Воздух Друмира

Я усмехнулся: - Ну мне же рассказала.

- Ты надежный - серьезно ответила Карина.

Я почесал затылок и выдал: - А по поводу, ни то ни се, так это они игроки и неписи, а мы живем здесь, понимаешь, живем. И это теперь наш мир.

- Да, живем,- с каким- то надрывом выкрикнула Карина - я ведь детей хочу, а тут они не рождаются.

Впервые, я не нашел чего ответить. Я просто не знал, возможно ли иметь детей.

- Слушай, Карин, ведь у местных есть дети, я сам младенцев видел, может мы просто еще не полностью вросли в этот мир, может мир просто не дает нам пока этой возможности, наблюдает за нами. Ведь, согласись, даже, мы, которые сюда ушли за новой жизнью, все равно считаем это игрой, подспудно, где то далеко в себе... Надо просто жить, и я думаю, что мир откликнется на наши просьбы. Дал же он нам шанс, даст и это. Я верю и очень надеюсь.

- Правда? - с надеждой в глазах, спросила девушка.

- Правда, правда, ты уж поверь старому, битому жизнью волку,- успокаивал я Карину, и сам начинал верить в свои слова. - Ведь, что бы не случалось, этот мир любит нас, по своему воспитывает нас. Он позволяет жить в себе, и наблюдая за нами, он сам растет, развивается. Он такой же живой, как и мы.

- Ага, любит, если б любил, не было бы всякой Сволоты или Котов - возразила Карина.

- Точно любит, посмотри ведь, где теперь эти Коты или другая дрянь. Они вычищаются, вымываются, пусть и нашими руками, но кто сказал, что в жизни должно быть все хорошо и гладко. В сытом стойле только скот живет, а человек через трудности вырастает.

Да и в нашей привычке это - искать на пятую точку приключения, а если не находишь, то создавать их, бороться, побеждать, а потом долго гордиться своими победами и снова искать новые приключения.

- Так что, вставай, подымайся рабочий народ, да и вперед к победе чего нибудь над кем нибудь. - этими словами я закончил нашу небольшую беседу по душам.

Мы встали, Фырка забралась в свою коробочку. Я сверился с так называемой картой, где практически не было ориентиров, а было только направление, и мы пошли, пусть, не в ногу и с песнями, но довольно шустро.

Часа через два монотонного передвигания ног по пескам, я проникся духом кочевников и даже запел в их стиле, так же монотонно и заунывно. Пел я про все, что вижу: - вон растет колючка, мы проходим мимо, вон лежит костяшка, тоже мы проходим, вот бархан пустынный, мы в нем застреваем... - Так я пел минут десять.

Потом из коробочки высунулась Фырка и неодобрительно пискнула, следом прилетел подзатыльник от Карины. Карина запрыгала на месте, затрясла рукой и стала дуть на нее.

- Что, больно ударилась? - посочуствовал я.

- А ты не тяни кота за... хвост - парировала девушка,- и без тебя тоскливо.

Я вздохнул,- да, не ценят у нас народные таланты, - но замолчал. Молчал долго, минут двадцать, потом опять разобрало.

- Вот проходим кактус, кактус зеленеет.

Вот проходим череп, он оскалил зубы,

Вот проходим пушку, пушка не стреляет.

Пушка!!!?. Из бархана торчал ствол орудия.

Сначала, от неожиданности осознания сего факта, я плюхнулся на задницу, потом подскочил и рванул к орудию.

Ствол походил на танковый, с похожим дульным тормозом и механизмом продувки.

Я ринулся как сумасшедший, откапывать остальное, в надежде, откопать рабочий танк, или, ну хотя бы, самоходку. Но случился маленький обломчик. Когда я докопался до утолщения, напоминавшего муфту, ствол упал и скатился по бархану. Я еще немного порылся, но ничего больше не откопав, расстроенный спустился вниз. Попинав ногами бесполезный кусок металла, я зачем-то нагнулся и положил ладонь на ствол.

Сразу появилось сообщение: Мифриловая руда. Содержание мифрила: 8%.

Мифрил!!! Много!!! Это сколько же я хороших вещей сковать могу. Точно, этот мир нас любит!

Я сразу размечтался, как заменю себе доски на куяке на сплав с мифрилом, как Карине сделаю доспех получше, старшина вспомнился в голимом сете, ему б надо бы, да и вообще, у меня столько рецептов, что куй, не хочу. Гномик в моей душе, видимо нанял оркестр, потому что играл туш, а он стоял на каком то возвышении и дерижировал.

Мифрил!!! Мифрил!!! Много!!!

Я подскочил к стволу и попытался запихать в свою сумку. Вот и верь после этого рекламе. Безразмерная, безразмерная... А ствол запихиваться не хотел. Я его даже приподнять не мог. Залез в интерфейс и внимательно перечитал сообщение. Екарный бабай, полторы тонны с лишним... Я подозвал Карину, но даже вдвоем, мы не смогли сдвинуть это с места. Я взвыл от злого бессилия, выхватил секиру и рубанул по этому гадскому стволу. Секира обиженно взвизгнула и отлетела, чудом не попав мне по голове. На стволе не осталось и зарубки, хорошо, хоть и секира не выщербилась, только тонко и возмущенно зазвенела.

Катить! Досада. Прямоугольный затвор, или похожий на затвор, кусок ствола, не позволял даже катить его.

Попробовал кантовать, но через час, вымокший от собственного пота, я понял, что скорее сдохну тут, чем передвину эту хреновину даже на метр.

Вот уже три часа я ходил вокруг этого, бесстыжего куска гномского счастья и разговаривал с ним как с живым: - Ну вот, что бы тебе, поменьше не стать или полегче, ну смотри, взрослый солидный гном ходит, уговаривает тебя, а ты совсем стыд потеряла, железяка негодная...

Еще через час Карина всерьез озаботилась моим здоровьем. Подойдя ко мне, и взяв меня, как маленького, за руку, Карина попыталась оттащить меня от моей прелести. Наивная... Гнома от мифрила или золота, даже трактором не утащишь.

Карина села на песок рядом со мной, стоящим на коленях перед стволом и стала уговаривать бросить эту бяку. Сидевшая рядом Фырка, тоже, что-то попискивала.

Только через полтора часа настойчивых уговоров, меня удалось увести от этой совсем никому не нужной гадской чушки никчемного мифрила.

Карина тащила меня за руку, а я плакал, не стесняясь своих слез и постоянно оглядывался на этот кусок металла, как ребенок, которому не купили в магазине очень понравившуюся игрушку.

У меня было ощущение, такое же как в детстве, когда выпросив у мамы денег на пломбир и купив его, ты роняешь вожделенное лакомство в грязь, даже не попробовав, не откусив первый самый сладкий кусок.

Карина утаскивала меня, такого грустного, все дальше и дальше от ну очень ненужной мне няки.

Наверное, чисто на автомате я отметил координаты валяющегося ствола. Я прекрасно понимал, что мы не первые, и наверняка, не последние, кто шляется в этих местах, но в глубине души тлела надежда, что не наткнутся на сокровище, что я вперед успею что нибудь придумать и утащить таки свою новую броню и кучу вкусных плюшек. А пока мечта гурмана-кузнеца оставалась сзади, и мы уходили от нее в необозримую даль.

Точняк, не один админ или создатель этого мира обыкался сегодня, надеюсь, что даже захлебнулся при принятии чашечки кофе или подавился своим незаслуженным бизнес-ланчем. Так им и надо, а нехрен издеваться над неокрепшей гномской душой.

Впереди показались мрачные развалины. И это замок? Первохрам? Было ощущение, что по некогда величественному сооружению потопталась парочка в дупель пьяных великанов. Подойдя поближе, я заметил какое то шевеление, на этих руинах, которые гордо именовались замком. Шустрят, восстанавливают, наверняка, наши, гномы, лучших строителей я и не знаю в этом мире. Однако, когда мы подошли поближе, в строителях, я узнал соотечественников красотки Зены. Приехали... Или владелец беден, как церковная мышь, или у него не все дома. Блин, нанять криворуких зеленушек, когда простаивают великолепные бригады мастеров-гномов... Сто процентов, хозяин замка - мой соотечественник, типа шоб евроремонт, но, подешевле, из китайских материалов и руками узбекотаджиков. Аж руки зачесались разогнать эту крикливую шоблу и чтоб, даже на версту к такой работе не подходили.

Злой, расстроенный, я первым вступил на эту стройку века, сзади семенила притихшая Карина. Но когда мы прошли эти развалины, только по недоразумению, названные стройкой, мы увидели...

Это было чудо... Я не поэт, но мне захотелось сочинять стихи, что бы воспеть это. Белоснежное, нет, вру, чуть розоватое в лучах утреннего солнца, опять вру, белоснежное с розоватым и золотистым отливом, блин, ну почему я не поэт...

Мечта, рванувшая в небесную синь, радость и счастье, яростный рывок в никуда и блаженный покой нирваны, крылья огромной белоснежной птицы, взлетающей ввысь. Ну почему я не поэт. Восторженные слезы Карины и мечтательный взгляд Фырки...

Мое восторженное состояние было прервано грубым: - Че приперлись, чай не выставка.

Я обернулся. Сзади стоял недомерок, слегка походивший на гнома, драный какой-то, вместо бороды - кустики редко растущие, да и те общипаны, срам, а не борода, глазки наглые, жадные и бегающие. Мне этот тип не понравился сразу. Почемуто захотелось сразу ему дать в глаз, аж кулаки зачесались.

Заметив мое непроизвольное движение, тип немного отодвинулся от меня: - Че надо?

- Хозяина зови, карлик - так же грубо ответил я

- Че надо, я хозяин.

- Тыыы? Меня пробил ржач. - Слышь, хазавя, ты на себя в зеркало смотрел? Из тебя хозяин, как из меня эльфячья красотка. Сзади тихонько хрюкнула Карина.

- Зови хозяина, дурында, или, - моя рука потянулась за секирой.

Недомерок сразу пошел на попятный: - Нету хозяина, на битву уехал, я сейчас вместо него.

- И как это я зовется? - попытался схохмить я.

Тип гордо подбоченился: - Дурин Светлая Голова из рода Жесткобородов.

- Ну, то что Дурин Лысая Башка, это видно сразу, только к этому великому роду, ты явно отношения не имеешь.

Дурин сразу вскинулся: - Почему это?

Я начал опять ржать: - Да потому ...гыыы, бороды... гааа, у тя и нет.

Недогном обиделся и насупился: - Че надо то?

Оторжавшись, я объяснил, что ищу Храм Неназываемого и мне надо с этим Неназываемым кое в чем разобраться.

- А че его искать - он прямо перед тобой, иди и разбирайся - злорадно прошипел коротышка.

В храме было светло и тихо. Светло настолько, что, притихшие, мы не отбрасывали теней. Красиво и спокойно. Моя душа растворялась в потоке этого лаского света и пыталась воспарить, жаль, что бренное тело не давало этого сделать.Фырка спустилась на пол и стояла, покачиваясь, словно пьяная.

Карина тоже стояла, из ее широко открытых глаз текли слезы, а губы чтото неслышно шептали.

И это храм Падшего? А где мрачные подземелья со страшными алтарями для кровавых жертв? Странный бог, очень странный. Если он, ну хотя бы немного напоминает свой храм, то ему прямая дорога в светлые, а он Падший, Темный, тот, кем пугают неокрепшие души молодых игроков. Странно, непонятно.

Я стоял, не зная, что предпринять, ведь, не будешь же орать на всю эту красоту: - Эй, Неназываемый, появись.

Меня, как всегда, перед опасным делом, пробило на хи-хи. Блин, ща выйду на середину и начну орать: - Снегурочка, Снегу...

- Не надо- тихо попросил мужчина, появившийся передо мной. Темный, сам? Лично?

Странный, он какой-то, мужчина, как мужчина, ну, суровое волевое лицо, так я таких в войсках понавидался, да и темного у него, ну, только одежда.

Как будто прочитав мои мысли, от мужчины повеяло холодом, вокруг заклубилась тьма, и меня стало плющить, как кусок раскаленной стали на наковальне.

А Тянь посильнее будет, мимоходом заметил я. В ответ меня стало плющить еще больше.

Не люблю. Я набычился, рука цапнула секиру: - Но но, полегче, а то не посмотрю, что ты чей то бог, шандарахну промеж глаз, а там будь что будет.

Мужчина хмыкнул, но давление пропало.

- Вот так то лучше,- заметил я и отпустил свое оружие.

Послышался женский смешок и рядом с Неназываемым, появилась красивая девушка, которая по- хозяйски приобняла его за плечи и с улыбкой посмотрела на меня.

Сзади охнула Карина: - Макария, сама.

Придавленно пискнула Фырка, ей то что, ведь у зверей богов не бывает. Или бывает?

Макария певуче протянула: - Ну, здравствуй, Север.

- И тебе не хворать, красивая. - вежливо ответил я.

- Ну и что ты хотел у нас узнать?

И тут, как пишут классики,- Остапа понесло.

Как чего? Кто-то, не буду показывать пальцем,- я махнул рукой на Неназываемого - наложил, тфу, поклал... нет, положил... ну, короче, я весь в благословениях. Твое, красивая, я знаю, а этот, я опять махнул рукой на мужчину, поклал какое-то, и никто не знает, а если знает, то не говорит, а только ехидно щерится. Вот и хочу узнать, чего это такое и с чем это едят.

Уффф, аж вспотел, пока эту речугу толкал.

Мужчина опять хмыкнул и пробормотал что то типа: - Ну и наглец.

- Чего, чего, - я приложил к уху ладонь,- повторите пожалуйста, а то у меня что-то со слухом.

Макария захихикала.

- Ты точно хочешь узнать? - вкрадчиво поинтересовался бог.

- Конечно, хочу!- отрезал я.

- Ну смотри - ехидно улыбнулся темный, точно темный, только темные так ехидно улыбаются.

У меня появилось сообщение: Вы получили благословение. Пожизненное. Может быть улучшено. Не может быть отменено. Эффект Блондинки (Фифти-Фифти)

У меня потемнело в глазах, рука зашарила в поиске любимой секиры: - Блондинку нашел! Издеваешься? Ах ты гад темный, да я сейчас... Отменяй свое благословение сейчас же, или...

Темный развел руками: - Ты, уж, извини, отменить не могу, могу только улучшить, убрать блондинку.

Я заорал: - Убирай сейчас же.

Высветилось сообщение: Эффект Блондинки улучшен до Эффекта Брюнетки (Не Фифти).

Я совсем озверел. Но высказывать свое возмущение было уже некому. Неназываемого не было, затихал смех Макарии, но сзади веселились вовсю. Я обернулся. Карина заливисто смеялась, а Фырка, так вообще каталась по полу истошно пища.

- Предательницы! - бросил я двум ушастым и вышел из храма. Только в догонку донеслось Каринино: - Север, хоть посмотри, что дают эти эффекты.

Где-то в нигде,Неназываемый мерял шагами просторный зал: - Ну ты только посмотри, каков наглец!

