Войны охотников за головами-1: Мандалорский доспех

СЕЙЧАС…

Ты говорил… — Денгар протянул металлическую плошку с водой. — Во сне. Сон — неправильное слово, и он это знал. Более точно: агония. Вот только он не умер. После всего, что с ним произошло.

— Да?

Даже без шлема Фетт ухитрялся смотреть на мир так же холодно и расчетливо, как и сквозь узкую щель визо-ра. Он лежал на импровизированной койке в самом крохотном закутке чужого жилища, но по-прежнему был смертельно опасен, как будто изувеченная плоть была лишь временной одеждой, гораздо менее реальной, чем потрепанные доспехи, которые были сложены в углу.

— Что именно?

— Ничего особенного…

Если говорить правду и если в бессвязном бормотании одурманенного лекарствами Фетта и было что-то, лучше трижды подумать, прежде чем отвечать. Денгар решил соврать. Этот барв живет тайнами. А пробраться внутрь любого из его секретов — все равно что украсть что-нибудь у него. А последствия (вот это Денгар знал наверняка) никому не понравятся.

— Что-то о том, как тебе не нравится, когда вокруг тебя сшивается слишком много разумных существ Что-то в этом роде.

— А-а…

Фетт сумел поднести плошку ко рту и отхлебнуть воду, не расплескав. Губы его сложились в нечто, что было больше похоже на ножевую рану, чем на улыбку.

— Все еще не нравится.

— Прошу вас, не надо сердить пациента, — предупредила Денгара дроидесса.

Вместе с коллегой она меняла повязки. Окровавленные бинты и гелевые простыни были аккуратно удалены, обнажилось обожженное тело. Подобные раны заживают не скоро; желудочный сок сарлакка, как кислота, прожигает до кости. Говорят, и кости переваривает.

— Если мне будет позволено, — продолжила ОНУ1-Б, — я бы приказала вам немедленно покинуть палату.

— Но тебе не позволено, — Денгар прислонился к стене.

Воздух внутри помещения был горячий и затхлый, словно в древних захоронениях в дальних заливах Дюнного моря, где солнца-близнецы превращали умерших в мумии. _ — Кроме того, если вы двое не убили его до сих пор, его никто не убьет.

— Сарказм, — заметил 1е-КсЕ, подбирая очередную комбинацию обезболивающего и антисептиков. — Неодобрение.

— Здесь еще кто-то, — Фетт оторвал от потрескавшихся губ плошку.

В результате — потеря дыхания и неистовый пересвист датчиков, но в конце концов он продолжил: — Женщина.

Денгар не ответил. Он забрал полупустую плошку и поставил на аппарат искусственного дыхания. Ему было чем заняться вместо того, чтобы развлекать беседами человека, только-только вернувшегося от берегов смерти. Один из генераторов заглох, выплюнув сноп белых искр и клубы маслянистого черного дыма. Пришлось отключить все системы, кроме воздухоочистителей, и теперь воздух превращался в горячее густое желе. Денгар мог с большей пользой провести время наедине с генератором, чем с Бобой Феттом. К тому же, полагал Денгар, общаться с генератором гораздо безопаснее. Но холодный взгляд собеседника пригвоздил его к месту не хуже, чем кривой клинок тускенов.

— Не надо лгать, — слова были столь же холодны и равнодушны, как и взгляд. — Я видел. Она приходила… вчера. Мне еще трудно судить. Но было темно, она думала: я сплю… или умер.

— Прошу вас, — вмешалась ОНУ1-Б, — вы значительно затрудняете нам работу.

Денгар сделал вид, что не слышал. Он собирался ответить, рассказать, что это за женщина, когда взорвались первые бомбы. Настоящие бомбы.

С потолка посыпался песок, запорошив линзы ОНУ1-Б, поднявшей голову. Ураганы, неустанно подметающие Дюнное море, реки песка, струящиеся по каменным долинам… Денгар всегда думал, что его убежище расположено достаточно глубоко под поверхностью планеты, чтобы выстоять перед любым катаклизмом. Он решил, что понадобится что-нибудь помощнее сил природы, чтобы выковырять его из-под земли.

Подготовленные слова все еще звучали у него в голове, когда обрушились стены.

Он тоже запрокинул голову. Яркая вспышка полоснула по глазам, как клинок, и это был не дневной свет. А в следующее мгновение он выплевывал кровь и песок, пока кто-то дергал его за руку.

— Давай же! — голос принадлежал Ниелах.

С ее помощью Денгар выбрался из-под камней.

— Он все еще там!

Разумеется, девчонка пеклась лишь о своем разлюбезном охотнике. Мигал аварийный свет; похоже, встряска пошла генератору только на пользу. Где-то вдали рокотал гром. Он, вернется, понял Денгар, знакомый с техникой интенсивного бомбометания. Волна за волной, под различными углами, сметая с поверхности все живое и неживое. Останутся только камни, а все прочее, даже древние, выстоявшие перед ветром скалы, превратятся в воспоминания, в пыль и прах.

Ниелах раскапывала завал. Когда пыль немного осела, Денгар понял, что взрыв выбросил его в центральное помещение. Если бы он на секунду дольше пробыл в закутке, то стена рухнула бы ему на голову.

— Сотрясение, — скрипнул металлический голос Кровоточащие пальцы Ниелах извлекли меньшего из дроидов. Датчики его моргали, часть погасла совсем, на корпусе имелись свежие царапины. 1е-КсЕ с трудом встал на ноги.

— Шум. Нехорошо.

— Чего ты ждешь? — Ниелах оглянулась, сквозь маску пота и грязи на ее лице яростно горели безумные глаза. — Помоги мне!

— Свихнулась? — Денгар схватил ее за руку и рывком поставил на ноги. — Времени нет… кто бы там ни кидал бомбы, он вернется через пару минут! Надо убираться отсюда!

