Война сквозь время

Глава 15

После памятного разговора со Сталиным я в течение трех дней плотно работал за городом, в усадьбе, выделенной руководством НКВД для развертывания вновь создаваемого управления. Дни были заполнены многочисленными беседами со специалистами по радиотехнике, вооружениям и тактике применения новых образцов боевой техники.

Но все это обставлялось Морошко как совещания с ведущими специалистами, на которых я присутствовал как сотрудник внешней разведки, занимающийся, исходя из специфики приглашенных специалистов, авиацией, радиотехникой или сбором информации по новым образцам военной техники у противника и союзников.

В такой ситуации мне было позволительно не знать многих вещей и нюансов и выдавать свое виденье ситуации. Особенно нравились встречи со специалистами по радиотехнике, объяснять им новинки электроники, технологию производства радиоламп нового поколения и теоретические принципы полупроводниковой техники. Учитывая, что у меня было классическое физическое образование и полупроводниковая техника была одним из профильных направлений обучения, я мог рассказать много и квалифицированно. То, что я был представлен как сотрудник иностранного отдела НКВД, вопросы, свойственные нашему времени, «откуда вы это узнали» или «кто в мире такое разработал», не задавались, все встречи проходили плодотворно и специалисты, приглашенные для бесед, уходили довольные, окрыленные открывающимися перспективами развития техники. Учебники пока решили им не передавать, давая возможность самим развить тему и определить направления движения и по результатам корректировать их деятельность, исходя из информации, полученной от потомков.

Много времени просиживали с Зерновым за ноутбуком, расшифровывая привезенные специальным курьером немецкие донесения и директивы. Учитывая увеличившуюся отдачу и уровень важности исходившей информации, меня уже постоянно сопровождали два молчаливых охранника, которые никогда не интересовались моей деятельностью, но очень подозрительно рассматривали всех вокруг, кто мог бы причинить мне вред. Это, конечно, немного напрягало, но охрана была организована таким образом, что никак не мешала моей работе в усадьбе.

Пока было время, как мог, проводил подготовительные мероприятия по организации моего возвращения в бункер. Все основные точки выхода были заблокированы немцами, и пытаться проникнуть через них было бы самоубийством. Оставался резервный вариант, давно приберегаемый как раз для такого случая. Одна из точек выхода находилась почти посередине Днепра в районе оккупированного немцами Могилева. Мы иногда ей пользовались, когда нужно было закачать технической воды из реки. Просто открывали портал и выкидывали трубы и включали насосы.

По моей просьбе с Балтийского флота специальным авиарейсом прилетел инструктор школы водолазов молодой капитан-лейтенант Игорь Дунаев и привез два дыхательных аппарата «ЭПРОН-4». Во времена моего обучения в Севастопольском военно-морском институте мы изучали нечто подобное на курсе обеспечения безопасности жизнедеятельности корабля, но по специальности я относился к военно-морской авиации, и изучение индивидуальных дыхательных аппаратов закрытого цикла было только ознакомительным, поэтому в данной ситуации мне пришлось заново изучать эту аппаратуру. Но тем не менее я себя считал крымчанином, и то, что касалось моря, погружений и морской охоты меня не пугало. Когда я еще работал в банке, один из клиентов, с которым мы потом сдружились, был заядлым дайвером и его рассказы о погружениях в Египте, Филиппинах, фотографии, видеозаписи не могли оставить равнодушным. От него и почерпнул много знаний о безопасности погружений, кессонной болезни.

Для инструктора-водолаза, который почти неприкрыто посмеивался над сухопутными НКВДшниками, мои знания оказались большим сюрпризом. Когда я стал вспоминать все, что помнил об аквалангах, дыхательных приборах, он сменил свое отношение ко мне, и к концу дня мы стали уже друзьями. Ведь по сути я был военным моряком, хотя и воевал в морской пехоте, и тоже было что рассказать, конечно, стараясь не раскрывать настоящего положения вещей. Дня через три мы смогли испытать мои успехи в освоении дыхательных аппаратов в небольшом озере, в километрах десяти от нашей усадьбы. Ближе к вечеру озеро оцепили около взвода бойцов НКВД и в течение двух часов, уже в темноте, ныряли, отрабатывая перемещение под водой.

