Восхождение Примарха (СИ)

Глава 15

Благодарим всех, кто поддержал лайками. Глава получилась в полтора раза больше стандартной и заняла чуть больше времени. Приятного прочтения!

Поднимаясь на борт частного самолёта Игоря Державина, я думал не о том, о чём следовало бы. Но уже осознанно, не мечась с мысли на мысль.

Меня посетили раздумья о том, что, будь я сейчас в компании Олега Чернышёва, ногой бы не ступил внутрь. И не только этого конкретного воздушного судна, но и вообще. И это несмотря на то, что я с одной стороны потомок летающих пауков, а с другой — из рода магов воздуха.

Невезучесть нового друга выглядела тотальной и непоколебимой.

Слава богам, сегодня я тут был без него. Зато в сопровождении деда — Игоря Всеволодовича Державина.

Мы прошли через терминал для особо важных персон, где нам все учтиво кланялись. Возле трапа нас ждал экипаж в белой форме с шильдиками, изображающими воздушные потоки. Внутри встречали стюардессы. Их фирменные юбки были настолько выше колена, что я почувствовал некоторое движение в собственных штанах.

Салон восьмиместного самолёта также был отделан белой кожей и деревом ценных пород. Когда пользуешься подобными вещами, самооценка повышается сама собой без какого-либо влияния извне.

— Как тебе, нравится? — спросил дед, усаживаясь напротив меня.

— Очень. Стильно и респектабельно, — отдал я должное классу воздушного судна.

— Во-от! Не то что с простолюдинами водиться, так? — не упустил возможности подколоть меня дед с хитрой улыбкой.

— Игорь Всеволодович, это всё в прошлом, — ответил я. — Сейчас у меня другие приоритеты.

— Кстати, да, — оживился министр. — Я заметил перемены в тебе, и они мне весьма по душе. Отец рассказал мне про то, как ты установил связи с Громовой и через неё узнал важную информацию. Хвалю, — он несколько раз хлопнул в ладоши, аплодируя мне. — Я уже связался с Арсением Громовым и получил доступ к необходимой информации. Без тебя всё это затянулось бы или вовсе не открылось бы. Молодец, продолжай в том же духе.

— Спасибо, Игорь…

— Можно просто: дед, не чужие же.

— Спасибо, дед, — сказал я и усмехнулся тому, как оно не шло этому импозантному мужчине, который совершенно не выглядел на свои годы. — Я оправдаю возложенные на меня надежды.

— Я рад, что всё так повернулось в твоём случае. По крайней мере, теперь ты не лишён общения с такими же аристократами, как и ты. А это великое дело.

— Это многое мне даёт, правда. Но ещё огромный вклад в рост моей самооценки вкладывает Ван Ли. Благодарю за него, — я рассыпался в благодарностях, не кривя душой. Такая политика поведения не раз и не два спасала меня в прошлом. Вовремя выказанная признательность частенько помогала налаживать связи даже с недругами, что уж говорить про деда.

— Правда, полезен? — приподнял бровь Державин-старший.

— Очень! Такие внутренние ресурсы раскрывает, которые я в себе никогда не подозревал. Вот и на вечеринке однокурсников благодаря его обучению отбился, — продолжил я в том же духе.

— Вот тоже хотел похвалить, — дед погладил бороду, явно удовлетворённый и мною, и разговором, а затем нажал кнопку на подлокотнике своего кресла. — Ты достойно представил род Державиных.

В этот момент стюардесса принесла два бокала с янтарной жидкостью.

— Предлагаю выпить за перерождение шалопая в достойного представителя дворянства.

Мы чокнулись и сделали по глотку. Жидкость приятно согрела пищевод и желудок.

— И раз уж такое дело, прими от меня одну вещь, — продолжил Игорь Всеволодович, доставая небольшую коробочку.

Я взял её в руки и открыл. Внутри лежали золотые запонки с фамильным гербом — кулаком, сжимающим букву «Д».

— Ого! — я даже приподнял брови, рассматривая вещицу, и, судя по всему, удивление читалось на моём лице. — Но младшей ветви положены серебряные, — вспомнил я вдруг этикет.

— Слушай, мы летим на императорский бал. Там будут всякие князья, важные графы и прочие мажоры. Так ты, по крайней мере, выделяться не будешь.

— Кстати, хотел спросить: а кто там вообще будет? — вопрос был не праздный. Нигде в сети информации про императорский бал я не нашёл, не хотелось быть неподготовленным.