— Без него я никуда не пойду! — Ниелах вырвалась. — Беги, если хочешь.

Она отвернулась и решительно взялась за камень почти с себя величиной.

Под убежищем во все стороны шли туннели, извилистые, с гладкими стенами, уходящие глубоко внутрь планеты. Денгар достаточно исследовал их, чтобы знать, что ведут они к Великому провалу Каркун. Сарлакк сдох, не переварив Фетта, так что можно относительно безопасно отступить по ним. Но только если они успеют вовремя, потому что следующая волна сметет все, что осталось.

Он замешкался лишь на мгновение, а в следующее, обзывая себя дураком, положил обе руки на валун. Камень был скользкий от крови; обдирая пальцы и ломая ногти, Денгар потянул изо всех сил. Гром бомбежки затих, словно буря, набирающая свежую силу перед повторным шквалом. Они вернутся. Это лишь вопрос времени.

Денгар навалился на камень плечом. Ему пришло в голову, что он даже не знает, кто безумствует наверху, перетирая в муку Дюнное море. Империя или Альянс, хатты или «Черное солнце», разве важно, кто обрушил на их головы смертоносный град? Одно Денгар знал наверняка, чувствовал ливером — все это связано с Феттом. М-да, свяжешься с этим барвом, и тебе обеспечен билет на тот свет…

Камень неожиданно поддался, опрокинув Ниелах на усыпанный осколками пол. Денгар на ногах устоял, ему и пришлось откатывать валун в сторону.

— Вы зря теряете время, — возвестила из-за пыльной пелены ОНУ1-Б.

Дроидесса была занята: отсоединяла трубки и провода, — Медицинская программа требует, чтобы пациента немедленно переместили из столь небезопасного места Фетт опять потерял сознание, то ли из-за сотрясений, вызванных бомбежкой, то ли из-за дозы обезболивающего. Денгар и Ниелах подняли матрас с двух сторон и вынесли в центральное помещение.

— Погоди-ка, — отпустив свой край полипена, Ниелах полезла обратно.

Мерные удары стали громче. По каменному потолку зазмеилисъ трещины, вновь посыпался песок, пыль и даже мелкие камешки. Денгар проклинал все на свете и пытался понять, за каким ситхом он все еще здесь, а не бросил все и не спасается бегством. Наконец, девчонка выбралась из развала, прижимая к груди ворох боевых доспехов; все это она свалила поверх раненого.

— Порядок, можно идти!

Они сумели добраться до прокопанного сарлакком хода и только там рухнули от изнеможения, едва не выронив свою ношу. И пока оба дроида хлопотали над неподвижным телом, Денгар и Ниелах сидели без сил, привалившись к изогнутой гладкой стене.

— Что это за запах?

Ниелах наморщила нос, глядя в черноту туннеля.

Денгар поднял фонарь. Счастье еще, что успел прихватить его с собой в спешке. Света хватило на несколько метров, дальше все тонуло во мраке.

— Должно быть, сарлакк, — предположил кореллианин. — Или то, что от него осталось. В Каркуне — его голова и пасть, это старый сарлакк, большой. У него отростки и щупальца повсюду. Поговаривают, что он размером с Дюнное море. Когда один наш друг поджарил ему кишки, — Денгар большим пальцем ткнул в сторону превращенного в носилки лежака, — сарлакк остался здесь и теперь гниет. Знаешь, нельзя ожидать, чтобы труп пах цветами.

Скалы вздрагивали в такт бомбовым ударам; казалось, что запах при этом только усиливается. Ниелах заметно побледнела. Она поспешно отползла к дальнему изгибу туннеля, и до Денгара долетели звуки. Свидетельствующие, что его спутница опустошает желудок.

Девочка не привыкла к штукам подобного сорта. Вернее, какая-то ее часть, та, что прячется в темноте больной памяти. Денгар признался сам себе, что заинтригован. Танцовщица, смазливая прислужница при обширном дворе Джаббы Хатта должна бы не обращать внимания на аромат смерти, которым пропитались толстые стены дворца. Запах там выползал из всех щелей вместе с испарениями из логова ранкора под тронным залом. Вообще-то хатты любят этот запах; одна из самых отвратительных характеристик их расы. Видимо, так они напоминают себе, что они все еще живы, а их враги и объекты их развлечений — уже нет. Именно поэтому Денгар считал работу на покойного Джаббу или любого другого представителя его вида последним делом. Особенно после того, как кореллианин встретился с Манароо — и с изумлением обнаружил, что еще способен кого-то любить. Как можно было возвращаться к ней, воплощению почти забытой чистоты и милосердия, пропитанным запахом смерти и разложения? Он — не мог.

И столь же невозможно для Ниелах было выдержать тошнотворную вонь. Судя по темпераменту, девочка родилась среди знати, чистокровка, привыкшая отдавать приказы и ждущая от окружающих повиновения. Денгар обратил внимание на это еще в первую встречу. Кто еще мог пройти через жизнь при дворе Джаббы Хатта, пойти прогуляться — без оружия, без защиты! — по Дюнному морю, независимо говорить с охотником, не обращая внимания ни на силу, ни на оружие? Искра то ли отваги, то ли беспечности разгоралась в подобных обстоятельствах только ярче и грозила обжечь, посмей Денгар прикоснуться к девчонке.

Аристократически вылепленное лицо; ни загар, оставленный на щеках солнцами-близнецами Татуина, ни жестокий ветер пустыни, ни жар Дюнного моря не могли скрыть благородного происхождения Ниелах. И она прямиком топает в самую гущу неприятностей… Не надо быть пророком, Денгар достаточно повидал в жизни. Но присутствие Ниелах добавляло к уравнению новую неизвестную величину.

Девчонка вернулась, теперь ее лицо казалось белее песка под луной.

— Прошу прощения, — буркнула Ниелах.