Морошко был в курсе относительно моего плана возвращения в бункер, и, судя по некоторым недомолвкам, он и его организация начали какую-то предварительную возню, начав акцию отвлечения внимания.

— Товарищ комиссар госбезопасности, капитан-лейтенант Дунаев по вашему приказанию прибыл.

Морошко оторвался от чтения донесения, кивнул моряку на стул, а сам по привычке перевернул документы так, чтоб посетитель не смог ничего у него на столе рассмотреть, затем спокойно, без суеты собрал все бумаги в папку и запер ее в сейф. И уже деловито снова повернулся к инструктору из школы водолазов.

— Ну что, товарищ капитан, что можете сказать о своем подопечном? Как его успехи и насколько он готов?

Дунаев понимал, что его не просто так вызвали, и майор Зимин, которого он учил, очень не простой человек, которого постоянно охраняли два НКВДшных волкодава.

— Товарищ майор изначально неплохо подготовлен, дыхательный прибор освоил хорошо. Насчет того, готов он или нет, я же не знаю задания и на какую глубину ему придется погружаться.

— Что майор интересного рассказывал?

Вопрос поставил Дунаева в тупик.

— О погружениях много знает, так, обмолвился, что сам из Крыма. А так, больше ничего особенного. Хотя, видно, что из наших, из моряков.

Морошко чуть про себя усмехнулся. «Ну конечно, рыбак рыбака видит издалека. Сам Зимин-то рассказывал, что служил в морской пехоте».

— Хорошо, капитан. Все что я тебе сейчас скажу, является государственной тайной, и твое задание будет не только обучить майора, но и помочь ему. Один из этапов его задания будет скрытно преодолеть водный массив на расстояние примерно километров десять-пятнадцать. Для нас очень важно, чтобы майор достиг точки назначения. И руководство страны приняло решение, что вы, капитан-лейтенант Дунаев, должны будете сопроводить Зимина, даже если это будет стоить вам жизни. К тому же вы имеете опыт прыжков с парашютом. Вы должны понять, что от выполнения этого задания зависит исход всей войны и эта операция находится на личном контроле товарища Сталина.

Вот тут Дунаев и понял, что попал в очень интересную и необычную ситуацию. Простой человек на его месте бы перепугался, но не такой был Игорь Дунаев, капитан-лейтенант Балтийского флота. Его глаза азартно загорелись, ощущение чего-то нового, необычного, что перевернет всю его жизнь, заполнило молодого, энергичного командира.

Он не показал охватившего его волнения, контроль эмоций для водолаза вещь тоже немаловажная, и сама работа учит не паниковать даже в самых серьезных ситуациях. Те, кто не смог научиться себя держать в руках, гибли, запутавшись в шлангах или застряв на дне при погружении.

— Я готов, товарищ комиссар госбезопасности. Но мне нужно знать, сколько есть времени на подготовку и заранее изучить гидрографию района, где придется работать.

— Хорошо. Место и район вам сообщит майор госбезопасности Зимин. Детали операции он сообщит вам дополнительно, когда посчитает нужным. Если возникнут какие-либо вопросы или просьбы, обращайтесь лично ко мне. С нынешнего момента вы прекращаете все контакты с внешним миром до окончания операции. Считайте, что вы на казарменном положении. Все, свободны.

