Воскрешение поцелуем (СИ)

Глава 9

Где-то на севере штата Нью-Йорк…

Всё осталось так, как он помнил — стены особняка, газон, засыпанный желтыми и красными листьями, гравий, что хрустел под ногами, пока Тор шел рядом с Джоном к дому. Но, не доходя до дома, мужчина остановился возле выключенного фонта, что располагался прямо возле центрального входа в особняк. В этом доме буквально каждый камень напоминал ему о потерях в жизни. Всё случилось слишком быстро, и это просто опустошило Тора. Сначала он потерял брата, и не успел оправиться от этой потери, как случилась главная трагедия в его жизни. Тормент очнулся от своих мыслей, только когда Джон свистнул, привлекая его внимание.

— Ты в порядке? — показал парень на амслене.

— Да, конечно, — заявил Тор, но через мгновение поменял свою точку зрения. — Постой, нет, я совершенно не в порядке. Всё здесь… не знаю… всё, словно кричит о тех, кого я… — горло сжалось, но продолжать и не стоило. Лицо Джона Метью застыло, а синие глаза стали почти черными, и только сейчас до Тормента стало доходить, насколько эгоистичным ублюдком он был. Всё эти месяцы он лелеял свою боль, совершенно не думая о том, что Джон тоже потерял родных. Собственно, они потеряли одних и тех же.

— Прости меня, Джон, — мужчина уже готов был рухнуть коленями прямо на гравий, так на него давило чувство вины, но парень просто развернулся и широкими шагами направился в особняк. И Торменту ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, тем более что Куин и Рейдж уже вошли в дом.

Когда же Тормент попал в просторный холл, воспоминания вновь нахлынули на него. Каждая плитка на полу, каждая ступенька лестницы, даже запахи, исходящие из бильярдной, где Ви постоянно курил свой турецкий табак, или столовой, куда, безусловно, направился Голливуд, чтобы подкрепиться, как он любит выражаться, всё напоминало ему о прошлой жизни, которая уже никогда не будет прежней. Подняв голову, Тормент увидел Рофа. Король стоял на самой верхней ступеньке, скрестив руки на груди, размером с бампер Эскалейда Ви.

— Иди за мной, — прорычал мужчина, но Тор и так бы последовал за ним. Он всегда следовал за Рофом, и в этом не было ничего удивительного, потому что помимо своего царственного происхождения Слепой Король был ещё и воином — Братом Черного Кинжала.

— Господин, — Томент поклонился, едва переступив кабинет, но дальше не смог ничего сказать, потому что оказался в медвежьих объятиях друга и брата.

— Сукин сын! Ты заставил нас всех пройти через Ад!

— Прости, — только и смог выдавить из себя мужчина. Горло сдавил спазм, не позволяя даже сделать полноценный вдох.

Роф отступил, так же резко, как и минуту назад притянул его в объятия.

— Я рад, что ты вернулся живой, — он замолчал, видимо, и без зрения чувствуя ту разруху, что окружала Тора последние несколько месяцев.

— Господин… — начал Тормент, но король прервал его.

— Мы ждали только тебя, — сказал Роф.

— Зачем, — спросил Тормент, хотя уже начал понимать, что именно от него требуется.

— Надо похоронить её, — сказал король.

— Нет! Я не вынесу! — схватившись за голову Тор заметался по кабинету, пока не уперся в стену, возле окна.

— Это необходимо сделать, чтобы Вэлси обрела покой! — в тоне короля не было и намека на мягкость, на сочувствие, только сухие указания.

— Почему вы не сделали это до моего возвращения? Почему дождались этого момента?

— Потому что ты её хэллрен! — резко сказал Роф и тряхнул мужчину, схватив за плечи.

— Я не могу, не могу, — шептал Тормент. — Не могу снова пройти через это.

— Ты должен! И если дружеская поддержка не действует, значит, это будет мой приказ, который заставит тебя подчиниться.

— Не заставляй меня, — Тор чувствовал, как кровь отливает от лица, как онемели скулы, превращая его фейс в маску.

