Воронихи

Глава шестая Скарлетт

Скарлетт стояла на крыше корпуса Каппы и смотрела оттуда на притихший кампус. Отборочная вечеринка закончилась несколько часов назад, и все в доме давно спали. Ночь была темной, беззвездной, единственными источниками света служили древние газовые фонари, стоявшие вдоль дорожки к зданию. Где-то над головой кружили вороны, вдалеке ухала сова. Легкий ветерок шуршал листвой деревьев – сразу за территорией кампуса начинался лес.

Скарлетт не знала, зачем пришла сюда. Она даже не помнила, как поднималась на крышу. Из воронятни за ее спиной доносилась сонная возня. Обернувшись, Скарлетт увидела, что все птицы сидели в ряд и шуршали перьями, не просыпаясь. Вороны всегда были все равно что родня девушкам из Каппы, и раньше даже жили у них в комнатах, чтобы присматривать за ними. Но времена изменились, и теперь держать их взаперти считалось жестоким. Вороны вполне могли исполнять свои функции и при этом жить вольной жизнью. Нынче они обитали здесь, на крыше, и могли прилетать и улетать, когда им вздумается. И не было случая, чтобы кто-то из них не вернулся.

Глаза одного из воронов вдруг открылись и уставились на Скарлетт – светящиеся желтые точки в темноте. Она была уверена, что это проснулся ее любимец, Харлоу.

Тут до ее слуха донеслись какие-то звуки.

– Эй! – воскликнула Скарлетт. – Здесь есть кто-нибудь?

Но лишь тишина была ей ответом.

Она снова обернулась и вдруг заметила у ног вытравленную на крыше пентаграмму в кругу из крупной соли. В каждом углу изображения стояла длинная черная свеча. Казалось, тут все подготовлено для какого-то смутно знакомого ритуала, которого, впрочем, сама Скарлетт никогда не проводила. Черный цвет использовался для связывания и изгнания – например, чтобы избавиться от неприятностей или помешать козням врагов. Может, одна из сестер проводила тут обряд и забыла убрать за собой? Вряд ли. Беспокойство Скарлетт усилилось.

И тут она услышала ритуальное песнопение, но не узнала слов. Похоже, это был древнегреческий. Скарлетт знала наизусть несколько заклинаний на благословение, однако сейчас звучало нечто иное, нечто куда более темное, гортанное. Тот, кто колдовал, практически рычал, выделяя каждый слог.

– Что такое, Скарлетт? – шепнул вдруг ей прямо в ухо хриплый голос. – Ты что, забыла слова?

Скарлетт в ужасе стремительно обернулась. На крыше откуда ни возьмись появилась фигура в черном плаще, преграждая путь обратно в дом. Фигура медленно приближалась, оставляя размазанные кровавые следы. Скарлетт открыла было рот, чтобы спросить, что не так, но вдруг подавилась собственным языком. Тогда она попыталась бежать, но мышцы окоченели, чья-то волшба заставила ее застыть на месте, превратившись в подобие перепуганной статуи.

– Или дело не в этом? – проскрежетал голос.

Напев превратился в рык. Невесть откуда налетел ветер и швырнул темные кудри Скарлетт ей в лицо, мешая смотреть. Фигура была уже так близко, что девушка чувствовала на своей щеке горячее дыхание. Потом с головы человека в плаще слетел капюшон, и Скарлетт ахнула.

Харпер.

Ее спутанные волосы контрастировали с бледной кожей. Темные бездонные озера широко раскрытых глаз смотрели дико, по щеке катилась слеза, оставляя кроваво-красный след. На шее болтался серебряный медальон-сердечко, который она всегда носила.

– Твоя вина станет твоей смертью, сестра, – прошептала Харпер и без предупреждения сильно толкнула Скарлетт.

Та отшатнулась назад, споткнулась о перила и с воплем полетела с высоты четырех этажей вниз, к земле. Внутренности будто полезли через глотку, и…

– Скарлетт! – закричала Тиффани. – Проснись!

Скарлетт вздрогнула и села в постели, обливаясь потом. Подруга стояла рядом и встревоженно смотрела на нее.

– Ты кричала во сне.