— Всегда пожалуйста, — кореллианин пожал плечами. — Я бы первый признал, что сосед у меня не из лучших.

Он поднялся на ноги.

— Надо бы глянуть, как обстоят дела. Дроиды-медики застыли у носилок, точно верные стражи.

— Как он там? Жив еще?

ОНУ1-Б обратила на Денгара линзы фоторецепторов.

— Насколько можно было ожидать! — гневно воскликнула дроидесса, — Учитывая, что его побеспокоили!

— Эй! — Денгар ткнул себя в грудь. — Я, что ли, приказал сбросить бомбы? Не вали все на мою голову!

— А неплохой вопрос, — встав рядом с охотником, Ниелах посмотрела на лежащего без сознания Фетта. — А кто приказал?

— Кто ж его знает? — Денгар посветил ей в лицо. — У этого парня толпы врагов. Вероятно, кто-то из них.

— Значит, кому-то известно, что он жив. Кому-то еще, кроме нас.

Словно свет вспыхнул в темной комнате. А девчонка права… Новость всетаки просочилась наружу к кому-то, кто сумел распорядиться информацией. Кто-то знал, что Фетт не погиб, что он все еще дышит, пусть и с трудом. И этот кто-то вовсе не пел от счастья от этой новости. И приказал сбросить столько бомб, что хватило бы стереть в пыль целую армию, только бы удостовериться, что от Бобы Фетта не осталось ничего, что могло бы сделать хотя бы еще один вдох.

— Кто-то шпионил за нами, — сделал вывод Денгар. Себя из источников информации он уже исключил.

За Манароо поручился бы головой. Ниелах тоже не годилась в подозреваемые, ей некуда было идти и не с кем поговорить. Может быть, кто-нибудь из дворца Джаббы — даже после смерти хатта там ошивались толпы голодpанцев и прочей швали, обладающей талантом оставаться незаметными, но замечающими, что происходит в пустошах. После потери места у кормушки кому-то из них могло прийти в голову, что можно продать ценные сведения тому, кто затаил обиду на Бобу Фетта.

— Должно быть, так оно и было, — проговорил Денгар вслух, подытоживая собственные мысли. — Кто-нибудь видел, как я перевез его к сеБе.

— Не глупи, — Ниелах решительно помотала головой — Если бы было точно известно, где находится Фетт, никто не стал бы взрывать окрестности Каркуна. Одна торпеда прямиком во вход, дело сделано. Просто и чисто — она указала на неподвижную фигуру на матрасе. — Если бомбежку затеяли лишь для того, чтобы убить его, то явно перестарались. Дело можно было провернуть гораздо проще. И тише.

Пришлось признать, в ее словах был смысл. Не только Боба Фетт привык жить секретами; его клиенты и его враги жили точно так же. Хирургически точный удар избавил бы Галактику от Фетта без риска привлечь к себе внимание. В последний раз навещая своих информаторов в космопорте Мое Айсли, Денгар ничего не слышал о том, чтобы Боба Фетт взял новый контракт. Так что если кто-то действительно хотел пристрелить его, то определенно держался в тени.

— Если, — сказал Денгар, — если, конечно, у бомбежки не было иной причины.

Ниелах чуть было не испепелила его взглядом.

— Считаешь, есть иная причина?

Кореллианин не снизошел до ответа. Туннель наполнила тишина, когда он поднял голову, прислушиваясь в ожидании.

— По-моему, все чисто.

— Можно возвращаться?

— Смеешься? — Денгар посветил фонарем; с одной стороны туннель был перегорожен завалом. — Нас засыпало. Даже если от моего убежища хоть что-то осталось…

А это было очень большое «если», учитывая обстоятельства.

— … то нам туда не добраться. Будем пробиваться здесь, вдруг найдем другой выход на поверхность.

Ниелах передернуло от отвращения. В неосвещенном конце туннеля запах падали был еще сильнее.

— Его можно переносить? — Денгар присел на корточки у матраса.

— Исходя из нынешнего нестабильного состояния пациента, — заявила ОНУ1-Б, — было бы лучше, чтобы его больше вообще не тревожили.

— Я не про это спрашивал.

— Тогда я не знаю, почему вы интересуетесь, — нагло заявила дроидесса. — Я понимаю так, что вы все равно выполните все, что запланировали вне зависимости, что мы с коллегой можем сказать о состоянии…

— Завязывай, — Денгар выпрямился и подтолкнул Ниелах к матрасу. — Эти дроиды понятия не имеют, насколько наш приятель вынослив.

Поднять-то они его подняли, но все равно почти вся тяжесть безжизненного тела пришлась на кореллианина. Хотя Ниелах тут же продемонстрировала, что тоже не лыком шита, вовремя подхватив чуть было не опрокинувшиеся импровизированные носилки. Денгар приказал одному из дроидов перекинуть страховочный ремень себе через шею, а потом процессия начала осторожный спуск во мрак, откуда несло выворачивающую наизнанку желудок вонь.

— Откуда… ты знаешь… — пропыхтела Ниелах, — откуда знаешь… что там есть… выход на поверхность' — А я и не знаю, — просто сказал Денгар. — Но оттуда тянет сквозняком. Попробуй, сама поймешь.

Охотник глянул через плечо. Тошнотворный запах почти не мешал жить; видимо, он стал привыкать к дивному аромату гниющей плоти.

Ниелах потянула носом воздух, ноздри девицы затрепетали.

— Вонь, — пояснил Денгар. — Ее оттуда несет. Значит, откуда-то извне поступает воздух. Пойдем посмотрим, вдруг дыра достаточно большая, и мы через нее пролезем. Или… — кореллианин с трудом пожал плечами. — Или не пролезем. Туннель мог обрушиться от бомбежки, или там тоже завалы. В любом случае скучать не придется.