— Император мне, конечно, не докладывал, но несколько фамилий знаю: Кропоткин, Чернышёв, Вяземский, Сабуров, Мамлеев и ещё человек двадцать. Всех не запомнил, извини.

— Пока все, кого ты перечислил, с нашего курса, — тихо проговорил я, отставляя бокал на столик.

Самолёт уже поднялся и взял курс на столицу. И, если Москва была столицей деловой и торговой, то Санкт-Петербург — самой что ни на есть настоящей.

Я почувствовал некоторое беспокойство. Не так, когда ощущал грядущие перипетии, а вызванное, скорее, той картиной, что создавалась в моей голове из разрозненных частей.

— Да, странный подбор кандидатов, согласен, — дед опустошил свой бокал и бросил долгий взгляд в иллюминатор. — Мы с твоим отцом тоже пытались разгадать, чем он обусловлен, и решили, что собрали всех, кого не жалко.

— В смысле? — последнюю фразу деда я не понял совсем.

— Слушай, вас собрали на смотрины, это очевидно практически для всех более-менее сведущих родов. А принцесса у нас, сам знаешь, с каким прибабахом.

— Смутно, — ответил я истинную правду.

Обратившись к памяти Никиты, которая с каждым днём становилась всё туманнее и туманнее, я смог выяснить только то, что у принцессы есть какие-то проблемы с магией. Но ничего определённого.

— Я тебе сейчас расскажу одну историю. Только это государственная тайна, что бы ты понимал. Ни-ко-му, — и дед картинно приложил палец к губам.

— Понял, — кивнул я, приготовившись слушать.

— Так вот, пару лет назад к нашей принцессе приехал свататься князь германский из Изенбургов. Там вроде бы и отцы всё порешали, и молодых предупредили. Считай, что сватовство. Мероприятие серьёзное. У нас почти весь двор собрался. Оттуда всякие Гогенцоллерны и Каролинги приехали. Хорошо, из других стран никого не додумались позвать.

— Всё так плохо? — спросил я, воспользовавшись паузой, пока дед прикладывался к вновь наполненному стюардессой бокалу.

— О-о, — ответил тот, смакуя, скорее, историю, нежели напиток. — Дело в том, что фотки его в сети сплошь липа ретушированная. Его принцесса как увидела, так в слёзы. Ну, а что? Нос у него длиннющий и крючком, глаза в разные стороны смотрят, парик поверх плеши, да ещё и пузо из-под церемониального костюма лезет.

— Я бы тоже заплакал, — сказал я, перенимая ироничный тон деда.

— Ну, вот. А он, дурень, подумал, что это она от счастья, и давай к ней лезть целоваться-обниматься. Взрывом в трёх соседних залах окна вынесло в чистую. Потолок над тем местом белить пришлось слоёв в пять-семь. А князь тот получил глубокую депиляцию всего тела. По счастью никто серьёзно не пострадал. Но скандал был до небес. Едва откупились. Хорошо, хоть не землями, а технологиями автомобилестроения.

— Ничего себе! Нет, о таком я точно не слышал.

— Конечно, говорю же, государственная тайна. Так что, дорогой мой внук, держи себя достойно, но на рожон не лезь. Принцессе нравиться не нужно.

— Вы разве не хотите в своём роду императора-консорта? — усмехнулся я. — Мне кажется, это сильно подняло бы наш престиж.

— Никита, — дед наклонился ко мне и заглянул прямо в глаза. — Ты мне живым нужен, а не урной с пеплом в семейном склепе.

От одной этой картинки шутить расхотелось. С другой стороны, так даже лучше: ни на что не рассчитывать, в гонке не участвовать, спокойно проводить время в высшем обществе Российской империи. Разве плохо?

— Мы подлетаем, — сказал Игорь Всеволодович, выглянув в окно. — У меня сейчас дел по горло, так что сопроводить тебя не смогу. Но дам тебе своего водителя. У тебя сутки до приёма, я хочу, чтобы ты нормально оделся и привёл себя в порядок. Вот карта на предъявителя, мы с отцом туда денег закинули, но смотри, не загуляй. Я на тебя рассчитываю! — он ткнул в меня указательным пальцем. — Да, Михаил — водитель мой — лучшие магазины знает, так что не переживай, фея-крёстная обо всём позаботилась.