Снова оказавшись в своей спальне, Скарлетт испустила вздох облегчения. Где-то через минуту ее сердце перестало частить. Девушка прижала ладонь к губам и закрыла глаза от света, который лился сквозь прозрачные занавески. «Это был просто ночной кошмар», – сказала она себе.

– Спасибо, что разбудила. Надеюсь, я не подняла весь дом.

– Похоже, тебе приснилась какая-то гадость, – сказала Тиффани и присела на край ее постели.

– Это еще мягко сказано, – помотала головой Скарлетт.

– Ну, теперь ты проснулась и с тобой все о’кей, – проговорила Тиффани, в предвкушении потирая ладони. – А все остальные уже встали и готовятся к церемонии отбора кандидаток.

Взгляд Тиффани остановился на прикроватной тумбочке Скарлетт, куда та с вечера выложила Миннину колоду; ту, что подарила мать, она сунула в ящик письменного стола.

– Мне всегда нравились эти карты, – сказала Тиффани, разглядывая их и любуясь простыми, но выразительными гравюрами. Колода была старой, но в хорошем состоянии, и притом единственной в своем роде. – У твоей Минни был отличный вкус.

– Это точно, – согласилась Скарлетт, – и я так рада, что они не достались Эжени.

– Серьезно, мне, похоже, повезло, что я единственный ребенок. Не надо будет ни с кем воевать за мамины карты, когда ее не станет. – И глаза Тиффани наполнились слезами.

– Тифф… – прошептала Скарлетт, касаясь руки подруги.

– Со мной все нормально! – отозвалась та искусственно-веселым голосом, смаргивая слезинки и благоговейно возвращая колоду на место. – А теперь проснись и пой, пришло время выбирать новых жертв.

Когда Тиффани торопливо покинула комнату, Скарлетт испустила низкий стон и заставила себя вылезти из постели. «Заметка для себя: постараться стать лучше, как сестра», – подумала она, раздвигая занавески и открывая окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух – вдруг он поможет проснуться. С ее балкона были видны красные кирпичные корпуса кампуса, выстроившиеся квадратом по периметру двора, в центре которого возвышалась башенка с часами и колоколом. С другой стороны росли старые, густые деревья, разграничивающие лес и кампус. Из воронятни вылетел ворон, устремился в сторону деревьев и исчез из виду.

Все было обнадеживающе правильным, таким, каким и должно быть, за исключением одной мелочи. Среди увивавшего кованую решетку балкона плюща что-то едва заметно блеснуло. Скарлетт присмотрелась поближе, раздвинув листву, и постаралась вытащить свою находку. В прошлом году в этой комнате жила старшекурсница по имени Лирик; теперь она переехала в Нью-Йорк и работала в какой-то некоммерческой организации. Может, на балконе случайно осталась какая-то ее вещь. Скарлетт еще сильнее отодвинула плющ, чтобы лучше разглядеть непонятный предмет, потянула его на себя, и он оказался у нее в ладони. Девушка некоторое время смотрела на него, чувствуя, как учащается пульс. Это был серебряный медальон. Его цепочка спуталась, а маленькое серебряное сердечко потускнело.

Прошло два года, но Скарлетт все равно узнала эту безделушку. Именно так выглядел кулон, который всегда носила Харпер.

Сестры расселись полукругом на южной лужайке. Далия взяла флакон с мыльными пузырями, из тех, с которыми они все играли в детстве, и выпустила вереницу пузырей в воздух – отвлекающее заклинание, предназначенное для того, чтобы все остальные в кампусе не замечали, чем заняты Воронихи. У каждой девушки на коленях лежала Книга Каппы. Издалека они казались обычной учебной группой, хотя на самом деле решали, кто вольется в их ряды.

– Перед вами досье на каждую из девушек, чьих сил хватило, чтобы зажечь бенгальские огни, – проговорила Далия. – Давайте начнем отбор наших потенциальных сестер.

Скарлетт сидела между Мэй и Тиффани и не слишком внимательно смотрела, как ее книга слабо засветилась, а чистые станицы стали переворачиваться, пока на них не возникли изображения первокурсниц, которые явились вчера на отборочную вечеринку.