Дунаев понял, что разговор закончен. Он встал, дождавшись разрешающего кивка Морошко, четко по уставу развернулся и вышел из кабинета и двинулся искать Зимина. Но найти майора в этот вечер у него не получилось. Тот как обычно был где-то внутри дома в отдельном крыле, которое охраняли пять бойцов осназа НКВД, вооруженных автоматами. Будучи сам неплохим бойцом, который увлекался борьбой, стрельбой, легкой атлетикой, Дунаев безошибочно мог определить, где просто люди, одетые в форму, а где подготовленные и опытные бойцы. И как раз в этой усадьбе охрану несли именно такие бойцы, с которыми не очень-то и хотелось столкнуться лицом к лицу.

Поняв, что качать права здесь не стоит, не поймут, капитан-лейтенант возвратился в свой флигель, где ему выделили место для ночлега, и решил, пока есть время, почитать любимую книгу Жюля Верна «20 000 лье под водой».

Я уже чувствовал, что мое нахождение в этой усадьбе подходит к концу, да и реально время поджимало, поэтому визит Судоплатова, который как один из лучших специалистов по спецоперациям курировал мое возвращение в бункер, вселил надежду на скорые изменения в моей жизни. Водная фаза возвращения была почти подготовлена, привлечение к этому военного водолаза, который должен был меня сопровождать до портала, я сначала встретил в штыки, но обдумав, решил, что в этом есть смысл. Было бы очень глупо погибнуть, утонув в Днепре, из-за того что в самый ответственный момент вышел из строя дыхательный прибор или скрутила в воде судорога.

Судоплатов же отрабатывал возможность нашей доставки севернее Могилева, где мы смогли бы беспрепятственно войти в реку и спуститься по течению к точке перехода. Поэтому выбор и остановился на этом веселом капитан-лейтенанте. Ко всем его достоинствам высококлассного водолаза у него был опыт прыжков с парашютом.

Сегодня у меня был запланирован выезд в Москву, на расширенное собрание специалистов по радиоэлектронике и после обеда необходимо было посетить полигон, где должны были продемонстрировать первые образцы противотанковых гранатометов, сделанных по нашим рекомендациям. Зная о наличии у меня бронежилета, Морошко пошел на скандал, но заставил меня во время нахождения вне усадьбы, по возможности, его одевать. В его предложении был смысл, и, для приличия поворчав, я согласился, но при этом настоял, чтоб в комплекте с бронежилетом со мной всегда было мое оружие, автомат, пистолет и несколько гранат. Это я предложил больше из вредности, но как оказалось, Морошко был не против. По его намекам, резко активизировалась немецкая агентура и посты ПВО несколько раз фиксировали пролеты одиночных военно-транспортных самолетов противника в окрестностях Москвы. Вероятно, производилась высадка разведывательно-диверсионных групп либо проводилась имитация выброски, чтоб выяснить механизм реагирования и численность задействованных сил для поиска и перехвата.

То, что обстановка накалялась, я и так видел. Вокруг меня и вновь формируемого управления началась непонятная возня, в которой контрразведка старалась выявить следы немецкой агентуры. Но, к общему сожалению, была выявлена парочка английских агентов, уровень информированности которых не внушал опасения, и их пока решено было не трогать. Но тем не менее моя охрана была усилена, и все бойцы, находясь в машинах, держали оружие наготове. Нервозность обстановки передалась и мне, поэтому у ТТ, который я постоянно носил в кобуре, был загнан патрон в патронник и кобура расстегнута. Да и мой «Глок-17» тоже был приведен в боевое состояние.

Вот так гоняли по улицам Москвы на трех машинах, стараясь не повторять маршрутов. Мне стало интересно, если со мной так носятся, какая же система охраны у Сталина? Думаю, не хуже. Люди, с которыми я в последнее время контактировал, выглядят вполне серьезными и их решимость нельзя недооценивать. Если честно, то я словил себя на мысли, что мне интересно и приятно общаться со своими предками. Какие бы они ни были, но они делали свое дело, строили и защищали свою страну. А вот у нас как-то все выглядело не так. Даже я взялся за оружие, когда моей семье стала угрожать реальная опасность, а до этого особого желания умирать за свою родину не наблюдалось.

