Врата Азира

Глава шестая

Кхул, путь которому преграждали толпы собственных воинов, ещё был далеко от врага, когда осознал истинную опасность. Сначала он принял огромные развалины впереди за заброшенную реликвию былых времён. Когда молотодержцы в золочёных доспехах выступили вперёд, чтобы окружить их, Коргос подумал, что они просто пытаются сохранить воспоминание о былых временах, решил, что они собрались защитить арку от потомков первых разрушителей.

Но постепенно, наблюдая затем, как пикируют и кружат крылатые ангелы, он осознал, в чём была их настоящая цель — не сохранить, но разрушить врата, и каждое их действие было нацелено на это. Кхул не имел ни малейшего представления, с чего бы им рисковать своими жизнями ради столь бессмысленной задачи, но был достаточно хитёр, чтобы предположить, что в ней заключена их единственная надежда на выживание. Впервые он ощутил отзвук сомнений — у него всё ещё было достаточное численное превосходство, чтобы со временем перебить их всех, но, если во Вратах была заключена некая тайная мощь, о которой знали только принесённые грозой, то нельзя было дать им пробудить её.

— Клеймитель Черепов! — взревел Кхул, выпрямившись в полный рост и наполнив топор тёмной силой.

Даже на другом конце поля боя, даже сквозь рокот тысяч кричащих в гневе и ярости голосов Трекс Клеймитель Черепов услышал зов хозяина и повернул к нему свой багровый шлем, дабы услышать приказ. Так крепка была их связь, выкованная в длящейся целую жизнь войне, столь сильна и пропитана тёмной магией, что Кхулу достаточно было лишь сказать его имя, дабы Трекс услышал его.

— Врата! — взревел Кхул, показывая туда, где ангелы обрушивали на них порывы дикой магии. — Сломай эгиду! Призови Медное Владение!

Клеймитель Черепов согласно кивнул, и его посох-икона содрогнулся, выпуская медные щупальца. Вой иного ветра слился с вихрями этого мира, воздух вокруг осквернителя начал дрожать, словно от боя барабанов.

Кхул остался бы, чтобы посмотреть на действия Треска, ведь ему всегда приятно было глядеть, как отпрыски великого Трона внимают зову смертных, но посреди битвы ему нельзя было прохлаждаться. Он уже видел, как Векх и его кхоргорат сошлись в невероятной схватке с воином-всадником. Превзойдённые числом золотые рыцари всё равно держались, даже пробивались вглубь его армии. Они сражались с такой скоростью и мастерством, что пользовались всякой ошибкой неистовых врагов. Слишком долго кровавые воины бились лишь со слабыми и испуганными жертвами, они стали неуклюжими и безрассудными.

Коргос зарычал, идя сквозь толпу простых воинов орды, желая лишь повергнуть рыцаря-шлемоносца прежде, чем его убьёт кто-то другой. На протяжении целых эпох он искал чемпиона, череп которого станет идеальной вершиной для его незавершённой Красной Пирамиды, его великого памятника Владыке Сражений, и теперь наконец-то его нашёл — бессмертного, обладающего властью над молниями и доблестью своей превосходящего даже героев былых времён.

Но затем разгневанный Кхул остановился и опустил топор, поражённый тем же осознанием, что и на утёсе. Он внезапно вспомнил, как уничтожал то последнее племя, как предавал их деревни огню, проносился через их земли словно ураган. Никто из них не сдался, сражаясь до самой смерти. Кровавые налётчики не смогли обратить никого, никто не стал его воином. Каждый бой, каким бы безнадёжным он ни был, они превращали в жестокую схватку, отчего свирепое сердце Коргоса переполняло ликование.

Эти были такими же. Пусть грозовые воины и сражались в лучших доспехах, они были сделаны из одного теста. Особенно оседлавший зверя — он был точно таким же, не из-за своего царственного величия, но из-за ярости и упорства.

В ту ночь тоже ударила молния. Гнев небес сжигал орду, почти заставив их отступить от последней цели. А потом, в самом конце, великий воин — бросивший ему вызов, выплёвывавший проклятия в лицо и готовый к поединку, в котором не мог победить — просто исчез, а на месте его осталась лишь обгорелая земля и треск, отзвук небесной ярости.