— Что-то ты… не слишком волнуешься…

— А у меня есть выбор? В эту переделку я влез по собственной воле, — один уголок рта Денгара приподнялся в сумрачной пародии на знаменитую кривую ухмылку кореллиан. — Когда я на самом деле начну умирать, то позволю себе поплакать. Но потом. А сейчас нам нужно сохранять силы, вдруг потребуется копать или еще чего, — охотник поудобнее перехватил край полипенового листа. — Пошли. Хочу выяснить, что происходит.

Медицинские дроиды плелись следом.

— Какое возмутительное нарушение лечебного процесса! — обеспокоенно говорила ОНУ1-Б. — Мы не можем нести ответственности за жизнь пациента!

— Безусловность, — поддакнул ее низкорослый ассистент, с трудом преодолевая неровности пола. — Не виновны.

— Ага… как скажешь, — Денгар даже не посмотрел в их сторону, — С крючка вы слезли…

Свет фонаря исчезал в темноте впереди.

— Только прекратите твердить об этом.

— Как по-твоему, с ним все будет в порядке? — в голосе Ниелах откровенно звучала тревога — Тряска ему не на пользу. Может, сделаем остановку, пусть дроиды осмотрят его и что-нибудь сделают?

— Хорошая мысль, — Денгар продолжал спускаться, Увесистые носилки подталкивали его в спину. — А те, кто там, наверху, получат время предпринять следующий шаг.

— О! — теперь ее голос был сконфуженный. — Наверное, ты прав.

— В этом вопросе — на все сто. Чем быстрее мы выберемся отсюда, тем скорее нам всем станет лучше. Включая и его.

Он стал думать о том, как опять увидит Манароо. И о том, увидит ли он ее вообще хоть еще раз. Все недавно принятые решения, планы, замыслы превращались в песок, пыль, прах. И эта неудача грозила стать последней. Лист полипена оттягивал руки. Даже ощущения — мучительный намек на «свежий» воздух, щекотавший потное лицо, — могут лгать. Возможно, Денгар шагает прямиком в собственную могилу.

Сомнения сделали передышку, когда пол под ногами выровнялся. Кореллианин считал шаги, получалось, что (учитывая повороты и извивы) подземный коридор увел их на сотню метров, как пить дать. Маловато, из зоны повторной бомбардировки они еще не выбрались. Но Денгар добросовестно изучил каменистое плато вокруг своего убежища; вполне возможно, что там, где они сейчас находились, гранитные ребра планеты не смыкаются слишком плотно, да и бомбовые удары могли проломить дополнительные проходы. Запах гниющего сарлакка вновь усилился. Охотник помотал головой, он уже мог ощущать этот запах на вкус.

— Смотри! — выкрикнула за его спиной Ниелах. Денгар оглянулся через плечо, потом повернул голову в сторону, куда указывала вытянутая рука. Ниелах подперла носилки коленом. Тусклый луч света скользнул по груде камней.

— Ничего не вижу…

— Выключи фонарь, — приказала девица. Охотник покорно повернул рычажок. Здесь и до этого было мало света, так что глаза быстро привыкли к темМандалорский доспех ноте. Которая не была столь уж абсолютной: на каменном полу у самых ботинок Денгара лежал отблеск. 3 столбе света танцевали пылинки. Кореллианин запрокинул голову; в каменном завале наверху виднелся светлый зазор. Дыра шириной в человеческую руку.

— Придется чуть-чуть потрудиться, — подытожил Денгар.

Матрас вновь был опущен на землю, а фонарь включен, и теперь охотник изучал стену и кучу камней' под дырой.

— Ладно, туда-то я поднимусь. Да и ты тоже, подъем не такой уж и сложный, — Денгар кивнул на носилки. — А вот он, пожалуй, не сможет. Проблема.

— У тебя же есть веревка, не так ли? — Ниелах в свою очередь кивнула, но указывала она на пояс корелли-анина. — Если сумеешь расширить дыру или вылезти, тогда я обвяжу его веревкой, а ты вытащишь на поверхность.

От медицинских дроидов никаких высказываний не поступило, но вскоре ОНУ1Б не выдержала.

— Пациент не в том состоянии, — громко заявила дроидесса, — чтобы выполнять описываемые вами действия. Если говорить простыми и доступными вам словами, то вы его убьете.

— Ага, а если мы бросим его здесь, он будет радоваться жизни, так, что ли?

И при лучших-то обстоятельствах Денгар уже утомился бы от механического брюзжания. Он отстегнул от пояса свернутый кольцами шнур, проверил на прочность, привязал один конец обратно к ремню, остальной моток вручил Ниелах. Затем кивнул на Фетта.

— Оттащи его немного, да и сама отойди, — посоветовал кореллианин. — Вдруг я спланирую оттуда.

Была и еще одна возможность, но о ней Денгар предпочел умолчать. К чему говорить, что, пытаясь расширить, он может вызвать новый обвал и похоронить под лавиной песка и камней и спутников, и себя? Бомбежка не пошла здешней местности на пользу, даже самый маленький камешек может оказаться спусковым крючком.

Фонарь он тоже оставил Ниелах, проинструктировав направить луч света так, чтобы он видел свое «рабочее место». Начав карабкаться наверх, охотник услышал, как девица оттаскивает раненого в дальний угол пещерки.

Один из камней поддался под его весом, выскользнул и улетел. Денгар тоже совершил бы полет вниз по склону, если бы не вцепился в выступ, про себя бормоча молитву всем кореллианским богам подряд. Некоторое время ноги охотника свободно болтались в воздухе, мелкий щебень с шорохом сыпался на пол пещеры. Денгар пытался вонзить в склон носки ботинок, но только беспомощно царапал ими скалу.

— Ты в порядке? — услышал он голос Ниелах. Пятно света судорожно плясало на руках охотника: одна мертвой хваткой обнимала камень, вторая скрюченными пальцами скребла песок.

