Война во мраке

11

Утром, идя на кухню и держа за руку Савояра, я испытывала страх и не знала, как все воспримут наше появление вдвоём. Ведь одно дело рассказать мне о том, что я живу в семье оборотней, и сама в скором времени могу стать им, и совсем другое дело знать, что я встречаюсь с членом семьи. «Вчера всем было не до этого, а сегодня все обязательно затронут и эту тему в разговоре. Но я готова бороться за своё счастье и готова всю жизнь терпеть боль, только чтобы вот так, как сегодня утром, нежиться в объятиях Савояра и ловить на себе его взгляды полные любви» — решила я, готовая к неодобрительным взглядам семейства, осуждению и недовольству.

Но, к моему удивлению и радости, все спокойно восприняли наше появление и вели себя так, как будто ничего не произошло. Голос Галы по-прежнему был мягок, Саура улыбалась мне, Грон, как обычно кипел от переполнявшей его энергии, Илья сыпал шутками, а Тейгур с гордостью осматривал всех собравшихся за столом, и я поняла, что меня приняли в семью, несмотря на угрозу моего превращения в мардагайла.

Что я испытала в этот момент, трудно передать. Это было какое-то новое и прекрасное чувство причастности к большой и дружной семье, которая всегда поддержит тебя. И это было в новинку для меня.

Даже будучи замужем за Валерой и часто собираясь на праздники за столом со всеми его двоюродными братьями, тётками и прочими родственниками, я не чувствовала такого. Тогда казалось, что я просто наблюдая за всеми со стороны, и не являюсь часть семьи. Сейчас я вдруг поняла, что на семью Савояра могу всегда рассчитывать.

«Раньше я должна была бороться со всем в одиночку, но теперь у меня есть надёжный тыл и опора. С ними я могу вынести любые невзгоды. И это именно то, о чём я всегда мечтала» — подумала я и на глаза неожиданно навернулись слёзы.

— Дарья, ты чего? — Саура с тревогой посмотрела на меня. — что-то не так?

Савояр, как и остальные члены семьи, посмотрели на меня, и я улыбнулась сквозь слёзы.

— Всё в порядке. Просто вы такие хорошие, и я вдруг поняла, что никогда в жизни мне не было так спокойно на душе. Я боялась, чтобы вы будете меня осуждать, или презирать за то, что я могу стать мардагайлом. А вы...Такое впечатление, что я нашла дом, который так долго искала, и которого у меня не было. Это такое необычное чувство... — от нахлынувших эмоций у меня перехватило дыхание, и слёзы побежали с новой силой. — Я не знаю, как это описать, но этот так прекрасно, что хочется плакать от счастья.

— Это чувство называется защищённость, любовь, понимание, доверие, уважение. В общем, всё то хорошее, что могут дать тебе близкие и родные, и что ты готов отдать им взамен, — с нежностью произнёс Савояр, обняв меня за плечи, и вытер слёзы. — Привыкай к нему. Теперь, чтобы не случилось, всегда можешь рассчитывать на нас.

— Спасибо, — промямлила я, боясь, что ещё сильнее расплачусь, потому что все с улыбкой посмотрели на меня и закивали головой.

«Так странно. Я искала всё это в обществе людей и не нашла. А среди оборотней смогла наконец-то всё получить. А самое главное, я чувствую с ними какое-то непонятное родство душ. Неужели я уже обращаюсь?» — от этой мысли мне стало не по себе, и я тут же прогнала её прочь, не желая портить себе настроение.

— Если будешь плакать, я отказываюсь от своего вчерашнего обещания, — заявил Грон. — Не хочу становиться ездовым волком у плаксы.

— Я тебе откажусь! — воскликнула я и стёрла последние слезинки. — Будешь, как миленький катать меня на санках, когда приедешь со школы!

— Вот— вот, — поддержал Илья. — Может, хоть ночью потом будешь спать, а не клянчить, чтобы с тобой по лесу побегали. А то взял моду шастать каждую ночь по лесу. Можно подумать, у нас дел других нет по ноч...

Он осёкся, но все прекрасно поняли, о чём он говорит, и рассмеялись, а Грон насупился и обиженно посмотрел на него.

— Подумаешь, какие нежности. Я буду тогда с папой бегать по лесу.

— Посмотри, как тебе сегодня захочется бегать, — весело бросила я. — Вымотаю я тебе, милый мой, сильно. Правда, сначала уроки заставлю сделать, а потом уже будем развлекаться.

