама умела вязать! У моих детских подруг были чудесные вязаные свитера, а у меня только шапка и шарфик, и то связанные кое-как бабушкой. Повзрослев, я научилась сама вязать шарфики и летние сумочки крючком, но со свитерами так и не сложилось. И вот я прихожу в дом, где на мои озябшие без любви и тепла плечи накидывают самый лучший в мире вязаный плед, который к тому же так мило гармонирует с моими рыжими волосами. От нахлынувших эмоций я опустилась на пол возле кровати и расплакалась.

Я чувствовала такую сильную вину за то, что не пришла в семью этой женщины, мне было невыносимо горько от этого. Я променяла заботливую, любящую маму-рукодельницу на строгую и не понимающую меня мать, которая не умела вязать и шить, и готовила самые обычные блюда без изысков. Моя мама даже печь пирожки и пироги не умела! Рецепт самого вкусного тыквенного пирога я узнала от чужой бабушки в одной из деревень, где фотографировала заброшенные дома.

Я была так поглощена своим горем, что не услышала, как дверь в комнату отворилась. Когда в мою ногу ткнулось что-то мягкое, я даже испугалась, но когда увидела ярко-рыжую кошечку, то улыбнулась. Кошка потерлась о мою ногу и замурлыкала. Я осторожно взяла ее на руки и, прижав к груди, уткнулась лицом в ее густую длинную шерсть, так похожую на мои волосы. Кошка совсем не сопротивлялась и ласково мурчала в моих объятиях. Нам было хорошо вместе, она меня успокаивала и слезы высохли сами собой.

– Как тебя зовут, киса? – я посмотрела прямо в ее зеленые с золотистыми вкраплениями глаза. Но киса мне, конечно, не ответила.

Я рассмотрела кошку повнимательнее. Она была почти вся яркого рыжего цвета, с чуть более темными и светлыми переливами, только вокруг рта и под шейкой было белое пятнышко, а еще одно небольшое на пузике и на каждой лапке по милому белому носочку. На шее у нее был вязаный ошейничек с бусинками и маленьким звоночком, который я, конечно же, не услышала. Прелесть, а не кошечка! Я всегда любила котов, но эта пушисточка просто покорила мое сердечко.

Я с трудом заставила себя отпустить кошку и пошла в ванную. Пирог пирогом, а обедать все равно хотелось. Помимо полотенца Лия мне оставила и бритву. Что ж, радует, что в этом мире женщины не ходят волосатые. Я хоть и была за равноправие, но волосатые ноги у девушек мне категорически не нравились. Надеюсь, и с остальными женскими штучками здесь все, как и у нас. Позже надо будет расспросить у Лии.

Ванная была не очень большая, совмещенная с туалетом, но достаточно уютная. Здесь было немного свободного пространства, но можно было спокойно развернуться. Я на всякий случай закрыла вторую дверь, ведущую в комнату Евы, и с наслаждением забралась в горячую ванную. Боже, какое это блаженство впервые за 5 дней нормально помыться! Не в ручье посреди леса, не в ледяной воде из колодца, а в самой настоящей горячей ванне. Мне даже не хотелось выходить отсюда, настолько мне было хорошо. Горячая вода расслабляла, убаюкивала, скользила по коже, будто обнимая. Но мой живот настойчиво ворчал о том, что я давно в него не кидала что-то существенное, и я с сожалением вылезла из воды. Вытершись мягким полотенцем, я надела чистую домашнюю одежду и спустилась вниз, прихватив с собой кошку, так и сидевшую в моей комнате, несмотря на открытую дверь.

– Она пришла к тебе знакомиться? – Лия уже накрывала на стол, когда я зашла на кухню с кошкой. – А я-то думаю, куда эта пушистая проказница пропала! Что, нашла себе рыжую подружку, Руна? – Лия потрепала кошку за ухом и, взяв ее мисочку, насыпала кошке еды. Кошка тут же спрыгнула с моих рук.

– Значит, кошку зовут Руна? – уточнила я.

