Восточные сладости

Глава 8

Дворец короля Амана славился не только садами и фонтанами. Главным его украшением считались Хрустальные покои.

В огромной комнате, уходящей вдаль, с потолка свисали тысячи хрустальных подвесок, тихонько позвякивающих при открывании дверей или окон. Стены, затянутые тепло-голубым шелком, украшали хрустальные канделябры. Вся мебель была обтянута белой кожей, а на столиках и полочках стояли хрустальные и стеклянные безделушки, в большинстве своем докосмической эпохи.

В этой комнате Светлейший любил встречаться с представителями других миров – сразу показывая не варварское великолепие, а нечто древнее и величественное. Но в этот день он беседовал в Хрустальных покоях с малозаметным человечком в одеждах цвета палой листвы.

– Ваше Величество, – почтительно раскланялся гость, нервно кусая губы.

– Я жду новостей, – сказал Светлейший, невысокий, но очень представительный мужчина с полуседой бородой.

– Новости есть, Ваше Величество. – Человечек нервно переступил мягкими сапогами. – По слухам, ваш внук, Орамазад ильдур Азилла, женился.

– Женился? – Светлейший был так удивлен, что взял на себя труд изобразить удивление.

– Да, Ваше Величество. – Справившись с волнением, информатор заговорил, невольно имитируя диктора новостей: – Свадьба состоялась три дня назад. К сожалению, имя невесты нам узнать не удалось – много противоречивых сведений. Видео с церемонии тоже нет, хотя есть более пятидесяти свидетелей, достойных доверия.

Король задумчиво провел рукой по подбородку и спросил:

– Фото девушки есть?

– Вот вся информация, которую удалось раздобыть и проверить.

На стеклянный стол лег кристалл в простой оправе и толстая кожаная папка.

– Церемонию проводил Хамид иль Хамид.

– Хамид, значит…

Король движением руки отпустил человечка и, посидев в задумчивости, открыл крышку папки. Перебрал несколько пластиковых страниц. Полюбовался фотографией дочери, внука. Увидев фото молоденькой девушки с огромными карими глазами, громко выругался, захлопнул папку и так стукнул ею об антикварный столик, что подвески жалобно задрожали и тонко, будто жалуясь, звякнули.

Тогда, почти тридцать лет назад, именно Хамид иль Хамид ильдур Азилла уговорил Светлейшего не казнить сына, а отправить в изгнание. До сих пор его старое сердце болезненно сжималось при этом воспоминании.

В тот год принцу исполнилось двадцать лет. Светлейший отец собирался объявить его своим наследником, отстранив старшего сына, рожденного другой супругой. Он ошибся. Не учел мощную политическую поддержку старшей жены.

Лучший друг Ардура обнаружил окровавленного принца рядом с трупом. И помог ему бежать из дворца, не дожидаясь расследования. Впрочем, оказалось, что Хирсан все просчитал верно: политические бонзы потребовали крови принца. Убитый приходился двоюродным племянником старшей жене Светлейшего.

Эх, еще тогда бы встретиться отцу и сыну, поговорить! Но Ардура спрятали хорошо, у младшего принца нашлись верные друзья. А потом во дворец пришел Хамид иль Хамид, начальник охраны юного принца.

Он пришел к Светлейшему в час отдыха, появился в уединенной беседке на берегу озера, когда никто не смел побеспокоить владыку и, поклонившись, заявил:

– Свелейший! Принца Ардура оклеветали. Если он появится во дворце, родня Сулемы – ханым разорвет его в клочья. Вы можете спасти его, ваше величество.

– Как? – спросил повелитель, вместо отдыха предающийся печальным мыслям о сыне.

– Накажите его. Объявите о своем страшном гневе. Изгоните сына и его друзей. Он смел и силен, он выживет, а дворец поутихнет. Тогда можно будет узнать, кто на самом деле убил пашу.

– Ты уверен, что мой сын не делал этого? – спросил Светлейший теребя длинный черный ус.

– Я понял это с первого взгляда, – почтительно ответил Хамид.

– Как?