Грон поморщился от отвращения, услышав про уроки, но промолчал. Затем мы переключились на обсуждение текущих дел, и я обрадовалась, услышав, как Савояр предупредил отца о том, что всё утро проведёт со мной, помогая мне переезжать в его комнату. И снова порадовалась, когда все спокойно восприняли эту новость, и чувство неловкости ушло окончательно.

После завтрака я помогла убрать Гале со стола, а потом побежала в свою комнату, чтобы собрать вещи. Но оказалось, что пока я возилась на кухне, Савояр успел почти всё собрать и уже перенёс в свою комнату. Мне осталось только разложить свои вещи.

Однако у Савояра имелись совсем другие планы, и он в первую очередь посчитал нужным познакомить меня с кроватью. Знакомство оказалось настолько приятным, что раскладывание вещей пришлось отложить на потом, и почти до обеда мы занимались любовью.

Спускаясь на кухню, чтобы помогать готовить Гале обед, я чувствовала, как от слабости уже дрожат ноги, губы опухли от поцелуев, а щеки заливает румянец, но усталости не ощущала. И даже наоборот — меня переполняла энергия, и казалось, что весь мир вокруг заиграл новыми красками.

Порхая по кухне, я тихонько напевала себе весёлую песенку и постоянно улыбалась, а когда со школы приехал Грон, сразу после обеда помогла сделать ему уроки, а затем потащила на улицу, исполнять данное им обещание.

Приготовив санки и найдя верёвку, он всё это отдал мне, а потом побежал в дом, чтобы перекинуться. А я с нетерпением ждала его на улице. где-то внутри опять начало расти чувство страха, что сейчас снова увижу волка. Но как только пепельно— серый волк вполне приличных размеров выбежал из дома, неся в зубах ошейник и подбежав ко мне, аккуратно положил его к моим ногам, а потом завилял хвостом, поняла, что все мои страхи беспочвенны.

Одев на него ошейник и привязав к нему верёвку, я уселась в санки и мы до самой темноты резвились с ним на улице. Помимо катания, я успела и палку Грону побросать и в снегу его извалять, и ещё неизвестно сколько бы гуляли, если бы Гала не загнала нас в дом.

А вечером, за ужином я поняла, что, скорее всего, прошла какую-то проверку, потому что вся семья начала вести себя более расковано. Они уже не стеснялись говорить о своих особенностях, и делились впечатлениями от ночных прогулок и схваток с мардагайлами.

Пользуясь ситуацией, я решила задать вопросы, которые не успела задать Савояру. В первую очередь меня заинтересовало — почему их называют белыми царики, ведь как я успела заметить, окрас шерсти зависел от цвета волос. Оказалось, что это в честь вожаков стай. Только опытные царики могли стать вожаками, а соответственно должны были прожить не один год и становились седыми. А издали седой цвет принимался за белый, поэтому их так назвали. В подтверждение этих слов Гала вышла из кухни и перекинувшись, вернулась назад.

Увидев её в облике серебристо— белой волчицы, я с восхищением рассматривала её гордую осанку и осторожную поступь, когда она обходила вокруг стола, демонстрируя себя. Мне так и хотелось протянуть к ней руку и провести по шерсти, но я сдержала себя, чтобы она не посчитала меня бесцеремонной. «Ладно, достаточно и того, что я могу Грона и Савояра за ухом почесать» — подумала я и улыбнулась, вспомнив, как Грон от блаженства закатывал глаза, когда я сначала чесала его за ухом, а потом по животу. «Надо сегодня вечером Савояра опять попросить перекинуться. Он так комично высовывал язык из пасти, когда я его гладила».

У меня ещё было масса вопросов, но только я собралась задать следующий, как Саура тихо рассмеялась и указала на Грона. Тот, подперев голову рукой, заснул прямо над тарелкой и тихо посапывал.

Тейгур с любовью посмотрел на младшего сына и подхватив его на руки вышел из кухни, а Гала пошла следом за ним.

— Парень проспит до самого рассвета, как пить дать, — с улыбкой произнёс Илья, а потом посмотрел на меня. — В общем, волков ты не боишься, раз так вымотала парня.

— Не боюсь уже, — весело ответила я.

— Буду тебе благодарен, если ты каждый день так будешь выматывать Грона, — он заговорчески мне подмигнул, и Саура расплылась в улыбке.