- Он не наглец, возразила Макария, - он просто еще не понял подарка. А вообще, он хороший человек.

- Гном,- возразил Неназываемый.

- Человек - мягко поправила Макария,- человек, только в облике гнома.

Из храма, вытирая слезы вывалилась Карина, за ней выкатился маленький комочек ушастого меха.

Я с неодобрением глянул на подружек, вот вроде, одна, ну как бы, человек, другая - мышь, а спелись ведь.

- Ну что, отсмеялись?

Карина смущенно хихикнула: - Ты такой смешной был, глянул бы со стороны на себя. Волосы дыбом, из глаз искры, сам подпрыгиваешь.

- И че, ржать надо было?

- Север, ну извини, правда смешно было, ну не удержалась.

Я обратился к мелкой: - Ну а вы, что можете сказать в свое оправдание?

Фырка пискнула и полезла сразу в свою коробочку.

- Ну ну, как ржать, так это пожалуйста, как отвечать, так в свою коробочку.

Из коробки что- то приглушенно пропищали.

Странная мышь, уже не в первый раз замечаю, как она умна, а эмоции - ну как у человека. Странная мышь.

Пока я разбирался со своим маленьким отрядом, к моим ногам подкатился кубарем колобок. Колобок развернулся и навострив ушки, весело тявкнул.

- Шарик, не смей от меня убегать, мы ведь еще в больницу не доиграли. А ты больной и должен меня слушаться.- к щенку бежала маленькая девочка.

Щенок опять тявкнул и спрятался за меня.

- Дяденька, подержите, пожалуйста Шарика, ему уколы прописали, а он не дается, бегает.

Щенок опять тявкнул и поджав хвост ринулся прочь от ребенка.

Ребенок! Маленький! Здесь, в Друмире!

Карина подскочила к девочке, упала на колени, обняла и сквозь слезы спросила: - Откуда ты, маленькая? Как тебя зовут?

- Маша, - серьезно ответила девочка,-а почему, вы тетенька плачете, у нас сейчас не плачут, даже я, правда, правда. Это раньше плакала много, а сейчас ни капельки.

- Врушка она и плакса - солидно сказал подошедший к нам мальчик - Плакса, вакса, гуталин. А мы тут живем.

- Тетенька, а чего Марик дразнится,- пожаловалась девочка.

- А мы ему скажем и не будет, - обнимая девочку сказала Карина.

- Буду, буду, а вы девчонки все плаксы - сказал Марик.

Девочка показала мальчишке язык, вырвалась и припустила куда-то вправо.

- Стой, все равно догоню, -закричал мальчик и кинулся ей вдогонку.

Живут они здесь. Что? Ребенок в срыве? Что же пришлось пережить им там, из-за чего, эти маленькие люди ушли сюда? Какая страшная беда заставила уйти в срыв в таком малом возрасте?

Я посмотрел на Карину. Девушка стояла и мечтательно смотрела вслед детям, и я вспомнил о мечте Карины, о ее желании иметь детей.

- Дети, подождите, - Карина вдруг бросилась за ребятишками.

Я же сел на порог замка обдумывать свои дальнейшие действия. Под ноги подкатился щенок, я подхватил его автоматически, не задумываясь, как раньше, со своей вредной щеней. Щенок перевернулся на спинку, подставляя мягкое розовое пузико. Думая о своем, я начал по привычке почесывать его. Щенок заурчал, ну прям , замурлыкал, как большой котяра. Появилась красотка, которая меня встречала в самом начале долины. Строго взглянула и вильнув хвостом потрусила куда-то по своим собачьим делам.

Карины не было долго, пригревшийся на моих коленях, щенок, даже уснул, смешно оттопырив свои брыльки.

- Чей то ты тут расселся, заворчал пробегавший мимо Дурин.

- Тссс, малыша разбудишь,- кивнул я на щенка.

Гном ехидно заухмылялся: - вот придет евоная мамаша, ужо сожрет тебя. А скажу - так и надо, чтоб старшим не грубил. А то ходят тут всякие, а потом детишки появляются.

- Да, ладно, старый, не ворчи, ну виноват, только ты сам первый начал.

Дурин многозначительно поднял палец: - Во, сам виноват. А еще гном. Куды мир катится, гномы вежество стали терять. Эх горюшко горькое.

- Слышь, дед, а я, может, неправильный гном, сам Трор, сказал, что непутевый.

Гном заинтересовался: - Какой Трор?

- да Трор, Патриарх рода, глава ювелирного дома.

- Эка, жив еще кочерыжка, главой стал, Патриарх уже. Вот помню как мы с ним выкушаем нашей настоечки и девок шшуп...

Гном многозначительно ухмыльнулся.

Понимающе ухмыльнулся и я, Дурин сразу построжел: - Так, молод ты ышшо, нас обсуждать, молоко ышшо на бороде не обсохло.

- Да я так, ничего, ну вроде как бы беседу поддержать - стал оправдываться я.

- Беседу поддержать, хм. А вот лучше скажи, почему ента старая кочерыжка тебя непутевым зовет?

- Да вот Мастером признали, да только не сижу я на месте, все перекати-поле.

- На месте он не сидит, ну прям как я в молодости, стой, а с чего бы тебя Мастером признали, молодой ты.

Я вздохнул, и стараясь не потревожить сладко сопящего щенка, достал свою секиру и протянул рукоятью Дурину. Гном брать не стал, только приблизил ухо к моей девочке и прислушался.

- Вижу не врешь. Вот дела то чудные пошли, такой молодой а уже Мастер.

Слово 'Мастер' Дурин протянул с небольшой толикой уважения.

- Ладно, побегу я , некогда мне с тобой лясы точить, хоть ты и Мастер, дел у меня вишь скоко - Дурин обвел руками окрест и побежал смешно семеня ножками.

Часа через два появилась Карина, притихшая и задумчивая, потом подняла на меня светившиеся счастьем глаза и сказала: - Север, а тут много детей.

- Ну и что?

- Я разговаривала с человеком, Доком все зовут, он сказал, что моя помощь не помешает.

Я усмехнулся: - Напросилась?

-Ага,-несмело улыбнулась девушка - Север, а можно я останусь тут?

- Нужно,- сказал я, поднялся и отдал ей спящего щенка, - иди, девочка, и пусть счастье улыбнется тебе...

- А как же ты, Север?

- А чего, я. Я волк-одиночка, сегодня тут, завтра там, Мы с Фыркой не пропадем,- сказал я и выкинул Карину из отряда.

Девушка прочитала сообщение, благодарно кивнула, поцеловала меня в заросшую щеку и...

- Спасибо тебе, Север, за все.

И только эхо, отразившееся от стен храма повторило: - ...всееее.

Накатило. Ком в горле, странно повлажнели глаза. Вот еще один хороший человек нашел свою дорогу.

Это мне, непутевому, как говорит Трор, гному, надо идти дальше, и что меня там ждет одному Неназываемому известно, да и ему неизвестно. А свой ствол я все равно утащу...

Назад бежалось веселей, может просто потому, что уже путь знакомый, а может, потому что, подальше от этого странного храма и очень странного Неназываемого. Ноги меня сами несли к моей няке. Бежал и всю дорогу обдумывал, как ее утащить. Через горн не пропустишь - масса очень большая, да и размерчик огого.

Не прогреешь, замаешься. А один не утащу, блин, ну хоть кусочек бы, мне и его хватило бы.

Хотя... Проклюнулась идея. Местечко бы найти, не продуваемое всеми ветрами, а там, будем посмотреть. Опять засада. Место, может и найду, не может быть, чтоб в заброшенном поселении не было кузни. А как доставить ствол туда? Блин голова кругом идет, все мысли вперемешку.

Я резко остановился. Скелеты. Точно, надо срочно к Тянь Луню, или Ланю, ну, короче, к этому зубастому страховидле на поклон бежать, упрашивать. Надо бы еще вспомнить как его зовут, блин склероз замучил. Или мне просто делиться не хочется?

Я рванул к этому костлявому мозгоклюю.

Добежал, остановился неподалеку, приближаться чего то не хочется. Не, я не боюсь, просто не хочется.

Начал продумывать речугу. Ну никак придумать не могу, что ему предложить. Он же костяшка.

В голове послышался голос: - О знакомые все лица, а тварюжка мелкая где?

- Нуу... здравствуй, уважаемый дракон. Фырочка спит, но если Вы желаете, я могу ее разбудить, чтоб она тоже поздоровалась с Вами.

- Ха, гном начал с вежливости , точно сейчас просить чего будет. Можешь не просить, ничего не дам, да и назад не выпущу.- голова дракона оскалилась показывая огромные клычищи.

- Эээ... Да вот, мимо пробегал, поздороваться решил, ну типа новости узнать, житьем-бытьем поинтересоваться.

В голове загрохотало так, что мне это напомнило хроники массированного артобстрела перед наступлением: - Ты что поиздеваться пришел, про жизнь узнать, ты еще здоровьем моим поинтересуйся.

Меня качало как при девятибалльном шторме, из ушей и носа потекла кровь, а линия жизни стала уменьшаться.

Выставив руки в защитном жесте, я закричал: - Что, Вы, уважаемый дракон, я просто пробегал мимо и заинтересовался Вашими клыками.

Почему я это выпалил, не знаю, наверное, само выскочило.

Дракон подозрительно уставился на меня: - А что не так с моими клыками?

- Да все так, просто я подумал, что если на них сковать мифриловые коронки, да еще отполировать, то как замечательно они будут смотреться на солнце.

Блин, басня про ворону и лису, только я в роли лисы, а дракон - ворона.

Дракон повелся: - дело хорошее, приступай немедленно.

Я с наглым видом подошел к клыкам, достал веревочку и стал снимать мерку. Потом отошел, почесал затылок и удрученно произнес: - Дааа, клыки у тебя не маленькие.

- А то, - гордо произнес дракон.

- Так я чего, говорю то - клыки не маленькие, у меня столько мифрила не будет'- с горестью произнес я - хотя, тут недалеко, целая гора мифрила, да только, я не утащу столько, слабый очень.

И вздохнул с сожалением, разведя руками.

Бинго. С костей стали скатываться скелеты, и вскоре возле меня стояло примерно сорок бывших человек.

- Хватит? - прогрохотал Тянь.

-За глаза, - счастливо произнес я - пошли, ребята, только шустренько, а то мне совсем некогда. И странная процессия скелетов во главе с радостным гномом направилась в горячие пески.

- Красиво бежит эта группа в полосатых купальниках, подумал я, пропуская скелетов вперед и пристраиваясь чуть в стороне.

Пока бежали, я пристально разглядывал костяшек. Странно, они совсем не походили на ту нежить, с которой приходилось сталкиваться в данжах.

-Чувствуется военная косточка, усмехнулся я неожиданному каламбуру. И действительно, бежали они грамотно, с высланной разведкой, с боковым охранением. Да и все, какие-то подтянутые, оружие начищено, аж блестит, а луки какие, я хоть и не эльф ушастый, но и то залюбовался дальнобойным оружием.

Добежали до ствола, и я, выбрав самого представительного, с более дорогим оружием, подошел к нему.

Череп воина повернулся ко мне странно тихо, без противного костяного скрежета.

- Берем эту большую хрень и бежим в сторону заброшенного поселения,- я хотел махнуть рукой в сторону развалин, но скелет, неожиданно кивнул и повернулся к собратьям.

Из кучи скелетов выбрались шестеро, откуда-то достали ремни, просунули под ствол и легко, без напряжения подняли.

Прихлопнув ладонью свою отвисшую челюсть, я махнул рукой, отдавая команду к движению.

Впереди показались, бывшие некогда белыми, колонны могилы. Подбежав к ним, я отдал команду на отдых, ножки то мои коротенькие и не казенные. Опустился на землю и перевел дух. Скелеты же, остались стоять и даже не отпустили ствол.

- А, гном это ты, - приведений появился как чертик из табакерки - и что тебя занесло опять сюда?

- Да, дед, хочу вашей кузней воспользоваться, ты как не против? - с улыбкой ответил я шоколадке.

- Да когда живые спрашивают то, махнул рукой дед,- вот было время... и тут старик увидел скелеты, охнул и кинулся к ним.

- Сыночки мои... деточки... - Старик-привидение плакал и пытался обнять фрименов своими призрачными руками, только руки протекали сквозь белые кости. - Мой народ, дети мои, внуки.

Призрачные слезы текли по морщинистым щекам старика.

Вдруг, скелет-командир, вдруг резко кинулся к деду и упал перед ним на колени. На миг показалось, что между ними проскочила искра.

В глазах скелетов загорелись зеленые огоньки, и они, бросив ствол, все как один, опустились на колени. А старик стоял и плакал.

Даже я, прожженый циник, плакал, плакал бессильно сжимая кулаки.

Эти воины отдали жизнь за свою родину, но нашлась какая-то сволочь, которая не дала им упокоения, а подняла их в виде нежити. Но что-то у этой твари пошло не так, и бывшие люди, теперь в виде скелетов, продолжили защищать свою, пусть мертвую, но свою, землю.

Мне почему-то вспомнилась песня одного старинного певца-поэта: Наши павшие как часовые...

Мы стояли долго, потом я подошел к старику. Он повернул ко мне невидящие глаза и прошептал: - Это мой народ. А я думал, почему ко мне никто не приходит, отцы не приводят своих детей, девушки не спрашивают благословения. А они все как и я мертвы... Нет больше моего народа. Нет.- и старик ссутулился.

Я не знал, что и сказать, потом решился: - Дед, да не может быть, чтоб все погибли, наверняка, кто-то из твоих спасся и сейчас живет далеко отсюда, забыв землю предков.

Старик вскинулся и яростно зашептал: - Обещай, что найдешь потомков. Обещай. Пусть оживет мертвая земля и снова наполнится детским смехом.

Я развел руками: - Да как я их найду, да и согласятся ли они здесь жить. Как я могу это тебе обещать.

Дед метнулся к могиле и вернулся ко мне. В руках у него болтался на цепи золотой медальон.

- Возьми, повесь на шею и как только рядом будет кто-то из моих, он будет биться в унисон с твоим сердцем.

- Дед, ну не могу я тебе обещать, я сам не знаю, что будет со мной завтра,- взвыл я

- Обещай, что хотя бы не пройдешь мимо моего потомка, хотя бы это...

Я сдался: - Хорошо, сделаю, что смогу. Давай свой медальон.

Я повесил его себе на шею, повернулся к скелетам и сказал: - Надо идти.

У меня появилось ощущение, что скелеты, знают куда идти. Они бежали ровно и уверенно.

Добежав до развалин, воины, вошли в проем, видимо бывший, когда-то дверями. Я последовал за ними.

Да, это была кузня.

Вдруг проснулась и зашевелилась Фырка, выскочив из коробочки, она метнулась в провал полуразрушенного пола. Вот же привычка мышачья, чуть что, шмыг в нору.