– Раны наносил человек большого роста и силы, незнакомый с сабельными ударами. Он пытался колоть саблей, как мечом или коротким копьем. Все раны на теле паши идут сверху вниз. Принц Ардур невысок и гибок, а сабельному бою его учил Хирсан, он бы просто вскрыл горло или рассек бедренную артерию.

Султан помолчал, то ли обдумывая сказанное, то ли сравнивая свои впечатления с мнением Хамида. После долгой паузы сказал:

– Передай моему сыну – с началом следующей луны, на поле Рыжих Скакунов его будет ждать корабль с командой.

– Благодарю вас, Светлейший!

– Но все, кто отправится с ним, будут указаны в фирмане как преступники.

– Благодарю, – еще раз поклонившись, Хамид отступил в густые кусты, окружающие беседку и пропал.

Они оба были смелыми и гордыми – и отец, и сын. Оба считали себя правыми и не искали встреч, но при этом страшно скучали и тосковали друг без друга.

Через час после тайного приема в Хрустальном зале с личного космодрома Светлейшего взлетел малюсенький кораблик – курьер Его Величества. Он вышел в пространство и взял курс к мертвой звезде, возле которой уже двести лет стоял на приколе огромный военный корабль, списанный за пару устаревших генераторов и нестандартный оружейный шлюз.

На корабле солидный усатый курьер в форме личной гвардии короля Амана передал запечатанный личной королевской печатью пакет другому курьеру – расхлябанному парню в потертом комби с лихой фиолетовой банданой на рыжих кудрях.

Дождавшись отбытия курьера, рыжий вывел из ячейки маленький курьер-флит и вложил пакет в особый термостойкий цилиндр. Адрес ввел вручную. Нажав кнопку «пуск» с дистанционного пульта, отправил информацию в бесконечность космоса.

Проводив флит взглядом и унылым вздохом, рыжий вернулся к прежнему занятию – чистке старенькой шпаги дуэльного образца. Водя оселком по железу, он ворчал себе под нос, как часто делают люди, живущие в одиночестве.

– И кой черт занес меня в свое время во дворец Аман-бея? Теперь вот отбываю наказание за попытку украсть драгоценности короны, пересылая письма и посылки, полируя коридоры, да изредка рубясь с дуэльным автоматом! – еще раз тоскливо вздохнув, рыжий проверил остроту клинка и скрылся за пневмодверью.

Старый Мурад-бей спокойно пил любимый каргаловый чай, когда на его личный браслет пришел видезвонок и очаровательные женские губки нашептали кучу ласковых словечек. Среди милого лепета была пара кодовых фраз, означающих пакет от короля. В ответ бей пожаловался на плохое самочувствие, но обещал нанести визит в ближайшее время. В жалобе состояла просьба доставить пакет на корабль через женские покои.

Еще через пару часов бей вызвал к себе наложницу – изысканную, как статуэтка, девушку по имени Дана[4].

Наложница принесла с собой шкатулку для удовольствий, в которой лежал запечатанный пакет, а потом, включив томную музыку, зазвенела бубенчиками на бедрах, лодыжках и запястьях, заглушая все звуки.

Старый бей распечатал пакет, пристукивая ладонью по низкому столику и как бы выражая одобрение танцу. Вдруг стук стал неровным, а потом прекратился совсем. Наложница, почувствовав перемену в настроении господина, опустилась на ковер и замерла в изысканной позе.

Бей походил вокруг, безжалостно топча дорогие карагинские ковры и постукивая ладонью о ладонь. Наконец, вспомнив о внимательных зеленых глазах, наблюдающих за его беспокойством, отпустил девушку. Для видимости облил ее платье вином и кинул на колени тяжелую подвеску с изумрудом.

Наложница выбежала в слезах и поспешила рассказать всем и каждому, как господин разгневался, разлив вино ей на платье, и как ей стыдно поднять на него теперь глаза. Женская половина, ахая и причитая, занялась обсуждением здоровья господина, испорченным платьем и дорогой безделушкой. Прибытие пакета осталось незамеченным.

Новости, полученные беем, были странными и необычными. Еще неделю назад его агенты докладывали, что на астероиде все спокойно. Молодой Орам занимался разработками отца и большую часть дня корпел в лаборатории над очередным шедевром инженерной мысли. Даже наложницы постоянной не имел!