– Эту девушку зовут Старла. Она самая старшая из всех…

Скарлетт смотрела в лицо шатенки со слегка вьющимися волосами. На миг ей почудилось, что это Харпер, и дыхание перехватило. Она моргнула, и изображение переменилось: нос у девушки оказался длиннее, чем у Харпер, губы стали более пухлыми, а волосы на два тона светлее. Скарлетт слегка мотнула головой. Все дело в кошмаре, который ей приснился, из-за него и мерещится всякое. Но это был просто сон, и все. Сон. Или нет?

Появление медальона сном не объяснить. Хотя, если подумать, таких кулонов миллион. Даже у самой Скарлетт осталось нечто подобное дома, в шкатулке, подарок от родителей на шестнадцатилетие. Нет никаких доказательств, что эта безделушка принадлежала Харпер – может, она годами пряталась в этом плюще. А то, что Скарлетт нашла ее именно сегодня, просто совпадение.

Так?

«Земля вызывает Скарлетт», – раздался у нее в голове голос Тиффани, которая при этом слегка подтолкнула ее локтем.

Скарлетт подняла глаза и вздрогнула, обнаружив, что все взгляды обращены на нее. Одна из идеально выщипанных бровей Далии была приподнята, видимо, в ожидании ответа.

– Гм… да, я согласна, – неуверенно проговорила Скарлетт, надеясь, что ее спросили, устраивает ли ее первая кандидатка.

Далия кивнула, определенно довольная.

– Переходим к голосованию.

Она открыла коробку с белоснежными вороньими перьями и выдала по одному каждой из двенадцати сестер. Люди обычно думают, что ворон – к неудаче или каким-то враждебным нападкам, но на самом деле все гораздо сложнее, как и само колдовство. Уже в Древней Греции вороны ассоциировались с пророчествами, а еще считалось, что они хранят секреты богов, которые делятся с ними своей мудростью. Ведьмы, как и вороны, понимали тайны Вселенной, а потому тоже пользовались дурной славой.

Вот почему много столетий назад основательницы ковена назвали себя Воронихами. Это название сохранилось даже тогда, когда они спрятались у всех на виду, образовав женское студенческое общество. Разве это не идеальное прикрытие, которое к тому же дает возможность набирать в свои ряды новых ведьм и пробуждать в них дремлющие силы?

Чтобы проголосовать за новую Ворониху, нужно было просто изменить цвет пера с белого на черный: так изменяется чистый холст, когда на него наносят краску знаний и навыков. И могущества. Девчонкой Скарлетт мечтала о том дне, когда перья поменяют цвет в ее честь.

А сейчас она заставила себя сосредоточиться на происходящем. Первым изменилось перо Далии, за ним последовали другие; словно взъерошенные невидимой рукой, они медленно наполнялись чернильной переливчатой чернотой.

Строго говоря, церемония с перьями была формальностью, всего лишь первым шагом – настоящий выбор будет сделан в первую ночь испытаний, когда сестры увидят, с каким пополнением им предстоит иметь дело в этом году. Если повезет, среди новеньких найдется хотя бы одна подходящая девушка, и это позволит сохранить цельность ковена. Ведьмы Жезлов вроде Далии творят огненные заклятья, из них получаются хорошие целительницы и спортсменки. Ведьмы Мечей, такие, как Тиффани, специализируются на воздушных чарах: они работают с самим воздухом, с ветром, а еще – с памятью, сознанием и воздействиями. Ведьмы Пентаклей, среди которых была Мэй, тяготели к магии земли, например к заклинаниям, которые изменяли вид вещей в физическом мире, а еще отлично находили общий язык с растениями.

Будучи Кубком, Скарлетт лучше всего справлялась с водными чарами: гаданиями на магическом кристалле, манипуляциями с небольшими водоемами, изменениями химических составов жидкостей, включая и напитки. Поговаривали, что ведьмам Кубков хорошо удаются и любовные заклятья, хотя сама Скарлетт никогда не практиковала их за ненадобностью.

Каждая масть была способна как на Младшие Арканы – простую повседневную волшбу, – так и на Старшие. Старшие арканы подразумевали магию, к которой ведьмы прибегали лишь в экстремальных обстоятельствах и которая требовала уйму энергии. Кубки могли наколдовать невиданной силы ливень, как это сделала Скарлетт после смерти Минни; Мечи обладали способностью вызвать торнадо или ураган; Жезлы при желании сжигали дотла целые леса; а Пентакли теоретически умели устраивать землетрясения, хотя на практике, насколько знала Скарлетт, никто и никогда этого не делал.