Я же достал горн и послюнявив палец проверил наличие сквозняка. Штиль, хорошо, то, что нужно. Скелеты положили один конец ствола в горн, а другой опустили на пол. Я почесал затылок и обратился к старшему: -Старшой, тут бы надо подложить чего.

Скелет повернулся к подчиненным и через несколько минут, то, что изображало затвор, было ровно уложено на неизвестно откуда, взявшиеся, гладко отесанные камни.

Сплавчик то тяжелый, ой и намаюсь с ним, и самое главное, нагрев должен быть, более или менее равномерным.

Я залез в сумку. Не сумка, а прям склад старьевщика. Чего только и нет, и этого нет, и того тоже. Минут через десять копаний, я нашел, неизвестно, как оказавшиеся у меня четыре ржавых щита.

- и не надо на меня так смотреть, не помню я, как у меня они оказались. - строго сказал я скелетам. Вот блин, черепушки, как не посмотри, а не поймешь, толи они серьезные, толи скалятся своим беззвучным ржачем.

Один щит я брезгливо откинул - и сталь плоха, да и неудобен. Я б руки тому ковалю пообломал за такую работу.

Оставшиеся три щита, я разложил под стволом. достал баллон с огнянкой и аккуратно полил его. Огнянка полыхнула ярко и горячо. Подозвав ближайшего фримена, я сунул ему баллон и велел, когда будет затухать, поливать его, но понемногу. Воин зыркнул на меня зелеными огоньками в глазницах, но баллон взял.

Я же достал веревочку с размерами и начал работу. Возникший, было в моей голове мелкий гном, покрутил пальцем у виска и пропал.

Через десять часов работы, я отвалился в полном охренении от горна, и ведь это я только сделал заготовки.

Не зря этот мелкий гаденыш крутил пальцем у виска.

Появилась Фырка. она притащила какую-то штуку и положила мне под ноги. Я поднял ее и удивился. Это была детская игрушка, ну как наш ванька-встанька, только из кости, напоминающей слоновью, украшенная тонкой резьбой.

Вдруг кто то тронул меня за плечо. Я обернулся. Сзади стоял старший скелетов и смотрел на игрушку.

- Это твое? - спросил я у него.

Он отрицающе покачал головой и вдруг сделал рукой жест, которым мы, живые, обычно показываем рост ребенка.

-Это твоего сына?

Скелет опять покачал головой.

-Дочки.

Ответом был короткий кивок черепа.

- Держи, - и я протянул ему игрушку. Скелет схватил и прижал ее к груди, потом низко поклонился.

Эхе хе, труды мои тяжкие.

Я с кряхтением поднялся и подполз к горну. Нус, продолжим, пошла проходка.

Самое неудобное, это было не свернуть конусы под кривые клычищи костяного вымогателя, и кто ж меня дернул за язык, я б такому дергателю все бы поотрывал, что жить мешает, а подогнать тютелька в тютельку, да шовчик сделать незаметный. Но как бы то ни было, после долгой и упорной работы, после нудной полировки, блин этож сколько я дорогой алмазной пыли угрохал, все было сделано. Я радостно потер свои натруженые руки, представляя, как сейчас, да что сейчас, для себя любимого сделаю, глянул на остатки драгоценного материала и упал. Какие слова и словосочетания я выкрикивал, лежа на пузе, суча ножками и стуча кулаками по полу, я приводить не буду. Не всякая бумага их выдержит, любые, даже ко всему привыкшие уши свернутся в трубочки. Вовремя выскочившая и отбежавшая в сторону, Фырка сочуственно смотрела на меня, и только скелеты скалились своими белоснежными улыбками в стороне.

Мифрила было мало, ЕГО БЫЛО КАТАСТРОФИЧЕСКИ МАЛО!!!

Гномик в моей голове появился, сочувственно посмотрел на меня и опять покрутил пальцем у виска, мол он меня предупреждал. Я раздраженно рыкнул: - Сгинь злобная шиза.

Гномик покачал головой, вздохнул и пропал.

Он то пропал, а я попал... И где моя новая броня, где новые прибабахи и вкусняшки... Только Фырке на кольчужку легкую. Точно, пусть хоть она порадуется. Я встал с залитого моими слезами пола и направился к горну.

Странно, но работа над кольчужкой для мыхи пошла легко, я даже начал оттаивать душей. Это была настолько тонкая работа, филигранная, что я даже засомневался, кузнец ли я или ювелир.

Время от времени я поглядывал на Фырку, на глаз снимая мерку и мысленно примеряя на нее обновку.

Хитрая мыха, видимо чувствуя, что что-то делается для нее, встала на задние лапки и медленно поворачивалась, давая мне возможность, лучше ее рассмотреть.

У меня выскочило сообщение: Вы открыли способность к ювелирному искусству. Ур. 1, странно, цифры-показатели уровня стали резко расти вверх. Но так ведь не бывает! Я же помню, как долго ковал у гномов, да и наставники были, а тут...

Может мне засчитали каждое колечко? Или учитывали сложность работы? Или драгоценность материала? Но ведь нет наставников, нет их, да и работа пошла в сладость, не напряжно, легко. Странно, очень странно.

Когда я закончил мышачий доспех, я попытался подойти к Фырке, но не смог. Дикая резь в глазах, все в тумане, и что-то теплое потекло из глаз по щекам. Я вытер глаза, считая, что вытираю слезы, потекшие от рези, но руками ощутил, что жидкость липкая. Я поднес руки близко к глазам и понял, что слезы то у меня кровавые. Резь в глазах не утихала, кровь не останавливалась, и начала дико болеть голова.

Линия жизни резко сместилась в красный сектор и продолжала уменьшаться. Я застонал и начал пить банки с ХП. Падение жизни затормозилось, потом остановилось. Я сожрал практически весь свой запас баночек, пока зрение не возвратилось ко мне и линия жизни полностью не восстановилась.

Я не жалею о боли, ничего в нашей жизни не дается просто так, даже удача, вдруг резко привалившая, может обернуться нешуточными проблемами. Зато...

Я положил кольчужку перед мышкой, она радостно пискнула и прямо ввинтилась в обновку.

Кольчуга сидела на ней как влитая. Фырка еще раз пискнула и, влетев мне на плечо, стала тыкаться своей усатой мордочкой куда-то в район уха.

Я смеясь замахал руками: - Ну хватит, хватит, ну что за телячьи нежности. Ну, Фыр, хватит, щекотно же.

Фырка соскочила на пол и стала ходить передо мной, поворачиваясь, то одним бочком, то другим.

- Красотка, красотка, а какая обновка, а как идет тебе.

Блин, прям мышиный подиум какой.

Мне стало совсем легко и захотелось похулиганить. Я подошел к полированным драконьим коронкам и на каждой выгравировал: Сие ковал мастер Север Ясен Молот

- Так, - обратился я к вечно ухмыляющимся скелетам, - взяли и весело понесли, только полировочку не попортите.

Костяные воины взяли по двое, коронки и резво с места стартанули. Я рванул за ними: - Медленней, оглоеды, меня забыли. Несуны, притормозили и я, хоть и с трудом, но нагнал их. Вот ведь бегуны на короткие дистанции, попылили, хрен догонишь.

Вскоре показалось очень знакомое место и сразу в голове у меня загрохотал голос дракоши: - Ну как, получилось?

- А то, -гордо оветствовал я, - мы, гномы, народ такой, уж если что пообещаем, так в лепешку разобъемся, но сделаем.

- Чего то, они какие-то маленькие,- прогудел Тянь

Я аж присел от такого заявления. Несколько минут я просто разевал рот не зная, что сказать на такие наглые наезды.

- Ничего себе, маленькие, -наконец то собрав мысли в кучку, заорал я, - да на твои гигантские клычищи весь мой мифрил ушел, я, даже, себе ничего не оставил. Да и пахал как Папа Карло, не разгибаясь, да и здоровьем рисковал, глянь, вся броня в кровище от такого напряжения.

Про здоровье, я, конечно приврал, для Фырки старался, но не спускать же этому наглому дракону все просто так.

Дракон быстро сменил тему: - А кто такой Папа Карло, это ваш знаменитый гном, какой?

- Еще какой знаменитый, прикинь, он умел делать из дерева живых големов, да еще и соображающих, плохо, конечно, но соображающих.

- Да уж, - опять прогудел Тянь, - долго я тут лежу, все самое интересное пропустил. Чтоб гном, да с деревом, да еще и живых големов. Великий мастер этот ваш Папа Карло.

- Ты мне зубки не заговаривай, лучше свои подставляй, ща красавца делать будем.

Дракон немного обиделся: - Я и так красив.

- Во, а будешь еще красивей, только постарайся чтоб птички над зубами не летали, да и молодого из этих,- я кивнул в сторону скелетов,- отряди с бархоточкой, ежедневный лоск наводить.

- Да эти лентяи, будут каждый час мою красоту полировать, а то привыкли только по мне бегать. Вот бархоточки у них нет - пригорюнился этот громадный притвора.

- Так уж и быть, пей мою кровь.

- А можно? - обрадовался Тянь.

- Тьфу, это я образно, дам я бархотку, из своих запасов, можно сказать, последнее от сердца отрываю. А пока открывай пасть.

Коронки посадили быстро, я уж хотел покомандовать скелетами, поорать майну-виру, но костяхи и без моих команд быстро справились сами. Даже, немного обидно, что поорать не пришлось. Коронки сели четко, мастерство не пропьешь, тютелька в тютельку. Я смахнул несуществующую пыль с нижних клыков и отошел полюбоваться. А красиво получилось, солнышко прям играет на клыках.

- Я тоже хочу посмотреть - протянул Тянь.

- Да как я тебе покажу то, зеркала у меня нет,- возразил я.

Вдруг один из воинов скатился вниз, подбежал ко мне и стал рассматривать, играющие всеми цветами радуги на солнце, коронки.

- Нравится - прогудел довольный дракон, - Спасибо тебе гном. Теперь ты можешь, когда захочешь, приходить ко мне. Буду рад.

- Да я, что, тут я одного привидения повстречал, так он за своих потомков просит, просит присылать к нему.

- Хорошо, пусть приходят и, если будут вежливы, то пропущу.

Я подозрительно покосился на Тяня: - А как ты узнаешь, что это от меня?

- Ты ведь будешь присылать потомков фрименов?

- Да.

- По запаху, - засмеялся дракон, - ты лучше скажи, что тебе то надо?

- Эх,- я махнул рукой, - мне надо много и сразу и всего, так что, сам разберусь как нибудь. Прощай ТяньЛун.

-Удачи тебе гном-брюнет.

Вот гад костлявый, все-таки подколол. Подружусь с птичками, да и попрошу, чтоб, какая- нибудь, наевшись, покружила над ним.

В моей голове загрохотал довольный смех дракона.

Этот зловредный дракон остался уже далеко за спиной, а я все шел и шел, бездумно передвигая ногами.

Я шел и думал, думал, думал...

Вот ведь, все встреченные в этом мире люди, так или иначе нашли себя. Шурик Шурикович старшиной у Ветов, молчи-молчи занимается привычным ему делом, девочка-хилл при старшине, Карина - при детях. При всех сломанных жизнях в реале, люди нашли себе цель, прибились к какому-то берегу. А я... Золото в проруби, болтаюсь, ни то, ни се. Раньше была цель обеспечить семью, потом - обеспечить ей безопасность, а сейчас...

Что у меня впереди? Замок? А кто в нем жить будет, да и защищать его в случае чего? Какая цель впереди?

Вопросы, вопросы, вопросы.

Мне стало одиноко и тоскливо. Фырка, видимо, почувствовав мое настроение, забралась на плечо, что-то пискнула и потерлась о мое ухо. Да знаю, знаю, что ты меня любишь. Я тебя тоже люблю, да вот только мы всего вдвоем. Да и тебе, думаю, скучно без своих, даже перепискнуться не с кем.

Я остановился, залез в чат и стал строчить послание Петру. Послание было сумбурным, рваным, и главным вопросом стоял: как там мои... почему нет вестей...

Присел, подождал минут тридцать, ответа не было. Хотя чего там, с глаз прочь, из сердца вон, у них свои проблемы, вон девчонки уже невесты и им свою жизнь надо строить, а жена при них... Знает, то у меня, вроде все в порядке, ну и ладно, а живым жить и радоваться.

Я тяжело вздохнул и поднялся. Спешить некуда, так что пойду не торопясь, авось и вынесет куда кривая жизни.

Вдруг Фырка насторожилась и спрыгнула на песок, встала столбиком и стала напряженно нюхать воздух. Я тоже насторожился, достал секиру и стал оглядывать окрестности. Слепой старый дурак, я проморгал атаку. Буквально из песка взвился человекообразный силуэт, я ощутил удар и у меня высветилось сообщение: Вампир ур.170 нанес Вам урон.

Я отключил чат, чтобы не отвлекал и попытался достать тварь секирой. Достал. Пятная кровью песок, тварь отскочила от меня и исчезла.

Я выпил банку. Блиииин, я, практически все банки выпил после Фыркиного доспеха, и сейчас в слотах сиротливо оставалось шесть баночек с ХП.

Фырка предостерегающе запищала, я извернулся и наотмашь рубанул по мелькнувшей фигуре. А потом этих тварей стало много, слишком много. Я рубил наотмашь круговыми ударами, наносил удары, пропускал их.

Фырка скрежетнула зубами и фигуры застыли в взвихренном песке. Я рванулся к ближайшим, и пока они находились в замешательстве, успел срубить двоих.

потом началось все по новой. Быстрые, ловкие твари, промахи шли один за другим, а вот они не промахивались. После каждого удачного попадания по вампирам моя жизнь немного увеличивалась. Работала моя вампирка. Каламбурчик, однако, - против вампиров с вампиркой. И вообще, странные они какие-то. Нормальный вампир должен днем лежать в гробике и солнца бояться, а сейчас полдень, солнце жарит во всю, а им похрен.

Фырка снова скрежетнула зубами, и опять я успел достать вампов, правда на этот раз, на перерождение, или что там у них, отправился только один.

Да сколько же вас тут. Я уже рубил как заправский лесоруб, только вместо щепок в стороны летела вампирская кровь в перемешку с моей. Маленький пятачок под моими ногами превратился в утоптанную арену, в которой гладиатором был я.

И вдруг, все закончилось. Линия моей жизни трепетала в самом конце красной зоны, а сумка совсем не радовала пустыми слотами.

Я устало опустился на влажный от крови песок. Сил, переместиться на сухое чистое место, уже не было.

Потом подскочил как ужаленный. Фырка! Я огляделся. Мышки не было видно. Я забегал по пятачку, ища глазами мышку и постоянно выкрикивая ее имя.