Ворчащий Зёв заскулил, желая вновь броситься на охоту, и натянул железный поводок. Возможно, адская гончая тоже узнала врага… Все мускулы Коргоса загудели от отчаянного желания рвать и метать.

— Я не знаю, как ты вернулся… — зарычал Кхул, размахивая топором, чтобы пробить себе путь через собственную разъярённую орду. — Но я узнаю это до рассвета и вырву истину из твоей дрожащей души!

Клеймитель Черепов не обрадовался приказу своего господина. Он намеревался возглавить атаку на воинов под вратами и уже предвкушал, как расколет их чистые доспехи своим топором. Для призыва скрытого за гранью мира требовалось время, а каждое мгновение вне резни терзало, мучило его душу.

Земля под ногами пропиталась кровью, доходившей до коленей, сапоги провались в мокрую землю, словно в болоте. Конечно, большая её часть принадлежала кровавым воинам, но то, откуда она вытекла, не имело значения…

Трекс высоко поднял штандарт, и вокруг него ярче вспыхнуло медное пламя, питаемое бушующей вокруг бурей ярости. Каждая смерть усиливала вихрь, впиваясь в преграды между ощутимым миром и таящимися за его пределами просторами безумия.

Находившиеся ближе всех к нему воины орды, те, кого не до конца поглотила боевая ярость, ликующе закричали при виде медных огней и с новой силой ринулись на врага. Клеймитель Черепов вбил знамя в землю. Он ударил с такой силой, что древко погрузилось почти на полметра, легко пронзив пропитавшуюся кровью почву.

Едва оно закрепилось, магия вырвалась наружу, словно пар из гейзера. Треск закричал, издав восемь криков — восемь проклятий, каждое из которых призывало Владения Хаоса в земли смертных.

Колонна медного огня вырвалась из вершины штандарта, высоко пронзив безумную ночь и сравнявшись с метаемыми ангелами серебристыми молниями. Земля под ногами забурлила, из вздувшейся пузырями кровавой слякоти пошёл пар. Старые обугленные плиты разбрасывала в сторону новая почва из горячей меди, блестящей от кипящего кровавого моря. Она расходилась вокруг Трекса, словно сокрушительная волна…

Завопил сам воздух, потрескались скалы. С пронзительным воем неземных ветров Владения Хаоса ворвались в мир, разбросав всё былое и подменив его собственными корчащимися пейзажами безумия.

Клеймитель Черепов запрокинул голову и торжествующе взревел. Его охватило бронзовое пламя, окутав тело испепеляющим плащом. Земля потрескалась и вспыхнула, пролитая кровь вздыбилась фонтанами шипящего пара. Пошёл новый дождь — густой, липкий, пахнущий медью. Всюду, где падали кровавые капли, воины Хаоса словно становились выше, орали громче и с большей яростью размахивали топорами. Хор взбешённых свирепых голосов подхватил вечный речатив — «Кровь для Кровавого Бога!» Их броня вспыхнула багровыми огнями, воздух вокруг затрещал от демонических энергий.

Теперь, когда Владение пришло, Клеймитель Черепов выпустил посох. Он остался глубоко вонзённым в саму реальность, искажающим цельную материю вокруг, но в направляющих словах больше не было нужды. И теперь кровавый осквернитель мог поддаться своим желаниям, и потому он затопал к тонкой золотой линии, даже теперь преграждающей его прислужникам путь к вратам.

— Истребите их! — взревел Трекс, всё ещё окутанный пылающей медной аурой Кровавого бога, трясясь от неудержимого гнева, — Перебить всех!

Ванд вновь обрушил молот на врага, отбрасывая грозного зверя Хаоса обратно в толпу. Его Освободители наступали, сражаясь хладнокровно и с мастерством, каждый из них более чем мог тягаться с обезумевшим от крови сбродом, но их многократно превосходили числом.