Атмосфера в Санкт-Петербурге разительно отличалась от московской. Здания тут по большей части жались к земле и друг к другу. Словно пытались согреться в отсутствие тепла и солнца. В небе преобладали различные оттенки серого, впрочем, как и в разлившейся под ним Неве.

Зато встреченные мною люди не были заражены московской суетливостью и даже говорили медленнее и весомее. Хотя, казалось, что торговых центров это не касалось. Внутри них всегда царила собственная атмосфера — купеческая.

Вообще я всегда считал, что ходить по бутикам готовой одежды — занятие муторное. Через три-четыре модели костюмов всё сливается в единую мешанину, и понять, что тебе на самом деле нужно, становится трудно. Покупаешь то, на что укажет продавец. По крайней мере, такое у меня сложилось мнение.

Однако, когда вокруг тебя вьются три-четыре молоденькие девочки, укомплектованные первоклассным набором прелестей, подворачивая тебе рукава и штанины, это не походит на скучный шоппинг. А уж когда тебе подносят разнообразные напитки, пока ты в ожидании сидишь в мягком кресле, тут ловишь вообще ни с чем не сравнимый кайф.

«Лучше бы помедитировал, — буркнул в какой-то момент Архос. — А то тратишь время впустую».

«О, давненько тебя не было слышно, — заметил я. — Это не впустую. Время, которое тратишь на то, чтобы нравиться себе, можно засчитать за медитацию. Куда пропал-то? Я уж соскучился».

«Я — учитель магии аэрахов, а не спец по императорским балам, — брезгливо заметил Архос. — Хотя, не исключено, что чему-то полезному научиться удастся. Кстати, ты чувствуешь напряжение?».

«Напряжение?»

Сначала я подумал, что он об электричестве. И решил, что надо переспросить, так как ничего подобного я не чувствовал. А затем прислушался к себе и понял, о чём он говорит. В той части моей сущности, что принадлежала паучьему миру, а я её уже более-менее чётко научился определять, росла и ширилась тревожность. Эдакое чутьё, что что-то должно вот-вот произойти.

Нет, я бы совсем не удивился, если бы рядом со мной сейчас был…

— Никита! Ты тоже тут одеваешься? — в дверях бутика Волковского модного дома улыбалось очкастое лицо мага земли.

— Привет, Олег, — ответил я, поднимаясь. — Да вот дед отправил, сказал, тут — высший класс.

— Так и есть, — ответил друг, улыбаясь.

Чувство тревоги росло и крепло. Пренебрегать им я не собирался, но и друга бросить на произвол судьбы не мог.

— Может, пойдём, пройдёмся? — спросил я, когда Олег разобрался со своим заказом. — Я бы перекусить чего-нибудь не отказался.

— С удовольствием, — ответил он, блистая новым костюмом с благородным коричневым отливом. — Тут недалеко есть «Литературное кафе», кухня просто огонь.

Я сказал водителю, куда мы идём, и приказал ждать там.

Мы с Олегом прошлись по Невскому, поделились мыслями о предстоящем бале и впечатлениями на тему того, что почувствовали, когда пришло письмо.

— У меня, представляешь, братья с сёстрами дар речи потеряли, — во весь рот улыбался друг. — Они и в страшном сне не могли представить, что мне приглашение придёт, а им — нет. А отец сказал, понравишься принцессе, мы тебе зрение исправим. Представляешь? Прощай, очки!

Я слушал его увлечённую болтовню и пытался сообразить, с какой именно стороны ждать опасность. Единственный минус в общении с Чернышёвым заключался в том, что неприятности могли нагрянуть откуда угодно.

— Тут такое дело, — я пытался подобрать слова, чтобы не сильно спускать друга с небес на землю. — Не нужно тебе ей нравиться.

— Да? Почему? Тебе место освободить? Дык, я…

— Нет, мне тоже туда не надо. Короче, ты же знаешь, что из неё магия порой бесконтрольно хлещет? Особенно, если эмоции не те?

— Что-то такое слышал, — он стянул очки с носа и принялся их протирать шёлковым платком с вышитым гербом Чернышёвых. — Думаешь, она и мужа спалит?

— Если только он успеет им стать, — сказал я и рассмеялся собственным словам. — Одним словом, хочешь жить, забей на принцессу.

— Эх, а так хотелось, чтобы папа мной гордился.

— Э, брат, тут другим брать нужно.