Тела вампиров стали таять, оставляя после себя лут, и справа я заметил неподвижно лежащее тельце моей маленькой подружки. Я упал на колени перед Фыркой и осторожно взял ее тщедушное тело в руки. Голова мышки безвольно свесилась вниз. Ну как же ты так, ну как... Как я тебя не смог сберечь, растаяли уроды, убил бы еще раз. Столько вместе прошли, столько радости ты мне приносила. Ну как же так. Я слышал, что нпс, не связанные с квестами погибают навсегда, уходят туда, откуда возврата нет. Я то что, ну подождал бы часа три на кладбище, ну потерял бы опыт, ну и хрен с ним. Сковал доспех, старый обормот, ты и полезла в свалку. Лучше бы я этого не делал, спряталась бы где нибудь. А так...

Я прижался к холодной кольчуге Фырки.

Тук-тук... Тук-тук. В крохотном неподвижном теле еле слышно билось маленькое сердце.

Я вскочил и с мышкой на руках стал расшвыривать ногами лут. Банку жизни, ну хоть маленькую, всегда ведь выпадают, я совсем маленькие даже и брать перестал - толку мало, а место занимают. Баночку бы...

В одной из кучек мелькнуло что-то красное. Я резко нагнулся - банка. Я схватил и у меня высветилось: Фиал крови вампира N?2. Я в раздражении откинул ее и кинулся к другому красному отблеску.

Мне повезло. Это была нужная мне баночка ХП. Я опять опустился на колени, стараясь не потревожить мышку нащупал в сумке какую-то тряпку, достал, и постелив ее на песок, нежно опустил Фырку. Потом откупорил драгоценную банку, начал медленно, буквально по капле, вливать заживляющую жидкость в маленькую зубастую мосю.

Когда банка почти опустела, Фырка шевельнулась. Я вскочил, открыл портал в резиденцию гномов, залетел в него, и расталкивая удивленно глядящих на меня гномов, кинулся на улицу. Я бежал на базар.

Мне было абсолютно все равно, наткнусь я на враждебных жрецов или нет. У меня была цель - я искал хилла.

Прибежав на базар, я окинул его взором и увидев тряпичную мантию рядом с кучей разноцветных баночек, кинулся к ней.

- Вот, - сказал я, протягивая Фырку.

- Что вот? - на меня удивленно смотрела молодая эльфа.

- Вот, лечи, пожалуйста - нетерпеливо ответил я.

- Да ты гном охренел, я хилл, а не ветеринар, и лечить животных, тем более мышей, я не собираюсь.

Я, держа в одной руке Фырку, другой загреб, сколько уместилось в руку, золота, протянул его эльфе.

- Хватит?

- Я не ветеринар,- буквально по слогам протянула хилка.

Я высыпал золото перед ней, загреб еще и снова высыпал, потом снова загреб и снова высыпал.

Опасливо глядя на меня, эльфа стала хилить.

Фырка сначала зашевелилась, потом встала и увидев меня радостно пискнула.

Я прижал к себе мыху, кинул: - Спасибо, - развернулся и абсолютно счастливый пошел в родную резиденцию.

Со спины я услышал:

- Ромуальда, а что это было?

- Да псих какой-то требовал, чтоб я его мышь лечила.

- И что?

- Вылечила, а то представь себе, стоит гном психованный, весь в кровище и драный, швыряется золотом, а глаза бешеные. Ну его в баню. Еще долбанет из-за какой-то паршивой мыши.

Я шел, нежно прижимая Фырку к себе, и думал: - Дура ты, это не какая-то мышь, это Фырка, мой самый лучший друг. Я знаю, о чем буду просить Неназываемого или Макарию, если вдруг, когда-нибудь снова увижу их. Я буду просить, нет, я буду умолять, чтоб у моей мохнатой подружки была возможность возродиться. Я буду обещать все, все, что в моих силах, я, даже стану скульптором и скую огромную статую, тому, кто выполнит мою просьбу, или выполню все, что они пожелают.

В голове зазвучал голос Неназываемого: - Тебя за язык никто не тянул.

Над Фыркой сгустилась, плюющаяся серебристыми молниями, маленькая грозовая тучка, обволокла мышку и растаяла.

Неназываемый продолжил: - Твоя мышка теперь будет возрождаться в точке респа, к которой ты будешь привязан, но...

-Чего, но...?

- В мертвых землях, почти рядом с местом, где ты принял бой, есть подземелье. Там должен находиться 'Божественный венец красоты'. Принеси его.

Я удивился: - А тебе- то он зачем?

Неназываемый помолчал, потом нехотя обронил: - Подарок.

Я снова удивился: - Ты же бог, и, значит, можешь все, просто бы забрал этот Венец, я то зачем нужен?

Неназываемый не ответил.

Что ж, долг платежом красен, надо, значит сходим и принесем этот венец.

- Да, и спасибо за Фырку, - запоздало крикнул я.

Я развернулся и направился обратно к хилке. Та испуганно смотрела на меня, хотя, я ее понимаю, стоит драный гном с мышью и сам с собой говорит. Я бы и сам, к такому гному, отнесся бы с опаской.

- Уважаемая, мне бы баночек с ХП, - обратился я к эльфе.

Та сжалась и как-то жалобно пискнула: - Сколько?

- Чем больше, тем лучше, да и самых больших.

Девушка, выгребла, по всей видимости, все банки, которые были у нее, и назвала цену. Я быстренько слазил на аукцион и сравнив цены, расплатился.

Теперь в резиденцию, подправлю броню, себе и Фырке, а потом туда, опять в эту пустыню. Посмотрю, чего там и как, а потом... Обещания надо выполнять... Влетев в резиденцию, я метнулся к горну, попутно, подкупая на аукционе материалы. Первым делом, я подправил кольчужку Фырке, отдал ей и добавил две банки ХП, со словами: - Куда хочешь, туда и убирай, но чтоб всегда были, закончатся, пищи мне.

Фырка согласно пискнула, и баночки были моментально куда-то заныканы.

- И, еще, видишь, что жизнь заканчивается, вали куда нить подальше, может, ты и возродишься, но беречься все равно надо.

Фырка опять пискнула.

Я снял с себя свою дрань и скептически ее оглядел, эх, были бы доски из мифрила, такого бы вида не было - некоторые доски были продраны насквозь, некоторые смяты, как-будто их делали не из холодной гномской стали, а из голимого картона. Ну за неимением гербовой, пишем на обычной. Я еще раз вздохнул, глядя на это печальное зрелище и принялся ковать.

Починив доспех и одев его, я подозвал мышку, дождался, пока она запрыгнет в свою коробочку и открыл портал, сразу войдя в скрыт.

Пятачок из утоптанного с кровью песка остался, а вот лута уже не было.

Я резко сместился в сторону, присел и стал наблюдать. В окрестностях было тихо. И где же эти уроды прячутся?

Фырка вылезла и заводила носом, принюхиваясь, потом коротко пискнула.

- Да, понял я, что нет этих козлов, понял - прокряхтел я, принимая привычное вертикальное положение. Не, все-таки поза орла хороша только в одном случае, а случаи такие здесь не предвидятся.

Я открыл карту и задал направление на указанное подземелье.

Двигались мы сторожко, я не выключал скрыт, а Фырка, бежала впереди, время от времени, останавливаясь и принюхиваясь к воздуху. Часа через полтора, Фырка насторожилась и замерла. Я чуть пригнулся, потом, немного подумав, лег на живот и пополз, изображая большого беременного таракана. Только лапок меньше, зато маскировка резко увеличилась.

Мы, поползли к верхушке бархана, причем Фырка ползла гораздо грациозней, но это потому, что ей, в отличии от меня, ничего не мешало.

Гномы, вообще не рождены ползать, мы гордые существа и всегда ходим прямо, ну, правда, за исключением, маленького перееда особой настоечки.

Подползли, затаились. Я глянул вниз и спешно закрыл себе рот рукой, чтоб не вырвались слова, которые в приличном обществе не произносят.

Внизу был вход в подземелье и море этих кровососущих. Да и на месте они не стояли, то один выбегал из подземелья, то другой. Отдельные тройки, вдруг, срывались и на большой скорости уносились в пустыню. Сколько же их тут... И как я их укладывать то буду. Зато столько лута, аж мой гном зашевелился.

Посмотрим, понаблюдаем, ну не может же быть, чтоб всегда столько было, да и отдыхать им надо, хотя, что я про них знаю. Знал, что днем спать должны, знал, что солнца должны бояться. Блин, это неправильные вампиры какие-то.

Вдруг, особо крупная кучка кровососов сорвалась и умотала куда-то в Мертвые земли. Осталось только двое, не очень крупных экземпляров.

Я решился и шикнув Фырке, скатился вниз. Шустрая мышь и тут опередила меня. Она подскочив прямо под ноги вражинам, скрежетнула зубами. Два раза пропела секира, снося головы зацепеневших вампов, и я скользнул в полумрак подземелья. У входа повеяло чем-то гадостным, ну как пропастинка повалялась недельку, потом ее убрали, а запашок дооолго держится. Фырка скользнула вперед, вот диверсантка то, хотя мыши они такие - тихо пробраться, понадгрызать все что понравится, свистнуть, что по силам утащить и тихо свинтить в свою норку.

Судя по тому, что я видел у входа, этих кровососов тут должно быть немеряно. И я один с маленькой мышкой просто физически не почикаю их тут всех. Поэтому, буду изображать мышку и тихо-тихо на цыпочках...

Я усмехнулся: большая бородато-пузатая мышь, гроза окрестных котов. И шепотом, так - пи пи пи , не..., не так - басом: пы пы пы. Ага, и все коты в шоке хором усядутся на то, что постоянно вылизывают до зеркального блеска. Чето опять в хихи пробило, наверное съел, что-то не то.

Мышь ускакала вперед, а я стал красться следом. Вдруг в голове промелькнул образ чего-то большого и зубастого.

Я прижался к стене, мимо меня пронесся размазанный силуэт. Блиин, а этих-то загрызов я и не убрал от входа, одна надежда, что сами уже пропали.

Я остановился и стал прислушиваться. Фух, пронесло. Не в том смысле, здесь это не возможно, а в смысле... Тьфу, хорош мандражировать, самое плохое, что может, это очухаться на точке респа и потом три часа сверкать белыми труселями, развлекая кладбищенских комаров.

Я стал красться дальше. Опять появился образ и в меня врезалась какая-то сссс..., отбросив к неровной стене. Блин, больно то как, чтоб тя гаденыша, бегемот потоптал. Гаденыш медленно поднимался с пола, тряся клыкастой башкой. Окончательно подняться я ему не дал, поставив жирную точку его кровососной жизни своей секирой. А нехрен честных гномов с ног сбивать, мог и обежать. Прислушался... Тихо... Даже Фырки не слышно, хотя вот она. Из-за угла высунулась любопытная мося мышки, внимательно все оглядела и опять пропала. Я дождался, пока истлеет тело вражины, собрал лут и продолжил движение. Опять возник образ. А Фырка службу тащит исправно. В этот раз я не стал уступать дорогу, а прижался к стене и выставил ногу.

Кто-то мне говорил, что вампиры умеют летать, я подтверждаю - летают, еще как летают, но только как крокодилы - низехонько. Ой блин, как же ему, наверное больно. С такого разбега и башкой в стенку, аж камешки осыпались. Бедный вампирчик сидел у стенки и держался за голову. А голова то болит, ну ничего, у доброго врача Севера, нет лучшего средства от головной боли, но и секирка сгодится. Вот и славненько, вот и трофеев прибавилось. Всегда бы так, вжик, бум, вжик, вжик и маленький мешочек хозяйственного гнома еще пополнился.

В голове снова появился, появилось, ну короче, много. Я заметался по проходу, узрел нишу и втиснулся в нее спиной, втягивая свой авторитет. Мимо меня, хорошо хоть, не с гиканьем, пронеслась толпа вампиров.

Я выковырялся из ниши и уважительно покачал головой, во, блин, у них начальник-зверь, всё бегом, не ходят в развалочку по-дембильски. Да мне и хорошо, попробуй, когда несешься по делам, на полной скорости заметить маленького худенького гнома.

Из-за очередного поворота высунулась Фырка и коротко пискнула. Я подошел к ней и аккуратно выглянул.

Огромный зал поражал своими размерами и резкой вонью, хоть в маске тут ходи, да нельзя - обзор ухудшается, а в этом полумраке, глаза, это наше все.

Вот и хочется выругаться, а нельзя. В центре этой пещеры находился постамент, рядом стул, на котором кто-то сидел и вокруг этого кого-то было штук тридцать вампиров. Я наклонился и шепотом попросил Фырку, как можно ближе подползти к постаменту и посмотреть, что лежит на нем. Фырка согласно фыркнула и прямо-таки слилась с полом. Минут через десять в моей голове возникла картинка постамента.

Постамент был пуст... Меня как по башке стукнули, ага, пыльным мешком из-за угла. И как мне теперь? И где этот венец, у кого из этих кровососов? Чтоб это узнать, мне надо их всех грохнуть, а сделать я это один не в состоянии. Звать кого, но там лут делится и не факт, если венец выпадет, он достанется мне. Ну чего этот Неназываемый квест такой не дал? Хапнул бы венец, а остальные трофеи помощникам. А так?

Пожечь бы гадов, но не смогу, слишком много, и пока догорят, они меня точно слить успеют. Мдя уж...

Я стал осторожно красться вдоль стены, изучая обстановку.

Вот же зараза, не усмотрел... Правая нога провалилась по колено в вонючую грязь. Меня от запаха чуть не вырвало. Если б здесь можно было испражняться, точно бы сказал, что это отхожее место всех окрестных вампиров. А глубоко, однако, с головой, наверняка можно унырнуть. Меня аж передернуло от этой картины, а в голове появилась мося Фырки, и руку даю на отсечение, эта мося ухмылялась.

Я стал тихо обходить это вонючее болотце.

Вампиры заволновались. Некоторые стали нарезать расходящиеся круги вокруг сидевшего в кресле, а некоторые напряженно нюхали воздух, ну прям как Фырка. В голове опять появилась мося, но только, теперь, обиженная. Точно, эта хвостатая зассыха мои мысли читает, экстрасенс, блин, ушастый.

Вдруг несколько вампиров сорвались с места и помчались в мою сторону. Я задергался и не придумав ничего лучшего нырнул в болото.

Ненавижу вампиров. Буль, буль.

Всё, враги навсегда. Буль.

Все брошу, буду только на них охотиться. Буль. Я почти с головой окунулся в зловонную жижу.

Вампиры в замешательстве остановились, покрутились и вернулись к своему начальнику.

Я почувствовал, что меня засасывает. Да, уж, помереть от того, что захлебнулся дерьмом... Я стал рывками выбираться из болотца. Кое-как, выбрался из этого... бррр..., и стал отползать подальше от этого... этого...

Даже слов не нахожу, а если нахожу, то они все матерные. Ненавижу болота, и вампиров тоже.

Все, ща как встану, да и пойду, поубиваю гадов. Я подскользнулся, и стараясь издавать как можно меньше звуков, упал, уткнувшись лицом во что-то колючее.