— Брат, — командный тон исчез, когда король обхватил лицо мужчины, заставляя смотреть прямо на него. — Ты должен проститься с ней и отпустить Вэлси, иначе будешь мучиться всю свою жизнь.

— Не могу, — из горла вырвался хрип. — Не могу я увидеть её снова.

— Сможешь, — прервал причитания Роф. — И сделаешь. Всё! Сейчас отправляйся в комнату, нужно отдохнуть, перед тем как мы начнём церемонию.

Через два дня, Тор, одевшись в черную шелковую накидку, подпоясанный ремнём, стоял рядом с братьями и пытался удержать своё тело на месте, не позволив ему рухнуть на мраморный пол. По традициям вампиров, мертвого представителя расы обматывали льняными лентами шириной около пяти сантиметров. Мужчина наблюдал, как Элена и Джейн обматывают его шеллан, сперва руки, потом ноги, потом всё остальное и последнее, что исчезло — была её голова и огненные волосы. Не в силах наблюдать это исчезновение он зажмурился, но запах трав, что пропитывали эти полоски ткани, просачивался через нос, взрывая гигантские петарды у него в мозгу. Чья-то рука опустилась на плечо и, подняв взгляд, Тормент встретился с темно-синими глазами своего приёмного сына. Положив свою ладонь поверх его, Тор сжал сильные пальцы Джона. Глаза парня были, как два сапфировых блюдца на побледневшем лице, а губы плотно сжаты в полоску.

— Спасибо, — одними губами прошептал Тор, Джон Метью кивнул, и его взгляд метнулся к двум медикам и Вэлси. Перебарывая тошноту, Тормент тоже взглянул, как раз в тот момент, когда его шеллан заворачивали в черный саван.

В последний момент Тор качнулся вперёд, но не для того, чтобы растянуться на полу. Два широких шага и он опустился на колени возле стола, на котором лежало тело Велисандры. Хотя сейчас уже ничего не напоминало его любимую шеллан. Только замотанное лентами и черно-белым саваном тело. Обхватив обеими руками её скрытую ладонь, он наклонился, прижимаясь лбом к ней. Вокруг раздавались голоса, кто-то сжал его плечо, а после всё стихло. Подняв голову, Тормент понял, что его оставили одного, дав возможность проститься.

— Прости меня, лилан, что не смог уберечь тебя. Прости, что не был в состоянии отомстить сразу, но сейчас я тебе клянусь нашим народившимся ребенком, эти твари поплатятся за всё.

Тормент почувствовал влагу на щеках, но поскольку сейчас он был один в комнате, не было нужды прятать слёзы. Так же сидя на коленях, Тор словно вошел в некий транс, и мужчине действительно показалось, что он видит её счастливой и довольной. Видит, как она весело спускается по склону холма, проводя рукой по колосьям пшеницы, а её рыжие локоны развеваются на легком ветерке. Грудь сдавило от воспоминаний — именно такой он впервые увидел её. Счастливой и довольной жизнью. Вэлси обернулась, словно взглянула именно на него, и помахав рукой побежала вниз с холма.

Когда Тормент очнулся, у него было ощущение, что он действительно попрощался. Но боль не утихла, просто стала менее острой. Вот только теперь он вспомнил о девушке, что осталась в горах, в полном одиночестве.

Чёрт!

Но дальше ему додумать не дали. Вернулись братья и всё продолжилось. Все они читали молитвы, а потом отправились в гробницу.

Когда всё было кончено, все вернулись в особняк, и Тор направился в свою комнату, но на ступеньках остановился.

— Ви? — брат остановился. — Ты не мог бы найти одну девушку?

— Без проблем, — он достал из заднего кармана самокрутку и старинную зажигалку. — Мне нужно немного данных.

Тор и сам не понял, зачем именно сейчас ему понадобилась эта девчонка, о которой он не вспоминал с момента, как покинул маленький коттедж в лесу.

— Потом я тебе всё расскажу, а сейчас я пойду прилягу.

— Я рад, что ты снова с нами.