— Ещё чего! — возмущённо заявил Савояр. — Дарья с Гроном днём набегается, а потом сама будет спать сном младенца? А мне что делать? Нет, я против таких выматываний! Будем, как раньше, парня развлекать по очереди.

— Эх, умеешь ты братец всю радость испортить, — Саура укоризненно посмотрела на него.

— Скажите спасибо, что сегодня ночью вы свободны.

— Спасибо, — дружно ответили они, а потом Саура добавила: — Идите уже к себе. А мы тут с Ильёй сами всё быстро уберём. Всё— таки мы ваши должники за то, что Грон заснул сегодня.

— Пошли, — тихо сказал Савояр и, взяв меня за руку, вывел из кухни.

— что-то я ничего из последних слов не поняла, — произнесла я, поднимаясь на второй этаж.

— Так как Грон у нас парень подвижный, а спим мы мало, то нам всем приходится за ним приглядывать по ночам, чтобы он не убежал резвиться в лес, — пояснил Савояр. — Для этого мы установили дежурства. Одну неделю за Гроном присматривают Илья с Саурой, одну я, а одну — отец с матерью. Эту неделю за нашим сорванцом должны были присматривать Илья и Саура, а ты им дала внеплановый выходной.

— Понятно. А кстати, по поводу сна — сколько вы спите?

— Два— три, максимум четыре часа в сутки. Но может и по трое суток не спать, если необходимо.

— Ого! А можно ещё спросить?

— Конечно, спрашивай, — Савояр улыбнулся и, открыв дверь в спальню, пропустил меня вперёд.

— А почему в теле человека у тебя голубые глаза, а в теле волка почти жёлтые?

— Если честно, я не знаю. Скорее всего, это связано с особенностями строения глаз у людей и волков. У ночных хищников есть отражающая оболочка, из-за которой глаза светятся. Да и вообще в теле царика окружающий мир воспринимается совсем по-другому, — ответил он и, поставив меня возле кровати, начал раздевать.

— А сколько вы живёте? — спросила я, расстёгивая его рубашку.

— В среднем от восьмидесяти до ста лет, но я знал и цариков доживавших до ста двадцати лет. Мы стареем медленнее людей.

— Круто! А сколько тебе лет?

— Двадцать восемь.

— Ты выглядишь моложе, — произнесла я и провела пальцами по его груди и животу, в очередной раз любуясь его идеальным телосложением.

— Мы все выглядим моложе. Сауре, например, двадцать один год, а выглядит она не старше девятнадцати. Маме пятьдесят три, а ведь больше сорока пяти ей не дашь. У нас только Грон акселерат и выглядит чуть старше своего возраста, но скоро он наберётся силы и перестанет быстро расти.

— А почему...

— А может, потом поговорим? — весело перебил меня Савояр, а потом наклонился и страстно поцеловал, увлекая на кровать.

— Да, что-то я разболталась, — смеясь, согласилась я и прижалась к своему любимому.

Целуя его в ответ и путешествуя пальцами по его коже, я уже сгорала от желания и хотела поскорее почувствовать Савояра в себе. Будто прочитав мои мысли, он неожиданно перевернул меня на живот, приподнял бёдра и без всяких предварительных ласк вошёл в меня, а потом стал быстро двигаться, покусывая меня за плечи и шею.

Этот напор и покусывания ещё больше возбудили меня и я, уже не умолкая, стонала и старалась как можно глубже пропустить в себя Савояра, чтобы испытать и подарить ещё большее наслаждение...

К двум часам ночи, обессилев, я лежала на спине и улыбалась, чувствую приятную расслабленность во всём теле, но спать, как ни странно, не хотелось совсем. Меня просто распирало от счастья, что милый рядом, и я нежилась от его ласковых прикосновений. А ещё меня мучил один вопрос, и я очень хотела получить на него ответ, потому что сегодня в самый первый раз Савояр вёл себя как настоящий, властный хищник.

— Такое впечатление, что тебя что-то беспокоит, — прошептал он, целуя меня в запястье. — Может, поделишься?

— Не беспокоит, а интересует, — застенчиво пробормотала я. — Но боюсь, тебе не понравится вопрос, и ты посчитаешь меня беспардонной.

— Почемучка ты моя, — он рассмеялся. — Спрашивай уже, а не вздыхай.