— А что, очень похоже?

Опасность не столько тревожила, сколько раздражала.

— Передвинь свет! — крикнул Денгар, не поворачивая головы. — Немного…

Пятно сместилось в то же мгновение, когда охотник сумел совершить сумасшедший рывок наверх и уперся грудью в каменный выступ. Теперь надо было изобразить совсем уж невероятное упражнение — одной рукой расширять дыру, второй прикрывать глаза от песка, пыли и щебня, а держаться, видимо, третьей и четвертой. Ну почему он не метифисианин?

Наградой ему был солнечный свет. Если совсем вывернуть шею, можно даже разглядеть лоскут грязно-голубого безоблачного неба. Мы сумеем,.. По шее стекал пот, забирался под одежду, щекотал. Денгар выворотил еще несколько камней и с наслаждением вдохнул ободравший горло сухой и горячий воздух, зажмурился от Мандалорский доспех ослепительного света, ударившего по глазам. Все лучше, чем вонь, которая заполняла подземные коридоры… Светлое пятно вновь метнулось в сторону.

— Эй! — заорал Денгар. — Верни свет!

Двойные солнца щедро вливали свои лучи в расширенную дыру, но потолка пещеры охотник не видел; он даже не мог различить, какой камень он хватал.

— Мне еще нужен…

— Тут что-то есть! — вопль Ниелах отозвался эхом от искривленных стен; девчонке было страшно. — Что-то очень большое!

Как он ухитрился не загреметь сверху, переломав себе все кости? Денгар до конца своих дней терялся в догадках. Из горла вырвался сдавленный сиплый звук, в котором кореллианин с большим трудом и величайшим изумлением распознал смех.

— Это сарлакк, — сообщил охотник, успокоившись. — Ну, какая-то его часть.

Со своего неверного насеста под потолком пещеры он наблюдал, как Ниелах дрожащей рукой направляет луч фонаря на пятнистую тушу, прочно запечатавшую дальний угол. Невозможно было сказать, голова тут присутствовала или хвост, тварь лежала совсем неподвижно, как и тот, кто ее убил.

— Теперь ясно, почему так воняет? Да тут по всем туннелям остались куски.

Сморщив от отвращения нос, Ниелах сделала осторожный шажок к мертвому хищнику. Теперь стали видны следы разложения и бурые пятна засохшей слизи. Света хватило даже на то, чтобы разглядеть матрас, над которым склонились дроиды; на корпусе меньшего ростом подмигивали огоньки. ОНУ1-Б, повернув голову, наблюдала за девчонкой.

Денгар плюнул и вновь принялся за работу, на этот раз на ощупь.

— — Эй, там внизу! Хватит заниматься ерундой! Посвети мне.

— Он живой!!!

Сила звука была такая, что охотник чуть не разжал руки.

— О чем ты? — он подтянулся повыше. — Ты что, вони не чувствуешь? Нос заложило?

— Он шевелится! — к беспокойству и страху примешалась ярость. — Я только что сама видела… Я в него пальцем ткнула…

— Больше делать было нечего? Перестань дергаться. Руки уже начинали неметь.

— Наверное, часть процесса гниения, — рассуждал Денгар вслух. — Должно быть, какой-нибудь пузырь газа, а ты его потревожила. Скоро тут будет вонять по-настоящему…

Он как раз повернул голову к Ниелах, поэтому той не пришлось голосить в третий раз, чтобы привлечь внимание к дрожи, пробежавшей под пестрой шкурой дохлой твари.

— Вот! — девчонка все-таки заставила голосовые связки работать. — Он и раньше так делал! Ты же, кажется, сказал, что он сдох!

Хорошо бы, подумал Денгар. Желудок скрутило, к горлу подкатился едкий комок. Боба Фетт убил это сит-хово отродье, разворотил ему все внутренности. От таких ран умирают, других вариантов нет. В голове звенело от паники.

От страха, родившегося от непрошеного и неприятного вопроса. Никто и никогда не видел сарлакка целиком, он жил в Великом провале Каркун еще до того, как на Татуине появилось первое разумное существо. Тускенские разбойники, которые разъезжали по Дюнному морю на мохнатых бантах, столетиями рассказывали древние легенды о сарлакке, который сам собой зародился в сердцевине планеты в те дни, когда солнца-близнецы еще не разделились и были единым целым. Родился и теперь растет, прокапывая туннели в каменном чреве планеты, перемалывая песок и камни, пока не наступит день, когда жрать станет нечего, и тогда сарлакк переварит сам себя, продолжая нескончаемый цикл разрушения и рождения.

Денгар всегда знал: это все чушь. Тускенские россказни, кто их слушает? Но кто, кроме людей песка, разбирается в психологии сарлакка? Может, у него не один, а много желудков? Или он регенерирует, как растение? Хорошенькая перспектива. Неприятная для всех тех, кто был достаточно глуп и самонадеян, чтобы войти в логово живоглота. Как мы, например…

Страхи обернулись реальностью. Сарлакк ожил, изогнулся, достав до потолка пещеры, ударив в него изо всех сил. Вниз посыпались камни. Ниелах едва успела отскочить к дроидам.

Затем туша обрушилась на пол, вызвав небольшое землетрясение. Денгар прилип к своему выступу, из трещины сверху сыпался горячий песок, обжигая щеку и плечи.

Охотник не стал ждать продолжения, просто захлестнул трос вокруг останца.

— Хватайся! — прокричал он, отплевываясь от пыли. — Я тебя вытащу!

Он не видел, лишь чувствовал, как натянулась веревка, но когда все же взглянул вниз, то разразился бессильными ругательствами. Ниелах ухитрилась приподнять Фетта с матраса и даже удерживала его почти вертикально, хотя и пошатывалась под его весом. Сейчас она затягивала петлю, пропустив ее у раненого под мышками.