– Ага. Я нашла ее три года назад под кроватью в старом доме в Ольховице, когда возвращалась из Мара. Подозреваю, что она твоя землячка, тоже заснула и переместилась через Врата. Она была совсем маленьким, напуганным котенком, и я просто не могла оставить ее одну в сожженной деревне.

– А что и животные могут перемещаться?

– Конечно. Нет никакой разницы, кто спит – человек или зверь. Врата перемещают любое живое существо.

Любопытная штука эти Врата. И угораздило же меня заснуть в том доме! Но сейчас мне не хотелось думать о своих бедах, ведь в нос мне ударил аппетитный аромат запеченной с овощами, грибами и мясом картошечки, и я забыла обо всем на свете.

– А ты так и не отучилась есть мясо, – заметила Лия, когда я наложила себе полную тарелку.

– А должна была?

– Нет. Ты всегда его любила. Пыталась не есть, но не могла. А я вот ем мясо только, если больше ничего нет. Мне жаль просто так убивать животных, когда достаточно овощей и круп для пропитания. Но я не навязываю никому своих взглядов. Готовлю вот все равно для мужчин, теперь и для тебя. Ева же, как и я, не ест мяса.

– Кстати, на счет мужчин, – Сэм оторвался от своего куска мяса. – А где Дом?

– В Форте. Где ж ему еще быть? – Лия недовольно фыркнула.

– Опять поругались? – Сэм внимательно на нее смотрел.

– Ай, отстань! – Лия махнула в его сторону рукой.

– Значит, поругались. И давно он в Форте?

Лия сделала вид, что всецело поглощена обедом, поэтому за нее ответила Ева:

– Недели полторы, братец. Даже я успела соскучиться, а мама Лия все не идет, а папа Дом все не возвращается.

– Значит, придется силой тащить.

Лия все еще притворялась, что их не слышит и сосредоточенно накалывала картошку за картошкой, отправляя ее в рот.

После обеда я помогла Лии убрать со стола и помыть посуду, так как чувствовала необходимость отплатить чем-то за гостеприимство. Лия не возражала. Она выглядела какой-то задумчивой, отстраненной, наверное, думала о ссоре с мужем. Мне так казалось. Но может и обо мне. Я не хотела спрашивать, поэтому мы убирались молча. Едва мы поставили последние тарелки в шкафчик, как на кухню зашел Сэм.

– Ну что, вы уже закончили? Одевайтесь потеплее и пойдем в Форт. Я сто лет не видел Дома.

Недовольно фыркнув, Лия вытерла руки кухонным полотенцем и куда-то молча ушла. Я не знала, что это значит и что мне делать, поэтому вопросительно посмотрела на Сэма.

– Ну что ты смотришь на меня, Аврора? – Сэм улыбался. – Иди надевай джинсы и кофту, мы идем в Форт.

– А Лия идет с нами?

– А куда она денется? – Сэм ухмыльнулся.

Когда я спустилась в гостиную через 10 минут, то там уже стояли Сэм с Лией. Она надела поверх своего цветастого платья теплый свитер и взяла небольшую корзинку. Я тоже ограничилась своей фиолетовой толстовкой с уютным капюшоном, для куртки было немного жарковато.

– Зайдем сначала на рынок. Мне нужно купить кое-какие продукты, – Лия говорила с Сэмом. Потом повернулась ко мне. – Ты ведь еще не была на нашем рынке?

– Нет, только в Леснице. Я ведь правильно запомнила название?

– Да, – Лия утвердительно кивнула и крикнула в сторону лестницы: – Ева, ты долго там? Мы всего лишь на рынок и в Форт, а не на танцы. Хватит наряжаться!

Спустя 5 минут по лестнице сбежала Ева в ярком платье с цветными колготками и короткой курточке. Лицо ее украшал легкий макияж. Похоже, сестра Сэма любила прихорашиваться.

Оставив рыжую Руну сторожить дом, мы отправились по мощеной камнями дороге на рынок.