Но причина, по которой отбор кандидаток в Каппу был так важен, заключалась в том, что Воронихи обнаружили способ связать вместе свои магические способности. Каждое полнолуние они проводили всеобщий объединяющий ритуал, который давал каждой Воронихе возможность использовать Младшие Арканы любой масти, а не только своей собственной. Именно это делало их самым могущественным ковеном в мире.

Сегодня предстояло принять еще одно решение. На этой встрече Далия назначала должности для основных кандидаток в президенты. Скарлетт надеялась стать вице-президентом. Все знали, что это самая важная позиция – получившей ее счастливице предстояло провести новичков через процесс посвящения, став, по сути, наставницей новых ведьм. Ворониха, удачно справившаяся с этой работой, почти всегда становилась потом новым президентом.

Скарлетт уже придумала, как можно будет отпраздновать новое назначение. Если удастся его получить, она встретится с Мейсоном, чтобы как следует его поприветствовать… Конечно, если получится создать нужный настрой после утренних событий.

Далия закончила голосование относительно девушки по имени Келси – лишь несколько перьев поменяли цвет. Следующей кандидаткой была красотка с южно-азиатскими корнями, обладательница стрижки боб и пронзительных карих глаз.

– Мать Сонали, Адити Мани, была Воронихой, – проговорила президент. – И хотя у нас нет особых привилегий для девушек из колдовских династий, происхождение нужно учитывать, раз уж мы знаем, что магические способности передаются по наследству. Ее мать была довольно сильной ведьмой Кубка. Да, Этта?

Босая Этта с молочно-белой в свете солнца кожей растянулась на траве рядом с Далией. Как обычно, она была одета словно для роли феи в спектакле «Сон в летнюю ночь».

– Ты сказала, она хочет пойти в политику. Мы что, говорим о подобии Риз Уизерспун в фильме «Выскочка» или Элизабет Уоррен образца две тысячи двадцатого года?

Остальные девушки с интересом подались вперед. Беспокойство Этты было вполне обоснованным. Ведьмы с политическими амбициями всегда требовали особого внимания. Комбинация магических способностей и государственной власти требовала безупречных моральных качеств.

– Хейзел, ты беседовала с ней дольше, чем я, – проговорила Далия. – Что скажешь?

Расположившаяся на другом конце полукруга второкурсница корейского происхождения из Флориды, ведьма Жезлов, как и Далия, подняла глаза от своей книги. Она была одета в леггинсы и футболку, но ее прическа была в полном порядке, и на коже не проступил пот, поэтому Скарлетт сочла, что Хейзел только собирается на пробежку, а не вернулась с нее. Хотя с ней никогда ничего нельзя было знать точно: будучи местной звездой легкой атлетики, она показывала такие результаты в спринте, что Скарлетт казалась себе совершенно нетренированной. А еще спортивная одежда выглядела на Хейзел элегантно даже во время тусовок, в то время как Скарлетт чувствовала себя в ней неуютно, даже будучи в спортивном зале.

– Она умна, честолюбива, но при этом с совестью у нее все в порядке. Скорее идеалистка, чем наоборот.

– Тогда я всецело за то, чтобы Ворониха оказалась в Белом Доме, – кивнула, расслабившись, Этта.

– И имя ей Скарлетт Винтер, – с улыбкой поддразнила подругу Тиффани.

Скарлетт улыбнулась в ответ, признательная Тиффани за неизменную поддержку.

– Но Этта права, мы должны быть бдительными в этом вопросе, – добавила Джесс, старший репортер «Газетт», и по ее тону Скарлетт стало ясно, что имеется в виду нечто вроде «Я сама этим займусь».

Подозрения Джесс заставили Скарлетт почувствовать симпатию к будущей политической деятельнице. Теперь она знала, какого цвета будет ее перо.

– Делай свое черное дело, Лоис Лейн[5]! – съязвила Далия. – Кто за то, чтобы принять Сонали в кандидатки?