Внутри от предчувствия всё переворачивалось.

«Архос, что это? — спросил я, не понимая, как реагировать. — Что происходит?»

«Паучье чутьё, — отозвался наставник. — Тебя, определённо, ждёт что-то плохое впереди».

«Это связано с моим другом?»

«Опасность угрожает тебе».

Это я и без него понимал.

— Слушай, Олег, а другого места, где поесть нет?

— В пешей доступности ничего больше достойного аристократов нет. Можем поехать куда-нибудь за город, в клуб.

— Нет, пошли уже. Тем более, водитель меня там же ждёт.

Чем ближе мы подходили, тем больше я косился по сторонам и примечал разные вещи. Вот подозрительный человек проходит мимо, там канализационный люк приоткрыт, на втором этаже здания напротив что-то дало блик, хотя никакого солнца и в помине нет. И так далее.

Всё случилось перед самым входом в кафе.

Второй и третий этаж того же здания занимала специализированная библиотека. Называлась она «Высокая Литература», о чём сообщалось на гигантской вывеске, высотой в оба этих самых этажа.

Для того, чтобы зайти в кафе, мы должны были пройти прямо под ней. Ни обойти, ни укрыться. Но за несколько шагов до неё у Олега развязались шнурки на правом ботинке. А поскольку я смотрел куда угодно, но не на него, данное обстоятельство совершенно укрылось от моих глаз.

И вот, не доходя до сверкающей вывески «Высокая Литература», мой друг наступил на собственные шнурки и с громким: «Ой!» — растянулся на асфальте.

И, словно именно это вызвало цепную реакцию, со второго этажа сверзилась огромная сверкающая конструкция. Ровно на то место, где мы должны были бы проходить, если бы не патологическое невезение Олега Чернышёва. Хотя именно в этом случае я бы поспорил.

— Главное, штаны целы, — офигевшими глазами глядя на образовавшийся завал впереди, сообщил мой друг. — А то меня отец убил бы.

Не знаю уж почему, может быть, от несуразности всей ситуации, я рассмеялся, а вскоре меня поддержал и Олег.

«Высокая Литература» нас не зацепила, как, по счастью, и остальных прохожих.

На протяжении всей аллеи, ведущей к дворцу, и вдоль самого величественного здания расставили конструкции, внешне напоминающие фонтаны. Вот только вместо воды оттуда время от времени извергалось пламя. Устроители, как я понимаю, хотели подчеркнуть стихию, которой владела императорская семья. Только вот я больше вспоминал несчастного германского князя, уехавшего из этого дворца в новом комплекте одежды и без волос.

Но куда большее воздействие имели расставленные всюду кареты скорой помощи и пожарные расчёты.

— Интересно, куда столько? — задал риторический вопрос Олег, пытаясь посчитать хотя бы примерное количество техники, что пригнали ради бала.

— На всякий пожарный, — сказал я, и друг ухмыльнулся каламбуру. — Вдруг несчастный случай какой…

— Ты же понимаешь, что, если даже десятая часть всего этого пригодится, это будет уже не несчастный случай, а система.

— Ну тебе-то это никак не мешает.

— Я уникален, — Олег задрал подбородок и едва не навернулся, оступившись на ровном месте.

Недалеко от крыльца нам встретилась группа подозрительно знакомых людей.

— Привет, Никит, Олег! — князь Кропоткин махнул нам рукой. — Вас ждём и Мамлеева ещё.

Мы подошли, и я внимательно оглядел собравшихся.

— Странно, я думал, что наши тут в полном составе будут.

— Молчи, печаль, — князь сделал жест рукой, словно отмахивался от меня. — Должны были присутствовать все. Но серия затмений ретроградного Меркурия сделала своё дело.

— В смысле?

— О, а вы не в курсе, что ли? Васильчиков в аварию попал в трёхстах метрах от дома, только отъехал. Забыл пристегнуться. Вместо бала — стоматолог. Горчаков и Щетинин ехали на Сапсане, сошёл с рельсов. Сашку Щетинина сразу в госпиталь отправили, он щит не успел активировать, а Лёха Горчаков людей спасал шесть часов кряду, ему просто не до бала. Оболенский успел доехать, всё нормально, но отравился за завтраком. Сейчас унитаз пугает. Звонил, просил, чтобы начинали без него, — он вымученно улыбнулся.

Мы с Олегом переглянулись.

