Воровка

Глава 17

После того, как Стритер уехал из художественной галереи, Витория закрылась внутри и направилась в офис Эдуардо, располагавшийся на первом этаже. Не нужно было спрашивать, какой именно. На его двери была золотая лепнина.

Она потянулась к панели, чтобы ввести код, который подошел ко всем дверям, гадая, сработает ли он сейчас. Эдуардо был на своей волне… но не было оснований для тревог. В конце концов, галерея принадлежала Рикардо, и ему полагалось иметь доступ во все помещения под этой крышей.

И, в конечном итоге, младший брат всегда поступал так, как ему говорили.

Открыв дверь, она зашла в черную комнату, и сразу же зажглись огни на медных светильниках.

— Ох, Эдуардо.

Минимализмом здесь и не пахло. Нет, интерьер по стандартам «Версаче», пестрые анималистические принты и золотые акценты, стол, за которым мог сидеть французский король в восемнадцатом веке. К слову о беспорядке, причиной которому была не пропажа владельца. Эдуардо был повернут на деньгах и цифрах, а не чистоте: повсюду лежали бумаги. Счетная машинка с лентой, спускавшейся до самого пола. Три телефона, один на другом. Ручки тут и там. Кофейная кружка с черной каймой в дюйме от дна.

Современное кожаное кресло, на котором восседал Эдуардо, было повернуто спинкой к выходу, словно он вскочил и в спешке покидал комнату. Или, может, встал, увидев непрошенного гостя.

Ни окон. Ни шкафа. И воздух настолько спертый, что зачесался нос.

Подойдя к столу, Витория собралась с духом и посмотрела на пол. Но тело там не нашла… И, в любом случае, кто-то бы почувствовал запах еще год назад.

Она почти ожидала, что обнаружит Эдуардо здесь.

Когда два ее брата вместе занялись бизнесом, в теории они были плохой командой, старший — дисциплинированный и решительно настроенный, младший — экспрессивный и несдержанный.

Единственное общее между ними — это доверие, основанное на родственных узах… что жизненно необходимо в бизнесе, когда официальное законодательство невозможно использовать для ведения дел и заключения контрактов. Тем не менее, не было пределов братской любви.

В действительности, когда Рикардо исчез, она гадала, а не сработала ли братская привязанность в обратную сторону, сведя обоих в могилу.

Но сейчас?

Офис Эдуардо был не тронут, и он покинул помещение в спешке, быть может, чтобы позвать на помощь? Вполне вероятно, что они оба были убиты одним и тем же человеком.

Или людьми.

Садясь в его мягкое кресло, она уставилась на годовалые счета и квитанции… записи в кожаном журнале, лежавшем вверх обложкой — как шлюха с раскинутыми ногами.

О, да, подумала Витория, взяв его. Вот что она искала.

Краткие пометки в небольшом ежедневнике, сделанные на испанском языке, на знакомом ей с детства диалекте. Умно. Только носитель языка с талантом к дешифровке способен разобрать этот код.

И, вот неожиданность, жадный по жизни, Эдуардо вел подробные записи относительно всех дел, по части наркоторговли и… продажи оружия? Интересно, они вкладывали капитал в оружейный бизнес?

Прибыльно. Умно.

Она перелистнула страницу. Еще одну. И еще, пока не дошла до последней записи. Не было ни слова об искусстве; с другой стороны, оно служило лишь прикрытием для главного, поэтому этой стороной вопроса занимались тщательно подобранные кадры, соблюдая допустимый уровень прозрачности. Она видела все отчеты, когда получила доступ к серверам.

Рикардо организовал все должным образом, и бизнес функционировал без его участия последние двенадцать месяцев…

Вот молодчина, подумала Витория. Эдуардо указывал имена и контакты. А также суммы и пункты доставки. Идеально… да, был годовой провал в поставках, но с конкурентной ценой на кокаин и героин нет причин не рассчитывать на возврат когда-то верных клиентов.

В конце концов, законы свободного рынка применялись и к наркоторговле.

Вернувшись к последней записи, она перечитала подробности доставки к реке для кого-то по имени… Эссайл? Наверное, ошибка в имени. Однако оно встречалось довольно часто.

Казалось логичным начать отсюда и посмотреть, куда приведут поиски. Если это была последняя назначенная встреча? Этот Эссайл мог оказаться убийцей.

Или простым «клиентом».

Во время встречи со Стритером, мужчина утверждал, что почти ничего не знает об исчезновении ее братьев, и она поверила ему. Зная контингент людей, с которыми имел дела Рикардо, от зарубежных импортеров до дистрибьюторов в Штатах, было вполне допустимо, что от ее родственников избавились таким образом, что никто не найдет тел. Но отсутствие послания — это странно. Как правило, отправляли что-нибудь в Южную Америку, фотографию тел, что-то жуткое на память.

