Восторг

Ограниченная пустота.

Глава седьмая

Ограниченная пустота.

Туристическая база Хузи. Конец сентября.

В помещении, стоял запах не мытого тела и мочи, Сергей положил Ольгу, на стол, осмотрелся вокруг. Скорей всего его лицо выглядело ужасно, так как на него смотрели испуганные глаза. Жалеть себя не было время, Ольга дышала прерывисто с хрипотой, ей срочно требовалась помощь, чем Сергей незамедлительно занялся.

Взяв с упаковки бутылку минералки, промыл её повреждённую руку, шипящей газом водой, протирая вокруг раны банным полотенцем кровь. Вода разжижила кровь, кровотечение пускай не сильное опять началось, гвоздь наверняка повредил крупный сосуд, но Сергею нужно было вымыть всю предполагаемую грязь из раны, что могла быть занесена при таком повреждении. Добившись наиболее чистого вида раны с капающей из неё крови, он сделал повязку из полосок вафельных полотенец, обработать рану к сожалению, было нечем.

Юля впала в депрессию и сидела рядом с Димой, лицо которого было накрытого одним большим банным полотенцем. Подойдя к Диме и взяв его за руку, Сергей окончательно убедился, что Димы больше нет. Рука была неестественно холодная, наощупь твердая, произошло окоченение тела, пальцы не разгибались. Посидев немного рядом с другом, мысленно прощаясь с ним, Сергей поправил полотенце, которое укрывало лицо и грудь Димы, направился к туалету, возле двери которого постоянно находилась очередь из двух одного человека.

Сергея пропустили в туалет без очереди, это единственное место где находилась раковина, в которой можно было умыться. В душевой имелась только холодная вода, а лейки на подобие американской моды не снимались со стены. Посмотрев на себя в маленькое зеркало, весящее над раковиной Сергей улыбнулся, не от вида себя красивого, а от того, что он в недалёком прошлом сделал из лампочки импровизированное лезвие, собираясь им перерезать верёвку, а на зеркало не обратил внимание.

Стекло у зеркала гораздо больше подходило для этих целей из-за своей толщины, из него даже можно сделать оружие. Теперь стекло лампочки превратилось в совершенно непригодную труху в его заднем кармане брюк.

С отражения зеркала на него смотрело, совершенно незнакомое лицо, настолько оно было опухшим. Губы, вздулись и посинели, брови увеличились раз в десять нависая над глазами словно у неандертальца, а под ними сияли с желтовато серым оттенком синяки, нос чёрный с широкими ноздрями, словно его пересадили, используя донора африканца.

С права над ухом вспухла шишка, а само ухо являлось сплошным синяком. Низ лица, начиная от носа, заканчивая грудь, представлял из себя засохшую, почерневшую, массу свернувшейся крови, вперемешку со слюной и какими-то сгустками. Наспех умывшись, используя полотенце как губку, постоянно мыча от боли, для крика губы не размыкались, рот не открывался, а двигать челюстью было настолько больно, что темнело в глазах, а сознание покидало разум, Сергей освободил туалет.

На улице пошёл дождь, с сильным шквалистым ветром, вода с неба сплошным потоком барабанила по металлочерепице. Сразу, не мешкая, лишь скользнув взглядом по так и не пришедшей в сознание Ольге, Сергей прошёл в парилку, где находился Роман Геннадиевич.

В парилке было немного темнее чем в предбаннике, но за то намного теплее, в печке потрескивали последние дровишки. Роман Геннадиевич сидел на прежнем месте, рядом с ним расположился Женя, с перемотанными ногами полотенцами, на подобие портянок. На верхней полке лежала Маша, повернувшись спиной ко всем, а вот Люда с дочкой Дашей, стояли повернувшись лицом к стене, где находилась вентиляция, через которую Сергей слышал разговор Ольги с Сашей (И чё). Выглядело это очень странно, словно их кто-то поставил в угол, в данном случае к стенке, лицом к брёвнам. На вопросительный жест Сергея мол, что это с ними, Роман Геннадиевич проигнорировал вопрос, сделав большие глаза, запричитал;

- Боже ты мой! Что они с тобой сделали? Да на тебе живого места нет! –

Сергей хотел ответить, но попытавшись, открыть рот испытал болевые ощущения и просто махнул рукой, жестами пытаясь дать понять, что говорить ему больно.

- Понятно. Досталось тебе. А что с Ольгой и Юлей? –

Сергей опустил голову, и через силу шевеля опухшим языком, не открывая рта, выговорил;

- Живы, там. – указав рукой в сторону предбанника.

Его бессвязную, похожую на мычание речь никто не понял, тогда Сергей показал рукой мол, там, отстаньте от меня.

- Дима умер, знаешь? – спросил уставшим голосом Женя.