После весьма интересного общения со специалистами по радиоэлектронике и не поразивших результатами стрельб из прототипа противотанкового гранатомета наш кортеж возвращался обратно в усадьбу. Но не успели мы приблизиться даже к окраинам столицы, как по всему городу завыли сирены воздушной тревоги, что было весьма необычно в вечернее время суток. Начальник охраны принял решение загнать машины во дворы, а самим спрятаться на время налета в ближайшем бомбоубежище. Рядом с нашими машинами остановился легковой автомобиль, принадлежащий какому-то начальнику из наркомата путей сообщения. Мои охранники не замедлили проверить документы у водителя, связаться по телефону с оперативным дежурным управления НКВД, доложить о вынужденной остановке и заодно пробить номер и владельца автомобиля. То, что достоверность информации об этом автомобиле и его водителе подтвердили, сразу сказалось на интересе охраны в этом направлении. На мой взгляд, высокий, плотный, светловолосый водитель заслуживал самого пристального внимания: моторика его движений выдавала рукопашника, да и костяшки на кулаках были сбиты, что я не раз наблюдал у боксеров или людей, занимающихся восточными единоборствами, выправка, свойственная военному, тоже наводила на размышления. Когда мы сидели в бомбоубежище среди множества женщин, детей, жителей близлежащих домов, я аккуратно придвинулся к начальнику охраны и почти шепотом высказал свое мнение относительно этого водителя. К моему удовлетворению, капитан не стал придумывать причины, чтоб ничего не делать, и очень серьезно отнесся к моему мнению, видимо, был проинструктирован соответствующим образом, да и обстановка располагала к всплескам паранойи.

Как только налет прекратился, подозрительная машина уехала. Но вот вскользь брошенный на меня демонстративно равнодушный взгляд водителя я запомнил. Конечно, до профессиональных следователей мне далеко и по внешним признакам определять противника не могу, но вот интуиция работника службы безопасности банка, который частенько ругался с руководством и писал докладные по поводу невыдачи кредитов всяким скользким личностям, подсказывала, что с этим водителем не все так просто.

Плотный график работы отвлек от этой встречи. Во время очередного сеанса связи я получил информацию, что в бункере раненые идут на поправку, а также новые пароли на раздел жесткого диска, где была информация исключительно для Сталина.

Фигура руководителя страны вызывала противоречивые чувства. Общеизвестная картина палача и диктатора преобладала, но у меня не было выбора и пришлось идти с ним на контакт и даже помогать. Перед поездкой перевернул кучу материала и часто, стараясь пробраться сквозь дебри идеологической шелухи, старался найти зерна правды. И вот, чтоб для себя сделать какие-то выводы, крутил головой, наблюдал, замечал, фиксировал. Конечно, харизма вождя ощущалась очень явственно. Неудивительно, что во время войны за власть в СССР, развернувшейся на протяжении двух десятков лет среди партийной верхушки, уничтожив всех конкурентов, выжил именно Сталин. Одна победа над одиозной фигурой авантюриста и агента западных финансовых кругов Левы Бронштейна, известного под именем Льва Давидовича Троцкого, заставляет уважать Иосифа Виссарионовича. Да и если разобраться, то с теми же репрессиями и поголовной коллективизацией не все до конца ясно. Будучи по роду скептиком, я с некоторых пор не верю в навязываемые штампы. Надо учитывать наличие буйного воинства старых ленинских революционеров, которые вплоть до начала так называемого «Большого террора», которым постоянно размахивают как фетишем демократы, безраздельно владели страной и считали себя неприкосновенными. Изучение личностей таких одиозных фигур, как Косиор, Постышев, Эйхе, региональных царьков, и того, что они творили во время коллективизации и партийных чисток тридцатых годов, не подчиняясь командам из Москвы, да и вся политическая ситуация того времени наводило на мысли о том, что не все так просто в истории СССР. Того же Сталина нужно рассматривать не только как одиозную фигуру, персонажа демократических страшилок и анекдотов, но и учитывать его окружение и личности политических оппонентов, которые, даже не получив полной власти, несли ответственность за тысячи уничтоженных советских людей. Только вскользь изучив деятельность Косиора во время коллективизации и голодомора на Украине, можно было однозначно говорить, что винить Сталина во всех грехах глупо.