У меня появилось сообщение: Вы нашли сломанный Божественный венец красоты. Я цапнул его, не разглядывая сунул в сумку, попытался встать и снова упал, но уже с грохотом. Вампиры метнулись в мою сторону. С криком:- Фырка, валим отсюда,- я лихорадочно достал огнемет и несколько раз выплюнул огнем в сторону гадов, не столько, чтоб, причинить вред им, хотя и надеясь в душе на это, а хотя бы задержать их. Вампиры притормозили, а один полыхнул, радующим мой взор, веселым бенгальским огоньком. Постоянно подскальзываясь и чмокая промокшими сапогами я рванул в сторону выхода, по- ковбойски, одной рукой, паля в гаденышей огнеметом. Надеясь, что мышка уже убежала, я заскочил в ходок, выбросил два баллона с огнянкой, помчался к выходу, чуть притормозил, и когда, несколько теней показались в проходе, выпалил в баллон. Это ж просто кайф какой, не хватает только барной стойки и коктейля с соломинкой, потому что, цветомузыка уже есть. Приятные сполохи огня и художественный вой горевших вампиров услаждали мой взор и слух. Полюбовавшись на захватывающее зрелище, ну там пару секунд, я развернулся и побежал уже на выход, отвечая на какой нибудь особо мелодичный вой: - А это вам за болото, а это, за то что промок, а это за то что вонь развели.

Выскочив из подземелья, я увидел Фырку, она брезгливо, но шустро забралась мне на плечо, потом подумав, перебралась на голову. Я открыл портал и через секунду, мы оказались в резиденции гномов.

Бородачи не обратили внимание на мой вид, привыкли уже, наверное, но что делать, такой вот я, непутевый гном. Так, первым делом, надо бы помыться, да и пивка не мешало бы. Оставляя грязные следы на идеально белом мраморном полу, я пошел на выход в город, подхихикивая про себя. Не, я не словил ку-ку, я просто представил, как придет гроза всего гномско-офисного планктона уборщица тетя Дуся... Бедные гномы, хорошо, что меня тут не будет.

Выйдя в город я огляделся и направился в сторону шумного и многолюдного базара. Таверну я узрел на другом конце рынка и пошел напрямки через скопище торговцев и покупателей.

А красота, однако, вот люблю я эти мелкие житейские прелести. Ну только представьте себе, все дорогу уступают, никто не толкается, вокруг много свободного места, хоть пляши, а запах, ну что, запах как запах, и не такое нюхали. Вон, одна вонючка Сан Саныча чего стоит, а это так - свежий запах деревенской жизни.

Когда я вошел в таверну, у многих жрущих, извините, вкушающих изысканные явства, позеленели лица, кто-то, сделав несколько судорожных глотательных движений, закрывая рот рукой, рванул на улицу.

Наверное, что-то несвежее съел, надо будет потом, прежде чем начать набивать свой стратегический запас, принюхаться к еде, а то я эти точки общепита знаю, травануться можно запросто.

Из-за барной стойки шустро выскочил хозяин: -Что вам угодно, уважаемый?

Я огляделся и не заметив никого рядом, понял, что обращаются ко мне.

- Ээээ... Комнату бы, с ванной, много горячей воды, прачку и, самое главное, бочонок свежайшего холодного пива.

Хозяин, чему-то обрадовался и, шикнув на служанку, чтоб пошире открыла окна и позвала уборщицу, шустро повел меня в апартаменты.

Странный хозяин, даже цену не объявил, да и не поинтересовался благосостоянием клиента, странный точно.

Хозяин самолично довел до дверей номера, велел другой служанке нагреть воду, открыл двери и наконец, поинтересовался моей платежеспособностью. Я цепанул горсть золотых и предъявил их сквалыге, а что, такому гному можно было бы и все за счет заведения.

Хозяин пропустил меня в номер и сразу захлопнул дверь. Я услышал его крики, про то что нужно все проветрить, полы вымыть, и пока уважаемый гном не вымоется и не промоет свои доспехи, двери в его номер не открывать.

Плохие здесь слуги, потому что сразу после его слов дверь приоткрылась.

Хорошие здесь слуги, потому что в дверь был протолкнуты поднос с едой и заветный бочонок, а из-за снова закрывшейся двери послышался голос хозяина, интересующегося, доволен ли я. Я ответил, что доволен, и что всем моим знакомым гномам, буду советовать сию замечательную таверну. За дверью, кто-то упал, подскользнулся, наверное. Потом, голос снизу, попросил меня не утруждаться хождением по таверне. Типа, достаточно покричать, и мне все доставят сразу в номер.

Великолепное обслуживание, надо будет почаще сюда заходить.

Я налил шаечку воды Фырке, она сразу сунула туда свой нос и пискнула. Я отцепил ее коробочку и поставил рядом с шайкой, а потом...

Я налил мааахонькую кружечку пивка, в три глотка опорожнил ее, потом налил еще, разделся, поставил кружку на край ванны, и окунулся с головой в горячую, пахнущую лавандой воду.

Вынырнул, сделал глоточек, откинулся спиной на покатую стенку и закрыл глаза. Кайф...

А вот интересно, куда девается то пиво, которое я пью. Я побултыхал бочонком - половина осталась, потом встал в ванной и сделал движения спортсменки с хула-хупом. У меня то не плещется, да и глазки на лоб не лезут от переполненного пузыря. Вещь. За это надо еще опрокинуть кружечку пивка. Потом посмотрел на Фырку, которая деловито раскладывала мокрые непонятные цветные лоскуты, все они тряпичницы, и решил заглотнуть еще пивка и за нее. Красотища - холодное пивко с хорошей заедкой, да еще и прогрелся, да отмылся. Вылез из ванны, стараясь не испачкаться, собрал броньку и кинул в воду. Одной рукой пополоскал. Вода мгновенно почернела. Вытащил, встряхнул и положил на пол сушиться. Вот чего я не маг. Сейчас бы выдрал волосок из бороды, шурум бурум сказал бы, и сухое и тепленькое одел бы. А сейчас сиди и жди, пока высохнет. От нечего делать, я опять потянулся к бочонку и с огорчением заметил, что тот пуст. С подозрением покосился на Фырку, наверняка, хвостатая присоседилась. Та приняла невинный вид и стала укладывать просохшие тряпочки в коробку. Точно, хвостатая поучаствовала. Хотел было покричать, чтоб принесли еще пива, но передумал.

Я достал Венец и стал изучать его. Вообще-то, я думал, что вещь с таким названием будет из супердорогого материала, но венец был из серебра, чуть потемневшего от времени. Он представлял из себя обруч, по видимому, выполненный в стиле обычного девчоночьего простенького венка из цветов. Из венка остался только смятый обруч и пара искусно скованных листьев с выглядывающим из них бутоном.

Я поднес к окну, чтобы получше рассмотреть эти жалкие остатки и застыл в восхищении. Оставшийся неповрежденным последний цветок был живым, выкованным из серебра, но живым. Даже капельки утренней росы, казалось, сейчас скатятся с лепестков цветка.

Это была работа гениального мастера. Тончайшая работа, изысканный вкус и простота восхитили меня. Я представил этот венец в первоначальном виде и замычал, сдерживая крик восторга. Это же сколько любви вложил в венец неизвестный мастер. Да..., такую вещь только богиням и носить.

Потом я снова посмотрел на остатки венца. И каким же надо быть бесчувственным скотом, чтобы это сломать.

Пока я рассматривал венец, моя броня просохла. Я убрал покореженный обруч в сумку, одел броню. Чего то привык быть всегда в ней.

За дверью послышался шум. Я подошел поближе.

- Ваше святейшество, еретик , за которого обещали награду, здесь, в этой комнате.- перед кем-то распинался хозяин таверны.

- Безмозглый тип, я не 'Ваше святейшество'. Я скромный служитель нашего бога, простой жрец. В какой комнате, ты говоришь?

- Ваше святейшество, только не забудьте, он у меня сожрал все наши приготовленные деликатесы. И это стоит целых 1000 золотых. Вы уж учтите это, пожалуйста.

У меня от такой наглости отвалилась челюсть. Один маленький куренок, до и пива чуть, стоит целых 1000 золотых? Я уж собрался открыть дверь, чтоб высказать все, что я думаю этой наглой скотине-трактирщику, как голос произнес: - Будет тебе твое золото. Чего ждете, ломайте дверь. Я быстро задвинул засов. Успел. В дверь начали ломиться. А крепкие тут двери, наверняка, гномской работы. Дверь стонала, выгибалась, тьфу, блин, как давно у меня не было... мысли то какие скоромные, но держалась. Я приготовил секиру, потом вспомнив любимый замок, ухмыльнулся и достал тару с ССВ (СанСанычеваВонючка). Сделал пару надрезов и положил перед дверью, в расчете, что ворвавшийся раздавит ее. Неторопливо натянул маску. Фырка, до этого сидевшая спокойно, вдруг заводила носом, соскочила на пол и стала метаться как сумасшедшая, потом подбежала к окну и попыталась влезть на подоконник. Резко развернулась, кинулась ко мне, забралась на плечо и стала рваться под маску. Я оттянул уплотнение, Фырка мигом заскочила, прижалась к щеке и стало пискляво выражать свое возмущение. Ну виноват, ну вышло все как-то спонтанно. Кинул несколько золотых на поднос с остатками еды.

Потом подумал и подтащил бадью с вонючими обмывками, поставив ее напротив двери. Потом еще раз ухмыльнулся, встал сбоку и во время особенно сильного натиска, откинул запор. Пропустив влетевших в комнату представителей общества любителей Севера, спокойно вышел, закрыв за собой дверь. За дверью что-то хрупнуло, послышался плеск и визг.

Я не торопясь спустился вниз и вышел на улицу. Снял маску и стал ждать. Ждать долго не пришлось.

Сначала из дверей повалили чихающие до соплей посетители, потом раздался треск и из окна выпал бугай в форме храмовой стражи. Поднялся и шатаясь, куда-то пошел. Потом вывалился жрец с синим лицом, потрепыхался и остался лежать, перепил бедняга, наверное.

Из двери вывалился хозяин трактира и, увидев меня, попытался вцепиться мне в горло. Увидев сообщение о нападении на меня, любимого, я недолго думая опустил свой маленький кулачок ему на тыкву. Хозяин обмяк и ссыпался кулем мокрого тряпья мне под ноги.

Я брезгливо отодвинулся и нагнувшись сказал жадюге: - Слышь, там в комнате, я тебе деньги оставил, ну там за еду, за номер и за помывку.

Хозяин лежал уставившись в одну точку и хрипел о том, что он раззорен, что я убивец, ну и прочие нелестные в мою сторону слова.

Ну как всегда, только я собрался уходить, как появилась городская стража во главе с самим Ясеном.

- Что здесь происходит? - строго спросил он.

Я сделал невинный вид и стал пространно объяснять, что снял комнату, решил помыться, выложил свое имущество на пол, а тут ворвались некоторые и потоптали часть моего имущества, а ведь я деньги платил, а тут такие нехорошие.

Хозяин поднялся и вопя, что я злодей и ограбил его, снова попытался мне вцепиться в горло.

Охрана оттащила его от меня, он повис на руках служивых, стеная и вереща, что раззорен.

Ясен ушел в себя, видимо проверяя информацию, потом, хотя в глазах прыгали смешинки,строго обратился ко мне: - Слушай, Север, ну почему, где ты появляешься, там возникают проблемы?

Я пожал плечами: - Не знаю, я их не ищу.

Потом Ясен обратился к хозяину: - Уважаемый, гном Север, оставил плату в номере, и Вам ничего не должен.

Хозяин попробовал возмутиться: - Да он, да там, да как хруп, да я раззорен, никто теперь ко мне и войти не сможет. Я требую компенсации.

Уже в открытую смеясь, Ясен посоветовал в следующий раз, когда врываешься в комнату к постояльцу смотреть под ноги, а компенсацию требовать со светлых жрецов.

Пока мы стояли, ко мне подбежал мальчишка, подергал за рукав, и когда я повернулся к нему, он вручил мне баул, объяснив, что это еда и пиво от хозяина соседнего трактира, и что его хозяин всегда придерживается нейтралитета и рад видеть гнома в своем заведении. Выпалив эти слова, мальчишка рванул от меня, что аж пятки засверкали.

А Ясен обратился ко мне: - Ты конечно, не виноват, но я прошу тебя, не появляйся больше в нашем городе, ну хотя бы некоторое время.

Я согласно покивал головой и направился на выход из города. Резко остановился, подозвал слоняющегося мальчишку и дал ему золотой, с наказом, купить ведро красной краски и кисть. Принести к таверне 'Золотой Единорог' и получить такую же монету. Обрадованный мальчишка рванул в самую гущу базара, а я направился обратно к трактиру.

Ясен встретил меня словами: - Ну что еще?

- Да так, я вот тут подумал, что, название теперь совсем не подходит этой забегаловке.

Подбежавший мальчик принес ведро с кистью, получил монету и счастливый опять ввинтился в толчею. Я подошел к вывеске, закрасил гордое название и красиво вывел снизу: Таверна 'Вонючий Клоп'.

Отошел, полюбовался на дело своих рук и торжественно вручил ведерко с торчащей кистью Ясену: - Вот теперь все.

Развернулся и пошел в сторону резиденции гномов.

Подойдя к резиденции, я обратил внимание на отсутствие охраны, подошел к двери, прислушался, потом открыл ее и осторожно заглянул внутрь.

В обычно оживленной зале было непривычно пусто. В углу жались два взъерошенных гнома, а у стены стояла могучая гнома и держала за шиворот третьего. Лицо бедолаги украшали два шикарных бланша под глазами, а вид был как у преступника, которого ведут на казнь.

Увидев меня, синеглазый обрадовался и завопил: - Вот он, это он.

Гнома рыкнула на пострадавшего, выпустила его и с решительным видом направилась ко мне, засучивая рукава.

Я прижался к двери, жалея, что она не открывается наружу, и приготовился дорого продать свою жизнь.

Вдруг гнома заметила сидевшую у меня на плече Фырку. Ну сейчас начнется, подумал я, собираясь заткнуть себе уши.

Лицо гномы вдруг стало умильным и со словами: - Ух какая усипусечка, да какая худенькая,- гнома сняла у меня с плеча Фырку, и стала ее гладить.

Фырка, прям разнежилась в ее руках, а гнома гладила ее и приговаривала: - А какая кольчуга то у тебя, а какая шерстка, гладенькая, да какая же ты худенькая, эти ж мужланы и покормить то нормально не могут. Ну пойдем ко мне, я тебя сырком вкусненьким угощу, да и сальца кусочек найдется копчененького.

С этими словами компания гномы и мышки пошла куда-то внутрь резиденции.

Я подошел к столу, подтащил его поближе к дивану, сел и достал покалеченный венец.

Один гном ахнул и резко испарился, я же положил Венец на стол и принялся его внимательно рассматривать.

Ну основу то я поправлю, а вот недостающие элементы, придется отливать.

Какая тонкая работа, какой гений творил этот Венец. Эх, мне б ну хоть маленькую толику таланта этого неизвестного создателя.

Я залез на аукцион и купил гипс, серебро и воск, потом подумал и купил несколько маленьких бриллиантов чистой воды.