Сергей кивнул головой, в парной повисла тишина, Дима был близким человеком и переварить то, что Димы больше нет, а в предбаннике лежит его коченеющий тело, было сложно. Затем Сергей, чтоб развеять грусть опять указал на стоящих у стены Люду и Дашу, показывая жестами, что его интересует, почему они стоят возле стены. Роман Геннадиевич, тяжело вздохнул;

- Не знаю. Два часа назад это началось, я пытался их успокоить, посадить на полку, они посидят минут пять потом встают и опять лицом к стенке идут, что делать, а тем более, что с ними не предположу. Боюсь, что они того, ну сам понял, тронулись умом в общем. –

Сергею хотелось многое рассказать из того, что он узнал за последнее время. В особенности по поводу воздействия «Восторга» на всех женщина на турбазе Хузи, поведение Люды с Дашей, это только подтверждало, за стеной стояла радио вышка с «Восторгом». Сколько времени осталось, то того, когда все представительницы прекрасного пола, вот так встанут возле стены по направлению к «Восторгу», а затем умрут от его воздействия, он не знал. Борясь с жуткой болью, отдающей в висках и глазницах, Сергей попытался рассказать, но из него выходило лишь нечленораздельное мычание.

Роман Геннадиевич с Женей забеспокоились за него видя, как Сергей надрывается, пытаясь, что-то сказать, но из произнесённого Сергеем, разобрать хоть что ни будь не представлялось возможным. Тогда Роман Геннадиевич подошёл к печке и вытащив оттуда головёшку с угольком протянул её Сергею, указав на липовую вагонку стены.

Поняв идею Роман Геннадиевича, Сергей подошёл к стене и написал, как можно короче и емко по смыслу;

- Воздействие «Восторга». – указал рукой, сперва на Люду с Дашей, затем на Машу, лежащую на полке.

- В парилке действует «Восторг»? – не поняв переспросил Роман Геннадиевич.

Сергей изобразил руками жест, что воздействует везде и написал на стене;

- На всех женщин, круги в глазах. – уголёк искрошился, и Сергей полез в печку за новым, найдя покрупнее, написал ниже;

- Женщины погибнут от воздействия. –

- Откуда такая информация? – спросил настороженно Женя.

Сергей махнул рукой, мол не важно, продолжил писать на стене;

- Нас всех убьют, надо бежать. – показал, пальцами бегущего человека.

Женя с Роман Геннадиевичем с интересом посмотрели на Сергея.

- И каким образом ты собираешься это сделать? Не забыл, что мы здесь заперты? Или под пули с голыми руками лезть? – недоуменно спросил Роман Геннадиевич, он явно злился от того, что Сергей говорит банальные вещи, а конструктивного предложения не предлагает.

Сергей замотал головой, подошел к печке, взял кочергу, поднялся по полкам и толкнул Машу. Маша не сразу отреагировала, лишь с третьего более сильного толчка, она повернулась и грубо выдала;

- Ну чё тебе надо! –

Сергей показал ей, чтоб она спустилась и дала ему место. Маша не поняла или не захотела уходить, демонстративно повернувшись спиной к Сергею. Поглядев на ничего не понимающих Женю с Роман Геннадиевичем, Сергей с сожалением пожал плечами и залез на полку парилки где лежала Маша.

Такой расклад не понравился Маше, и она стала бить по ногам Сергея, возмущённо кричать, он же, не обращая на это внимание, поднял кочергу. Острым концом кочерги поддел первую вагонку на потолке и оторвал её с одного конца, затем поддел вторую и тоже оторвал, обнажая фольгу под вагонкой.

- Гениально Сергей, почему я до этого не додумался, не знаю! – торжествующе произнёс Роман Геннадиевич и тут же исчез в предбаннике.

Через несколько секунд, у Сергея забрали кочергу кто-то из рабочей бригады Романа Геннадиевича. Машу бесцеремонно выселили с её как она считала места, Люду с Дашей аккуратно отвели в предбанник. В парилке закипела работа, на потолке заработали десятки рук, буквально разбирая его на глазах.

Вскоре добрались до утеплителя, который быстро вытащили и сложили стопкой. За утеплителем находилась гидроизоляция и хорошие крепкие доски, на которые сверху и крепилась металлочерепица. Ребята немного замялись, оторвать доски не получится, так как они прибиты сверху, а поднять всю крышу было невозможно.

- Стоп, стоп, послушайте меня! – крикнул Роман Геннадиевич.

