Восстание братьев

5

– Диметриус! Диметриус! – сквозь сон прорывался какой-то смутно знакомый голос. – Вставай! Хватит дрыхнуть.

"Опоздал! – с ужасом всплыло в его мозгу. – Опять, будильник меня прокатил. О, Боже!". Перед открытыми глазами торчала лохматая рожа и улыбалась во всей несколько десятков зубов.

– Это же я, Зигги Хорек! – смущенно пробормотал тормошащий парня мужик встретив недоуменный взгляд. – Вставай быстрее! Час назад пала последняя усадьба. Город теперь наш! Все братья стекаются к площади. Давай собирайся – ждут только тебя!

Поход по улицам напоминал участие в каком-то нереально кровавом шоу. Чадящие развалины негодна пышных дворцов возвышались с обеих сторон мостовой. Под ногами хрустел мусор. То и дело приходилось перелезать через какие-то баррикады, с помощью которых жители богатого района надеялись сдержать восставших. Возле стен валялись перерубленные трупы; получившие свободы рабы особо не церемонились со своими бывшими хозяевами воздавая им сполна за годы страданий и унижений. На проходивших с подозрением поглядывали кучки оборванцев, выглядывавших из ближайших подворотен.

– Скиф, не обращай внимания на эту шваль! – проговорил Загги, заметив брошенный парнем взгляд на насторожившихся оборванцев. – Это не рабы. Сейчас здесь много шляется всякого сброда, желающего поживиться за нас счет – нищие, бывшие арендаторы, вольноотпущенники. Ничего, все это дерьмо мы еще выметем из нашего города!

Площадь, куда они так стремились, встретила их восторженными воплями, переходящими в непрерывный рев. Оборванные, одетые в лохмотья, наряженные в роскошные платья с свисающими драгоценностями, восставшие окружили их плотной толпой и громко скандировали:

– Кровь! Кровь! Кровь! Кровь! Кровь!

Сотни добытых в схватках мечей, десятки копий из разграбленного арсенала, взлетали вверх и сразу же падали вниз.

– Кровь! Кровь! Кровь!

Дюжие мордовороты, вставшие рядом с ними, с трудом сдерживали людей. Перекошенные от счастья лица высовывались из под рук и ног добровольной стражи, стремясь добраться до своего лидера. Какой-то особо ретивый мужичок с ярко красным лицом, встав на остатки разрушенного фонтана, попытался даже перепрыгнуть через живую цепь, но его быстро спустили на землю.

– Что они кричат, Зигги? – ошеломленно пробормотал Дмитрий, теряясь в этом море восторженных лиц. – Какая. к черту кровь?

– Ха-ха-ха-ха! – чуть не согнулся по полам его спутник. – Ты посмотри на себя! Посмотри! При чем тут кровь?! Ха-ха-ха-ха!

Парень резко остановился и с некоторым испугом провел по своему лицу. Он ожидал, что угодно – чудовищный во все лицо шрам, висящие ошметки кожи и еще что-то страшное… Но Димка почувствовал всего лишь какую-то грязь, плотными потеками покрывавшую его лицо.

– Боже! – бросился он к фонтану, на дне которого еще оставалось немного воды. – Это же кровь! Кровь!

Его возглас сразу же был подхвачен многотысячной толпой:

– Кровь! Кровь! Кровь! Кровь! Кровь!

Все его тело вплоть до серой набедренной повязки было покрыто застывшими бурыми разводами. "Это как же я выглядел вчера при свете факелов? – ужаснулся он. – Демон! Я был настоящим демоном!".

– Пошли, брат, – продолжая посмеиваться, потянул его за собой Зигги. – Ты славно бился и твое место впереди всех нас! Я правильно говорю, братья?! – вдруг резко обернулся он к толпе. – Скиф Кровь! Скиф Кровь! Скиф Кровь!

Толпа словно этого и ждала.

– Скиф Кровь! Скиф Кровь! Скиф Кровь! Скиф Кровь!

Дмитрий под крики толпы подошел к огромной куче барахла, беспорядочно наваленного в центре площади, и осторожно взобрался на нее. "Вот я и вождь! – с непонятным воодушевлением подумал он. – Я вождь восставших рабов, как Спартак! Я вождь угнетенных!". Парень с подозрительно накатившейся слезой окинул людское море, с надеждой смотрящего на него. "Они ждут меня… А что я им смогу дать? – продолжал молчать он. – Я всего лишь человек… Я всего лишь обычный каменщик, что день и ночь горбатился на постройке особняков для богатеньких "буратин". Какой из меня к черту вождь?! Тут нужен настоящий герой, титан, настоящая гора… Боже! Что я за червь такой?!". Опустившийся вниз взгляд неожиданно зацепился за застывшую в мольбе еле заметную фигурку. Чумазая девушка с развевающимися на ветру волосами так пронзительно смотрела на него, что в нем что-то дрогнуло. На протянутых ею вперед руках ярко выделялись четко продавленные узоры – следы многократно нанесенного клейма. "Что я за такой человек? Первый раз мне выпал шанс изменить все в своей жизни… Шанс сделать что-то настоящее, такое, что спасет людей! – через стекающие слезы он продолжал разглядывать девушку. – Значит, решено!".