— Хорошо, но если не хочешь — не отвечай, — повернувшись, я прижалась к нему всем телом, а потом тихо спросила: — Савояр, а ты когда-нибудь в облике царика занимался с другими волчицами любовью?

— Нет. У нас это не принято... То есть принято, если это семейная пара... Сейчас попробую объяснить, — спокойно ответил он. — Понимаешь, у цариков не такой уклад жизни, как у людей. У нас не приветствуется, скажем, найти волчицу, заняться с ней сексом, а потом разбежаться. Не скажу, что такого вообще не встречается, но я так никогда не делал. Во— первых, можно здорово попасть, ведь презерватив на волка не наденешь. А мы способны к воспроизведению потомства в обоих обликах. Во— вторых, я всё— таки придерживаюсь традиционных взглядов. У нас принято создавать пару навсегда, а среди цариков я себе не нашёл такой волчицы, которая заинтересовала бы меня. Хотя со стороны волчиц вниманием я обделён не был. Но если ты станешь цариком, то я бы с удовольствием попробовал заняться с тобой любовью и в образе волка, — он улыбнулся и поцеловал меня в макушку. — А теперь ты ответь мне — почему тебя этот вопрос заинтересовал?

— Просто в самый первый раз сегодня, ты вёл себя несколько необычно, — застенчиво пробормотала я.

— Тебе не понравилось?

— Понравилось и очень, — заверила я и улыбнулась, вспомнив свои ощущения. — Чувствовалось в тебе что-то хищное и напористое, и даже я бы сказала — агрессивное. Да ещё покусывания.

— Любят царики друг друга нежно покусывать, — ответил он и, зарычав, аккуратно прикусил мне кожу на руке, а потом лизнул кончиком языка место укуса. — Слушай, а у меня к тебе предложение, если ты, конечно, не хочешь ещё спать.

— Не хочу, — бодро произнесла я. — Что за предложение?

— Хочу размяться и пробежать по ночному лесу. Не составишь мне компанию?

— Я? Хм, вряд ли я смогу за тобой угнаться, — с досадой ответила я. — А так бы с удовольствием это сделала.

— Не надо тебе за мной гоняться, — весело заявил Савояр, вскакивая с кровати. — Посидишь у меня на спине. Грон тебя на санках сегодня катал, а я покатаю на себе.

— Ооо! Я согласна!

— Тогда быстро одевайся, — скомандовал он, а сам взял со стола листок и положил его на пол.

Поднявшись, я стала натягивать тёплую одежду, и чуть ли не приплясывала на месте от нетерпения.

— А ты не мёрзнешь в волчьей шкуре? — с интересом спросила я, надевая тёплый свитер. — Сейчас за окном не меньше минус семнадцати.

— У нас температура тела в облике царика сорок градусов, плюс хороший подшёрсток, так что я и в минус двадцать пять не мёрзну, — похвалился он. — Значит так, сейчас я перекинусь, и мы выйдем на улицу. Там сядешь мне на спину и обхватишь шею руками. Я буду стараться бежать не очень быстро, но ты всё равно держись крепко.

— Хорошо, — я кивнула.

Как только я оделась, Савояр перекинулся в волка, и я опять с изумлением посмотрела на него.

— Какой же ты грациозный в облике волка, — с гордостью прошептала я и провела рукой по морде.

Лизнув мне руку, он подтолкнул меня к двери, и мы спустились на первый этаж, где я быстро обулась и набросила куртку.

Выйдя во двор, я полной грудью вдохнула свежий, морозный воздух и улыбнулась, когда Савояр подставил свою спину.

— Ты не волк, а пони, — с улыбкой пробормотала я, забираясь ему на спину. — Не тяжело?

Он отрицательно кивнул головой, и как только наклонившись, я обхватила руками его шею, побежал. Сначала бег был медленный, чтобы я привыкла и нашла удобную позу, а затем Савояр стал ускоряться.

Было не очень удобно сидеть, и я постоянно съезжала на бок, но ощущения от катания были необычные. Прижавшись к шее Савояра, я слышала его размеренное дыхание и гулкие удары сердца, и казалась, что сама становлюсь частью этого мощного животного.

— Обожаю тебя, — прошептала я ему на ухо.

Волк фыркнул и ещё больше ускорился, а я закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Морозный воздух пощипывал щёки, снег хрустел под лапами Савояра, а на сердце опустилось полное умиротворение. «Я готова хоть на край света скакать со своим волком и сама кого угодно порву за него зубами» — подумала я.