Работы замерли, все замолчали, слушая бригадира;

- Всю крышу нет смысла разбирать, нам нужно, чтоб отверстия хватило для одного человека, который смог бы выбраться и открыть нам входную дверь. Поэтому пока на улице идёт дождь и дует ветер, вам ребята можно шуметь, при этом постараться выбить всего одну доску, чтоб её можно было приподнять, создав отверстие, чтоб, например. – Роман Геннадиевич оглядел всех своих ребят;

- Вот ты Сава мог пролезть, ты самый худой среди нас. –

Задачка по отрыванию доски оказалась сложнее, чем казалась на словах, мужчины по очереди монотонно били по доске кто руками, кто плечом, а некоторые ногами, если доставали. Примерно через пол часа, раздался радостный шёпот, почему говорили шёпотом было непонятно, шум от скрежета гвоздей в древесине и удары по доскам был гораздо громче чем обыкновенная речь человека, наверняка сказывался страх, отсюда сработали инстинкты говорить, как можно тише.

Если звуки разбираемой крыши, грохот досок, услышала охрана, то она давно уже поджидала снаружи, а, следовательно, только Сава полезет на улицу через дырку в крыше его убьют без раздумья, это понимали все в том числе и сам Сава.

Доски приподняли, в отверстие, вполне подходящие, чтоб в него пролез мужчина покрупнее Савы, подул прохладный, мокрый ветер. Сава легко словно змея пролез в него исчезнув в темноте улицы сверкающей крупными каплями дождя, после чего доски опять опустили и все двинулись к входной двери.

- Постойте! – крикнул Роман Геннадиевич.

Все остановились;

- Я сейчас выключу свет в бане, чтоб, когда откроется дверь, свет из открытой двери нас не выдал. – сказав это Роман Геннадиевич сразу щёлкнул выключателем, в помещении стало темно хоть глаз выколи.

- Наше зрение сейчас привыкнет к темноте, будет проще ориентироваться. Послушайте внимательно меня! Идём гуськом к побережью, но не по тропинке, а по краю забора. На берегу находятся две привязанные лодки, под ними моторы и бензин. Нам хватит двух лодок, чтобы покинуть это место, но вот бензина там очень мало, до более-менее обитаемых мест вряд ли хватит.

Поэтому предлагаю, сразу плыть к ближайшему от нас рыбному заводу до него точно... – Роман Геннадиевич не успел договорить, как открылась входная дверь в баню и прозвучал тихий заговорщический голос Савы;

- Мужики чисто. –

Сергей хотел остановить всех, чтоб сказать или попытаться объяснить, что рыбные заводы не обязательно окажутся безопасным местом, куда можно сбежать от сошедшей сума охраны. Что есть угроза куда посерьёзнее чем Саша (И чё) и его команда, если верить словам главного охранника, то зачистить, а именно убить всех людей на туристической базе Хузи принято на самом верху компании, а значить их вряд ли спасёт побег на суда заводы, которые скорей всего принадлежащих этой же компании.

Тех людей, что пошлют сделать кровавую работу на турбазе, вряд ли остановит рыбный завод. Наверняка у них есть вполне официальные бумаги, приедут заберут с судна под видом ареста или другим благо видным предлогом, а после вывезут и утопят как щенят, кто там будет разбираться потом.

Тем более, когда в стране происходит такое, переворот — это не шутка, каждый чиновник будет думать о своей жопе, а не о пропавших людях.

Чтоб сообщить об этом Сергей попытался выдавить из себя слово, открыть рот пошире, но тут же присел от боли, в глазах помутнело, он понял, что не сможет что-либо сказать, а в темноте никто не оценил его порыв, народ чуть ли не бегом покинул место заточения. Более беспомощным Сергей себя не чувствовал никогда, речь для человека слишком важная функция, лишившись её, ты становишься личностью без лица, хотелки которого для общества чужды.

Зрение приспособилось к темноте, и Сергей обнаружил, что он в предбаннике остался не один. На столе лежала Ольга без сознания, в стенку упёршись лбами стояли Люда с Дашей лицом в сторону антенны – резонатор. Толкнув Люду с Дашей, чтоб жестом предложить им идти за ним, Сергей понял, что они перестали реагировать на окружающий мир, но не оставлять же их на растерзание извергам.

Сергей, привязал верёвками, от сушилки для постиранного белья, руки матери и дочери к друг другу, а другой более длинной верёвкой присоединил их к себе, за пояс. Попрощавшись с Димой, постояв над ним несколько секунд, Сергей взял на руки Ольгу и вышел из бани под проливной дождь. Жена и Дочка смотрителя шли за Сергеем, как только верёвка натягивалась, не особо сопротивляясь лишь изредка подёргиваясь в противоположную сторону.

Видимость была практически нулевой, тучи закрывали звёзды и луну, сплошной проливной дождь, делал ночной свет на столбах вдоль тропинки, бесполезным. Приходилось идти на ощупь, всё время тыкая вперёд ногой, чтоб не споткнуться, преодолевать встречный ветер, а так же небольшое сопротивление семьи смотрителя, идущих позади на верёвочке.