Но Свежеватель был другим — он использовал свой хлыст как оружие и обманку, выпадами и парированием сплетая облака тьмы. Дракот ринулся к нему, пытаясь оторвать руку, но Векх был слишком быстр и метнулся в сторону прежде, чем сомкнулись клыки, и хлестнул шипастыми концами кнута по морде благородного зверя.

Повсюду на поле боя исход ещё не был ясен. Ванд видел, как небесное воинство Анакта ослабляет обереги портала с каждым ударом, но это происходило недостаточно быстро. Натиск Освободителей отбросил врага и смял его ряды, но сопротивление усиливалось, орда пользовалась своей величиной. Если грозовое воинство не сможет достаточно быстро сломить решимость врага, то, как понимал Ванд, им придётся отступить, чтобы помочь Ионе. У них было недостаточно сил для двух прорывов одновременно. Однако после этого линия боя станет ещё уже, что позволит вражескому командиру бросить все силы орды в одну точку.

— За Зигмара! — закричал он, разбивая череп кровавого воина, подошедшего слишком близко к кружащемуся Гельденсену.

Чудовище вновь нависло над ним — раненное, напуганное и разъярённое уже полученными ударами. Когда оно потянулось вновь, пытаясь вырвать его из седла, Ванд вскочил, встал на вздыбившуюся спину дракота, и наотмашь ударил молотом.

Зверь подался назад, явно считая, что зигмарит был нацелен в плоть, но этого Ванд и ожидал. Издав крик освобождения, он направил мощь кометы в корону священного оружия, и поток чистого белого пламени вырвался наружу, обрушившись прямо на наступающего зверя, глубоко впившись во вспыхнувшую плоть. Тварь взвыла от муки, размахивая огромными когтями и пытаясь сбить охвативший её огонь. Чистое пламя Азира мучало её сильнее тысяч ударов кнутов хозяина, и зверь бросился назад, завывая от боли.

Теперь, когда чудовище бежало, Свежеватель, лишившийся главного оружия, кружил вокруг осторожней. Вместо плетей он снял с пояса нож и ждал, пока вокруг соберутся кровавые воины. Точно так же напротив него выжившие освободители наступали вокруг Ванда, и вот два строя воинов, багровый и золотой, встали в редкой бреши в бушующей сече.

— Такая судьба будет ждать всех вас, — заговорил Ванд, вернув Гельденсен в цельную форму и опустившись обратно в седло на спине дракота. — Покиньте это место и тогда вы увидите ещё один проклятый рассвет. Если вы останетесь, то я убью вас на месте.

Едва он произнёс эти слова, как страшный взрыв сотряс землю, и колонна медной энергии вырвалась из земли вблизи позиций Ионы. За колдовским ударом последовали вопли, когда в самую гущу боя хлынули Владения Хаоса.

Векх захохотал, как и все окружавшие его воины.

— Это наша земля, — сказал он. — Ты не знаешь, на что мы способны на ней.

Ванд быстро осознал, что неприятель прав. До поля боя добрались все воины полководца, ряды кровавых воинов казались бесконечными. Знамёна Бога Сражений раскачивались в свете факелов, содрогающихся от ударов барабанов из выдубленной человеческой кожи, а с губ мародёров уже срывался насмешливый хохот, полный торжества. Их не тревожили никакие потери, кровопролитие, похоже, лишь побуждало их на ещё большую удаль. И теперь, когда сама сущность Порченых Владений втекала в осязаемый мир, их сила преумножилась.

Хаос расходился, разносился по равнинам словно чума, неся с собой погибель. Пока это был мираж, но таким будет будущее всех Владений, если они падут. Гибельное пламя, кипящий металл — таким был рок человечества, который яснее всего увидел Бог-Король. Видение Хаоса было бесконечным и ужасающим.

Ванд поднял Гельденсен и посмотрел на его несравненную рукоять. Её золото было чистым, порченая кровь сгорала с каждым взмахом. По всей длине рукояти был выгравирован знак кометы, жрецы-кузнецы Бога-Короля покрыли священный зигмарит символами чести и величия. Это оружие было создано не для смертных, страхи которых больше не имели над Вандом власти. Он был Перекованным, превращенным в нечто, лишь немного уступавшее самим богам, и даже демоны не могли тягаться с его могуществом.

