Возмездие

Глава шестнадцатая "Воспоминания"

- Что ж. Я ждал вас. Глупо было надеяться, что эти олухи справятся с вами.

- Неужели? - девушка недоверчиво приподняла бровь.

- Да, моя дорогая. Я никогда не ставил возможности нашего тела превыше того, на что способен мозг!

- Значит, по-вашему я умная?

- Конечно! С того самого момента, как вас засекли, я ни секунды не сомневался в этом! В противном случае вы бы уже давно были мертвы! - ее лицо выражало сильнейшую неприязнь и в то же время интерес. Этот человек был странным, непохожим на других. Он был убийцей, обезумевшим от гори утраты собственно дочери. Он превозносил значение жизни и пренебрегал им, как никто другой. Вена смерила его долгим оценивающим взглядом.

- Знаете. Вы были бы прекрасным ученым, если бы не стали бессердечным убийцей. Что бы сказала ваша дочь, узнав, как вы добиваетесь своей цели?

- Она больше ничего никому никогда не скажет! Она утратила эту возможность и все из-за моей слабости! Но теперь... Да, теперь все изменилось. Я больше не слаб! Я не тот, что был раньше! Я победил смертельную болезнь!

- Да, - тихо согласилась девушка, - Вы победили рак, но не смерть. Сколько болезней бы вы ни вылечили, калеча и убивая ни в чем неповинных людей, вашу дочь это не вернет. Она будет наблюдать за вами с небес до самой вашей смерти, а затем, в конце, вы не сможете встретиться. Душе, что утонула во тьме, никогда не достичь света.

- В науке не существует понятия "душа". Моя дочь не наблюдает, потому, что не может наблюдать. Она мертва!

- Значит, если бы вы знали, что душа существует на самом деле, вы бы поступили иначе?

- Что за вздор? Конечно нет! Я был и остаюсь приверженцем науки!

- Значит наука несет смерть, спасая этим жизни?

- Ничего не поделаешь! - в его голосе звучала ирония, - Само рождение неумолимо несет за собой смерть. Наука делает ее осмысленной.

- Так вы считаете, что лишь смерть во имя науки имеет смысл? - ученый осекся.

- Проживя всю жизнь, человек может так и найти ни в чем смысла. И, если что и может объяснить его, так это наука.

- В смерти вашей дочери не было смысла?

- Ну что вы! Конечно, смысл был. Лишь ее смерть подтолкнула меня к решительным действиям.

- А что ваша жена? Разве она поддерживает вас? Знает, что вы делаете?

- К сожалению, мисс Пейнтберг не может оценить всю гениальность моих испытаний.

- И что же ей помешало?

- Смерть, - Вена плотно сжала губы, - Удивлены? - старик улыбнулся, - Плод способен извлечь из материнского организма некоторые необходимые ему вещества, например чаще всего это относится к кальцию, который вымывается из костей матери в том случае, если в ее диете отсутствует этот минерал. Но его потребность в энергии и питательных веществах удовлетворяется по-другому. И если мать страдает от неполноценного питания, ребенок будет страдать вместе с нею. Если мама систематически недоедает, плацента не сможет развиться полностью, чтобы снабжать развивающегося ребенка всем необходимым, то же относится и к различным заболеваниям. Это, в свою очередь, повышает риск выкидыша и преждевременных родов, а также низкого веса у новорожденного, но, в редких случаях, ребенок рождается с болезнью, присущей матери. Когда моя жена скончалась, я уже знал, что моей дочери не жить полноценной жизнью. Это чудо, что она продержалась три года.

- Я сожалею о вашей утрате. Это стало бы огромным горем для любого человека. Однако не могу понять. Как человек, который потерял самое дорогое, что было у него в жизни, может обрекать других на ту же участь? Я сейчас не о ваших убитых, а о их смертях. Какого будет им?

- Это уже не моя проблема! Я выполнил свой долг, как врача. Я - человек науки!

- И вам правда все равно? Вас ни капельки не волнуют унесенные вами жизни людей? Вы и вправду ничего не чувствуете?!

- Нет. Я чувствую вину перед женой, перед дочерью. Если бы я решился на эксперимент раньше...