Все девушки в кругу подняли перья. Скарлетт тоже взяла свое, которое лежало рядом с ней на траве. Перья снова взъерошились, становясь полуночно-черными. Повинуясь произнесенной шепотом команде, перо Скарлетт тоже сменило цвет, сделав решение единогласным. Девушка с гордостью окинула взглядом ведьм, своих сестер. Каждая из них в свое время тоже прошла через такое голосование. Какими бы недостатками ни обладала каждая из них, всех их связывала не только магия. Круг Вороних объединяли сестринские чувства. Они были прекрасной, многоликой общиной, построенной на любви и общем даре. Девушкам, за которых они голосовали сейчас, предстояло стать младшими сестрами, следующим поколением ведьм. Предстояло сохранить и упрочить наследие ковена.

– Дальше у нас Риган Острова, и с ней связана очень интересная история.

На странице появилось изображение девушки с огненно-рыжими волосами, и, пока Далия говорила, там возникали слова, описывающие прошлое и возможное будущее этой кандидатки. Воронихи принялись негромко переговариваться.

– Она ведьма, но ее семья происходит из Нового Орлеана и принадлежит к другому ковену. Риган полностью осведомлена о своих способностях, но непонятно, насколько они ей подконтрольны. В школе, где она училась раньше, был пожар, правда его быстро локализовали. К счастью, никто не пострадал. – Улыбка Далии была мрачной. – Пожар начался в театре, где, по совпадению, Риган только что отказали в главной роли. Тушить его приехали четыре пожарные машины.

– Похоже, тут у нас огненный знак, – проговорила Мэй. – Безусловно, она могущественна, но и опасна тоже. Такую волшбу нельзя творить на публике.

– Но вы же не хотите сказать, что мы не пригласим Риган? – удивленно спросила Скарлетт.

Для нее Каппа была важна и как сестринство, и как место, где творится колдовство, но Далия смотрела на вещи несколько иначе. Ей хотелось, чтобы Каппа была лучшей во всем – лучшим студенческим обществом и лучшим ковеном. А значит, она всегда была за то, чтобы приглашать самых могущественных ведьм. Сейчас она покачала головой:

– Нет, мы просто будем с ней осторожны.

Еще до того, как Далия закончила говорить, все перья почернели. Риган Острова была принята, и Скарлетт не могла не подумать, что Воронихи заслуживают то, что получают.

– Решено, – произнесла Далия.

Когда была перевернута следующая страница книги, Скарлетт стало как-то неуютно: теперь оттуда на нее смотрела раздражающе наивная белокожая шатенка, которой она вручила бенгальскую свечу. Подпись гласила: «Вивьен Деверо».

– Она сказала мне, что не хочет становиться кандидаткой, – сказала Скарлетт, опередив всех остальных. – Зачем обсуждать тех, кому мы вовсе не нужны?

– Что, она прямо так и сказала, что мы ей не нравимся? – выгнула идеальную бровь Мэй. Стрижка каре, которой она щеголяла на вечеринке, сегодня сменилась сиреневыми волосами до талии.

Скарлетт отмахнулась:

– Нет, она сказала, что не годится для студенческих союзов, и, кстати, в этом совершенно права. Зачем тратить на нее приглашение?

Далия прищурилась.

– Обычно ты за то, чтобы пригласить как можно больше народу, – сказала она Скарлетт. – Помнишь, что ты утверждала в прошлом году? «Мы никогда не узнаем, насколько могущественна девушка, пока не испытаем ее»?

Далия была права. Именно эти слова всегда говорила Минни.

Вперед подалась Тиффани:

– Я согласна со Скарлетт. – Скарлетт одарила лучшую подругу быстрой благодарной улыбкой. – К тому же, что нам вообще известно об этой девушке? – И она жестом указала на почти пустую страницу в книге Каппы, где значилось:

«Мать: неизвестна.

Отец: неизвестен.

Прошлое: неизвестно».

– Она часто переезжала, – сказала Далия. – В четырех школах Невады мы обнаружили записи о том, что Деверо недавно там училась, но ни в одну из них она не ходила дольше четырех месяцев. А до этого была на домашнем обучении в маленьком приграничном городке в Северной Калифорнии…

– Я считаю, у нее есть потенциал, – заявила Мэй. – Она пока что даже не знает о том, что ведьма. Мне было бы интересно посмотреть, на что она способна.

– Скарлетт, – посмотрела на нее Далия, – решать тебе.