— Нас тут тоже могло не быть, — сказал я, вспоминая рухнувшую вывеску.

— Насчёт Олега не удивлён, но ты-то? — Фёдор явно был рад, что мы, несмотря ни на что, добрались в целости и сохранности.

— А я за компанию, — сказал я, пожимая руки собравшимся однокурсникам. А затем меня, словно осенило. — А у вас никаких странностей не было?

— Я должен был ехать с Горчаковым и Щетининым, но в последний момент оказалось, что старшему брату нужно сюда по делам, и он меня отвёз, — сказал Лев Куракин, который мне не особо нравился своим снобским отношением ко всему на свете.

— Я только прибыл из-за границы, — Михаил Елецкий, сам по себе всегда отстранённый, и сейчас не блистал многословием.

— Я доехал нормально, — ответил Кропоткин. — Но потом сообщили, что моя машина попала в аварию. А я с отцом ехал, он рассказывал, что нравится принцессе. Тут ничего не ел, нигде не останавливался, сразу во дворец.

— Странные дела творятся, — подвёл я итог. — Такое ощущение…

Меня прервала громкая классическая мелодия из телефона Фёдора.

— Прости, — сказал он, — Ренат Мамлеев, — а затем в трубку: — Да! Что⁈ Да как так-то⁈ Ладно, береги себя, лечи ногу. Сегодня уже вряд ли, а завтра зайдём к тебе.

— Так, рассказывай, — попросил я побледневшего Кропоткина, когда тот закончил разговор.

— На подходе к дворцу его сбил сумасшедший на электросамокате и сломал ему ногу, и теперь Ренат вместо бала оказался в императорской больнице, где его готовят к операции.

— Чудненько, — резюмировал я. — Кто-нибудь читал про десять негритят?

На меня посмотрели осуждающе.

— Да ладно, шучу я. Идёмте внутрь, пока самокатчик до нас не добрался? Правда, я не уверен, что там будет безопаснее.

Если снаружи дворец выглядел очень ярко и царственно, как и полагается подобным строениям, то внутри всё было слишком.

Каждая деталь была излишне выпячена и буквально кричала о своей дороговизне. Золотые колонны, янтарные мозаики, бриллиантовые подвески на люстрах, персидские ковры, картины, скульптуры… И вот всё это буквально перехлёстывало через край.

И тут я понял, что у моей семьи отличный вкус и они предпочитают стиль современного минимализма, а не вот эту архаичную вычурность.

Мы с ребятами решили держаться вместе и особо не разбредаться. Было совершенно неясно, что происходит, а значит, наша безопасность зависела целиком и полностью от нас. Впрочем, моё чувство тревоги сегодня молчало.

Хотя, нет, не так. Не молчало. Вчера, после обрушения вывески оно уменьшилось, но не погасло совсем, а так и тлело назойливым огоньком.

В назначенное время вышел глашатай и объявил:

— Осенний бал в честь молодого поколения — будущей опоры государства объявляется открытым. Встречайте хозяйку вечера — Её Императорское Высочество Варвара Ярославовна.

Из специальных дверей за спиной глашатая появилась фигурка в вечернем платье, цвета пламени со стилизованными огоньками на подоле.

Парни, стоящие рядом, даже присвистнули.

— А вживую-то она куда красивее, чем на всех этих фотках в сети, — заметил Фёдор Кропоткин.

— Принцесса всё-таки, — я пожал плечами, не совсем понимая восторги парней.

Пока проходило торжественное открытие, Олег мне тихонечко, едва слышным шёпотом рассказывал, кто есть кто. А я не уставал поражаться его знаниям. Казалось, он знает в лицо всю знать империи, и может рассказать чуть ли не самую подробную биографию каждого. К счастью, он ограничивался общими сведениями.

Перед тем, как объявили первый танец, к нашей группе подошла одна из фрейлин Её Императорского Высочества и что-то прошептала на ухо Льву Куракину, отчего тот задрал нос чуть ли не в потолок и проследовал вслед за фрейлиной, поглядывая на нас снисходительным взглядом.

Он считал, что это большая удача. А я вспоминал слова деда по поводу урны с пеплом в семейном склепе.