Намек-угроза на то, что вопрос лучше замять, иначе вас ждут неприятные последствия.

Но ей ничего не отправили. А раз никто из ее братьев не состоял в браке, то она считалась ближайшей родственницей.

Посмотрев на потолок, Витория представила, как ее братья работали здесь, Рикардо на верхушке — в прямом и переносном смысле, определял стратегию и вел дела на втором этаже, Эдуардо занимался бухгалтерией здесь, в берлоге, где пересекались Студия 54[58] и «Ньюман Маркус»[59].

А потом что-то нарушило цепочку.

Но что…

Когда в кармане пальто затрезвонил новый одноразовый мобильный, Витория достала его.

— Стритер.

— Откуда ты знаешь, что это я?

— Ты единственный, кому я сообщила этот номер. Забыл что-то?

— Да, и вспомнил, только когда приехал домой. У меня был друг. Он тоже работал на братьев. Его звали Двухцветный, потому что у него было родимое пятно на пол-лица. Примерно в то время, когда братья исчезли, мы тусили вместе, и он упомянул, что завтра уезжает по делу. Он так и не вернулся.

— Расскажи мне больше, — пробормотала она, подаваясь вперед.

— Он сказал, что собирается позаботиться о ком-то. Вы понимаете, в каком смысле «позаботиться».

— Где? Здесь, в Колдвелле? Или в доме в Вест Поинте?

— Нет, в другом месте. Он сказал, что уезжает из города, куда-то на север.

— Можешь вспомнить точную дату?

— Это произошло в неделю моего дня рождения. Поэтому нас не было.

Когда мужчина вспоминал конкретную дату, путем вычленения на мысленном календаре различных событий, Витория следила за подсчетом, ожидая конечную цифру.

— Да, я вспомнил, — закончил Стритер. — Это была среда.

Вы посмотрите, подумала она. А последняя запись в незаконченном ежедневнике была сделана за день до этого.

— Что еще можешь рассказать?

— Больше ничего.

— У тебя есть доступ в пристанище твоего друга?

— Его что? Слушай, я не…

— Дом, — отрезала она. — Ты можешь попасть в его дом?

— Да.

— Отправься туда. Глянь, что можно найти. Я хочу знать, куда он ходил и с кем.

Закончив разговор, Витория посмотрела на стол. Ей нужно изучить каждый лист… в том числе в особняке. Рикардо хранил там много документов, все были написаны от руки на испанском, словно он не доверял компьютерам.

Секреты ее брата станут ее секретами.

***

Рушатся все планы — и мышей, и вампиров, вот уж точно.

По пути в Яму Вишес был дерганным и буквально выпрыгивал из кожи. Где-то между его желанием не ходить сюда и до конца совещания с Рофом в Доме для аудиенций, ему поручили прочесать соцсети на предмет упоминания теней, выскакивающих из переулка и нападающих на вампиров.

Таким не займешься с телефона.

Закрыв дверь за собой, он прислушался к тишине с мыслью… Боже, как же здесь пусто. Когда он зашел в гостиную, везде было чисто, у стола для настольного футбола не валялись сумки, раскрытые медицинские журналы не лежали на диване, не было открытых коробок с кашами на столешнице кухни.

Очевидно, Фритц заходил сюда. Но, более того, в гостиной практически никто не жил. Они с Джейн избегали это место, а Марисса с Бутчем счастливо проводили время в своей спальне, поэтому некому было наводить беспорядок.

Скинув кожаную куртку, Ви поморщился, игнорируя боль в руке, и направился за алкоголем, хранившимся в шкафу под кухней, доставая хорошую бутылку «Гуся». Скрутив крышку, он отпил из горла…

Закашлявшись, в итоге он залил перед своей майки.

«Никоретте» не сочетались с алкоголем. Вот прикол.

Но выплюнув жевательный ком, он обнаружил, что во рту просто не хватило места.

Да, в этот раз, когда он сделал глоток, все пошло как по маслу, водка плавно спустилась в его желудок, вторая его вредная привычка сменила первую на посту.

Подойдя к компьютерам, Ви разоружился и стянул мокрую майку. Потом сел в кресло и включил три из своих Четырех Игрушек. Данные с камер безопасности сливались на один, интернет — на втором, а блог, за которым он следил, — на третьем.

Проклятый Стокер мало опубликовал на своем сайте… такой результат синженировал Ви, если процитировать Рейджа.