Ольга после ста метров аккуратной и медленной ходьбы, стала невероятно тяжёлой, её тело находясь в бессознательном состоянии, не держалось на руках, постоянно норовя выскользнуть из них. Путь до побережья залива тянулся невероятно долго, казалось, что Сергей шёл не меньше часа, отдыхал раз десять, трясясь от страха и холода, застрял в воротах, где Люда с Дашей стали проявлять более сильное сопротивление, пытаясь утянуть Сергея назад.

Руки стали свинцовыми и уже не могли держать Ольгу, бицепсы на которые приходилась вся нагрузка окаменели, отказывались находиться в согнутом положении, поэтому Сергей просто взвалил Ольгу на плечо, перегнув её пополам, так нести стало гораздо легче. По камням тропинки идти пришлось гораздо осторожнее, они стали скользкие, а семья смотрителя более настырнее, пытаясь повернуть обратно.

Но всё же Сергей дошёл до берега, где в лучах прожекторов увидел большие волны, накатывающие на берег с множеством ещё живой рыбы, весь каменистый берег был завален рыбой, куда ни глянь, её было невероятно большое количество. На берегу было все, что должно быть на берегу морского пролива туристической базы Хузи, вода, камни, рыба, ленточные конвейеры вполне себе работающие, плавающий пирс качающийся на высоких волнах, не было одного, не было людей и лодок.

Не веря своим глазам, Сергей прошелся ближе к подъёмнику, где находились до этого две перевёрнутые лодки. Лодок на месте не оказалось, подвесные моторы, канистры с бензином тоже исчезли. Это говорило, только одно, что люди добравшись до берега гораздо быстрее Сергея, не имея такой ноши как у него, снарядили лодки и уплыли, не став ждать его.

Что их сподвигло так поступить не хотелось думать, может банальный страх или они понадеялись, что успеют вызвать помощь, чтоб спасти Сергея с женщинами. Факт был на лицо, Сергей остался на берегу со своей ношей один. Обиднее всего, что, Женя с Машей не смогли или не захотели заставить остальных дождаться его, хотя бы на одной из лодок.

Присев на край бетонного желобка, положив Ольгу себе на колени, Сергей отдыхал, обдумывая создавшуюся ситуацию, что же ему делать в данном положении. Назад в баню, возвращаться он не собирался ни за какие коврижки[1], пешком неся Ольгу на руках пройти сотню километров до ближайшего населённого пункта, было невозможно. Теплилась небольшая надежда, что, Женя вернётся за ними на лодке, но в это верилось с трудом не в такой шторм, сейчас к берегу слишком сложно, даже опасно пристать.

Посмотрев на пирс, который качался на волнах, Сергей ужаснулся от мысли, что ему пришла в голову. А идея мелькнула следующая, по пирсу, который постоянно подкидывают волны, заливая его водой, пройти до баржи, а это почти сто метров. Далее по краю качающейся на волнах баржи, на которую ещё надо как-то забраться с ношей на руках, дойти до катера буксировщика, на котором можно будет покинуть данное побережье.

Риск был огромен, свалившись в воду, он не сможет вытащить Ольгу находящеюся бессознания, более того есть большая вероятность, что и сам Сергей не сможет выбраться из бурлящей воды. Но это было пол беды, самое поганое, что он не представлял, как провести по пирсу, а тем более по краю баржи привязанных к нему и совершенно безвольных Люду с Дашей. Даже если он каким-то чудом доведёт их до баржи, то как их заставить на неё залезть?

Позади, сквозь шум дождя, ветра, работающего подъёмника, поднимающего тонны рыбы в считанные минуты, послышался совершенно незнакомый и странный звук. Обернувшись Сергей в ужасе инстинктивно отпрыгнул, увидев, что-то темное, с рыжиной метнувшееся в его сторону, при этом не удержавшись на ногах, вместе с Ольгой покатился по гальке и камням скалы.

Больно приложившись коленями, он перевернулся и встал на ноги, оставив Ольгу на камнях, обернулся. На бетонный желобок выскочил неведанный ластоногий зверь, которого Сергей видел лишь по телевизору, это был огромный самец сивуч.

Морской лев метра три в длину и весом как минимум килограмм пятьсот, настроен был очень недружелюбно, Сергей чудом избежал его зубов, и более испытывать удачу не желал. Подняв Ольгу с земли, взвалив её на плечи он, дёргая за верёвку семейство смотрителя повел их к пирсу.

