***

На работе он взял неделю отпуска, и никто не задал ему никаких вопросов. Человек, согласившийся его заменить, нашелся без проблем, а перед уходом он еще и получил фотографии с похорон. Дома он их просмотрел, но без всяких эмоций. Влив в стакан с соком немного водки, он уселся в кресло. Мать, увидев подобное, обычно здорово злилась. Она стала протестовать против его увлечения алкоголем, еще когда Збышек был студентом. А после того как на это стали обращать внимание их знакомые, она предложила сыну пойти на собрание АА или Анонимных Алкоголиков. Благодаря этому он узнал, что его мать сама несколько лет ходила на подобные собрания. Збышек туда не пошел, однако пообещал, что будет держаться определенной нормы. Слово это он держал до самой ее смерти, потом соблюдать обещанное стало труднее. А сейчас, после гибели отца, он и вовсе забыл о своей клятве.

Збышек закрыл глаза.

Да, к этой мысли он еще вернется, но не сейчас. Пока еще слишком свежа рана.

Он мысленно вернулся к событиям вчерашнего дня. Зря он упаковку от порошка выкинул в окно. Один знакомый химик мог бы установить откуда…

Наклонив стакан, он почувствовал, как на язык полилась жгучая жидкость, и быстро ее проглотил.

Наверняка, это был сушеный кактус или еще какая-нибудь экзотическая редкость. Впрочем, кто поверит, что с помощью такого порошка можно действительно предвидеть будущее, что он дарит ясновидение?

Следующий глоток пошел лучше.

Для чего Рогочки подложил ему этот порошок? Збышек утром звонил по номеру, указанному на визитке, но трубку никто не поднял.

Дверной звонок ожил так неожиданно, что несколько капель напитка упало на брюки. Оршевский одним глотком опустошил стакан и пошел открывать. Гость был настолько толст, что это не могли скрыть даже хорошо сшитый костюм и пальто. Из-под густых бровей на Збышека смотрели удивительно светлые глаза, и все это довершала бледная улыбка.

– Моя фамилия Трачук. Провожу расследование несчастного случая с Яном Оршевским, – визитер продемонстрировал удостоверение. – Можно войти?

Еще позавчера подобный визит мог бы удивить Збышека, но сейчас он, не моргнув глазом, пригласил гостя в квартиру. Налив себе водки с соком, а Трачуку одного сока, Оршевский приготовился слушать.

– До вас доходили какие-нибудь слухи? – начало было нестандартным.

– Не понимаю, – Збышек оторвал губы от стакана.

Трачук понимающе покивал.

– А слышали вы об «Отделе отсева»?

Вот это Збышека уже вывело из себя.

– Вы проводите следствие, или собираете данные для анкеты «Колеса Фортуны»?

Улыбка на лице собеседника дала понять, что ему не чуждо чувство юмора. Неожиданно встав, он подошел к открытому бару и, не спрашивая разрешения, долил в свой сок солидную порцию водки.

– Хорошо, попробуем еще раз, – промолвил он и расстегнул пиджак. – «Отдел отсева» был создан в середине пятидесятых годов при Министерстве внутренних дел. Его компетенция, как и задачи, оставались тайной даже для многих высокопоставленных чиновников. На его круглой физиономии появилась многозначительное выражение, почти такое же, какое, временами Збышек видел на лице отца.

– Говоря проще, речь шла о сборе и анализе данных о жизни выдающихся людей, ключевых фигур из мира науки, культуры и искусства. Фактов, не требующих стандартного расследования, а всего лишь анализа с целью определить, не интересуются ли кем-нибудь из них чужие структуры.

– Ага, – Збышек принял очередную порцию «успокоительного». – Если известный профессор пообедал в заведении, где обычно ест персонал американского посольства, это вполне могло свидетельствовать о работе ЦРУ.

– По сути вы правы, – Трачук сложил руки на животе. – Несмотря на все перемены, случившиеся в стране, отдел существует до сих пор и его работа считается важной.

– Это замечательно, – Збышек почувствовал, как алкоголь ударил ему в голову. – Однако какое отношение к этому имеет мой отец?

Трачук молчал, словно решая, стоит ли продолжать разговор.

– Ваш отец погиб не от несчастного случая, – наконец тихо сказал он. – Причиной аварии была страшная перегрузка лифта. В кабине оказалась, взявшаяся неизвестно откуда огромная масса воды. Рогочки наверняка вам это рассказал.