Молоторукий выпрямился в седле, и порыв бури вздыбил его кобальтово-синий плащ. Он вновь высоко поднял Гельденсен, и молния обрушилась с небес, чтобы поприветствовать его.

— Не страшитесь отродий Внешней Тьмы! — взревел Ванд. — Их власть окончена, их ужас исчез! Ко мне, Грозорожденные Вечные! Рассвет настанет вновь!

Взревев в ответ, Освободители подняли своё святое оружие и во главе с коронованным громом лордом вновь ринулись в бой.

Анакт закричал, превращая свой молот в чистейшую сущность кометы, и метнул бело-голубое пламя в пустоту под аркой врат. Прогремел взрыв, ударная волна закружилась, расходясь, словно новая звезда. Последовал звучный треск, эхо, полетели осколки камней, а затем его отбросило назад.

С внезапным приливом надежды Небесный Шлем осознал, что печати врат ослабли. Разряды его братьев почти пробили обереги, но теперь они яростно сражались за свои жизни, а град кометного огня ослабел до редких ударов. Сам Анакт кружился от отдачи и взрыва, потеряв равновесие. Он тяжело забил повреждёнными крыльями, немного набрав высоту. Несмотря на смертельную усталость, лорд призвал ещё один преображённый молот, готовясь преобразовать энергию бури в разряд и метнуть его прямо в потрескавшийся центр врат.

Когда же он раскручивал молнию-молот для удара, то почувствовал, как буря тянет его вниз, прямо в пасть орды. Он покосился через плечо и увидел грозного чемпиона в багровой броне, стоявшего в считанных метрах под ним. Икононосец заносил двулезвийный топор для броска, и Анакт знал, что уклониться он не сможет. Однако в его латницах ещё осталась собранная энергия кометы. Если Обвинитель использует её, то сможет разорвать чемпиона Хаоса на части, прежде чем тот бросит оружие, что даст Небесному Шлему время спастись, выжить, чтобы сразиться вновь.

Анакт позволил улыбке промелькнуть на израненном лице. У него было достаточно силы лишь на один такой разряд, и небесный воин знал, на что его потратит. Из последних сил он метнул сущность кометы прямо в расколотое сердце портала. В следующее мгновение он ощутил, как метко брошенный чемпионом топор вонзился в его хребет.

Охваченный чистейшей мукой небесный лорд выгнулся дугой и полетел на землю. Падая, он бессильно кружился и даже не мог ясно увидеть пробил ли он обереги или нет. Вокруг выла буря, срывающая с груди разбитую броню. Он ощутил жуткий холод, а затем рухнул на землю. Крылья смялись, броня разлетелась.

Последним, что увидел Анакт, были собирающиеся вокруг кровавые воины, заносящие топоры. Их лица скривились в полных ненависти оскалах. Он ухмыльнулся им в ответ окровавленными губами.

— Зигмар свидетель, какие же вы уроды… — прохрипел Небесный Шлем.

А затем клинки опустились.

Время пришло, и Иона больше не мог оставаться позади своих братьев. Воздаятели сражались, превосходя величайшие из ожиданий, не поддаваясь изнеможению и удерживая шаткий кордон против врагов, которые не знали страха и жили только ради резни. Несмотря на всю их доблесть, треть воинов утащили вниз, так далеко, что даже лорд-реликтор не мог вернуть их к жизни, и разрубили на части в мстительной ярости. Выжившие медленно отступали по ведущим к порталу широким ступеням, и больше некуда было идти.

Чувствуя, что настал решающий час, Склепорожденный лично вступил в бой. Он взял реликварий обеими руками и взмахнул им словно булавой, круша и разбрасывая напирающих врагов. Но у него было и другое оружие, ведь искусства давали ему силу не только возвращать жизнь, но и вытягивать её из врагов. С сухим шипением Иона выпустил духов бури из сердца реликвария, и тогда из грозовых облаков обрушились белые, как кости молнии. Они хлестали врагов, молотя наступающих кровавых воинов и поджаривая их прямо внутри доспехов. Всюду, где падали небесные стрелы, воины Хаоса вспыхивали от ослепительного электрического огня, их кожа покрывалась коркой и дымилась, словно запечённая изнутри. Они дергались, словно марионетки с обрезанными нитями, а затем падали. Дым шёл от раскалённой докрасна брони.