Сегменты пирса были закреплены тросами и специальными верёвками, из-за этого вся конструкция имела чрезвычайную гибкость, но только вертикальную, могла извиваться на волнах сверху вниз словно змея. Горизонтально секции двигались очень плохо, вставая в распор, от чего достаточно большая, боковая волна захлёстывала на поверхность пирса, пытаясь сбить своим напором с ног, незадачливого человека оказавшегося на поверхности модуля.

Затем вода, не задерживаясь на долго, просачивалась назад в море через многочисленные специальные отверстия. Собранные пластиковые модули пирса были довольно таки широким, квадратной формы, размером четыре на четыре метра, с хорошей плавучестью, один модуль легко мог держать на себе автомобиль внедорожник.

Ноги после прохождения трёх сегментов окоченели и потеряли чувствительность, вода в Амурском лимане в конце сентября была ледяной. Сергей не только промок сам с ног до головы, но два раза споткнувшись окунул в воду с крайне низкой температурой, практически голую Ольгу.

Её губы посинели, иногда казалось, что она приходит в себя, так как её мышцы напрягались время от времени, а по телу Ольги находящуюся на плече у Сергея, пробегала крупная дрожь. Люда с Дашей совсем отбились от рук, стали более непослушными, норовя утащить Сергея с Ольгой, назад на берег.

Холод воды и ветра, приводил на секунды их разум в чувство, свозь ветер Сергей слышал, как кричит Даша от ужаса видя накатывающие большие волны на пирс, но затем её разум опять отключался, превращая её в болванчика стремящегося поближе к антенне – резонатор.

Пока Сергей мог с ними справиться, дёргая за верёвку он заставлял семейство смотрителя сделать пару шагов за ним, за тем ещё пару, так и двигались по направлению к барже, долго, тяжело, но верно. Удерживая равновесия с помощью свободной руки, придерживаясь за ленточный конвейер, используя его как перила на лестнице, Сергей преодолевал сегмент за сегментом

Выйдя на металлическую площадку, где стоял второй подъёмник и загружал очередную баржу рыбой, Сергей совершенно выбился из сил и сел прямо на мокрый металлический пол, тяжело дыша, положив Ольгу рядом с собой, понимая, что на холодном металлическом полу Ольга может сильно остыть и заболеть, но сил её держать совсем не осталось.

Люду с Дашей, Сергей притянул за верёвку к себе поближе, его пугала появившаяся в конце пути у семьи смотрителя чрезмерная активность. Они стали довольно сильно тянуть в сторону берега, а это могло грозить тем, что сами могут упасть в тёмную воду, кишащую рыбой, а заодно и утянуть Сергея с Ольгой, ведь Сергей привязан к ним за пояс и вряд ли успеет отвязаться, если они окажутся за бортом пирса.

Ему повезло, его тяжёлый и изнуряющий поход по пирсу с женщинами увидела команда, на катере которая загружала очередную баржу и не смотря на дождь наблюдала за погрузкой. Всего в команде катера тягача, было два человека, пожилой мужчина находившийся за штурвалом катера и его молодой помощник. Вот молодой помощник и пришёл к Сергею на помощь.

Увидев лицо Сергея, молодой парень отпрянул в ужасе, синее, опухшее, сплошная гематома, вряд ли вызовет у кого ни будь симпатию, плюс почти голая девушка, лежащая у ног человека с чудовищным лицом, не придавали картине доброжелательности. Парень осторожно попытался, расспросить Сергея, что произошло, естественно Сергей не мог сказать ни слова, лишь мыча словно глухо немой, жестами показал, что ему нужна помощь.

Дёргая за верёвку и указывая на Люду с Дашей, руками объяснил, что им нужно помочь перебраться на катер, парнишка оказался сообразительным. Правда сперва он попробовал поговорить с Людой и Дашей, раз не получается поговорить с человеком со страшным лицом, но быстро понял, что девушка и женщина не зря привязаны верёвкой к сидящему в луже воды мужчине, женщины оказались абсолютно невменяемы.

После непродолжительной дискуссии жестами, парень всё же решился видя, что люди на пирсе замерзают, отвязал Люду, взвалил её себе на плечо и ловко вскарабкавшись с грузом на баржу исчез в стороне катера. Оставив пожилую женщину в жилом кубрике, катера буксировщика, вернулся за молодой девушкой.

Сергей к тому времени отдохнул и готов был нести Ольгу, дав понять молодому парню, что идёт за ним, взвалил Ольгу на плечо, с трудом вскарабкался на баржу, понес её в след за спасителем несущего Дашу, к катеру. Звук выстрела он бы не спутал ни с чем, поэтому сразу присел и осмотрелся вокруг. По берегу в сторону пирса бежали трое мужчин, хорошо освещаемые прожекторами на берегу.

Их силуэты, немного размываемые падающей водой с неба до боли, были знакомы, это были охранники. Время понеслось очень быстро, адреналин захлестнул организм, Сергей немедля побежал к катеру, обгоняя парнишку с вяло шевелящейся Дашей у него на плече, ткнул его рукой, показывая, что за ними бегут, по пирсу охранники.