Збышек хотел было спросить, как Трачук узнал о визите Рогочки, но передумал.

– Мы проверили кабину. В ней нет никаких кранов или скрытых резервуаров, – продолжил гость. – Короче говоря, чудо. Более того, физико-химические исследования показали: вода эта взята из Вислы.

– Вы хотите сказать, что кто-то силой воли перенес пару ведер воды из реки в лифт и таким способом убил моего отца.

– Гораздо больше, чем пару ведер, однако, в принципе, все было именно так.

Страха или восхищения Збышек не ощущал. Его просто слегка злило, что смерть отца пытаются объяснить именно таким образом. – Следующим феноменом является сам Рогочки, – Трачук гнул свое. – Он не мог уцелеть. И почему ваш отец не хотел быть узнанным? Он для этого даже загримировался под калеку. Ну и последний факт, может быть ключевой: Рольняк и ваш отец неплохо друг друга знали.

Он замолчал, похоже, ожидая, как Збышек отреагирует на его слова. А тому ничего не приходило в голову. Облизнув пересохшие губы, он сказал:

– Отец при мне никогда о нем не упоминал.

Трачук опустил ладонь на принесенную с собой папку для бумаг.

– В 1955 году они оба были задержаны возле деревни Сьешев в Нижней Силезии за беспокойства, причиненные местным жителям. В конечном итоге Рогочки и вашего отца это просто спасло, поскольку крестьяне, кажется, собирались поднять их на вилы, – он щелкнул по замку папки. – Они вопили, что эти двое искали что-то в старом форте, а потом вызвали страшную бурю, уничтожившую их посевы. Милиция успела их спасти только потому, что крестьяне заспорили, пытаясь решить, имеют ли они дело со шпионами или же с колдунами, отправлявшими свои дьявольские ритуалы.

– Что вы несете? – Збышек невольно повысил голос, однако Трачук ответил на это лишь ироничным взглядом.

– Годом позднее форт стал частью российского полигона и аж до начала девяностых годов не считался территорией польского государства. Позднее, однако, Советы нас оставили, и благодаря весьма странному совпадению, в местную общину были поданы два заявления об аренде форта. Первое от Яна Оршевского, а месяц спустя и от Рафала Рольняка. Любопытно, не так ли?

Молча забрав у Трачука стакан, Збышек плеснул ему и себе чистой водки.

– Ваш отец, в принципе, умел обделывать дела, но Рольняк был редким пронырой и обладал туго набитым кошельком. В тот момент, когда случилось несчастье, он, собственно, ехал для последнего разговора в министерстве.

– Вы работаете в отделе? – Збышек поставил стакан на ковер. – Правда?

– Да, – Трачук выпил содержимое стакана, словно лимонад. – Благодаря этому мне удалось не допустить разглашения подробностей происшествия, но я не знаю, что обо всем этом думать. – Он открыл папку, показывая лежавший в ней сверху конверт, – Это письмо, написанное много лет назад вашим отцом своему приятелю.

Збышеку захотелось вырвать конверт из его рук.

– Откуда оно у вас?

– Его изъяли у вашего отца во время следствия в 1955 году и поместили в архив. Взявшись за это дело, я на него наткнулся. Возникает ощущение, что Ян Оршевский обладал слишком буйной фантазией. С возрастом она могла превратиться во что-то худшее, – Трачук закрыл папку. – В любом случае письмо останется у вас.

Не до конца понимая причину такого поступка своего гостя, Збышек тем не менее послушно забрал конверт.

– Если возникнут какие-то мысли, прошу мне позвонить.

К конверту добавилась визитка. Збышек прочитал адрес.

– Так вы из Варшавы, – сказал он. – И охота была вам тащиться в такую даль.

Трачук тяжело вздохнул.

– Иногда приходится.

Хлопнула дверь. Збышек некоторое время стоял, массируя виски, а когда это не помогло, не совсем понимая для чего, скорее, машинально двинулся в сторону ванной. На половине дороги он, однако, остановился и, стараясь сохранить равновесие, оперся руками о телевизор. На нем лежали фотографии с похорон. Пододвинув одну пальцем, Збышек наклонился, почти касаясь ее носом. Нет, он не ошибся. За спинами знакомых отца около старого надгробья стоял толстый мужчина в хорошо сшитом пальто.

Загрузка...