— Вот так… — Ниелах подняла лицо к зависшему под потолком Денгару. — Поднимай его! Тащи!

Фетт так и не пришел в сознание, веревка заставляла его стоять на ногах, руки бессильно болтались, голова свесилась на грудь. Денгар присмотрелся: единственным признаком жизни, еще оставшейся в этом покалеченном теле, было едва заметное движение грудной клетки.

Спорить не было смысла. Эта женщина свихнулась, она упряма, как целое стадо ку-па, только время потратишь. Денгар влез на каменный выступ, уперся ногами и взялся за трос. При первом рывке кореллианин ударился спиной о какойто камень, но продолжил тянуть. Тело раненого еще больше выпрямилось, ноги оторвались от земли.

Сарлакка корчило то ли от голода, то ли боли, то ли зверь каким-то образом унюхал людей; на этот раз удар пришелся в стену в аккурат под Денгаром. У охотника екнуло сердце; каменный карниз застонал и совершенно определенно собрался отделиться от стены. Денгар перехватил веревку и поспешно выбрал еще несколько метров; теперь сарлакк бушевал в нескольких сантиметрах от ног Бобы Фетта.

Оставалось еще несколько метров — и можно будет вытащить раненого из опасной зоны, — когда сарлакк вновь атаковал стену. Ни головы, ни хвоста попрежнему видно не было. Эхо удара раскатилось громом, по спине Денгара заколотили острые камешки. Трещина стала шире, сорвавшийся вниз огромный валун чуть было не размозжил голову Фетту. Тело раненого медленно и безучастно поворачивалось, Денгар подтянул его еще выше. Никаких других движений заметно не было, словно петля, затянутая вокруг груди, выжимала из умирающего последние капли жизни.

Внизу суетились медицинские дроиды, пытаясь укpыться от разыгравшегося хищника, который только что pазмолотил в пыль несколько валунов. Ниелах шарахнулась в сторону, свет фонаря скользнул по корчащейся тваpи. Затем девчонка развернулась и побежала Денгар не мог ее винить: кто угодно удрал бы, увидев, что на него катится пятнистая вонючая туша Под ноги Ниелах подвернулись камни, девица шлепнулась на четвереньки фонарь улетел куда-то в щебенку.

Сверху сарлакк напоминал приливную волну убойной силы, Денгар даже не рисковал нарисовать в воображении, как он виделся Ниелах. Девчонка завизжала о страха, визг перешел в крик боли — тело сарлакка прокатилось ей по ноге, прижав к полу. Тварь замерла, словно почувствовала жертву, потом приподнялась, нависну над Ниелах, пока та безуспешно пыталась убраться по дальше. Девица уперлась в сарлакка ладонями. Если тот продолжит свои упражнения, он раздавит ее, даже не заметив сопротивления.

Денгар еще раз перекинул веревку через край останца, теперь можно было удерживать вес груза на ней одной рукой, а второй пошарить на поясе в поисках кобуры, зажатой между телом и каменной стенкой. Корелли-анин содрал кожу на тыльной стороне ладони, но бластер все же добыл. Теперь бы суметь как-нибудь поменять позу, потому что с этого места в сарлакка не выстрелишь, мешал Боба Фетт.

Это ерзанье на карнизе плюс порушенные стены привели к печальным последствиям. Каменная глыба все-таки раскололась, в трещину водопадом заструился песок. Денгар лязгнул зубами, когда его насест съехал на метр, веревку охотник выпустил, но она застряла среди камней.

Резкий внезапный рывок выбил оружие из руки. Цепляясь за камни, Денгар беспомощно наблюдал — время растянулось до бесконечности, — как кувыркается в воздухе бластер, медленно, очень медленно падает… Даже если он осмелится оторвать от скалы хотя бы одну руку, то все равно не дотянется.

А потом кое-кто еще ожил столь же внезапно, как и сарлакк. Боба Фетт запрокинул голову, так что его земли-Мандалорский доспех тое, не закрытое шлемом лицо повернулось к Денгару и олнечному свету. Похоже, охотник был мертв, и нытье дроидов все-таки оказалось правдой, и все это время они — Ниелах волокли по туннелям мертвое тело…

Фетт открыл глаза, взглянул прямо в лицо Денгару. И без того еле ползущее время остановилось совсем.

Потом Фетт поднял руку и поймал падающее оружие столь уверенно и ловко, что напомнил змею, кинувшуюся на добычу. Бластер удобно лег в ладонь.

Денгар наблюдал, как Фетт отворачивается, смотрит вниз, на сарлакка и Ниелах; бластер в вытянутой руке — продолжение взгляда. Пещера наполнилась густыми, плоскими, точно вырезанными из черной бумаги тенями. К тяжелому запаху разложения добавился запах паленого мяса Сарлакк содрогнулся, во все стороны разлетелись ошметки плоти.

Ниелах вжалась в камень, отворачиваясь от искр и брызг крови. Потом поползла, волоча ногу, а бластер в руке Фетта продолжал выплевывать смертоносный огонь.

Откуда-то из неосвещенных туннелей прикатился дикий вопль. Его сила сотрясла стены. Посыпались камни. Ниелах повезло, она вместе с дроидами была у стены, когда рухнул потолок пещеры. Каменный поток похоронил под собой кровоточащего и обугленного сарлакка. Бластер в руке Фетта замолчал. Потом камни зашевелились. Сверху Денгару было видно, как исчезает в туннеле серый с подпалинами сегмент. Время пошло с прежней скоростью.

Боба Фетт вновь поднял голову. Если судить по его лицу, Денгар мог поклясться, что охотник сжигает последние оставшиеся у него силы.

— Опускай… — услышал он голос, сиплый, словно из гpобницы, где давно закончился воздух. — Сейчас.