– Братья! Мои братья! – вдруг он резко вскинул голову. – Мы победили! Город наш!

– Да! Да! Да! Скиф Кровь! Скиф Кровь! – скандировала толпа. – Скиф Кровь! Скиф Кровь!

Дмитрий нагнулся и прямо из под ног набрал горсть каких-то драгоценностей. Сверкающие на солнце бусы раскачивались из стороны в сторону, небольшие монетки проскакивали между пальцами и падали вниз.

– Братья! – прорычал он, неожиданно меняя эмоциональный настрой. – Это что такое? – На вытянутых руках блестело золото. – Вам нужно это?! Вот это?! – размахнувшись, Скиф бросил в толпу кусочки металла. – Значит, за это мы бились?! Да?

Близко стоявший и высокий как каланча раб выронил из рук оружие и бросился подбирать разлетевшиеся монеты. Подобрав несколько штук, он с недоумением закричал:

– Это же золото! Золото, братья! Мы станем богаты, как эфоры! Да, Азарх перед нами бедняк, нищий, которого никто не пустит за порог дома… Это же дворцы с фонтанами, прекрасные девы с мягкими как морская пена волосами. Золото, Скиф. Золото!

Он тянул к Скифу подобранные монеты и кривил дрожащие губы.

– Значит, ты сражался вот за этот металл? А твои товарищи умирали, чтобы ты сытно жрал и сладко спал?! Так?! – распаляясь кричал Дмитрий. – Ты же земляной червь, а не брат мне. Пошел прочь от меня! – он с силой ударил его в лицо. – Пошел прочь из этого города и забери с собой весь тот сброд, который думает точно так же!

В течении часа собравшаяся толпа потеряла значительную часть своей численности. Люди уходили маленькими группками, склоняясь под тяжестью массивных узлов и сундуков.

– Это отбросы, братья! – взревел Дмитрий, кивая головой на ушедших. – Это зараженная плоть, которой не место среди нас! Если рука предаст тебя, то отрежь ее и выбрось на землю, как смертоносную гадюку. Мы братья! Мы братья!

Димка был не сильно сведущ в мировой истории и значительная часть его исторического багажа составляли разрозненные знания лишь о наиболее известных исторических деятелей – Дмитрия Донского, Александра Невского, Пугачева, Разина, Петра Первого, Жукова и, конечно, Спартака. Конечно, где-то в глубинах мозга, в складках подсознания, прятались полные раскладки по всем историческим событиям за последние несколько тысячелетий, но они были ему не подвластны. Для Дмитрия было все просто: есть они, есть враг, а есть победа, для которой нужно было много и много потрудиться.

Каким бы наивным трудягой он не был, Дмитрий прекрасно понимал, что построить объективно равноправное общество ему вряд ли удастся. Однако, никто не запрещал ему пытаться сделать это по своему разумению. Новое общество, решил он, должно быть спартанским по своей сути, то есть минимум потребностей и максимум работы над собой с щедрой толикой милитаристских устремлений. Среди своих сторонников он ввел строгую иерархию. Все делились на ряд категорий, представители которых в тоже время обладали равными правами, но неравной ответственностью. Во главе восставших стоял он, получивший звание Первый брат. Непосредственно ему подчинялись пять Старших братьев, которые возглавляли разные по численности и назначению отряды. Рядовая масса бывших рабов получила название Братья, которые руководили малоопытными Младшими братьями. Ниже всех в иерархии располагались послушники, которые со временем могли стать Младшими братьями.

Фундаментом всего их военизированного общества была свобода и равенство всех перед неизбежной карой за преступления против свободы. Категория преступлений против свободы заставила Дмитрия сильно поломать голову. В конце концов он не придумал ничего лучше, как взять основные постулаты жизни спартанского общества. Из школьного курса истории ему запали сразу несколько общеобязательных для всех правил – постоянная общефизическая и военная подготовка, совместные обеды и песни, полный запрет на роскошь в любых ее проявлениях. Именно эти правила и положили начало целому набору общеобязательных требований, который вошел в историю под названием "Кодекс Старших братьев". Позднее, по прошествии столетий, в эпоху возрождения, когда интерес к гармоничному развитию человека совпал с активным творчеством целого ряда титанов человеческого гения, новоявленные историки будут много говорить о республике восставших рабов, раскинувшейся на сотни тысяч километров на юге Европы. Еще через пару столетий эстафету перехватят ученые XIX века, положившие начало яростному спору об истоках спартанской культуры и характере социально-экономических процессов в сред восставших рабов.