А теперь, оказывается, что молодой бей женат. Да еще и на принцессе «Всадников ветра»!

Побродив задумчиво по своим покоям, бей вызвал секретаря и отправил пару запросов в разные концы обитаемого мира, а затем, уединившись в маленьком личном кабинете, написал ответ:

– Да будут дела твои освещены солнцем, а враги твои повержены в прах! Касаемо дела, о котором идет речь, – думаю, на все воля Трех Первых. Пусть все идет, как задумано, и будь что будет!

Приложив личную печать, бей уложил свиток в термопакет, а пакет уже с официальной печатью посольства отправил с курьером на Карадаг.

Оттуда письмо уйдет официальной диппочтой и потеряется в ворохе прочих бумаг. За одним исключением – увидев его личную печать, секретарь Его Величества передаст пакет лично в руки господину.

Считая дела на сегодня завершенными, Мурад-бей отправился спать.

После его ухода прошло не более получаса, как дверь кабинета приотворилась и в комнату неторопливо вошла кругленькая женщина в одежде простой служанки. Ловко двигаясь, она проверила ящики стола, книжную стойку и встроенный в стену сейф: вдруг бей не закрыл хранилище секретных документов?

Осмотрев кабинет, женщина аккуратно посыпала столешницу черным порошком. Через пару минут на мягкой вишневой коже проступили слова. Едва слышно щелкнул миниатюрный фотоаппарат, спрятанный в подвеске на шее.

Закончив собирать новости, женщина сделала в кабинете влажную уборку, удалив все следы своего пребывания, и вышла, тихонько прикрыв дверь. Спрятанная в складках драпировки миниатюрная камера слежения бесшумно повернулась ей вслед.

Орам спокойно спал. Амина лежала рядом и крутилась – ей было холодно, и она прижималась к мужу, чтобы согреться. Вслед за тем становилось жарко, и она скидывала на пол тонкое шелковое одеяло.

Наконец, не выдержав мучений, девушка встала, накинула на плечи шаль и вышла в сад.

Деревья стояли вокруг лужайки, словно заколдованные люди в хороводе. Подняв лицо к темному звездному небу, Амина вскинула руки вверх, взмахнула куском ткани и поплыла в странном, ночном танце.

Ее движения, то плавные, то резкие, казалось, вторили шороху ветвей и порывам ночного ветра. Едва слышное гудение систем вентиляции терялось в треске сучьев и шелесте листвы. Поднявшись на цыпочки, легкая фигурка, облитая лунным светом, тянулась к великанам-деревьям, и каждое дерево словно ответно протягивало к ней руки-ветки.

Трава скользила под ее ногами, цветы усиливали свой аромат, в полосах лунного сияния чудилось, будто смуглые ноги ступают по волнам прибоя.

Напитавшись силой и отдав часть своих тревог зеленой природе, взмокшая Амина убежала в душ. Орам отошел от окна и лег в постель, стараясь дышать ровно. Вскоре влажное гибкое тело скользнуло ему под бок, и сон вновь смежил веки.

Утро молодожены встретили вместе – в саду, омытом из поливальных установок. Земля дышала свежестью. Вычурный чугунный столик с мозаичной столешницей был установлен в милом уголке под цветущими плетями роз.

Орам задумчиво перебирал длинными пальцами кусочки засахаренных фруктов и размышлял: кто она, эта девочка-жена, навязанная ему судьбой? Какие тайны она скрывает?

Амина тоже чувствовала себя неспокойно и бросала на мужа задумчивые взгляды. Наконец, не выдержав молчания, оба начали говорить одновременно, и тут же замерли.

– Говори, моя Амина. Я жду твоих слов, моя пташка.

– Орам, я вижу, что тебя что-то тревожит. Ты можешь ничего не говорить мне, ты и так несказанно добр к своей невзрачной жене, но скажи – чем я могу помочь?

Орам помолчал, разглядывая Амину в утреннем наряде – длинном легком кафтане поверх топика и шортиков из мягкой ткани.

– Скажи мне, Амина, считаешь ли ты себя моей женой?

Девушка покраснела и тихо прошептала:

– Да.

– Готова ли ты исполнить клятву, данную нами над священным огнем?