Хотя, в целом, обстановка мне очень нравилась. Была только молодежь, никаких матрон, зорко следящих за дочерями, и скучных деловых разговоров между главами родов. Здесь был всего один человек старше тридцати — древний старичок старше семидесяти, но не по годам бодрый. Чем-то отдалённо он напоминал деда Державина. По словам Олега, это был Виталий Разумовский, когда-то гроза империи и глава службы безопасности Его Императорского Величества. А ныне почётный пенсионер империи. Вызвали его, судя по всему, для обеспечения безопасности мероприятия.

Все остальные — молодые люди со всех концов нашей бескрайней Родины из более-менее знатных родов. Прекрасную половину сегодня представляли барышни из Смольного института благородных девиц. Одеты и причёсаны они были настолько одинаково, что я бы не рискнул знакомиться ни с одной, так как потом просто не смог бы понять, с какой именно познакомился.

— О, — привлёк моё внимание Олег, — а вот это очень интересная личность.

Возле тяжёлых штор стоял молодой человек наших лет, в котором, однако, никак не удавалось угадать благородное происхождение. По его замедленным и неточным движениям можно было предположить, что он уже прилично пьян. Несмотря на то, что шампанское только начали разносить. Присмотревшись, я увидел, как он достаёт из внутреннего кармана фляжку и делает жадный глоток.

— Граф Люберецкий, — многозначительно добавил мой друг.

— Не помню таких, — сказал я. — Это из малых родов?

— Из новых, — поправил меня Олег. — Графский титул за неизвестные заслуги получил отец этого шалопая. И вот посмотри, ему только золотого пистолета не хватает или подобной цацки. Говорят, тот чуть ли не купил этот статус, но такое невозможно вроде бы.

Пил молодой граф, как не в себя. Только за время первого танца он заменил флягу на новую. И как только его пропустили? — подумал я, и тут же чувство тревоги привычно стало затапливать мой организм.

— Давай держаться вместе, — сказал я Олегу. — И будь готов ко всему.

— Опять? — грустно вздохнул тот.

— Ты-то вообще всегда должен быть готов ко всему.

— Это да, — с прискорбием согласился друг.

Закончился первый танец, в котором мы решили не участвовать, предпочтя осмотреться. К нашей группе вернулся Лев Куракин.

— Как мы смотримся вместе с принцессой? — свысока, чуть ли не через губу спросил он у нас. — Мы же просто созданы друг для друга, не так ли?

Фёдор Кропоткин закрыл рот рукой и тихонько хрюкнул в него, стараясь не рассмеяться на весь зал.

— Да, вы неплохо смотрелись. Но, полагаю, сегодня все будут прекрасно выглядеть рядом с принцессой.

— Ты не понимаешь, — Лев говорил так, словно не потанцевал с Варварой Ярославовной, а уже женился на ней. — Я не случайный выбор. Наша семья уже роднилась некогда с императорской. Полагаю, всё это мероприятие лишь декорации к тому, чтобы объявить меня избранником принцессы.

Кропоткин и его близкий друг отошли в сторонку и пытались подавить рвущийся наружу хохот.

— Послушай, — миролюбиво сказал я, — в двенадцатом колене все мы — родственники, так что этим кичиться не надо. У всех у нас великие предки, иначе нас тут просто не было бы. Но сейчас важны не они, а достойные потомки. А вот с этим не у всех порядок, правда?

Куракин побагровел, а затем глянул мне за плечо и побледнел.

Я обернулся и увидел в нескольких шагах от себя принцессу. Оказалось, что она слышала каждое моё слово. Поймав мой взгляд, она чуть склонила голову, словно согласилась с моим заявлением и уже собралась уходить, когда произошло непредвиденное.

Сделав очередной глоток, граф Люберецкий на нетвёрдых ногах поспешил к принцессе.

Мой внутренний датчик тревоги взвыл.

— Защиту, быстро! — крикнул я Олегу и находившемуся рядом Фёдору.

Я успел увидеть, как среагировал Виталий Разумовский, бросившийся наперерез Люберецкому. Но он был очень далеко.

— Принцесса, — заплетающимся языком, но очень громко заявил граф. — Следующий танец вы должны отдать мне. Я прошу вас.

— Отойдите, — с холодной яростью заявила принцесса. — Вы пьяны!

— Всего один танец! — настаивал этот суицидник.

Варвара вошла уже в круг фрейлин и институток, но Люберецкий сделал рывок за ней и схватил принцессу за руку.

— И вы поймёте…

Договорить он не успел, вспышка света ослепила присутствующих, а затем оглушило звуком взрыва. А после всё, что смогла, смела взрывная волна.