Скарлетт удивленно моргнула. Как правило, подобные вердикты были за президентом. Но ей был понятен ход мыслей Далии, которая имела в виду примерно следующее: «Если на будущий год ты намерена руководить Каппой, то должна научиться решать за всех, а не только за себя». Скарлетт испустила долгий глубокий вздох и кивнула:

– Ты права, Мэй. Надо дать ей шанс.

Мэй одарила ее быстрой улыбкой, Этта тоже заулыбалась, но сама Скарлетт, вновь заставляя свое перышко почернеть, сидела с непроницаемым лицом. Да, она решила проявить благородство, но из этого вовсе не следует, что собственное решение ей нравится.

Они провели голосование по остальным кандидаткам, решив допустить всех их к испытаниям: Ариану Руис и Бейли Каплан (обе тоже не знали, что они – ведьмы), двух близняшек и еще нескольких девушек, чьи бенгальские огни не столько вспыхнули, сколько слабо искрили на вечеринке. Скарлетт сомневалась, что последние смогут пройти первоначальный обряд.

Когда они закончили, Далия откашлялась и проговорила.

– Леди, прежде чем вы разойдетесь, я должна еще кое-что сделать. – Скарлетт выпрямилась и взволнованно улыбнулась Тиффани. – Мэй. Скарлетт. Тиффани, – Далия по очереди посмотрела на каждую из трех названных девушек, – вы втроем – сильнейшие из моих ведьм-третьекурсниц.

«Мы единственные здесь ведьмы-третьекурсницы, а все из-за трагедии, которая случилась в первый год нашей учебы», – подумала Скарлетт, но потом отогнала эту мысль.

– Чтобы гарантировать, что в этом году нам удастся набрать замечательных новых сестер, я дам каждой из вас особое задание. То, как вы с ними справитесь, поможет нам сформировать новую верхушку сестринства.

«Ты имеешь в виду, поможет тебе решить, кто займет место президента», – добавила про себя Скарлетт, не сводя глаз с Далии. Она должна стать следующей во что бы то ни стало.

– Тиффани, я назначаю тебя ответственной за общественные мероприятия. Ты будешь их организовывать и координировать действия сестер.

Тиффани охотно кивнула:

– Сделаю все, что в моих силах.

– Мэй, ты станешь нашим представителем в совете братств и сестринств. Будешь поддерживать связь с другими студенческими организациями в кампусе и с нашими выпускницами.

Скарлетт подумала, что тут подруге не позавидуешь. Ей предстояло иметь дело с властными женщинами вроде матери самой Скарлетт, у которых было твердое мнение насчет того, как нужно управлять Вестерли в целом и Каппой в частности. Она сочувственно покосилась на Мэй, и та храбро улыбнулась в ответ.

– Скарлетт.

Она выпрямилась.

– Ты будешь вице-президентом. Твоя задача – разработать групповые испытания Адской недели[6], отобрать пополнение для ковена и обучить новичков базовым заклинаниям. Вторая часть задачи не только на Адскую неделю, конечно. После того как мы выберем новых сестер, ты будешь работать с ними весь год.

Вот оно! Скарлетт склонила голову, чтобы скрыть широкую улыбку, которая неожиданно для нее самой появилась на лице. Краем глаза она заметила, как дрогнула улыбка Мэй. Скарлетт получила самое важное назначение, и об этом знали все.

– Я тебя не подведу, – сказала она.

– Знаю, что не подведешь, – кивнула Далия. – Помните, сестры, Адская неделя и вообще весь процесс посвящения не для того, чтобы мучить новичков и устраивать им «прописку». Мы должны отобрать девушек, способных продолжить наше дело. Таких же целеустремленных, талантливых, энергичных, умных и могущественных, как мы. Настоящих Вороних. – Она решительно захлопнула свою книгу и взмахом руки разрушила отвлекающие чары.

Каппам снова стало слышно, что происходит вокруг, и Скарлетт с Тиффани поднялись на ноги.

– Готова посоревноваться, сестренка? – спросила Тиффани.

– Еще как! – отозвалась та и взяла подругу под руку.

Тиффани широко улыбнулась, когда в голове у Скарлетт зазвучал ее голос: «И пусть победит лучшая ведьма».