Денгар исхитрился утвердиться на шатком карнизе Достаточно устойчиво, чтобы стравить веревку. Когда та провисла, Денгар привязал ее к поясу и полез в спасительный проем. Выбравшись на поверхность, он некоторое время неподвижно лежал, впервые в жизни обрадовавшись горячему песку Дюнного моря. Наконец веревку нетерпеливо подергали. Денгар глубоко вздохнул — сухой воздух ободрал легкие, — сел и намотал веревку на кулак.

Еще рывок. Денгар встал и начал тянуть. Похоже Фетт там не один.

Больше мускулов, чем мозгов. Денгар тянул изо всех сил. Наверное, именно поэтому лично он занимает на иерархической лестнице охотников за головами одно место, а Боба Фетт — совершенно другое, и гораздо более высокое. Денгар уперся ногами в песок. Туго натянутая веревка удерживала его от падения навзничь, зато вес на ней спокойно мог опрокинуть носом вперед. В конце концов он увидел, как Фетт протискивается сквозь дыру. Одной рукой охотник цеплялся за камни, второй прижимал к себе Ниелах.

Денгар отпустил веревку, с размаху усевшись в песок, пока Фетт выпихивал девчонку. Потом Фетт единым текучим движением выбрался сам и без сил распластался на горячем песке.

Их окружало серо-желтое безмолвие Дюнного моря. Кореллианин в очередной раз поднялся на ноги, огляделся по сторонам, изучая вершины барханов; потом, запрокинув голову, долго смотрел в безоблачное небо, но там не было ни одного корабля, только два ослепительных солнца. Похоже, незваные гости удалились, оставив после себя перепаханный песок и воронки. Но если они решат вернуться, то единственное, что останется беглецам, это приветственно помахать рукой позволить прикончить себя.

Он устало побрел к валяющейся на песке парочке. Фетт, кажется, был без сознания. Он лежал на спине c открытыми глазами, и единственным признаком жизни рыла поднимающаяся и опускающаяся неровными толчками грудь.

— Как дела? — тень Денгара упала на Ниелах. Девчонка медленно покрутила головой.

— Я в порядке.

Она размазала по лицу гарь и грязь, села, подтянув колени к груди, и принялась изучать лодыжку.

— Не сломана… кажется, — с помощью Денгара она встала. — Да, все в порядке.

Снизу из дыры доносились механические голоса.

— Исходя из изученных обстоятельств, — громко возвестила ОНУ1-Б, — я делаю вывод, что всей группе требуется немедленный медицинский осмотр. К тому же пациент, за которым мы ухаживали, вне всяких сомнений нуждается в…

Ниелах подняла камень и швырнула в дыру. Там лязгнуло, ойкнуло и затихло.

— Я туда не полезу, — твердо сказал девчонка. — С меня хватит.

Денгар устало вздохнул. Как всегда, он предположил, что решать придется ему. Им по-прежнему нужны эти дроиды. И ОНУ1-Б абсолютно права, фетту еще нужен уход, особенно после сегодняшних упражнений. И внизу остались припасы, не много, все, что они сумели прихватить с собой. А уж их точно не следовало оставлять.

— Хорошо, — сказал Денгар. Он оглянулся в поисках какого-нибудь валуна или останца, к которому можно было бы привязать веревку. — Но когда я вернусь, вы оба будете должны мне.

— Об этом не беспокойся, — фыркнула Ниелах. — ты получишь все, что тебе причитается.

Он не совсем понял, что она хотела сказать. И спускаясь вниз по веревке с фонариком, зажатым в зубах, не пеpеставал себя спрашивать: а понравится ли ему награда?

Разумеется, фелинкс была расстроена, она никогда не любила громких звуков. Бедняжка дрожала на руках у хозяина. Куат с Куата поглаживал шелковистую шерстку.

— Ну-ну, малышка, — успокоил инженер напуганную зверюшку. — Все уже закончилось. Не беспокойся Все-таки как хорошо, что существует различие между фелинкс и разумными обитателями Галактики.

— Поспи, маленькая, и пусть тебе приснится все, чт ты пожелаешь.

Он стоял у огромного иллюминатора самого мощнoго из кораблей, принадлежащих верфям, которые носили его имя и смотрел, как съеживается, удаляясь, желтый мячик Татуина, Комок грязи среди холодных, равнодушных звезд. И добрая часть этой грязи добросовестно перелопачена; посланный в Дюнное море отряд, перепахавший поверхность пустыни в мелкую пыль, уже возвращался, то ныряя, то выныривая из гиперпространства, чтобы сбить со следа возможных преследователей. А заодно затруднить слежку и сделать совсем уж невероятным предположение, что это именно они бомбили Татуин. Еще до отлета сюда все знаки различия и эмблемы были тщательно закрашены. Когда известие о налете просочится сквозь темные переулки и выгребные ямы Мос Айсли, когда о бомбежке заговорят на других планетах, факты исказятся настолько, что все поверят в байку об Императоре или «Черном солнце». Подобная перспектива радовала Куата с Куата, пока он почесывал у фелинкс за подрагивающими ушами. Окольные тропы — прямой путь к цели, мысленно обратился к ласковой сонной малышке инженер. Фелинкс благодарно зажмурилась в счастливом неведении…

Но гораздо больше Куата с Куата грела мысль, что некто Боба Фетт наконецто отправился в последний полет навстречу своему давно почившему предку. Собственно иначе не стоило и затевать шумиху. Куату с Куата уже доложили о смерти охотника за головами; многие другие, гуманоиды и не очень, услышав о том, что кто-то ухнул в глотку к сарлакку, решили бы, что этот кто-то больше не появится оттуда. Инженер имел гораздо больший опыт общения с означенной личностью. Боба Фетт обладал раздражающей окружающих привычкой являться общественности живым, хотя порой изрядно помятым, но все-таки до омерзения живым! Ну почему он не желал умирать, как все нормальные люди?