Это принесло кратую передышку, но она быстро закончилась. Воины орды ринулись в бой, и никакие потери не могли погасить их жажду крови — на самом деле, чем больше их погибало, тем сильнее в других разгоралась жажда насилия.

Иона сражался, чувствуя в руках первые уколы слабости. Пал ещё один Воздаятель, выпотрошенный жутким ударом секача, оборона рубежа повисла на грани. Пока Вечных постепенно теснили по ступеням, лорд-реликтор увидел приближающегося багрового чемпиона, призвавшего Владения Хаоса своей иконой. Он приготовился к схватке, которая решит исход обороны врат.

Но икононосец не бросился в поединок. Вместо этого он метнул свой топор высоко в небеса, его двойной клинок закружился словно в вихре, во все стороны полетели брызги крови. Следивший за полётом топора Иона с ужасом увидел, как тот впился в спину Анакта Небесного Шлема, искалечив лорда Обвинителей и повергнув его на землю. Если бы всё закончилось на этом, то Склепорожденный ощутил бы боль утраты и вернулся в бой, зная, в какой опасности они оказалось. Но перед смертью Анакт послал разряд молнии в самое дрожащее сердце врат. Лорд-реликтор смотрел, как он летит к цели, разгораясь, словно падающая звезда.

И когда разряд ударил, то случилось невиданное — всё пустое пространство разлетелось на части, словно стекло, разбилось на тысячи осколков. Из эпицентра разошёлся мощный вторичный взрыв, впившись в бурю вихрем золотого и белого света.

Невероятной силы ударная волна разнеслась во все стороны, будто прилив, повергая всё на своём пути. Сброшенные с небес Обвинители разлетелись, словно чайки в буре. По древним плитам разошлась золотая паутина, осветившая глаза удерживавших арку великанов, руны вспыхнули новым серебристым пламенем.

Иона пошатнулся от вихря, грозившего повергнуть его на колени, но устоял, продолжая смотреть на то, ради чего они стольким пожертвовали.

— Держитесь, воины Азира! — приказал он, впервые повысив свой мертвенно-хриплый голос. — Время пришло!

И тогда бушевавшая под аркой буря взорвалась. Руны раскололись, обломки раскалённого камня взлетели высоко к небу. Обрушились балки и подпорки, пали лестницы и башенки. Дождь унесло прочь, вдаль от центра взрыва и через всё поле бушующей битвы. И в сердце вихря изменились сами врата. Старые плиты потрескались и осыпались, открыв постройку из чистой слоновой кости. Лица статуй открылись, вековая патина испарилась, и их безмятежные глаза вновь посмотрели на Владения Огня. Под аркой пронёсся шквал, погасивший последние языки порченого пламени и сменивший их золотой огненной бурей.

А затем сквозь проход ринулись легионы Азира, принесённые в сердце бури дугами лазурных молний. На поле боя один за другим воплощались ряды Освободителей, отправленных по древним путям между мирами и прошедших через распечатанные врата. Целые воинства Обвинителей пролетали под аркой, а затем высоко взмывали на бушующих ветрах, их молоты уже раскалились добела. Следом за ними наступали Воздаятели, спешащие на помощь своим выжившим братьям на великих ступенях.

Несмотря на свой характер, Иона не смог удержаться от сухой и мстительной усмешки. Ради этого они рискнули пройти через пустоту, ради этого использовали труд долгих эпох.

Врата были открыты. Они никогда не закроются вновь. После столь долгого, но временного затишья Война Владений началась вновь.

— Так настало время возмездия! — провозгласил Склепорождённый, высоко подняв реликварий, и выпустил из ларца холодное пламя. — Вперёд, братья мои, несите смерть врагам!