Сзади послышался шорох. Я обернулся. Стоял Трор и не отрываясь смотрел на Венец. По морщинистой щеке быстро скатилась одинокая слеза. Трор посмотрел на меня и спросил: - Можно?

Я кивнул в ответ. Трор нежно взял в руки обруч и стал гладить его трясущимися руками.

На мой вопросительный взгляд, старик ответил: - Это делал мой отец. Подарок маме в день свадьбы.

Я растерялся. Ведь если это семейная реликвия Трора, то как я могу отдать эту вещь Неназываемому.

Трор коротко спросил: - Кому?

- Богине Макарии.

Трор кивнул: - Мои родители были бы горды, узнав, что этот Венец будет носить богиня. Я помогу тебе. Пошли со мной. Мы с Трором прошли вглубь резиденции и вошли в небольшую, но хорошо освещенную комнату.

- Проходи,-сказал старик - это мое любимое место, я часто прихожу сюда, когда хочу отдохнуть душой.

Я удивился: - Как же так, ведь главная резиденция в городе у дроу, я же сам видел вывеску 'Торговый Дом'

Трор задумался и помолчав ответил: - Понимаешь, Север, это смешно слышать, но там у темных, мы в большей безопасности, чем здесь. Но здесь все начиналось.

Трор любовно провел рукой по разложенному на столе инструменту: - это первая наша мастерская, мастерская моего отца. Здесь все начиналось, здесь мой отец делал свои первые простенькие украшения, здесь он учил меня, а мама заглядывала в дверь и звала нас обедать, приговаривая: - Ну что, мои любимые работнички, совсем заработались, пора и перекусить.

Старик вздохнул: - Как давно это было, а помню, как сейчас. Ну ладно, выкладывай Венец.

Я достал покореженный обруч и положил его на стол: - Вот, посмотри, сам то обруч поправить не проблема, проблема в самом украшении, можно понять по оставшемуся, что это был венок из луговых цветов. Но вот каких? Все варварски выломано, вырвано, смято в бесформенные комки. Можно только догадываться, что составляло тот или иной элемент.

Трор нагнулся и закряхтел, вытаскивая что-то из под стола.

- Ну что стоишь? Помоги, тяжело же мне в моем то возрасте под столами лазить.

Я нырнул под стол и увидел, что старик пытается вытащить какойто сундук средних размеров. Я отодвинул Трора и одним движеним достал сундук. Поставил его на стол и отошел, предлагая Трору, самому открыть его.

Старик открыл сундук и стал выкладывать на стол разные формы и формочки, кипы бумаг, бормоча при этом: - Ну я же видел, точно видел. Вот!

Гном бережно достал несколько листов: - Вот, эскизы. Это рисовал мой отец. Он не любил показывать, смеялся все, что может, с металлом и камнями он дружит, а вот с бумагой - нет.

Я взял в руки листы и удивился, что на них нет и пылинки. Старик посмотрел на меня с укоризной: - Сундук нашей работы, а значит на века и хоть в огонь бросай или в воду, ничего тому что внутри не будет.

Эскизы впечатляли, поражали. Я держал в руках свидетельство гениальности мастера, нет, Великой гениальности. Простота задумки, ее изящность и совершенство. Да... Мне до такого ой как далеко, а пока можно только восхищаться. Сделать такую вещь может любой отличный мастер, а вот придумать, довести до идеала... У меня непроизвольно вырвались слова: - это совершенство. Гениально.

Трор при этих словах приосанился и гордо вскинул седую голову: - Мой отец был Величайшим Мастером.

Потом вздохнул и признался: - Я всю свою очень долгую жизнь пытаюсь, хотя бы приблизиться к этому.

Прибежал синеглазый недобиток и принес Горн Ауле, собрался уходить, но я остановил его: - Уважаемый, принесите, пожалуйста, небольшой букет свежих полевых цветов.

Бородач взглянул на Трора и уловив его кивок, выбежал из комнаты.

Я же, достав воск и резцы, начал рассматривать эскизы, ежесекундно сдерживая вырывавшиеся возгласы восхищения. Прибежал бородатый засланец и принес большой букет цветов. Я поблагодарил его и поставил цветы в кстати, подвернувшийся горшок. Недобиток попробовал возмутиться, что, мол, это боевой, овеянный славой, шлем, но был вежливо послан заниматься своими делами.

Я разложил цветы в той последовательности, какой они были на эскизах. Трор одобрительно молчал и не вмешивался. Когда я все разложил и сел за стол, Трор подошел ко мне и тихо спросил: - Справишься?

Я передернул плечами, как от озноба, и честно ответил: - Не знаю. Надо, так что, постараюсь. Да и дед, я не придумываю что-то новое, я просто стараюсь вернуть в мир эту красоту.

Трор подумал немного, потом решительно кивнул головой: - Делай, а я пока основу поправлю.

Я притянул к себе первый цветок. Как он называется, не знаю, ну не ботаник-натуралист я. Вдохнул тонкий аромат цветка, взял воск и стал лепить его грубое подобие, постоянно мысленно ругая себя за свои неуклюжие грабки. Была, даже, мысль, залить цветок гипсом, так сказать, снять слепок с натуры, но эта мысль быстро прошла, когда я посмотрел на нежные лепестки.

Вылепив подобие, я отошел, осмотрел его со всех сторон и, взяв в руки резец, начал работать.

Нежно, даже, не вырезая, а рисуя резцом прожилки листочков, все его заусенчики и проеденные гусеницами, дырочки, я микрон за микроном, почти не дыша, старался повторить эту квинтэссенцию жизни, сконцентрированную в этом цветке. Мир для меня перестал существовать. Только я, цветок и его восковая копия. Сколько времени прошло, я не знаю, да и не хочу знать, в мире красоты за временем не следишь.

Я, осторожно отошел от стола. На столе лежали два цветка, живой и восковый.

Трор кашлянул. Я обернулся.

-Я раствор приготовил для заливки.

Я кивнул и пропустил Трора к столу. Трор скупыми четкими движениями залил форму нежной сметанной кашицей гипса, подождал, пока схватится и отодвинул на просушку.

Я взял следующий цветок.

Сколько мы работали, я не помню, помню, что меня несколько раз отрывали от работы и рассерженного, чуть ли не силой кормили, потом отводили спать. Я не помню, что я ел, где я спал, все мысли были там, с цветами. Я запомнил каждый аромат, каждый изгиб, каждый листок и лепесток, я был там, в мире, где нет зла, смерти, в мире, где любовь не просто слышится, а впитывается кожей, где чувством пропитано все, где радостью дышишь. А меня пытались вытащить в грубый мир, оторвать от удивительно красивой и чувственной гармонии.

После такой последней попытки, я как сомнамбула подошел к столу и понял, что цветы закончились.

Трор подошел ко мне и сказал: - Все, сынок, остались только плавка и заливка. А потом начнется не менее важная часть - вдохнуть жизнь в эти цветы и прикрепить их к венцу.

Я опустился на стул и услышал шорох где-то внизу на полу, я раздраженно глянул вниз и из моих рук выпал резец. Под ногами находилось что то напоминающее маленький меховой шарик с беспомощно болтающимися лапками по бокам, хвостиком и усатым носиком.

Фырка попыталась проползти еще несколько сантиметров, но из-за того, что ее лапки практически не доставали до пола, ей это не удалось. Кольчужка вся собралась у мордочки мышки и напоминала красивый блестящий ошейник. Я так думаю, что только носимое Фыркой кольцо не позволило кольчуге соскочить с нее.

Фырка тяжело вздохнула, что-то пискнула и страдальчески посмотрела на меня, мол че смотришь, большой болван, мог бы и помочь, малость переевшей девушке. Я нагнулся и стараясь не заржать взял этот воздушный шарик на руки: - Жадность не доводит до добра. Ты посмотри на себя, ты же похожа на чей то мячик, сделанный в виде мышки.

Фырка опять вздохнула.

- Нет, я понимаю, что тебя кормили деликатесами, я только не понимаю, как ты не лопнула, - хихикнул я

Фырка посмотрела на меня осуждающе.

- Ладно, ладно, понимаю, что не удержалась. А мне теперь что делать? Кольчугу твою расширять? Или новую делать? А потом ты опять до чего нибудь дорвешься. И будет вместо боевой мышки, большая мышиная бамбула, не способная пройти, хотя бы пару сантиметров.

Фырка пискнула и ткнула лапкой в мой пузик. Я смутился: - знаю, сам грешен, но это у меня не пузо, а стратегический запас.

Фырка еще раз пискнула, мол это у нее тоже запас.

Я возмутился: - Но я же могу ходить и, даже, иногда бегать. А ты?

Фырка гордо промолчала и заползла в свою коробочку. Вот есть же счастливые лю... особи - натрескались до безобразия и давай щеку давить, да еще с музыкальным сопровождением переливчатого храпа. Аж завидки берут. Я прислушался к сопению Фырки и решительно придвинулся к столу. Отдых, конечно, хорошо, но, данное слово нужно держать. Я подвинул формочки и стал плавить серебро. Серебра на каждый цветок я брал с избытком, пусть уж застынет на ножке безобразной кляксой наплыва, чем не хватит. Металл стал жидким, и я стал аккуратно разливать его по формам, осторожно двигаясь вдоль стола и боясь потревожить формы с застывающим серебром. Сзади статуей застыл Трор, тоже, боясь прервать ту тонкую нить, которая возникает между мастером и делом.

Уффф, разлил. Я тихо отошел от стола и опустился на диван. Руки тряслись как после недельного запоя.Трор шепотом поинтересовался: - Ну как, получилось?

Я так же шепотом ответил: - Не знаю, вроде бы.

И поплевал через плечо. Старый гном сразу заинтересовался этии действием. Я пожал плечами и ответил, что это примета такая, на удачу, порадовавшись брюнетистому подарку Неназываемого.

Выждав время, мы подошли к столу и аккуратно стали обкалывать гипсовые формы.

Цветы получились идеальными. Люблю серебро, очень благородный металл, да и благодарный к тому ж.

Разложив рисунки, мы стали, обрезая наплавы, крепить цветы к основе Венца. Вернее, я обрезал, а Трор крепил. И через некоторое время Венец был готов.

Странно, но когда я делал какую либо вещь, у меня всегда всплывало сообщение, типа: Вы сделали...

А тут ничего.

Я покосился на Трора: - Дед, а мы ничего не забыли?

- Да вроде, нет. Но есть чувство, что чего-то не хватает. - согласился со мной Трор.

- Припомни, пожалуйста, может мы сего забыли, может еще чего надо.

Старик задумался: - Делался этот венец еще до моего рождения, видел я его всего три раза. Мне кажется, что он светился, да и цветы живыми казались.

Я сел напротив Венца и стал разглядывать его. Ну что ему не хватает? Гномы не маги, хотя, может у отца Трора был какой помощник маг.

Видимо, последнюю мысль, я произнес вслух, потому что услышал ответ Трора: - Нет, магов точно не было.

Я машинально достал бриллиантик и стал катать его между пальцев. Маленький лучик, можно сказать, отблеск, попал на ближайший цветок, и тот заиграл. Я вскочил.

- Дед, клей, который потом можно смыть, есть?

- Ну как не быть, - прогудел Трор,- а тебе зачем?

- Смотри.

Я достал горсточку купленных бриллиантов и рассыпал вокруг Венца. Цветы в брызгах радуги сразу ожили.

Трор позвенел маленьким колокольчиком, прибежавшему гному выдал ценные указания, а сам стал прикладывать искрящиеся камни к отдельным частям цветков.

Я поморщился: - Дед, ну что ты как маленький, ну вот смотри, тут ямочка, а тут выемка, ну прям под камни. И тут, я заметил, что эти ямочки и выемки разных размеров и форм.

Я залез на аукцион и стал скупать все бриллианты нестандартных форм и огранок. Мое счастье, что маленькие камни были довольно дешевы, а то точно бы разорился .

Посыльный принес клей, я высыпал все купленное на стол, и мы стали подбирать камни к цветам.

Долго мучались, нам не подошло больше половины камней, но эт того стоило. Венец ожил, заиграл, появилось ощущение целостности. Мы сняли камни, отмыли клей и стали крепить бриллианты, уже, навсегда.

Когда был прикреплен последний камень, причем, эту честь Трор предоставил мне, Венец засветился теплым светом, заставляя вдохнуть воздух и забыть его выдохнуть от восторга.

Дзынь... высветилось сообщение: Вы восстановили Божественный Венец Красоты.

Потом пошли сообщения о повышениях ювелирки, много...

Мне было... Мои ощущения передать словами невозможно. Радость и грусть, легкость и сожаление. Радость, что Красота вернулась в мир и грусть от осознания того, что я только восстановил Это, а не создал. Легкость, что казалось, взлечу, и сожаление, что работа закончена.

Хотелось смеяться и дурачиться, и в тоже время, что то придавало серьезность всему происходящему. Ну не поэт я...

Трор взял в руки Венец и вынес его в приемную, которая была битком набита гномами, старыми и молодыми, мужчинами и женщинами. Общий вздох восхищения казалось, смог бы потушить любой пожар, или, наоборот, раздуть тлеющие угольки до лесного пожара.

Увидев, с каким восхищением на меня посматривают молодые гномочки, я понял, что надо валить и валить побыстрее. Я подошел к старейшине, и тот, с поклоном, мне передал венец. Со вздохом сожаления, я убрал его в сумку, услышав от присутствующих, такой же вздох. Раскланялся со всеми и выскочил на улицу. А вот, интересно, и где мне этого Неназываемого искать? Опять переться через Мертвые Земли? Я решил выйти за ворота, позвать его там, и будь что будет.

В задумчивости я направился к выходу из города и даже, не сразу понял, что меня кто-то окликает.

Я обернулся. У стены дома стояла компания игроков небольшого левела.

- Эй, ты, стой. Это ты Север-кузнец?

- 'Эй ты' будешь говорить своим дружкам - сразу озлобился я - а к незнакомым надо обращаться вежливо и на 'вы'.

- Слышь, гном, не борзей, мы к тебе по делу - высказался самый мелкий из них.

- Дела у прокурора, а у вас - делишки,- я продолжал накалять обстановку - что надо, малолетки?

Один из компании вскинулся, но был остановлен, видимо, более старшим или более умным товарищем, а говоривший вскинул руки в примиряющем жесте: - Мы, действительно, по делу.

Я подошел поближе: - Говори. Чего надо?

Мелкий заторопился: - Ты вон один, без клана, а у нас клан, вот и хотим тебе предлу кинуть, чтоб к нам пошел. А че, клановый кузнец - это клево, ты нам шмот разный крафтишь, а мы тебя защищаем от всяких. И тебе хорошо и нам.

Я поинтересовался: - А денег то у вас много? Хороший крафт, он дооорого стоит.

Мелкий засуетился: - Не, ты меня не понял. Мы тебе защиту, а ты нам шмот. Все по чесноку.