Внимание к мельчайшим деталям всегда было отличительной особенностью верфей Куата; нынешний Куат с Куата унаследовал доскональность и основательность мышления, которые были присущи его предшественникам.

— Недостаточно знать, что кто-то мертв, — шепнул инженер на ухо фелинкс, прижимаясь щекой к нежной шкурке зверюшки. — Нужно собственными руками похоронить, а еще лучше разорвать на куски и развеять по ветру…

— Прошу прощения, господин.

Куат с Куата оглянулся через плечо и увидел одного из инженеровсвязистов.

— Да?

Даже на борту флагмана корпорации он не испытывал желания придерживаться пустых формальностей, инженер терпеть не мог раболепия и угодничества, царивших при дворе Палпатина. Верфи были деловым предприятием, а не театром для маньяка-одиночки с раздутым самомнением.

— Что такое?

— Только что пришли данные о повреждениях, — связист протянул инженеру тончайшую, почти невесомую пластину со светящимися выстроенными в аккуратные ряды цифрами.

— Следящие устройства, оставленные на Татуине, работали так, как от них ожидалось.

— И каков анализ?

— Было достигнуто максимальное проникновение под поверхность планеты, — связист глянул на цифры. — Окрестности провала Каркун эффективно подверглись наиболее массированному удару. Вероятность того, что на поверхности Дюнного моря или под ней на глубину двадцать метров осталось что-то живое, равна… — быстрое нажатие нескольких контактов на деке. -… ноль целых одна десятитысячная процента.

Связист опустил руку, по лицу его расплывалось блаженное выражение.

— Я бы сказал, что мы практически наверняка достигли цели.

— О! — Куат с Куата неторопливо кивнул. — Говорите, практически наверняка?

Удовлетворение исчезло; связист был из самого младшего персонала, который имел допуск и право докладывать наследнику и владельцу корпорации.

— Это просто такое выражение, господин… Сопляку еще многому следует научиться.

— Поставленная задача, несомненно, выполнена. — — Вот так уже лучше.

Фелинкс сонно урчала на руках у хозяина.

— Несомненно, — повторил инженер. — Или в той степени несомненно, насколько возможно в этой упрямой вселенной, — Куат с Куата одарил младшего по положению улыбкой. — С процентами вечно такая морока, не правда ли?

— Господин?

— Не обращай внимания, — инженер наклонился и опустил свою любимицу на мозаичный настил палубы, фелинкс вяло запротестовала, — Благодарю тебя за информацию. Можешь идти.

Связист поспешил убраться как можно скорее, а Куат с Куата вернулся к задумчивому созерцанию Татуина, который теперь был не больше пятнышка величиной с ноготь большого пальца. Фелинкс, урча, потерлась о ногу, опять просясь на ручки.

— Такой долгий путь… — пробормотал инженер себе под нос. — И впустую.

Он не разделял восторженной уверенности младшего персонала. Молодость безрассудна и неосмотрительна, она не испытывает ни малейших сомнений в окружающей вселенной. И все-таки попытаться стоило. Хотя бы во имя той самой доскональности — и на тот случай, если Бобу Фетта все-таки можно убить. Сколько всего поставлено на кон, столько планов и замыслов, так аккуратно продуманных и столь критичных для верфей. Так что стоило потратить некоторое количество денег, времени и усилий, чтобы вывести охотника за головами из многоуровневой игры. Оставались прочие игроки — обезглавленное «Черное солнце», Альянс, местные маленькие империи вроде хаттских племен и им подобных, — но на данный момент Куата с Куата они не интересовали.

Противники, как и фигурки на игровом поле, не ведали, насколько важную роль исполнял Боба Фетт. Этот факт приводил в восхищение. Хотя если Фетт или, к примеру, Император Кос Палпатин выяснят эту деталь, игра пойдет серьезнее. И смертельнее. И у верфей Куата не останется наследников, потому что перестанет существовать самая крупная корпорация. А стервятники Императора растащат кости инкрустированного драгоценными камнями трупа…

Но прежде чем наступит столь печальный финал, можно сделать еще много блестящих ходов. Куат был преисполнен решимости сыграть их все.

— Полагаю, — сообщил он фелинкс, которая крутилась у него под ногами, — мы еще увидим его.

Именно по этой причине он наложил запрет на все приказы о повторной бомбардировке Дюнного моря В уме инженера сложилось четкое мнение, что это бессмысленное и дорогостоящее занятие. Если Боба Фетт собирался быть уничтоженным, то, несомненно, стоило выбрать менее грубый и более надежный способ обеспечить его смерть.

— Мр-р? — усомнилась тварюшка.

— Его очень долго придется убивать, — пояснил любимице инженер. — Пройдет много времени, прежде чем он будет окончательно и действительно мертв.

Хотя стоит предположить, что время и деньги потрачены не совсем уж напрасно. Может быть, удалось задержать охотника за головами хотя бы ненадолго… и появилось время кое-что поменять в расстановке фигур и игровой ситуации. Или хотя бы обдумать положение на доске и разработать новую стратегию.

Фелинкс ждала довольно долго и теперь громко проинформировала хозяина о том, что лично ее терпение только что лопнуло.

— Уже скоро, — Куат с Куата поднял зверюшку на руки, покачал, почесал за ушами, там, где малышке нравилось больше всего. — Хотя немного времени все же потребуется. Но не очень много.

Когда имеешь дело с Бобой — Феттом, ждать всегда приходится очень недолго. Совсем как раньше, на другом уровне игры, когда пешками были хитроумный сборщик Куд'ар Муб'ат и члены охотничьей Гильдии. Та игра была сыграна, по сведениям Куата с Куата, с фантастической скоростью.

— Совсем скоро, — пробормотал инженер. — Совсем-совсем скоро…