Сто метров для здоровых мужиков, не обременённых ношей как Сергей, плёвое дело, а прицельная дальность стрельбы для карабина, намного превышает сто метров, поэтому Сергей не стал останавливаться, пытаясь убедить парня прибавить шаг, не мешкая побежал дальше, оставив позади молодого человека с недоумённым лицом.

Конечно парень ничего не понял, и растерянно уставился на бегущих по пирсу людей, а Сергей не мог ни слова произнести, чтоб объяснить, какая опасность их ожидает, если эти трое добегут до баржи. Поэтому незамедлительно прыгнул на борт катера, бросил Ольгу прям на палубу, под проливным дождём, побежал, что есть силы в рулевое отделение.

Пока Сергей совершал все эти манёвры, он слышал сквозь ветер и дождь ещё несколько выстрелов, но обращать на них внимание не было время. Сергей понимал, что ждёт его, девушек с ним, команду тягача, как только охрана попадёт на борт катера.

Буквально влетев по лестнице в рулевую рубку, Сергей столкнулся с пожилым дядькой с седыми усами, уставившегося на него недоуменным, почти испуганным взглядом. Судно находилось в заведённом состоянии, двигатель монотонно вибрировал, передавая вибрацию всему судну, а рулевой обычно при загрузке медленно передвигал баржу, для более равномерного распределения рыбы, в грузовом отсеке.

Сергей не умел пользоваться рулевым управлением катера, старые детские воспоминания, не давали полной картины по управлению судном. Объяснить старому деду, что, если мы сейчас же не поплывём, нам всем конец, Сергей не мог, а жесты дядька наверняка бы не понял. Поэтому сделал то, на что хватило сообразительности, увидев слева от большого синего штурвала, такой же синий рычажок в единственном числе, Сергей ни слова не говоря бросился к нему и толкнул его вперёд.

Двигатель заревел, катер с баржей дёрнулись и заметно двинулись вперёд, набирая скорость. Пожилой рулевой, застигнутый врасплох, бросился к рычагу, пытаясь оттолкнуть Сергея.

- Ты чё делаешь, ёптовою! – закричал рулевой, протягивая руку к рычагу.

Понимая, что деду бесполезно сейчас, что-то доказывать и объяснять, счёт идёт на секунды, Сергей на отмажь, со всей силы, что у него остались врезал старику в лицо, но рука провалилась в пустоту.

Лицо старика почему-то взорвалось, забрызгав Сергея кровью, облепив горячим студнем, перемешанного с седыми волосами, кусочки чего-то твердого и острого, впились в кожу лица. Сергей потерял устойчивость, завалился и упал на пол рулевой практически одновременно с потерявшим свою упругость телом деда, без половины головы. Только сейчас Сергей услышал выстрелы и бьющееся стекло в рулевой рубке.

Распластавшись на полу, прикрывшись трупом старика, подёргивающегося в судорогах и от пулевых попаданий, Сергей кричал как безумный не открывая рта. Пол рубки мгновенно залило липкой, тёплой, кровью, согревающей окоченевшее тело Сергея, рулевую рубку изрешетили настолько, что не осталось ни одного целого стекла.

Прошло не меньше пяти минут как выстрелы прекратили крушить рулевую рубку, тогда Сергей осмелился аккуратно выглянуть. Катер буксировщик, оттащил баржу на метров сто от пирса. Площадка с подъёмником, для загрузки рыбы, хорошо освещалась четырьмя прожекторами, и Сергей отлично видел, как из подъёмника широким шлейфом вылетает рыба, падая в море, откуда была недавно выужена с другой стороны, с реки Хузи, но самое главное, что возле подъёмника стояли три мужские фигуры, провожающие баржу взглядом.

Сергей вздохнул с облегчением, охрана не попала на борт катера или баржи, оставшись на пирсе, он успел уйти от них, в это плохо верилось, но три силуэта с оружием в руках возле подъёмника отгружающего рыбу в море, подтверждало это.

Отдалившись ещё дальше от пирса, чтоб охранники не могли стрелять прицельно, Сергей встал в полный рост в рулевой рубке и покрутив немного штурвал, разобравшись как он работает, развернул катер и баржу в сторону моря, сбавив обороты двигателя с помощью того же рычажка слева.

Как только стало понятно, что баржа не врежется в берег, а волны её не отнесут куда попало, как например в руки охране, Сергей бросился вниз на палубу. Ольгу он нашёл там же где и бросил, она была жива дышала равномерно и даже по-видимому тряслась от холода.