- Вы мне защиту? - я обидно заржал - мальчики, гляньте на мой уровень и ваши. Да я вас всех положу и даже не вспотею. Да и защиту? Глянь. - Я показал кольцо друга клана 'Ветераны'

Группка стала что-то оживленно обсуждать, косясь то на меня, то на кольцо.

А хорошо колечко, то, выглядит. На среднем пальце, да и показал я его, поджав остальные. Да, понимаю, что грубо, понимаю, что кипяточком ошпарил неокрепшую нежную детскую психику, но...

Ну не люблю я, когда со мной невежливо разговаривают, сразу в ответку сам хамить начинаю.

Ко мне подошел старший: - Извини, пожалуйста, Север, мы не хотели оскорблять тебя. Просто клан организовали, а ни шмота ни оружия хорошего нет. А тут, ты, да еще и без клана, вот и решили тебя к нам позвать.

- Благотворительностью не занимаюсь - отрезал я.

Группка опять зашушукалась. До меня доносились отдельные фразы типа: ну что я тебе говорил... не нужны мы и тут никому... Сплавили, а без бабла тут и не качнешься.

Я заинтересовался. Подозвал старшего: - Рассказывай, и чтоб, все по порядку.

Оказалось, что ребята - детдомовцы,у кого родители погибли, у кого такая дрянь, что лучше бы погибли. Есть и девчонки. А тут спонсоры подарили капсулы детскому дому, и хитрые воспитатели, не желая заниматься юной порослью, укладывают их в капсулы, сразу после уроков. Ребята, сначала, обрадовались, ну как же, классная игра, и сейчас они тут всех и сразу, нагнут, самыми крутыми будут. Ан нет, и тут, либо деньги вложить, либо поработать как следует надо. Да вся беда, что не получается у них. Надо очень долго на мелочи качаться, чтоб хоть самое дрянное оружие заиметь, да и то, только поднимутся, как найдется гнида пкашная, да и ограбит. А последнее время, вообще качаться не дают -налог требуют. Вот и приуныли мальцы. Они то приуныли, а вот я попал, причем попал по крупному. Я, конечно, волк-одиночка, но этих мелких волчат бросать права не имею. Ведь, если бросить, то из стайки молодых щенков может получиться стая шакалья, озлобленного на всех и вся.

- Так, кто старший? - я не выговорил эти слова, а рявкнул.

Вежливый малек помялся: - Ну, вроде, я...

- Что значит вроде. Вроде в огороде. Доложить четко.

Эльфеныш как-то подтянулся: - Я старший.

- Собирай всех!

Странное дело, в игре дается практически взрослое тело, но в этих мальчишках прямо ощущалась детскость. Может игра учла их малолетство?

Мальчишка закатил глаза потом сказал: - сейчас наши все прибегут.

Минут через пятнадцать подошли девочки. Я удивился, что вся группа - эльфы. Ведь по пацанам если судить, то они должны были выбрать каких нибудь варваров или орков, да чтоб побрутальней и пострашней, а тут все эльфики недоделанные.

Я почесал репу и спросил об этом старшего. Тот удивился: - А что, можно было выбирать?

Я тактично промолчал. Да и имена их слишком человечные, не Нагибатор Страшенный или ВсехУбивец, а Алесандро или Максимус.

Как любила говорить одна любопытная девочка: - Все чудесатей и чудесатей.

Я окинул взором группу малолетних игроков и спросил: - Как вы думаете, какой клан тут саиый сильный?

И не удивился, когда мальцы завопили, практически хором: Веты.

- А что не пошли туда?

Ответом было долгое молчание, потом кто-то тихо сказал-признался: - Маленькие мы, и в армии не были, вот и не пошли.

Эх, дурачки, ну неужели, б им не помогли бы Веты, извернулись бы, но я уверен на сто процентов, что помогли бы, взяли бы под свое крыло.

- Хотите, чтоб у вас было как у Ветов?

Неужели и я такой был когда то? Интересно, я с таким же энтузиазмом орал бы 'ДА'?

- Так, кидай приглашение в клан и передавай руководство.- сказал я старшему.

Пара секунд и я стал главой маленького, но гордого клана со стремным названием "Бандиты-Убийцы'

- Ну, для начала, поменяем название. Согласитесь ведь, что те же Веты дела не будут иметь с таким кланом. Кто нибудь слышал про Великую Отечественную?

Самый маленький спросил: - Это когда с америкосами воевали?

- Ну да, только они союзниками были тогда, а воевали мы против фашистов. Много наших тогда полегло, но отстояли мы нашу Родину. Так вот, была один момент, когда наши войска высадили десант и освободили маленькийкусочек в тылу врага, а потом удерживали его до наступления и удержали. И звали это кусочек - Малая Земля. Так и тут, мы - кусочек нашей земли. Вот и назовемся: клан 'Малая Земля'

Я исправил и зарегестрировал новое название клана. Потом оглядел ребят и предложил познакомиться поближе. Каждый должен был выйти, назвать свое имя и возраст.

Когда ребята это сделали, я насторожился: в клане были разные возраста. Я поинтересовался, все ли ребята из их детдома в игре и все ли они находятся здесь. Оказалось, что все.

Странный детский дом - детей мало, капсулы на всех странный спонсор подогнал. Моя паранойя аж завопила, что тут дело не чисто. Высунувшая моску Фырка, чиханием подтвердила мои подозрения. Дав себе зарок, озадачить этим Ветовского молчи-молчи, я обратился к ребятам: - Старшим после себя назначаю Максима.

Я показал на бывшего кланлида: - остальных по ходу дела и по способностям позже распределим по отделениям. А сейчас, сходим, разберемся с теми, кто вам мешает качаться.

Мы направились к выходу из города.

Ребята шли чуть впереди, а я поодаль, как бы скрываясь за их телами.

Метрах в сорока от входа нарисовались любители сладкой жизни. Двое орков и человек-маг. Я накинул скрыт и зашел к ним с тыла. Уродцы были пятидесятых левелов.

Ребятишки, заметив мое исчезновение, растерялись и остановились озираясь. Один из пкашников пошел к ним довольно потирая руки: - Бабло принесли? Если нет бабла, то давай назад.

Я скинул скрыт и появился, как добрый джинн из сказки: - Принесли, принесли. Сейчас все выдадим!

С этими словами я слил мага и одного орка, а говорилкина, попытавшегося свалить, ухватил за шиворот.

- Запомни, чмырек, еще, хоть кого еще раз тронете, ловить буду по всему Друмиру. Пкашник лихорадочно закивал головой.

- Запомни сам и передай своим дружкам.

Орк опять закивал головой и кивал до тех пор, пока я ее ему не скрутил, как куренку.

Кивнул мальчишкам: - Соберите трофеи.

Всех опередила эльфиечка с ником 'Эльгарда' Вот ведь пылесосик шустрый. Судя по всему, вот и старшинка в клане нарисовалась. Я обратился к ребятам: - Вот, теперь можно и качаться, но... - я выдержал паузу - качаться только группами. Разбивайтесь, так, что бы в пати были бойцы, маги, и обязательно хиллы.

Один из мальцов попытался вомутиться, типа, хилы слабенькие и они не нужны.

Я вопросительно оглядел свой клан: - Кто еще так думает?

Пацанва зашумела, кое где, я даже заметил сжатые кулаки.

- Объясняю в первый и последний раз: - это, сейчас, вам не нужны хиллы, а подрастете? В хорошем бою без медика нельзя, а у вас они будут слабенькие, непрокачанные. Враг вас на раз сольет. Так что, качаешься сам, качай мага и хилла. И еще, я смотрю, все здесь роги, значит, вся пати из рог будет ущербна против хорошо слаженной группы. Поэтому, решайте сами, кто будет стрелком, рогой и танком-мечником.

А теперь, вперед. И запомните навсегда наш девиз: Своих не бросаем.

Ребятня разбилась по группам и со свистом и гиканьем поскакала добывать вожделенные очки опыта. А я, утер холодный пот со лба, обессиленно упал на зад... хм... свой упитанный тыл. Вот ведь незадача, теперь и пивка вволю не попьешь, да за языком следить надо. Ой беда, беда.

- Вот гляжу я на тебя, Север, и удивляюсь. Только все в норму прийдет, как ты новую проблему себе находишь.

Я обернулся. Сзади стоял Неназываемый. Блин, совсем расслабился, подходи ко мне, и бери, что захочешь, а я и не замечу. И как он подкрался незаметно?

Неназываемый усмехнулся и растаял в воздухе, а потом появился совсем рядом.

Я буркнул: - Хорошо, что пришел, а то я уже и не знал, как тебе Венец передать. Держи.

Я достал украшение, подержал немного в руке и со вздохом сожаления протянул его Неназываемому. Тот бережно принял его, потом, совершенно неожиданно, поклонился: - Спасибо, Мастер.

Я по привычке ляпнул: -Спасибу в стакан не нальешь и в карман не положишь.

Потом, поняв, что сказал, попытался прикусить себе язык, но было поздно. Неназываемый опять усмехнулся и положил мне руку на плечо. Я почуствовал огромную тяжесть и какойто космический холод.

Неназываемый убрал руку и исчез. А у меня высветилось сообщение: Вы получили благодарность бога. Вы открыли новое умение ????????? Ур. 1

Я запоздало крикнул в пустоту: - А какое хоть умение?

В ответ, только ветер прошелестел мимо меня, мазанув по щеке сорванным листиком.

В сторонке приглушенно кто-то ахнул. Я повернулся и заметил Эльгарду.

- А ты чего не качаешься?

- А я маг, могу и одна, к тому ж у меня самый большой уровень. Да и не интересно с ними, маленькие они еще. - съехидничала маленькая заср... эльфийка - А это кто был?

- Много будешь знать, скоро состаришься,- ответил я и похлопал ладонью по земле рядом с собой.- Присаживайся, поговорим.

Малявка с готовностью плюхнулась рядом, повозилась, и наконец уселась, по-турецки скрестив ноги. Потом огорченно встала и с сожалением сказала: - Потом, поговорим, дядя Север.

- А что так?

- Нас сейчас выдергивать будут. Пора уже.- вздохнула девочка.

- Как выдергивать? Вы разве не сами из игры выходите? - удивился я

- Нет, у нас нет доступа. Нам воспитатели включают капсулы, а потом выключают.

Я опять удивился, ведь по моим знаниям, ты сам входишь в игру и выходишь. А вот управлять входом и выходом извне, вроде нельзя, надо бы уточнить у знатоков.

- И что, у вас нет отсчета игрового времени? А откуда тогда ты знаешь, что вас сейчас будут отключать?

Девочка пожала плечами: - Просто я слежу за временем, вот и знаю.

- И через сколько вы тут будете? Я спрашиваю, чтобы знать, когда вас встречать.

Девочка опять пожала плечами и исчезла.

Я подскочил, списался со Стасом и, получив добро на встречу, поскакал в замок к Ветам. У Ветов в замке, как всегда был порядок и тишина. Охрана покосилась на меня, но признав, пропустила без проблем. У дверей стоял народ и с наслаждение пускал в воздух переливающиеся клубы. В стороне с чем-то копался Сан Саныч, который, увидев меня, поприветствовал странным образом: - Привет, многодетный папах,- и хрюкнул от полноты чувств. Я заинтересовался странным приветствием и подошел к Санычу, многозначительно потирая кулак, и всем своим видом показывая, что если мне не дадут объяснения по поводу такого странного приветствия, то многочисленные жертвы и разрушения будут обеспечены.

Саныч, видя мои агрессивные приготовления зачастил: - Не, Север, ты не подумай чего, я, конечно твое решение уважаю, и где то в душе приветствую, но вешать на себя кучу малолеток... Я бы десять раз подумал, прежде чем браться за это.

Я обреченно махнул рукой: - Да сам знаю, но по другому не смог поступить. Бросить эту малышню, сейчас, что слепых кутят в болото спихнуть и сидеть на бережку, смотреть, выплывут или нет. Ладно, побегу я, мне еще к... - я ткнул пальцем в небо.

- Иди, а то Стас пару раз уже интересовался, пришел ли ты.

Я направился к дверям и вошел в здание.

- О, на ловца и зверь бежит,- поприветствовал меня молчи-молчи.

- Точно, только надо еще посмотреть, кто ловец, а кто зверь, - ответствовал я, пожимая широкую лапу гебиста. - Тут такое дело, я тут недавно кланом обзавелся.

- Да знаю уже,- отмахнулся Стас. - ты лучше скажи, что собираешься с этим делать?

- Снимать штаны и бегать, - по привычке отбрехался я, - сам не знаю, но и бросить не могу, детдомовцы ведь, и так жизнью ни за что наказаны. Да и детдом, странный какой то - капсы дорого стоят, а у каждого воспитанника, управлять капсулами не могут - только с внешнего управления, детишки подобраны в группу не по возрасту, да и мало их, они утверждают, что в игре весь их детдом в полном составе. Что то чуйка зашевелилась тягостная, нехорошая. Ты проверь по своим каналам, пожалуйста.

Стас немного подумал и согласился: - Давай адрес и название.

Я хлопнул лапищей себя по бестолковке, вот же старый дурак, познакомился со всеми, пораспрашивал, а вот откуда они так и не спросил.

Видя мое отчаяние, Стас постарался утешить: - Да не расстраивайся ты так, зайдут в игру, там и узнаешь. Узнаешь и сразе мне напиши.

- Океюшки, - только и смог я сказать, развернулся и собрался уходить.

- Стой, держи адресочек,- крикнул в догон Стас, и в чате у меня высветился адрес электронки.

Я вопросительно глянул на него.

- Твои, твои - улыбнулся молчи-молчи.

- Стас, да я для тебя... Да ты только скажи иль кликни как, да я тут же... Да это ж... Да я век помнить... - от волнения я даже слов не мог найти.

- Иди уж, общайся,- опять улыбнулся Стас,- только не забудь смски оплатить, а еще лучше, сразу сразу весь пакет услуг оформи, дешевле будет.

Счастливый, я вывалился из дверей, плюхнулся на крыльцо, открыл интерфейс, нашел услуги смс и сразу оплатил безлимитку. Потом поерзал, усиживаясь поудобней, и стал сочинять первое мое письмо в этом мире. Дорогие мои, у меня все хорошо, как у вас там? Ну не умею я писать, не литератор, так, черкануть пару строк, отбить телеграмму, или оформить звонок, чтобы услышать радостные пищащие голоски моих девчонок, это я могу. А вот писать длинные витиеватые письма, уж увольте. Помаявшись еще минут пятнадцать и не придумав ничего, более, подходящего, я со вздохом, отправил письмо. Вытер пот со лба, выступивший после такой тяжкой умственной работы, я направился потрошить старшину.

Тот, заметив меня, направляющегося с решительным видом, подобрался и принял, как ему казалось, воинственную позу.

Я подошел и особо не чинясь, хлопнул Саныча по плечу: - Давай, начинай плакаться, как у тебя все хреново, сундуки все пусты, в амбарах ни зернышка, и вообще, ты ничего не можешь дать, потому, что ничегошеньки нету.