Естественно, раздел жесткого диска, где хранилась информация лично для Сталина, имел два уровня шифрования, что тот же Берия, на которого был компромат, не мог раньше времени там покопаться и принять меры. А в том, что Иосиф Виссарионович на основании полученной информации не начнет расстреливать всех направо и налево, я не сомневался. Уж слишком он был хитрым и умел пользоваться имеющимися в его распоряжении ограниченными ресурсами, иногда просчитывая реакцию на несколько ходов вперед. Поэтому на завтра готовилась встреча со Сталиным, с предоставлением ему ноутбука для ознакомления с предоставленной информацией.

Как мне сказал Морошко, в Кремле, рядом с кабинетом Верховного, был оборудован кабинет для работы с ноутбуком. Завтра Сталин специально выделил время для знакомства с технологиями будущего.

Утром следующего дня я подготовил для транспортировки ноутбук, принтер, пачку пронумерованной бумаги, которые были тут же упакованы в специальные коробки и опломбированы. В этот раз нас опять сопровождал грузовик с бойцами отдельного полка НКВД. На всякий случай в сумку с ноутбуком вложил небольшой управляемый радиомаяк, который я часто применял для маркировки закладок с продуктами и боеприпасами. Очень удобно, послал радиосигнал, получил ответ, измерил расстояние и направление. Его я взял на всякий случай, если придется прятать оборудование. Но тут ситуация была иная, и я не стал ставить Морошко в известность, а то еще подумает, что я таким образом хочу навести бомбардировщики на Сталина. И так ситуация напряженная, а вдруг еще кто-то попытается увести компьютер. В данный момент он ценнее секрета атомной бомбы. Хотя дальность действия такого маячка не превышает пяти километров, и это в лучшем случае, в зоне прямой видимости.

Вот с такими мыслями мы выехали в Кремль. Там нас уже ждал Берия в компании начальника охраны Верховного генерала Власика. В особой комнате два специалиста тщательно изучили все привезенное оборудование на предмет наличия опасности охраняемого лица. Но, естественно, ничего они не нашли. После чего меня сопроводили в специально отведенную комнату уже люди Власика. Из соображений секретности установка и настройка оборудования происходила только под присмотром начальника охраны за закрытыми дверями. Остальные охранники остались снаружи. После того как все было подключено и проверено, все вышли из комнаты и стали ждать прихода Сталина.

Пришлось стоять возле кабинета и ждать Сталина. Рядом со мной топтались Власик, два охранника, Морошко, в папке с документами у которого хранились коды доступа к ноутбуку. Минут через пятнадцать такого ожидания послышались шаги. Из-за поворота вышел Сталин и сопровождающий его Берия. Я чуть ухмыльнулся про себя. Видимо, Лаврентий Павлович хотел поучаствовать в чтении, вдруг что-то про него выплывет неприятное, и успеть среагировать. Но судьба распорядилась по-иному. Сталин решительно вошел в кабинет, за ним вошел начальник его охраны, Берия, Морошко и уже последним проскользнул в кабинет я.

Сталин с интересом рассматривал разложенный на столе ноутбук и принтер. Он всегда интересовался техникой и старался быть в курсе новых изобретений. Но необычный для этого времени дизайн, цвета и материалы сразу выказывали нездешнее происхождение этих устройств. Сталин подошел и осторожно провел пальцами по клавиатуре, нажал пару кнопок, потом взгляд его перешел на простой лазерный принтер. Видимо, на него произвело впечатление то, что он увидел. Повернув голову, отыскал меня взглядом и пригласил продемонстрировать возможности техники.