После того, как он стер все посты Джо Эрли с ссылками на вампиров, которые она сводила и комментировала, а потом вычистил ее краткосрочную память, незначительная угроза была устранена. Вроде как. У него с этой женщиной наверняка еще пересекутся дороги. В ее жизни назревает крупная проблема, и он еще не знал, что с этим делать. Он хотел поведать все Рофу, но потом приключилась вся херня с Джейн и…

Неважно. Джо Эрли скоро на собственном опыте узнает, почему ее так прет по вампирам, и он никому еще не сообщил об этом, потому что сам не решил — лезть в это дело или нет.

Мисс Эрли была полукровкой, последствием связи человека и вампира, и ее превращение уже не за горами. Но она этого еще не знала. Точнее, он так думал, ведь не нашел ни намека на то, что она докопалась до расы… а по закону, если находили полукровку, то обязательно ставили Короля в известность.

Так что же делать? Она умрет без помощи.

Черт, велика вероятность, что она умрет при любом раскладе… да и его не назовешь добрым самаритянином. В чем проблема? Когда ее накроет, она наверняка обратится за медицинской помощью… или окажется в машине скорой помощи, которая с включенной сиреной понесется в реанимацию Святого Франциска, когда кто-нибудь вызовет ей 911.

Что приведет к анализам, которые покажут кучу аномалий, чтоб ему неладно было.

Боже, люди — та еще заноза в заднице, и единственная причина их сосуществования — приматы считали вампиров байкой. Железобетонные доказательства обратного — не есть хорошо. Если они считали войну с Обществом Лессенинг паскудной? Она покажется им игрой в песочнице, по сравнению с выходом на ринг с Хомо Сапиенсами…

Дверь в другом конце коридора, ведущая в подземный туннель, распахнулась.

— … гребаный всезнайка…

Джейн вошла так, будто участвовала в кулачном споре… но она была одна и, скрывшись в их комнате, разговаривала сама с собой.

Ее комнате. Его комнате. Плевать.

Вишес медленно поднялся из-за компьютеров.

Шум, с которым Джейн доставала вещи из ящиков с деликатностью профессионального рестлера, служил аккомпанементом ее бормотанию. А потом, пару минут спустя она вышла с вещевой сумкой, закинутой на плечо. Она сменила медицинскую форму на синие джинсы и куртку из «Патагонии», и сейчас шла вперед так, будто не осознавала его присутствие.

Она быстро исправилась. Когда Джейн дошла до арочного проема в гостиную, то застыла на месте и, посмотрев на него, вздрогнула так, что буквально отскочила назад.

Он вскинул руки.

— Прости. Я здесь.

Ее взгляд метнулся к входной двери. Потом она сделала глубокий вдох.

— Ничего. Это твой дом. Ничего страшного.

Повисла долгая пауза, и, смотря на Джейн, он понял, что никогда не видел ее такой изнуренной. Ее светлые волосы были взлохмачены, под зелеными глазами залегли темные круги, а плечи сгорбились. Учитывая перечисленное, он удивился тому, что она тратила энергию на поддержание осязаемой формы. С другой стороны, она была очевидно вне себя, и хотела выпустить злость через топот.

Ведь призраки просто парили.

— Как ты? — спросил он осторожно.

— Нормально, и я ухожу.

Закрыв глаза, Ви выругался.

— Пожалуйста, мы можем поговорить?

— Уже поговорили. До встречи… подожди, это что такое?

Вишес открыл глаза.

— Что «что»?

— С твоей рукой. Что ты сотворил с собой? — она бросила сумку и подошла к его компьютерному столу. — Ужасная рана… кажется, есть инфекция.

Он не хотел, чтобы кто-то под лупой разглядывал его свежий боди-арт… даже она. Но если это задержит их под одной крышей ненадолго? Отлично. Он поиграет в ее пациента.

Забавно, как испарился его гнев, который он чувствовал с момента их ссоры. Вместо злости пришло опустошение. Логично. Джейн что-то забрала у него, когда заявила, что покидает его жизнь.

Повернувшись к ней рукой, он пожал плечами.

— Она не болит.

Джейн наклонилась, хмуря брови.

— Когда это случилось? Пару ночей назад?

— Нет. Совсем недавно…

Ви зашипел, когда она прикоснулась к концу раны, и Джейн окинула его скучающим взглядом.

— Ты же сказал, что не болит.

— Ну, если только чуть-чуть.

— Да ладно. В ванную. — Он остался стоять на месте, и Джейн схватила его за запястье и потянула за собой. — Пошли. Я не уйду, пока не разберусь с раной.

Отлично, подумал он, двинувшись по коридору к их… ее, его, неважно… комнате. Может, они поговорят, пока Джейн… ну, там особо нечего чистить. Но, может, она предложит вариант, как снять отёк.

Боже, кто бы мог подумать, что разговор с женщиной станет его главной целью. С другой стороны, Джейн всегда была другой.

И поэтому с ней… он был другим.