Неожиданно Савояр остановился и присел, давая мне понять, чтобы я слезла. А когда я это сделала, начертил лапой руну на снегу и, разбежавшись, перепрыгнул через неё.

— Ого! Вы и такое можете? — изумленно спросила я, когда он подбежал ко мне в облике человека.

— Ну, я же не шить пытаюсь, и не салат крошить. Руну нарисовать даже в облике царика не сложно, — ответил он, ежась от холода.

— Сумасшедший, ты замёрзнешь сейчас! Иди быстро ко мне! — сказала я, расстёгивая куртку.

— Я сейчас назад перекинусь. Просто хотел тебе сказать, чтобы ты ногами плотнее обхватывала моё туловище. Тогда не будешь соскальзывать на бок.

— А тебе не больно будет? Дышать нормально сможешь?

— Да, — он кивнул. — А теперь поцелуй меня, пока я окончательно не замёрз!

Быстро поцеловав его, я толкнула его к руне, и уже через пару секунд передо мной снова стоял волк и подставлял свою спину.

С прогулки мы вернулись только в начале пятого, и от усталости я едва заставила себя подняться на второй этаж. День, вечер и ночь оказались настолько насыщенны событиями, что я засыпала уже на ходу.

В комнате Савояр перекинулся в человека и, уложив меня в кровать, начал раздевать, а у меня не было сил даже открыть глаза и помочь ему. «Но как бы там ни было, я готова вот так жить всю жизнь. Днём заботится о своём волке, вечером заниматься с ним любовью, и ночи напролёт совершать прогулки по лесу» — решила я и провалилась в сон.

И я получила то, что хотела. Следующие мои дни и ночи проходили именно так, а вернее пролетали. Днём я помогала Гале, играла с Гроном, вечером и половину ночи занималась с Савояром любовью, а потом гуляла с ним по лесу. Иногда он просто меня катал, а иногда начинал дурачиться и сбрасывал в снег, или заставлял за собой побегать. И очень часто я ловила себя на мысли, что ещё никогда не испытывала столько счастья.

Но однажды, проснувшись утром и встав с кровати, почувствовала непонятное головокружение, испуганно подумала, что пришёл конец моему счастью и начала подсчитывать сколько дней прошло с моей встречи с мардагайлами. По всем расчётам выходило двадцать четыре дня, и я зажмурилась, не желая верить в самое страшное. «В этом лунном месяце двадцать девять дней, и пять из них происходят обращения. Значит, это уже первые признаки обращения? Неужели я всё же заразилась?» — с отчаянием подумала я.

— Дарья, что-то не так? — Савояр тут же оказался возле меня, когда я прислонилась к косяку двери, пытаясь унять головокружение. — Тебе нехорошо?

— Да, — несчастным голосом пробормотала я. — Голова кружится и, По-моему, температура поднимается.

Его лицо тут же исказилось, и он тоскливо посмотрел на меня, а потом прижал к себе. Но я не хотела верить в худшее.

— А может я просто приболела? — с надеждой спросила я. — Ведь ты меня вчера всю в снегу извалял, и я вымокла с ног до головы. Или от хронического недосыпа иммунитет снизился? Поспать у меня нормально не получается, вот организм и отреагировал. Не обязательно, что это симптомы обращения.

— Да, может и такое быть, — согласился он и ободряюще улыбнулся, но в глазах читалась уныние и я поняла, что он в это не верит. — Давай дождёмся вечера, и тогда уже сделаем окончательные выводы.

— Хорошо, — я покорно кивнула головой, моля, чтобы к вечеру всё прошло.

Спустившись к завтраку, мы тут же рассказали обо всём семье и меня немедленно уложили в кровать. Саура начала хлопотать возле меня меряя температуру и отпаивая чаями с мёдом, а Савояр не пошёл в мастерскую и всячески пытался отвлечь меня от мрачных мыслей.

Но к вечеру, когда температура поднялась ещё больше, а кожа под браслетами покраснела и стала зудеть, я поняла, что подтвердились самые худшие подозрения. Уткнувшись в грудь Савояра я расплакалась, проклиная свою судьбу, а он прижал меня к себе и успокаивающе гладя по спине, всё время повторял:

— Не плачь. Мы с этим справимся, и всё у нас будет хорошо.

Однако я уже не верила в это...