Охрана в неё не стреляла в отличие от рулевой рубки, может не заметила, а скорей всего сосредоточили всю свою огневую мощь, чтобы нейтрализовать рулевого. Перенеся Ольгу в жилой кубрик, испачкав её кровью убитого деда, которая покрывала всё тело Сергея пропитав одежду с ног до головы и уложив на один из двух диванов, Сергей обратил внимание, что Люда стоит в кубрике уперевшись в стенку лбом, привязывать её не было времени, с него потоками стекала разбавленная водой густая кровь заливая пол кубрика, Сергей выскочил на улицу под холодный дождь, но ему не было холодно.

Помня, что последний раз видел помощника убитого старика, молодого парня с Дашей на барже, Сергей сорвал со стены большой фонарик и бросился в ту сторону. По бортам баржи, люди отсутствовали, поэтому Сергей осветил внутренности баржи на половину заполненную рыбой. Не сразу, но он увидел молодого парня, лежащего по среди играющих чешуёй рыбы, осмотрев борта, нашёл место где можно спуститься вниз в грузовой отсек баржи, что Сергей незамедлительно и сделал.

Молодой, совсем мальчишка помощник убитого старика, был абсолютно мёртв, его практически в упор изрешетили, конечности неестественно вывернуты, а тело всё в крови. Дашу, Сергей нашёл чуть подальше, так же безусловно мёртвую, пуля, а может и не одна попала ей в шею, почти оторвав голову, которая держалась на тонком лоскуте кожи. Оплакивать мёртвых было некогда надо спасать живых, поэтому Сергей оставил их лежать там, где нашёл, а сам вернулся на катер.

Зайдя в жилой кубрик, посмотреть, как там Ольга, Сергей обнаружил, что она сидит на диване, глаза её были закрыты, лицо бледное, но она точно была в сознании. Порадовавшись такому факту молча, теперь Сергей всё мог делать исключительно молча, он огляделся вокруг, чего-то в кубрике не хватало.

Его взгляд не нашёл Люду, которая стояла вот тут возле стены упершись в него лбом, буквально пять десять минут назад. Заглянув в импровизированную столовую, там стояла газовая плита, микроволновая печь и разная посуда, Сергей не обнаружил там Люду. На душе появилась неприятная оскомина, тревожность, Сергей стал осматривать все места куда могла уйти Люда.

Через пол часа поисков Сергей понял, что Люды нет ни на катере, ни на барже, она исчезла, а исчезнуть она могла только в одном случае, Люда прыгнула за борт, пока Сергей искал помощника старика и Дашу. Зачем она это сделала, оставалось загадкой, но скорей всего волны «Восторга» совсем лишили её разума.

Все старания спасти семью смотрителя оказались напрасными, столько пролитого пота, когда он их тащил к берегу, постоянный риск на пирсе оказаться в воде, всё напрасно, Сергей их всё же потерял. Слёзы самопроизвольно хлынули из глаз, и Сергей завыл, не открывая рта, в беззвучной злобе. Столкнись он прямо сейчас с Роман Геннадиевичем или со своим другом Женей, он бы точно полез в драку, если бы они дождались его все были бы спасены, а так, всё кончено.

Он остался на катере буксировщике, которым совершенно не знал, как управлять, вдвоём с Ольгой, что теперь делать он тоже слабо представлял, единственное, что он точно хотел, это убежать куда подальше от всего, что связанно с турбазой, охраной, фирмой Валентина Петровича.

Закрыв Ольгу в кубрике, чтоб она не могла самостоятельно покинуть его, хватит с него потерь, Сергей поднялся по залитой кровью лестнице в рулевую катера. Судно удалилось на приличное расстояние от пирса, который виднелся лишь светящийся точкой посреди темного моря.

Куда плыть Сергей не знал, как ориентироваться в сплошной темноте среди волн тоже. Чтоб как-то разобраться во всём этом нужно было дождаться света дня поэтому Сергей, убедившись, что катер с баржей плывёт подальше от турбазы Хузи и её охраны, поставил рычаг хода на самые малые обороты, спустился к Ольге, закрыл кубрик и упал на соседний диван где уснул ещё до того, как его голова опустилась на пуфик.

Проснулся Сергей от жуткого холода, одеяла, чтоб укрыться он не обнаружил, а затем Сергей вспомнил, что он не в номере на турбазе, а в катере на потёртом диване, открыл глаза. На улице было светло, но по-прежнему дул ветер поднимая волны и качая катер. Мотор буксира работал исправно, толкая судно в неизвестном для Сергея направлении. Поднявшись с дивана, Сергей к своему ужасу не обнаружил на соседнем диване Ольгу, тут же подскочил, для её поиска.