– Да.

– Тогда слушай… думаю, ты имеешь право знать.

Орам аккуратно нажал несколько кнопок на домашнем пульте, и стол окружила синеватая рябь.

– Моя семья – изгои. Хотя мы живем на этом астероиде вполне благополучно, но официально любой поданный Амана может убить любого из нас и спокойно избежать наказания. Так гласит закон. Но мы можем просить о помиловании, если совершим нечто возвышающее Аман или королевскую семью в глазах всего мира.

Амина слушала не дыша.

– Вот уже тридцать лет, как мой отец, а потом и я, изыскиваем такой шанс, – Орам вздохнул и посмотрел вдаль. – Мы мечтали совершить нечто, достаточно выдающееся. Но это ой как не просто. Правда, мама может сейчас вернуться к своему отцу и избежать смерти. Наверное, она даже смогла бы попросить не убивать нас, ведь и мой отец, и принц уже мертвы. Но она не желает. Она принцесса и хочет вернуться как принцесса.

Орам встал из-за стола и принялся расхаживать по упругому газону, отбросив назад длинные полы кафтана.

– Вчера мне передали документы, над которыми я просидел всю ночь. В соседнем рукаве колонизируется планета, у Амана сорок процентов акций и право выбрать губернатора. Эту должность предлагают мне. Что скажешь?

Амина посидела, молча катая в руках гинкийские орехи, и после долгих раздумий, подняв голову, заговорила:

– Муж мой, скажи, что будет, если мы останемся здесь?

Орам остановился и задумчиво почесал бровь.

– Здесь мы достигли расцвета. Амина, ты знаешь, следом за расцветом всегда приходит упадок. Мы владеем поместьем, контролируем подачу воздуха и инженерные новинки. Являясь знатнейшей семьей астероида, мы здесь как бы негласные короли. Но мы постоянно отражаем атаки на нашу семью. Даже мои сестры, выйдя замуж, покидают дома в броне и зятья не могут точно сказать, увидят ли они своих жен завтра. Породниться с нами великая честь, но и великая проблема.

Амина прикрыла рот рукой, подавляя возглас.

Орма продолжал:

– Наш купол – слабая защита от радиации, поэтому Улуф боится иметь детей, а ее муж устал терпеть ее страхи. Джанна очень любит своего мужа, но она страшиться его потерять в очередной стычке с пиратами. Мама старается каждую неделю вывозить их на полигон, чтобы сбросить пар. Но напряжение нарастает. Рано или поздно нам все равно придется уйти, так почему бы не сейчас, пока мы сильны?

– То есть если мы примем предложение, отсюда сорвется вся семья?

– Да, конечно. Я надеюсь, что и дядя не оставит нас своим попечением.

Девушка согласно кивнула.

Орам слабо улыбнулся:

– Ведь он подарил мне тебя, мое сокровище.

Амина потупила глаза и продолжила расспросы. Орам честно рассказал ей все, что знал о далекой планете и спросил:

– Ты сможешь там заниматься чем захочешь. Я не буду тебя ни о чем просить, но, может быть, ты захочешь выбрать для себя что-либо?

– Орам… – Амина покачала головой: – Я уверена, что дядя Хамид уже собрал всю информацию обо мне и моей семье. И ты знаешь, что я специалист по разведению лесных массивов в пустынях и полупустынях. Не лукавь со мной, муж мой.

Сказав это, девушка бросила на мужа такой хитрый и кокетливый взгляд, что он невольно рассмеялся, и плохое настроение как рукой сняло.

– Клянусь Первыми Тремя, Амина! Боги послали тебя мне в дар! Сегодня же расскажу все матери и займусь составлением договора. Так ты согласна взять на себя департамент лесов и лесного хозяйства?

– Согласна, муж мой. Думаю, лучше всего будет после разговора с госпожой Зобейдой собрать всю семью здесь и назначить сроки отъезда. Те, кто пожелают уехать, просто соберутся к указанному сроку. Если кто-то откажется, можно будет найти замену по дороге?

Амина вопросительно посмотрела на мужа, и тот, не удержавшись, чмокнул ее в нос:

– Ты умница, моя Амина, так и сделаем!