- Вы бы убили их!

- Возможно, - ответил он, - А может и нет. Вы не можете этого знать.

- Как и вы! Вы бы рискнули остатком их жизни зная, что ошибившись, можете никогда больше не увидеть их?!

- Да! Безусловно! Я бы сделал это! Я бы сделал все, что в моих силах! Все, что угодно, лишь бы не сидеть в неведение и ждать их участи! Я бы рискнул! - Вена оступилась. То, что она сейчас видела, нельзя было назвать ни отчаянием, ни злобой. Наверное это и есть безумие, что ни на есть настоящее. Безумие, на которое способен только убитый горем человек.

- Я не верю, - прошептала девушка, - Отказываюсь верить, будто кто-то готов убить своего ребенка и жену!

- А что бы сделали вы? Как бы вы поступили на моем месте, мисс Вена?!

- Я бы осталась с ними до самого конца! Я бы старалась запечатлеть каждую минуту их жизни! Я бы постаралась, чтобы они были счастливы!

- Разве может человек, зная о своей скорой гибели, быть счастливым? - девушка опустила глаза, а ученый погрузился в свои глубокие мысли. Там, в глубине его подсознания, все еще присутствовали слабые воспоминания о давно минувших днях...

- Милый. Милый, подойди сюда, - совсем молодая девушка, двадцати-двадцати пяти лет лежала в больничной палате. Ее повсюду окружал девственно-белый цвет: стены, потолки, кафельный пол, простыни, даже кровать - все было белого цвета. Мертвенно-бледная кожа практически позволила ей слиться с этим фоном. Со дня родов Фелия находилась под капельницей. Во время беременности ей не могли провести лучевую терапию - это бы убило ребенка, а этого она никак не могла позволить. Стоило врачу перерезать пуповину, как ее повезли туда. Однако было слишком поздно. Слишком долго пришлось ждать, болезнь развивалась и неизбежное удалось отсрочить лишь на незначительный срок. Ей осталось жить всего сутки. Голова, которую некогда украшали роскошные длинные волосы, теперь была лыса, однако даже сейчас мужчина не мог назвать девушку прекраснее ее. Фелия была любовью всей его жизни. Сейчас очень редко случается так, что тот первый и особенный, кого мы полюбим, до конца наших дней будет для нас всем, но в случае с ними, все было действительно так. Печально то, что и этой сказке уготовлен самый, что ни на есть несчастный конец.

С трудом подняв печальный взгляд, мужчина пошел к кровати. Нежная рука, куда меньше его собственной легла ему на ладонь.

- Где она? Где наша доченька? Я хочу подержать ее, - он кивнул, с трудом сдерживая всхлип.

- Конечно. Конечно, любимая, я принесу ее, только подожди. Если почувствуешь что-то, хоть что-нибудь, зови медсестру, хорошо? Я скоро...

Но он не был единственным, кто поглощен раздумьями.

- Может... - сказала она тихо, почти неслышно. Это заставило ученого вернуться к реальности, оторваться от прошлого.

- Что? - не сразу понял он.

- Человек может быть по-настоящему счастлив, даже если ему осталось совсем немного, если его окружают хорошие люди! Друзья, семья, те, кто нам по-настоящему дорог! Когда тебя поддерживают, когда ты видишь, какие хорошие люди останутся после твоей смерти, ты действительно счастлив! - ученый вздрогнул и замер, как от удара.

- Вот так, солнышко, - сказала Фелия, играясь с ребенком, - Все будет хорошо. Мама уйдет, но у тебя всегда будет твой папа. Папочка тебя защитит. Пока он рядом, ты всегда будешь в безопасности. Мы всегда-всегда будем любить тебя...

Пошатнувшись, ученый сделал несколько неосознанных шагов назад, упершись в стену, затем схватился за голову, сползая на пол.

- Нет... Фелия... - произнеся это, старик издал душераздирающий крик, больше похожий на вопль. Это так напугало девушку, что она не решалась даже подойти к нему, чтобы забрать ключ из кармана. Вместо этого Вена отошла как можно дальше, в другой конец комнаты, подыскивая что-нибудь, что могло бы ее защитить.