Ольгу он нашёл в соседнем помещении, где команда судна обычно готовила еду, она стаяла на коленях, уперевшись в ножку стола головой. Сергей хотел взять её на руки и поднять на ноги, но как только он подхватил Ольгу под мышки то понял, что она мертва, тело полностью окоченело, стало твёрдым и холодным как сталь. Упав на пол рядом с ней, Сергей, долгое время недоуменно, недоверчиво смотрел на её спину, плечи, шею, каждый изгиб её тела, для Сергея был знаком, любим, каждая морщинка, каждая родинка была родной и такой своей.

Обнажённые ноги в пятнах крови и синяках выглядели страшно, и Сергей понял, что он потерял Ольгу, осознание этого сдавило грудь и он заплакал. Обняв её закоченевшее и холодное тело со спины, Сергей прижал Ольгу к себе, погрузив своё многострадальное лицо в её волосы, вдохнул всей грудью, чтоб почувствовать так им любимый аромат Ольги, но ничего не почувствовал, запаха не было.

Проклиная себя, за то, что он оказался дураком, раз какой-то недоумок по имени Саша (И чё) сообразил, быстрее Сергея, что «Восторг» убивает всех женщин на турбазе. Ведь знай все это Сергей заранее, Ольга была бы сейчас жива. Только сейчас он осознал, как вся его злость по отношению к ней была никчемна и глупа, теперь Сергей готов был на всё, что угодно, лишь бы вернуть Ольгу, попросить прощение, не важно за что, лишь бы она была жива.

Он готов был простить Ольге всё, что угодно, лишь бы она проснулась, улыбнулась ему, и сказала: «Скажи, как красиво!», как в то далёкое весеннее утро, на даче у Маши, когда у них ничего не было кроме любви к друг другу, они были счастливы и радовались каждым днём.

Япония, Хоккайдо, октября.

Последующее дни Сергей пытался найти берег, чтобы держаться него и доплыть до любого порта, где бы он мог получить помощь. Но куда бы он не поворачивал, везде его ждала бескрайняя вода. Так продолжалось два дня, а потом у него кончилось топливо и дизельный мотор в недрах катера заглох, отдав Сергея во власть свободного плаванья.

Хорошо, что за всё время не было крупных штормов и Сергей спокойно дрейфовал на катере с баржей среди бескрайних вод. Куда-то его должно было принести, или проходящие суда могли заметить его, но он по всей видимости дрейфовал далеко от морских путей, так как за неделю, Сергей не увидел ни одного судна.

Пресная вода была на исходе, когда его разбудил громкоговоритель, вещающий на незнакомом языке. Выйдя на палубу, Сергей увидел, что к барже, пришвартовался небольшой катерок, на котором находились люди в форме. Он даже не успел обрадоваться людям, как его скрутили, одели наручники и увели на своё судно.

Люди, что его спасли оказались японскими пограничниками, которые доставили Сергея в небольшой островной городок Хоккайдо, для разбирательства, где оставили в полицейском управлении острова. Сергей сидел в кабинете, имеющий стеклянные стены, совершенно один, с него сняли наручники. Он наблюдал через стекло как японские полицейские выполняют свою работу, разговаривая по телефону, передвигаются с папками бумаг.

Как понял Сергей он ждал переводчика, так как ему, что-то там предъявляют, а, следовательно, с него нужно взять объяснения. Ждать пришлось долго, поэтому Сергей развлекал себя наблюдением за окружающими.

На стене в основном офисе, где находились все полицейские, висел большой телевизор, по которому передавали новости. На экране мелькали, люди с плакатами, горящие автомобили, разбитые витрины магазинов. Ведущая, что-то рассказывала, показывая на графики и цифры, Сергей не понимал, что она говорила, он не знал японского, ориентируясь лишь на картинки в телевизоре.

Ведущая закончила говорить и включился репортаж, вещающий из какого-то японского города. Совсем молодой парень, идя по улице города говорил очень быстро, несомненно обеспокоенно, затем он остановился, и камера повернулась в другую сторону, куда журналист смотрел и указывал. На экране возникла витрина магазина, возле витрины стояли две девушки, к которым камера стремительно стала приближаться, а журналист заговорил ещё быстрее.

Картинка остановилась практически в плотную к девушкам, показывая их сбоку, в этом ракурсе стало понятно, что девушки уперлись лбами к стеклу витрины и стоят, совершенно не шелохнувшись с закрытыми глазами, не обращая внимание ни на оператора с камерой ни на самого журналиста.

Журналист продолжил тараторить ещё быстрее, на экране телевизора стали появляться многочисленные фотографии, стоящих одиночно или коллективно уперевшись в стены, лестницы, машины, различных женщин и девушек.

На крик Сергея, никто не обратил внимание, да это и не было криком, он мог лишь мычать, не открывая рта.

[1]Ни за что на свете; ни при каких условиях.