— Ну что, Сергей Иванович, покажите, что вы для нас приготовили, а то я столько слышал восторженных характеристик от товарища Берии и товарища Морошко, давно сам хотел посмотреть на такое чудо техники.

Оттерев народ от компьютера, спокойно уселся на стул и вопросительно глянул на Морошко, тот уже привычным движением достал из папки лист с паролями на BIOS и зашифрованный загрузочный диск ноутбука. Все стоявшие в комнате с интересом смотрели за моими манипуляциями, даже Морошко, который испытывал некоторую гордость от того, что именно его подразделение работает с такой техникой. После загрузки системы я стал показывать Сталину возможности ноутбука, запустил фильм «Броня России». Генерал Власик, который не знал о моей миссии, был поражен тем, что увидел, да и на его хозяина произвело впечатление. Показав пару ознакомительных книг по истории танков, самолетов, я вопросительно глянул на Сталина. Он прекрасно понял мой взгляд и повернул голову и чуть кивнул. Берия, Морошко, Власик сразу засобирались и выскочили за дверь, при этом Морошко оставил на столе бланк телеграммы с паролем для отдельного раздела жесткого диска. Наивные. Именно этот раздел был зашифрован немного по-другому, так, чтоб даже Берия, изучив ноутбук, не смог посмотреть, что там. В одной из папок на рабочем столе лежала программка, в которую я вводил последовательность символов, полученных по радиосвязи, вводил свой личный код и после нескольких манипуляций получал искомый пароль.

Сталин молча и с интересом смотрел на мои манипуляции, которые я старался пояснять по мере возможности. Когда он понял, что все сложности сделаны специально, чтоб кроме него никто не мог просмотреть эту информацию, одобрительно покачал головой, но ничего не сказал.

Зато когда я вывел на экран пару книг, объяснил ему, как листать текст, Сталин, казалось, забыл про все на свете, впился глазами, пробегая по строкам, стараясь успеть впитать максимум информации. Сейчас он напоминал мне умирающего от жажды в пустыне человека, который дошел до воды и пьет и пьет и не может оторваться, считая, что вода скоро исчезнет.

Не желая ему мешать, я попросил разрешения выйти, посидеть где-то рядом с охраной и попить чаю, если что буду рядом. Сталин молча кивнул и, когда я открыл дверь, бросил короткую команду Власику, который смотрел на меня с очень большим интересом, чтоб меня в соседней комнате напоили чаем с бутербродами. Это быстро все организовали. Тут же вертелся Морошко, поглядывая на меня с подозрением. Понимает ведь, что там Сталину представлен такой материал, который может перевернуть всю военно-политическую историю. И ни он, ни Берия до этого не будут допущены без санкции Сталина.

«А ведь они пытались там покопаться, но пароль не подошел», — догадался я. А ведь там и о Сталине, и о Берии, и о всех остальных много чего интересного. А главное, прописаны реальные тенденции развития государства, все, что я недавно рассказывал Верховному, причем с подробностями и фамилиями. Да, на их место придут другие, может более жестокие, но это уже будет другая история, отличная от нашей.

Власик, которого просто распирало от желания узнать, что это такое он видел, отвел Морошко в сторону и стал аккуратно расспрашивать, благо Берия куда-то успел убежать по своим делам. Но не на такого напал. Морошко мужественно отругивался и в итоге отправил всесильного начальника охраны Сталина к самому Сталину за разъяснениями. Тот, конечно, оценил юмор, криво усмехнулся и прекратил свои расспросы. Пока они препирались, стараясь не вовлекать меня в свой разговор, я конкретно налегал на бутерброды и, еще обнаглев, затребовал себе бутылку газированной минералки. И о чудо, минут через пятнадцать я стал обладателем «Боржоми». В общем, жизнь налаживалась, и я готовился в течение дня выслушивать Сталина и объяснять ему, какую кнопку он неправильно нажал.