Саныч только набрал воздуха для длительного плача, но я обломал его: - А я ничего и не прошу.

Занятная картинка - гном с выпученными от удивления глазенками и отвисшей до земли челюстью. Ага, и называется - Саныч в ауте. Бегущая по двору эльфийка, даже споткнулась, заглядевшись на старшину.

Мне аж похорошело, экий я непредсказуемый.

- Я не прошу, я только предлагаю помочь мне в трудном деле воспитания молодежи. - ух, красиво сказал, самому понравилось.

Саныч впучил глаза на место, проморгался и попытался возразить, наивный.

Возразить я ему не дал, пригрозив, что как только он раскроет рот, я вспомню бровастого генсека.

Саныч крепко сжал губы и опасливо отодвинулся.

- В общем так, надо одеть и вооружить моих ребятишек, найти им наставников и прокачать. Ты же не хочешь, чтоб я с этим мелким делом к Черепу пошел?

Саныч замотал головой, показывая, что не надо начальство тревожить такой мелочью.

-Правильно, говоришь Саныч, начальство, ведь и приказать может, чтоб ребятишек по высшему разряду одеть. А тут, считай, добрый дядя Север, один и сам, Суворовское училище учредил, так что, давай, решим это дело по хорошему.

- Ну и гад, ты Север, я и так тут последние медяшки считаю, поломаное да порватое собираю, а еще и твоих огольцов одевать. Ты у нас лидер, вот и крутись.- завозражал жадный гном.

Я вздохнул и стал объяснять жадюге: - Вот сам, посуди, одному мне их не потянуть, так что, в любом случае я пошел бы к Черепу. Ты вот скажи, Саныч, способен Череп сирот бросить без помощи?

Гном опять замотал головой.

- А вы, все тут огонь и воду прошли, все с нормальным понятием, а мальцы неприкаянные бродили, я тут редко бываю, и то в первый день нарвался. Что тяжело было помочь?

Саныч виновато развел руками, - замотался, да и не знаю, что в окрестностях делается.

- Блин, как, я ребят подобрал, так сразу узнали, а как мыкались бедолаги рядом с вами, так и не заметили. А они, между прочим, ваш клан до сих пор лучшим считают. Ааа... Сам разберусь.

Я развернулся и пошел к воротам.

- Стой, Север, я с тобой пробегусь, посмотрю, чего твоим мальцам надо.- старшина забежал в здание, видимо, доложился об отлучке, вышел и мы направились в город отлавливать моих малолетних бойцов. Прискакали и плюхнулись на травку возле ворот. Я грыз травинку, а старшина, отчаянно фальшивя, насвистывал марш Буденного. Через полчаса, когда марш начал насвистываться в стопитьсотый раз, я сорвал травинку и сунул в руки Санычу: - Лучше жуй, чем свисти, да и последние деньги высвистываешь.

Саныч было вскинулся, но услышав про деньги, тоже начал жевать несчастный колосок.

Есть, первый пошел, и кто же это такой шустрый. Как я и ожидал, первым, вернее первой, оказалась проныра Эльгарда.

Я толкул пузатого: - Слышь, толстозадый, только попробуй сманить, врагом будешь номер один. В персональный кослист занесу.

- Сам такой, - огрызнулся старшина, а потом поинтересовался: - что, хозяйственна?

- Не то слово, у мальчишек траву из под ног рвет - ответил я и кинул Эльке просьбу подойти.

Через несколько минут шустряга прибежала к нам, поздоровалась со мной и подозрительно уставилась на Саныча.

- Эль, знакомься, старшина Ветеранов Александр Александрович, - я представил толстопузого коротышку.

Девочка, засмущалась, потом почему то покраснела и хихикнула. Саныч вопросительно на нее посмотрел.

- Шурик Шурикович,- пояснила Элька и опять хихикнула.

- Ах ты гад какой, даже дитев подговорил,- возмутился старшина и въехал мне своим кулачищем в ухо.

Через секунду вопящая мальчише-девчоночья толпа повалила старшину и сопя стала его вминать в мягкую землю.

Я растерялся, но быстро пришел в себя и стал пытаться оттащить своих разбойников от, что-то выкрикивающего, Саныча.

Я оттаскивал одного или одну, кидался опять в кучу, но оттащенные опять ввязывались в избиение бедного гнома.

Минут через пятнадцать, я понял бесполезность своих усилий и рявкнул во все горло: - Стоять!

эхо отразилось от стен и пошло гулять дальше, но почему то слышалось: - Мать... мать... ать.

Куча рассыпалась. В центре лежал помятый, искусанный и поцарапанный старшина, а вокруг, готовые опять накинуться, злобно сверкая глазами, мои волчата.

Я оглядел всю эту веселую компашку и вежливо попросил объяснить, что тут происходит.

Естесственно, за всех ответил Макс: - А чего он наших бьет.

От этих бесхитростных слов мне стало тепло и хорошо, ну как будто, кто то погладил мое сердце мягкой теплой лапкой, или меня, маленького, погладила по голове моя бабушка, как обычно, перед сном, в те редкие дни, когда я гостил у нее.

- Познакомьтесь, мой друг, старшина Ветеранов Александр Александрович.

И предвосхищая готовые вырваться у ребятишек слова, добавил: - Называть его Шурик Шуриковичем, я строго настрого запрещаю.

Толпа хором хрюкнула, а Саныч зло покосился на меня и погрозил своим немаленьким кулаком.

- Ну, Санычь, глянь своим опытным глазом, что, сколько и почем, и выдай свое видение этой ситуевины.

Саныч оглядел всех, кивнул и я отпустил мальцов на ежедневный кач, попросив Максима и Эльку остаться.

Саныч подошел ко мне: - Ну и зверей ты себе нашел, я уж думал, что ко мне белый и блохастый пришел. Эк они - наших бьют, и не глядя в атаку. Хороший народец, дружный. Есть у меня все для них. Не новое, но в отличном состоянии. Давай-ка, подбегай со своими часика через три, подберу для них, что получше.

Саныч пошел в замок почесывая отбитые бока. Снова упал на травяной мягкий холмик и похлопал рукой по земле, приглашая Эльку и Макса присаживаться.

- Ну рассказывайте, откуда вы такие бойкие, что за детсад у вас такой крутой.

Макс обиделся: - не детсад, а детдом, у нас, даже, учителя отдельно.

Я навострил уши: - И чему они вас учат?

- Физрушку учим, только прыгать и залезать на шведку и канаты, запрещают, говорят, что нам падать нельзя, а то упадем, отобьем себе что нибудь, и негодными будем. - и Элька старательно и явно комуто подражая, выговорила: - некондиционными.

Меня как ломом по башке долбанули: - Как, как? Повтори!

- Некондиционными. - вместо Эльки повторил Макс.

- Где находится ваш детдом? - прошипел я, с трудом удерживаясь от крика.

Дети пожали плечами: - Не знаем, из приемника привозили в закрытых автобусах, а со двора не видно ничего - стена высокая.

- Из чего сделана стена и какого цвета?

Элька почесала переносицу: - Обычная стена, из кирпича, высокая. Ага, на кремлевскую стену похожа, я такую с мамой и папой видела.- девочка завсхлипывала,- когда они живы были.

Я приобнял ее и стал поглаживать по голове, успокаивая ее.

Макс вдруг вспомнил: - Препод по физре говорил, что мы теперь подольчане и смеялся.

Я залез в личку и скинул информацию Стасу, с огромной просьбой побыстрей найти этот странный детдом и разобраться с ним.

Потом встал и обратился к посмурневшим ребятам: - Ну что закисли, а ну вперед, качаться и расти, а я погляжу, чтоб вас никто не обижал.

Пришел ответ Стаса: кроме матерных слов, там были сомнения в моих умственных способностях и вопрос, как искать незнамо что, зная только цвет стены и город, где эта стена находится.

Я в обратку скинул все полученные от него ласковые слова и дословный разговор с ребятами.После долгой паузы пришел короткий ответ: - Найдем.

Я забрался на самый высокий пригорок и как зоркий сокол стал следить, как мои приемыши лихо расправляются с мелкоуровневой шелупонью.

Через два часа, я кинул общий сбор, и когда собрался мелкий народ обьявил: - Идем в замок Ветеранов получать новый шмот и оружие.

Визгу, писку и восторгов, вот только в воздух чепчики не бросали. Я подождал, когда утихнет шквал восторгов, повернулся и пошел в замок Ветов, ничуть не сомневаясь, что вся моя мелкотня последует за мной. Веселой толпой, мы подошли к замку. Я тормознул свою банду и пошел к воротам. Ворота были закрыты. Я удивился и вежливо, но громко и настойчиво, постучал: - Эй, сова, открывай, медведь пришел.

Калитка приоткрылась и в проеме показалась голова старшины. Он огляделся и, увидев, что я один, а мои находятся неподалеку, вывалился весь. Калитка сразу закрылась.

- И что это значит,- поинтересовался я.

- Понимаешь, Север, я когда вас приглашал, не подумал, что может эта толпа сотворить с замком. Они ж мне там все разнесут.

Я покровительственно похлопал взъерошенного старшину по плечу: - Не боись, салага, мы маленьких не обижаем. Давай, пускай, мои будут вести себя хорошо.

Обернувшись, я заорал своим бандюгам: - Вы обещаете, что будете себя хорошо вести? Ничего не будете ломать и крушить? Не будете никуда лезть?

В ответ послышался нестройный ор, что обещают, даже кто-то пискнул, что зуб дает. Я почесал репу и снова обратился к Санычу: - Слышал?

Саныч закивал головой.

- Кстати, Саныч, тебе зуб нужен?

- Какой? - сразу заинтересовался хомячий гном.

- Ну, не знаю, сам спроси, и, это, давай пускай, а то стоим как роща тополей на Плющихе.

Старшина отошел немного от ворот и посигналил кому то наверху. Ворота открылись.

Мои заходили в замок ветеранов осторожно, оглядываясь и перешептываясь, блин, прямо как экскурсия в музее.

Но внутри началось... Не, это не мои начали, просто к моим девчонкам набежала откуда то толпа ушастых девушек, окружила их и, с писковизгами, куда то потащила. Я только успел в догонку крикнуть, чтоб не разбаловали их мне.

Мальчишке, же, сбились в кучку и восторженно оглядывали замок и бойцов, вышедших на них поглазеть. Дай волю, сразу бы кинулись щупать оружие и броню.

Из окна высунулся Череп, помахал мне рукой и исчез.

Я подошел к малость обалдевшему от такого хорошего нашего поведения старшине, и помахал перед его глазами рукой: - Ау, давай, что обещал.

- А? - очнулся гном, - аааа... Пошли к кузне, я все там разложил.

Я подозвал Макса и приказал ему подводить по одному. Макс закивал головой и позвал первого.

Уселся на чурбачок и стал наблюдать, как старшина выдает шмот и оружие, мальчишка быстро переодевается, берет оружие, не забывая, отдать старье этому гномскому жадюге. Мог бы и пацанам эту ветошь и ржавье оставить, продали бы, может на мороженку и хватило бы. Потом выскочили наши девчонки во всем новом, и начался подиум. Блин, точно, все девчонки тряпки и обновки любят, а еще они похвальбушки. Да, подиум удался на славу: девчонки дефилировали мимо мальчишек, принявших абсолютно независимый вид и делающих вид, что не замечают каких то девчонок. Время от времени, наши королевы бросали искоса взгляд на обалдевших мальчишек, вдруг сбивались с ноги, и отчаянно хихикая, убегали в девчачью стайку, где с жаром начинали что то обсуждать. Да уж, девчачья натура - это диагноз.

Мальчишки, же, вынимали свое новое оружие и принимали героические позы, типа хвалились новьем перед друг другом, но на самом деле, я не раз замечал взгляды, брошенные на столпившихся девочек. Ешкин кот, и это им по десять-двенадцать лет, а что начнется года через два... Я явственно представил толпу Ромео и Джульет, а себя в роли папаш Монтекки и Каппулетти, и мне захотелось завыть и выдрать все волосы из своей шкиперской бородки.

- Ничего, ничего,- покровительственно похлопал меня по плечу неслышно подошедший Стас,- у тебя будет время привыкнуть,- и гаденько, так, ну на мой взгляд, хихикнул.Мне почему то захотелось засунуть этот хихикс ему в то место, на котором он имеет привычку сидеть.

Увидев мой взгляд с загорающимися огоньками жажды крови, Стас вскинул руки в защитном жесте: - Тихо, тихо, Север, я ведь к тебе по делу. Нашли мы этот детдом, но там все чисто. Солидные спонсоры, вся документация в порядке. Обычный частный детский дом.

Я покосился: - И что? Это дело бросили?

- Ну ты, пойми, не можем мы без веских причин врываться туда. Если там все в порядке, не отмоемся ведь. Да и своих запалим.

Я обозлился: - Блин, вы как менты, пока не убьют, обращаться не стоит. У меня чуйка уже даже не кричит, а аж вопит, что там не чисто.

- Что можем, то и делаем. Группа захвата рядом в соседнем доме сидит и наблюдает. Ну не можем мы просто так ворваться.

Я вздохнул: - Ну да, закон, едри его в коромысло. Но вы пока не убирайте группу. Пусть хотя б недельку там попасется, посмотрит.

- Три дня, не больше, нет у нас времени: - жестко ответил Стас.

Я ничего не ответил Ветовскому молчи-молчи, махнул рукой, подзывая свою ораву. Осмотрел придирчиво их убершмот, отмечая себе, что можно улучшить, разбил по командам и отправил на охоту за бедными мобами, а сам направился к Санычу, имея только одно желание - хлопнуть стакан гномьей особой на березовых бруньках. Наверное, я потерял свою чуйку: уже четвертый день, как ребятки заходят в игру и отыграв положенное время, спокойно исчезают. Моя паранойя стала меня отпускать. Ребятишки качались, делали квесты, даже наметилось некое соревнование между командами. Взяв очередной уровень, пати наперегонки бежали ко мне доложиться, да чего там, просто похвастаться своими успехами. Я, разложив неподалеку походный горн, потихонечку доводил доспехи и оружие ребят до ума. Элька, стала, как я и предполагал, негласным казначеем у моей оравы, а Макс, потихоньку учился разруливать конфликты, лишь изредка, обращаясь к моему авторитету. Примерно за час до выхода из Друмира, я собирал мальчишек и девчонок, и начинал им рассказывать. Я рассказывал, как хорошо на утренней зорьке посидеть с удочкой, какая у нас красивая и огромная страна, и они, если захотят, то, конечно, смогут ее посмотреть. Я рассказывал про собак, про кошек и даже про хомячков. Вреднючая Фырка стала всеобщей любимицей , я часто замечал, как тихо спорят за право подержать ее на руках. Я даже шутливо грозился, чтоб не забаловали в конец обленившуюся мышь, а то, кто будет мобов гонять, когда я занят буду. И я никогда не рассказывал о войнах...