Взгляд Вишеса на мгновенье потеплел, но это быстро исчезло, словно и не было. Тор стал подниматься, чувствую на себе несколько взглядов. Домашние боялись, что именно сейчас он слетит с катушек и натворит дел.

— Элен, ты дома? — голос подруги она услышала, спускаясь по лестнице.

— Да, в клинику собираюсь, — девушка поцеловала Николь в щёку, и прошла на кухню сделать кофе себе и миссис Хоупвел.

На восемь часов у неё было назначено посещение врача и операция. Тяжело убивать своего ребенка, но ещё больше Элен пугала неизвестность. Ни одного намека на отца малыша, а при каждом воспоминании голова раскалывалась на части.

— Ты всё окончательно решила? — спросила Ник. — Ведь это, всё-таки, маленькая жизнь.

— Николь, я до сих пор не могу вспомнить, с кем была, а при каждой попытке напрячь память, у меня начинается дикая мигрень, будто мой мозг не желает выдавать мне эту тайну, — Элен опустилась на стул и, уставившись в окно, продолжила бесцветным голосом. — А рожать ребёнка, не зная его отца, я не могу.

— Ладно, ты же знаешь, что можешь на меня рассчитывать.

Элен оглянулась на подругу.

— Спасибо тебе за поддержку, — кофе закипел, и она налила напиток в две чашки.

Потягивая ароматную жидкость, Элен думала о том, что уже прошло два месяца с её возвращения из коттеджа в горах. С этого времени в её жизни наступили значительные перемены. Она продала дом родителей и переехала в Новый Орлеан, а пять недель назад она обнаружила, что ждёт ребёнка. Но, при любой попытке вспомнить, с кем была, девушка получала, образно выражаясь, удар молотом по голове. Смирившись с тем, что не может вспомнить своего любовника, до сегодняшнего дня она решала, оставлять этого ребёнка или нет. Наконец решилась сделать аборт, поскольку тянуть дальше было опасно.

— Ты подвезёшь меня до клиники? — спросила Элен подругу, отбросив эти пустые мысли.

— Конечно, дорогая, — ответила Ники.

На душе кошки скребли, и не оставляло ощущение, что она совершает самую огромную ошибку в жизни. Но, заставив ноги идти вперёд, Элен запретила себе испытывать чувство вины перед не рожденным ребёнком. Потому что лучше сейчас, чем потом, когда малыш родится, и она увидит живое существо. Тогда девушка не сможет просто так отдать ребенка.

До клиники они доехали, молча, поскольку каждая думала о своем. И войдя в фойе клиники, Элен почувствовала, как на неё накатывает паника.

Что я здесь делаю?

Она оглянулась на подругу, и та сжала ей руку, в знак поддержки.

Они прошли к стойке регистратуры, за которой сидела миловидная шатенка.

— Меня зовут Элен Кроу, я записана к доктору Чемберсу на восемь часов. — Обратилась она к медсестре за стойкой.

— Сейчас посмотрю, подождите минуту, — она просмотрела записи в компьютере. — Да, ваша запись есть. Но сейчас доктор занят, и вам придётся подождать в приёмной.

— Да, конечно, — отозвалась Элен, а в голове билась одна мысль: «Не делай этого!», но девушка уселась на диван, а подруга, на всякий случай, принесла ей стакан воды. Трясущимися руками она приняла стакан и сделала глоток.

— Элен, если ты сейчас передумаешь, мы ещё можем уйти, — Николь взглянула на подругу, на руки, что комкали ручку сумки.

— Нет! Я не могу родить этого ребёнка, — но слова прозвучали скорее для самой себя, чем для Николь.

Они просидели в приёмной минут двадцать пока её не позвали.

— Элен Кроу, доктор ждёт вас, — позвала девушка за ресепшн.

Элен вскочила с места и в панике начала оглядываться в поисках спасительного решения, но ничто не могло вернуть её прошлую жизнь. И в этот самый момент девушка решила убить в себе зарождающуюся жизнь.

Сейчас или никогда!

Она глубоко вздохнула, расправила плечи и прошла в смотровую.